Негатор. Враг стабильности Переяславцев Алексей
Плана боя ни у той, ни у другой стороны не было. Егеря в такой ситуации должны были действовать в соответствии с опытом. Их враги такового не имели. Но даже если бы планы существовали – им не суждено было сбыться. Непредвиденные события посыпались, как картошка из лопнувшего мешка.
Из-за поворота дороги выметнулся один из егерей. Огромными скачками он добежал до Тунды, ухитрился подхватить тяжеленную собаку на руки и почти добежал до спасительного поворота. На последнем шаге пуля попала в левое колено и разворотила сустав, попутно порвав все ближайшие связки. Но уже в падении эти двое ушли из прицелов.
Ригем отнюдь не был глуп. Он почти мгновенно сообразил, что этой стрельбой превратил пограничников в личных врагов. Но отступать было некуда. Единственным приемлемым выходом для беглецов с Новой Земли было полное истребление противостоящей группы. Не имея понятия о тактике, вожак все же понял, что наилучшим решением будет охват малочисленной (он знал, что противостоят им трое) группы с флангов. Осталось лишь довести это до сведения товарищей. Негромкий свист привлек их внимание, а два взмаха руки отправили крайнего правого и левого стрелков еще дальше направо и налево. Сам он направился к тому, что был севернее, рассудив, что там больше кустов, среди которых спрятаться легче, чем среди камней, а значит, там нужно побольше стволов.
И этот план был вполне хорош. Но столкновения с грубой реальностью он тоже не пережил.
Егерей учили думать и действовать быстро. И потому двое оставшихся на ногах быстренько оттащили пострадавших в придорожные кусты. Отдав шепотом приказ перевязать раненых и задействовать обезболивающий амулет пострадавшего рядового, сержант подхватил два арбалета и, пригибаясь, ринулся к выветренным скалам на северной стороне дороги. Добравшись до облюбованного места повыше, он принялся взводить оружие. Взводный лейтенант в свое время давал Гурану уроки тактики, а сержант оказался учеником из лучших.
Пограничник выбрал отменную позицию. В потрескавшихся глыбах камня образовались превосходные амбразуры. Первый болт был направлен в того, кто готовился обойти укрытие пограничников с фланга. Попадание было прекрасным, хотя расстояние составляло чуть ли не сотню ярдов: в грудь. Из перебитой подключичной артерии фонтанчиком брызнула кровь. Маг жизни, разумеется, спас бы раненого, очутись он неподалеку. Второй болт был выпущен второпях (противник засек звук арбалетного выстрела и принял должные меры), так что результат был скромнее: касательное ранение плеча. Но пострадавший немедленно попытался сам себя перевязать, скорчившись за камнем и совершенно отвлекшись от перипетий боя. Гуран планировал сменить позицию и даже начал это делать. И в это время случилось нечто, что предвидеть сержант никак не мог – при всем своем опыте.
Южанин имел свое видение ситуации и свои тактические планы. Он был уверен, что егерь двумя болтами попал дважды, и решил, что лучшей возможности может и не представиться. По этой причине он стал неторопливо отстреливать своих товарищей, тем более что находился сзади них совсем недалеко. Двое получили пули в головы. Третий, а это был Ригем, услышал визг пуль, попытался перекатиться в сторону, но не успел. С четвертым проблем не было.
Всего этого сержант не видел. Чуть ли не на четвереньках он добежал до намеченной позиции ярдах в тридцати, поспешно взвел оба арбалета, отдышался и осторожно глянул в щелочку между камнями. Зрелище стоило удивления.
В кустах торопливо пробегал некто и подхватывал у лежащих неподвижно противников оружие непонятного вида. Гуран рассудил, что попасть с такой дистанции в перемещающуюся цель проблематично. Кроме того, он знал, что «враг моего врага – мой друг», и потому просто наблюдал, хотя арбалет держал наготове.
Неизвестный собрал все оружие. Бежать с такой тяжестью он, конечно, не мог, но уходил достаточно быстрым шагом и не оглядывался. Тактический вывод был очевиден: у этого человека пока что нет враждебных намерений. Вот почему сержант достаточно тихо отошел подальше от занимаемой позиции и побежал к своим.
Все раненые уже были перевязаны. Можно было посылать рядового за помощью. Все три арбалета Гуран оставил себе.
Мы еще не доехали до коридора, когда даже я почувствовал беспокойство лошадей. Тарек дал мне знак остановиться, а сам вместе с остальными послал коней в рысь. Дувший в лицо ветер донес щелчки передергиваемых затворов. Ребята скрылись за поворотом дороги. Через считаные секунды туда поспел и я.
Все, что могло случиться плохо, тут уже случилось. На обочине лежала собака. Сарат оглянулся на меня и жестом дал понять, что сделать ничего не может. Рядом на коленях стоял рядовой из пограничников. До меня донеслось:
– Что же ты так, малыш, подставился… дурашка… я ведь тебя учил…
Мои остановились. Я выбрал место поодаль, но все было слышно. Тарек спросил по-военному четко:
– Какие потери?
Все же дисциплина у егеря была на уровне:
– Один раненый. Одна собака убита, другая ранена. Сержант увез их на заставу и приказал мне дожидаться дознавателей.
Я знаком попросил Сарата отойти. Рядовой кратко и толково доложил о боестолкновении.
На таком расстоянии егерь не мог разглядеть черты лица ушедшего. Но почему-то казалось весьма вероятным, что это был именно Хаммас. Что сейчас опаснее всего? То, что маги могут получить винтовки и их носителя… пусть это даже не Хаммас, а кто-то из поселенцев. Все равно они узнают о самом существовании Новой Земли, а уж это ни с какой стороны нам не надо.
– Тарек, живо выслать Вахана и Малаха. Они должны держать под контролем перекресток дорог в город и в Белые Столбы. Ни в коем случае никого оттуда не пропускать, сколько бы их ни было. При невозможности остановить – стрелять на поражение. Вероятно, поедут по дороге. Вряд ли кто будет срезать угол. По бездорожью, да еще с винтовками… нет, маловероятно. Хагар и ты сам – на север, перекрыть дорогу на Хатегат. Не думаю, что этот тип направится именно туда, но… ты сам знаешь. Нам с Саратом здесь быть совсем ни к чему. Мне уж точно: среди дознавателей может быть маг. И вообще: светить среди дознавателей наш интерес не стоит. Впрочем, надо бы подойти к стрелкам: вдруг кто выжил. И побыстрее. Сарат, тебе там может найтись работа. Силу зря не трать, она еще понадобится. Никакой некромантии, уж это точно. И никаких амулетов у них не бери. Нас здесь не было – ясно?
Мои стрелки помчались по назначению. Сарат побежал в направлении, где пряталась засада. Я потратил еще чуток времени на разговор:
– Имя, звание?
– Рядовой пограничной службы Шамир-им!
– Запоминайте с первого раза, рядовой. Вы нас не видели. С тем, кто ушел, мы еще… переговорим. Если у самого сержанта возникнут к нам вопросы – он знает, где нас искать. Задача ясна?
– Так точно!
– И… пес был твоим?
Совершенно неуставной медленный кивок.
– Сочувствую, Шамир. Друзей всегда терять тяжело, знаю. Пусть твой следующий напарник будет лучше и удачливее. Прощай.
Егерь явно не знал, насколько он должен следовать букве устава, поэтому еще раз кивнул, а я побежал за Саратом, стараясь все же держать дистанцию метров тридцать.
Сарат остановился, описал короткую дугу рукой, потом глянул на меня и помотал головой. Я показал большим пальцем в сторону земли. Маг понял и кивнул.
Еще одна остановка, на этот раз лиценциат только бросил короткий взгляд и тут же показал пальцем вниз.
Очередной покойник почему-то потребовал сравнительно длительной жестикуляции. Я про себя решил, что потом расспрошу подробности.
На четвертой остановке Сарат поднял палец вверх.
Живой, выходит? Надо бы допросить, а как? Если Сарат наложит свои конструкты – кажется, это он и делает, – моя особа враз их обнулит. А ведь оставлять этого человека в живых нельзя. От него дознаватели в два счета узнают… собственно, все узнают, в первую очередь о Новой Земле. Для нас скверно, для поселенцев – смертельно опасно. На такую малую территорию не пожалеют «Черного пятна». А когда узнают о нашем оружии – тут к нам и придет… тот, который констатируют, но отнюдь не лечат. Пока я пытался анализировать ситуацию, подошел Сарат (разумеется, без своих накопителей). Вид у него был насквозь деловой.
– Поставил я ему конструкт, командир. Простенький, но без него он более получаса не проживет – внутреннее кровотечение, он и так еле держится. Если по делу, так надо бы работать… ну, мне часа два, а Моане минут пятьдесят. Но я не уверен, что дело того стоит. Даже сейчас он говорит с некоторыми усилиями. Впрочем, рассказал обо всех событиях.
– Потом изложишь. Хочу с ним поговорить. Без твоего конструкта он сможет ответить на пару вопросов?
– Пожалуй. Но за дальнейшее и медяком не поручусь.
– Сейчас я к нему подойду. Где ты оставил свои кристаллы? У которого бугорка? А, понятно. Добро, иди за ними, я пока к раненому.
Почему-то меня совсем не удивило, что это оказался вожак. Он по праву занимал это место.
– Ригем, вы сами знаете, что проиграли. Думаю, вы давно это поняли. Понимаю, вы себя чувствуете все хуже и хуже. Но хотя бы один ответ я хочу получить. Зачем?
– Вы маг. Не поймете.
– Хорошо, пусть я не пойму сразу же. Но уверяю вас, запомнить сумею. Обещаю обмыслить сказанное вами и в конце концов понять.
На синюшных губах наметилась улыбка и тут же исчезла. Раненому было трудно говорить, но воля сохранилась.
– Да, проиграл. Но и вы не выиграете. Вы пытаетесь создать общество… где маги не будут кичиться… своими способностями и знаниями. Это невозможно. И чтоб при этом лишенные… магических способностей… не завидовали магам. Это тоже немыслимо. Не в силах человека изменить природу человеческую. Ваше общество погибнет. Гибель внутри него. Я всего лишь не захотел дожидаться взрыва.
– Вы неправы. Такое общество построить можно. Но на это понадобятся и огромные усилия и, главное, долгое время. Возможно, я до этого не доживу. Но по крайней мере успею оставить указания, как достичь этой цели.
Мой собеседник успел удивиться – и умер. Я так и не узнал, поверил ли он полностью в мои слова.
На душе было – поганей некуда. Незаурядный человек, умный, с лидерскими задатками, не смог вписаться в то общество, которое я начал строить. В конце концов погиб сам и еще четверых за собой потянул. Ну троих, скажем; южанин не в счет. А виноват в этом я: мог же наладить агитационную работу, но пустил почти на самотек.
Но остались другие вопросы:
– Сарат, так что он поведал?
Рассказ был краток. Подтвердилось то, что я подозревал с самого начала: Хаммас делал все, чтобы отрезать пути к отступлению. И преуспел в этом.
Тут вспомнилось срочное дело:
– Сарат, могу я предотвратить допрос мертвецов?
– Да, если пройдешь рядом. То есть выбросы магополя ты затрешь, но на структуры в головном мозгу тебе не повлиять. Впрочем, и не надо: у тех троих и мозгов-то не осталось. Вот Ригем… впрочем, по такой погоде через полчаса допрос станет невозможен. Ну и пятый.
– Тогда я пробегусь мимо них, а потом едем в сторону Вахана и Малаха. С осторожностью.
Наше благоразумное поведение оказалось запоздалым. Об этом доложил сержант Малах:
– Мы толком не успели оборудовать позицию – а со стороны Белых Столбов телега едет. Между прочим, запряженная парой. Он подъехал поближе, и я в бинокль разглядел – Хаммас, видно хорошо. Тут он остановил телегу и нырнул в те заросли. Вышел примерно через пять минут с пятью винтовками в охапке. Четыре сложил на дно телеги, одну держал под рукой. Видать, плохо мы замаскировались: он нас увидел и выстрелил, не целясь. Мимо, понятно. Ну а передернуть затвор Вахан ему не дал. Живучим оказался, порождение Темного. Мы к нему подошли, так он второй раз хотел стрельнуть, только я успел раньше.
– Хотелось бы допросить, ну да ладно. Вы молодцы, ребята, этот змееныш из всех пятерых меньше всех заслуживал жизни. Тело сбросьте… нет, лучше похороните под осыпью. Малах, свяжись по кристаллу с Хагаром, пусть они с Тареком нас догоняют. Мы едем в город.
Я глянул на небо. Вот ведь странно: с утра было ясно, а сейчас на западе уже нависали густо-серые облака.
– Поторопиться бы надо, дождь скоро начнется.
Я не угадал: дождь очень хотел пойти, но никак не мог на это решиться. Хагар и Тарек догнали наш караван раньше, чем тучи. В этот момент я вспомнил кое-что и попросил Сарата подъехать.
– А что любопытного ты заметил в одном из покойников?
– Он убит был не пулей.
– Чем же?
– Арбалетным болтом. Точнее, смертельно ранен.
– Ты думаешь, пограничник постарался?
– Уверен. И на еще одном было свежее ранение на плече, неглубокое. Стрелок пытался его перевязать, когда его прикончили из винтовки. Выходит, кто-то из егерей успешно отстреливался.
От этой информации мое мнение о здешних погранцах не изменилось. Оно и так было высоким.
Едущий впереди Малах дал условный сигнал «Спрятаться». Видимо, навстречу нам ехали дознаватели.
Мы укрылись за красивой скалой из красного диабаза. Пока дознаватели проезжали, я обратил внимание на ее необычную форму и спросил:
– Сарат, глянь: как-то странно выглядит…
– Ну да, над ней работал маг земли. Наверное, когда эту дорогу прокладывали. Впрочем, нет, изменения формы не столь уж давние – значит, при ремонте.
Я еще раз поглядел на почти изящный скальный выступ, и – как всегда, не вовремя – появилась дикая идея, не имеющая ни малейшего отношения к текущим делам. Пришлось ее на время задвинуть в дальний ящик мозга.
Глава 31
Сцена, которую я видеть никак не мог
– Куда ты (три слова без падежей) полез?! Ты же видел, какая у них позиция!
– Видел. Но егеря своих не бросают.
– Знал же (три слова без падежей, но другие), что ты станешь следующей целью! Им в тебя прицелиться – секундное дело. Знал ведь!
– Знал. Егеря своих не бросают.
– Егеря! Среди них нет и не должно быть таких набитых дураков, как ты (добавочные пять слов без падежей). Чему я тебя учил?!
– Ты меня учил, что егеря своих не бросают.
– Вот же баран упертый! Ты хоть понимаешь, что Зеленый сделал для тебя все, что мог? Понимаешь, что (пара аналогичных слов) большего он сделать не сможет при всем хотении?
– Понимаю. Но егеря своих не бросают.
С полным отсутствием надежды в голосе:
– Я-то думал, тебя мне Пресветлые послали, за грехи мои. Сейчас у меня другое мнение… Вы оба сможете ходить, уж настолько-то Зеленый дело знает. А вот бегать… (слова без падежей, выражающие полную невозможность указанного действия). Тебя спишут вчистую. И пенсию назначат – сам знаешь какую. Это в твои куриные мозги вмещается?
– Вмещается. Но егеря своих не бросают.
– Твоей головой даже сваи забивать нельзя – они расколются…
Вздох.
– Ладно. Все равно пока что тебе лежать в лежку. Пока конструкт заменится полноценным материалом… а там кость… короче, две недели точно. Может быть, все три. После этого – обследование и официальная бумага на списание. Ну, выходное пособие, конечно. А потом… попробуйте поехать вдвоем к тому самому купцу – вот как его найти…
Шуршание бумаги.
– …и попроситься на службу. Говорят, дуракам везет. Значит, есть шанс, что купец не заметит, до какой степени ты дурак. Лиценциат… ну, помнишь его… он может вас починить. Уж точно получше, чем Зеленый. Мы скинемся, деньжат добавим – лишними не будут. Восстанавливайся пока что.
– Спасибо, Волк.
– Егеря своих не бросают, дурило.
Всю обратную дорогу до поместья я прикидывал действия и их варианты. Ощущения были, как при ферзевом эндшпиле без пешки – очень слабая уверенность в правильности расчета.
Возможно, рядового Шамира дознаватели расколют на предмет того, что он нас видел. Маги уж точно могут. Чем это плохо? К боестолкновению нас привязать невозможно, винтовок в руках у наших он не видел. Околачивались рядом – это да. Подозрительно? Вполне. Факты? А нету. Куда более информативным может быть рассказ сержанта, но только о перипетиях самого боя, а о нас, собственно, ничего не известно. Значит, пока что все это дело побоку… Нет, не так. Срочно нужно ехать на Новую Землю. Вести агитационную кампанию, исправлять вред, нанесенный Ригемом. Отсюда следует: нанимать снова Дофета с «Ласточкой». Интересно, начал ли он зимний ремонт? Еще не факт, что кораблик вообще способен плавать. Узнать, стало быть.
Что еще? Связаться по радио с Иришкой. Как она там? Это по приезде в поместье.
Еще моя дурацкая задумка, что появилась при виде диабаза, но это только при наличии свободного времени. Где оно, это свободное?
Еще одна сцена, которую я видеть никак не мог
Маг (магистр!) числился при дознавателе, а не наоборот, и оттого ощущал некоторый дискомфорт. Впрочем, это не помешало весьма почтенному подойти к делу с профессиональной тщательностью.
Не кривя душой, можно было признать, что дознаватель сделал порядочную долю работы, да что там: ВСЮ работу, за исключением той ее части, которая была под силу лишь магу. Вот почему в данный момент именно маг трудился, а дознаватель терпеливо дожидался ответа на свои вопросы.
– Сразу могу сказать, господин дознаватель: ждать посмертного считывания какой-либо информации не приходится. Все всплески аккуратно затерты, а головной мозг сохранился лишь один, да и то прошло слишком много времени.
– Следует ли отсюда, что тут действовал маг разума?
– Отнюдь нет. «Амулеты молчания», извините за профессиональный жаргон, недороги и часто используются в неблаговидных делах.
Тут маг выдал уверенную улыбку знатока.
– Обращаю внимание на нетривиальный способ убийства.
– Поясните вашу мысль.
– Извольте. То заклинание, которое здесь пустили в ход, весьма редкое. О нем я слышал от наставника, своими же глазами результат его применения вижу впервые. Имею в виду, вне университета.
Дознаватель не изменился в лице, хотя внутри него шевельнулось удовлетворение: опыт говорил, что чем более экзотические заклинания применяют, тем больше шансов выявить убийцу.
– Оно не требует большой магической силы, да и энергии потребляет немного. Уровень бакалавра, с вашего позволения. Но при этом надобно умение, которое, строго говоря, не является магическим.
Магистр сделал эффектную паузу.
– Я узнал картину с первого взгляда. Это «Ледяная игла»…
Видимо, в глазах у господина дознавателя мелькнуло непонимание, и потому маг добавил объяснений:
– …то есть маленький ледяной снаряд, вот такой…
Пальцы показали нечто размером в пулю.
– …который разгоняется до огромной скорости. Эту «иглу» создать нетрудно и придать ей скорость – тоже. Достоинство в том, что «иглу» даже заметить невозможно, не говоря уж о ее отклонении. Стандартные щиты ее не держат. Трудность заключается в том, чтобы точно направить эту штуку в цель. Вот здесь нужен зоркий глаз и природные способности. Или долгие тренировки. По этой причине заклинание нельзя использовать на большом расстоянии. Практическая дальность – десять ярдов. Правда, наставник мне говорил, что пятьсот двадцать лет тому назад видел мага, который демонстрировал «Ледяную иглу», пробивавшую четырехдюймовую доску на дистанции девяносто ярдов, но то был уникум. Кстати, лиценциат. Так вот…
Еще одна улыбка превосходства.
– …для этого заклинания наблюдается очень характерная картина повреждений черепа. Небольшое входное отверстие в затылке, а лицевой стороны вовсе нет: ее разнесло в куски.
– Итак, по вашему мнению, тот, кто перебил этих троих, – четвертый не в счет, в него попал арбалетный болт, – был магом?
Выражение лица весьма почтенного стало чуть более кислым.
– С абсолютной уверенностью этого нельзя утверждать. В принципе возможен амулет. Но имейте в виду: этот амулет тоже требует от владельца исключительно точного прицеливания. То есть нужны те же способности, что и для мага. Больше скажу: маг имеет возможность чуть подправить траекторию «иглы», а вот с амулетом это практически невозможно – слишком уж быстро она летит. Уж не говорю о том, что дешевый амулет лишь приводит «иглу» в движение, а тот, что в состоянии подправить траекторию, стоит, понятное дело, дороже.
Тут магистр сделал небольшую паузу, взвешивая мысль.
– Исходя из увиденного нами, я бы предположил вот что: убийца этих троих – именно маг. И это он сделал для своей группы четыре амулета с заклинанием «Ледяной иглы». Он же, полагаю, тренировал стрелков. Эти амулеты пошли в ход, когда были ранены егерь и его собака. Причем весьма возможно, что «иглы» большего размера, чем я показал. К сожалению, магия жизни маскирует эффекты от «иглы»… Так вот, чем больше величина снаряда, тем меньше можно сделать скорость и тем больше возможность им управлять. И эти четверо были хорошо натренированы, потому что дистанция стрельбы составляла не меньше восьмидесяти ярдов. Тот маг потом и прикончил подельников – вероятно, не захотел вражды с пограничниками – и собрал амулеты. Вряд ли те были дорогими; скорее он просто заметал следы.
В голове у господина дознавателя сложилась ясная картина преступления, и он решил подвести итог:
– Весьма почтенный, я полностью доверяю вашему опыту и знаниям, которые вы проявили…
Для этого, собственно, маг и был командирован.
– …и изложенное вами я полностью перенесу в отчет. Возможны, правда, некоторые уточнения после опроса всех свидетелей. Однако к вашему умозаключению стоит добавить, что один из преступной группы ушел живым и здоровым. На сегодняшний момент я вижу только одну возможность его выследить, и только вы сможете ее реализовать. По своим каналам, полагаю, реально узнать, который из магов за последнее время проявил те самые способности, которые вы описали.
Маг кивнул.
– Я это сделаю, как только получу соответствующее распоряжение от своего начальства.
– Запрос я обеспечу.
Мы приехали в поместье насквозь мокрые и в пониженном настроении. У меня оно, впрочем, сразу улучшилось, когда вышедшая навстречу Илора направилась не к мужу, а ко мне. Тут же сложилась догадка, которая и подтвердилась:
– Поздравляю, командир! Отличный мальчишка, почти четыре фунта…
Имелись в виду местные фунты, понятно.
– …я сама съездила к Ире. Она прекрасно выглядит: Моана дело знает. Твой сын, без вопросов. Точно говорю: у него твои глазки и вообще вся верхняя половина лица. А от мамы… форма ладошек и ножек, пожалуй.
Ладно, в ближайший сеанс связи поздравлю лично. О подарке надо бы подумать. И еще об имени: чтоб приемлемо звучало и на русском.
Илора с дочкой поспешили к Тареку, связь ожидалась через сорок минут, так что можно было выслушать новости. Первым был Сафар.
– Есть хорошие новости, командир. Фарад уже доставил новый полировочный станок, а вчера они с Хоротом его собрали. Так что мне осталось лишь отыскать ту металлическую плиту, о которой ты говорил.
– А из чего хочешь ее сделать?
– Да хоть литое железо. Или поковка.
– Литой материал не советую. В нем почти наверное окажутся раковины…
Тьфу ты, вот же лезет из русского языка!
– …я хотел сказать, газовые пузыри в металле. Шлаковые шарики тоже возможны…
На самом деле вовсе не шарики, но на подробности времени решительно не было.
– …короче, поковка много лучше. Или кусок катаного толстого листа. Впрочем, разве что бронзовая отливка: у нее в поверхностном слое пузырей быть не должно.
– Ага, понял, придумаю. Да: ты так и не сказал, почему смывать лучше спиртом.
– Тут как раз просто: от воды поверхность металла может потускнеть, а от спирта – нет. А на блестящей поверхности легче заметить дефекты полировки.
– А-а-а…
Следующими излагали новости Хорот с Шахуром.
– Для начала, командир, по поводу твоей просьбы…
Механик ткнул пальцем на трубу-амбушюр, которую я сначала и не заметил.
– Все налажено, если не считать того, что голос звучит…э-э-э… не совсем чтобы…
– Это как раз ничего, если разобрать можно.
– Можно.
– Ну значит, все сделал правильно, спасибо тебе.
Ободренный Хорот продолжил уже несколько нахально:
– Я вот подумал: а ведь нам и не нужен дальномер…
– ???
– …на море. Полный его аналог можно создать на базе пеленгатора магического шума.
Я очень крепко задумался. Конечно, мой механик прав, магический пеленгатор у нас есть, но достаточна ли его точность? И насколько лучше или хуже оптический дальномер? Придется сравнивать… хотя сначала лучше будет сделать прицел по магодальномеру и провести испытания. Впрочем, этого мало. Оптический дальномер все равно может пригодиться на суше. Все это я изложил с комментариями обширными и глубокими.
– Еще кое-что имеется. Вот: гранатомет под дальномер.
Гранатомет являл собой трубу длиной с метр на станине. Вокруг казенной части имелась грубовато сваренная ствольная коробка (или ее близкий родственник), на которой я заметил заглушки.
– Вот сюда вставляются управляющие… я хотел сказать, телекристаллы. Они двигают ствол. Здесь галениты для передачи сигналов. А сюда поместим управляющую оправу. Кстати, наводить можно и вручную.
– Так, понятно. Наведение по горизонтали осуществляется дальномером. А наведение по вертикали?
– Тоже, только по горизонтали ствол останавливается, когда в обоих кристаллах сигнал от магического шума одинаковой силы…
– …а по вертикали измеряется угол между направлениями сигнала. Задумано хорошо.
Я, разумеется, смолчал, что очень сомневаюсь в практической осуществимости этого великого замысла. Пусть пробует. Кстати, все равно любое опробование откладывается до окончания сезона штормов.
Дальше принялся объяснять Шахур:
– Теоретическая часть уже готова. Я имею в виду структуру заклинаний. Не так уж сложно, вот только расчеты нудные, то бишь длительные. А на оправе предусмотрена возможность корректировки параметров…
«Калибровки», – мысленно поправил я.
– Так что можно выходить в море, командир. Ну после штормов.
На этом нас прервали. В комнату сунулся радист и доложил, что налажена связь с домом Моаны. Я тут же отослал ребят и кинулся к переговорной трубе.
Голос моей замечательной и вправду звучал искаженно, хотя узнать интонации было можно. Для начала Иришка выпытала у меня подробности наших походов, вытянула уверения, что в части здоровья все мы в порядке, включая меня, поведала о малыше и вдруг выдала нечто неожиданное:
– …а еще Моана очень просит тебя не приезжать… то есть хочу сказать, не навещать сына еще с пару месяцев.
Я почти сразу угадал подоплеку. Все ясно: в госпоже докторе магии жизни заговорила ее высокая ученость. Она хочет проверить, есть ли магические способности у нашего малыша. Ох уж эта склонность к эксперименту! Но в глубине души точился червячок мыслей, нашептывающий: на ее месте я поступил бы так же. Редчайшая возможность, что ни говори: обследовать ребенка от грока! Вот почему реакция была следующая:
– Хорошо, с нашим сыном я согласен не видеться – пока. Но уж с тобой-то можно?
К моему некоторому удивлению, в голосе Ирочки даже сквозь искажения пробились неуверенные нотки:
– Ну да, можно… если она разрешит.
– Вот и спроси. Как-нибудь организуем.
И еще одна сцена, которую я видеть никак не мог
Как уже говорилось, Тофар-ун не верил в совпадения. Но даже он не мог отрицать, что таковые временами случаются. Притом же именно это совпадение никоим образом не относилось к добываемой информации: оно пришлось на расписание сотрудников аналитической группы.
В любой аналитической службе сводка, попадающая на стол к начальнику, проходит фильтр, а то и не один. В эту сводку с незапамятных времен включались не только сведения, без которых шеф не мог обойтись, но и данные сомнительного свойства, о нужности которых только он и мог судить. Отбором занимался специальный человек, но время от времени академик его менял на другого, имея на то свои соображения.
И надо же случиться такому: донесения разбирал тот самый помощник, который мог уловить связь вчерашнего события с прошлогодними делами, поскольку он их помнил. И об этом он не поленился доложить начальнику:
– С вашего позволения, почтеннейший, вот необычное дело. Нападение на егерей в Пограничье. В отчете написано, что применялось заклинание – или амулет – «Ледяная игла»…
Тофар покивал. Конечно же он знал это заклинание и его особенности, и даже сам его применял (правда, очень давно).
– …но у меня возникло подозрение, что на самом деле в ход пошло нечто другое.
Почтеннейший глянул с недвусмысленно выраженным интересом. Он придерживался мнения, что время от времени надо показывать свою эмоциональную реакцию подчиненным ради улучшения морального климата. Пусть думают, что начальник радуется их успехам и горячо вникает в их дела. Разумеется, он не стал прерывать помощника, давая тому высказаться полностью – тем более что мысли могли оказаться дельными.
– Вывод о «Ледяной игле» автор отчета сделал на том основании, что повреждения организма были практически тождественными тем, что вызываются именно этим заклинанием. Вот описание…
Тофар мельком глянул в отчет. С его точки зрения, ничего нового там не было.
– Однако, по моему скромному мнению, подобный эффект может быть получен другими средствами.
Глава аналитической службы не притворялся – он и в самом деле заинтересовался делом.
– С вашего соизволения напомню, что более полугода тому назад механик Фарад изготовил для нас копию боевого амулета, сделанного для уважаемого Профес-ора. Используя телемагию, этот амулет мог метать свинцовые шарики с большой скоростью и недурной поражающей способностью. Для направления шарика в цель использовалась железная трубка. Я бы не исключил, что и в данном случае применялось нечто аналогичное. И если только вы, почтеннейший, позволите занять еще немного вашего драгоценного времени, я изложу свои соображения на этот счет.
Реакция на это предложение была положительной, что помощник и предполагал.
– Осмелюсь также напомнить, что первая конструкция указанного амулета оказалась неудачной. Это подтверждено как нашими опытами, так и показаниями механика. Но это не означает, что ее невозможно изменить к лучшему. Меры к этому видятся мне следующими…
Академик подумал, что помощник недурно подготовился к докладу, и поощрительно улыбнулся.
– …во-первых, возможно использование почти классической «Ледяной иглы» с той лишь разницей, что указанная железная трубка позволяет более тщательно прицелиться. Одно это значимо улучшает боевые качества заклинания. Между прочим, в такой амулет можно вставить два кристалла: один создает ледяной снаряд, второй приводит его в движение. При этом вплоть до исчерпания энергии в первом кристалле владелец может не заботиться о снарядах. Во-вторых, я предвижу возможность получения большего из уже имеющейся конструкции, использующей свинцовые шарики. Увеличение их скорости, например, или улучшение возможности прицеливания. Возможно, механик это уже сделал. Хотя в этом варианте требуется постоянно закладывать шарик в трубку, но повышенная пробивная способность такого снаряда может компенсировать это неудобство. Причем я бы предложил еще раз расспросить Фарада и достоверно узнать, делал ли он нечто подобное, а если и нет, то как он представляет варианты улучшения конструкции. Конечно, это всего лишь предположение, но есть основания полагать, что в ход были пущены именно такие модернизированные амулеты. Осмелюсь также добавить, что расследование преступлений – не наше дело, но само существование подобных амулетов может… вызвать интерес нашей группы.
Как докладчик и ожидал, его похвалили. Более того, шеф прозрачно намекнул на возможность повышения по службе.
Отпустив помощника, Тофар-ун взялся за материалы дела и внимательно их изучил. Затем он откинулся в кресле и уставился невидящими глазами в закрытую дверь. Тут было над чем подумать. Тем более начальник знал много больше, чем подчиненный.
Поскольку Тофар лично имел дело с «Ледяной иглой», он превосходно помнил все плюсы и минусы этого непростого заклинания. В частности, он представлял, насколько трудно попасть в цель с помощью «иглы». Из сухих данных отчета следовало: владельцы (или пользователи?) этих амулетов попадали в цель чуть ли не с восьмидесяти ярдов. Правда, на это же способен хороший лучник или арбалетчик. По скорости стрельбы этот амулет на порядок превышал арбалет и был сравним с луком. Но хороший лучник – продукт долгого обучения, это всем известно. А разбойники – где они обучались обращению с этими амулетами?
С пробивной способностью этого магического оружия тоже была неясность. Ни один из выстрелов не попал в место, закрытое кольчугой. Ладно, это еще надо выяснять.
Тофар-ун раздраженно мотнул головой (наедине с самим собой он допускал подобные эмоциональные жесты). Ему предстояло делать работу дознавателя. В частности, оставались темными мотивы нападения, потому что не могли егеря быть его целью. У них не было ничего, что представляло бы значимую ценность. Неясной была роль таинственного пятого стрелка, который, разделавшись с товарищами, пустился наутек вместе с амулетами. Его, кстати, так и не нашли.
Допустим, ждали группу купцов. Версия имеет право на жизнь, тем более что два дня тому назад подобная группа пропала. Что до егерей, то, возможно, засадники опасались обнаружения. И решили убрать потенциальных свидетелей. Глупо, конечно. Разбойники явно не представляли себе степень обученности этих вояк, на чем и погорели. Тогда действия пятого обретают смысл. Он решил не ссориться с егерями и прикончил своих. Допустим. Между прочим, из показаний сержанта следует, что эту операцию пятый проделал в считаные секунды. Судя по следам, орудовал он с очень близкого расстояния. Будь это маг, он мог вовсе обойтись своими силами, но нет: сержант утверждает, что всего собрано было пять амулетов. То есть вполне вероятно, не маг. А это значит, что кто-то должен был потратить силу на зарядку. Дикие маги? Возможно, но доказать нельзя.