Пятая авеню Смит Кристофер

Глава 01

Бомбы, заложенные над Пятой авеню, на крыше здания «Редман Интернэйшнл», взорвутся еще только через пять минут.

А сейчас стеклянные стены небоскреба отражают утренний автомобильный поток, непрерывный и плотный, и кажется, что здание само по себе находится в движении.

На установленных посередине фасада лесах несколько мужчин и женщин закрепляли ослепительно– красное бархатное полотнище, которое вскоре закроет собой шестнадцать из семидесяти девяти этажей небоскреба «Редман Интернэйшнл». Выше их, на крыше, бригада осветителей перетаскивали прожектора для установки их в десяти заранее намеченных точках. А внутри здания пятьдесят квалифицированных декораторов были заняты тем, что превращали вестибюль в празднично украшенный зал для приема.

Селина Редман, отвечающая за организацию намеченного торжества, стояла, скрестив руки, перед фасадом здания, окруженная потоком пешеходов, идущих мимо нее по тротуару. Некоторые, подняв головы, рассматривали багряное полотнище; другие, остановившись, с удивлением смотрели на нее. А она старалась не замечать их, пыталась всецело сосредоточиться на работе и стать как бы частью коллектива исполнителей, но это было нелегко: ведь именно сегодня утром и ее лицо, и небоскреб, возле которого она стояла, появились на первых полосах всех ведущих газет Нью-Йорка.

Она обожала здание, перед которым сейчас стояла.

Расположенное на углу Пятой авеню и 49-й улицы, здание компании «Редман Интернэйшнл» являлось результатом тридцатиоднолетнего труда ее отца. Созданная, когда Джорджу Редману было двадцать шесть лет, компания «Редман Интернэйшнл» теперь считалась одной из крупнейших мировых многопрофильных корпораций. В нее входила коммерческая авиакомпания, офисные здания и жилищные комплексы, предприятия текстильной и металлообрабатывающей промышленности, а вскоре в нее войдет и «УэстТекс», крупнейшая в стране судоходная компания. Это здание, стоящее на Пятой авеню, раскрывало перед Джорджем Редманом перспективы на будущее, по всей видимости, столь же яркое и блистательное, как бриллианты, выбранные Селиной для сегодняшнего вечера.

– Прожектора готовы, мисс Редман.

Повернувшись, Селина увидела перед собой Хэла, техника из бригады осветителей.

– Хорошо бы их опробовать.

Мужчина потянулся к чехлу мобильного телефона на ремне. Пока он давал указания людям, работавшим на крыше, Селина, глядя на лист бумаги, прикрепленной к планшету, снова задумалась над тем, как ей вовремя подготовить все, назначенное к вечернему приему.

Нет, разумеется, она справится. Ведь всю жизнь отец учил ее тому, как выполнять работу, которая тебе не по душе. И ее сегодняшняя работа в этом смысле не была для нее в диковинку.

Повернувшись к ней, Хэл утвердительно кивнул:

– Можно начинать, когда скажете.

Сунув под мышку планшет с прищепленным к нему списком дел, Селина посмотрела на крышу. Она подумала, что на таком расстоянии ей даже и не определить, работают ли они вообще. В этот момент щелкнул рубильник и три прожектора из десяти взорвались с ослепительными вспышками.

На мгновение ее словно парализовало.

Тысячи зазубренных осколков стекла, блестя и сверкая на солнце, посыпались на нее.

Она смотрела на огромное облако черного дыма, поднимающееся над зданием.

Языки пламени с ревом взлетали к небу.

Один из взорвавшихся прожекторов, кувыркаясь в воздухе, приближался к земле, как раз к тому месту, где стояла она.

Селина почувствовала, как чья-то рука, вцепившись в плечо, оттащила ее в безопасное место, и через мгновение прожектор, пролетев со свистом совсем рядом за ее спиной, врезался в тротуар и, расколов его бетонные плиты, взметнул в воздух дождь красных огненных искр. На мгновение наступила тишина, после чего сверху начали с оглушительным звуком сыпаться каскады стекла.

Она была прижата к стене здания и, окаменев от страха, смотрела, как поток машин, идущих по Пятой авеню, сворачивает направо, стараясь объехать упавший прожектор, а на проезжей части уже начинается предшествующая пробке неразбериха. Внезапно все стихло, слышался только скрежет, какой бывает, когда металл крушит и давит другой металл, пронзительные звуки автомобильных гудков и испуганные крики пешеходов, раненных упавшим стеклом.

Потрясенная Селина смотрела на Хэла. Он сошел с тротуара на улицу и смотрел вверх, на крышу, крича что-то в поднесенный ко рту мобильник. Лицо его горело. На шее вздулись жилы. Кругом было настолько шумно, что Селина не слышала, что именно он кричал в телефон. Сделав осторожный шаг вперед, ближе к упавшему прожектору, она поняла, о чем он говорил: среди людей, находившихся на крыше, были раненые.

Селина бросилась в вестибюль и, пулей пролетев мимо декоративного водопада, вбежала в лифт, которым пользовался только ее отец.

Здание было очень высоким. Лифт полз вверх слишком медленно. Впрочем, любая скорость была бы для нее сейчас слишком медленной.

Наконец двери распахнулись, и она оказалась на крыше.

Люди кричали и бегали, сталкивались друг с другом. Некоторые неподвижно стояли, скованные страхом, не веря в то, что произошло. Те, кто находился возле взорвавшихся прожекторов, либо молчали, пребывая в шоковом состоянии, либо заходились в крике от боли, причиняемой множеством ожогов.

Пройдя немного вперед, она почти столкнулась с кем-то, молящим о помощи, затем обернулась на пробегавшего мимо человека, и губы ее непроизвольно раскрылись: она поняла, что у него на голове не было волос – они сгорели.

Селина заставила себя сосредоточиться. Она унаследовала от отца силу, и именно она была ей сейчас нужнее всего.

Сквозь дым, окутавший все вокруг черно-грязной завесой, она смогла рассмотреть, что из оставшихся на крыше девяти прожекторов два были охвачены пламенем. Возле них, словно рассерженные змеи, валялись электрические кабели. Марк Ренд, отвечающий за освещение, стоял возле горевших прожекторов, отдавая приказы и пытаясь взять ситуацию под контроль. Селина подошла к нему, едва держась на ногах. Она не знала, что именно будет делать и может ли вообще хоть чем-то помочь, но понимала, что грош ей цена, если она вообще ничего не предпримет.

Когда она приблизилась, Ренд, указав на один из горящих прожекторов, объяснил:

– Там, за этим прожектором, лежит человек. Когда полыхнуло, он упал на спину и ударился головой о бетон. Сейчас он без сознания.

– И что, никто не может ему помочь?

Марк показал на кучу спутанных проводов.

– Никто не хочет к ним приближаться, – проговорил он. – Это слишком опасно.

– Так отключите ток.

– Не можем, – Марк кивком головы указал на генератор, стоящий на противоположном конце крыши. Генератор все еще работал, хотя и был объят пламенем. – Он может взорваться в любой момент.

Мысли лихорадочно путались в голове Селины. Сквозь завесу дыма она видела молодого человека, лежавшего на животе с раскинутыми в сторону руками. От закругленных в дугу проводов под током до его тела было всего несколько дюймов. Она обвела взглядом крышу в поисках чем ему можно было помочь. Ну хоть что-нибудь…

И она все-таки нашла.

Взяв Марка за руку, она подвела его к стоявшему позади крану.

– Вы поднимали прожектора с помощью этого крана?

– Именно так.

– Тогда с его помощью можно от них и избавиться.

Марк смотрел на прожекторы. Их корпуса были покрыты слоем прочной резины, обеспечивающим предохранение от ударов. К тому же этот защитный слой не проводил электричество.

Он поднялся на кран. Селина, стоя позади, наблюдала, как он пытается совладать с громадным стальным крюком, который резво раскачивался в задымленном воздухе, мелькал в пробивающемся сквозь дымовое облако солнечном луче, чтобы затем через малые доли секунды вновь оказаться над одним из горящих прожекторов. После нескольких неудачных попыток Марку все-таки удалось подцепить крюком верхушку корпуса прожектора. Когда он в конце концов поднял прожектор в воздух, один из кабелей с противным шуршанием соскочил вниз и упал на предплечье лежавшего мужчины, и тот сразу же забился в конвульсиях.

Резким движением Селина прижала обе руки ко рту, подавляя готовый вырваться крик ужаса. Она видела, как голова несчастного мужчины приподнялась, тело затряслось в конвульсиях, а потом выгнулось неестественно устрашающей дугой. Подчиняясь инстинкту, она бросилась вперед и опустилась перед ним на колени, и в этот момент Марк Ренд начал манипуляции с прожектором, зацепленным за крановый крюк.

Сначала он, вцепившись изо всех сил в рычаги управления, стал поднимать прожектор выше, одновременно отводя его в сторону от Селины, но плавно это сделать не получилось: при каждом рывке плохо закрепленный на крюке прожектор подпрыгивал и раскачивался. В один ужасный момент он почувствовал, что сейчас прожектор сорвется с крюка и свалится прямо на девушку. Выпуская клубы черного дыма, прожектор раскачивался не более чем в десяти футах от ее головы, висящие кабели почти касались ее спины. Но постепенно Ренд сумел подчинить себе рычаги управления и отвести прожектор в сторону. Перемещая груз дальше, он вырвал питающие его кабели от генератора. Лампа полыхнула и погасла.

Один из электриков подошел к Селине. Вдвоем они перетащили пострадавшего в безопасное место. Опустившись на колени, девушка снова склонилась над ним. Белое как мел тело молодого человека было влажным от испарины. Взяв его за плечо, она осторожно потрясла его. Прочитав его имя, вышитое на кармане его джинсовой рабочей куртки, она дважды громко обратилась к нему. Никакого ответа.

Селина в смятении думала о том, что делать. Она прошла курс первой помощи, но это было еще в колледже, и сейчас она лихорадочно вспоминала, что надо делать. Девушка отклонила назад голову потерпевшего, облегчая доступ воздуха, затем, стащив с него рубашку, обнажила грудную клетку, попытавшись определить, движется ли грудь вверх-вниз, как бывает при вдохе и выдохе. Грудная клетка оставалась неподвижной. Она пыталась определить на слух, дышит он или нет, но ухо не уловило никаких звуков. Она накрыла его рот тыльной стороной ладони, но ничего не почувствовала. Положив руку на его шею, она пыталась прощупать пульс – пульса не было. Селина прижалась ухом к его груди. Ничего…

На мгновение ей показалось, что ее собственное сердце не бьется.

Он был мертв.

Не раздумывая, она прижалась ртом к его рту, зажала его нос и сделала два сильных выдоха в его легкие, затем снова проверила пульс. Пульса не было. Она несколько раз сильно нажала на его грудную клетку, старательно припоминая, сколько подобных нажимов рекомендовали делать преподаватели на занятиях по сердечно-легочной реанимации. После двенадцатого она остановилась и снова повторила всю процедуру. Затем проделала все еще раз.

Но человек по-прежнему не подавал признаков жизни.

Стараясь оставаться спокойной, Селина осмотрелась вокруг в надежде найти кого-то, кто ей поможет. Как раз в этот момент экипаж пожарной службы Нью-Йорка с топорами и шлангами в руках появился на крыше. Посмотрев направо, она увидела Марка, вылезавшего из кабины крана. Последний прожектор был оттащен, и теперь он направлялся к ней.

– Что ты творишь? – закричал он. – Ведь ты могла погибнуть…

Слова замерли на его губах, когда он увидел человека, лежавшего рядом с ней.

– Помоги! – крикнула она. – Да шевелись же!

Селина, склонившись над мужчиной, снова принялась давить на грудную клетку и делать сильные выдохи в его легкие.

Все было безрезультатно.

Ее охватил панический страх. Светлые волосы до плеч закрыли лицо, она снова и снова повторяла всю процедуру, понимая, что времени для спасения этого человека остается все меньше.

Но все ее усилия оказывались тщетными. Несмотря на все попытки вернуть потерпевшего к жизни, он лежал неподвижно.

И тогда она прибегла к последнему средству.

Подняв над головой сжатые кулаки, она изо всех сил ударила по его грудной клетке, отчего тот едва заметно дернулся вверх и сделал чуть заметный выдох.

– Дыши! – закричала она.

К ее удивлению, он подчинился. Ресницы его задрожали. Щеки слегка порозовели, он срыгнул и закашлялся, после чего его вырвало. Почувствовав неописуемое облегчение, Селина повернула спасенного на бок, чтобы он не подавился рвотой. По его лицу потекли слезы, когда он задышал, набирая полные легкие воздуха. Селина удерживала его на боку, не давая повернуться ни на живот, ни на спину.

– Все нормально, – успокоила его она. – Просто лежи и дыши. Ты в безопасности, все в порядке.

Когда прибыла «Скорая помощь», женщина-фельдшер, подойдя к Селине и опустившись на колени, обтерла следы рвоты с лица пострадавшего и накрыла его рот и нос кислородной маской. Тут же появилась и вторая медсестра, накрывшая пострадавшего одеялом. Селина стояла рядом и вместе с Марком наблюдала, как мужчина приходит в себя, глубоко вдыхая чистый воздух.

Для него кошмар закончился благополучно.

– Где ты этому научилась? – спросил Марк.

На лице Селины по-прежнему не было ни кровинки.

– У моей соседки по комнате в колледже была сестра, учившаяся на фельдшера. Она и показала нам, что нужно делать при первой помощи, но я и подумать тогда не могла, что это когда-нибудь пригодится. Сердечно-легочная реанимация – это одна из тем, которой она уделила достаточно много времени.

– Вот видишь, и пригодилось, – заметил Ренд.

Они вместе осмотрели передвинутые Марком прожектора. Они уже не горели, однако дым от пожара все еще не развеялся.

– Так почему они взорвались? – спросила Селина.

На этот вопрос вместо Марка ответил подошедший к ним пожарный.

– Я вам сейчас покажу.

Переглядываясь с Марком, они подошли к одному из еще тлеющих прожекторов и увидели человека, извлекающего два обгоревших до черноты провода из уже опустевшей коробки входного электрощита прожектора.

– Видите эти провода?

Они утвердительно кивнули.

– А их здесь быть не должно, – пожарный опустился на колени и жестом пригласил Селину и Марка сделать то же самое. На задней стенке прожектора он указал им на маленькое отверстие, окруженное вмятиной, заметной на ровной поверхности металла. – И этого отверстия тоже не должно было быть.

Селина мысленно связала только что увиденное с тем, что произошло и его последствиями.

– Но это между нами, – предупредил он.

– Конечно.

– Пока ничего не подтверждено, но дело абсолютно ясное. В прожектора были заложены пакеты пластиковой взрывчатки. Когда подали напряжение, эти два провода оказались под током и вызвали взрыв.

– Кто же заложил три пластиковых бомбы в прожектора? – спросила Селина.

– Это предстоит выяснить вам и полиции.

Глава 02

Выйдя из лимузина, остановившегося перед зданием компании «Редман Интернэйшнл», Джордж Редман сразу же оказался в окружении репортеров.

Пробиваясь сквозь толпу, он старался не обращать внимания на камеры и микрофоны, почти касавшиеся его лица. Весь его мир сейчас был впереди, за двойной стеклянной дверью. Он не собирался говорить ни слова, пока не встретится с Селиной, но это не остановило репортеров и не приглушило какофонию их пронзительных голосов.

– Вы не хотите сделать заявление?

– Вы не думаете, что это связано с вашими планами прибрать к рукам «УэстТекс»? С недавним снижением котировок акций «Редман Интернэйшнл»?

– Мистер Редман, кто-нибудь взял на себя ответственность за это?

Джордж пристально посмотрел на репортера, задавшего этот, самый толковый в данной ситуации, вопрос и двинулся сквозь толпу дальше. Кто мог быть ответственным за это?

Селина ждала его за дверью, и, обнимая ее, Редман подумал, что никогда до этого она не казалась ему такой красивой и родной.

– Ты в порядке? – первым делом поинтересовался он.

– В полном, – ответила Селина, отлично знавшая отца, – я действительно в полном порядке.

– Так что все-таки произошло? – спросил он.

Селина подробно рассказала ему обо всем. Когда речь зашла о человеке, который оказался в беспомощном положении за прожектором, она, извиняясь, воздела руки вверх.

– Я пыталась не посвящать прессу в то, что с ним произошло, но это оказалось невозможно. Репортеры пронюхали об этом прежде, чем я смогла хоть что-то предпринять.

– Да не бери в голову, – успокоил ее отец. – Мы в этом не виноваты. Если уж на то пошло, им следовало бы поздравить тебя, ведь ты спасла ему жизнь. Кто еще получил травмы?

Она ответила, что еще несколько человек получили ожоги.

– Да, выходит нам предстоит судебный процесс.

– Совсем не обязательно, – возразила Селина. – Я послала Кейт и Джима из отдела по связям с общественностью поговорить с семьями пострадавших. Если все пойдет так, как надо, то с этого уик-энда все жены пересядут на «Лексусы», а их детям будет оплачено образование в колледжах. Деньги будут лежать на их банковских счетах, а нам предстоит лишь оформить документы, свидетельствующие о том, что каждая семья отказалась от предъявления нам судебных исков.

Что-то привлекло внимание Селины, и она повернула голову в сторону. Джордж проследил за взглядом дочери. На противоположном конце вестибюля трое мужчин в куртках неяркого желтого цвета с двумя крупными собаками на поводках входили в кабину одного из лифтов.

– Бригада саперов, – пояснила Селина. – Они появились сразу после того, как прибыли полицейские и пожарные.

– Интересно, сколько времени они здесь пробудут?

Она посмотрела на часы.

– Здесь все подразделение, – ответила девушка. – Они уже прошли восемнадцать первых этажей. Вместе с ними работают собаки, и я не удивлюсь, если они уйдут отсюда через несколько часов, дав нам возможность подготовить окончательное коммюнике для прессы и закончить последние приготовления к приему.

– Если кто-либо вообще объявится, – заметил Джордж.

– Да они все объявятся, – успокоила она отца. – Хотя бы потому, что каждая пара уже внесла по десять штук баксов. Куда они денутся? А кроме того, ты слышал, чтобы хоть один из приемов, которые устраивает мама, провалился?

Джордж поднял бровь. В этом она была права. Они пошли в бар.

– Так кто же это сделал? – спросила Селина.

– Понятия не имею. Я ломаю голову над этим вопросом с той секунды, когда ты мне позвонила.

– Я уже связалась с компанией, предоставившей нам прожектора, и мне сказали, что перед отправкой все оборудование было проверено. Если это правда, в чем я пока не уверена, тогда единственной версией будет то, что кто-то начинил прожектора взрывчаткой уже здесь.

– Полиция уже допросила бригаду осветителей?

– Сейчас допрашивает. А я вот чего не пойму: почему не были использованы более мощные заряды взрывчатки? Те три прожектора, что взорвались, были начинены слабыми зарядами, способными вызвать лишь незначительные разрушения.

– Я думаю о том же.

– И что надумал?

Джордж пожал плечами.

– Кто знает? Может быть, кому-то не нравится дизайн нашего небоскреба?

Непонятно как, но ее отцу обычно удавалось не терять чувства юмора даже в столь трудных ситуациях, как эта.

– А что слышно об РРК? – спросила она.

– Если раньше они нервничали из-за того, что поддержали нас, то теперь они, должно быть, просто в панике, – ответил Джордж.

Робертс, Ричардс и Кравис – более известные как РРК – были инвестиционной группой[1], нанятой Джорджем, чтобы оказать финансовую помощь при поглощении «УэстТекс Инкорпорэйтэд». Хотя Джордж и сохранил за собой управление, но без 3,75 миллиарда долларов, предоставленных РРК на ведение войны с конкурентами, без их искусства и мастерства, без банков, которые они сделали недоступными для конкурентов, действуя в одиночку, он никак не смог бы завершить этого дела.

– Ничего от них пока не слышал, – проговорил Редман. – Но я уверен, что сегодня вечером услышу. Наверняка для Фрэнка Ричардса это событие будет как нельзя кстати. Он всегда был против поглощения нами этой компании. Если он решит, что кто-то начинил эти злополучные прожектора взрывчаткой для того, чтобы привлечь внимание к падению наших активов или выразить этим свой протест в отношении нашей заинтересованности в присоединении «УэстТекс», он без долгих раздумий выйдет из игры и не вспомнит о других, более удачных делах, которые провернул вместе с нами.

Селина понимала, что отец прав. Существовали и другие банки, и другие инвестиционные группы, способные поучаствовать в этом бизнесе и взять на себя предлагаемые отцом риски, но таким опытом, какой был у РРК, обладали немногие, особенно, когда дело доходило до выкупа в кредит[2].

– Ты виделась сегодня с сестрой? – спросил Редман. – Твоя мать интересовалась ею. Она рассчитывала на ее помощь в подготовке приема.

– И мама думает, что она на нем не появится? – Селина склонила голову набок. – Лиана, похоже, еще не знает о том, что случилось.

– Мне надо позвонить твоей матери, – спохватился он. – Я обещал ей позвонить сразу, как только узнаю что-либо. А если ты увидишь Лиану, передай ей, что она нужна матери.

Зная наперед, что не увидится с Лианой до позднего вечера, Селина тем не менее, провожая отца до двери, обещала выполнить его просьбу.

Пресса по-прежнему осаждала вход. Камеры и микрофоны взметнулись вверх.

– Ты можешь воспользоваться боковым входом, – предложила девушка.

– И лишиться их сочувствия как раз в тот момент, когда оно мне так необходимо? Нет, я пойду обычным путем.

С этими словами Джордж скрылся в дверях главного входа и сразу оказался в окружении репортеров. Он ответил, наконец, на те вопросы, на которые мог. Селина проводила его взглядом, прислушиваясь к безумным выкрикам из толпы, а затем, отойдя от двери, занялась делами – к приему предстояло сделать еще очень многое.

Когда Лиана Редман покинула Вашингтон-сквер[3], солнце уже начало заходить за неровно-зубчатый манхэттенский горизонт.

Она сидела в парке с утра, читая последний выпуск «Вог», разговаривая со знакомыми людьми и внимательно наблюдая за незнакомыми.

Сейчас пройдя мимо большого выключенного фонтана и очутившись рядом с белой аркой, она увидела множество детей, игравших с родителями, и невольно замедлила шаг, глядя, как отец крутит в воздухе свою малышку-дочь. Она продолжила путь, не заметив, что ее фотографируют.

Уже наступал вечер, но пропитанный ароматом цветов воздух был еще теплым, и девушка была рада, что, направляясь в парк, надела шорты и футболку. У двадцатипятилетней Лианы Редман была длинная густая копна черных вьющихся волос, доставшаяся от отца. Хотя она и не считалась красавицей, как ее старшая сестра, в ней было что-то, что делало ее заметной и притягивало взгляды.

Оставив парк за спиной, она двинулась по Пятой авеню. Тротуары были сплошь заполнены людьми. Пятеро подростков на скейтбордах, с визгом и криком лавируя в толпе, пронеслись мимо Лианы, превращаясь в красные, белые и нежно-зеленые пятна.

Девушка, подставив лицо теплому ветру, пыталась представить себе, что будет делать и как себя вести на сегодняшнем приеме. Поначалу она решила не ходить, но мать, угадав мысли дочери, настояла на ее присутствии.

– Отцу нужна твоя поддержка.

Услышав это, Лиана едва не рассмеялась. Прежде Джордж Редман никогда не нуждался в ее поддержке.

Четыре часа назад ей надо было встретиться с Элизабет в их поместье в Коннектикуте, чтобы помочь ей завершить последние приготовления к приему. Лиана не могла понять, почему матери вдруг так потребовалась ее помощь – ведь им обеим было хорошо известно, что Селина, как всегда, позаботится обо всем.

Лиана остановилась в конце небольшой очереди у газетного лотка. Рядом с ней встал какой-то мужчина. Не поворачивая головы, Лиана искоса посмотрела на него. Высокий и смуглый, с худым угловатым лицом, он был одет в теплую не по сезону черную кожаную куртку, плотно обтягивающую его широкую грудь; с его шеи свешивалась сложная и дорогая 35-миллиметровая камера.

Лиане показалось, что она видела его и раньше.

Подошла ее очередь. Не обращая внимания на большинство газет и журналов, на первых полосах и обложках которых красовались ее отец, Селина и новое здание, она попросила у продавца свежий номер журнала «Интервью». Заплатив, она сунула журнал в ярко раскрашенную и непомерно большую сумку, висевшую на ремне у нее на плече.

Снова взглянув на мужчину в черной кожаной куртке, она заметила, что он по-прежнему пристально смотрит на нее, и пошла дальше по Пятой авеню, обдумывая, почему он, не купив ничего в газетном киоске, теперь снова за ней идет. Так продолжалось до того, пока в одной из витрин она, увидев его отражение, не поняла, что он снова ее фотографирует.

Лиана обернулась, намереваясь спросить, на какую газету он работает, но вдруг заметила между полами его черной кожаной куртки рукоятку револьвера, заткнутого за поясной ремень.

В испуге она посмотрела на лицо мужчины. В этот момент он как раз опустил камеру. Когда он улыбнулся ей, она его узнала. Раньше в это утро в парке он сидел на соседней с нею скамье. Лиана тогда подумала, что он за ней наблюдает. Теперь она в этом уже не сомневалась.

– Вечером, – обратился к ней мужчина, – когда я проявлю эти пленки и напечатаю фотографии, то повешу их на стену у себя над кроватью. Вместе с остальными, – незнакомец улыбнулся еще шире, обнажив ровные белые зубы. – А скоро, Лиана, я хочу заблаговременно предупредить вас об этом, я намерен привести вас к себе домой и лично показать вам все эти снимки.

Она отвернулась от него так резко, что журнал, выпав из ее сумки, упал на тротуар. Ветер тут же принялся перелистывать страницы. В стоящем чуть впереди такси водитель отсчитывал пассажиру сдачу.

Лиана бросилась к машине. Мужчина последовал за ней.

– Подождите! – закричала она, но автомобиль уже отъехал. Быстро посмотрев через плечо, она убедилась, что мужчина по-прежнему рядом. Блестящая рукоятка револьвера была ясно заметна в прямых солнечных лучах. Лиана собиралась уже позвать на помощь, но тут подошло другое такси. Не помня себя, она бросилась к машине, сердце ее бешено колотилось, она влетела в салон, едва его покинула пожилая пара пассажиров.

Захлопнув дверцу, она нажала кнопку замка, буквально на секунду опередив мужчину, схватившегося за ручку двери и потянувшего ее на себя. На его лице, находившемся всего в нескольких дюймах от стекла, было выражение бешенства, словно его только что надули, не выдав положенный приз. Он шлепнул ладонью по стеклу, и Лиана в ужасе отпрянула в глубь салона.

Машина не трогалась с места. Взглянув на водителя, Лиана поняла, что он ждет разрыва в потоке машин, чтобы влиться в него.

– У него пистолет! – закричала она. – Поезжайте быстрее!

Таксист посмотрел на мужчину, на его злобное лицо, нажал на газ и, встревая в узкие просветы между машинами, чудом избегая аварии, поехал в направлении Вашингтон-сквер.

Лиана, обернувшись, посмотрела в заднее стекло. Мужчина все еще стоял на тротуаре, фотокамера висела у него на шее, руки были опущены вдоль тела.

– Я ведь не знал, что у вас неприятности, – извиняющимся голосом произнес таксист. – Вы в порядке? Может, мне отвезти вас в полицию?

Она уже думала об этом, но решила пока этого не делать.

– Когда мы повернем за угол, его уже не будет на месте, – девушка откинулась на протертое виниловое сиденье. – Я выйду на пересечении Пятой авеню и 49-й улицы, у нового здания компании «Редман Интернэйшнл». Там я оставила машину.

– Вряд ли вы ее там найдете.

– Это что еще значит?

– Шутите?

– Я не понимаю, о чем речь.

– Неужели никого уже больше не интересуют новости? – медленно произнес таксист. – Сегодня утром на крыше этого здания взорвались три бомбы.

Лиана побледнела. Отец и сестра находились там сегодня, готовясь к вечернему приему.

– Есть пострадавшие?

– Несколько человек. Один парень умер бы, не будь рядом Селины Редман. Она спасла ему жизнь.

Лиана стиснула зубы.

– Каким образом?

– Быстро оказала ему первую помощь, так сообщил по радио репортер. Она просто героиня.

– Да она просто поганая сука и больше ничего.

Остановившись под красным светом, таксист посмотрел на нее в зеркало заднего вида, неуверенный в том, что правильно расслышал ее слова.

– А вы что, знакомы с семейством Редман?

Лиана снова задумалась над тем, почему безопасность ее семьи так сильно ее тревожит. После столь долгого времени, в течение которого родители попросту ее не замечали и для них существовала лишь Селина, какие еще чувства, кроме презрения, она могла к ним испытывать?

– Нет, – ответила она. – Я их совсем не знаю.

Глава 03

Высоко над Пятой авеню Луис Райан сидел в своем угловом офисе, спиной к окнам, занимавшим большую часть стены, спиной к новому зданию компании «Редман Интернэйшнл», возвышавшемуся невдалеке от его офиса.

Он расположился за письменным столом, не отрывая пристального взгляда от матовых букв, вытравленных на покрывающем его стекле: «Манхэттен Энтерпрайзис». Эту компанию он создал тридцать один год назад, и сейчас она была одной из ведущих мировых многопрофильных корпораций.

И только компания Редмана превосходила ее.

С утра этого дня началась его война против Джорджа Редмана: Лиана Редман была напугана, прожектора взорвались – все шло согласно тщательно разработанному плану. А теперь вот-вот должно было начаться торжество по случаю открытия нового небоскреба «Редман Интернэйшнл».

Луис посмотрел на Пятую авеню, в ту сторону, где толпа бурлила возле застеленного красным ковром входа в «Редман Интернэйшнл». Глядя на репортеров и поток лимузинов, ползущий по авеню, можно было подумать, что все влиятельные и обладающие властью в этом мире господа и дамы пришли, чтобы поддержать Джорджа Редмана. Мысль о том, что Луис вел дела со многими из этих мужчин и женщин, вызвала у него чувство отвращения и заставила отвернуться от окна.

Подняв глаза от стола, он посмотрел на черно-белую фотографию своей жены.

Помещенный в тяжелую серебряную раму, снимок уже выцвел за все те годы, что прошли после смерти Энн, но ее красота, в отличие от фотобумаги, не увяла.

Луис внимательно смотрел на ее лицо и мысленно переносился в прошлое, в те несколько лет, прожитых вместе. Она была его первой любовью, его опорой и самым лучшим другом. Она оставила о себе самые лучшие воспоминания. Она подарила ему сына. Между ним и Майклом было немало различий, но всякий раз, когда Луис встречался с ним, он находил в лице сына знакомые черты своей любимой Энн.

Жену украл у него Джордж Редман.

Луис думал обо всем, что выпало на долю Редмана. Но теперь время пришло. Наконец-то Джордж Редман перестал быть неуязвимым. Когда умерла Энн, Луис поклялся, что он и Майкл заставят Редмана заплатить сполна за все, что он с ней сделал. Он поклялся покончить с Джорджем Редманом, с его семьей, с его империей. Он заставит их сполна испытать и прочувствовать всю ту боль, которая не отпускала его все эти годы.

Он посмотрел на первую страницу «Уолл-стрит джорнал». Заголовок на всю ширину страницы гласил: «АКЦИИ РЕДМАНА УПАЛИ НА ДВАДЦАТЬ ТРИ ПУНКТА. НАМЕЧАЕМОЕ ПОГЛОЩЕНИЕ «УЭСТТЕКС» ЗАСТАВЛЯЕТ АКЦИОНЕРОВ НЕРВНИЧАТЬ».

«Вот ведь бедняжки», – подумал Луис.

Он открыл ящик письменного стола и, порывшись в нем, извлек последний номер журнала «Пипл». На обложке был его сын, Майкл Арчер, кинозвезда и писатель, чьи романы становились бестселлерами. Даже сейчас, когда Майкл повзрослел, в нем ясно прослеживались черты, унаследованные от матери, – от темных волос до голубых, цвета кобальта, глаз. При этом на отца Майкл был не похож ни капли.

Изучая лицо сына, Луис раздумывал над тем, как повел бы себя Майкл, узнай он о том, что Джордж Редман убил его мать. Ведь когда это случилось, ему было всего три года. Ради того, чтобы уберечь сына от той боли и злости, которые будоражили его, Луис, растя и воспитывая Майкла, внушал ему, что смерть матери произошла в результате несчастного случая. Но вместо того, чтобы сблизить их, эта трагедия, наоборот, развела их и отдалила друг от друга: чтобы обеспечить их будущее, Луису пришлось посвящать все свое время «Манхэттен Энтерпрайзис».