Звезды героев Вольнов Сергей
– Добре, ты меня убедил, Алёша. Добытое нами знание жизненно важно доставить, чтоб ведал подходящий человек, где сыскать оную точку опоры. Излагай соображения.
Ему не надо сидеть напротив и видеть лицо, чтобы сообразить. Он же воюет с нами плечом к плечу отнюдь не со вчерашнего дня. Интонации голоса командира тоже становятся знакомо-красноречивы, когда понадобится.
Мы спрятались в брошенной избушке посреди бескрайней хвойной тайги на северном материке планеты, название которой не знаем и вряд ли узнаем. Разожгли огонь в очаге, догрызли последние сухари и теперь греемся. Это убежище отыскал именно он, третий из нас. Единственный выживший солдат отряда, если вспомнить, что командир и я, «замкомотряда» по штатному расписанию, вроде числимся в начальниках. Хотя в разведке боем ни один опытный боец строить из себя «господина офицера» никогда и не подумает. А сейчас мы все равны тем более, равней просто некуда. У всех абсолютно одинаковые шансы как погибнуть, так и выжить.
Но командир прав как никогда. Мы не имеем права погибнуть все до единого. Кто-то обязан выжить ради всех тех, кто погиб раньше. Ради тех, у кого всё-таки остаётся шанс, пусть даже призрачный, не погибнуть в будущем.
Ради того, чтобы слово БУДУЩЕЕ не утратило смысл, который в него вкладывался с момента появления в словарных запасах наречий непутёвого нашего человечества.
Оно ведь образовано от слова БЫТЬ.
Мой командир, помнится, однажды спел мне песню своей «малой» родины. У него хороший голос, но для песен, стихов и прочих рефлексий у нас почти не оставалось времени, постоянно воюем да воюем, поход всё не оканчивается… Но иногда случались привалы, и мне хотелось поделиться воспоминаниями о моём родном мире. Он тоже рассказывал о своём, вспоминал детство и юность, оставленных дома людей… иногда пел. В той песне были такие слова:
«Жизнь – это миг между прошлым и будущим. Есть только миг, за него и держись…»
Готовый девиз на знамя для нашего почти уничтоженного, но по-прежнему упорно идущего вперёд разведотряда. Даже когда для того, чтобы оказаться впереди, приходится возвращаться назад.
«Выхожу из придорожной закусочной, в которой мы остановились передохнуть, и вижу принца. Он поел раньше и уже какое-то время находится на улице. Точнее, в поле. Он стоит по пояс в траве, шагах в тридцати от колёсного автомобиля, позаимствованного нами в городе у кого-то из местных, и смотрит, как здешнее светило опускается за горизонт.
Я больше не боюсь открытого неба над головой. Есть неизмеримо более страшный враг. Закрытое небо.
Молча стою рядом с капотом машины и смотрю на них. На звезду и на воина…
Трое нас осталось. Всего трое. Не щадит дорога сквозь строй миров наш отряд, лупит шпицрутенами, некоторых забивает насмерть… но никто и не говорил, что мы отправились на прогулку в парк.
Именно в этот миг моё сердце пронзает острая боль. Вдруг понимаю, что потеря каждого из соратников, не только отца моего ребёнка, вырывает и вырвет из меня кусок души. Это будто целого измерения Вселенной лишиться. Тем более для меня, столь проницательной девушки. Я же в каком-то смысле несколько лет подряд была не только собой, но и всеми ими.
Всеми, кроме моего супруга. Только он, мой верный оруженосец не меняется. Всё так же упорно хранит меня. И любит…
Любовь сворачивает горы и осушает океаны. Его любовь хранит меня, отводит пули и клинки смерти. А я любила и люблю другого. Вечный закон несправедливости. Но другой ушёл. Там, куда он ушёл, быть может, лучший мир. Когда-то и я попаду туда же, и мы встретимся. Только бы не попались мне там этакие вот, как тараканы попрятавшиеся в складках изнанки реальности «союзнички» с «отцами народов» во главе. Уж я не ограничусь одними гневными словами… Ладно, ну их. Каждый делает свой выбор.
Мне бы наконец-то свой…
Моё преобладающее состояние я могу описать одним словом.
Растерянность.
Я впала в нерешительность. Ходили мы, ходили. Круги нарезали. Шли в никуда. И пришли в никуда. Меня по-прежнему ведёт зов. Тянет. Я знаю, куда идти. Но уже не понимаю, верить ли зову. Я знаю, где точка рандеву. Однако не знаю, найдём ли мы там то, что ищем. Такое ощущение, что оно просто от нас убегает. Не играет, как кошка с мышью. А именно убегает. Но только не потому, что боится.
И даже не потому, что просто в упор не замечает ничтожных букашек, возомнивших себя богоборцами.
Просто оно ведёт какую-то свою игру, и мы со своим пламенным отмщением ну никак не вписываемся. Только вот… почему же оно просто не сметёт надоедливых козявок? Чтоб не жужжали и не мельтешили.
Я начинаю подозревать почему. Оно не где-то там, вовне. Не снаружи, а внутри прячется.
Во мне. В нас.
Не там ищем. Не с тем воевать собрались.
Но я не сообщу об этом ребятам моим. Им и так несладко, двое остались, в святой поход воевать пошли, боевых товарищей потеряли, а тут вдруг я со своими подозрениями…
И так тошно. Принц всё время молчит. Раньше доставал меня, то и дело шпынял, теперь молчит. Лучше б он продолжал над моей состоятельностью и компетентностью словесно изгаляться, это было куда терпимей, чем его молчание.
Супруг и так молчал почти всегда. Но раньше хоть были другие, с кем поговорить можно. Особенно один… Единственный. Теперь нет. Вот так вот. Двое молчунов сопровождают меня теперь. И поговорить не с кем.
НЕ С КЕМ.
Даже если бы они болтали без умолку, всё равно это было бы то же самое, что не с кем. Потому что ушёл единственный человек, с которым я могла не просто «друг на друга» смотреть, а в одном направлении. И я бы ему сейчас рассказала, что вот какая незадача, вышла я как-то вечером из паршивого фастфуда у перекрёстка автострад, и стою теперь на раздорожье, и не знаю, в какую сторону двинуться.
Направо, налево, прямо.
Туда пойду – потеряю супруга.
Сюда – принца.
А вот сюда – себя.
Кого выбрать?
Может, вот он и есть, момент истины? Пресловутая точка бифуркации. И не надо было гоняться по Вселенной за Вселенной. Она и так везде, и если в ней всё взаимосвязано, то – повсюду, куда ни плюнь, всё равно была, есть и будет она. Так что в любой точке может состояться долгожданное рандеву. Без разницы где. Главное – когда. Всему своё время, так, да?
Время главнее пространства.
Вот скажи я сейчас об этом своим спутникам. Что они ответят? Супруг промолчит скорей всего. А вот реакцию принца не берусь предугадать, разве что специально просканирую…
Но как же он всё-таки похож на брата! И не скажешь, что от разных матерей.
Всё-таки все мы – один народ. Хоть и раскидало нас по восьми планетам. Хорошо хоть девятую отдали земным «неандертальцам» в компенсацию за то, что отобрали у их расы будущее на Земле. Кстати, о них что-то позабыли совсем. Постигнет их наша участь или… Она помилует? Всё же они – не мы. За наши грехи не отвечают. Своих бы не наделали… Думаю всё же, что их Она не тронет, да и Экс реально в другой ячейке находится. Так что бывшие коренные земляне вовремя смылись, можно за них порадоваться.
И ещё кое о чём не скажу я двум верным спутникам. О том, что начала ощущать что-то. Будто духи предков обступили меня и что-то нашёптывают. Прямо здесь, в реале их слышу, будто мы до сих пор вне пространства-времени. Это само по себе неудивительно и не ново для меня. Чего я только не видала, не слыхала и не ощущала в своей эксклюзивной жизни благодаря особенностям строения моих генов. Даже отсюда, из реального космоса, я способна проницать в иные измерения бытия.
Несколько удивляет другое.
Я, кажется, начинаю вникать в то, что они шепчут…»
Пожилой, давно занимающий свою должность начальник канцелярии, сидевший за широким столом, оценивающе глянул поверх стёклышек своих архаичных очков на двух молоденьких офицеров в военной униформе Организации, вытянувшихся сейчас перед ним по стойке «смирно». Парень и девушка, оба – с виду лет двадцати от роду, никак не больше. Андо Эль Тан и Лана Светолов.
Новоиспечённые смертники.
– Неужто совсем худо с кадрами, раз таких молодых кидают в мясорубку… – Старший офицер удручённо покачал головой, демонстративно широко размахнулся и припечатал своим штампом обходные листы.
– Мы в разведку не по срочному набору! Добровольцы, – отчеканил молодой лейтенант, человек, круглолицый дюжий изонаторанин. Выходцев из этой ячейки можно сразу распознать по сочетанию характерного миндалевидного разреза глаз и любовно отращиваемых бакенбард, традиционных для мужчин той восьмёрки миров.
– Хм? Похвально, молодые люди, похвально. Но только в том случае, если на ваш выбор не повлияла ложная романтика первопроходцев, а подвигло желание проверить себя на прочность силами самой Вселенной и абсолютная уверенность в себе. – Ветеран протянул пакеты документов. – Как говорится, не держите удачу на поводке или в кармане, отправляйте её впереди себя в прыжок! Тогда в следующий раз, когда встретимся, уже я буду первый вам козырять.
– Спасибо, майор-сержант Стульник! – Молодые люди взяли свои пакеты и, следуя традиционному ритуалу приветствия, поднесли раскрытые правые ладони к козырькам своих офицерских головных уборов, затем согнули большие и указательные пальцы, образовав колечки, сквозь которые взглянули правыми же глазами, будто нацеливаясь куда-то вдаль. – Удачи нам, сэр!
– Спокойной черноты и удачи, мы так говорили… Эх, ребятки, жить бы вам да жить, горя не знать. Так нет же, позвала вас бесконечность, как и меня когда-то… – тихо произнёс старик, провожая взглядом спины молодых лейтенантов. Тяжело вздохнул, открыл правый верхний ящик стола и достал из его недр аэрозольный баллончик. Этикетка на боку сообщала, что внутри живород. Этим средством всю оставшуюся жизнь вынужденно пользовались люди, на короткие мгновения угодившие в вакуум без скафандра и чудом выжившие. При малейшем волнении они начинали задыхаться. Вселенский холод, с которым уцелевшие познакомились не понаслышке, продолжал по капле высасывать тепло жизни. По статистике, уцелевал от силы каждый шеститысячный из тех, кому не посчастливилось очутиться в ненужное время в ненужном месте. В случае серьёзного нарушения целостности внешней обшивки живое существо просто не успевает защититься от прямого удара космоса. В таких случаях человек должен погибнуть. Но иногда бывают исключения. Например, пробоина небольшого размера, и её закупорило мёртвое тело боевого товарища, оказавшегося ближе…
А молодые лейтенанты, оживлённо перебрасываясь шутками, преодолевали дистанцию длинного коридора, останавливаясь у каждого складского окошка, и только получив всё положенное по списку штатное оборудование, отправились в ангарные шлюзы этой космической базы Организации, толкая перед собой объёмистые контейнеры на гравикомпенсаторах.
В девятнадцатом ангаре старший техник, внимательно изучив их документы, махнул рукой в сторону ряда новеньких разведывательных «Ищеек». Из-за этого официально утверждённого названия поисковых катеров их пилотов тоже часто звали ищейками. Хотя в штатной ведомости они официально прописаны как «Искатели Проходов».
– Выбирайте любой, регистрируйте номер и буксируйте на СТО. Лучше будет, если вы вместе с техниками переберёте собственный кораблик по каждой детальке. Это вам только на пользу пойдёт, от лишних знаний ещё ни одна ищейка не умирала, а вот наоборот… – Шеф-тех вернул молодым офицерам активированные чип-карты доступа, развернулся и ушёл по своим шеф-теховским делам.
– Ну что, кто последний, тот не военный? – игриво произнесла девушка-лейтенант и тотчас же, оставив свой контейнер с оборудованием, понеслась к «Ищейкам», ланью перепрыгивая через груды запчастей, разложенных по всему ангару, чтобы быть на подхвате.
Парень с возмущённым возгласом кинулся вслед за ней.
Спустя несколько часов они, уставшие как черти в аду, но чертовски довольные, со следами плохо отмытой корабельной смазки на лицах и руках, встретились за ужином в офицерской столовой. Сегодня их трапезу скрашивал красный сок каких-то ягод, который юноша приобрёл на рыночной палубе, куда пускали местных торговцев. На орбитальных челноках аборигены поднимались с планеты, возле которой сейчас была временно припаркована четырёхкилометровая «труба» мобильной космобазы. Одной из многочисленных боевых единиц флота Организации.
– Ну что, коллега, в рядах ловцов удачи прибыло! – Молодой человек наполнил два одноразовых стаканчика соком, один из них протянул девушке. – Выпьем же этот чудесный нектар за двух новых и уже самых настоящих ищеек!
– Ура-ура-ура, – быстро проговорила девушка и отпила из своего стаканчика, – только не зови меня коллегой. Моё имя Лана. Один раз предупреждаю, дальше буду вырабатывать у тебя условный рефлекс своим шокером.
– У-у-у, как страшно, – иронично протянул парень, – настоящим ищейкам шокер до одного места…
– До настоящей ищейки тебе, малыш, ещё минимум десять прыжков совершить нужно, а прыжок – это когда и туда и обратно. И если не сдохнешь в процессе, как сопливый курсант, кем ты сейчас и являешься, то ещё и нужно отчитаться в конторе, – грубо встрял в разговор молодых людей мужчина средних лет в потёртом лётном комбинезоне, с золотым значком «Девять Звёзд» на воротнике.
Молодежь отрыла рот, чтобы возмутиться и послать подвыпившего хама на «процедуры», но, заметив единственный знак отличия – этот значок, лейтенанты не произнесли ни слова. Им даже захотелось, наверное, стыдливо прикрыть ладонями свои одинокие серебристые «звёздочки». А их неожиданный собеседник встал из-за своего столика, схватил пузатую бутылку с каким-то питьём и, пошатываясь, направился к столику двоих новичков.
– Что, на курсах сейчас уже не учат уважать старших по званию? – Охмелевший дядя бесцеремонно подсел к недавним выпускникам и громко пристукнул донышком бутылки о столешницу.
– Извините, но на вас нет стандартных знаков различия, чётко обозначающих ваш чин, – прервала неловкую паузу девушка.
– А этого недостаточно? – Мужчина оттянул край воротника со своим значком. – Таких во всём флоте, милашка, всего пара сотен… а теперь уже на одного меньше.
Мужчина замолчал и на минуту погрузился в свои мрачные мысли, после этого задрал голову, поднял бутылку, опрокинул её и сделал несколько больших глотков прямо из горлышка. Кадык обладателя «Девятки» судорожно дёргался.
– Просим прощения, сэр, но мы здесь празднуем окончание своего обучения, и нигде в уставе не обозначено, что нужно это делать в присутствии неадекватных вышестоящих офицеров, – попытался избавиться от пьяного искателя лейтенант-парень.
– Грамотный, да? – Мужчина окосевшими от алкоголя глазами попытался обозреть молодого и пренебрежительно хмыкнул. – Ну, ничего, через пару прыжков поймёшь, что к чему, и начнёшь уважать коллег. Советую тебе сразу врубиться, мальчик, что ты всего лишь мясо, покойник, получивший небольшую отсрочку. Так что наслаждайся каждым своим вздохом. Пока её величество Вселенная не забрала твою жизнь.
– Простите, сэр, но о чём это вы? – Девушка попыталась смягчить возникшее напряжение риторическим вопросом, ответ на который оба вчерашних курсанта и без того знали. Но один из лучших способов как можно быстрее избавиться от нежелательного собеседника – это дать ему выговориться. Тем более если этот навязчивый собеседник выше по статусу.
– Вот это. – Мужчина поднял вверх кулак, между сжатых пальцев которого свисал кожаный ремешок, пропущенный в «ушко» медальона из потемневшего от времени металла; на нём была искусно изображена фантастическая огненная птица с крыльями языками пламени, – принадлежало моему другу. На его счету больше тысячи разведпрыжков, и половина из них совершена по чёрным коридорам. Если вы, курсантишки, не знаете, чёрные коридоры – это те, из которых по каким-либо причинам назад не вернулось более пяти искателей. Так вот, он мне дал этот счастливый талисман на удачу, когда я за своей Аннетой решил пройти по красному коридору.
– Кра-асному?! – Девушка ахнула. – Из которого никто никогда не возвращался?
– Он уже зелёный благодаря мне, – искатель-девятка в очередной раз опрокинул бутылку, – но точно неудачников там сдохло больше двадцати… О чём это я? Так вот, мой друг погиб вчера.
– Не смог вернуться, как и многие, – произнёс молодой лейтенант.
– Да нет, всё он смог. Как и положено истинной ищейке, тобой упомянутой, он собрал на том конце коридора второй джампер, этим зафиксировав точку выхода из коридора. И назад вернулся… – Уже совсем пьяный ветеран прикусил до крови губу; горе буквально разъедало его, будто ядовитая кислота, и только алкоголь парадоксально служил противоядием. – Но облучился на том конце так, что умер ещё до того, как его поисковик на автопилоте вышел из реверсного внепространственного тоннеля. Понимаешь, если даже он сдох, что ж тогда тебе, пацан, светит в погоне за удачей?! А ничего!
– Та-ак, ну-ка подъём, – за спиной пьяного искателя вдруг возник коллега со знаками различия старшего лейтенанта и значком «Три Звезды», – тебя тут все уважают, Бэйзил, и по Владу мы скорбим не меньше твоего, но отрываться на молодёжи недостойно героя.
– Да кто отрывается-то?! Я пару слов от себя хотел лейтёхам… На вот, возьми, девонька, – мужчина с трудом встал на ноги и трясущейся рукой протянул девушке-лейтенанту огненную птицу своего погибшего друга, – пусть он теперь помогает тебе. А я всё! Пора остановиться…
Лана приняла его дар и проводила мужчину задумчивым взглядом. Старший лейтенант поддерживал убредающего девятизвёздочного искателя на ногах, чтобы тот не упал.
– Да не бери в голову, Лана, – парень попытался отвлечь её, – герой краски сгущает. Так принято, молодых страшными историями пугать. Если бы всё было настолько плохо, то он бы до «девятки» просто не успел дослужиться.
– Чтоб ты знал, мы только что говорили с капитаном Бэйзилом Яном Боксилевски. Тем самым, прыжковый опыт которого мы изучали на курсах.
– Ничего себе! Что ж он так расклеился…
– Имеет право. Он столько проходов открыл, что может хоть с голым задом бегать по главной площади. Хотя возможно, ты прав, что не так уж оно всё запущенно. – Девушка сняла головной убор и повесила талисман себе на шею. – В любом случае эта птица не помешает. Ловить удачу – не простая охота.
– Старинная реликвия, наверное, – изонаторанин поднял руку и, взяв талисман, легонько потянул за шнурок, привлекая девушку к себе, – какая-нибудь летающая рептилия из диких миров, символизирующая жаркую стра-асть…
– Это феникс, огненная птица, из пепла возрождающаяся. – Девушка высвободила фигурку и ловко увела свои губы с дистанции поцелуя. – А ты, Эль, наверное, в учебке ни одной юбки не пропустил?
– Пропустил, – красавчик улыбнулся, – тебя. Но думаю, самое время это исправить. Ну, ты же слышала, что сказал девятизвёздочный герой. Неизвестно, какой из прыжков и как скоро станет последним для нас, так что успевай наслаждаться каждым вздохом и не только.
– Даже и не мечтай, лапуля, – девушка рассмеялась, чем несколько обидела молодого человека, – довольствуйся теми, кого уже успел покорить. Я точно не для тебя, да и ты не в моём вкусе, мне скорее понравится по-настоящему бородатый мужчина, а у тебя только бакенбарды. Пока! Может, как-нибудь встретимся в пути. Хотя вряд ли, мой путь в другую сторону ведёт.
Она встала из-за стола, козырнула изонаторанину и зашагала к выходу из столовой. На неё оглядывались мужчины и даже женщины, сидевшие за столами. Что и говорить, не так уж часто настолько красивые девушки идут в боевые подразделения смертников.
Но эта Лана Светолов вообще резко выделялась из общего ряда. От неё веяло смертельной опасностью, что сразу подмечали офицеры опытные, сведущие, и чего не заметил самоуверенный юнец-лейтенант. Ему стоило подумать трижды, прежде чем тянуть к настолько серьёзной девушке губы и тем более какие-нибудь другие части организма.
Глава вторая. Искатели не ошибаются дважды
– Добрый наш боевой товарищ, хочу тебя обрадовать в кавычках. Тебе тоже придётся назад возвращаться…
– Что значит тоже? Разве не все вернёмся? – переспрашиваю командира. Как-то подозрительно он построил только что произнесённую фразу, но главное, этот его вкрадчивый тон… зна-аем такой, сейчас обязательно выдаст что-нибудь этакое.
И он, конечно, подтверждает обоснованность моего настороженного ожидания.
– Не все. Кому-то придётся… э-э-э… возвращаться вперёд. Без арьергарда никак не обойтись, хочешь, не хочешь, а есть такое слово НАДО…
– А-а, значит, мы с тобой вдвоём…
– Не мы. Я. Только я.
Более того, он оправдывает подозрение целиком и полностью. С перевыполнением плана.
Вскакиваю с табурета, который с грохотом отлетает в сторону, и… хочу что-нибудь выкрикнуть, но задыхаюсь от возмущения и судорожно хватаю ртом холодный воздух, как выброшенная на берег рыба.
– К… к… как-к э-это?! – наконец удаётся исторгнуть мне, когда челюсть хоть немного перестаёт трястись.
В этот момент наш добрый боевой товарищ вопрошает:
– Командир, то приказанье, иль я могу высказать мненье?
– Это приказ, друг, но мнение выскажешь обязательно.
– Приказанное всё едино не обсудить, на то и приказано, чтоб исполнять неукоснительно… – ворчит товарищ. Он совершенно прав, но как поступать в том случае, когда приказ равносилен подписанию смертного приговора?
Мне-то КАК БЫТЬ теперь?!!
Если мы сейчас разойдёмся в разных направлениях, останется ли хотя бы один-единственный ничтожный шансик, что в этой вселенской бесконечности наши с ним тропы ещё раз пересекутся?! Есть ли хоть где-то ещё один перекрёсток нашей встречи, точка скрещения линий наших судеб?.. Ведь только в реку памяти можно войти и дважды, и трижды, и тысячежды, к счастью, на то и дарована нам эта река, величайшее наше благословение и проклятие. Но чтобы повторно войти в реку судьбы, должно случиться истинное чудо, а оно уже случалось однажды. Мой жизненный опыт подсказывает, что дублю – не бывать.
– Отчего же. Если кто-то из вас двоих предложит альтернативный план, который способен перещеголять мой, я отменю приказ. Пока не началось выполнение задачи, такая возможность всегда остаётся.
– Всегда остаётся… – эхом повторяю я. Как отчаянно хочется утешить себя напоминанием об этой спасительной возможности…
Но я уже понимаю, обескураженно осознаю, что другого варианта нет и быть не может. И не могло. Из нас троих только он, наш комотряда, способен действовать в одиночку, сунувшись в самое пекло. Только у него имеются на это силы, умения, средства и… так сказать, необходимые связи в определённых кругах сущностей и явлений. А мы ему нужны для выполнения других задач. Не менее важных, но всё же не настолько трудных… Причём этих параллельных задач наверняка две, и они разные, в различных местах и даже временах скорей всего. Иначе командир отправил бы назад только одного бойца, нашего боевого товарища.
Уж я-то знаю… Существуй у командира хотя бы малейшая возможность взять меня с собой, он бы ВЗЯЛ.
И наверняка он мучительно искал, искал другой вариант. Но нет их, других, потому и не найти. Если бы существовали – он обязательно нашёл бы. Ведь это Я. И это ОН…
– Присаживайтесь, дорогие мои военные. Давайте возвращайте к очагу отброшенные во гневе стульчики и сюда, сюда, к огоньку… – Командир смотрит в упор на меня, только на меня, хотя обращается во множественном числе. Наш боевой товарищ, конечно, не вскакивал и стул свой не отбрасывал, однако в подобном обращении к нам обоим вдруг ка-ак сквозанула жгучая тоска! Наверняка отчаяние переполняет душу командира, вынужденного приказывать именно так, а не иначе. Если ему даже больно обращаться ко мне, говорить напрямую со мной… Он начал отстраняться, готовить себя к одиночеству. Пора и мне.
– Никого у меня не осталось, только вы двое. И рассчитывать я могу только на вас. Слушайте мой последний приказ.
«Ключевое событие, после которого процесс стал необратимым, случилось не на Локосе. На Земле. Что в общем-то неудивительно. Стоит вспомнить, кого именно выбрасывали в этот мир наши предки-локосиане. Носителей Запредельного Кшарха агрессии собрать в одну кучу… это ж надо было додуматься!
Земля внесла главную лепту в причинно-следственную цепочку. Добыча глубинной субстанции, которой земляне совершенно ни к селу ни к городу дали название «концентрированный газ» по аналогии с природным газом. Но если качать газ – это как кровь сосать, то вторгнуться в энергетическую основу планеты – это уже высасывание души. Естественно, мать-природа не смогла смириться с варварским надругательством на отдельно взятой территории, неотъемлемой части себя.
Конечно, само по себе то вторжение – закономерный итог всего предыдущего «стиля жизни». Земляне не задумались всерьёз о завтрашнем дне ни когда озоновые дыры появились, ни когда в результате вырубки лесов начал снижаться процент кислорода в составе атмосферы, ни когда воду из речек пить уже стало невозможно… Впрочем, не они одни такие варвары, все мы хороши. Просто земляне самые шустрые оказались.
Одного не пойму, почему же семиарх, отец будущей Главнокомандующей, решил, что для спасения цивилизации надо возвратить войну на Локос? Если бы предстояло воевать с обычным врагом, с другой расой, например, это понятно. Армии противопоставить армию, для этого надо вернуть утраченный боевой дух.
Но как победить саму природу?
Так или иначе, мы здесь и сейчас. Трое последних живых. Все остальные наши либо стёрты, либо умерли… что не одно и то же, вот оно как.
Мёртвые правы. Если человечество исчезает, то больше некому умирать. Значит, вслед за ушедшими уже никто не идёт вслед. Это раз. И два. Там, в ином мире, им становится некуда возвращаться.
Выходит, так называемые мёртвые… очень даже заинтересованы в том, чтобы кто-то продолжал жить? Если я правильно поняла.
Им же надо в кого-то воплощаться вновь и вновь, по спиральному закону бытия, который на Земле зовётся кармическим.
Только непонятно, если этот мир – не лучший, то какого, спрашивается, в него возвращаться?!
Чтобы вновь и вновь воевать? В этом их главное счастье? Вечный Поход по нескончаемой степи, как говорил землянин Чингисхан…
Ладно, что это я. И так голова распухла от необходимости постоянно держаться за путеводную нить, чтобы мы трое не сбились и не потерялись… Да не троих, а пятерых уже.
Вот, кстати, сообщать мне спутникам, что планируется не один ребёночек, а двое? Мальчик и девочка…
Позже сообщу. Думаю, супруг обрадуется. Ему-то, как ни крути, папой быть. Это я супругой числюсь номинально, а он всерьёз относится к грядущей участи отца семейства. Если мы, конечно, выживем в борьбе с мороком неизвестности и какая-то жизнь после всего нам достанется, в награду или в наказание, поди разберись.
И, похоже, надо всё-таки определяться. Я же не собираюсь кончать самоубийством, значит, если меня не убьют – надо жить. Телу требуется его, телесное. Женскому телу – мужчина. С принцем я не смогу быть точно – именно потому, что он так похож. Хотя именно поэтому хочется именно с ним. Но…
Ни я, ни принц никогда не полюбим другу друга по-настоящему. Даже если сойдёмся, детишек нарожаем и где-то осядем. Между нами всегда будет стоять мой любимый, его брат.
А вот мой супруг… Он столько времени ждёт. Никогда ничего не просил и не попросит. Так и промолчит до последнего своего вздоха. Так и умрёт молча.
ЛЮБЯ.
И если я буду с ним, то в этой паре один человек будет по-настоящему любить.
Один – на целую Вселенную больше, чем ни одного…»
Крейсер мчался в межпланетном пространстве на максимально возможной для реального космоса скорости. Его целью была дальняя планета системы Метаско, или «Звезды Обетованной». Так прозвали местное светило приверженцы религиозного культа новаклеев. Среди здешних обитателей их насчитывалось более шестидесяти процентов от общей численности. Отношение жителей мира к Организации было дружественно-нейтральным, что позволило без проблем и конфликтов разместить здесь портал, аванпост и небольшой военный гарнизон.
До недавнего времени считалось, что Метаско-Один является единственной планетой в этой звёздной системе. Но астрономическая обсерватория Организации после нескольких лет исследований неожиданно засекла на дальней орбите крупное космическое тело. К светилу приближалась вторая планета, вращавшаяся по очень вытянутому эллипсу. Согласно стандартным инструкциям, в том направлении был незамедлительно выслан ближайший рейдер, и на его борту – все искатели, которые имелись в наличии.
Не могла не радовать неожиданная перспектива обретения в системе Метаско ещё одного внепространственного прохода. Потенциально он мог увести в неизвестные цивилизованные миры, открыть новую ячейку и присоединить её к сети. Первая планета звезды Метаско – мир «тупиковый», с единственным проходом в мир, центральный в соте. Кроме того, добираться в систему Метаско, мягко выражаясь, проблематично. Осевой мир этой соты, сейчас абсолютно безжизненный, лишённый собственных носителей разума, вдобавок обладал весьма неблагоприятной природной средой, без скафандра из купола и не выйдешь. Но больше всего не это осложняло путь… Другие осевые миры, сообщавшиеся с ним, были дикими планетами в той или иной степени. Все семь штук. Таким образом, проходы сюда из более-менее спокойных миров, мало того что дважды-трижды «пересадочные», были ещё и крайне опасными. Вездесущие пираты, враждебные аборигены, злобные фауны и флоры планет, катаклизмы… Все, всё и вся – будто стремились намеренно осложнить дорогу. Для охраны порталов приходилось держать немалые гарнизоны.
Но, несмотря на всё это, сюда настоятельно требовалось приходить. На единственной планете звезды Метаско обнаружилось богатейшее месторождение сианитовой руды. Внепространственные порталы, благодаря которым люди имели возможность открывать и закрывать проходы по своему усмотрению, и пространственные космические корабли, на которых живые и искусственные разумные перелетают от портала к порталу, святым духом не питаются. Их надо заправлять топливом.
В пределах досягаемости на этот момент оказались всего три искателя Организации. Их срочно призвали исполнять свой служебный долг. Двое гуманоидов, капитан Нодсингх и старший лейтенант Светолов, а также рептилоид Трабб Ракойш, новичок. Вчерашний курсант, он совершил только один разведочный прыжок к совершенно бесполезному, оказавшемуся безжизненным планетоиду, и ещё надо было крепко подумать, считать ли этого лейтенанта полноценной боевой единицей. Сетевые нити, случается, увязывают в ячейки не только планеты, но и скопления незвёздной материи других конфигураций, вплоть до мелких астероидов, однако чаще всего от подобных «миров» толку совсем мало.
Крейсер уже готовился к торможению, и на капитанском мостике собрались все, кому предстояло непосредственно участвовать в этой операции «подключения к сети» новых территорий.
– По предварительным результатам дальнего сканирования картина следующая, – начал техник-астрограф, выводя в демонстратор пёстрые проекции с данными. – Эта планетка – тот ещё геморрой на наши многострадальные задницы. Размером с газовый гигант средней величины, но таковым не является. Она целиком и полностью состоит из твёрдых пород высокой плотности со всеми вытекающими отсюда последствиями. Образно говоря, на её поверхности живые тела известных нам биовидов расплющит в блин толщиной с одну молекулу. Так что, как вы поняли, основная гнусь – это сумасшедшая сила гравитационного поля и, как следствие, огромнейший диаметр сферы невозвращения. Надеюсь, все помнят, о чём речь?
Что об этом прекрасно помнят гуманоиды, техник не сомневался, конечно, но этот свежеиспечённый лейтёха-ящер…
– При попадании в область пространства, непосредственно прилегающую к разведываемой планете, максимальной мощности двигателя становится недостаточно, чтобы преодолеть силу притяжения, в силу чего пилот обречён на гибель смертью храбрых! – отчеканил «щенок» зазубренное определение из учебника. Он понял, к кому именно обращён вопрос. Не совсем дурак этот ящериц, быть может.
– Очень хорошо. – Астрограф улыбнулся. – Большинство ваших гибнут в подобных ситуациях, когда прыгают в тоннели, ведущие к таким тяжёленьким миркам, потому как, по теории случайности, девяносто процентов возможных точек выхода в аккурат ложатся внутрь этой сферы. Билет в один конец. Вы знаете, о чём я. Так что в данном случае вам несказанно повезло, что вы находитесь по эту сторону коридора. Мы соорудим стартовый портал на значительном отдалении от планеты, один из её естественных спутников послужит фундаментом. Гарантирую, обратный путь после разведки того конца прохода будет для вас абсолютно безопасным. Короче, план, как всегда, прост. Ныряем, разведываем, фиксируем установлением джампера тот конец коридора, делаем его двусторонним, затем возвращаемся живыми и зарабатываем почести, награды, повышения плюс чемоданы премиальных. Дальнейшее – забота техников, инженеров и планетарных пехотинцев. Вопросы?
Техник отлично знал, что какие уж тут могут быть вопросы. Но обязан был предоставить возможность спросить. Эти трое – профессиональные смертники, а не магазинные разносчики какие-нибудь.
– Да, ещё один момент, – вступил в разговор капитан крейсера, – первыми прыжки совершают «Пятёрка» и «Тройка», – он указал рукой на двух старших по званию, с соответствующими знаками различия на воротниках, – «Единица» остаётся в резерве, на случай… на случай, которого не должно произойти. А теперь по местам и ждать сигнала!
Вой корабельной сирены разнёсся по кораблю, предупреждая его команду о начале торможения. Капитан занял своё место перед центральной проекцией, техник-астрограф уселся в кресло и погрузился в ряды цифр, бегущих по мониторам, а «ищейки» бегом рассредоточились по своим катерам-разведчикам.
Спустя пять часов старший лейтенант Лана Светолов, искатель ранга «Три Звезды», получила добро на взлёт и, подняв свою «Ищейку» над причальной палубой, пристроилась за разведчиком пятизвёздочного капитана.
– Тройка, это Пятёрка, – ожил ретранслятор в кабине катера девушки, – входим в портал на минимальной скорости. Сначала пройду я. Ты выжидаешь ровно минуту и следуешь за мной. И пусть удача летит впереди нас.
– Пусть летит впереди тебя и расчищает путь, Первый! – пожелала Лана своему временному старшему напарнику. С этим капитаном она раньше не была знакома, но впечатление он производил благоприятное.
Оба развед-катера, совершив нехитрые манёвры, приблизились к большому кольцу портала, за считаные часы возведённому монтажным отрядом на поверхности спутника планеты-гиганта. «Каретки» излучателей внутри кольца заскользили по направляющим, ускоряясь с каждым пройденным кругом. Синее зеркало входа в пространственный тоннель превратилась в ярко-голубой спиральный световорот… Кораблик ведущего искателя утонул в нём.
Ведомый катер замер перед кольцом портала, выжидая бесконечно долгие секунды паузы. Глаза его пилотессы буквально выпрыгивали из глазниц. Ни одна сила во Вселенной не могла сейчас оторвать взгляда Ланы от этого металлического кольца и бешеной круговерти внутри него. Прошлые операции научили «плохому», она теперь знала, что эти стандартные минутки ожидания – самые мерзкие и ненавистные из всех минут жизни. Что подстерегает её по ту сторону? Возможно, смерть. Вечно стерегущая жертвы смерть в одном из многоликих проявлений, на которые столь изобретательна мать-природа, не особо жалующая своих живых детей.
Но раньше эти проявления всегда оказывались бессильными перед совокупностью внутренних и внешних свойств Ланы, обозначаемой ёмким словом УДАЧА. До этого момента девушка занимала первое место в гонке, второе место в которой не предусмотрено. Что же случится на этот раз?.. Ожидание смерти несравненно мучительней её оскаленного лика, придвинувшегося вплотную и заглянувшего в душу пустыми и оттого ещё более жуткими глазницами. Пустота, небытие, не-существование для разума – страшнее всего, опаснее самых ужасных существующих монстров. Далеко не с одним из реальных чудовищ Лана уже встречалась, и сходилась в поединке, и побеждала. Так что уж кто-кто, а она имела возможность сравнивать.
– Ненав-и-и-иж-ж-жу… – сквозь сжатые зубы процедила девушка, оцепеневшая в кабине «Ищейки». Смертница с поднесенным к виску револьвером, в барабане которого оставлен один патрон.
Все её «сверхчеловеческие» способности в этот момент молчали и не рыпались, как партизаны в глухом лесу в глубоком тылу врага. Она уже МОГЛА ими пользоваться, но – спрашивается, зачем?.. Время шло, дедушки больше не было рядом, а она так и не научилась главному – самостоятельно перемещаться между мирами, не прибегая к помощи всяких бороздящих реальное пространство звездолётов и природных внепространственных тоннелей. Максимум, что Лана могла, – это переместиться с одного полюса планеты на другой. В пределах одного мира… Она отчаянно пыталась пройти ДАЛЬШЕ, за пределы, но у неё не получалось при всём желании. Словно какой-то предохранитель блокировал уход в открытый космос.
Незабвенный наставник покинул её, перед уходом не растолковав КАК. Он почти всему научил внучку, кроме самого необходимого для поиска… хотя обещал, что она обязательно сумеет. И это обещание, как последний тлеющий уголёк от потухшего костра, теплило в душе надежду на их возможную встречу. Хоть бы одну, хоть бы недолгую. Вот только ЧТО Лана для этого должна сделать? А сделать что-то явно должна, она это чувствовала… Какую запредельность постичь, через какую клоаку Вселенной продраться, чтобы заслужить эту встречу?..
Как всегда в ЭТУ минуту, мысли неслись неудержимо, напористой лавой, под громогласные щелчки таймера, отсчитывающего секунды до прыжка. Тихо пикнул предупреждающий сигнал, но в ушах девушки он прозвучал оглушительно, подобно звону церковного колокола над самой головой.
– Амба страхам! Полный вперёд!
Лана испытала острый приступ радости, что минута окончилась, рванула рукоять ускорителя и ринулась в сияющий вихрь межмирового портала…
После яркой вспышки перехода она ожидала узреть что угодно, только не то, что увидела. Реальное пространство вокруг её «Ищейки» было заполнено множеством летательных аппаратов и стационарных орбитальных конструкций. В пейзаж органично вписался сине-зелёный шар планеты, на добрую четверть всего обозримого пространства, в окружении комплексов станций, портов, заводов, доков и прочей машинерии, присущей всем техногенно развитым мирам.
– И-и-их-ха-а!!! – ворвался в кабину Ланы голос капитана-напарника. – Троечка, не помню, как там тебя по имени, но поздравляю! Всех нас поздравляю! Это мир Энисин Сулик в системе Глазгор, и будь я проклят миллион раз, если мы только что не пришли в неё с другой стороны, по единственному красному тоннелю этой соты! Ячейка только что обрела свой последний, восьмой мир! С выходом прямо на месторождение бесценной руды! Ты понимаешь?! Вот это бонус!
– Удача летела впереди и расчищала путь… уф-ф-ф… – Лана шумно выдохнула воздух, набранный в лёгкие по ту сторону прохода, отключила связь, закрыла глаза и откинулась на спинку своего кресла. Дальнейшая словесная буря «Пятерного» её уже не волновала.
Пограничные миры полны сюрпризов. Хотя слово «граница» к этим мирам применимо весьма условно. Минуту назад осевой мир соты, третья планета звезды Глазгор, был пограничным, потому что из семи возможных внутрисотовых проходов имел один неразведанный… А сколько ещё таких миров! Планет, коридоры из которых ведут в направлениях, не известных даже самой информированной в обозримой Вселенной Организации. Организации, которой служила теперь она… по завету единственного человека, которого любила.
События последующих суток в сознании Ланы пролетели, как ускоренные кадры фильма, без особого смысла, без особой важности, без цвета, без жизни. Девушка вышла из глубокого погружения в свои мысли лишь на борту разведывательного фрегата Организации, который в составе ответной экспедиции из мира Энисин Сулик вернулся к первой планете Звезды Обетованной и теперь от Метаско нёс её катер дальше, на условную периферию. Лану поджидали те миры, где на большинстве засечённых входов в природные коридоры стояли большие знаки вопроса. Окрашенные в цвета, символизирующие количество её сослуживцев, не вернувшихся обратно из прыжков в неизвестность.
Старший лейтенант Лана Светолов сидела за столиком в полупустой столовой и только-только опрокинула стаканчик горькой настойки, чтобы заглушить бродящие в её голове размышления по поводу бессмысленности слепого блуждания по мирам в поисках заветной цели, завещанной ушедшими предками. До сих пор всю свою жизнь она только этим и занималась, но так ведь можно и до самой своей кончины шататься по Вселенной. Она-то беспредельна по сравнению с быстротечным существованием отдельно взятого разума…
– Можно присесть за ваш столик? – Приятный мужской голос вырвал Лану из объятий горьких раздумий.
Лана подняла взгляд и оценивающе осмотрела незнакомца. Перед ней стоял молодой мужчина, человек примерно её лет, приятной наружности, в форме лётного офицера. Отсутствие на его мундире знаков различия свидетельствовало, что этот военный по каким-то причинам не хотел афишировать своё звание и скрывал его в свободное от непосредственного несения службы время. Что, собственно, уставом Организации и не запрещалось. Но оказаться он мог кем угодно, начиная от младшего оператора машинного отделения и заканчивая командиром этого крейсера. Хотя последний вариант, учитывая его молодой возраст, всё же гораздо менее вероятен.
– Почему нет? Присаживайся, – Лана указала рукой на стул по ту сторону столика.
– Меня зовут… – начал было молодой человек.
– Стоп. Давай сегодня обойдёмся без имён и званий. – Лана тут же подкрепила слова действием и отцепила крепления своего новенького блестящего значка «Четыре Звезды», полученного за последний рейд. – Устала от этих рангов и званий. Сегодня за этим столиком просто мужчина и женщина одной расы. Согласен?
– Если вам… если тебе так хочется, то я совсем не против. – Молодой человек повернулся в сторону корабельного кока, скучавшего за стойкой, щёлкнул пальцами и изобразил кистью несколько условных знаков, понятных только им обоим.
Кормилец личного состава энергично кивнул и тут же закопошился на своём рабочем месте. Такое поведение кока говорило о том, что он очень хорошо знал и уважал этого молодого офицера.
– Открой мне свой секрет, – незнакомец обратился к Лане, пристально глядя ей в глаза, – что такая красавица, как ты, делает в рядах откровенных… м-м-м… полусамоубийц? Не верится, что тебя в ищейки за что-то засунули в наказание…
На универсальном сетевом он разговаривал с едва заметным акцентом – признак того, что этот язык не был для него родным с самого детства. Выходец с достаточно изолированной планеты, вероятно.
– Ой, прямо уж красавица! – Девушка улыбнулась и махнула рукой. – К тому же ответ, я думаю, очевиден. Вот скажи мне, какой размер у твоего годового жалованья? Можешь не отвечать, цифры не особо важны. Так вот, я за последнюю разведку заработала в десяток раз больше. Та-дам-м!
– Это для меня не новость. – Молодой человек продолжал очень пристально смотреть ей в глаза, и его буравящий взгляд тревожил, но девушка не опускала своих глаз, ей доводилось ещё и не такое видать. – Вопрос не в этом. Ответь, почему совсем молодая женщина, в самом-самом расцвете лет, после смертельно опасного прыжка не воспользовалась своим законным правом на отпуск? Знаю не понаслышке, на полученные премиальные после удачной разведки искатели отрываются по полной программе. Так активно и безоглядно, будто это последние дни их жизни.
– Для многих таковыми они и являются. Что ты можешь знать о нас? – Лана опрокинула очередную порцию и громко стукнула донышком стакана о матовую поверхность столешницы.
– Да всё я о вас знаю, – улыбнулся молодой человек, – я был ищейкой, пока не решил сменить профиль, перейти к более… э-э-э… умеренным способам освоения.
– Надо же! Вот как? – Девушка уставилась на парня нагло-насмешливо; он наконец-то смутился и отвёл взгляд. – Тогда к чему все эти вопросы, господин откровенный полусамоубийца?
– Мне до боли знакомы твои чувства, возможно, я даже понимаю тебя лучше, чем ты сейчас сама себя, – продолжил лезть в душу неожиданный собеседник.
– Ха-ха-ха! – Девушка не удержалась и прыснула смехом. – Первый раз встречаю такого забавного собеседника, который предположил, что может меня понять. Все остальные клеили на меня ярлыки «загадочная», «ненормальная», «сумасшедшая», «полная дура». Ха-ха-ха! Знаешь, ты мне даже стал симпатичен в своём идиотском предположении.
– Я был таким же, как и ты, – бесстрастно продолжал офицер, не обращая внимания на хохот собеседницы, – я поступал точно так же, как и ты. Я нырял из одного прохода в другой без перерывов, без отдыха. Могу поклясться, что у тебя на счету тоже, как и у меня, скопилась сумма неистраченных премиальных, на которую можно купить целую планету. Ты, как и я, действительно… ИЩЕШЬ. Правда? Скажи, что я не прав?
– Не скажу. – Лана от этих его откровенных слов резко оборвала свой смех и быстро оглянулась по сторонам, как будто высматривала пути к отступлению. – И что же ты искал?
– А разве это имеет значение, что искать? Главное в нашем деле следовать зову своей души. Лишь тогда поиски могут дать результат и привести к заветной цели, когда ты прислушаешься к себе и почувствуешь… э-э-э… стрелка компаса души указала верное направление, что ли. Можно? – Молодой мужчина указал на бутылку горькой настойки, которую уже наполовину опустошила Лана.
Девушка молча наполнила свой стаканчик и подвинула его к собеседнику. Офицер поставил его на запястье, как это обычно делают «ищейки», и опрокинул в себя алкоголь.
– Ух! Давно не употреблял её. – Он вздрогнул от позабытых ощущений. – Так вот, когда я понял, что совершаю бессмысленные и хаотичные шаги, которые ничем не лучше метода тыкания пальцем в небо, я остановился. Остановился и прислушался к себе. Спустя какое-то время я что-то услышал. И знаешь что?
– Что же? – В глазах Ланы уже вновь светились огоньки жизни и любопытства.
– Не поверишь. Я услышал голос своей мамы…
– Ха – ха-ха-ха! – Женщина и мужчина на пару, не сговариваясь, дружно рассмеялись, потом по очереди опрокинули ещё по одному стаканчику настойки.
– Нет, я серьёзно. Ты первая, кому я это говорю, – продолжил молодой человек, сдерживая смех, – как увидел тебя, почему-то почувствовал… некое родство душ, что ли, и решил поделиться мыслями. Может, всё-таки познакомимся?
– Не-е-е, – протянула Лана и замахала руками, – сегодня без имён и званий, мы же договорились!
– Ну ладно. Я могу и до завтра подождать, – согласился парень. – Вообще у меня удивительно стойкое ощущение, что я тебя всю жизнь знаю.
– А если не секрет, что ты искал? Ну, скажи, мне жутко интересно. – Лана смотрела на собеседника просительно. И незнакомец ответил ей откровенно.
– Если честно, то не «что», а «кого». – Он тяжело вздохнул. – Я искал одну девушку. То есть я думаю, что она выросла и стала прекрасной девушкой.
– Любовь? – серьёзно, без тени иронии, уточнила Лана.
– Любовь, – кивнул офицер, – и что самое интересное, я даже не знаю, как она выглядит теперь и кто она, хотя точно знаю, кого ищу.
– Тогда на что ты вообще рассчитываешь? И зачем тебе именно её искать? Бери то, что подворачивается по дороге, и радуйся жизни! Ты молод, красив… – Девушка запнулась. – Э-э, осчастливь любую и живи себе без забот. Погоня за идеалом обычно приводит к полному разочарованию…
– Что я слышу? Ха-ха-ха! – Собеседник опять рассмеялся, ехидно на этот раз. – А сама-то чего не отступишься?
– Ну, у меня очень тяжёлый случай. – Лана сокрушённо покачала головой.
– Вот и у меня, похоже, не менее тяжёлый, – подвёл черту молодой мужчина. – Знаешь, я тебя увидел и вдруг подумал вот что… Может быть, этой девушкой и стала та, которую я ищу. Словно шепнуло что-то во мне, подсказало, вот она, вот… Что скажешь ты?
– Я лучше промолчу.
Они переглянулись и снова, не сговариваясь, рассмеялись. После этого допили свои порции, опустошив бутылку до дна.
– Не-е-е, кто угодно, только не я. В смысле, не меня ты ищешь, это точно. – Лана игриво улыбнулась, облокотилась о стол и пристроила подбородок на сомкнутые ладошки. – Скажи, а ты всегда, когда хочешь затащить девушку в постель, рассказываешь ей эту историю?
– Если честно, то у меня до сих пор не было нужды в каких-либо историях. – Молодой человек затаённо улыбнулся; и абсолютно верилось, что он не бахвалится попусту. – Все красавицы сами прыгали ко мне в постель.
– Ваш заказ! – Кок приближался к столику, неся в одной руке блюдо с аппетитными на вид роллами-ассорти, а в другой, судя по солидной пробке с проволочной оплёткой, какое-то игристое вино.
Читать бесплатно другие книги:
