Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды Рыбицкая Марина

Глава 27

Разъединение внутри меня.

Наедине теперь я… и снова я.

– Мария, открой глаза! – тряс меня этот… который ничего делать не умеет. Нормально.

Я пребывала в состоянии глубокого, почти летаргического сна, и разбудить меня было просто нереально, легче лох-несское чудовище на поверхность загнать.

– Отстань, зачаток человечества, – сонно пробормотала я. – Все у тебя с выкрутасами!

– Где? – опешил Диего.

– Руки мне выкрутил? – процедила я сквозь зубы. – Выкрутил. Значит, с выкрутасами.

– Прекращай зубоскалить, – попробовал приказать мне водный.

Угу, уже бегу и спотыкаюсь!

Пошевелила привязанными ногами. Бежать не получится. То есть напрягаться не будем.

– Не могу, – зевнула я, все еще не открывая глаз. – Это все, чем я могу двигать. – И опять впала в кататонию.

Но поспать в тот день мне было просто не суждено.

– Будь серьезной! – повысил голос мужчина. – Нам нужно поговорить!

– Серьезно?!! – приоткрыла я один глаз. – После всего, что между нами было, ты хочешь поговорить?

– Ну да, – не понял моего тонкого намека на толстые обстоятельства Диего. – А что?

– Ничего, – вздохнула я. – Говорить нам уже не о чем! Требую свободы души и отдохновения тела! – Категорично: – Без тебя!

– Скоро все соберутся, – не обратил внимания на мой выпад мужчина, расхаживая по комнате.

– На поминки? – обрадовалась я.

– Для ритуала освобождения!!! – почему-то заорал Диего.

– В смысле ты меня уже сам замочить не можешь? – обиженно опешила я. – Силенок маловато и позвал всех на помощь? Или призвал как свидетелей? Так я вроде никуда не убегаю. Лежу себе, медитирую о вечности… – И закрыла глаза, опять засыпая. Утренний сон всегда самый сладкий.

– Замолчи! – вызверился он на меня. – Как ты смеешь так говорить о себе, а?

Я молчала, потому что мирно спала и никого не трогала.

– Я тебя спрашиваю! – подскочил он ко мне.

Нет, ну неугомонный какой! Сплю я, сплю! Иди к другим приставай!

– Мария!!!

От его воплей сна уже не было ни в одном глазу. Я отвернула от него лицо и задумчиво пожевала веревку.

– Тебе совсем себя не жалко? – Диего оббежал раму и попытался выяснить у меня подробности.

Я проигнорировала и пожевала веревку на другой руке.

– Почему ты молчишь? – проявил завидную логику водяной.

Я лениво подумала: «Что бы еще пожевать?»

Лучше всего получалось жевать его нервы. Я решила не отвлекаться от столь упоительного занятия.

– Неужели в тебе нет ни капли сострадания? – О, мы уже перешли на личности. Причем мне незнакомые!

– Сострадания к кому? – вяло полюбопытствовала я. – Если ко мне, то я отпускаю тебе все грехи, иди с миром! А если не ко мне, то мне на всех плевать, главное, дай выспаться!

Диего точно палач! Сначала будит дикими воплями, потом спать не дает, водой обливает… гнусная личность, однозначно.

– Папа, тетя Натка сказала, – в дверь просунулась головка Кары, – что если ты ее и дальше будешь обливать водой на подходе к Марии, то она за себя не ручается. И будет распускать руки туда, куда ей захочется!

– Доброе утро, малышка! – поздоровалась я.

– Доброе утро, Мария! – обрадовалась девочка. Приложила к губам пальчик: – Меня тут нет. Папа сказал, что если…

– КАРА! – заорал Диего. – У меня сегодня очень важная миссия!

Мы уставились на него в недоумении, переглянувшись.

– …чтобы я сегодня к тебе не ходила, – громким шепотом сообщила мне девочка. – Потому что у него важная миссия, которую он непременно хочет проводить в твоей комнате. Ты не знаешь, о чем он?

– Догадываюсь, – так же шепотом ответила я, косясь на жутко злого водяного. – Ему нужно прополоскать мозги. И кроме меня, он их никому доверить не может.

– Как вставные зубы? – округлила красивые глазки девочка.

– Угу, – подтвердила я. – Вставные мозги – явление редкое и малоизученное, поэтому хрупкое и ломающееся от небольших усилий…

– Девочки! – заорал Диего, сообразив, что наша беседа ушла от него в другую сторону. – Это серьезно!

– Это печально, папа, – нахмурилась Кара. – Что ты так орешь на своих любимых женщин! В следующий раз я ключ от твоей двери отдам всем, а не только Карлетте!

– КАРА! – У отца малышки пошел пар ушами. Как в сауне.

– Смотри, дорогая, – подмигнула я ей. – Автоматическая мойка мозгов с отпариванием.

– Все вон! – почему-то заблажил мужчина, направляясь к двери.

– Мне тоже уйти? – вставила я свои пять копеек.

– Увидимся! – крикнула Кара, исчезая. – Я передам тете Натке, что ты ее ждешь! Тогда она вплавь с подносом доберется. Только папу очень жалко…

– МАРИЯ! – привлек мое внимание красный от ярости водный. – Ты можешь быть хоть немного серьезной?

– В свой последний день? – подняла я брови. – Ни за что! Умирать надо под аккомпанемент воплей выведенных из себя людей! – Подумала немного и уточнила: – И сущностей!

Диего проскакал галопом по периметру помещения, словно призовой конь на гонках колесниц в амфитеатре. Пару раз хлопнул дверью. Вылил на себя ведро воды, видимо приготовленной для меня. Еще раз сделал пробежку по кругу. Наконец до чего-то додумался и подошел.

Посмотрел на меня своими аквамариновыми океанами и проникновенно сказал:

– Я тебя люблю.

Я не повелась:

– Поздравляю и сочувствую. Венок можете себе пригрести с моей могилы. Мне не жалко.

Диего не отреагировал на мой выпад и продолжил:

– Ты и Кара – все, что у меня осталось. Поэтому я сделаю абсолютно все, костьми лягу, чтобы вытащить из тебя ифрита, даже если после этого ты меня возненавидишь.

– Успокойся, – криво улыбнулась я. – Не возненавижу.

– Правда? – расслабил плечи Диего, присаживаясь рядом.

– Ага, – предельно искренне подтвердила я. – Ненавидеть будет некому. Рошан предупредил: вытащишь его – я сгорю дотла.

– Он просто пугает, – не слишком уверенно сказал Диего.

Я попыталась пожать плечами:

– Вот и проверим.

– Ты… – начал какую-то очень проникновенную фразу мужчина.

– Привет, Мария! – В комнате возникли бодрые эфиры. Сейчас начнутся фейерверки.

– Привет! – с фальшивой бодростью отозвалась я. – Считайте, что я вам помахала ручкой.

– Диего, – надулась Марика, – ты бы ее отвязал, а? Чего она у тебя на колбасу похожа?

– Это не обсуждается! – отрезал мужчина, заботливо прикрывая меня одеялом.

– Отчего-то мне кажется, – заметила Сапфира, – что Мария голая!

– Это не кажется! – мрачно скривилась моя персона и чихнула. – Я – голая!

Девушки прищурились и посмотрели на Диего, что-то себе в уме прикидывая.

– Эй! – вскинул он руки. – Я же не виноват, что она все на себе сжигает! И вообще, в таком виде она мне больше нравится.

Эфиры на меня внимательно посмотрели. Марика тяжело вздохнула, прикладывая ладонь к щеке:

– Вот так и разбился еще один миф о мужчинах…

– Какой? – наивно попался на наживку озабоченный коллективной безопасностью Диего, в сотый раз проверяя мои веревки.

– Я еще не проголодалась, – заверила я его.

– Что мужчины не собаки, – хмыкнула Марика. – Тут же одни кости остались.

– О-о-о! – закатила глаза Сапфира. – Мы будем звать тебя Догелино!

– Заразы! – беззлобно обозвал их мужчина. – Я потом с вами поговорю…

– Не надо, – поежилась Сапфира. – Мне еще рано знать о всяких половых извращениях! Я еще хочу пожить моральной девственницей.

– Всем привет! – С порывом ветра в комнату ворвалась Лёна. Завела по новой: – Почему Мария привязана и голая? Никак не можешь удовлетворить свой вуайеризм, Диего?

– О как! – озадачилась Марика. – Так у него несколько заболеваний, не одно? Прям ходячий букет…

– Приветствую всех! – К нам на огонек заглянул Эйден. Он был немногословен: – Хорошо выглядишь, Мария.

– Купите ему очки, – пробормотала я. – За мой счет.

– Для твоего состояния – хорошо, – поправился огненный. – Сейчас дождемся Мадхукара, и можно начинать.

– Слушайте, – попыталась я воззвать к коллективному разуму. – Может, не будем проводить эксперименты? Давайте пришлепнем меня по-тихому, и все…

По-моему, коллективный разум отупел и оглох.

– Нет! – дружно отвергли мою инновационную идею эфиры. – Мы не можем так поступить. Мы недавно вступили в партию защиты людей от окружающей среды!

– Я в этом случае кто – человек или среда? – безрадостно поинтересовалась я, внутренне раздражаясь.

– И не проси, – поддержала их Лёна. – Ты моя подруга, и я просто обязана сделать тебе гадость в благих целях.

– Так и знала, что подруг лучше не иметь! – фыркнула я, скрипя зубами.

– Подруг вообще иметь не рекомендуется, – улыбнулась воздушная. – Лучше иметь друзей. На ориентации плохо не сказывается.

– Только через мой труп! – категорично заявил Диего, чем вызвал загадочный взгляд Эйдена.

– Ну вы-то… – набросилась я на главу Совета. – Вы-то понимаете все последствия его, – кивок на Диего, – доброжелательной глупости?

– Конечно, желание дамы – закон, – усмехнулся огненный под рычание водного. – Но в этом случае, Мария, ты не дама.

– А кто? – нахмурилась я, начиная тяжело дышать. – Трансвестит?! – Так меня еще не оскорбляли!

– Ты – палач, – напомнил мне начальник.

– Тогда развяжите меня для харакири! – категорически потребовала я. – Если уж у вас всех кишка тонка меня прикончить!

– Кто ж тебе нож в руки даст, убогая?!! – раздалось из коридора. – Ты ж мне все орудия производства своими попытками угробиться угробишь!

– Натка, – крикнула я, – это уже тавтология!

– Тетя Натка, – послышался голосок Кары, – говорить не может. Она убежала прятать все острое и режущее!

– Кара! – рявкнул Диего. – Быстро к себе в комнату! Здесь тебе не место!

– Хорошо, папа, – покладисто согласился замечательный ребенок. – Тогда возьми вазелин и перец. Я с собой принесла. Тетя Натка сказала, что такая работа должна пройти гладко и с огоньком! Ничего другого в нашем доме в помощь я не нашла!

Диего выругался и выскочил за дверь.

– Слушайте, – попыталась я уговорить Эйдена. Последняя попытка. – Давайте прикончим меня по-быстрому, пока его нет, и скажем, что так и было! Надоело лежать распятой в рассоле, так и воспаление легких недолго подхватить!

– Я в общем-то не против, и даже обеими руками «за», да свидетелей больно много, – хладнокровно отказал огненный. – Не выйдет.

Я взвыла. Еще раз огляделась по сторонам.

– Это соучастники, – поправила его я. – Пойдут прицепом по мокрому делу.

– Счас! – рявкнула Лёна. – Без подстрекательства мне!

– Шри Рама нам в помощь! – В воздухе соткался Мадхукар.

– Как вы вовремя! – обрадовалась я. – Объясните этим ослам…

– Можно начинать? – К нам снова присоединился Диего.

– Ничего объяснять уже не надо, – вздохнула я. – Пришла глушилка умных мыслей.

– Деточка, – ласково сказал мне индус, – все будет хорошо, если ты не будешь нам мешать.

– Я?!! – возмутилась жертва творимого произвола. – Я вам всем помогаю не натворить глупостей.

– Тогда приступим! – потер ладошки довольный Мадхукар. – Глупости двигают прогресс!

– Да?!! – поразилась я, испытывая непреодолимую потребность спрятаться под одеяло. – А я думала – мозги! Какое разочарование!

– Вот сейчас и проверим, – сообщил мне глава Совета с ласковой улыбкой матерого садиста. Мне заранее стало нехорошо.

– Мы тут. – В комнату вошла Лана с сыновьями. Вырядились они так, словно не в приличное общество пожаловали, а проводить земляные работы. Рабочие штаны, фартуки, огнеупорные пожарные рукавицы… Еще бы оранжевые костюмы понадевали и нацепили пожарные шлемы! – Простите за опоздание, к вам очень тяжело добраться.

– А может, не надо? – попыталась я воззвать к тому, к чему еще не взывала до этого. К разуму. Наивная.

– Надо, Мария, надо, – зловеще навис надо мной Диего.

И я окончательно поняла, что попала…

Глава 28

• Будет все, как ты замочишь,
• Будет труп у ног твоих.
• Будут ноги рук короче,
• Только б нам хватало их.

– Последнее слово приговоренного? – поинтересовалась я между делом, пока эти умалишенные окружали мое ложе. Вякнула: – Мне чего-то положено сказать?

Но мои друзья и… не совсем друзья были настроены весьма решительно. Поэтому поностальгировать мне под занавес не дали.

– А надо? – усомнилась Марика. – Ты как скажешь что-то жалостливое, мы размякнем, все затянется. А так… раз-два – и в дамки!

– Раз-два – и в белые тапки! – возмутилась я. – У меня, может, назрело наболевшее и прет!

– Тогда потом скажешь, – сообщила мне Лёна. – Когда отболит. А то заразишь всех ненароком.

– Зараза к заразе не пристанет! – задергалась я в своих путах. – Вы все потом пожалеете, но будет поздно! Мне уже будет нечего вам сказать!

– Никак мы доживем до светлого праздника? – обрадовался Диего. – Молчаливая Мария – это недостижимая мечта любого мужчины!

– Так то мужчины! – огрызнулась я, прикидывая, смогу ли его укусить. – А по тебе вазелин плачет! Во-о-отакенными слезами!

– Начинаем! – сообщил Мадхукар и завел мелодичный тихий речитатив на незнакомом мне лично языке.

– Вайух! – рявкнул Мадхукар спустя какое-то время.

Лёна вытянула вперед руки ладонями вверх. Над ними поплыла голубоватая дымка и закружились мини-смерчи.

– Ты отдаешь свою силу добровольно, дочь воздуха? – спросил индус, прикладывая правую ладонь к сердцу Лёны.

– По доброй воле и велению разума, – кивнула моя подруга. – Для светлого разума.

У меня нашлись и возражения, и замечания, но я умудрилась промолчать. Угу. Когда на тебя так зыркают, легче языком подавиться, чем что-то высказать!

Мадхукар щелкнул пальцами, что-то снова пропев.

Дымка сорвалась с ладоней Лёны и зависла надо мной. Я видела, как свиваются в тугие кольца смерчи.

– А?.. – открыла я рот, чтобы просто спросить: этот вентилятор теперь лично мой или другие тоже могут пользоваться?

Но договорить мне не дали. Кто-то из присутствующих пожелал остаться анонимным, но рот мне насильно запечатал магией.

Счас укушу, а потом найду по отпечатку зубов! И так заткну! Сразу всё!

Рошан внутри начал беспокойно ворочаться и приставать ко мне с неприличными предложениями.

«Плюнь на них, дорогая», – усмехался ифрит.

«Не могу! – обиделась я на всех вместе взятых. – Мне рот заткнули!»

«Тогда давай отсюда уйдем?» – вынес следующее предложение подселенец.

«Ты, блин, слепой? – возмутилась я. – Не видишь, я привязана!»

«Сожги их», – посоветовал кто-то шибко мудрый, но слабоумный.

«Не хочешь сам выйти и попробовать»? – огрызнулась я.

Пока я наслаждалась перепалкой с личным собеседником, доступным двадцать четыре часа в сутки, надо мной разворачивались действия.

– Аналах! – выкрикнул Мадхукар, кивая Эйдену.

Огненный поднес сложенные лодочкой ладони ко рту и выдохнул лепесток пламени.

Факир, лейку ему на шею!

– Ты отдаешь свою силу добровольно, сын огня? – спросил индус, прикладывая правую ладонь к сердцу главы Совета.

– По доброй воле и велению разума, – кивнул мужчина. – Для горячего сердца.

Я им всем взглядом показала, что для них же лучше, чтобы у меня были чистые руки! Которыми я их всех буду долго и больно бить!

Щелчок, куплет. И рядом с дымкой закружился огонь.

Та-а-ак, личным камином меня тоже обеспечили. Ждем с нетерпением продолжения концерта по заявкам радиослушателей.

«Какая прелесть! – заявил мне Рошан, выбираясь на поверхность. – Чистая сила огня. Ням-ням!»

«Приятно подавиться! – фыркнула я. – Смотри, встанет не в то горло. Я по спинке так постучу, что легкие вылетят!»

«У меня нет легких», – усмехнулся ифрит, довольно щуря алые глаза.

«Зато у меня есть, – мстительно напомнила я. – И без них тебе будет проблематично жить!»

«Тогда я тут посижу», – отреагировал Рошан.

Какой у меня покладистый ифрит. Еще бы был и любознательным… Сходил бы мир посмотреть, себя показать…

Взмыленные ритуальщики восторженно поглазели на две стихии. Обезьяноиндус затянул свою песню дальше.

– Апах! – через пару минут выдал Мадхукар.

Диего поманил облачко, тусовавшееся в открытом окне, и выдавил из него блестящую, кристально прозрачную каплю.

Позер!

– Ты отдаешь свою силу добровольно, сын воды? – спросил индус, прикладывая правую ладонь к сердцу испанца.

– По доброй воле и велению разума, – торжественно заявил Диего. – Для чистой души.