Буря мечей. Пир стервятников Мартин Джордж

Увидев в ранних сумерках городские башни, Джейме подъехал к Уолтону и Нейджу, который вез мирное знамя.

— Что это за вонь? — спросил его северянин.

Это запах смерти, подумал Джейме, но вслух сказал:

— Дым, пот и дерьмо — одним словом, Королевская Гавань. С хорошим чутьем можно унюхать также измену. Ты никогда прежде не бывал в больших городах?

— Бывал в Белой Гавани, но она так не смердела.

— Белая Гавань по сравнению с Королевской — все равно что мой брат Тирион рядом с Григором Клиганом.

Нейдж, въехав на пригорок, развернул по ветру семихвостое радужное знамя с блестящей семиконечной звездой на древке. Скоро Джейме увидит Серсею, и Тириона, и отца. Неужели брат в самом деле убил мальчика? Джейме в это не верил.

Он был странно спокоен — а ведь мужчины, по всем меркам, должны терять рассудок от горя, когда их дети умирают. Они рвут на себе волосы, богохульствуют и клянутся отомстить. Почему же он почти ничего не чувствует? Не потому ли, что мальчик жил и умер с уверенностью, что его родитель — Роберт Баратеон?

Джейме присутствовал при его родах, это правда, но сделал он это скорее ради сестры, нежели ради ребенка. И на руки его он не брал. «На что это будет похоже? — сказала ему Серсея, когда женщины наконец вышли, оставив их одних. — Довольно и того, что Джофф похож на тебя как две капли воды, незачем тебе еще и нянчить его». Джейме сдался почти без борьбы. Этот маленький красный крикун предъявлял слишком много прав на время Серсеи, ее любовь и ее грудь. Джейме охотно уступил его Роберту.

А теперь он умер. Джейме представлял себе Джоффа холодным и застывшим, с черным от яда лицом, но по-прежнему ничего не чувствовал. Возможно, он в самом деле чудовище, как они говорят. Если бы сам Отец Всевышний предложил вернуть ему либо сына, либо руку, Джейме не поколебался бы в выборе. В конце концов, у него есть еще один сын. И он может зачать десяток новых. Если Серсея захочет еще ребенка, он даст его ей — и на этот раз признает свое отцовство, а те, кому это не по нутру, пусть отправляются к Иным. Роберт гниет в могиле, и ему, Джейме, опостылела ложь.

Он повернул коня и поскакал назад, к Бриенне. Одни боги знают, зачем — менее компанейского создания он в жизни еще не встречал. Женщина ехала в самом хвосте, отклонившись на несколько футов в сторону, как бы показывая, что она к ним не принадлежит. В дороге ее кое-как переодели, отыскивая там и сям рубаху, камзол, пару штанов, плащ с капюшоном и даже старый железный панцирь. В мужской одежде ей стало удобнее, но красоты у нее от этого не прибавилось. И счастья тоже. Едва отъехав от Харренхолла, она вновь обрела свое ослиное упрямство. «Я хочу вернуть назад мои доспехи и оружие», — твердила она. «Я ничего так не желаю, как снова одеть тебя в сталь, — отвечал ей Джейме. — Особенно желателен шлем. Ты осчастливишь нас всех, если будешь ехать молча и с опущенным забралом».

Бриенна действительно умолкла, но это угрюмое молчание вскоре стало раздражать Джейме не меньше, чем бесконечные попытки Квиберна подольститься к нему. Да помогут ему боги — вот уж не думал он, что будет скучать по Клеосу Фрею. Надо было оставить женщину медведю, и дело с концом.

— Королевская Гавань, — объявил он, подъехав к ней. — Наше путешествие окончено, миледи. Вы сдержали свою клятву и доставили меня на место — не совсем, правда, в целости.

— Это лишь половина моей клятвы, — безучастно ответила Бриенна. — Я обещала леди Кейтилин привезти ей ее дочерей — или по крайней мере одну Сансу. А теперь…

Она никогда не встречалась с Роббом Старком, но горюет по нему больше, чем Джейме по Джоффу. Или, может быть, не по нему, а по леди Кейтилин. Эту новость они узнали в Бриндлвуде от краснолицего и толстого, как бочка, рыцаря по имени сир Бертрам Бисбери — его герб представлял собой три пчелиных улья на поле в черную и желтую полоску. Этот Бисбери сказал им, что вчера через Бриндлвуд проехал отряд лорда Пайпера, направляясь в Королевскую Гавань под собственным мирным знаменем. «Теперь, когда Молодого Волка не стало, Пайпер не видит больше смысла продолжать войну. Его сына удерживают пленником в Близнецах». Бриенна только рот разинула, как подавившаяся жвачкой корова — пришлось Джейме самому расспрашивать рыцаря о подробностях Красной Свадьбы.

«У каждого лорда есть непокорные знаменосцы, завидующие его положению, — сказал он ей потом. — У моего отца были Рейны и Тарбеки, у Тиреллов — Флоренты, у Хостера Талли — Уолдер Фрей. Таких только силой можно удержать на своем месте. Стоит им почуять слабость… Болтоны в Век Героев сдирали со Старков кожу себе на плащи». Вид у женщины был такой несчастный, что Джейме поймал себя на желании утешить ее.

С того дня Бриенна стала какой-то полумертвой, и даже обращение «женщина» не вызывало у нее никакого отклика. Сила ушла из нее — из той, которая сбросила валун на Робина Ригера, сражалась с медведем турнирным мечом, откусила ухо Варго Хоуту и загоняла Джейме до изнеможения.

— Если хочешь, я поговорю с отцом о твоем возвращении на Тарт, — сказал Джейме. — Если же ты предпочтешь остаться, я, быть может, найду тебе какое-нибудь место при дворе.

— Место фрейлины при королеве? — тусклым голосом спросила она.

Джейме вспомнил ее в розовом атласном платье и попытался представить себе, что сказала бы его сестра о такой фрейлине.

— Скорее должность в городской страже…

— Я не желаю служить с клятвопреступниками и убийцами.

«Зачем же ты тогда опоясалась мечом?» — хотел сказать Джейме, но промолчал.

— Как скажешь, Бриенна, — сказал он и ускакал от нее.

Ворота Богов были открыты, но перед ними выстроилось дюжины две повозок, груженных бочками с сидром, яблоками, сеном и тыквами, громаднее которых Джейме еще не видывал. Их охраняли латники с эмблемами мелких лордов, наемники в кольчугах и вареной коже, а порой и просто румяные крестьяне с сыновьями, вооруженные самодельными, обожженными на огне копьями. Джейме улыбался им, проезжая мимо. Золотые плащи у ворот брали дань с каждого возницы.

— Это что же такое? — осведомился Железные Икры.

— По приказу королевского десницы и мастера над монетой они должны уплатить за право торговать в городских стенах.

Джейме оглянулся на длинную череду повозок и навьюченных лошадей.

— Стало быть, они стоят в очереди, чтобы уплатить?

— Тут можно хорошо заработать теперь, когда воевать перестали, — весело пояснил мельник с ближней повозки. — Город нынче держат Ланнистеры, и заправляет ими старый лорд Тайвин с Утеса. Говорят, он даже срет серебром.

— Золотом, — сухо поправил Джейме. — А Мизинец, полагаю, чеканит монету из его дерьма.

— Мастер над монетой теперь Бес, — сказал капитан ворот. — Вернее, был им, пока его не взяли за убийство короля. — Капитан подозрительно оглядел северных воинов. — А вы кто такие будете?

— Люди лорда Болтона. У нас дело к королевскому деснице.

Капитан взглянул на мирное знамя в руках Нейджа.

— Колено преклонить приехали? Вы не единственные. Ступайте прямо в замок, да чтоб без глупостей. — Он махнул им рукой, пропуская, и вернулся к повозкам.

Если Королевская Гавань и скорбела по своему юному королю, Джейме этого не заметил. На Хлебной улице нищенствующий брат в потертой рясе громко молился о душе Джоффри, но прохожие уделяли ему не больше внимания, чем хлопающей на ветру ставне. Повсюду, как обычно, толпился народ, золотые плащи в своих черных кольчугах, мальчишки, торгующие хлебцами и горячими пирожками. Шлюхи свешивались из окон в наполовину расшнурованных корсажах, по сточным канавам неслись бурные потоки. Пятеро мужчин вытаскивали из переулка дохлую лошадь, жонглер подкидывал в воздух ножи к восторгу пьяных тирелловских латников и ребятни.

Джейме, проезжая по знакомым улицам с двумя сотнями северян, лишенным цепи мейстером и страхолюдной женщиной, чувствовал, что ничьих взглядов не привлекает. Он сам не знал, забавляет это его или бесит.

— Они не узнают меня, — сказал он Уолтону на Сапожной площади.

— Вы изменились с виду, и герб у вас чужой — притом теперь у них появился новый Цареубийца.

В открытых воротах Красного Замка им загородили дорогу около дюжины золотых плащей с пиками, но Джейме узнал белого рыцаря, который ими командовал.

— Сир Меррин!

Обвисшие веки сира Меррина Транта широко раскрылись.

— Сир Джейме?

— Приятно, когда тебя помнят. Велите своим людям отойти.

Давно уже никто не повиновался ему с такой быстротой — Джейме успел позабыть, какое славное это чувство.

Во внешнем дворе они нашли еще двух королевских гвардейцев, которые при Джейме белых плащей не носили. Это похоже на Серсею — назначить его лордом-командующим, а после выбирать его подчиненных, не посоветовавшись с ним.

— Я вижу, у меня появилось двое новых братьев, — спешившись, сказал он.

— Мы имели эту честь, сир. — Рыцарь Цветов блистал такой чистотой и роскошью в своей белой чешуе и шелку, что Джейме рядом с ним почувствовал себя оборванцем.

— Сир, — сказал он Меррину Транту, — вы плохо объяснили нашим новым братьям их обязанности.

— А каких обязанностях вы говорите? — опешил тот.

— Об охране жизни короля. Сколько монархов сменилось у вас с тех пор, как я покинул город? Двое, не так ли?

Тут сир Бейлон разглядел его обрубок.

— Ваша рука!

Джейме заставил себя улыбнуться.

— Теперь я дерусь левой — это затрудняет работу моим противникам. Где я могу найти моего лорда-отца?

— Он в своей горнице вместе с лордом Тиреллом и принцем Оберином.

Мейс Тирелл и Красный Змей за одним столом? Все чуднее и чуднее.

— Королева тоже там?

— Нет, милорд, — ответил сир Бейлон, — она в септе, молится над телом короля…

— Вы?!

Все северяне сошли с коней, и Лорас Тирелл увидел Бриенну.

— Сир Лорас, — глупо отозвалась она, держась за уздечку.

Лорас шагнул к ней.

— Почему? Скажите мне, почему? Он был добр к вам, он пожаловал вам радужный плащ. Зачем вы его убили?

— Я его не убивала. Я была готова умереть за него.

— Тогда умрите. — Лорас обнажил меч.

— Это не я.

— Эммон Нью перед смертью поклялся, что вы.

— Он стоял снаружи и не видел…

— В шатре не было никого, кроме вас и леди Старк. Не станете же вы уверять, что это старуха рассекла закаленную сталь?

— Там была тень! Я знаю, это может показаться безумным, но… я одевала Ренли в доспехи, а потом свечи погасли, и кровь залила все вокруг. Леди Кейтилин сказала, что это был Станнис… его тень. Я не виновата, клянусь честью…

— У вас нет чести. Достаньте свой меч. Пусть не говорят потом, что я убил безоружного воина.

Джейме стал между ними.

— Спрячьте ваш меч, сир.

Лорас обошел его.

— Значит, ты не только убийца, но и трусиха, Бриенна? Вот почему ты убежала с его кровью на руках? Обнажи свой меч, женщина!

— Для вас же лучше, чтобы она этого не делала. — Джейме снова заступил ему дорогу. — Иначе уносить придется ваш труп. Эта женщина сильна, как Григор Клиган, хотя и не столь красива.

— Не ваше дело, — сказал Лорас, отталкивая его.

Джейме схватил юношу левой рукой и развернул лицом к себе.

— Я твой лорд-командующий, наглый ты щенок, и ты должен мне повиноваться, пока носишь этот белый плащ. Убери свой проклятый меч, не то я отберу его у тебя и засуну туда, где сам Ренли не сыщет.

Юный рыцарь на миг заколебался, и сир Бейлон Сванн успел вставить:

— Делай, как велит лорд-командующий, Лорас. — Несколько золотых плащей тоже обнажили клинки, и люди из Дредфорта ответили тем же. «Замечательно, — подумал Джейме. — Стоит мне слезть с коня, как вокруг уже назревает бойня».

Сир Лорас Тирелл вдвинул меч обратно в ножны.

— Не так уж это и трудно, верно?

— Я хочу, чтобы ее взяли под стражу, — заявил Лорас. — Леди Бриенна, я обвиняю вас в убийстве лорда Ренли Баратеона.

— Коли уж на то пошло, — сказал Джейме, — чести у этой женщины побольше, чем до сих пор выказали вы. Возможно даже, что она говорит правду. Согласен, умной ее не назовешь, но даже мой конь придумал бы ложь получше, если допустить, что она лжет. Впрочем, если вы настаиваете… Сир Бейлон, отведите леди Бриенну в башню и держите там под стражей. Найдите также помещение для Уолтона Железные Икры и его людей, пока мой отец не выберет время, чтобы принять их.

— Слушаюсь, милорд.

Большие голубые глаза Бриенны взглянули на него с горькой обидой, когда сир Бейлон с дюжиной золотых плащей увел ее прочь. «Тебе бы следовало послать мне воздушный поцелуй, женщина», — подумал Джейме. Ну почему она понимает не так все, что бы он ни сделал? Эйерис. Все это идет от Эйериса. Джейме повернулся к женщине спиной и зашагал через двор.

У дверей королевской септы стоял еще один белый рыцарь, высокий, плечистый, с черной бородой и крючковатым носом.

— Ты куда это собрался? — с ехидной улыбкой осведомился он при виде Джейме.

— В септу. — Джейме указал на дверь обрубком руки. — Я хочу видеть королеву.

— Ее величество скорбит и такого, как ты, уж конечно, видеть не пожелает.

«Ошибаешься: я ее любовник и отец ее убитого сына».

— Кто ты, собственно, такой, седьмое пекло?

— Я рыцарь Королевской Гвардии и советую тебе вести себя уважительно, не то я тебе и другую руку оттяпаю, калека, — придется тебе тогда лакать свою овсянку по-собачьи.

— А я брат королевы, сир.

Белый рыцарь счел это забавным.

— Стало быть, ты сбежал? А заодно и подрос, милорд?

— Другой ее брат, дубина. А заодно и твой лорд-командующий. Отойди-ка, не то пожалеешь.

«Дубина» на этот раз присмотрелся к нему получше.

— Сир Джейме… Виноват, милорд, — вытянулся он. — Я не признал вас. Честь имею быть сиром Осмундом Кеттлблэком.

Какая в этом честь, любопытно знать?

— Я хочу побыть наедине со своей сестрой. Позаботьтесь, чтобы в септу никто больше не входил, сир. Если нас кто-то побеспокоит, головы вам не сносить.

— Так точно, сир. Как прикажете. — И сир Осмунд открыл перед Джейме дверь.

Серсея стояла на коленях перед алтарем Матери, Джоффри же покоился под изображением Неведомого, провожающего души умерших в иной мир. Тяжелый аромат благовоний висел в воздухе, и сто свечей пылало, посылая ввысь сто молений. Джоффу они наверняка понадобятся — все до одного.

Серсея оглянулась через плечо.

— Кто там? Джейме! — Она поднялась с полными слез глазами. — Это правда ты? — Но она не подошла к нему. Она никогда не подходила к нему первая — всегда ждала, чтобы он подошел. Она не откажет — но он должен попросить. — Ты должен был прийти раньше, — промолвила она, когда он обнял ее. — Почему ты не пришел и не спас его? Мой мальчик…

Наш мальчик.

— Я пришел, как только смог. — Джейме прервал объятие и отступил на шаг. — Идет война, сестра.

— Как ты исхудал. И твои волосы, твои золотые волосы…

— Волосы отрастут. — Он поднял руку, показывая ей культю. — А вот это — нет.

Ее глаза раскрылись.

— Старки…

— Нет. Это работа Варго Хоута.

Это имя ни о чем ей не говорило.

— Кто это?

— Козел, на краткий срок ставший Козлом Харренхоллским.

Серсея отвернулась к погребальному помосту Джоффри. Короля облачили в позолоченные доспехи, странно напоминающие такие же доспехи Джейме. Забрало шлема было опущено, но огни свечей мягко играли на позолоте, придавая мертвому мальчику блестящий, героический вид. Этот же свет зажигал рубины на траурном платье Серсеи. Неприбранные волосы падали ей на плечи.

— Он убил его, Джейме, как и грозился. «Когда-нибудь, будучи весела и благополучна, ты ощутишь во рту вкус пепла и поймешь, что я уплатил свой долг» — так он сказал.

— Тирион так сказал? — Джейме не хотел в это верить. Убийство своих родичей еще более тяжкий грех в глазах богов и людей, чем цареубийство. Он ведь знал, что это мой сын. Я любил Тириона, был добр к нему. Только тот единственный раз… но об этом Бес не знает. Или знает? — Зачем ему было убивать Джоффа?

— Из-за шлюхи. — Серсея крепко стиснула единственную руку Джейме в своих. — Он угрожал, что это сделает, и Джофф перед смертью указал на него как на своего убийцу. На это злобное маленькое чудовище, нашего брата. — Она поцеловала пальцы Джейме. — Ты казнишь его за это, правда? Ты отомстишь за нашего сына.

Джейме отстранился.

— Тирион по-прежнему мой брат. — Он сунул обрубок руки ей в лицо, напоминая о своем увечье. — И я больше не гожусь для того, чтобы казнить кого-то.

— Но вторая рука у тебя цела, не так ли? Я не прошу тебя победить на поединке Пса. Речь идет о карлике, сидящем в тюрьме. Стража не станет тебе препятствовать.

От этой мысли его замутило.

— Я должен более подробно узнать о том, как это случилось.

— Узнаешь, — пообещала Серсея. — Будет суд. Когда ты услышишь обо всем, что он сотворил, ты захочешь его смерти не меньше, чем я. — Она коснулась его щеки. — Без тебя я была как потерянная, Джейме. Я боялась, что Старки пришлют мне твою голову. Этого я бы не вынесла. — Она поцеловала его — легко, едва коснувшись его губ своими, но он, снова обняв ее, ощутил, как она дрожит. — Без тебя я не могу быть собой вполне.

В его ответном поцелуе не было нежности — только голод. Ее губы раскрылись, уступив его языку.

— Нет, — слабо сказала она, когда он прижался ртом к ее шее, — не здесь. Септоны…

— К Иным септонов. — Его поцелуи исторгли у нее стон. Тогда он посшибал свечи и уложил ее на алтарь Матери, задрав ее юбки и шелковую сорочку. Она слабо упиралась в его грудь кулаками, говоря что-то о риске, об опасности, об отце, о септонах, о гневе богов. Он, не слушая ее, развязал свои бриджи и раздвинул ее обнаженные белые ноги. Сорвав с нее панталоны, он увидел, что у нее сейчас лунное кровотечение, но ему было все равно.

— Скорее, — шептала она теперь, — сделай это скорее, Джейме, Джейме, Джейме. — Ее руки направили его. — Да, милый мой брат, вот так, да, вот ты и дома, вот ты и дома. — Она целовала его ухо и гладила короткую щетину на его голове. Джейме потерялся в ее плоти. Он слышал, как стучат в такт их сердца, и скоро две влажные стихии — его семя и ее кровь — слились воедино.

— Теперь отпусти меня, — в тот же миг сказала Серсея, — если нас застанут в таком виде…

Он неохотно помог ей слезть с алтаря. На бледном мраморе осталась кровь. Джейме вытер ее рукавом и нагнулся поднять свечи, которые сшиб на пол. К счастью, при падении они все погасли. Если бы септа загорелась, он бы этого не заметил.

— Это было безумие. — Серсея оправила платье. — Когда отец в замке… Мы должны соблюдать осторожность, Джейме.

— Мне опостылела осторожность. У Таргариенов братья женились на сестрах, почему и нам так нельзя? Выходи за меня, Серсея. Стань перед всем королевством и скажи, что это меня ты хочешь в мужья. Мы устроим собственный свадебный пир и сделаем другого сына в замену Джоффри.

— Это не смешно, — отпрянув назад, сказала она.

— По-твоему, я смеюсь?

— Ты оставил свой рассудок в Риверране? — Ее голос стал резким. — Ты прекрасно знаешь, что Томмен наследует трон от Роберта.

— Он унаследует Бобровый Утес — разве этого мало? Пусть на трон садится наш отец. Все, чего я хочу, — это ты. — Он протянул руку, чтобы погладить ее по щеке. Правую руку — старые привычки нелегко забыть.

Серсея отшатнулась от его поднятой культи.

— Нет… не говори так. Ты пугаешь меня, Джейме. Не будь таким глупым. Одно неверное слово может лишить нас всего. Что они с тобой сделали?

— Они отрубили мне руку.

— Дело не только в этом — ты стал другим. — Она отступила еще дальше. — Поговорим после… завтра. Служанки Сансы Старк заключены в башню, и я должна допросить их, а ты ступай к отцу.

— Я проделал тысячу лиг, чтобы увидеть тебя, и потерял на пути лучшую свою часть. Не прогоняй меня.

— Ступай, — отвернувшись, повторила она.

Джейме завязал бриджи и повиновался ее приказу. Он очень устал, но укладываться на покой было рано: его лорд-отец уже знает, что он в городе.

Башню Десницы охраняли гвардейцы Ланнистеров, которые сразу его узнали.

— Боги по милости своей вернули вас нам, сир, — сказал один, придерживая дверь.

Джейме поднялся наверх и вошел в горницу без доклада. Отец сидел у огня — по счастью, один. Джейме не хотелось сейчас показывать свое увечье Мейсу Тиреллу или Красному Змею, а тем паче обоим вместе.

— Джейме, — сказал лорд Тайвин так, словно они расстались не ранее завтрака. — Лорд Болтон подал мне надежду, что ты приедешь раньше — я ожидал тебя к свадьбе.

— Меня задержали. — Джейме прикрыл за собой дверь. — Говорят, сестра превзошла себя. Семьдесят семь блюд и убийство короля — такой свадьбы свет еще не видел. Давно ли вы узнали, что я на свободе?

— Евнух сказал мне об этом через несколько дней после твоего побега, и я послал людей в речные земли искать тебя, Григора Клигана, Сэмвела Спайсера, братьев Пламм. Варис тоже уведомил своих шептунов, но тайно. Мы рассудили, что чем меньше народу будет знать о твоем бегстве, тем меньше за тобой будут охотиться.

— А об этом Варис не упоминал? — Джейме подошел к огню, чтобы отец мог лучше видеть.

Лорд Тайвин вскочил на ноги, и дыхание со свистом вырвалось у него из груди.

— Кто это сделал?! Если люди Кейтилин…

— Леди Кейтилин приставила меч мне к горлу и заставила поклясться, что я верну ее дочерей. Остальное сотворил ваш козел — Варго Хоут, лорд Харренхолла.

Отец в расстройстве отвел взор от Джейме.

— Больше не лорд. Замок взял сир Клиган. Наемники, почти все, отказались от своего прежнего капитана, а старые слуги леди Уэнт открыли Клигану калитку. Хоум сидел один в Чертоге Ста Очагов, обезумевший от боли и жара, что-то стряслось с его умом.

Джейме не удержался от смеха. Вот это да! Ухо! Скорее бы рассказать об этом Бриенне — жаль только, что ей это не покажется таким забавным.

— Он еще жив?

— Пока да. Ему отрубили руки и ноги, но Клиган, кажется, забавляется тем, как этот квохорец шепелявит.

Улыбка угасла на лице Джейме.

— А что его Бравые Ребята?

— Те немногие, кто остался в Харренхолле, убиты, остальные разбежались. Думаю, они будут пробираться к морским гаваням или попытаются скрыться в лесу. — Лорд Тайвин снова посмотрел на искалеченную руку Джейме и в ярости стиснул рот. — Мы обезглавим их, всех до единого. Можешь ты держать меч левой рукой?

«Я и одеваюсь-то с трудом». Джейме поднял вверх упомянутую руку.

— На ней пять пальцев, как и на правой — почему бы и нет?

— Это верно. — Отец снова сел. — Я приготовил подарок к твоему возвращению. Когда Варис сказал мне…

— С подарком можно подождать, если это, конечно, не новая рука. — Джейме занял стул напротив отца. — Как умер Джоффри?

— От яда. Все было представлено так, будто он подавился, но я велел вскрыть ему горло, и мейстеры не нашли там ни крошки.

— Серсея утверждает, что это сделал Тирион.

— Твой брат подал королю отравленное вино на глазах у тысячи свидетелей.

— Довольно глупо с его стороны.

— Я взял под стражу его оруженосца и служанок его жены. Послушаем, что они расскажут. Золотые плащи сира Аддама ищут Сансу Старк, и Варис предложил награду за ее поимку. Королевское правосудие свершится, как надлежит.

Королевское правосудие…

— Вы намерены казнить родного сына?

— Он обвиняется в убийстве короля, своего племянника. Если он невиновен, ему нечего бояться. Первым делом мы должны рассмотреть улики за и против него.

Улики. Что может быть проще в этом городе, полном лжецов?

— Ренли тоже умер странной смертью, когда Станнису это понадобилось.

— Лорда Ренли убила некая женщина с Тарта, служившая в его собственной гвардии.

— Я здесь только благодаря ей, этой самой женщине с Тарта. Я заключил ее в башню, чтобы утихомирить сира Лораса, но прежде я поверю в призрак Ренли, чем в то, что она могла причинить ему зло. А вот Станнис…

— Джоффри умер от яда, а не от колдовства. — Лорд Тайвин снова взглянул на культю Джейме. — Ты не можешь служить в Королевской Гвардии без правой руки.

— Могу. И буду. Тому уже был пример. Я найду его в Белой Книге, если хотите. Рыцарь Королевской Гвардии служит пожизненно, калека он или нет.

— Серсея покончила с этим обычаем, сместив сира Барристана по причине преклонного возраста. Приличествующий дар богам убедит верховного септона разрешить тебя от твоих обетов. Твоя сестра совершила глупость, уволив Селми, я согласен, но теперь, когда она открыла ворота…

— …кто-то должен закрыть их снова. — Джейме встал. — Мне надоели благородные дамы, обливающие меня дерьмом. Меня не спрашивали, хочу ли я быть лордом-командующим, но теперь, когда я им стал, мой долг…

— Твой долг — это забота о доме Ланнистеров. — Лорд Тайвин тоже поднялся. — Ты наследник Бобрового Утеса, и твое место там. Томмен поедет с тобой как твой воспитанник и оруженосец. Пусть поучится быть Ланнистером в Утесе — я хочу убрать его подальше от матери, которой намерен найти нового мужа. Возможно, Оберина Мартелла, если сумею доказать лорду Тиреллу, что Хайгардену этот брак не угрожает. Да и тебе давно пора жениться. Тиреллы теперь настаивают на том, чтобы выдать Маргери за Томмена, но если я предложу взамен тебя…

— НЕТ! — Джейме не мог больше этого выслушивать. Он был сыт по горло всем этим: лордами, отцом и сестрой. — Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Сколько раз мне еще повторять, чтобы до вас дошло? Оберин Мартелл! Он обязан своей дурной славой не только отравленному мечу. Бастардов у него больше, чем у Роберта, притом он спит с мальчиками. И если вам хоть на миг пришло в голову, что я женюсь на вдове Джоффри…

— Лорд Тирелл клянется, что она еще девственница.

— По мне, пусть она хоть умрет девственницей. Мне не нужна ни она, ни ваш Утес!

— Ты мой сын…

— Я рыцарь Королевской Гвардии! Ее лорд-командующий! И никем больше быть не хочу!

Огонь озарял бакенбарды лорда Тайвина и пульсирующую жилу на его шее. Он молчал. Молчал. Молчал.

Джейме наконец стало не под силу выдерживать это гнетущее молчание.

— Отец… — начал он.

— Ты мне не сын. — Лорд Тайвин отвернулся. — Ты сказал, что ты лорд-командующий и ничего больше. Очень хорошо, сир. Идите и выполняйте свой долг.