Русские сумерки. Клятва трикстера Кулагин Олег

Карен усмехнулся:

– Так вы встречаете друзей?

– Не обижайся, – сверкнул золотой фиксой тот, кто, очевидно, был старшим над этой оравой, – такой порядок. Стволы и товар потом отдадим…

– Цебель у себя?

– Конечно, – торопливо кивнул фиксатый, – примем вас, как дорогих гостей, не сомневайтесь…

Остальные мордовороты тоже попытались изобразить радушие на физиономиях. Но лучше бы они этого не делали.

Очень скоро микроавтобус с «дорогими гостями» и почетным эскортом подъехал к КПП бывшей воинской части. Фиксатый выпрыгнул из машины и скрылся за небольшой стальной дверцей слева от ворот.

Бог знает, о чем он там говорил целую минуту. Но до того, как массивные ворота отъехали в сторону, я успел окинуть обстановку внимательным взглядом.

Часть – точно бывшая. А вот КПП – очень даже действующий.

Более того – с тех пор как отсюда ушли военные, окружающий строения периметр многократно усилился. По относительно свежей кладке можно понять, что высоту забора увеличили на целых полтора метра, а вдоль него добавили несколько бетонных башен, оснащенных бойницами и пулеметными гнездами. Сверху это все художественно украшено спиралями колючки. А по вон тем проводам с фарфоровыми шишечками изоляторов наверняка проведен ток…

Богато. Надежно.

Ракетчик сказал бы, что чувствуется тонкий вкус владельца.

Бывшая воинская часть превращена в реальную крепость.

Теперь ясно, что Карен не приукрашивал. Цебель – действительно серьезная персона. Это хорошо. Только такой и может позволить себе ввязаться в наше дело.

Плохо, что до сих пор неясно – какую плату он попросит взамен?

Что, если она в точности равна цене наших голов?

– Проходите, – радушно оскалился фиксатый.

Нас ввели в просторный, ярко освещенный холл на первом этаже пятиэтажного здания. Бог ведает, что тут было раньше – по-моему, здание сильно переделали, и в дальнем его конце реконструкция еще шла полным ходом, из-за крыши виднелся башенный кран, и здание было окутано строительными лесами. Зато там, где мы находились, все уже выглядело как в приличном офисе солидной фирмы: мягкое ковровое покрытие, удобные кресла и диваны, журнальные столики с хрустальными пепельницами.

Дополнительно перед нами выставили вазу с фруктами и минералку.

– Угощайтесь, – улыбнулась симпатичная девушка в строгом жакете и длинной, ниже колен, юбке.

– Составите нам компанию? – выдавил я любезно.

– Нет, извините.

Сказала и ушла, вильнув юбкой, а вот мордовороты в кожаных куртках никуда не делись.

Маячили у всех дверей. И у окон тоже. Хотя стальные жалюзи тут были опущены – так, словно местные каждую минуту готовились выдержать атаку.

– Придется чуток обождать, – объяснил фиксатый. И тоже исчез за дверями.

Мы с Кареном переглянулись.

Я нервно дернул бровью. Он успокаивающе подмигнул. И как ни в чем не бывало налил себе минералки в высокий стакан.

Карен пил ее долгими неторопливыми глотками.

А я прокручивал в голове то, что знал о Цебеле. Собственно, знал я немного – и все со слов моего напарника. Раньше у них с Седым были общие дела – на этой почве и скорешились. Потом дорожки разошлись, но все равно какие-то завязки остались. И вероятно, завязки серьезные – раз Карен на него рассчитывал.

С такими людьми только голой дружбы – мало. Всегда должен работать личный интерес.

Плохо, что я о нем не догадываюсь.

Зато знаю, что нас Цебель не ждал – ни сегодня, ни вообще.

Почти неделю назад хорошие друзья Седого вышли на него и изложили печальный расклад – типа сгинул с концами твой дорогой кореш. И подставил его Лаки-бой.

Ответом они оказались довольны. Ответ был такой, что Карен со спокойным сердцем отлеживался эти дни в глухой деревне. Еще и травил мне анекдоты из своей богатой биографии.

Пока он оставался «мертвецом», живые должны были хорошо поработать.

Но сейчас пришло время воскреснуть.

Я вздохнул и нацедил себе минералки. Без газа, холодная и чуть солоноватая. Или это от моей треснувшей губы? Понять я не успел. Едва сделал глоток, чьи-то шаги долетели из небольшого вестибюльчика перед лифтами.

Я повернул голову.

Мужчина средних лет и моложавого вида возник в дверях – этот был не в куртке, а рубашке и дорогом костюме. И вместо короткого ежика у него – модельная прическа, холеные усы и бородка. Незнакомец остановился и пару секунд рассматривал нас внимательным взглядом.

– А чего как неродной? – усмехнулся Карен, медленно вставая с кресла. – Давай хоть поздороваемся, Кот!

Тот изобразил ответную улыбку и не спеша направился к нам.

«Кот! – вспомнил я. – Бывший полицай, сейчас начальник личной охраны Цебеля».

Конечно, кто ж еще должен проверять нарисовавшегося ниоткуда ходячего «покойника».

Они с Седым обнялись. Мне Кот подал руку, а мой спутник представил:

– Это Тень, трикстер.

Начальник охраны слегка нахмурил брови, будто что-то вспоминая, и кивнул. А Карен добавил:

– Тень в курсе проблемы. И это он спас мне жизнь.

Угу, надеюсь, я об этом не пожалею.

А сейчас надо изобразить на лице старательное внимание.

– Шеф вас примет, – объявил Кот. – Пока присядьте, а я ему доложу…

Опять исчез.

Мы вернулись в кресло.

Я взял из вазы сочное яблоко. И успел его съесть до того, как один охранников, повинуясь отданному в наушнике приказу, махнул рукой:

– Пожалуйста, проходите.

Под его чутким присмотром мы прошли к лифту и поднялись на пятый этаж.

Здесь тоже имелись вестибюль и крепкие ребята в кожанках, под которыми угадывались кобуры.

Мы проследовали через массивные стальные двери и оказались в небольшом «предбаннике» – комнате без окон, ярко освещенной диодными светильниками в углах. Прямо по курсу имелась массивная двустворчатая дверь – почти антикварное сооружение, щедро украшенное резными дубовыми панелями.

Именно на эту роскошь указал охранник:

– Вам сюда, – и распахнул одну из створок.

Сам остался снаружи, а мы нырнули в полумрак. Там, впереди, подсвеченные огоньками диодов, угадывались еще одни двери. Тьфу! Кем этот Цебель себя возомнил – средневековым бароном или диктатором из двадцатого века?

Я успел об этом подумать, успел даже вспомнить похожие картинки из сетевых игр и просмотренных еще в детстве фильмов… А через миг будто споткнулся, оцепенел от пронзившей грудь боли.

Нет, это было не злосчастное покалеченное ребро. Я понял это почти сразу. Кое-что другое – куда худшее…

Я схватил Карена за рукав.

Он удивленно обернулся.

– Не надо туда лезть, старичок… – собственный голос показался мне чужим. Словно шелест сухих листьев на ветру.

В тусклых отсветах голубых диодов лицо Карена исказила гримаса раздражения:

– Заткнись и просто иди за мной!

Щелкнул замок – путь для нас был открыт. И ничего уже нельзя изменить?

Седой дернул за ручку, распахивая дверь.

Я стиснул зубы, двигаясь следом.

После тесноватого предбанника кабинет Цебеля выглядел огромным и прямо-таки залитым светом. Дубовые панели на стенах будто светились изнутри медовым блеском. И даже массивный стол в этом сиянии казался почти легким и воздушным.

Только самого Цебеля за ним не было.

– Проходите, – мягко улыбнулся Кот.

Карен пересек комнату, аккуратно ступая по коричневато-рыжему, под оттенок панелей, ковру.

Я держался в нескольких шагах позади.

Вроде все нормально. Броневые жалюзи на окнах опущены. А яркий свет идет только от ламп. Было б удивительно, если б иначе… Думаю, вон из тех дверей впереди должен появиться хозяин кабинета.

Обстановка – почти интимная, как сказал бы Ракетчик…

Почему ж мне настолько неуютно оттого, что два охранника – те, что стоят справа и слева от входа, – теперь оказались за спиной? Почему я почти физически чувствую их взгляды?

Нервы совсем расшатались?

Так нельзя, Тень, соберись. Ты ведь не суеверная бабка.

Ты, в общем, молодой парень, который практически оклемался после всех передряг. И даже жжение на месте чертовой «татуировки» – вполне объяснимо. После общения с рыжим упырем ты вообще пару дней лежал пластом. А было это лишь неделю назад…

– Ну, и где шеф? – чуть раздраженно поинтересовался Карен.

– Здесь, – еще шире улыбнулся Кот.

– Что за игры. Так с друзьями не общаются. Цебель, ау! Хватит таращиться через свои камеры! Это ведь я, – Седой шагнул к столу. – Выходи, потолкуем, как люди… – последнюю фразу он явно оборвал, так и не добавив в конце ругательство.

Чего это с ним?

Почему Седой оцепенел, рассматривая что-то по ту сторону хозяйского стола и кресла?

Я поставил рюкзак на ковер, осторожно ступая, одолел пару метров, отделявшие меня от Карена…

И тоже увидел.

Хозяин кабинета точно был здесь. Отдыхал на полу в крайне неудобной позе. Хотя, вероятно, ему без разницы. Так ли уж существенна поза – когда из груди, как раз напротив сердца, торчит рукоятка ножа?

Красное пятно на рубашке и темное – на ковре смотрятся совсем небольшими. А в зрачках Цебеля застыло удивление.

Казалось, еще чуток, и он встанет, отряхнется и скажет: «Извините за маленькое недоразумение». Но он все не вставал.

А мы молчали.

Целых пять секунд в комнате царило безмолвие – настолько плотное, вязкое, что хриплые вздохи, вырывавшиеся у Седого, казались почти громкими.

Наконец мой напарник пошевелился, стряхивая с себя оцепенение, и глухо выдавил:

– Кот, неужели ты думаешь, что тебе это так сойдет?

– Что именно? – прищурился начальник охраны.

– Ты завалил Цебеля, и его ребята порежут тебя на ремни…

– Я завалил? – оскалился Кот и качнул головой. – Нет, это ты его взял на перо. Узнаешь ножичек? Тот самый, что мы вытащили у тебя полчаса назад – на нем даже пальчики сохранились…

– Никто тебе не поверит!

– Да все просто, как дважды два. Бабки, оставшиеся от локтевского общака, – все знают, что они твои. И все помнят, что их забрал Цебель. Ты ведь пришел именно за своими бабками, да, Карен? А старый друг их зажал. В натуре, обидно. Так обидно, что тебе пришлось вспомнить свое старое ремесло!

– С-сука!

– Ругань не поможет… Где груз, который вы должны были взять?

Я оглянулся.

Охранники уже не маячили живыми статуями. Оба шагнули ближе. И оба держали нас под прицелами пистолетов.

– Твар-р-рь, – прохрипел Седой. И вдруг зашатался, нелепо дернулся к окну, будто хотел его открыть и вдохнуть свежего воздуха.

– Хватит ломать комедию, – лениво пробормотал Кот.

Карен не ответил. Схватился за грудь. А в следующий миг медленно присел и с остановившимися зрачками повалился набок – между столом и стеной. Недалеко от тела Цебеля.

Кот поморщился и скомандовал одному из охранников:

– Проверь!

Сам остался на месте, только вытащил из-под пиджака новенький «глок». Второй его подручный держал на мушке меня.

Похоже, Седой не подавал признаков жизни. Охранник пару раз пнул его ногой и констатировал:

– Кажись, склеил ласты старикан…

– Печально, – вздохнул Кот. – Но, может, оно и к лучшему… – Перевел взгляд на меня. – Твои шансы уцелеть выросли вдвое. Нам нужен груз.

Я выдавил кривую ухмылку.

Как раз теперь шансов практически не осталось. Даже если вообразить, что связанный, как баран, я бы привел их к «Газели» с отдыхающим в фургоне рыжим упырем…

Неужели начальник охраны считает меня идиотом?

Хотя… У края смерти многие глупеют.

Я покосился на черные зрачки пистолетных стволов. Так вышло, что сейчас трикстер Тень – единственный и неповторимый объект их внимания. А еще очевидно, что я не способен «ускориться» – до сих пор не вернул форму после объятий рыжего.

Все против меня.

И потому остается улыбаться.

– Чего смешного, придурок? – нахмурился Кот. – Надень-ка на него «браслеты»…

Один из охранников, тот, что был на голову выше меня, спрятал пистолет в кобуру и вытащил наручники. Шагнул ближе, схватил меня за плечо. И получил локтем в живот.

Это его только разозлило:

– Ах ты, гнида!

– Серый, помоги. – Ленивый голос начальника.

– Не дергайся, падла! – второй подскакивает слева, замахиваясь мне в висок рукояткой «беретты». И в ту же секунду один за другим хлопают несколько выстрелов.

Какую-то долю мгновения чудится, что стреляют в меня. Но оба охранника начинают валиться на пол. И я валюсь вместе с ними – успевая перехватить в воздухе выпадающий из руки Серого пистолет.