Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия Жур Бель

Вторник, 2 декабря

Итак, чем бы заняться девушке в выходной?

Не считая похода в магазин за трусиками, естественно.

Заказ поступил заранее, времени полно. Этого Парня нет в городе, в спортзал с Н. я не иду. Попыталась договориться пообедать с А1, А2 и А4 – безуспешно. Ни простуды, ни клиентов. Долгое, со вкусом, валяние в постели с утра. Никаких дел, никаких встреч и никакой стирки. Можно что-нибудь приготовить (и, может быть, оставить мытье посуды на завтра). Уборщица не придет, менеджер не звонит. Только мы с моей малышкой.

Значит, лучше всего отыскать тот вибратор…

Четверг, 4 декабря

В Лондоне отыскался кто-то, только что заплативший за то, чтобы в течение часа вылизывать мое очко. Разве не этого каждый хочет от жизни – чтобы кто-то целовал его в задницу и наслаждался процессом?

Если бы только кто-нибудь сказал мне с самого начала, что существуют такие прекрасные клиенты, я бы ни секунды не раздумывала по поводу этой работы.

Пятница, 5 декабря

– Ты когда-нибудь была с женщиной? – спросил клиент, поглаживая мои груди.

– Да, – ответила я. Он вздохнул. – Много раз. Не на работе.

Я не прочь перепихнуться с женщиной, но для серьезных отношений я бы предпочла мужчину.

С последнего раза прошло много времени. Мой Парень порой ворчит и дуется, поскольку знает о моем прошлом, а сам никогда не пробовал втроем. А я опасаюсь тех проблем, которые вносит в отношения появление дополнительной девушки. Лучше уж профессионалки, думаю я. Может, как-нибудь потом. Не сейчас.

– Ты лесби?

– Нет, просто мне нравятся женщины.

Впрочем, как и мужчины – в том, что касается секса. Но для серьезных отношений я бы скорее предпочла мужчину, что, как я понимаю, совершенно правильно. Это вывод, доставшийся ценой продолжительной душераздирающей чепухи с сексуальной идентификацией в университетскую пору. Я не прочь перепихнуться с женщиной, но никаких серьезных отношений!

Суббота, 6 декабря

Снова просматривала вебсайт агентства. Мадам время от времени обновляет профили, чтобы продвинуть в бизнесе ту или иную девушку или выгодно подчеркнуть свое очередное приобретение.

Мой собственный профиль вполне хорош по сравнению с другими девушками на нашем сайте и вообще в Сети. Ничего особенно выдающегося, такой же, как и сотни других. Каждый раз поражаешься, когда видишь, как много девушек по вызову работает в Лондоне. Такое впечатление, что на каждого сексуально озабоченного бизнесмена на этом свете найдется ногастая блонда или брюнетистая секс-богиня, и, может, еще парочка секси-мамочек останется.

Помню, как в первый раз увидела себя на сайте. Профиль оказался довольно достойным. Я на это и не надеялась – учитывая, как прошла фотосессия. Конечно, что-то там обрезали, что-то обработали фотошопом, но женщина на картинках совершенно точно была я.

Узнает ли меня кто-нибудь? «Не будь дурой, – выругала я себя. – Никто, из тех, кто с тобой знаком и заметит тебя, проглядывая эскорт-сайты, никогда в этом не признается». Зато, тут же подумала я в ужасе, они могут сделать кое-что похуже – назначат тебе свидание!

Фотограф, работающая на эскорт-агентство, назначила мне встречу в отеле. Милашка – пока рот не открыла. Набросилась на меня с места в карьер.

– Волосы – недостаточно пышные, – изрекла она и вытащила щетку для начеса, которая выглядела так, будто верой и правдой служила в одной из лучших собачьих парикмахерских этой страны. Ее собственный розовый карандаш был мобилизован, чтобы сделать мои губы полнее и пухлее. Белье, которое я принесла, еще не распакованное после магазина, она сочла неподходящим, что значило – слишком со вкусом подобранным.

Такое впечатление, что на каждого сексуально озабоченного бизнесмена на этом свете найдется ногастая блонда или брюнетистая секс-богиня, и, может, еще парочка секси-мамочек останется.

– Тебе подошло бы что-то… фиолетовое, – сказала она, швыряя мне дешевую кружевную комбинашку. По крайней мере она была неношеной: на ней еще остались ярлычки. Таким образом, я оказалась в белье таких цветов, которые никогда не ношу, с боевой раскраской, какой никогда не делаю, с копной волос в десять раз больше нормального размера, извивающейся на гостиничной мебели.

– Подними ноги и держи ровно, – командовала она, и мои бедра дрожали от напряжения, фиксируя позу за позой. – И… расслабься!

Мы сделали порядка дюжины стандартных гламурных снимков.

– Не надоело еще? – поинтересовалась она.

– Надоело.

Она уставилась на меня тяжелым взглядом.

– Надоело? Ай-яй-яй. Ужасно!

– Да я пошутила. На самом деле совсем не надоело, – проговорила я, в тридцатый раз охватывая ладонями груди.

– Жаль, фасон бикини дурацкий… Такая себе порнозвезда семидесятых.

И это говорит человек, натянувший на меня розовые шортики из латекса?! Она перезарядила камеру и отщелкала еще одну пленку. Я и представить себе не могла, что существуют еще какие-то не испробованные нами невозможные позы. Через час она решила, что с меня хватит, и я встала, чтобы переодеться в «гражданское».

– При следующей встрече я дам тебе адресок одного салона, они творят с лицом чудеса, – бросила она мне вслед парфянскую стрелу, пока я шла к двери. Да, деликатность – не самая сильная ее сторона.

Вердикт был вынесен через несколько часов. Удивительно, но мадам, похоже, была довольна результатом.

– Дорогая, твои фотки – они просто потрясающие, – промурлыкала она в трубку. Я уже заметила, что она никогда не представляется, переходя сразу к делу. Должно быть, выпускница той же школы этикета, что и моя мамуля.

– Спасибо. А то я боялась, что недостаточно раскрепощенно выгляжу.

– Нет-нет, все прекрасно. У меня к тебе есть одна просьба. Может, напишешь что-нибудь о себе для портфолио? Для большинства других девочек я пишу сама, но ты, по-моему, и сама очень хорошо сможешь с этим справиться.

Похоже, она была рада, что заполучила в агентство еще одну образованную девицу. Может, они берут надбавку за уровень образования?

Ну и ну!

Итак, я. Высокая, соблазнительная… о, нет! Amusante, savoir-faire?[15] Господи помилуй! С высокой мотивацией, хорошо работает в коллективе… хм, возможно, это ближе к истине. Не подскажете адресок конторы, где составляют резюме для шлюх?

В конце концов я осталась довольна результатом. Мне с самого начала понравился вид вебсайта нашего агентства, и особенно – описания женщин. Они казались честнее, чем большинство подобных: никакой такой суеты по поводу размеров девушки и того, что она делает, также они были менее порнографичными. Ни в одном не было уверений, что девушка на фото способна заглотать садовый шланг, является нереальной секс-машиной или появлялась на страницах высококлассных глянцевых изданий. Мишурные одеяния из гардероба фотографа выглядели на фото неожиданно более сексуальными и утонченными, чем вживую (я бы, конечно, ни за что на свете не признала это перед ней!). А после того как я увидела одни и те же зеркально повторяющиеся ракурсы на сотнях фотографий, те мучительно искаженные позы, через которые я прошла, показались уже почти родными.

В гламурной съемке определенно есть что-то от искусства. С одной стороны, от нее ждут совершенства, и никто не смирится с меньшим. Какая же девушка не сочла бы манипуляцию с пикселями своей лучшей подружкой? С другой стороны, те из нас, кому действительно нравится вид собственного тела, чувствуют себя явно ущемленными по сравнению с теми, которым, волю дай, они бы себе и путь на подиум отретушировали. Просмотр фотографий выявил такие тенденции:

• Вид сзади с прогибом – поза, известная в обиходе как «раком». Любая в таком виде смотрится хорошо. Ванесса Фелтц[16] в этой позе, пожалуй, сойдет за двух Хайди Клум[17]. Если не видите рядом полномасштабный ракурс лицом вверх, не удивляйтесь, если во плоти оно (лицо) окажется намного меньше (или, скорее, больше), чем вы ожидали. (См. также позы «ползание на четвереньках» и «цыпленок табака лицом вниз»).

• «Сиськохват». Нулевой размер может обрести рубенсовские формы при правильном ракурсе грудной плоти. В чем смысл-то? Многим мужчинам нравится маленькая грудь. Как кто-то однажды сказал: что в рот не влезло, то бесполезно. Мои идеально помещаются в ладонь, но тут вам придется поверить мне на слово. И, кстати, я не уточняю, в чью именно ладонь.

Многим мужчинам нравится маленькая грудь. Как кто-то однажды сказал: что в рот не влезло, то бесполезно.

• Глубокое декольте, вид сверху. См. предыдущий пункт.

• Тянем носочки. Она не профессиональная балерина, она старается, чтобы ее ноги казались длиннее. Полагаю, если бы Господь предназначил нам указывать в небо босыми ножками, он не изобрел бы шпильки.

• Вечерняя пелерина / живописно наброшенный мех. Жирные предплечья, ясно вам?

• Поднятый воротник / длинные волосы, закрывающие щеку. Чтобы скрыть двойной подбородок или полное отсутствие такового. Джули Берчил[18] часто проделывает этот трюк, что, по моему мнению, говорит само за себя.

• Сапоги до колена и прямая узкая комбинация. В реальной жизни это потрясающе сексуально. Кому бы не захотелось погладить белую полоску обнаженной кожи на ножке леди? На деле же у любой, которая готова показать только дюйм бедра на эротическом фото, имеются проблемы.

• Ванна с пеной. Хороша, чтобы скрыть множество грехов.

• Прогиб назад. То же самое, что вид сзади с прогибом, только наоборот. Весьма вероятно, слишком выпуклый животик. Лично я предпочла бы убедиться, что есть за что ухватиться, чем заставлять человека целый час подряд втягивать пузо.

• Нога на ногу. Не сделана эпиляция.

• Гольфы по колено. См. выше.

• Девчачьи хвостики и тинейджерский стиль в одежде. На самом деле годика так тридцать четыре.

Воскресенье, 7 декабря

Н., средоточие всех сплетен, встретил меня в спортзале и пошел со мной домой ужинать. Он питает искренний интерес к порно и является счастливым обладателем коллекции журналов, которая представляет тому живое доказательство. Поведал мне о своих планах поехать в тур по Амстердаму с одним коллегой по работе.

– Почему бы вам не подснять там девушку для трио? – спросила я, перегибаясь через руль велотренажера. Трио – это его самая живучая фантазия. Естественно, после бабулек и лошадей.

Я ужасно переживаю за Н. Раз или два, вкусив плод группового секса, он на него буквально подсел. К примеру, потребовал, чтобы я рассказала ему в деталях о ночи, проведенной с той шикарной дамой и ее бойфрендом, вплоть до иллюстрации процесса графическими схемами.

– А что, ты думаешь, голландки на это дело более падки, чем англичанки?

– Нет, я имею в виду, можно кого-нибудь нанять.

– Пфф! – фыркнул он.

Н. – привлекательный мужчина. Хотя он и поддерживает концепцию проституции, не думаю, чтобы стал сам пробовать с профессионалкой. Он пустился медленной рысью по беговой дорожке, пока я крутила педали.

– Будь там легальные бордели, я бы нанял всех девиц скопом, – сказал он задумчиво.

– У-у, лапы загребущие! – попеняла я ему. – Если я правильно помню, одной тебе обычно вполне достаточно.

С несколькими исключениями. Когда-то в отдаленном прошлом мы с ним вместе участвовали в групповухе, и, насколько я знаю, с тех пор на второй выстрел подряд он ни разу не сподвигся.

– Ой-ой, полегче! – он улыбался. А когда он улыбается, я думаю о том, каким сексуальным он мне когда-то казался, как у его глаз собираются морщинки, словно у кинозвезды… – Слушай, а есть какой-нибудь шанс, что ты…

– Извини, милый, но этот поезд ушел лет сто назад.

Фу-у, не хватало еще, чтобы меня нанимали друзья! Мне такое и в голову не приходило. Надо взять себе на заметку и пресекать такие поползновения на корню. Тем более что не все в одинаковой степени осведомлены о моей работе. А2 знает все, А1 и А4 – в общем и целом, без подробностей, а чем меньше знает А3 – тем лучше. Н., конечно, в курсе всей секретной информации, как она есть. Буквально.

Лента беговой дорожки скулила и выгибалась под весом Н.

– Ты закончил мучить эту машинку? А то у меня уже живот подвело.

Мы приехали ко мне на его машине. Было еще не поздно, но в городе уже стемнело, как в ночь-полночь. Н. родился и вырос в Лондоне и вел машину такими закоулками и окольными путями, о которых я и не подозревала. Вечерний воздух был еще влажен от прошедшего днем дождя, улицы сияли длинными отблесками красных и белых огней, отраженных в лужах, и я опустила стекло, чтобы слушать мягкое шуршание шин по дороге.

– Ты многое рассказываешь этому своему? – спросил он после долгого молчания. Н. и Этот Парень знакомы и недолюбливают друг друга, но, поскольку живут в разных городах, пересекаются редко.

– Достаточно.

– Вряд ли он от этого в восторге.

– Вряд ли у него есть выбор, – парировала я, вложив в ответ больше бравады, чем ощущала на самом деле. – Если окажется, что ему это против шерсти, я найду, чем еще заняться.

Может быть.

Понедельник, 8 декабря

Встреча с одним банкиром в отеле неподалеку от Бонд-стрит. Попили кофе, немного поболтали о Нью-Йорке, потом приступили к делу. И, как говорится, дело – это хорошо[19].

Он:

– Это мой первый опыт с аналом.

Я:

– Правда? Удивительно!

Может, и не настолько удивительно само по себе, поскольку в моем прошлом уже немало «первых опытов с аналом». Удивительно то, что он об этом не упомянул раньше, и еще удивительно пространственное воображение мужика, который так ловко вертел меня на своем… н-да.

– В общем, знаешь, мне понравилось!

– Я бы могла сказать тебе, что это и у меня первый раз, но ты бы догадался, что я вру.

Он (смеясь):

– Ну и как я, справился?

– Превосходно. Только всегда помни: много лубриканта, и сначала пальцами. Как ты и делал.

– Спасибо – ты очень добра.

– Ну? не за что. Ведь ты взял на себя всю черную работу. Так сказать…

Позже…

Он:

– Не понимаю, зачем мои коллеги заводят интрижку с какой-нибудь девицей у себя в офисе и рискуют своим браком. А ведь можно нанять кого-то вроде тебя.

Я только кивнула: а что тут скажешь?

– Это должна быть какая-то африканская страсть. Ну, или желание повыделываться перед другими самцами. И все же… – Он слегка передернул плечами, как женатик, у которого все еще видна на пальце тонкая незагорелая полоска от снятого обручального кольца и который об этом знает. – Я просто не рискнул бы тем, что через пару недель или месяцев какая-нибудь шалава начнет названивать моей жене.

– Не понимаю, зачем мои коллеги заводят интрижку с какой-нибудь девицей у себя в офисе и рискуют своим браком. Ведь можно нанять кого-то вроде тебя.

У каждого из нас была назначена следующая встреча, до которой оставалось порядочно времени, и мы разговаривали о ливанских ресторанчиках в Лондоне (в целом неплохих) и итальянских забегаловках (одинаково никуда не годных). Позже он проговорился, что пытался заказать меня и раньше, но меня не было в городе. Рада, что его настойчивость, наконец, окупилась.

– У тебя есть парень? – спросил он.

– Да, – сказала я.

Вторник, 9 декабря

Я вошла в отель, одетая в широкое пальто с туго завязанным поясом. Это была скорее гарантия того, что ни одно из моих орудий производства не вывалится, чем защита от скверной погоды. Клиент раздевался, пока я раскладывала то, что он попросил принести: повязку на глаза, плетки-«убедители», строгий ошейник и зажимы для сосков.

– Никогда раньше этим не занимался, – проговорил он, пожирая взглядом плети.

Что-то мне сомнительно. Ну да это ведь его фантазия, а не моя.

– Тогда я буду с тобой поласковее, – отозвалась я. Это было вранье, и мы оба отлично об этом знали.

Мы уложились ровно в час. Порой моя работа кажется слишком легкой, чтобы в это поверить.

Мы уложились ровно в час. Порой моя работа кажется слишком легкой, чтобы в это поверить.

Среда, 10 декабря

Четверг, 11 декабря

Н. подбросил меня домой. Сказать, что я устала – значит не сказать ничего. Он уже успел поужинать, и я сделала сэндвич для себя и по чашке чая для нас обоих, он в это время читал мне вслух газету.

Позже я попыталась выставить его из дому, чтобы принять ванну. Уже так давно не удавалось ублажить себя долгим отмоканием в пузыристой пене!

– Я подожду, – сказал он.

Он – странный парень, да еще и упрямый к тому же, а я слишком утомилась, чтобы спорить, поэтому сдалась.

Когда я вышла из ванной, он разложил меня на кровати и размял всю спину – от затылка и до пят. Я бы его поблагодарила, но думаю, что удовлетворенные вздохи сделали это за меня. На полпути к двери он остановился.

– В следующий раз, конечно, я за такое потребую как минимум отсоса.

– Это смешно только потому, что я знаю, ты не шутишь, мой сладкий.

Некоторые обошлись бы без просьб. В частности, мне вспоминается один такой. Меня всегда тянуло к сильным высоким мужчинам. И они мне никогда ничего не навязывали силой. Кроме одного. Но я сама умоляла его об этом.

Это был не роман, а ТТП[20], отягченные поцелуями. Я буду называть его В. Когда мы познакомились, оба были влюблены в других людей, но это не имело никакого значения. То, чем мы занимались, во всяком случае, только с натяжкой можно назвать сексуальным актом.

В. был высок и прекрасно сложен – результат спортивной карьеры. Мы с неделю пофлиртовали и договорились встретиться в пятницу вечером. Я одевалась и думала о В., о его длинных, мощных конечностях и широких ладонях, понимая, что со мной происходит нечто необыкновенное. Я не столько представляла себя в его объятиях, сколько под ударами его кулаков. С виду он был вполне способен стереть меня в порошок и скатать в комок. Я не могла не воображать, как он причиняет мне боль, и эта мысль вызывала у меня тошноту. Но и возбуждала тоже.

Мы назначили место встречи на южном берегу реки. Постояли у стойки битком набитого паба, потом отправились в ночной клуб, где я накачалась джином с тоником так, что на ногах не стояла. Номера клубной программы варьировались от просто скверных до преступно кошмарных. Я принялась фантазировать о том, как мощное плечо В. врезается прямо в мое лицо. Спустилась вниз, в дамскую комнату. В., не отставая, шел за мной.

– Ты же не собираешься зажать меня в углу кабинки, нет? – проговорила я, вцепившись в его рубашку. Моя голова не доходила ему и до середины груди. Я учуяла кисловатый дух дневного пота на его коже, и это меня завело.

– Да у меня и в мыслях не было, – сказал он. – Больно надо.

В знак своего разочарования, я укусила его. Ткань рубашки защекотала ворсинками язык. Сжала зубы – несильно, но достаточно, чтобы стало чуть-чуть больно. Он даже не поморщился.

– А вот за это, – проговорил он, охватив ладонями мое лицо, – ты заплатишь. Увидимся на улице.

Я едва держалась на каблуках и тяжело висла на его локте всю дорогу до угла моей улицы. Там мы остановились, и я подняла на него глаза. Он легко подхватил меня и поставил ногами на лавочку. Так мы впервые и поцеловались.

– Эй, снимите себе комнату! – завопила нам группка подростков с другой стороны улицы.

Он легко подхватил меня и поставил ногами на лавочку. Так мы впервые и поцеловались.

Но мы этого не сделали. Во всяком случае, не в ту ночь. Только в следующую.

Это случилось в небольшом сетевом отеле в Хаммерсмите, декорированном в пастельных тонах. Я даже не брала с собой никаких вещей для ночевки. Он пихнул меня на кровать, едва мы переступили порог, и уселся верхом мне на живот. Вытащив свой прибор, он нацелил его не в мой рот или ложбинку между грудей, а в щеку.

Так все и началось. После того первого раза, когда он так сильно истыкал мое лицо своим восставшим концом, что щеки внутри покрылись волдырями, пути назад не было.

– Никогда раньше я не доводил женщину до слез, – признался он. – Мне понравилось.

Никаких претензий на романтику. Только мы, в любом месте, где можно было уединиться, и его раскрытая ладонь. В холодные дни в парках, где кусачий ветер жалил еще сильнее, чем на улицах, он вдруг останавливал машину, мы вылезали, и он отвешивал мне затрещину. После этого у меня каждый раз трусики оказывались мокрыми насквозь.

Приходилось придумывать объяснения для синяков.

– Не вписалась в дверь, – пожимала я плечами. – Тяжелая тренировка в зале.

В холодные дни в парках он вдруг останавливал машину, мы вылезали, и он отвешивал мне затрещину.

Или:

– Синяк? Где?!

Был один уикенд, когда В. зарезервировал номер в Королевском медицинском колледже. Приезжающие в Лондон по делам медики могут там остановиться: понятия не имею, как он-то туда просочился. Мы сидели на узкой односпальной кроватке, смотрели порно (не постановочное) и ели пиццу. Я съела слишком много. Когда я на него набросилась, его член чересчур набух, и я подавилась. «Мясное ассорти» и диетическая «Кола» вперемешку хлынули ему на бедра. Его пенис еще больше затвердел. Он схватил меня за волосы и тянул, пока я не заплакала, мастурбируя на мое залитое слезами и рвотой лицо. Ванная там была общая на два номера. Когда я вышла в прихожую, из комнаты напротив выглянул молодой врач-индиец. Он поднял на меня глаза и замер в шоке. Молодой человек, должно быть, слышал нас, так сказать, в процессе, хотя, судя по всему, и без подробностей – поскольку его явно озадачила рвота на моем подбородке и рубашке. Я подняла руку и слегка пошевелила пальцами в знак приветствия.

– Ну и кто же из вас врач? – неуклюже поинтересовался он.

– Я! – соврала я и прошествовала мимо него к туалету. У доктора отвисла челюсть.

Для В. это влечение было так же непостижимо, как и для меня.

– О чем ты думаешь, когда я тебя бью? – спросил он однажды днем. Мы сидели на скамейке в Риджентс-парке, любуясь гусями и лебедями. Каждые несколько минут, убедившись, что никто не идет по дорожке, он наносил мне новый удар.

– Ни о чем, – ответила я. Был только момент, когда его ладонь, гладившая мою щеку, замирала – и я понимала, что сейчас будет пощечина. Только первое тяжкое столкновение его ладони с моей щекой, только жалящая боль, от которой глаза заволакивались влагой, только внутренний жар в этом месте потом… Возможно, это были единственные мгновения, когда в голове и вправду не оставалось больше ничего. Да, было больно, но эта боль нейтральная: за ней не стояло ни ненависти, ни отвращения. Она была чистой и возбуждающей, как любое другое физическое ощущение. Как момент оргазма, когда не помнишь ни себя, ни партнера, ни остального мира.

Были моменты, когда его ладонь, гладившая мою щеку, замирала – и я понимала, что сейчас будет пощечина.

– Ты на меня сердишься?

– Нет.

В. был у меня дома только раз. Он сек меня плеткой, сначала через рубашку, потом без нее, и остановился только тогда, когда потекла кровь. В душе наверху он облил меня мочой, затем сунул в лужу лицом, стегая по тыльной поверхности бедер. Кончив мне в лицо, он поднес к нему зеркало.

– Просто картинка, – вздохнул он.

Глаза щипало от спермы. Я кое-как разлепила веки и увидела краснощекую девушку, сидящую на корточках в ванной, отделанной белым кафелем. И – да, он был прав! Просто картинка. Правда, для обложки «Гламура» она не годилась. Я улыбнулась – до ушей.

Уехав на каникулы в Шотландию, я тайком писала В. письма. «Плотно пообедала. Думала о твоих больших ладонях», – так начиналось первое, осторожное. Позже: «В следующий раз не забудь принести с собой фонарик и веревки».

И последнее, написанное на следующий день после того, как я стояла с телефонной трубкой на холодном ночном ветру, и мошкара пожирала меня заживо, а В. описывал в мельчайших подробностях, что именно он хочет со мной сделать: «После того как ты рассказал мне, как бы ты меня избил и унизил, я вернулась в номер вся мокрая». Да, я по-прежнему любила другого, но то был образцово-великолепный, благородный человек, который не стал бы даже подслушивать под дверью туалета, не то, что мечтать о том, как бы разукрасить мне лицо своими какашками.

Эти отношения были слишком лихо закручены, чтобы иметь шанс на выживание, обречены на разрыв, тюремный срок или – что хуже всего на свете – обывательский брак с легким привкусом садомазо. Для В. эта мысль была столь же невыносима, и однажды ночью мы срежиссировали – под самым пустячным предлогом – трагическую кончину своей связи. И я – изящно, но твердо, как женщина из «фильм нуар»[21], – дала ему пощечину.

– Ты хотела этого с тех самых пор, как мы познакомились, – заметил он.

Хотеть его я от этого не перестала. Через две недели послала ему записку: «На моей левой груди еще видны отметины от твоих ногтей. Скучаю по тебе».

Пятница, 12 декабря

Звонок прошлым вечером от Этого Парня. Наконец-то. Состоял из обычного нытья и скрежета зубовного, как по поводу секса, так и по поводу нашей судьбы – любовников, родившихся под несчастной звездой с бесконечным рядом всяких А. между нами.

К концу разговора все обернулось прозаично.

– На этой неделе мой папа приезжает в Лондон на пару дней.

– С чего бы это?

– Курсы повышения квалификации, – пояснил Этот Парень. – Я знаю, что он этого ужасно боится. И Лондон ненавидит. В смысле, чем там заняться, когда застрял в незнакомом городе совершенно один и никого не знаешь?

У меня тут же промелькнула одна мысль. Бог ты мой, надеюсь, ему не придет в голову вызвать эскорт!

– Ой, я уверена, что все у него будет в порядке. Твой папа – потрясный мужик, наверняка кто-нибудь возьмет его с собой прошвырнуться по городу! – «Господи, пожалуйста, не дай ему вызвать эскорт! И, пожалуйста… я понимаю, что слишком многого прошу… пожалуйста, пусть это буду не я!» – Может, твоя мама сможет с ним поехать?

– Нет, она на этой неделе занята.

Блин! Логически я понимаю, что с точки зрения статистики это маловероятно. И все же на следующие три дня у меня запланированы три встречи в отелях, и я не могу не думать об этом. Если прожитые годы меня чему и научили, то это:

(а) вранье – обычное человеческое состояние,

(б) звезды всегда против меня.

Суббота, 13 декабря

Ездила в Бедфорд на заказ прошлым вечером и успела на последний обратный поезд. На платформе почти никого не было: молодящийся интеллигент в кроссовках и наушниках, несколько одиноких женщин. Я задумалась: откуда они возвращаются? С работы? А если да, то почему так поздно? Позади нас пробегали поезда, и казалось, что мы ждем уже целую вечность.

Стайка мальчишек-подростков, подвыпивших и шумных, запрыгнула в вагон. Пока остальные изводили затесавшегося в компанию толстяка, один из них так и ел меня глазами. С жирдяя стащили ботинок и стали играть в «собачку». Игра шла с все возраставшим неистовством. Кончилось дело тем, что его мокасин зашвырнули из окна во встречный поезд. Он завопил и подставил подножки двум другим. Они выкатились в Харпендене – что неудивительно, – и вагон принадлежал мне одной до самого Кентиш-тауна.

Я чувствовала себя необъяснимо счастливой и пошла домой пешком, вместо того чтобы поймать такси. Ни высокие каблуки, ни пьяные идиоты меня особо не пугали: когда всю жизнь проводишь на шпильках, тротуары не являются проблемой. А что касается приставал, то я достаточно их отшила за свою жизнь, чтобы написать книжку о том, как отделываться от лузеров. Я во весь голос пела песенку о любовниках, которые до смерти хотят друг друга. Несколько пустых ночных автобусов прогрохотали мимо по дороге. Со мной поравнялся мужчина на велосипеде, крикнул: «Классные ножки!» Сбросил скорость и оглянулся через плечо, чтобы оценить мою реакцию. Я улыбнулась и поблагодарила. Он поехал дальше.