Записки экспедитора Тайной канцелярии. Приключения русской княжны в Новом свете Рясков Олег
– Надеюсь, позволите моряку погреть кости у огня? – спросил он и, не дожидаясь приглашения, сел на бревно и придвинулся поближе к пламени.
– Егор! Глаз с него не спускай, – приказал Плахов.
Денщик, уплетавший крылышко за обе щеки, лишь покрепче обхватил ружье и согласно кивнул. Ответить по уставу он не мог – рот был набит сочным мясом.
– Да! – согласился Бен. – И комаров отгоняй.
Ничто в этом мире не могло испортить Егору аппетит, даже наглость этого самодовольного пирата. Для порядку он, разумеется, посмотрел на его довольную физиономию с острасткой. Пусть знает, что в случае чего мешкать он не станет, стрельнет при первой же попытке к бегству. Но куда он денется, в кандалах-то?! Вон всю дорогу до водопада еле плелся. Успокоенный сими мыслями, Егор покончил с крылышком и взялся за ножку.
Бен довольно оскалился:
– Да ты кушай, кушай, матросик. Будешь толстым и красивым. Аборигены таких любят.
Егор поперхнулся, но ножка оказалась вкуснее крылышка, а потому он все же продолжил. Плахов решил, что ему тоже пора отведать, что за дичь он подстрелил на закате. Он сложил карту, которую изучал, пытаясь понять, далеко ли от этого леса хоть какой-нибудь город.
– Кто знал, что все так случится, – сказал он, словно извиняясь.
Речь сия имела конкретного адресата, но ответ на нее последовал совсем с иной стороны.
– Это точно, – кивнул головой Бен, – за отливом следить нужно.
Та же, которой Семен хотел объяснить свои мотивы, лишь раздраженно вскочила, поправила голубой плащ, что так шел к ее синим бездонным глазам, и воскликнула:
– Действительно.
С этим словом на устах она и покинула компанию у костра за тем, чтобы занять место на ложе из веток, что приготовил для нее заботливый Плахов. Семен встал и направился следом. Глядя, как Анастасия укладывается на ночлег, он решил ее успокоить. Его бодрый голос отозвался эхом в ночной тишине:
– Этот бандит говорил, что лес кишит аборигенами, что они опасны… Что-то ни одного не видно.
– Когда увидишь, поздно будет, – ухмыльнулся Бен Андерсен.
Воронцова уселась на ветках и с горькой иронией произнесла:
– По крайней мере, я постараюсь произвести на них впечатление, тем более что они вряд ли видели крепостную даму из России.
– Они оценят, – Бен обсосал косточку и смачно добавил: – Клянусь святым Патриком.
Улыбка, что коснулась лица Вангувера, а также громкий смех Григория лишь подтвердили, что Плахов опять поставил ее в ужасно глупое положение.
– Спасибо вам большое за все, – раздраженно бросила Анастасия ему в лицо.
– Нет, вы неисправимы, – Семен оказался не в силах более терпеть необоснованные упреки. – Я сделал то, что подсказывала мне моя совесть.
Напоминание о том, что он стал ее невольным спасителем, лишь подбавило масла в огонь. Настя в возмущении воскликнула:
– Совесть?! Вы что думали, что я кинусь вам на шею и буду верной служанкой? – на глазах ее блеснули слезы.
Она отвернулась, пытаясь скрыть невольную слабость, в раздраженном бессилии упала на ложе из веток и укуталась плащом. Плахов остался сидеть, не зная, что следует предпринять в таком случае. Любая фраза, которой он пытался успокоить любимую, лишь вызывала ответный гнев.
– Водички? – с деланым сочувствием показал Бен на бутыль с водой.
Плахов посмотрел на зубоскала, резко встал и направился к костру завершать ужин. Какое-то время трапеза продолжалась в полной тишине. Хотя именно эта тишина и казалась зловещей: то и дело вокруг перекликались неведомые ночные птицы, загадочный лес выступал из тьмы и шелестел на ветру могучими ветками. И лишь бездонное небо переливалось мириадами звезд, оставаясь равнодушным к страстям и судьбам человеческим.
– Где вы так выучили наш язык? – нарушил молчание Вангувер.
– О-о! Это длинная история, – начал Бен Андерсен. Он уже покончил с дичью и затянулся трубкой. – Я бывал в России. Служил, – прищурил пират глаз от табачного дыма.
– Ага, служил, как же, – ухмыльнулся Плахов.
Егоркино лицо тоже озарила недоверчивая улыбка.
– А чего вы смеетесь? – удивился Бен такой бестактности. Ему было о чем рассказать этим скептикам, мало что знавшим о жизни настоящего мужчины. Бен начал тоном завзятого сказочника: – А началось все в Амстердаме. Светлейший князь Меншиков заметил сходство моего лица с его персоной. Так вот, однажды он чуть не попался: закрутил шашни с женой хозяина верфи… Ну, все наружу и вылезло.
– Ага! – Плахов не верил ни одному его слову.
Станет Меншиков знаться с этаким прохиндеем. Да и волновала его в сей поздний час совсем не судьба морского волка, а муки той, что лежала сейчас в гордом одиночестве на холодной земле. Он, конечно, постарался – веток побольше нарубил, плащом накрыл, чтоб не колко было… Только все одно, права Анастасия Афанасьевна. Это из-за него ночует она сейчас не на домашних перинах. Семен встал, подошел к любимой и тихонько присел рядом. А чтобы не видеть, как Андерсен заливался соловьем у костра, надвинул шляпу на глаза. А Бен действительно был в ударе.
– Конфуз! – смеялся он. – Хе-хе! Петр дюже осерчал тогда. Всё, думали, кердык Алексашке. А он, не будь дурак, бух царю в ноги. Мол, так и так. Мин херц! Я, мол, не я и лошадь не моя! Вот, говорит, он, дескать, аспид, а я, мол, агнец небесный. Ага, – подтвердил он Егорке свои слова. Егорка только диву давался, как парень ловко заливает. А Бен, довольный произведенным эффектом, продолжал: – Петр тогда меня обещался на рее вздернуть по возвращении. Слава богу, поостыл. Хе! Уж больно сходство его наше позабавило. Ну а как стали снаряжать экспедицию Вильстера, Светлейший меня от греха подальше с глаз долой с ней и отправил, как разумеющего язык и знающего моря…
Плахова сия информация заставила поднять шляпу и взглянуть на Андерсена совсем другими глазами. Именно об этой тайной экспедиции рассказывал ему Ушаков тогда в карете.
– Ну а дальше что? – Егорке не терпелось услышать продолжение.
– А что дальше? Дальше заболел я… отстал от корабля.
– Понятно, – сказал Семен с досадой на то, что поверил этому сказочнику, как простак. – Значит, про экспедицию вы так ничего и не знаете, – он снова надвинул шляпу на глаза.
– Ну, судя по тому, что из каперов в Россию никто не прибыл, видать, до Мадагаскара так никто и не добрался…
– Бедолаги, – с сочувствием вздохнул Егорка.
Ему и так вся эта морская канитель уже порядком поднадоела, а как представил он себе, что целый корабль, а то и оба пропали в пучине океана, то и совсем разжалобился. Это как же не повезло морячкам.
Рассказ Андерсена был, конечно, занятным, но мало-помалу всех слушавших сморил сон. Все-таки прошли они сегодня немало, вот усталость и взяла свое. Закемарил даже Егорка, снаряженный в караул. Как только Бен понял, что остался без присмотра, так сразу же придвинул раскаленные угли под сковавшие его ноги цепи. И невдомек ему было, что из зарослей за ним наблюдает пара внимательных глаз.
Глава 9,
о занозе, иногда смягчающей пиратское сердце
Плахов проснулся ранним утром от крика Егорки:
– Ваша милость!
Семен сел и протер глаза:
– Что стряслось?
– Ваша милость, сбежал, паршивец. Кандалы снял и убег!
Плахов вскочил и осмотрел брошенные оковы. Пирату удалось разогреть их в огне костра и таким образом ослабить. Так что наутро Вангуверу, Плахову, Егорке и Грине досталось лишь жалкое зрелище цепей, присыпанных пеплом. Но едва они посмотрели на заросли, из которых донесся хруст сломанной ветки, как увидели зрелище куда более впечатляющее: несколько фигур экзотической наружности показалось из-за деревьев. Эти ребята были хорошо вооружены.
Воронцову побег Бена ничуть не интересовал. Может быть, она и придала бы этому факту хоть какое-то значение, если бы не одно важное обстоятельство. Проснувшись, она выяснила, что забыла взять с корабля гребень. Зеркальце в мешке оказалось, а вот гребень, как она ни искала, так и не обнаружился. Расстроенная, Анастасия пыталась хоть как-то совладать с упрямыми локонами.
– Ну вот, теперь я весь день буду похожа на дикарку, – ворчала она себе под нос. – И напугаю дикарей больше, чем они нас.
– У вас есть все шансы это проверить, – ответил ей Плахов и кивнул на непрошенных гостей.
Настя в ответ лишь скорчила забавную гримасу и показала обидчику язык. Но тут ей и вправду стало не до шуток – человек, больше похожий на большую кошку, спрыгнул с откоса в паре шагов от нее. Перья на голове и раскрашенная физиономия привели девушку в неописуемый ужас, и она огласила пронзительным криком окрестный лес. Стая испуганных птиц взмыла в небо. Чуть совладав с собой, Воронцова вспомнила об этикете. Она улыбнулась и испуганно произнесла:
– Здрасьте…
Вождь этикету обучен не был, зато его очень заинтересовали жемчужины на шее белокожей. Он протянул руку и рванул бархотку. Сжав ее в кулаке, он гордо поднял трофей и продемонстрировал его своим воинам:
– Милу оки скво лаера!
Те приветствовали его одобрительным криком. Они тоже времени зря не теряли – плотным кольцом окружили незадачливых путешественников. Русские не успели оказать сопротивления и теперь стояли, пытаясь понять, что эти дикари намерены делать дальше. Но как только Плахов увидел, сколь негалантно обошелся дикарь с его дамой, он тут же перестал размышлять и перешел к действиям.
– Э-э-э, – Семен аккуратно отвел копье, что преграждало ему путь к любимой: – Позвольте, – улыбнулся он обладателю копья. – Милейший, – Плахов похлопал вождя по плечу, – так нельзя, перед вами дама.
Вождь с удивлением смотрел на бледнолицего пигмея, что-то бормочущего на непонятном языке.
– Я говорю, чужое брать нехорошо, – Плахов настойчиво дернул за бархотку, но вождь не намерен был расставаться с добычей. – Вещицу верни, дурилка крашенная.
С этими словами офицер резко развернул индейца за плечо и нанес ему удар в челюсть. Но тут же его самого оглушили чем-то твердым, и он упал в траву.
Тем временем Бен, так счастливо избежавший неприятностей, на всех парах спешил к лодке. Ее-то он нашел без труда. Прилив уже закрыл днище, и волны весело били о борт. Но вот корабля на горизонте не обнаружилось.
– Cod demon! – взревел пират. – Why is everything against me? Where is my ship?![10]
Но как бы то ни было, надо было побыстрее отчаливать от этого недружелюбного берега, а то с минуты на минуту караульный проснется и снарядит погоню. И рядом с лодкой на открытом всем ветрам пространстве он станет отличной мишенью. Прощание с жизнью, которая, наконец, начинала ему улыбаться, как-то не входило в ближайшие планы Бена Андерсена.
Не теряя более ни минуты, он подошел к лодке, бросил на дно ружье, камзол и попытался столкнуть ее в воду. Это оказалось не так легко – за ночь днище увязло в песке. Бен поднатужился, но тут увидел прелюбопытнейшее шествие: вдалеке в сопровождении краснокожих, связанные между собой рогатинами, шли его недавние недруги. Бен с лицом прорицателя довольно крякнул:
– Indians, I told them[11], – и с удвоенной энергией принялся толкать лодку.
Но какая-то странная сила вдруг заставила его остановиться. Ничего не связывало его с этими людьми. Нос его шаланды смотрел совершенно в противоположную от их жизненного пути сторону. Но заноза, расположившаяся чуть повыше желудка, заставляла его делать то, что он делать ну никак не собирался. Бен достал ружье и прицелился.
Пленники были слишком далеко.
Гриня, и не подозревавший о человеколюбии, терзавшем пиратское сердце, был занят исключительно своей судьбой. Так в мире устроено. Когда тугая веревка или сучковатая рогатина сдавливает горло, тебе нет дела до христианских добродетелей.
– И что они теперь с нами сделают? – спросил матрос у Егорки, что брел понуро чуть впереди с рогатиной на шее.
– Я слышал, что они втыкают щепки в тело человека, а затем поджигают.
– Кого поджигают?
– Щепки.
– А… – протянул Гриня.
Воронцова, услышав сей поучительный диалог, покосилась на устрашающего вида индейца. Неужели эти дикари и впрямь способны на такую жестокость?! Словно в подтверждение сих мыслей, вождь схватил ее за волосы и грубо пихнул. Анастасия вскрикнула от боли. И в этот момент раздался выстрел. Это Бен, наконец, сделал свой выбор.
Индейцы обернулись и увидели нападавшего. Они вскинули ружья и дали ответный залп. Пленники, по команде Плахова, попадали на землю. Бен, сам испугавшись того, что сделал, едва успел спрятаться за лодкой. Пули защелкали по борту, пробив его в нескольких местах.
– This is the end. Up!..[12] – сокрушенно прошептал Бен.
И быть бы ему подцепленным на рогатину, если бы не новые действующие лица, возникшие на арене битвы. Красные мундиры двумя колоннами показались из-за деревьев. Те солдаты, что шли в первой колонне, по команде офицера опустились на колено, предоставив возможность стоящим сзади дать одновременный залп. Неожиданные выстрелы посеяли панику среди краснокожих.
– Prepare! Aim! Fire![13] – командовал офицер.
Раздался залп. В рассеявшемся дыму пленники увидели несколько убитых своих конвоиров, лежавших на песке. Те, что остались, вступили в отчаянную рукопашную с англичанами. Но силы оказались слишком неравными. Когда еще несколько краснокожих оказались на песке, вождь нашел взглядом девушку и решил выместить на ней всю ненависть к бледнолицым. Он кинулся к ней через сражающихся.
Плахов и Вангувер, привязанные к одной рогатине, оценили опасность, грозящую Воронцовой, и с полувзгляда поняли друг друга. Они вскочили в тот момент, когда вождь перескакивал между ними. Толстая рогатина сбила индейца с ног, а затем придавила его мощный торс к земле. Обладая недюжинной силой, вождь попытался вырваться из капкана, но красные мундиры и в этот раз вовремя подоспели на помощь, наставив на него штыки. Остальные краснокожие скрылись, прихватив раненого.
Глава 10,
о том, как наши герои обзавелись новым родственником – одним на всех!
Возможно, кому-то и удается вести скучную, размеренную жизнь, которую разнообразит только смена времен года, но только не Семену Ильичу Плахову, не спутнице его, Анастасии Афанасьевне Воронцовой, и уж точно не урожденному русскому дворянину Белозерову, более известному под голландской фамилией Вангувер. В спектакле их жизни декорации с каждым днем менялись все стремительнее. Судите сами: еще недавно они были мирными путешественниками, шесть дней назад стали пленниками пиратов, потом доверили свои судьбы висельнику и лиходею, который заменил на корабле их захворавшего капитана. Эту ночь они провели в дремучем лесу на голой земле, как дикари. Затем стали добычей голых краснокожих людей, которые, кажется, собирались их съесть. И вот сейчас, наконец, лежали наши друзья, все как один, на песке. Английские солдаты в красных мундирах только что спасли их от гибели, а теперь с огромным любопытством разглядывали их запыленные костюмы и обветренные лица. Правда, настроены англичане были дружелюбно и говорили они на языке, с которым Вангувер был на короткой ноге, а Плахов знаком в достаточной степени.
– Благодарите Бога, что мы подоспели вовремя. Иначе ваши скальпы болтались бы на поясах краснокожих, – объявил лейтенант.
– Рад видеть вас, ребята! Друзья мои! Здорово! Слава богу, мы успели! – вдруг донесся со стороны моря знакомый голос.
Все, даже пленные индейцы, с изумлением оглянулись. Да, Бен Андерсен умел эффектно появляться, но давно уже не доводилось ему производить впечатление сразу на стольких зрителей. Первым пришел в себя лейтенант:
– А вы, собственно, кто такой?
– Я? Я, собственно, родственник этих людей! – не моргнув глазом, заявил Бен.
Наши друзья были немало удивлены возвращением этого ловкача. Они удивились бы еще больше, узнав, что именно заставило его вернуться. Но наличие тонких материй в глубине пиратской души осталось для них тайной, и о загадочной занозе они так никогда и не узнали.
– Что он там говорит, я ни черта не понимаю, – раздраженно спросил Плахов у Вангувера.
Бриз уносил слова Андерсена в сторону, наглый вид его шевелил в душе Семена недобрые чувства. К тому же теперь они поменялись ролями: флибустьер разгуливал на свободе, а вот он сам сидел на песке и пытался освободиться от грубых пут.
– Он говорит, что он наш родственник, – перевел Вангувер.
– Родственник? – Егорка аж подпрыгнул от изумления.
Хорош родственничек! Да они сами в родстве между собой не состоят! А он, значит, их родственник! Всех сразу!
– Может кто-нибудь здесь, наконец, освободит меня?! – не выдержала Анастасия.
Она уже чуть ни плакала. Ну почему мужчины так устроены? Играют в соловьев-разбойников, геройствуют напоказ, меряются силой и сноровкой… А все ради чего? Ради того, чтобы потешить свои амбиции. Ведь никто из них про нее даже не вспомнил! Она такого страху натерпелась, боли. А теперь сидит тут в пыли, связанная, растрепанная, с жуткой палкой на шее. И никому дела нет!
Дело до нее все же было… Вот уж воистину, нельзя красить людей одной краской. В Библии сказано: не суди, да не судим будешь. И вправду жизнь иногда подбрасывает такие сюжеты, что не знаешь, кто в них станет твоим истинным спасителем. Еще вчера тебе могло казаться, что этот человек представляет для тебя реальную опасность, а уже сегодня он снимает веревку с твоей шеи. Жизненный опыт Анастасии Воронцовой был ничтожно мал, столь зрелые рассуждения пока не могли посетить ее прекрасную головку, а потому она не ожидала, что на ее вопль о помощи откликнется… Бен Андерсен.
А зря, возможно, именно ее страдания пробудили давно дремавшую душу пирата. Не ее ли отчаянный крик заставил огрубевшего морского волка, не знавшего доселе жалости, нажать на курок, тем самым подставив себя под пули? Но галантности обучали не в тех школах, в коих довелось пройти курс Бену Андерсену. А девичья красота не только радовала глаз его, но и будоражила кровь. Посему лиходей откликнулся игриво и насмешливо, как всегда.
– Действительно! Эти мужланы думают только о себе. Я иду.
И не упустил случая обнять своими загорелыми волосатыми ручищами обнажившиеся плечи девушки.
– Руки! – крикнула Анастасия, не зная, как защититься от этого посягательства.
– -a, развязать, – хитро улыбнулся пират и принялся неспешно распутывать веревки, стягивающие запястья прелестницы, наслаждаясь видом и близостью женской плоти.
Плахова возмущала и эта беспардонность, и собственная беспомощность, но солдаты, занятые пленными и убитыми индейцами, не спешили развязать его. И еще он никак не мог взять в толк, что же заставило Андерсена вернуться. Выяснить это он решил прямо сейчас, благо, русский язык на этих берегах был никому не ведом, можно было не опасаться чужих ушей.
– И где ж ты был утром, родственник?
– Рыбу ловил… – Бен не полез в карман за ответом.
– Рыбу? – переспросила сбитая с толку Настя.
– Ну и как? Поймал? – не унимался Семен.
– Да.
– И съел? – включился в допрос Вангувер.
– Нет… – спокойно ответил Бен. – Отпустил.
Он уже освободил Воронцову и хотел поставить ее на ноги самым простецким способом – подхватив под мышки. Но девушка чуть не забилась в истерике от такого обращения:
– Уберите, наконец, от меня свои руки!
Бену пришлось отступить.
– Прошу прощения, господа! Вы говорите по-английски? – обратился к ним лейтенант.
– Да, говорим! – подтвердил Плахов и вернулся к дознанию: – И куда ты все-таки ходил, родственник?
– На прогулку! Знаете ли, обожаю с утра пройтись по свежему воздуху. Кстати, если это здесь вообще кого-нибудь интересует, наш корабль бесследно исчез! – Бен решил сменить тему разговора.
– Как исчез? – Анастасия тревожно оглядела морскую гладь. Плахов, Вангувер, Егорка, Гриня – все тоже, как по команде, посмотрели на море. Действительно, их фрегата нигде не было видно.
– Так, – пожал плечами пират.
– Послушайте, но это невероятно…
– Да, но факт!
– Как же он так мог исчезнуть? – растерялся Семен.
– Сейчас покажу! – заявил Андерсен. – Ну как-то так!
Он сложил ладони вместе и дунул на них. Да уж, объяснение было исчерпывающим. Однако лучшего у них не было. Становилось ясно, что их путешествию по морю окончательно и бесповоротно пришел конец. Дальше приходилось рассчитывать исключительно на собственные ноги.
– Отведите раненых и пленных к повозке! – скомандовал между тем офицер и оборотился к нашим друзьям.
– Черт возьми, джентльмены! Если вы желаете следовать с нами, то поторопитесь, мы выступаем в Бостон!
Что ж, на сей момент это было самое разумное предложение. Даже Андерсен понял это. Поэтому он перекинул через плечо ремень от ружья и крикнул:
– Let's go! В смысле, пошли, родственники!
Отряд выступил в путь. Впереди на коне ехал офицер, за ним шествовал его небольшой отряд, ведя пленных индейцев. Настю посадили на телегу рядом с раненными солдатами. За телегой шли наши герои в компании своего недавнего недруга.
Егорке, не перестававшему удивляться чужим краям, покоя не давал вид индейского вожака. Огромный краснокожий дикарь, почти голый, с причудливо раскрашенным лицом, делавшим его похожим на большую смешную куклу, был теперь не страшен, а жалок. Так и подмывало отомстить злодею за нападение на цивилизованных людей, озаренный этим желанием, денщик рванул вперед.
– Егор, ты куда? – окликнул его Семен, но тот не отозвался.
Он бегом обогнал повозку и солдат, поравнялся с дикарем и что было силы пнул его под зад. Краснокожий только мрачно оглянулся. Зато Егор ликовал.
– И как оно? Стало легче? – поинтересовался Бен, как только он вернулся в их компанию.
– Ну еще бы. Сам попробуй, – рекомендовал денщик только что опробованный метод возвращения душевного равновесия.
– А не боишься, что они снова нападут?
Эта мысль меньше понравилась Егору, поэтому он решил не задумываться об этом.
– Никак не могу понять, что останавливает меня, чтобы рассказать солдатам в красных мундирах, что вы пират, дабы они вздернули вас на первом же дереве… – задумчиво произнес Плахов, глядя на Андерсена.
– Я обаятельный! – нагло заявил Бен. – А потом вам нужен свой человек в Бостоне.
– Эй, там, не растягиваться! – покрикивал время от времени офицер на процессию.
Тут в строю произошел переполох: вождь индейцев неожиданно опрокинул своих конвоиров, сиганул в кусты и скрылся из виду. Солдаты начали палить ему вслед, но безрезультатно. Это происшествие по-разному было воспринято нашими героями: Вангувер ухмыльнулся, отдавая дань храбрости дикаря, Плахов оценил преимущества жителя лесов перед неповоротливыми солдатами, а Андерсен расхохотался и похлопал застывшего в ужасе Егорку по плечу:
– Я же говорил. Сдается мне, ты еще его увидишь.
Вот те на! Влип так влип! Теперь, видать, этот ужасный абориген будет всю жизнь искать своего обидчика, чтобы жестоко отплатить ему! От таких мыслей бедный Егор совсем потерял голову. Ох, поторопился он с местью-то! Да уж, путешествие по американской земле началось с недобрых событий. Что же будет дальше?
Глава 11,
о русской молнии и кабанчиках из Нового Света
Бен Андерсен всю дорогу до Бостона пребывал в прекрасном расположении духа. Честно сказать, таковое расположение он терял редко, даже в те минуты, когда жизнь давала ему слишком мало шансов на спасение. На сей раз повода для грусти и вовсе не было, все, напротив, складывалось слишком удачно. Русские не сдали его англичанам, как пирата, индейцы не сняли с него скальп за проявленное столь не к месту человеколюбие, их караван движется прямиком в Бостон – местечко, в котором можно повеселиться на славу. И что ценнее всего: его тело, уже порядком потрепанное солеными ветрами, но по-прежнему служившее ему верой и правдой, охраняли вышколенные солдаты во главе с бравым лейтенантом. Что может быть трогательнее и безопаснее?.. В диких прериях дикой страны такой эскорт, безусловно, добавлял комфорта.
Несмотря на сотню злоключений, выпавших на его долю, комфорт Бен Андерсен ценить умел! Он любил жизнь, и она платила ему звонкой монетой: он знал тела роскошных красавиц на всех континентах, добрый ужин частенько сдабривал крепким ромом, держал небольшой капиталец вдали от шумных торговых путей. Любой жизненный ухаб расценивал этот весельчак, как приправу к пресной действительности. Капризная жена и сопливые младенцы казались Бену слишком унылой перспективой. И даже уютный дом и обед, поданный вовремя, не смогли бы заставить его пылкую натуру смириться с надоедливыми домочадцами и забыть смачный аромат приключений.
Ему было странно видеть, как русский офицер, столь отчаянный в схватке, может стать в одну минуту послушным телком возле женской юбки. Один взгляд синих глаз – и вот ужеПлахов не в силах совладать с собой. Девица, возможно, того и стоила. Такая горячая необъезженная лошадка способна доставить знатоку массу удовольствий. Но слишком долго нужно приноравливать лассо на ее нежной шейке. На вкус Бена, чересчур строптива и горда. Нет, тратить драгоценное время своей бесценной жизни на такие пустяки – самая большая глупость, на которую может быть способен мужчина. Кем-кем, а глупцом Бен Андерсен себя точно не считал.
Меж тем их отряд входил на городскую площадь, где в тот самый момент местные жители с удовольствием наблюдали схватку двух силачей.
– Добро пожаловать в Бостон! – Бен ознаменовал громким возгласом свое появление на ней.
– Веселое местечко, – заметил Плахов, когда увидел, как один из драчунов, получив очередную оплеуху, грохнулся на землю посреди толпы зевак.
– Да, – подтвердил Вангувер.
Толпа загоготала. На упавшего вылили ведро воды.
Анастасия, уставшая от долгой дороги, оглянулась в поисках места для ночлега. К тому же ей ужасно хотелось смыть с себя дорожную пыль.
– В любом случае нам надо где-то остановиться…
– Рекомендую, мэм, – откликнулся Бен, – гостиница "Святая Маргарет".
Путники взглянули на дом, что указал пират. С балкона второго этажа им помахали ручкой три юные особы, явно зарабатывавшие на жизнь нецеломудренным способом.
– Кстати, здесь и мясо недурное… – Бен смачно облизнулся, жадно разглядывая женские прелести, которые красотки и не пытались скрыть.
Девицы послали гостям города воздушный поцелуй, и Воронцова вспыхнула, как спичка:
– Мясо, говорите?!
– Да, – Бен обернулся к Анастасии и тут же получил коленом под зад от Плахова, решившего поставить пирата на место.
– По-моему, у нас только одна проблема: у нас нет денег, – резонно заметил Вангувер.
– Вы хотите сказать, что у вас нет ни гроша? – Бен был явно разочарован в своих компаньонах.
Возмущенный Плахов лишь подтвердил его догадку:
– Нет, наши карманы ломятся от золота…
– Друзья мои, здесь без денег делать нечего, – воскликнул Бен. – Ладно. Эй, матросик, – поманил он пальцем Егорку, – ну-ка подь сюды.
Егор настороженно выступил из-за спины Плахова.
– Дай-ка кисет, – протянул охочую до чужого добра ладонь Бен. Егорка засомневался. – Ну давай, ты, – Бен выдернул кисет, а взамен бросил Егорке камзол. – Держи. Ждите меня здесь, – обратился он к остальным. На прощание пират не забыл послать страстный поцелуй своенравной Воронцовой.
– Что-то задумал, – переглянулся Плахов с Вангувером.
– Вряд ли что-нибудь хорошее, – пожал тот плечами.
Бен отошел в сторону, положил в кисет пригоршню камушков с земли и двинулся к центру площади. Там он по-хозяйски взобрался на помост и, позвякивая камнями, словно монетами, громогласно провозгласил:
– Дамы и господа! Внимание! Только сегодня десять золотых тому, кто сможет одолеть этого молодца!
Толпа оглянулась и увидела молодого человека в незнакомой военной форме.
– Ты че задумал-то? – спросил Плахов, как только пират вернулся, чтобы вывести предлагаемый товар на арену.
Он не собирался драться, но даже Господь Бог не смог бы остановить Бена в сей момент. Азарт горел в его глазах – он видел, как горожане уже полезли за кошельками, чтобы сделать ставки.
– Да не волнуйтесь вы так, – Бен ободряюще хлопнул Семена по плечу, – эти горожане ни черта не умеют драться.
– Да ему и делать-то ничего не надо, – Егорка указал пальцем в громилу, что разминался на площади в ожидании очередного соперника. – Этот сотрет в порошок и…
Егорка нарисовал бы ужасающую картину, если бы не Бен, который коли брался за дело, то всегда доводил его до конца, особенно когда на кону стоял приличный куш.
– Вы не смотрите, это он с виду такой страшный, а в душе цыпленок, – пират скорчил милую гримасу.
– Это он-то цыпленок?! – даже Анастасия понимала, что сравнение слегка преувеличено.
– Абсолютный, – Бен достал шпагу Плахова из ножен и протянул ее Семену, использовав самый веский аргумент: – Или вы хотите, чтобы ваша дама умерла голодной смертью?
Не ожидая ответа, он повернулся к желающим расстаться со своими деньгами:
– Делайте ваши ставки, джентльмены! Делайте ваши ставки! Толпа стала прибавляться. Чумазая девочка, протискиваясь между юбок и ног, заняла место в первом ряду.
– С ума посходили, – улыбался Плахов, все еще мало веря в реальность происходящего.
Громила наступал на него, делая угрожающие пасы в воздухе. Плахов демонстративно повернулся к нему спиной.
– Я не собираюсь драться с этим кабаном, – он указал большим пальцем через плечо. Здоровяку явно не понравилось пренебрежение к его персоне, и Плахов получил такой сильный удар под зад, что угодил прямо в объятья Воронцовой.
– О, Господи… – только и вскрикнул а испуганная Анастасия.
– Ой, я случайно, – Семен не спешил освобождаться из нежных рук, но больно уж строго блеснули ее глаза. – Честное слово, – поправил Семен мундир.
– У вас всегда случайно, – проворчала Настя и отпихнула воздыхателя.
Бен продолжал на всю площадь расхваливать достоинства своего товара:
– Русская молния!
Верзила покрутил головой, разминая мышцы шеи, сплюнул и пошел на Плахова. В этот раз Анастасия не на шутку испугалась за Семена. С влажными от волнения глазами она смотрела на него и на соперника, понимая, что Егорка, возможно, был не слишком далек от истины – такой и впрямь сотрет в порошок. Громила подошел на расстояние удара, Плахов все еще не собирался ни с кем драться и оставался неподвижным. Корабельный колокол, привязанный к столбу, возвестил начало поединка. Великан оскалился, оглянулся на толпу и с неожиданной быстротой нанес удар. Народ охнул. Плахов упал на пыльную землю, сидя утер разбитую губу. Великан снова сплюнул и поманил офицера к себе. На этот раз оба обменялись ударами, но на верзилу удары Семена, казалось, не производили никакого впечатления – с таким же успехом можно было лупить тюфяк. Пыль на мгновение закрыла от толпы дерущихся, и после нескольких ударов Плахов опять оказался на земле. Верзила победоносно вкинул руки вверх. Толпа одобрительно закричала.
Однако сломить Семена было не просто. Он вновь встал и на этот раз стал придерживаться иной тактики. Теперь офицер только уворачивался от ударов противника, выжидая удобного случая, чтобы нанести свой. В конце концов, он смог нанести зуботычину, от которой соперник на мгновение застыл. Но это была лишь секундная передышка.
Верзила схватил соперника за грудки, оторвал от земли, словно перышко, и дважды пнул коленом в живот. Плахов упал, его противник не стал дожидаться, пока тот встанет, и принялся наносить тумак за тумаком, заставляя русского извиваться на земле.
Толпа не успевала реагировать. И только один из наблюдателей оставался равнодушен к уличной баталии. Его больше интересовал пират, что улюлюкал и подбадривал зевак у рыночного колокола. Капитан Сигвард, а это был именно он, словно коршун с высоты узрел резвящегося на поляне зайца и готов был в любую удобную минуту настичь свою жертву. Бен Андерсен и не подозревал, что тот, в чьем сердце кипело столько ненависти к его персоне, готовится к нападению.
Он с упоением следил, как воспользовавшись, наконец, инерцией противника, Плахов пропустил его мимо себя и подставил ногу. Верзила грузно упал в грязь, измазав при этом лицо. Толпа заулюлюкала. Симпатии явно переходили на сторону русского.
Разъяренный великан поднялся, отряхнул пыль с колен, подошел к толпе и выхватил у торговца внушительную трость, Вангувер еле успел подать Плахову шпагу. Ею он и парировал пару размашистых ударов, вот здесь преимущество офицера было налицо – не зря Семен осваивал искусство фехтования. Он нанес несколько унизительных для противника ударов плашмя, тот, взревев от бешенства, кинулся на русского, вознамерившись раскроить ему голову тяжелым медным набалдашником, но от удара о шпагу дубина переломилась, оставив силача безоружным. Семен приставил клинок к шее здоровяка. Тот замер, почувствовав холодную сталь у горла. Видя замешательство соперника, Плахов улыбнулся, бросил шпагу и со всей силы ударил верзилу по ушам. Тот обхватил голову руками, потеряв ориентацию, Плахов пнул его ногой в пах. Верзила согнулся, держась за ушибленное место. Семен ткнул его ладонью в лоб и тот свалился на землю, подняв рыночную пыль. Площадь взорвалась восторженными криками. Обессиленный победитель поднял шпагу и, пошатываясь, удалился с поля битвы.
Глава 12
о том, что перстень с алмазом может стать неопровержимым доказательством невиновности приговоренного