Джинния против! Черная Галина
– В мышеловке? – подозрительно закончила крыса.
– В холодильнике! – гордо выпрямилась я. На самом деле мне было жутко интересно, как она сюда попала. Неужели у нас в квартире полно крысиных нор?
– Спасибо, я сыта.
– Какая жалость… А кстати, куда ты собираешься пойти сейчас? – елейно пропела я, нагибаясь поближе к крысе. Та махнула хвостом, развернувшись так резко, что едва не въехала мне по любопытному носу…
В ее глазах ясно читалось, что это не мое дело, и еще пара словечек покрепче. С такой лучше не связываться. Я смущенно выпрямилась, ничего, и так увижу, как она сюда пришла, и наблюдала, как крыса, не теряя достоинства, заползла под холодильник. Тот был слишком тяжелый, чтобы его вытаскивать из ниши и проверять, есть ли в бетонном полу или стене крысиный ход. Надо вызывать специалистов из Гамельна…
– О Аллах, что же с ним стало?! Каким я его увижу? – прервала ход моих мыслей вздохнувшая джинния.
– Не будь пессимисткой, если бы я имела твои магические таланты и жила в мире почти неограниченных возможностей, я бы мыслила не так прозаично. А еще не стала бы прилюдно страдать по инфантильному типу с манией нереализова…
– Ай, хватит, о тараторящая без умолку! Ты знаешь или нет, где стоит Белая мечеть?
– Да. А «Десятое королевство» будем досматривать?
– Нет! Давай веди меня, я должна его увидеть, – вскочила джинния, не в силах больше оставаться в доме и чего-то ждать.
– Туда ехать десять минут, сейчас только двенадцать дня. А встреча в полночь или ты неправильно расслышала? У нас еще уйма времени. Поэтому скажи, он у тебя правда владыка жаб и крыс или это просто обычное восточное преувеличение крысы?
– Ничего не знаю, – пропустив мой вопрос, настаивала она. – Идем сейчас же! Подождем там, лучше прийти раньше, чем опоздать и пропустить моего возлюбленного повелителя.
Я распахнула ротик, никогда она еще не называла Яман-бабу так ласково.
– Мы, джинны, не ходим на свидания по часам, как вы, люди, – сказала она, выбирая самые нарядные шаровары и не интересуясь моим мнением, как это обычно делают нормальные подруги. При этом еще остановилась на самых пестрых, с золотом, люрексом и муаровыми вставками вдоль бедра…
– А что плохого в часах? Такие вещи лучше планировать, чтобы можно было успеть на два и на три свидания. – Я улыбнулась, но Акиса, как обычно, не оценила шутку. Она поправляла бюстгальтер, чтобы груди выступали больше и сверху соединялись красивыми полушариями. По размерам это были как две половинки глобуса…
– Говорю, вы, люди, излишнее значение придаете точному времени, час свидания с любимым надо научиться предчувствовать сердцем.
Но я не думаю, что она могла чувствовать, что он ждет ее там за полдня до назначенного рандеву. Если только и сам Яман-баба не мыслил на этот счет так же, как она, в чем я очень сильно сомневалась. Наконец Акиса была готова, накинув самую прозрачную из всей своей коллекции прозрачных блузок и натянув тапочки с самыми загогулистыми острыми носочками.
– Как я выгляжу? – наконец соизволила спросить она.
– Прынцесса, – решила поиздеваться я, зная, что она не смотрела «Морозко». – Нет! Не прынцесса…
Но она не поддалась на провокацию и не спросила: «А кто?» Я сдалась:
– Ладно. Как королева…
Не дослушав, она развернула меня за плечи и, подталкивая вперед, устремилась к двери.
– Веди же меня, о легко отвлекающаяся проводница, не медли и не удлиняй пути!
– Эй, а мне-то самой можно переодеться?
– Две минуты, – милостиво согласилась она.
Я вздохнула и повиновалась. За Мишей мы не стали заходить, пусть отдыхает. Я только послала ему эсэмэску, чтобы, проснувшись, если захочет подняться к нам и не найдет, не переживал. Бабушке оставила записку: «Ушли погулять», тяжело врать человеку, который уже подозревает тебя в обмане, лишний раз подтверждать его подозрения мало приятного. Ну а то, что она не велела мне вообще выходить из дому, наверняка было сказано не подумав и сгоряча. То есть можно и не слушаться…
Лететь Акиса отказалась, ссылаясь на усталость, но по тому, как бережно она расправляла шифоновые рукава с блестками на манжетах, было ясно, что просто боится растерять блестки на ветру. А может, и из-за меня…
Я ведь до сих пор толком не привыкла с ней летать, боюсь высоты и со страха иногда хватаю ее за что попало. Один раз даже разорвала рукав. Выражение лица Акисы, когда она увидела, что стало с ее новой кофточкой, лучше не вспоминать. Хорошо она тогда онемела от шока, а то могла убить, а потом превратить в ящерицу. Или наоборот!
До нужного места от нас ехала сорок пятая маршрутка, и назло джиннии (уж больно она любит командовать) я объявила, что больше не хочу ходить пешком, и настояла на маршрутном такси. Она не стала возражать, потому что сама хотела доехать побыстрей.
Добраться без приключений и позора не удалось, даже несчастные пять остановок. Акиса, впервые ехавшая на маршрутке, как только я расплатилась и пересела назад к этой красотке, громко заявила на весь салон:
– Возница, гони, не останавливаясь, ибо я спешу!
Пожилой, усталый кавказец только покачал головой, что-то бормоча сквозь зубы.
– И не смей никого подбирать по дороге, мы первые тебе уплатили!
Тут уж я прикрыла ушки, чтобы не слышать всего того, что он о нас думает. Акиса просто обалдела от изумления, и только поэтому водитель не был превращен в степного тушканчика, а мы успешно слезли на набережной у Красного моста.
Оттуда минут двадцать прошли дворами пешком, на нас все оборачивались, больше на Акису, но все равно мне тоже досталась парочка восхищенных взглядов. Может, конечно, потому, что рядом шла такая восхитительная подруга, но в любом случае приятно…
Я специально решила вести ее окольными путями, решив показать и другие мечети (здесь на одном пятачке стояла не одна, а целых три мусульманских храма), это наверняка будет ей интересно. Тем более что нужно куда-то девать десять с лишним часов, которые оставались до полуночи…
Центральная, из красного кирпича, очень просторная и богатая внутри, находилась в квартале от Черной, некогда сгоревшей и разрушенной почти полностью – четыре стены, вот все, что от нее осталось. В данный момент ее активно реставрировали, уже выросло большое здание с круглым, еще не выложенным черепицей куполом и апсидой с юга, а в небо устремлялся увенчанный полумесяцем стройный минарет, весь в геометрических узорах из кирпичей, окна основного здания были красиво орнаментированы, но центральный вход оставался пока в строительных лесах…
– Ты не говорила, что здесь их несколько.
– Хотела сделать тебе сюрприз! Правда, здорово?
– Нет…
– Почему? – не поняла я.
– Никто не строит мечети так близко друг к другу, все это не просто так…
Пока я думала, что она имеет в виду, мы пришли на соседнюю улицу. Акиса с трудом пропихнула в щель ящика для пожертвований выставленный во дворе Центральной мечети пухлый кошелек, надеюсь, что там хоть рубли, а не шумерские серебряные брусочки. То, что деньги ею наверняка «позаимствованы» или добыты другим нечестным путем, дочь джиннов не смущало. Насколько я успела ее узнать, легитимные заработки мою подругу не вдохновляли, она искренне считала, что зарабатывать честным трудом – скучно…
А еще через квартал вовсю шла реставрация большой Белой мечети, рядом с которой было назначено свидание. С ярко-синими куполами, она обещала стать самой красивой в городе. Между собой эти три мечети образовывали треугольник, и притом все три одновременно переживали сейчас реконструкцию. В разной мере, Центральная, мне кажется, нуждалась в лучшем случае в подновлении тротуара, за ней и так всегда ухаживали…
Стройплощадку Белой мечети окружал деревянный забор, уже расшатанный, кое-где доски были отодвинуты, восстановительные работы велись лет пятнадцать, и положенное строительное ограждение с тех пор не менялось. Рабочие заканчивали дневную работу и расходились, поглядывая на нас с интересом, особенно, конечно, на Акису, вернее, на ее грудь. Двое строителей чуть шеи себе не вывернули, обернувшись и долго не в силах сдвинуться с места или хотя бы закрыть рот. Но лучший обзор был у тех, кто в это время застилал крышу. Работа, конечно, была брошена. Вот так одна праведная мусульманка может помешать праведному делу – восстановлению мечетей…
Как я и предполагала, Яман-баба все-таки придавал значение точному времени, и гораздо большее, чем пыталась меня убедить Акиса. Послонявшись вокруг мечети, она еще даже частично не функционировала – мало того, что купол недоделан, заново настилали полы, и войти внутрь было нереально.
– Ну что, насмотрелась? У нас еще куча времени, пошли выпьем кофе…
– Воистину кофе не повредит, – раздумчиво согласилась она. – Знаешь, а я думала ты живешь в неверующем мире, у тебя даже Корана дома нет и суры над дверью не висят.
– Напоминаю тебе, что я христианка.
– Да? Но Библии у тебя под подушкой я тоже не нашла.
– Ты лазила у меня под подушкой, зачем? – в ужасе вскричала я. Обычно я там храню любовные романы умеренно эротического содержания.
– Но сейчас я увидела, какие вы мечети строите, и даже без помощи джиннов, значит, у вас много праведных мусульман живет в городе, – мягко увильнула от ответа Акиса, переводя тему. – Душа согревается при этой мысли, может, и ты, о толком неверующая, подумаешь и обратишься?
– Нет. Но ты не ответа…
– Ай, я не собираюсь тебя неволить, – великодушно уступила она, но по ее глазам было видно, что это только временная поблажка. Сразу стало понятно, что под моей подушкой она привычно искала сокровища. То есть просто сунула руку, чисто автоматически, по привычке, у них на Востоке так принято. Но поверьте, зуб даю, что, если бы она нашла у меня под подушкой пять кило золота – не отколупнула бы себе ни кусочка…
Мы еще погуляли по улицам, это была старая часть нашего города, деревянные одноэтажные домики, утопающие в тени тополей, на одном доме было написано: «Кто тронет эту улицу – до утра не доживет».
Я с некоторым удивлением обнаружила вывеску маленькой кофейни, в этом идиллическом мирке, где все питались исключительно дома. Мы поспешили зайти, благо народу там почти не было. Я вообще люблю маленькие кафешки на затерянных улицах, а Акиса могла сейчас думать об одном – о предстоящей встрече с возлюбленным скандалистом.
Местечко оказалось без изысков, но с приятной домашней атмосферой. Пока мы сидели там, я заказала кофе, а она, вдруг вспомнив, спросила, есть ли здесь мартини? И, узнав, что есть, с видимым усилием удержалась, чтобы не взять.
– Мы в мечеть идем, спиртное пить нельзя, – категорично заявила она, испепелив меня таким взглядом, как будто это я ее спаивала.
На стене висел телевизор, и желающие могли спеть караоке. Один парнишка в морской форме даже исполнил «Прасковью из Подмосковья», явно желая привлечь наше внимание. Акиса тоже не удержалась, но, поскольку она не собиралась петь неизвестные ей попсовые песни, то, несмотря на мои уговоры и мольбы, спела что-то на непонятно каком языке. Я не лингвист, но это точно был не французский, английский, немецкий и т. д. и т. п.
Джинния заранее предупредила, что это будет очень печальная песня о несчастной любви. Текст я, разумеется, повторить не смогу, помню только, что он состоял почти из одних гласных. Кричать в микрофон ей понравилось, и она спела песенку дважды, хотя на «бис» ее никто не уговаривал…
Наконец она закончила, вид у нее был весьма самодовольный. Немногие посетители находились в прострации, они не скоро из нее выйдут…
– Это твой родной язык? – в шоке произнесла я.
– Не совсем мой, но он самый приятный на человеческий слух из всех наречий джиннов, поэтому я его и выбрала.
– Сколько же у вас языков? – Я постаралась, чтобы мое лицо не приняло еще более потрясенное выражение.
– Около тысячи тысяч, – беззаботно улыбнулась она. – От языка моего народа у людей может разорваться сердце и лопнуть глаза. Но не бойся, при тебе я никогда не произнесу родных слов, даже если встречу соплеменника.
– Утешает, – выдавила я, надеясь, что она преувеличивает из патриотической гордости. Вот уж когда слово может стать оружием…
А потом она все-таки заказала себе пятьдесят грамм мартини. Ой, мама, зря… Я не помню, как летело время, сколько чашек кофе я выпила, как отнимала у Акисы очередную рюмку, как вовремя переключала ее с мартини на караоке и какое несметное количество песен она нам исполнила. Моя подруга бухнулась обратно за столик, когда ушли все, включая бармена, охрану, уборщицу и случайно заглянувших на вопли посетителей…
– Это была моя любимая песня о любви дочери царя джиннов к горбатому садовнику, который был в детстве украден ее отцом из родительского дома в Абиссинии. Царь не имел сыновей и хотел сделать его наследником, но уронил, подлетая к своему дворцу, и тот вырос уродливым горбуном. Поэтому выше чем на садовника претендовать уже не мог. Сжалившись, царь джиннов решил вернуть его родителям, но при полете уронил снова. И в этом падении было для него великое счастье – он упал на дочь царя и отбил ей печень! А когда он пытался встать с нее, а она начала с ним драться, их глаза встретились и они полюбили друг друга. Это одна из самых популярных в моем Городе Колонн песен, мы плачем, когда ее поем…
Хм, честно говоря, слез у нее я не заметила. Но скорее всего она и не врет, просто сама слишком прагматична, чтобы расчувствоваться от такой наивной истории. Сюжет, конечно, убийственный, хотя, с другой стороны, а чем наша эстрада лучше?
– Он поет: «Милая, ты прекрасна такая как есть, хоть твое лицо не сравнить с лепестками лотоса, скорее с цветами горчицы, ведь у тебя отбита печень, но я, жалкий горбун, все равно недостоин тебя…» Вообще-то у нас нет печени, внутри наше тело отлично от человеческого, просто так тебе понятнее, дальше на ваш язык не перевести, мы, джинны, любим друг друга иначе, чем вы.
– Интересно, как иначе? Ведь Яман-баба человек и вы с ним… ну… как бы…
– О разгулявшаяся, сколько уже времени? – спросила она, вдруг спохватившись и привычно не отвечая на интересующий меня вопрос.
Посмотрев время на сотовом, я раскрыла рот, собираясь ответить.
– П-почти одиннадцать, – опередил меня осторожно приблизившийся к нам официант, он заметно нервничал и, заикаясь, добавил: – Мм-мы закрываемся через п-пять минут.
Видимо, ужасно боялся, что мы задержимся и джинния будет петь снова. Когда мы вышли, я оглянулась, на двери было написано, что работают они до двух ночи. Точно, мы им чем-то не понравились…
Ладно, завтра пойдем в другое кафе, здесь что-то слишком уж привередничают. Акиса ведь не буянила, никого ни в кого не превратила (только угрожала…), а один-два (не помню) бокальчика мартини не оказали на нее чрезмерного эффекта. То есть я-то видела ее и в более явном алкогольном опьянении. Подумаешь, пела слишком громко, а зачем тогда вообще ставить караоке…
Глава двадцать первая
ШАЙТАНЬЯ
Миша не звонил. Может, самой позвонить? Но что-то мне подсказывало, что пойти на свидание с заключенным возлюбленным Акисы втроем, было бы уже перебором. Вдруг встреча сорвется из-за того, что слишком много встречающих. Просто я так соскучилась по нему… Непременно позвоню, когда все пройдет, будет что рассказать.
– И где, интересно, правая сторона? Говорила же, не надо было отпускать крысу.
У Акисы нарисовалось на лице позднее осознание моей правоты, хотя, конечно, мы сами дуры, от восторга и эмоций не сообразили сразу спросить у хвостатой посланницы. Впрочем, откуда ей-то знать, где у мечети правая сторона. И кажется, она не врала, сказав, что это все, что ей велели передать. Мне стало стыдно, что я на нее давила…
– Стой здесь, может, он чувствует присутствие постороннего, потому не появляется, я посмотрю с другой стороны. – И Акиса деловито понеслась вокруг мечети, прислушиваясь к каждому шороху и пристально вглядываясь в каждое темное пятно на заборе, в надежде, что это тень ее любимого.
Это я-то посторонняя?! Да я из-за него жизнью рисковала и не отказалась бы, если б снова пришлось. Какая неблагодарность, проворчала я себе под нос…
Уже стало совсем темно и пустынно на улице. Я вдруг поняла, как просто определить правую сторону мечети – надо лишь встать лицом к центральному входу. Или спиной… Обе догадки сразу повысили мою самооценку, хотя, если вдуматься… невеликое открытие.
Джинния все продолжала бегать кругами, а гордость не позволяла окликнуть подругу, назвавшую меня посторонней. Плюнуть, что ли, и пойти домой, но не хотелось расстраивать бабушку, опять «загуляв». Акиса как-никак, но скорректирует время и вернет нас пораньше, хотя бы до темноты.
Вдруг запоздало, но лучше поздно, чем никогда, зажглись фонари. Запиликала «напоминалка», я достала сотовый, есть еще пять минут. Слева неожиданно раздался глухой хлопок, и я встретилась взглядом с возникшим рядом со мной маленьким мохнатым существом. Лицо азиатское, неумытое, одет в грязную спецовочку и драные джинсы, на голове слишком большая желтая строительная каска, а на лбу явственно торчат маленькие рожки. В лапках он держал две грязные канистры с какой-то жидкостью…
Кто стоит передо мной, сомневаться не приходилось. Опыт есть, и он не радует. На меня напал холодящий ужас, такого я не чувствовала даже в Черном Иреме, когда лезла по стене из шоготов и когда увидела следящую за нами из-за угла змею, оказавшуюся всего-то глазными щупальцами повелителя пластиножаберных рыб. Только раз во сне, когда мне явился, не к ночи будь помянут… черт! Или по-восточному – шайтан.
– Ай, ты минэ заметил? – неожиданно испуганно спросил он, пригибаясь, словно кошка, переходящая улицу.
Голос у него был тонкий и тихий, я почувствовала себя чуточку увереннее. Хотя на всякий случай поискала взглядом кирпич или палку…
– Вижу, ты минэ боищься, – живо сориентировался он, выпрямляясь и глядя на меня уже гораздо смелее, хотя голосок его оставался писклявым, как у чертенка из мультика «О попе и о работнике его Балде». Видно, они там знали, с кого делать…
– Я тут шел па сваим дэлам, – начал он, явно не собираясь следовать этим словам.
– Ну и шел бы, – с надеждой предложила я. – Чего встал?
По правде сказать, я больше всего сейчас мечтала, чтобы он поскорей отправился своей дорогой или дождался Акисы, у нее с такими типами разговор короткий. Но рогатый только нетерпеливо пристукивал копытцами и поглядывал на меня как-то странно.
– Спрашиваэшь, какиэ такиэ дэла могут появица нощью на стройки?
Я через силу кивнула, хотя его дела меня нисколько не интересовали. Но, видно, шайтанчиком никто никогда не интересовался, возможно, кроме начальства, вот он и пристал ко мне с излияниями:
– Ты же видишь, кито я, и должна понят, чито толка дэла ощень важные магли патребовать маэго внимания.
Что же делать? Близкий контакт с таким существом мог мне сильно навредить на том свете, а мама меня учила заранее заботиться о будущем. Пнуть его, что ли?
– Да я хащу смишать вись цэмэнт с вирблюжьей мошой! Он санет словна камень и рабощии не смогут савтра работать, – заговорщическим шепотом сообщил он.
Я шокированно уставилась на него, и не удержавшись, с отвращением покосилась на канистры в его лапках.
– Вот они будут ругаца! Только пилохо, что матом, от мата у нас, шайтанов, уши вянут, поэтаму кэроми касок нам нащальство каждому выдал и по пар меховых наущников. Они защищают от пилохого воззейсвия мата на шайтаний организьм!
– Так вас здесь много?!
– Не бойся, дивушка, остальный утром придут, вэридить будут. Эт отвесвенный объект, мещеть как-никак! Ощень важно нам отвесвенно выполнять свою работу, чтобы никогда эт отвесвенный религиозний сооружьений не была досроен. А еще лучши убедить власти построить зедесь торговый цинтэр, но над этим заданием образованные шайтаны работают. А мы щернорабочие непосресвенно на сройки вэредим.
Нет, вы смотрите, каков негодяй, и главное, все карты мне выложил со своими мерзкими замыслами! Где же эта Акиса, куда она пропала?!
– Ясно, ну извините, мне нужно идти.
– Торопитись? Минэ тожи пора, задиржалси я тут с тобой. У тибя-то какие дела могут бить? Нет у тибэ никаких важьных дэл, это по тибе видно, вот и отвлекаищь встрещных шайтанов, сбиваищь нас с неправедного пути. Иди давай!
Какой-то ненормальный черт попался…
– Хорошо-хорошо, не буду вас больше задерживать, – торопливо заверила его я, стараясь перестать нервничать, ведь, как известно, именно нашими негативными эмоциями мелкие бесы и подпитываются, может, за этим он меня и задержал. Мне даже стало казаться, что он потолстел и увеличился в размерах. Но ускользнуть я не успела, из-за забора раздались усталые шаги джиннии…
Гордо задрав острый подбородок, шайтан быстро засеменил к мечети, пригнулся, зыркнул по сторонам и, юркнув в узенькую щель под забором, исчез с глаз. Последним пропал из виду хвост с драной кисточкой на конце. Фу, какая гадость…
Пока он рассказывал о своем гнусном плане, руки так и чесались помешать ему чем-нибудь тяжелым. Интересно, если бы я попыталась отобрать у него канистры, что бы он мне сделал? Но я уступила страху и даже не предприняла попытки спасти строителям цемент…
– У тебя вид такой, как будто ты шайтана увидела, – не преминула прямо сообщить мне Акиса. У нее же был мрачный вид неудовлетворенной женщины, значит, свидание сорвалось…
Я подозрительно покосилась на нее, знает или попала пальцем в небо, потом махнула рукой:
– Ты угадала, подруга. Его самого!
Она не сразу поверила, а когда выслушала и поняла, что я не шучу, возмутилась не на шутку:
– Как они посмели, покарай их Аллах! Творить такие бесчинства на святом месте?! Мерзкие богоотступники! Кажется, они действительно не оставят до Дня Суда своих злобных происков! Скажи мне, где он спрятался?!
– Во дворе мечети, – с чувством удовлетворения заложила я мелкого паскудника, указав рукой на то место, где, перед тем как исчезнуть, мелькнул его засаленный хвост.
Джинния засучила рукава и кивком приказала мне следовать за ней…
Мы поймали пакостника на месте преступления. Гадливо озираясь, он как раз собирался отлить из канистры в разорванный мешок с цементом.
Вытянув палец, из которого вырвался луч красного света и пронзил канистры, Акиса превратила жидкость в емкостях во что-то другое.
– Отныне в этой канистре вареные яичные желтки!
– В раствор обычно добавляют сырые яйца, – заметила я, когда раздосадованный шайтан топнул ножкой и исчез в дыму, пригрозив, что еще вернется. Акисы он явно боялся, и справедливо…
– Ай, я не знала, слышала только, что желтки яичные надо класть, кладка крепче будет, – деланно равнодушно ответила она. Кажется, просто опять переборщила с заклинанием, по лицу видно.
– В нашем случае и впрямь лучше, цемент не затвердеет до утра и не испортится, – одобрила я, заметив ее замешательство. В вопросах строительства мы обе были клуши.
– Изгнать шайтана считается благим делом, – приободрилась джинния, но тут же снова озабоченно сдвинула брови, явно вспомнив о своем. Значит, Яман-баба точно не явился на свидание. Но на всякий случай все же спросила:
– Ты его видела?
Вдруг он пришел, только испортил ей настроение, как раньше бывало в каждую их встречу.
– Нет, о недогадливая, разве мое лицо светится счастьем? – досадливо высказалась она.
– Нет, – смущенно признала я. – Но он мог тебя расстроить. Как раньше.
– Мы больше не ругаемся. Э-э… не так часто.
– Ничего, подождем еще.
– Ай, я не знаю… Я обошла мечеть кругом, постояла в тех местах, где грань между мирами очень тонкая, мы, джинны, их чувствуем, но связи не было. Он не появился, может, ему помешали.
– Не торопись с выводами, а если все гораздо проще, Яман-баба мог перепутать мечети? Сказал одну, а имел в виду другую, их тут целых три рядом.
Но это предположение, на мой взгляд вполне убедительное, не успокоило Акису.
– Мой возлюбленный не ошибается, он сказал четко и ясно: «Белая мечеть».
– Это крыса так сказала, ты уверена в ее надежности? Я – нет.
– Не мог же он перепутать Белую мечеть с Черной?
– Почему?
– Они по цвету разные!
– Действительно, какая я глупая…
– Думаю, если он не смог явиться сам, то наверняка где-то здесь оставил послание, это в его духе. Помоги мне. Несмотря на все превосходство джиннов перед людьми, вынуждена признать: при лунном свете вы видите лучше…
– Ну-у… – Я огляделась, повсюду лежали груды строительного мусора, битых кирпичей, куча песка, спасенный цемент с горкой вареных желтков сверху, остальные кули шайтан не успел тронуть, новые кирпичи, сложенные аккуратной стопкой, какие-то железяки типа арматуры. – Кажется, здесь ловить нечего. Заглянем внутрь? Ты же можешь отпереть замок или полезем в окно?
По-моему, на окнах не было решеток, когда мы смотрели на мечеть при свете дня.
– Что ты, о непочтительная к чужим религиям, это великий грех! Хоть мечеть еще не достроена, но это священное место, – возмутилась Акиса и тут же преспокойно прошла сквозь стену внутрь.
– Там его тоже нет, о внушающая надежду, – сообщила она, вернувшись через минуту.
– Возможно, он просто задерживается, двадцать минут первого – это немного. Ты же сама говорила, что не стоит придавать большого значения точному времени.
Джинния расстроенно покачала головой.
– Выше нос! Чувствую, он уже рядом, – преувеличенно радостно возвестила я, желая приободрить ее минутной надеждой.
– Я этого не ощущаю, о обманывающая из жалости, – с упреком произнесла Акиса.
Как вдруг воздух рядом зримо заколыхался, пошел волнами и под горящим фонарем возник Яман-баба. Не сам лично, а его призрак типа видеоверсии…
– Акиса, моя златогрудая виноградинка, ты здесь? – Голос его был еле слышен, да и сам он выглядел не очень, истощенный и больной.
– Да, о сладчайший мой господин!
– Теперь вижу тебя, ты как в тумане… Прости, что ты тоже не разглядишь меня отчетливо, на большее у меня сейчас не хватит сил и слишком далеко я от тебя. Рад, что тебе удалось выбраться из шумерского города, сожалею, что не смог вам помочь…
– Что вы, это было очень познавательное приключение, – сказала я. Наверное, не надо было встревать в их разговор, но мне стало жалко Яман-бабу, он был очень расстроен.
Похоже, он только сейчас меня заметил и удосужился лишь важно кивнуть, я не в обиде. Пусть все будут счастливы.
– Во что ты одета? – строго спросил он Акису, окидывая ее таким взглядом, словно не верил своим глазам.
– Тебе не нравится? – смущенно проговорила она.
– Э-э… нет, просто это очень откровенно даже для тебя. И ты так разгуливаешь по улицам, пока я в темнице?!
– Эй-ей, не ссорьтесь, – поспешила вмешаться я, видя, что моя подруга вскипает и собирается дать достойный отпор. Она сдержалась, но не Яман-баба, этот шовинист тут же вспыхнул:
– Не ходи так, привлекая взгляды посторонних мужчин! А ты не смей вмешиваться, смертная, – грозно предупредил он меня, но тут же его лицо изменилось, он закашлялся и торопливо извинился: – Простите за эту недостойную вспышку, я стараюсь бороться со своей несдержанностью. У меня мало времени, я хочу попросить вас кое о чем.
Надеюсь, он сейчас скажет, как его спасти, а то зачем же он вызывал Акису, не для семейных разборок, я полагаю? А может, как раз и для этого, соскучился по ним в заточении…
– Вытащите меня отсюда, – хрипло произнес он.
– Но как? – в один голос воскликнули мы с Акисой.
– С помощью… вин… и…
Его образ заколебался, вместо нормальной речи, слышалось невнятное бормотание.
– Чего-чего, связь прерывается, вас совсем не слышно!
– Го…рю с пом…ю в… Понятно?
– Нет, о властитель моих дум!
– Дублируйте текст, – предложила я.
Так как в ответ он, судя по мимике и бешеной жестикуляции, только беззвучно ругался, я решила внести контрпредложение:
– А как вам удалось переправить в наш мир крысу? Может, таким же способом и вы… кхм… перенесетесь? И давайте все-таки конкретнее указывать время, ваша Акиса просто чуть с ума не сошла от ожидания. Я все понимаю, вы в плену, но все-таки… на будущее… Всем будет легче, правда.
Он задергался, пошел рябью, но скоро связь возобновилась:
– …крыса и не уходила никуда из вашего мира. Некогда боги Черного Ирема дали мне власть над этими грызунами и демонами канализаций. Но последних вы вряд ли бы захотели увидеть в своем доме. Поэтому я и послал с сообщением наименее мерзкого из моих подданных. Я могу воздействовать на их разум через любые расстояния.
– Противно, но удобно, – признала я.
Вообще-то говорящая крыса была не такой уж отвратительной, просто я еще не полностью доверяла Яман-бабе.
Вряд ли мы с ним когда-нибудь станем близкими друзьями, что-то мне в нем не нравилось и даже не присущее ему хамство, это мелочь. А может, все-таки его деспотичная властность, которая никуда не делась, несмотря на раскаяние, была мне не по нутру? Но Акиса больше знает о его добродетелях, если она продолжает его любить и верит ему, мне остается только доверять ей и принимать его таким как есть. Надеюсь, это не безумная страсть и сексуальная зависимость, и ее любовь подкреплена чем-то большим…
– А как же лягушка? – вдруг вспомнила я, ведь она скакала от самого Черного Ирема.
Яман-баба вдруг потемнел лицом, хотя и так был смуглым.
– Откройте портал, – велел он вместо ответа.
Акиса радостно закивала и вопросительно раскрыла рот. Кажется, она при нем теряет не только дар речи, но и способность логично думать.
– Да, мы бы, конечно, рады, но давайте еще раз по порядку, а то мы не расслышали. Чего открыть, какой портал, где он, как отрывается, и не пришибет ли нас крышкой? – Мне пришлось взять нить переговоров в свои руки. – И, кстати, это не опасно? К нам сюда за вами не проскочат существа из Черного Ирема? А то скверно вышло бы, какой-нибудь жабромордый Дагон в моем городе… Конечно, рыбы у нас много, и, может, он найдет здесь свое счастье, но его коллеги? Вдруг они питаются исключительно людьми…
Я помотала головой, отгоняя жуткое видение, возникшее перед глазами: полчища мерзких тварей, которых мы с Акисой видели в Черном Иреме, наводняют наш город! Тьма, ужас, тучи, гром, и Аумакуа, вырывающий и пожирающий человеческие сердца, с ласковой улыбкой приговаривая: «Мои вкусные сердечки». Брр… как в жутком апокалипсическом рассказе!
– Я могу выбраться через это же место. Оно ближе всех к темному миру, в котором я сейчас заточен, здесь находятся Врата. Через них я и говорю с вами сейчас. Эти три мечети были построены, чтобы запечатать их. Верховный мулла вашего города знал, что делает. Благодаря постройке мечетей Врата оставались запертыми на сто семьдесят семь лет. Когда Белую мечеть закрыли, Черную разрушили, и на несколько десятилетий осталась лишь одна действующая из трех, Центральная мечеть, она взяла на себя нагрузку всех трех. Но знание было забыто, а когда началась реконструкция и Центральная мечеть тоже перестала работать, открылась узкая щель. Через нее нельзя войти, можно только явить свой образ и говорить, как я сейчас. Расширьте Вход! Для этого вам нужно будет провести ритуал Распечатывания Замка с чтением Корана и жертвенным вином.
– Использовать такие взаимоисключающие вещи?! Это же грех!
– В этом и суть, глупая смертная, вам же не в рай предстоит открывать дверцу, – с горечью произнес он, теперь его было слышно так хорошо, как будто он был рядом, хотя сам то и дело пропадал в дымке. – Но я не прошу вас разрушать мечеть. Это вызвало бы катастрофу. Надо… Шайтан знает как. Я слабею… Прощайте… Акис… кис… кис…а-а-а!
Глава двадцать вторая
ПОДГОТОВИТЕЛЬНАЯ
И он исчез, вернее – картинка с его изображением и звуком. Когда мы выбирались со строительной площадки, мне показалось, что в двух шагах от того места, где появлялся Яман-баба, прямо за кучей песка, мелькнула желтая строительная каска с двумя рожками. Получается, шайтаненок не слинял тогда подальше от гнева джиннии или успел вернуться и все слышал.
– А ведь Яман-баба так и не сказал, что за ним никто не проникнет. Значит, такой риск есть, и немалый, и это не просто моя фантазия, – напомнила я Акисе. Она не заметила шайтана, была слишком возбуждена и поглощена мыслями о вызволении своего милого чародея. – И ведь, как назло, эти Врата находятся в моем городе. А через какие-нибудь другие он не может?
– Он очень болен и умрет, если мы его не спасем, – нервно пробормотала Акиса. Что ж, все ясно, кажется, придется рискнуть родным городом.
Остаток ночи мы просто продрыхли.
Миша, как я и предполагала, проспал всю ночь, весь день и еще ночь как убитый. Поэтому не отвечал на эсэмэски. Но в восемь утра, лишь только его родители ушли на работу, сбежал и позвонил нам в дверь.
Бабушка с утра пораньше отправилась на центральный стадион, там проходили тренировки клуба для тех, кому за семьдесят, в который она записалась недавно. Их заставляли бегать вокруг стадиона, а потом нырять в протекавшую рядом речку, это еще ничего, зимой им обещали прорубить прорубь. Без бабушки я могла дать волю эмоциям и рукам. Обнимала, целовала и вешалась на Мишу как хотела…
– Я сказал родителям, что бронепоезд, о котором ты говорила маме, отменили. А похудел я от новой системы тренировок на службе, и синяки оттуда же…
Акиса успешно его «подлатала» перед встречей с родителями с помощью своей силы, но убрать все ссадины и кровоподтеки не смогла. Мы вовремя успели убедить ее, что «и так сойдет», потому как джинния собиралась «прибавить ему мяса», ворча, что таким худым быть просто невозможно. Но я же об него не ушибаюсь, и ладно…
– Прости, – продолжал Мишка, целуя меня, – эсэмэс я прочел только утром, не слышал, когда они приходили, спал без задних ног. Ну как Яман-баба, пришел? Значит, сумел сбежать? Где он? Вы видели его?!
– И да и нет, – развела я руками. – Мы видели только голограмму Яман-бабы, он просит освободить его, но мы не знаем как. Он все еще отбывает срок, бедняжка…
Акиса угрюмо молчала. Ей не нравилось, когда я при ней сидела у Миши на коленях и мы с ним разводили телячьи нежности. Миша потребовал деталей, мне пришлось рассказать ему все-все, включая появление маленького шайтана…
– И что, вот так прямо и сказал: «шайтан знает»? Не в переносном смысле?
– Нет, любимый, именно в прямом! Теперь мы с Акисой все утро ломаем голову над тем, как его вытащить, не рискуя бессмертием души и не обращаясь за помощью к шайтану.
– Этот враг народа может только все испортить, сам Аллах велел ему не доверять, – поддержала джинния. Но и она не могла предложить никакого решения…
Она была не в курсе, что это за ритуал, о котором говорил Яман-баба. На Востоке слишком много подобных мероприятий с Распечатыванием Замков, но тот, где должен был присутствовать и Коран, и вино, она не знала, к тому же он ей был не по сердцу. Джинны привыкли использовать свои природные возможности и в церемониях особо тонко не разбираются. Вот если превратить кого-нибудь в суслика или спереть кошелек…
Читать бесплатно другие книги:
