Ищу спасителя Шелонин Олег

20

Шла вторая неделя поисков принцессы. Умудренные опытом первых дней спасательной миссии друзья уже не нарывались на одинокие стойбища из пары десятков юрт, зная, что хана Абырея там не найдешь, и переключились на города или то, что хотя бы отдаленно напоминало их. Главным признаком города был частокол с входными воротами и остроконечные вершины юрт над этим частоколом.

Ариэль и Борюсик сейчас изучали один из таких городов, укрывшись за зеленым холмом, и давали последние наставления рыцарю, который натягивал на себя кольчугу.

— Ты, главное, не горячись, как в прошлый раз,— внушал рыцарю дракон.— Сразу в драку не лезь. Заведи их, разогрей, чтобы они на тебя скопом накинулись, вот тогда у нас официальный повод будет тебе на выручку рвануть, и ни одна зараза нас в вероломном нападении не заподозрит.

— Угу,— кивнул головой Жак.— А если они опять ворота не откроют?

— Ну, тогда по обстоятельствам,— вздохнул дракон.— Только нас дождись!

— Угу, обязательно.

Жак напялил на голову шлем, поправил на боку меч, перехватил в руке поудобней микроскоп, который переоборудовал под военные нужды, превратив его в мощную солнечную зажигалку, и двинулся к воротам — нарываться.

— Как же, дождется он,— хмыкнул Борюсик.— Ты лучше приготовься. Может, хоть на этот раз удастся порезвиться.

Издалека они увидели, как Жак подошел к воротам и начал долбиться в них ногой, но ответом ему была настороженная тишина. Рыцарь повернулся в сторону друзей. Борюсик замахал рукой, намекая, что надо продолжить. Жак долбанул по воротам еще пару раз, но его намека опять не поняли.

— Никогда не открывают,— сердито пробурчал рыцарь, выхватил меч драконьей закалки (спасибо Ариэлю) и одним ударом перерубил чугунные петли.— Сами напросились, я стучался!

— Борюсик, может, уже пора? — заволновался дракон.

— Рано, он еще не нарвался.

Ворота рухнули внутрь частокола, следом с ревом ворвался Жак, и в него тут же со всех сторон полетели стрелы. Послышался звон оружия. Судя по звукам, рыцарский меч легко перерубал сабли косоглазых кочевников.

— Уй-и-и... Жак-шайтан пришла!!!

Заржали кони. Кто-то из кочевников пытался прорваться к воротам, но не удалось. Рыцарь поймал жеребца за хвост, крутанул его вокруг себя и вместе с всадником запустил в полет.

— А ну подать сюда хана Абырея!!! — ревел разъяренный Жак.— Он у меня сейчас узнает, как чужих принцесс воровать!!! Куда?!! Сейчас я вас научу ведению войны. Микроскопа понюхать не хотите?

— Борюсик, может, уже пора? А то ведь как в прошлый раз получится. Может, уже все-таки пора?

— Поздно, он уже нарвался. Но тем не менее пошли, глядишь, еще и успеем.

Оборотень с драконом кинулись рыцарю на подмогу и конечно же не успели. Остроконечная верхушка самого большого шатра в центре города рухнула, внутри частокола взметнулось пламя, раздался дикий визг, оборвавшийся на самой высокой ноте, и из ворот навстречу друзьям вышел Жак, на ходу закидывая меч в ножны и разглядывая микроскоп на предмет повреждений.

— Опять ее тут нету,— сердито буркнул он.

За его спиной рухнул частокол, взметнув в воздух тучу пыли.

— Четвертый город! — схватился за голову дракон.— Мы же не отмажемся! Нипочем не отмажемся. А у Ардена с ордой пакт о ненападении!

— Слышь, Ариэль,— прогудел Жак, не обращая внимания на причитания дракона.— Мне тут один сказать успел. Ханство в другой стороне. А здесь одни мурзы живут.

Дракону стало совсем дурно, и если б Борюсик его не подхватил, обязательно плюхнулся бы в обморок.

— Ну что, пошли? — спросил рыцарь, выдергивая из задницы стрелу.— Хорошая кольчуга. Даже до кости не достала. Э! Ариэль, что с тобой?

— Все! — решительно тряхнул головой дракон.— Хватит дурацких набегов! Возвращаемся в Авалон.

— Зачем? — не понял оборотень.

— Надо связаться с гномами.

— А на фига нам гномы? — выпучил Жак на дракона глаза.

— Помнишь, ты предлагал обратиться к прорицателю?

— Помню. А при чем здесь гномы?

— Потому что лучший прорицатель в горах живет,— пояснил Ариэль,— а где он живет, только гномы знают и лично к нему проводят за большие деньги. Это их побочный бизнес, как мне Сусик говорил.

— Ну, так и пошли сразу к гномам.— Борюсик недоуменно смотрел на дракона и, похоже, тоже ничего не понимал.— Горы гораздо ближе, чем Авалон.

— Ха! А ты сможешь гномов в горах найти, если они сами этого не захотят? Их только в городе и можно отло вить. Они там всегда на виду.

— Да нас там сразу заметут! — возмутился Борюсик.

— Если переоденемся ордынцами, не заметут. Друзья повернули головы в сторону пылающего города. Борюсик почесал затылок.

— Надеюсь, Жак там не на всех одежку попортил. Ладно, ждите.

Оборотень грянулся о землю и, превратившись в гигантскую пантеру, рыжей молнией метнулся в сторону пожарища добывать ордынский прикид на их дружную команду...

Из города выезжайте лучше ночью.— Луи Семнадцатый нервно барабанил пальцами по столу, давая последние инструкции своему министру,— чтоб ваш караван никто не видел. Казначея я уже предупредил. Десять мешков золота готовы. С собой возьмете только тех, кто в прошлый раз к Ариэлю ходил, плюс усиленную охрану. И чтоб все держали язык за зубами! Никто не должен знать, куда и зачем вы едете. Передвигаться только по ночам, все понял?

— Не совсем, ваше величество. Если мне не изменяет память, вы обещали дракону один мешок, да и тот по истечении календарного месяца, а прошло всего лишь две недели. Третья только вчера началась.

— Он там один с ней, бедный, мучается. За весь дворец, можно сказать, отдувается. Боюсь, терпение у него уже на исходе. Так что девять мешков сверху — недорогая плата. Это должно его подбодрить. Передай Ариэлю, что ему надо до конца месяца продержаться. К тому времени я, надеюсь, сумею найти союзников против хана. Со дня на день должен прийти ответ из Сакремии. И что Абырею приспичило так рано заявиться? Ясно же сказано было: как восемнадцать лет Козетте стукнет, так и ответ будет дан.

— Говорят, он с ближайшими мурзами уже подъезжает к Авалону.

— Если б один. С ним триста сабель, а у границ Ардена вся орда ждет. Ладно, это уже не твои проблемы. Теперь тебе все ясно?

— Все. Разрешите откланяться, ваше величество?

— Иди.

Не успел министр покинуть рабочий кабинет арденского короля, как в дверь деликатно постучали.

— Кто там еще? — недовольно буркнул Луи Семнадцатый.

В комнату вошел камердинер, низко поклонился.

— Ваше величество, посол Гишпании дон Хуан де Корефано просит срочной аудиенции.

— Дон Корефано! — обрадовался король.— Из Гишпaнии вернулся! Какая удача! Я и не ждал так рано. Только бы с добрыми вестями прибыл.— Луи Семнадцатый схватил со стола серебряный колокольчик и в радостном возбуждении начал им трясти. На звон в кабинет вбежали слуги.

— Быстренько столик здесь организовать!

Приказ был выполнен молниеносно. Зная пристрастия короля, верные слуги уже все заготовили заранее, как только во дворце появился гишпанский посол, а потому столик на колесиках с выпивкой, закуской и играми тут же вкатили в просторный кабинет короля Ардена.

— Извините, ваше величество,— деликатно кашлянул камердинер,— но, как я понял, посол с официальным визитом.

— Ладно, неофициально потом посидим... вообще-то официальный... это не очень вовремя,— пробормотал король, давая знак слугам удалиться. - Хан Абырей на подходе. Нуда это ничего... а может, как раз очень вовремя? Пусть хан видит, что Арден не одинок,— оживился Луи Семнадцатый, — и неважно, что ответила Гишпания. Главное, чтобы хан подумал, что положительно. Так, тронный зал к приему готов?

— Разумеется. Мы же хана Абырея с утра ждем.

— Прекрасно. Минут через десять приглашайте туда дона Корефано. А я его еще и специально задержу до появления хана. Посмотрим тогда на его косую морду. Скажи глашатаю: как появится, пусть сразу его объявляет и в тронный зал без проволочек!

— Будет исполнено, ваше величество.

Король радостно потер руки. Дон Корефано прибыл очень вовремя. Гишпания была мощным государством. На его территории можно было разместить три Ардена и две Сакремии, и хан Абырей трижды подумает, прежде чем напасть на Арден, если решит, что Луи Семнадцатый снюхался с Гишпанией.

Прекрасно! Просто изумительно! Кстати, Люсьен, ты у нас всегда в курсе всех дел. Что там поделывает наш опальный военный министр?

— Он со своим отцом и свитой рыщет по городу в поисках сына. Хочет доказать его невиновность.

— Да я тоже не очень-то верю, что Жак в чем-то виновен,— вздохнул Луи,— Как мне докладывали, это обычный увалень, помешанный на бабочках и пробирках.

— А перед этим,— продолжил камердинер,— граф со своими подданными прочесывал леса в окрестностях своего замка и владения барона Леона де Буйни.

— А его владения зачем? — поинтересовался король.

— Если я правильно понял, сын вашего военного министра отправился именно в его земли усмирять появившихся там разбойников. Это должно было пойти Жаку де Паранелю в зачет как первый рыцарский подвиг.

— И каков результат?

— Нулевой, если не считать того, что барона де Буйни сейчас пользуют доктора, после того как он пообщался с вашим военным министром. Очень граф обиделся на соседа за то, что он в своем лесу не может навести порадок.

— В этом отношении Жан прав,— не мог не согласиться со своим военным министром король.— Ну ладно, пусть ищет сына.

— Ваше величество, а не слишком вы круто со своим подданным? Ему все-таки вся ваша армия подчиняется. Вы же не отстранили его от должности.

— Но-но! Порассуждай у меня! В первую очередь армия подчиняется своему королю! — Луи Семнадцатый поднялся из-за стола, напялил на голову корону и накинул на плечи королевскую мантию.— Советники уже на месте?

— Да они с утра там хана Абырея ждут,— поклонился камердинер.— Почетный караул тоже. Он ждет вас за дверью.

— Прекрасно. Двигай к дону Корефано и скажи ему, что сейчас я его приму.

— Будет исполнено, ваше величество.

Камердинер еще раз поклонился и выскользнул из кабинета, спеша выполнять приказание. Луи Семнадцатый поправил на голове корону, напустил на себя величественный вид и неспешно двинулся к выходу, где его ждал почетный эскорт, в сопровождении которого он и проследовал в тронный зал.

Усевшись на трон, Луи Семнадцатый окинул взглядом своих подданных. Убедившись, что все на месте, он кивнул головой, давая знать, что можно начинать прием.

— Посол Гишпании дон Хуан де Корефано! — провозгласил глашатай.

Распахнулись парадные двери, и под приветственный рев труб в тронный зал вошел дон Корефано в своем элегантном черном камзоле. Опираясь натросточку, он двинулся по зеленой ковровой дорожке к трону, на ходу снимая широкополую шляпу, украшенную орлиным пером.

Приблизившись к трону, посол почтительно склонился перед королем. Орлиное перо шаркнуло по его начищенным до блеска сапогам, словно сметая с них пыль.

— Счастлив видеть вас в добром здравии, ваше величество,— разогнулся посол.

— О! Мой старый друг дон Корефано! — Король сделал приветственный жест, не слеши с трона, ибо этого не позволял протокол официальных встреч.— Что привело вас в Арден так спешно? Я ожидал вашего возвращения не ранее следующей недели.

— Мне пришлось развернуть коня на полпути. Из Гаштилии прибыл магический посланник со скорбными вестями, и я поспешил обратно в Арден, дабы известить вас о постигшем нас горе.

— Что случилось? — насторожился Луи.

— Ваше величество,— траурным голосом сказал дон Корефано,— с прискорбием сообщаю, что король Гиш-пании Хосе-Мария покинул этот бренный мир.

— Что? Как? — опешил Луи.— Да он же был здоров как бык!

— К сожалению, он погиб не один. В момент трагедии с ним был его сын Мигель, наследник гишпанского престола.

— Не может быть... — Известие ошеломило короля. Он ждал от дона Корефано совсем других известий.

Посол ехал на родину с тайным посланием арденского короля к Хосе-Марии с предложением военного союза против хана Абырея.

— Как это случилось?

— Несчастный случай на охоте. Чья-то стрела ушла мимо косули в кусты и попала в медведя, который пасся в малиннике. Король с инфантом от этого места были слишком близко. Конь короля встал на дыбы и скинул его. Он упал, ударился головой о камень и свернул шею. Сын бросился защищать отца от медведя. Но что значит арбалетная стрела против матерого, разъяренного раненого зверя? Принц даже меча вытащить не успел. Одним словом, все кончилось очень быстро. Так быстро, что другие участники королевской охоты не успели прийти на помощь ни своему сюзерену, ни принцу.

— Какое горе! — прошептал Луи Семнадцатый.— И кто же теперь правит Гишпанией?

— Еще не знаю, ваше величество. Магический посланник этого не сообщил. Но вариантов здесь немного, я думаю...

Что думает посол, Луи Семнадцатый не узнал, так как в этот момент в тронный зал ворвалась толпа королевских магов.

— В чем дело, Марлей? ~ гневно вскричал король, поднимаясь со своего трона,

— Ваше величество! — тяжело дыша, запричитал придворный архимаг.— Магическое вторжение. Кто-то творит портал прямо сюда, в тронный зал! Это явно враги! Друзья сначала шлют магического посланника!

Стража тут же окружила Луи Семнадцатого, прикрывая его своими телами, ощетинилась мечами и арбалетами. Маги расположились по периметру зала и нацелили жезлы на его центр, где воздух уже колебался, принимая очертания портала. Гишпанский посол шарахнулся в сторону, не желая попасть под арбалетные болты королевской стражи. Лица магов, творящих заклинания, побагровели от натуги, но загасить уверенно разгоравшийся портал сил у них явно не хватало. Почему, стало понятно, когда из портала один за другим начали выходить архимаги в зеленых мантиях, говорящих о принадлежности их хозяев к гишпанской короне. В них тут же полетели заклятия магов Луи Семнадцатого, но они их легко отразили и организовали вокруг портала магический щит, в котором туг же начали сгорать арбалетные болты королевской стражи.

— Прекратить! — рявкнул Луи Семнадцатый, видя, что гишпанские архимаги ограничиваются защитой, хотя таким количеством могли бы разом размазать всех присутствующих по стенам.

Из портала начали выходить рыцари в полном воинском облачении. Знаки отличия на их доспехах и плюмажах говорили о том, что это личная гвардия гишпанского короля. Последней из портала вышла величественная дама преклонных лет и таких могучих форм, что не узнать ее было просто невозможно.

— Герцогиня! — ахнул король и тут же заткнулся, увидев золотую корону, венчающую седые волосы.

— Вы поняли все правильно,— кивнула головой герцогиня Багриэль, поигрывая каким-то свитком, который держала в руке.— В данный момент на меня временно возложено бремя управления государством. Однако я не собираюсь долго быть регентом. Как только объявится настоящий король, я тут же сложу с себя полномочия.

— О, ваше величество! Какое счастье видеть вас в моем дворце! — расцвел Луи Семнадцатый в радушной улыбке.

— А вот я от счастья не млею,— грубовато ответила гишпанская королева.— Посол, ко мне!

Дон Корефано просеменил к грозной регентше сквозь сотворенный для него архимагами проход в магическом щите. Ее величество взяла его за шкирку, подтянула щуплого дона к себе поближе и что-то прошептала ему на ухо. Посол начал белеть.

— Я понял,— пролепетал он.

— Исполнять!

Посол постарался взять себя в руки, выпятил грудь, резко выдохнул и уже более твердым шагом двинулся в обратный путь..

— Ваше величество, временно исполняющая обязанности королевы Гишпании регентша Консуэло Багриэль требует ваших объяснений по поводу недружественных действий в отношении гишпанской короны и предупреждает, что если они ее не удовлетворят, то она официально объявит Ардену войну!

— О каких недружественных действиях идет речь, ваше величество? — довольно неискренне удивился Луи Семнадцатый, так как уже начал догадываться, о чем пойдет речь.

— Не знаешь? — Бабуля Жака никогда не отличалась выдержанным характером, а потому, расталкивая свою гвардию, рванулась вперед, несмотря на встревоженные возгласы своих магов, протиснулась в проход магического щита, подскочила к трону и швырнула скомканный свиток в Луи Семнадцатого.—А это как понимать? Объявить государственным преступником короля Гишпании равносильно объявлению войны! Читай! Читай вслух!

Арденский король ловко перехватил свиток на лету, не дав ему коснуться лица, ибо это уже было бы таким оскорблением, что ему б пришлось и впрямь объявить войну, дабы окончательно не потерять свое достоинство. Гишпанские маги торопливо скинули магический полог, чтобы перегруппироваться вокруг своей повелительницы. Их жезлы были угрожающе нацелены на подданных короля Ардена.

Развернув свиток, Луи Семнадцатый обреченно зачитал вслух свой собственный указ:

«Объявляется награда за поимку группы особо опасных преступников, подозреваемых в зверском убийстве главы Королевской Академии Наук графа де Куфто. Особые приметы. Глава банды — крупный, рослый юноша на вид лет двадцати, именующий себя графом Жаком де Паранелем...»

Король незаметно перевел дух, увидев путь к спасению.

— Ваше величество, а в чем, собственно говоря, дело? Какой-то уголовник с нарой подельников выдает себя за вашего внука, и как прикажете мне реагировать? Я просто обязан приказать поймать преступника, бросающего тень на сына моего военного министра!

— Ха! Так я и поверила! А то я не видела, как твои ищейки шныряли по замку моего супруга, переворачивая там все вверх дном?

В этот момент в тронный зал ворвался чем-то жутко недовольный Жан де Паранель, за которым едва поспевал его щуплый батюшка граф Андре де Паранель.

— Ваше величество,— возмущенно зашумел прямо с порога Жан,— вы же дали мне еще четыре дня на поиски сына, так зачем было вызывать?

— Я тебя не вызывал,— мрачно буркнул Луи Семнадцатый.

— Это я тебя вызвала,— повернулась к военному министру Консуэло Багриэль.— Вам придется решить трудный вопрос, сын мой.

— Мама? — выпучил глаза Жан.

— В первую очередь я для тебя в данный момент королева Гишпании, а уже во вторую очередь мать,— жестко сказал регентша.

У Жана отпала челюсть. Он перевел взгляд на дона Корефано. Гишпанский посол утвердительно кивнул головой.

— Извиняюсь, ваше величество,— с трудом выдавил из себя Жан.

— Ха! — обрадовался старый граф.— Так это я теперь тоже король?

— Облизнешься,—тут же обломала его благоверная.— Так вот, сын мой,— вновь обратилась она к Жану,— тебе придется решить очень сложный вопрос: против кого ты будешь воевать? Против Ардена, предав присягу, данную Луи Семнадцатому, или против короля Гишпании Жака де Паранеля, последнего из рода Багриэлей, чьи обязанности я временно исполняю?

Эта новость сразила Жана наповал. Луи Семнадцатый тоже резко спал с лица. Жана де Паранеля в армии любили, и, если отеческая любовь его военного министра возобладает над чувством долга, это будет конец.

— Ну-ка, нагнись, сынок,— старческим голосом проскрипел Андре де Паранель.

— Чего? — Жан все никак не мог прийти в себя.

— Нагнись, говорю! — сердито ткнул сына в бок старик и, как только военный министр согнулся, начал что-то жарко шептать ему на ухо.

— Да ну? — выпучил глаза Жан.

— Точно тебе говорю!

— Ты это серьезно?

— Да ты сам подумай, как они без вина жить-то будут? — воскликнул старик и опять что-то зашептал, явно сердясь на свое бестолковое чадо.

— Ладно,— сдался наконец Жан и громогласно объявил: — Мы объявляем нейтралитет и скрываемся в винных подвалах! А вы пока договаривайтесь.

С этими словами военный министр подхватил своего престарелого папашу графа Андре де Паранеля на руки и гигантскими скачками понесся к выходу из тронного зала.

— Что?!! — возмутилась Консуэло Багриэль.— А ну стоять!

Поздно. Ее муж с сыном уже скрылись за дверью и, судя по топоту, мчались по коридору в сторону лестницы, ведущей в погреба. Военный министр прекрасно знал все закоулки королевского дворца и до винных подвалов мог добраться из любой его точки самой кратчайшей дорогой.

— А положение ваше незавидное, — повернулась Консуэло Багриэль к Луи Семнадцатому.— Винные подвалы теперь заблокированы, я своего сына и мужа знаю. Их оттуда уже не вышибешь. Армия, пока приказа своего главнокомандующего не услышит, будет в раздрае, хан Абырей практически на пороге...

Она как в воду глядела. Парадные двери в тронный зал распахнулись, и глашатай торжественно провозгласил:

— Хан Абырей!

— Оу-у-у... — простонал Луи Семнадцатый и начал торопливо перестраиваться на ходу.

Не успел в тронный зал войти хан Абырей, как король сорвался с места и с распростертыми объятиями кинулся к нему.

— Кто к нам прибыл! Какой дорогой гость! — Он облобызал оторопевшего хана и повернулся к Консуэло Багриэль: — Вот, познакомьтесь. Жених моей доченьки прибыл насчет свадьбы поговорить.

Герцогиня скрипнула зубами. Орда хана Абырея наводила ужас на все сопредельные страны, и брачный союз с Арденом грозил ее государству большими неприятностями, однако горячая гишпанская кровь заставила ее пойти на смелый, но очень безрассудный шаг.

— И что, ты думаешь нас этим запугать? — грозно спросила она.

Ее маги угрожающе тряхнули жезлами, готовые в любой момент нанести магический удар.

— Вай ме! Не вовремя зашел,— расстроился хан Абырей.— Слюшай, женщин,— обратился он к Консуэло,— я панимай, у вас свой дел, балшой разбор, но дай пагава-рить с будущим папа, а? Вот так пагаварить надо! Савсэм немножко пагаварить.

Луи Семнадцатый растерянно посмотрел на Консуэло Багриэль.

— Ваше величество, мы ненадолго. Сами видите, непредвиденные обстоятельства.

— Савсэм ненадолго,— подтвердил хан Абырей, вцепился в мантию Луи и потащил его в сторону ближайшей двери, стремясь поскорее уединиться с владыкой Ардена для приватного разговора. Это была комната для прислуги, которая в данный момент пустовала.

— Вай ме! — раздался оттуда его страдальческий вопль, как только дверь за ними закрылась.— Забери свой дочь-шайтан! Вот перстень вазьми!

Слышимость была прекрасная, и все присутствовавшие в тронном зале с любопытством прислушивались к «приватной» беседе.

— Зачем мне твой перстень? — опешил Луи Семнадцатый.— У меня своих хватает.

— Слюшай, ты не панимаешь! Я главный над все мурза, теперь ты главный мурза! Под твой рука иду, дань платить буду, только забери свой дочь-шайтан!

Хан Абырей плюхнулся на колени и начал биться головой об пол.

— Да тише ты, не ори! Буду над вами ханом... — Король внезапно заткнулся.— А... а что, моя дочь у тебя?

— Нэт!

— Ничего не понял. Где Козетта, придурок? — Страх за дочь заставил Луи Семнадцатого забыть обо всех правилах этикета и не стесняться в эпитетах.

— Вай! Всю правду скажу. Паслал людей к твой государств. Границ ахранять. Вдруг кто папа мой невест обидит? А тут принцесс! Савсэм адын! Нэхарашо! Привезли со свой будущий муж знакомиться. Слюшай, я всэх жен атпустил, как только с твой дочь пазнакомился.

— Что?!! — взревел Луи Семнадцатый.

— Вай! После твой дочь мнэ тэперь жэнщин нэ надо! Всэго адын бесэд, адын партий в шахмат и сматри! — Хан сдернул с головы шапку, продемонстрировав седые волосы.— А мнэ всэго сорок! Савсэм маладой!

— А-а-а... так вы в шахматы играли... — успокоился король.

— Да! Фигурка рэзной. Тут мой армий стоит, тут ее армий. Слюшай, все панимай, но зачем сразу ее армий мнэ морду палезла бить? Мне морда набили, мурзам морду набили, жен распугали. Слюшай, так жить нэлзя!

— И за что же она на тебя так обиделась?

— Вай! Такой пустяк. Узнала, что будзт мой сто первый жена. Пришлось ее в клетка сажать...

— Куда?!!

— Э-э-э... в шатер красивый, жэлезный, чтоб, нэ дай Аллах, с ней чего нэ случилось! Шаман шатер шкура спэциалный накрыл, чтоб нэ магичила, сво...

Король зарычал.

— ...красавиц! К тэбэ ехал,— заторопился хан,— хатэл сказать: на тэбэ дочь радной, на тэбе дань за пять лет впэред! Только забэри свой дочка! Нэ хачу жэниться!

— Да возьму, возьму, успокойся. Где она?

— Вах! Твой дракон пахитил! Зачэм дракон напустил? Сам дабраволно обратно вез. Такой глюпий дракон.

— Какой он был? — заорал Луи.

— Клэтка? Железный был.

— Дракон какой был, идиот? Золотой?

— Зэленый. Такой дурной! На один крыло припадай. Я ему гаварю: давай дагаваримся, я тэбэ принцесс и так атдам. Нэ паслушал! Агнем пыхнул, клэтка схватил и улэтэл.

— Козетта,— прошептал потрясенный король.

— Дарагой,— взмолился хан,— дочка взял, харашо, свой батыр тоже вазьми. Четыре мурза пабил. Нэхарашо! Это ж твой мурза! Абижаешь! Вазьми абратно батыр!

— Какой еще батыр? — безжизненным голосом спросил король, перед глазами которого стояла его маленькая, беззащитная Козетта.

— Аткуда я знай? — истерически вскрикнул хан.— Эта твой батыр! Савсэм балной! Атдай мой нэвест, арет!