Безликий. Боевая Машина Бога Расторгуев Андрей

Глава 6. И на старуху бывает…

Вторая ночь без сна давалась Фредерику тяжело. Конечно, оно не впервой. За время многолетней службы в ДДР и не такое случалось. Но трудно бороться с желанием уснуть, пребывая в праздном безделье, когда тупо сидишь и пялишься на голограмму, где копошится одна-единственная красная фигурка техника, с которым к тому же не происходит ничего интересного. Веки сами собой слипаются, а голова падает на грудь. И вроде бы сразу вскинулся и глаза открыл, а наглый хронометр, оказывается, проскакал вперед по времени сразу на десять, а то и на все пятнадцать минут. Вот ведь сволочь, и когда только успевает?

Хорошо Дэну. Он после занятий по языковой подготовке отхрапел свои положенные четыре часа. А Фредерику пришлось руководить выгрузкой запчастей с челнока. Потом еще и в бункер все это затаскивать. Тут, правда, подключился выспавшийся Крючков. Но самому разведчику вздремнуть так и не удалось, поскольку настала пора отправляться в храм.

Помощников им не дали. Все запчасти волокли на себе в несколько заходов и складывали прямо здесь, рядом с дверью-плитой. Пока управились, прошло полночи.

Фредерик думал, что предстоящая свадьба принцессы с Безликим расстроит планы Мацкевича и он даст команду прекратить работы по восстановлению БМД. Не тут-то было. Тот сказал, как отрезал:

— Ни в коем случае! Наоборот. Надо поторопиться и успеть закончить до выходного.

Умник. Вот оставался бы и заканчивал сам. А то умотал куда-то, вместо того чтобы помочь. Сиди теперь здесь, клюй носом по его милости…

Красная фигурка на голограмме расплывалась, делясь то на две, то на три части, словно инфузория. Смит моргнул раз, другой. Что-то не так. Нет, фигура одна, только не там. Не возле «Витязя», а в дальнем конце зала. Каррамба! Неужели прозевал кого-то? А где Дэн?

Сон тут же улетучился, словно его и не было. Вскочив на ноги, Смит порывисто прижал пальцем наушник и забубнил вполголоса:

— Дэн, ты где?

Тишина в эфире. Что делать? При появлении посторонних дверь полагается немедленно закрыть. О тайном подземном ходе никто знать не должен. Техник, похоже, заметил нежданного визитера и спрятался в БМД, раз его не видно на сканере. Но почему не отвечает? Опять связь накрылась?

— Лейтенант, отзовись… — Рука легла на клавиатуру, готовая ввести команду на закрытие двери.

— Слушаю, Фрэд.

Слава богу!

— Где ты, дьявол тебя забери?

— Разве меня не видно? Хожу по храму.

Каррамба! Эта фигура в зале и есть Дэн. Фуух. Пальцы расслабленно дрогнули, сползая с клавиатуры. Твою мать, предупредить не мог! Ладно, сам виноват. Нечего на посту кемарить. А чего это он по залу расхаживает, когда работы невпроворот и каждый час на счету?

— Я не понял, Дэн, какого ты прохлаждаешься?

— Докладываю, товарищ капитан, — раздался в наушнике веселый голос техника. — Основное оборудование установлено, запущена программа тестирования. Мне на БМД пока делать нечего. Чтобы не скучать, решил осмотреться малость. Вторую ночь здесь кантуемся, а я ничего толком так и не видел.

— Далеко не отходи. Это тебе не музей.

— Интересно же. Тут вон книга какая-то на постаменте. Здоровенная. Не знаешь, что это?

— Молитвенник, наверно. — Разведчик теперь внимательно следил за показаниями сенсора. Вокруг храма было все спокойно. Ладно, пусть Дэн побродит. Фредерику тоже не помешает встряска, чтобы сон прогнать.

— Почитать бы. Я же теперь умею. Ого, у нее обложка металлическая. И на замке.

— Не вздумай трогать!

— Да замочек-то плевый. Я его сейчас в два счета…

— Стой! — Фредерик сорвался с места и молнией вылетел в зал.

Он и сам не имел ни малейшего понятия о том, что за книгу откопал техник. Все попытки подсмотреть церемонию обращения к Безликому с треском проваливались. Оттого и храм, заполненный всякой религиозной утварью, до сих пор оставался для землян тайной за семью печатями. Одно разведчик знал точно — фростиане ничего просто так на замок не запирают. Наверняка это чертовски ценная вещь. А на все ценное здесь вешаются не только замки, но и заклятия, которые могут шарахнуть не хуже родных охранных систем. Откуда Крючкову об этом знать? Его же обучали только языку. Налицо явный пробел в образовании, грозивший стать роковым.

На объяснения времени не было. В наушнике ясно слышался лязг отпираемого замка. Вот же упрямец! Обогнув БМД, Смит бросился к Дэну. Тот стоял возле какой-то наклонной тумбы, на которой покоился фолиант приличных размеров. Техник уже справился с замком и приподнимал металлическую обложку, похожую на крышку небольшого контейнера. Открыл наполовину, когда подбежал Фредерик и захлопнул книгу, припечатав ее ладонью. Обложка вдруг ослепительно полыхнула. Руку от кончиков пальцев до плеча пронзила острая боль.

— Ай, твою мать! — заорал разведчик, размахивая онемевшей конечностью, которую немилосердно дергало и жгло.

В голове гудело. Смит ничего не видел, кроме дикого мельтешения цветных кругов. Медленно затухая, они нехотя уступали место нормальному зрению. Наконец, удалось разглядеть Крючкова, который стоял возле тумбы и растерянно переводил взгляд с безмятежно лежащей книги на разведчика и обратно. Кажется, с техником все в порядке. Слава богу!

— Ты что творишь, идиот! — Фредерик энергично тер пострадавшую руку, пытаясь вернуть ей чувствительность. — Я же предупреждал, етит твою налево, не лезь!

— Это что было? — спросил Крючков с таким бестолковым видом, что едва не вызвал у напарника приступ истерического хохота.

Не стал смеяться лишь потому, что почувствовал покалывающую боль в руке. О, начала отходить. Хорошо. Морщась, пробурчал:

— «Что, что»… Тут же все маги поголовно. Забыл? Особенно храмовники. Зарядили книжку свою каким-то дурацким заклятьем. Не простая она, видать. Священная, мать ее.

— Разве такое возможно? Сгусток энергии без источника питания, без проводников…

— На Фросте все возможно. Еще не понял? Видал, как долбануло?.. Ты, кстати, сам-то как? Ничего не почувствовал?

Техник молча поднял обе руки. Вот оно что, изолирующие перчатки. Интересно, он с ними когда-нибудь расстается? Ну да, в бункере снимает, видел. Черт, как все просто. И кто после этого идиот?

— Давай сворачиваться, лейтенант. — За деловым тоном Фредерик попытался скрыть возникшую неловкость. — Боюсь, что это заклинание работает не только в качестве охранного, но и как сигнализация. Набегут сейчас.

Дэн все понял правильно. Быстро водрузил на место и запер своими «отмычками» замок на книге, собрал инструменты, отключил БМД и задраил люк. И вот они уже топают по тоннелю в обратном направлении. Немного раньше, чем полагается, но что поделаешь — форс-мажор. Впрочем, Арону об этой истории лучше не знать. На всякий случай Смит предупредил Крючкова, чтобы помалкивал, хоть и считал парня умным и не из болтливых.

Дэн только хмыкнул в ответ и вдруг спросил:

— Фрэд, а ты русский?

— Гхм?..

— Ты так мастерски матом крыл.

— Ну, знаешь ли, мне всегда нравились крепкие русские выражения. Уж очень они удачные и, как говорится, в тему. На общегалактическом так не получается.

— Да, не получается, — улыбнулся техник. — Там вообще такие слова не предусмотрены.

— Во-во. А так хоть душу отвел. И в себя прийти помогает.

Под утро кардинала разбудили настойчивые толчки в невидимый барьер, окутывающий спальню. Кто-то стоял под дверью и пытался достучаться до сознания Раднука, не рискуя подойти слишком близко к опочивальне. Еще бы, попробуй чужак приблизиться или проникнуть сюда сознанием, тут же получит ментальный удар такой силы, что проваляется в беспамятстве весь божий день. Если, конечно, выживет. Лучше бы так и сделал. Кому вообще пришло в голову беспокоить его в такую рань? Пусть проваливает к Хронгу.

Не открывая глаза, Раднук перевернулся на другой бок и попробовал не обращать внимания на бесцеремонного визитера. Подождет. Время сна еще не прошло. Но назойливый «стук» не умолкал, повторяясь снова и снова, не давая растечься по телу самой сладкой в такие предутренние часы дреме. Это начинало действовать на нервы.

«Что за подлые кочаны! Куда стража смотрит? Дармоеды! Всех разгоню».

Откинув покрывало, кардинал решительно встал. Придется, как видно, проучить нерадивых служак. Преодолевая желание нырнуть обратно в мягкую теплую кровать под полупрозрачным балдахином, надел маску, закутался в широкий халат и, прошлепав босыми ногами по голому полу, приблизился к двери. Охранное и одновременно запирающее заклятье втянулось в прижатую к замку ладонь, оставаясь на ней пульсирующим светом, готовое немедля сорваться и испепелить непрошеных гостей. Створки распахнулись. За дверью стояли три храмовника, смиренно скрестив руки под животами. На гладких масках зловеще играли тусклые блики от светящейся ладони кардинала, взбешенного столь ранним подъемом.

— Прошу простить нас, Ваше Святейшество, — проговорил средний храмовник после того, как все трое склонили головы. — Но дело не терпит отлагательств.

Судя по серой одежде и совершенно гладким маскам, перед Раднуком стояли служители храма Безликого. Ауры чистые, не запятнанные грязными помыслами. Лишь легкая примесь растерянности, а еще… Страха? Говорившего можно узнать по характерному рисунку, что источает в пространство его тело. Да, это Лебой, главный хранитель. Он зря беспокоить не станет. Что-то случилось?

— В чем дело, Лебой? — холодно поинтересовался кардинал, но руку все же опустил.

— Не могу сказать точно, Ваше Святейшество. Ночью мы получили сигнал. Кто-то коснулся Книги Откровений…

До Раднука не сразу дошел смысл сказанного. Что? Какой-то сумасшедший решил попытать счастья и умыкнуть Книгу из храма? Хм… Напрасный труд. Она защищена, как и полагается. Вору, позарившемуся на нее, несдобровать. Он сейчас должен валяться рядом с Книгой либо мертвый, либо очень близкий к этому. В чем загвоздка? Выволочь тело и бросить на съедение кочанам. Или в темницу, если еще жив. Потом повесить…

Стоп! Книга же хранится в зале с Безликим. Как вор там оказался? Ему надо пройти не менее двух дверей, охраняемых такими же мощными заклятьями!

Шутки Хронга? Аура кардинала раскрасилась в те же цвета, что и у храмовников.

— Как это случилось? — Раднук постарался взять себя в руки, чтобы не выказать замешательства.

— Мы не знаем, Ваше Святейшество. Ни одна дверь не вскрыта. Охранные заклятья не тронуты. Только то, которое было на Книге Откровений.

— Невозможно… А тело? Кто это был?

— Тела нет.

Час от часу не легче. Хранитель излагал совершенно невероятные факты, поверить в которые не мог ни один здравомыслящий человек. Получается, некто материализовался прямо в зале с фигурой Безликого, дотронулся до Книги, а потом исчез. Ну и ну. Сплошные загадки.

— А Книга? — спохватился кардинал, напуганный неожиданно пришедшей мыслью. — Книга на месте?

— Да, Ваше Святейшество, на месте. Цела и невредима. Замок не тронут, но вот заклятье…

Раднук озадаченно хмыкнул:

— И тела, как ты говоришь, нет?

— Нет, Ваше Святейшество. Никаких следов, — уверенно произнес хранитель.

Слишком уверенно, что значит, храмовники во главе с Лебоем тщательно проверили пространство в поисках остаточного блика ауры злоумышленника, но так ничего и не нашли. Но коли там кто-то был, он не мог исчезнуть без следа. Если только…

— Безликий? — осторожно спросил кардинал, отказываясь верить в свою догадку.

— Все указывает на это, — утвердительно качнулась маска Лебоя.

— В Книгу заглядывали?

— Новых записей нет.

Кардинал облегченно вздохнул. Для полного счастья ему еще новых откровений не хватало.

— Хорошо, отправляйтесь в храм. Готовьте церемонию. Она уже завтра. Не забыли?

— Как можно забыть, Ваше Святейшество? — Храмовники поклонились и, пятясь, покинули дверную нишу.

Дверь захлопнулась, щелкнув замком, снова отрезая спальню от коридора. Кардинал так и стоял, в задумчивости глядя на полированные доски дверей.

К чему это странное происшествие в храме? Раднук терпеть не мог, когда в его планы вмешивалась чья-то чужая воля. Одно дело, если это человек. С ним довольно легко справиться. Но вот провидение свыше гораздо, гораздо хуже. В этом случае никакие принятые меры не спасут. Единственный выход — подстроиться, чтобы использовать неконтролируемые события с выгодой. Но для начала нужно понять, что происходит.

Неужели проделки Безликого? Он молчит на протяжении вот уже нескольких десятков лет, ничем не проявляя интерес к судьбам людей, избравших его своим главным божеством. Раднук не рассчитывал, что этот божок даст о себе знать в ближайшее время. На том и строил свою игру. И тут вдруг такое.

«Скорее разобраться с этим и как следует подумать, прежде чем что-либо предпринять», — рассуждал он, возвращаясь к постели. Глянул на смятое покрывало, вздохнул. Досыпать не придется. Если он хочет, чтобы все получилось, надо немедленно действовать. Чувствуя, как стынут голые ступни, кардинал повернулся и пошел к одежному шкафу.

«…В день, когда в Храме Безликого собрались почти все горожане да гости приезжие, случилось Откровение, явившее нам глас Его небесный. В единый поток сплелись лоскуты душ истинно верующих, внимавших Безликому, да окутали статую Бога нашего. Разверз тогда Он уста свои незримые и в ответ на молитвы страждущих изрек буквально следующее:

— Праверкагромкайсвази…»

«Книга Откровений» Храма Безликого

Глава 7. Ночь откровений

— Вообще любому богу здесь, как и полагается, отведена своя роль, — прихлебывая чай, разглагольствовал Фредерик. — Каждый из них приложил руку к сотворению мира. Все понемногу. Будто в очереди стояли, считая своим долгом внести посильный вклад. Кто чего сделал, тот такую репутацию и заслужил. И не важно, хорошая она или совсем даже наоборот, «штыри» поклоняются всем богам без исключения. Светлая Анира, к примеру, подарила людям жизнь. Понятно, что за это ее и почитают. А вот Хронгу не понравилось, что люди бессмертны, и он, так сказать, ограничил их время пребывания на этом свете. Еще и следит, чтобы не шалили, а особо провинившихся прибирает до срока. За что его любить? Так нет же, и ему поклоняются.

— Ну, это уже какие-то сатанисты местного пошиба, — фыркнул Данила.

— Вот-вот. А у фростиан, между прочим, такая религия в порядке вещей. По их мнению, Хронг заботится, чтобы не было перенаселения, голода, эпидемий, слабых и больных людей. Санитар леса, мать его.

— Войны тоже волей Хронга оправдывают?

— А то! Погоди, еще не то узнаешь.

Фредерик допил остатки чая, налил себе нового и, неторопливо помешивая ложкой, продолжал:

— Кроме Хронга и Аниры, существует еще целая куча богов и разных мелких божков. Безликий лишь один из всей этой высокопоставленной компашки. И у каждого клана свой персональный идол, свой покровитель, свой тотем. Бывает, в тяжкие времена люди отворачиваются от старого бога, меняют веру. А что, вон их сколько, выбирай на любой вкус. Если всех вспоминать, то просидим тут, пожалуй, до следующей ночи. Все ничего, если бы такие перемены не сопровождались кровопролитиями. Вот и сейчас нечто похожее назревает.

Они с Данилой сидели на кухне, где недавно позавтракали после возвращения из храма. Фредерик тогда сразу кинулся к плите и начал готовить еду. Странно было видеть его, смертельно уставшего, таким энергичным живчиком. Наверно, боялся свалиться и уснуть на пустой желудок, или, наоборот, принятый на руку магический заряд не давал усидеть на месте? Кто знает. В любом случае деятельность он развел бурную.

Чтобы не мешать, Данила устроился за обеденным столом, достал свой блокнот с записями о планах ремонта «Витязя», перечитал, помечая уже сделанное. Прошелся по всему списку, перелистнул, открыв чистую страницу, начал бездумно выводить на ней какие-то знаки.

— Что рисуешь? — поинтересовался дэдээровец, ставя перед ним тарелку.

— Да так. — Крючков неопределенно махнул рукой.

— Ну-ка, ну-ка, — повернув к себе блокнот, Фредерик вгляделся в ровную линию знаков. — Это же на фростианском. Тренируешься в правописании? Молодец. Только вряд ли пригодится. Да и не особо у тебя получается. Тут вообще белиберда какая-то.

— Так я ничего и не хотел…

— Погоди. — Фредерик поднес блокнот к глазам, какое-то время внимательно изучал исписанный лист, потом удивленно посмотрел на Крючкова. — Откуда ты это взял?

— Не знаю, — пожал плечами техник. — Пришло вдруг в голову.

Многозначительно хмыкнув, Смит протянул ему раскрытый блокнот и заговорщическим тоном произнес:

— Прочитай-ка вслух. Просто по буквам, как в алфавите, а не слово целиком.

— «Пэ», «РА», «Вэ»… — послушно начал Дэн.

Когда дошел до конца строки, вопросительно глянул на Фредерика. Тот кивнул, улыбаясь:

— Правильно. В языке «штырей» такого слова нет. А теперь произнеси его полностью.

Опять опустив глаза, Данила бегло прочел:

— «Праверкагромкайсвази». — Что-то неуловимо знакомое послышалось ему в собственном голосе.

«Праверка…» Ого! Техник еще раз пробежался по тексту. Так и есть. В блокноте фростианскими буквами написана фраза на общегалактическом языке. И он вспомнил, где ее видел. В храме. Воспроизведенная строчка была единственной, которую Данила успел разглядеть на приоткрытой странице той странной книги. Не так уж и много там было записей, но эта последняя.

Все еще не веря себе, Крючков повторил теперь уже правильно, без искажений:

— «Проверка громкой связи»? Но это же фраза «Витязя», которую он произносит при тестировании громкоговорителя. Откуда аборигенам об этом знать? Выходит, они ее слышали? Иначе как могли записать в книгу?

— Ага! — поднял палец разведчик. — Значит, все-таки в книге. Между прочим, на ее обложке высечен символ «откровение». Подозреваю, туда вписывают высказывания Безликого. Правда, он говорит на общегалактическом, который «шесты» не понимают. Вот им и приходится конспектировать его слова простой транскрипцией. Хе-хе.

Не обращая внимания на веселость напарника, Крючков отрицательно мотнул головой:

— Это невозможно. БМД полностью обесточен. Батареи только мы и ставим, когда в храме работаем.

— Тебе фокуса с заряженной книгой мало? А, ну да, досталось ведь мне. Над ней-то небось один-два храмовника пыхтели. А представляешь, что может натворить сплоченная толпа «шестов»? Если их буйную энергию объединить и направить в нужное русло, получится приличный заряд, способный наверняка и обесточенную технику пробудить, если не больше…

Вот с такого неожиданного открытия и начался их разговор о местных богах и вере, вполне способной, как выяснилось, оживлять мифических персонажей.

Неторопливый стук шагов вырывается из-под ног, разлетаясь по коридору. Бьется о каменную кладку стен, мечется, отраженный, и возвращается гулким эхом, создавая странную какофонию. Кажется, что идешь по замку не один, а в окружении громко топочущей толпы придворных. Когда-то было именно так. Бароны всегда предпочитали виться вокруг правителя по поводу и без, одаривая своим расположением и лестью. Анари купался во всеобщем внимании. Не задумываясь, с жадностью впитывал обволакивающее тепло их аур. Теперь никого рядом. Все разбежались по своим поместьям. Попрятались, будто крысы, учуявшие запах крысолова.

Всегда открытый своим подданным для любви и обожания, никогда не задумываясь, сколько вокруг него подхалимов, король и не заметил, когда началось это бегство. День за днем его пробирал озноб, а людей рядом становилось все меньше, пока замок совсем не опустел. Стражники с прислугой не в счет. Их аура ни на что не годится и не способна согревать в отличие от баронской преданности. Но даже челяди заметно поубавилось, ведь сбежавшие лорды забрали с собой и положенную им личную стражу, и целую толпу слуг — неизменных спутников влиятельных вельмож, всегда сопровождающих своего господина. Вспоминая тот гвалт, которым прибывающие процессии наполняли двор замка, король недоумевал, как он мог терпеть подобное раньше. Настолько привычной стала тишина последних дней.

«Проклятый Хронг! Как же все-таки холодно! — Анари плотнее укутался в плащ, несмотря на сравнительно теплый ночной воздух, гуляющий по коридору. — Пусть неверные лорды сидят у себя в поместьях, делая вид, что король для них пустое место. Посмотрим, как они запоют, когда явятся на свадьбу. Пускай только попробует кто-нибудь не приехать. Не прощу! До скончания века не увидят моей благосклонности».

Приглашения он разослал заранее. Курьеры уже вернулись. Они не могли ничего сказать о том, как отреагировали бароны на эту весть, но челядь, принимавшая письма, чуть не падала в обморок. Бароны, конечно, менее впечатлительны, чем слуги, но ничто человеческое не чуждо даже им. Как знать, может пару-тройку вельмож такое известие вполне способно свалить с ног. Особенно толстого Жука-Мартана. Помнится, оставаясь в замке последним, он все никак не мог решиться: уехать ему или же продолжать обхаживать короля. Волею случая этот провинциальный барон оказался вдруг единственным, читай, главным приближенным Его Величества, перепрыгнув сразу несколько иерархических ступеней. Но такое положение противопоставляло его другим лордам, отвернувшимся от королевского двора. Смешно и грустно было смотреть, как борются в толстяке Мартане страх и тщеславие. Страх в итоге победил.

Что ж, любопытно будет понаблюдать за лордами, когда они прибегут, поджав хвосты. Ждать осталось недолго. Все свершится уже завтра. А сегодня, похоже, Анари последний раз гуляет один по совершенно пустым коридорам.

Хотя нет, впереди кто-то есть. Чувствуется мощная аура воина. Ах да, как же он мог забыть о нем, единственном бароне, который, кажется, постоянно был в замке. Правда, у этого в отличие от прочих не было ни земли, ни оравы слуг. Единственный свой жалкий замок посреди безжизненных болот, где-то на дальней окраине королевства, он давно передал племяннику. Сам же, не принимая никаких, даже самых щедрых даров, желал только одного — преданно служить своему королю. И в собственной страже не было никакой нужды. К чему она, если всем дворцовым караулом сам командует?

Миновав поворот, Анари, как и ожидал, встретился с начальником стражи. Гроган из древнего клана Булон. Настолько древнего, что сравнится разве только с королевским. В своей легкой кожаной броне, искусно повторяющей рельефные контуры мышц, Булон-Гроган смотрелся, как всегда, подтянуто и мощно. На широкие плечи накинут алый плащ из иноземной материи, голову полностью закрывает шлем с металлической личиной вместо маски, на боку длинный узкий меч в изящных, отливающих серебром ножнах. Ладонь, привыкшая к оружию, спокойно лежит на рукояти. За спиной на входе в тронный зал застыли два гвардейца, так похожие на манекены в одинаковых латах.

— Ваше Величество. — Легкий поклон Грогана ни в коем разе не говорил о пренебрежении. Надежный человек, многократно сумевший доказать свою преданность, мог себе такое позволить. И Анари не возражал, всецело ему доверяя. — Прошу меня выслушать. Это касается завтрашнего бракосочетания принцессы.

В ауре барона мелькали тревожные сполохи. Но это было ничто в сравнении с той частичкой тепла, которую Гроган дарил королю. Пусть она ничтожно мала, сродни пламени свечи, не способной прогнать холод даже из коченеющих пальцев, но Анари, наконец, согрелся. Перестал зябко ежиться и смог распахнуть плащ. Кивнув начальнику стражи, чтобы шел за ним, король шагнул в тронный зал мимо караульных, поспешно распахнувших двустворчатую дверь.

— В чем дело, Гроган? — спросил, усаживаясь на трон. — Какие-то трудности с обеспечением охраны?

— Нет, Ваше Величество. Стражу я подготовил, задачи сотникам поставлены. С этим все в порядке. Хотя, как посмотреть.

Гроган помолчал, словно не решаясь произнести то, ради чего, собственно, и напросился на аудиенцию. Король терпеливо ждал, не задавая лишних вопросов. Раз этот разговор завел начальник стражи, сам все и расскажет. Незачем из него жилы тянуть.

Прочистив горло, старый вояка выпалил на одном дыхании:

— В столице много недовольных этим бракосочетанием. Подозреваю, они могут сорвать ритуал. Ну, или по крайней мере попытаются.

Повисла тишина. Пальцы Грогана, мирно покоившиеся до этого на рукояти меча, нервно барабанили по выпуклой гарде. Он сказал, что хотел, теперь слово за королем.

Куал-Анари-Второй высказываться не спешил. Тихо сидел, облокотившись на трон правой рукой и слегка наклонив голову набок. Со стороны могло показаться, что он в глубокой задумчивости. Но впечатление было обманчивым. Слова начальника стражи привели короля в замешательство. Как же так? Он считал, что весь Куалорн с радостью воспримет весть о божественном замужестве Таяны. Где взяться недовольным? И кардинал клятвенно заверял…

— Откуда сведения? — сухо спросил правитель.

— Стражники на улицах много чего видят и слышат, Ваше Величество. Да и помимо солдат остались еще верные люди.

Король громко хмыкнул:

— Ты говоришь так, словно кругом одни предатели.

— Если Вашему Величеству интересно мое мнение, то именно так я и считаю. Более того, знаю это наверняка. — Личина воина гордо вздернулась, отполированный до блеска металл отразил свет канделябров, хищно сверкнув живым огнем.

Да, этот человек не станет лгать. Тем более королю. Если даже заблуждается, то глубоко уверен в своем заблуждении. Потому считает себя обязанным обо всем доложить.

«Бедный, бедный Гроган. Ты один у меня остался. Верный, преданный солдат», — качая головой, думал Анари. Последнее время начальник стражи взвалил на себя чересчур много забот. Занимался не только безопасностью дворца и королевской семьи, но и хозяйством, и обеспечением порядка в городе, и прочими самыми разнообразными делами, которые раньше не входили в круг его обязанностей. Немудрено, что переутомился. Вот и мерещатся враги за каждым углом. Верит всяким россказням.

Король встал, приблизился к начальнику стражи, мягко взял его за плечи и спокойно произнес:

— Ты же не дашь нас в обиду, лорд Гроган?

— Ни в коем случае, Ваше Величество!

— Вот и хорошо, мой друг. Иди отдыхать. Завтра у нас непростой день.

— Но, Ваше Величество…

— Я услышал твое предупреждение. Подумай, как обеспечить охрану церемонии, чтобы не допустить ничего подобного. На то ты и начальник стражи. Да, еще кардинал выставит всех своих воинов-храмовников. Ну и бароны прибудут с телохранителями.

— Это меня и беспокоит, — недовольно пробурчал Гроган, но правитель уже выходил из тронного зала, оставив начальника стражи наедине с прочно поселившимся в сердце старого солдата предчувствием неминуемой беды.

Насвистывая незамысловатый мотивчик, Данила внимательно осмотрел сварные швы, сделанные только что по краям смотровых щелей наблюдательного колпака. Удовлетворенно хмыкнул:

— Нормалек! — и, привычно хватаясь за выступы на манипуляторе, быстро слез с БМД.

Еще раз глянул снизу вверх. Похлопал по броне.

— Ну, теперь нас голыми руками не возьмешь.

Приваренный сетчатый экран отсюда почти незаметен. Пластины, которыми техник покрыл «голову» модуля, тоже не бросаются в глаза. Вряд ли аборигены увидят разницу. Хорошо сработал.

Идею экранировать колпак подкинул программист. С ним Данила решил поговорить, когда на примере Фредерика, неудачно прикоснувшегося к храмовой книге, окончательно поверил в способность фростиан управлять энергией. Один тот факт, что инопланетянам под силу запустить обесточенный БМД, заставил задуматься. Если умеют включать, то смогут и выключить в любой, как правило, самый неподходящий момент. К таким «сюрпризам» лучше подготовиться заранее.

Поверхность модуля представляла собой сплошной экран. Он ведь создавался в том числе и для кратковременного пребывания в космическом пространстве, где излучений пруд пруди. Единственное уязвимое место — наблюдательный колпак с вмонтированными в смотровые щели визорами. Он выдвигался из корпуса при боевой трансформации после приземления БМД, поскольку во время высадки, пока не отработают посадочные двигатели, толку от колпака никакого. Соответственно и экранирован слабее.

Луи, конечно, не догадывался, почему Крючков интересуется характером воздействия аборигенов на земную аппаратуру. Да ему, собственно, было на это начхать. В коем-то веке выпал шанс поговорить о наболевшем. Причем не с каким-нибудь профаном, а со специалистом по технике. Он и давай душу изливать. Заодно прихвастнул своими достижениями на фронте борьбы с происками враждебного «поля», как сам называл фростианские выкрутасы:

— Понимаешь, Дэн, «штыри» — это ходячие генераторы. Каждый излучает в своем диапазоне. Это их индивидуальность, как лицо, папиллярные узоры на пальцах или сетчатка глаза. Они создают своего рода поле, близкое по характеристикам к электромагнитному. А если так, то что?

— Что? — непонимающе повторил Данила.

— А то, мон шер, — Луи потряс над головой костлявым указательным пальцем, — что любое поле можно экранировать. Главное, определиться с материалом, пригодным для создания завихрений по принципу тока Фуко.

— Ааа, допер. Экраны, способные под воздействием поля наводить вторичное, — блеснул эрудицией техник. — Амплитуда наведенного поля приблизительно равна амплитуде экранируемого, а фазы противоположны. Тогда результирующее поле, возникающее при сложении, быстро затухает в экране, проникая на минимальную глубину.

Луи слушал, разинув рот. Потом заметил, что все еще держит оттопыренный вверх палец. Спохватился, опустил руку. Надув тонкие губы, с детской обидой в голосе проворчал:

— Ууу, с тобой совсем не интересно. Все-то ты знаешь.

— Ладно тебе, — примирительно протянул Крючков. — Скажи лучше, есть такой материал?

— Не поверишь. — Программист опять оживился, оседлав любимого конька: — Помогают наши обычные экраны от электромагнитных излучений. Мы-то их тут особо не использовали. От чего экранироваться, коли местная цивилизация до электричества не доросла? А пришлось. Помнишь, когда ты только прилетел, я систему видеонаблюдения восстанавливал? Перед приходом «штырей» некоторые камеры я запрятал в сетчатый экран и протянул к ним оптоволокно. Так вот, эти камеры продолжали работать, а те, что были не экранированы и посылали лучевой сигнал, слетели!..

«Надеюсь, картинка от этого хуже не станет», — размышлял Данила, складывая портативный сварочный аппарат.

Вдруг ему показалось, что слышатся посторонние звуки. «Чужой в храме», — пронеслось в голове. По телу прокатился неприятный холодок, сковывая движения. Техник замер. Вслушиваясь в тишину, различил едва уловимое не то фырканье, не то напряженное дыхание. Сердце забилось чаще.

Дежуривший у сканера Фредерик помалкивал. Неужели прошляпил кого-то? Или опасности нет? Тогда откуда звук?

Осторожно высунув голову из-за «Витязя», Крючков окинул взглядом зал. Никого. Послышалось, что ли? Вроде бы тихо теперь…

— Фрэд? — негромко проговорил в гарнитуру.

Вместо ответа снова повторились те же размеренные звуки. На этот раз громче. Черт, да это же храп в наушнике! Ну, Фредерик, ну и охранничек! Дрыхнет без задних ног. Вот и надейся на него.

«Выходит, я тут совсем без прикрытия работал?» — кольнул в сердце запоздалый испуг.

Первым желанием было гаркнуть в микрофон во весь голос, до смерти перепугав нерадивого напарника. Но, глядя на его худосочную фигуру в кресле перед сканером, Данила сжалился. Этим днем Смиту так и не удалось выкроить время на отдых. Мацкевич снова послал его в столицу, откуда разведчик вернулся лишь после захода солнца голодный и чертовски усталый. Потом, перекусив на скорую руку, сразу повел Крючкова в храм. Немудрено, что он в конце концов не выдержал и отключился. Запас прочности человеческого организма не бесконечен даже у разведчиков.

— Эй, Фредерик, проснись. — Данила тряс дэдээровца за плечо.

Мыча нечто нечленораздельное, тот приподнял голову, с трудом разлепил веки, окинул техника затуманенным взглядом.

— Извини. Я, кажется, задремал, — буркнул непослушными губами, завозился в кресле, приподнимаясь.

Вздохнув, Данила усадил его обратно, решительно заявив:

— Знаешь что, поспи пока. На корпусе «Витязя» я уже все сделал. Залезу в модуль, закроюсь, буду работать там. В нем тоже сканер есть. А ты запри вход и дрыхни спокойно.

— Нет. Я в норме…

— Не «нет», а «да». Тебе просто необходимо хоть немного поспать. А я когда закончу, вызову тебя по рации. Проверишь сканер и, если все в порядке, откроешь дверь. Все, спи давай.

Похлопав Фредерика по плечу, техник развернулся, чтобы уйти.

— Дэн, — остановил его Смит. Достал откуда-то небольшой пульт с двумя кнопками, протянул Даниле со словами: — Дистушку возьми. Левая кнопка закрывает плиту, правая открывает. Разбуди, как управишься. Раз уж ты со своим сканером. А то вдруг не дозовешься в рацию. И… спасибо.

— Ладно, сочтемся, — взяв пульт, техник вернулся в зал.

Когда плита встала на место, сунул дистушку в карман, побросал инструменты в темное чрево БМД, залез сам и задраил за собою люк.

«Ну-с, приступим».

Удобно примостившись на месте оператора, Данила включал тумблеры, поочередно запуская системы модуля. Большинство из них ему не пригодятся, но проверить надо все.

Засветились экраны, проецируя изображение с камер. На переднем, на фоне колонн, отраженных в полированном камне пола, вспыхнула строка: «Видеосигнал нормальный».

— Вижу, — улыбнулся техник, довольный своей работой.

Дальше информация потекла непрерывным потоком, высвечивая результаты проведенных тестов. Данила пробегал глазами по сухим фразам протоколов проверок, автоматически отмечая, что выдаваемые параметры находятся в пределах допустимого. Ну, если не считать отдельные моменты вроде: «Оружие — 0 ед. из 5; боезапас — 0 %». Попадались и другие «нули», но это не суть важно. Основные программы жизнедеятельности машины функционировали нормально.

За считыванием показателей не сразу заметил тревожное мигание на левом экране. А когда повернул туда голову, обомлел от неожиданности, увидев красную точку, пульсирующую практически внутри периметра здания. Прозевал-таки гостя! Похоже, сказалась привычка, что подступы контролирует Фредерик. Но тот безмятежно спал — слышалось его тихое посапывание. Хорошо еще, что догадался тоннель закрыть и люк на модуле запер, а то метался бы сейчас… Интересно, кому это и для чего понадобилось глубокой ночью пробираться в храм?

«Гость» появился в зале не через дверь, как предполагал Крючков, а сквозь стену. Не в прямом смысле, конечно. Просто исчезла одна из плит в промежутке между колонн, и оттуда вышел человек.

«М-да, не только мы, похоже, додумались подземный ход прорыть», — удивился техник, с интересом разглядывая на экране фигуру незнакомца. Впервые он видел фростианина живьем.

В маске, плотно закутанный в плащ с накинутым капюшоном, тот проворно подбежал к постаменту, на котором стоял «Витязь», и с размаху грохнулся на колени. Из-под плаща появились тонкие руки. Пальцы переплелись, кулачки ударили в грудь, и человек жалобно запричитал:

— О, Безликий! Зачем насылаешь на меня это испытание? К чему тебе жизнь такого никчемного существа, как я? У отца нет наследников. Он ждал, что мой брак с Бертом подарит ему внука, который и унаследует Куалорн. Все было предрешено. Зачем ты вмешался?!

Последнее слово сорвалось на истерический визг, заметалось по пустынному залу, будто пойманная в силки раненая птица кричала.

Стараясь не упустить ни единого слова, Данила напрягал слух. Даже придвинулся к динамикам, с интересом заметив, что понимание фростианского дается ему на удивление легко. Не зря корпел у компьютера с нейрообручем на голове, загружая в мозги необходимые знания. А когда вдруг осознал, что перед ним женщина, сердце и вовсе начало почему-то выбивать барабанную дробь. Даже не женщина, девушка. Нежный голосок, стройная фигурка, угадывающаяся под плащом, и то, о чем она говорит…

Гарнитура потрескивала помехами. Дамочка воздействует? Может быть, может быть. Вон как согнулась, голову опустила, рыдает.

Маска опять поднялась. Данила готов был поклясться, что на него смотрят полные слез глаза, столько боли было в голосе фростианки:

— Прости, Безликий… Конечно, отец еще молод и вполне может позаботиться о рождении сына. И я не испытываю к Берту никаких чувств, хоть он и любит меня… Говорил, что любит. Отец уверял, что брак с ним сблизит наши народы. — Она выдавила горький, безнадежный смешок. — Только меня бы такое сближение раздавило. Может, все и к лучшему, а я-то, дура, вбила себе в голову… Но тогда ответь мне, твоя ли это воля? Смотри, я открыта пред тобой!

Тонкие кисти взметнулись, откинули капюшон и сорвали маску, тут же уронив ее на пол. Затаив дыхание, Данила жадно вглядывался в белое, словно мел, девичье лицо. Случай, которым не может похвастаться ни один старожил станции. По утверждению Мацкевича, увидеть фростианина с неприкрытым лицом совершенно невозможно. Тем более добиться, чтобы он сам снял перед тобой маску. И вот, поди ж ты…

Сердце, стукнув напоследок, вовсе остановилось. С утонченного, вытянутого лица в обрамлении пышной короны из темных волос на Крючкова, часто хлопая длиннющими, мокрыми от слез ресницами, смотрели два огромных лиловых озера. Казалось, они заглядывают в самые заповедные уголки души. Данила безнадежно тонул в этих озерах, не находя в себе сил выплыть на поверхность, чтобы хоть немного глотнуть воздуха, и погружался все глубже и глубже. Припухшие розовые губки фростианки шевелились, выговаривая фразы, слышимые как бы издалека, смысл которых едва доходил до сознания обалдевшего техника:

— Будет, как ты укажешь, Безликий. Дай мне знак, чтобы понять… Должна ли я противиться воле отца своего, Куал-Анари-Второго? — Девушка сделала паузу, будто в ожидании ответа, потом продолжила: — Или же мне повиноваться и стать твоей женой?

«Чудны дела твои, Господи», — пронеслось в голове, и Данила неожиданно представил себя и эту красавицу в свадебных нарядах, идущими рука об руку к алтарю.

— Проверка громкой связи! — разгоняя наваждение, загремел вдруг по залу механический голос.