Три кругосветных путешествия Лазарев Михаил
Сравнение порта Св. Екатерины с Рио-Жанейро. Вход в залив. Военные и купеческие суда. Остановка в судовой работе. Перемена в счислении времени. Лорд Кохран. Открытие бразильского берега и разные перевороты в управлении сею страною. Состояние сухопутных и морских войск. Великолепный праздник Соrpus Domini. Лагерь. Усадьба г. Кельхена и окрестности оной. Болезни служителей. Поверка хронометров.
Жаль, что знаменитый порт Св. Екатерины, по здоровому воздуху и по изобилию в свежем продовольствии лучший, нежели Рио-Жанейро (куда обыкновенно суда наши заходят), не имеет достаточных способов к исправлению и снабжению судов. По невозможности достать здесь нужные припасы, мы должны были идти в Рио-Жанейро, куда при противных тихих ветрах пришли 30 мая.
Маловетрие между N и О воспрепятствовало нам пристать к назначенному месту, почему и надлежало в 10 часов вечера положить якорь близ маячного острова Резора; на другой день поутру при северном ветре начали лавировать ко входу и вскоре усмотрели обширный залив Рио-Жанейрского рейда. Множество стоявших на оном военных и купеческих судов разных наций доказывало изобилие богатств, стекающих в сию столицу со всех стран света; живописные горы, как бы стерегущие вход в Рио-Жанейро, представляли самую занимательную и величественную картину; выходящие с богатым грузом суда гордо неслись по тихо зыблющемуся морю. Около полудня мы прошли крепости, защищающие гавань, и между тем как любовались красотой водопроводных труб (достойный памятник пребывания короля) встречены были нашим вице-консулом[251] г. Кельхеном. Он привез к нам флаг Бразильской империи, который мы, подняв на брам-стеньге, салютовали 21-м выстрелом; на что равное число последовало с адмиралтейского корабля, а на вторичный таковой же наш салют отвечала крепость. Рейд по вновь исправленным и усиленным укреплениям показывал готовность к отражению нападения.
На сем рейде мы нашли эскадру Бразильской империи, состоящую из 74-пушечного корабля «Петр I», под адмиральским флагом лорда Кохрана, фрегата «Королева Каролина», сорокапушечной и двух шхун 19-пушечных; английский 74-пушечный корабль «Spartiate», на коем находился контр-адмирал Еуrе, французский отряд под начальством командора Grivel, состоящий из 74-пушечного корабля «Jean Bart», фрегатов «Astree», «Magicienne» и «Dieligente», брига «Inconstant» и военного транспорта «Bayonnais»; английский пакетбот и другой буэно-айресских патриотов или Республики Рио Дель Плата; всех купеческих судов можно было полагать до 600. Пройдя передний ряд судов, мы стали фертоинг, в 1 1/2 миле от крепости Ейлерс-Кобах на SW 77°30' от С.-Круц на ZO 43°, а от Сахарной Головы – на ZO 10°.
При входе нашем на рейд начальники сих эскадр прислали к нам офицеров с обыкновенными приветствиями и предложениями услуг, коими, однако, мы не хотели обременять их. Такие учтивости требовали знакомства, которое скучными взаимными визитами отклонило на два дня тировку такелажа, окраску рангоута и самого шлюпа; всего же более поставил нас в неприятное положение грот-марсовый лонг-салинг, который надлежало переменить. Работа сия не могла быть продолжительною, но скудное устроение здешнего адмиралтейства, поспешность, с каковою изготовлялись здешние военные суда к выходу в море, недостаток в работниках и неимение в запасе удобного леса, при всех стараниях г. Кельхена и офицеров, разосланных по вольным верфям для скорейшего приискания нужного дерева, принудили нас провести несколько дней в бездействии. Пользуясь оным, я успел прибавить в трюм до 600 пудов каменного балласта.
Здесь мы по причине совершения плавания вокруг земного шара переменили счисление времени, начав оное прошедшим днем, т. е. субботою 30 мая вместо наступившего воскресенья 31-го числа. Забавно было слушать суждение матросов при объявлении сего приказа; одни из них между собою спорили, стараясь собственными умозаключениями объяснить таковую перемену, а другие без всяких прений прибегали к штурманским ученикам, которые говорили им, что сие должно быть так.
На третий день пребывания нашего я ходил с некоторыми офицерами к адмиралу лорду Кохрану изъявить благодарность за сделанный нам визит; ласковый прием и приятное обхождение задержали нас более часа. Не входя в сокровенные причины, побудившие сего лорда удалиться из отечества и искать славы и счастья под чужим небом, я могу сказать, что возмущения и война инсургентов Южной Америки обратили все его внимание, и он в звании главного вождя морских ополчений, сопровождаемый счастьем и благоразумием, сделал имя свое страшным на юго-западном берегу оной и известным всему свету. По окончании вой-ны недолго оставался в покое; по приглашению императора Бразилии Петра I Кохран снова вступил на поприще славы.
В марте месяце 1823 года он прибыл на собственном бриге в Рио-Жанейро, где был встречен с величайшим уважением и принят в звании полного адмирала с назначением ему 15 тысяч талеров ежегодного жалованья. Вскоре после сего отправился с отрядом судов для приведения в подданство провинции Марангана и Багии, которые не хотели признавать новой власти в надежде на португальские гарнизоны. Счастье сопутствовало ему всюду; по благоуспешном окончании дел в сих провинциях, он остановил стоящие под крепостью 74-пушечный корабль и большой фрегат, начав неравное сражение; храбрый Кохран, привыкший побеждать, ожидал уже сдачи, как внезапно, по случившемуся на его корабле бунту, принужден отступить и идти в ближайший залив, где, высадив часть своей сбродной команды и наполнив недостающее число служителей англичанами, находившимися в бразильском отряде, пустился догонять неприятеля, пошедшего с конвоем в Лиссабон, и взял 70 судов с разным грузом; по невозможности же уделять на оные своих людей, срубил задние мачты и, оставляя одну только фок-мачту и дав из своих по одному матросу, отправил их к бразильскому берегу.
По окончании экспедиции Кохран получил достоинство герцога Маранганского; таковое отличие возбудило всеобщую зависть, которая принудила его удалиться от двора, вести уединенную загородную жизнь и избегать всякого сношения с вельможами Бразилии.
Во время первого моего пребывания в Рио-Жанейро я не мог сделать надлежащих замечаний, которые ныне по возможности дополнил; но по недостатку в искусстве изложения, незнанию португальского языка, удалению здешних граждан от знакомства с иностранцами и, наконец, по строгости нового правительства, ограничивающего словоохотность их, я не могу и здесь сообщить удовлетворительных сведений.
Известно уже из истории и прежних путешествий, что открытие сего берега принадлежит Алварецу Кабралю, счастливо сюда занесенному в 1500 году; здесь он в широте S 17° остановился и, не оставив никакого поселения, прозвал оный Порто-Фегуро. Португалия хотя сперва и обратила внимание на сие обретение, но, не надеясь найти на оном золота и серебра, устремила все виды на Индию, почему в сие место и начали ссылать преступников и распутных женщин; суда, привозившие их, при отправлении в обратный путь брали попугаев и красильное дерево, от коего страна сия и получила название Бразилии. Поселением развратных людей не переставали наводнять оную до 1525 года; положено было разделить Бразилию на уделы, вельможам, желающим занять по морскому берегу пространство от 40 до 50 миль, дозволено приумножить свои поместья внутренними участками и предоставлены на произвол каждого владельца управление и судьба покоренного им народа, со всеми государственными преимуществами, кроме права осуждать на смертную казнь и чеканить монету.
Жадность к прибыткам и разные неистовства ускорили бедствия природных жителей, коих нравы и обычаи хотя и противились приготовляемым для них оковам, но что могли предпринять дикие орды против европейского обученного войска. Большая часть диких захвачена и предана жестокому рабству. В 1549 году Португальский двор, познав свою ошибку и соболезнуя об участи сих несчастных, решился прекратить допущенное зло утверждением законной власти; для чего послан был правителем сей области Томас де Сузья, он положил основание городу Сан-Сальвадору, и бывшие с ним иезуиты повсеместным и свободным проповедованием о согласии и мире укротили раздраженных жителей, восстановили тишину и столь успешно действовали на народ, что даже целые семейства собирались для слушания их поучений. Сим-то наставникам, по справедливости можно сказать, Португалия обязана первою оседлостью в сей богатой земле.
Нидерланды, по освобождении от зависимости гишпанцев, одержав многие над ними победы и основав Ост-Индскую компанию, обратили внимание свое на Бразилию в 1624 году. Яков Вилькенс был отправлен для овладения оною, и Сан-Сальвадор при появлении голландского флота сдался, дальнейшие же успехи сей экспедиции были остановлены местным архиепископом Мигелем Тексера, который, имея только 1500 человек войска, принудил неприятеля запереться в городе; осажденные голландцы, изнуренные голодом, сдались прибывшему из Европы соединенному гишпанскому и португальскому войску.
Большие на море успехи голландцев возобновили покушения на сию страну. Адмирал Генрих Лонк в 1630 году явился у берегов Форнамбука с 46-ю военными кораблями, и по многим удачным кровопролитным сражениям, заняв сию лучше других укрепленную и сильнейшую область, оставил в оной, при отбытии в обратный путь, бывшие на кораблях войска, которые в течение 1633, 1634 и 1635 годов овладели смежными землями.
В начале 1637 года голландцы, вознамерившиеся совершенно покорить Бразилию, отправили туда Маврикия Нассау, который по прибытии своем, приняв начальство над опытным и храбрым войском, немедленно начал военные действия и, разбив Алберхерка, Баниола, Людовика Рока и любимого народом бразильца Колирона, окончил успехи свои завоеванием всех земель от Сан-Сальвадора до реки Амазон.
По заключении между Португалией и Соединенными Штатами в 1641 году оборонительного союза, Нассау с большим числом войск был возвращен в Европу и правление голландских владений в Бразилии было предоставлено совету, состоявшему из Гамеля (амстердамский купец), Бассоса (золотых дел мастер из Гарлема), и Бюлестрата (мидельбургский плотник). Сии-то люди должны были решать все дела и действовать к выгодам коммерции.
Недолго продолжалось владычество голландцев в Бразилии: водворившаяся роскошь и беспечность правителей ожесточили прежде сего поселившихся португальцев, и Jean Fernandes de Viera, человек из низкого состояния, с отличными достоинствами и приобретший доверие своих земляков, был пружиной всеобщего тайного заговора, освободившего в 1654 году Бразилию от голландцев; заключенный в 1661 году договор, окончив раздел обеих держав, утвердил Бразилию за Португалией, с платой Соединенным Штатам 8 миллионов талеров монетою или товаром, и с сего-то времени Бразилия несла уже иго колониального правления до 1807 года.
Португальский король Дон Жуан, избегая властолюбия Наполеона и не имея сил защищаться против превосходного числа французских войск, вступивших в европейские его владения, и возможности отвратить бедствия, угрожавшие оным, удалился на своих кораблях со всем двором в Бразилию и избрал местом своего пребывания город Сан-Себастьян; народ принял своего повелителя с неизъяснимым восторгом; тяжелые цепи прежнего правления облегчены предоставлением некоторых прав независимого королевства, и торговля с дружественными державами начала обогащать сию скудную страну.
В 1821 году, когда Европа уже наслаждалась спокойствием всеобщего мира, по убедительным просьбам правительных властей, Дон Жуан VI оставил в Бразилии регентом старшего своего сына, принца Петра, а сам отправился в Португалию, не ожидая, чтобы после стольких убеждений дела могли принять совсем другой вид. Кортесы, похитив бразды правления, лишили самодержца как законодательной, так и исполнительной власти. Дон Педро, извещенный о столь быстрой и внезапной перемене, торжественно отказался повиноваться Кортесам, объявив себя всегдашним защитником Бразилии; умы воспламенились, тлевшаяся искра свободы вспыхнула и всеобщее исступление преобратило страну сию в независимую империю; Дон Педро, в день его рождения, 31 сентября (12 октября) провозглашен императором оной и 19 ноября (1 декабря) короновался под именем Петра I.
За таковыми переменами последовали новые, и ныне Бразильская империя управляемая конституционным императором[252], состоит из 19 областей, имеющих одинаковые права с областью Св. Екатерины.
Число сухопутных войск в точности мне неизвестно, ибо при всем моем старании всегда я получал весьма несходные сведения, но, сколько можно было мне узнать, невелико и умножается вольноопределяющимися из разных краев Германии. Г. Шефер, служивший прежде лекарем на судах Российско-американской компании, после же превратною судьбою занесенный в Бразилию и ныне пользующийся чином майора, нарочно послан в Германию для вербовки храбрых защитников чуждой им земли. К сожалению, должно сказать, что сии добровольно поступившие сюда на службу люди, скоро по приезде своем раскаиваются, негодуя на обольстительные уверения г. Шефера; они уже ознакомились с грабежом, побегами и другими неистовствами. По моему мнению, подобные бродяги, оставившие свое отечество из видов корысти, нигде не могут быть полезны, особенно же в возникающем государстве. Мне случалось видеть рослых, с длинными усами, густыми бакенбардами и с рыцарскою выступкой офицеров, выехавших из Германии и жалующихся на обманчивые обещания хитрого и приветливого вербовщика. Не мое дело судить, кто прав, а кто виновен; голод ли, корыстолюбие ли, или другие какие причины побудили сих людей оставить отечество и определиться в наемники.
Как бы то ни было, я по чувству россиянина ни в каком случае не могу одобрить отречения от обязанностей родимой стороны; сии завербованные господа рыцари таковы, что их по улицам в ночное время надлежит остерегаться, тем более что грабежи и убийства здесь встречаются нередко. В нашу бытность случилось следующее, любопытства достойное происшествие: император на обратном пути своем из города к С.-Кристовалю в вечернее время был остановлен двумя солдатами, кои, приставив к груди его пистолеты, вынули из кармана часы и требовали еще денег; когда же монарх спросил их, знают ли, с кем имеют дело, негодяи отвечали: знаем, но деньги нам нужны! Два лакея, провожавшие государя и ехавшие в отдаленности, счастливо подоспели. Злодеи были схвачены и, хотя по суду приговорены к смерти, но оную заменило наказание шпицрутеном, последовавшее на конституционной площади при собрании войск. Слабость ли, или великодушие даровали им жизнь, неизвестно.
Морские силы также увеличиваются докупкою приходящих купеческих судов, которые обращают в военные. Ныне флот бразильский состоит из 74-пушечного корабля[253], трех больших фрегатов, четырех шлюпов от 36 до 24 пушек, и пяти бригов и шхун, от 20 до 12 пушек. Начальство над оными вверено большею частью англичанам[254]. Корпус офицеров состоит из разных искательных бродяг, принимаемых правительством, а команда – из вольных людей, являющихся к корабельным капитанам, отчего на всяком судне и находится большая часть иностранцев; в случае же недостатка полного количества при отправлении в море, полиция, силой захватывая встречающихся на берегу обывателей, удовлетворяет по возможности требования флота. Столько-то в короткое время ослабли усердие и ревность к защите вольности и независимости.
По прибытии нашем в столицу империи, мы надеялись уделить несколько свободных вечерних часов для театра, который во время первого нашего посещения казался довольно занимательным, но всеистребляющий огонь лишил нас сего удовольствия, тем более чувствительнейшего, что в продолжение пребывания в местах почти полудиких очаровательный голос нежной певицы и звук согласного оркестра не касались нашего слуха, а телодвижения стройных танцовщиц не восхищали наших взоров; зато церковные процессии, нередко в сем краю бывающие, удерживали нас на берегу по нескольку минут. Я упомяну здесь о главнейшем торжестве – Corpus Domini (Тела Господня); за два дня перед оным начали приготовлять придворную церковь, дворец и все почти дома; 5 июня, в день сего праздника, все окна, двери и даже самые стены обвешаны разноцветными парчами и материями, войска расположены шеренгами по всем улицам, по коим предназначено церемониальное шествие, и на площади выстроен во фронт иностранный полк (200 человек).
В 10 часов знаменитое духовенство, верховные государственные и придворные чиновники начали собираться в церковь; в 11 часов показалась императорская карета, сопровождаемая взводом гусар с обнаженными палашами. Император, императрица и дочь их проехали прямо во дворец и прошли коридором в церковь; тогда началось богослужение. Вскоре появился на площади всадник в черном шлеме и латах, а за ним в рост человека изваянное изображение св. Георгия Победоносца с обнаженным мечом, одежда его украшена была бриллиантами, а белая лошадь – разными лентами и страусовыми перьями; золотой шлем, шпоры, щит, также драгоценными камнями украшенный, и узда, осыпанная бриллиантами, привлекали общее любопытство зрителей и богомольцев.
Пущенные с площади ракеты известили об окончании молебствия, а гром пушек с крепости и флота, по вторичном сигнале, о начавшейся в следующем порядке процессии. Впереди шло несколько музыкантов, за ними черный рыцарь, а за оным – изваяние, изображающее св. Победоносца, за коим вели 16 богато убранных лошадей, покрытых голубыми бархатными коврами с серебряными звездами; потом шествовало по старшинству духовенство с хоругвями и кавалеры разных португальских и бразильских орденов, и за ними архиепископ со святыми тайнами под золотым балдахином, поддерживаемым императором и знатнейшими чинами империи; хоры певчих окружали оную, и оркестр музыки с отрядом войск заключал процессию, которая, обойдя почти весь город, тем же порядком возвратилась в церковь.
По окончании служения духовенство разошлось по своим обителям, чиновники последовали во дворец за императором, который, вышедши на балкон, осматривал построенные на площади в колонны и проходящие мимо его войска. Генерал Курадо[255], губернатор столицы и главнокомандующий, начальствовал сим парадом; бразильцы, португальцы, мулаты, немцы, французы и всякий сбор народов, включая русских, составляли сие воинство, в коем замечательнее всего было для нас то, что каждый полк оного состоял не более как из 300 человек и имел до 40 человек разнораспещренных и украшенных музыкантов. Форма обмундирования здесь не строго наблюдается, так что нам случилось видеть некоторых солдат в башмаках, сапогах, а иных – в штиблетах; взводы не уровнены, дистанции не соразмерны, нетвердые шаги волновали фронт – словом, кто смотрел на российские войска, тот невольно посмеется бразильским.
К вечеру город был иллюминован, оркестры музыки гремели на площади, шум различных потешных огней и треск бросаемых во множестве по произволу каждого ракет нередко заглушал оные; пылающие среди улиц костры дров освещали темноту ночи, предназначенной для веселья и забав. Спустя несколько дней после сей церемонии начали перевозить находящиеся в городе войска (всего около 4 тысяч человек) на противолежащий берег (в Праве-Грандо), где был расположен кратковременный лагерь для полков, назначенных к занятию кордона, и где, по слухам, ожидали высадки португальских войск. Сей лагерь состоял не более как из шести тысяч человек, включая в то число и музыкантов. Милиция 3-го корпуса заняла караулы в столице.
Император ежедневно посещал лагерь, проезжая мимо нас на богатой барже; делал смотры, ученья и угощал обедом, а в последний день (17-го числа) в нарочно устроенной палатке обедал вместе с супругою, дочерью и всеми офицерами. На другой день сего военного пира часть войск перевезена в столицу.
22 июня г. Кельхен, стараясь сделать пребывание наше сколь можно приятным, пригласил нас в свою плантацию, отстоящую от города верст на двадцать, где чистый сельский домик, вкусный завтрак и ласковый прием заботливой прекрасной хозяйки (супруги его) доставили нам большое удовольствие. Около двух часов пополудни, поблагодарив за внимание и гостеприимство, мы расстались с прелестною хозяйкою и в сопровождении г. Кельхена отправились к водопаду в семи верстах от загородного дома по узкой и неровной дороге, проложенной между древесною чащей; после двух часов утомительного пути мы наконец остановились у небольшого кофейного дома в расстоянии 30 сажен от водопада. Оставив лошадей, пошли пешком, и вскоре шум от ниспадающих текущих вод и прохладительная влага воздуха уверили нас о приближении к величественному водопаду, который посреди долины, окруженной с трех сторон высокими горами, низвергаясь с 55-саженной высоты по двум уступам, образовал в подошве род бассейна.
Выкупавшись в оном, мы расположились отдыхать в ближайшей, природою образованной под огромным утесом пещере, где составленные из камней стол и скамейка сохраняют память о путешественниках, вырезавших на них свои имена; иссеченные же в стене два изображения вспоминают об укрывавшемся здесь архиепископе во время осады Рио-Жайнеро французами, которые оставили продолжение оной по договору, сделанному с вице-королем, обязавшимся заплатить за таковое снисхождение значительную сумму денег. Приятность беседы, разнообразие природы и величественный вид водопада неприметно задержали нас до самого заката солнца; узнав свою ошибку, мы должны были ехать назад с крайнею осторожностью, при освещении факелов, и в 10 часов вечера уже прибыли в город.
Выше сказано, что в бытность нашу на острове Св. Екатерины служители наши поправились, так что при выходе в море не было уже ни одного больного. Непродолжительный в Рио-Жанейро переход с запасом свежего продовольствия, при хорошей погоде, казался нам приятною прогулкою, ибо в сие время ни сильные ветры, ни дожди, ни жары нас не беспокоили. По приходе же на здешний рейд производилась людям говядина и зелень, а вместо сухарей на каждого человека по 2 1/2 фунта белого хлеба и по два апельсина, к коим они привыкли на упомянутом острове, где довольствовались разными плодами без всякого ограничения и с великою пользою, но, невзирая на таковое изобилие, вскоре по прибытии в столицу Бразилии служители наши подверглись различным болезням, из коих главнейшими и опаснейшими были поносы.
Первоначальное появление поноса служило поводом к предосторожности. Воду, ежедневно привозимую из фонтана, вместо лимонного сока удобряли портвейном, употребление апельсинов и рома прекратили, все огородные овощи заменяла капуста, которую не иначе употребляли для варения щей, как обварив горячею водою и старые твердые листья отделив от хороших. Таким образом, первые порывы болезни при искусстве лекаря были побеждены; но в продолжение времени, несмотря на все предосторожности, поступали другие больные, между которыми оказались кузнец Яковлев и Фома Иванов. Сии два служителя имели особую от прочих болезнь, кровавый понос и непрестанную рвоту, которые с такою жестокостью обнаружились особенно в Яковлеве, что ни крепкое сложение, ни консилиумы многих докторов[256] не могли спасти от смерти столь нужного и усердного мастерового человека. Иванов же был, так сказать, исторгнут из челюстей смерти. Сие, вероятно, произошло оттого, что последний открылся о своей болезни в первый день; а, напротив, кузнец, по обыкновенному наших матросов отвращению от лазарета, особливо у берега, где развлекает их всякая иностранная безделица, и как сам он сознавался, по нежеланию остановить своей работы, три дни боролся с припадком и не соблюл воздержания в пище, чем вовлек себя в такое состояние, которое ускорило смерть его.
Во время ясной погоды мы поверили здесь хронометр № 991, который, несколько увеличив свое суточное отставание, имел оного 24°49' и был 19 июня позади среднего времени здешнего меридиана О 5°34'57''. № 920, исправленный здешним мастером и мною полученный от него при самом отправлении нашем отсюда, не был употребляем в вычислениях, как потому, что я не успел его поверить, так и потому, что впоследствии суточная разность его с № 991 не соответствовала показанной мастером.
Остановка при отбытии; прекрасная погода; общая радость и внезапная печаль. Счастливый переход через жаркий пояс. Острова Фаял и Пико. Встреча с купеческими судами, предложения услуг при Дувре. Мыс Дернеус. Копенгаген. Прибытие в Кронштадтскую гавань. Отзыв о гг. офицерах и враче, совершивших плавание на шлюпе «Ладога».
27 июня в 7 часов утра при тихом NO ветре мы снялись с якоря и пошли из Рио-жанейрского залива, но около полудни противное течение и штиль остановили нас, не дав еще пройти крепости С.-Круц. На другой день с восхождением солнца при NNW ветре вступили под паруса и взяли курс на SЅO; французский корвет и два английских купеческих корабля сопутствовали нам; погода была самая прекрасная, солнечные лучи ярко отражались от тихо колеблющегося моря; легкий ветерок резвился на поверхности вод, и мы, неприметно удаляясь от берегов Нового Света, поздравили друг друга с окончательным плаванием. По объявлении моем намерения идти прямо в Кронштадт, не останавливаясь на пути, увеличилась общая радость; служители, собравшись по нескольку человек вместе, вспоминали об отсутствующих своих приятелях, о двухгодичном странствовании и готовили длинные рассказы для друзей; словом, минуты сии были приятнейшим временем для каждого. Но за таковою радостью неожиданно последовало печальное происшествие. Матрос Афанасий Аратский, оправлявший кормовой флаг, упал за борт, руль был тотчас положен на борт, шлюпка и поплавок сброшены на воду, но несчастный с первого падения не показывался более на поверхности моря, и, ко всеобщему прискорбию, сделался жертвою Нептуна.
По выходе из залива мы имели курс OSO, а после ONO, стараясь плыть далее от берегов, и на третий день, уменьшив долготу на 3 1/2° шли на NtO; но через шесть часов тихий ветер переменился в крепкий, продолжавшийся пять суток между N и NO, и удалил нас до 33 1/2° долготы западной, где в широте S 22°15' задул SО пассат; прошли экватор в долготе W 27°5' и пользовались сим постоянным ветром до 10° северной широты. Здесь ветер, перейдя через S, недолго дул из NW четверти, и установившийся NO пассат сопровождал нас до широты 24°15' (5 августа). На сем переходе по частым астрономическим наблюдениям ежедневно открывалось, что течением сносило нас к Z и SW, иногда даже на 20 миль в сутки.
Переход наш через полосу жаркого пояса был столь же счастлив, как и в первые три раза; продолжительных штилей, ужасных громов с молнией, обыкновенно здесь встречающихся, мы не имели, и термометр в полдень не показывал более 26°. Со вступлением же в широту 24° тихие ветры между NNW и ONO и частые продолжительные штили преградили нам путь; 17 августа, находясь в широте 32° и долготе 35°30', при тихом ветре от ZW, я несколько склонил курс к северным Азорским островам, как для поверки счисления, так и для приобретения свежих съестных припасов, недостаток коих после неудачного плавания мог бы действовать на здоровье служителей. Почему, вопреки намерению моему нигде не останавливаться, принужден был дать экипажу кратковременное отдохновение на острове Фаяле, куда мы прибыли 26-го числа, т. е. после 60-дневного плавания; а 27-го около полудни положили якорь на 24-саженной глубине (грунт – черный мелкий песок), имея малую градскую кирку на NW 27°30', SO оконечность Фаяла на SW 65°, его же NO на NO 27° и вершину острова Пико на SO 45°.
При входе на рейд нас встретили вице-консул Карри де Камара и адъютант губернатора, с обыкновенными учтивостями. По учинении с крепостью взаимных салютов я, отправясь на берег, поспешил распорядиться относительно снабжения шлюпа свежею водою и другими потребностями. Что касается заготовления воды, я предпочел спуску баркаса наем лодок, которые, взяв со шлюпа порожние бочки, на другой же день доставили нам все нужное количество. Здесь наливают воду из колодца, находящегося в довольном расстоянии от берега, катая бочки по изломанной мостовой, и потому я не советую в сем случае употреблять большого числа оных, ибо и у нас из двадцати пять были изломаны. Вода при всем том, что стекает с гор, вкусом солоновата. Прочие вещи были нам доставлены от консула на третий день, и мы готовы уже были вступить под паруса; но расчет в платеже остановил нас еще на сутки. Поутру 30 августа, в торжественный для россиян праздник тезоименитства государя императора Александра Павловича, на занимаемых консулом градских домах подняты национальные флаги, а губернатор через своего адъютанта поздравил нас со столь радостным днем и, извиняясь местными законами, запрещающими ему съезжать с берега, объявил живейшее удовольствие участвовать в нашем празднестве. Я приказал расцветиться флагами и палить из всех орудий, чему и крепость последовала.
Остров Фаял, получивший название свое от мелкого дерева фаял, представляется мореплавателям в виде плодоносного и тщательно возделанного огорода – нет места, которое бы не приносило щедрой дани трудолюбию. Главные произведения острова состоят в кукурузе и картофеле, которые два раза в год дают плоды, в пшенице и несколько винограда, из коего выделываемое вино, по неимению надлежащей доброты, частью перегоняют в водку, а частью расходится на острове; апельсинов и лимонов весьма много вывозят в Европу и Северную Америку; огородными овощами, домашним скотом и птицей изобильно за самую сходную цену снабжают суда, заходящие на остров Фаял. Плодородный сей остров, сверх избыточного продовольствия для 22 000 природных жителей и 17 000 острова Пико, отправляет в Португалию разные съестные припасы. Военные силы оного состояли только из 150 человек регулярного войска и 800 милиции, с моря защищен четырьмя укреплениями, имеющими до 40 орудий разного калибра.
Главное поселение составляет город Горто (Horto[257]), называемый сим именем, как заключить можно, по своему местоположению, ибо, простираясь по отлогости горы, окруженной плодоносными нивами, и изобилуя садами, представляет вид обширного вертограда. Главные здания оного – две приходские церкви, два женских и три мужских монастыря; дома выстроены так же, как и во всех других местах, лежащих близ поворотных кругов; неправильные и худо вымощенные улицы удерживают от дальних прогулок по городу и отклоняют любопытство в окрестности оного, богатые живописными картинами, пленяющими взор и воображения путешественника, после нескольких часов прогулки пользующегося отдохновением у гостеприимных жителей, на коих благодетельная природа щедрою рукою рассыпала дары свои. На всем острове нет ни хищных зверей, ни ядовитых гадов, ни вредных насекомых.
Обыватели города Горто большею частью из иностранного купечества, консулы всех наций имеют в сем городе постоянное пребывание, и токмо летом переезжают на Пико, где, занимаясь разведением винограда[258], наслаждаются благорастворенным и здоровым воздухом в загородных своих домах.
Сей остров более Фаяла; отлогость горы, возвышающейся по середине оного, от самого края моря усеяна до двух третей высоты виноградником, в чаще коего выказываются приятные жилища владельцев и мирные хижины трудолюбивых поселян.
Фаяльский рейд, почитаемый лучшим пристанищем в архипелаге Азорских островов, открыт от S и SO ветров, которые часто здесь, особенно в зимние месяцы, свирепствуя и производя большее волнение, весьма затрудняют стояние на якоре. Многие несчастные случаи научили мореходцев, посещающих сей остров, быть осторожнее и класть якорь около линии двух мысов[259], составляющих бухту, по которой расположен город, или пройдя несколько оную, где глубина до 20 и 22 сажен, грунт везде – мелкий черный песок. Корабли же, долженствующие простоять здесь известное время, подходят ближе к берегу и против середины города швартовятся на четырех якорях.
Между островами Фаял и Пико есть небольшой камень, на коем глубина четыре сажени; краткое время и поспешность к отправлению не позволили мне осмотреть оный с точностью. По рассказам жителей не опасен; сильное волнение при Z и ZO ветрах означает место сего камня, которое гораздо лучше обходить, особенно судам, сидящим более 18 футов. Мне случилось лавировать по здешнему рейду; но при всем желании я не мог видеть упомянутого камня, повествования же рыбаков или местных лоцманов весьма различны.
1 сентября, пользуясь приливом при крепком WZW ветре, в 2 часа пополудни снялись с якоря и пошли к NO, вдоль зеленого берега Фаяла, украшенного благолепием природы. Грозный Пико, теряясь в облаках, величественным своим видом поражал наши взоры; любуясь быстрым ходом шлюпа и белою пеною воды, окружающей оный, мысленно переносились мы в любезное отечество; но по мере удаления от сих островов ветер постепенно стихал, потом вдруг переменился и заставил нас лавировать до следующего полдня. Тихий ZW сопутствовал нам до полуночи 6-го числа, и, перейдя в восточную сторону горизонта, дул крепкий порывами до 14-го, так что принудил нас спустить брам-стеньги и все рифы.
18-го числа, в расстоянии на 100 миль от мыса Лизарда, начали встречаться с нами многие нагруженные разными товарами купеческие суда, которые, обгоняя друг друга, представляли днем приятное зрелище, а к ночи побуждали нас умножить число часовых на шкафутах. 20-го около четырех часов пополудни, находясь в 14 милях глазомерного расстояния от острова Вайта, определили себя по пеленгу Нидельского маяка, и взяли курс OSO, а в половине другого дня проходили Дувр, где бдительные англичане встречали на быстроходящих люгерах и гичках, предлагали нам услуги и оканчивали свои приветствия желанием быть нашими лоцманами на Северном море и проводниками до Галопера; но так как ветер нам благоприятствовал и я, не желая иметь дела с людьми, снискивающими себе пропитание на авось, продолжал идти под всеми парусами, то иные из них возвращались к берегу, а другие, быв счастливее, попадали на сопутствующие нам купеческие суда.
В оба мои перехода через Немецкое море я не почитал за нужное брать лоцманов, ибо многими опытами удостоверился, что люди сии при виде берега не прежде, как по справке с картою и с корабельным счислением узнают оный, в случае же необходимости пристать по причине крепкого ветра к какому-либо порту, всегда затрудняются, и это более зависит от выехавших местных лоцманов или решимости самого начальника. В десять часов вечера по крюс-пеленгу Галоперского маяка определили себя в широте N 15°39' и долготе О 2°, взяв оный за место отшествия, правили на NOtO. 25-го увидели мыс Дернеус, где OSO крепкие ветры задержали нас до 2 октября, 6-го миновали Копенгаген; на сем рейде видели наше военное судно, по извещении же телеграфом от командира шлюпа «Аполлон» о недостатке дров, я велел ему там остановиться на краткое время и запастись оными, как можно скорее следовать в Кронштадт, с тем, чтобы он старался на пути соединиться со мною.
13-го мы благополучно прибыли на малый Кронштадтский рейд, после 42-дневного плавания от последнего порта; 16-го по приказанию главного командира втянулись в среднюю гавань.
В заключение повествования о путешествии моем на шлюпе «Ладога», продолжавшемся 2 года и 5 месяцев, поставляю для себя приятною обязанностью изъявить искреннюю признательность гг. офицерам, коих усердие и ревность к службе достойны особенного одобрения; сбережение рангоута ручается за их неусыпное старание и за точное исполнение моих приказаний, Потеря трех человек хотя и может почесться неприятным обстоятельством моего путешествия, но, если принять в рассуждение разные трудности и непостоянства стихий, с которыми должно было бороться, то ничто не препятствует мне сделать приятный отзыв о нашем враче, г. Огиевском, который, сверх похвальных и человеколюбивых занятий на шлюпе и между жителями посещенных нами стран, много содействовал к украшению сего посильного труда моего.
Краткий словарь основных морских терминов
Анкерок – небольшой бочонок вместимостью от одного до трех ведер, употребляемый на шлюпках для хранения запаса пресной воды, а также в качестве балласта при плавании под парусами в свежую погоду; на кораблях в анкерках сохраняется запас вина, уксуса и проч. Апсель – косой парус между грот– и бизань-мачтами. Ахтертай (правильнее – ахтертов) – во времена Беллинсгаузена – тросовый конец, за который у борта держатся гребные суда. Ахтерштевень – брус, составляющий заднюю оконечность корабля; к нему подвешивается руль. Бак – носовая (передняя) часть верхней палубы корабля, от носа до фок-мачты. Бакштаг (идти в бакштаг) – курс парусного корабля, составляющий с линией ветра угол более 90° и менее 180° (т. е. когда корабль идет попутным ветром, но последний дует не прямо в корму, а несколько справа или слева). Бакштаги – снасти стоячего такелажа (см. ниже), поддерживающие с боков мачты, стеньги, брам-стеньги, шлюп-балки и проч. Баргоут (бархоут) – надводные пояса наружной обшивки корабля. Баркасы и полубаркасы – самые большие корабельные шлюпки, служащие для перевозки большого числа команды, тяжелых грузов, завозки верпов, буксировки парусных судов и проч. Число весел на баркасах до 22. Беген-рей (бегин-рей) – нижний рей на бизань-мачте (третьей мачте), к которому парус не привязывается. Бегучий такелаж – все подвижные снасти, служащие для постановки и уборки парусов, для подъема и спуска частей рангоута, реев и проч. Бейдевинд (бейдевинт), (идти бейдевинд) – курс парусного судна, ближайший к направлению ветра и составляющий с последним угол менее 90° (т. е. когда корабль идет при наличии почти противного ветра, дующего несколько справа или слева от носа). Бизань – косой четырехугольный парус на бизань-мачте. Бизань-мачта – третья мачта (считается с носа). Бизань-ванты – снасти стоячего такелажа, которыми бизань-мачта укрепляется с боков. Бизань-стаксель – косой парус треугольной формы между грот– и бизань-мачтами. Бимс – поперечный деревянный брус, соединяющий правую и левую ветви шпангоута; бимсы служат как для поддержания палуб, так и для создания поперечной прочности корабля. Битенг – толстый вертикальный брус (вроде тумбы) для крепления якорных канатов. Блиндарей – рей под бушпритом, на котором ставили парус «бленд». Боканцы (бокансы) – тонкие деревянные или железные брусья, выдающиеся за борт, для подвешивания шлюпок. Бом-брам-рей – четвертый снизу рей на мачте. Бом-салинг – третья снизу площадка на мачте (правильнее – круглый железный бугель с железными рожками, надеваемый на брам-стеньгу). Брам-рей – третий снизу рей на мачте. Брам-стеньга – рангоутное дерево, служащее продолжением стеньги и идущее вверх от нее. Брамсель – прямой парус, подымаемый на брам-стеньге, над марселем (третий парус снизу). Брандвахта (брантвахта) – караульное судно, поставленное на рейде или в гавани. Брасы – снасти бегучего такелажа, посредством которых поворачивают реи в горизонтальном направлении. Брештуки – горизонтальные кницы, соединяющие у форштевня и ахтерштевня оба привальных бруса для лучшего скреплении продольных связей обоих бортов в оконечностях. Бриг – небольшое двухмачтовое парусное судно. Броткамера – помещение на корабле для хранения сухарей, муки или сухой провизии. Брызгас – рабочий, который выполняет все судовые работы по железу, как-то: забивает болты, сверлит для них дыры и проч. Брюк – толстый трос, имеющий назначение удерживать орудия при откате во время стрельбы. Бушприт (бугшприт) – горизонтальное или наклонное дерево, выдающееся с носа судна. Служит для отнесения центра парусности от центра тяжести судна и для увеличения вращательной силы кливеров; кроме того, служит для укрепления фок-мачты. На нем ставятся кливера и фор-стеньги-стаксель. Продолжением бушприта служат утлегарь и бом-утлегарь. Вадервельсовые пазы – см. Ватервейсы. Ванты – толстые смоленые тросы, которыми держатся с боков мачты, стеньги и брам-стеньги. Поперек вант располагаются выбленки из тонкого троса, служащие ступеньками для влезания на мачты и стеньги. Ватер-бакштаги – тросы или цепи, поддерживающие бушприт с боков. Ватер-штаг – трос (или цепь), поддерживающий бушприт снизу и не дающий ему гнуться вверх при поставленных кливерах. Ватервейсы (вадервельсовые пазы) – толстые продольные деревянные брусья, накладываемые сверху на концы бимсов и идущие на верхней палубе вдоль по борту судна. Веретено якоря – основной прямой брус якоря, кончающийся внизу утолщенной частью – трендом; на верхнюю часть веретена насаживается шток, а от тренда в стороны расходятся два рога с лапами. Верп – небольшой якорь, используемый преимущественно для завозов с судна при помощи шлюпок (для снятия судна с мели, перетягивания с места на место, оттягивания кормы и проч.). Виндзейль – длинный парусиновый рукав со вставленными внутрь обручами; служит для вентиляции внутренних помещений судна; верхняя часть его поднимается между мачтами, причем верхнее отверстие его устанавливается против ветра. Вооружить шлюп – применительно к парусным судам это выражение означало совокупность всех работ по изготовлению судна к плаванию (установка рангоута и его укрепление, оснастка, укладка трюмов, установка орудий, приемка всего снабжения и проч.). Гак – железный или стальной крюк, используемый на судах. Гакаборт – верхняя часть борта корабля в корме. Галс – курс судна относительно ветра. Если ветер дует в правый борт, то говорят, что судно идет правым галсом, если в левый борт – то левым галсом; сделать галс – пройти одним галсом, не поворачивая. Гальюн – носовой свес на парусных кораблях, на котором устанавливалось носовое украшение; на этом же свесе по обоим бортам судна устраивались отхожие места (штульцы) и места для сбрасывания нечистот. Гафель – рангоутное дерево, висящее на мачте под углом и направленное к корме корабля; к гафелям пришнуровываются триселя и бизань (см.). Гитовы – снасти, которыми убирают паруса; взять на гитовы – собрать или подобрать паруса гитовами, не убирая их полностью. Гичка – легкая быстроходная парадная 5—8-весельная шлюпка, имеющая корму с транцем (т. е. не острую, а как бы обрубленную); служит для посылок и разъездов. Греп (грев, греф) – нижняя часть водореза или первый от киля деревянный брус фортштевня. Грот – 1) прямой, самый нижний парус на второй мачте от носа (грот-мачте); 2) слово, прибавляемое к наименованию реев, парусов и такелажа грот-мачты. Грот-марсель – второй снизу прямой парус на грот-мачте. Грот-трисель – косой четырехугольный парус, ставящийся вдоль грот-мачты, причем верхняя часть его пришнуровывается к гафелю (рангоутному дереву, висящему под углом на мачте в сторону кормы корабля). Гюйс – флаг, поднимаемый на носу (на бушприте) военных кораблей только когда они стоят на якоре. Дек – так на парусных военных кораблях называли палубу, причем этот термин более применялся к тем из палуб, на которых была установлена артиллерия (двухдечный линейный корабль, трехдечный); кроме того, деком называлось и пространство между двумя палубами, где размещали личный состав для жилья. Диаметральная плоскость корабля – продольная вертикальная плоскость, делящая судно по ширине на две симметричные равные части. Диферент – угол продольного наклонения судна, вызывающий разность в осадке носа и кормы; говорят «диферент на нос» – если углубление носа больше, чем углубление кормы. Драёк (драйка) – деревянный инструмент для такелажных работ. Дрейф – явление сноса судна с линии его курса под влиянием ветра; Лечь в дрейф – остановить в море движение корабля, для чего располагают паруса таким образом, чтобы от действия ветра на одни из них судно шло вперед, а от действия на другие – имело бы задний ход; во время лежания в дрейфе судно имеет то передний ход, то задний. Дрек – небольшой якорь для шлюпок. Езельгофт – см. Эзельгофт. Заигрывать – шкаторина (кромка паруса) заигрывает, т. е. трепещет под влиянием ветра. Зарифленные паруса – паруса, у которых взяты рифы, т. е. уменьшена площадь парусности при свежем ветре или в шторм. Интрюм – то же самое, что трюм, однако принято говорить «глубина интрюма». Каронада (карронада) – короткая чугунная пушка. Килевание – искусственное наклонение судна на бок настолько, чтобы киль его вышел из воды; производится для того, чтобы проконопатить, исправить, осмолить или покрасить его подводную часть. Клетинг (клетень) – тонкая веревка, которой обматывают трос дли предохранения последнего при трении. Клюзы – круглые отверстия по обеим сторонам форштевня, через которые проходят якорные канаты к якорям. Кница – деревянная часть корабельного набора, имеющая форму угольника, стороны которого составляют между собой тупой угол; кницами соединяют бимсы со шпангоутами и другие брусья, скрепляющиеся между собой под углом. Комингсы (комельсы, камельцы) – толстые брусья по сторонам люков, препятствующие попаданию воды внутрь судна. Констапельская – кормовая каюта в нижней палубе, простирающаяся от кормы до грот-мачты; в ней обычно хранились артиллерийские припасы, состоящие в ведении констапеля, т. е. прапорщика морской артиллерии. Крамбол – короткий толстый деревянный брус, служащий краном для подъема якоря. Выражение «на крамболе» указывает направление на предмет, находящийся примерно на продолжении линии крамбола. Кранец, кранцы – 1) приспособление, служащее для смягчения удара корабля о борт другого корабля или о стенку пристани (обычно это или короткий тросовой обрубок, деревянный брусок, или парусиновый круглый мешок, набитый пенькой и оплетенный каболкой); 2) кольца, сделанные из троса, служащие для укладки ядер у пушек (или толстые деревянные доски с вырезанными для ядер отверстиями). Кренговать – то же, что килевать (см. Килевание). Крюйсель (крюсель) – прямой парус на бизань-мачте, ставящийся между крюйсель-реем и бегин-реем. Крюйс-стень-стаксель – косой парус треугольной формы между грот-мачтой и бизань-мачтой (ставится выше бизань-стакселя). Кубрик – самая нижняя жилая палуба на корабле; ниже нее расположен трюм. Курс корабля – угол, составляемый диаметральной плоскостью корабля с меридианом (см. Румбы). Лавировать – продвигаться на парусном судне к цели переменными курсами по ломаной линии, вследствие неблагоприятного направления ветра (ложась то на правый, то на левый галс бейдевинда). Леер – туго натянутый трос, у которого оба конца закреплены; применение лееров на корабле весьма разнообразно. Лейка – деревянный совок, служащий для откачивания воды из шлюпок. Лисель-спирты – тонкие деревянные брусья на реях, выдвигаемые в качестве их продолжения для увеличения парусности постановкой дополнительных парусов – лиселей. Лот – свинцовая или чугунная гиря у ручного лота, служащего для измерения глубины. Люк – вырез, отверстие в палубе судна; в то же время под термином «люк» понимают всю конструкцию, позволяющую закрывать это отверстие; Грот-люк – люк, расположенный впереди грот-мачты, Фор-люк – люк впереди фок-мачты. Марс – первая снизу площадка на мачтах. Марсель – второй снизу прямой парус, ставящийся между марса-реем и нижним реем; иметь марсель на эзельгофте – поставить марсель так, чтобы ветер дул в его переднюю сторону и нажимал его на эзельгофт (применяется для придания кораблю заднего хода; см. Положить марсель на стеньгу). Мартингал (мартин-гик) – небольшой деревянный брусок, подвешенный под бушпритом вертикально вниз; служит для разноса снастей в стороны. Наветренная (надветренная) сторона – сторона судна, непосредственно подверженная действию ветра; например, если судно идет правым галсом, то правая сторона (борт) и будет в этом случае наветренной. Найтовы (найтовить) – перевязка тросом нескольких рангоутных деревьев или других предметов; снайтовить или наложить найтовы – прочно связать или привязать. Нактоуз (нактоуз) – шкапик из тикового или красного дерева, на котором устанавливается компас на корабле. Наполнить паруса – после лежания в дрейфе спуститься настолько, чтобы паруса надулись от действия ветра. Нок – оконечность всякого горизонтального (или почти горизонтального) рангоутного дерева, например рея, бушприта, утлегаря, выстрела и проч. Обрасопить реи – повернуть реи с помощью брасов в горизонтальном направлении. Обух – болт, у которого вместо головки сделано кольцо. Оверштаг – поворот судна на другой галс, при условии, что линию ветра переходит нос судна; в это время ветер дует с носа (в отличие от поворота фордевинд, при котором линию ветра переходит корма). Паз – продольная щель соприкасающихся досок наружной обшивки корабля или палубной настилки. Пазы конопатятся и заливаются смолой. Пеленг – угол между истинным меридианом и румбом, по которому виден какой-либо предмет. Переборка – всякая вертикальная перегородка на корабле (бывают продольные и поперечные) Пиллерс – деревянная или металлическая колонка, подпирающая бимс снизу. Подветренная сторона – сторона судна, противоположная той, в которую дует ветер; если судно идет правым галсом, то его левая сторона будет называться подветренной, а правая – наветренной. Подняться под парусами – привести, держать круче, ближе к ветру (см. «спуститься»). Положить марсель на стеньгу – поставить марсель так, чтобы ветер дул в его переднюю сторону и нажимал его на стеньгу; судно при таком положении парусов будет иметь задний ход. Порт – окно или амбразура в борте судна (бывают орудийные, грузовые и проч.). Поручни – род перил на верхней палубе, мостике и надстройках. Полоскание парусов – колебание парусов от ветра, когда последний не надувает их вполне или дует по направлению плоскости паруса. Превентер-брасы – добавочные брасы, которые заводятся в помощь штатным брасам. Разоружить шлюп – привести судно в состояние для ремонта или для долговременного хранения: снять с него все запасы, предметы снабжения, шлюпки, орудия, такелаж, спустить рангоут, вычистить трюмы. Рангоут – мачты, стеньги, реи, гафели, гики, бушприт, утлегарь и прочие деревья, на которых ставят паруса. Рей – горизонтальное рангоутное дерево, привешенное за середину к мачте или стеньге и служащее для привязывания к нему парусов. Наименования реев на различных мачтах (считая снизу): 1) на фок-мачте – фока-рей, фор-марса-рей, фор-брам-рей, фор-бом-брам-рей, 2) на грот-мачте – грот-рей, грот-марса-рей, грот-брам-рей, грот-бом-брам-рей, 3) на бизань-мачте – бегин-рей, крюйсель-рей, крюйс-брам-рей, крюйс-бом-брамнрей. Рейдерсы (ридерсы) – во времена Беллинсгаузена так назывались толстые деревянные поперечные брусья, связывающие кузов корабля в трюме; обычно их бывало шесть и между ними укладывался балласт. Рифы (взять рифы) – поперечный ряд продетых сквозь парус завязок, посредством которых можно уменьшить его площадь; на каждом парусе этих завязок бывает по нескольку рядов: у марселей – четыре, у нижних парусов – две; в зависимости от силы ветра берут один, два, три или четыре рифа; по мере ослабления ветра – поочередно отдают рифы. Росторы (ростры) – совокупность запасных рангоутных деревьев на парусном судне, как-то: стенег, реев и проч., сложенных на шкафуте; все эти запасные деревья обычно крепятся на шкафутах в виде помоста на специальных стойках и лежнях. Румбы, курсы и пеленги – румбами называются направления на различные предметы, измеряемые углами между линией север – юг (N – S) и этими направлениями. Во времена парусного флота, когда к мореплаванию не предъявлялись такие требования точности, как в настоящее время, истинный горизонт (как и картушка компаса) делился на 32 румба, причем румбами называлось как каждое из этих направлений, так и углы между двумя ближайшими целыми румбами. Исходя из того, что каждая окружность подразделяется на 360°, величина одного румба в градусах составит 11° 15, т. е. 11 1/4°. Петр I ввел в русском флоте голландские наименования румбов, помещенные на прилагаемом здесь чертеже. Левая часть этого чертежа показывает, что истинный горизонт (и картушка компаса) делится на 4 четверти: норд-остовую, зюйд-остовую, зюйд-вестовую и норд-вестовую (см. чертеж), причем в каждой четверти нумерация румбов велась по направлениям стрелок. Правый чертеж приводит наименования румбов. Буква «t» обозначает сокращенное испорченное голландское слово «тен», т. е. «к»; так что румб NOtN следует произнести «норд-ост-тен-норд»; если при обозначении какого-либо направления требуется большая точность, чем 11 1/4°, то добавляется в соответствующую сторону дробная часть румба, с точностью до 74 румба, например: WNW 1/4 W, т. е. «вест-норд-вест четверть к весту» (в настоящее время истинный горизонт и картушка компаса делятся на 360° и курсы и пеленги отсчитываются с точностью до 1/4°, по часовой стрелке). Пользуясь вышеуказанным делением истинного горизонта на румбы, говорят «корабль идет по такому-то румбу» (т. е. курс корабля будет такой-то) или «маяк виден по такому-то румбу» (т. е. пеленг маяка будет такой-то). Румпель – рычаг, насаженный на голову руля, посредством которого происходит перекладка руля. Рундук – деревянное прикрытие над головой руля. Рундуки – закрытые нары, ящики или лари во внутренних помещениях корабля, в которых команда хранит свои личные вещи. Руслени – площадки снаружи борта судна, на высоте верхней палубы, служащие для отвода вант; с русленей обычно бросают ручной лот. Салинг – вторая снизу площадка на мачте; представляет собой раму из продольных и поперечных брусьев, служит для отвода брам– и бом-брам-бакштагов; в зависимости от принадлежности к той или иной мачте различают фор-салинт, грот-салинг, крюйс-салинг. Свит-сарвинь (швиц-сарвень) – строп, которым стягиваются между собой противоположные ванты ниже марса. Сей-тали – тали, применяемые для подъема тяжестей, гребных судов, для тяги стоячего такелажа и вообще для тяжелых судовых работ. Секстан – морской угломерный инструмент, служащий для измерения: 1) высот небесных светил в море и на берегу; 2) углов между видимыми с корабля земными предметами. Сектора – толстые железные прутья (или столбики), служащие для привязывания фалрепов. Сетки коечные – специальные ящики на верхней палубе по бортам судна для хранения в дневное время командных коек. Служители – команда. Сплес (плес) – открытый район между островами. Спуститься под парусами – уклониться от ветра, идти полнее, отходить от ветра, составить больший угол между курсом и направлением ветра. Стаксели – треугольные косые паруса; называются в зависимости от расположения: впереди фок-мачты – фор-стаксель и фор-стеньги-стаксель, впереди грот-мачты – грот-стеньги-стаксель и т. д. Стаксель штормовой – стаксель меньшего размера из самой толстой и почной парусины; поднимается в случае очень свежей погоды. Стандерс – поддерживающая стойка; брус, идущий по борту параллельно шпангоутам и скрепленный с ними; служит для подкрепления набора в местах вырезов для портов. Старнпост – то же, что ахтерштевень. Стень-ванты – ванты, удерживающие стеньгу с боков. Стеньга – рангоутное дерево, служащее продолжением мачты и идущее вверх от нее. В зависимости от принадлежности к той или иной мачте различают фор-стеньгу, грот-стеньгу и крюйс-стеньгу (на бизань-мачте). Степс – деревянное или железное гнездо, в которое вставляется мачта или бушприт своим шпором (нижним концом). Стоп-анкер – самый большой (тяжелый) из судовых верпов (см. Верп). Стоячий такелаж – снасти, служащие для поддержки и укрепления рангоута; будучи раз заведенным, стоячий такелаж всегда остается неподвижным (в отличие от бегучего такелажа). Стульцы – см. Штульцы. Счисление – определение места корабля при плавании в океане не астрономическими наблюдениями, а по формулам счисления, т. е. вычисляя широту и долготу по известному курсу корабля, его скорости и времени, протекшем между последним астрономическим определением и заданным моментом; получаются «счислимые места», менее точные, чем «обсервованные места». Такелаж – все снасти на судне, служащие для укрепления рангоута и управления им и парусами; различают стоячий такелаж и бегучий такелаж (см.). Тали – грузоподъемное приспособление, состоящее из двух блоков (подвижного и неподвижного), соединяющихся между собой тросом; при подъеме тяжестей теоретический выигрыш в силе зависит от числа шкивов. Тимберовать (тимбировать) – ремонтировать деревянное судно. Тиммерман – старший корабельный плотник. Топ – верхняя оконечность каждого вертикального рангоутного дерева – мачты, стеньги, брам-стеньги. Траверз (траверс) – направление, перпендикулярное курсу судна. Транец (транцы) – горизонтальные поперечные брусья или доски, образующие корму и крепящиеся к старнпосту и шпангоутам. Трисель – косой четырехугольный парус, ставящийся за каждой мачтой и примыкающий к ней, причем верхняя часть паруса пришнуровывается к гафелю (на бизань-мачте этот парус называется бизанью). Трюм – внутреннее помещение корабля, лежащее ниже самой нижней палубы. Фалреп (фалгреб) – трос или штерт, заменяющий поручни у входных трапов. Фалы – снасти, служащие для подъема реев, гафелей, парусов (кливеров, стакселей), флагов и проч. Фальконет – небольшое чугунное орудие. Фальшфейер – пиротехническое сигнальное средство (тонкая бумажная гильза, наполненная пиротехническим составом, имеющим свойство гореть ярким пламенем белого цвета). Фарватер – проход между опасностями, обставленный предупредительными знаками, или определенный обследованный путь для плавания судов. Флюгарка – флажок особого для каждого военного корабля рисунка и расцветки; на судне флюгарка, изготовленная из листовой меди, устанавливается на грот-брам-стеньге. Фок – прямой парус, самый нижний на передней мачте судна (фок-мачте). Фока-галс – снасть, идущая от нижнего наветренного угла паруса фока и проходящая через отверстие в борту, в носовой части корабля (в отверстие вставлено два медных колеса). Фор-бом-брам-стеньга – рангоутное дерево, служащее продолжением фор-брам-стеньги. Фор-брам-стеньга – рангоутное дерево, служащее продолжением фор-стеньги. Фор-стеньга – рангоутное дерево, служащее продолжением фок-мачты. Фордевинд – 1) идти фордевинд – идти, имея попутный ветер прямо в корму; 2) поворот фордевинд – поворот на другой галс при условии, что линию ветра переходит корма (при повороте оверштаг – нос). Форзейль (форзель) – быстроходный парусный корабль, высылавшийся впереди флота или отряда для разведки или в целях навигационного обеспечения. Фор-марсель – второй снизу прямой парус на фок-мачте. Фор-стеньги-стаксель – стаксель, поднимаемый впереди фок-мачты. Фор-стень-штаг – штаг (снасть), удерживающая фор-стеньгу спереди и идущая от топа фор-стеньги к бушприту. Форштевень – деревянный брус, образующий переднюю оконечность судна (продолжение киля в носовой части). Фрегат – быстроходный военный трехмачтовый парусный корабль. Шек – надводная часть передней грани форштевня. Шканцы (шханцы) – часть верхней палубы судна между грот-мачтой и бизань-мачтой (считались главным почетным местом на корабле). Шкафут (шхафут) – часть верхней палубы корабля между фок-мачтой и грот-мачтой; середина его занята рострами (см.). Шкафутная сетка – коечная сетка на шкафуте. Шлюп – трехмачтовый военный корабль, по своему внешнему виду, размерам и парусному вооружению больше всего схожий с фрегатами среднего размера или корветами. В русском флоте шлюпами называли главным образом парусные корабли, предназначенные для кругосветных плаваний. Шпангоуты – ребра судна, придающие ему поперечную прочность. Шпация – промежуток между двумя смежными шпангоутами. Шпунтовый паз – выемка в брусе, в которую притыкаются обшивные доски. Штульцы – боковая наделка, свес с боков кормы судна. Шхив (шкив) – бакаутовое или медное колесо, вращающееся между щеками блока; по шкиву проходит трос, для чего на его окружности имеется жолюб. Эзельгофт (езельгофт) – деревянный или железный брусок, служащий для соединения мачты со стеньгой, стеньги – с брам-стеньгой и брам-стеньги – с бом-брам-стеньгой (а также бушприта – с утлегарем, и последнего – с бом-утлегарем). Ют – кормовая часть верхней палубы сзади бизань-мачты.
Читать бесплатно другие книги:
