Рай на заказ (сборник) Вербер Бернард
Купить продукт того или иного бренда значило определить свою идентичность.
Или четко обозначить, кем ты не являешься.
Ты мог быть Кока-Кола или Пепси-Кола.
Найк или Адидас.
Майкрософт или Эппл.
Макдоналдс или Бургер Кинг.
Рено или Пежо.
Хонда или Тойота.
БМВ или Мерседес.
Яху или Гугл.
Диор или Шанель.
Оранж или СФР[76] и т. д.
И в результате причисления себя к определенной марке или, наоборот, антагонизма с ней незаметно возникали особые сообщества людей.
Логотипы выглядели красивее знамен.
Рекламные мелодии звучали приятнее чопорных гимнов.
Потребитель гордо демонстрировал окружающим футболку с крупно написанным названием бренда производителя спортивной одежды, компьютеров или другим престижным фирменным знаком. Он ни за что не стал бы носить футболку с портретом политика. Впрочем, мало кто из людей осмеливался носить одежду, обувь или сумки, на которых не было логотипа какого-либо бренда.
Перефразируя Декарта, можно было сказать: «Я потребляю бренд, следовательно, я существую в стиле этого бренда».
Потребление говорило о вкусах, психологии, культурных ценностях и покупательной способности человека красноречивее, чем любые антропометрические признаки. В этом можно было убедиться, читая объявления в разделе «Знакомства»: большинство, не стесняясь, перечисляли свои любимые марки одежды, автомобилей или духов и посвящали этому больше места, чем описанию своей внешности.
Клубы фанатов Кока-Колы создали музеи, в которых собирали все, что было связано с их обожаемым брендом. Сторонники Пепси издали особую кулинарную книгу, где опубликовали новаторские рецепты блюд с добавлением их любимого напитка.
Поклонники Эппл и Филипс стали писать комментарии к последним новинкам их брендов, написанные так, будто речь шла о произведениях искусства.
Делая покупки, люди каждый день голосовали, подтверждая свой выбор (и платили за это деньги), а граждане пренебрегали своим правом опустить избирательные бюллетени в урны (совершенно бесплатный акт).
Опросы общественного мнения показывали, что широкие слои населения считали создателей корпораций современными героями, воспринимая их как отважных авантюристов, готовых идти на риск в капиталистических джунглях.
Значительно отстающих по популярности политиков люди считали боязливыми представителями привилегированных слоев общества, отпрысками влиятельных семейств, получившими воспитание в архаичных институтах управления, главной целью которых было сохранить власть своей касты.
Со временем такое мировосприятие привело к изменениям на многих уровнях. Правительства, осознавая кризис власти и ее финансовую несостоятельность, незаметно влезли в долги к частным корпорациям. Эта тайная связь началась с поддержки крупнейших спортивных мероприятий, праздничных церемоний и военных парадов и продолжилась спонсированием памятников, музеев или прямыми денежными вливаниями в фонд избирательной кампании.
Начав с финансирования политических партий, корпорации перешли к финансированию... политиков.
Последние, будучи избранными, отрабатывали долг за счет предоставления своим кредиторам значительных преимуществ.
Постепенно коррупция затронула всю систему государственной власти – даже, казалось бы, самые неподкупные и находящиеся под самым сильным контролем подразделения. Это было естественно: ведь чиновники тоже верили в корпорации, а не в государство.
В образованных кругах населения ходил, например, вот такой анекдот: «Какая разница между получающими дотации государственными театрами и частными театрами? В частном театре зрители знают имена актеров, в государственном – актеры знают имена зрителей».
Мир неотвратимо менялся. Чтобы стабилизировать финансовое положение, правительства, постоянно находящиеся на грани банкротства, приватизировали государственное имущество, распродав по дешевке национальные телефонные сети, государственные компании, занимающиеся железнодорожными, морскими и воздушными перевозками со всей инфраструктурой, музеи, корпорации по добыче или производству важнейших энергетических ресурсов (угольные шахты, гидроэлектростанции, АЭС, газовые и нефтяные национальные компании). Чиновники, сыгравшие роль посредников при заключении сделок, в качестве вознаграждения получали акции, которые, естественно, взлетали в цене с момента приватизации.
Пока государства выбивались из сил, управляя тяжеловесным и плохо поддающимся реформированию административным аппаратом, корпорации с легкостью видоизменяли свои департаменты, точечно применяя прекрасно продуманную стратегию ведения дел и постоянно приспосабливаясь к изменениям рыночной конъюнктуры во времени и пространстве.
Чаще всего корпорации размещали свои головные структуры на территориях с режимом «налогового рая»: в Швейцарии, на Каймановых островах и островах Карибского бассейна; научные подразделения и центры по стратегическому планированию – в странах, где имелись высококотирующиеся университеты (как правило, в Европе); объекты промышленного производства – в перенаселенных государствах с диктаторскими режимами, где рабочая сила стоила дешево, а забастовки были запрещены (в основном в Азии); подразделения по добыче сырья – там, где законы по защите окружающей среды выглядели наиболее мягкими (в Африке и странах Востока); наконец, отделы по продвижению, рекламе и продаже – там, где покупательная способность потребителей была наибольшей (в Америке и в Европе).
Таким образом, крупнейшие международные компании всюду прибирали к рукам лучшее, избегая неудобств и лишних расходов.
Впрочем, они не только брали, но и давали взамен.
Они могли позволить себе предоставить работникам льготы, какие немногие государства были способны даже прописать в конституции: жилье и отпуск по сниженным ценам, ясли для малышей, дополнительную страховку на случай болезни, помощь в воспитании детей, оплату обучения в университете, а в некоторых странах – приданое к свадьбе и, главное, солидную пенсию.
Ряд корпораций с целью привлечь в свои ряды наиболее ценных сотрудников дошли до того, что стали создавать собственные средние школы и университеты, предоставлявшие специализированное образование и тем самым с младых ногтей готовившие учащихся работать на пользу компании.
Другие корпорации владели собственными медицинскими учреждениями, персонал которых оплачивался лучше и потому чувствовал себя гораздо увереннее коллег из государственных больниц, не справлявшихся с потоком пациентов, работавших на устаревшем оборудовании и в условиях недостаточного финансирования.
Развитие каждого экономического сообщества (корпорации) ограничивалось одним естественным фактором: наличием компаний-конкурентов.
Мир стал свидетелем битвы титанов. Крупные компании пожирали сначала мелких, а затем и средних конкурентов путем более или менее недружественных поглощений, в частности скупки акций «вражеских» предприятий.
Фирмы-монстры начинали расти, они увеличивали свое могущество до тех пор, пока не встречали аналогичную корпорацию-монстра. После тщетных попыток поглотить друг друга оба чудовища в конце концов договаривались о разграничении сфер влияния: «Это – тебе, а это – мне, и больше не о чем беспокоиться вплоть до следующего крупного перераспределения сил».
Таким образом, несмотря на то что после многолетних войн и массовых убийств (которые, как считалось, сформировали так называемую великую историю государств) все территории были распределены между странами – участницами геополитических игр, мультинациональные корпорации вступили в тайное противоборство, чтобы завоевать рынки или получить доступ к источникам сырья.
Некоторым частным корпорациям удавалось даже подтолкнуть правительства к войне, чтобы получить доступ к важным месторождениям полезных ископаемых. А там, где регулярные армии терпели сокрушительные поражения, компании прибегали к услугам наемных войск, одетых в свою, особую военную форму.
Так что после борьбы с использованием скупки акций предприятия перешли к реальным войнам за контроль над нефтью, а после нее – над питьевой водой, какао-бобами, кофе, сахаром и табаком. Непричастные к этому лица ни о чем не догадывались. Компания А использовала коррумпированного политика Х из одного государства, чтобы бороться против коррумпированного политика Y соседней страны, спонсируемого корпорацией – конкурентом В.
Широкие слои населения полагали, что война идет между странами, тогда как на самом деле речь шла о борьбе компаний за увеличение доходов.
Согласно данным международных рейтинговых агентств, в январе 2005 года список наиболее могущественных корпораций выглядел следующим образом.
1. Кока-кола.
2. Майкрософт.
3. Ай-би-эм.
4. Дженерал электрик.
5. Интел.
6. Нокиа.
7. Дисней.
8. Макдоналдс.
9. Тойота.
10. Мальборо.
Далее шли такие бренды, как Пепси, Самсунг, Сони, Эссо, Тоталь, Л’Ореаль.
В 2018 году Кока-Кола и Пепси-Кола развязали открытую полномасштабную войну, целью который был контроль над плантациями ореха колы – вкусовой добавки, входящей в состав обоих напитков.
Обе компании впервые использовали во время сражений наемников, одетых в униформу и выступающих под знаменами, которые более не имели никакого отношения к государствам, а несли на себе логотип соответствующей газированной воды.
Война, позже получившая название «войны двух Кол», развернулась на территории Сенегала – главного производителя этого ароматного ореха, дальнего родственника какао-бобов. Невидимый мини-конфликт унес сотню жизней – в большинстве своем иностранных наемников, специально прибывших в Сенегал, чтобы сражаться среди плантаций ореха колы.
После описанного события обе компании подписали своего рода мирный договор и стали развивать в среде персонала нечто вроде корпоративного мининационализма, сочинив свой собственный гимн, который их сотрудники по всему миру должны были петь перед началом работы. Секрет производства газированной воды был официально объявлен корпоративным достоянием.
Вслед за первым вооруженным конфликтом разразилась война между Фордом и Тойотой за доступ к шахтам хромовых руд в Южной Африке. Ей на смену пришли новые баталии. Государства больше не имели никакого значения: в смертельных поединках друг другу противостояли корпорации из одной отрасли, например Сони и Панасоник, Майкрософт и Эппл, Макдоналдс и Бургер Кинг.
Тех, кого ранее называли эвфемизмом «директор департамента маркетинга», очень скоро стали вербовать среди выпускников крупнейших военных академий.
Среди руководителей производственного отдела часто встречались бывшие лидеры государств. Иногда это были настоящие диктаторы, доказавшие свою эффективность в управлении страной.
Ответственных за человеческие ресурсы набирали из священников и гуру разных сект, перешедших в сферу экономики.
Подражая патернализму старинных японских фирм, руководители поощряли браки внутри компании, чтобы уменьшить риск утечки производственных и технологических секретов.
Специальные брачные агентства организовывали праздники или заграничные поездки, чтобы способствовать формированию эндогамных супружеских пар.
Корпорации содержали собственные частные телеканалы, передававшие в эфир «свою» версию новостей.
Вслед за созданием знаменитых парков развлечений компания Дисней вложила средства в производные проекты, в частности в городки для пенсио неров на побережье Флориды. В этих городках все (и масштаб строений, и бытовые удобства) было идеально приспособлено для жизни людей с ограниченными возможностями.
Эти городки, где царили полное спокойствие и безопасность, пользовались таким успехом, что компания Дисней взялась за возведение «городов под ключ», рассчитанных на восемь тысяч человек разного возраста.
Эти города строились на территориях, где до этого не было никакого жилья. Городские кварталы в мгновение ока вырастали вокруг центрального пруда и садов. Градостроители проектировали круглую площадь, прямые и широкие улицы. Все дома были похожи, чтобы не возбуждать зависти между соседями. Кроме того, во время строительства использовались новейшие технологии в сфере средств связи и индустрии развлечений.
Находясь на одном социокультурном уровне, горожане чувствовали себя здесь крайне комфортно. Между ними легко складывались новые связи.
Расположение зданий и все расстояния между ними были рассчитаны таким образом, чтобы жители легко могли передвигаться по городу на велосипеде. Это позволяло избежать загазованности и пробок на улицах.
Жителей для этих городов «урбанисты» компании Дисней отбирали, пользуясь информацией из личных дел (например, об отсутствии судимостей) и «свидетельствами о высоком моральном облике», которые собирали у соседей по предыдущему жилью. Каждому городу корпорация назначала мэра, шерифа, бригаду полиции, бригаду уборщиков – все они прошли подготовку в специализированных учебных заведениях. Бассейн, медицинский и спортивный центры, школы, суд – все создавалось так, чтобы люди могли не покидать пределов города. Окруженные частоколами с вышками, на которых несли свою вахту охранники, эти поселения были защищены от нападений бродяг и воров.
В эпоху, когда столь многое угрожало безопасности людей, подобные эргономичные города стали пользоваться огромным успехом.
Чтобы закрепить удачный опыт градостроительства, компания Дисней приступила к созданию своей столицы под названием Дисней-Сити. Построенный посреди пустыни в пятидесяти километрах от Лас-Вегаса, Дисней-Сити был городом с наибольшим числом кинотеатров, парков аттракционов, казино и ресторанов на душу населения. За считаные месяцы количество жителей в мировой столице развлечений выросло от 0 до 1,3 миллиона человек, постоянно проживавших в этом городе; к ним ежегодно добавлялись более 8 миллионов туристов.
Идея пришлась по вкусу другим крупным корпорациям, и Майкрософт создала собственную столицу в Силиконовой долине – Майкрософт-Сити. Весь город был буквально напичкан цифровыми технологиями. Роботы последнего поколения заменили и до того немногочисленный персонал, занимавшийся тяжелой или неприятной работой. В Майкрософт-Сити даже официанты в ресторане были андроидами.
Вскоре и остальным крупным корпорациям захотелось иметь свои столицы.
Компании построили собственные частные аэропорты и начали выпускать для своих сотрудников особые паспорта, признанные государствами. Этот феномен лишь увеличил корпоративный национализм и миграцию элиты из госсектора в верхние слои крупных производителей товаров и услуг.
Если человек имел только гражданство какой-либо страны, его воспринимали как лицо с невысоким социальным статусом. Это означало, что он пользуется крайне ограниченным числом социальных благ, может рассчитывать на минимальную пенсию и сумеет предоставить детям образование довольно низкого качества.
Между тем в языке появились новые слова, определявшие национальность человека: француз-рено, американец-эппл, японец-сони, а вскоре и просто майкрософтовец, диснеевец, тойотовец, тоталец.
К 2025 году появились первые карты мира, на которых были изображены уже не территорий государств, а зоны экономического влияния крупных корпораций. Это карты не были официальными, но продавались лучше других. В 2026 году были сформированы и первые значительные частные армии.
Портовая столица Самсунг-Сити, расположенная в Корее, обзавелась флотом военных подводных лодок, который время от времени нападал на транспортные суда, перевозящие металл для конкурентов – например, американских Делл, Гейтвей, Сан или активно расширявшейся китайской Леново.
Никого не удивили первые бомбардировки Макдоналд-Сити авиацией компании Бургер Кинг, а воздушные сражения между реактивными истребителями двух знаменитых корпораций скоро превратились в нечто обыденное.
Крупные швейцарские банки играли в этом конфликте роль арбитров, предоставляя кредиты той или иной стороне.
Большая часть заседавших в новой ООН политиков лоббировала интересы различных спонсоров, поэтому ООН никак не реагировала на множившиеся военные конфликты. Генеральная Ассамблея ООН, состоявшая из представителей разных стран, даже приняла закон, который ограничивал суверенитет этих самых стран и – во имя либерализма – предоставлял частным корпорациям еще большую свободу действий.
В 2028 году уже можно было смело утверждать, что не осталось ни левых, ни правых партий. Ни стран третьего мира, ни развитых капиталистических держав. И даже деление планеты по конфессиональному признаку потеряло всякое значение.
Феноменальный процесс «вселенской приватизации» позволил решить ряд проблем и привел к появлению новых. Одной из самых серьезных было загрязнение окружающей среды. Людей подстрекали потреблять все больше и больше, и источники важнейших ресурсов были почти исчерпаны.
Территории, где еще сохранились чистые вода и воздух, также сокращались в размерах. Локальные конфликты превратились в полномасштабные войны. Часто можно было видеть, как в окопах ожидают команды к наступлению тысячи солдат, у каждого из которых на форме выгравирован логотип его корпорации. Рекламные слоганы превращались в боевой клич. Так, командир роты пехотинцев Кока-Колы вел свой отряд в атаку на оборонительную линию Пепси-Колы с воплем: «Пейте прохладный, пейте молодежный, наслаждайтесь кока-колой!» Едва успев выкрикнуть эти слова, он был сражен пулей в лоб, и сразу стал мучеником, пострадавшим за святое дело. Рассказывали также о том, что последними словами шпиона Интел, умершего под пытками в Хитачи-Сити, были: «Интел: добавьте немного магии внутрь ваших компьютеров». Тем временем в Нестле-Сити ввели новый вид публичной казни для шпионов из Дженерал Миллс – принудительное закармливание шоколадом до смерти.
Дети, родившиеся после 2033 года, уже не смогли бы отыскать карт, на которых были бы обозначены границы стран. Бывшие столицы государств были превращены в исторические музеи или парки аттракционов. Весь мир следил за новостями о неустойчивых альянсах между производителями автомобилей, компьютеров, продуктов питания или между ресурсодобывающими компаниями.
Корпорации стали тем, что в Средние века составляло основу общества, – социально-экономическими структурами, связанными феодальным вассалитетом.
Сайт экономических прогнозов arbredespossibles. com[77] с помощью ультрасовременного программного обеспечения произвел сложные расчеты и предсказал, что вскоре будут исчерпаны многие минеральные ископаемые, незаменимые при производстве компьютеров.
В 2035 году Эппл приступила к строительству первого частного космопорта. Ее примеру очень скоро последовали Майкрософт, а затем Сони. Главным призом в этой гонке было покорение Марса, где, согласно научным исследованиям, находились огромные запасы руд металлов.
В 2037 году Эппл вложила огромную сумму в создание первого космического корабля: «Ай-Рокет». Он был успешно достроен и достиг Марса в 2039 году. К этой дате компании удалось разработать то, чему предстояло стать первой космической базой, – Ай-Сити.
Не успели космонавты Эппл высадиться на Красной планете, как им пришлось считаться с присутствием людей из Майкрософт, которые отстали от конкурентов всего на несколько месяцев. Их поселение называлось Виндоуз-оф-Марс.
База Эппл была меньше по размерам, но оказалась более эргономичной и эффективно функционирующей. База Майкрософта – крупнее, но ее обитатели вскоре столкнулись с рядом проблем со связью из-за использования слишком сложной компьютерной системы.
Космонавты Эппл и Майкрософта развязали первую войну на чужой планете. Сначала они бросали друг в друга камни, затем вели перестрелку из винтовок, пока две корпорации не приняли решения создать военные космические корабли, предназначенные для боевых действий над поверхностью Марса.
Быстро сформировались и границы зон влияния. Территория, контролируемая Эппл, была, безусловно, меньше владений Майкрософта по площади, но космонавты-военные Эппл возвели прекрасную линию обороны.
Впрочем, атака Майкрософта против кораблей Эппл была в последний момент предотвращена неожиданным появлением флота Нокиа, нового участника конфликта. Используя глушители сигналов, они склонили чашу весов на сторону компании с яблоком на логотипе. Произошла битва, напоминавшая сражение англичан с испанской армадой: массивные, но лишенные связи космические корабли Майкрософта были атакованы маленькими, но прекрасно координировавшими свои действия ракетами Эппл.
Однако к началу второго сражения прежний баланс сил восстановился, так как на помощь Майкрософту прибыла эскадра Сони-Эрикссон.
Битва продолжалась долго, и в конце концов фортуна улыбнулась альянсу Сони-Эрикссон – Майкрософт. Потерпев поражение, союз Эппл – Нокиа решил вложить средства в создание военной базы на Луне, чтобы оттуда отправлять подкрепление на Марс быстрее, чем их конкуренты с Земли.
В 2041 году был заключен договор, который официально закрепил планеты Солнечной системы за разными корпорациями. Эппл – Нокиа получили Луну. Альянсу Майкрософт – Сони-Эрикссон достался Марс. Кока-Кола, которая вступила в союз с Макдоналдсом, вложила деньги в освоение Сатурна. Альянсу Самсунг – Эл Джи – Дэву – Линукс отдали Меркурий. Тойота – Форд – Нисан – Рено плюс Пепси-Кола обосновались на Венере. Корпорациям, включившимся в космическую гонку слишком поздно, не оставалось ничего другого, кроме как вступать в союз с первооткрывателями или вкладывать средства в завоевание еще более отдаленных планет.
После нескольких месяцев обсуждения вопроса объединение менее крупных корпораций, получившее название Союза младших (по аналогии с обычаями Средневековья, когда старшим сыновьям благородных семейств доставались лучшие земли, а младшие вынуждены были участвовать в Крестовых походах, чтобы завоевать себе территории на Востоке), решило создать собственный космический центр с единственной целью: открытие планет за пределами Солнечной системы.
Просторы космоса бороздило все больше и больше кораблей, несущих на корпусе цвета или аббревиатуру межпланетных трестов.
К 2049 году дышать на Земле стало невозможно, вода и воздух почти закончились, и за пользование ими приходилось платить.
Компания Дисней теперь специализировалась на создании космических баз на геостационарной орбите и втайне лелеяла проект искусственной планеты с идеальными пропорциями.
Вскоре опустевшая, бесплодная Земля стала местом отдыха людей, завершивших карьеру и вышедших на пенсию. Многие испытывали ностальгию по миру, которого никто уже не помнил.
«Made in Earth»[78], выражение, ранее указывавшее на место производства, теперь превратилось в самостоятельную торговую марку.
Компания «М.I.E» (возраст каждого из ее руководителей перевалил за сто лет) предлагала самые обычные продукты и товары: горшочки с медом, крашеные шелковые ткани, соленые крекеры, фаянс, глиняную посуду, корзины из ивовых прутьев, шерстяные свитера, связанные пожилыми женщинами, а также фруктовый алкоголь кустарного производства и ароматические мешочки, наполненные лавандой. Основной секрет их привлекательности для покупателей заключался в месте (вернее, планете) производства.
Кроме того, «М.I.E» предлагала старинные предметы, само назначение которых было дано забыто: очки, искусственные челюсти, парики, чулки, шляпы, телевизоры с массивной трубкой в задней части корпуса, механические пишущие машинки, металлические ключи, проводные телефоны.
«Если это произведено на Земле, значит, это MIEтично», – гласил рекламный слоган компании.
Перечисленные товары обладали особой притягательностью для покупателей – это было очарование вышедших из употребления предметов, которые некогда восхищали наших предков, а также штучных, уникальных вещей, произведенных человеческими руками, отличающихся друг от друга и явно подлинных.
P. S.
Авторские права на все упомянутые в рассказе бренды принадлежат их владельцам и охраняются законом.
До сих пор я не получил от них никаких подарков и никаких угроз привлечь меня к суду.
15. ПУГАЛО КАК ЭЛЕМЕНТ СТРАТЕГИИ (ПРОШЛОЕ ВЕРОЯТНОЕ)
Место действия: Париж. Возраст рассказчика: 25 лет.
Когда я впервые оказался на собрании товарищества собственников жилья, то открыл для себя мир, о существовании которого даже не подозревал.
Собрание проходило в классе местного лицея, арендованном специально для этого мероприятия. Нас было сорок восемь человек, и мы сидели на детских стульчиках за низкими партами с желобком для ручки. Такая обстановка оживила во мне давние воспоминания.
Я разглядывал своих соседей. С одними я сталкивался в коридорах, а других никогда раньше не видел.
Управляющий делами товарищества был мужчина зрелого возраста, в сером костюме с розовым галстуком, начищенных до блеска ботинках и серебристо-белом парике. Элегантный профессионал.
Его сопровождала молодая секретарша в белом облегающем костюме от Шанель. Она записывала каждое слово, даже мельком не поднимая глаз на членов товарищества, как будто те вызывали у нее отвращение.
Отчетливо произнося каждое слово, управляющий делами объявил, что коммерческая школа, снимавшая первый этаж нашего здания, не намерена продлевать договор аренды.
– Школа успешно развивается и планирует переехать в более просторное помещение в пригороде. Таким образом, первый этаж здания освобождается.
Затем управляющий сообщил, что ему уже поступило предложение от желающих арендовать помещение, и даже по более высокой цене. Однако новый наниматель несколько специфичен. Это образовательный центр для больных детей. И это не просто больные дети. Это дети с добавочной хромосомой.
– У кого-нибудь есть возражения? – спросил управляющий, обводя присутствующих взглядом.
Встал мужчина в зеленом жилете поверх черной рубашки, с выдающимся вперед животом, седыми всклокоченными волосами и дряблыми от частого приема алкоголя щеками.
– Да, конечно, у меня!
Протестующего окружали его друзья, обособленная группа из шести человек. Три парочки перешептывались между собой с самого начала заседания.
– Слушаю вас, – надменно произнес управляющий, поправляя розовый галстук.
– Училище для даунов понизит стоимость квадратного метра во всем здании, – выпалил мужчина в черной рубашке. – Мы против.
Слово «дауны» вместо термина «дети с добавочной хромосомой» произвело определенный эффект на публику.
Сидящая возле знатока медицины женщина – видимо, его жена – тоже встала из-за парты, продемонстрировав собравшимся ситцевое платье в ярко красных цветах. Она громко сказала:
– Послушайте! Никто не знает, что это за болезнь. Может, это вредно для наших детей! Они могут распространять всякую заразу через слюну или чихание.
По рядам совладельцев дома прокатился ропот недовольства. Вторая участница группы шести, одетая во все черное, пришла на помощь своей приятельнице:
– Она права. Наши дети могут испугаться, увидев таких странных детей. У моей подруги такой ребенок. Надо понимать, что они особенные. То пускают слюни, то смеются как-то по-дурацки... То начинают вопить без видимой причины. У наших детей из-за этого могут начаться кошмары по ночам.
Ропот недовольства сменился открытым возмущением.
– Вам должно быть стыдно за такие слова! У вас что, нет сердца? – сказал молодой человек в массивных очках в черепаховой оправе.
Женщина в цветастом платье ничуть не смутилась:
– Вам легко говорить: у вас с женой нет детей. Я и знать не хочу почему: бесплодны вы или что-то еще – мне без разницы. Но если бы они у вас были, как у нас с мужем – а у нас их четверо, причем двое совсем еще маленькие, – вам бы наверняка не захотелось, чтобы они общались с даунами!
– Но это же люди! У них есть право на жизнь! – возмутился молодой человек.
– Это вы сейчас так говорите, но стоит вам увидеть их, как вы запоете совсем по-другому. Толпа даунов! Они сразу же внушат вам отвращение.
– Подумать только, слышать подобную мерзость в разгар двадцать первого века! – воскликнул ее противник, вне себя от гнева.
– Ну да! Когда вам захочется продать квартиру и придется объяснять покупателям, что на первом этаже живут дауны, вы поймете, какую проблему сами себе создали! – вмешалась женщина в черном.
Ее муж, худой парень с тонкими усиками, в знак поддержки взял ее за руку.
– Вы – чудовища! БЕССЕРДЕЧНЫЕ ЧУДОВИЩА! – выкрикнула пожилая дама, до сих пор сидевшая молча. – Да мы уже любим этих детей с лишней хромосомой. Уже любим, вы слышите!
– Ну это вы чудовищно... глупы! – возразила женщина в платье с красными цветами.
– У вас нет сердца! – твердила пожилая дама, выходя из себя.
– Я предпочитаю быть бессердечной, чем безмозглой.
– Вы – плохой человек!
– А вы дура!
Началась перебранка. Стороны постепенно переходили ко все более крепким выражениям.
Управляющий достал коробочку леденцов, предложил секретарше, которая с самого начала заседания писала какие-то цифры на листе бумаги, и невозмутимо сунул в рот сразу несколько штук.
Когда наконец управляющему показалось, что между «группой шести» и остальными совладельцами восстановлен статус-кво, он принялся стучать ручкой по столу, как судья, который сучит молотком, чтобы восстановить тишину в зале суда.
– Что ж, если обсуждение закончилось, мы можем перейти к голосованию, – объявил он особым, «процессуальным» тоном, повернувшись к секретарше и делая ей знак приготовить список совладельцев, имена которых были записаны по порядку, в соответствии с величиной пая.
«Группа шести» единогласно проголосовала против того, чтобы предоставить помещение детям с лишней хромосомой.
Большинство же, то есть остальные сорок два человека, высказались за размещение учебного заведения в нашем здании.
– Шесть голосов «против». Сорок два «за». Итак, – равнодушно произнес управляющий, будто его вообще ни капельки не касалось происходящее, – завтра мы сообщим директору учреждения для отстающих в развитии детей, что согласны подписать договор аренды.
Члены «группы шести» пожали плечами, а один из скандалистов, не удержавшись, выкрикнул:
– Когда они въедут и у вас перед глазами каждый день станут мелькать их странные рожи, жалеть будет поздно!
Новый взрыв взаимных оскорблений. Управляющий дождался, пока спокойствие восстановится, и, перелистав новую пачку каких-то бумаг, объявил, по-прежнему четко выговаривая каждое слово:
– Теперь нам необходимо произвести некоторую перепланировку, обязательную для заведений подобного типа. Ничего серьезного, речь идет о пандусе для инвалидных колясок. По этому поводу нам также нужно провести голосование. И если результат окажется отрицательным, нам придется отказаться и от того, чтобы сдавать помещение школе. Возражения?
– У меня! – воскликнул краснолицый мужчина в черной рубашке и зеленом жилете.
– Слушаем вас.
– Наружный пандус изуродует внешний вид здания, в частности гармонию фасада.
«Группа шести» бурно поддержала его.
– Почему бы еще не написать над входом «Дом даунов» большими буквами? – усмехнулась женщина в платье с красными цветами, и две ее соседки тут же одобрительно закивали.
По залу вновь прокатилась волна возмущения, и управляющему опять пришлось стучать ручкой по столу, чтобы начать голосование. Оно завершилось с таким же результатом, как и первое: шестеро против пандуса и сорок два человека – за.
Управляющий попросил помощницу записать итоги. Девушка поспешно вытащила новые листки бумаги. Однако она упорно не поднимала глаз, словно не желала быть свидетельницей позорных дел, которые могли совершиться на ее глазах в ближайшие минуты.
Управляющий открыл папку, набитую документами, и вытащил один из них:
– Кроме пандуса, в соответствии с нормами, действующими для учебных заведений подобного типа, понадобится также устроить лифт для инвалидов с тяжелыми нарушениями двигательной функции. Полагаю, проще всего было бы устроить его во дворе, тогда мы могли бы соединить его с подземным гаражом, и у родителей появилась бы возможность привозить детей из больницы на медицинской машине или личном автомобиле и сразу подниматься с ними на первый этаж. Возражения?
Снова встал мужчина в черной рубашке и высказал возражение совершенно шокирующего характера, которое в очередной раз вызвало всеобщее громкое возмущение.
В результате нового голосования шестеро членов оппозиции опять оказались единственными, кто высказался против строительства лифта.
Сразу же вслед за этим, в полном соответствии с повесткой дня ежегодного собрания совладельцев жилья, управляющий скучным голосом объявил о повышении собственной зарплаты. Он напомнил, что по закону вопрос об увеличении выплат также должен быть поставлен на голосование.
Мужчина в черной рубашке, при неизменной поддержке своих друзей, опять выступил с возражением, заявив, что общие расходы на содержание здания и особенно на выплаты управляющему и без того чрезмерно завышены. По его словам, мы платим управляющему больше всех в нашем квартале. Соседи в таком же доме и с тем же числом совладельцев платят на двадцать процентов меньше, чем мы. Его жена в ярком платье добавила, что строительство пандуса и лифта наверняка будет вестись за счет совладельцев (управляющий подтвердил это кивком), а значит, расходы в течение всего следующего года и так значительно возрастут.
Состоялось голосование.
Шесть голосов «против». Сорок два голоса «за».
Затем, пока шестеро бранились в своем углу, управляющий поправил розовый галстук и пригласил всех присутствующих «разделить дружескую трапезу, стоимость которой уже включена в общий список расходов».
В меню «дружеской трапезы» входили аперитив (белое вино и ликер из черной смородины), соленые крекеры, а на десерт – шоколадный кекс. Рюмки и столовые приборы были из пластика, а тарелочки – из картона.
Юная секретарша в костюме от Шанель по-прежнему не поднимала глаз, а когда кто-нибудь предлагал ей рюмку ликера, она отказывалась с таким выражением лица, будто само наше присутствие, которое ей приходится терпеть, и так представляет для нее жестокое испытание. Не хватало еще усугублять это ликером и крекерами...
Управляющий сидел в углу и перечитывал записи, которые ему передала секретарша, что-то отмечал галочкой, что-то записывал на полях.
Я стал изучать чертежи лифта и пандуса, предоставленные в наше распоряжение, чтобы мы получили всю информацию о предстоящих работах в нашем здании.
Соседка по парте склонилась над планами рядом со мной. У нее были длинные вьющиеся темные волосы.
Мы оба входили в число большинства из сорока двух человек, проголосовавших против меньшинства из шести ворчунов.
Я заметил, что название строительной компании, которая должна была получить подряд на строительство лифта и пандуса, вероятно по чистой случайности, совпадало с фамилией нашего управляющего.
– Нужно разобраться, – сказал я соседке, ставя рюмку с ликером на стол.
Я подошел к управляющему. Серебристо-белый парик слегка съехал набок, и он уже не выглядел таким самоуверенным.
Моя темноволосая соседка опередила меня:
– Я обратила внимание, что для лифта, предусмотренного проектом, выбрана самая роскошная модель. Мы голосовали за строительство лифта, но не за его класс.
Управляющий усмехнулся:
– Вы сможете поднять этот вопрос во время следующего ежегодного собрания. Если этот лифт вам не нравится, построят другой... похуже.
Секретарша хихикнула, прикрывшись ладонью.
Вот так пошутил наш управляющий. Впрочем, он быстро посерьезнел:
– В настоящий момент по всем пунктам повестки дня проголосовало большинство держателей паев, так что решение принято официально. Ни один пункт не был оспорен в законном порядке. Ежегодное собрание закрыто.
– Но нашего мнения спрашивали совсем по другим вопросам! – заметил я.
Управляющий взглянул на меня и произнес:
– Если бы вы заблаговременно поинтересовались повесткой дня, вы, вероятно, могли бы обсудить это во время заседания. О таких вещах надо думать заранее. Легко критиковать задним числом...
Затем, повернувшись к секретарше, добавил:
– Все-таки люди – невероятные создания: сидят сложа руки и начинают критиковать, когда уже слишком поздно.
Он указал мне на пухлую папку, в которой было не меньше ста страниц. На ней было написано: «ОБЩЕЕ СОБРАНИЕ ТОВАРИЩЕСТВА СОБСТВЕННИКОВ ЖИЛЬЯ».
– Если вы не позаботились о том, чтобы узнать нужную информацию или прочитали о чем-то слишком поздно, то после окончания собрания уже не имеете права жаловаться.
И вновь секретарша еле удержалась от насмешливой улыбки. Она явно ценила чувство юмора своего шефа.
Читать бесплатно другие книги:
