Родовое проклятие Робертс Нора

— Поиграем потом.

Войдя в контору, Коннор застал Кайру за компьютером. На голове у нее, как всегда, был ярко-синий ежик.

— Ты что-то задержался.

При росте в пять футов два дюйма Кайра имела голос не слабее иерихонской трубы.

— Повезло, что я сам начальник, да?

— Начальник у нас — Фин.

— Тогда повезло, что я с ним вместе завтракал, так что он в курсе дела. — Коннор прошел к столу, на ходу легонько щелкнув девушку по затылку. На столе были навалены бланки, планшеты с зажимами, бумаги и буклеты, здесь же можно было найти приваленные бумагами запасную перчатку, путы, миску с промытыми камнями и прочий хлам.

— Утром еще одна заявка пришла. На двоих. Отец с сыном, мальчику всего шестнадцать. Я поставила тебя, у тебя с подростками получается лучше, чем у Брайана или Полин. Явятся в десять. Американцы.

Помолчав, она повернула к Коннору круглое веснушчатое лицо и неодобрительно добавила:

— Шестнадцать. Почему он не в школе, хотелось бы знать.

— Уж больно ты строга, Кайра. А съездить в другую страну, узнать что-то новое про птиц — чем не учеба?

— От этого два и два сложить не научишься. На всякий случай напоминаю, вдруг забыл: Шон сегодня с двенадцати. Везет жену к врачу на осмотр.

Коннор поднял голову — он действительно забыл.

— Там у них все в порядке? И с ней, и с ребенком?

— Все в полном порядке, просто она хочет, чтобы он тоже присутствовал, потому что сегодня им скажут, мальчик или девочка. Так что в девять даму из Донегала поведет Брайан, ты пойдешь в десять, а у Полин в половине одиннадцатого — дублинские новобрачные.

Она стучала по клавиатуре, выстраивая утренний график. Кайра была резковата и любила покомандовать, но в умении делать сразу несколько дел не имела себе равных.

И, что несколько раздражало Коннора, ждала такого же умения от других.

— Еще я тебя поставила на два, — добавила она. — Тоже американцы, семейная пара из Бостона. Они только приехали из Клэра, были там в Дромоленде и теперь три дня проведут в Эшфорде. У них трехнедельный отпуск по случаю серебряной свадьбы.

— Стало быть, в десять и в два.

— Представляешь, люди женаты столько же, сколько мне лет! Есть над чем задуматься.

Слушая вполуха, Коннор уселся за бумажную работу, которую нельзя было переложить на Кайру.

— Судя по тому, что ты в семье самая младшая, твои родители женаты еще дольше.

— Родители — другое дело, — категорично заявила она, оставив Коннора в недоумении. — Да, забыла. Брайан говорит, утром было землетрясение, его чуть с кровати не скинуло.

Коннор с невозмутимым видом оторвался от бумаг.

— Землетрясение? Да ну!

Синеволосая девушка усмехнулась, продолжая стучать по клавиатуре — пальцы с розовыми ногтями так и летали над клавиатурой.

— Уверяет, что весь дом тряхнуло. — Она закатила глаза, нажала кнопку печати и, крутнувшись на стуле, потянулась за планшетом. — А поскольку в новостях на этот счет не было ни слова — только в Интернете пара упоминаний, — он решил, что дело секретное. И в его устах землетрясение мигом превратилось в ядерные испытания какой-то иностранной державы. Он тебе еще с этим надоест, мне так уже все уши прожужжал.

— А под тобой кровать не тряслась?

Кайра ухмыльнулась.

— Только не от землетрясения.

Коннор рассмеялся и вернулся к бумажкам.

— А как Лиэм поживает?

— Замечательно. Подумываю, не выйти ли мне за него.

— Ого! Уже и к свадьбе дело идет?

— Почему бы и нет? Надо же когда-нибудь открывать счет годовщинам. Я сообщу ему, когда приму решение.

Зазвонил телефон, Коннор предоставил ответить Кайре, а сам вернулся к расчистке бумажных завалов на столе.

Интересно, подумал он, кто-то почувствовал, кто-то — нет. Одни люди более открыты, другие, наоборот, заперты на глухой засов.

С Кайрой они сто лет знакомы, и она знает — не может не знать, — кто он такой. Но никогда об этом не говорит. Несмотря на свои синие волосы и колечко в левой брови, она как раз из породы наглухо закрытых.

Коннор плодотворно трудился, пока не явился Брайан и, в полном соответствии с прогнозом, не начал вываливать на него все свои версии о землетрясении и ядерных испытаниях, проводимых какой-то секретной службой, и даже — боже упаси! — о признаках конца света.

Оставив Брайана с Кайрой пережевывать эту тему, Коннор пошел выбрать птицу для первой прогулки.

Поскольку свидетелей не было, он поступил самым простым и быстрым способом: открыл вольер, посмотрел в глаза первой понравившейся птице и выставил руку в перчатке.

Сокол взлетел и опустился на руку — среагировал не хуже дрессированной собаки.

— Привет, Тор. Готов поработать? Если будешь хорошо слушаться Брайна, я тебя потом на настоящую охоту свожу. Если получится. Как тебе такой план?

Спутав хищнику лапы, он вернулся в контору и привязал его к насесту, дожидаться прогулки.

Тор терпеливо сложил крылья и стал ждать, внимательно поглядывая по сторонам.

— Не исключено, что дождик будет, — повернулся Коннор к Брайану. — Но сильный — вряд ли. Не похоже.

— Из-за глобального потепления с погодой по всей планете происходят странные вещи. Вполне возможно, что это было землетрясение.

— При чем здесь землетрясение и погода? — заметила Кайра.

— Все взаимосвязано, — пробурчал Брайан.

— Думаю, сегодня максимум, что тебе грозит, это ливень. Если же случится землетрясение или извержение вулкана, будь добр, верни Тора на место. — Коннор похлопал Брайана по плечу. — А вот и твои клиенты, у ворот — видишь? Иди впусти их и поводи тут. На десять я возьму Ройбирда с Уильямом, — повернулся он к Кайре. Брайан уже спешил к воротам. — А Полин пойдет с Мусом.

— Отлично, я помечу.

— Шону оставим Рекса. Он Шона уважает, а вот Брайану это еще надо заслужить. Рекса пока лучше с Брайаном не отпускать. А на два я возьму Мерлина, а то он у нас засиделся, уже несколько дней без дела.

— Птицы Фина сейчас нет.

— Летает неподалеку, — небрежно бросил Коннор. — Полин после обеда пусть опять возьмет Тора. А на последнюю прогулку — не знаю, кто там у тебя, Брайан или Шон? — пускай снова берут Рекса.

— А Нестер?

— Он сегодня не в духе. У него выходной.

В ответ на эту реплику Кайра лишь чуть подняла бровь.

— Как скажешь.

— Так и скажу.

Круглое личико Кайры приняло встревоженное выражение.

— Его не надо понаблюдать?

— Да нет, он не болен, просто не в настроении. Попозже я его прогуляю, пусть полетает в свое удовольствие, может, повеселеет.

Коннор оказался прав насчет ливня, но дождь, как это часто бывает, то принимался, то затихал. Польет, польет — и снова солнце из-за туч.

К началу его парной прогулки дождь ушел дальше, оставив после себя сырой воздух и легкий туман. На самом деле, подумал Коннор, сопровождая отца с сыном, это только добавляет местного колорита, американцам интереснее будет.

— А как вы их различаете? — с несколько скучающим видом поинтересовался парень по имени Тейлор, костлявый и лопоухий.

— Внешне они действительно похожи, все одной породы — пустынный канюк, из ястребиных. Но характеры у всех разные — на свой, птичий манер, разумеется. Вот смотри: Мус, он крупный, отсюда и кличка такая. А рядом с ним — Рекс, у него даже осанка царственная.

— А почему, когда вы их выносите, они у вас не улетают?

— Да с чего бы им улетать? Им здесь неплохо живется, даже шикарно, можно сказать. И работа хорошая, уважаемая. Некоторые здесь и родились, так что это их родной дом.

— Вы их тут и обучаете? — спросил отец.

— Да, с самого юного возраста. Они рождены летать и охотиться, верно? При надлежащем воспитании — а это подразумевает своевременную похвалу, доброту, любовь, — их можно научить делать то, что им дано от природы, и возвращаться на руку человека.

— А почему вы для прогулок выбираете именно эту породу?

— Пустынный канюк — птица общительная. А кроме того, они очень маневренны в полете, поэтому в наших краях с ними удобнее. Сапсаны — вот эти, видите? Еще их называют сокол обыкновенный. — Он подвел туристов к крупной серой птице с черными и желтыми отметинами. — Конечно, они великолепны, и когда они ныряют, то есть стремительно падают вниз, быстрее их никого нет во всем животном мире. Они любят подняться повыше, а затем нырнуть за добычей.

— Я думал, самый быстрый — гепард… — протянул Тейлор.

— Смотри. Вот тут у нас Аполлон. — Услышав свое имя, сокол распростер крылья — впечатляющее зрелище, так что даже юный скептик ахнул, но быстро спохватился и пожал плечами. — Он любого гепарда заткнет за пояс, развивает скорость до трехсот километров в час. По-вашему — двести миль, — улыбнулся Коннор. — Но при всей своей скорости и красоте сапсаны требуют открытого пространства, а канюк умеет и сквозь крону дерева протанцевать. Вот на этих обратите внимание. — Коннор продолжал экскурсию. — Эти птицы только весной на моих глазах вылупились, и мы их здесь обучали, пока они не начали свободно летать. Одного из их братьев зовут Уильям, он сегодня пойдет с вами, мистер Лири.

— Такой молодой? Это что же получается? Всего шести месяцев отроду?

— Рожденный летать, — повторил Коннор. Он чувствовал, что парень совсем заскучал, значит, надо поторапливаться. — Давайте войдем внутрь, ваши птицы уже ждут.

— Вот это, я понимаю, приключение, Тейлор! — Отец, ростом как минимум шесть футов четыре дюйма, положил руку сыну на плечо.

— Да мне это мало интересно. Небось опять дождь зарядит.

— По-моему, до вечера погода удержится, — заверил Коннор. — А у вас, мистер Лири, в Мейо, стало быть, родня?

— Зовите меня Том. По слухам, наши предки — ирландцы, но сейчас родни, кажется, не осталось.

— И вы здесь вдвоем с сыном?

— Нет, жена с дочкой рванули в Конг по магазинам. — Он закатил глаза. — Спасайся кто может!

— А у моей сестры в Конге лавка. «Смуглая Ведьма» называется. Может, тоже заглянут между делом.

— Если она существует и в ней что-то продается — зайдут наверняка. А завтрашний день мы хотели посвятить верховой езде.

— Отличное решение! Здесь есть где прокатиться. Главное, скажите: Коннор велел все сделать как надо.

Он шагнул в птичье царство и повернулся к насестам.

— А вот и Ройбирд с Уильямом. Ройбирд — это моя птица, сегодня с ним пойдешь ты, Тейлор. Я его взял сразу, как он вылупился. Том, контракт для вас Кайра подготовила, не подпишете? А я пока Тейлора с птицей познакомлю.

— И что это за имя такое? — вскинул брови юный скептик.

Вбил себе в голову, что его сюда притащили силком, подумал Коннор. А ему бы лучше сидеть дома с приятелями, биться в компьютерные игры.

— Такое уж у него имя, очень давнее. Он потомок ястребов, которые охотились в этих лесах веками. Вот твоя перчатка. Без нее он тебе руку когтями раздерет, при всем его уме и сноровке. Руку надо выставить вот так, видишь? — Коннор показал, вытянув левую руку под прямым углом к туловищу. — А пока будем идти, держи ее внизу. Поднимешь, только когда надо будет дать ему сигнал лететь. Лапы я ему сначала свяжу, пока на место не придем.

Коннор сделал Ройбирду сигнал сесть на руку в перчатке и почувствовал, как парня охватил легкий трепет — нервы, волнение, — хоть он и старался этого не показать.

— Канюк, я уже говорил, птица быстрая, стремительная. И охотник он свирепый, хотя у нас с собой есть куриное мясо. — Коннор показал на мешок с приманкой. — Так что о птичках и кроликах они пока и думать забудут.

А вот, Том, ваша птица. Наш юный Уильям. Красавец! И воспитание хорошее. Его хлебом не корми — дай по лесу полетать, особенно если в конце дают полакомиться курочкой.

— Красивый! Оба очень красивые. — Том нервно хохотнул. — Что-то мне как-то боязно…

— Устроим себе маленькое приключение! Как вам в замке живется? — Коннор вышел из помещения и перевел разговор на другую тему.

— Потрясающе! Мы с Энни намеревались позволить себе такое один раз в жизни, но сейчас уже поговариваем о том, чтобы приехать снова.

— В Ирландию одним приездом не ограничишься.

Коннор вел непринужденную беседу, а сам всем сердцем и всеми мыслями был со своими птицами, в полной боевой готовности.

Они ушли подальше от птичьей школы, по тропе дошли до мощеной дороги и попали на открытое место с высокими деревьями по обеим сторонам.

Тут Коннор ослабил путы.

— Теперь поднимайте руки. Мягко, скользящим движением — и птицы полетят.

Какая же красота этот подъем в воздухе, этот размах крыльев, почти беззвучный! Почти. Парень тихонько ахнул, все еще напуская на себя скучающий вид, а оба канюка уселись на ветку, сложили крылья и взирали вниз, как золоченые идолы.

— Том, доверите мне свою камеру?

— Конечно! Я хотел Тейлора с птицей щелкнуть. Как ее? Ройбирд?

— Я сниму. Тейлор, повернись-ка, встань к ним спиной и смотри на них через левое плечо. — Хотя Ройбирд откликнулся бы и так, Коннор для верности поместил на перчатку кусок курятины.

— Ну и кусище!

— Для птицы — в самый раз.

Коннор повернулся.

— Руку поднимаешь — как вначале делал. И держишь твердо!

— Да пожалуйста, — буркнул Тейлор, но сделал как было велено.

И ястреб сверкнул глазами, с воинственной грацией взмахнул крыльями, слетел вниз и уселся мальчику на руку.

Заглотнул курятину и замер, глядя подростку в глаза.

Точно уловив момент, Коннор запечатлел изумленное и восторженное лицо мальчика.

— Ого! Вот это да! Пап, ты видел?

— Да. А он не… — Том повернулся к Коннору. — Клюв-то…

— Не стоит беспокоиться, я вам обещаю. Тейлор, замри!

Он сделал еще один кадр, который наверняка украсит каминную полку или письменный стол там, в Америке: мальчик и птица смотрят друг на друга в упор.

— Теперь, Том, ваша очередь.

Коннор повторил все еще раз, сделал снимок и слушал, как взволнованно делятся впечатлениями отец с сыном.

— Вы еще, считай, ничего не видели, — посулил Коннор. — Давайте немного углубимся в лес. Там все вместе немножко поиграем.

Ему это никогда не наскучит, каждый раз не похож на предыдущие. Полет хищной птицы, ее парение в небесах и стремительное падение сквозь кроны деревьев всегда очаровывали его, словно впервые. Сегодня к этому прибавлялся искренний восторг отца и сына.

На вкус Коннора, топать по лесу, следуя птицам, как раз и надо в такой день — когда воздух влажен, как губка — хоть отжимай, сквозь деревья просачиваются лучи света и во всем чувствуется приближение осени.

— Можно мне еще раз прийти? — Тейлор подошел к воротам питомника, держа на руке Ройбирда. — Ну… просто поглазеть на них. Они такие классные, особенно Ройбирд!

— Конечно, можно. Они компанию любят.

— Хорошо. Мы до отъезда повторим это, — пообещал отец.

— А я бы вообще конную прогулку на это заменил.

— Уверяю тебя, прокатиться в седле тебе тоже очень понравится. — Коннор неспешно вошел с ними в здание. — Прогуляться по лесу верхом на добром коне очень даже приятно: все видишь с другой точки. А на конюшне у нас отличные гиды работают.

— А вы верхом ездите? — полюбопытствовал Том.

— Езжу, конечно. Но не так часто, как хотелось бы. Но самое классное — это соколиная охота в седле.

— Ого! А можно и мне так?

— Тейлор, такого варианта никто не предлагает! — одернул его отец.

— Это верно, — поддакнул Коннор, ласково усаживая Ройбирда на насест. — Это не входит в наше постоянное меню, если можно так выразиться. А сейчас мне надо кое-что уладить с твоим папой, раз ты хочешь еще раз взглянуть на птиц.

— Ага, о'кей. — Мальчик не мог оторвать влюбленных глаз от Ройбирда. — Спасибо! Спасибо, Коннор. Это было потрясно!

— На здоровье. — Тейлор умчался на улицу, а Коннор пересадил второго ястреба. — Не хотел при мальчике говорить, но я бы, пожалуй, мог организовать для него то, что мы называем конной соколиной прогулкой. Мне только надо будет уточнить, сможет ли сопровождать вашу семью Мира, она у нас гид на конюшне и одновременно хорошо ладит с птицами. Если, конечно, вам это интересно.

— Даже не припомню, когда я в последний раз видел Тейлора таким возбужденным — если не считать компьютерных игр и музыки. Было бы замечательно, если б вам удалось это устроить!

— Попробую что-нибудь сделать. Минутку обождите, пожалуйста.

Том вышел, а Коннор присел на край стола и достал телефон.

— Мира, радость моя, у меня к тебе особое дело.

До чего же здорово было создавать кому-то повод для приятных воспоминаний! То же самое Коннор постарался проделать и с последним на сегодня клиентом, но ничто не могло сравниться с впечатлениями, которые получили отец и сын из Америки.

В промежутке между маршрутами Коннор вывел на прогулку сапсанов, включая Аполлона, дал им полетать на просторе, за лесом. Здесь он мог наблюдать полет хищников бесконечно, с непреходящим восхищением. И восторг, который вызывала у него стремительность, с какой птицы падали вниз, завидя добычу, он ощущал всем своим естеством.

Будучи не менее общительным по натуре, чем его птицы, Коннор с удовольствием водил туристов, но моменты, когда он оставался с пернатыми хищниками наедине, оставались самыми любимыми.

Аполлон нырнул и схватил ворону — великолепный бросок. Пускай мы их кормим, подумал Коннор, присев на невысокую каменную ограду с пакетиком чипсов и яблоком в руке. Пускай ухаживаем за ними, дрессируем… Все равно они — дети природы, и летать на воле им просто необходимо, такова их натура.

И он сидел, готовый часами смотреть, как птицы парят в вышине, ныряют за жертвой, выслеживают другую, и наслаждался покоем этого напоенного влагой дня.

Здесь нет ни тумана, ни теней, подумалось ему. Пока нет. И никогда не будет, если он со своими товарищами отыщет способ уберечь этот свет от тьмы.

Где-то ты сейчас, черный колдун Кэвон? Не здесь и не сейчас, решил Коннор, вглядываясь в уходящие далеко за горизонт холмы, покрытые сочной зеленью.

Он проследил глазами за полетом Аполлона, тот снова парил в вышине, теперь уже просто ради удовольствия, и сердце Коннора наполнилось радостью. За этот счастливый миг он готов сразиться с силами тьмы и победить их!

Он поднялся и одну за другой подозвал птиц.

В завершение рабочего дня он еще раз обошел вольеры, проверил все, что нужно, сунул перчатку в задний карман и запер ворота.

И расслабленной походкой зашагал к конюшням.

Первым он почувствовал Ройбирда. Достал перчатку и натянул на руку. Не успел поднять руку, как почувствовал, что и Мира здесь.

Ястреб описал круг — в свое удовольствие — и спустился Коннору на руку.

— Ну как? Приключение состоялось? — заговорил он с птицей. — Готов спорить, такие впечатления парень не скоро забудет! — Он остановился и дождался, пока из-за поворота выйдет Мира.

Она шагала широким, размашистым шагом — внешность этой красавицы, да еще с такой уверенной походкой, привела бы в восхищение любого мужика. Коннор приветственно улыбнулся.

— А вот и она. Как наш мальчуган?

— Без памяти влюбился в Ройбирда. И Спада тоже полюбил. Тот его прекрасно прокатил. Один раз пришлось остановиться и задать сестрице взбучку, иначе они бы с братом передрались. Ей тоже понравилось, но не настолько, как парню. А за лишнее время мы с них, конечно, денег не возьмем.

— Конечно. — Коннор взял ее за руку, поднес к губам, легонько поцеловал и отпустил. — Спасибо тебе.

— Ты мне еще не такое спасибо скажешь: папаша-то мне лишнюю сотню отвалил.

— Сотню? Сверх тарифа?

— Да, но оговорился, что рассчитывает на мою честность — чтобы я с тобой разделила поровну. Я, естественно, сказала, что чаевые совсем необязательны, но он настоял. Обижать я его не стала и, как вежливый человек, больше не возражала.

— Естественно, — усмехнулся Коннор и сделал выразительный жест, требуя наличных.

Мира достала купюры из кармана и пересчитала.

— Так. И что же мы сделаем с этим нежданным золотым дождем? Может, по пивку?

— Иногда, я бы сказала, тебя посещают просто прекрасные идеи. Может, и наших позовем? — предложила Мира.

— Запросто. Ты пиши Брэнне, а я — Бойлу. Посмотрим, кто на хвост припадет. Брэнне будет полезно вечерком куда-нибудь выбраться.

— Согласна. Тогда почему ты ей сам не напишешь?

— Брату отказать легче, чем подруге. — Он встретился глазами с Ройбирдом и какое-то время шел молча. И птица взлетела, взмыла в небо и исчезла из виду.

Мира тоже с восхищением следила за полетом ястреба.

— Интересно, куда он?

— Домой полетел. Хочу, чтобы он был рядом, так что сегодня он ночует дома.

— Завидую вам. — Мира достала телефон. — Ты разговариваешь с птицами, Айона — с лошадьми, Брэнна — с собаками, а Фин — со всеми сразу, было бы желание. Будь у меня хоть капля магических способностей, я бы, наверное, ни о чем другом и не мечтала.

— У тебя они есть. Я видел, как ты общаешься с лошадьми, с птицами, с собаками.

— Это всего лишь опыт. И природная склонность. Совсем не то, чем владеете вы. — Мира отправила сообщение и убрала телефон. — Но я бы ограничилась пониманием животных. Я бы с ума сошла, если бы начала читать чужие мысли, понимать, о чем люди думают и что чувствуют, как это делаете вы. Я бы без конца вслушивалась, а потом злилась бы на то, что удалось подслушать.

— Лучше такому соблазну не поддаваться.

Она легонько пихнула его локтем и понимающе взглянула своими темно-карими глазами.

— Бьюсь об заклад, когда тебе надо узнать, расположена ли девчонка выпить с тобой пивка и дать тебе ее потом проводить, ты себе в этом ни за что не откажешь.

— Такое бывало только по молодости, пока не повзрослел.

Она засмеялась чудесным звонким смехом.

— А теперь, ты считаешь, повзрослел?

— Почти. Ага, Бойл уже ответил. Пишет, Айона дома, тренируется под руководством Брэнны. Бойл скоро будет и притащит Фина. И договорится с Айоной, чтобы привела Брэнну.

— Люблю, когда мы все вместе. Как одна семья.

Коннор уловил в голосе Миры завистливые нотки и обнял ее за плечи.

— Мы и есть семья, самая настоящая.

— Скучаешь по родителям? Они ведь уже давно в Керри перебрались?

— Бывает. Но им так нравится на этом озере, они с головой заняты своим семейным пансионом, да и мамины сестры все близко. И от Скайпа они прямо-таки балдеют, кто бы мог подумать? Так что мы с ними видимся и в курсе всех их дел.

Он потер Миру по плечу. Они уже шагали по дороге в Конг.

— И по правде сказать, я рад, что они пока осели на юге.

— Я бы тоже была рада, если бы мама куда-нибудь переехала, и тоже из весьма эгоистических соображений.

— Это у тебя пройдет. Просто новая стадия.

— Ага. Новая стадия, которая длится уже пятнадцать лет. Но ты прав. — Она повела плечами, словно стряхивая с себя груз. — Ты прав. Сегодня я ей заронила мыслишку, что ей бы очень понравилось погостить подольше у моей сестры, понянчить внуков. Это, конечно, будет большой пинок для Морин, но она его заслужила. Если этот вариант не сработает, буду подкидывать ее по очереди то к брату, то к сестре и обратно в надежде, что она в конце концов выберет, где ей хорошо. Я со своей квартиры ни за что не съеду!

— Представь, как бы ты бесилась, если бы тебе пришлось опять жить с мамой! Вам обеим это совершенно ни к чему. Хорошо, когда с ней жил Донал, он молодец, но и ты тоже! Ты ей уделяешь время, выслушиваешь, помогаешь с покупками. За ее жилье платишь в конце концов.

При этих словах Мира дернулась и прищурилась, а Коннор лишь слегка повел бровью.

— Помилуй бог, Мира, ведь она снимает жилье у Фина. Как это можно утаить? Я хочу сказать, ты хорошая дочь, и нечего упрекать себя в каком-то эгоизме.

— А не эгоизм — хотеть ее сплавить? Но не могу отделаться от этого желания. Кстати, Фин за свой домик берет очень по-божески, это жилье раза в два дороже стоит.

— Семья, одним словом, — удовлетворенно проговорил Коннор. Мира вздохнула.

— Ты, как всегда, прав. — Мира сунула руки в карманы куртки. — И хватит мне ворчать и ныть! Такой сегодня день был удачный, к чему его портить? Еще и полтинник как с неба упал.

Они миновали старинное аббатство, где бродили запоздалые туристы с фотоаппаратами.

— Тебе вечно кто-то в жилетку плачется. Интересно, почему так?

— Может, мне нравится выслушивать.

Она качнула головой.

— Нет, не то. Нравится тебе или нет — ты слушаешь. А я часто просто отключаюсь и думаю о своем.