Все арестованы! Белянин Андрей

— Почему сразу нет? — смутился я. — Планы есть, просто они в разработке.

— Ага, и эта разработка наверняка включает в себя лишь применение грубой мужской силы. Предположим, ты сломаешь ворота лбом, перебьёшь охрану рогами, взорвёшь дверь его камеры (уж не знаю чем, боюсь предположить…) и наговоришься с Пиявом по душам. А что всё это время буду делать я?

— Отвлекать Маклака.

— Между прочим, он строит мне глазки.

— Тем более. Отвлекай, но будь осторожна. Он опасен. И что-то скрывает.

— А это уже интересней. — Моя любимая журналистка, похоже, поймала свою волну и призадумалась. — «Грязная тайна офицера Маклака». Звучит неплохо, по-моему, но можно ещё поискать. Ладно, я в теме! Мне пора бежать, милый.

— Я тебя провожу, — предложил я. — Там вампиры, а подростки могут не сразу обратить внимание на твой беджик. Если вообще обратят…

— А, плевать, моё такси уже должно было подъехать, пусть лучше нас не видят вместе.

Но я всё-таки настоял на том, чтобы довести её до ворот, стараясь оставаться незаметным для таксиста, решил подождать, пока она сядет в машину и уедет. И, к своему удивлению, увидел Льюи, любезно распахнувшего ей дверь со словами:

— На лайнере мы, кажется, договаривались об интервью?

Не успел я подбежать и спасти Эльвиру от его приставаний, как он сел в такси следом за ней, и машина сорвалась с места. Похоже, Эльвира сама решила его о чём-то расспросить, а это значит — вмешиваться бесполезно. Ладно, после всего случившегося я уже начинал немного доверять этому типу. Пусть она с ним сама разберётся.

Я набрал на сотовом номер Чмунка.

— Блестящая Бляха? — холодно отозвался в трубке вождь теловаров. — Ты очень поспешно покинул сегодня наше стойбище.

— Так вышло. — Я не стал заострять внимание на том, что он сам прекрасно знает, почему я это сделал, ни к чему нам сейчас новые разбирательства. — Нам надо встретиться. Кажется, я знаю, каким образом прекратить эти разборки в Порксе. В данный момент звоню тебе из городского парка Святого Валентина, ты сможешь…

Я не успел договорить, потому что увидел Маклака, выходящего из машины, стоящей через дорогу, и, похоже, она стояла здесь уже достаточно долго. Но до этого момента её закрывало такси. Сержант, одетый в штатское, двигался в мою сторону. С ним были два рослых полицейских, тоже в штатском.

— Ну что, Брадзинский, попался? — злорадствуя, громко прокричал Маклак и вдруг остановился, как и его сопровождающие. Они почему-то не решались войти в парк, но старший сержант достал револьвер и взвел курок.

Индеец уже в который раз спрашивал в трубке, почему я замолчал.

— Маклак меня всё-таки нашёл. Извини, я не могу больше говорить. — Я прервал связь и бросился в кусты цветущих роз. От их невыносимого благоухания у меня зачесался нос и заслезились глаза. Теперь понятно, почему это место пользуется такой дурной славой. Аллергия на сладкие запахи — это ещё хуже ужасных статуй и свисающих с деревьев сердечек.

Из моего укрытия было хорошо видно, как Маклак пинками втолкнул подчинённых в парк. Один из них, тот, что повыше ростом, дважды вдохнул аромат алых цветов, схватился за сердце и рухнул с пеной на губах. Однако сам Маклак и второй его бугай оказались выносливее. Они помогли товарищу, дотащили его до машины и куда-то позвонили, наверное, в «911» или за подкреплением.

Пользуясь заминкой, я короткими перебежками, прячась за деревьями, кустами и жуткими статуями амуров (вспомнил наконец имя этого божка), кинулся в глубь парка.

— Стой! Я тебя вижу! Тебе от нас не убежать, Брадзинский! — торжествующе крикнули мне в спину, и предупредительный выстрел громыхнул в воздухе.

Наркоманы повскакивали с мест и убежали, а я не знал, что делать дальше. Ведь в конце концов он меня здесь найдёт. Чтобы прочесать парк, больше часа не понадобится. А если он вызвал подкрепление, то и полчаса за глаза хватит. Кстати, я не был уверен, что всё полицейское отделение в курсе его тёмных делишек, скорее всего только какой-то узкий круг сообщников.

Добежать до забора я просто не успею, впереди была большая площадка со скамейками по кругу — слишком открытое пространство, да и перелезть через трёхметровую ограду не так просто. Выглянув из своего укрытия, я увидел Маклака достаточно далеко от себя, несмотря на свои угрозы, он высматривал меня совсем в другой стороне. Его подручных не было видно, но вдруг сзади раздался шорох, и один из них бросился на меня со спины. Маклак лишь отвлекал меня…

Я ловко вывернулся, перехватил нападавшего чёрта за шею и недолго думая ударил головой о постамент статуи святого Валентина, за которой он до этого прятался. Несчастный опрокинулся навзничь, а сверху на него упал ещё и тяжелый чугунный нимб из сердечек и, дополнительно стукнув, обломал один рог. Я перебежал влево и притаился за толстым стволом дерева. Старший сержант Маклак, оставшись один, просто озверел.

— Выходи, сволочь, я тебя убью! — стреляя по кустам, орал он. — Убью на месте! Лучше сам сдайся, мерзавец!

И тут вдруг в небо взвился переливчатый индейский клич, который нельзя было спутать ни с чем, потом ещё один, потом ещё. Теловары!

На меня кто-то прыгнул и прижал к земле, я не успел вырваться, но оно и к лучшему, потому что в ту же секунду надо мной просвистели две пули, я замер.

— Ты слишком неосторожен, брат Блестящая Бляха, нельзя так высовываться, — прозвучал над ухом знакомый голос.

— Где Маклак?!

Вдалеке раздался рёв мотора и пронзительный визг шин резко отъезжающей машины.

— Уже уехал, хук! — удовлетворённо заключил индеец, отпуская меня.

— Как ты здесь оказался? — спросил я, вставая и отряхиваясь от лепестков и вытаскивая впившиеся в руки и шею шипы розовых кустов.

— Ты ведь сам сказал, парк Святого Валентина. Мы поняли, что с тобой приключилась беда. Все равно были неподалеку.

— Спасибо, вы появились вовремя.

Мой друг сурово нахмурился и с укоризной напомнил:

— В городе опасно одному. Повторюсь, ты очень внезапно исчез, брат. Мне пришлось сказать охотникам, что ты ушёл на разведку.

— Да, наверное, так оно и было, — не стал ничего объяснять я, видя, что к нам приближаются два индейца с торжествующими минами победителей на лицах. Обоих я видел вчера в вигваме Чмунка. Один засовывал томагавк за пояс, второй прихрамывал на ходу.

— Он ранен? — обернулся я.

— Нет, — спокойно отмахнулся Чунгачмунк. — Просто ступил во что-то нехорошее, здесь часто бегают бродячие собаки.

— Ясно.

— А теперь нам нужно вернуться в резервацию, брат. В резервацию полицейские наведываться не любят.

— Не имеют права? — удивился я.

— Имеют, но не любят. Пошли, Блестящая Бляха.

Мы прошли через весь парк тайными индейскими тропами. Почему-то на индейцев белая магия святого Валентина не действовала, и на запах обильно цветущих роз, от которого меня ещё шатало, они внимания не обращали. Мы вышли к задней калитке, у которой стоял громадный навороченный джип, весь расписанный ликами индийских богов и национальным орнаментом, на раме висели скальпы убитых врагов, а впереди, между фар, череп бизона с крутыми чёрными рогами. На водительском месте сидел толстый индеец в леггинсах из оленьей кожи, с голым торсом и лицом в боевой раскраске. Он приветливо улыбнулся нам, салютуя в небо из двух винчестеров. Я невольно вздрогнул, когда прямо перед моим носом на землю упала подстреленная ворона.

Чмунк прыгнул на переднее сиденье рядом, я с остальными воинами разместился на задних, взревел мотор, и мы победно рванули с места. Один винчестер водителя мой друг забрал себе, другой дал мне. Дьявол раздери, неужели нам ещё придётся отстреливаться?

Не пришлось. По пути на нас пару раз пытались напасть вампиры, но, видя грозно высунувшиеся стволы ружей и боевые томагавки, умудрились как-то развернуться в прыжке и сбежать в подворотню. Мне понравилось чувствовать себя как в танке…

Примерно через полчаса мы приехали в резервацию, но не прямиком в стойбище, а на новое место. Это был подземный бункер, тщательно замаскированный в болоте, оборудованный по последнему слову техники: новейшими компьютерами, локационными устройствами, радиоаппаратурой и приборами слежения. На десятках экранов были видны самые важные точки города и участки леса; по углам помещения стояли базуки, на стенах висели маскировочные халаты, на полках лежали приборы ночного видения. Нас приветствовал стройный молодой индеец в таких же стандартных леггинсах, мокасинах и в очках, я не сразу узнал в нём брата Поцелуй Енота. Чунгачмунк тонко улыбнулся моему растерянному виду…

— Ты понимаешь, нам выгодно, чтобы нас принимали за необразованных дикарей, способных только плясать нелепые танцы вокруг костра. На самом деле всё не так просто. Здесь не только я окончил Гавгард.

— Вы что, собираетесь начать войну?! — спросил я в шоке, не веря собственным глазам.

— Не считай нас террористами, брат Блестящая Бляха, — нахмурился Чмунк. — Но нам надоело, что над нами издеваются и смеются все вампиры. Наши предки были благородны и наивны, заключив с ними этот глупый договор. И мы держим слово, а они веками пользуются тем, что мы превращаемся в черепашек. Ты думаешь, мы не понимаем, как это по-идиотски выглядит? Зато после удара томагавком по башке они зауважали нас настолько, что я, вождь, мог присутствовать на их конференциях.

Один из индейцев сел за компьютер, другой надел наушники и уселся в другом углу комнаты с ноутбуком, проверяя данные с камер слежения. Деловитый Чмунк развернул передо мной карту Поркса.

— По твоему взгляду, брат, я вижу, что у тебя есть план. Говори, и мы пойдем за тобой.

— Хорошо. Но разреши сначала для меня один вопрос. Вампиры сорвались, потому что Пияв сорвался? Или есть ещё другая причина?

— Отчасти. Они верят всему, чему он их учит, и если он выпил кровь, то и они будут поступать так же.

— Но почему бы не делать это тихо и мирно у себя дома, а не бросаться на прохожих?

— Они нападают из протеста. Требуют выпустить Пиява, а власти говорят, что не пойдут на поводу у террористов. По их словам, боятся, что выпущенный доктор вдохновит своих учеников на новые безобразия, волны беспорядков пойдут по всей стране, и тогда их уже никто не остановит.

— Что-то я в этом сомневаюсь. — Я вспомнил этого протагониста на лайнере вампиров, где он буквально излучал мир, понимание и мягкость. — Война не его метод.

— Не его, — согласился Чмунк. — Он стар и мудр, а вот молодёжь горяча и агрессивна.

— Как думаешь, всё это прекратится, когда он будет на свободе?

— Думаю, да.

— Тогда нам нужно выкрасть Пиява.

Все индейцы встрепенулись и посмотрели на меня. Рядовой Чмунк медленно кивнул.

— Где находится тюрьма?

— Вот.

Я взял в руки карандаш и отметил все подходы и отходы от этого здания.

— Есть подробный план?

— Сейчас будет. — Чмунк дал указание Поцелую Енота, и через минуту перед нами лежала распечатка карты формата АЗ с подробным чертёжом всех помещений тюрьмы.

— Где содержится доктор Пияв?

— Насколько нам известно, здесь. — Чмунк показал на левое крыло. — На самом деле наш маленький город никогда и не нуждался в тюрьме. Она была переделана из бывшего здания библиотеки каких-то десять — двенадцать лет назад. Я и старшие братья до сих пор помним все коридоры, потому что мальчишками бегали туда за книгами.

— Если Большущий Змей позволит… — поднял руку ладонью вверх молодой индеец.

— Говори, Поцелуй Енота.

— Я тут сконструировал план помещений тюрьмы в 3D формате.

— Отлично, — обрадовался я, задним умом отметив, что парень работает с нереальной для обычного программиста скоростью. На такое способен только суперпрофи!

Мы подошли к компьютеру, Поцелуй Енота развернул экран так, чтобы было видно всем. Похоже, Пиява посадили в самую надёжную камеру, всего с одним подходом и наверняка очень хорошо охраняемую. Но тем не менее одна идея у меня появилась. В углу находился камин, забранный металлической решёткой снизу и сверху.

Уловив мой взгляд, Чмунк отрицательно покачал головой:

— Ничего не выйдет, брат Блестящая Бляха, там посеребрённый металл, мы не можем взорвать решётку без риска покалечить заключённого, не можем ни распилить, ни сломать. Ни у одного моего воина не хватит сил разогнуть её, не говоря уже о том, чтобы пролезть в печную трубу. Она слишком узкая.

— Это верно. Но мне кажется, есть кое-кто, способный нам помочь. Особенно если мы дадим ему резиновые перчатки, чтобы избежать ожогов от серебра. Главный вопрос, как попасть на крышу и как уйти с неё.

— С этим мои братья справятся. Просто предоставь это нам.

Чунгачмунк закончил своим привычным «хук!» и пустился раздавать команды индейцам.

А я, обратившись к одному из теловаров, попросил его найти телефон гостиницы «Алькатрас». По счастью, Льюи оказался в номере. По несчастью, не один.

— Это вы, сержант? — недовольно откликнулся он. — Понимаете, я сейчас несколько занят, да, у меня клиент. Когда освобожусь? Дайте мне хотя бы полчаса. И ещё пятнадцать минут принять душ и привести себя в порядок. Да. Именно. Вы такой нетерпеливый, просто жуть, но это так возбуждает… — И он повесил трубку. У меня же выступил холодный пот на спине, пока я его слушал.

— Итого, у нас шесть часов на подготовку. Пиява будем вытаскивать в двенадцать ночи. В это время там меняется охрана.

— Хук! — подтвердили все.

— Прекрасно. Мне нужно кое с кем встретиться до этого. Кто-нибудь мог бы отвезти меня в город?

— Конечно, брат наш.

— Но на менее заметной машине, — попросил я, беря солнечные очки и надевая куртку Чмунка.

— Других машин сейчас нет, но не беспокойся. Брат Пухлый Гризли отвезёт тебя так, что ни один олень в лесу не услышит шороха его колёс.

Мы обговорили ещё пару моментов, Чмунк заверил меня, что всё будет в порядке. Собственно, весь план уже был приблизительно сложен у меня в голове. Оставалось договориться с главным исполнителем. Когда мой сослуживец сказал, что машина подана, я вышел из бункера и увидел сидящего за рулем всё того же толстого индейца с двумя винчестерами в руках, обращёнными дулами в небо. Казалось, что он так и просидел всё это время в какой-то неведомой мне медитации. Передав одно ружьё мне, краснокожий нажал на газ и, издав дикий вой прищемившего хвост койота, понёсся вперёд. Я судорожно вцепился в сиденье, едва не выронив винтовку. Весёленькая же «незаметная» поездка нам теперь светит…

Мы неслись по городу, бампером расшвыривая попадающихся у нас на пути вампиров в разные стороны. Вскоре за нами гнались с воем сирен сразу три полицейские машины, а Пухлый Гризли только радостно кричал: «Р-р-р-р, пух-пух-пух!», когда джип подпрыгивал или ему приходилось отстреливаться, а мне на все вопросы отвечал только: «Хук!» с разной интонацией. Когда мы пролетали мимо гостиницы, он, бесцеремонно цапнув меня за плечо, быстро выкинул из машины и, даже не приостанавливаясь, помчался дальше, уводя за собой хвост из полицейских машин. Я прижался к стене, подождал, пока весь кортеж пронесётся мимо, и, никем не остановленный, вошёл в здание.

Льюи ждал меня в номере. Слава Люциферу, его клиент уже ушёл!

— Хау, бледнолицый! — по инерции приветствовал его я (нахватался у индейцев).

— Приветик, — несколько удивлённо ответствовал Льюи. — И что же у вас за такое важное дело к моей скромной персоне? Честно говоря, не думал, что мы ещё встретимся сегодня.

— Я пришёл к вам за помощью. Окажете содействие полиции?

— Ведь я вам уже помог. Что-то ещё нужно?

— Да. Судьба Поркса зависит от вашего решения. — И я вкратце передал ему, что от него требуется.

Вампир поднял одну бровь и присвистнул. В этом свисте мне послышалось большое сомнение, скептицизм и логичное недоверие…

— Я обещаю дать показания в суде в вашу пользу, — пришлось пообещать мне.

— И орден Бессчётного Легиона, — подумав, выставил свои условия этот тип.

Я аж поперхнулся. Наглость несусветная, но…

— Этого не могу обещать, ордена выписывают на уровне премьер-министра. Но медаль за отвагу постараюсь вам выбить.

— Хорошо, — принял решение Льюи. — Я, так и быть, согласен, милый.

И он с гордо задранным носом протянул мне руку. Пришлось пожать. Я пересказал ему наш план, вместе мы внесли разумные коррективы, договорились о времени и месте встречи. Манерный вампир показал себя неплохим тактиком, и он достаточно разбирался в политике, чтобы ему долго не объяснять, какие потрясения ещё ждут этот городок, пока «виновник» беспорядков сидит в тюрьме без суда и права переписки.

Потом я быстро набрал эсэмэску Эльвире: «Сегодня с одиннадцати до часа ночи (я подчеркнул эти слова) я покидаю Поркс. Передай мои извинения нашему общему другу Маклаку». Меньше чем через полминуты пришёл ответ: «Всё поняла, не дура». Конечно, Маклак мог проверить список пассажиров, но я понадеялся, что ему не удастся это сделать — Эльвира сумеет отвлечь кого угодно. Больше я постарался об этом не думать. Потому что перед глазами уже встал образ моей рыжеволосой журналистки в вечернем платье на ужине, да не со мной, а с этой наглой обезьяной в нашивках старшего сержанта, брр… Хорошо хоть, что я мог ей доверять, она лишнего себе не позволит, причем Маклак ей явно антипатичен. Это меня немного успокоило, ненадолго, но всё же…

Теперь оставалось позвонить Чмунку с просьбой, чтобы меня забрали. Вождь приехал сам минут через двадцать, которые мы провели с вампиром за милой беседой на отвлечённые темы под пару чашечек кофе. Шучу, на самом деле в комнате повисла нескончаемая напряженная тишина, поэтому, когда у меня наконец зазвонил сотовый, я радостно схватил трубку:

— Да?

— Буду у подъезда через минуту, — услышал я голос Чунгачмунка.

— Ну что ж, мне надо идти. — Теперь уже я пожал руку призадумавшемуся Льюи. — Надеюсь, вы не передумали?

— Нет-нет, просто думаю, что надеть.

— Хорошо, тогда увидимся в назначенное время.

Выйдя на улицу, я увидел рядового Чмунка на велосипеде.

— Ты хочешь сказать, мы поедем на этом до резервации вдвоём?

— Хук, брат. Садись сзади. Мой мустанг выдержит двоих.

— А где Пухлый Гризли?

— Его арестовали.

— Как?!

— Не беспокойся, Блестящая Бляха, это не из-за тебя. Его каждую неделю арестовывают — или за пьяное вождение, или за нарушение общественного порядка. Выпустят через два дня, как обычно. Мы малая народность, к тому же он у нас юрист, все лазейки в законах знает.

Мне ничего не оставалось, как надеть солнечные очки и сесть на багажник. Вождь тронулся с места. Поскольку держаться было не за что, мне пришлось взять его за талию.

— Да, так нас остановят первые же вампиры, — буркнул я под нос, мысленно добавив про себя: «Но сначала высмеют, и справедливо!»

Действительно, вид индейца в национальном костюме и боевой раскраске, везущего на багажнике современного велосипеда здоровенного меня, обнимающего его за талию, был настолько нелеп, что над нами хохотали не только вампиры, а абсолютно все. Граждане высовывались из окон, выходили из уцелевших кафе, тыкали в нас пальцами, кое-кто даже пытался снимать на камеру. Но главное, что все встреченные вампиры так смеялись, что и пытаться тормозить нас не стали. А значит, получается, мы выиграли? Какой-то час позора, и Чмунк вырулил за околицу…

Когда мы добрались до бункера, уже начало темнеть. Внутри, за компьютерами, нас ждали Быстроногая Связь, Поцелуй Енота, Холодные Ноги и Тёплые Мокасины. Мы ещё раз бегло обговорили детали предстоящей операции. Потом наскоро перекусили холодными хвостами бобров и вяленой буйволятиной, а вот запеченных в глине перепелов сегодня не было.

— Перед заданием никакой огненной воды, — предупредил Чмунк.

Индейцы печально вздохнули, но сурово кивнули.

— А после хоть залейся!

Те же индейцы радостно начали толкаться локтями. Как дети, правда?

После ужина Чмунк подсунул мне чашку ароматного травяного чая:

— Выпей, брат. Тебе надо отдохнуть, через три часа мы выступаем.

— Хорошо бы, — согласился я. — Операция рискованная, все нервы на пределе.

— Я понимаю, — сказал Чмунк. — Поэтому и дал тебе этот напиток.

— Он расслабляет? — уточнил я, не узнавая свой голос. Он слышался откуда-то издалека. Оттуда же послышался голос Чмунка:

— Все воины пьют его перед началом охоты.

Я не заметил, как провалился в глубокий сон.

Во сне я видел Эльвиру и Маклака. Им было очень весело вдвоём. Они обнимались хоботами, а старший сержант, подпрыгивая вверх, опылял все цветы, которые тянули к нему свои жадные лепестки. Почему-то именно это вызвало во мне приступ жгучей ревности. Я поспешил к Эльвире на всех четырёх ногах, грозно склонив лосиные рога, но она протянула мне посыпанный сахарной пудрой пончик комиссара Жерара, а из пончика неожиданно вылез червяк с головой профессора Хама Хмельсинга и обозвал меня дураком. Я ещё удивился, чего бы это Хаму Хмельсингу говорить голосом капрала Флевретти, но тут Эльвира запрыгала на месте, издавая боевой клич индейцев, и ближайшая сосна вдруг потрясла меня за плечо.

— Вставай, Блестящая Бляха, — разбудил меня Чунгачмунк.

Я вскочил с выпученными глазами, боясь даже подумать о том, что же мне снилось. Старина Чмунк был в боевой раскраске, голый по пояс, с винчестером за плечами и двумя томагавками за поясом, расшитым бисером.

— Наш индейский чай на травах непривычен вкусу бледнолицего, — понимающе кивнул мой краснокожий напарник. — Я предупрежу братьев, чтобы впредь наливали тебе только кофе.

— А что это вообще был за «чай»? — осторожно уточнил я, держась за воздух и пытаясь самостоятельно сесть. — Судя по тому, что мне снилось, за его распространение надо сажать в тюрьму.

— Я передаю тебе томагавк моего деда, великого вождя и охотника. — Индеец протянул мне маленький топорик с богато украшенной серебряными клёпками рукояткой.

— Не переводи тему, — нахмурился я, массируя виски.

— Хорошо, Блестящая Бляха, как только мы исполним наш долг, я отвечу на все твои вопросы. А теперь время не ждёт. Так ты берёшь томагавк или нет?

— Беру, конечно, — вздохнул я и встал. В голове всё ещё шумели бубенчики и бухали литавры.

— Ты с нами? — спросил Тёплые Мокасины, протягивая мне баночки с красной и черной краской.

Я неумело окунул пальцы левой руки в красную, а правой в чёрную. Поискал глазами зеркало, не нашёл, попытался ориентироваться на размытое отражение в мониторе и чего-то там понамазал себе на лице. Возможно, у меня нет таланта художника, но я старался, как мог. Вышло вроде не хуже, чем у остальных. По крайней мере, братья индейцы, глянув на меня, в страхе отшатнулись…

После трёх неудачных попыток Чмунка закрепить в моих коротких волосах орлиное перо мы плюнули и вслед за Тёплыми Мокасинами и Холодными Ногами вышли в ночь. Снаружи нас ждал Поцелуй Енота, который уже сидел в седле велосипеда, придерживая ещё двух таких же стальных мустангов для меня и Чмунка. Я попытался представить себя несущимся по лесной тропинке на велосипеде с томагавком в руках, отбившим задницу и вопящим как сумасшедший, потом махнул на всё рукой, и мы друг за дружкой покатили в путь. Через пару километров колдобин я не выдержал и спросил у Чмунка:

— А что, нельзя было доехать до города на внедорожнике, а там пересесть на велосипеды?

— Нет, брат мой, враги сейчас отслеживают любой шум мотора.

— На самом деле он просто любит кататься по ночам, — шепнул мне Поцелуй Енота. — И нас заставляет. Говорит, что это спортивный образ жизни.

Я сочувственно хмыкнул, и примерно через полчаса мы наконец добрались до окраин города. На асфальтовой дороге дело пошло веселей.

Истерзанный Поркс спал, уличные фонари были либо разбиты, либо отключены из экономии электроэнергии. Редкие случайные прохожие при виде нашей банды старались быстренько спрятаться либо в подворотне, либо в подъездах домов. Пока нам везло, ни полиции, ни вампиров нигде не было видно. Вроде бы ночь их время суток и они должны активизироваться, но мы встретили только одну целующуюся парочку в городском скверике. При виде нас девушка прыгнула на спину парню, и тот быстро залез на высокое дерево.

— Все вампиры на другом конце города, — в ответ на мой вопросительный взгляд пояснил Чмунк. — Ведут перестрелку с полицией. Власти приняли решение о применении резиновых пуль и слезоточивого газа. Мы в это уже не вмешиваемся, поскольку полиция обвинила наших рейнджеров в разжигании межнациональной розни. Теперь мы всё вынуждены делать тайно.

Вскоре наша пятёрка подобралась к тюремному кварталу и встала в засаде на заранее оговорённой улочке. Я посмотрел на часы, выругавшись: где же носит этого вампира?! Потом поднял глаза и тихо обалдел, увидев этого негодника-трансвестита безмятежно прогуливающимся прямо у тюремных ворот.

— Иди сюда, идиот, — едва не срываясь на крик, прошипел я.

Благодаря отличному вампирскому слуху Льюи дю Лак сразу услышал меня и подскочил к нашей команде. В одно мгновение индейцы выхватили ножи, а вампир ответно принял левостороннюю боксёрскую стойку. Дьявол побери, только этого мне ещё не хватало…

— Всё, хватит! Прекратили немедленно! Льюи де Пуант дю Лак благородно вызвался помочь нам в нашем деле.

— Благородство вампира?! — горько вскрикнул Чунгачмунк. — Никогда не поверю в такую чушь. Да зачем ему нам помогать? Он с ними заодно!

— Ах нет, я всегда сам по себе, — вальяжно протянул Льюи, со скучающим видом переводя взгляд на звёзды.

— Что бы вы ни думали, у нас сейчас нет времени на препирательства, мы должны действовать сообща, — зарычал я, вставая меж ним и краснокожими. — Он готов вытащить Пиява!

— Но как можно довериться вампиру?! — загалдели индейцы. — Да ещё в синих колготках! Никогда! Хук!

— Зачем ему нам помогать? — спросил Холодные Ноги.

— Он помогает мне! А у нас свои счёты. И всё уже решено, план в действии, мы тратим время впустую. Пожмите друг другу руки, и приступим к делу. Хук?

— Что мне нужно делать? — спросил Льюи, слегка презрительно глядя на индейцев, как будто боялся запачкаться. — Странный у вас грим, мальчики. В следующий раз позовите профессионала. Хотя бы меня. Я сделаю вам вариант фейс-арт для города. А то сейчас вы выглядите так, как будто только что вылезли из болота. Хотя, в принципе, так оно и есть…

— Ещё слово, мерзкий кровосос, и тебе уже никакой грим не понадобится, — угрожающе сощурился рядовой Чмунк. — Ты жив, пока за тебя заступается мой брат Блестящая Бляха. Но стоит ему узнать, что ты подрабатываешь на панели…

— Ну хватит, хук — значит, хук! — рыкнул я, отлично зная, где подрабатывает Льюи. — Так мы пропустим смену караула. Сейчас важно только наше дело! Разборки оставим на потом.

Молодой вампир достал из нагрудного кармана чёрную бархатную маску для сна с самодельно прорезанными дырками, аккуратно надел и пригладил.

— Ну и как? Идёт? Купил сегодня специально в «Бюстике», — игриво сообщил он. — У меня там постоянная скидка как любимому клиенту, десятипроцентный дисконт.

Увидев, что у индейцев от ярости кожа становится такой же бледной, как у Льюи, я поспешил вмешаться и кивнул Чмунку, чтобы не ущемлять его прав вождя и не опускать авторитет перед другими охотниками. И он дал отмашку, приказав начинать операцию. Практически в тот же момент пришла эсэмэс от Эльвиры, что всё в порядке, Маклак с ней в самом модном ресторане города, они чудесно ужинают, мне привет и… В общем, получается, что пока всё идёт по плану.

Я ещё раз напомнил Льюи, что ему предстоит сделать, и он без лишних вопросов развернулся выполнять. А из него вышел бы отличный солдат, чего по его виду не скажешь, он был одет в мини-юбку и ажурную кофточку, то есть в том же духе, что и днём, когда я его встретил, разве что шпильки заменил на балетки.

— Я специально оделся по-рабочему, это тактический ход, потому что в женщину они поколеблются стрелять, и у меня будет шанс успеть слинять, — пояснил Льюи.

— Логично, — признал я.

— Мудрый енот всегда надевает чёрную маску, — вынужденно поддержал меня Чунгачмунк.

— Хитрый бобёр скрывает свою шкуру, — в тон откликнулся Поцелуй Енота.

— Рыжий лис хорошо охотится осенью, — подхватил с хищной улыбкой Тёплые Мокасины.

— Всё, хватит народного фольклора, — поторопил я. — Готов признать, что вы знаете ещё сто поговорок про двадцать пять животных, которые так же хорошо маскируются, но нам пора идти.

— Мы с ним не пойдём, — снова упёрлись индейцы.

— Конечно, не пойдёте. Ты и ты пойдёте впереди него, а вы сзади. А с ним пойду я.

— Ты воистину великий вождь, Блестящая Бляха.

Чунгачмунк хлопнул меня по плечу, и мы растянутой цепочкой двинулись на исходную позицию. То есть через подъезд соседнего здания на пятый этаж, а оттуда на чердак. Выйдя на кровлю, я убедился в правильности решения — до крыши тюрьмы было не более десяти метров. По знаку своего вождя Поцелуй Енота присел на одно колено, вытащил из мешка армейский арбалет, быстро приладил короткую стрелу с крюком, зацепил за неё моток верёвки и, почти не целясь, выстрелил.

— Хук!

Мгновение спустя мы все убедились, что крюк плотно застрял в причудливой кованой решётке, оплетающей карниз тюремного здания.

— Теперь ваша очередь, Льюи, — обернулся я.

Молодой вампир чуть жеманно прошёл мимо краснокожих, одаривая каждого жгучим любовным взглядом, после чего бесстрашно ступил на тонкий канат и в мгновение ока перебежал на противоположную сторону.

— О Маниту, до чего же ловкие эти вампиры!

Даже мои друзья-индейцы не смогли сдержать вздохи удивления и зависти.

— Ну что, теперь мы, по одному? — тихо сказал я Чмунку.

— Иди первым, брат.

— Э-э… почему? — уточнил я. — Вы боитесь?

— Мы не доверяем вампирам, — ровно подтвердили краснокожие. — Воины полезут туда, только если на той стороне их встретишь ты.

— Хук, — по-индейски буркнул я и, преодолевая страх высоты, осторожно пополз по канату. Подготовка, полученная в академии полиции, позволяла выделывать и не такие трюки. Но тем не менее переползание с крыши на крышу над асфальтовой мостовой особой радости не добавляло, даже если это расстояние в несколько метров.

Уже у самого карниза Льюи подал мне руку и помог вскарабкаться на тюремную крышу. Таким же образом мы друг за дружкой втащили и остальных охотников, кроме Поцелуя Енота, который остался на соседнем здании, чтобы проконтролировать обратный переход.

— Теперь следующий пункт, — приказал я, и теловары в минуту сняли защитную решётку с каменной трубы.

— И опять ваш сольный выход, — подмигнул я молодому вампиру.

Индейцы нехотя обвязали его вокруг талии и, тщательно страхуя, помогли спуститься в трубу. Теперь уже все понимали, что нам надо быть заодно.

Время тянулось очень медленно, я знал, что прошло всего две минуты, а казалось — два часа. Чмунк, нагнувшись к дымоходу, сказал прямо в трубу:

— Эй, побыстрее там… Но если что, кричи, вампир, мы придём на помощь!

В ответ — тишина. Возможно, потому что Льюи пришлось уговаривать доктора Пиява. Конечно, ни одно трезвомыслящее существо не полезет в трубу за каким-то там подозрительным типом, и тем более если тот появится перед ним весь в саже и порванных колготках, поправляющий задравшуюся мини-юбку. Но что, если Пияв вообще не пойдёт? Только тут я понял, что ведь в сущности я его совсем не знаю, он же доктор, культурная элита города, а не матёрый уголовник, чтобы совершать побег из тюрьмы через каминные трубы. Он старается быть в ладах с законом и, быть может, скорее согласится дождаться несправедливого суда, чем бежать с нами в резервацию…

От грустных мыслей меня отвлёк бдительный Чмунк, тычком в бок.

Я, недоумённо обернувшись, посмотрел на него. Тот, застыв, как и все индейцы, к чему-то прислушивался. Охрана? Да, это были шаги охранника, и направлялся он к нам. Дьявол раздери, чего вдруг тюремным надзирателям понадобилось на крыше?! Вождь быстро набрал какой-то номер и шепнул в телефон:

— Действуйте.

Надзиратель показался уже за трубой, когда раздался громкий свистящий звук и почти сразу вслед за ним в небо взлетела ракета. Прозвучал хлопок и треск разрывающихся петард. Ночное небо ярко осветилось и окрасилось в розовый цвет. Следом сразу же послышался новый свист и взрыв искр. Ещё одна ракета — зелёная, за ней синяя, жёлтая, белая! Всё небо покрылось кружками разноцветного салюта.

Охранник, который явно совершал обход и при этом чуть нас не застукал, подошел к краю крыши, во все глаза глядя на неожиданную иллюминацию. Вот сейчас наши беглецы не должны мешкать. Ракет стало взлетать меньше, теперь их уже пускали по одной, растягивая заканчивающийся запас. Ну и где же они, наши кровожадные герои? Чего медлят? Надзиратель в любой момент мог пойти в нашу сторону. Я уже решил, что операция провалилась, и ждал хотя бы одного Льюи, потому что бросить его, сволочь мажорную, всё равно не смогу! И тут наконец снизу дёрнули за верёвку…

Мы стали быстро тянуть их наверх, и вот из трубы показалась растрёпанная голова Льюи. Его лицо, в саже и размазанной косметике, при вспышках зелёного салюта представляло столь жуткое зрелище, что меня передёрнуло. Я подал ему руку и вытянул наружу. Он улыбнулся, подарив надежду, я быстро глянул в каминную трубу. Оттуда на меня уставились добрые глаза доктора Пиява, которому тут же бросились на помощь Холодные Ноги с Тёплыми Мокасинами, — видимо, они привыкли работать в паре, и злосчастный узник политических репрессий был выдернут из дымохода как морковка. Отлично, парни! Теперь оставалось только незаметно спуститься с крыши, не потревожив зевающего охранника.