Под сенью звезд Харин Данил

1

Крупные капли дождя изо всех молотили по тротуару, по крышам домов и автомобилей, наводнивших улицу Бочетто. Итальянское небо было напрочь затянуто тучами. Картина никак не могла поднять настроения, и Джеффри Мак Брайд отошел от окна. У него было много дел, но он уже полчаса не мог заставить себя ни включить компьютер, ни набрать нужные номера телефонов. С самого утра его терзало очень скверное предчувствие. Он раз за разом пытался определить, что может быть причиной его волнения, но никак не находил ответа. Все, на первый, да и на второй взгляд, шло хорошо. Он тяжело опустился в свое кресло и все-таки нажал кнопку «пуск» на процессорном блоке. Дождался загрузки системы, уставившись в точку на потолке, набрал пароль и вошел в свой почтовый ящик. Тринадцать новых писем. Он не был суеверным, но сейчас его передернуло.

Направил курсор на письмо из Нью-Йорка, отчет из главного офиса. И в этот самый момент тревожно запищал селектор внутренней связи.

– Да, – прорычал он, нажав кнопку.

– Сеньор Мак Брайд, к Вам мистер Ван Маален, – бесстрастно проговорила секретарша, которая категорически не нравилась Мак Брайду. Не то, что его красавица Ванесса!

Ван Маален был резидентом его службы в странах Бенилюкса, и факт его личного визита без предварительного согласования, однозначно сказал шефу безопасности, что его утренняя тревога не была беспочвенной.

– Пусть войдет, – бесстрастно проговорил он, мысленно настраиваясь на крайне плохие новости.

Дверь аккуратно отворилась, и в кабинет проник высокий блондин в светлом костюме. Его остроносый профиль, светлые глаза, проницательно смотревшие из-за стекол изящных очков, манера держаться и говорить, однозначно выдавали в нем потомственного голландского аристократа.

Мужчины пожали руки, Мак Брайд жестом пригласил вошедшего сесть. Ван Маален уселся в кресло напротив.

– Большая удача, что Вы оказались здесь, в Европе, – начал голландец, – Я решил, и уверен, что Вы не осудите моего решения, сообщить Вам лично о, назовем это инцидентом, произошедшем вчера поздно вечером в Брюсселе.

Мак Брайд, никак не выказал ни своего нетерпения, ни раздражения излишней велеречивостью визитера. Он с невозмутимым видом закурил сигару, забыв, правда, предложить одну Ван Маалену.

– Вы, наверняка, в курсе, что позавчера в Брюссель прибыл из Пекина человек, проходящий в наших служебных документах, как одна из ключевых фигур проекта «Звездный свет». Эти самые документы предписывают всем резидентам нашей службы, немедленно устанавливать контроль за всеми передвижениями таких фигур, а также отслеживать все их контакты, как только они въезжают на территорию государства, за которое ответственен данный резидент. Я верно излагаю? – Ван Маален поднял взгляд на Мак Брайда.

Мак Брайд немного рассеяно кивнул.

– Я рискнул предположить, что Вам известно о его визите в Бельгию, поскольку помощник господина Строганова, мистер Эрншоу, выходил на меня не позднее, чем три дня назад и просил подготовить все для визита господина Строганова в Брюссель и его встречи с этим самым человеком.

А вот это было для Мак Брайда новостью. Он знал об участии Лао в конференции, которая могла стать решающей на пути подписания вожделенного Орденом закона. Но вот о собственном намерении посетить столицу Бельгии Петр не счел необходимым его предупредить.

– Вам ничего об этом не известно, – проявил недюжую проницательность голландец. Он сделал паузу, явно размышляя, как ему теперь быть, потом продолжил.

– Что ж, ведь Вы мой непосредственный начальник, не так ли мистер Мак Брайд? Да и речь, собственно не о проблемах с намеченной встречей и не о конференции по экологической безопасности, на которую прибыл этот человек в составе делегации от правительства Китая и даже не о тех многочисленных встречах, которые он имел за сорок с небольшим часов, что провел в Брюсселе. Хотя если посмотреть шире, то произошедший инцидент, в той или иной мере, имеет отношение ко всему вышеперечисленному.

– Я ценю Вашу лояльность, господин Ван Маален, – проговорил Мак Брайд, – и если Вы не против, предпочел бы перейти к сути произошедшего, как Вы изволили выразиться, инцидента, – Мак Брайд, как настоящий профессионал умел говорить с людьми на их языке.

Польщенный Ван Маален кивнул.

– Как Вам будет угодно. А суть инцидента довольно проста. Вчера около двадцати ноль-ноль господин Лао вылетел из окна своего номера в отеле Хилтон Брюссель на двадцать шестом этаже и разбился насмерть о тротуар бульвара Ватерлоо, – Ван Маален откинулся в кресле.

Мак Брайду стало нехорошо. Он ослабил узел галстука, поднялся, подошел к бару, налил себе воды. Выпил стакан маленькими глотками, налил еще:

– Обстоятельства?

– Тайна, покрытая мраком. Все, что мне удалось узнать до отъезда, это, что камер на этом этаже отеля нет, китайцы отказываются говорить с Интерполом, а причиной смерти Лао стало именно падение с большой высоты.

Мак Брайд вернулся к столу. На его лице было только сосредоточенное спокойствие. Нескольких секунд ему было достаточно, чтобы обдумать свои следующие шаги.

– Господин Ван Маален, Вы оказали компании неоценимую помощь. Моя личная благодарность выразится в утроении суммы чека, который Вы получите в конце этого месяца, – голландец сдержанно, но весьма довольно улыбнулся, – Возвращайтесь в Брюссель и занимайтесь своими обычными делами, в ситуацию с господином Лао не вмешивайтесь! Я займусь этим лично.

– Был весьма рад пообщаться с Вами, мистер Мак Брайд, – Ван Маален встал, – Всего Вам доброго!

– Удачи, господин Ван Маален! – Мак Брайд встал, пожал руку голландцу. Проследил взглядом, как тот пружинистой походкой выходит из его кабинета и опустился обратно в кресло.

2

Посидев немного, шеф службы безопасности встал и направился в конференц-зал, где Петр Строганов проводил встречу со своими европейскими партнерами. Петр решил остаться в Милане, чтобы быть поближе к центру событий. И вдобавок использовать это время для наведения порядка в европейских делах компании. Мак Брайд распахнул двери роскошного зала для совещаний.

– Совершенно очевидно, что интерес к этому проекту со стороны Sate Investments… – говорил высокий человек скандинавской наружности.

– Петр мне нужно с тобой поговорить. Немедленно! – Мак Брайд не счел нужным, ни поздороваться, ни извиниться перед выступавшим.

Строганов, который слишком хорошо знал Мак Брайда, сразу понял, что дело действительно очень серьезное.

– Прошу прощения, – процедил он, встал быстрым шагом направился к двери. Поравнявшись с Мак Брайдом, он подхватил его за локоть и вдвоем они вышли в коридор.

– Джефри, ты… – начал было Петр, но тот лишь мотнул головой и увлек Петра к дверям туалетной комнаты. Когда они вошли, Мак Брайд закрыл за ними дверь на замок и включил воду.

– Ты собирался в Брюссель? – взгляд шефа безопасности был точно таким, как когда в бытность Петра восемнадцатилетним юношей, дядя Джефри отсчитывал его за что-то. Тогда Петру было стыдно и неловко и он всегда отводил глаза. Но теперь ему было почти сорок и он спокойно выдержал тяжелый взгляд:

– Да. И я не вижу в этом… – Что ты хотел от Лао?

– Ты лезешь не в свое дело Джеффри! Лао не твоя юрисдикция!

– Что ты хотел от Лао? – повторил Мак Брайд.

– Ну, хорошо! Мы должны были обсудить кандидатуру нового члена Сообщества. Ты должен понимать, насколько деликатен этот вопрос, а соответственно и секретен. Даже для тебя, мой старый друг, уж извини! – Петр вытащил из кармана сигареты, закурил. Мак Брайд все это время очень пристально следил за выражением его лица.

– Ну что ты сверлишь меня взглядом, – чуть смягчил тон Строганов, – Думаешь, я тебе вру?

У Мак Брайда на языке вертелся еще один вопрос, но он сдержался. Задай он его, Петру стало бы очевидно, куда он клонит, а он не хотел открываться. Нет, открываться еще не время, Джеффри чувствовал это. И чтобы Петр не заметил его замешательства, выдал:

– Лао умер вчера вечером.

– Твою мать, – Петр уронил сигарету на кафельный пол.

3

Через десять минут Петр Строганов, вынужденный извиниться перед своими партнерами и закончить встречу, вошел в свой кабинет, где его уже ждал его старый друг.

– Так говоришь, он выпал из окна? – спросил Петр, с ходу усаживаясь в свое кресло.

– Пока это все, что мне известно, – спокойно ответил Мак Брайд, пристально наблюдая за шефом.

– Чертов китаец, – проговорил Петр раздраженно, – Накурился какой-нибудь гадости и решил ускорить свое свидание с Буддой или кто там у них?!

– Не думаю, что Лао был религиозен, – вкрадчиво сказал Джеффри, – Он ведь как никто, знал истинное положение дел. А вот у нас действительно проблемы.

– И еще какие! – охотно поддержал его Петр, – Вся затея с экологическим законом может теперь провалиться. Десятки миллионов долларов и годы работы, все коту под хвост.

– Это очень неприятно, – согласился Мак Брайд, – но я не об этом… Я о твоей личной безопасности.

– Моей безопасности!? Ты ни черта не можешь сделать для моей безопасности, – Петр был очень раздражен. Никогда раньше он не позволял себе разговаривать с другом в таком тоне. – А знаешь почему? Потому что мне теперь нужно тащиться на самый долбанный край света, и вести долгий разговор с тремя стариками. Господи, да от одного их взгляда меня выворачивает наизнанку!

– Ты хочешь сказать, что собираешься в Тибет? – растерялся Джеффри.

– Да и в самое ближайшее время. Например, через час. Почему бы тебе не распорядиться, чтобы мне приготовили самолет? – Петр потер виски, как человек, у которого жутко болит голова.

– Зачем тебе туда? – Мак Брайд был явно обескуражен.

– Ты не получишь ответа на свой вопрос, – президент компании устало взглянул на начальника службы безопасности и своего старого друга. – Тайная часть Устава, только для полностью посвященных.

Мак Брайд понял, что в этот раз Строганов не юлит и поднял руки, показывая, что не собирается настаивать:

– Но я и мои ребята поедут с тобой.

– Нет, это исключено.

– Ты, наверное, чего-то не понимаешь! – теперь уже старый солдат позволил себе повысить голос, – Есть огромная вероятность, что Лао убили. Мы должны… Нет, мы просто обязаны, черт подери, предположить, что убили его не случайно! И, заметь, убили не члена китайской делегации на конференции по вопросам экологии. Убили главного служителя самого тайного и могущественного Ордена на Земле!

– И что?

Мак Брайд потряс головой:

– Дальше просто. Если они знали о Лао, они знают о тебе. Убрали его, уберут тебя! Думай головой, Петр! Единственный твой козырь в данной ситуации – это моя служба! У Лао не было такой службы и он мертв. Если откажешься от моих услуг, тоже умрешь!

– Я понимаю это, – Петр примирительно поднял руку, – Но и ты должен кое-что понять! Бывают ситуации, когда жизнь человека вторична. И какие бы опасения не терзали меня… К черту! Да будь я на сто процентов уверен, что меня ждет смерть… Я должен поехать! И должен ехать один.

Петр глубоко вздохнул, и похлопал друга по плечу:

– Орден просуществовал тысячи лет, он умеет, как гидра, жертвовать хвостом, чтобы выжить. Сохранение тайны важнее моей жизни. Надеюсь, ты можешь это понять. Помня твой опыт, эти годы работы на государство, знаю, что можешь.

Мак Брайд выслушал шефа и задумался, глядя, как тот разминает сигарету между пальцев. Наконец он согласно кивнул:

– Я понимаю. Но ты должен взять с собой Никиту. Пусть он будет с тобой до того момента пока ты… Не представляю как там это все устроено. – Мак Брайд мотнул головой. – В общем, до того самого момента, когда ты не должен будешь с ним расстаться. Очень надеюсь, что это должно произойти там, где для тебя уже не будет опасности.

– Я подумаю, – пообещал Петр, – А ты пока, сделай одолжение, займись выяснением обстоятельств смерти этого китайца! Мне, не смотря на все твои страхи, все-таки кажется, что у него возникли проблемы с головой, и он сам сиганул вниз.

– Я уже занимаюсь этим, – старик пригладил волосы.

– Отлично. Работай! У меня тоже много дел, – Петр поднял телефонную трубку и начал набирать номер, давая понять, что разговор закончен.

Джеффри Мак Брайд медленно направился к выходу. У самой двери он вдруг обернулся:

– Тебе не кажется, что нужно отозвать Сергея? – совершенно неожиданно для Петра спросил он.

– Что? – не сразу понял тот, – Почему отозвать?

– Возможно, здесь он нужен сейчас больше, чем там, – задумчиво сказал шеф безопасности.

– Нет, – резко ответил Строганов, – Там у нас возникла действительно серьезная проблема, решить которую под силу только одному человеку. А здесь!? Да что здесь? Лао выбросился из окна. Первые Магистры Ордена кончали и гораздо хуже. Ситуация дерьмовая, но вполне разрешимая. Нет, однозначно, он здесь не нужен. Здесь мы разберемся и сами. А вот там, там его помощь просто необходима.

– Да, наверное, ты прав, – неуверенно кивнул Мак Брайд.

– Конечно, я прав, – вздохнул Петр, – Не забудь приготовить самолет!

– Хорошо, – рука легла на ручку двери.

– И, Джеффри! – Мак Брайд обернулся. Петр смотрел на него устало улыбаясь, – Все будет хорошо, старина!

Мак Брайд нашел в себе силы улыбнуться в ответ и вышел из кабинета.

1

Палаточный городок был разбит на поляне, на берегу небольшой стремительной таежной речки. От ближайшей деревни – Нижней Семеновки, археологов отделяло несколько десятков километров. Тайга, раскинувшаяся на многие километры во все стороны от лагеря, в эту пору была особенно чудесна. Кристально чистый воздух был пронизан необыкновенной свежестью, косые лучи яркого сентябрьского солнца тут и там пронзали навесу из тяжелых сосновых лап, речки и ручьи звенели прохладной прозрачной водой, и наслаждаться их звоном не мешали ни раздражающий писк комаров, ни многоголосое жужжание прочих насекомых, как это происходит, скажем, в июне-июле.

Весь оставшийся день археологи занимались благоустройством территории. Организовали кострище, установили тент над столом, приладили тут и там фонарики, работающие от громоздких аккумуляторов, и, наконец, бросили все мужские силы на сооружение небольшого пирса. Вбили колья, сделав перила, вырыли и укрепили ступеньки, а затем сколотили из привезенных досок, небольшую, два на полтора метра, платформу. Чтобы закрепить ее двум смельчакам пришлось около получаса провести по пояс в холоднющей речной воде.

Когда начало смеркаться, шестнадцать участников экспедиции собрались вокруг большого костра. Ванштейн, его помощники «Чук и Гек», доктор Смирнов и охранник Николай Федорович сидели чуть в сторонке, за бутылкой французского коньяка.

Остальные сидели кружком и пели под едва слышный за нестройным хором юных голосов аккомпанемент Гришиной гитары. Сидели обнявшись, с наброшенными на плечи осенними куртками, передавая по кругу бутылки с водкой и вином, жадно затягиваясь сигаретами. Сидели, образовав живой круг, и пели звонкими, счастливыми голосами, упиваясь своей молодостью и бесконечной свободой, которую дарили всполохи костра, разведенного посреди бескрайней сибирской тайги.

Даже на губах повидавшего так много на своем веку профессора Ванштейна, иногда поглядывавшего на компанию своих подопечных, можно было заметить улыбку.

Прозвучали последние слова песни, гитара замолчала, а парни и девушки, радостно смеясь, поаплодировали сами себе. Гриша отложил инструмент и тоже улыбнулся. Рыженькая пятикурсница Света, симпатичная, если не обращать внимание на чересчур большой нос, встала и направилась к деревьям:

– Я попудрить носик.

Сидевший рядом здоровый, молчаливый парень Егор в смешной желтой панаме тут же вскочил:

– Я провожу.

– Обещаешь не подглядывать? – засмеялась рыженькая.

– Да ни ни! – и они скрылись в темноте.

– Далеко не уходите! – скорее для проформы крикнул им вслед старший из помощников Ванштейна (Гек).

– Глубоко не засадите! – тут же в рифму добавил Антон, достаточно громко, чтобы его услышали почти все сидевшие в кружке. Ребята рассмеялись.

Докурив сигарету, Гриша наплескал себе в пластиковый стакан. Отложил гитару и поднялся:

– Друзья, – прогремел он своим мощным голосом, – Предлагаю выпить за человека, благодаря которому была организована эта экспедиция. За человека, чье имя уже вписано в историю археологической науки золотыми буквами, но которому, и я в этом ничуть не сомневаюсь, еще предстоит сделать множество интереснейших открытий. За Вас, Яков Абрамович! – Гриша повернулся к профессору с поднятым стаканом, увидел как тот благосклонно кивнул, поднимая рюмку с коньяком, и одним залпом заглотил водку под одобрительный гул компании.

– Нуты могешь! – ткнул севшего на место Гришу Антон.

– А то!

Из леса в обнимку вышли Света с Егором. Девушку заметно покачивало от выпитого. Они подошли к костру, и заняли свои места в живом кругу.

2

Оглянувшись по сторонам, Софья наклонилась к самому уху сидевшего с левой стороны Антона и что-то заговорщицки прошептала.

Глаза Антона округлились. Он несколько секунд изумленно смотрел на девушку, а потом отчаянно закивал головой. Софья улыбнулась и поднялась со своего места.

– Ребята, – голос ее прозвучал на удивление звонко и все тут же замолчали, устремив взгляды на девушку. Даже Ванштейн со товарищи, прервали свое бурное обсуждение какой-то, по всей видимости интересовавший всех четверых, проблемы. – Я бы хотела спеть для вас, – смущенно улыбнулась Софья.

Последовала секундная пауза, а потом компания разразилась одобрительными возгласами:

– Да!

– Да, конечно!

– Спой!

– С удовольствием…

Сергей и Антон молча переглянулись.

Софья порхнула к Грише и о чем-то спросила в самое ухо. Гриша секунду поразмыслил, что-то вспоминая, потом улыбаясь сказал:

– Без проблем детка! Я могу наиграть даже «Времена года», правда тогда их никто не узнает.

Софья кивнула и повернулась к живому кругу.

Отблески костра плясали на ее прекрасном лице, отражаясь от ее бездонных глаз. Антону показалось, что воздух стал тягучим, и в нем повисло напряжение. Гришины пальцы ударили по струнам, извлекая из гитары первые аккорды проигрыша.

Пока Гриша играл вступление, Антон пытался судорожно сообразить, что же это за песня. Но понял лишь тогда, когда Софья пропела первую строчку, а после этого и до самого последнего слова, он уже не мог думать ни о чем…

Кристально чистый, обволакивающий с ног до головы голос разнесся по поляне. Все замерли.

Софья посмотрела прямо в глаза сидевшему без движения Антону. И как много он сумел увидеть, почувствовать в этом взгляде. Сердце замерло, а внизу живота образовалась тревожная пустота. Она смотрела на него, наверное, меньше секунды. А перед тем как спела следующую строчку, закрыла глаза. Может быть, чтобы лучше прочувствовать настроение песни, а может быть, чтобы не увидеть его слез:

Антон отвернулся.

Может быть, дело было в песне, может быть в голосе, таком чистом, пронзительном, проникающем в самое сердце, но Антон был не единственным, в чьих глазах появились слезы.

Софья продолжала петь. Щеки раскраснелись, голова чуть наклонилась в бок, пальцы теребили замок куртки. Гриша самозабвенно перебирал струны. Он был на грани экстаза. Еще никто никогда не пел под его гитару так хорошо…

Теперь голос набрал полную силу. Он заполнил собой всю поляну и понесся сквозь высокие ели, тревожа мохнатые колючие лапы, нырнул в ручей, растворяясь в бурном потоке, устремился к ночному небу, с которого смотрела только что родившаяся луна.

У Антона возникло ощущение, что лес подпевает ей. И это ощущение было невыносимым, оно разрывало сердце на куски.

Софья открыла глаза и снова посмотрела на него. Их взгляды снова встретились. И он понял все, еще до того как слова припева, обжигая барабанные перепонки ворвались в его затуманенный разум. Он понял все! Он вскочил на ноги, и под удивленными взглядами товарищей по экспедиции, зашагал к ручью. Он мог уйти от ее глаз, но он не мог убежать от ее голоса и этих ранящих сердце как острый нож слов припева этой дурацкой песни, долбанного саундтрека к плохонькому фильму. И слова эти настигли его:

Сидящие вокруг костра забыли про Антона. Все снова смотрели на Софью. Смотрел на нее и Сергей. Обычно холодный, как далекий космос, блеск нестерпимо голубых глаз заметно потеплел, и в этот момент эти неземные глаза были красивы как никогда.

Девушка, набрав полную грудь воздуха, в третий и последний раз исполнила припев:

Софья замолчала, опустив голову. Гриша убрал руку от струн, заставляя замолчать и гитару. Повисла мертвая тишина, через мгновение разразившаяся бурей (насколько на это способны четырнадцать пар ладоней) продолжительных аплодисментов.

3

Когда аплодисменты смолкли, на ноги поднялся Яков Абрамович Ванштейн, естественно с рюмкой в руке:

– Вы прекрасно пели, девушка! И я говорю Вам спасибо и предлагаю за это выпить. Но также я предлагаю и даже смею настаивать, чтобы этот тост стал на сегодня последним. У нас был трудный, долгий день, а завтра нам предстоит много работы. Так что советую всем как следует выспаться, – и он одним глотком осушил рюмку. Все выпили.

– Ну что, баиньки? – пробасил Гриша.

Все согласно закивали и начали убирать со стола. Потом все дружно сходили до ветра, почистили зубы и начали расходиться по палаткам.

Софья подошла к сидевшему в стороне, на берегу ручья Антону. Присела рядом:

– Антоша, милый! Это ведь всего лишь песня!

Слез уже не было, но его глаза все еще были красными. Хотя она вряд ли могла это заметить в слабом свете догоравшего костра. Антон кивнул.

– Пойдем, ты столько времени провел за рулем! Тебе нужно поспать! – голос ее был нежным и заботливым. Ни следа пронзительности, разрывавшей сердце.

Он взглянул в ее переполненное заботой лицо и снова кивнул.

– Ну, не раскисай! Вставай!

Он встал.

Она настояла, чтобы он почистил зубы и умылся и проводила его до палатки, где он должен был провести ближайшие дни вместе с Гришей и молчуном Егором.

– Спокойной ночи, – она поцеловала его в губы. Он не ответил на поцелуй, но все же сказал:

– Спокойной ночи! – и скрывшись в палатке застегнул за собой замок. В эту ночь ему снились тревожные сны. Он что-то искал на лесной поляне при свете молодой луны. Искал, зная что у него мало времени, потому что кто-то крадется за ним из лесной чащи. Искал, но никак не мог найти.

Охранник Николай Федорович, обошел лагерь, проверяя все ли в порядке, аккуратно затушил костер, выключил фонари и громко икнув, забрался в свою палатку. Лагерем завладела ночь.

4

Проворочавшись два часа в своей отдельной, стоявшей чуть в стороне палатке, Сергей так и не смог уснуть. Он натянул ботинки, накинул куртку и вылез в ночную прохладу. Не спеша добрел до речки, опустился на ступеньку пирса, и поднял голову к черному небу. В такой позе он застыл.

– Почему ты не подошел ко мне тогда, в Москве, в ночном клубе? – Софья, закутанная в длинный шерстяной шарф остановилась рядом с ним и тоже подняла лицо к небу.

– Тогда было не время, – тихо ответил он.

– А теперь время?

– Думаю, что да, – он оторвался от созерцания ночного неба и взглянул на девушку. Ее профиль, в мерцающем свете звезд завораживал.

– Слушай, зачем тебе все это? – она кивнула на расположившийся на поляне лагерь, – Зачем тебе все мы? Ванштейн, Гриша, Антон? Почему ты здесь?

Он продолжал смотреть на звезды. И на мгновение ей показалось, что единственным ответом на ее вопрос останется журчание таежного ручья и шелест ветра в хвойных лапах. Но загадочный итальянец все-таки ответил:

– Из-за женщины, – мягко проговорил он и поднялся.

– Ухты! Как в романах Дюма, – вздохнула Софья и потрогала свои волосы, – Она красива?

– Она прекрасна, как греческая богиня, – он посмотрел ей прямо в глаза.

– Богиня… – повторила она с придыханием и подалась вперед.

– Прекраснее любой богини, – прошептал он.

– И что же? Игра стоила свеч? – в ее голосе появилась сводящая с ума хрипотца. Руки легли ему на плечи.

Он вздрогнул всем телом. Потерявшими вес руками, бережно как тончайшую хрустальную вазу, обнял ее талию:

– Игра стоила гораздо большего…

Их губы встретились. Их первый поцелуй такой сладкий, такой будоражащий длился несколько секунд. Но для них эти секунды растянулись в вечность.

Она оторвалась от его губ, мимолетом взглянула в лицо и опустила глаза:

– Сеньор желает продолжить знакомство? – будоражащая хрипотца только усилилась, он чувствовал, как подрагивают ее руки, сплетенные на его затылке.

– Только если сеньорита не против, – он уже с трудом сдерживался.

– Не против, – нежно прошептала она, на мгновение прижавшись животом к твердой как камень выпуклости на его брюках.

– Идем! – взявшись за руки, они направились к его палатке. Они шагали бесшумно, словно парили над землей.

И как только за ними с характерным звуком закрылась молния замка на двери в палатку, их губы снова слились. Теперь уже в отчаянно-страстном, горячем, не знающем преград и границ поцелуе.

5

За полчаса до рассвета совсем еще молоденькая девушка с растрепанными волосами выскользнула из стоявшей в стороне двухместной палатки и почти бегом добралась до другой, большой, в которой спали и видели сны другие девушки. Нырнула внутрь и тут же уснула, чтобы через пару часов проснуться, как ни в чем не бывало.

Когда Софья, оставив на прощание, горячий поцелуй, выскользнула из палатки, Сергей одним рывком сел в своем спальном мешке. Нашарил в темноте свою куртку, достал из внутреннего кармана пакетик с кокаином. Принял двойную дозу, поморщился, спрятал порошок обратно в куртку. Лег на спину. Так с открытыми глазами он пролежал почти час, пока, наконец, не провалился в беспокойный сон.

Он идет по симпатичной мощеной улочке. Старинный тротуар покрыт еще совсем тонким ковром из пожелтевших опавших листьев. Лучи солнца, клонящегося к закату, весело играют на окнах небольших милых домиков. На балконах сушится выстиранное белье, где-то справа льется из колонки вода. Но странно, на улице ни души. Не спешат с работы мелкие клерки, не выходит из парикмахерской на углу солидная дама с зонтиком. Не проедет кабриолет с молодым щеголем, в невыносимо узких брюках за рулем. Не играют на крыльце окрестные ребятишки.

Он идет вперед, заглядывая в окна, в надежде увидеть чье-нибудь любопытное лицо, или хотя бы силуэт, или на худой конец покачивающуюся занавеску. Но все напрасно, дома вокруг совершенно пусты. Звук льющейся воды внезапно исчезает, полная тишина бьет прямо по нервам, он чувствует, как под шелковой синей рубашкой, (как он мог надеть эту рубашку с коричневыми брюками?) по спине от самого затылка побежала тонкая струйка пота.