Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе (сборник) Келли Джерард
– Пока моя версия умозрительная, и у меня нет ни малейших доказательств моей правоты. В связи с этим я считаю, что пока не нужно зря беспокоить инспектора Лестрейда. Засаду сможем организовать и мы с вами.
– Жду не дождусь, – улыбнулся я в предвкушении.
Холмс глянул на часы:
– Предлагаю с утра первым делом нанести визит начальнику вокзала. Даже если злоумышленник решит воспользоваться завтрашней погодой, которая, судя по всему, и вправду обещает быть ясной, он вряд ли появится раньше полудня.
Тем вечером почтальон доставил Холмсу телеграмму.
Мой друг прочитал ее и, покачав головой, отложил в сторону.
– Ну и ну, – недовольно буркнул он. – Кто бы мог подумать? Взгляните, Уотсон.
Телеграмма гласила следующее:
Уважаемый мистер Холмс,
Дело закрыто. В ходе подробного допроса Дэмьен Эпплгейт во всем сознался.
Спасибо за помощь.
С уважением,
Лестрейд
– Отличные новости! – воскликнул я, но, подняв взгляд на Холмса, обнаружил, что сыщик уже надел шляпу и тянется за тростью. – А куда вы собрались?
– Мне бы хотелось лично побеседовать с Дэмьеном Эпплгейтом. Вы со мной, старина?
– Конечно, – я схватил шляпу и кинулся вслед за Холмсом.
Когда мы уже подъезжали к Скотленд-Ярду, Холмс предупредил:
– Уотсон, мне хотелось бы попросить вас пока не упоминать о моей версии с увеличительными стеклами.
– Конечно, – с готовностью согласился я.
В кабинете у Лестрейда Холмс первым делом спросил:
– Скажите, инспектор, Эпплгейт объяснил, каким образом он устраивал пожары?
– Пока нет, но я как раз собирался еще раз его допросить. Не желаете ли составить мне компанию, джентльмены?
Вскоре напротив нас уже сидел поджигатель. Им оказался худенький, напоминающий хорька коротышка с тонкими сальными волосами. Вдобавок ко всему преступник косил на левый глаз. Эпплгейт настороженно на нас посмотрел и облизал губы.
– Вот мы и снова встретились, Дэмьен, – промолвил Холмс. – Что, опять взялся за старое?
– Вас, мистер Холмс не одурачишь! – Эпплгейт ухмыльнулся, продемонстрировав гнилые зубы. – Только я никого не хотел убивать. Честно, не хотел.
– Как ты устраивал пожары, Дэмьен? – спросил Холмс.
Эпплгейт хитро посмотрел на нас:
– Если я скажу, мне скидочка выйдет?
– Перебьешься, крысеныш, – рявкнул Лестрейд. – В огне погибли люди, и тебя вздернут за убийство. Я лично за этим прослежу.
– Инспектору вряд ли под силу тебе помочь, – доверительно сообщил Холмс, – а вот я смогу. Я, например, позабочусь о том, чтобы твоей сожительнице и детям помогли деньгами. Им-то от тебя толку никакого, верно?
Эпплгейт с минуту смотрел на Холмса изучающим взглядом и наконец произнес:
– Вы ведь джентльмен, так? Значит, должны держать слово. Правильно я мыслю?
– Правильно, – кивнул Холмс.
– Тогда ладно, скажу. Я отказался от часовых механизмов – они оставляют следы. Я придумал новый способ, чтоб все было чисто и гладко. Дайте спички, и я вам покажу.
Холмс вынул из кармана коробок и протянул его Эпплгейту.
Поджигатель извлек из коробка спичку:
– Смотрите, если сделать вот так… – Эпплгейт закрепил спичку так, чтобы она упиралась концом в зажигательные головки остальных, и плотно прихватил ее краем крышки коробка. – Вот и все. Теперь ставим коробок на пол, накидываем вокруг бумагу, поджигаем верхнюю спичку – и дело в шляпе. Пока огонь доберется до остальных спичек, пройдет не меньше минуты. За это время спокойно можно смыться.
– Как все гениальное, просто, – кивнул Холмс. – Значит, вот так ты и устроил эти пожары?
– Ну да, а как же еще?
– Скажи, пожалуйста, каким образом тебе удалось провернуть дельце в «Ручках белошвейки» и остаться при этом незамеченным?
– Не могу же я, мистер Холмс, раскрыть вам все свои секреты, – хитро улыбнувшись, ответил Эпплгейт.
– Уж лучше постарайся. Ты же не хочешь, чтобы твоя семья прозябала в нищете?
Улыбка исчезла с лица Эпплгейта, а глазки поджигателя забегали. Он нервно прикусил губу:
– Слышьте, мистер Холмс, сдайте-ка назад. Что мог – я рассказал. Разве я виноват, что никто меня не заметил, а? Я быстренько заскочил и тут же выскочил, вот и все.
– Ты лжец, Дэмьен, – поднялся Холмс, – причем лжец неумелый. Когда решишь рассказать правду, дай мне знать. Идемте, Уотсон, мы напрасно теряем время.
Когда мы повернулись, Эпплгейт крикнул нам в спину:
– Ну и оставьте свои денежки при себе! Вот увидите, я здесь и на неделю не задержусь!
Холмс повернулся к Лестрейду, который вышел вслед за нами:
– Он лжет, инспектор, вот только не понимаю почему. Прежде он совершал преступления из-за денег, устраивал поджоги на заказ. Вы сами сказали, что недавние пожары никак не связаны со страховыми выплатами. Исключение может составлять разве что галантерейный магазин, но хозяин вряд ли стал бы жертвовать жизнью собственной матери ради получения страховки.
– Я-то, мистер Холмс, думал, что вы умеете проигрывать, – разочарованно протянул Лестрейд. – Ну поймите же, вам не под силу изловить всех преступников. Почему вы не хотите признать, что в результате самых обычных оперативно-розыскных мероприятий нам все-таки удалось задержать злоумышленника? Зачем, по-вашему, Эпплгейт берет на себя преступления, которых не совершал? Думаете, ему не терпится оказаться на виселице?
– Что ж, Лестрейд, давайте каждый останется при своем мнении. Будем надеяться, что вы правы и поджигатель действительно у вас в руках. До свидания.
– Инспектор привел достаточно серьезный аргумент, – заметил я, когда мы уже ехали в кэбе домой. – С чего Эпплгейт стал бы себя оговаривать, когда он знает, что за такие злодеяния ему грозит петля?
– Я соглашусь с вами, Уотсон, это очень странно. Но видите ли, дело в том, что Эпплгейт, являясь поджигателем, никогда не был пироманом. Он устраивал пожары ради денег, а не из-за любви к огню. Я вообще сильно сомневаюсь, что он хотя бы раз остался посмотреть на устроенный им пожар. Кроме того, после его поджогов люди не гибли.
– Значит, план с засадой остается в силе?
– Именно так, старина.
На следующий день в восемь утра мы уже сидели в кабинете начальника Паддингтонского вокзала мистера Каннингема – невысокого жилистого мужчины с цепким взглядом и живым умом. Он сразу же понял, сколь важные сведения принес ему Холмс, и немедленно выказал желание нам помочь.
– Как нам попасть на крышу? – спросил Холмс.
– Проще простого, – ответил Каннингем. – Идемте за мной, я вам все покажу.
Мы поднялись по ступенькам на чердак, где располагалась дверь, ведущая к винтовой лестнице. На вершине лестничной площадки имелась еще одна стальная дверь, которая выходила на крышу. Начальник станции вытащил было внушительных размеров связку ключей, чтобы отпереть замок, как вдруг с изумлением воскликнул:
– Глядите! Дверь взломана!
Холмс наклонился и принялся изучать замок.
– Вы правы, мистер Каннингем. Если не ошибаюсь, здесь поработали фомкой. Что ж, значит, мы на правильном пути.
Холмс распахнул дверь и вышел на залитую светом крышу. Мы с начальником станции двинулись следом. От вида с самой верхотуры захватывало дух. На глаза сразу попалось немало достопримечательностей, а вдали в лучах утреннего солнца поблескивала Темза. Холмс быстрыми шагами мерил крышу, устремив взгляд себе под ноги, отчего напоминал ищейку, пытающуюся взять след. Подойдя к парапету, великий сыщик уставился на дом, где недавно полыхал последний из пожаров.
– Здесь явно кто-то побывал, – повернулся к нам Холмс. – Я нашел следы ботинок, а на пыли, покрывающей парапет, есть даже отпечаток ладони.
Окинув взглядом крышу, он двинулся к кирпичным трубам и принялся обходить их одну за другой.
– Эврика! – наконец вскричал он. – Как я и предполагал.
За одной из труб мой друг нашел кожаную сумку. Когда мы подошли поближе, то обнаружили, что внутри находятся большая выпуклая линза, подзорная труба и стальная фомка.
– Что и требовалось доказать, Уотсон!
– Браво, Холмс! – воскликнул я. – Все именно так, как вы предполагали!
Холмс сжато объяснил важность наших находок начальнику вокзала.
– Вот хитрый дьявол! – покачал головой мистер Каннингем. – Интересно, где он раздобыл такую линзу?
Холмс взвесил в руке стекляшку и ответил:
– Линза – длиннофокусная. Я бы предположил, что она из телескопа.
– И что же нам теперь делать, старина? – спросил я.
– Ждать, – пожал плечами Холмс. – Вас, мистер Каннингем, это, конечно, не касается – вы человек занятой, и у вас наверняка масса дел. Большое вам спасибо за помощь. Дальше мы с Уотсоном будем действовать самостоятельно.
– Хорошо, мистер Холмс, как скажете, – кивнул начальник вокзала. – Мне вызвать полицию?
– Нет, пока лучше не надо, – покачал головой Холмс. – Все должно быть так, как обычно, иначе мы рискуем отпугнуть преступника. Если он увидит, что у вокзала стало больше полицейских, он может надолго залечь на дно, и тогда мы его уже не поймаем. Ведите себя самым заурядным образом, а об остальном мы с Уотсоном позаботимся сами.
– Как вам будет угодно, мистер Холмс. Удачи! – С этими словами мистер Каннингем ушел.
– Значит, так, Уотсон. Давайте спрячемся вон за той большой трубой. Там и подождем нашего приятеля, – предложил Холмс. – Револьвер у вас с собой?
– Конечно, – кивнул я. – Надеюсь, мерзавец даст мне повод воспользоваться оружием.
Холмс вынул линзу, после чего положил кожаную сумку за трубу, точно туда же, откуда взял.
– Пойдемте, Уотсон, устроимся поудобнее, насколько это здесь возможно. Нам предстоит долгое ожидание – если преступник вообще соизволит сегодня прийти.
Мы спрятались за трубой так, чтобы нас не было заметно, но чтобы при этом мы могли хорошо видеть дверь на крышу. Я сел в тени, которую отбрасывала труба, приготовившись к нескольким скучным часам вынужденного бездействия. Шло время, солнце катилось по небу, и вскоре тень ушла, а мы очутились на самом пекле. Сидеть на жесткой крыше было неудобно, и у меня онемели ноги. Я снял плащ, сложил его и, не обращая внимания на грязь, подстелил вместо сиденья, опершись спиной на кирпичную кладку. Как же я жалел, что не догадался прихватить с собой бутылочку воды! Я кинул взгляд на Холмса. Мой друг неподвижно сидел, скрестив ноги по-турецки. Ему не раз доводилось устраивать засады, и терпения Холмсу было не занимать. В тот момент он напомнил мне йога, факира или восточного мистика, способного без всяких для себя последствий часами находиться на солнцепеке, погрузившись в медитацию. Наверное, я задремал, но внезапно почувствовал, как кто-то зажал мне рот и одновременно схватил за руку. Я попытался вырваться, но, скосив глаза, увидел в нескольких сантиметрах от собственного лица возбужденную физиономию Холмса.
– Ни звука, Уотсон, – еле слышно прошептал он. – Сейчас явится наш приятель.
Я кивнул, и Холмс отпустил меня. Я осторожно выглянул из-за трубы и увидел, как дверь открылась и на крышу вышел высокий худощавый мужчина в форме вокзального носильщика. Он быстро огляделся, и мы с Холмсом тут же нырнули в укрытие, прежде чем он успел нас заметить. Через некоторое время мы услышали удаляющиеся от нас звуки шагов и снова выглянули из-за трубы. Незнакомец направился туда, где лежала кожаная сумка. Нагнувшись, он открыл ее.
Холмс бесшумно вышел из укрытия, и я последовал за ним. Злоумышленник, стоя спиной к нам, лихорадочно копался в сумке.
– Вы, случайно, не это ищете? – громко спросил Холмс.
Незнакомец подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся. Увидев линзу в руках Холмса, он оскалился, словно загнанный зверь, и зарычал. То немногое, что оставалось от его шевелюры, было каштанового цвета; с левой стороны головы волосы отсутствовали полностью. На первый взгляд преступнику не исполнилось и тридцати лет. Больше всего меня поразили безобразные шрамы от ожогов, покрывавшие его лицо и шею. Через левый глаз пиромана проходил алый рубец, обезображивавший черты его лица. Преступник впился взглядом в нас, после чего быстро зыркнул на дверь – единственный путь к отступлению, который мы теперь преграждали.
– Не пытайтесь скрыться, мы вооружены, – предупредил Холмс.
– Черт, – ругнулся я сквозь зубы.
Мой пистолет по-прежнему находился в кармане плаща, который я оставил у трубы. Холмс покосился на меня и сразу же понял, какую оплошность я допустил.
Похоже, это дошло и до преступника. Осклабившись, он выхватил свой пистолет и направил его на нас.
– Берегитесь, Уотсон! – крикнул Холмс и, вскинув руку с линзой, направил концентрированный луч света прямо в глаза преступнику. Грохнул выстрел. Я услышал, как пуля просвистела мимо моего уха и с визгом срикошетила от трубы, находившейся прямо за нами.
Издав пронзительный крик, преступник выронил пистолет и попытался прикрыть руками глаза. Попятившись, он споткнулся о невысокую ограду крыши и, взмахнув руками, сорвался вниз. Раздался пронзительный вопль, сменившийся жутким звуком удара тела о землю. Мы с Холмсом бросились к краю крыши и глянули вниз. Пироман лежал на мостовой, напоминая сверху изломанную куклу. С первого взгляда я понял, что он мертв.
– Вы молодец, Холмс! – повернулся я к другу. – Моя глупость и неосторожность чуть нас не погубили.
– Я сам виноват, – покачал головой знаменитый детектив. – Я видел, что вы сняли плащ, но не придал этому значения. Впрочем, теперь это не важно. Так или иначе, мы положили конец преступлениям этого негодяя.
После прибытия полиции мы рассказали обо всем инспектору Лестрейду, и он с недовольным видом принес Холмсу извинения.
Заехав в Скотленд-Ярд, мы снова встретились с Дэмьеном Эпплгейтом.
– Ну и зачем ты взял вину на себя? – поинтересовался Холмс. – Ты же не имел к этим пожарам никакого отношения.
– Значит, вы его все-таки изловили? – ухмыльнулся Эпплгейт.
– Поджигатель погиб, – буркнул Лестрейд. – Может, черт побери, объяснишь свое поведение?
– Мне надо было залечь на дно, – заявил Эпплгейт. – А другой вариант, кроме тюрьмы, у меня имелся только один – сыграть в ящик. Вы же знаете, что за человек Рубен Дарнли? Я говорю о хозяине «Ручек белошвейки». Сволочь он и гад, вот кто. Знаете, как он на постоялый двор заработал? Участвовал в кулачных боях в Бермондси. Говорят, забил насмерть двух человек. Он втемяшил себе в голову, будто это я спалил его постоялый двор и смерть его жены на моей совести. Вот мне и надо было где-то схорониться, пока не поймают настоящего поджигателя. Рубен меня так просто не прикончил бы, сначала заставил бы помучиться. Вот я и решил, что в тюрьме безопаснее всего. А как туда иначе попасть, если не оговорить себя? Ведь, сунься я в полицию за помощью, легаши только посмеялись бы надо мной, а потом вытолкали взашей.
– Но если бы мистер Холмс не нашел настоящего виновника злодеяний, тебя бы вздернули! – воскликнул Лестрейд.
– Как бы не так, – покачал головой Дэмьен. – На два последних пожара у меня имелось железное алиби. К тому же я знал, что настоящий поджигатель не остановится и уж тут-то мистер Холмс изловит подлеца.
– Наконец-то мы слышим от тебя правду, – улыбнулся Холмс.
– А мистеру Эпплгейту не откажешь в находчивости, – покачал я головой, когда мы ехали в кэбе домой.
– Вы правы, – кивнул Холмс, – самооговором он спас себе жизнь.
Поскольку Холмс интересуется всеми аспектами жизни криминального мира, одним из которых является мотив, толкающий людей на совершение злодеяний, мой друг решил выяснить подноготную «паддингтонского пиромана», чтобы занести ее в свою картотеку. Хотя поджигатель был одет в форму носильщика, на самом деле служащим вокзала он не являлся. Холмс предположил, что форма скорее всего была им украдена. Преступника звали Седрик Уоллер. Он родился и вырос на ферме. Однажды там случился пожар, в результате которого Седрик получил сильнейшие ожоги и едва не погиб. Знакомые утверждали, что паренька сызмальства завораживал вид огня. Некоторые полагали, что он сам устроил пожар, в котором чуть не сгорел заживо. Седрика подозревали в поджоге полей, но ничего не смогли доказать. По мере взросления в силу своего уродства он сторонился представительниц противоположного пола и постепенно озлобился. Он ездил по стране, нанимаясь то здесь, то там чернорабочим, пока наконец не осел в Лондоне, где устроился на склад, расположенный рядом с Паддингтоном.
Мы так и не выяснили, где он взял линзу, которая теперь стала одним из экспонатов маленького домашнего музея Холмса.
Корабль-призрак
Я храню у себя немало бумаг. Многие из них связаны с делами, которые Холмсу так и не удалось раскрыть. Иногда по прошествии нескольких лет вдруг всплывает новая деталь или какая-нибудь мелочь, которая позволяет моему гениальному другу все же отыскать ключ к разгадке. Впрочем, дело о корабле «Алисия» лежало у меня в ящике совсем по другой причине. Закон о государственной тайне был принят только после начала войны с Германией, однако, прежде чем Холмсу поручили вести это загадочное дело, его заставили подписать документ о неразглашении. Согласно обязательству, навязанному знаменитому сыщику Адмиралтейством и являвшемуся своего рода прообразом вышеупомянутого закона, Холмс на двадцать лет лишался права предавать огласке подробности того давнего расследования. Этот срок истек в прошлом месяце, так что теперь я наконец могу рассказать обо всем без утайки.
Суть произошедшего вполне можно уместить в одно предложение. Одним прекрасным весенним утром корабль «Алисия» вошел в полосу тумана и пропал. Загадочных случаев исчезновения кораблей в море не счесть; имя им легион. Достаточно вспомнить пропажу экипажа с борта бригантины «Мария Селеста», исчезновение парусника «Софи Андерсон» или же рассказ очевидца, согласно которому пароход «Феникс» близ Островов Зеленого Мыса утянуло на дно жуткое морское чудовище. Перечислять можно и дальше, однако самым странным, пожалуй, остается случай с «Алисией». Корабль словно растворился в воздухе. Ни на воде, ни под водой, на дне, ровным счетом ничего не нашли!
В момент своего исчезновения «Алисия» как раз вышла на финишную прямую. Ей предстояло пройти последний отрезок пути, а шла она в Англию от самой Южной Африки. Последний раз «Алисию» видели у берегов Португалии с борта парохода «Бродяга», державшего курс на Танжер. Согласно показаниям команды «Бродяги», корабли прошли так близко друг от друга, что моряки даже обменялись приветствиями, помахав руками своим собратьям на соседнем судне. После этого «Алисия» вошла в зону тумана, но так из него и не появилась. Матросы, несшие вахту на наблюдательных вышках «Бродяги», подняли тревогу. Море было спокойным, а солнце вскоре разогнало туман, но «Алисию» словно корова языком слизнула. «Бродяга» принялся прочесывать квадрат в поисках выживших, но никого не обнаружил. Ни живых, ни мертвых, ни малейших следов кораблекрушения. Капитан «Бродяги» сделал запись о случившемся в судовом журнале, отметив, что, скорее всего, они повстречались с фантомом, то есть миражом другого корабля, который на самом деле находился на расстоянии сотен миль от них.
Именно такая версия с некоторыми вариациями излагалась в газетах, и лишь недавно Холмс смог мне поведать истинную, весьма удивительную подоплеку дела.
В 1877 году Великобритания включила в свой состав Трансвааль, получив тонны золотых слитков и необработанных алмазов, добытых в шахтах у Лимпопо, что на самом юге Африки, в районе горной цепи Витватерсранд. В 1880 году Трансвааль провозгласил независимость, и после поражения в 1881-м наших войск в битве при Маюбе было принято решение переправить эти сказочные богатства в Англию.
Оценки стоимости груза варьировались от пяти до десяти миллионов фунтов! Началась совершенно секретная операция. Сокровища погрузили на корабль «Алисия», и он взял курс на Англию. К величайшему сожалению, из соображений секретности поклажу не застраховали. Впрочем, сильно сомневаюсь, что хоть одна компания решилась бы пойти на риск и взять ответственность за столь ценный груз.
Командование флотом обратилось к Холмсу по рекомендации его брата Майкрофта, являвшегося советником лордов-заседателей Адмиралтейства. Майкрофт отрекомендовал моего друга как «единственного человека во всей Англии, у которого есть шанс пролить свет на загадку исчезновения „Алисии“ и внятно объяснить произошедшее».
Ну а сейчас я сочту за лучшее предоставить слово самому Холмсу. Вот отчет, который он написал по результатам расследования и представил в Адмиралтейство.
Адмиралу сэру Бенджамину Брайанту[12],
Первому морскому лорду
и начальнику штаба ВМС,
Адмиралтейство,
Лондон
ЛИЧНО В РУКИСэр,
Настоящим, со всем надлежащим уважением, представляю Вам отчет о результатах расследования дела о пропаже одномачтового судна «Алисия» 12 мая 1882 года.
§ 1. «Алисия» бесследно исчезла в 8:30, 12 мая 1882 года. Последний раз судно было замечено у берегов Португалии в двух милях от мыса Святого Георга. Глубина моря в данном районе составляет 15–20 метров. Никаких следов корабля с тех пор не было обнаружено.
В силу огромной ценности груза, ВМФ ее величества предпринял максимум усилий к розыску судна и его команды. В частности, для осмотра дна были привлечены водолазы. Несмотря на незначительную глубину, отсутствие волнения на море и хорошую видимость, обломков корабля на дне также обнаружено не было. (Сведения представлены мне разведывательным управлением ВМС.)
§ 2. Одна из версий случившегося заключалась в том, что судно налетело на подводную скалу или риф, в результате чего быстро затонуло. Она была отвергнута в силу того, что подобные скалы и рифы не обозначены на картах. Их отсутствие подтвердили и водолазы, отметив, что морское дно в том месте, где последний раз наблюдалось судно, ровное и покрыто лишь илом и песком.
Согласно другой версии, «Алисию» взяли на абордаж пираты, разграбили, а потом затопили посредством открытия кингстонов. Эта версия была также отвергнута. У пиратского судна не хватило бы времени взять «Алисию» на абордаж, перегрузить сокровища и скрыться, прежде чем туман рассеется, а значит, корсаров непременно заметили бы с борта «Бродяги». Кроме того, в случае затопления «Алисии» ее непременно отыскали бы на дне аквалангисты.
Согласно третьей версии, «Алисия» была торпедирована подводной лодкой, которая после затопления корабля отбуксировала его под водой в другое место. Полагаю, что рассматривать подобную гипотезу в силу ее фантастичности не имеет смысла.
§ 3. В результате моих обширных изысканий, в частности, опроса моряков, чьи суда нередко ходят в здешних водах, я узнал, что указанный район уже давно пользуется дурной славой и примечателен рядом загадочных феноменов. Мне неоднократно доводилось слышать рассказы об огнях Святого Эльма, что по ночам вспыхивают на мачтах, когда судно проходит мимо мыса. Некоторые моряки утверждали, что видели своими глазами, как птицы в этом районе неожиданно падают замертво в море или на палубу корабля. В силу всех этих загадочных происшествий данный район именуется моряками «Посейдоновой ямой» и «Дьявольским котлом».
В ходе своих исследований я посетил Морской музей[13], страховой рынок Ллойд и Британский музей и выяснил, что моряки не напрасно называют район, в котором исчезла «Алисия», Дьявольским котлом. Мне удалось обнаружить упоминания о минимум тридцати семи кораблях всех видов и типов, включая римскую галеру, которые сгинули в этом месте, причем лишь в нескольких случаях причиной гибели судна являлся шторм. В 1605 году испанский галеон «Санто-Доминго» с полным парусным вооружением был «пожран адским пламенем», которое, по свидетельству очевидцев, вспыхнуло прямо на поверхности моря. В 1710 году жители маленькой рыбацкой деревушки Камино наблюдали с берега, как «fogo do mar», то есть «морской огонь», окрасил ночное небо алым!
Моряки утверждают, что видели, как абсолютно ровная гладь моря в безветренную погоду вдруг начинает дыбиться и бурлить. Данное явление сопровождается резким запахом серы, отчего утверждается, что причиной феномена служит дыхание самого дьявола. Нам всем доводилось слышать подобные мифы и легенды, являющиеся неотъемлемой частью моряцкого фольклора. Однако основываясь на собственном опыте, осмелюсь утверждать, что среди нагромождения вздорных предрассудков часто можно отыскать зерно правды.
§ 4. В своей работе я всегда придерживаюсь одной и той же аксиомы: если все прочие версии оказались ошибочными, единственная оставшаяся гипотеза, сколь бы фантастической она ни представлялась, является истиной.
Вкратце, сэр Бенджамин, объяснение таинственного исчезновения «Алисии» можно уложить в одно слово, и это слово – «газ».
Уже на протяжении многих веков известно, что в определенных местах под землей могут скрываться карманы с метаном, получившим название болотного или рудничного газа. Мне известно место разлома в Карпатах, из которого выходит струя метана, питая собой пламя, горящее там неугасимо среди скал на протяжении десятков лет. Это место пользуется популярностью среди местных пастухов, которые любят греться у этого огня в холодную зимнюю пору.
Если карманы с метаном могут находиться под землей, почему бы им не быть под морским дном? Зададимся вопросом: а может ли выброс газа потопить корабль? Прежде чем дать ответ, мне бы хотелось, если позволите, немного остановиться на базовых принципах гидродинамики.
Как Вам известно, объект остается на плаву, если его удельный вес меньше единицы (удельного веса воды). Согласно выводам Архимеда, на всякое тело, погруженное в воду, постоянно действует выталкивающая сила, величина которой равна весу вытесненной этим телом воды. Если эта архимедова сила больше или равна весу тела, пусть даже столь тяжелого, как «Алисия», то оно не утонет. Однако в том случае, если воду непосредственно под кораблем насытить пузырьками газа и таким образом понизить ее плотность, сила выталкивания резко снизится и корабль камнем пойдет ко дну.
Данную теорию я лично проверил на практике, воспользовавшись моделями кораблей и создав необходимые условия в большом резервуаре физической лаборатории Оксфордского университета (результаты эксперимента прилагаются). При внезапном раскрытии кармана с газом непосредственно под кораблем происходит мгновенное затопление судна, занимающее не больше нескольких секунд. Корабль буквально проваливается под воду. Именно это и произошло с «Алисией».
Косвенные доказательства:
a) Птицы, замертво падающие в море. Точно так же гибнут канарейки у нас в шахтах. Именно этих птиц используют горняки, чтобы обнаружить утечку метана.
б) «Incendio del mare», то есть «морской огонь». В случае крупного выброса горючего газа для его воспламенения и последующего горения достаточно молнии или язычка пламени в корабельном фонаре. В этом случае судно или поверхность моря в один миг оказываются объяты огнем.
в) Дыхание дьявола. Море вздыбливается и бурлит в безветренную погоду? Опять же, это явление можно объяснить крупным выбросом газа.
г) Запах серы, наблюдающийся во время «дыхания дьявола». Если вам хоть раз в жизни доводилось почувствовать запах рудничного газа, то вы наверняка знаете, что он отдает серой!
Теперь я подхожу к самому главному парадоксу. Если версия с выбросом метана верна, остается открытым вопрос, куда пропал с морского дна затонувший корабль. Чтобы найти ответ на эту загадку, нам снова придется вспомнить базовые законы физики.
Когда тонущий корабль опускается на морское дно, он продолжает погружаться в ил и песок до того момента, когда почва под днищем достигнет достаточной плотности, чтобы выдерживать вес судна. Таким образом, судно может уйти в песок на полметра, но при этом его все равно будет видно.
Однако в том случае, если песок, аналогично случаю с водой, подвергается воздействию выделяющегося газа, его плотность резко падает, отчего корабль проваливается сквозь песчаный слой достаточно глубоко и в результате оказывается полностью погребенным под заносами.
Вряд ли кто-нибудь сможет ответить на вопрос, сколь велики запасы метана в подобных карманах, однако, принимая во внимание тот факт, что они формировались на протяжении миллионов лет, можно предположить, что они весьма значительны и вполне достаточны, чтобы погубить немало кораблей, не оставив от них никакого следа.
В заключение, сэр Бенджамин, мне бы хотелось отметить, что, невзирая на отсутствие каких бы то ни было вещественных доказательств моей правоты, я пребываю в глубокой уверенности, что «Алисия» погибла не в результате нападения пиратов или действий враждебных нашей стране сил. Судно ненароком попало в зону подводного скопления метана и затонуло. Дополнительным фактором, решившим судьбу судна, стал туман: команда просто не заметила вспенивание и бурление моря, вызванное струей газа.
К тому моменту, как туман рассеялся, выброс прекратился, породив еще одну легенду о корабле-призраке.
Несмотря на утрату несметных богатств, главная трагедия, на мой взгляд, заключается в гибели экипажа, нашедшего свой конец в морской пучине. К величайшему сожалению, у людей на борту «Алисии» не было ни малейшего шанса на спасение.
С глубоким уважением,искренне Ваш Шерлок Холмс,детектив-консультантБейкер-стрит, 221b,Лондон
Catacausis ebriosus
Это произошло на третий год моего знакомства с Шерлоком Холмсом. Дело, о котором я сейчас собираюсь поведать вам, было, мягко говоря, весьма необычным. Более того, его вполне можно назвать уникальным.
Все началось в один непогожий день поздней осенью, когда к нам домой на Бейкер-стрит неожиданно заявился инспектор Лестрейд. Поздоровавшись, Холмс произнес:
– Насколько я могу судить, инспектор, на этот раз вам не нужна моя профессиональная помощь. Я догадался об этом по блеску ваших глаз. Кроме того, сейчас вы выглядите на удивление спокойным.
– Вы как всегда правы, мистер Холмс, – улыбнулся Лестрейд. – Я хочу позвать вас с собой и показать нечто такое, чего вы никогда прежде в жизни не видели. Итак, джентльмены, если у вас нет срочных дел, не желаете ли вы проехаться со мной до Бетнал-Грин[15]? Экипаж подан и ждет вас. – С этими словами инспектор широким жестом показал на дверь.
Вполне естественно, слова Лестрейда донельзя заинтриговали нас. Мы быстро оделись и проследовали за ним на улицу. Как мы ни пытались по дороге вытянуть подробности – все тщетно. Инспектор лишь качал головой и повторял:
– Я такого, господа, никогда прежде не видел. Да и вы наверняка тоже. В противном случае вы меня сильно удивите.
Кэб остановился у большого доходного дома на несколько квартир. Констебль, стоявший у парадного подъезда, сдерживал толпу зевак, в которой выделялось несколько горластых журналистов. Констебль отсалютовал Лестрейду и пропустил нас в дом, где мы поднялись вслед за инспектором на верхний этаж. Когда мы проходили по коридору, я обратил внимание на резкий запах, которым тянуло из второй справа комнаты. Здесь тоже дежурил полицейский. Откозыряв, он распахнул перед нами дверь.
– Ну что ж, джентльмены, готовы? Смотрите! – произнес Лестрейд и отошел в сторону, пропуская нас вперед.
Холмс с решительным видом вошел в комнату, и я услышал, как он ахнул. Не в силах сдержать любопытства, к которому теперь примешивалось и нетерпение, я поспешил за другом. Первым делом меня настиг запах, вернее маслянистая омерзительная вонь, от которой меня чуть не вырвало. Все было затянуто дымом, а окна покрыты тонким слоем бурой копоти, отчего в помещении царил полумрак. Вся комната, начиная примерно с метра от пола и выше, была заляпана жирной сажей. Она же покрывала потолок, газовые лампы, зеркало и часы.
– Потрясающе, – пробормотал Холмс, склоняясь, чтобы рассмотреть нечто, лежащее у камина на полу, – просто потрясающе.
Я глянул через плечо друга и с ужасом увидел перед собой обугленные останки женщины. Огонь пожрал все, пощадив лишь конечности и череп. На руках и ногах сохранились остатки плоти. Следов огня на туфлях несчастной я и вовсе не заметил. Все остальное обратилось в пепел.
– Знаете, Уотсон, впервые за всю свою жизнь сталкиваюсь с catacausis ebriosus.
– Боже всемогущий, – ошеломленно проговорил я. – Самовозгорание человека?
– Именно оно, – кивнул Холмс. – Или же я совсем ничего не понимаю.
– Я был уверен, джентльмены, – вмешался Лестрейд, – что вам будет любопытно взглянуть на останки бедняжки, прежде чем их увезут в морг. Наши фотографы из Скотленд-Ярда уже все зафиксировали.
– Обратите внимание, насколько четко прослеживается граница возгорания, – Холмс показал на кучку нетронутых пламенем щепок для растопки, лежавшую в камине, и пару деревянных спиц в руке женщины. Огонь пощадил и вязанье из шерсти, над которым она трудилась.
– Просто не верится, – покачал головой я. – Пламя было такой силы, что обратило в пепел ребра и позвоночник. Оно должно было охватить весь дом.
– Вы совершенно правы, доктор, – кивнул Лестрейд. – Поразительно.
– Скажите, Уотсон, сколько, на ваш взгляд, ей было лет? – спросил Холмс.
Я осмотрел зубы, потрогал руку и ответил:
– Судя по состоянию зубов и степени упругости кожи, я бы сказал, что жертве лет двадцать – тридцать.
– Браво, доктор, вы просто великолепны! – похвалил меня Лестрейд. – Женщине было двадцать семь лет. Ее звали Алиса Мерфи. Она работала швеей и жила одна.
Холмс как раз изучал голову трупа. Череп был голым; огонь уничтожил волосы и плоть.
– А это что у нас такое? – спросил прославленный детектив, показав на круглую вмятину с левой стороны теменной кости.
– Проще простого, – пожал плечами Лестрейд. – Падая, бедняжка ударилась головой о каминную решетку.
Я согласно кивнул. По углам железной каминной решетки имелись латунные шарики как раз подходящего размера. Возле одного из них и лежала голова несчастной.
– Не обязательно, – пробормотал Холмс.
– Думаю, в данном случае мы имеем право с чистой совестью закрыть дело, – с довольной улыбкой заявил Лестрейд. – Я знаю, мистер Холмс, вы любите искать преступления даже там, где их не было, но сейчас можно с уверенностью заключить, что мы столкнулись с классическим случаем самовозгорания человека.
– Конечно же мне доводилось читать об этом феномене, – поспешно вмешался я, желая избежать ненужного спора, – но я не понимаю, как человеческое тело, состоящее почти на две трети из воды, может спонтанно самовоспламениться.
– Кто и в котором часу нашел труп? – выпрямился Холмс.
– Это случилось на рассвете, – ответил Лестрейд, сверившись с записной книжкой. – Покойную обнаружила хозяйка квартиры миссис Беннетт. Она почувствовала запах дыма, стала стучать – никто не открыл. У нее был свой ключ, она отперла дверь и увидела весь этот ужас. Бедная женщина до сих пор не может окончательно прийти в себя.
– Не удивительно, – поежился я.
– Я читал, что удар молнии обладает достаточным объемом энергии, чтобы привести к подобным результатам, – высказал версию Холмс.
– Мне доводилось осматривать людей, пострадавших от удара молнии, – возразил я. – В самой молнии энергии более чем достаточно, но характер повреждений, что она наносит, – совсем другой. Происходит ожог кожных покровов, сбой работы сердечно-сосудистой системы… Иногда имеют место сильнейшие мышечные спазмы, приводящие к переломам костей, но чтобы человек сгорал… Такого не бывает. Более того, немало людей после удара молнией остаются живы.
– Вдобавок у нас нет никаких доказательств того, что в эту комнату ударила молния, – заметил Лестрейд. – Да и откуда ей взяться? Грозы прошлой ночью не было.
– А что если молния была шаровая? – предположил я. – Мне доводилось слышать, что они возникают и без грозы. Впрочем, шаровые молнии столь же большая редкость, как и самовозгорание человека.
– Во всех источниках, которые я прочел, утверждается, что шаровые молнии бесплотны и сродни блуждающим огонькам. Да, они способны беспрепятственно проникать сквозь стены и оконные стекла, но обратить человека в пепел им не под силу, – покачал головой Холмс.
– Кроме того, мы можем исключить версию, что жертва случайно как-нибудь подпалила свою одежду. В подобных случаях человек мечется, пытаясь сбить с себя пламя, а несчастная лежит спокойно, даже не выпустив из рук вязанье.
– Вы совершенно правы, Уотсон. Превосходно. Даже я вряд ли смог бы выразить эту мысль лучше, – промолвил Холмс.
Услышав похвалу, которой меня удостоил сам король дедукции, я просиял от гордости.
Холмс извлек из кармана платок и оттер сажу с циферблата часов, стоящих на каминной полке. Стрелки замерли на четверти двенадцатого, и мне представлялось очевидным, что оживить механизм вряд ли удастся.
– Часы остановились от жара, – заметил Холмс. – Таким образом, мы примерно знаем, в котором часу сила пламени достигла пика. – Мой друг повернулся к Лестрейду: – Скажите, пожалуйста, вчера вечером к мисс Мерфи кто-нибудь заходил?
– Я не спрашивал. Комната была заперта, признаки взлома отсутствуют, следы борьбы тоже. Еще раз повторяю, у меня нет никаких оснований полагать, что здесь произошло преступление.
– Быть может, нам имеет смысл побеседовать с миссис Беннетт и окончательно развеять все сомнения? – предложил Холмс.
Лестрейд тяжело вздохнул.
– Хорошо, мистер Холмс, – покорно произнес он, – если вы так настаиваете. Прошу за мной.
Мы спустились вниз по лестнице к хозяйке комнаты. Ею оказалась сидевшая на диване степенная седовласая дама лет пятидесяти. Возле нее хлопотал один из соседей.
– Прошу прощения за очередное беспокойство, миссис Беннетт, – промолвил Лестрейд. – Если вас не затруднит, не могли бы вы ответить на несколько вопросов этого джентльмена? Его зовут Шерлок Холмс.
Читать бесплатно другие книги:
