Сто баксов на похороны Бабкин Борис

– Да слышал я, – кивнул старлей. – Мы разговаривали между собой. Скорее всего влили вам в рот. Вы же как в отрубоне были, но в сознании. Но это между собой разговор, – добавил он. – А закон судит по действиям и делам. Разговоры и предположения во внимание не берутся. В том, что вы не виноваты, уверены все. Но опять же это вера в вас как в человека. Если бы алкоголь не был обнаружен, вы полностью были бы свободны. Доказано, что сбил вашу «Ниву» джип. А вот насчет алкоголя в крови… – Он развел руками.

– Спасибо, товарищ старший лейтенант, – вздохнул Олег. – Оказывается, и в милиции люди имеются. Другой бы на вашем месте заломил мне руки за спину и в кутузку.

– Перестаньте, – поднимаясь, буркнул старший лейтенант. – Если бы не было перестрелки около вашего дома позавчера, я бы вас взял. Мы и приехали узнать, как дела. Может, снова кто заявлялся?

– Думаете, могут опять приехать? – нервно спросил Свиридов.

– Кто знает, – неопределенно проговорил милиционер.

– Там ментовская машина стоит, – сказала подошедшая к Бочонку девушка. – Один мент с мужиком на крыльце сидит, а трое, один с автоматом, возле окон стоят.

– Похоже, менты его под охрану взяли, – недовольно бросил Бочонок. – Как в Америке.

– Что делать будем? – спросил выглянувший из стоявшей впереди «девятки» Лысый.

– Сейчас позвоним и узнаем, – ответил Бочонок.

– Здравствуйте, – войдя в комнату, кивнул сидевшим за столом Александре и Роману участковый.

– Привет, – хмуро буркнул Роман. Александра, с тревогой посмотрев на милиционера, кивнула.

– Добрый день. Садитесь обедать с нами, – чтобы что-то сказать, предложила она.

– Спасибо, – поблагодарил он, – я только что из-за стола. У меня к вам, Александра Степановна, разговор есть. Желательно наедине.

– Вот это жизнь пошла, – откусив хлеба, мотнул головой Роман. – Милиция жену для разговора выводит. Что же это за тайна такая? Если насчет Юрки, то…

– Пойдемте, Александра Степановна, – официально сказал участковый. Александра вышла вслед за милиционером на терраску. – Ты давно видела Щербакова? – плотно закрыв дверь, строго спросил участковый.

– Что? – заметно растерялась она.

– Щербака давно видела?

– Какого Щербака? – попыталась удивиться Александра.

– С которым ты тогда в поле была. Он в розыске. Очень опасен. Где он?

– Я не знаю. Мы с ним дня три назад по телефону говорили. Он сказал, что приедет. Я…

Договорить ей не дал короткий стук в окно. Участковый увидел стоявших под окнами терраски двух крепких парней.

– Спроси их, – отступив назад так, чтобы солнце отсвечивало от стекол терраски и подошедшие не могли видеть его, прошептал он, – что надо.

– Сашка! – раздался громкий голос Романа. – Тут какие-то парни тебя спрашивают.

– Чего нужно? – открыв дверь, сердито спросила она.

– Александра Степановна Лукова здесь живет?

– Чего надо? – повторила вопрос она. – Я Александра…

Бросившись вперед, участковый сбил ее на пол. Чуть слышно хлопнул выстрел. Александра завизжала.

– Ты что делаешь?! Роман! – Пытаясь вырваться, она вцепилась ногтями милиционеру в щеку. Парень с пистолетом в руке взбежал вверх по ступенькам крыльца. Из кухни с бутылкой в руке выскочил Роман. Увидев парня, вскинул руку с бутылкой. Тот выстрелил. Роман отпрянул назад и бросил бутылку. Кувыркнувшись в воздухе, бутылка ударила парня в грудь. Он вскрикнул. Участковый ногой подбил ему пятки и вскочил. Александра, ничего не понимая, быстро поднявшись, взглянула на сползавшего по стене мужа. Парень упал на крыльцо. Рванувшийся вперед второй парень, увидев милиционера, вскинул руку с «ТТ». Дважды грохнули выстрелы. Одна из пуль попала милиционеру в левое плечо. Выхватив «ПМ», милиционер спустил курок. Первому парню пуля попала в лоб. Второй начал стрелять. Участковый, вскрикнув от удара пули в грудь, упал на спину. Подскочив, боевик выстрелил ему в лоб. Закричавшая от ужаса Александра, рванувшись вперед, разбила телом застекленную стену террасы. Упав на землю, вскочила и, оставляя кровавый след – у нее было располосовано лицо, разрезаны руки, – побежала по двору. Боевик, вскинув руку с пистолетом, дважды выстрелил. Александра с размаху упала лицом вперед.

Юрий остановил молоковоз и нажал на сигнал. В открытое окно дома выглянул лысый мужчина.

– Сейчас, Юрок! – крикнул он. – Иду!

– Быстрее, Хлеб, мне еще надо пожрать приготовить. В темпе давай! – Посмотрев на часы, махнул рукой. – Ключи оставляю и домой иду, – крикнул он. – Я уеду на четырехчасовом. Сегодня рынок, значит, автобус будет. – Положив ключ от автомобиля в «бардачок», вылез и захлопнул кабину. И тут хлопнул выстрел. Юрий крутанулся и всмотрелся в дом тетки. Там снова раздались выстрелы.

– Хлеб! – рванувшись к дому выглядывавшего из окна мужчины, крикнул Юрий. – Дай ружье!

– Ты чего? – отскочил тот, увидев перепрыгнувшего через подоконник Юрия. – Ох…

– Ружье! – Юрий рванулся в комнату. Мужчина бросился было следом, но застыл. Где-то поблизости застучали выстрелы. Из комнаты выбежал Юрий с двустволкой в руках и патронташем на шее. На бегу переломив стволы, сунул в них патроны и закрыл. Перепрыгнув подоконник, побежал к калитке.

– …твою мать! – недовольно бросил сидевший с картами в руках на полянке в саду Корней. Четверо парней вскочили с пистолетами. – С бабой справиться тихо не могли, – буркнул Корней и спокойно встал. – Телефон в деревне не работает, – усмехнулся он. – Так что без паники. Дерганые вы какие-то. С кем там эти двое стреляются? – Парни нетерпеливо и в то же время с заметным волнением смотрели в сторону дома. – Гляньте, – велел Корней, – что там за дела?

Юрий, подойдя к калитке теткиного дома, заметил бегущего от дома парня с пистолетом. Увидев Юрия, он вскинул руку. Юрий, падая лицом вперед, нажал оба курка. Потом вскочил и, переломив стволы, выбросил одну гильзу. Вторая не поддавалась. Юрий закрыл стволы и щелкнул левым курком. Осторожно, держа ружье у бедра, пошел к калитке. Парень в луже крови лежал у забора. Юрий, направив на него стволы, поддел ногой и перевернул. Лицо и грудь боевика были вспороты попавшими картечинами. Наклонившись, Юрий поднял его пистолет. Выщелкнув обойму, пересчитал патроны.

– Три, – буркнул он. – В стволе один.

Положив ружье, Юрий стал обыскивать убитого. Вытащил бумажник и не глядя отбросил его в сторону. Из заднего кармана извлек обойму. Потом направился к дому. Увидел тело тетки. Услышал топот людей. Юрий обернулся и увидел двоих с пистолетами. Падая на землю, дважды выстрелил. В него тоже начали стрелять. Юрий вскочил и, расстреливая последние патроны, побежал к дому. Одна из пуль вспорола ему бедро. Он упал. Обернувшись, увидел еще троих. Выбросил руку с пустым пистолетом. Боевики попадали на землю. Со стоном поднявшись, Юрий, с трудом волоча раненую ногу, попытался идти к дому. Ему в спину вошли четыре пули и бросили тело на землю.

– Похоже, пора смываться, – буркнул Корней. Он и Лопух рванулись вниз, к огороду.

– А как же они? – на бегу спросил Лопух.

– С ними все о’кей.

– Как бы нас не засек кто.

– Сейчас смотрят туда, где стреляют. Так что в темпе.

Пробежав восемнадцать соток огорода, оба спустились к неширокой речке. Побежали вправо, к лесополосе. Вбежали в нее и бросились к двум стоявшим в густых кустах машинам.

– Прилепи! – Открыв дверцу «восьмерки», Корней достал из-под сиденья маленький, перетянутый изолентой сверток с привязанным к нему магнитом. Лопух взял сверток и прикрепил его к днищу светлой «девятки». – Давай за руль, – бросил Корней, – и на трассу.

– Мужики! – прижимая левую руку к животу, вытянув окровавленную ладонь правой, кричал парень с искаженным болью лицом. – Меня-то возьмите!

Один из бегущих от дома Устинова парней, развернувшись, подскочил к нему и, выбросив руку с пистолетом, всадил ему пулю в открытый в крике рот.

– Что же ты в милицию не звонишь?! – громко прокричал бородатый мужчина в спортивных штанах и наброшенной на плечи куртке.

– Да не работает! – испуганно отозвалась женщина из дома напротив.

– Там цельная война! – ответил мужчина.

– Ушли, – кивнул на выезжавшую на трассу «девятку» Лопух.

– Отлично, – кивнул Корней. Протянув руку в сторону приближающейся «девятки», нажал на кнопку пульта. Ахнул короткий взрыв. «Восьмерка», рванув с места, набирая скорость, уходила все дальше.

– Ладно, – поднимаясь, кивнул милиционер. – Поедем мы. – Он протянул руку.

– Счастливо, – тоже встав, подал ему руку Олег.

– Пронесло, – облегченно проговорил Листопад.

Милиционеры сели в машину. «УАЗ» тронулся. Олег, проводив его взглядом, вошел в дом. Листопад спросил:

– Где у тебя здесь сортир?

– Во двор выйдешь, – кивнул на дверь Олег, – справа, в углу. Увидишь.

Тот вышел. Цыганок встретил Олега с усмешкой:

– Долго ты с ним чирикал, душу, что ли, изливал?

– Просто нормальный человек. Другой бы забрал, наверное. Я…

– Я тоже думал, что повяжут тебя. Когда ты на него ствол направил, все как остолбенели.

– Атас! – услышали они громкий крик.

– Лист! – Цыганок вскочил.

Бросившись вперед, вскинул пистолет. В него выстрелили через окно кухни. Цыганок направил пистолет в ту сторону и тоже выстрелил. Олег, подхватив ружье, щелкнул курком и попятился назад. Услышал звон разбитого стекла в спальне. Направив ствол вперед, он шагнул туда. Увидел влезавшего парня и нажал на спусковой крючок. Заметив его, парень, дернувшись, хотел выскочить назад. Выпущенная с близкого расстояния дробь кучно вошла боевику меж лопаток. С коротким стоном тот вывалился из окна. Во второе окно дважды выстрелили с улицы. Визг пули мимо уха заставил Олега броситься на пол. Цыганок, притаившись за углом русской печки, пережидал выстрелы из терраски. Отскакивая от печки, выбивая фонтанчики штукатурки, пули рикошетом уходили в сторону. Уловив паузу в стрельбе, Цыганок бросился на пол, трижды выстрелил.

«Ништяк поменял „ТТ“ на Листопадов „макар“», – подумал он, откатываясь назад за угол печки. Выбросив руку с пистолетом за угол, достреливая патроны, трижды спустил курок. Олег, вздрагивая от выстрелов в кухне, вполз в комнату. Вскочил и бросился к стенке. Открыв отделение для верхней одежды, схватил стоявшее там охотничье пятизарядное полуавтоматическое ружье. В комнату из спальни вбежал рослый парень. Увидел Олега, направил пистолет на него, нажал на спусковой крючок. Сухо щелкнул боек. Парень, взмахнув рукой с «макаром», кинулся на Олега. Тот бросил в него ружье. Попав стволами парню в лицо, ружье сбило его на пол. С коротким матом боевик вскочил. Олег схватил табурет и с силой опустил его на голову парня. Из спальни в него выстрелили. Пуля, надорвав кожу на левом плече, просвистела мимо. Он вскрикнул и запустил в стрелявшего табуретом. Подхватив пятизарядку, метнулся к стенке. Расширенными от страха глазами глядя на дверь спальни, набивал казенник ружья патронами. Передернув затвор, вскинул. К дому на скорости подошел недавно отъехавший милицейский «УАЗ». Из него выскочили милиционеры и бросились к дому. Цыганок, дважды выстрелив, запрыгнул в комнату. Увидел стоявшего у стенки Олега, и ствол его ружья упал. Грохнул выстрел. Картечь точно прошла над ним и изрикошетила косяк двери и стену около него.

– Я это! – заорал Яков.

Олег снова нажал на курок. Появившийся в дверном проеме боевик с пистолетом не успел выстрелить и, получив в грудь картечь, упал. Слева и справа от дома загремели выстрелы. Цыганок, с опаской поглядывая на Олега, поднялся.

– Чуть не пришил, миротворец, – буркнул он.

Олег увидел кровь на его руке.

– Это я тебя? – сипло спросил он.

– Те, – указал в сторону кухни Яков. Увидев лежавшего с разбитой головой парня, он сказал: – Вот ты и мужиком стал, – и одобрительно кивнул. Заглянув в спальню, увидел мычавшего боевика с окровавленным лицом. Подошел к нему, приставил пистолет к шее, нажал на курок.

Выстрелы быстро отдалялись. Выматерившись, Цыганок вернулся в комнату.

– Мне надо сваливать, – буркнул он, – мусора прикатили. Выстрелы, что ли, услышали. В общем, пошел я.

– Свиридов! – раздался на кухне громкий голос.

Цыганок, прыгнув, встал к стене справа от двери. В комнату вбежал старший лейтенант.

– Живой! – облегченно вздохнул он. Олег вскинул ружье. – Не надо! – крикнул лейтенант и метнулся вправо. Грохнул выстрел. Он вскинул пистолет и услышал грохот слева. Развернувшись, увидел лежащего Цыганка. Бросил взгляд на Олега. Выронив ружье, тот подскочил к Якову. Подняв его за плечи, перевернул на спину. Увидел изрешеченную картечью грудь. Цыганок, коротко простонав, открыл затуманенные болью глаза.

– Яшка! – закричал Свиридов.

Тот хотел что-то сказать, но из приоткрытого рта поползла по подбородку кровь. Дернувшись, Цыганок застыл.

– Нет! – завопил Свиридов. – Яшка!

Милиционер, подойдя, опустил руку с пистолетом.

– Откуда мусора взялись? – удивленно спросил Бочонок стоявшего рядом с ним в коровнике Лысого.

– Хрен его знает! – нервно отозвался тот. – Может, стрельбу услышали и вернулись.

– Они уже далеко были, – возразил Бочонок.

Снизу, с огорода, простучала автоматная очередь.

– Похоже, там все, – кивнул Бочонок. – Пошли. Сделаем то, зачем приехали, и свалим.

– Может, лучше подождем? – возразил Лысый. – А то нарвемся.

– Все кончено, – выйдя из дома, проговорил старший лейтенант. – Их было шестеро. Трое убиты, двоих раненых взяли. Собственно, мы двоих брали. С остальными Свиридов управился и парень какой-то. Кажется, это Богуч.

– А как он здесь оказался? – спросил капитан милиции.

– В туалете Листопадов, – выйдя со двора, сообщил милиционер с автоматом.

– Наши все целы? – спросил старший лейтенант.

– Иванчука ранило, в ногу пулю получил.

– Вы-то как здесь оказались? – спросил подошедший омоновец.

– Мы заезжали проверить, дома ли Свиридов. У него же подписка о невыезде, да и мало ли что, ведь его раз навещали. Только отъехали, с нами связались из управления. В Кочетовке убиты муж с женой, участковый и Устинов. Приказали вернуться. И не зря.

– Что? – услышали они крик Олега. – Юрку убили?

Он сел и, обхватив голову руками, начал раскачиваться из стороны в сторону.

– Он мне жизнь спас, – тихо сказал старший лейтенант. – Парень, который похож на Цыганка, у стены стоял. Точно бы убил, если бы Свиридов в него не выстрелил.

– Отлично! – кивнул Рубин. – А что со Свиридовым?

Корней пожал плечами:

– Мы свою работу сделали. Бочонок тоже не новичок. Справится.

– Вовремя мы из коровника ушли, – заметил лежавший в саду соседнего дома Лысый.

– Тише ты, – прошептал Бочонок, – а то услышат. Вдруг хозяева сюда войдут? Лежи и не дыши.

– Да, – сказал капитан милиции. – Всерьез ты им дорогу перешел, – кивнул он. – Но спасибо за Цыганка. Та еще сволочь, – добавил он.

– Яшка мне жизнь спас, – вздохнув, тихо проговорил по-прежнему сидевший на ступеньках крыльца Олег. – И тот, который в туалете убит, он тоже за нас был. Его эти, – он мотнул головой на тела убитых, – и зарезали.

– Ты серьезно? – поразился капитан. – Цыганок тебе…

– Да! – вскинув голову, громко сказал Олег. – Если бы не он, я бы уже труп был. Он друг Юрки Устинова, они вместе в плену в Чечне были. А в тот раз, когда на меня напали, они помогли. Устинов тоже здесь был.

Милиционеры переглянулись.

– Ты вот что, – кашлянул капитан, – об этом особо не распространяйся. И Цыганок, и Листопадов в розыске были. Они подозреваются в совершении…

– Перестань, – буркнул стоявший рядом омоновец. – Не надо ему этого. Представляешь, каково ему? Цыганок за него дрался, а он его…

Средних лет женщина вошла во двор небольшого частного дома. Достав из сумки ключи, подошла к двери крыльца. Из-за угла неслышно выскользнул гибкий парень. Она как раз открывала дверь и поэтому не услышала его осторожных шагов. Женщина вдруг вздрогнула и обмякла. Подошедший парень, поймав ее за талию, втащил на терраску. Вытащил всаженный ей под левую лопатку нож и, вытерев кровь об одежду убитой, сунул финку в ножны. Потом стал вытаскивать из шкафов вещи. Распорол перину и подушки зажатой в пальцах бритвой. Парень явно инсценировал ограбление этого совсем небогатого дома.

– Да что же это такое? – Свиридов, раскачиваясь, сидел за столом. – Всех убивают. Кто? – Вздохнув, взял стоявшую на столе наполовину пустую бутылку водки и, налив полстакана, выпил, сморщился и закурил. – И Юрку убили. Парень Чечню прошел, в плену был и жив остался. А тут… – Тряхнув головой, взял бутылку и допил остаток из горлышка. – Не берет ни хрена! – недовольно пробормотал он. – Тонька, Димка, а теперь еще и Юрка. А Цыганка я убил! – Шумно выпустив воздух, ударил кулаком по столу. – Он мне жизнь спасал, а я… – Не договорив, поднялся и шагнул к холодильнику. Открыв, взял бутылку водки. – До Юрки держал, а сейчас за упокой его души пить буду. И за Цыганка. Прости меня, Яшка, – простонал он. – Не знаю, как получилось. Увидел, что ты пистолетом размахиваешь, и непроизвольно на курок нажал. Прости. – Открыв бутылку, сделал несколько глотков из горлышка. Докурив сигарету, тут же прикурил другую. Встал. Подошел к стоявшей у стены пятизарядке. Взяв, вернулся к столу. Сел и поставил ружье прикладом вниз, между ног. Подумав, взял бутылку. – За вас, парни, – прошептал он. – И простите меня. Ведь из-за меня вас убили. А ты, Цыганок… – Он всхлипнул. Выпил несколько глотков и, открыв рот, опустил голову. Ствол пятизарядки оказался у него во рту. Держа ствол правой рукой, вытянул левую вниз. Достал большим пальцем до курка. – Сейчас, парни, – подняв голову, прошептал он. – Вы бы, конечно, так не сделали. Вы солдаты. А я не могу больше, – словно оправдываясь, пробормотал он. – И не хочу. Сколько народу погибло, а потом меня и посадят. Нет, сейчас и я к вам на тот свет, если он есть, приду. Сейчас! – кивнул Олег. Снова взял бутылку. На этот раз налил в стакан, взял с тарелки соленый огурец. Покачнулся. Ружье со стуком упало. Посмотрев на него, кивнул: – Сейчас. Допью, поем, покурю, и все, хватит! – Вздохнув, выпил, захрустел огурцом. Услышал шаги. Подняв голову, увидел вошедшего лысого мужчину. Следом неторопливо шел рослый полный молодой мужчина. – Больше никто не приезжал, – посмотрел на них Свиридов. – Если вы меня охранять приехали, то я же сказал, что не надо. Сам справлюсь. Я уже убил двоих. И Цыганка, – пробормотал Олег. – Хотел себя, но не получается. Страшно. Сейчас допью и…

Сильный удар в лоб сбил его. Лысый резко пнул его ногой в живот. Скрючившись, Олег захрипел.

– Водочку пьет! – Подняв табуретку, Бочонок сел. – Давай, Лысый, врежем за упокой его души, – усмехнулся он.

Лысый увидел пятизарядку и поднял.

– Хорошее ружьишко. Готовится к обороне мужик, – сев, засмеялся он.

– Ты, может, с нами? – посмотрел на зашевелившегося Олега Бочонок.

Тот, замычав, сел. Подняв голову, посмотрел на них.

– Понял, кто к тебе в гости пришел? – весело спросил Бочонок.

– За что вы меня? – простонал Олег.

– Язык распускаешь, – усмехнулся Бочонок. – Чего выпендривался? – Он пожал мощными плечами. – А так что ты имеешь? Сто баксов, которые на похороны дали. – Он рассмеялся. Олег замер. – И Устинову этому, молоковозишке, чего не жилось? После аварии выздоровел, пропил бы баксы и рот на замок. Так нет, он, видите ли, за справедливость.

– Так сто долларов вы мне дали? – прошептал Свиридов.

– Не мы, – Бочонок поднес рюмку к губам, – а наши парни. Они же тебе хорошего желали, – посмеиваясь, кивнул. – А ты, сука, строить из себя жертву начал. Так, может, выпьешь с нами? – Он подал ему третью рюмку. – А чего это у тебя три стакана стоят? Или ты…

– Поминал, – глухо проговорил Свиридов. – А выпить с вами выпью. Вы как, – и стал подниматься, – за Юрку и Цыганка тоже баксами платить будете?

Что-то в его голосе насторожило Лысого. Он вскочил. В руке тускло блеснуло лезвие пружинного ножа.

– Успокойся, – коротко засмеялся Бочонок. – Пусть мужик выпьет. Все-таки интересно поговорить со смертником. Я, когда лежал в саду, в ярости был. Думаю, ну, сука, когда зайдем, я с тебя с живого буду кожу состругивать. А сейчас нет, даже интересно с тобой побазарить. Скажи, только честно… на кой тебе вся эта канитель понадобилась? Ведь сколько народу положил. Ты их всех убил, а не мы. Держал бы рот на замке, и все дела. Никто бы не пострадал. Тебя, козла, судить надо, – развеселился он, – за людей, погубленных твоим языком поганым.

Свиридов вдруг изо всей силы ударил кулаком по поднесенной ко рту Бочонком рюмке. Она краями ударила его по брызнувшим кровью губам и врезалась в передние зубы. Бочонок поперхнулся и упал. Ударился головой об пол и потерял сознание. Лысый вскочил и взмахнул ножом. Олег, инстинктивно защищаясь, выбросил вперед руку и попал пальцами ему в глаза. Взвыв, Лысый попятился и, закрывая глаза руками, выронил нож. Свиридов, подхватив табурет, с размаху ударил его. Табурет углом сиденья попал Лысому в живот. Олег, подняв табурет, обрушил его на голову пришедшего в себя и начавшего подниматься Бочонка. Из рассеченной кожи на макушке пошла кровь. Олег, бросив табурет, подхватил ружье.

– Сто баксов, значит, на похороны дали? – спокойно спросил он. – Щедрые вы люди. Но ведь не вы тогда были. Кто в машине был? – приставив ствол пятизарядки к животу Лысого, спросил он. Тот, вздрогнув, открыл глаза.

– Да иди ты, сука, – промычал он, – я тебя…

Приглушенно ударил выстрел. Лысый сложился пополам. Олег, обойдя стол, остановился над Бочонком, лежащим лицом в луже собственной крови. Протянув руку, взял рюмку с водкой и плеснул ее на голову Бочонку.

Трепыхнувшись, Бочонок открыл глаза. И замер. Его окровавленное лицо мгновенно побледнело.

– Ты хочешь жить, – уверенно сказал Свиридов. – И я не буду убивать тебя и даже не сдам в милицию. Назови мне тех, кто был на джипе.

– Я не знаю, – дрожащим голосом ответил тот. – Честное слово…

– Как ты изменился, – усмехнулся Свиридов. – Впрочем, и я сейчас другой. Мне нужно знать, кто был в джипе, когда меня сбросили с трассы. И кто мне вливал в рот водку.

Бочонок повернул голову и выплюнул вместе с кровью зубы.

– Значит, не скажешь? – спросил Олег и приставил ружье к горлу Бочонка.

– Скажу, – торопливо проговорил тот. – Убери ствол, я тебе все скажу.

Свиридов отвел ствол в сторону. Бочонок резким ударом отбил ствол дальше и ногой ударил Олега между ног. Вскрикнув, Свиридов присел. Но увидев, что Бочонок начинает вставать, со стоном схватил его за горло и, повалившись вперед, подмял под себя. Бочонок, ухватив кисти душивших его рук, пытался оторвать их от горла. Но чувство страха, ненависти и боли как бы удвоило силы Свиридова. Он сдавливал пальцы на сильной шее отвратительного ему человека. Вытаращив глаза, тот дернулся и на мгновение как бы оторвал руки Олега. Но тут же обмяк и разжал пальцы, его руки упали на пол.

– Значит, сто баксов на похороны? – тихо спросил он и, взяв бутылку, сделал несколько глотков. Сел. – Сто баксов на похороны, – прошептал он. – Ладно. – Кивнув, поднялся. – Спасибо вам. – Он посмотрел на убитых. – Вы меня как бы переделали. Я теперь не тот Олег Свиридов, какому в морду можно плевать.

Открыл окно, выключил свет, посмотрел на улицу. Вздохнув, закрыл окно, взял за ноги тело Бочонка, потащил его к двери во двор. Потом вернулся за Лысым. Вытащил его во двор и подволок к валявшемуся в начале огорода у наваленного навоза Бочонку. Вернувшись во двор, пришел с лопатой.

– Где же Бочонок? – посмотрев на часы, спросил Рубин. – Адвокат звонил и сказал, что среди задержанных в Кочетовке нет ни Лысого, ни Бочонка. И среди убитых тоже. Куда же они подевались? – Он недоуменно посмотрел на Корнея.

– Может, решили, что всем кранты, и сдернули из области?

– Нет. Лысый, а уж Бочонок тем более, на это не пойдет. Наверное, они где-то там спрятались и, дождавшись, пока уедут менты, все-таки сделали Свиридова. Лысый – дурак, – усмехнулся он. – Да и Бочонок далеко от него не ушел. У Бочонка мания величия. Он когда чувствует, что может убить человека, начинает разводить философию. Мол, если бы ты делал вот так, а не так, был бы жив, и так далее. Я раз видел это – и все, больше с ним никогда на дела не ходил. Пришел убивать – бей. А потом говори мертвому все, что хочешь.

– Но мертвому говорить неинтересно, – усмехнулся Корней. – Ты уже не будешь чувствовать себя суперменом. Именно поэтому я вообще ничего не говорю.

– Надо посылать кого-то в Кочетовку, – решил Рубин. – И узнать, что со Свиридовым. Убирать его нужно в любом случае.

– Я поеду, – кивнул Корней.

– Сейчас ты крепко вмазал, – сказал Рубин, – да и парни все пьяные. Завтра с утра поедешь.

Протерев выжатой тряпкой тщательно вымытый пол, Олег положил ее в ведро и отнес на веранду. Вернувшись, осмотрел комнаты. Сел к столу, достал сто долларов, долго, как будто видел впервые, рассматривал их. Затем встал, нашел свой паспорт, положил в него доллары. Достал чемодан и начал складывать в него вещи.

«Надо и спальню вымыть», – уложив чемодан, решил он. Взял швабру и, накрутив на нее мокрую тряпку, пошел в спальню. Начал мыть. Скинув швабру с тряпкой под кровать, услышал, как там что-то загремело. Нагнулся и вытащил «ТТ». Повертев пистолет в руках, осторожно положил на кровать. Вымыл полы и, отжав тряпку, вытер их. Взял «ТТ» и внимательно его осмотрел. Нажал маленькую кнопку. Из рукоятки вылетела обойма. Выщелкнул патроны. Пять. Потом передернул затвор. Выскочил еще один патрон. Олег, довольно улыбаясь, кивнул. Защелкнул патрон в обойму и вставил ее в рукоятку. Придерживая ударный курок большим пальцем, указательным нажал на спуск. Курок мягко спустился.

– Значит, один патрон в стволе, – пробормотал он.

Олег впервые в жизни держал в руках пистолет. Он завернул его в тряпку и положил в чемодан. Потом подошел к шкафу, достал из ящика охотничий нож в чехле. Достал и пересчитал деньги.

– Хватит, – кивнул он и вложил их в паспорт. Задумался. Потом достал из чемодана пистолет, сунул его под рубашку за пояс. Вышел из дома.

– Молчат сволочи! – недовольно бросил майор милиции в расстегнутой милицейской рубашке. – Ни один ничего не говорит. Мы их и дубинками угощали – бесполезно.

– Правильно делают, – усмехнулся сидевший за столом подполковник. – А что мы им предъявить можем? Труп в туалете? Они пошлют на хрен, и все. Нож был в теле, отпечатков нет. Кто его зарезал? Им можно предъявить незаконное хранение оружия и сопротивление работникам милиции. Учитывая то, что один ранен, еще и покушение на жизнь сотрудника милиции. Но этого мало. Кто в него стрелял? У кого пистолет, из которого пуля выпущена? А тот гад убит. А мы, скажут, стреляли в воздух, чтоб напугать. Приехали отдыхать – и вдруг стрельба. А у нас пистолеты были. Времена неспокойные, вот и вооружились. И кому в них стрелять было? Цыганок и Листопад. Они в розыске. К тому же Цыганка Свиридов убил. Тот хотел старшего лейтенанта по черепу рукояткой двинуть. Так что ничего им не докажешь. А если начнут говорить, мало того, что потом с ними в лагере рассчитаются, под статью об организованной вооруженной группе попадут. Банда. А это уже срок до двадцати, да и пожизненное получить можно. А так они каждый по себе. Получат от силы по восемь годков и в зону. Там, конечно, сейчас тяжко. Почти все туберкулезом болеют, но глядишь, и подфартит. Хозяин, на кого работали, греть будет. Так что хрен они чего скажут. Ведь все это сделано по чьему-то заказу. Скорее всего те, с джипа, – верные слуги мафиозного босса, крупного хищника. Какого черта сразу не поверили Свиридову? – раздраженно спросил он. – Такой след потеряли! Ведь вроде ниточку поймали, и на тебе!.. – Не договорив, снова махнул рукой. – Белков этот, он прикрывал тех, с джипа. А увидел милиционеров и подумал, что за ним приехали. Вот и пострелял своих собутыльников. Ведь знал, что свидетели объявились, и… – Затянувшись, замолчал.

– Ничего, – буркнул майор. – Щербака возьмем, он все выложит.

– Щербак уже предан земле где-нибудь, – усмехнулся подполковник. – Как еще Орлову не прибили? Ведь номер она нам назвала. Но, видать, знают, что из-за Щербака. А его уже кончили, точно говорю.

– В Мичуринске убита медсестра, – заглянув в кабинет, сообщил молодой мужчина в штатском, – которую до этого пытались изнасиловать или изнасиловали.

– Сколько же людей еще пострадает, – буркнул подполковник. – Почему сразу Свиридову не поверили? – снова спросил он с досадой.

Орлова, выскользнув из комнаты, замерла, вслушалась в напряженную тишину ночного дома и осторожно пошла вперед. Открыв дверь, начала спускаться вниз по лестнице, ведущей в бассейн. Вошла в раздевалку и, по-прежнему не зажигая света, на ощупь прошла ко входу в бассейн с улицы. Остановившись, прислушалась. Открыла дверь, вышла во двор и направилась к гаражу. Вошла и села за руль «девятки». Потом, опомнившись, вышла и побежала к воротам. Открыла их и вернулась к машине. «Девятка», проехав по двору, выскочила в ворота.

– …твою мать! – выругался подскочивший к окну Рубин. – Свинтила, сучка.

– Ты чего? – раздался сонный голос Корнея.

– Орлица улетела. Не так она проста, как казалась.

– Так нам отсюда сваливать нужно! – Корней вскочил с кровати. – А то приведет мусоров.

– Успокойся, она нас не сдаст.

– Кто знает.

– Я, – раздраженно буркнул Рубин. – Так что досыпай. Тебе еще в Кочетовку, к Свиридову ехать.

– Сколько времени? – Корней посмотрел на часы. – Я, пожалуй, сейчас и тронусь, – решил он. – Приедем мы туда часам к десяти. Самое то. Заодно сейчас где-нибудь шашлычка съем. Собирай парней, поехали.

– Тоже правильно. Что-то я беспокоюсь о Бочонке и Лысом. Уж не сделал ли их колхозник?

– Да ну! – Корней махнул рукой. – Он сейчас, даже если живой, готов. Точнее, почти готов, – весело поправился он.

– Кто знает. Бывает, что из трупов после передряг такие герои получаются, только держись. Так что будь поосторожней. К тому же там менты вполне могут быть. Все-таки два раза в одной деревне войну устраивать – это уж слишком.

– Все будет нормально. Я даже пальбу устраивать там не стану. Я никогда не понимал всех этих красиво поставленных убийств. Убивать надо…

– Убивать тихо не всегда получается, – перебил Рубин. – К тому же подобные акции направлены на устрашение других. Я абсолютно уверен, что теперь милиции долгое время найти свидетеля любого преступления будет очень нелегко. – Он засмеялся и тут же серьезно добавил: – Мне чертовски не нравится непонятное молчание Бочонка и Лысого. Подготовленные парни, умеют работать. Правда, излишне самоуверенны. А в наших делах нужно уважать любого противника. Необходимо выяснить, что с ними случилось.

– Что такое? – входя в дежурную часть, недовольно спросил полковник милиции. – Что за срочное дело?

– Товарищ полковник, – сказал капитан, – Орлова требует вас, она хочет дать показания.

– Что за показания? – по-прежнему недовольно спросил полковник. – Поднимают в такую рань…

– Григорий Антонович, – подошла к нему Орлова. – Я хочу сказать по поводу аварии на…

– Пойдем, – кивнул полковник и пропустил ее вперед.

Проводив их взглядом, капитан, покосившись на сидевших и о чем-то болтавших трех милиционеров, задумался. Потом вздохнул.

– Я в сортир, – буркнул он сидевшему за пультом связи старшему лейтенанту и вышел.

– Удачи! – крикнул в открытое окно выезжавшим машинам Рубин. Посмотрев на часы, зевнул. – Можно пару часиков покемарить, – пробормотал он. Едва он лег, прозвучал вызов сотового телефона. – Вот и Бочонок объявился, – хмыкнул Рубин.

– Орлова в милиции, – услышал он нервный голос Адвоката. – Она разговаривает с полковником Потаевым. Она видела меня и наверняка слышала разговор. Почему ты ее не убрал?

– Успокойся, – буркнул Рубин, – все правильно. О Бочонке ничего не слышал?

– Он так и не появился? – удивился Адвокат.

– Нет. Ни его, ни Лысого. Что-то с ними произошло. Бочонок был со мной на связи часа четыре назад. Сказал, что там милиция, но он все-таки сделает Свиридова. И все. Я не говорил этого Корнею, и поэтому он поехал в Кочетовку. Будь на связи. Не исключено что там, в Кочетовке, милиция. Я хочу знать…

– Там никого нет. Я это знаю точно. Но ты понял, о чем я тебе говорил? Если Орлова хоть слово обо мне скажет, Кость с тебя голову снимет.

– Ты свою береги, – усмехнулся Рубин, – она же у тебя умная. С Орлицей полный порядок, все под контролем. – Отключив телефон, качнув головой, рассмеялся. – Значит, Колька своими старыми связями пользуется по-прежнему. Поганый мент был, а ушел вроде бы добровольно. Правда, на блокпост в Дагестан ездил. Но вернулся здоровым и невредимым и денег привез кучу. А сейчас Адвокат. Не по профессии, а по кликухе. Так и не дадут поспать. Интересно, – пробормотал он, – успокоятся менты или нет? Только бы Корней уехал. Кстати, они тезки с Адвокатом. Где же Бочонок? Неужели это рыбовоз их ухлопал? Похоже на то. А что? Загнанный в угол, обложенный со всех сторон, даже самый трусливый человек может стать опасным хищником. Тем более что он отбиваться вполне может. Но Бочонок с Лысым лихая пара.

Орлова вышла из здания УВД и, остановившись, закурила. Постояла немного, пошла к своей машине, открыв дверцу, села.

– Да, – сказала она, – поеду.

– Вот и все! – стукнув по лежащему на столе листку бумаги, сказал полковник. – Свиридов не виноват. Есть показания свидетеля, которому не верить нельзя. Ему в рот вливали что-то из бутылки. Что именно, свидетель не видел.

– Почему она раньше этого не говорила? – недовольно спросил сидевший за столом мужчина в прокурорском мундире.

– Боялась. И понятное дело. Щербаков наверняка был связан с теми. И если бы его не прихватили на квартире Кривого, он бы не велел Орловой назвать нам номер машины. А сейчас она неизвестно почему приехала и все рассказала. Может, действительно любила Щербака. И когда тот пропал, решила рассказать обо всем, что видела. Даже дала приметы того, кто сидел за рулем. Высокого роста, с огненно-рыжими волосами. Именно он и вливал что-то в рот Свиридову. Теперь понятно, откуда в нем алкоголь появился.

– Значит, Свиридова можно теперь привлекать как свидетеля, – решил прокурор. – Хотя он потерпевший. Представляю, каково ему было все это время. Надо вызвать его и сказать…

– А не лучше ли послать кого-нибудь из ваших? – перебил его полковник. – Пусть ему дома об этом скажут. Все-таки мужик настрадался и к нам по повестке если и придет, то с мешком сухарей.

– Что ж, – согласился прокурор, – так и сделаем.

– Вот она! – остановив машину, водитель махнул рукой на освещенную солнечными лучами большую деревню. – Кочетовка.

Корней вышел. Из остановившейся позади «девятки» вышел Лопух.

– Пошли кого-нибудь, – велел Корней, – пусть прогуляются. Надо посмотреть, нет ли там милиции. И внимательно, – предупредил он. – Даже пусть зайдут в дом Свиридова, воды попросят. Возьми из дорожного кафе пару девах с парнями, у кого рожи поинтеллигентнее, пусть в деревню сходят.

– Понял, – кивнул Лопух. Повернувшись, сделал шаг к машине и тут же остановился. – Менты!

Корней, повернувшись, увидел приближавшуюся милицейскую машину.

– Спокойно, – улыбнулся он. Присев, ткнул вытащенным из кармана тонким лезвием в колесо.

– В чем дело? – притормозили милицейские «Жигули».