Московская великая битва – оборона. Часть 2 Побочный Владимир

160-й день войны

Фашисты подошли к Озерецкому, Красной Поляне, Мышецкому, Дурыкину, Гаретовке, Бакееву, Хованскому… Бесконечно дорогие названия подмосковных городов и сел! И в их числе – Красной Поляне, оборона которой возлагается на один из передовых отрядов 2-й стрелковой дивизии. В городе Дмитрове, где расположился штаб 30-й армии, пустынно. «Наших войск нет, только трехорудийная зенитная батарея стоит на площади возле церкви, неизвестно, кому подчинена. А южнее города, уже на восточном берегу канала Москва – Волга, слышна частая стрельба танковых орудий» – так передает обстановку этого дня командующий 30-й армии. – «Выскочили на машине на окраину и видим, как вдоль шоссе ползет более двух десятков вражеских танков. Перед ними отходит наша мотоциклетная рота, накануне посланная в разведку».

Советская мотоциклетная рота отправилась на боевое задание

28 ноября 1941 года. По древнерусскому календарю пришел Гурий день. Считалось, что в этот день «все нечистые убегают с земли, боясь морозов и зимы». Фашисты, к сожалению, пока не собираются покидать нашей русской земли, но люди уверены, что все равно придет тот час, когда настанет наша победа – враг будет повержен.

Антифашистская надпись на одной из улиц оккупированной гитлеровцами деревни

Рассвет 28 ноября. «Ни шагу назад!», «Стоять насмерть!», «Отступать некуда – позади Москва!» – эти пламенные призывы доходят до самых глубин солдатских сердец. Московские воины показывают образцы мужества и беззаветной храбрости. Они знают, что принес фашизм народам Европы.

Дети Освенцима

Крематорий Освенцима

«Сегодня меня ранило два раза, – писал курсант Ю. Валерко, – но я не ушел с поля боя. И если меня ранят десять раз, я все равно не уйду из окопа, потому что… я люблю свою Родину, родную Москву больше жизни. Прошу принять меня в ряды большевистской партии, ибо в трудные и тяжелые для страны дни только ей принадлежит моя жизнь, кровь и все силы».

В это же время. В укреплении стойкости советских воинов огромное значение имеет мобилизация коммунистов в армию в качестве политбойцов. 16-я армия получает 300 посланцев партийных организаций Москвы и других городов. Политотдел армии проводит с ними инструктажи и распределяет их по частям и подразделениям. Многие из них в дальнейшем станут политруками рот и батарей и покажут себя отважными защитниками Родины (к. 32).

Утро 28 ноября. Восточнее Клина остановить немцев не удается. Под натиском 3-й танковой группы генерала К. Рейнгардта левый фланг 30-й армии отходит к северу. На ее стыке с 16-й армией образовывается разрыв, и его используют части противника. Одним из первых в это утро принимает бой в районе Яхромы с прорвавшимися танками и пехотой противника бронепоезд № 73 (за пять дней до этого он был передан 1-й ударной армии из Московской зоны обороны) (к. 36).

Комиссар Московской зоны обороны К. Телегин ставит боевую задачу экипажу бронепоезда № 73 войск НКВД

Дальше отступать нельзя. Это сознают все, от командарма до рядового. Военный совет фронта в специальном приказе требует: «Крюково – последний пункт отхода, и дальше отступать нельзя. Отступать больше некуда. Любыми, самыми крайними мерами немедленно добиться перелома, прекратить отход. Каждый дальнейший шаг назад – это срыв обороны Москвы. Всему командному составу снизу доверху быть в подразделениях, на поле боя» (ЦАМО, ф. 358, оп. 5916, д. 64, л. 139).

Артиллеристы 511-го гаубичного артиллерийского полка 133-й сд прибывают на место и приступают к оборудованию огневых позиций. Вскоре показываются немецкие танки и атакуют дивизион в лоб. Артиллеристы открывают мощный огонь и подбивают четыре танка. Враг сразу почувствовал, что здесь ему не пройти, стал обходить дивизион с флангов. Тогда капитан А. В. Орлов приказывает занять круговую оборону. Ценой больших потерь к исходу дня немецкие танки прорываются в деревню и пытаются развить успех в направлении канала. Плотный огонь артиллерийских батарей лейтенанта В. С. Чаплыгина и младшего лейтенанта А. В. Журавлева преграждают им путь вперед. Потеряв еще несколько машин, противник поспешно отходит.

Мужественно и храбро сражаются также артиллеристы гаубичного дивизиона 426-го артиллерийского полка 126-й стрелковой дивизии под командованием сына легендарного героя гражданской войны В. И. Чапаева – капитана А. В. Чапаева. Дивизион 152-мм пушек-гаубиц неоднократно оказывается в тяжелом положении, но всегда с честью выходит из суровых испытаний. Его личный состав успешно громит врага (к. 32).

Александр Васильевич Чапаев

День 28 ноября. Противник тремя группами, до роты каждая, пытается вести наступление на 60-й сд…

Бой этих трех групп, поддержанные тремя танками, принимает 1281-й сп. Противник встречает сильное сопротивление со стороны наших войск, частично разбежавшись, отходит на исходное положение…(к. 11).

Двое немецких солдат, взятых в плен под Малоярославцем, под конвоем красноармейца. 28.11.1941

В это же время. В соответствии с приказом штаба 1-й ударной армии 50-я стрелковая бригада сосредоточивается в районе Яхромы (к. 15).

Полдень 28 ноября. Противник сосредоточивает против Красной Поляны танки и мотопехоту, беспрерывно ведет артиллерийский и минометный обстрел поселка, предпринимает несколько бомбежек с воздуха. Сюда, к ключевому пункту обороны, стягиваются подразделения 1-го и 2-го стрелковых полков и артиллерийский дивизион, батареи которого одновременно прикрывают Озерецкое и преграждают противнику путь по Рогачевскому шоссе.

И смертный бой за Москву, до которой остается каких-нибудь 25 км, вспыхивает с новой силой. Героизм для защитников Москвы становится не гражданским долгом, а нормой патриотизма за Родину, родную столицу! (к. 5).

Оказание помощи раненому бойцу во время боя

14 часов 28 ноября. 50-я стрелковая бригада во взаимодействии с частями 29-й стрелковой бригады вступает в бой. Отразив атаки противника, части 1-й ударной армии затем сами переходят в наступление (к. 15).

«Мы понимали – вспоминал К. К. Рокоссовский – остается нам продержаться совсем немного, и в этом святая наша обязанность». Командующий Западным фронтом делает все возможное, чтобы хоть немного подкрепить ослабевшие войска, но при этом не втягивать в бой по частям прибывавшие стратегические резервы. Они решением Сталина стягиваются к Москве, к районам наибольшей опасности. Их нужно было сохранить до решающего момента. Для этого требуется строгий расчет и огромная выдержка.

Вспоминая те дни, К. К. Рокоссовский в мемуарах отмечал: «Я в мыслях своих представляю себе образ нашей 16-й армии. Обессиленная и кровоточащая от многочисленных ран, она цеплялась за каждую пядь родной земли, давая врагу жестокий отпор; отойдя на шаг, она вновь была готова отвечать ударом на удар, и она это делала, ослабляя силы врага. Остановить его полностью еще не могла. Но и противник не мог прорвать сплошной фронт обороны армии.

Обе воюющие стороны находились в наивысшем напряжении сил. Сведения, которыми мы располагали, говорили, что все резервы, имевшиеся у фон Бока, использованы и втянуты в бой под Москвой» (к. 20).

Для ликвидации угрозы с северо-запада решением Верховного Главнокомандующего в 16-ю армию передаются ряд новых соединений и частей, в том числе 7-я гвардейская стрелковая и 44-я кавалерийская (временно находившаяся в резерве фронта) дивизии, два отдельных стрелковых полка, 145-я танковая бригада и несколько зенитных батарей из 1-го корпуса ПВО, предназначавшиеся для борьбы с танками.

Получают пополнение 8-я и 9-я гвардейские и 18-я стрелковые дивизии (к. 32).

«Части и соединения 1-й ударной армии – вспоминает начальник политотдела 1-й ударной армии Ф. Я. Лисицын, – были сформированы главным образом в Уральском военном округе и укомплектованы уроженцами Сибири, Урала, Горьковской области и Москвы. В составе армии были также три стрелковые бригады, сформированные из моряков Тихоокеанского флота, и курсантские бригады. Сосредоточение войск армии в основном завершилось к началу декабря. В состав армии на 1 декабря входили восемь стрелковых бригад (29, 44,47, 50,55,56, 71 и 84-я), 12 лыжных батальонов, 701-й пушечный артиллерийский полк и 123-й танковый батальон. Армии подчинены были также 1226-я и 133-я стрелковые дивизии, которые в это время с боями отходили на левый фланг нашей обороны».

В частях армии недостает еще артиллерии, особенно гаубичной, нет танков непосредственной поддержки пехоты, не хватает автотранспорта. Немало бойцов и командиров прибывает в кожаной обуви, без теплого обмундирования. Об этом штаб и политотдел армии докладывает Военному совету армии, а последний – Ставке ВГК. Меры принимаются по срочному заданию.

Начальник политотдела 1-й ударной армии вспоминает: «Армия втягивалась в боевые действия в ходе сосредоточения и доукомплектования. Вновь сформированные соединения и части еще не были достаточно сколочены как войсковые организмы и не имели боевого опыта. Состав армии был укомплектован на 60–70 процентов бойцами старших возрастов. Только примерно третья часть воинов армии уже участвовала в боях с гитлеровцами. Учиться приходилось в ходе боев» (к. 15).

«Все меньше людей остается в московских цехах. Оборудование отправлено на Урал. Все на заводе сковало морозом – утверждает бывший старший мастер завода «Серп и молот» И. И. Туртанов, – и лишь в ремонтно-механическом, прессовом и фасонно-литейном цехах кипела жизнь. Здесь выполнялись заказы фронта. В ремонтно-механическом цехе опытный мастер слесарного участка Дмитрий Матвеевич Скалкин вместе с группой слесарей ремонтировал пулеметы. В подвале под руководством приехавшего на завод боевого командира шло испытание отремонтированного оружия.

Однажды в заводские ворота въехала платформа; на ней привезли подбитый танк. Машину сопровождал ее боевой экипаж в полном составе.

– Так состоялась наша встреча с танкистами, – рассказывает помощник начальника листопрокатного цеха Афанасий Михайлович Чураков, который в те дни был назначен командиром отделения по ремонту трансмиссионных частей танков.

Ремонт танков

Машины приходили прямо с поля боя, подбитые и изуродованные. Некоторые шли своим ходом, таща за собою машины, совсем вышедшие из строя. Слесари электрического цеха А. Жиров, А. Анисимов, А. Коршунов и рабочие листопрокатного цеха И. Воробьев и Г. Миляев взялись за новое для них дело. Помогли военные товарищи, и уже через неделю бригада освоилась с новой работой» (к. 8).

18 часов 28 ноября. Совхоз «Общественник». Части 18-й сд в течение дня и приданные части ведут упорный бой на всем фронте с противником, перешедшим в наступление.

Противник до двух полков пехоты, поддержанный 60–70 танками и бронемашинами, в течение дня неоднократно пытается перейти в наступление на фронте: Куртасово, Степаньково, Никольское, Сокольники, Ермолино, имея целью обойти правый и левый фланги дивизии. Авиация противника в течение всего дня бомбила передний край и глубину обороны дивизии.

Все попытки противника продвинуться вперед отбиты. За левым флангом дивизии противник овладел Ивановское, и отдельные группы автоматчиков просочились в Алексино…(к. 11).

В это же время. Хорошо действует разведгруппа 2-го сп 113-й сд под руководством орденоносца сержанта Кушева. Группа Кушева 2 раза смелыми налетами поджигает дер. Чичково и расстреливает из автоматов в панике бегущих немцев. За проявленный героизм комсомолец Кушев вторично представлен к правительственной награде.

Ползком в разведку

Вместе с т. Кушевым представлены к правительственной награде зам. политрука истребительного отряда т. Мостовой, зам. политрука роты автоматчиков т. Ескин, сержант Дубко и санинструктор Омурзиков, вынесший с поля боя 12 раненых красноармейцев с оружием.

В этот период. Группа бойцов 2-го сп 113-й сд под командованием лейтенанта Карелина была в тылу врага с 25 по 27 ноября с.г. Во время одной операции группа забросала гранатами и сожгла сарай, где было 15 лошадей и 9 немцев, уничтожила легковую машину, убив шофера и двух офицеров, сожгла одну грузовую машину, убив шофера и одного солдата. Добыв ценные сведения, группа вернулась обратно.

Разведчики 3-го сп 113-й сд подползли к окопам противника и бросили 20 гранат. Были слышны стоны раненых немцев.

Ежедневные действия наших истребительных групп в тылу у немцев держат их постоянно в лихорадочном состоянии…(к. 11).

Вечер 28 ноября 1941 года. В военном руководстве фашистского лагеря происходит смена, на фронтах под Москвой отмечается относительное ослабление напряженности. Данные разведки утверждают о том, что немецкое командование лихорадочно перегруппировывает силы, спешно подбрасывая резервы (к. 14).

«Обстановка вечером 28 ноября была такова – утверждал немецкий генерал Блюментрит – генерал-полковник Гёпнер попросил фельдмаршала фон Клюге отдать приказ о наступлении войскам 4-й армии, расположенным вдоль р. Нара. Это наступление, считал Гёпнер, облегчит давление, оказываемое противником на обе танковые группы, и заставит русское командование перебросить часть своих сил с их участка в район действий 4-й армии. Детально обсудив эту просьбу со мной как со своим начальником штаба» (к. 41).

В этот же день.

Обстановка в войсках вермахта на текущий период:

Полковник Хойзингер доложил о том, что в районе Ростова создалось тяжелое положение. Противник ворвался в город. Население принимает участие в бою. Численно превосходящий противник оказывает сильное давление с севера. Следует ожидать, что наши войска оставят Ростов…

Генерал-фельдмаршал Кейтель предложил использовать авиагруппы пикирующих бомбардировщиков для облегчения положения в районе Ростова. Поскольку эти авиагруппы должны быть взяты у Гудериана, где они необходимы для успеха дальнейшего наступления, приходится отказаться от этого предложения. Ростов в крайнем случае можно отдать и тем самым выйти из тяжелого положения.

Из отчета полковника Окснер:

а) затруднения с тяжелыми метательными установками (рамы метательных установок часто перекашиваются, кассеты взлетают в воздух вместе со снарядами, 25 % недолетов);

б) в каждом дивизионе тяжелых метательных установок годной к боевому использованию в среднем можно считать только одну батарею;

в) Реорганизация. Будет создано три полка тяжелых метательных установок трехдивизионного состава (они будут сформированы на базе дегазационных батальонов). Калибры 280 мм, 320 мм и 150 мм;

г) 10 полков шестиствольных минометов двухдивизионного состава. Трудности в подготовке боеприпасов к стрельбе!

д) Боевая подготовка. Личный состав формирований шестиствольных минометов будет обучен дегазации дорог, а личный состав формирований тяжелых метательных установок – дегазации местности. Создаются курсы боевой подготовки;

е) по данным разведки, русские имеют 16 полков реактивных установок. Производство в Москве. Боеприпасы – хорошие.

Генерал Паулюс освещает требование Венгрии на поставку немецких танков для формирования трех венгерских танковых дивизий.

Потери с 22.6 по 23.11. 1941 года (за пять месяцев). Ранено – 17 384 офицера и 531 657 унтер-офицеров и рядовых; убито – 6513 офицеров и 148 452 унтер-офицера и рядового; пропало без вести – 518 офицеров и 30 194 унтер-офицера и рядовых.

Итого потеряно 24 415 офицеров и 710 303 унтер-офицера и рядовых.

Общие потери войск на Восточном фронте составляют (без больных) 734 718 человек, то есть 22,96 % общей средней численности войск Восточного фронта (3,2 млн человек).

Из донесений командующих немецких войск 28 ноября 1941 г.: Под давлением превосходящих сил противника, перешедших в концентрическое наступление, Клейст эвакуирует Ростов и район севернее города. Наши войска отходят примерно на 15 км на запад. Этим достигается значительное сокращение линии фронта. Следует ожидать дальнейших массированных атак противника. Отбиты сильные атаки противника на участке 4-го армейского корпуса (17-я армия). Командование 6-й армии доложило об очень сильных налетах авиации противника на позиции наших сухопутных войск и об отражении атак противника.

2-я армия, преодолевая нарастающее сопротивление противника, несколько продвинулась вперед. Разграничительная линия между 2-й и 2-й танковой армиями перенесена на северо-восток. 2-я танковая армия несколько улучшила свои позиции. Приказ командования группы армий «Центр» ограничил боевую задачу 2-й танковой армии завершением боев в районе Тулы. Западнее Тулы наши войска продвинулись незначительно. На фронте 4-й армии изменений не произошло. Ударное крыло группы армий немного продвинулось в юго-восточном и восточном направлениях в районе севернее Москвы. Тылы и резервы подтягиваются к фронту.

Ночь 28 ноября 1941 года. Противнику удается перейти на восточный берег канала Москва – Волга, в районе севернее Икшмы, захватить Истру, железнодорожную станцию Крюково, форсировать р. Нара севернее и южнее Наро-Фоминска, подойти к Кашире с юга (к. 9).

В эту же ночь. Начальник политотдела 1-й ударной армией Ф. Я. Лисицын вспоминал:

«А дело обстояло так. В ночь на 28 ноября части 7-й танковой дивизии противника, пользуясь неприкрытыми стыками между частями, захватили с ходу Яхрому, мост через канал и овладели населенными пунктами на его восточном берегу – Перемиловом и Семешками. Вслед за этим фашисты стали просачиваться на восток – в направлении Загорска и Пушкино.

2-й стрелковый батальон 29-й стрелковой бригады оказался в окружении.

О прорыве гитлеровцев в районе Яхромы командарм немедленно доложил в Ставку. Ночью же В. И. Кузнецов был вызван к аппарату.

Сталин. «Прорыв обороны в районе Яхромы и захват противником плацдарма на восточном берегу канала представляет серьезную опасность Москве. Примите все меры к нанесению контрудара прорвавшейся группировки противника. Остановите продвижение, разгромите и отбросьте противника за канал. На вас возлагаю личное руководство контрударом».

Кузнецов. «Задача понятна. Будет выполнена».

Сталин. «Об исполнении доложите».

Кузнецов. «Слушаюсь».

Командарм решил нанести контрудар по прорвавшейся через канал Москва – Волга вражеской группировке войск силами 29-й и 50-й стрелковых бригад. Он сам поставил им боевую задачу и лично руководил боем.

Боевой приказ был доведен до всех солдат, сержантов и офицеров. Это сделали руководящие работники бригад, командиры и комиссары батальонов, политруки рот, секретари партийных организаций, агитаторы. Надо было, чтобы все воины осознали опасность прорыва гитлеровцев на этом направлении и поняли, как ответственна стоящая перед ними задача».

Командующий 1-й ударной армией лично передает приказание бронепоезду выдвинуться к Дмитрову и отразить удары танков и пехоты противника. Экипаж бронепоезда с честью выполняет это боевое задание. В районе Яхромы бронепоезд уничтожает более 10 танков и несколько сот гитлеровцев.

За подвиг в боях под Москвой экипаж бронепоезда награждается орденом Красного Знамени, 18 человек из личного состава награждены орденами и медалями. Орденом Красного Знамени награжден посмертно пулеметчик бронепоезда коммунист Николай Фомичев, который проявил бесстрашие и мужество в боях. Именем Николая Фомичева названа одна из улиц Дмитрова (к. 15).

«В последние дни ноября – вспоминал немецкий генерал Блюментрит – наши передовые части, наступавшие на Москву, достигли Озерецкое, а разведывательные подразделения танковых частей проникли даже в западные окрестности Москвы. На этом выдохлась наступательная мощь обеих наших танковых групп» (к. 41).

Фрагменты газеты «Известия»:

Из архивных документов и материалов текущего периода

Начальник политотдела 1-й ударной армии вспоминал:

«Критическое положение! Противник вот-вот ворвется в Дмитров, а здесь штаб армии, и войск нет.

И тут, на наше счастье, на линии железной дороги Яхрома – Дмитров появился бронепоезд. Он с ходу вел огонь. Машинист то резко бросал его вперед, то также стремительно уводил назад. Когда бронепоезд подошел ближе, мы с начальником связи подполковником А. Я. Остренко подбежали к нему.

Вскочив на подножку, я постучал по башне. В броне зияли две свежие пробоины и несколько вмятин. Люк открылся, в нем показался человек в кожаной тужурке, какие ранее носили командиры-танкисты, но без знаков различия, лицо его было испачкано мазутом.

– Командир бронепоезда № 73 капитан Ф. Д. Малышев, – представился он. – Веду бой, уничтожил восемь танков.

– Откуда попали сюда?

– Послан был вчера командующим Московской зоны обороны.

– А это кто ведет огонь впереди?

– Это моя вторая бронеплощадка.

Оказывается, поезд состоял из двух самостоятельных бронеплощадок, вооруженных пушками, пулеметами и зенитными орудиями.

Единоборство бронепоезда с 20 танками! Редчайший случай.

– Точно «Варяг» против японской эскадры! – вполголоса сказал Остренко» (к. 7).

Запись из дневника немецкого ефрейтора:

«Мы все еще в Истре и, как всегда, стреляем на восток. Русские крупными силами бомбардируют Истру. Многие пожары продолжаются до ночи. Артобстрел, воздушные гости и холод – вот вехи сегодняшнего дня».

Дальний советский бомбардировщик Пе-8 (ТБ-7) в полете

161-й день войны

Враг захватывает территорию 17 районов Московской области. Частично оккупирует еще 10 районов. Несмотря на такую тяжелую обстановку, в этих районах создаются партизанские отряды.

Один из партизанских отрядов

В эти же дни московский комсомол направляет для работы в тылу врага около 3,5 тысячи своих лучших воспитанников. Создаются снайперские школы, куда направляются комсомольцы и молодежь для краткосрочного обучения. Две школы организованы – в Вешняках ЮВАО г. Москвы и Подольске. Из этих школ выходят славные московские снайперы. Они уничтожат в дальнейшем свыше 16 тысяч вражеских солдат и офицеров (к. 5).

Лучшие снайперы Красной Армии

Советские снайперы

Плакат. Художники Савостюк О. М. и Успенский Б. А.

Снайпер – специально подготовленный боец, поражающий важные цели с первого выстрела, вооруженный высокоточной винтовкой с оптическим прицелом.

Утро 29 ноября 1941 года. При выполнении партизанского задания схвачена фашистами в деревне Петрищево Верейского района Московской области москвичка – партизанка Зоя Космодемьянская.

Зоя Анатольевна Космодемьянская родилась 13 сентября 1923 года в селе Осино-Гай Гавриловского района Тамбовской области, в семье потомственных местных священников. В 1930 году семья переехала в Москву.

31 октября 1941 года Зоя в числе 2000 комсомольцев-добровольцев явилась к месту сбора в кинотеатре «Колизей» и оттуда была доставлена в диверсионную «школу Спрогиса». После трехдневного обучения Зоя в составе группы 4 ноября была переброшена в район Волоколамска, где группа успешно справилась с заданием по минированию дороги.

После того, как она была схвачена фашистами, Зою подвергли нечеловеческим пыткам, но юная москвичка отказалась давать сведения о партизанском отряде, скрыла свое настоящее имя, назвав себя Таней. Не добившись от Зои никаких показаний, фашисты решили публично казнить отважную комсомолку в деревне Петрищево. О подвиге Зои Космодемьянской советский народ узнает из очерков корреспондента «Правды» П. А. Лидова «Таня» и «Кто была Таня».

Подготовка фашистов к казни Зои Космодемьянской

Фашисты ведут Зою Космодемьянскую на казнь

Юная партизанка Зоя Космодемьянская перед казнью 29 ноября 1941 г.

Казнь Зои Космодемьянской. На груди девушки – плакат с надписью «Поджигатель» (Зоя была схвачена немцами при попытке поджога дома, где квартировали немецкие солдаты).

Казненная немцами Зоя Космодемьянская

Эти снимки найдены в полевой сумке немецкого офицера, убитого под Ельней летом 1943 года. Сделаны они в подмосковной деревне Петрищево в день страшной расправы немецких палачей с Зоей Космодемьянской. Подвиг верной дочери Родины, ее непреклонное мужество надолго запомнилось даже палачам.

Худ. Кукрыниксы. Подвиг Зои Космодемьянской

Память сердца: Письмо Зои с трудового фронта

Миллионы героев вдохновляются мужеством этой бесстрашной московской комсомолки. Когда гитлеровцы готовились ее повесить, она в последнюю минуту, с высоко поднятой головой крикнула: «Я не одна, нас 200 миллионов, всех не перевешаете, вам отомстят за меня!».

Девушке из московской средней школы № 201 первой из юных школьниц присваивается звание Герой Советского Союза (посмертно) (к. 9).

Памятник Зое Космодемьянской в деревне Петрищево, где погибла отважная партизанка. Мать Зои Л. Т. Космодемьянская у памятника дочери

В этот день. В течение суток происходят ожесточенные бои в районе Яхромы.

Маршал Г. К. Жуков вспоминал: «29 ноября я позвонил Верховному Главнокомандующему и, доложив обстановку, просил его дать приказ о подчинении Западному фронту 1-й ударной и 10-й армий, чтобы нанести противнику более сильные удары и отбросить его подальше от Москвы.

И. В. Сталин слушал внимательно, а затем спросил:

– А вы уверены, что противник подошел к кризисному состоянию и не имеет возможности ввести в дело какую-либо новую крупную группировку?

– Противник истощен. Но и войска фронта без ввода 1-й ударной и 10-й армий не смогут ликвидировать опасные вклинения. Если мы их сейчас же не ликвидируем, противник может в будущем подкрепить свои войска в районе Москвы крупными резервами за счет северной и южной группировок своих войск, и тогда положение может серьезно осложниться.

И. В. Сталин сказал, что он посоветуется с Генштабом.

Я попросил начальника штаба фронта В. Д. Соколовского (который также считал, что пора вводить в действие 1-ю ударную и 10-ю армии) связаться с Генштабом и доказать целесообразность быстрейшей передачи фронту резервных армий» (к. 13).

Поздний вечер 29 ноября 1941 года. «Поздно вечером 29 ноября, – вспоминал маршал Жуков, – нам сообщили решение Ставки о том, что Западному фронту передаются 1-я ударная и 10-я армии и все соединения 20-й армии. Одновременно Ставка приказала прислать план использования этих армий» (к. 13).

Войска двигаются к линии фронта

В это время. Командующий немецко-фашистской группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Бок самоуверенно заявляет, что в распоряжении советского командования нет больше никаких резервов и оборона на северном участке Москвы находится «на грани своего кризиса» (к. 45).

Ночью 29 ноября. 1-й кавкорпус генерала П. А. Белова совместно с 112-й танковой дивизией А. Л. Гетмана и полком 173-й дивизии наносит врагу контрудар и отбрасывает его в район Мордвеса.

Потерпев поражение под Каширой, соединения 2-й танковой армии врага пытаются обойти Тулу с северо-востока. Вначале немецким войскам сопутствует успех. Не удается в районе Ревякино перерезать железную и шоссейную дороги Серпухов – Тула. Затем внезапным для врага контрударом из района Лаптево части 49 и 50-й армий отбрасывают гитлеровцев на исходные позиции. Гудериан вынужден приостановить наступление и отдать приказ об отводе главных сил на рубеж железной дороги Тула – Узловая – река Дон (к. 14).

Х. Гудериан на своем командном пункте, оборудованном в бронетранспортере

«В связи с выходом фашистских войск в Льялово командующий фронтом удовлетворяет нашу настойчивую просьбу – вспоминал командующий 16-й армии – и присылает на усиление армии одну танковую бригаду, затем – стрелковый полк, отдельный кавалерийский, пушечный и противотанковый полки. Сам этот перечень свидетельствует, что и командование фронта резервов уже не имело. Оно, как и мы, внутри своей армии, брало часть сил с одного участка и бросало их на другой, где было тяжелее всего в данный момент.

Вытянувшаяся в нитку оборона 16-й армии находилась все время под угрозой – где-то она может лопнуть. Приходилось изощряться, чтобы не допустить этого. Если где-то в обороне обнаруживалась опасная трещина, изыскивали средства, готовили, фигурально выражаясь, заплатку.

Получив подкрепление от Г. К. Жукова, мы по его приказу предприняли попытку контрудара по ворвавшейся в район Льялово вражеской группировке. Большого успеха не достигли, но продвижение противника на некоторое время задержали».

В это время. Противник переправляется по льду канала Москва – Волга, захватывает мост и несколько деревень на его восточном берегу. Не считаясь с потерями, враг рвется к столице нашей Родины – Москве. Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин приказывает защитникам столицы ликвидировать во что бы то ни стало вражеский плацдарм.

29 ноября 1941 г. Советские войска Южного фронта освобождают от фашистских оккупантов г. Ростов. Это первое серьёзное поражение немецких войск в 1941 году. В ходе наступательных боев советские войска нанесли серьезное поражение немецкой группе армий “Юг”, отбросив ее соединения от Ростова на р. Миус и не допустив прорыва врага на Кавказ. Положение на южном крыле советско-германского фронта стабилизируется, что способствует успеху контрнаступления Красной Армии зимой 1941/1942 гг. под Москвой.

Фрагменты газеты «Известия»:

Из архивных документов и материалов текущего дня

«Восстанавливая теперь, много лет спустя, картину этого сражения – отмечает начальник политотдела 1-й ударной армией Ф. Я. Лисицын в книге «Битва за Москву», – я обращаюсь к записям, которые сделал в те дни. 3-й стрелковый батальон 50-й стрелковой бригады вел бой северной окраины деревни Перемилово. Враг отчаянно сопротивлялся. Начальник политотдела С. Е. Стрельцов и начальник штаба бригады М. Т. Субботин, находившиеся в этом батальоне, возглавили атаку. С криком «Вперед, за Родину!» они первыми бросились на врага. Поле боя огласилось мощным «ура». Батальон ворвался в Перемилово. Стрельцов был ранен в голову, но с поля боя не ушел…

На участке 2-го батальона в самый критический момент гитлеровцы ввели в бой 15 танков. Танки открыли сильный огонь, но бойцы не дрогнули. Они подползли вплотную к танкам противника, забросали их гранатами и бутылками с горючей жидкостью. Особенно сноровисто это делал агитатор взвода командир отделения Н. Д. Шеметов. В разгар боя командир батальона Ф. Д. Круглов был смертельно ранен. Его последние слова были: «Товарищ комиссар, продолжайте бить и уничтожать врага». Комиссар Ф. Я. Грачев принял командование батальоном. Через некоторое время был ранен и Грачев, но остался в строю и руководил боем до конца. Несколько танков горело. Остальные повернули обратно.

Текстильщики Яхромы увековечили память отважного комбата, присвоив одной из улиц города имя Ф. Д. Круглова.

2-й батарее артиллерийского дивизиона 76-миллиметровых пушек 29-й стрелковой бригады угрожала опасность быть окруженной наступавшим вражеским батальоном. Заместитель командира батареи лейтенант Г. И. Лермонтов принял решение: двумя пушками остановить продвижение гитлеровцев, чтобы спасти батарею. «Погибнем с честью, но врага не пропустим» – с такими словами он обратился к бойцам. Гитлеровцы уже подошли вплотную, слышались выкрики: «Рус, сдавайся!». Развернув пушки, артиллеристы прямой наводкой открыли огонь по врагу. В течение двух часов батарейцы отражали бешеные атаки. Свыше роты противника было уничтожено, а остальные не выдержали и отступили. Артиллерийский дивизион, куда входила эта батарея, в бою за Перемилово уничтожил своим огнем четыре вражеских танка, одну бронемашину, пять мотоциклов.

В этом бою пали смертью храбрых военком дивизиона А. И. Гашин, секретарь бюро ВЛКСМ Т. И. Митишев, инструктор политотдела бригады по пропаганде Комков и другие наши товарищи.

В результате контрудара была ликвидирована серьезная угроза прорыва фронта на канале Москва – Волга.

Отброшенный за канал враг перешел на этом участке к обороне.

Какова же судьба 2-го стрелкового батальона 29-й стрелковой бригады, который был отрезан в ночь на 28 ноября северо-западнее Яхромы? Батальон, находясь в окружении, вел себя в этой обстановке мужественно. До 16 часов 28 ноября он удерживал занимаемый рубеж, отражая атаки врага. В бою геройски погиб командир 1-й стрелковой роты М. Д. Нетробин, который гранатами и бутылками с горючей смесью уничтожил три вражеских танка. Хорошо дрался взвод автоматчиков во главе со своим командиром лейтенантом Уткиным. Батальон с боем вырвался из окружения и соединился с нашими частями».

Этот трагический момент маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский объяснял так: «В ходе трехдневных боев немецкое командование, видимо, убедилось, что на волоколамском направлении ему не прорвать оборону. Поэтому, продолжая здесь наносить удар за ударом и медленно, по два-три километра за сутки, тесня наши части, оно начало готовить прорыв южнее Волжского водохранилища. Такое решение противной стороны, вероятно, обусловливалось еще и тем, что немцы, наступавшие вдоль северного берега водохранилища на участке Калининского фронта, сумели захватить железнодорожный мост и выйти на автостраду Москва – Ленинград.

На клинском направлении быстро сосредоточивались вражеские войска. Угроза с севера все усиливалась. Нажим на наше левое крыло, где пущены в дело все наши резервы, не прекращается… Все это заставило меня подумать о мерах, которые бы улучшили положение вверенной мне армии и позволили затормозить продвижение противника.

К этому времени бои в центре и на левом крыле шли в 10–12 километрах западнее Истринского водохранилища.

Само водохранилище, река Истра и прилегающая местность представляли прекрасный рубеж, заняв который заблаговременно, можно было, по моему мнению, организовать прочную оборону, притом небольшими силами. Тогда некоторое количество войск вывели бы во второй эшелон, создав этим глубину обороны, а значительную часть перебросили бы для усиления борьбы на клинском направлении.

Всесторонне все продумав и тщательно обсудив со своими помощниками, я доложил наш замысел командующему фронтом Г. К. Жукову и просил его разрешить отвести войска на истринский рубеж, не ожидая, пока противник силою отбросит туда обороняющихся и на их плечах форсирует реку и водохранилище.

В пользу такого решения надо добавить и то, что войска армии понесли большие потери и в людях, и в технике. Я не говорю уже о смертельной усталости всех, кто оставался в строю. Сами руководители буквально валились с ног. Поспать иногда удавалось накоротке в машине при переездах с одного участка на другой.

Командующий фронтом не принял во внимание мою просьбу и приказал стоять насмерть, не отходя ни на шаг.

На войне возникают ситуации, когда решение стоять насмерть является единственно возможным. Оно, безусловно, оправданно, если этим достигается важная цель – спасение от гибели большинства или же создаются предпосылки для изменения трудного положения и обеспечивается общий успех, во имя которого погибнут те, кто должен с самоотверженностью солдата отдать свою жизнь. Но в данном случае позади 16-й армии не было каких-либо войск, и, если бы обороняющиеся части погибли, путь на Москву был бы открыт, чего противник все время и добивался.

Я считал вопрос об отходе на истринский рубеж чрезвычайно важным. Мой долг командира и коммуниста не позволил безропотно согласиться с решением командующего фронтом, и я обратился к начальнику Генерального штаба маршалу Б. М. Шапошникову. В телеграмме ему мы обстоятельно мотивировали свое предложение. Спустя несколько часов получили ответ. В нем было сказано, что предложение наше правильное и что он, как начальник Генштаба, его санкционирует.

Зная Бориса Михайловича еще по службе в мирное время, я был уверен, что этот ответ, безусловно, согласован с Верховным Главнокомандующим. Во всяком случае, он ему известен.

Мы немедленно подготовили распоряжение войскам об отводе ночью главных сил на рубеж Истринского водохранилища. На прежних позициях оставлялись усиленные отряды, которые должны были отходить только под давлением противника.

Распоряжение было разослано в части с офицерами связи. Настроение у нас повысилось. Теперь, думали мы, на истринском рубеже немцы поломают себе зубы. Их основная сила – танки упрутся в непреодолимую преграду, а моторизованные соединения не смогут использовать свою подвижность.

Радость, однако, была недолгой. Не успели еще все наши войска получить распоряжение об отходе, как последовала короткая, но грозная телеграмма от Жукова. Приведу ее дословно:

«Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков».

Что поделаешь – приказ есть приказ, и мы, как солдаты, ему подчинились. В результате же произошли неприятности. Как мы предвидели, противник, продолжая теснить наши части на левом крыле, отбросил их на восток, форсировал с ходу Истру и захватил на ее восточном берегу плацдармы. Южнее же Волжского водохранилища он прорвал оборону на участке 30-й армии и стал быстро продвигаться танковыми и моторизованными соединениями, расширяя прорыв. Его войска выходили во фланг и в тыл оборонявшейся у нас на правом фланге 126-й стрелковой дивизии, а она и до этого была сильно ослаблена и еле сдерживала наседавшего врага. Одновременно наносится удар из района Теряевой Слободы, и танки с пехотой двинулись к Солнечногорску, обходя Истринское водохранилище с севера».

162-й день войны

«В конце ноября – сообщал командующий 16-й армии К. К. Рокоссовский – вызвал к ВЧ на моем КП в Крюково Верховный Главнокомандующий. Он спросил, известно ли мне, что в районе Красной Поляны появились части противника, и какие принимаются меры, чтобы их не допустить в этот пункт. Сталин особенно подчеркнул, что из Красной Поляны фашисты могут начать обстрел столицы крупнокалиберной артиллерией. Я доложил, что знаю о выдвижении передовых немецких частей севернее Красной Поляны, и мы подтянули сюда силы с других участков. Верховный Главнокомандующий информировал меня, что Ставка распорядилась об усилении этого участка и войсками Московской зоны обороны» (к. 20).

И. В. Сталин

В этот же период. Успехи на советско-германском фронте стоят вермахту недешево. 30 ноября 1941 года начальник штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта генерал Гальдер записал в своем дневнике: «некомплект на Восточном фронте составляет 340 000 человек, то есть половину боевого состава пехоты. Сейчас роты в среднем имеют по 50–60 человек».

30 ноября 1941 г. Замысел противника сводится к нанесению одновременных ударов по Москве не только с севера и юга, но и с запада. С этой целью предусматривается силами 4-й армии прорвать оборону в районах Звенигорода и Наро-Фоминска и, наступая по сходящимся направлениям на Кубинку и Голицыно, окружить и уничтожить войска 5-й и 33-й армий. В дальнейшем планируется развить наступление непосредственно на Москву вдоль Минской автострады и Киевского шоссе (к. 36).

Утро 30 ноября. Фельдмаршал отдает фон Клюге приказ о переходе в наступление. Началось наступление. Основной удар наносится по Наро-Фоминску. Танковый корпус поддерживает южное крыло наступавшей армии (к. 41).

Бои за Наро-Фоминск

«Утром 30 ноября, – утверждал маршал Жуков, – мы доложили Ставке свои соображения, которые в основном сводились к следующему:

1-я ударная армия под командованием генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова должна развернуться всеми своими силами в районе Дмитров – Яхрома и нанести удар во взаимодействии с 30-й и 20-й армиями в направлении на Клин и далее в общем направлении на Теряеву Слободу;

Генерал-лейтенант В. И. Кузнецов и его штаб

20-я армия из района Красная Поляна – Белый Раст, взаимодействуя с 1-й ударной и 16-й армиями, наносит удар в общем направлении на Солнечногорск, охватывая его с юга, и далее на Волоколамск; кроме того, 16-я армия своим правым флангом должна нанести удар на Крюково и далее в зависимости от обстановки;

10-я армия, взаимодействуя с войсками 50-й армии, будет наносить удар в направлении Сталиногорск – Богородицк и далее продолжит наступление южнее реки Упы.

Ближайшая задача контрнаступления на флангах Западного фронта заключалась в том, чтобы разгромить ударные группировки группы армий «Центр» и устранить непосредственную угрозу Москве. Для постановки войскам фронта более далеких и решительных целей у нас тогда еще не было сил. Мы стремились только отбросить врага как можно дальше от Москвы и нанести ему возможно большие потери».

Несмотря на передачу нам дополнительно трех армий, Западный фронт не имеет численного превосходства над противником (кроме авиации). В танках и артиллерии превосходство остается на стороне врага» (к. 13).

В это время. Начальник штаба фронта В. Д. Соколовский выделяет из фронтового резерва танковую бригаду, артполк и четыре дивизиона «катюш» для подготовки контрудара в районе Красной Поляны. К участию привлекаются из состава 16-й армии два батальона полка резерва Ставки Верховного Главнокомандования (раньше эти силы намечалось перебросить под Солнечногорск).

Советские танки идут на защиту столицы

Войска, прибывающие форсированным маршем в район Черной Грязи, получают задачу и, не задерживаясь, занимают боевые позиции.

«С утра – отмечал командующий 16-й армии – началось наступление. Наши части, поддержанные сильным артиллерийским огнем и мощными залпами «катюш», атаковали врага, не давая ему возможности закрепиться. Противник сопротивлялся ожесточенно, переходил в контратаки. С воздуха обрушивались удары его авиации. Однако к исходу дня немцы с их танками были выбиты из Красной Поляны и отброшены на 4–6 километров к северу. Совместно с частями 16-й армии в этом бою участвовали войска Московской зоны обороны» (к. 20).

В полдень 30 ноября. Командование Западного фронта отдает приказ 5, 33,43 и 49-й армиям готовится к активным наступательным действиям. Ставится данным армиям задача активными действиями сковать войска противостоящего противника и подготовиться к переходу в общее наступление (к. 13).

Оперативная группа генерала Ф. Д. Захарова в районе Каменка, Храброво, Федоровка стойко отражает натиск фашистов.

Федор Дмитриевич Захаров

Расчет советского противотанкового ружья занимает боевую позицию

Однако противник обходит ее, и соединения группы попадают в окружение. Несмотря на это, войска стойко держатся и храбро сражаются, отвлекая на себя значительные силы неприятеля. Они тем самым способствуют быстрому занятию выгодных позиций подходящим оперативным резервам (к. 32).

В это же время. Осложняется обстановка на солнечногорском направлении. Здесь действуют наши 7-я и 8-я гвардейские дивизии, один полк 354-й дивизии, кавкорпус Доватора и 20-я кавалерийская дивизия. Противник оттеснил эти войска на рубеж Клушино, Матушкино, Крюково, Баранцево. «Все, что возможно, – утверждал командующий 16-й армии – мы ввели в бой и на этом участке. Однако оставлять КП армии в Крюково уже было нельзя. Снаряды и мины рвались на улицах. На северной окраине наши отбивались от немецких танков. Самолеты врага бомбили оборонявшихся.

В этом бою приняла участие и наша авиация. Впервые с начала войны мне пришлось увидеть такое сравнительно большое количество наших самолетов. Действовали они весьма активно. Правда, численное превосходство в воздухе над полем боя оставалось на стороне врага. Да пожалуй, и по своему качеству немецкие самолеты пока еще были более совершенны. И все же появление в небе наших истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков воодушевляло войска» (к. 20).

Штурмовик ИЛ-2 готовится к боевому вылету

«Последующие четыре дня – с 28 ноября по 1 декабря – вспоминал командир 9-й гвардейской стрелковой дивизии А. П. Белобородов – соединения 40-го немецкого танкового корпуса предпринимали непрерывные атаки, пытаясь прорвать фронт 9-й гвардейской дивизии. Однако эти массированные танковые атаки заметного успеха противнику не приносили. Он потерял более 20 танков, а прорваться в глубине нашей обороны так и не смог.

Гитлеровцы несли большие потери. Это явственно чувствовалось по действиям того же танкового корпуса. Если раньше командование корпуса предпринимало неоднократные попытки обойти дивизию с обоих флангов крупными силами, нанося при этом удар и в центре, то теперь оно было вынуждено сосредоточивать войска попеременно то в одном, то в другом пункте. Иначе говоря, маневр достигался непрерывной переброской войск на значительные расстояния, что, разумеется, сказывалось на их боеспособности, затрудняло снабжение, резко увеличивало износ техники» (к. 40).

Полдень 30 ноября. По приказу командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова от каждой дивизии, оборонявшей центральный участок фронта, в 16-ю армию направляется по одному взводу солдат, их сразу же бросают в бой.

Бойцы подразделения на огневой позиции

На основании документов, найденных на полях сражений у убитых солдат, и после опроса захваченных «языков» немцы сделали заключение, что советское командование перебросило сюда дивизии, которые ранее противостояли центру и правому флангу 4-й армии. Из этого сделан вывод: русские ослабили оборону Москвы с запада. Такой «выгодный момент» Бок упускать не хочет. По его мнению, пришла пора нанести решающие удары по советской столице (к. 36).

Участники московских боев Южного округа г. Москвы вспоминают: «В конце ноября проезжали по Ленинградскому шоссе через окраину сел Спас-Заулок и др., там мы видели, как они горели. Слышались крики детишек, причитания женщин. Несколько часов назад фашисты нанесли по этим селам сильный бомбовый удар» (к. 7).

Фашисты делали все для того, чтобы на десятки, сотни километров пролегла «зона пустыни». Некоторые деревни были дотла сожжены факельщиками, а все каменные постройки взорваны минерами. Кое-где фашисты свезли в кучи весь сельскохозяйственный инвентарь и устроили костры из сеялок, косилок, телег. Фашисты хотели, чтобы люди остались без крова, голодали и после их ухода.

Деревня, сожженная дотла факельщиками