Безликий. Боевая Машина Бога Расторгуев Андрей
Еще продолжая размышлять над этой странностью, разведчик обратил внимание на двух подозрительных типов с явными повадками душегубов, которые ужами проскользнули в дверь следом за кардиналом. Просочились под самым носом храмовой стражи, которая не могла их не видеть, но и бровью не повела, упорно делая вид, что ничего особенного не произошло.
«Вот те раз», — удивился Смит вопиющему бездействию солдат. Но если те так реагируют, значит, парней пропустили намеренно. Зачем? Что делать в храме двум головорезам наедине с кардиналом, готовящимся провести обряд бракосочетания? «М-да, неспокойно нынче в Датском королевстве. Или, если быть ближе к реалиям дня, в королевстве Куалорн».
Минут через пять подозрительные типы покинули храм так же беспрепятственно, как и вошли, и мгновенно растворились в пестрой толпе. Умеют прятаться, ничего не скажешь. От одного вида скупых и смертельно точных движений становилось не по себе. Фредерик, не задумываясь, убил бы любого из них, попадись эти ребята ему на пути. Уж точно не стал бы ждать, когда нападут. Слишком чревато, и финал непредсказуем…
Вопрос, что делали они в храме, так и остался открытым.
— Принцесса! Невесту несут! — негромко зашелестело по толпе.
Собравшийся народ забурлил, охваченный всеобщим волнением. Людское море заколыхалось, вытягивая шеи в попытке разглядеть появившийся на краю площади кортеж.
Смит выбрал весьма удобное место. Под ногами небольшое возвышение, а впереди живые волны из обмотанных тряпками голов. Невысокие простолюдины, многие ростом ниже Фредерика, ничуть не мешают обзору. Вот бароны, те да. Торчат из толпы, словно башни над крепостными стенами. Трудно не заметить этакую каланчу. Зато им никуда не спрятаться в отличие от землянина. Одно слово «штыри».
Встав повыше, Смит заприметил вдалеке красочно расписанный паланкин. В окружении плотного строя королевских гвардейцев тот медленно плыл над шевелящимися головами, как хрупкий кораблик в морской пучине. Четверо слуг бережно несли на плечах этот декоративный, с позволения сказать, транспорт. Когда они приблизились, Фредерик увидел идущего следом короля Куал-Анари-Второго. Был он в короне с маской, сверкающих золотом и драгоценными камнями. Шикарный плащ, накинутый поверх легкой кожаной брони, горел в лучах полуденного солнца ярко-алым огнем.
В паланкине принцесса. Юная и прекрасная, как все о ней говорят, Куал-Таяна, единственная дочь короля. И чего это папане взбрело вдруг в голову отдать ее замуж за мифическое божество вместо давно запланированного брака с отпрыском правящего клана соседней державы? Ей же никогда не родить ребенка, наследника трона. О чем только думает король? А принцесса? Нет, определенно Фредерику никогда не понять этих фростиан.
Впереди уверенной поступью вышагивал начальник дворцовой стражи, лорд Булон-Гроган, в полном доспехе и при оружии. Подобно корабельному килю, разрезающему волны, он широкой грудью прокладывал путь всей процессии. Впрочем, особо усердствовать ему не приходилось. Люди и так расступались, не желая оказаться на пути грозного барона со звериным оскалом на чеканном забрале.
Только не слышны почему-то радостные здравицы в честь невесты или короля, не звучат пожелания счастья и долгих лет жизни молодым. Никто не осыпает раскрашенный паланкин праздничным конфетти или пахучими лепестками фростианских роз. Все чинно и буднично, в угрюмой тишине и дурном настроении. Словно и не свадьба это, а траурная церемония, и Таяну несут не в свадебном паланкине, а в открытом гробу.
По сути, так оно и было. Ведь если подумать, ее, молодую, полную сил, попросту отдавали в монашки. Чего же здесь хорошего?
Девочка знала, на что шла, но держалась молодцом. Спина прямая, грудь вперед, подбородок приподнят, смотрит перед собой. Не принцесса — королева, которая скоро станет богиней. Может, оно и так, и все это к лучшему? Не многие женщины способны похвастать, что их мужья боги.
Хм, весьма сомнительное счастье, по мнению Фредерика, навсегда связать свою судьбу с каким-то мифическим персонажем, пусть даже великим и всемогущим.
А если это предел мечтаний любой фростианки? Да кто их разберет…
Паланкин остановился напротив образованного стражниками коридора. Слуги бережно поставили громоздкий экипаж на землю, а один из них открыл боковую дверцу и откинул небольшую ступеньку, сгибаясь в раболепном поклоне. Король подал руку. Приняв ее, принцесса грациозно сошла вниз…
Никогда еще Фредерик не испытывал к фростианам столь искренней благодарности за их дурацкий обычай прятать свои лица. Ведь не будь на нем этих тряпок, соседи непременно увидели бы его выпученные глаза и безобразно отвисшую челюсть. Наряд невесты сразил наповал. Смиту стоило немалых усилий, чтобы не издать изумленный возглас и не затрясти головой. Дааа, знал ведь про особое отношение фростиан к наготе, а вот увидел и… Каррамба! Они вообще могут ходить совершенно голыми, особо никого не стесняясь. Тело так, ерунда, а вот лицо — это уже запретный плод, на показ которого наложено строгое табу. Даже полумаска Пуран-Пурана слишком откровенный наряд по местным канонам. Все равно что землянину раздеться до трусов и бегать в толпе. А здесь, пусть ты хоть полностью голый, лишь бы в маске был. Дикари, одним словом…
Под зычный глас фанфар гостеприимно распахнулись двери храма. Пока невеста не скрылась за спинами лордов, Смит продолжал пожирать ее глазами и с тоской смотрел, как последние сопровождающие заходят в здание. Внутри места всем не хватило. Многие так и остались торчать между распахнутых настежь створок. Вряд ли задние видели зал и хоть что-то из проводимого там ритуала. Но постояли так недолго и вскоре двинулись вспять. Все повторилось в обратном порядке.
Последним вышел король. Уже один, без дочери. Двери за его спиной закрылись, гулко ударив о каменный свод, и храмовая стража встала перед ними непреодолимым заслоном в несколько шеренг, надежно перекрывая доступ в святая святых. Эти не пропустят никого, даже отца невесты, хоть он и властелин Куалорна. Что поделать, уж такой у них обычай.
Услышав историю о ночном визите принцессы, Мацкевич в общих чертах рассказал Фредерику, что происходит в храме во время церемонии бракосочетания девушки с божеством. Правда, уставший разведчик едва не уснул на середине этого рассказа. Хорошо Дэну, его к тому времени отпустили отдыхать…
Так вот, по идее, сейчас кардинал (раз там именно он — обычно это делает храмовый хранитель) имитирует половой акт, то есть искусственным фаллосом лишает невесту девственности. Собирает немного крови, брызгает ее на статую бога или на его изображение. Потом выводит девушку… Вернее, уже женщину, и объявляет, что она стала женой этого божества. Все просто и достаточно быстро.
Ну, если, конечно, брачующаяся и священник не удумают еще чего-то там сотворить, находясь в уединении. Впрочем, вряд ли кто-либо из них решится на богохульство. А от прочих извращений удовольствие весьма сомнительное.
В этот раз процедура, похоже, затягивалась.
Было видно, что король нервничает, все чаще с нетерпением посматривая на запертые двери за спинами храмовой стражи. Да и люди в толпе начали взволнованно роптать.
Так-так… Переодетые парни группируются, подходят ближе. К чему бы это?
Глухой удар сотрясает здание. В чем дело? Роптания как не бывало. Напряженная тишина простерла над площадью немые крылья. Все смотрят на вход. Храмовые стражники тоже озираются в недоумении…
Резко распахивается дверь, выпуская ошалевшего кардинала.
— Люди! Безликий убил ее! — безумно вопит священнослужитель, потрясая руками над головой. — Он отказался брать нашу принцессу в жены! Обратил ее в жертву! Безликий восстал в крови!
Немая сцена. Похоже, все до единого пребывают в ступоре и не желают верить в услышанное. Только «переодетые» вдруг приходят в движение, целенаправленно перемещаясь в разных направлениях. Слаженно, как по команде.
Из храма снова доносится дробный стук, словно там кто-то крушит мебель.
— Это он во всем виноват! — Кто-то из баронов обнажил меч, направив острие на короля. — Он пробудил Безликого! Так пусть же умрет!!!
Боже, что тут началось!
Первые крики боли раздались возле дверей, где невесту ждали храмовники, служители культа Безликого. Они падали один за другим, пронзенные невидимыми клинками подкравшихся убийц.
Бароны, обнажив мечи, призывали к себе стражу. Большая часть лордов кинулась к правителю Куалорна, явно намереваясь расправиться с ним. Лишь единицы остались в стороне, выстраивая вокруг себя живой щит из верных солдат.
Король, глядя на озверевших баронов, кажется, совсем ничего не собирался предпринимать. Просто стоял и смотрел. Весть об ужасной смерти дочери, похоже, серьезно подкосила его. Зато не растерялся лорд Гроган. Отдав несколько отрывистых команд, он выстроил гвардейцев полукольцом. Те закрылись щитами от накатывающей в беспорядке бронированной лавины мятежников и готовились принять их на копья.
Из толпы послышались выкрики:
— Режь приспешников Безликого! Поджигай храм! Руби голову королю! За принцессу! Месть! Долой короля!..
О, как все знакомо. Смит заметил, что горланили-то «переодетые», умело подогревая народ и направляя в нужное русло его гнев. Революция, блин.
«Каррамба, не успел я к Мацкевичу. Каша заварилась немного раньше».
Фредерика пихали с разных сторон. Народ метался туда-сюда, и лишь на первый взгляд это выглядело хаотичным.
Вот «переодетые» рассыпались вдоль храмовых стен. Откуда ни возьмись, в руках, будто по волшебству, замелькали зажженные факелы. Огонь полетел на крышу храма. Почти сразу же та вспыхнула. Причем загорелась по всей площади почти одновременно, словно перед этим ее хорошенько промаслили. Стены вдруг содрогнулись. Затем грохнуло еще сильнее, как при солидном взрыве. Неужели они умеют взрывать?
А на площади закипала нешуточная бойня. Впечатление складывалось, что все дерутся со всеми. Кто не сражался, на того нападали, заставляя защищаться, и он тоже был вынужден вступать в драку.
Попытались напасть и на стоящего в стороне Фредерика. Пришлось двух «переодетых» успокоить навечно и слегка придушить одного не в меру ретивого любителя помахать кинжалом. Чтобы не отсвечивать, разведчик отошел на безопасное расстояние и продолжал наблюдать за битвой из-за угла дома на окраине площади.
Смита интересовала судьба короля. Глазами нашел его фигуру, что в общем-то было просто: где бароны, там и король, в гуще развевающихся знамен.
Гвардейцы вроде бы сдерживали натиск превосходящих сил. Даже кто-то из лордов осмелился выступить на стороне сюзерена. Молодцы, до конца остались верны присяге. Глядишь, скоро подкрепление прибудет…
Что? Не может быть!
Храмовые стражники, ни во что до этого не вмешивавшиеся, теперь, опустив копья, решительно шли вперед. Сначала Фредерик подумал, что на помощь королю. Как же он удивился, увидев, как строй церковных солдат ударил в спины королевским гвардейцам, когда их внимание было отвлечено атаками объединенного баронского воинства. Куал-Анари-Второй пал одним из первых, пронзенный сразу несколькими копьями. Гроган, чудом избежав смерти, яростно заорал и, размахивая мечом, набросился на тех, кто посмел повернуть оружие против правителя. Убийцы полегли под градом его ударов, ненадолго пережив короля. А дворцовые стражники уже сомкнули кольцо, занимая круговую оборону. Видимо, Гроган вложил в свой крик не только боль утраты, но и соответствующую команду. Но какой сейчас в том прок?
«Поздно, ребятки. Своего владыку вы потеряли», — горько подумал разведчик, понимая, что революция скорее всего уже достигла своей цели. Дальше дело техники.
Все, пора отсюда сматываться. Увидел достаточно. Короля нет, культ Безликого уничтожен, в столице разгул бунтарства.
«Того и гляди, скоро на базу переметнутся. Надо и нам улепетывать. На орбите оно спокойнее будет. Пусть Мацкевич думает, что дальше делать. У него голова большая…»
Уже отойдя от площади на приличное расстояние, Смит услышал, как в храме обрушилась прогоревшая крыша.
«…И тогда враги сожгли Его Храм. Они уже праздновали победу, насытив свои мечи нашей кровью. Но из огня, где никто не смог бы выжить, вдруг явился Безликий. Был Он черен, как сама смерть. И аура Его сияла небывалой мощью, неся в себе возмездие врагам, посмевшим поднять руку на Него и на семью, с которой Он породнился.
И тут же остановилась кровавая сеча. Враги бежали в страхе. Люди, узревшие Бога, онемели в благоговении. Неверующие и те, кто по грехам своим отрицал Бога нашего, в тот светлый и благостный миг уверовали, приняв Его в сердце свое, громко вознося хвалы Безликому. А верившие возрадовались. И тогда встали все они на колени посреди поля брани меж убитых друзей и недругов своих. Открыли Ему Лики и вознесли молитву, в которой просили принять их в паству Его, дать им правителя доброго и справедливого, поскольку прежний властелин убит врагами был.
Ответил тогда Безликий:
— Беру вас под крыло свое, если верой и правдой будете служить Мне и жене Моей из рода правителей ваших же, человеческих. Коварный враг хотел убить ее, но Я спас, потому что мила она сердцу Моему. Возлюбите же и вы жену Мою, как Я полюбил ее. И пусть она правит вами от имени Моего да по собственному разумению.
И явил Он жену свою…»
«Книга Откровений» Храма Безликого
Глава 11. Без меня меня женили
Под ногами лежало самое настоящее поле боя.
Площадь буквально залита кровью. По мостовой раскидано оружие и всякое барахло от изодранных тряпок до перевернутого паланкина. Но главное, без чего не обходится ни одно сражение, — это трупы.
Их было много: мужчины и женщины в одежде простых горожан, солдаты в доспехах и священнослужители в сутанах. Они повсюду. Кажется невозможным пройти по площади, ни разу не наступив на чье-либо мертвое тело.
Что случилось? Что вообще должно было произойти, чтобы такие разные люди, которые пришли к храму с самыми благими намерениями, вдруг впали в неистовство и с лютой ненавистью начали резать друг другу глотки? Всеобщее помешательство?
Но ведь смогли остановиться, разжать руки, выпустить мечи. Стоят сейчас на коленях среди остывающих мертвецов. Лица открыты. Многие плачут. Уставились на Данилу и бестолково ресницами хлопают. Да смотрят еще так, что мурашки по коже. Кажется, пожелай он что-нибудь этакое, все равно что, тут же бросятся исполнять. Скажет, умрите, и умрут, не задумываясь. Конечно! Для них-то БМД не кто иной, как почитаемый ими бог по имени Безликий, который к тому же умудрился ожить. Вот ведь вляпался! И дернул же черт выбраться из горящего храма в самый неподходящий момент. А все она, принцесса эта…
«Ладно тебе, старлей. Чего душой-то кривишь? Признайся, что ты ради нее горы готов свернуть».
Ну, готов и что? Это же не повод представлять едва знакомого мужчину своим законным супругом. Причем инопланетянина, который не может выставить напоказ свою небритую рожу…
Она пришла в себя почти сразу, как только Данила провентилировал рубку. Попыталась пошевелиться, прижатая его спиной к стойке оператора. Не вышло. Ей даже рук не поднять — ремни мешают.
«Подумает, чего доброго, что ее связали».
Не желая выглядеть в глазах девушки злодеем, промышляющим похищением невест, Данила глянул через плечо и попытался успокоить:
— Потерпи немного. Выберемся наружу, я тебя выпущу.
— Гололицый?! — выдохнула принцесса, и ее грудь взволнованно заходила, толкаясь в лопатки мягкими бугорками.
В голосе страх, удивление, непонимание. Чего боится, дурочка?
— На себя посмотри, — усмехнулся Крючков, искоса глядя на открытое лицо Таяны.
Ее маска так и осталась поднятой и торчала, словно надетое на голову кепи с длинным козырьком, придавая принцессе довольно комичный вид. Хорошо, что Таяна оказалась намного выше Данилы, а то набила бы ему своей маской шишку на затылке.
Опомнившись, девушка дернулась закрыть лицо. Ремни не пустили. Ей удалось лишь немного согнуть руки в локтях.
— Ой, да не переживай так, ваше высочество. — Техник быстрым движением опустил ей маску. Принцесса попробовала отшатнуться, но уперлась затылком в подголовник. — Не собираюсь я покушаться на твою девичью честь. Не для того из огня вытаскивал.
Он кивнул на экраны, где ничего, кроме ревущего пламени да груды горящих головней, видно не было.
— Боги всемогущие! — Ага, увидела, то-то же. — Где это мы?
— В храме, где и были. Только, понимаешь ли, подожгли его. Завалило нас. Ждем теперь, когда прогорит.
— А мы? Почему мы все еще живы?
— Потому что сидим в… эээ… — Черт, в языке фростиан не было ничего такого, чем Данила смог бы заменить понятие «десантный модуль». В голову лезла всякая хрень вроде «стальной голем» или «пустотелый истукан». Но ведь надо все это как-то преподнести. Махнув рукой на трудности перевода, он продолжил: — В общем, сейчас мы с тобой находимся внутри статуи Безликого, если ее можно так назвать. Она не совсем статуя, как видишь.
— А что?
«Вот дотошная! И как же я это объясню? Тебе, деревенщине, в чьем языке нет и намека на технические термины».
Хотя кое-что все же имеется. Что ж, можно попробовать.
— Понимаешь, это механизм. Нечто вроде большого доспеха, которым управляет сидящий внутри человек.
— Откуда он здесь?
— Мы привезли с собой, когда прилетели.
— Так он ваш?
— Да. Твои предки много лет назад попросили первых… гололицых оставить доспех им. Построили храм, где он и простоял все эти годы. А теперь вот я в него влез.
Поняла или нет? Сопит молча ему в макушку. О чем думает? Что до сих пор поклонялась ненастоящему богу? Хм, похоже, девочка сильно разочарована.
— И долго ты сидишь в Безли… в этом доспехе? — В голосе подозрительность и нескрываемый яд.
«А, понимаю. Хочешь знать, много ли я успел увидеть», — догадался Данила и пробубнил зло:
— Достаточно, чтобы понять, какая сволочь этот ваш кардинал.
Снова молчание, за которым последовал уже не вопрос, а простая констатация факта:
— Ты меня спас.
«Ну, ясен пень, что не Безликий».
— Что же, мне стоять и смотреть, как он тебя резать будет?
— О боги! Мой отец! — послышался жалобный всхлип. Рыдает? Нашла время. — Раднук сказал, что его убьют! Мы можем помочь отцу?
Хотел ответить, что покойникам помощь не нужна, но сдержался. С королем скорее всего давно расправились, если он сам не умудрился как-то выпутаться. Его убийство было первым пунктом коварного плана заговорщиков. Если пункт второй, то есть поджог храма, исполнен в точности, в чем легко убедиться, стоит лишь взглянуть на экраны, то претворили в жизнь и первый. В чем, в чем, а в этом даже сомнений быть не может.
А что он, собственно, теряет? Все равно надо выбираться.
Из-за какого-то глупого любопытства взял да оказался в самой гуще событий. Влип, как говорится, по самое не балуйся. Насколько мог судить Крючков, ситуация бесповоротно вышла из-под контроля. План Мацкевича по «оживанию» бога накрылся медным тазом. Так почему бы не угнать «Витязя» у всех на виду? Выбраться из горящего храма, отпустить спасенную принцессу и топать к себе домой, на базу.
«Будем считать, что действую в условиях крайней необходимости», — нашел оправдание Данила и, вздохнув, бросил через плечо:
— Обхвати меня руками и ногами, чтобы не мешать.
Голые ноги тут же оплели его бедра, а руки обняли за талию. По-женски нежно, но цепко. По телу пробежала дрожь.
«Боже, что я делаю?» — застонало сознание.
— Спасибо, — раздался над ухом жаркий шепот. И следом совсем неожиданно прозвучал вопрос: — Как твое имя?
— Даня, — ответил внезапно осипшим голосом. Покряхтел, поправился: — Данила.
— Даня, — ласково пропела девушка, проигнорировав запоздалое уточнение. — А я Таяна.
— Знаю, — отозвался хмуро, сам не понимая, на что, собственно, злится. Ведь ему было хорошо и комфортно в объятиях фростианки, нежно воркующей за спиной. — Но мне больше нравится Тая.
— Так меня отец любит называть.
Девушка снова притихла. Понятно. Не верит, что отца больше нет. Не хочет верить. Потому и язык не поворачивается сказать «любил» вместо «любит».
Стиснув зубы, сунул руки в зажимы и с остервенением заработал манипуляторами, раскидывая горящие доски.
— Держи голову! — крикнул Таяне перед тем как с разбега врезаться в стену с дверным проемом, выходящим на улицу.
Выставив перед собой согнутые манипуляторы, «предплечьями» вынес каменную кладку над входом. Она так и вылетела наружу цельным куском, грохнулась на землю далеко впереди, придавив нескольких солдат храмовой стражи. Остальные в испуге шарахнулись в стороны.
Он вывел «Витязя» на так удачно расчищенное от людей место и осмотрелся.
Вокруг кипела битва. Нет, не битва — побоище. Одни латники молотили других мечами, кололи копьями, простолюдины дрались между собой, используя все, что попадало под руку: палки, ножи, куски железа, а то и просто кулаки. Парочка отбежавших стражей вдруг опомнилась и налетела на Данилу, пробуя вонзить копья в прочную броню БМД. Наивные. Тут и прямого попадания ракеты маловато будет, чтобы хоть крошечную дыру проковырять. Куда уж вам…
Сам Крючков был едва по грудь среднестатистическому фростианину. Зато теперь, сидя в модуле, взирал на всех свысока, примерно с уровня второго этажа, если брать мерки землян. А уж по габаритам с БМД мог сравниться разве что небольшой, плотно сбитый строй латников. Только выживший из ума идиот кинется в атаку на эту громадину.
Судя по всему, эти два стражника и были такими идиотами. Первые бездарные попытки проткнуть «Витязя» ничему не научили ополоумевших вояк. С остервенением они продолжали неистово колоть, словно были уверены, что твердый металл вот-вот поддастся.
Дураков надо учить. Данила поймал их в захваты манипуляторов. Хотел слегка прижать, но не рассчитал силу. У одного лопнула попавшая между «пальцев» голова, забросав броню кровавыми ошметками. Другой переломился в поясе и безвольно повис, как тряпичная кукла.
«Черт, переборщил». Разжав захваты, Крючков стряхнул трупы на землю.
Ему еще никогда не приходилось убивать людей. Желание втоптать кардинала в пол сюда не относится. Не растоптал же, только попытался. Приваленные куском стены солдаты тоже не в счет. Чистая случайность. Сами подставились. А здесь только его, Крючкова, вполне осознанные, целенаправленные действия.
И все же он военный. Пускай не строевой, пускай технарь, но десантник. Подготовка соответствующая. Ко многому обязывает. Вот тебе и первая кровь на руках. Хоть не на своих, а «Витязя», но все-таки. Когда-нибудь это должно было случиться. Рано или поздно. Что ж, произошло. И?..
Данила внимательно прислушался к ощущениям. Ничего необычного. Легкое возбуждение, но в целом спокоен. А еще… удовлетворен? Да, точно! Как на полигоне после прохождения директрисы. Он посмотрел на переломанные тела стражников под ногами, поймав себя на том, что сравнивает их с покореженными позиционными роботами. Напавшие фростиане воспринимались им всего лишь как мишени, которые он кромсал по нескольку десятков на день. И никакой, в сущности, разницы — кровь из них течет или машинное масло.
Вот теперь стало страшно. Не потому, что убил, а потому, что давно был готов убивать, представляя мишени вместо людей. Ну, еще потому, что далось это с такой легкостью, безо всяких там душевных терзаний и мук совести…
— Выпусти меня! — Требовательный голос Таяны оторвал от размышлений.
Принцесса трясла Крючкова, насколько ей позволяли ремни, чуть ли не крича в ухо:
— Да выпусти же! Там отец!
Он посмотрел на площадь. Дракой там уже и не пахло. Не до того стало народу. Те, кто мог еще держаться на ногах, застыли, как изваяния, глядя на живое воплощение бога, неожиданно вышедшее из пламени пожара. Многие, в том числе и солдаты храмовой стражи, спешили убраться подальше и со всех ног разбегались по прилегающим улицам.
Бесследно исчезло и большинство латников. Только на пятаке перед самим храмом около полусотни солдат продолжали держать строй. Щетинясь копьями, они стояли кольцом, а за их спинами знаменосец держал королевский штандарт и был еще один человек в маске, изображающей злобный оскал. Но это не король, если только не переоделся, что вряд ли. А, вот и он, отец Таи. Лежит на боку внутри кольца в луже собственной крови. Из тела торчат сразу два копья. Мертвец?
Судя по всему, заговорщикам так и не удалось разбить королевскую стражу.
А ведь старались. Причем изрядно. Да только зубы обломали.
«Умеют воевать, черти, — с восхищением подумал техник, разглядывая площадь перед строем, усеянную трупами нападавших. — Жаль, правителя не уберегли…»
Крючков еще раз внимательно осмотрел экраны, проверил сканер. Похоже, опасности нет. Зачинщики резни сбежали. Остальные боязливо пятились. Можно выводить принцессу.
Отстегнув ремни, он повернулся к девушке:
— Меняемся местами.
Так, в тесноте, стоя друг к другу лицом, они и развернулись. Даниле пришлось плотно прижаться к принцессе, обняв ее за талию. Подбородок оказался между девичьих грудей. Темные пятна сосков отчетливо проступали под прозрачной материей накидки. Как ни старался, Данила не мог отвести от них взгляд. Еще и рука непроизвольно легла на то место, где кончается спина. Изгибается плавно, делясь на две половинки. Становится объемнее, мягче…
«Да что с тобой, старлей! — обругал себя, чувствуя естественное напряжение между ног. — Она же инопланетянка! Дылда худосочная. Ты ей в пупок дышишь, а все туда же. Опомнись! Вообще-то тут бойня, если ты не заметил».
Самобичевание помогало плохо. С излишней поспешностью Данила крутанул операторскую стойку и как можно быстрее открыл злополучный люк.
Улица дохнула жаром и гарью.
Ничего не сказав, принцесса выпорхнула из БМД. Лишь коротко, будто в жесте прощания, с ее плеч взметнулись распущенные черные волосы. Мелькнули в проеме и тут же пропали следом за исчезнувшей хозяйкой.
— Отец! — донесся истошный вопль, когда крышка люка встала на место.
На экране к остолбеневшим гвардейцам подбегала Таяна. Ее накидка развевалась за спиной, держась на одной застежке у горла, полностью оголив тело. То еще зрелище. Крючков невольно залюбовался девичьей грацией, с ностальгией смакуя свежее вспоминание о том, как только что прижимал к себе фростианку.
«Так, опять не о том думаешь! Встряхнись, черт возьми!»
Солдаты неуверенно расступились, пропуская принцессу внутрь строя. Она упала на колени перед телом отца, откинула его маску, заплакала…
Данила видел, как мужчина с оскалом на личине опустился на одно колено позади Таяны и бережно взял ее за плечи. О чем-то горячо говорил, слегка встряхивая девушку. Пытался убедить, что отца ей не вернуть и с этим надо смириться? Или оправдывал свою нерасторопность, из-за которой погиб король? Ведь это, похоже, и есть начальник стражи, так и не сумевший спасти повелителя от смерти.
Наконец, принцесса перестала рыдать, поднялась и пошла обратно. Миновав стражников, сделала еще несколько шагов и остановилась на полпути между солдатами и Данилой. Резко повернулась лицом к замершей толпе, от чего накидка взволнованно взлетела, тут же опав.
Данила видел спину девушки — прямую, как стрела. Макушку гордо вздернутой головы. Волосы, черными прядями рассыпанные по расправленным плечам. Ее поза источала грозную решимость. Настоящая принцесса!
— Граждане Куалорна! — разлетелся по площади звонкий девичий голос. И не было в нем ни капли только что пролитых слез и пережитых страданий. — Ваш король Куал-Анари-Второй был предательски заколот теми, кто пытался убедить вас в том, что и я, принцесса Куал-Таяна, пала жертвой Безликого. Но вы видите, что я жива! Меня хотел убить кардинал Раднук в храме во время свадебной церемонии, чем прогневал Безликого. И бог явился в наш мир, чтобы помочь мне и покарать отступника! Вот он, Безликий, мой законный супруг!
Взмах руки в сторону Крючкова. Принцесса стояла вполоборота, накидка распахнулась, и Данила увидел оголенную грудь, скользнул взглядом ниже, оценивая красоту бедра…
Стоп, о чем это она лопочет? Какой муж? Обряд так и не был завершен. Что эта девчонка себе позволяет!
— Вы видите мою кровь на его чреслах! — Рука тычет в лобовую броню.
Там же кровища стражника, у которого башку раздавило. Это все видели. Правда, вряд ли кто с уверенностью скажет, что до этого там никакой крови не было. Вот стерва хитрая, все просчитала!
— После смерти отца я наследую королевство Куалорн. Отныне в нем правлю я, Куал-Таяна-Безликая, и муж мой, воплощение бога нашего в этом мире — Данила-Безликий!
«Твою ж дивизию едрена бога мать!!!» — Слов у Данилы не было. Одни мысли, да и те, как водится, матерные.
Вот влип так влип! И фамилию уже поменять успела. Ну что за баба такая! А его мнение на этот счет не надо спрашивать? Нет уж, родная «женушка», не на того нарвалась. Шиш тебе, а не мужа-бога.
«Сейчас врублю громкую связь и скажу все, что думаю о тебе и твоей подставе с фиктивным браком. Тоже мне, аферистка фростианская!»
Данила уже тянулся к тумблеру, когда Таяна завершила пламенную речь словами:
— Падите же ниц пред богом нашим! Откройте ему лица свои! Просите, чтобы не оставил нас в лихое время и защитил Куалорн!
Она повернулась и, встав на колени, подняла маску.
Почти сразу преклонил колени весь отряд королевской стражи во главе с грозным начальником. Они сложили к ногам оружие и подняли глухие металлические забрала шлемов. А знаменосец еще и королевский штандарт перед собой вытянул.
Один за другим на мостовую начали опускаться люди. Вскоре все, кто был на площади, стояли на коленях, держа в руках свою маску или размотанные тряпки. С экранов на Крючкова смотрели сотни, тысячи фростиан с открытыми лицами. Уму непостижимо!
«Ну нет, нас так просто не проймешь, — щелкнул тумблер громкой связи. — Хотите услышать правду? Сейчас вы ее услышите!..»
Он увидел глаза Таяны. Широко открытые, внимательные, молящие. Кажется, в самую душу заглядывают. Ее пухленькие губки, дрогнув, шевельнулись.
«Пожалуйста!» — прочел Крючков нашептанное принцессой.
Сердце дернулось раз, другой, выталкивая из горла совсем не то, что хотел сказать:
— Ладно… Вставайте… Где этот ваш… Раднук?
Глава 12. Зачистка
Резиденция короля, обнесенная высокой каменной стеной, сама по себе была небольшой крепостью. Взять ее теми силами, что привел сюда Крючков, казалось невозможным. Но заговорщики не оставили ему выбора.
Слух о том, что Безликий самолично явился в мир, чтобы покарать всех, кто посмел от него отвернуться, быстро облетел город, сея среди мятежников панический ужас. И потекли они, гонимые страхом, с разных концов столицы во дворец, под защиту крепостных стен, сравнительно легко преодолев сопротивление горстки королевских гвардейцев, оставленных там скорее для виду. Надо сказать, только это и спасло город и его жителей от начавшихся было погромов. Что ж, нет худа без добра.
В замке засело войско численностью в пять с лишним тысяч хорошо вооруженных, обученных солдат. Бароны готовились к этому дню загодя, и каждый привел не менее сотни воинов личной охраны. Да еще храмовая стража примкнула к мятежу, возглавляемая кардиналом и священниками других культов. Ну и сколько-то там простых горожан, давших себя обмануть посулами о лучшем, «воистину праведном» боге.
А у Данилы за спиной топчется толпа простолюдинов тысячи этак в две с половиной, вооруженных чем попало. Неполный десяток сотен латников, что с горем пополам удалось насобирать, он с собой не взял. У них немного другая задача.
И как прикажете идти на штурм с таким-то мизером? Впереди не просто укрепленная позиция, а целое фортификационное сооружение со всеми вытекающими. Здесь же только лобовым ударом, напролом лезть. А это неминуемые потери. Причем большие. Численного перевеса, так необходимого для подобного штурма, и близко нет. Еще на подступах основную массу атакующих положат арбалетчики. Остальные погибнут под стенами.
Вся надежда только на БМД, то есть на самого Крючкова. Потому он и вышел вперед, прикрывая собой жиденькое воинство.
На стенах волнительно шевелится густой частокол копий. В лучах заходящего солнца блестят наконечники, сверкают надраенные рыцарские доспехи.
Прочные ворота из толстенного дерева наглухо закрыты. Правда, «Витязю» это не помеха. Одним ударом камень крошит. Что ему какая-то там древесина? Так, мелочи жизни.
Данила еще раз окинул взглядом свою жалкую армию. Вздохнул: «Ох, полягут мужички. Как пить дать, полягут. Ну, делать нечего… Пора, пожалуй».
И сорвался с места, набирая скорость, чтобы с разбега всей массой врезаться в пойманные видоискателями створки ворот…
Первое, что заставила сделать Таяна, как только ее подданные встали с колен и снова стыдливо прикрылись масками, — это перевязать раненых и очистить площадь от мертвецов. Дни стояли жаркие, и она не хотела, чтобы город вскоре начал смердеть от разлагающихся трупов. Предусмотрительная чистоплотность, надо сказать.
Зная, что фростиане сжигают покойников, Данила предложил использовать для этого догорающий храм. Первым туда отправилось тело короля.
Освобожденный от копий, он лежал на «руках» БМД, пока Крючков медленно вел «Витязя» меж двух шеренг королевских гвардейцев, поднявших оружие в прощальном салюте. Вошел внутрь и положил на жаркие стреляющие угли уже занявшийся огнем труп некогда самого великого человека страны.
Остальных похоронили без лишней помпезности. Тела просто стаскивали к храму, а Данила сносил их в огонь, охапками сразу по нескольку человек, и оставлял там. С убитых солдат предварительно снимали доспехи, чтобы потом снарядить новобранцев. Так распорядился Крючков, сделав исключение лишь для покойного короля. Чего добру пропадать, если им еще воспользоваться можно? Все возражения по этому поводу вроде «солдата должно хоронить во всеоружии» отмел как неуместные, рявкнув лишь:
— Выполнять!
Король он или не король, в конце-то концов? Сам на эту должность не подписывался.
Нашел на экране Таяну, проследив за ее реакцией. Пусть только попробует хоть слово поперек вставить. Но нет, молчит. Вот и помалкивай, Ваше Величество, а то будешь сама за всех отдуваться.
К доспехам изрядно набралось и оружия. Во все это смогли облачить отряд в полторы сотни латников. Плюсом имелись шестьдесят два, как выяснилось при подсчете, королевских гвардейца и четыреста одиннадцать стражников при пяти баронах, оставшихся верными королевской фамилии. Итого, почти шестьсот пятьдесят солдат. Не густо, учитывая, что противостоять придется пяти десяткам лордов с доброй сотней латников у каждого и храмовой страже, точное число которой не знал никто. Но пять тысяч против неполной тысячи уже и так много. Нетрудно догадаться, кто победит.
И все же люди рвались в бой за молодую королеву и Безликого, прекрасно зная, на что идут. С готовностью натягивали доспехи, брали мечи, копья и вставали в строй, формированием которого занялся лорд Гроган.
Отличный мужик, этот начальник стражи. Даниле хватило пяти минут общения с баронами во время импровизированного военного совета, чтобы определиться с кандидатурой главнокомандующего их небольшой армии. «Конечно, Булон-Гроган», — единодушно согласились все. Остальных лордов назначил его помощниками.
Уповать на одно умение командиров и мощь «Витязя», способного заменить целое войско, было бы глупо. Данила решил поднакопить силы, а заодно разведать обстановку. Гроган с ним согласился. Они разослали по городу людей из ополчения, которым не хватило доспехов и оружия, чтобы те разнесли весть о вероломстве кардинала, счастливом спасении Таяны и пробуждении Безликого, созывая под свои знамена всех, кто сохранил верность короне.
Вскоре на храмовую площадь начал стягиваться народ.
В основном это были обычные горожане в простых одеждах. Кто с косой или с двузубыми вилами вместо копья, кто с колом, кто с топором, а у кого и вовсе только нож на поясе. Но попадались и стражники в латах, вооруженные как надо — часть из охраны тех пяти баронов, что выступили на стороне короля, и часть из королевских гвардейцев, до этого назначенные в уличные патрули.
Особо порадовал один отряд из целой сотни латников, сплоченным строем ступивший на площадь. Впереди под цветастым знаменем вышагивал пышно разодетый барон, на вид слегка полноватый для фростианина. Завидев их, люди поначалу переполошились. Гвардейцы Грогана безо всякой команды взяли Таяну в кольцо, заслонив ее щитами. Но тревога оказалась напрасной.
Выйдя на середину площади, прибывший барон поднял пухлую руку, останавливая эскорт, и уже в гордом одиночестве приблизился к принцессе. Нет, уже королеве.
— Жук-Мартан, — приветливо пропела Таяна, выходя ему навстречу из-за расступившихся стражников. — Я рада, что ты с нами.
— Ваше Величество. — Барон, гремя доспехами, неуклюже опустился на одно колено и прижал ко лбу изрядно закопченный подол ее накидки, после чего поднялся, тяжело сопя.
Дрожащий голос и нерешительные телодвижения с головой выдавали в нем человека незлобивого, совершенно не умеющего сражаться. Зато на забрале шлема грозно хмурилось волевое скуластое «лицо». Ну, на то она и маска, чтобы скрывать истинный облик владельца.
— Я так любил вашего отца… Я не мог поступить иначе, Ваше Величество. Примите мою верность и мою жизнь.
— Принимаю с благодарностью, лорд Мартан. Прошу познакомиться с моим супругом, Его Величеством Данилой-Безликим.
Говоря это, она двинулась к БМД. Крючков как раз отхлебывал из фляги, утоляя жажду, и посматривал на экран, одновременно думая, не следует ли начать более экономно расходовать воду. Неизвестно, когда выпадет случай пополнить ее запасы. Видя, как застыл онемевший толстяк, чуть не поперхнулся.
Тая заметила, что Мартан словно прирос к земле, и тоже остановилась.
— Что такое, милый Жук? — невинно проворковала девушка.
Данила едва не прыснул смехом. Этот лорд действительно походил на жука: грузное тело, из которого, подобно лапам насекомого, несуразно торчат худые полусогнутые ноги да разведенные в недоумении руки.
— Прошу прощения, Ваше Величество… — Мартан приблизился с явным опасением и встал рядом с королевой. — Я слышал, конечно, что… Но поверить в такое… Он живой?
Читать бесплатно другие книги:
