Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе (сборник) Келли Джерард

– Отгадать следующую часть адреса не составляет никакого труда. Все проще простого.

– Ну и где же находится эта Борона-на-Пригорке?

– Одно из слов в английском языке, имеющих значение «борона», звучит как «харроу». Синоним слова «пригорок» – «холм», по-английски «хилл». В результате получаем Харроу-он-зе-Хилл, вот он, как раз в Мидлсексе.

– Точно! – воскликнул Джастин. – Даже я слышал о Харроу-он-зе-Хилл!

– Отлично, у нас наметился кое-какой прогресс, – потер руки я. – Но что имеется в виду под словосочетанием «кошкин зов»?

– Полагаю, название улицы каким-то образом связано с кошками или мяуканьем, – немного подумав, ответил Холмс. – Больше мне ничего не приходит в голову. Думаю, лучше всего разобраться на месте, когда мы уже доберемся до Харроу-он-зе-Хилл.

Мы с Джастином согласно кивнули. Поскольку назавтра с утра мне предстояло проведать больных, мы договорились отправиться в путь чуть позже. На следующий день после полудня мы уже сидели в экипаже и мчались в Мидлсекс.

Пока мы ехали, Холмс снова углубился в чтение письма. Внимательно изучив его, он повернулся к Джастину:

– Ваш отец призывает вас не сходить с пути, как подобает христианину. Он сам был человеком верующим?

– Да, хотя истово верующим его назвать нельзя. Они с матерью были добрыми христианами, но мы жили в глуши, поэтому в церковь ходили не часто.

– В письме он также упоминает святошу Фрэнка, – продолжил расспросы Холмс. – Вам не приходилось слышать от отца о человеке с таким именем, живущем в Англии?

– Никогда, – помотал головой Джастин.

– В письме еще говорится о трех других помощниках: Колумбе, Шелли и короле Гарри, – заметил я. – О ком идет речь? О Христофоре Колумбе, поэте Перси Шелли и короле Генрихе? И если о Генрихе, то о каком из Генрихов?

– Вряд ли, Уотсон, – с сомнением отозвался Холмс. – Все они жили в разное время и разных местах, так что в данном случае текст письма нельзя воспринимать буквально – люди, которых вы назвали, не могут быть друзьями Фрэнка. Может, речь идет о кличках его друзей? Они, кстати, распространены в преступном мире. Так уголовники пытаются скрыть от полиции свои истинные имена.

– Похоже, отец переоценил мои умственные способности, – сокрушенно покачал головой Джастин. – Я понятия не имею, что он имел в виду.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся Холмс. – Уверен, что в свое время нам все удастся выяснить.

Через некоторое время мы прибыли в Харроу-он-зе-Хилл и Холмс велел извозчику покатать нас по этому маленькому очаровательному городку. Где-то с полчаса мы колесили по улицам и читали все указатели, что попадались нам на глаза.

– Эврика! – вдруг вскричал Холмс. – Остановите кэб!

Мой друг спрыгнул на мостовую, и мы последовали за ним. Вдаль уходила дорога, на обочине которой стоял указатель «Мэнкс-Мяус».

– Мэнкс – это же порода бесхвостых кошек! Я ничего не путаю? – осведомился Холмс.

– Есть такая порода, – подтвердил я. – Она появилась на острове Мэн.

Велев извозчику никуда не уезжать, мы двинулись вперед по улице. К счастью, она оказалась не такой уж длинной. Пройдя ее примерно до половины, мы обнаружили по правую руку от нас крошечную церквушку.

– Вот что имел в виду ваш отец, когда призывал вас не сходить с пути, как и подобает христианину. Поздравляю, мы нашли святошу Фрэнка. Церковь посвящена Франциску Ассизскому.

Джастин просиял от радости:

– Вы просто гений, мистер Холмс!

Мы зашли в церквушку. Внутри, кроме нас, практически никого не было. Царили тишина и покой. Убранство церкви было скромным – дубовые перекрытия, покрытые побелкой стены, а напротив алтаря – большой витраж с изображением святого Франциска в окружении зверушек и птиц. Святой умиротворяюще взирал на нас. На его левом плече сидел голубь, а правая рука была поднята для благословения. Мы принялись озираться, тщетно пытаясь отыскать хотя бы какой-нибудь намек на Христофора Колумба, Шелли или короля Генриха.

– Уже поздно, – промолвил Холмс, глянув на часы. – Пожалуй, нам стоит найти гостиницу, в которой можно будет переночевать. А завтра с утра снова приступим к поискам.

Мы согласились. Помимо усталости, я еще и проголодался как зверь. Снова устроившись в кэбе, мы велели извозчику отвезти нас на постоялый двор, который приметили, когда катались по городу. Назывался он «Синий вепрь». При гостинице находилась таверна, где сверкала начищенная медь и уютно горел огонь в очаге.

Хозяин заведения, веселый толстяк с бачками по имени мистер Арчер, улыбнувшись, поздоровался с нами и спросил:

– Чего изволите, джентльмены?

– Три кружки вашего лучшего эля, сытный ужин и три комнаты на ночь. Именно в такой последовательности, – ответил Холмс.

– Будет сделано, сэр, – снова расплылся в улыбке мистер Арчер. – Добро пожаловать к нам в «Синий вепрь».

Не прошло и минуты, как мы уже сидели у огня и потягивали отменный эль.

– Пока нам не на что жаловаться, – сказал Джастину Холмс и отер пену с верхней губы. – Город мы нашли. Церквушку нашли. У меня есть все основания полагать, что ваш отчий дом находится где-то поблизости. Судя по намекам, что оставил вам отец в своем письме, он отлично знает округу.

– Да, мистер Холмс, – кивнул Джастин, – я уверен, что вы правы.

– Мы можем расспросить у местных, кто из богатых семей здесь живет, – предложил я.

– Во-первых, это может занять слишком много времени, – возразил Холмс, – а во-вторых, мне бы хотелось сначала попытаться самому разгадать шифр.

Откушав на ужин жареного мяса, после которого нам подали яблочный пирог и сливки, каждый из нас удалился в свой уютный номер и улегся спать.

На следующее утро, когда мы поглощали обильный завтрак, я с усмешкой заметил:

– А ведь вы, Холмс, допустили промашку, когда предположили, что у Фрэнка могут быть дружки с прозвищами вместо имен.

– Не обязательно, Уотсон, – покачал головой мой друг. – Святого Франциска часто изображают другом зверей и птиц. Быть может, Колумб и прочие имена в письме – на самом деле клички животных.

– Отличная мысль, мистер Холмс! – У Джастина загорелись глаза. – Святой на витраже как раз окружен зверушками и птичками.

Подозвав хозяина, Холмс спросил его:

– Скажите, добрый человек, у вас тут поблизости натуралисты не проживают?

– Отчего же, есть такие, сэр, – кивнул мистер Арчер. – Вам нужно к майору Винстенли. Настоящий знаток животного мира. Собирает бабочек с мотыльками и держит птичник. Говорят, его коллекции завидует сам судья. – Хозяин кинул взгляд на старинные дедовские часы в углу и добавил: – Между прочим, майор вот-вот должен зайти. Он перед утренней прогулкой всегда пропускает у меня глоточек виски.

– Спасибо, мистер Арчер, – поблагодарил Холмс. – Мы его непременно дождемся. Вы не окажете еще одну любезность? Будьте добры, представьте нас майору, когда он придет.

– Конечно, сэр, с удовольствием.

Ждали мы недолго. Вскоре открылась дверь, и в таверну вошел высокий сухощавый мужчина с гончей на поводу. Прислонив трость к барной стойке, он повернулся к собаке и скомандовал:

– Сидеть, Герцог! – Сняв шляпу, он повернулся к мистеру Арчеру: – Доброе утро, Сэм. Ну и холод сегодня, черт бы его подрал. Дай-ка мне двойную порцию.

– Доброе утро, сэр. Не волнуйтесь, сейчас быстро согреетесь, – промолвил хозяин, наливая гостю двойной виски.

Стоило мужчине полезть в карман за деньгами, Холмс уже был тут как тут.

– Позвольте мне вас угостить, – сказал знаменитый детектив и попросил хозяина включить стоимость выпивки в наш счет.

Мистер Арчер представил нас майору, и тот присел к нам за столик.

– Спасибо вам, сэр, – слегка поклонился гость Холмсу, подняв бокал. – За ваше здоровье.

Мой друг объяснил, что Джастин ищет дом своих предков, а его местоположение зашифровано в послании.

– Вот это да! Что я могу сказать, чертовски интересно! – поднял брови майор.

– Насколько я понимаю, – продолжил Холмс, – вы в неком роде специалист по животным и растениям. Вы нам не поможете?

– Если это окажется в моих силах, я буду только рад, – улыбнулся майор.

– Скажите, пожалуйста, имена Колумб, Шелли и король Гарри вам что-нибудь говорят? Разумеется, речь идет не об исторических личностях.

Майор нахмурился.

– Королем Гарри издревле называют в Англии щегла. В этом я совершенно уверен. Знаете, такая броская, яркая птичка. Питается семенами чертополоха.

– Превосходно, просто превосходно, – обрадовался Холмс. – Тогда, надо полагать, два других имени – тоже прозвища птиц.

Майор сосредоточено почесал подбородок и после долгих раздумий изрек:

– Если мне не изменяет память, зябликов иногда называют «Шелли», но кто имеется в виду под прозвищем Колумб? Я просто теряюсь в догадках.

– А может, это часть латинского названия вида? – подавшись вперед, предположил я.

– Ну конечно! Как же я сам не додумался?! – хлопнул себя по коленке майор. – Есть такое семейство, Columbidae, то бишь голубиные. Уверен, что здесь имеется в виду голубь.

– Замечательно. Просто замечательно, – просиял Холмс. – Хозяин, будьте любезны, еще виски майору.

– Рад был помочь, – улыбнулся Винстенли.

– Не покажусь ли я слишком навязчивым, если приглашу вас проводить нас до церкви Святого Франциска на Мэнкс-Мяус? Нам хотелось бы попросить вас помочь нам опознать птиц на витраже. Боюсь, мне самому не под силу отличить щегла от зяблика.

Майор с готовностью согласился нас проконсультировать и залпом допил виски. Несколько мгновений спустя мы уже шли по направлению к церкви. Впереди бежал Герцог. Добрались до храма мы быстро. Винстенли привязал собаку к фонарному столбу, и мы вошли внутрь. Вновь, как и накануне, мы замерли у витража со святым Франциском, но на этот раз с нами был специалист, способный назвать всех изображенных животных:

– Видите трех птичек у ног святого? Это зяблики. А щеглов я насчитал целых пять штук. Два сидят на дереве, а три порхают вон там.

– А наш приятель голубь Колумб сидит у Франциска на плече! – взволнованно воскликнул Джастин.

– Все верно, – кивнул, улыбаясь, Холмс. – Отличная работа, джентльмены! Мы славно потрудились и значительно продвинулись на пути к разгадке. – Он снова развернул письмо и принялся изучать шифровку. – Итак, мы имеем цифры «один», «три» и «пять»: один голубь, три зяблика и пять щеглов. Может, имеются в виду номера букв в каждой из строчек? Из первой строчки берем первую букву, из второй – третью… Что у нас выходит? – Однако вскоре Холмс покачал головой. – Ничего у нас не выходит: «SZMWLKVB».

– А если считать с конца каждой строчки? – предложил я.

– Тоже бессмыслица, – сокрушенно вздохнул знаменитый сыщик, проверив мою версию.

Некоторое время мы молча изучали шифровку, как вдруг Холмс воскликнул:

– Постойте-ка! Кажется, получается. Если пропустить первую, третью и пятую буквы, то выйдет нечто внятное. Смотрите, – Холмс написал «D E V A L O I S».

– Девалойс? Что это за фамилия? Никогда ничего подобного не слышал, – промолвил я.

– Не Девалойс, а Девалуа, – рассмеялся Холмс. – По-французски это значит «ценный». Девалуа – достаточно известная фамилия.

– Превосходно, мистер Холмс, – улыбнулся Джастин. – Значит, моя настоящая фамилия Девалуа? Судя по всему, мой род достаточно древний.

– Я даже знаю, где находится поместье Девалуа! – воскликнул майор Винстенли. – Это же всего в двух милях к западу отсюда. Семейство живет здесь очень давно, только у меня вылетело из головы название их усадьбы. Помню, что оно начинается с буквы «к».

– Часом не Крегмур? – уточнил Холмс, который только что проверил ключ на второй шифровке.

– Точно! – вскричал майор. – Крегмур, будь я неладен! Большой домище из песчаника. Выглядит он, кстати сказать, достаточно жалко. Впрочем, лучшие деньки знавала не только усадьба, но и вообще все поместье. Судя по всему, дела у семейства Девалуа идут под гору.

– Вы не могли бы нам объяснить, как туда добраться?

– Я лучше вас туда отведу. У меня намечена прогулка, и путь как раз лежит в сторону Крегмура.

Вход на территорию поместья преграждали большие кованые ворота, за которыми начиналась усаженная лаврами дорожка. Она вела к видневшейся вдалеке усадьбе, увитой плющом. Как и говорил майор, здание действительно требовало ремонта, но пока его еще можно было привести в божеский вид.

– Вот я наконец-то и увидел место, где появился на свет мой отец, – задумчиво глядя вдаль, промолвил Джастин.

– Ваши поиски практически закончены, – кивнул Холмс. – И потому я хотел бы попросить вас отложить встречу с вашими родственниками хотя бы до завтрашнего дня. Мне бы надо кое-что уточнить. Надеюсь, вы не будете возражать?

– Конечно же нет, мистер Холмс. Как вам будет угодно.

– Ну что ж, господа, мы с Герцогом вас оставим, – откланялся майор. – Было приятно свести с вами знакомство.

Мы все сердечно поблагодарили майора, обменялись с ним рукопожатиями, после чего он отбыл, скрывшись вместе с Герцогом за поворотом дороги.

Что же касается нас, то мы вернулись в городок, где Холмс остановил кэб и велел кучеру отвезти его в Лондон, заверив нас, что вернется завтра спозаранку. Мой друг сдержал слово, и прежде чем часы пробили десять утра, он уже сидел в «Синем вепре» с бокалом бренди в руках. Выглядел Холмс на удивление спокойным.

– Ну что ж, – с непринужденным видом промолвил он. – Вот и настал час встретиться с семейством Девалуа. Я прекрасно осведомлен, что являться без предупреждения – признак дурного тона, однако в данном случае элемент неожиданности нам только на руку. Думаю, благодаря нему мы сможем узнать, кто есть кто в этой семье.

На этот раз, вместо того чтобы идти пешком, мы взяли кэб.

– Знаете что, – повернулся Холмс к Джастину, когда мы подъезжали к Крегмуру, – не стоит говорить вашей родне, что мы сыщики. Вы не могли бы немножко покривить душой и представить нас как своих поверенных?

– Как вам будет угодно, мистер Холмс, – пожал плечами Джастин.

Ворота на этот раз оказались открыты, будто бы Девалуа кого-то поджидали, и потому мы велели кучеру подъехать прямо к парадному подъезду усадьбы. Когда мы вылезли из экипажа, огромные двери особняка открылись и нам навстречу вышел высокий широкоплечий мужчина лет шестидесяти. В его бороде и шевелюре серебрилась седина, а в руках он сжимал цепи, тянувшиеся к ошейникам двух громадных рычащих псов, скаливших на нас зубы.

– Доброе утро, – приветливо улыбнулся Джастин и уверенно шагнул мужчине навстречу.

– Вы что, заблудились? Подсказать вам дорогу? – так и не поздоровавшись, спросил тот.

Молодой человек покачал головой и пояснил:

– Меня зовут Джастин Девалуа, я сын Джонатана Девалуа. Я ищу своих родных.

Мужчина сглотнул и потрясенно воззрился на Джастина. Он явно был в растерянности.

– Вам назначено? – наконец спросил он.

– Боюсь, что нет. Я буквально только что отыскал родовое поместье и не успел никого предупредить о своем появлении. А вас как зовут?

Расправив широкие плечи, мужчина представился:

– Кэлвин Кроутер, мажордом семейства Девалуа.

– А это мои поверенные – мистер Холмс и мистер Уотсон, – показал на нас рукой Джастин.

Мажордом, прищурившись, посмотрел на нас и, коротко кивнув, бросил:

– Прошу за мной.

Поднявшись по ступенькам, мы с Джастином проследовали в дом. Холмс, велев кучеру никуда не уезжать и ждать нас у входа, поспешил за нами следом.

Аванзал, украшенный доспехами, картинами и шпалерами, производил сильное впечатление. Однако, приглядевшись, можно было заметить, что шпалеры поистрепались, а доспехи давно никто не протирал и на них скопился толстый слой пыли. Кроутер отвел нас в приемную и велел подождать, после чего удалился, предварительно отстегнув цепи от собачьих ошейников. Как только мажордом затворил за собой двери, псины уселись на пол и уставились на нас. Сами понимаете, когда за каждым твоим движением следят две пары злобных глаз, чувствуешь себя крайне неуютно, и я очень сильно пожалел, что не захватил с собой револьвер. Наконец дверь открылась и в приемную, позвякивая шпорами, зашел изысканно одетый молодой человек в жакете и бриджах для верховой езды, сжимавший в руках стек. У него были прямые черные волосы, тонкие губы и внимательные серые глаза.

Без тени улыбки он уставился сверлящим взглядом на Джастина и произнес:

– Меня зовут Уильям Генри Девалуа. Я глава семейства Девалуа и ваш двоюродный брат – если вы, конечно, тот, за кого себя выдаете.

– Моим отцом был Джонатан Девалуа, брат вашего отца, – протянул ему руку Джастин.

Уильям будто бы ее и не заметил.

– Тело моего отца еще толком не успело остыть, а уже собираются стервятники, – покачав головой, промолвил он.

– О чем вы? – в ошеломлении спросил Джастин.

– Надеюсь, вы не станете отрицать, что явились сюда, чтобы присутствовать на оглашении завещания? – спросил Кэлвин Кроутер, который вошел вслед за своим хозяином и встал у него за спиной.

– Я даже не знал, что мой дядя Уильям умер. Я вообще только вчера выяснил, что моя настоящая фамилия Девалуа, – развел руками Джастин.

– Вы являетесь сюда в рванье, с двумя юристами и ждете, что мы поверим, что вас нисколько не интересует завещание Уильяма Девалуа?

– Оно действительно меня не интересовало, – лицо Джастина окаменело, – а вот сейчас уже интересует. Я желаю присутствовать на его оглашении. Я же как-никак его родственник.

– Это еще надо доказать, – отрезал Уильям. – Неужели вы хотите, чтоб вам поверили на слово?

В этот момент дверь снова открылась, и в приемную вошла элегантная седовласая дама с красивыми чертами лица и голубыми глазами. На взгляд ей было за шестьдесят. Дама была одета в длинное облегающее черное платье.

– Это правда, что вы сын Джонатана? – улыбнулась она Джастину.

– Да, мадам, – поклонился он ей в ответ. – Меня зовут Джастин.

– Я ваша тетя Виктория. – С этими словами дама протянула ему руку.

Молодой человек галантно поцеловал ее и промолвил:

– Мой отец очень тепло отзывался о вас.

– Как он поживает?

– К несчастью, в прошлом году он скончался после недолгой болезни.

Улыбка исчезла с лица Виктории, а глаза ее наполнились слезами.

– Я так и думала. Уж слишком долго я не получала от него вестей.

– Мне очень жаль, что я не мог вам написать. Увы, я только вчера узнал свою настоящую фамилию.

Дама понимающе кивнула:

– Джонатан уехал не попрощавшись, однако я считаю, что сейчас нам надо забыть обо всех былых обидах. Ты согласен, Уильям?

– У нас нет никаких доказательств, что этот господин – тот, за кого себя выдает. И даже если он говорит правду, он явился сюда только по одной причине: получить свою долю наследства.

– Я считаю себя обязанной принести извинения за тот холодный прием, что вы здесь получили, – вздохнула леди Виктория, смущенно посмотрев на Джастина. – В свое время наша семья отличалась куда большим радушием.

Она позвонила в колокольчик, стоявший на приставном столике. Как по волшебству, тут же появился дворецкий. Виктория распорядилась принести чай и легкие закуски, после чего, взяв Джастина за руку, подвела его к дивану и предложила сесть. Уильям и Кроутер, не говоря ни слова, удалились.

– Расскажите мне об Австралии, – попросила леди Виктория молодого человека. – Джонатан был там счастлив?

Джастин поведал тетушке о своей родине, об ее уникальной фауне и красочной флоре. Мы с Холмсом устроились в креслах и принялись угощаться бутербродами, запивая их чаем из фарфоровых чашек. Постепенно стали прибывать и другие родственники, желавшие присутствовать на оглашении завещания. Все они были одеты в черное. Наконец, когда прибыл юрист по имени мистер Аткинсон, всем предложили проследовать в библиотеку.

Мистер Аткинсон, худощавый жилистый седовласый мужчина невысокого роста, нацепил на нос пенсне в серебряной оправе и обратился к присутствующим:

– Нам всем прекрасно известно, по какому поводу мы здесь собрались, и потому, если никто не возражает, я сразу же перейду к оглашению завещания Уильяма Джеймса Девалуа. Итак: «Я, Уильям Джеймс Девалуа, владелец поместья Крегмур, расположенного в графстве Мидлсекс, находясь в твердом уме и ясной памяти, составил настоящее завещание июня в шестнадцатый день, в год от рождества Христова тысяча восемьсот восьмидесятый. Настоящее волеизъявление является последним и окончательным, отменяя все предыдущие версии завещания, составленные мной. Своим душеприказчиком я назначаю сына Уильяма Генри и поручаю ему как можно быстрее после моей кончины исполнить мою волю. Своей единственной сестре Виктории я завещаю ежегодно выплачивать сумму в одну тысячу фунтов при условии, если она останется жить в поместье Крегмур. Моему преданному слуге и другу Кэлвину Кроутеру я завещаю ежегодно выплачивать сумму в пятьсот фунтов. Также я разрешаю ему и впредь пользоваться домиком, именующимся „Коттедж с плющом“, который располагается на территории поместья. Каждому из племянников и племянниц по достижении ими совершеннолетия я завещаю единовременную выплату в размере одной тысячи фунтов. Жадной родне своей покойной жены я не оставляю ничего. Все прочее имущество, включая усадьбу, прилегающие к ней земли, лошадей, коляски и так далее я оставляю своему сыну Уильяму, будучи преисполненным уверенностью, что он станет управлять поместьем сообразно моим идеалам, убеждениям и воле. Завещание составлено шестнадцатого июня тысяча восемьсот восьмидесятого года».

Мистер Аткинсон сложил листок бумаги и произнес:

– Дамы и господа. Вы только что прослушали последнее волеизъявления Уильяма Джеймса Девалуа.

В библиотеке поднялся легкий гул – собравшиеся начали обсуждать завещание.

– Мистер Аткинсон, – вдруг поднялся Кэлвин Кроутер. – В завещании говорится о племянниках и племянницах. Разрешите уточнить, речь идет только о законнорожденных?

– Естественно.

– То есть бастарду Джонатана, приходившегося Уильяму братом, никакие выплаты не полагаются, так?

– Да как вы смеете, сэр?! – вскочил Джастин.

– Я достаточно предусмотрительный человек, – повернулся к нему Кроутер. – Еще много лет назад я обратился в известное австралийское детективное агентство с заданием составить досье на ваших родителей. И это агентство не нашло никаких доказательств того, что ваши родители состояли в законном браке.

– Откуда тебе стало известно, куда уехал Джонатан? – воскликнула леди Виктория.

– Вы слишком доверчивы, дорогуша, – ответил Кроутер. – Я много лет назад сделал дубликаты ключей к вашим покоям. Я взял на себя смелость просматривать всю вашу корреспонденцию. Вы единственная из всей семьи поддерживали связь со сбежавшим.

Леди Виктория была вне себя от ярости.

– Ах ты, бесстыжая скотина! – топнула она ногой. – Да как ты посмел лезть в мою личную жизнь?!

– В мои обязанности входит защита интересов семьи, – холодно произнес управляющий. – И, на мой взгляд, цель оправдывает средства. – Мажордом повернулся к Джастину: – А теперь вы со своими юристами должны немедленно уйти. Вам здесь делать нечего.

– Мне так не кажется, – поднялся со своего места Холмс. – Если мой клиент пожелает, у него есть все основания остаться. – С этими словами мой друг извлек из кармана листок бумаги. – У меня в руках выписка из судового журнала парохода «Джульетта». Запись сделана капитаном корабля Дунканом Макайвором. Она гласит следующее: «Сегодня в полдень я с превеликим удовольствием сочетал браком мистера Джонатана Девалуа и мисс Шейлу Хобсон. Пятое мая тысяча восемьсот пятьдесят пятого года». Наверное, вы запамятовали, что церемонию бракосочетания имеют право проводить не только священнослужители, но и капитаны кораблей.

Лицо Кроутера потемнело как грозовая туча.

– Откуда нам знать, что эта бумажка не подделка? – взорвался Уильям.

– Благодарю вас, мистер Холмс, довольно, – остановил моего друга Джастин, после чего, повернувшись к присутствующим, продолжил: – Я не собираюсь предъявлять права на причитающуюся мне часть наследства. Не за этим я сюда явился. Впрочем, я это уже говорил, но мне не захотели верить. Отец предупреждал меня о том, что вы за люди, за исключением тети Виктории, но я желал во всем убедиться сам и теперь вижу, что отец был совершенно прав. Мне противно, что я одной плоти и крови со столь грубыми и подлыми людьми. Вы изволили судить обо мне по моему внешнему виду, не зная обо мне ровным счетом ничего. Именно поэтому я решил предстать перед вами в таком облике. Дело в том, что я могу купить все это поместье, потом продать его, а затем снова купить и так несколько десятков раз, пока мне не надоест. Мне же под силу восстановить его и вернуть ему былую славу. Отец обнаружил на участке, который приобрел, богатые залежи золота и почил весьма состоятельным человеком. Вы отреклись от меня, отказав мне в том, что должно принадлежать мне по праву, и теперь я с чистой совестью отрекаюсь от всех вас, кроме тети Виктории. Отныне вы не имеете никаких прав претендовать даже на грош из наследства Джонатана Девалуа. – Повернувшись к тете, молодой человек тепло сказал: – Не желаете ли отправиться со мной в Австралию и увидеть все ее красоты своими глазами? Поживете у меня в Брисбене. Все расходы я беру на себя.

– Спасибо тебе, мальчик мой, – расплылась в улыбке пожилая леди. – Конечно же я с радостью поеду.

– Мой отец был прав, когда сказал, что все благородство и шарм, что были отпущены Всевышним нашему семейству, унаследовали лишь вы одна, – Джастин поцеловал леди Викторию в щеку. – Как только я забронирую билеты, я сразу же дам вам знать. Жду не дождусь, когда я наконец покажу вам красоты своей страны. – Бросив уничтожающий взгляд на Кроутера, он добавил: – И не забудьте, дорогая тетушка, поменять дверные замки.

– Не забуду, не беспокойся, – кивнула леди Виктория.

С презрением оглядев присутствующих, Джастин решительным шагом вышел из библиотеки. Мы с Холмсом попрощались с леди Викторией и проследовали за ним. Когда наш кучер увидел нас, он с явным облегчением вздохнул и поспешил открыть нам дверь кэба.

– Так вот, значит, что вы пожелали уточнить, мистер Холмс, – задумчиво промолвил Джастин, когда мы ехали обратно к «Синему вепрю». – Вы хотели просмотреть судовой журнал «Джульетты».

– Совершенно верно, Джастин. Я желал удостовериться, что фамилия безбилетного пассажира действительно Девалуа. Сведения о бракосочетании оказались неожиданным приятным довеском.

– Мне как-то никогда не приходило в голову спросить у родителей, где именно они поженились, – улыбнулся Джастин.

– Я был очень удивлен, – обратился я к Джастину, – когда выяснилось, что вы на самом деле состоятельный человек. А вы, Холс? – спросил я прославленного сыщика.

– Я знал этого с самого начала, старина, – усмехнулся тот.

– Но откуда? – удивился Джастин.

– Вы сказали, что вам пришлось отрабатывать свой проезд до Англии, однако, когда мы пожимали друг другу руки, я не почувствовал на вашей ладони мозолей, что весьма странно, когда человек дни напролет таскает тяжести и драит палубу.

– Браво, Холмс, – улыбнулся молодой человек. – Что еще я упустил?

– Вы нарядились как бедняк, но при этом ни разу не уточнили, сколько стоят мои услуги. Исходя из собственного опыта, могу вас заверить, что подобным образом себя ведут только очень богатые люди.

– Ну, коли вы меня разоблачили, – рассмеялся Джастин, – я приглашаю вас на ужин в «Синем вепре». Устроим пир! Будем заказывать все самое лучшее, что только у них есть.