Русская фантастика 2015 Князев Милослав

Прицелившись, компьютер метнул якорь, приклеившийся к скале рядом с дырой, в которой исчезли тайконавты.

Ло Вей собрался было покинуть корабль, доверив его Мао, и в этот момент в гребне над тоннелем перемигнулись красные звёздочки, и к кораблю потянулся прозрачный рукав, напоминающий струю воды.

Он ничего не успел сделать.

В первые мгновения показалось, что в недрах сооружения прохудился бак и оттуда действительно вылилась струя воды: стереотипы восприятия присущи любому человеку. Однако «вода» вовсе водой не была, хотя и выглядела абсолютно по-земному, словно и в самом деле под давлением брызнула из неведомого сосуда в пустоту. Она обволокла весь корабль… и проникла сквозь его оболочку в капсулу управления, заполнив её всю! Мало того, «вода» вскипела крохотными пузырьками и хлынула в загерметизированный скафандр командира корабля!

Крик Ло Вея улетел в тишину великой пустоты и оборвался…

«Амур» показал себя машиной экстра-класса. С новым ходовым эграном он набрал скорость, почти равную половине скорости света, за пять часов.

Впрочем, экипаж корабля вполне соответствовал аппарату, созданному в российском КБ «Роскосмос». Космонавты управлялись с ним так деловито и уверенно, будто он не летел в космос с бешеной скоростью, недоступной ракетным кораблям нефтебензиновой эпохи, а плыл по реке как моторная лодка.

Орбиту Марса пересекли утром двадцатого марта по времени Москвы, сориентировались, пользуясь целеуказаниями ЦУПа, снова включили эрган.

– Китайцы уже подошли к Рогам, – предупредил Дениса замначальника ЦЭКО, не покидавший операторский зал во время рейдов. – Мы перехватили их доклад руководству. После этого они замолчали и молчат до сих пор. Так что будьте начеку.

– Что-нибудь заметили? – спросил Денис.

Ответ в связи с удалённостью «Амура» от Земли пришёл через четыре минуты:

– Рога прямиком мчатся к Солнцу, не меняя направления, хотя, судя по всему, полёт инерциальный, никаких энерговыхлопов не замечено. Китайская посудина совершала какие-то эволюции, но потом успокоилась. Это всё, что известно.

Денис прекратил связь.

«Амур» нацелился на перехват Рогов, хотя объект ещё не был виден в телескопы корабля. Курс рассчитывали на Земле мощные компьютеры ЦУПа, и ещё не было случая, чтобы они ошиблись.

– До цели часа четыре, – сказал Денис. – Разрешаю всем отдых.

– Благодарю покорно, товарищ полковник, – сухо отказался главный исследователь экипажа Феликс Эдуардович Глинич. – Я не устал.

– А мы сгоняем партийку-другую в шахматы, – раскрыл свой ложемент Слава Абдулов. – Уж на сей раз я отомщу ему за прошлый проигрыш.

– Нашему теляти вовка б зъисты, – привычно хохотнул бортинженер Миша Жуков, также освобождаясь от захватов кресла. – Ты у меня никогда не выиграешь, я слово знаю.

– Какое?

– Тебе скажи – ты будешь знать.

Космонавты выбрались из кабины управления, голоса их стихли.

– Дети, – осуждающе заметил Глинич, ненамного старше тех, кого осуждал. Но он имел въедливо-дотошный педантичный характер настоящего учёного, и с ним никто не спорил. Не стал этого делать и Денис.

Оба перешли на консорт-связь с Умником, как был назван при создании компьютер первого «Амура», а потом и второго, и занялись каждый своим делом.

Глинич получал сведения от системы датчиков и телескопов корабля, анализируя состояние пространства, Денис практически получал ту же информацию, но используемую в прикладном порядке, чтобы вовремя отреагировать на появление «нестандартов» – явлений и объектов, способных повредить корабль. Солнечная система в последнее десятилетие то и дело натыкалась на «чужие» астероиды и потоки пыли, а главное – на остатки искусственных сооружений, принадлежащих неизвестной погибшей цивилизации, и можно было ждать в любой момент столкновения с чем угодно, от камня с горой и до «стакана с коньяком до ломтика лимона», как пошутил когда-то Слава Абдулов.

– Феликс, ты в самом деле веришь в гипотезу о погибшей цивилизации? – спросил Денис у Глинича спустя час.

– Что значит – верю? – ворчливо осведомился главспец ЦЭКО неприветливым тоном. – Факты говорят сами за себя. Уже третья встреча с чужаками навела на интересные размышления. Я имею в виду десант на Плутон.

– Куда свалилось «семя жизни»?

– Я бы не стал называть врезавшийся в Плутон объект «семенем жизни», это, скорее, был носитель программы создания определённых условий жизни. Затем в Систему вонзился Ирод, который оказался не астероидом, а ковчегом, носителем других программ, включившихся при падении Ирода на Венеру. Кстати, был такой фантаст – Артур Кларк, который удивительным образом предвидел появление в Солнечной системе подобного носителя, хотя он и назвал его Рамой.

– Имя Ирод – ближе к реальности, – пошутил Денис. – Если бы он свалился на Землю, а не на Венеру, мы бы сейчас воевали бы с монстрами.

– Ирод был повреждён – как носитель спор-программ, поэтому мы и не наблюдаем на Венере монстров. Программа начала работать и заглохла, всё-таки условия на Венере специфичные. Затем появился Окурок – устройство для проникновения в иные Вселенные. Он тоже был повреждён. И, наконец, Китайская Стена – суперструна, каким-то образом используемая погибшей цивилизацией. Целый «хвост» обломков чужой технологической зоны! Этого мало для вывода, что мы вторглись в эту зону?

– Да я не возражаю, – успокоил исследователя Денис. – Просто не понимаю, где находится центр обитания цивилизации. Впереди на десятки световых лет ни одной звезды! Неужели чужие обитали в пустоте?

– В пустоте! – фыркнул Глинич негодующе. – И это речь полковника РВКН, закончившего Лётно-космическую академию!

– Не бурчи, – усмехнулся Денис. – Что такое вакуум – я знаю. Может быть, они прорвались к нам из другого измерения, как сейчас модно говорить? Недаром же мы встретили Окурок. Может, он соединял нашу Вселенную с другой, и они оттуда?

– Вам пора писать романы на эту тему, Денис Андреевич. Я не сочиняю гипотез, я делаю выводы на основе полученных данных. Встретим Рога и посмотрим, что это такое. Хотя и так понятно, что это летит в Систему ещё один артефакт чужих.

– Пустой?

– В смысле?

– Без экипажа?

– Вряд ли мы встретим выживших строителей этих сооружений, времени с момента катастрофы прошло много. Чего я жалею, так это потерю Китайской Стены. Она пролетела сотни парсеков, на неё налипло множество космолётов и устройств. Вот где покопаться можно было бы!

– Она уже далеко.

– У нас есть эрган, могли бы догнать.

– Догонять или нет – решать не нам.

– Как бы снова не опоздать. Чую, нас снова опередят китайцы. Или американцы, рыскающие повсюду в поисках супертехнологий, которые позволили бы им снова стать гегемоном мира.

– Тю! – удивился Денис. – Феликс, когда это ты стал американофобом?

– Я им всегда был, – огрызнулся Глинич. – Трудно любить бандитско-обывательский этнос, мечтающий о мировом господстве. Хотя отдельных личностей уважаю и даже люблю. Твою жену, например.

– Вызову на дуэль!

– Поздно уже.

Денис хотел продолжить шутку, но в это время послышался голос Умника:

– Корректировка курса: долгота ноль-ноль два, широта ноль-ноль одна[1]. Рекомендации?

– Работай, – ответил Денис, относившийся к компьютеру как к живому собеседнику. – Только не промахнись.

– Слушаюсь, командир! – отозвался Умник.

Компьютер на корабле стоял новый – квантовый, с интеллектуальной программой, и с ним можно было разговаривать как с человеком, но обижаться как человек он не умел.

Пролетел ещё один час.

Умник навёл видеосистему, и среди россыпей крупных немигающих звёзд появилась светлая закорючка – объект Рога. До него было около трёхсот тысяч километров, и курс корабля был сориентирован таким образом, чтобы при постоянной отработке маневровыми ионными двигателями «Амур» выходил к нему в параллель в определённой точке пространства.

Денис вызвал подчинённых.

Они ввалились в кабину управления весёлые, но по-разному.

– Я выиграл подряд четыре раза! – хвастливо заявил Абдулов. – И так будет с каждым!

– Зато я сильней, – сказал Миша Жуков, невзрачный с виду, но занимавшийся армрестлингом с детства. Он был чемпионом ЦЭКО, и с ним редко кто отваживался состязаться в силе рук.

– По местам! – скомандовал Денис. – Выходим на объект.

Кабину заполнила тишина.

Подход к Рогам, постепенно закрывающим переднюю видеополусферу, занял около полутора часов.

Стал виден не только передний «астероид» с трубой, названный американцами Головой Оленя, но и китайский космолёт, соединённый с Головой прозрачным шлангом диаметром около пяти метров, похожим на гофрированный спасательный рукав из пластика.

– Наш пострел везде поспел, – проворчал Абдулов, имея в виду китайских космонавтов. – Интересно, они подпустят нас к Рогам или нет?

– «Шэнь Чжоу» молчит, – доложил Добрыня. – Тишина на всех диапазонах связи.

– Вот это меня и тревожит.

Денис промолчал. Он тоже ждал от китайских коллег каких-то сюрпризов, однако надеялся, что они не возьмутся за оружие, чтобы отогнать конкурентов.

– Где американцы?

– По данным пятичасовой давности они в десяти миллионах километров от нас, – доложил компьютер. – Будут у объекта часов через десять, если не изменят скорость.

– Может, подождём? – предложил Жуков. – Китайцы не полезут в бутылку, если мы объединимся.

– Они и так молчат.

– Вообще подозрительно, что они не орут на весь космос о принадлежности объекта к собственности Китая. Ждут чего-то? Подойдём ближе, а они как жахнут!

– Из чего жахнут?

– Да хоть из пулемёта! От них всего можно ждать, мы уже это проходили, знаем.

– Отставить трёп! – приказал Денис. – Феликс Эдуардович, твоё мнение?

– Странно…

– Согласен.

– Странно, что китайцы не отвечают, но ещё более странно, что «Аргус» не фиксирует никаких излучений и полей.

Под «Аргусом» подразумевался комплекс аппаратуры, встроенной в корпус «Амура», способный выявлять характеристики среды за считаные секунды.

– Что ты имеешь в виду?

– Любой физический объект имеет массу, плотность, температуру и с десяток других особенностей. Но если Рога я вижу и могу измерить их объём и массу, то китайский челнок только вижу. Он ничего не излучает! Хотя должен.

Денис пробежал глазами ряд цифр и параметров, выданных Умником на забрало шлема. Глинич был прав, «Шэнь Чжоу» был виден отлично, однако не имел массы и не излучал ни в одном из диапазонов электромагнитного спектра. Кроме светового, доступного человеческим глазам.

– Ум, мелкими перебежками!

– Принял.

– Слава – ты на манёвре, я на СБ.

Имелось в виду, что Абдулов должен был контролировать управление в ручном режиме, если Умник по какой-то причине не справится, а сам Денис взял под контроль систему безопасности корабля, которая включала имевшееся на борту оружие – плазмон и лазер.

– Взял маневр.

«Амур» начал потихоньку приближаться к гигантскому сооружению.

Стали видны бреши и проломы в его центральном ядре, которое больше походило на разбитую челюсть апокалиптического животного с сигаретой в зубах. Американский спец, назвавший этот объект Головой Оленя, явно был романтиком.

Мысль мелькнула и исчезла.

Когда до Головы с «присосавшимся» к ней китайским кораблём осталось около двухсот метров, из дыры в её «ухе» выметнулся прозрачный язык – ни дать ни взять – поток воды под давлением! – Денис и Слава Абдулов отреагировали мгновенно.

Слава в паре с Умником дёрнули «Амур» влево по ходу движения, уворачиваясь от «водяной струи», а Денис выстрелил по ней из лазера.

Лазерная трасса была не видна в связи с отсутствием воздуха, компьютер вывел на экран лишь схематический штрихпунктир, обозначавший трассу, однако Денис не промахнулся, луч лазера перечеркнул «водяной рукав», и тот взорвался, превращаясь в быстро рассеившееся облако пара.

– Твою курносую! – изумился Миша Жуков, не принимавший участия в процессе. Епархией бортинженера, бывшего разработчика корабля, являлась вся аппаратура корабля, и он следил за состоянием всех его узлов.

Денис не обратил внимания на возглас космонавта. Он ждал развития событий, готовый стрелять по любому объекту, угрожавшему кораблю. Однако прошло несколько минут, Голова Оленя больше не выбрасывала «водяных струй», и он дал команду продолжить движение. Что бы ни происходило, надо было выяснить причину молчания китайского челнока, его неподвижности и привязки к гигантскому сооружению.

– Что это было? – спросил Абдулов.

– Случайный выброс воды, – отозвался Жуков.

– Это не вода, – отрезал Глинич. – Возможно, какое-то силовое поле, видимое как струя воды. «Аргус» поймал пакет колебаний радиационного фона при выбросе.

– Разве лазерный импульс действует на силовые поля? Чистая вода! Видели, как она испарилась?

– Вода в вакууме так не испаряется. К тому же она мгновенно превратилась бы в лёд.

– Она и превратилась. Посмотри на китайскую посудину – она вся облита льдом.

Глинич спорить не стал. Он не любил пустопорожние разговоры, не обладая всей информацией о процессе или объекте.

– Внимание! – объявил Денис. – Стыкуемся. Ум – при появлении «воды» действовать как я!

– Принял.

– Миша, бери «краб», выйдешь наружу, когда я уравняю скорости.

Жуков молча вылез из своего ложемента в кабине управления и скрылся в переходном отсеке, где в боксах хранились модули для передвижения в космосе, инструментарий и личное оружие.

«Амур» замер в полусотне метров от «Шэнь Чжоу», по-прежнему не подающему признаков жизни. Его обшивка, покрытая слоем льда, сверкала в лучах прожекторов русского космолёта, как глыба горного хрусталя. С ядром чужого сооружения его связывала толстая, прозрачная пуповина, действительно напоминавшая струю воды, превратившуюся в лёд.

Бортинженер, вмурованный в кресло модуля «краб», появился в поле зрения внешних телекамер корабля.

– Иду к китайцу.

– Смотри в оба!

– Обижаешь, командир.

– Не нравится мне этот айсберг, – пробормотал Абдулов.

«Краб» Жукова облетел китайский корабль, подплыл почти вплотную.

– Вроде бы никаких повреждений… только габариты почему-то выключены.

Михаил имел в виду мигающие красные фонари, оконтуривающие корпуса космических аппаратов.

– Может быть, подплыть к выходному люку и просто постучать по обшивке?

– Подожди, не спеши. Обойди его ещё раз, помигай фонарём. Только не дотрагивайся до ледяного рукава.

Жуков снова двинулся вокруг китайского космолёта, который и в самом деле напоминал краба, растопырившего клешни – передние манипуляторы и попыхивающего «дымком сигарет», – маневровыми двигателями на спине.

– Я бы для начала отрубил этот рукав, – пробормотал Абдулов. – Какого чёрта инопланетяне обливают наших парней водой?

– Это не вода, – снова возразил Глинич.

– Да хоть водка. Не зря китайцы молчат. Видимо, на них этот лёд каким-то образом подействовал.

Денис размышлял недолго.

– Феликс, я, пожалуй, воспользуюсь предложением Славы.

– Ваше право, – не стал возражать исследователь.

– Ум!

– Я весь внимание.

– Режем струю ближе к скалам объекта. Если удастся его отпилить, обрезаем всю струю от китайца.

– Принято.

Забрало шлема выдало прицельную символику. Денис сосредоточил алый визир на основании прозрачной ледяной струи.

– Импульс!

Световая нить лазера по-прежнему была не видна, так как стрельба велась в безвоздушном пространстве, но компьютер прицепил к оперативному нашлемному изображению тонкий красный лучик, схематически изображавший луч лазера, и Денис увидело результат выстрела.

Красная нить коснулась основания «ледяного» потока, перерубила его, и толстая прозрачная струя превратилась в почти мгновенно испарившееся облако белёсого пара. И вместе с ним испарился и китайский корабль, будто сам был сооружён из того же льда!

В рубке установилась испуганная тишина.

Слюна во рту стала кисло-горькой.

Денис сглотнул.

– Б!.. – еле слышно выдохнул Абдулов.

Очнулся Миша Жуков:

– Командир, он… исчез!

Денис пришёл в себя.

– Вижу, быстро назад!

– Но он… как корова языком…

– Потом помозгуем, дуй домой!

Жуков повиновался с похвальной быстротой.

– Это мог быть голографический пузырь, – проговорил Глинич.

– Что?!

– Голографический фантом. Мы затронули его структуру, и он рассыпался на фотоны.

– А сам китаец где?!

– Вопрос не ко мне.

– Надо уходить отсюда подальше, – сказал Абдулов. Осторожность в его характере превалировала, хотя сам он иногда действовал крайне неосторожно.

Модуль бортинженера совершил маневр и подплыл к открытому люку переходного отсека. Едва он оказался в дезокамере, как из устья тоннеля, уходящего в глубь астероида, из которого недавно торчала струя «льда», бесшумно выдавилась ещё одна струя, стремительно набирая скорость.

– Командир! – охнул пилот, реагируя на выброс ударом маневровых двигателей.

Потемнело в глазах, во рту появился привкус крови, удар ускорения весил более девяти «g».

Однако Дениса перегрузка не остановила, он успел выстрелить, прежде чем «водяной» поток достиг корабля.

В космосе вновь образовалось облако пара, рассеившееся за доли секунды.

«Струя воды» исчезла.

В козырьке тоннеля мигнули алые звёзды и загорелись ровным светом, оконтуривая вход в тоннель.

– Командир!

– Вижу, спокойно, без паники.

– Это не вход, это жерло пушки, выстреливающей «воду»! Скорее всего, китайцы наткнулись на какое-то защитное устройство.

– Феликс?

– Похоже.

– Как объяснить исчезновение китайца?

Глинич помолчал.

– Возможно, тайконавты разрядили ловушку.

– Какую?

– У Рогов сохранилась защита, несмотря на долгое путешествие в космосе, она и сработала.

– Но китаец исчез! – не выдержал Абдулов. – Лопнул как… как мыльный пузырь!

– Возможно, струя этой субстанции, похожей на воду, действительно превратила его в голографический видеофантом… или переместила куда-то, оставив фантом.

– То есть ты хочешь сказать, что его втянуло внутрь этой раздолбанной метеоритами горы?

– Может быть. Мы не знаем, для чего созданы Рога, но возможности их создателей так велики, что я не удивлюсь ничему.

– Командир.

– Закончили дискуссию, – отрезал Денис. – Будем искать китайцев. Давайте идеи.

Через несколько минут споров была сформулирована задача – проникнуть внутрь головного астероида Рогов через бреши в его оболочке, минуя тоннель, выбрасывающий «воду». Реализацию задачи возложили на Мишу Жукова, хорошо проявившего себя в качестве спасателя ещё в прошлые походы к космическим артефактам.

«Амур» передвинулся на сто метров правее, к основанию трубы, чтобы не торчать напротив жерла странной «пушки».

Жуков, отдохнув около часа, попил горячего кофе и снова забрался в объятия «краба». Модуль вылетел из переходного отсека наружу, ослепительно засверкал в лучах прожекторов корабля.

Выбрали ближайшую к месту происшествия дыру, в которую модуль погрузился как в прорубь, почти сразу растворившись в черноте.

– И всё же я сомневаюсь, – проворчал Абдулов, наблюдая за действиями коллеги.

– В чём? – поинтересовался Денис.

– В том, что китайца затащило внутрь этой рукотворной горы.

– У тебя есть другое объяснение?

– Пока нет.

– Тогда не ворчи, Артист. Обследуем гору и примемся за «рога».

– А если не найдём?

– Не найдём – устроим мозговой штурм. Да и американцы подойдут, вместе решим, что делать. Нам повезло, что первыми к объекту подлетели китайцы, иначе мы могли бы оказаться на их месте.

– Эт точно, – разразился коротким смешком пилот.

Модуль Жукова показался над срезом скалы.

– Командир, там не пройти, сплошная мешанина разорванных кишок и жил, словно в брюхе у раненого кита.

– Ищи другую дыру.

«Краб» двинулся над пирамидальными выступами и рвами, складывающимися в правильный геометрический узор. Один из рвов был перебит чёрным проломом, в который могла протиснуться и башня Московского Кремля.

– Нашёл.

– Бди!

Модуль устремился в пролом. Какое-то время были видны отблески фонаря на стенах пролома, потом пропали. Прекратилась и связь.

– Надо было идти вдвоём, – мрачно сказал Абдулов.

Денис уже подумал о том же, поэтому промолчал. С одной стороны, только он мог определить степень опасности, угрожающей кораблю и экипажу, чтобы не допустить момент применения оружия, с другой – разведоперацию, которую осуществлял в данное время Жуков, надо было проводить вдвоём, как того требовали неписаные инструкции косморазведки.

В дыре, в которой скрылся «краб» бортинженера, блеснуло, и через несколько мгновений он появился в луче прожектора.

– Командир, тут без бутылки не обойтись, – раздался голос Михаила.

– Что ты обнаружил?!

– Там тьма коридоров, в большинстве своём разрушенных, много каких-то тел, не поймёшь – трупы лежат или скафандры раскиданы, причём здоровенные – бегемоту впору. А один коридор ведёт внутрь, и там большой зал. Я подлетел к тупику, он открылся сам собой, огоньки загорелись, ну я и вернулся.

– Молодец! – выдохнул Денис, расслабляясь. – Объявляю благодарность! Не устал?

– Чего тут уставать? Час прошёл.

– Жди, я пойду с тобой.

– Хорошо.