Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу Деркач Сергей
– Ах ты ж гадость! – крикнул издали один из четырех охранников.
– Да оставь ты мышонка, – попросил его напарник. – Чего он тебе сделал-то?
– Не терплю я эту мелочь грызучую. Вот как проел один такой в моем доме все штаны, так и терпеть их не могу.
– Сколь раз говаривать тебе, – вмешался третий. – Не в мышонке дело. Говаривали же тебе: тяжелым бабам отказывать не моги? Говаривали. А ты почто соседке отказал?
– Ну не ведал я, где эти горшки проклятые лежат! Не мужицкое то дело, в бабьих причиндалах разбираться.
– Одно дело сказать, мол, не ведаю, а другое – не дам.
– Вдругорядь умнее будешь, – снова поддакнул первый.
Я прислушался. Похоже, смена уже давно ушла. Пора. Я несколько раз глубоко вдохнул, выдохнул, а потом резко побежал к охранникам.
– О, видал? – один из них указал на меня пальцем. – Чихать он хотел на тебя. Смелый мыш оказался.
– Вот я его сейчас! – мышефоб поспешил ко мне, намереваясь раздавить.
Именно этого-то я и добивался. Охранники собрались вокруг меня, пытаясь угомонить моего обидчика. Но тот не унимался. Давай-давай, топчи! Еще разок, еще, а теперь на тебе подарочек!
Едва гриб попал под подошву сапога, я затаил дыхание и метнулся прочь. Знаете, как это бежать, не смея вдохнуть? Я тоже до сего момента не представлял. В голове мутилось, перед глазами все плыло, легкие разрывались, требовали глотка свежего воздуха, лапы прогибались, но несли меня с каждым шагом все дальше от места разрыва гриба.
Я остановился только тогда, когда услышал грохот падающих друг на друга тел. Все, сдаюсь. Либо вдохну немедленно, либо погибну от асфиксии. Третьего не дано.
Воздух ворвался в легкие, как морской бриз в удушливую пустыню. Господи, как же сладок этот затхлый воздух темницы! Дышал бы ним, на хлеб намазывал и ел бы, жевал, глотал, наслаждался всю жизнь! И плевать теперь: усну – не усну. Будь, что будет.
Может минута прошла, может, и больше, только, когда я отдышался, а потом осторожно приблизился к вырубившимся охранникам, те сладко сопели, подсовывая себе под голову ладони товарищей вместо подушки. Готовы? Чудненько!
Превращение было настолько болезненным, что я не сдержался и несколько раз громко застонал. Вам бы кости кто-то плоскогубцами вытягивал одну за другой – я бы посмотрел! В общем, после этой пытки мне пришлось потратить еще немного времени, дабы привести себя в порядок. Не скажу, чтобы в темнице было холодно, но для совершенно голого человека все равно дискомфорт ощущался. Я поднялся на дрожащие ноги, осторожно подошел к охранникам вплотную, стараясь дышать через раз. Мало ли, а вдруг споры до сих пор летают в воздухе? Но нет, ничего подобного. Похоже, гриб имел ограниченный срок действия. Я перевернул одного, второго, третьего, нашел связку ключей, начал открывать двери камер, прихватив с собой один из факелов.
В первой на широком топчане храпел какой-то детина, от которого тянуло перегаром и чем-то кислым. Пардон, ошибочка вышла. Так, откроем следующую.
Заика, одетый только в камуфляж, похрапывал во сне, даже причмокивал. Вот нервы у человека! Спит, как у себя дома. Ничего, сейчас приведем тебя в чувство. Я наклонился к самому его уху и громко прошептал:
– Рота, подъем!
– Отвали, Летун, каникулы же, – проворчал Вован, ладонью отодвигая мое лицо подальше. Смотри ты! Даже перевернулся на другой бок. Ну и здоров спать!
– Да очнись ты! – потребовал я тихо, но внушительно, а для верности еще и дернул за плечо.
Заика сорвался на ноги, протер глаза, только потом удостоил меня самого пристального внимания. Пройдясь по мне взглядом с ног до головы, он ехидно заметил:
– Ошиблись вы, молодой человек. Стриптизера в соседнюю камеру заказывали.
– Хорош прикалываться, – я все же закрылся. – Держи факел, и за мной вали.
Стараясь не обращать на ехидные замечания друга внимание, я поспешил за Паляныцей.
Вася спал спокойно, лежа на спине. Ровное дыхание лишь иногда перемежевалось с легким похрапыванием. Но едва моя рука коснуться его плеча, как кисть тут же оказалась в крепком захвате болевого приема, а моя поза оставляла желать лучшего.
– О! Вот это я понимаю: поздоровались! – Заика стоял в дверях и преспокойненько наблюдал за происходящим.
Паляныця проснулся окончательно, отпустил меня, похлопал по плечу, сказал примирительно:
– Извини, не ожидал. Ты бы оделся, что ли?
– У меня два вопроса, – сказал я, потирая онемевшую руку: – Где вход в погреб и ваши манатки?
– На себя посмотри, – вякнул Заика.
– В дальней камере вещи, – ответил Вася, отбирая у меня ключи. – А про погреб нам ничего не известно.
– Может, того пьяного мужика расспросить? – предложил Вован. – Я с ним парой слов перекинулся.
– И что? – Вася закрыл за мной камеру, едва мы оказались в коридоре.
– Он постоянный клиент. Напивается, когда от жены отдохнуть хочет, буянит слегонца, потом неделю дрыхнет. Может, и знает чего.
– Буди, – приказал Паляныця, а потом повернулся ко мне и попросил: – Ты бы приоделся, что ли? Пусть охрана поделится.
Ладно, я парень не брезгливый, в общем. Пока парни, судя по звукам, весьма активно мужика в чувство приводили, я снял со своего обидчика кольчугу, рубаху, штаны, сапоги, примерял все на себя. Исподнее не снимал, чтобы до конца не позорить служивого, хотя в педагогических целях стоило бы. Ха, а штаны и впрямь зашиты в трех местах! Это мелочь, конечно, но приятно. Главное, что размерчик подходящий. Даже сапоги почти подошли, правда, на размер больше оказались. Ну, это дело поправимое. Я «одолжил» у второго охранника еще одни портянки, намотал их на ногу, надел обувь. Во, как влитые сидят!
– Готов? – Паляныця подошел, осмотрел меня. – Ты бы кольчужку надел. Так, на всякий случай. А охрану связать бы надо.
– Не надо, – ответил я, притаптывая ногой. – Фирма гарантирует. Вы узнали, где погреб?
– Узнали, узнали, идем уже.
– Может, мужика с собой взять?
– Не, не хочет он, – Заика весьма красноречиво прижимал ладонь к глазу. – Я спрашивал.
Ну, нет – так нет.
Паляныця уверенно повел нас к самой дальней камере, с широкой дверью, по ширине не уступающей входной в темницу, отпер ее, махнул с порога, мол, поспешайте. Я догнал его уже внутри.
Камера оказалась чем-то на манер караулки. Здесь стоял стол, топчан, шкаф, пирамида для мечей и копий. Только непонятно, зачем, ведь часовые меняются по графику. Разве что на непредвиденный случай? Кто их, волшебников, разберет.
Тем временем Вася потянул за рычаг, строенный в стену. Пол в нескольких сантиметрах от моих ног начал опускаться, как лопата в грузовом автомобиле, пока не превратился в пандус. Я отступил на шаг. Паляныця первым начал спуск, приказав Заике:
– Вещи наши приготовь. Да, и с фингалом что-то сделай, не свети на людях.
Пока Заика кривил лицо в гримасе, я поспешил за командиром.
Чем ниже мы спускались, тем холоднее и насыщеннее влагой становился воздух. Сырость, казалось, появилась здесь раньше, чем само строение.
Погреб оказался просторным помещением, по центру которого сидел Горыныч, прикованный к потолку, стенам и полу кучей оков. На лапах, крыльях, каждой шее и даже на хвосте висело по ошейнику. Да и цепи были недетские, каждое звено в мою ногу толщиной.
– Не жмет? – поинтересовался я, совсем позабыв, как еще несколько минут назад точно так же надо мной издевался Заика.
– Заждался мы вас, – ответил змей, не реагируя на подколки. – Украшениями любовался.
– И что? – Паляныця работал ключами споро, словно заранее знал, какой к какому замку подходит.
– Больно тяжелы, зараза, летать неудобно.
– Ну, тогда ходи без нее. Живо наверх!
Прежде, чем выйти из подвала, Горыныч обнял Васю, меня, и только потом поспешил на свободу.
Заика уже достал вещи, даже почти облачился в доспехи.
– Что дальше? – спросил Паляныця меня, занимаясь латами.
Я промолчал, словно не ко мне вопрос. А что еще оставалось? Сказать, что плана никакого нет?
– Чего молчишь, морду воротишь? – Заика закончил с экипировкой, и теперь подошел ко мне вплотную, даже за плечо взял, чтобы я не увиливал.
Я посмотрел на него, пожал плечами, потом мой взгляд упал на Горыныча. А что, если?… Да нет, бред. Да и как я потом свои манатки найду? И все же… Если другого выхода нет, значит, нужно использовать то, что под руками.
– Але, курсант! Уснул, что ли?
– Да есть тут план один, только не знаю, понравится он или нет.
– Ты не томи, время-то тикает, – приказал Паляныця. – Вон, уже сереет за окном.
Мы посмотрели на маленькое окошечко под самым потолком, в которое действительно проникал утренний свет. Эх, была не была!
– В общем, по-тихому слинять все равно не получится, так что уйдем, громко хлопнув дверью, – ответил я и выложил то, что только что пришло мне в голову. – Ну, как?
– А что! – Заика заулыбался. – Наглеть – так с музыкой!
– Да уж, другого выхода нет, – согласился Вася. – Только где веревку такой длины возьмем?
– На шкафу, – Горыныч протянул лапу и взял сверху моток тонкой, но прочной веревки. – Мы ее еще вчера заметил.
– Запасливые, – усмехнулся сержант. – Все, по местам.
Пока они с Заикой готовили входную дверь к прорыву, мы со змеем перетащили в большую камеру охрану и бережно перенесли здорового пьяного мужика, который снова храпел пуще прежнего. Жертвы нам совсем ни к чему.
Едва мы покончили с этим делом и заперли дверь, к нам подтянулись товарищи. Вася раскручивал веревку, Заика ее поправлял, чтобы не скручивалась.
– Так, все на борт, – приказал сержант.
Парни усадили меня так на спине змея, чтобы прикрывать собой. Калиныч, как мог, расправил крылья, сделал пробный взмах. Не получилось.
– Не-а, придется с разбегу и на свежем воздухе, – констатировал Горыныч.
– Слышь, Калиныч, – вежливо обратился я к змею. – Там, на улице, мои манатки где-то остались. Ты прихвати их по пути, ладно?
– Только не подведи, – предупредил Вася. – Второй попытки не будет. Готов? – змей кивнул всеми тремя. – Даю обратный отсчет. На счет «ноль». Пять…
Горыныч набрал полные легкие, бока расширились.
– Четыре…
Лапы со скрежетом заскребли когтями по каменному полу.
– Три…
Вася резко дернул за веревку. Возле двери что-то звякнуло. Понятно.
– Два…
Мы втроем зажали уши руками, открыли рты. Горыныч их, похоже, и не закрывал, готовясь открыть огонь на выходе.
– Один…
Горыныч прижал крылья к бокам туловища, хвост нетерпеливо хлестал по стенам.
Прогремевший мощный взрыв заглушил последний отсчет. Завизжал рикошет осколков, по ушам болезненно ударило ударной волной, даже контузило, посыпались мелкие камни вперемешку со штукатуркой и цементом, обломки двери лупашили по стенам и потолку, пару раз прилетело моим товарищам и самому Горынычу. Огненное облако ворвалось, опалив смрадом сгоревшего тротила, и опало, оставив после себя треск горящего дерева. Только разве остановишь змея на ходу?
Горыныч, словно самолет с палубы авианосца, стартовал стремительно и бесповоротно. Через несколько секунд нас уже встречал свежий утренний ветер, предрассветный туман и сумрак уходящей ночи. Я успел заметить, что взрывом вырвало не только дверь, но еще и изрядный кусок стены, так что змей мог спокойно стартовать в небо прямо с порога. А что вы хотели от связки сразу семи гранат? Хорошо, что все здание не завалило, на совесть строители постарались.
Надо мной просвистела толстенная дубинка. Ага, тролли все же очухались. Хвост Горыныча угомонил одного, нокаутировал второго. Ну же, взлетай! Только змей бежал вперед с мощностью наглого паровоза, словно позабыл обо всех договоренностях. Я уже готов был ударить для верности кулаком по его бронированной спине, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание, но Горыныч и сам вдруг оторвался от земли, рванул на бреющем к темнеющему лесу в километрах трех от Приказа. Мне показалось, или он в самом деле успел прихватить мои вещи?
Это сладкое слово «свобода!». Как же здорово оно звучит! Правда, только в одном случае.
Если на хвосте не висит целое звено разозленных Горынычей.
ГЛАВА 19
Зализывать раны – еще то занятие, доложу я вам. Особенно, когда две из трех голов обожжены, а до хвоста практически не дотянуться.
– Ну, и что теперь будем делать? – Вася встревожено смотрел на змея, который изо всех сил старался не стонать и не дергаться лишний раз, пока Заика изводил на него аптечки одну за другой.
Вы никогда не видели, как взрываются гранаты? Счастливчики. Нам вот повезло меньше. Хотя, это вопрос спорный.
В общем, не подвел Горыныч, манатки мои подобрал ловко. Как ему удалось их на лету забросить мне прямо в руки – то отдельный разговор. Само собой, что экипироваться было не ко времени, особенно, если на хвосте в буквальном смысле висело три гада крылатых, но вот гранатки, Калинычем подаренные в пещере, пришлись как нельзя кстати. Звено Горынычей как раз заходили в атаку сверху и с флангов. Парни зажали меня с двух сторон, но, не смотря на это, я быстро достал из рюкзака гранаты, сунул по одной в руки товарищей. Жаль, конечно, самого настырного. Он подлетел на дистанцию огневого контакта, Паляныця сорвал чеку и метнул оружие прямо в центральную пасть. Хоть змей и подавился, однако две другие головы успели извергнуть пламя. Горыныч взвыл, сделал резкий вираж, разворачиваясь для встречного боя. В это время сзади прозвучал взрыв, и к земле полетело разорванное тело, все еще машущее крыльями. Такая наглая смерть товарища разозлила змеев. Они пошли в лобовую, поливая перед собой воздух огнем. В общем, попал наш Горыныч, попал под раздачу по полной. Две головы из трех тут же вышли из строя, потеряв сознание, теперь мы летели на честном слове и силе воли центральной головы. Калиныч спикировал к земле, уже не беспокоясь о нашей безопасности, подвывая от боли, лишь бы поскорее все закончилось, так что мы с трудом удерживались на его спине. Наши преследователи не отставали ни на минуту, стремясь добить беглецов. Вот тогда мы с Заикой и метнули по последней гранате. В военном смысле помогло слабо, но зато конкретно напугало гадов. Они резво отвалили в стороны, ушли на базу. И то правда: куда мы теперь денемся? Координаты известны, приходи, бери нас голыми руками.
Досталось осколками не только преследователям. Горыныч слету шлепнулся в болото, поднимая цунами и покрывая нас волной грязи, но тут же подорвался на лапы. Оказывается, в корме у него сидело несколько осколков, приносящих довольно неприятные ощущения. В общем, остановились мы на небольшом островке, покрытом кустарником и чахлыми деревьями.
И вот теперь приходили в себя, имея на руках подбитого змея, которого Заика врачевал, и совершенно не представляя, где оказались. Горыныч, конечно, геройский парень. Он успел полностью завершить посадку, прежде чем единственная не пострадавшая голова тоже отключилась. Пока змей находился под естественным наркозом, мы с Васей успели удалить из его…гм… кормы все осколки числом девять и кое-как заштопать раны. Заика занимался ожогами. Жаль, бинтов у нас не было, не сообразили мы как-то в свое время.
– Ну, и что теперь делать будем? – спросил Паляныця в очередной раз.
– Не лезьте под руку, – посоветовал Заика, отнимая аптечки. – Я дальше сам разберусь.
Сам так сам. А пока суд да дело, мы решили усложнить преследователям наши поиски. Я быстро переоделся в свои одежки. Из-за отсутствия шанцевого инструмента пришлось использовать шлемы, так что около часа мы убирали следы аварийной посадки: борозду, которую прочертил Горыныч, засыпали отвалившейся землей, сломанные кусты и деревья кое-как вкапывали в почву, прятали под дерном насыпи, а потом оставшимися ветками замаскировали нашего раненого змея.
– Я так понимаю, что ночевать все же придется, – сказал Паляныця, окончательно проверив маскировку. – Давай для себя соорудим шалаш какой-то.
В общем, солнце только начало припекать, а мы с Васей уже сидели в шалаше на рюкзаках и разглядывали изъятую в Приказе карту под стоны змея.
– Какая-то она мелкая, – Паляныця подозрительно повертел карту, которая была не больше двух листков формата А4, положил между нами.
– Какая была, – вздохнул я. – Вообще-то в отделе она занимала целую стену, этакая простыня два на три метра.
– И как же ее увеличить?
– Понятия не имею, – я провел рукой по выступающим пикам гор, чувствуя легкие уколы.
То ли от усталости – ночь не спал – то ли визуальные галлюцинации накрыли, только показалось мне, что горы как-то тянутся за рукой, растягиваясь в размерах, словно были сделаны из теста.
Вася ничего не заметил. Он просто откинулся на спину, лег на траву, подложив свой рюкзак под голову.
– К этой карте еще и лупу не мешало бы, – размышлял он. – Иначе мы ничего не разберем, слишком мелко.
Явился Заика, кинул на пол израсходованные аптечки.
– Что там авиация? – оживился Паляныця.
– Жить будет, – устало ответил тот. – А вот медикаментов больше нет.
– Гранат, кстати, тоже.
– Еды зато хватает, – сказал я. – Перекусим?
Парни согласились без особой охоты. Хоть мы и не ели почти сутки, аппетита совершенно не было, как и настроения. Стоны раненого Горыныча его тоже не прибавляли.
– Зато из темницы вырвались, – я ковырнул ножом мясо из банки.
– А толку? – Вася даже пластиковой вилкой махнул. – Сидим, неведомо где, карта никуда не годится, да еще Калиныч в отключке, и неизвестно, когда поправится.
– Да уж, попали так попали, – поддакнул Заика. – Одни минусы вместо плюсов.
Я промолчал, думая о другом. Мне не давала покоя карта, горы которой как-то неестественно потянулись за рукой. Тут что-то не то. В голову вдруг пришла одна мысль, и, чем больше я ее думал, тем больше утверждался в правильности выводов. Дождавшись, когда парни прожевали еду, я выгнал всех на свежий воздух.
– Надо бы наблюдение установить, – предложил Паляныця.
– Чуть позже, – остановил я его. – Садитесь, будем карту увеличивать.
Разложив перед собой карту, я положил ладони по центру так, чтобы кожей касаться гор, а потом раздвинул руки по ширине. Карта тут же расширилась ровно на столько же. У Заики глаза округлились, а Паляныця придвинулся ближе.
– А ну, еще, – потребовал он.
Через несколько секунд перед нами лежала простыня полтора на два с самым подробным изображением местности.
– Сам догадался? – Заика руками хотел было коснуться карты, только в последний момент не решился.
– Случайно. Доставай книгу, Вовчик.
Тот с энтузиазмом достал из рюкзака прибор, нашел нужный файл, посмотрел на нас:
– Готово.
– Если вы правы, нужна привязка, – подсказал Паляныця.
– Хотя бы две точки, а лучше – три, – согласился я.
– Ну да, – энтузиазм Заики тут же погас. – Что-то подсказок не видно ни там, – палец ткнул в карту, – ни тут, – он потряс книгой.
– Эх, змея бы расспросить, – вздохнул Вася.
– Помечтай. В отключке Горыныч. Я в него столько снотворного загнал, что он до завтра спать будет.
– А чего он стонет?
– Я на тебя посмотрю при таких ожогах и ранении.
– Тут у меня идейка появилась, – прервал я спор.
– Ну? – заинтересовался сержант.
– На эту мысль меня натолкнул Заика. Не может быть такого, чтобы не было никаких подсказок, не логично это. И если их нет в данный момент, тогда мы имели их раньше, только не обращали на это внимания.
– Продолжай, – Вовану явно польстили мои слова.
– Если это так, то что могло быть подсказкой? И тогда мне пришла простая мысль: руны!
– То есть? – начал соображать Вася.
– Помните, Горыныч не раз говорил, что дорога наша – рунная? Первая руна – Алатырь, лабиринт Буяна, – я внимательно посмотрел на карту, нашел остров, ткнул в него пальцем. На карте красным засветилась точка, которая постепенно гасла, словно лампочка. – Теперь давайте найдем харчевню и Приказ.
Через несколько минут поиска объекты были найдены и идентифицированы. Они образовывали некий треугольник.
– Ну, как, достаточно для начала? – спросил я.
– Вполне, – удовлетворенно кивнул Паляныця. – Пробуем.
Заика смотрел в свою книгу, сверяя ее с картой, давал нужные команды. Мы с Васей наносили точки на местность.
Вскоре на карте сияла сложная пентаграмма в виде остроконечной звезды, правда, какой-то деформированной. Лучи ее были разных размеров, но не это было странным. Точки, нанесенные нами на карту, постепенно гасли. Первая, которая теперь оказалась по центру, почти полностью слилась с изображением.
– Если ты прав, то мы на верном пути, – Вася с удовольствием посмотрел на творенье наших рук.
– Это еще не все, – вдруг огорошил Заика. – Маршрут имеет еще несколько пересечений.
– А ну! – потребовал сержант, отнимая книгу. – Гм, точно. Продолжаем.
Не судьба. Одновременно со всех сторон и даже с воздуха на нас обрушился звон. Казалось, сотни разнокалиберных колоколов разом начали бить набат.
– Что за фигня, – возмутился было Заика, но Паляныця его прервал:
– К бою! Занять круговую оборону вокруг Горыныча на расстоянии десяти шагов!
Я быстро уменьшил карту, свернул, как мог, мы рассыпались, стараясь держаться растительности. Мне достался дальний рубеж. Я засел в кустарнике, сжимая в руке непослушную карту. Она никак не хотела сворачиваться, все время раскручивалась, как я ни старался. А до этого, зараза, вела себя иначе. Чем скрутить-то ее? Под руками ничего не оказалось, а искать обстановка не позволяла. Я сорвал с шеи цепочку со звездой, обвязал карту и засунул под латы. Пока держится, и то хлеб.
Тем временем звон приближался, долбил по перепонкам, так что в пору было голову, как страус, в мох засовывать, да поглубже. Стоны Горыныча тонули в нем, как камень в воде.
По лесу вокруг болота побежали неясные тени, напоминающие всадников и больших псов. Их было около сотни, и это только то, что видел я. Они иногда крутились на одном месте, словно искали что-то, потом стремительно неслись вперед, чтобы через полсотни метров снова зависнуть. Эх, и жарко будет, когда они нас найдут!
К звону добавились свист и вой. Я взглянул на небо. Из-за кромки, грозно взмахивая огромными перепончатыми крыльями и извергая потоки пламени, показалось четыре тройки Горынычей. Вот теперь нам точно кирдык! Засекут, как пить дать засекут нашу базу, а уж тогда…
Вдруг произошло нечто непонятное. Я даже зажмурил глаза, тряхнул головой, отгоняя наваждение. Но нет, оно не исчезало. Едва показалась из-за верхушек деревьев замыкающая тройка, как змеи начали раздваиваться и обтекать болото по периметру.
– Парни, вы тоже это видите? – запросил я по рации.
– Что за черт? – возмутился Паляныця.
– Странный пример размножения, – подтвердил Заика. – Зоологи от зависти издохнут, если узнают.
– Или мы надышались галлюциногенных газов, – предположил я.
– Надышались или нет, готовность к бою никто не отменял, – оборвал разговоры сержант.
Тем временем эскадрилья пролетела в стороне, внимательно осматривая местность. Пропустить остров – это нужно здорово постараться. Или пьяным на крыло стать. В общем, фигня получается: ни змеи, ни наземная экспедиция не засекли нас. Звон, миновав пик громкости, начал сходить на нет. Я провел взглядом Горынычей, замечая, как на краю видимости они снова сливаются воедино, вновь образовывая четыре тройки.
– Отбой, – послышалось в ухе, когда последняя тень пропала, а звон полностью смолк.
– Кто-то что-то понял? – спросил я, присоединяясь последним к товарищам.
– Фигня какая-то, – пожал плечами Вася.
– Не какая-то: магическая, – поправил его Заика. – Интересно, куда это нас занесло?
– Ты лучше к Горынычу посмотри.
Вовчик согласно кивнул и исчез в кустах.
Я присел у шалаша, достал карту, осторожно освободил ее от цепочки, которую тут же повесил на шею, развернул в полный масштаб и… уставился на нее в полной непонятке.
– Люблю, конечно, приятные неожиданности, но не в таком количестве, – пробормотал Паляныця, глядя на мерцающие точки. Абсолютно все, которые мы нанесли. Даже центральная, первой нанесенная, сияла не хуже остальных. – Летун, ты что с ней сделал?
– Цепочкой перемотал, чтобы не раскручивалась, – я продемонстрировал украшение. – Вот.
– Точно?
– Обижаешь, начальник!
– Снова загадки. Вопросов больше, чем внятных ответов.
– Порядок, – Заика вынырнул из кустов. – Спит наш змеюшка, как младенец.
Раздался стон.
– Мы слышим, – кивнул Вася.
– А… – рука Вована метнулась в сторону леса.
– С этими некогда разбираться. Прошли и прошли. Главное, что не заметили. Ну, поехали.
Мы продолжали наносить на карту метки, и они уже не гасли. Закончив, наконец, работу, посмотрели на творенье рук своих.
– У кого какие мысли? – спросил Паляныця.
– Давайте включим логику, – предложил Заика. – Ленчик, ты предложил идею – тебе и развивать.
– Ну ладно, – я ухмыльнулся. – Итак, логически будет предположить, что начать нужно с начала, а именно с того места, откуда мы стартовали. Это – центр нашей звезды. Первая остановка была в харчевне, где змей обнаружил руну «Радуга». В Приказе мы нашли «Нужду».
– Полную нужду, – хихикнул Заика. Вася посмотрел на него строго, Вован сдул улыбку с уст.
– Будет логичным предположить, что третья точка тоже несет какую-то руну. И вот здесь нас ждет облом.
– Мы не знаем этого алфавита, – кивнул Паляныця.
– В яблочко, сержант!
– Ну, если судить по карте, то букв не так и много, – произнес Заика.
– Не факт. Возможно, их не шестнадцать, как точек пересечения, а тридцать две или сорок восемь.
– А может, и больше, – поддержал меня Вася.
– Не знаю, как вы, а мне в голову вдруг пришла одна мысль, – Заика пробежал глазами по карте, словно сверялся. – Почему лучи такие неровные? Ведь, если снова-таки включить логику, они должны быть симметричными, а симметрией тут и не пахнет.
Мы с Васей снова уставились на карту. Тут я руками сделал пару манипуляций, выравнивая пентаграмму. Карта при этом исказилась, зато звезда приобрела нормальные очертания. При этом точки соединила некая очень тонкая, словно паутинка, линия серого цвета. Та-ак, кое-что начинает проясняться.
Похоже, я произнес эти слова вслух.
– Что? – переспросили парни.
– Не всегда расстояния пространственные соответствуют расстояниям межмировым, – пояснил я.
– Обоснуй, – попросил Вася.
Я рассказал, каким образом сумел второй раз пробраться в Приказ и вызволить друзей. Правда, умолчал кое о чем, что к делу не относится.
Читать бесплатно другие книги:
