Поднимаясь ко мне Лейтон Мишель
– Попробуй меня.
Вынув из меня руку, он поднимает вверх блестящий палец и засовывает его в рот. Я как под гипнозом.
– Это самый лучший вкус в мире, – говорит он. – Скажи, что тоже хочешь попробовать. Мне хочется посмотреть, как ты облизываешь мой палец.
Между ног у меня становится еще горячее.
– Я тоже хочу попробовать, – послушно выдыхаю я.
Кэш нагибается и рывком спускает мои брюки к лодыжкам. Поднимаясь, он останавливается и прижимается губами к низу моего живота, целует меня. Я хочу просить его, чтобы он остался там, но не успеваю – дух захватывает, когда он начинает действовать своими мокрыми пальцами.
Отодвинув трусы в сторону, Кэш проникает так глубоко, что я привстаю на цыпочки. Он сгибает пальцы, массируя большим клитор, и снова ловит мой взгляд.
Медленно выпрямляется и подносит к моим губам один палец. Я открываю рот, и его глаза останавливаются на нем. Он проводит кончиком мокрого пальца по моей нижней губе, а потом снова смотрит мне в глаза.
– Лижи.
Я облизываю нижнюю губу, ощущая солоноватую сладость.
– Так вкусно, – шепчет он и засовывает палец мне в рот, вытирая его о мой язык.
Я смыкаю вокруг него губы и сосу, пока не раздается шипящий звук – это Кэш выпускает воздух сквозь сжатые зубы.
– Скажи, что хочешь ощутить меня в себе.
– Хочу тебя. В себе. Прямо сейчас, – тяжело дышу я.
Не могу оторвать от него глаз. Даже когда слышу звук расстегивающейся молнии, мой взгляд прикован к нему. Опускаю руки и стаскиваю трусы, а Кэш подхватывает меня под мышки и сажает на стойку. Ягодицами ощущаю холод гранита и от этого жажду тепла тела Кэша.
Глядя на меня, всегда глядя на меня, Кэш снимает ботинок с одной моей ноги и потом освобождает ее от штанины и трусов.
– Раздвинь ноги для меня.
Я делаю то, что он просит.
Его взгляд на моей влажной, чувствительной плоти возбуждает меня еще сильнее. Кэш обхватывает пальцами член и проводит по нему от основания до кончика, у меня каждый мускул напрягается от предвкушения его внутри меня.
– Теперь скажи мне, чего ты хочешь.
– Хочу, чтобы ты был во мне.
– И что я там должен делать?
– Хочу, чтобы ты вошел в меня и кончил вместе со мной.
Слышу его стон, и тут он спускает свою страсть с поводка. Кажется, не прошло и мига, как он был рядом, и вот он уже касается меня, всей целиком и сразу.
Его руки у меня в волосах, у меня на груди, на спине. Его губы – на моих губах, на ушах, на шее. Язык дразнит мой язык, дразнит мои соски, мой пупок.
А потом он запускает ладони мне под бедра, и… мир слегка покачнулся, когда он приподнял меня. Я ногами обхватываю его за пояс, и в тот же миг он входит в меня, надевает на себя, всаживает член так глубоко, что у меня перехватывает дыхание.
Я откидываю голову, и раздается крик. Не могу сдержаться. Ничего больше не существует для меня, кроме Кэша. Я едва слышу свой голос. Это слабое эхо того, что происходит между нами, – торнадо чувств и тяжелых вздохов, ураган губ и языков, зубов и пальцев.
Слышу, как Кэш дышит мне в ухо. Чувствую его внутри себя. Воздух обдувает кожу – это Нэш несет меня в постель.
Потом жесткий матрас и теплое тело поверх моего. Кэш двигается во мне, каждый нырок глубже и энергичней предыдущего.
Напряжение нарастает, наслаждение невыносимо. Кажется, мое тело трещит по швам. Перед тем как сомкнуть веки, замечаю, что Кэш встает на колени. Я полностью отдаюсь ощущениям, когда он широко раздвигает мои ноги и потирает мои самые чувствительные места большим пальцем, не переставая при этом двигаться взад-вперед, входя в меня и выходя.
Я свешиваюсь с края кровати. От первой волны оргазма кружится голова. Слышу, как Кэш повторяет мое имя снова и снова. Открываю глаза и вижу, как он выгибает спину и врезается в меня почти отстраненно, отчего внутри у меня будто искрами рассыпается фейерверк.
Стены впитывают в себя стонущий рев Кэша, движения его замедляются и становятся более вялыми. Я все еще чувствую, как его член пульсирует внутри меня. Но вот финальный рывок, и Кэш безжизненно распластывается на мне.
Мы лежим, медленно возвращаясь с небес на землю. Он тяжело дышит мне в ухо. Когда дыхание немного успокаивается, я чувствую легкое прикосновение его губ к шее. Это первый из тысячи легчайших поцелуев, которыми он осыпает мое лицо и горло. Вот он поднимает голову и встречается со мной взглядом. Не могу точно определить, о чем он говорит, но думаю, сердцу все ясно.
14
Кэш
Оливия пристроилась сбоку от меня, и мне совсем не хочется шевелиться. Но придется. Реальность – и опасность – поджидает нас за углом. Как только рассветет – а до этого момента осталось каких-то несколько часов.
Оливия водит пальчиком по татуировке на левой стороне моей груди. Она часто так делает, когда мы лежим вместе раздетыми. Не знаю, успокаивает ли это ее, но меня точно.
Пальцы начинают двигаться все медленнее, пока не замирают вовсе. Ее дыхание становится более глубоким и ровным. Она лежит так тихо, что я понимаю – моя малышка спит. Наверняка устала до изнеможения. Но я пока ничего не могу с этим поделать.
Я выбираюсь из-под Оливии так тихо, как только могу, но она все равно просыпается.
– Отдыхай, детка. Я сейчас вернусь.
Вижу, что глаза Оливии открыты и сосредоточены на мне, а значит, она меня слышала, хотя и не отвечает, а только улыбается.
Поправив одежду, направляюсь через кабинет в клуб. Нэш и Гевин сидят у бара и наливают себе виски.
– Чувствуйте себя как дома, – иронично говорю я, подходя к ним.
– О, не беспокойся. Мы в полном порядке, – отвечает Гевин с довольной улыбкой.
Я подставляю себе стул и опрокидываю рюмку одним быстрым глотком. Радуюсь жжению в горле. Оно напоминает, что скоро меня ждут боль и утраты, если я не сумею сделать все правильно. С первого раза. Нет сомнений, что второго шанса мне не представится.
– Я вот что подумал: похоже, единственное место, где Оливия будет в безопасности, – это у своей матери.
– Значит, вот чем вы там занимались? Размышляли о матушке этой курицы? – спрашивает Нэш и презрительно кривит губы. – Если она намекнет, что ей нужен настоящий мужчина, пошли ее ко мне.
– Уверен, ты найдешь кого порекомендовать. Ты ведь провел столько времени в тесной мужской компании на корабле.
Гевин сплевывает виски на пол.
Нэш вскакивает так резко, что стул падает.
– На что это ты намекаешь?
Я тоже встаю.
– На то, что, если ты хотя бы подумаешь прикоснуться к ней, заговорить с ней, хотя бы посмотреть на нее, у тебя будут большие, очень большие проблемы, братишка.
Мы с Нэшем не успеваем схлестнуться, потому что между нами встает Гевин. Опять.
– Похоже, вас вообще нельзя оставлять с глазу на глаз.
Он несильно толкает каждого, но это Гевин, так что толчки вынуждают нас отступить на шаг. Почти, но не совсем.
Гевин снова наполняет три рюмки, одна скользит по стойке в мою сторону, вторая – к Нэшу. Свою Гевин берет и поднимает между нами.
– За успех и безопасность. Салют!
Мы с Нэшем продолжаем сверлить друг друга взглядами, но чокаемся с Гевином. Тост неплохой – если на миг задержаться и осознать смысл сказанного.
После короткой паузы я откашливаюсь и говорю значительно:
– Как я уже сказал, считаю, что единственное место, где Оливия будет в безопасности, – это у матери. Ее родители в разводе, так что с матерью она не слишком близка. Они редко общаются, и едва ли Оливию будет легко там отыскать. На самом деле даже не знаю, где она живет. Кажется, Оливия упоминала Саванну, но не уверен. Как бы там ни было, я уточню.
– Значит, ты повезешь ее туда и надеешься, что никто не потянется следом? И ты успеешь вернуться вовремя? – ехидно спрашивает Нэш.
Скрежещу зубами и стараюсь не придавать значения его тону.
– Нет, я отправлю ее с Гевином. А мы с тобой завтра займемся делом.
Нэш ухмыляется:
– Боишься оставить ее со мной наедине, да?
– Да. Ей нужна защита. Профессиональная защита. Вот почему я посылаю Гевина. Я уверен: он способен обеспечить безопасность Оливии.
Нэш выкатывает глаза, но ничего не говорит. По крайней мере, начинает учиться придерживать язык.
Поворачиваюсь к Гевину:
– Приятель, я в тебя верю.
Гевин смотрит мне в глаза, и я стараюсь взглядом передать ему глубинный смысл последней фразы. Я ему доверяю, он меня уважает и не станет приставать к Оливии. Я верю, что он сохранит мои секреты, убережет Оливию, сделает все, что будет нужно, чтобы защитить ее. Это не просто просьба, Гевин знает. Он отвечает не сразу, обдумывает мое поручение. И мне от этого становится легче: значит, друг относится к делу серьезно.
– Ты знаешь, приятель, я тебя не брошу. И ее. Мы же братья. – Гевин поднимает и протягивает мне руку. Я пожимаю ее, и мы подтверждаем, что будем верны друг другу, чего бы это ни стоило. Мы не шутим – и оба понимаем это.
– Братья, – повторяю я.
– Надеюсь, для тебя он лучший брат, чем был для меня, – бурчит Нэш, стоя за Гевином, пока тот наливает себе еще порцию.
Не обращаю внимания.
– Я уточню, где живет ее мать – куда надо будет отвезти Оливию. Дай мне несколько минут, а потом встретимся в отеле. Годится?
Гевин кивает:
– Звучит неплохо. И совсем не опасно. Только проверь, что за тобой нет слежки. – Я смотрю на друга, он улыбается и вскидывает руки: – Извини. Привычка. Я знаю, ты будешь осторожен.
– Особенно когда это так важно.
Гевин снова кивает:
– А эта девушка, безусловно, очень важна.
Я не отвечаю. Не знаю, что сказать. Конечно, это правда. Я просто не формулировал это подобным образом и не задавался вопросом, до какой степени.
Но важна очень. Тут нет сомнений.
– Просто придерживайся плана и делай, что я прошу. Тогда, думаю, мы с этим разберемся. – Смотрю мимо Гевина на Нэша. Тот притворяется, что игнорирует меня. – Могу я рассчитывать, что и ты сделаешь то, что надо?
Нэш медленно поднимает на меня холодные глаза.
– Да, но, когда все закончится и ты со своей подружкой окажешься в безопасности, настанет мой черед. Моя очередь получить то, что я хочу.
В его глазах – жажда мщения. Мне это знакомо, сам много лет боролся с этим чувством. И по большей части безуспешно. Просто нашел менее… жестокие способы удовлетворить его. Или хотя бы попытаться. Вот сейчас отдам книги – и окажусь отброшенным на несколько лет назад. Но оно того стоит, если речь идет о безопасности Оливии. Я могу начать сначала, может быть, договорюсь с Нэшем и он позволит мне воспользоваться теми средствами, которые есть у него. Не знаю, но сейчас не могу об этом думать. Главное сегодня – это обеспечить безопасность Оливии. Завтра настанет слишком скоро.
– Ясно. Но сейчас моя очередь.
Нэш долго смотрит на меня тяжелым взглядом, а потом кивает.
15
Оливия
Отдыхать? Пока он там плетет заговор и строит планы со своим воскресшим братом-близнецом и, вполне вероятно, более чем просто менеджером клуба? Ну уж нет!
К моменту, когда Кэш возвращается, я уже одета. И жду.
Как всегда, от одного его вида у меня в животе вспыхивает огонь. Меня зажигает его присутствие. Этого отрицать нельзя.
Делаю глубокий вдох и отставляю все эти чувства в сторону, чтобы мыслить ясно.
– Итак, каков план?
Кэш оглядывается и смотрит в сторону кабинета.
– Сядь. Мы сейчас пойдем туда.
Слышу скрип кроссовок, принадлежащих, предположительно, ми лому и склонному к легкому флирту Гевину. Не могу представить, чтобы такие звуки издавала обувь Нэша. С трудом представляю его улыбающимся. Думаю, его режим по умолчанию – «угроза».
Кэш закрывает дверь и поворачивается ко мне. По выражению лица понимаю: он думает, мне понравится то, что он скажет. Это заставляет меня предположить, что получится наоборот.
Я вздыхаю:
– Наверно, будет здорово.
Он хмыкает.
– Что? Я же еще ничего не сказал.
– Тебе и не нужно. Тебя лицо выдает. У меня аж зуд в заднице.
– Зуд в заднице? – Я киваю, и он громко смеется. Качает головой, лицо веселое. Кэш поднимает меня на руки, прижимает к себе. – Ты сумасшедшая, знаешь это?
– Конечно. Разве это для кого-нибудь секрет?
– Нет. Думаю, это известно всему свету.
Я поворачиваю голову и кусаю его за плоский сосок.
– Оу! Продолжай, продолжай, и я тебя отшлепаю, как никто никогда не шлепал.
– Меня никто еще не шлепал, так что планка установлена очень низко.
– Тогда это будет первым пунктом программы по возвращении домой.
Я слегка отклоняюсь.
– По возвращении домой? А куда я еду?
Кэш вздыхает:
– К маме. Это для тебя сейчас самое безопасное место.
Я отталкиваю его.
– Что? Ты шутишь! Я могу, особо не задумываясь, предложить десяток мест, где буду в безопасности и наверняка не лишусь рассудка. С какой стати ты хочешь отправить меня именно туда?
– Потому что обо всех твоих прочих контактах в последнее время хорошо известно. Обо всех, кроме нее. Давно ты с ней разговаривала?
– Года два назад, но не в этом дело.
– Именно в этом. Куда еще ты можешь поехать, чтобы тебя там не ждали?
У меня в голове полная пустота, вероятно, потому что он прав.
Черт возьми!
– Ладно, но я поеду одна, сама. Она таких вещей не понимала и не поймет никогда.
Кэш, не дослушав, уже качает головой:
– Ни в коем случае. Извини. Тебя отвезет Гевин и останется с тобой, пока не придет время возвращаться.
– Что? Это невозможно! Если нужно обязательно брать с собой кого-то, почему не тебя? – Чем больше я об этом думаю, тем сильнее мне нравится такой сценарий – в таком случае и Кэш окажется в безопасности.
– Гевин… самый способный из нас. Ты с ним будешь в безопасности, что бы ни случилось.
– Ты полагаешь, армия бандитов будет осаждать меня в доме моей матери?
– Я ничего не полагаю. Но хочу быть готовым… ко всему.
– Если Гевин самый подкованный, может, лучше послать его улаживать дела с Нэшем?
– Я должен пойти и все сделать сам. Нэшу я доверить это не могу. Мне нужно удостовериться, что дело сделано и сделано правильно. Я не могу допустить, чтобы они тебе угрожали, Оливия. Это нужно предотвратить.
– Но… но…
Не могу придумать другого аргумента, кроме одного: хочу, чтобы он был со мной и не подвергался опасности. Но этого явно недостаточно, чтобы Кэш изменил план.
– Это лучший выход. Единственный выход. Поверь. Можешь?
Голова Кэша слегка отклонена в сторону, и он заглядывает мне в глаза. Так искренне.
Чувствую, что сейчас расплачусь. В горле стоит ком, и я не могу говорить, даже не пытаюсь, просто киваю и устремляю взгляд на губы Кэша.
Он снова нежно обнимает меня, перебирает волосы, гладит по спине.
– Я тебя не дам в обиду. Обещаю.
– За себя я не боюсь, – бормочу я, уткнувшись ему в грудь.
16
Кэш
Поездка с Оливией до отеля – особого рода пытка. Хотя я упивался этой женщиной всего час назад, все равно ощущаю знакомое подергивание дружка между ног, когда она кладет руки мне на живот слишком низко. Глаза у меня открыты, но перед ними стоит картинка: маленькая ручка Оливии обхватывает мой член, а губы смыкаются вокруг блестящей головки.
От таких навязчивых мыслей не легче.
Второе, что мучает меня: я оставляю Оливию в чужих руках. Как это вынести! Я сказал ей, что Гевин самый опытный, и это, вероятно, правда, с технической точки зрения. Но мне кажется, никто не станет рисковать ради нее так, как я, никто не будет так заботиться о ее безопасности, как я заботился бы. Как забочусь.
Но так надо. Одно мое присутствие рядом – и беда на пороге. Это неизбежно. Пока я не возьму ситуацию под контроль, быть под опекой Гевина – лучший выход для Оливии.
Оливия молчит всю дорогу, пока мы идем через холл, поднимаемся в лифте, заходим в номер. Она не произносит ни слова, убирая обратно в сумку то немногое, что успела вынуть. Мне хочется как-то разрядить обстановку. Нехорошо, если она уедет в таком настроении.
Прежде чем Оливия застегивает молнию сумки, я выхватываю ее трусики и поднимаю вверх.
– Можно я возьму это? Обещаю, что не буду вывешивать их в баре.
– Отдай, – уныло говорит Оливия и протягивает руку.
Я отдергиваю трусики, и ее пальцы ловят воздух.
– Нет. Думаю, я заработал хотя бы одну пару.
– Значит, ты любитель женского нижнего белья? Никогда бы не догадалась.
– Их не делают достаточно большими для того, что я мог бы туда положить, – поддразниваю я.
На это она с ухмылкой отвечает:
– Ладно. Оставь себе. Думаю, мне хватит тех, что остались.
Я заглядываю к ней в сумку.
– О, и правда. Тебе хватит. Полагаю, ты не будешь менять их часто, пока меня нет рядом.
Я дарю ей свою самую задорную улыбку и при виде розовеющих щек чувствую себя вознагражденным.
– Может быть. Но на самом деле одна только мысль о тебе сказывается на состоянии моего белья, и ты, пожалуй, задолжал мне несколько пар. Припоминаю, что две были порваны.
– М-м. Верно. Как я мог забыть? Странно, что твой отец не услышал всех твоих стонов.
У Оливии отпадает челюсть, а щеки вспыхивают ярче.
– А может, твоих. Помнится, ты был очень воодушевлен.
– Да, детка, очень. Ты делала для меня такие изысканные вещи, что мне хотелось ответить тебе тем же.
– Хм. Я вполне уверена, что у тебя получилось.
– Слушай, почему бы тебе случайно не оставить все это дома у своей матери? Если ты вернешься без них, обещаю, ни секунды не пожалеешь об утрате.
– Коммандос – это не для меня. Если бы речь шла о Джинджер…
– О боже! – восклицаю я, закрываю глаза и отворачиваюсь.
– Что? Джинджер великолепна!
– Если ты говоришь о такого рода штучках.
– О какого рода штучках?
– Ну, она просто… слишком блондинка, и слишком… много пластики, и такая вся… кошачья.
Оливия хохочет:
– Я думала, парням все это нравится.
– Некоторым – да.
– Ну, тебе-то тоже. Это очевидно. Тарин такая же, только у Джинджер есть индивидуальность.
– Ладно, раньше мне нравились такие девицы. А теперь я предпочитаю таких, как ты. Самых лучших. Все остальное в сравнении с тобой кажется дерьмом.
– Ну уж это для меня слишком – вызывать в твоем вообажении образ дерьма без трусов.
– Давай не будем смешивать в одной фразе трусы и дерьмо.
– Ты первый заговорил о трусах и их отсутствии.
– О боже мой! Я уже этого не помню. Столько травмирующих слов было сказано с тех пор.
– Это было сорок пять секунд назад.
– Говорю тебе, я травмирован.
Оливия снова смеется, и на этот раз глаза ее радостно искрятся. Мне это нравится.
17
Оливия
Из-за шуток Кэша легко забыть о том, что скоро произойдет, однако резкий стук в дверь возвращает нас в реальность.
– Кто это? – спрашиваю я.
– Гевин.
– Мы поедем отсюда?
– Да. Думаю, так будет надежнее. На крайний случай, если кто-нибудь выследил меня здесь, они не знают о Гевине и не станут следить за ним. Он должен был припарковаться на другой улице. Так никто тебя не заметит и не сможет вести до дома твоей матери. Они будут целиком заняты мной.
– Значит, ты останешься один.
Меня начинает покусывать страх, все внутри сжимается.
– Ненадолго. У нас с Нэшем есть план на завтра.
– Расскажешь? Или мне лучше не знать?
Кэш смотрит на меня со странным выражением. Трудно подобрать слова, чтобы его как-то определить. У меня сейчас и разум и душа не на месте.
– Я не против того, чтобы ты знала, если тебе интересно.
– Конечно мне интересно! Я беспокоюсь о тебе!
– Эй, я просто уточняю. Я не собираюсь ничего от тебя утаивать.
Во мне вспыхивает гнев. Как он мог подумать, что мне неинтересно? Хотя в последние два дня кое-какие сомнения снова всплыли на поверхность, но не думаю, что хоть когда-нибудь я давала ему повод усомниться в своей заинтересованности.
Читать бесплатно другие книги:
