Деревянные облака Геворкян Эдуард
– Он. Дети у него давно выросли, у самого руки из ушей растут, а лезет всеми командовать.
– Управленец, – сказал, как выплюнул, дядя Саша.
Нинка уперлась кулаком в подбородок и задумчиво проговорила:
– А я вот думаю, если бы мамка не сбежала со мной, годовалым ребенком? Стала бы известным ученым. Мне математика легко давалась. Вместо того чтобы мыкаться по территориям, получила бы хорошее образование и сейчас не мусолила вонючие юани и рубли в «Чифане».
– Каждый сам выбирает свою… – начал Ашотик, но договорить ему не дали.
– У меня был выбор?! – перебила Нинка. – Мамаша больше года на одном месте не сидела, а когда мне шестнадцать стукнуло, взяла и померла. А когда я своего отца нашла, он меня даже на порог не пустил.
– Своего ребенка отдашь, если придется? – спросил дед Тарас.
Нинка не ответила. Поднялась с места и ушла в свой блок, дверь оставив приоткрытой. Серега дернулся за ней, глянул на деда, тот посмотрел на него. «А я что говорил», – читалось в глазах старика.
– Я сейчас… – пробормотал Серега и исчез за Нинкиной дверью.
Разговор опять вернулся к Луне, от нее перешли к погоде, от погоды к проклятым чинушам из управы, которым скоро хвосты подпалят, но нам от этого не легче… Ашотик рассказал анекдот, его жена незаметно исчезла. Вернулся Сергей и мрачно уселся на скамью.
– Остается? – спросил дед.
Серега кивнул.
– Тебя не отговаривала? – прищурился дед Тарас.
– Даже не пыталась. Только спросила, а не жалею, что здесь оказался?
У них пошел тяжелый разговор, полный намеков и недомолвок, а потом Серега неосторожно сказал, что в одном она, может, и права – у сына могла быть другая жизнь, и в будущем он стал бы великим человеком.
Дед ухватился за горлышко бутылки, я успел схватить его за руку.
– Да тебе что за дело до чужих людей, будь они хоть трижды великими? – спросил дядя Саша.
– Почему чужими?
– Потому. Кто тебе скажет, кем он станет? Про тайну усыновления забыл? Думаешь, новые родители от доброты большие деньги вкладывают в детишек. Долгосрочные инвестиции, мать их ети, прости Господи! Если дитя твое не тобой взращено, то как оно в свой черед родительский долг исполнит?
– Так ведь они все равно при родителях, хоть и приемных. И главное, Александр Максимович, ребенку хорошо. Я для примера говорю, – быстро добавил он, глянув на деда.
– Золотом судьбу не обманешь, – горестно сказал дядя Саша. – Пресечется род человеческий, ибо гнусность это и грех.
– Ну, не знаю…
– Не знаешь, так помалкивай! – рявкнул на него дед.
Он успокоился и отдал бутылку. Стоит собраться разным поколениям за одним столом, как рано или поздно начнут выяснять, кто кому должен. Я вот никому ничего не должен и в такие разговоры не влезаю, рано или поздно дискуссия завершается хорошей дракой.
У нас закончилось мирно. Ашотик вовремя свернул тему на ходку, все заговорили шепотом, а я спросил у Сереги, успеет ли он собрать одно устройство. На черном рынке есть комплектующие. Надо лишь настроить правильно и крепеж усилить, чтобы не сорвало ветром. Он пообещал сделать к завтрашнему дню.
Тут выяснилось, что завтра уже наступило, и мы разошлись по домам.
9
В помещении метеостанции было тесно. Утром объявились дед Тарас и Серега. Вскоре пришел и Ашотик. Многозначительно похлопал по кому и показал пальцем себе под ноги. Понятно, майор Гибсон скинул ему списки. Вместе с дедом они хотели вывести их на одну из карт, но я молча покрутил у виска. Тогда Серега сбегал домой и притащил неровно обрезанный кусок пленки. Прижал ее скотчем к двери, наклеил декодер, поколдовал с комом, и терминал заработал. Уточнил у меня параметры антирадарного излучателя и тепловой маскировки и исчез. Зато начали появляться незнакомые люди, я так понимаю, из списка. Дед и Ашотик поочередно приводили их через пожарный подъемник, о чем-то шептались, потом провожали. Я плотно изучал карты – фронт надвигался, редкие облака над городом завтра сменятся плотным туманом, ветер стихнет, и у нас будет несколько часов выбраться отсюда. Надо уточнить, какой трассой вести плавучий… э-э, ковчег, чтобы вывести на стремнину, не разбив его на перекатах. Как добираться от Дудинки до Норильска – решу, когда минуем кордоны.
После обеда вернулся Сергей с большим пластиковым боксом. К этому времени поток визитеров иссяк. Сколько же их приходило? Человек двенадцать, не больше. Семейные, удвоим число, плюс дети, еще удвоим, с запасом. М-да… как раз до полусотни набегут, хорошо, если друзей-знакомых не приведут… Взять деньги, исчезнуть? Нет, марку проводника ронять нельзя. Так ведь больше не будет ходок, вползла коварная мыслишка, но я ее придавил.
Сергей открыл бокс и показал шипастую тарелку антирадарного излучателя, а потом достал свернутый в плотный моток длиннющий шнур теплового гасителя. Батарея в фирменной упаковке, значит, свежая.
– Должно хватить, – сказал я. – Дед покажет, куда отнести. Сегодня вечером установишь, а завтра уйдем.
Он кивнул и начал собирать бокс. Тут, как всегда без стука, вошел дядя Миша майор Гибсон. Посмотрел на тарелку, перевел взгляд на меня.
Я в двух словах объяснил, для чего нужны эти устройства. Он уважительно поднял брови.
– Молодец, дело знаешь, – ободрил майор. – У вас что?
– У нас все в порядке, – сказал Ашотик. – По сигналу через час все будут на месте сбора.
– Молодец… э-э… Ашот Гарегинович.
Ага, Ашотик, оказывается, не менял свои реквизиты. Или Гибсон не в курсе.
– Внизу все мечутся, как травленные, – сказал майор. – Послезавтра ждут аудиторов.
– Завтра нас в городе не будет. – Я помог Сергею захлопнуть бокс. – Так что спите спокойно, как дорогой товарищ.
– Пошути еще. – Майор показал кулак. – Я уже собрался. Где и во сколько встречаемся?
Дед задумчиво почесал кончик носа. Ашотик вскочил с лежака и показал пальцем на потолок:
– Пока точно не решили, завтра с утра разошлем по комам сообщение.
Гибсон нахмурился, оглядел комнату, покачал головой.
– Бдительные, да? Ну ладно, тогда до завтра.
И развернулся к выходу. Ашотик придержал дверь, пропуская майора. Дед Тарас проводил его хмурым взглядом, но промолчал. Мы с Серегой подняли бокс в короб и спрятали в одной из ниш. До конца смены я прогонял аппаратуру, еще раз поднялся и проверил ручную систему. Все воспринимали это как должное, хотя я им говорил насчет ходки в один конец. Кого-то ведь все равно сюда поставят, а уж техника, столько лет проработавшая, не должна подвести после нашего исчезновения.
Мне представилась картина – по Енисею плывет караван судов, больших и малых, конца краю ему не видно, а когда в Игарке появляются аудиторы, то город пуст, как в фильмах ужасов. На такое стоило бы посмотреть. А пока надо уточнить одну важную деталь. Я не хотел отсюда напрямую связываться с нужным человеком, но время поджимало. Пришлось рискнуть. Хорошо, что он оказался дома, а не на службе, при наблюдателях. Короткий разговор о погоде и о рыбалке, но если он всплывет во время расследования, может дорого обойтись. Но, судя по бодрому голосу, ему в голову не пришло. В общем, рыбалка нормальная. Что означало – режим на таможенных понтонах пока не усилен. Шансы проскочить выросли.
Дед Тарас прислушивался к моему разговору, потом спросил, на что ловлю, на червя или… На деньги, ответил я. И в двух словах пояснил: проводник хорош не тем, что дорогу знает, а связями, которые в нужный момент помогут на верную дорогу выйти.
Некоторое время я пытался вспомнить, не оставил ли чего-то мало-мальски ценного дома. Вроде нет, все в схроне. Деньги в поясе, пояс на мне, и в нем еще есть место для пополнения. Дед Тарас словно прочитал мои мысли и достал из-под лежака толстый конверт.
– Ровно четверть оплаты, – сказал он. – Остальное завтра принесут, перед отходом.
Я сунул конверт в карман, прижал клапан с липучкой.
– Считать не будешь? – удивился Ашотик.
– Успею, – пообещал я. – Ладно, я пошел отсыпаться, завтра длинный день.
Заскочив домой, я пересчитал юнионы. Все точно, и даже если больше ничего не заплатят, мои накопления удвоились. С таким капиталом и в Норильске развернуться не проблема. А заплатят, то тем более. Спрятал в надежном месте, позвонил знакомой, пригласил в гости. Мимо. Много работы. Позвонил другой – та же картина. Ладно, погулять не получилось, тогда хоть отосплюсь. Посмотрел очередной эпизод сериала. Еще раз прокрутил в голове завтрашний день. И заснул.
Утром опять принял душ, соорудил основательный завтрак, посмотрел местные новости – все спокойно, никаких происшествий, мы уверенно смотрим в будущее, новое здание театра обязательно достроят в этом году и все такое прочее.
Вышел во дворик – как в молоке, не видно даже качелей. Скоро туман немного поднимется, можно будет передвигаться по городу, не держась за стены. У соседей тихо, наверное, выдвинулись на место сбора. Сменил одежду. Проверил пояс, карманы, все нужное на месте. Пошарил по каналам – где-то наводнения, где-то засуха, все под контролем, прогресс крепчает, успехи успешных людей – пример для подражания.
Пискнул ком. Я дождался второго сигнала, вывел изображение. Лицо Ашотика на всю пленку. Отключил, оставил только звук.
– Помнишь дыру в заборе, жду тебя рядом. Как можно быстрее, ситуация изменилась.
– Сильно изменилась?
– Непонятно. Нужен твой совет.
– Жди.
Чертыхаясь, я выполз наружу. Хорошо, видимость заметно улучшилась. Но до порта я добирался почти час. Медленно пошел вдоль бесконечного забора, вглядываясь в дыры. Наконец впереди замаячила темная фигура.
– Давай скорее, – ухватил меня за рукав Ашотик. – Лезь.
– Ты первый.
Он пожал плечами и нырнул в пролом. Я выждал немного, затем последовал за ним. Ашотик повел меня к чернеющим строениям, похожим на блоки. Вблизи это оказались штабеля контейнеров.
– Куда мы идем? – спросил я. – Судно вроде в той стороне.
– Уже пришли, – сказал он и втиснулся в узкий проход.
Мы оказались на площадке, зажатой со всех сторон большими морскими контейнерами. Толпились люди. Много людей. И дети. Они молча смотрели на меня.
– Почему они здесь? Где Сергей с техникой?
Толпа немного раздалась, и ко мне протиснулся Серега.
– В порту какая-то суматоха, – сказал он. – Дед и дядя Саша должны вот-вот вернуться, расскажут, что там происходит.
– Давай выйдем отсюда, – сказал я, – и так тесно.
Пронесся слабый шелест.
– Спокойно, – сказал Ашотик. – Проводник с нами, все в порядке. Делайте, что он скажет, и все будет хорошо.
Мы вылезли наружу, Серега присоединился к нам.
– Кстати, а где наш майор? – спросил я. – Сейчас он бы пригодился.
Ашотик нагнулся к моему уху и прошептал:
– Не пришел твой майор. Я назначил ему место встречи у ротора. Так он не пришел, зато объявились какие-то люди.
– Охрана порта?
– Непохоже. Или сдал майор нас, или его накрыли.
Послышались осторожные шаги. Я сунул руку в карман и чуть не выругался – шокер оставил дома.
– Пст, – раздался слабый звук.
– Мы на месте, – тихо отозвался Ашотик.
Из тумана вышли дед Тарас и дядя Саша.
– Ну, что там у вас? – дернулся Ашотик.
– Непонятно. Охраны нет, это какие-то чужие бойцы.
– Триада? Охотники?
– Триада подвалила бы на десяти грузовиках и открыла пальбу, чтобы привлечь к себе внимание. Охотники работают в одиночку. В цивильном, и не полиция, выходит.
– Майора Гибсона среди них не видел? – спросил Ашотик.
– Вроде нет. Они лезут во все дыры и щели, явно не местные. Такими темпами будут обшаривать территорию месяца два.
– Но почему они начали с ротора? – задумался Ашотик.
– Может, потому что он с краю, – предположил дядя Саша.
– Не важно, – сказал я. – Что дальше делать будем, отцы?
– Сколько у нас есть времени? – спросил Ашотик.
– Часов пять-шесть, не больше. К этому времени должны быть на воде. Ветер начнет сдувать туман по реке. Пойдем вместе с туманом.
– Давайте так, – сказал дед Тарас. – У меня тут в подсобке припрятана одна игрушка, я легонько шумну с той стороны, отвлеку их внимание, а вы людей грузите. Вернусь, сразу отчалим. Двигатели на ходу, все работает.
– Какая игрушка? – спросил Серега. – Реактивный огнемет, что ли?
Дед хихикнул.
– Ты что, старый? Ладно, этих не жалко, а если на роторе метан остался? Весь порт на воздух поднимешь.
– Не бери греха на душу, – сказал дядя Саша. – Бог милостив, что-нибудь да придумаем.
– Можно наших… пассажиров куда-нибудь отсюда перевезти? На время, – спросил я Ашотика.
– Запросто, – ответил он. – Тут недалеко мой автобус стоит, все влезут.
– Какой автобус? – машинально спросил я, но тут же догадался. – Напугал, наверное, детей.
– Напугаешь, как же! Они по очереди стали в гроб ложиться, друг дружку отпихивали.
– Значит, вывези всех и затаись с ними где-нибудь. Я попробую найти Гибсона. Не найду, позвоню в полицию, скажу – хотят ротор угнать. А там посмотрим.
– Не уверен, что это хорошая идея, – задумался Ашотик.
– Есть другая? Нет? Тогда выводи людей, меня подвезите до перекрестка, я на секунду заскочу домой и в управу.
– Минутку, – сказал дед Тарас. – Вот остальная часть.
И сунул мне увесистый пакет.
– Знаешь, дед, подержи его немного у себя. Вернусь, заберу.
– Хорошо. Ждем от тебя сигнала.
Ашотик быстро вывел людей с территории порта. Беглецы шли тихо, дети, даже самые маленькие, не шумели. Я прикинул – действительно, с соседями почти пятьдесят человек. И судя по толщине пакета – все оплачено. На мгновение опять мелькнула грязная мыслишка – исчезнуть с деньгами, но так же быстро исчезла. Дети на меня смотрели с надеждой, неудобно все-таки…
Длинный черный автобус с занавешенными черными окнами медленно катил по туманной улице. Жаль, никто не видел этого жуткого зрелища, улицы пусты, словно все жители города и впрямь исчезли. У перекрестка я выскочил и быстрым шагом двинулся к окталу. Все же, наверное, деньги надо было взять, подумал я, открывая дверь.
А когда очнулся, даже обрадовался, что не взял.
10
Второй раз за последнее время, и, наверное, в третий раз вообще в жизни, меня вырубали сонником. Провалялся, наверное, недолго, потому что на пленке шли утренние новости. Я привязан к единственному деревянному стулу, а на моем диване развалился бывший Клавкин муж Гриша и смотрел прогноз погоды.
– Добрейшее утречко! – радостно сказал Гриша, увидев, что я дергаюсь, пытаясь освободиться от веревок. – А я все ждал, когда ты домой придешь.
– Ограбление? – промычал я, когда язык начал слушаться.
– Обижаешь, Ванечка, – протянул он. – Видишь, я даже твой поясок не распатронил.
Двумя пальцам он брезгливо поднял с дивана мой нательный пояс и помахал перед моим лицом. Мозаика начала потихоньку складываться.
– Я предлагал тебе сотрудничество? Предлагал. А ты погнушался со мной работать.
Подвигав губами и языком, я почувствовал, что они в норме.
– Ты выписался из гостиницы.
– Правильно. И снял роскошный офис. И если бы ты сам пришел в гостиницу, а не подослал какую-то сявку, то тебе сообщили бы адрес и вручили конверт с авансом. Думаешь, я не знал, кто ты?
Макаров покачал поясом, словно гипнотизируя меня.
– Так бы и сказал, – пробормотал я. – А вязать зачем?
Он бросил пояс, встал и, направив на меня сонник, другой рукой медленно потянул за кончик веревки. Через секунду я был на ногах, а стул занесен над головой незваного гостя. Через другую – сонник упирался мне в живот, и я медленно опустил стул на пол. Уселся на него, прикинул, нет ли в пределах досягаемости чего-нибудь острого или тяжелого. Шокер далеко, висит под зонтом у двери. Три, даже четыре шага, не успею.
– Мне надо, чтобы ты взял контракт на вывоз, – сказал он. – Три человека – мать, отец, ребенок. Плачу вдвойне.
Мозаика рассыпалась. Мне казалось, он имеет отношение к людям, обыскивающим порт. Какого же тогда черта?! Что я теряю? Поторгуюсь, наобещаю все, что захочет, а через пару часов пусть ищет меня.
– Я людей не вывожу, – сухо ответил я, предлагая начать торг. – Не мой профиль.
– Ну да, ты возишь, например, редкоземельные элементы из Норильска, а для Норильска счетные ячейки кубит-машин. Мамонтовая кость, дурь всякая не в счет, так, прикрытие. Кстати, островок ваш пересыльный затопило, высокая вода пошла.
Вот сучья масть! Когда же он успел глубоко копнуть? Простому бандюгану, которого Клава прогнала в пинки, такое не по зубам. Да и серьезный пока не пропишется на месте, пока не покажет силу… Что-то нечисто.
– Кого вывозить и когда?
– Нормальный разговор! – Он одобрительно причмокнул. – Дело срочное. Сегодня-завтра у вас появятся эмиссары, аудиторы и прочие. С подкреплением, сам понимаешь. И всех вас быстренько приобщат к цивилизации.
– То есть зачипуют.
– Ну да. Получите все гражданские права в полном объеме. И обязанности, кстати, тоже. И мне надо, чтобы клиенты не запаниковали и с перепугу не наделали глупостей. Они обязательно придут к тебе.
– С какой радости? Есть же еще проводники.
– Полторы штуки? – повторил он мои слова при первой встрече.
Я улыбнулся.
– Других нет. Один сидит за драку в общественном месте, другой пропал месяц назад, причем сам, без посторонней помощи. Третий и четвертый, скажем так, временно изъяты из обращения. Технический вопрос решили быстро. А вот ты чистенький, словно кто-то предупредил. Конечно, могу прямо сейчас вызвать полицию. Найдем у тебя мешок дури, или, еще хуже, контрафактных лекарств. Но это все несущественно. Главное – клиенты тебя знают. Собственно, они твои соседи.
– Петровы, значит.
– Именно! – Он вскочил с места и стал ходить по комнате. – На тебя они выйдут раньше, чем мы на них. На самом деле тебе и вывозить их не надо. Втолкуешь, что для их же блага со мной встретиться, и нет проблем.
Он с сомнением посмотрел на меня. Вздохнул.
– Нет, искусство влияния и убеждения не твоя стихия. Следовательно, ты им ничего не говоришь и просто ведешь ко мне. Взамен – вознаграждение, размер которого тебя приятно удивит.
– Что будет с родителями?
– Тебя волнует эмоциональная сторона вопроса? Исключительная ценность девочки позволит сделать исключение для родителей. То есть контакты не будут запрещены, в разумных пределах, разумеется.
– Ага! Работаешь на государство?
– Долго же ты соображаешь, – улыбнулся он.
– Хорошо. А на какое?
Его улыбка несколько увяла.
– Тебе не все равно? Или ты сотрудничаешь, или предложение насчет вызова полиции остается в силе. Будешь доказывать, что ни в чем не замешан и мирно смотришь японские сериалы для сексуально неустойчивых дебилов.
Гриша засмеялся, а я ощутил на языке вкус мыла, словно в детстве, когда приемные родители меня поймали во время просмотра немецкого канала и по-своему решили очистить от грязных мыслей. Точки наблюдения у меня поставил?
Я рассмеялся в ответ, но каким-то дребезжащим смехом, и тут же тяжелым ботинком ударил его по коленной чашечке. Кулаком по затылку – и он на полу. Сорвав со стены пленку, я закатал его как в ковер, прихватил веревкой и, тяжело дыша, упал на диван.
Надо сказать, он быстро пришел в себя и стал извиваться как червь. Я смотрел, как он дергается, пошарил глазами в поисках сонника и понял, что оружие осталось у него в руке, а рука вот-вот освободится. Самое тяжелое, что оказалось под рукой – пивная банка. Я не успел ее схватить, когда он выдернул сонник.
Щелчок. Но вместо того чтобы вырубиться, я все еще сидел на диване и смотрел, как из дырочки во лбу медленно вытекает кровь.
– Вовремя я пришел. – Голос из коридора заставил поднять глаза.
– А, дядя Миша, – слабо сказал я. – Хорошо, что это вы. Я как раз хотел полицию вызвать. В порту…
– Я знаю, – сказал дядя Миша. – Сейчас мы с тобой поедем в порт, и ты мне покажешь, где они прячутся. А то ребята с ног сбились.
От мозаики не осталось даже камешка.
– Давай-давай, – торопил майор Гибсон. – Их по любому будут ждать, все суда на выходе из акватории блокируются.
– Твои люди у ротора бегают?
– Мои, из управления. Им тоже жить надо, вот и суетятся, чтобы всех оптом накрыть. Премии там, бонусы.
– Неужели поделишься с ними?
Он задумался.
– Ты прав. Сделаем еще лучше. – С этими словами он спрятал револьвер и поднял сонник. – Мы с тобой их возьмем, на двоих и поделим. Усыпим всех. Детей отдельно, взрослых отдельно.
– А взрослым что – дырка во лбу?
– Смысл? Поспят немного – и свободны. Детишкам будет хорошо, за ними присмотрят серьезные люди, а не болваны вроде этого.
Гибсон небрежно пнул завернутое в пленку тело. Говорил он спокойно, я бы сказал, добродушно, но глаза у него были пустые. Может, и усыпит. А потом концы в воду, буквально. Вместе со мной.
– Пошли, и без глупостей! – Он попятился назад, направив на меня сонник.
– Зонтик надо взять, – сказал я.
– Обойдешься без шокера, – ухмыльнулся он.
Я хотел выругаться, но не успел. Глаза дяди Миши Гибсона вдруг удивленно вылезли на лоб, и он мягко повалился лицом вперед и со стальной спицей в затылке.
– Вот я точно вовремя, – сказал Дима.
К моей чести, надо сказать, я не упал в обморок, не вскричал «Не может быть!», словом, не проявил нормальной человеческой реакции.
Только тихо спросил:
– А тебя кто убьет? – и тут же добавил: – Ну да, ты уже мертв, это неактуально.
Переступил через труп дядя Миши, через труп Гриши, отметив в уме, что трупы рифмуются, и открыл панель фризера.
– Какие напитки предпочитают покойники в дневное время?
– Пиво у тебя дрянь, – улыбнулся Дима и быстро присел.
Банка пролетела у него над головой и шмякнулась об стену.
Я засмеялся. Сначала тихо, потом все громче, и никак не мог остановиться.
Дима сочувственно посмотрел на меня, потом ущипнул.
– Ай, сволочь, больно ведь!
– Я живой, – сказал он.
– Кто же был тем фаршем?
– Меня хотели затолкать в камеру, но я оказался изворотливее. Грех не воспользоваться ситуацией. Надо было срочно исчезнуть.
– Где ты прятался? И здесь так удачно возник?
– На крыше пустого блока. Весь дворик как на ладони. Ну и качели…
– Не понял.
– Через спутник вышел на точки наблюдения. Кто-то поленился и подключил их напрямую. Декодеру на пять секунд.
– Ты видел, кто меня глушанул, когда тебя… того?
– Извини, я не хотел.
– Ах ты! – Я замахнулся.
– Бить покойников – плохая примета.
– Для кого? Ладно, пойдешь с нами? Мне оставаться нельзя.
– Нет, я останусь. Вещички кое-какие возьму и на дно.
– Что ж не усидел на крыше? Майор бы увел меня, а ты спокойно мог забрать все, что нужно.
– Мог. Твои дела – не моя война. Но это несправедливо, а значит – неправильно.
– И на том спасибо.
– Спасибо – слишком много, – ухмыльнулся он. – Помоги мне собрать вещички, и мы в расчете.
Оказавшись в своей комнате, он отодвинул кровать, свернул коврик, и мы вдвоем подняли тяжелую бетонную плиту, под которой открылся тайник. Из тайника появился ящик, в ящике промасленная мешковина, а в ней завернуты изделия из каталога «Хеклер и Кох». И много коробок с патронами. Я подержал в руке ухватистый пистолет-пулемет с глушителем и положил на место.
Читать бесплатно другие книги:
