Описание земли Камчатки Крашенинников Степан

Введение

О Камчатской земле издавна были известия, однако по большей части такие, по которым одно то знать можно было, что сия земля есть в свете; а какое ее положение, какое состояние, какие жители и пр., о том ничего подлинного нигде не находилось. Сперва мнение было, что и земля Иессо[3] соединение имеет с Камчаткою, и почиталось небезосновательным чрез долгое время, потом явилось, что между помянутою землею и Камчаткою не токмо морской пролив есть, но и островов много.

Однако в определении ее положения и от того не воспоследовало никакой исправности, так что даже до наших времен по одним токмо догадкам представлялась она на картах с превеликою ошибкою, о чем свидетельствуют самые карты не токмо прежних веков, но и недавно сочиненные. В самой России начали знать о Камчатке[4] с тех пор, как она приведена в подданство.

Но как всякого дела начало несовершенно, так и первые об ней известия недостаточны и неисправны были, что однако ж некоторым образом награждено от двух бывших в те места экспедиций, а наипаче от последней, ибо при том случае морскою командою не токмо описаны берега вкруг Камчатки с восточной стороны до Чукотского носа, а с западной до Пенжинской губы и от Охотского до реки Амура, но исследовано и положение островов между Япониею и Камчаткою, и между Камчаткою ж и Америкою.

А академическою командою определено точное положение Камчатки чрез астрономические обсервации, описаны тамошние места по всем обстоятельствам, как до натуральной, так и до политической истории принадлежащим, из которых сообщаются здесь токмо те известия, которые касаются до географии и до политической истории, а прочие их наблюдения со временем изданы будут в особливых книгах.

Глава 1. О положении Камчатки, о пределах ее и о состоянии вообще

Камчатскою землицею и Камчаткою просто называется ныне великий мыс, который составляет последний предел Азии с восточной стороны и от матерой земли в море около семи градусов с половиною с севера на юг простирается.

Начало сего мыса полагаю я у Пустой реки и Анапкоя[5], текущих в широте 59 °, из которых первая в Пенжинское, а другая в Восточное море устьем впадает.

Для того: 1) что в тех местах земля так узка, что, по достоверным известиям, с высоких гор в ясную погоду на обе стороны море видно, а далее к северу земля становится шире, чего ради узкое сие место, по моему мнению, можно почесть за начало перешейка, соединяющего Камчатку с матерою землею, 2) что присуд[6] камчатских острогов токмо до объявленных мест простирается, 3) что северные места за тем пределом Камчаткой не называются, но более принадлежат к заносью[7], которое Анадырский присуд обозначает. Впрочем, не совсем опровергаю и то, что подлинное начало сего великого мыса между Пенжиною-рекою и Анадырем почитать должно.

Южный конец Камчатского мыса называется Лопаткою[8], по некоторому сходству с человеческою лопаткою, и лежит в широте 51°3'[9]. Что же касается до разности долготы между Санкт-Петербургом и Камчаткою, то по астрономическим обсервациям усмотрено, что Охотск от Санкт-Петербурга отстоит на 112°53' к востоку, а Большерецк от Охотска на 14°6' к востоку ж.

Фигура Камчатского мыса, заключаемого в объявленных мною пределах, несколько подобна эллиптической, ибо оный мыс на средине шире, а по концам гораздо уже. Самая большая ширина его между устьем Тигиля-реки и Камчатки, которые вершинами вместе сошлися посредством реки Еловки и текут в одной широте, почитается 415 верст.

Море, окружающее Камчатку с восточной стороны, называется Восточным океаном и отделяет Камчатку от Америки, а с западной – Пенжинским[10] морем, которое от южного конца Камчатского носа и от Курильских островов имеет свое начало и между западным берегом Камчатки и берегом Охотским более тысячи верст к северу простирается.

Северный его конец, или култук, свойственно называется Пенжинскою губою – по впадающей в оную реке Пенжине. И так сия земля в соседстве имеет с одной стороны Америку, с другой – Курильские острова, которые к юго-западной стороне грядою лежат до самой Японии, а с третию сторону Китайское царство.

Камчатский мыс по большей части горист. Горы от южного конца к северу непрерывным хребтом простираются и почти на две равные части разделяют землю; а от них другие горы к обоим морям лежат хребтами ж, между которыми реки имеют течение. Низменные места находятся токмо около моря, где горы от оного в отдалении, и по широким долинам, где между хребтами знатное расстояние.

Хребты, простирающиеся к востоку и западу, во многих местах выдались в море на немалое расстояние, чего ради и называются носами; но больше таких носов на восточном берегу, нежели на западном. Включенным между носами морским заливам, которые просто морями называются, всем имена даны особливые, как например: Олюторское море, Камчатское, Бобровое и пр., о чем ниже сего при описании берегов обстоятельнее будет объявлено.

Почему сей ыс Камчатским прослыл, тому причина показана будет при описании камчатского народа, а здесь объявлю я токмо то, что ни на каком тамошнем языке никакого нет ему общего названия, но где какой народ живет или где какое знатнейшее урочище, по тому та часть земли и называется. Самые камчатские казаки под именем Камчатки разумеют токмо реку Камчатку с окрестными местами.

Впрочем, поступая по примеру тамошних народов, южную часть[11] Камчатского мыса называют Курильскою землицею по живущему там курильскому народу[12]. Западный берег от Большой реки до Тигиля – просто Берегом. Восточный берег, состоящий под ведением Большерецкого острога, – Авачею, по реке Аваче. Тот же берег, присуду Верхнего Камчатского острога, – Бобровым морем, по морским бобрам, которых там больше других мест промышляют, а прочие места от устья Камчатки и Тигиля к северу – Коряками, по живущим там корякам, или восточный берег – Укою, по реке Уке, а западный – Тигилем, по реке Тигилю.

Чего ради, когда говорят на Камчатке «ехать в Берег, на Тигиль» и прочее, то все места, которые под теми именами содержатся, разуметь должно.

Что касается до рек, то Камчатская земля ими весьма изобильна, однако таких нет, по которым бы можно было ходить хотя мелкими судами, каковы, например, большие лодки, или заисанки[13], которые в верхне-иртышских крепостях употреб-ляются.

Одна Камчатка-река судовою почесться может: ибо она от устья вверх на двести верст или более столь глубока, что морское судно, называемое кочь, на котором по объявлению тамошних жителей занесены были в те места погодою российские люди еще прежде камчатского покорения, проведено было для зимованья до устья реки Никула, которая ныне по имени бывшего на объявленном коче начальника Федота[14] Федотовщиною называется.

Впрочем, знатнейшими из всех тамошних рек, кроме Камчатки, почитаются Большая река, Авача и Тигиль, на которых по способности заведено и российское поселение.

Изобильна же Камчатка и озерами, особливо по реке Камчатке, где такое их множество, что в летнее время нет там проходу сухим путем; в том числе есть и великие, из которых знатнейшие: Нерпичье озеро[15], что близ устья реки Камчатки, Кроноцкое, из которого течет река Кродакыг; Курильское, из которого течет река Озерная, и Апальское[16].

Что касается до огнедышащих гор и ключей, то едва может сыскаться место, где бы на столь малом расстоянии, каково в Камчатке, такое их было довольство; но о сем в своих местах объявлено будет пространнее.

Глава 2. О реке Камчатке

Камчатка-река, которая по-камчатски Уйкоал[17], то есть «большая река», называется, вышла из ровного болотного места и имеет течение сперва в северо-восточную сторону, потом час от часу ближе к востоку склоняется, а напоследок, изворотясь вкруте на юго-западную сторону, в Восточный океан устьем впадает в 56°30', как на новых наших картах полагается, северной широты.

От устья ее до вершины прямо через мысы считается 496[18] верст верных, на котором расстоянии принимает она в себя множество рек и речек с обеих сторон, в том числе несколько и таких, которые со знатнейшими той стороны сравниться могут.

Верстах в двух от ее устья с правой стороны по течению есть от ней три глубоких залива, которые к зимованию морским судам весьма способны и безопасны, как то неоднократно самим опытом изведано – ибо морское судно «Гавриил», бот называемое, несколько зим там содержано было. Оные заливы лежат вдоль по морскому берегу к Курильской стороне, и первый, или ближайший к Камчатскому устью, – версты на три длиною, другой – верст на шесть, а третий – верст на 15 или более.

Расстояния между Камчаткою и первым заливом только сажен с 20, между первым и вторым, сажен с семьдесят, а между вторым и третьим – около полуверсты. Всеми объявленными местами, что ныне заливы, прежде сего имела течение река Камчатка, но по заметании устьев, что почти ежегодно случается, сыскала себе другую дорогу в море.

На устье ее по правую сторону есть ныне маяк, который построен последней Камчатской экспедицией, а верстах в 3 от оного по левую сторону срублены казармы в одной связи[19] для морских служителей, близ которых находятся и несколько изб, балаганов и шалашей тамошних обывателей, где живут они в летнее время для промысла рыбы. Неподалеку оттуда на острове реки Камчатки построена заимка Якутского Спасского монастыря, да там же казармы казенные и варница, в которой соль варится из морской воды.

В шести верстах от устья Камчатки на левой стороне есть великое озеро, которое от россиян Нерпичьим, а от камчадалов Колко-кро называется. В сем озере живет множество тюленей, или по-тамошнему нерпы, которые из моря заходят истоком озера, впадающим в Камчатку, от чего оно получило и название.

Ширина его с юга к северу почитается 20 верст, а в длину разливается оно почти чрез весь Камчатский нос, который между устьем Камчатки и Столбовскою рекою столь далеко вытянулся в море, что, по сказкам камчадалов, вешним временем на хороших собаках меньше двух дней вкруг его объехать нельзя. Чего ради вкруг его верст с полтораста без сомнения положить можно: ибо в помянутое время семьдесят пять верст на ден переехать нетрудно.

Помянутый исток почти столь же широк, как самая река Камчатка, и для того сомневаться можно, исток ли пал в Камчатку или в исток Камчатка. Последнее кажется вероятнее, потому что Камчатка от устья сего истока переменила течение в ту сторону, в которую истоку надлежащий путь.

Подобное сему примечено в Охотске, где Кухтуй-река, которая величиною равна реке Охоте, впадая в оную с левой стороны близ самого моря, сбивает ее со своей дороги в сторону: чего ради устье ее никогда не бывает прямо, но всегда лежит накосо, то есть в юго-восточную сторону.

Что касается до рек, которые текут в Камчатку, то объявлю я здесь токмо о таких, кои или по своей величине, или по иной какой причине достойны примечания, а прочие купно с протоками, островами, камчатскими незнатными жилищами и другими урочищами на приложенной карте означены, где течение Камчатки-реки, описанное по компасу от Верхнего Камчатского острога до самого устья, представлено.

От вершин Камчатки до помянутого острога описать ее по компасу невозможно было, потому что там лодками плыть весьма трудно, и для того означено на карте токмо главное ее течение, в которую сторону оно наипаче склоняется, а излучины ее сделаны по произволению.

Первою рекою, следуя от устья вверх по Камчатке-реке, может почесться Ратуга, по-камчатски Орат, не столько для своей величины, но наипаче потому, что при ней после бывшей в 1731 году измены и после разорения прежнего российского Нижнего Камчатского острога построен новый острог[20], Нижне-Шантальским называемый[21].

Она течет с северной стороны, но версты за две до своего устья, поворотясь к юго-западу, устремляется совсем в противную сторону течения реки Камчатки, ибо в том месте бежит она с северо-восточной стороны; расстояния там между Камчаткою и Ратугою не больше семидесяти сажен, а инде и гораздо меньше.

В полверсте ниже устья Ратуги начинается жилье Нижне-Шантальского острога, а по конце жилья построен самый острог с церковью внутри и с довольным казенным строением. От устья Камчатки до острога намеряно тридцать верст.

От Ратуги в 35 верстах течет в Камчатку с правой стороны речка Хапича, а по-камчатски Гычен, которая начало свое имеет неподалеку от камчатской огнедышащей горы, или по-тамошнему горелой сопки. Между Ратугою и Хапичею есть на реке Камчатке щеки[22], которые на 19 верст простираются.

Сие достойно примечания, что во всех таких местах, которых по всем рекам, текущим между каменными горами, довольно, хотя и оба берега бывают круты, однако ж один примечается всегда отложе, и всегда в таком расположении, что где у одного берега излучина, там у другого мыс, а где у того мыс, там у другого излучина, к явному свидетельству бывшего некогда между обоими берегами соединения.

То ж усмотрено мною и Стеллером во всех между горами простирающихся долинах, особливо же узких, где оное весьма ясно видимо. И сие может несколько служить к подтверждению мнения господина Бургета[23], который, подобное сему приметя на горах Альпийских, не усомнился заключить, что такому расположению гор, долинами разделенных, во всем свете быть должно.

При объявленной речке есть камчатский острожек, Капичурер[24] называемый, который в прежние времена весьма славен был и многолюден, но ныне в нем ясачных людей только 15 человек считается.

В полутрети версты от Хапичи следует Еймолонореч-ручей, по одному тому достойный примечания, что течет из-под высокой горы Шевелича[25], которая стоит верстах в 20 от берегу Камчатки по левую ее сторону.

Камчадалы, которые на басни такие ж художники, как старинные греки, всем знатнейшим горам и ужасным по их мнению местам, каковы, например, кипящие воды, горелые сопки и прочее, приписывают что-нибудь чудесное, а именно: горячие ключи населяют вредительными духами, огнедышащие горы душами умерших, и сей горы втуне не оставили: ибо сказывают они, будто Шевеличь стоял при Восточном море на самом том месте, где ныне Кроноцкое озеро, но не стерпя беспокойства от еврашек, точивших его, принужден был переселиться на сие место.

При том описывают и путешествие его оттуда, о чем ниже объявлено будет. Впрочем, сие утверждается за истину, что из верха горы временами дым идет, однако ж мне самому не случилось видеть.

Кенмен-кыг (речка), которая от Еймолонореча верстах в 6, знатна по двум причинам: 1) что она есть часть Хапичи-речки, о которой выше объявлено, и отделилась от ней верстах в 30 выше своего устья; 2) что пала в протоку Шваннолом, от которой славный и многолюдный камчатский острожек, построенный при устье протоки, имеет название.

Казаки называют сие урочище испорченным именем Шепанаки. Под таким же испорченым камчатским именем Кованаки разумеют они Куан-острожек, который построен при реке Куане от Кенмен-кыга в 6 верстах и состоит под ведением прежнего.

От Кенмен-кыга в 13 верстах против устья небольшой речки Хотабены, которая течет в Камчатку с левой стороны, есть великий бугор и славный, потому что там бывал весьма многолюдный камчатский острожек, который при взятье Камчатки разорен казаками до основания.

В 10 верстах от объявленной речки по левую сторону Камчатки есть камчатский острожек Пингаушч, а по-русски Каменный, который, бывши прежде сего весьма многолюдным, пришел ныне в столь бедное состояние, что жителей в нем не больше[26] 15 человек осталось. Причина тому собственное их неспокойство: ибо не было ни одного бунта, в котором бы жители сего острога ни имели участия.

Еловка-река, по-камчатски Коочь, может почесться главнейшею из всех рек, сколько их в Камчатку ни впадает. Она течет с левой стороны и вершинами сошлась с рекою Тигилем, чего ради по ней и обыкновенно на Тигиль ездят. Можно ж по ней ходить лодками и до Озерной реки, которая впала в Восточное море верстах в 90 от устья камчатского к северу, а бывает оный путь следующим образом.

Еловкою идут до реки Уйкоала, которая пала в Еловку с левой стороны верстах в 40 от ее устья. Уйкоалом вверх полтора дни до речки Банужулана, которая течет в Уйкоал с левой же стороны. Банужуланом до болота, из которого она вышла, с версту. Болотом с версту ж перетаскивают лодки в речку Кыгычулж, которою выплывают в речку Биегулж, а ею в реку Озерную. Расстояния от переволоки до устья Кыгычулжа верст с 30, а оттуда до устья Биегулжа верст с 6.

От Каменного острога до устья реки Еловки прямою дорогою считается 26 верст. От устья ее начинается каменная гора, называемая Тыим, которая, верст на 11 вниз по Камчатке продолжаясь, составляет берег ее; а позади горы находятся два великих озера – Кайнач и Кульхколянгын, которые, по камчатскому суеверию, сделались от стопы вышеописанной горы Шевелича, как источник на горе Геликоне от ископыти Пегаса: ибо сказывают они, что сей их «Пегас», поднявшись с прежнего своего места, в третий ускок очутился на нынешнем.

Басни камчадальские сколь ни глупы, однако их, по моему мнению, вовсе презирать нельзя: потому что в них, без сомнения, заключается некоторое известие о древней перемене сих мест, которая по причине многих огнедышащих гор и частых преужасных трясений земли и наводнений и поныне нередко примечается.

Известное дело, что горы от таких трясений иногда проваливаются, иногда вновь появляются, и для того не невероятно, что прежде сего бывала там гора, где ныне Кроноцкое озеро, а Шевеличь-гора хотя была и исстари, однако, по потоплении окольных гор оставшись одна, могла почесться вновь оказавшуюся и подать причину к басням. Что ж в тех местах была великая перемена, оное можно рассудить по странному виду той земли и по горам, аки бы клочьями разметанным и никакого между собою соединения не имеющим.

Между озером Кайначом и рекою Еловкою есть камчатский острожек, Коанным называемый[27], в котором до измены бывал тойоном Федор Харчин[28], главный начальник бунта, по казни которого поручен оный острожек в правление брату его, Степану Харчину.

До реки Еловки есть три знатные речки, а именно: Уачхач, Ключовка и Биокось, которые пали в Камчатку с правой стороны по течению; первая – верстах в 8 ниже Еловки, другая – верстах в 4 ниже первой, а третья – от другой в версте.

Первая достойна примечания потому, что близ устья ее был российский острог, который в 1731 году разорен камчадалами; другая – что около тех мест бывала пустынь Якутского Спасского монастыря, в котором, кроме другого строения, была и часовня, но все оное разорено в одно время с острогом, а ныне там одно только зимовье с кладовым амбаром.

Монастырские служки приезжают туда на время для пашни земли под ячмень и под другие овощи огородные. Ибо в том месте преизрядный ячмень родится и репа превеликая. Третья речка тем знатна, что течет из-под самой горы огнедышащей, которой подножье в том месте до самой реки Камчатки простирается.

Вода в ней бывает токмо летом от тающего на горе снегу, которая и густа, и беловата цветом. Дно ее черноватым песком покрыто, отчего она получила и название: ибо Биокось на камчатском языке значит «черный песок». Находятся ж по ней и ноздреватые легкие каменья разных цветов, и слитки некоторых перегорелых материй.

На Уачехаче-речке, которая от русских Ключами называется, потому что и зимою никогда не мерзнет, есть камчатский острожек Кыллуша, который до измены был весьма знатен и многолюден; но от тойона с подчиненными, которые в 1731 году были в числе главных бунтовщиков, пришел оный в столь жалостное состояние, что от великого множества жителей ныне только человек[29] с 12 в нем считается.

От устья реки Еловки, следуя вверх по реке Камчатке, можно почесть за первое знатное урочище Тоткапенем-протоку, для того что над нею построен был самый первый Нижний Камчатский острог, а расстоянием сие урочище от Еловки-реки в трех верстах. Близ того урочища пала в помянутую протоку и небольшая речка, которая Резен называется.

В верстах 24 от объявленного урочища течет в Камчатку с левой стороны речка Кануч, которая от российских жителей называется Крестовою, потому что близ устья ее находится крест, который при первом российском оходе на Камчатку поставлен со следующей надписью: СЕ. году, июля ГI. дня, поставил сей крест пятидесятник Володимер Атласов с товарыщи НЕ. человек[30].

Выше Крестовой речки текут в Камчатку Гренич, Кру-кыг, Ус-кыг и Идягун, из которых Ус-кыг пала с правой, а прочие с левой стороны, и Кру-кыг называется от казаков Крюками, а Ус-кыг – Ушками. Идягун особливо достойна примечания потому, что около ее устья бывают осенние рыбные промыслы, куда не токмо казаки, но и камчадалы съезжаются для ловли белой рыбы, которая там застаивается, чего ради оное место и Застоем называют жители.

Такие застои есть и выше Идягуна-реки, а именно не доезжая верст 5 до речки Пименовой, что по-камчатски Сеухли, которая без малого в 12 верстах выше Идягуна течет в Камчатку с левой стороны.

От речки Крестовой до Гренича почитается 12 верст, от Гренича до Кру-кыга столько же, от Кру-кыга до Ус-кыга 25 верст, а от Ус-кыга до Идягуна 12 верст прямою дорогою.

Колю-река от Идягуна в 42, а от Пименовой в 29 верстах, течение имеет с левой стороны и считается между знатными реками, которые в Камчатку устьем впадают, однако не столько по величине своей, сколько по изрядным местам и угодным к пашне.

Тамошние казаки прозвали оную Козыревскою в память бывшего при покорении Камчатки казака Ивана Козыревского, а для какой причины, того я не мог проведать. Верстах в 30 от ее устья есть при ней камчатский острожек, Колю ж называемый[31].

От Колю-реки верстах в 18 следует немалая речка Толбачик, а по-камчатски Тулуач, которая течет в Камчатку с правой стороны. При сей реке в немалом от устья расстоянии есть огнедышащая гора[32] и камчатский острожек одного с нею имени[33].

Никул-речка хотя с помянутыми знатными реками величиною и не может сравниться, однако не меньше их достойна примечания: потому что несколько лет до покорения Камчатки зимовали там российские люди, по которых начальнику Федоту называется она Федотовщиною от тамошних жителей.

Течение имеет она с той же стороны, с которой и Толбачик, а расстояния между устьем ее и толбачинским с пятьдесят восемь верст.

Шапина, а по камчатскому произношению Шепен[34], – река, которая течет в Камчатку с правой же стороны в расстоянии 14 верст от Никула, почти всех помянутых рек больше, выключая Еловку. Она имеет пять устьев, из которых три выше и одно ниже прямого устья. Самое верхнее называется Евулкуда, второе Шепен-Анкачуч, третье – Корерю, а самое нижнее – Гышепен. И над сею рекою есть острожек камчатский одного с нею звания.

В 33 верстах выше сей реки есть знатное урочище, называемое Горелый острог[35], потому что там бывало прежде сего многолюдное камчатское поселение, которое еще до покорения Камчатки было сожжено камчадалами по причине случившегося мору.

От Горелого острогу в 48 верстах с половиною находится знатный камчатский острожек Кунупочич, а по-русски Машурин, называемый, многолюдству которого нет ныне подобного по всей Камчатке. Он стоит на левой стороне Камчатки-реки при устье озерного истока Пхлаухчича. Строений в нем – девять земляных юрт, 83 балагана, и хоромы изрядные, в которых живет тойон со своим родом.

Кырганик-река, которая вершиною сошлась с впадающей в Пенжинское море рекою Оглукоминою, величиною подобна Шепену и пала в Камчатку пятью же устьями, из которых верхнее называется Корхаус, или Курухахчич, другое – Гыкырген, третье – Катхыя-Кырганаш (старое Кырганицкое устье), четвертое – настоящее устье Кырген, а пятое – Килюли, или Кидлюли, над которым построен и камчатский острожек одного имени с рекою[36]. Расстояние от Машурина до сего острожка прямою дорогою 32, а рекою – более 38 верст почитается.

Не доезжая до него 24 версты, есть над Камчаткою-рекою высокий яр, Лотынум называемый, на котором камчадалы стреляют из луков, угадывая время жизни своей таким образом: тот, по их мнению, долго проживет, кто на яр встрелит, а чья стрела не долетит до верху, тому умереть скоро.

Повыча принадлежит к знатным же рекам, которые в Камчатку устьем впадают. Вершинами сошлась она с текущею в Восточное море рекою Жупановой, а устьев имеет четыре, которым, однако ж, нет названия. Особливого примечания достойна она наипаче потому, что против самого почти устья ее стоит Верхний Камчатский острог и что по ней на Восточное море обыкновенно ездят.

Под означенным острогом течет небольшая речка Кали-кыг, над которою преизрядного топольнику такое изобилие, что жители Верхнего Камчатского острога на всякое строение оттуда довольствуются лесом. От Кырганика до Верхнего Камчатского острога мерных 24 версты, а примерных не вступно 30.

От устья Повычи до вершины реки Камчатки хотя и много рек, однако ж все малые. Знатнейшею из них почесться может Пущина, а по-камчатски – Кашхоин, которая течет в Камчатку с правой стороны, потому что она первая от вершины камчатской и устье ее токмо верстах в 5 от помянутой вершины, до которой от Верхнего Камчатского острога 69 верст.

А всего расстояния по новой мере[37] от устья Камчатки до ее вершины 496 верст, как уже выше объявлено; а по моему счислению, от устья Камчатки до ее вершины около 525 верст. Разность же сия происходит от того, что я, плывучи рекою, должен был в тех местах верст прибавливать, где мера чрез мысы ведена была для близости.

Глава 3. О реке Тигиле

Понеже река Тигиль течет в одной почти широте с рекою Камчаткою, а прямая дорога с Камчатки на Тигиль лежит по реке Еловке, как уже выше объявлено, то рассудилось мне запотребно прежде объявить о знатнейших урочищах реки Еловки до ее вершины, а потом уже от Тигиля, следуя от вершины к устью, для того что таким образом может быть обстоятельное известие о проезжей дороге с Восточного океана до Пенжинского моря по прямой линии.

Какие знатные урочища от устья Камчатки до устья Еловки находятся, оное при описании реки Камчатки объявлено, а от устья Еловки до Тигильской вершины следующие места достойны примечания.

Коанным острожек, о котором выше объявлено, недалеко от устья реки Еловки, между озером Коанныч и Еловкою. Верстах в 20 от помянутого острожка на западном берегу реки Еловки есть урочище, называемое Горелым острогом, для того что на том месте бывал знатный камчатский острожек Дачхон, который погромлен от казаков в начале завоевания той страны.

В полутрети версты от Горелого острожка над устьем Кыгыча-ручья, текущего в Еловку, с западной стороны есть камчатский острожек, Горбуновым именуемый, потому что лучший камчадал того острожка горбат. От Харчина, или Коанным острожка, до Горбунова прямою дорогою считается только 11 верст мерных.

Верстах в 6 от Горбунова острожка следует речка Уйкоаль, по которой ходят батами до Озерной реки и до Восточного океана, как уже выше объявлено. Над сею речкою от устья ее в версте есть камчатский острожек, Колилюнуч называемый[38]. Верстах в 3 от сего острожка, на западном берегу реки Еловки, на высоком утесе бывал прежде сего камчатский острожек, Ухарин именуемый, а под ним течет в Еловку Кейлюмче-речка.

В 13 верстах от речки Кейлюмче течет в Еловку с восточной стороны Конменткчуч, а по-русски Орлова речка, которая получила имя себе от того, что на устье ее на тополевом дереве из давних лет орлово гнездо находится. Верстах в 9 от сей речки есть на Еловке щеки, которые сажен на 40 в длину продолжаются, а ширина реки Еловки в том месте не больше семи сажен.

Верстах в 11 от щек течет в Еловку с западной стороны речка Леме, вершина которой от устья токмо в 5 верстах. По сей речке поднимаются на Тигильский хребет и, следуя мимо Красной сопки, которая оставяется справа, спускаются на вершину Ешхлина-речки, текущей в Тигиль-реку. Красная сопка от вершин обеих речек почти в равном расстоянии, а с вершины одной до вершины другой речки не меньше десяти верст.

В переезде сего расстояния путешествующие весьма часто заблуждаются, особливо во время непогоды, когда Красной сопки усмотреть нельзя, которая им вместо маяка служит, ибо хребет в том месте не гребнем, как в других местах, но плосок и пространен: чего ради, не видя признака оного, и узнать не можно, в которую сторону ехать.

От вершины Ешхлина-речки верстах в 12 пала в оную с восточной стороны Ипх-речка, которая от казаков по быстрому течению прозвана Быстрою. Она вышла из-под гривы Байдары, до которой с устья ее почитают десять верст.

Верстах в 1 ниже Быстрой течет в Ешхлин с той же стороны речка Училягена, по которой Тигильский хребет – обыкновенная летняя дорога. Ниже сей речки до самого устья Ешхлина нет никаких знатных урочищ, выключая Кейтель яр, который, не доезжая версты три до ее устья, на восточном берегу находится.

Оный яр вышиною от 10 до 20 сажен, а длиною около версты. Верх его состоит из камени беловатого, а подошва из каменного уголья. В летнее время идет из него пар беспрестанно и заражает воздух тяжелым запахом, который издали чувствовать можно; а в зимнее время ни пару, ни противного запаху от него не бывает.

От устья реки Быстрой до помянутого яру верст с 18 положить можно; а всего расстояния от устья реки Еловки до устья Ешхлина по мере геодезистов 114 верст, которое, однако ж, весьма сумнительно, хотя я оной мере за неимением другого верстового реестра и последовал.

Я с устья Ешхлина до устья Еловки ехал на собаках посредственною ездою три дня с половиною, а по счислению часами – не меньше сорока пяти часов, чего ради не будет излишества, ежели на каждый час положить по четыре версты: ибо такою ж почти ездою переезжал я обыкновенно в день от Нижне-Шантальского до Каменного острожка, между которыми более 60 мерных верст; и так вместо 114 верст будет 180 верст расстояния.

Ежели приложить ко 180 верстам 123 версты от устья Камчатки до устья Еловки и столько ж от устья Тигиля до устья Ешхлина, то ширина Камчатской земли в сем месте двумя только верстами от объявленной выше ширины разнствовать будет, которая разность на таком расстоянии за ничто почесться может.

От устья Ешхлина до самого устья Тигиля-реки, которой прямое корякское имя Мырымрат, нет никаких знатных рек, выключая Кыгын, которая пала в Тигиль с северной стороны, не доезжая верст 5 до ее устья, и от казаков, по имеющемуся в верху ее острожку Напана, Напаною называется. Впрочем, не токмо корякских острожков по ней довольно, но по отъезде моем с Камчатки заведено было и российское поселение, токмо в котором месте, заподлинно мне не известно.

Главный корякский острожек по реке Тигилю называется Кульвауч, стоит на южном берегу ее, в 6 верстах выше устья Ешхлина-речки. Тойон того острожка, Нутевей, повелевал в бытность мою всеми жителями тагильскими.

От устья Ешхлина, следуя вниз по Тигилю, первый корякский пустой острожек, Айпра, стоит на северном берегу реки Тигиля недалеко от устья Ешхлинум-речки, которая от Ешхлина в 7 верстах.

Мыжолг острожек от острожка Айпры в 22 верстах, построен на правом берегу речки того ж имени, которая течет в Тигиль с севера. Жилья в нем – 3 небольшие юрты, да два зимовья, из которых в одном живет новокрещенный коряк, а в другом – служивые, определенные для караулу табуна казенных оленей.

И понеже сие место в сравнении с другими несколько выгоднее, то думать можно, что и острог российский или там, или в близости оттуда заводится.

В 18 верстах от помянутого острожка есть урочище, называемое Кохча, где бывал прежде сего знатный корякский острожек того имени, который погромлен и разорен до основания камчатским приказчиком Кобелевым, за то, что жители оного убили казака Луку Морозку во время первого Атласова похода на Камчатку.

В 3 верстах от реченного урочища есть на Камчатке щеки, которые версты на две продолжаются. При начале их текут в Тигиль речки Алихон и Бужугутуган, первая с северной, а другая с южной стороны.

От щек, следуя к устью Тигиля-реки, есть еще четыре корякских острожка. 1) Шипин, старый острожек[39], до которого от щек верст с 10; 2) Мыллаган, от первого в 3 верстах; 3) Кенгела-Утинкем, от Мыллагана в 40 верстах; а 4) Калауч, от Кенгела-Утинкем в 3 верстах.

Первые два острожка стоят на южном берегу реки Тигиль, третий – над речкою Кунгуваем, которая течет в Тигиль с севера, а четвертый – на устье впадающей в Тигиль с северной же стороны Калауча-речки. Мыллаган между ними есть главный острожек, ибо жители других острожков ему подвластны, а он подчинен острожку Калаучу.

От острожка Калауча до устья Напаны-реки 15 верст, а до устья Тигиля, где пала в Пенжинское море, 20 верст.

Глава 4. О Кыкше, или большой реке

Большая река, которая от природных тамошних жителей называется Кыкша, пала устьем в Пенжинское море на широте 52°45'. Устье ее от устья Тигиля к югу почитается в 555 верстах, по большей части мерных. Она течет из озера, которое от устья ее к востоку в 185 верстах.

Большою для того называется, что из всех рек, впадающих в Пенжинское море, по ней одной от устья до самой вершины можно ходить батами, хотя и не без трудности: ибо она имеет течение быстрое, не токмо от знатного наклонения места, по которому бежит, но и от островов, которых по ней такое множество, что с одного берега на другой переехать трудно, особливо там, где она течет ровными местами.

На устье она во время морского прилива весьма глубока, так что можно свободно входить в оную и большим судам: ибо морской прилив около полнолуния и новолуния без малого на 9 парижских футов, или на 4 аршина русских, примечен.

На помянутом расстоянии принимает она в себя множество речек с обеих сторон, из которых, однако ж, большая часть ручьев. Примечания достойными следующие почесться могут.

Первая – Озерная, а по-камчатски Куакуач, которая вышла верстах в 25 из озера и, продолжая свое течение с юга на север подле моря, соединяется с нею у самого моря. Озеро, из которого она выпала в длину верст на 15, а в ширину верст на 7 простирается, так близко подле моря находится, что во время бывшего в 1737 году великого земли трясения и из него в море, и из моря в него вода переливалась.

На сем озере есть два островка, в том числе один длиною на две, а шириною на полторы версты, на которых морские птицы, а именно утки и чайки разных родов, весною несутся в таком множестве, что жители Большерецкого острога сбираемыми там яйцами в год запасаются.

Между Озерною и Большою реками есть губа в длину и в ширину версты по две, которая во время морского прилива водою понимается, а во время отлива обсыхает. Над устьем Озерной реки с западной стороны есть несколько балаганов и барабар, где казаки летом живут для промысла рыбы. Такие ж балаганы, но гораздо в большем числе, построены и на северной стороне Большой реки, верстах в полутора от устья, а на южной стороне устья поставлен маяк для морских судов.

Чекавина, по-камчатски Шхачу, – речка от устья Большой реки верстах в двух, бежит с южной стороны из болот, в недальнем расстоянии находящихся. Примечания достойна она потому, что в ней морские суда зимуют, чего ради там и казарма для караульных, и кладовые амбары от Камчатской экспедиции построены.

Суда заводятся в оную во время прибылой воды, а в убылую воду так она узка, что через перескочить можно, и так мелка, что суда на бока валятся; однако от того не бывает им повреждения, для того что дно ее мягко.

Амшигачева, по-камчатски Уаушиммель, речка от Чекавины верстах в 9 течет в Большую реку с северо-восточной стороны. Обе объявленные речки прозваны от казаков именами камчадалов, Чекавы и Амшигача, которые на них жилища свои имели.

От речки Аушиммеля в 5 верстах, на северном берегу Большой реки, есть камчатский остроже, Коажчхожу называемый, под которым пал в помянутую реку небольшой ручей одного имени с острожком.

В 8 верстах от объявленного острожка пала в Большую реку Начилова речка, а по-камчатски Чакажу, которая потому наипаче знатна, что в ней множество жемчужных раковин находится, но жемчуг оный не чист и не окатист. На устье ее есть камчатский острожек, Чакажуж называемый, который слывет и Елесиной заимкой от того, что там поселился казачий сын по прозванию Елесин.

Быстрая река, по-камчатски Конад, впала в Большую реку тремя устьями, из которых нижнее от речки Начиловой в 6 верстах, среднее от нижнего в 2 верстах, а верхнее от среднего в полуверсте. Нижняя протока называется Ланхалан, а средняя – Каткыжун.

Быстрою прослыла она по быстрому своему течению и многим шиверам и порогам: впрочем, где она течет по местам низменным, там весьма широка от разделения на многие протоки, а где между горами, там столь узка, что камчадалы местами с берега на берег перетягивают сети для ловления уток.

Посредством Быстрой реки можно бы было ходить на малых лодках от Пенжинского моря до самого океана, а именно от устья Большой реки вверх до устья Быстрой и вверх по Быстрой до ее вершины, а от вершины Камчаткою-рекою, которая течет из одного с нею болота, до самого Восточного моря, ежели бы она вверху лесом не была засорена, отчего верст 40 до вершины лодок провесть не можно.

Путь сей хотя бы был и труден и несколько продолжителен, ибо ради быстрого реки течения и многих находящихся но ней шивер и порогов, где кладь берегом обносить должно, более десяти верст на день перейти нельзя, как оное в 1739 году в проезде на Камчатку самому мне изведать случилось; сверх того, с вершины Быстрой до Камчатки должно бы было лодки версты с 2 болотом перетаскивать; однако из-за того что летом из острога в острог всякую кладь на людях носят, было бы от водяного оного ходу немалое облегчение камчатскому народу, который под казенные тяжести берется в подводы; потому что двадцать пудов, например, клади, под которую 10 или 15 человек потребно, могли бы с гораздо меньшим трудом перевезть в лодке два человека, а притом бы и купечеству была такая способность, чтобы оному всегда был путь без препятствия, который ныне токмо зимою отправляется.

Впрочем, надеяться можно, что помянутая народная тяжесть и без того отвратится, когда тамошние переведенцы лошадьми разведутся, которые для перевозки клади будут там употребляемы с великою пользою, ибо из Большерецка до Верхнего Камчатского острога способно ездить и телегами, а инде почти нигде во всей Камчатке для частых речек, болот, озер и высоких гор летом на лошадях никак проехать нельзя.

Летняя дорога, которою из Большерецка в Верхний острог пешком обыкновенно ходят, проложена из Большерецка вверх по Большой реке до Каликина или Опачина острожка, от острожка переходят они чистым местом на реку Быструю прямо и следуют вверх по ней до камчатской вершины, а оттуда по восточной стороне реки Камчатки до Верхнего острога, где в оный лодками чрез Камчатку перевозятся.

Расстояния от Большерецка до Опачина острожка 44 версты, от Опачина острожка до Быстрой, где к ней приходят, 33 версты, оттуда до Ганалина жилища, дале которого лодками по Быстрой реке не ходят, 55 верст, от Ганалина жилища до камчатской вершины 41, а от вершины до Верхнего Камчатского острога 69 верст.

Ездят же помянутым путем и в вешнее время на собаках, токмо весьма редко: ибо хотя оный путь близок, однако ж потому неспособной почитается, что на всем переезде нет никакого камчатского жилища.

Жилья по реке Быстрой: 1) заимка Трапезникова, которая стоит над устьем протоки Ланхалан, а в ней два двора, 2) Остафьева заимка от устья в 6 верстах, а в ней 4 балагана да 2 шалаша, в которых живут двое служивых и 5 человек камчадалов, из холопства освобожденных, 3) Запороцкова заимка, 4) Карымова, а в них по одному двору, 5) камчатский острожек, Карымаев называемый. От Остафьевой до Запороцковой заимки считается 10 верст, от Запороцковой до Карымовой 3 версты, а от Карымовой до Карымаева острожка 4 версты. Было ж по ней камчатское жилище и еще в двух местах – а где именно, о том ниже объявлено будет, но оное ныне опустело.

Знатнейшие речки, которые пали в Быструю, – Оачу, Кыгыйжычу, Янгачан, Калмандору, Уйкуй, Людагу, Кыдыгу, Пичу, Идугычу и Мышшель.

Оачу, от Карымаева острожка верстах в 17, течет с западной стороны, а до вершины ее верст с 50 почитается. От устья Быстрой до устья сей реки места низменные, а далее к вершинам пошли горы. Камчадалы сие место называют Сусангуч и ловят там уток, перетягивая сети через всю реку.

Кыгыйжычу от Оачу в 3 верстах, а Янгачан от Кыгыйжычу не более версты расстоянием. Первая течет с восточной стороны, а другая с запада. Против устья последней речки есть порог длиною сажен в 20, который по-камчатски Ктугын называется.

Калмандору от Янгачана верстах в 4, течет с запада. Немного пониже устья ее есть другой порог – по-камчатски Ичьехунаихом.

От Калмандору до Уйкуя, которая течет с западу ж, верст с 6, а между ними почти на половине расстояния есть порог Тоушиж. Есть же порог и немного повыше Уйкуя, который Аудангана называется.

Людагу, а по-русски Степанова речка, пала в Быструю с западу ж, а от Уйкуя до нее считается 15 верст. На сей речке растет много топольника, годного к строению.

Кыдыгу от Людагу верстах в 5, а Пичу, она же и Поперешная, от Кыйдыгу в 10 верстах, обе текут с востока. На устье сей речки бывало прежде сего жилье камчадала Каунича.

Идугычу, она же и Половинная, до которой считается от Пичу 17 верст, течет с восточной же стороны из озера, до которого пешие переходят в четыре дни. Половинною она прозвана для того, будто там от Большерецка до Верхнего острога половина дороги.

Мышшель от Идугычу в 24 верстах, течет с западной стороны, а вершинами, до которых верст с 70, сошлась она с впадающею в Пенжинское море рекой Немтиком. Немного повыше устья ее бывало жилье камчадала Ганалы, откуда до вершины Быстрой реки верст с сорок, как выше объявлено.

От устья реки Быстрой, следуя вверх по Большой реке, первая знатная речка – Гольцовка, которая пала в Большую реку с северной стороны верстах в полутора от Быстрой. Между сими реками стоит российский острог, Большерецким называемый. Верстах в 3 от Гольцовки на южном берегу Большой реки есть Герасимова заимка, а в ней один двор да одна юрта, а в версте от оной на острове Большой реки камчатский острожек, называемый Сикушкин, при котором есть и изба казачья.

Бааню-речка[40], которая почитается за рассошину[41] Большой реки, особливо достойна примечания, потому что вверху ее кипящие ключи находятся.

Она пала в Большую реку с юго-восточной стороны в 44 верстах от Большерецка. На устье ее стоит Каликин, или Опачин, острожек[42], от которого до горячих ключей, по моему счислению, верст с 70. Оных ключей по обеим сторонам речки Бааню довольно, однако больше на южном берегу, нежели на северном, для того что там ровное место.

С речки Бааню на Большую реку переезду через хребет не боле 15 верст. А дорога оная лежит с Бааню по речке Ачкаж, которая в 25 верстах ниже горячих ключей имеет течение, до ее вершины, а оттуда вниз по речке Кадыдаку, которая пала в Большую реку верстах в 7 ниже озера, откуда Большая река вышла, до ее устья.

От устья речки Бааню хотя есть и много рек, текущих в Большую реку с обеих сторон, однако примечания достойны токмо две, а именно: Сутунгучу и Сугач.

Первая течет [с северной стороны] в 22 верстах от устья Бааню и знатна потому, что по ней есть на Камчатку летняя дорога, ибо вершины ее прилегли к рассошинам Быстрой реки, а Сугач-речка[43] от Сутунгучу верстах в 60 находится, и потому известна каждому из тамошних жителей, что по ней выезжают на реку Авачу, о которой ниже будет объявлено.

Не доезжая 7 верст до речки Сугача, есть камчатский острожек Мышху, он же и Начикин[44], который стоит на южном берегу Большой реки над устьем ручья Идшакыгыжика, а в 5 верстах выше острожка – горячая речка, которая, так же как и вышеобъявленные Сутунгучу– и Сугач-речки, течение имеет с севера, а до вершины ее от устья не более полуверсты.

Глава 5. О реке Аваче

Авача, по-камчатски Суаачу, течение имеет с запада к востоку; устьем впадает в губу Восточного океана, почти на одной широте с Большою рекою, а вершиною вышла она из подставного хребта из-под горы, Баканг («некрытый балаган») называемой, до которой с устья верст с полтораста почитается. Сия река величиною почти не уступает Большой реке, однако не принимает в себя столько знатных речек, как оная, но вместо того славна помянутою губою, в которую течет и которая по ней Авачинскою называется.

Оная губа видом кругловата, длиною от ширины верст на 14 и со всех почти сторон окружена высокими каменными горами. Устье ее, которым с океаном соединяется, весьма узко, но так глубоко, что всяким кораблям, каковы б велики они ни были, можно входить без опасности.

Знатнейших гаваней, в которых морским судам удобен отстой, находится там три, а именно одна в Ниакиной губе, другая в Раковой, а третья в Тареиной[45]. Ниакина губа, которая от зимовавших в ней двух пакетботов Петра и Павла называется ныне Петропавловскою гаванью, лежит к северу и так узка, что суда на берегах прикреплять можно, но так глубока, что в ней способно стоять и таким судам, которые пакетботов больше: ибо глубиною она от 14 до 18 футов.

При сей губе построены офицерские светлицы, казармы, магазины и другое строение от морской команды. Там же по отбытии моем заведен новый российский острог, в который жители переведены из других острогов[46]. Ракова губа, которая так называется от множества живущих в ней раков, лежит к востоку и величиною больше Ниакиной, а Тареина находится в юго-западной стороне почти против Ниакиной и пространством превосходит обе прежние.

Камчатского жилья около губы два острожка – Аушин[47] и Тареин[48]: первый на северной стороне ее близ российского поселения, а другой на юго-западной стороне, по которому и помянутая губа Тареиною называется; оба в версте с небольшим от устья.

В Авачинскую губу, кроме реки Авачи, текут и многие другие реки, из которых знатнейшая есть Купка, которой устье от Авачи к югу в 5 верстах. В речку Купку верстах в 4 от устья пала с южной стороны Паратун-речка, над которою стоит знатный камчатский острожек[49] того ж имени. Немного повыше означенного острожка есть на реке Купке остров, на котором со времени случившегося в 1731 году великого бунта тамошние жители имели укрепление и сидели в нем с полтораста человек, но оное в 1732 году разорено казаками до основания, а жители по большей части побиты.

В северной стороне от Авачинской губы почти против Карымчина острога есть две горы высокие, из которых одна временно огнем горит, а [другая] дымится почти непрестанно.

Что касается до речек, текущих в реку Авачу, то за знатнейшие можно почесть Коонам, Имашху, Кокуиву, Уаву, Кашхачу и Кааннажик-шхачу.

Коонам-речка течет в Авачу с юго-западной стороны, а до вершины ее от устья верст с 50 полагается. По сей речке обыкновенно ездят с Большой реки к Петропавловской гавани, а дорога проложена от острожка Мышху вверх по речке Сугачу до ее вершины, и оттуда вниз по другой речке, Сугачу ж, которая пала в Коонам, до ее устья, а от устья вниз по речке Коонам до реки Авачи. Переезду с Большой реки на Коонам не боле 12 верст будет, а устье Сугачу-речки от вершины Коонам верстах в 15.

За верст 8 до устья Коонам-речки есть над нею острожек Шиякокуль, в котором камчадалы живут время от времени для промыслу рыбы.