Ищу спасителя Шелонин Олег
Около каменных лап сфинкса схлестнулись в смертельной схватке две страшные силы. Гигантские кошки, напоминающие огромных рыжих пантер, бились с воинами, один вид которых заставил рыцаря передернуться. От них тянуло мертвечиной, загробным, разлагающимся миром. Морды шакалов на человеческом теле выглядели настолько омерзительно, что Жак, не раздумывая, со всей дури заехал ближайшему монстру кулаком в рыло и вырвал из его рук древко копья с неким подобием крючка-секиры на конце.
— Молодец! Кроши их, Жак! — Появившийся рядом Борюсик откинул в сторону мешок и грохнулся о землю.— Проклятье!
— Что с тобой? — кинулся к нему рыцарь.
— Не могу перекинуться! Что-то мешает трансформации.
Появление новых действующих лиц на поле боя чем-то не понравилось шакалоголовым воинам, и в их сторону устремился целый отрад. Острый крюк вонзился в землю на том месте, где только что лежал оборотень. Борюсик выкатился из-под удара, наткнулся на свой мешок, выдернул из него кувшин вина и запустил им в противника, да так точно, что запечатал им зубастую шакалью пасть. Следом в остальных воинов Ануриса полетели серебряные блюда вместе с закуской.
— Я вам покажу, собаки, как мою киску обижать!
Жак ринулся в атаку с трофейным оружием, используя его как дубинку..Естественно, такого издевательства оно не выдержало и хрястнулось пополам.
— Эх, мне бы мой фамильный меч! — в отчаянии воскликнул Жак, отправляя своего противника в полет мощным ударом ноги, и тут увидел крюк-секиру, занесенный над спиной оборотня, сцепившегося с другим врагом.— Борюсик, не-э-эт!!!
В стремительном броске он успел отшвырнуть оборотня за спину, подставляя свою срудь под удар...
Борюсик покатился по каменному полу, отброшенный могучей рукой рыцаря, сел и ошеломленно потряс головой. Он оказался в том же коридоре темницы. Около ног Жака валялись обломки трофейного копья с крючком-секирой. На его глазах рыцарь конвульсивно дернулся, схватился за грудь. Его качнуло на застывшего рядом дракона, и, чтобы не упасть, Жак схватился за его плечо. Хлынувшая из пробитой груди кровь мгновенно втянулась обратно, и рыцаря опять затрясло.
На это раз Жака зашвырнуло в просторную комнату мрачного замка. Это была, скорее всего, библиотека, о чем говорили стеллажи вдоль гранитных стен, доверху забитые древними свитками и самыми разнообразными научными трудами. В гигантском камине на вертеле зажаривалась кабанья туша. Юноша повертел головой. Он стоял за спинкой кресла, в котором сидел Ариэль.
— Хозяин! — В библиотеку ворвался огромный тролль с выпученными от ужаса глазами. Жак поспешил присесть, сообразив, что в данный момент он здесь незваный гость, и постарался сжаться за креслом в комочек, что было трудно сделать при его габаритах.— Спасайтесь, хозяин! Она идет читать вам сказку на ночь!
Тролль с разбегу рыбкой ушел в камин, снеся жарившуюся кабанью тушу в огонь и заставив зашипеть угли, и зашуршал по дымоходу, стремительно удирая по нему куда-то вверх. Ариэль начал вылезать из-за стола, явно намереваясь тоже дать деру, но было уже поздно. В библиотеку вползало что-то кошмарное. Квинтэссенция смерти. Смесь скрюченной старой ведьмы, злобного вампира и еще какой-то страсти, название которой было трудно подобрать. Из глаз омерзительного чудовища сыпались искры, из пасти стремительно вырастали острые клыки.
— Козетта... нет... — простонал Ариэль,— умоляю, не надо!
— Не надо было меня похищать из дворца! Вот этого делать было не надо! Там бы я на придворных тренировалась или на премьер-министре, а здесьбольше не на ком. Так что пока рыцарь за мной не придет, терпи. Приготовься, начинаю.
- Погода была прекрасная.
- Принцесса была ужасная.
— Да я и так знаю, что ты ужасная! — завопил Ариэль.
- Прилетел тут дракон прекрасный
- И похитил принцессу ужасную...
Чудовище подбиралось к столу все ближе и ближе.
- И тут понял дракон прекрасный,
- Что попал он с принцессой ужасной...
Судя по тому, как завибрировало кресло, Жак понял, что ученику мага по-настоящему страшно, а вот самому рыцарю стало так интересно, что он не удержался, выглянул из-за кресла и вдруг увидел внутри этого чудища прелестную девицу, корчившую забавные рожицы, пытаясь придать жуткое выражение лицу. У нее это плохо получалось. Лицо оставалось таким же симпатично-озорным, а вот плод ее воображения — кошмарный фантом — впечатлял.
— Козетта, я тебя прошу,— простонал Ариэль.
— Нет, тебе жалко, что ли? — поднялся из-за кресла Жак.— Пусть рассказывает! С детства обожаю ужастики. Ты дальше, дальше давай. Я бы на твоем месте,— посоветовал он принцессе,— побольше крови в эту сказку ввел.
— Болван,— попытался схватить его за руку Ариэль,— ты же без магии, эта тварь тебя...
— Это еще кто такой? — обиженно протянула принцеcca. Фантом ее жуткого монстра от расстройства начал бледнеть.— Ты почему не боишься? Ариэль, немедленно убери его, он мне тебя пугать мешает!
— Жак, пока не поздно, беги!!!
— Сам беги, если надо,— огрызнулся рыцарь, довольно бесцеремонно откидывая «ученика мага» вместе с креслом за спину,— не мешай сказку слу... Ой, а ты где?
Ариэль вместе с обломками кресла рухнул под ноги Борюсику, вскочил на ноги, дикими глазами посмотрел на оборотня.
— Кажется, тебя тоже плющило,— тяжело дыша, сказал оборотень и помог Дракону подняться на ноги.
Они посмотрели на застывшего около странного полотна Жака.
— Слушай, а ведь он мне только что жизнь спас,— сообщил дракону потрясенный оборотень.
— А что ты хочешь от презренной расы? — отдуваясь, иронично пропыхтел дракон.
— Ценой своей жизни.— Борюсик словно не слышал Ариэля и разговаривал сам с собой.— Только почему-то жив остался.
— Меня тоже от одного кошмара избавил,— признался дракон.— А самого, похоже, сейчас круто колбасит...
Жак не сразу сообразил, что стоит посреди колонн пиршественного зала своего собственного родового замка.
— А где принцесса? — растерянно спросил он. Взгляд его натолкнулся на суровый взор бабушки, и рыцарь начал усыхать, втягивая голову в плечи.
— Какая принцесса? — мрачно спросила герцогиня.— Мне только что доложили, что ты связался с нехорошими людьми и посмел поднять руку на советника короля графа де Куфто. Ну, с твоими поделыциками все ясно. Их мы отправим на плаху, а вот с тобой я разберусь лично. Внести мой любимый ремень!
— Бабушка,— выпрямился Жак,— со мной делай что хочешь, а...
Борюсик с Ариэлем во все! глаза смотрели на рыцаря, который бил себя кулаком по могучей груди, вперив гневный взор на картину.
— ...моих нехороших товарищей не тронь! Они хорошие! Только дикие немного! Я своих друзей никому в обиду не дам!
— Я понял: эта картина в определенной зоне мороки наводит,— сообразил дракон.
— Странные, знаешь ли, мороки,— возразил оборотень.— После них копья, кресла остаются.
— Неважно! Сейчас главное — Жака спасти. Надо убрать его с этой точки.
— Может, мешком? — Борюсик взвесил в руке мешок, на дне которого осталась только ночная сорочка и подвенечное платье Вилены.— Нет, слишком легкий.
— Давай иначе. Закрываем глаза и с ра1збегу!
— Давай!
Друзья закрыли глаза, резко набрали обороты, с ходу выбили рыцаря из опасной зоны, и все дружно вляпались в холст. От удара их тел загудела металлическая дверь.
— Где-то тут ручка была,— простонал дракон, слепо шаря по холсту картины.
— Ой, ребята, вы живые! — обрадовался пришедший в себя рыцарь.— Вас не казнили!
— Закрой глаза! — завопил Борюсик.— Не то опять в иную явь засосет!
Пытаясь нашарить ручку двери, он споткнулся о дракона, который занимался тем же самым, и обязательно грохнулся бы, если б рыцарь не поймал его у самого пола. Из-за пазухи оборотня вылетела книжка. Ее Жак тоже поймал налету и засунул себе за пояс, чтоб не мешалась.
— А ну, посторонились,— распорядился он, осторожно отодвигая Ариэля и Борюсика в сторону.
Взявшись за ручку, рыцарь потянул ее на себя. Дверь подалась легко. Она оказалась даже не заперта. Взяв за руки друзей, он осторожно вывел их в коридор и аккуратно закрыл за собой дверь.
— Все. Можете глазки открывать,—распорядился он.
— А рддом никаких картин нет? — на всякий случай потребовал уточнения дракон.
Жак огляделся. Они оказались в небольшом коридоре около лестницы, ведущей из подземелий вверх. Коридор, как и подземелье, освещался факелами, развешенными вдоль стен.
— Нет. Никаких картин нет.
Ариэль с Борюсиком рискнули открыть глаза.
— Фу-у-у... — дружно выдохнули они и обессиленно опустились на корточки около стены.
Жак, убедившись, что с ними все в порядке, поспешил к факелу, где было посветлее, выдернул из-за пояса книжку и уставился на обложку: «КАССАНДРА. Путешествие в забытое прошлое».
— Интересно. — Рыцарь раскрыл книгу...
— Да-а-а... — пробурчал оборотень, потирая расшибленный о дверь лоб,— никогда не думал, что придется человеку говорить спасибо.
— А ты еще и не сказал,— хмыкнул дракон, вытирая холодный пот со лба.
— Не требуй от меня слишком много так сразу,— огрызнулся оборотень.— Это какая ж зараза такую страсть намалевала?
— А я почем знаю? — пожал плечами дракон.— А здорово тебя приголубило. Дай-ка посмотрю, что у тебя со лбом.
— Это об дверь. Заживет,— отмахнулся оборотень.— Надо только отдышаться. Ты не представляешь, сколько сил из меня эта картина высосала.
— А куда тебя занесло?
— Ты не поверишь — в прошлое. В прошлое моего народа. Последний бой у сфинкса. Во времена, когда вокруг него цвели сады. Это сейчас там сплошь пустыня. Неудивительно: там, где прошел Анурис со своей ратью, жизни приходит конец. Я бы там и остался, если б не Жак. А тебя куда засосало?
— Знаешь, не хочу рассказывать, но тоже было несладко. Если б не Жак... Кстати, что-то он подозрительно затих.
Оборотень с драконом покосились на своего спасителя. Рыцарь стоял около стены, поближе к факелу, чтоб светлее было, и увлеченно читал какую-то книгу, не обращая внимания на друзей.
— Ты только посмотри на него,— умилился дракон,— спас нам обоим жизнь и, вместо того чтоб пыжиться, раздуваясь от гордости, читает какой-то научный трактат. Вот теперь повернется у тебя язык сказать, что люди — презренная раса?
— Отдельные ее представители...
— Отдельных неуважаемых представителей и в других расах навалом. Скажешь, не так?
— Так,— вынужден был согласиться Борюсик и прикрыл глаза.— Однако хотел бы я знать, какая сволочь на дверях тюрьмы такие ужасы рисует. Убил бы! Могли ведь и не выбраться.
— А что, здорово придумано. Психологический барьер. Охранники наверняка посвящены и проходят эту зону с закрытыми глазами, а узники завязнут. И придется им ждать, пока стража не придет и дверь не откроет.
— Это если повезет,— вздохнул Борюсик.— А скорее всего их в этой иллюзии насмерть забьют!
— Ну, это ты загнул! Как может убить иллюзия?
— Элементарно. Сам видел. Когда Жак под удар свою грудь подставил и меня из драки вышвырнул, я в себя вмиг пришел и видел, как ему грудь не понарошку, а в натуре располосовало и кровь из нее хлынула. Хорошо, его на тебя шатнуло и... короче, восстановился он. Я тебе больше скажу. Любого, кто моего рыцаря обвдеть посмеет, я теперь на куски порву!
— Никак раздумал его по дешевке продавать? — тихонько рассмеялся дракон.
Оборотень сердито засопел.
— Раздумал. Как такого продавать? Это, знаешь, себя не уважать после всего, что было. Интересно, чего он читает? Да так быстро!
Рыцарь их не слышал. Он с головой углубился в чтение, сканируя глазами захватывающие строки, спеша охватить главное, пока книжку не отняли.
«...возмущенный бредовыми идеями неведомого ученого, благоразумии скрывавшего свое настоящее имя под неблагозвучным псевдонимом Баранель, граф де Руфто поклялся, что развенчает его еретическую теорию естественного отбора, и, не дожидаясь субсидий от Королевской Академии Наук, за свой счет организовал экспедицию в знойную пустыню Гафрики. Он был уверен, что у подножия полузасыпанного песками величественного сфинкса это доказательство будет найдено. Глава Королевской Академии Наук свято верил в предание: тайна бытия откроется, когда сфинкс заговорит. Он знал, что мифы и легенды на пустом месте не создаются. Чаще всего они основывались на исторических фактах, а потому первый хотел услышать, о чем заговорит сфинкс...»
— Не мешай. Пусть читает, а мы пока отдохнем. И его покараулим. Он ведь и меня спас.
Дракон напряг слух, не желая еще раз быть застигнутым врасплох дворцовой стражей либо еще какой напастью.
— Пусть читает,— согласился Борюсик,— еще немного времени есть. Минут через пять я восстановлюсь и смогу перекладываться. В этом облике дальше идти нельзя.
Жак краем уха это услышал, сообразил, что времени совсем мало, торопливо открыл книгу посередине и вновь уткнулся в нее носом.
«...Запасы воды были на исходе. Волнения среди местных аборигенов, нанятых графом для раскопок, нарастали.
— Хозяин,— вождь племени бубийцев почтительно склонился перед графом де Руфто,— уходить надо. Вода нет. Еда нет. Источник далеко. Плохо. Помирать будем.
Граф оторвался от изучения глиняной таблички. Единственной находки, которую они сумели за это время откопать.
— Я, кажется, понял, это на санхрите,— поделился с вождем своей радостью граф де Руфто,— древнем санхрите. Потому я его сразу и не распознал. Праязык, на котором говорили когда-то все расы. Если я все правильно перевел, то мы не там ищем!
— Хозяин, уходить надо.
— Разумеется, надо! Они сумели спасти самое ценное и переправить в горы! Неужели легенда о Шамбмяуре находит свое подтверждение?
— Что тебе сказала эта табличка, хозяин? — Видя возбуждение графа, вождю стало интересно.
— Многое. Написано здесь мало, зато нарисовано много. Это карта, мой дикий друг! Она приведет меня к храму святого Шявмура. Ну, Баранель, погоди! Так, сворачиваем лагерь. Раскопки можно прекращать. Здесь нам делать больше нечего. И побыстрее, меня ждут горы! Именно там находится храм!»
Жак покосился на друзей и, видя, что Борюсик уже начал потягиваться, пропустил еще пару сотен страниц.
«...Может, вернемся, граф?
Граф де Руфто отрицательно потряс головой, горестно глядя на тяжеленную каменную плиту, из-под которой торчала рука его помощника. Да, строители храма хорошо позаботились о безопасности своей святыни. Сколько еще ловушек на пути к цели? Теперь они остались вдвоем.
— Нет, Леон, я пойду дальше. А ты возвращайся. Жди меня на выходе. Если не вернусь... сделаешь доклад в Академии, и обязательно организуйте сюда хорошо подготовленную экспедицию.
— Я не позволю вам рисковать своей драгоценной жизнью!
Граф не успел перехватить своего помощника, рванувшегося вперед. Тот благополучно добежал до конца коридора, метнулся за поворот, и оттуда до графа донесся его предсмертный вопль.
— Леон,— простонал граф,— ну зачем...
Ученый поднял повыше факел и поспешил на помощь, прекрасно понимая, что она Леону уже не понадобится. Он оказался прав. Тело его последнего помощника лежало на полу, пронзенное острыми шипами рухнувшей с потолка металлической решетки. Осторожно; вдоль стеночки, обойдя тело погибшего друга, граф двинулся дальше. Ему повезло. Это была последняя ловушка на пути к цели. Поход вывел его в просторный зал, в глубине которого на каменном постаменте стояла уменьшенная копия сфинкса. От своего оригинала, каменного гиганта в песчаной пустыне Гафрики, он отличался лишь размерами и третьим глазом во лбу. Граф подошел поближе, поднес к сиреневому кристаллу факел, и в его недрах замерцали золотые искры.
— И это вот сокровищница знаний древних рас? — потрясенно воскликнул ученый.— И ради этого погибло столько человек? Чтоб я еще поверил всяким предсказателям! Кассандра. Знать бы, кто ты есть!
Разгневанный, он швырнул на пол книжку предсказательницы, которая долго служила ему путеводной звездой, протянул руку и вырвал кристалл из глазницы, расцарапав руку о каменное веко. Капля крови упала на третий глаз сфинкса, и мир перед глазами графа завращался...»
— Пора,— вздохнул Борюсик, покопался в мешке, выудил оттуда подвенечное платье Вилены.— Всем отвернуться. Я переодеваться буду.
Жак поспешил раскрыть книгу поближе к финалу и уткнулся носом в последнюю страницу.
«...Хранители сразу почуяли беду. Затерянный в горах храм, построенный их далекими предками, посетили посторонние и похитили главную святыню Шамбмяуры. Об этом сказал им магический всплеск вырвавшегося на волю кристалла, заодно показав местоположение храма. Над заповедной долиной нависла страшная угроза. Если артефакт попадет в недостойные руки и владелец сумеет настроить свое сознание на него, то получит доступ к утраченным знаниям и сможет разрушить древние замятия, охраняющие долину. Это откроет доступ как полчищам варварских племен, так и воинам Ануриса, изгнавшим когда-то их предков из плодоносных зеленых равнин Гафрики.
Срочно созванный совет старейшин Шамбмяуры постановил выслать на поиски утраченного артефакта своего лучшего рейнджера Борюсмивмяу...»
Жак потряс головой,
— Язык свернешь,— Он прочитал еще раз имя рейнджера, при этом, увлекшись, произнес его вслух: — Борюс мив мяуб зикв сихпсих.
— Не мяубзиквсих,— нежным голоском оборвал его оборотень, уже принявший облик принцессы,— а Борю... стоп! Это что ты читаешь?
— Книжку.
— А ну отдай сюда! Это мое!
— Сейчас— Рыцарь скользнул глазами по последней строчке: «Продолжение следует...»
— А где продолжение? — расстроился Жак.
— Отдай сюда, кому говорят!!!
Ослепительная красавица в изрядно помятом подвенечном платье, заляпанном экзотическими соусами (следствие контакта с закусками в мешке), вихрем налетела на юношу и вырвала из его рук книгу.
— Борюсик,— укорил оборотня дракон,— а не ты ли за него собирался только что любого на куски порвать.
— Любого порву,— не стал отрицать оборотень, запихивая книгу в мешок,— и его заодно, если плохо себя вести будет.
— Какая ты красивая-а-а,— восхищенно протянул рыцарь.
— Так, кончай меня раздевать своими бесстыжими глазами.— Оборотень на всякий случай отодвинулся подальше от Жака.— За мной. Нам надо навестить короля, пока он не проснулся.
— А разве нам не в сокровищницу? — удивился дракон,— Твой артефакт там.
— И как ты туда собираешься без ключа попасть? Там хитрый замок. Ногтем не вскроешь.
— А где ключ?
— У короля на шее.
— Откуда знаешь? — заинтересовался Жак. Оборотень тряхнул мешком, на дне которого трепыхнулась книга.
— Вот отсюда. Не знаю, откуда Кассандра знает такие подробности, но... хотел бы я с ней потолковать по душам. Знать бы, кто скрывается под этим псевдонимом!
— Потом разберемся.—Дракон поднялся.— К королю так к королю. Надо успеть закруглить твои дела до рассвета. И так много времени потеряли.
— Ничего,— успокоил его Борюсик,— под утро сон самый сладкий. Когда король во сне увидит свою дочку,— оборотень кокетливо одернул платье,— то на радостях отдаст ей все: и королевскую печать, и ключ...
— Ой, что-то я в этом сильно сомневаюсь,— тяжело вздохнул дракон.
— В чем? — нахмурился Борюсик.— В том, что ключ отдает?
— Нет, в том, что обрадуется. Скорей забьется в угол и начнет креститься. Но тем не менее пошли проверим.
10
План Борюсика был, конечно, хорош, но оборотень не учитывал двух вещей: во-первых, не он один под личиной Козетты жаждал пообщаться с владыкой Ардена Луи Семнадцатым, а во-вторых, король в это позднее время еще не спал.
Одна из дверей королевского дворца тихо скрипнула, и из нее выскользнула тонкая фигурка прелестной девушки в соблазнительном ночном пеньюаре. На пышной гриве каштановых волос кокетливо сидела тонкая золотая диаДема. В коридоре девушку поджидала долговязая фигура в элегантном фраке.
— Не слишком фривольно, княгиня? — хмуро спросил франт девушку, окидывая взглядом довольно откровенный наряд «принцессы».
— Я знаю, что делаю, Эстегон,— успокоила его княгиня.— Его надо шокировать! Впрочем, если вы сумели установить, где сейчас Козетта, визит к королю можно отложить.
— Мои люди обшарили уже половину монастырей Ардена, но...
— Пока они обшарят вторую половину, будет да поздно! Я уверена, что она не в монастыре! Это отговорка! Луи просто тянет время, а оно работает против нac! Хан Абырей в бешенстве. До ее восемнадцатилетия осталось меньше месяца, а король все тянет с ответом. Даже прием сватов оформили без фанфар. Все тайно, украдкой, словно тати в ночи. А эта глупая отмазка: поехала по святым местам помолиться и спросить совета у Господа! Чушь!
Княгиня решительно двинулась по коридору в сторону королевских покоев.
— Короля можно понять,— деликатно кашлянул Эс-тегон, догоняя княгиню.— Отдавать единственную дочь в гарем, где она будет сто первой женой, не очень-то приятно.
— Отдаст,— уверенно сказала княгиня,— если не захочет, чтобы орды Абырея сровняли его государство с землей, обязательно отдаст. Но цель хана не Арден. Ты же знаешь. Ему в первую очередь нужен кристалл. С ним он будет непобедим!
— Элен, вы меня удивляете. Вы, с вашими способностями, талантом и умом, и этот хам, дикарь. Неужто вас устраивает роль его мурзы?
Княгиня резко остановилась, посмотрела на Эстегона в упор. Франт изменился в лице, сообразив, что ляпнул лишнее.
— Вы этого не говорили, я этого не слышала,—жестко сказала княгиня,— но...
— Но? — перевел дух франт.
— ...но вы, магистр изящных искусств, правильно расставили акценты. И если вам поступят два разных приказания от двух разных лиц,— нежная ручка княгини скомкала манишку на груди Эстегона и подтянула его к себе поближе,— то, думаю, вы знаете, чье приказание в первую очередь надо будет исполнять.
Элен обхватила франта руками за шею и страстно поцеловала в уста.
— М-м-м... чертовка,— простонал Эстегон, с трудом отрываясь от искусительницы,— и все-таки почему вы с ним?
— Этому дурачку нужен Арден, который перегородил дорогу его ордам в богатые страны. Абырею стало тесно в его степях. Мечтает о большой добыче. Силой Арден его предки пытались взять не раз, но безуспешно. Абырей хочет решить вопрос хитростью, через женитьбу. И у него есть шансы. Луи придется на это пойти, так как он лишился покровителей, оберегавших столетиями их род!
— Но ваш-то интерес какой? — гнул свою линию Эстегон.
— Мне не нужна власть над Арденом.— Княгиня сжала кулачки — Мне нужна власть над миром! А для этого мне нужен кристалл!
— Боюсь вас разочаровать,— вздохнул магистр изящных искусств,— но кристалла во дворце уже нет.
— Как нет? — отшатнулась княгиня.— А ваш доклад, что граф де Куфто сдал его на хранение в королевскую сокровищницу? И потом, мои слуги опросили его голову и подтвердили эти данные!
— Ах, Элен,— укоризненно покачал головой Эстегон,— зачем вы их посылали? Ваши вампиры поставили на уши всех и заставили насторожиться короля. А насчет кристалла... Он был там, я лично присутствовал при передаче и запомнил его магическую ауру. Но теперь он исчез. Я не чувствую его эманации. Не знаю, в какой момент он исчез, я был в отъезде, а потом по вашему заданию сразу начал искать Козетту, но как только оказался здесь, сразу почуял, что во дворце его нет.
— Ты допрашивал здесь кого-нибудь?
— Нет, не успел. Я сам прибыл лишь накануне. Да и кого я буду допрашивать? Не челядь же!
— Насчет исчезновения принцессы мог бы поговорить и с челядью.
— Ну да, конечно. Для челяди принцесса в святых местах, и точка! А с архимагами на эту тему говорить бессмысленно. Я хоть и сам маг не слабый...
— Но они тебя в момент раскусят,— вздохнула княгиня.
— Нет, я, конечно, поговорил с королем, высказал свое возмущение: почему меня, наставника принцессы в области изящных искусств, не поставили в известность о поездке принцессы в святые места, но это так, для порядка.
—- Понятно,— вздохнула княгиня,— Ты прав, тебе расшифровываться раньше времени нельзя.
— Именно так.
— Надеюсь, никто еще не догадался, что ты маг?
— Я неплохо умею экранироваться.
— А почему в коридорах так пустынно? Ни слуг, ни стражи?
— Скажите спасибо принцессе. После известных событий дураков мало по ночам бродить по замку. Только очень сильные маги могут позволить себе такую роскошь. Кстати, вы правы. Надо на всякий случай и на себя личину навести.
Очертания лица разодетого в пух и прах франта потекли, завибрировали, и рядом с княгиней стоял уже совершенно другой человек. Седобородый старец в фиолетовой мантии архимага почтительно предложил руку княгине.
— Вас проводить до опочивальни короля, моя дорогая?
— Буду признательна,— хмыкнула княгиня, вкладывая свою ладошку в руку преобразившегося Эстегона.— Удачная мысль, удачное воплощение. В этом облике прикрывать меня вам будет гораздо сподручнее.
Луи Семнадцатый отложил в сторону перо, осыпал пергамент сухим песком для впитывания лишних чернил и стряхнул его на пол, игнорируя стоящую для этой цели на столе чашу, что говорило о крайнем раздражении державного.
— Последняя надежда,— пробормотал он, сворачивая пергамент в трубочку и обвязывая ее шелковым шнурком,— если и Сакремия откажет, это конец. Глупцы! Неужели непонятно, что хан сожрет всех поодиночке, если не объединиться? Ах, Козетта, Козетта, не для того я растил тебя... — Луи залил узелок шнурка расплавленным сургучом, поставил на нем оттиск королевской печати и задумчиво уставился на свиток, вспоминая свою дочь.
Нет, он еще не успел соскучиться по ней. Порой, как приснится, в ужасе слетал с прстели. Ее детские забавы добавили ему немало седых волос, и сейчас он откровенно отдыхал как от дочери, так и от жены, которая якобы с Козеттой отправилась в святые места. Роль Козетты при супруге играла служанка.
— Господи,— начал молиться на ночь король,— сделай так, чтобы ее картины больше не оживали. Не знаю, сколько их еще во дворце и куда они запрятались, но пусть оживают только самые приятные. Списанные с Ёммануэль, например. И умоляю, сделай так, чтобы Ариэль вытерпел ее хотя бы еще месяц и чтоб она мне сегодня не снилась!
О том, чтоб дракон не обидел его дочь, он не молился. Золотые драконы охраняли их род со дня основания династии, а потому их исчезновение с горизонта пятьдесят лет назад было настоящим ударом для всех членов королевской семьи, и, когда молодой дракон украл его дочь, оставив на девичьей постели расписку, папаша от счастья только что не расцеловал эту бесценную бумажку с витиеватой подписью: Ариэль. Это было так кстати! Над Арденом сгущались тучи, и более безопасного места для принцессы, чем замок дракона, было трудно найти. Одного только Луи не рассчитал. Дракон не выдержал и недели!
В принципе, Козетта росла милой девочкой. Любознательной и очень озорной. Пока была еще совсем маленькой, больше всего ей нравилось пугать папу, маму, своих нянек и придворных дам, выскочив откуда-нибудь из-за утла. Надо сказать, у нее это здорово получалось, так как от природы она была наделена магическим даром облекать плоды своей буйной фантазии в фантомы, которые самой ей были не видны, зато приводили в ужас всех окружающих. Чтобы отвлечь малышку от этих детских шалостей, ей начали прививать любовь к живописи, И она в этой области быстро достигла больших высот. А так как с определенного возраста ее воспитывали специально приставленные к ней монашки, дабы росла она в смирении и почитании слова Божьего, то и содержание картин было соответствующей направленности: райские кущи и еще не потерявшие невинность Адам с Евой под древом познания, цикл картин девяти кругов ада, по картине на каждый крут, и так далее. Она их намалевала много. Картины были написаны в смелой манере. Этакий библейский авангард. Однако скоро ей запретили заниматься изобразительным искусством, так как выяснилась одна неприятная особенность ее творчества: персонажи картин Козетты ровно в полночь начинали оживать и делать черт знает что!
Запрет на живопись для принцессы наложил лично епископ, который приехал как-то погостить к королю. И дернуло его выйти после полуночи из опочивальни и пройтись по галереям замка мимо пасторальной картины, на которой был изображен райский сад. Ева тут же начала его искушать. И все бы ничего, они практически договорились, но тут выполз змей и начал требовать предоплату за райские услуги. Это так возмутило святого отца, что он пошел жаловаться королю. Епископ долго орал, что это ересь, поругание святынь и колдовство, которое должно быть уничтожено немедленно, и требовал всю эту богомерзкую мазню немедленно отправить на костер.
Дело кое-как замяли. Нашли натурщицу, с которой Козетта рисовала Еву, благо натурщиц принцесса набирала из дворовых девок, подогнали ее уже без змея епископу, прозрачно намекнув, что он хоть до утра может изгонять из нее демона, будь таковой в ней найдется, чем святой отец и занялся в отведенных ему покоях. Короче, к утру все было улажено. Часть картин уничтожили, часть от греха подальше убрали в подвалы, но самые жуткие оставили. Их выставили в королевском саду. Убили двух зайцев сразу: во-первых, отвадили воров от королевского дворца, после полуночи подступы к нему охранять уже не было нужды, а во-вторых, спокойней стало спать. Никого уже не будил по ночам визг перепуганных служанок, а дворцовая стража перестала седеть к утру.
Сведения о происшедшем все же просочились в патриархат, и епископа потом сняли, но дочери свой любимой король, поразмыслив, все-таки запретил заниматься живописью, во избежание конфликтов с церковью. Правда, он подозревал, что его дочь тайно продолжает изводить краски, так как в замке иногда появлялись персонажи неведомой предсказательницы Кассандры, чьи книги в последнее время стали бестселлерами в Авалоне.
Воспоминания заставили короля улыбнуться. Протяжно зевнув, Луи убрал послание своему соседу королю Сакремии в стол, встал, скинул с себя верхнюю одежду, натянул пижаму, напялил на голову ночной колпак и направил свои стопы к кровати, намереваясь вздремнуть хоть несколько часов без сновидений. Завтра у него будет трудный день.
Бедолага не знал, что Козетта живописью уже давно не увлекалась. Когда на этот вид художественной деятельности ей наложили запрет, она очень расстроилась и, чтобы не помереть со скуки, начала писать романы. Она знала, что ей сильно попадет, если опять что-то пойдет не так, а потому делала это тайно. В эту тайну был посвящен лишь один человек: придворный учитель словесности магистр изящных искусств Эстегон. Через него она и переправляла свои шедевры в издательство. Он сам предложил ей когда-то этот способ спастись от скуки и даже подсказывал иногда идеи сюжета.
Козетту очень радовало, что романы неизвестной писательницы, скрывавшейся под скромным псевдонимом Кассандра, имели в Авалоне такой бешеный успех. Особенно понравился читателям ее альковный шедевр «Ёммануэль. Грезы непорочной девы». Придворные дамы от него угорали. Принцесса написала его в пятнадцать лет, когда гормоны в молодом девичьем теле заиграли на всю катушку. Короче, через два года ее шедевры стали переводить на иностранные языки. Она не знала лишь об одном: интерес к ее творчеству подогревался в первую очередь тем, что почти все прописанное в романах Кассандры сбывалось. И кое-кто на этом уже начал делать деньги, устраивая на романах-предсказаниях знаменитой писательницы тотализатор. Сбудется или нет? Азарт подогревает интерес, а потому тиражи росли как на дрожжах.
А однажды принцесса, начитавшись рыцарских романов, представила, что ее похищает злобный дракон, а смелый рыцарь в сверкающих доспехах, во весь опор мчится юной красавице на помощь. Эта картина ей так понравилась, что принцесса тут же взялась за перо». К счастью, Эстегон об этом очередном шедевре юного дарования не знал. Он как раз был в отъезде по делам хана и княгини...
Эстегон поднял предостерегающе руку. Княгиня послушно остановилась.
— Что? — беззвучно, одними губами спросила она.
— Очень удачно получилось,— прошептал ей на ухо Эстегон,— заодно и этого борова Марлена подставлю.
Княгиня понимающе усмехнулась. Придворный маг Марлен доставлял им много хлопот в последнее время. Он постоянно подсовывал королю указ о тотальной проверке всех обитателей дворца на предмет: а почем нынче родина? В смысле: не шпиён ли ты? Для этой цели он уже сварил целую бочку сыворотки правды и готов был приступить к допросу с пристрастием немедленно. Король указ подписывать не спешил, чем очень удивлял архимага. Ему было невдомек, что державного смущало слово «тотальная». Луи Семнадцатый прекрасно знал, как действует сыворотка правды и что в данном случае ТОТАЛЬНО должен был первым показать подданным пример. В своих грешках, которых у Луи Семнадцатого, судя по всему, было немало, державный признаваться не хотел.
Княгиня игриво шлепнула по пухлому пивному брюшку, выпиравшему из-под мантии придворного мага (личину Марлена Эстегон навел на себя очень качественно), и одобрительно кивнула головой.
— Ты только сильно не увлекайся,— прошептала она,— не забывай, зачем мы здесь.
— Как можно, княгиня! Главное, чтоб стража запомнила, кто здесь у опочивальни короля засветился.
Эстегон дал знак княгине оставаться на месте и решительно двинулся вперед. В свете последних событий стража по ночам дежурила лишь у парадного и черного входа в королевский дворец и около опочивальни короля. Этого, как считал сам Луи Семнадцатый, было более чем достаточно. Дойдя до поворота коридора, Эстегон приосанился и только после этого продолжил свой путь с высоко поднятой головой. В первый момент при его появлении стража схватилась было за мечи, но, различив в светефакелов фиолетовую мантию мага, успокоилась.
— Все спокойно? — строго спросил их «Марлен».
— Так точно! — вытянулись охранники.
— Посторонних около опочивальни не наблюдалось?
— Никак нет, ваша мудрость.
— Король никаких распоряжений не отдавал?
— Никак нет, ваша мудрость. Его величество почивать изволит.
— Это хорошо.
Небрежный пасс рукой заставил охранников осесть около дверей опочивальни и погрузиться в глубокий сон.
— Элен,— тихонько позвал свою сообщницу Эстегон,— ваш выход. Путь свободен.
Княгиня выскользнула из-за поворота коридора. Она была так соблазнительна в своем полупрозрачном пеньюаре, что Эстегон не смог сдержать судорожного вздоха.
— Все-таки вы переборщили, княгиня. Вы к отцу идете, а не к любовнику.
Читать бесплатно другие книги:
