Таинственный спаситель Хойт Элизабет

Глава 15

«Истинная Любовь арлекина держалась в тени, обходя узкие переулки Сент-Джайлса в поисках своего возлюбленного. Дважды она убегала от опасного вида типов, а один раз ей пришлось несколько минут, показавшихся вечностью, прятаться в дверной нише от кучки пьяных буянов, которые, пошатываясь, ковыляли мимо. Но как бы лихорадочно ни билось ее сердце от страха, не оставляла она поиски арлекина…»

Из легенды об арлекине, Призраке Сент-Джайлса

Слухи в приюте разносятся быстро. Тут много ушей, много внимательных маленьких глаз, подслушивающих, подсматривающих существ, жаждущих поделиться тем, что узнали.

Все мальчики были на уроках. Как только Уинтер вошел в класс спустя полчаса и увидел Джозефа Тинбокса, то сразу же понял, что он обо всем слышал.

— Джозеф Тинбокс, можно с тобой поговорить?

Другие мальчики глазели на своего товарища словно на приговоренного к тюрьме. Тот сглотнул и поднялся со скамейки. Пока мальчик шел к нему, Уинтер обратил внимание, каким высоким он стал. Уже почти мог прямо смотреть наставнику в глаза. Всего год назад Джозеф едва доставал ему до плеча, теперь же был ростом почти со взрослого мужчину.

Он остановился перед директором и сказал тихо, чтобы другие не услышали:

— Я обязательно должен?

Звук его голоса, прервавшийся на последнем слове, чуть не расколол сердце Уинтера надвое.

— Да, обязательно.

Джозеф понурил голову и вышел впереди него из класса. Уинтер в замешательстве оглядел коридор, а потом повел воспитанника в лазарет. Сейчас он был пуст — Пич почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы отправиться вместе с девочками на уроки.

Он закрыл дверь и посмотрел на парнишку.

— Ты уже слышал, как я понимаю?

Джозеф Тинбокс молча кивнул.

— Какой-то господин хочет отправить меня в море.

Уинтер сел на пустую кровать Пич.

— Он хочет сделать гораздо больше, Джозеф. Он обещал купить тебе офицерский чин в королевском флоте его величества.

От одного только великолепия названия лицо Джозефа вспыхнуло благоговением — на секунду, не больше, — потом вновь вернулось упрямое выражение, с которым он вошел в комнату.

— Я не хочу ехать.

Уинтер кивнул.

— Конечно, не хочешь. Ты же никогда не был на море, и тебе придется всех и все покинуть. Но, боюсь, это не имеет значения. Тебе придется быть таким же храбрым, каким ты был всегда, Джозеф, потому что ты просто не имеешь права упустить эту возможность.

Глаза Джозефа метнулись к кровати, на которой сидел Уинтер.

— Не могу. Я нужен Пич.

Уинтеру хотелось закрыть глаза и признать свое поражение. Большинство детей приходят в приют одинокими — без родных и друзей, — поэтому вдвойне чудесно, когда кто-то находит здесь друга, сближается с другим ребенком, который тоже один-одинешенек в этом мире. Джозеф из чистого альтруизма стал защитником Пич… и другом. Разорвать такую связь, безусловно, грех.

Но это не имеет значения.

Уинтер наклонился вперед, уперев локти в колени.

— Большинство мальчиков, которые выходят из приюта, становятся подмастерьями. Ты знаешь это, не так ли, Джозеф?

Джозеф настороженно кивнул.

— Если повезет, после нескольких лет услужения они могу стать сапожниками, мясниками или ткачами. Честная работа. Вполне хорошая жизнь.

Уинтер развел руки.

— Но ты, Джозеф, ты теперь имеешь возможность стать кем-то большим. Ты можешь стать джентльменом. Только в королевском флоте — как офицер, а не простой моряк, если будешь много трудиться, проявишь свою смелость и ум, — ты сможешь подняться намного выше всех других здешних мальчиков. Когда-нибудь ты сможешь стать капитаном своего корабля.

Глаза мальчика расширились, прежде чем он закусил губу.

— Но море, сэр. Вдруг оно мне не понравится?

Тут Уинтер улыбнулся, ибо в этом-то как раз он был уверен.

— Понравится. Ты научишься управлять кораблем, услышишь истории старших мальчиков и взрослых и будешь плавать в чудесные страны, далеко-далеко от Англии. Джозеф, это будет самое удивительное приключение в твоей жизни.

На минуту Уинтер уверился, что выиграл: убедил Джозефа, что это решение для него самое лучшее.

Затем Джозеф Тинбокс перевел взгляд на подушку, еще сохранившую отпечаток головки Пич. Несколько мгновений он неуверенно смотрел на нее, потом решительно взглянул на Уинтера.

— Простите, сэр. Это звучит заманчиво, правда, но я не могу оставить Пич одну.

Уинтер сглотнул. Он чувствовал себя опустошенным. Он так устал бороться, бороться бесконечно. И даже без малейшего отдыха.

Но это всего лишь жалость к себе.

— Прости и ты, Джозеф Тинбокс, но, боюсь, ты неправильно понял. — Он поднялся с кровати. — Я не прошу тебя поехать. Я приказываю.

Вечером того же дня Изабель села за пустой стол в своей столовой. В камине позади нее потрескивал огонь, в маленькой китайской вазочке на круглом столе стояли свежие цветы, кухарка приготовила превосходный бульон, но у нее почему-то не было аппетита.

Ее пригласили на суаре, но сейчас, когда Уинтер покидает приют и убили мистера Фрейзера-Бернсби, у нее просто не было настроения развлекаться. У бедняжки леди Литтлтон сегодня, наверное, прискорбно мало гостей, если вообще кто-нибудь пришел.

— Подавать рыбу, миледи? — спросил лакей Уилл.

— Пожалуйста, — рассеянно вздохнула Изабель.

Ее все еще сильно тревожило как предложение Уинтера, так и его дезертирство из приюта. Ибо это именно дезертирство, каковы бы ни были его резоны и какими бы оправданными он их не считал. Он отказался от приюта ради будущего одного ребенка. Это просто неправильно с моральной точки зрения, какие бы доводы он ни приводил и как бы много ни значил для него Джозеф Тинбокс.

И еще больше ее беспокоил вопрос, где он. Пинкни взволнованно поведала ей о том, что Призрака видели прыгающим по крышам Сент-Джайлса, когда он убегал от драгун Тревельяна. Кто знает: может, он лежит где-нибудь, серьезно раненный или, хуже того, мертвый.

Изабель отодвинула бокал с вином. Ей вдруг сделалось нехорошо.

— Миледи, к вам посетитель, — произнес Баттерман с глубоким неодобрением от двери. — Он настаивает, что должен увидеть вас, иначе я бы отослал его прочь. Однако…

— Все в порядке, — послышался мужской голос из-за спины дворецкого.

Ох, слава Богу!

Уинтер обошел слугу.

— Спасибо, мистер Баттерман.

Дворецкий оцепенел.

— Просто «Баттерман», сэр.

Уинтер серьезно кивнул.

— Я непременно запомню.

— Мистер Мейкпис, — подала голос Изабель, — пообедаете со мной?

Он повернулся к ней, удивленно подняв брови. А чего он ждал — что она его вышвырнет?

— Вы очень добры, леди Бекинхолл.

Гм. Ну разве они не слишком официальны, принимая во внимание, чем занимались сегодня ночью у нее в библиотеке?

— Пожалуйста, попросите миссис Баттерман поставить еще один прибор, — велела Изабель дворецкому.

Тот удалился, даже спиной выражая неодобрение, как умеет только хороший дворецкий.

Едва только дверь за ним закрылась, Изабель наклонилась над обеденным столом и прошипела:

— Где ты был? Мне весь вечер приносили известия о том, что Призрак бегает по Сент-Джайлсу. А я не знала, действительно ли ты опять рискуешь своей жизнью или все это выдумки.

— О, думаю, часть из них правда. — Он выдвинул стул напротив нее и опустился на него. — Мне сегодня пришлось попотеть, убегая от Тревельяна и его людей.

Ненормальный! Он не собирается отступать, как бы опасны ни были для него сейчас улицы Сент-Джайлса. Изабель не знала, то ли запустить в него вилкой, то ли прыгнуть через стол и поцеловать.

К счастью, в этот момент в столовую быстро вошла миссис Баттерман в сопровождении служанки. Их молчание казалось многозначительным, но экономка как будто не обратила внимания на атмосферу в столовой.

Как только вино Уинтеру было налито, миссис Баттерман удовлетворенно кивнула сама себе, поинтересовалась, не нужно ли чего еще, и вышла из комнаты. Они остались одни, поскольку лакей Уилл, отправившийся за рыбным блюдом, еще не вернулся.

Изабель воспользовалась возможностью, чтобы спросить:

— Ты нашел мастерскую, в которой эксплуатируют детей?

Уинтер взял свой бокал с вином и с горьким разочарованием покачал головой:

— Только слухи. Рассказывают о детях, которые живут где-то на чердаке, но мой источник, которому я, кстати, заплатил двойную цену, чтобы убедить говорить, точного места не знает. Я проверил один вероятный адрес, но от другого дома меня прогнали драгуны. Придется попытать счастья в иное время.

Эти его постоянные ночные вылазки, эти игры в «догонялки» с драгунами пугали ее до умопомрачения.

— Извини, — осторожно заговорила она, — но не мог бы ты выждать хотя бы пару ночей, прежде чем снова идти туда?

Он бросил на нее нетерпеливый взгляд.

— Каждый день, что я не могу их найти, этих детей бьют.

Она покачала головой и хмуро уставилась в свою тарелку, желая хоть как-то помочь, когда другая мысль пришла ей в голову.

— А Джозеф Тинбокс? Как он воспринял новость о своем офицерском чине?

— Не слишком хорошо. — Уинтер сделал глоток вина и на минуту закрыл глаза, смакуя его. Потом открыл их и посмотрел на нее. — Мне пришлось сказать, что у него нет иного выхода, кроме как принять предложение. Когда я уходил, он со мной не разговаривал.

— Ох, Уинтер. — Она хотела было протянуть руку через стол, чтобы коснуться его руки, но тут вошел Уилл.

Он молча стал накладывать рыбу, бросая нервные взгляды то на нее, но на Уинтера.

— Ты свободен, спасибо, — твердо сказала Изабель.

— Слушаюсь, миледи, — пробормотал он, пятясь к двери. Без сомнения, все ее слуги ждут в коридоре, чтобы услышать отчет Уилла.

Она вздохнула и посмотрела на Уинтера.

Тот отпил еще вина.

— Очень хорошее. Итальянское?

— Да, недавно получила. — Глаза ее сузились. — Ты же сын пивовара. Как случилось, что ты разбираешься в вине?

Неужели в его глазах промелькнуло смущение? Он пожал плечами.

— Мне нравится вино.

— Только подумаю, что знаю тебя, как ты открываешься с совершенно неожиданной стороны, — заметила Изабель.

— А-а. — Он поставил свой бокал. — В этом отличие между нами. Я даже и не надеюсь узнать все твои секреты. Но у меня впереди еще много-много лет, чтобы каждый день делать новые открытия.

— Уинтер… — Сердце ее едва не разрывалось от тепла в его карих глазах. Она не должна позволять ему считать, что может передумать. — Ты же знаешь, что у нас с тобой нет будущего.

Он не ответил, только взял кусочек рыбы, но само это молчание кричало о его упрямстве.

Она вздохнула.

— Что ты теперь будешь делать?

— Я подумал, что могу стать гувернером, — ответил он, — у одного маленького мальчика.

Она сдвинула брови.

— А ты знаешь кого-то, кто…

Он улыбнулся, и глаза ее округлились, когда до нее дошло.

— Но Кристоферу всего пять лет, — возразила она. — Слишком рано для гувернера.

— Я обнаружил, что обучение детей, в особенности мальчиков, лучше начинать как можно раньше, — невозмутимо ответил он. — Начну заниматься с Кристофером завтра.

— Но… но… — Она попыталась придумать повод отказать ему, но дело в том, что мальчику совсем не помешало бы мужское воспитание. Видит Бог, он какой-то диковатый, и бедняжка Карадерс явно с ним не справляется.

— Хорошо. Я рад, что это решено, — сказал Уинтер, как будто она дала свое полное и безоговорочное согласие. — Я только отнесу свои вещи наверх.

— Но послушай… — начала Изабель, прежде чем до нее дошли его последние слова. Она резко осеклась и в замешательстве заморгала. — Что?

Его улыбка сделалась определенно хищной, когда он поднялся из-за стола.

— Одно из преимуществ частного наставника перед школьным учителем в том, наставники живут с семьей. Ну, так в какую комнату ты собираешься меня поместить?

Три дня спустя Уинтер сидел за низким столом в детской Изабель. Комната располагалась на верхнем этаже, но была хорошо оборудована. Высокие окна, надежно зарешеченные снизу, давали много света. Внушительный строй оловянных солдатиков маршировал по книжному шкафу, а довольно потрепанный игрушечный лев развалился на стуле рядом с его учеником.

Уинтер придвинул тарелку с крошечными пирожными на середину стола.

— Итак, Кристофер, кухарка любезно испекла нам к чаю сказочные пирожные. Сколько их здесь?

Мальчик, сидевший за столом напротив, наклонился вперед, чтобы рассмотреть глазированные пирожные, украшенные клубничками и выглядевшие весьма аппетитно.

— Двенадцать! — сказал он после паузы, во время которой шевелил губами, считая.

— Совершенно верно, — ответил Уинтер. — Если мы разделим пирожные между нами, по сколько будет у каждого?

Кристофер свирепо нахмурил брови, размышляя над вопросом. Ожидая, Уинтер налил ему чаю с молоком и сахаром.

— Шесть? — наконец спросил мальчик.

— Правильно, — одобрительно улыбнулся Уинтер. — Но шесть сказочных пирожных зараз, без сомнения, обернутся коликами в животе для тебя и вероятностью подагры для меня. Посему, — он кивнул Изабель, когда та вошла в детскую, — нам очень и очень повезло, что леди Бекинхолл пришла выпить с нами чаю.

Изабель улыбнулась.

— Добрый день, мистер Мейкпис, Кристофер.

— Мы решаем математику, миледи! — Кристофер подпрыгнул на своем стуле. — А кухарка испекла к чаю сказочные пирожные.

— Чудесно! — Изабель, садясь, послала мимолетную улыбку Уинтеру. В последние несколько дней она стала чувствовать себя значительно спокойнее в присутствии Кристофера. — Что еще вы обсуждали сегодня с мистером Мейкписом?

Уинтер торопливо глотнул чаю, избегая ее взгляда.

Кристофер, напротив, заговорщически подался вперед.

— Битву при Гастингсе. Вы знали, что король Гарольд был убит стрелой в глаз?

— В самом деле? — слабо отозвалась Изабель. — Подходящая ли это тема для маленьких детей, мистер Мейкпис?

Уинтер прочистил горло.

— Я нахожу, что, когда рассказываешь об истории, наиболее, э, яркие моменты способны удержать внимание мальчика.