Аврора Горелика (сборник) Аксенов Василий

КЛАВДИЯ

А тебе завидно?

РОЗА

Прожуй сначала.

КЛАВДИЯ

Вот тебе! (Дает Розе пощечину.) Онанистка проклятая! (Рыдает.)

ЛАЙМА

(слепыми глазами поворачивается к ней). Что случилось?

КЛАВДИЯ

Я Розу ударила! (Трясется.) Розочку нашу красавицу… (Тянется к сестре с поцелуем.) Прости меня, любимая!

РОЗА

(аристократически покуривает). Пошла прочь, дешевка! Сторожиха!

КЛАВДИЯ

(истерически хохочет и все ест что-то со стола). Права, права ты, Розка моя любимая! Видишь, на нервной почве быка могу слопать!

Откуда-то снизу выпрыгивает Боб, присаживается на перила веранды. Появляется Леша-сторож. Подражая Бобу, он тоже как бы разминается, тоже как бы спортсмен. Садится с ним рядом.

БОБ

Привет, сестры! Тетя Лайма, почему же вы не пришли вчера ко мне в комнату? Я ведь вас просил.

ЛАЙМА

(вспыхнув). Однако, Борис, как же так можно? Вы даже не осведомились о моих эмоциях…

КЛАВДИЯ

(игриво). Может, не по адресу обращаешься. Боб? Хочешь, пульну сходу?

ЛЕША-СТОРОЖ

(грозит ей кулаком). Я те ребра-то пересчитаю, баба непутевая.

БОБ

(сердито). Речь шла при всех, и я обращался с просьбой даже не персонально к тете Лайме, а ко всем, просил кого-нибудь прийти ко мне в комнату. И что же? Никто не пришел. Неужели это так сложно? У меня сейчас проблема сохранения стабильности.

РОЗА

(роскошной походкой приближается к Бобу). Какая о-ча-рова-тель-ная наглость! А может быть вам, Боб, тоже птица спать не дает?

Все присутствующие вздрагивают, как будто открылась какая-то тайна. Только старики Ганнергейты, по-прежнему хихикая, смотрят телевизор.

БОБ

(испуганно). Какая еще птица?

РОЗА

Та, что прилетает сюда по ночам и кричит и тревожит.

БОБ

Откуда она прилетает?

ЦИНТИЯ

(оторвавшись от телевизора). Це польска.

ЛАЙМА

Что вы сказали?

КЛАРЕНС

Никс.

Неловкое молчание.

ЛЕША-СТОРОЖ

(прокашлявшись). Каки-таки птицы кричат тута в фуфляндской сырости, рази ж это птицы! Вот в Рассее нашей милой по ночам петухи поют недобитые, етто синфония. Идешь, бывалыча, по зяби, а петушки поют, а зябь-то у тебя под рукой колышится, зеленая, нежная, ну чистый шелк, сударушки мои.

РОЗА

Вы знаете, что такое зябь, славянофил?

ЛЕША-СТОРОЖ

Чаво?

РОЗА

Зябь – это вспаханная земля. Не дочитали, дружок, литературки.

КЛАВДИЯ

(вскинувшись). Ты больно грамотная, Розка! Лезет ко всем со своими птицами, с зябью своей! Ты нам своего не навязывай!

ЛАЙМА

Клавдия, прошу тебя! Сейчас спустится к ужину папа.

ЛЕША-СТОРОЖ

Да рази уже приехал директор?

КЛАВДИЯ

(ядовито). Папочка давно уже со Степанидой Власовной передовицы изучают.

ЛАЙМА

Клавдия!

БОБ

Напрасно вы толкаете локтем свою сестру, тетя Лайма. Для меня не секрет, что у моей матери с дядей Филипом половые отношения. Дело простое и нормальное, и я его только приветствую. Что касается меня, то я никаких птиц не слышу, и сон у меня нормальный, но для сохранения стабильности мне нужно, чтобы кто-нибудь… или вы, тетя Клавдия, или вы, тетя Роза, или предпочтительно вы, тетя Лайма… пришел ко мне на ночь в комнату. Решите, пожалуйста, этот вопрос. Прошу прощенья, у меня еще перед ужином кросс с ускорениями. Леха, секундомер не потерял? Пошли!

Боб и Леша-сторож спрыгивают с перил и исчезают.

РОЗА

Лайма, неужели ты пойдешь сегодня к этому наглому мальчишке?

ЛАЙМА

(глядя в сторону). Как странно. Когда кричит по ночам эта птица, мне становится так горько, так больно, словно годы прошелестели мимо бесцельной чередой, а ведь это не так. (С вызовом к каштанам.) Я дипломированный геолог, я нашла ценный минерал в отдаленных краях! (Поворачивается к сестрам.) А вы, девочки… Роза, ведь ты же хормейстер, дирижер, лектор, ты воплощенная романтика. Клавдия, ты небесталанный технолог. Девочки, этот пансионат околдовал нас. Мы оказались в стороне от жизненной борьбы. Наш общий отец взвалил все на свои могучие плечи, наделил нас этими странными ставками кастелянши, культработника, диетолога, и вот результат – мы проводим свои дни в праздности, забываем о борьбе, о прошлом, о будущем, забываем даже и о матерях наших, превращаемся в вегетативные существа. Немудрено, что иные юнцы не видят в нас человека, личности…

РОЗА

Ах, Лайма, душа моя!

Лайма и Роза бросаются друг другу на грудь, плачут. Клавдия нервно и беспорядочно ест.

ЦИНТИЯ

(выглядывает из-за телевизора). Три рубликас за машрумы, пани сторож!

КЛАВДИЯ

Какая я тебе пани сторож, старая ведьма!

На левой лестнице появляются и, деловито взявшись под руки, спускаются Ф. Г. Кампанеец и Степанида.

КАМПАНЕЕЦ

(продолжая).…и вот почему, Стэпочка, на данном этапе самое главное для нас это основные капиталовложения. (Поглаживает спутницу по задку.)

СТЕПАНИДА

(сейчас она в первоначальной своей сути, суховатая кобыленка с некоторым задорцем). Товарищи! Товарищи!

Садятся к столу друг напротив друга. Начинается вечерняя трапеза в пансионате «Швейник».

КАМПАНЕЕЦ

(очень довольный, оглядывает стол, берет себе котлету). Ну вот, мы снова все вместе. А вечер-то какой, а, девчата? На рейде мо-о-орском легла тишина-а-а… А де же наш космический прыгун?

РОЗА

Ваш сынок, Степанида Власовна…

ЛАЙМА

У Боба сейчас по плану кросс с ускореньями.

СТЕПАНИДА

Целеустремленный мальчик. Вот вам к вопросу о генах, дядя Филип. Чьи преобладают?

КАМПАНЕЕЦ

(Клавдии). А где наш верный страж? Все возится со своим хобби?

КЛАВДИЯ

Почему это, папочка, ко мне с этим вопросом обращаетесь?

КАМПАНЕЕЦ

(посмеивается). Не злись, детка. Я имею в виду грибы, грибки, грибочки. Ведь это же настоящая одержимость, наш почерк! Если хочешь, я просто уважаю этого Лешу. Я подобрал его случайно на задворках жизни, и вот теперь он преуспевающий грибник. А спрашиваю я потому, что люблю, когда все собираются за моим столом.

СТЕПАНИДА

У вас патрональные чувства, дядя Филип. Экий вы… (щурится и смеется) человеко-люб.

КАМПАНЕЕЦ

Правильно, Стэпа. Я люблю, чтобы мое племя сидело вокруг и ело вкусно и питательно. (Работает языком внутри рта.) Пива очень хочется, отличного датского пива. Завтра позвоню, чтобы завезли. Вот люблю этих своих дочерей и рад видеть их такими счастливыми, как сейчас. Конечно, не хватает нам наших мам – правда, девочки? – и Вильмы Валдманисовны, и Галии Джамиловны, и Марии Филимоновны…

СТЕПАНИДА

Да вы просто паш, дядя Филип!

КАМПАНЕЕЦ

А вот здесь я тебе возражу, Стэпа. Мне не гарем нужен, а важны люди, как вехи моего жизненного пути. Мне стыдится нечего! Возьми Лайму. Ведь это же для меня память о горячих денечках, когда мы в непростых, подчеркиваю, условиях устанавливали здесь элементарные основы государственности. Вы, молодежь, сейчас пользуетесь результатами, а ведь нам приходилось начинать с азов, вдалбливать людям в головы азбучные истины. Посмотрите теперь на мою Розочку. Кара-Кумский канал, горячее дыхание пустыни, миллионы, миллиарды тонн песка перевернули, пока не утолили вековую жажду. Клавдия – это уже Березняки, химия, дальнейшая борьба за воплощение в жизнь великих идей великого человека… хм… Менделеева… Вот так из конца в конец страны и метался на спецсамолете. Прости, но испытываю гордость и вдохновляюсь на современном этапе. Даже и этот мой скромный «Швейник». Он важен и нужен. А мое участие в бытовой химизации – все эти красители, одораторы, порошки, лаки, антикоррозаторы, дезинсектициды – все это важно и нужно. Неет, шалишь, мне стыдиться нечего! Вот почему я с таким удовлетворением взираю на свой стол, когда возвращаюсь из командировки. Ну, что нового?

РОЗА

Появилась птица. Кричит по ночам.

КАМПАНЕЕЦ

Какая птица?

СТЕПАНИДА

Лично я ничего не слышу.

КЛАВДИЯ

А я вас видела ночью на балконе.

СТЕПАНИДА

Это я статью обдумывала.

КАМПАНЕЕЦ

Ну-ка, давайте по порядку. Что за птица?

Слышится крик птицы, глухой, дикий и тревожный. Все вскакивают. Одна лишь Степанида пьет чай.

СТЕПАНИДА

Я ровным счетом ничего не слышу.

Звенит ложечка в ее стакане. Крик повторяется.

КЛАВДИЯ

(хохочет). Да это же Лешка, хамло мое эдакое! Научился, подлец!

Все видят Лешу-сторожа, который, высунувшись из сумерек наподобие Фавна, подражает голосу птицы.

СЕСТРЫ

(радостно). Так это Леша! Леша нас все время разыгрывал! Леша – наш сторож!

(довольный). Мы-ста по ентому делу сызмальства…

РОЗА

(потерянно). Как? Неужели это всего лишь Леша-сторож?

Мгновенная острая печаль сковала всю компанию.

Крик птицы, глухой, дикий и тревожный.

ЛЕША-СТОРОЖ

(вставляет в глаз стеклышко и вглядывается в багровеющее небо). А вот етто, значится, она сама. Откликается.

КАМПАНЕЕЦ

(неожиданно кулаком по столу). Да кто это она?

КЛАРЕНС

(выходит из-за телевизора, приподнимая шляпу). Пшепрашем паньство, я имею визионарию.

КАМПАНЕЕЦ

А это что еще за чучела? (Очищает рот.)

ЛЕША-СТОРОЖ

Суседы наши, хуторяне. Черти, значитца, лесные.

КАМПАНЕЕЦ

Дурацкие шутки. Никаких хуторов здесь нет. Завтра же наведу справки, где полагается.

ЛЕША-СТОРОЖ

Чаво увидал-то, Кларенс?

КЛАРЕНС

Там есть райхер, ай и, херон… забывать по российску… чапля на багне…

ЦИНТИЯ

(хихикает, целует в мордочку свою чернобурку). Сейчас будет кто-то пришель и все нишинальство!

ЛЕША-СТОРОЖ

(испуганно). Эй, бабка, ты поосторожней с энтим делом! Тут другие по этому делу.

Мокрый и веселый после бега на веранду поднимается Боб. Машет кому-то рукой.

БОБ

Эй, парень, сюда!

ГОЛОС МОНОГАМОВА

Я не ошибся? Это пансионат «Швейник»?

БОБ

Поднимайся! Машину можешь не закрывать! (Степаниде.) Привет, ма! (Кампанейцу.) Хелло, дядя Филип! (Всем.) Там какой-то фирменный кент прибыл. Сафари цвета хаки.

На веранде появляется Иван Моногамов.