Меч Немезиды Корецкий Данил

Карпенко пожал плечами:

– Мне об этом ничего не известно. Похоже на разборки среди террористов. У них принят такой метод расправы.

Стравицкий испытующе смотрел ему в глаза, будто пытался загипнотизировать. Карпенко спокойно, не моргнув, выдержал этот взгляд.

– Ну ладно… Теперь о следующем задании…

Советник вытащил из ящика стола довольно толстую картонную папку с размашистой надписью синим фломастером поперек обложки. Карпенко прочел перевернутые буквы: «Тиходонская УТГ».

– Изучите эти материалы и доложите план действий. Похоже, мы имеем дело с новым видом преступности, против которой бессильны и законы, и традиционные методы милиции и спецслужб.

Командир «Меча» взял папку:

– Разрешите идти?

– Идите!

Хозяин кабинета проводил гостя до двери, крепко пожал руку. И в последний момент спросил:

– А как вы думаете, если бы не эти головы, аль-Хакатти отпустил бы заложников?

Теперь Карпенко очень внимательно посмотрел в глаза куратора группы:

– Думаю, пятьдесят на пятьдесят. Случайное обстоятельство сыграло нам на руку.

Когда дверь за ним закрылась, Стравицкий покрутил головой и чему-то усмехнулся.

– Слушай, у тебя колесо не отцентровано! – развязно заявил генерал Борисов.

Впрочем, сейчас он был мало похож на генерала. В штатском костюме цвета ирландских сливок и с длинной сигарой во рту, Борисов походил на капиталистического выжигу, какими их изображали в старом советском кино. Единственный игрок в рулетку развалился в кресле, закинув ногу на ногу, так что крупье со своего места мог спокойно прочесть выбитую на подошве туфли надпись Testoni. Кстати, подошва была идеально чистой, будто он прилетел в «Алмаз» по воздуху.

– Я уже четвертый раз проигрываю, у меня так никогда не бывает!

Крупье оставался невозмутимым. Хотя у него была простоватая физиономия рязанского парня, но в крупнейшем московском казино он прошел хорошую профессиональную выучку и многому научился. Несмотря на все понты, сидящий перед ним человек не походил на олигарха. Олигархи не ставят по одной тысячерублевой фишке на кон. И не носят обувь неизвестных фирм. И не делают глупых предъяв, как проигравший зарплату работяга. Но на работягу он тоже не был похож. Значит, это либо «пробивающий тему» бандит, либо какой-то «погон». Поэтому крупье ответил очень сдержанно и взвешенно:

– Извините, стол сертифицирован, каждый месяц проводится контрольное тестирование. Наверное, вам просто сегодня не везет.

Собственно, так служащий казино обязан был ответить любому клиенту. Но в данном случае он еще и незаметно нажал крохотную кнопку на нижней поверхности стола.

Кульков и Мальцев с Анисимовым играли на автоматах. Все были одеты в одинаковые серые костюмы, оставшиеся с операции в Джизане. Охранники на входе поморщились и передали сигнал о странных посетителях в кабинет Караваева. Тот привел дежурную смену в боевую готовность. Обстановка в «Алмазе» накалялась. Крепкие фигуры в темных костюмах стянулись к игровому залу. Телекамеры над столами оживились и нервно поворачивались во все стороны.

Автоматы были расставлены группами в нескольких частях игрального зала. Часть «одноруких бандитов» оставалась механическими, с той самой ручкой, которая и дала им это, ставшее летучим, название. Но большинство уже имели электронную начинку и работали на кнопках. Кульков, набив карманы фишками, переходил от аппарата к аппарату, старательно запуская виртуальные барабаны на экране. Мальцев с Анисимовым, изображая интерес, обступали Кулькова с обеих сторон и нарочито заслоняли от посторонних взглядов. Со стороны все это должно было выглядеть подозрительно и повлечь какую-то реакцию со стороны местной власти. Так и получилось.

Кульков сунул жетон в монетоприемник, когда рядом с автоматом появился высокий мужчина в черном свитере, с большой, начавшей подживать ссадиной на лбу.

– Есть проблемы? – вежливо поинтересовался он.

За спиной «свитера» стояли трое охранников. Вид у них был встревоженный, один даже держал правую руку за бортом пиджака. В центре зала Мальцев также отметил какое-то упорядоченное движение.

– Да нет, – ответил Кульков. – Никаких проблем.

– Отойдите от автомата, пожалуйста, – холодно проговорил мужчина в черном.

Лицо Анисимова стало постепенно наливаться краской.

– А вы, собственно, кто будете? – спросил он, с трудом удерживая себя в руках. Оказавшись в осином гнезде, полковник был готов бить, грызть и рвать на куски всех вокруг, ибо все они были виновны в гибели Лены.

Мужчина быстро глянул на него. В голосе присутствовали некие особые обертоны, которые делали невозможным игнорирование вопроса.

– Я бригадир регулировщиков, – сказал мужчина негромко.

– Регулировщиков – чего? Или кого? – буркнул Анисимов.

– Регулировщиков игровых автоматов, Караваев Виктор Степанович. Здесь мое рабочее место. А вы от кого пришли?

– Что значит «от кого»? – буркнул Анисимов. – Мы сами по себе. Кто нам еще нужен?

Охранники переглянулись между собой, их лица заметно расслабились. Во всяком случае, это не бандитский «наезд». Караваев бегло осмотрел автомат.

– Извините, можете играть, – произнес он. И, обращаясь к Анисимову, добавил: – У нас все в порядке, могу документы показать…

– Какие еще документы? – откровенно враждебно отозвался тот.

– Эти парни, из «России без наркотиков», они нарочно всякую ерунду придумали, – доверительным тоном сообщил Караваев. – А сами экстремистами оказались, у них сейчас обыски делают, в новостях показывали…

– А мне-то что?! – тем же тоном сказал полковник. – Может, мне еще проверять, с кем вы там бодались?

Бригадир регулировщиков осторожно тронул лоб.

– Да уж лучше бы действительно бандитизм и убийства расследовали!

Караваев сжал губы, резко развернулся и направился к выходу.

– Это мэрия нас проверяет, – на ходу пояснил он охранникам. – Ментов напустила, чтобы компромат собрать. Так что держите ухо востро. Но страшного ничего нет – закончится все ничем. Я их хорошо знаю…

Но на этот раз он ошибался. Потому что «Меч Немезиды» проводил операцию по линии УТГ, как обозначалась в служебных документах уголовно-террористическая группировка Караваева, которую в обыденной жизни сотрудники называли просто «Утюг». А работу «Меча» Караваев не знал. И даже не догадывался, чем она может закончиться.

– Этот Караваев, как оказалось, рулит «Удачей» со всеми ее казино и игровыми залами, – докладывал Борисов, распространяя в кабинете Карпенко терпкие запахи одеколона и доминиканских сигар. На коленях он держал тонкую черную папку.

– И бандой головорезов в придачу. Уголовная кличка Дядя. Он принимает основные решения. Вся остальная администрация – только ширма… Недавно на него совершено покушение, спасла случайность да повышенная пулестойкость машины. Знаешь – эти защитные пленки на стеклах, наклонные стальные пластины в бортах?

Карпенко кивнул.

– Предусмотрительный малый. Ну а что у тебя в папке?

Борисов победоносно потряс черным пластиком:

– Мои ребята сидели на прослушке целые сутки, и за это время зафиксировали восемь откликов на ключевое слово «Тиходонск». Картина такая: организация «Дяди» воюет с тиходонским бизнесменом Булановым, криминальная кличка «Козырь». С чего началось, сказать трудно, но именно Буланов отмечал в «Раю» день рождения, когда комплекс раздолбили из «Вампира»! А те в ответ расстреляли машину «Дяди». И запустили в «Удачу» отравленные наркотики.

– И откуда появилась такая картина? – прищурился Карпенко.

Борисов раскрыл папку, положил на видавший виды стол. Командир «Меча» не заботился о своем комфорте и о солидной обстановке.

– Глянь шестой лист распечатки, время записи «12–35».

Карпенко открыл папку, нашел нужное место. Стал читать.

«…Тиходонский он. Нашли уё…ка. Нашли, клянусь. Тот самый уё…к, про которого Крючок покойный говорил. Этот. Вова. Афганец. Лёжка у него в Мневниках была, оказывается. Это он из Мневников ездил каждый день, Крючка охмурял. А когда сваливал оттуда, пожар устроил. Это как раз в тот день было, когда мы Крючка за жопу взяли. Все совпало, ну. Пожар потушили, ясно. Но там упаковку порошка обнаружили, того самого, с палитоксином. Да, и еще „симку“ – тот самый номер, с которого он Крюку звонил. Ну и сразу розыск, х…ё-маё, все такое. Отследили этого уё…ка до Казанского, он на поезд „Москва—Тиходонск“ сел. А дальше, типа, кранты. Но мне как полдень ясно, это от Козыря гонец был. Это Козырь нам подляну кинул, героин этот ржавый. А я думал… Вот сукин кот. Я ему, гаду, в жопу кол вобью, бля буду. Спать не буду, пока не прикончу…»

Карпенко поднял голову.

– Кто это болтает?

– Есть там такой Жердь. Официально – начальник службы безопасности. Думаю, реально – командир боевого отряда.

– Ну что ж, похоже, версия была с самого начала выстроена правильно! – кивнул Карпенко. И задумчиво добавил: – Значит, вся эта вонь и муть идут от двух этих граждан? От этих, выражаясь их же языком, уе…ков? Все эти смерти, взрывы, отравления?

Борисов кивнул:

– Так и есть.

– Ну-ну, – проговорил Карпенко, что-то напряженно обдумывая.

Офис широко известного охранного агентства «Барьер» находится в самом центре, на Магистральном проспекте, в двухэтажном угловом доме, который, по слухам, когда-то был куплен тиходонским купцом Колодиным для своей любовницы, а по другим слухам – для нескольких любовниц сразу. В общем, солидный исторический дом, с красивым фасадом и затейливой лепниной, к тому же хорошо отреставрированный. Перекрытия деревянные, зато стены в полтора метра. И район хороший, солидный. Глянешь на припаркованные в соседнем дворе машины – сразу ясно, куда попал. «Лендкрузеры», «мерсы», «бэхи», как на подбор холеные, умытые – хоть снег, хоть грязь – им все нипочем! А по весне, как распогодится, «Порши-кабриолеты» слетаются, «куперы» пронырливые, прочая мелкота от 50 тысяч евро. Вряд ли увидишь здесь демократичные «Форды», «Опели» или «Хюндаи», не говоря уже об отечественных тачках. Хотя бывают исключения, бывают…

– Все правильно сработали, кто ж знал, что у него машина бронированная, – уныло бубнил сзади Волкодав, и Козырь не хотел его слушать.

Борюсик Симановский, который купил здесь две квартиры, долго ездил на отреставрированной «Чайке» «ГАЗ-13». Потом устал парковать это шестиметровое чудовище, пожирающее к тому же тонны бензина, выставил на аукцион раритетов, но продать не успел: взорвали Борюсика вместе с новым «Майбахом» – в первый день, как выехал… Да и сейчас время от времени случаются здесь беспородные уродцы – вот как этот серый «Пежо», бочком воткнувшийся в тесную прореху между благородными тачками. Но это все залетные: или массажистка к кому-то приехала, или тренер по йоге, а может, доктора вызвали… Надолго они не задерживаются и картину общую не портят… Вон снег как повалил, к вечеру дороги станут непроезжими…

– А потом их занесло, одна машина в другую врезалась…

Козырь любил этот дом, этот двор, и даже безликую чугунную решетку парка Строителей, что была видна из его кабинета, – даже к ней он испытывал какие-то теплые чувства. Стоял, бывало, у окна, смотрел и расслаблялся… Но не сейчас. Вот уже полтора месяца после разгрома «Рая» он как взведенная пружина. Боевая пружина в автоматном затворе. И он уже устал сдерживаться.

– Что ты мне пургу гонишь?! – рявкнул он, разворачиваясь. – Просрал все дело, так и скажи!!

Волкодав запнулся на полуслове. И остальные, сидящие за большим овальным столом, испуганно отшатнулись, опустили глаза.

– Я приказал, включить «ответку» по полной! – продолжал орать Козырь, чувствуя, как ослабевает владевшее им напряжение. Да, все правильно – надо дать выход чувствам: бить, взрывать, стрелять… Никто из этих гоблинов без него правильно не сработает. Дебилы!

– Мы и включили, – тихим голосом ответил Волкодав. Он чувствовал свою вину. – Там у них, знаешь, сколько передохло? Теперь все боятся в «Алмазе» дурь покупать, они все в потерях… Знаешь, на какие бабки они попали?

– И хрен с ними, с бабками! – выпучив глаза, орал Козырь. – Почему этот сраный «Алмаз» еще стоит на земле? Ты видел, что они сделали с «Раем»? Сколько они наших положили?! Сколько гостей?! Я теперь в Тиходонске как прокаженный! Меня теперь ни в один приличный кабинет не пустят! Потому что я потерял репутацию! А она гораздо важней денег! Ты это понимаешь?

– Понимаю, – Волкодав тоже опустил голову. – Чего ж не понять?

– Тогда почему ты не завалил этого гада?! Почему не взорвал этот гребаный «Алмаз»?

– Так я ж говорю – тачка бронированная… А к офису и казино не подойдешь – там и ментов полно, и охраны… Москва – не Тиходонск! Там шашкой махать не так просто…

– Это точно. Я был в Москве раз… – сказал Умный, осторожно трогая плечо, примятое упавшей по касательной балкой. Раньше у него под бинтами было голое мясо и ниже вся рука синяя до самой кисти, но Умный в рубашке родился, не иначе: та же самая балка раздавила Тапка в лепешку, как обычный домашний тапок давит наглого таракана. А у него и мясо наросло, и сустав почти вошел в норму…

– Ладно, заткнитесь все! – Козырь немного успокоился, подошел к столу, сел на свое место, осмотрел соратников.

Шакал нервно переглядывается с Киркосом, шепчет что-то ему в волосатое ухо. Фанат и Винт смотрят прямо, не ерзают и не бздят. Волкодав дергается, как ерш на сковородке, но это от того, что знает – облажался он по-крупному! А Умный зло скалится, вроде в бой рвется… Придурки! А что делать? Других нет…

– Короче, слушайте сюда! – объявил он. – План такой: Шакал и Киркос посылают десяток бойцов на Москву. Полетят самолетом, «чистыми», поселятся в проверенной гостинице, там Волкодав своих пацанов селил, место вроде подходящее… Так, Волкодав?

– Так. «Аленка» называется. Там одни лохи живут, а менты вообще не заглядывают. Район тихий, рядом Измайловский парк, если что – легко оторваться…

Козырь поморщился:

– От кого отрываться? Им и делать ничего не надо! Пусть вокруг «Алмаза» пошныряют, понюхают, другие их точки «пробьют»… За Дядей походят, за Жердем, или как там его… Короче, полная разведка!

Бригадиры напряженно слушали.

– А мы позже подтянемся: я, Волкодав, Фанат, Киркос, Умный… У тебя как клешня-то?

– Через дней пять обещали повязку снять. Нормально будет!

– Короче, мы в поезде поедем, с волынами и всем, чем надо… И вставим им там паяльник в жопу! Всех завалим, будут знать, как в Тиходонск лезть…

– Точняк, шеф, в точку! – оживился Умный. – Сейчас пацаны на взводе, крови хотят. Надо вести их в дело скорее, не дать остыть – тогда Москва наша. Я так думаю: из их «наезда» мы еще и пользу поимеем!

– Какая польза? Что гонишь? – вызверился на него Волкодав. – Наших пацанов в землю положили – для пользы твоей, что ли?

– Из всего можно пользу добыть, – гнул свое Умный. – Космонавты вон, нассут, а потом воду из этого делают, чтобы пить и не подохнуть. Так и у нас….

– Чего ты буровишь! – недовольно процедил Фанат. – Хочешь ссаки пить – пей сам, я с тобой не подписываюсь…

– Да это я так, для сравнения! – «завелся» Умный. – Когда мы этого долбаного Дядю уроем и его шестерок растерзаем, тогда что? Место освободится! А мы на него и сядем!

Он глянул на Козыря, ища поддержки, но тот сидел молча, сцепив кулаки на гладкой столешнице. В кабинете царила тяжелая тишина. Атмосфера была напряженной.

Умный подождал, помолчал и продолжил уже не так уверенно:

– А что? Поставим себя правильно, с нами считаться будут. И выйдет так, что они хотели нас под себя взять, а тут мы – их под себя возьмем! Все наоборот…

Умный высморкался для солидности, преданно посмотрел на Буланова и закончил:

– Это я к тому, что надо на большой простор выходить. В Тиходонске Козырь король, а все-таки вырос ты, шеф, из Тиходонска, вот мое мнение. Пора, пора Москву под себя подгорнуть…

Он замолчал, повторяя в уме сказанное и оценивая, достаточно ли обтекаемо с одной стороны и достаточно ли четко с другой он выразился, поймет ли Козырь тонкую его лесть, оценит ли.

На черном директорском столе, загнутом по-модному – кренделем, стояли несколько телефонных аппаратов, время от времени они звонили, и мобильник вибрировал, постепенно передвигаясь к краю, – Козырь никому не отвечал. Несмотря на отсутствующий вид, он внимательно слушал Умного. Хотя тот и нес полную ахинею. Все остальные свои телефоны выключали при входе в кабинет Козыря, чтобы ничто не отвлекало от обсуждения важных вопросов.

Как для любого полководца, для Козыря его «войско» делилось на две неравные части – тех, кого он знал в лицо, и всех остальных, безликую массу. Тапок и Корень принадлежали к первой категории; у Корня 80 процентов тела обожжено, Тапка придавило рухнувшей балкой… что есть потеря, конечно, и убыток. Фанат тоже лишился двоих. И никакой пользы в этом Козырь пока что не видел.

В дверь тихо постучали, потом она приоткрылась, и в щели показалось сосредоточенное лицо Миклухи.

– Там человек от кавказцев, – сказал он. – Говорит, вызывали.

– Кто именно? – обернулся Волкодав.

– Не знаю. Шестерка. Говорит, слово принес от хозяина.

Волкодав вопросительно посмотрел на шефа.

– Пусть заходит, – сказал Козырь.

Вошел мужчина с усиками-стрелочками, смуглый и невысокий, в узких брючках и щегольских туфлях на тонкой не по-зимнему подошве.

– Здравствуйте, – старательно выговорил он длинное русское слово. – Я Ахмед Черный. Наших старших в городе нет. Не потому что боятся, мы тут ни при чем, мы в вас не стреляли. Просто так случилось – все по делам разъехались. Я пришел это сказать. Чтоб черных мыслей не было.

Миклуха за его спиной с виноватым видом развел руками: ну чурка, ну что с него возьмешь.

Был бы Козырь в другом настроении, он бы мог рассмеяться в голос. Или наоборот – прийти в бешенство. Еще бы вы стреляли, козлы! Когда Даргинца и Муллу завалили, все наложили в штаны и сдриснули из города.

– Я расскажу тебе анекдот, Ахмед, – сказал Козырь, слегка улыбаясь. – Бежит по лесу муравей. Со всех ног бежит, дороги не разбирает. С размаху налетел на дерево, бац башкой – и упал. Лежит, отдышаться не может. Заяц над ним наклонился: «Куда бежишь?» «Убегаю, – объясняет муравей. – Кто-то слониху изнасиловал, всех подозрительных задерживают!» Вот так и ты.

– Почему я?! – Тщедушный человечек в узких брючках расправил плечи и выпятил грудь. – Нехорошо говоришь. Я никого не насиловал! И мои братья тоже!

Козырь усмехнулся:

– Это анекдот такой, про муравья. Не про тебя. Не про твоих земляков.

– А-а-а-а, – человечек расслабился.

– Передай своим старшим, чтобы месяц в Тиходонске не появлялись и мне головную боль не делали. Не до того сейчас. Потом соберемся, обговорим, как дальше жить. Понял меня? Ссориться со мной не надо. Особенно сейчас.

– Все правильно, надо дружно жить, – прижав руки к груди, закивал Ахмед. – Я все передам. Все точно передам.

Когда дверь за гонцом закрылась, Козырь никому не дал сказать и слова, врезал кулаком по столу, так что телефонный аппарат, звякнув, подпрыгнул, с него слетела трубка. Умный дернулся, неожиданно для самого себя поймал трубку на лету, схватил и остался так сидеть.

– Эту фигню, чтобы Москву под себя брать, забудьте на корню! Со всеми заключаем мир… Или перемирие. Разбираемся с москварями. Это главная задача. И мы должны им охоту отбить сюда ехать! Ясно?

Козырь буквально кипел, в уголках рта закипала слюна. Повернулся к Умному, вырвал у того трубку, швырнул на аппарат.

– Ты, Умный, контролируешь первую бригаду. Объясни им: не пить, баб не таскать, драк не затевать! Жить тихо, внимания не привлекать. Разведывать обстановку, чтобы в нужную минуту всех прихлопнуть… Теперь по оружию…

Волкодав тоже решил обозначить свою роль в этом ответственном совещании. Он подошел к окнам, внимательно осмотрел каждое. В углах рам перемигивались на белых пластмассовых коробочках зеленые лампочки. Это работала система антипрослушки. На всякий случай он выглянул на улицу.

Задрипанного «Пежо» внизу уже не было. Не было и никаких оснований для беспокойства. Но он еще прижался к стеклу и посмотрел наверх. Просто на всякий случай. И тоже не увидел ничего подозрительного. Потому что видеть на 260 километров не мог. А именно на такой высоте, в непроглядной черноте ближнего космоса, висел спутник «Космос-1567», основной функцией которого являлась радиоэлектронная разведка. Но и такая высота, и такой уровень шпионажа находились далеко за рамками его, Волкодава, понимания.

– Всё! – сказал Кульков, откладывая ноутбук. – Сессия закончена, сорок шесть минут записи. Можно сказать, полноценный альбом в стиле «шансон»…

Он удобно устроился на диване в полулюксе гостиницы «Аксинья», в трех километрах от агентства «Барьер». Но ему и не надо было находиться ближе.

– Дурилки картонные, поставили генераторы «белого шума» и думали, что ото всех загородились! – глумился специалист.

Булкин, который недавно вернулся, сидел напротив и тоже иронично улыбался. Это он сидел в невзрачном сером «Пежо», с помощью лазерного маяка наводя антенны «Космоса-1567» на красивое здание купца Колодина.

– Будешь пересылать в Центр? Или так повезем? – поинтересовался он.

– Уже передал. Вот и подтверждение пришло, – кивнул Кульков. – Теперь генералам есть о чем думать.

– Ну и пусть думают, – разрешил Булкин. – На то они и начальники. Я на своей тачке выглядел там как цыган на приеме у английской королевы. И ни о чем не думал.

– Может, потому все хорошо и получилось? – подначил Кульков.

– Может. Я стоял между двумя «бэхами» икс шестыми. Близнецы. Черные, блестящие, даже номера одинаковые – «007».

– Загадал желание? – поинтересовался Кульков.

– А как же! – довольно ответил Булкин.

Сутра сыпалась острая снежная крупа и дул пронзительный ветер. В 10–00 к гостинице «Аленка», что между Сокольниками и Измайловским парком, подъехали два пузатых мини-вэна с желтыми полосами и шашечками на боку. Оттуда выгрузилась компания молодых людей спортивного вида – широкие плечи, вязаные шапочки, суровые сосредоточенные лица. Нет, суровые – неправильно, скорее просто грубые.

«Лыжники», – подумала сидящая за стойкой девушка, с беджиком: «Светлана, администратор».

«Здоровенные какие, и морды будто все время на холодном ветру. А вот хоккеисты куда симпатичнее…»

Шаркая ногами, делегация вошла в вестибюль, хмуро осмотрелась. Один из спортсменов подошел к стойке, навалился на нее, уложил локти на столешницу и молча уставился на Светлану, оскалив рот в дебильноватой улыбке. Остальные наблюдали издали и вполголоса посмеивались.

Светлана бросила взгляд в сторону охранника – тот невозмутимо подпирал стену у кофе-автомата, постукивая себя по ноге резиновой дубинкой. Тем не менее она немного успокоилась и заставила себя улыбнуться в ответ:

– Добрый день. Я вас слушаю.

– Меня зовут Миклуха! – развязно сообщил спортсмен, обдав ее запахом перегара.

– Очень приятно, – она едва заметно поморщилась. – У вас бронь?

– Точно. Целых три номера. Двести шесть тире двести восемь.

Кроме них и охранника, нанятого администрацией всего пару дней назад, в холле никого не было: новогодние каникулы заканчиваются, большинство клиентов с малолетними отпрысками уже успели посетить Кремлевскую елку и разъехались по своим Новороссийскам и Усть-Каменогорскам.

– На чье имя?

Миклуха, продолжая улыбаться, протянул ей паспорт. Светлана, склонившись над списком, принялась искать нужную фамилию. Смешки в холле почему-то стали громче, и она подняла глаза. К своему удивлению, она обнаружила, что Миклуха буквально лег на стойку и беззастенчиво заглядывает ей в вырез блузки.

– Молодой человек… – начала она, еще не зная толком, что скажет дальше.

Но говорить ничего не пришлось. Миклуха протянул длинную руку через стойку и схватил ее за грудь так спокойно, словно это был ананас на прилавке овощного магазина.

Светлана тихо ойкнула и отшатнулась, едва не свалившись со стула под громкий хохот спортивной делегации.

– Да я только хотел посмотреть, как тебя зовут, чего кипишишься? – Миклуха поймал пальцами ее беджик, притянул к себе, придурковато воткнулся в него носом. – Ага. Свет-ла-на. Я тоже заведу себе такую табличку, напишу: «Миклуха»! Кайфово, а?

– Андрей! – крикнула она охраннику.

Тот, наконец, оторвался от стены и как-то не очень решительно подошел к спортсменам.

– Что тут у вас такое?

– Да все нормально, мужик. Иди кофе выпей, расслабься! – строго посоветовал ему кто-то из спортсменов.

– Света? – Охранник повернулся к администратору, словно ища подтверждения того, что ему и вправду можно выпить кофе и расслабиться.

– Да они пьяны, не видишь, что ли? – сказала девушка, чувствуя, что голос ее предательски дрожит.

– Ну выпили немного. Ну и чего? Давайте не будем заострять! – громко предложил Миклуха. – Потом интимно понизил голос: – У нас там девять кроватей, Светочка. Придешь стелить?

– Как вы смеете! Вы с ума сошли?.. Андрей, выгони их сейчас же!

Спортсмены жизнерадостно заржали. Двое отделились от компании и, приобняв охранника, повели его, слабо сопротивляющегося, куда-то в сторону кофе-автомата.

– Я т-те выгоню, сука! – Миклуха грохнул паспортом по столу. Он больше не улыбался. – Давай пиши, коза драная! Выгонять она собралась! Да кто ты такая? Твое дело оформлять: двести шестой номер тире двести восьмой! Я что, зря бронировал? Зря деньги переводил? Вот и выписывай пропуска, не важничай! Расселась тут, фря голимая! Выгонит она… Это когда вгоню тебе по самые помидоры, тогда выгонять будешь! Пиши!

– Фря голимая! Коза драная! Га-а! – подхватили остальные и зареготали, словно услышали совершенно новые слова или очень смешной анекдот.

Как во сне слышала администратор Светлана запинающийся голос охранника, доносящийся с другого конца холла, – тот что-то объяснял спортсменам, уговаривал. Потом она увидела на страницах регистрационной книги мокрые кляксы. Это были ее слезы. В Высшей школе гостиничного бизнеса при МГУ, которую она закончила полтора года назад, главным девизом отельера считалось три «У»: «улыбаться, улыбаться и еще раз улыбаться» (студенты сократили его до двух «У»: «улыбаться до усрачки»). Так или иначе, до сегодняшнего дня у Светланы никаких расхождений с девизом не было, все получалось как-то само собой…

И вот все рухнуло. Она стояла, поливая слезами стойку, и не знала, что делать. В холле появились люди. Из кабинета дирекции выскочила Анна Матвеевна – замдиректора по работе с персоналом, трясла Светлану за плечо, что-то спрашивала. Потом говорила с Миклухой, который возмущенно тыкал пальцем в свой паспорт и чего-то требовал. Спортивная делегация лыжников гудела за его спиной, как рассерженный улей. Анна Матвеевна сперва строго смотрела на всю эту компанию, потом наклонила голову, кивнула… И улыбнулась ослепительной улыбкой:

– Давайте считать это небольшим недоразумением. У вас больше никаких претензий нет?

Потом администратора Светлану увели в комнату для персонала и дали ей чаю с валерьяновыми каплями. Дежурная, протерев салфеткой стойку, тем временем стала сама заполнять документы для вселения постояльцев в номера с 206-го по 208-й.

А охранник Андрей, удалившись от посторонних глаз в пустой курительной комнате, говорил с кем-то по телефону:

– Они на месте. Девятеро. Заселяются в номера. Да. Так точно. Буду держать в курсе.

Булкин был прав: думать – прерогатива генералов. Карпенко и Борисов сидели напротив друг друга в кабинете начальника дивизиона и обсуждали план по ликвидации тиходонской и московской УТГ, который придумал командир «Меча Немезиды». Его заместитель слушал внимательно, но в восторг не пришел. Скорей наоборот.

– То что они перебьют друг друга – это хорошо, – кивал Борисов. – Но как столкнуть их лбами? Анонимный звонок мне представляется самым слабым местом. Они же поймут сразу! Это только в кино бывает – один позвонил, другой поверил и сразу побежал исполнять!

Карпенко молчал.

– Да и вообще – чем проще, тем лучше! Надо брать их прямо в вагоне с поличным. Оружие, взрывчатка…

– Полцентнера, – уточнил Карпенко.

– Чего полцентнера? – Борисов навалился грудью на стол.

– Тротила пятьдесят кэгэ. И семеро уё…ков с полным арсеналом.

– Вот видишь! Им столько статей навешают…

Командир «Меча» вздохнул:

– Знаем мы, как статьи вешают. Тому не доказали, тому условно дали, того отпустили… Да и вообще, это не наш метод. Тогда надо передавать информацию милиции. А те все дело провалят…

Борисов тоже вздохнул и задумался.

– Все равно Караваев не поверит. Рояль в кустах. Звонит какой-то хмырь, ни с того ни с сего сдает с потрохами его главного врага… С чего бы это?

Он встал и прошелся по кабинету. За окном, на полосе препятствий тренировалась дежурная смена.

– Караваев не поведется, нет. Он не идиот. Не сядет он в твой поезд, я тебе говорю.

– Так ведь никто… – начал было Карпенко, но его оборвал звонок внутреннего телефона. Командир поднял трубку: – Да, у меня. Сейчас передам.

Он передал трубку Борисову.

– Да! – раздраженно ответил тот.

– Сектор внутренней охраны беспокоит, товарищ генерал-майор, – проговорили в трубке. – Автомобиль «Мерседес» госномер «Р667РР» – ваш?

– Да. А в чем дело?

– Примяли его немного, товарищ генерал-майор. Только что с гостевой стоянки джип выезжал, ткнулся случайно… Дверцу и переднее крыло, зеркало немного…

– Твою мать!

Борисов выдохнул сквозь зубы, прикрыл глаза.

– Так. Говорите толком! Чей джип? Номер? Его задержали?

– Нет, товарищ генерал-майор. Это из Администрации Президента приезжал человек…

– Ну так и что, что из Администрации?! А вы для чего там сидите?

– Для охраны, товарищ генерал-майор, – сообщила трубка. – Мы ж не ГАИ, за машинами не смотрим… Да вы не расстраивайтесь так… Крыло, конечно, менять надо, а дверь отрихтовать можно…

– Как разговариваете?! Что значит, не расстраивайтесь?! – загремел генерал. – Я вас…

На том конце неожиданно дали отбой.

Борисов побагровел.

– Совсем охренели! – прорычал он. – Какой-то хрен из Администрации приезжает и разбивает мне машину! И уезжает, как ни в чем не бывало! А наши олухи мне хамят и дают советы: что менять, что не менять! Пойду посмотрю…

Он встал, но Карпенко покачал головой.

– Давай закончим, – сдавленным голосом произнес командир, забрав в ладонь нижнюю часть лица. – Ты говорил, что Караваев не поверит звонку…

– Конечно, не поверит! – рявкнул Борисов. – Он же не полный идиот!

Командир не выдержал и рассмеялся в голос.