Ее первая любовь Эшли Дженнифер
– Я займусь им. А вы идите и отдохните. Вы и так сегодня много поработали.
Он удивился.
– Нет, ни в коем случае. Нужно еще столько сделать. Очень много сделать. Спасибо, хозяйка.
Она дождалась, пока уйдет Махиндар, а потом отправилась на поиски Хэмиша.
– Джулиана! – громко позвал ее Эллиот. Его голос донесся из узкого коридора между главным холлом и кухней, куда она направилась в поисках Хэмиша. Через секунду Эллиот стоял рядом. Неожиданно он схватил ее и, навалившись всем телом, прижал к стене.
Джулиана окунулась в тепло его тела. Не спрашивая ни о чем, – к примеру, куда она направлялась, – Эллиот взял ее за подбородок, приподнял его и поцеловал в губы.
Продолжая прижимать ее к стене, он заставил Джулиану приоткрыть рот и вошел в нее языком. Она словно оказалась в ловушке. От этого поцелуя украдкой, такого решительного и властного, она задохнулась.
Эллиот перестал ее целовать так же неожиданно, как начал. Мгновение он смотрел на нее, затем отстранился, чмокнул в уголок рта и пошел прочь, не сказав ни слова. Шотландка четко обрисовывала его ягодицы, край килта колыхался на ходу.
Джулиана так и осталась стоять у стены, колени дрожали. Опираясь руками о холодные камни, чтобы не упасть, она смотрела, как он удалялся.
Ей все никак не удавалось успокоиться. И тут в коридоре появился Хэмиш собственной персоной. Как всегда, на бегу.
– Хэмиш! – Она заставила себя выпрямиться. – Хэмиш, остановитесь.
Тот покорно остановился, пыхтя после бега.
– Да, миледи? Я что-то могу сделать для вас? – Вид у него был счастливый, никакого намека на чувство вины.
Джулиана не знала, как бы потактичнее приступить к нему, но потом вдруг решила задать вопрос напрямую:
– Что вам известно о пропавшем хлебе и ветчине?
Хэмиш удивленно вытаращился на нее. В коридоре было не так много света, но даже при таком освещении ей было видно, что его глаза простодушны и бесхитростны.
– Ничего не пропало, миледи.
– Боюсь, вас увидели, вы выносили из дома ветчину и свежеиспеченный хлеб. – Она слегка улыбнулась ему. – Или Камаль ошиблась и все съела коза?
Хэмиш удивился еще больше.
– Какая коза? Ее привязали снаружи возле кухни, а я все отнес далеко. Нет, я не думаю, что ей удалось добраться до еды.
Джулиана захлопала глазами.
– Значит, вы признаетесь, что взяли продукты?
– Да. – Хэмиш был абсолютно спокоен.
– И что вы сделали с ними?
– От пешеходного моста по тропинке я отнес их на гору, ту, что за домом моей двоюродной бабки. Ну, вы знаете, выходите из замка, берете влево, доходите до реки… – Он махнул мускулистой рукой в конец коридора, в направлении дома миссис Россморан.
Хэмиш описал ей путь, по которому они с Эллиотом вчера вечером вернулись в замок.
– Вы взяли продукты для миссис Россморан? Надо было сказать мне, я уложила бы все в корзинку.
Хэмиш снова уставился на нее в недоумении:
– Они предназначалась не ей. Я оставил еду на тропе, как он мне и приказал.
– Кто приказал?
– Сам.
Джулиана уставилась на него.
– Правильно ли я поняла вас, Хэмиш? Мистер Макбрайд сам приказал вам отнести эту еду на тропу и оставить там? Зачем?
Хэмиш пожал плечами, словно говоря, что пути лэрдов неисповедимы.
– Понятия не имею. Моя бабка на ночь обычно выставляет за дверь миску с молоком для эльфов. Чтобы они ничего не воровали у нее, ну, вы понимаете. Так вот утром миска всегда оказывается пустой.
– Кто бы сомневался, – усмехнулась Джулиана. – Но блюдо ветчины и несколько масляных индийских хлебов – это совсем не то что миска с молоком.
– Ну да. – Брови Хэмиша снова нахмурились. – Но я не спрашивал. Это дело лэрда, оно меня не касается.
– Забудьте, Хэмиш, – сказала она. – Я сама об этом позабочусь. Но если мистер Макбрайд еще раз прикажет отнести еду эльфам, предупредите меня.
– Он просил меня никому не говорить, миледи. Я бы и сейчас ничего не сказал, если бы вы не вытянули из меня.
– Не важно. Обязательно предупредите.
Хэмиш посмотрел ей прямо в глаза, взвешивая в уме, кому выгоднее подчиниться, лэрду или леди. Потом тяжело вздохнул:
– Да, миледи.
– Прекрасно. Благодарю, Хэмиш.
Он расплылся в улыбке. Вскинув руку ко лбу, отсалютовал хозяйке, повернулся и галопом помчался по направлению к кухне.
Подавив в себе дурные предчувствия, Джулиана отправилась на поиски Эллиота.
Дядюшке Макгрегору наконец удалось затащить Эллиота в старую бильярдную в конце крыла первого этажа. Здесь стояло несколько столов, но только один оказался открытым. На остальных, закутанных в холсты, лежал густой слой пыли.
– Пока твоя жена занимается бальным залом и комнатами для приемов, давай вспомним про убежище для мужей, – начал Макгрегор. – Когда она устроит какой-нибудь грандиозный праздник, простому члену клана потребуется уединенное место.
Эллиот открывал шкафы в поисках кия. Посещая нудные балы вместе с товарищами по полку, он уяснил, что большинство мужей не проявляют никакого интереса к сборищам, от которых бывают в восторге их жены. Еще меньше они проявляют интерес к танцам со своими благоверными. Джентльмены пользуются первой возможностью, чтобы спастись от них за картами и бильярдом, как совершенно справедливо заметил Макгрегор.
Бедняги! Меньше всего Эллиоту хотелось скрыться от Джулианы. Он будет танцевать с ней столько, сколько ей захочется. В объятиях Джулианы он чувствовал себя цельным и сильным. Зачем отказываться от этого? Когда он увидел ее сейчас в коридоре, то не смог удержаться, чтобы не остановиться и не украсть у нее поцелуй. Зачем нужно произносить пустые слова вроде «Привет. Как дела?», если есть возможность неистово поцеловаться с ней и насладиться этим? То, что Эллиот мог поцеловать Джулиану в любой момент, было достойно того, чтобы отпраздновать это.
– Ты не представляешь, сколько ночей я провел здесь вместе с моими университетскими товарищами, – продолжал Макгрегор. В его голосе зазвучала тоскливая нотка. – Я тогда ненавидел Макферсона, на порог его не пускал. Смешно! Но теперь он единственный, кто остался в живых. Единственный, кто был рядом со мной, когда моя супруга преставилась, когда кончились деньги…
Эллиот нашел кии, деревянный ящик с шарами и перенес их на стол.
– Мои старые друзья либо погибли, либо погребли себя в полку без надежды выбраться оттуда.
– Да. – Макгрегор покачал головой, вынул шары из ящика и покатал их по полю. – Когда мы молоды, нам кажется, что это навсегда.
Эллиот пока не был готов предаться грусти и ностальгии. Он рассчитывал, что впереди у него годы, перед тем как наступит время для воспоминаний в присутствии представителей молодого поколения.
В бильярдную вошла Джулиана. Ее глаза горели, на щеках – пыльные разводы. Это стоило запомнить, чтобы потом было, что вспоминать.
– Мистер Макбрайд, – сказала она, – могу я с вами поговорить?
Мистер Макбрайд? Так официально? Эллиот подумал о бильярдном столе за своей спиной. Он представил, как усаживает Джулиану на край, как заворачивает ей юбки вокруг бедер. Она могла бы называть его и мистером Макбрайдом, если бы продолжала улыбаться ему, а ее глаза горели бы желанием.
Макгрегор хмыкнул:
– Говорил же, что рекомендую оранжерею. Укромные уголки, удобные скамейки.
Джулиана удивленно глянула на него.
– До оранжереи еще дойдет очередь. Я отправила заказ на теплолюбивые растения. Уверяю вас, к Иванову дню там будет чудесно.
Макгрегор продолжал усмехаться.
– Люблю практичных леди. – Он выложил последние шары на стол, а сам направился к двери. – Поговорите без меня. И не протрите сукно на столе, это единственная вещь в доме, которую я сохранил в целости и сохранности.
Все так же усмехаясь, он вышел вон и прикрыл за собой дверь.
Желто-коричневое платье Джулианы прекрасно шло к ее рыжим волосам и голубым глазам, даже если он было застегнуто до подбородка. Джулиана, которая соблюдала все правила приличий, к ужину переоденется в другое, вечернее, вероятно, в то, голубое, мерцающее, с открытыми плечами. Эллиот будет поглощать свой ужин и представлять, как струйкой льет еще одну порцию роскошного виски между ее грудей.
Он не устоял на месте, пошел ей навстречу и перехватил в центре комнаты. Не устоял и отвел с ее лба выбившуюся прядку волос. Тот поцелуй в коридоре зажег в нем кровь, и Эллиот пока еще не успел остыть.
– Эллиот, ты меня слышал?
– Нет. Что ты сказала, любимая?
– Я сказала, что узнала от Хэмиша чрезвычайную вещь. Он утверждает, что ты приказал ему отнести в лес и оставить там блюдо ветчины. И хлеб в придачу.
– Да, – кивнул Эллиот и убрал еще одну прядку. – Все правильно. Я рад, что он не забыл.
– Но ради Бога, зачем? И только не говори мне, что это на тот случай, если ты вдруг проголодаешься во время следующей прогулки в лесу.
Вид у нее был такой негодующий, что ему поневоле захотелось засмеяться.
– Это не для меня.
– Тогда для кого? Кроме того, все достанется зверям, ведь Хэмиш положил это у тропы.
– Нет, он завязал узел и подвесил его на дерево. Я ему заранее все объяснил.
Джулиана пристально глядела ему в глаза, пытаясь проникнуть за завесу вокруг него, чтобы добраться до настоящего Эллиота. Он понимал ее желание. Только настоящего Эллиота уже не было, его не стало давным-давно.
– Пожалуйста, скажи мне, для кого? Для бродяг?
– Для Арчибальда Стейси, – ответил Эллиот. Не было смысла лгать ей или рассказывать сказки. – Он пришел за мной.
Глава 16
Джулиана смотрела на него, и ее прекрасные глаза были полны беспокойства. Она пыталась решить, стоит ли поверить ему. Впрочем, не важно. Стейси где-то тут, рядом, вне зависимости, верит она в это или нет.
– Но ведь мистер Стейси мертв, – сказала Джулиана. – Ты же сам говорил. И миссис Далримпл тоже.
– Я говорил, что допускаю это, потому что Стейси исчез из своего дома, а Махиндар слышал разговоры о том, что тот погиб в Лахоре. Судя по всему, эти рассказы оказались выдумкой.
– А как же миссис Далримпл? Она полностью уверена, что ты убил его.
– Ну, миссис Далримпл известно абсолютно все, – проворчал Эллиот.
Он наблюдал, как Джулиана пыталась справиться с нахлынувшими эмоциями, чтобы осознать, что делать дальше. Этим она отличалась от Эллиота, который позволял своим чувствам брать над ним верх. Стремление подавить их приводило лишь к тому, что его сумасшествие усиливалось.
Ей не нравилось давать свободу своим эмоциям, он это видел. Ей нравился порядок, а не хаос. Однажды Эллиот все-таки сумеет доказать Джулиане, что небольшой хаос – совсем недурственная вещь.
– Ладно, – согласилась она. – Если Стейси жив и вернулся в Шотландию, мы должны показать его миссис Далримпл, чтобы она прекратила распространять нелепости о том, что ты убил его.
– Это может оказаться весьма хлопотным делом.
– Почему? Представим, что мистер Стейси проголодался, что ты не оставил ему еды. Тогда можно будет пригласить его к нам на ужин.
Она ему не поверила или, вернее, не поняла, насколько это опасно.
– Стейси вернулся, чтобы убить меня. Чтобы выследить меня. Он пока не кажет носа, но я знаю, что это он.
– Но если ты его не видел, как ты можешь быть таким уверенным?
Эллиот отвернулся. Подойдя к бильярдному столу, он запустил катиться по полю белый шар и точно попал по красному.
– Трудно объяснить, любимая. В армии мы со Стейси были следопытами и снайперами. У каждого следопыта складывается свой стиль работы, по нему я и узнал Стейси. Я научил его большинству из того, что он умеет.
– Ты хочешь сказать, что это точно так же, как охотник может определить зверя по следам?
Он улыбнулся, глядя на бильярдный стол.
– Да, но я предпочел бы не видеть его следов.
– Эллиот! – Джулиана подошла и встала у него за спиной, ее юбки прошуршали, как мягкая листва. – Ты уверен?
– Абсолютно, любовь моя. – Эллиот обернулся и положил руки на затянутую в корсет талию. – Хотелось бы, чтобы было наоборот.
– Ну что ж, если ты прав и он здесь, это по меньшей мере означает, что ты не убил его.
– Пока нет. Хотя должен.
– Нет, ты должен обратиться к констеблю. Если ты считаешь, что Стейси вернулся, чтобы причинить тебе зло, тогда его нужно обложить со всех сторон и арестовать.
– Нет, – мрачно заявил Эллиот. – Констебль – парень не старше нашего Хэмиша, и Стейси ничего не будет стоить разделаться с ним. Если я начну за ним охотиться, он раскинет свою сеть и уберет любого, кто окажется на его пути. Я не хочу никого подвергать опасности. Позволь мне поступить по-своему.
– Подкармливая его?
Эллиот знал, что ему нужно проявить терпение. Джулиана не понимала, а он не мог ее заставить понять.
– Ты должна довериться мне. – Он сдвинул руки вверх, ей под грудь. – Я не позволю никому причинить зло. Я знаю, как он поступит, и знаю, как отговорить его.
Джулиана облизнула пересохшие губы. Эллиот догадывался, какие мысли мечутся у нее в голове. Он понимал это по глазам. Так было с любым человеком, с кем ему приходилось разговаривать, включая Махиндара. Это началось с ним после того, как Эллиот вышел из заключения. Сейчас ее одолевало мучительное сомнение, мучительный вопрос – неужели Эллиот на самом деле безумен?
Эллиот на самом деле был сумасшедшим. И знал это. Иначе его не мучили бы кошмары, воспоминания, не охватывала бы паника, когда казалось, что он снова очутился в камере. Эллиот не мог объяснить, что самым ужасным для него было бы, если бы он проснулся однажды утром и обнаружил, что это все, что у него сейчас имелось, всего лишь сон.
Он сумасшедший, да! Но не по этой причине.
– Эллиот? – В ее голосе послышались нотки неуверенности. Он сообразил, что стоит, словно окаменев, уставившись глазами ей за спину, в никуда.
Тогда он сказал:
– Сегодня мы с Макгрегором отыскали все подземные ходы в дом из туннеля и заложили их. Где-то обошлись деревянными досками, где-то положили железные плиты и закрепили винтами. – Стейси в дом не проберется, – продолжал он. – Все, что нам нужно с ним уладить, мы уладим снаружи. Но тебе нельзя выходить из дома, или выходи только вместе со мной.
У нее округлились глаза.
– Мой дорогой Эллиот, я не могу сидеть взаперти. У меня масса дел. Мне нужно в деревне сделать покупки к празднику, может, даже съездить в Абердин.
Эллиот покачал головой:
– Пока все не уладится, посылай за покупками Хэмиша или кого-нибудь еще.
– И когда все уладится?
– Не знаю. Как только я разыщу Стейси и загляну ему в глаза.
И снова она оценивающе посмотрела на него, пытаясь за практичностью скрыть бурю эмоций и неуверенность.
– В таком случае передай ему, чтобы он уладился еще до моего приема и бала. Я не хочу, чтобы кто-то испортил мне дебют в замке Макгрегоров.
Коснувшись кончиками пальцев подбородка Джулианы, он нежно поцеловал ее.
– Будь уверена, передам.
Нетерпеливое ожидание в ее взгляде сменилось улыбкой. Она развернулась, чтобы выйти из комнаты.
Эллиот остановил ее, решительно схватив за руку.
– Не вздумай выходить из дома и разыскивать его.
По короткой виноватой улыбке Эллиот понял, что Джулиана как раз этим и собиралась заняться. Он тут же почему-то вспомнил о клятве, которую молодая жена дает мужу перед алтарем и обещает в тот момент во всем подчиняться ему. Эллиоту пока не удалось встретить женщину, которая исполнила бы свое обещание.
– Сделай вид, что поверила мне, и не выходи из дома, – попросил он. Эллиот уже приказал Махиндару глаз не спускать с Прити, чтобы не позволить той улизнуть во двор через заднюю дверь.
Джулиана молча изучала мужа, впившись в него голубыми глазами. Наконец произнесла:
– Что ж, хорошо.
Конечно, такая быстрая капитуляция, да еще высказанная нежным голосом, лишь усилила его подозрения.
– Я подразумевал только то, что сказал, девочка моя. Не важно, веришь ты в то, что я сумасшедший, или нет. Мне нужно, чтобы ты была в безопасности.
Джулиана вздернула подбородок.
– Ты попросил поверить тебе. Теперь я прошу, поверить мне. По мне, так лучше переусердствовать с осторожностью. Я не собираюсь выходить из замка одна. Вдруг провалюсь в трясину?
Эллиот подавил внутреннюю дрожь. Ему даже думать об этом не хотелось. Он не боялся того, что Стейси может сделать с ним, но если что-нибудь случится с Джулианой…
Уж лучше он вернется в жуткую темноту камеры, к мукам, чем позволит пострадать Джулиане.
Эллиот замер при этой мысли. Он в первый раз задумался о таком варианте. Его тело, его мозг были покалечены, но неожиданно до него дошло, что никакая физическая боль не сравнится с тем, что произойдет с его сердцем, если вдруг что-нибудь случится с Джулианой.
Он наклонился к ней и еще раз поцеловал, наслаждаясь тем, как она всем телом прижалась к нему. Если Эллиот потеряет ее или она пострадает…
Он умрет.
Эллиот еще крепче прижал ее к себе, целуя, гладя напряженный затылок.
«Не отпускай ее от себя, не теряй ее». Они не смогут забрать у него Джулиану. Он этого не позволит.
Ему пришлось разжать объятия. Эллиот знал, что ей нужно вернуться к своим делам. Джулиана спасалась в своих списках и программах, как он искал спасения в виски и в ней.
Кроме того, если он не выпустит ее из комнаты и осуществит с ней свои фантазии, то серьезно пострадает тогда сукно на бильярдном столе. Можно не сомневаться!
Эллиот смотрел, как она уходила от него, поцеловав на прощание в щеку. Небольшой турнюр ее платья покачивался из стороны в сторону. Желание любой ценой защитить Джулиану вызвало новый прилив сил.
Эллиот еще долго смотрел на дверь, через которую она ушла, пытаясь оценить это свое новое ощущение. В его душе тлеющим огоньком родилась надежда.
В эту ночь Эллиот не пришел. Джулиана лежала в постели одна и разглядывала балки на потолке. Она уже просмотрела образцы драпировок, которые ей прислали из Абердина, чтобы решить, из какой ткани сошьют балдахин над кроватью, как только тут выведут мышей. Пока же столбцы, поддерживавшие кровать, стояли голые, как деревья зимой.
Солнце закатилось. Взошла луна. Эллиот так и не появился.
Последний раз они виделись за ужином, на котором присутствовал и Макгрегор. Он подозрительно посмотрел на блюдо, которое подал Махиндар, и объявил, что чечевица и приправленные карри цыплята делают из мужчин слабаков. И повторил это несколько раз, пока не доел последний кусок.
Во время ужина Эллиот затеял с ним разговор о стрельбе, а потом предложил продемонстрировать винчестер, который он выписал из Америки несколько лет назад. Джулиана оставила их продолжать дискуссию, а сама отправилась составлять планы работ по дому, по подготовке к Иванову дню, к балу и на всю оставшуюся жизнь.
Теперь, лежа в постели, она сложила руки на груди и стала вспоминать, что Эллиот рассказал ей о мистере Стейси.
Джулиана рассмотрела два варианта. Первый: поверить в то, что кто-то – Стейси или кто-нибудь еще – действительно прячется в лесу над рекой, с восточной стороны замка. Или второй: поверить в то, что у Эллиота не все в порядке с мозгами.
Она не заметила никаких следов присутствия наблюдателя, которого описал Эллиот. Вдобавок он заставил ее пообещать не выходить из дома, чтобы самой найти такие следы. Это, однако, не означало, подумала Джулиана, что она не может послать кого-нибудь раздобыть нужные ей свидетельства. В то же время если Стейси настолько опасен, как его описал Эллиот, тогда нельзя рисковать жизнями Хэмиша или Махиндара.
Ей удалось спросить Хэмиша, который после ужина навещал свою двоюродную бабку, висит ли узелок с едой на дереве по-прежнему или кто-то уже забрал его. Хэмиш заверил ее, что тот висит, как висел. И гордо заметил, что пристроил его достаточно высоко, чтобы лисы не достали, именно так, как приказал мистер Макбрайд.
Итак, Эллиот оставил в лесу еду, но никто ее не забрал.
Джулиана не знала точно, что пришлось пережить ему, плененному в Афганских горах, и от чего он страдает сейчас, не представляла тяжести его проблем. Она только видела, как Эллиот впал в ступор, из которого не мог выйти, дважды становилась свидетельницей того, как он поверил в то, что вновь оказался в плену и попытался схватиться с тюремщиками.
Теперь Эллиот верил в то, что человек из прошлого восстал из могилы и преследует его.
Этот случай, однако, несколько отличался от предыдущих. Эллиот разговаривал с ней, его глаза были ясными, он полностью сознавал, что находится конкретно здесь и сейчас, и выложил ей свои подозрения. Он верил в то, что человек в лесу – шотландец, которого он знал еще по Индии, а не один из его тюремщиков. Эллиот предупредил, что в опасности находится она, Хэмиш и другие. Он не говорил об опасности для себя.
Джулиана рассортировала свои мысли в два коротких списка. Исходя из первого списка, ее муж был прав. Судя по второму, он позволил руководить собой ужасу, который овладел его сознанием когда-то в прошлом.
Слезы текли из глаз, а она все глядела в потолок. И наконец, сделала свой выбор.
Эллиот устроился на заранее выбранном дереве и принялся ждать. Он сменил рабочий килт и жесткие сапоги на костюм из черного шелка, который иногда надевал в Индии, и мягкие кожаные тапочки. В таких намного удобнее карабкаться и лазать.
Крона дерева была огромна. Эллиот, как в люльке, удобно устроился между тремя сросшимися стволами. Он знал, какое укрытие выбрать.
На коленях у него лежал винчестер – винтовка модели 1876 с рычагом для перезарядки. Ее он купил, когда уволился из армии. Эта винтовка была меньшего калибра – 40–60. Такие начали выпускать недавно, хотя маркировка оставалась старой. Выйдя в отставку, он резко ограничил себя в стрельбе. Охотился только ради пропитания, а ради спортивного интереса стрелял по мишеням. И никогда не участвовал в охоте на больших зверей. Тигры и слоны были так красивы и ни в чем перед ним не провинились! Поэтому зачем ему оружие большого калибра? Англичане в Индии развлекались тем, что подбрасывали в воздух бутылки и тарелки и стреляли. Эллиот – снайпер в килте – был для них главным развлечением.
Магазин винтовки предназначался для пяти патронов. Рычагом для перезарядки он после каждого выстрела выбрасывал гильзу и одновременно загонял в ствол новый патрон. Очередь из пяти патронов выстреливалась очень быстро.
Стейси, конечно, знал об этой винтовке и имел примерно такую же. Вот чего Стейси не знал, так это то, что перед второй поездкой в Индию Эллиот заказал к ней оптический прицел. Американские снайперы во время Гражданской войны использовали их, чтобы быстрее поймать цель. При этом вражеские офицеры были предпочтительней, чем олени и медведи.
Перед тем как выйти из дому, Эллиот установил оптику на винтовку. Макгрегор пришел от нее в восторг и взял с Эллиота обещание, что тот даст ему винтовку с собой, когда в следующий раз он соберется к Макферсону. Сосед позеленеет от зависти, ликуя, пообещал старик.
Эллиот поднял винтовку и заглянул в оптический прицел. Узел с едой на дереве отчетливо виднелся в ярком лунном свете.
Не тронутый никем, он висел на прежнем месте. За завтрашний день белки и птицы распотрошат его, но сегодня, глубокой ночью, за ним может прийти Стейси.
В листве вздохнул ветер, над головой плыли обрывки облаков. Погода здесь, на побережье, всегда отличалась переменчивостью. Через несколько миль к северу от поместья Макгрегора береговая линия делала поворот и уходила к самому краю северной оконечности Шотландии, а дальше за водной гладью лежали Оркнейские острова.
Джулиане понравится проводить лето на Оркнеях, понравится ходить на судне мимо Старика Хоя[5], который, как часовой, возвышается над островами. Эллиот представил ее лежащей на палубе, ветер играет огненными волосами, а глаза, которыми она всматривается в нагромождение камней, полны удивления.
В мире так много чудес. Он хотел их все показать Джулиане.
Ему стало холодно на своем насесте, но он радовался ветру. Ветер выдувал остатки душной Индии из его головы, хотя нельзя сказать, что зимой в Пенджабе мороз не пробирал до костей.
Арчибальд Стейси! Когда этот человек в надежде сколотить состояние прибыл в Пенджаб вместе с молодой женой, они с Эллиотом возобновили дружбу, которая началась во время службы в армии. Вскоре миссис Стейси умерла от брюшного тифа, и Эллиот не отходил от безутешного супруга в дни его скорби.
Потом они встретили Джайю, доводившуюся родственницей местному князьку. Эллиот не влюбился в нее, в отличие от Стейси. Но Эллиот был молод, одинок, смел и в то время не считал, что заработал достаточно денег, чтобы вернуться в Шотландию к Джулиане.
Затем Джайя начала свои игры, чтобы заставить Стейси поверить в то, что предпочитает ему Эллиота. Стейси начал сходить с ума от ярости. А Эллиот удивлялся. Стейси всегда говорил о девушке с полным равнодушием, продолжая любить свою жену. Не было заметно, что он торопится подыскать замену первой миссис Стейси, и поэтому Эллиот не смог понять, насколько глубоко его истинное чувство.
Они повздорили, и Эллиот сдался, уступив девушку Стейси, который пообещал на ней жениться. Эллиот тогда подумал, что проблема разрешилась.
Вскоре после этого Эллиот и Стейси отправились далеко на север, в горы, не подозревая, что там, в районе переходов на территорию Афганистана, начались стычки между местными племенами. Вот там до Эллиота наконец дошло, что Стейси затаил злобу на него и желание отомстить.
Луна ушла за горы. Ей на смену пришел рассвет, который летом на Севере начинается так рано.
Странно, что солнце долго стоит в этих широтах, а воздух не прогревается, в то время как в тропиках солнце моментально уходит за горизонт, а жара не ослабевает чуть ли не целую ночь.
Пока длилась темнота, Стейси так и не высунулся. Узел с едой остался висеть нетронутым.
«Ему не понравилась моя приманка, – с улыбкой подумал Эллиот. – Моя ветчина в качестве приманки».
Когда солнце вышло из-за моря, он поднял винтовку, прицелился и сделал один выстрел. Веревка лопнула, и узел упал на тропу.
Соскользнув с дерева, Эллиот подобрал узел, а потом прошагал несколько миль, чтобы скормить его содержимое собакам Макферсона, обрадовавшихся неожиданному угощению.
С корзинкой в руках Джулиана вышла в огород возле кухни, чтобы набрать красной фасоли, которую присмотрела вчера. Собрав первую пригоршню, она подняла голову и увидела мужа, спускавшегося по восточному склону горы. На нем была короткая темно-синяя куртка и черные штаны в обтяжку.
Он шел с непокрытой головой, закинув за плечо винтовку. По пятам за ним бежал рыжий длинношерстный сеттер.
Глава 17
Испытав одновременно гнев и облегчение, Джулиана наблюдала за его приближением. Выстрел, от которого она проснулась на рассвете, напугал ее. Махиндар с Хэмишем отправились в ту сторону, чтобы выяснить, что случилось, но, вернувшись, сообщили, что ничего не нашли. Ни Эллиота, ни незваного гостя, ни узла с едой – никого и ничего!
После этого Джулиана уже не заснула. Она боялась, что случилось непоправимое и Эллиота больше нет. Сейчас глаза у нее воспалились, и ее немного раздражало то, что Эллиот своей обычной походкой прошел через ворота как ни в чем не бывало.
Когда он подошел ближе, Джулиана даже в гневе призналась себе, что в своей заморской одежде Эллиот выглядит просто потрясающе. Загорелая кожа придавала ему какой-то экзотический шарм, штаны, прихваченные на лодыжках, подчеркивали мускулистые бедра и ягодицы. Под распахнутой на груди короткой курткой виднелась тонкая белая сорочка, которая прекрасно сочеталась с его загорелой грудью.
Джулиана откашлялась.
– Доброе утро, Эллиот.
– Что-то ты раненько поднялась.
– Я проснулась ни свет ни заря. От выстрела.
Он кивнул.
– Это я стрелял. Единственной жертвой пала веревка.
Переведя дыхание, Джулиана зажмурилась.
– Эллиот!
Он дотронулся до ее щеки. Когда Джулиана открыла глаза, то увидела, что Эллиот ласково разглядывает ее.
– Нет причины для тревог, девочка. Я очень хорошо умею заботиться о своей безопасности.
– Это, может быть, и правда, но…
– А я-то надеялся застать тебя в постели.
Сердце у нее подскочило, а потом забилось быстро-быстро. Она попыталась пожать плечами.
Читать бесплатно другие книги:
