Чистилище. Янычар Золотько Александр

Утром сюда явится на броне Кравец. И все, кто здесь останется… Девочек он заберет, а остальных…

Ты хочешь это выяснить, спросил себя Янычар. И честно ответил себе – нет. Не хочет. И не собирается.

Значит, поле выбора вариантов – небольшое.

Вначале – переправить детей в дом Молодого хозяина. Успокоить, накормить, дать возможность помыться.

Будем надеяться, что мутанты сегодня в поселок не придут. Они с Петрухой здорово проредили сегодня поголовье мутантов. На дороге – куча тел, зачем остальным мутантам куда-то идти, если еда прямо там, под рукой?

Янычар вышел из подсобки, прикрыв за собой дверь. Прошел через зал, остановился возле выхода, прислушался. Девочка рассказывала сказку.

Наверное, та самая, Инга. Похоже, даже Денисыч признал ее лидерство, говорил о ней с уважением и каким-то восторгом. Такое бывает редко. Ладно, проехали. Завтра здесь будет Кравец и его люди. И девочкам, восторгается ими кто-нибудь или нет, уготована судьба злая и…

Никакой судьбы. Никакой. Каждый сам все решает. И сам обрекает себя…

Янычар вошел в комнату, девочка замолчала и вопросительно посмотрела на него. Остальные дети сидели вокруг Инги на спортивных матах и тоже повернули головы к вошедшему.

Петруха сидел у входа рядом с Денисычем, обняв свой пулемет, чекист – в углу комнаты, а филиппинец Максимка спал, свернувшись калачиком на куске какой-то ткани.

– Петруха, ты ничего не слышал? – спросил Янычар. – На улице спокойно?

– Вроде бы да… – неуверенно протянул Петруха. – Только через дверь разве услышишь? Они ведь не кричат, они хрипят, только в упор и расслышишь. А что?

– Нужно прямо сейчас всех перевести в дом. Туда, где мы были.

– А до утра не подождет? – Петрухе очень не хотелось выходить в темень, возможно, кишащую мутантами.

– Не подождет, – отрезал Янычар. – Собираемся… Инга!

Янычар повернулся к девочке.

Она встала.

– Поднимай всех, нам нужно идти. Так, чтобы никто не отстал и не потерялся. Понимаешь?

Инга кивнула.

– Вот и хорошо, если вам что-то нужно забрать – забирайте. В принципе, там все есть, так что особо ничего тащить не нужно. Хорошо?

– Хорошо, – улыбнулась Инга.

Хорошая у нее улыбка, подумал Янычар. И вырастет девочка красавицей. Если ей дадут возможность вырасти…

– Петруха, отдай Денисычу свой автомат.

– Зачем свой? Я захватил стволы убитых придурков. И Денисычу хватит, и этому, китаезе…

– Филиппинцу, – поправила Петруху девочка.

– Хорошо, как скажешь, – торопливо согласился Петруха. – Филиппинцу. А мутный этот мужик в пиджаке не хочет брать автомат. Сидит со своей пукалкой, блин.

– Ничего, и так доберемся, – сказал Янычар, и они действительно добрались без проблем.

Пару раз Янычару показалось, что мелькнули невдалеке какие-то тени, но, скорее всего, показалось. Мутанты не прячутся, если есть возможность напасть. Они всегда хотят есть.

Янычар показал Денисычу, как пользоваться бойлером, генератором, открыл кладовую с морозильником и оружейную комнату.

– Мать твою… – простонал Денисыч, разглядывая оружие, расставленное и развешанное вдоль стен. – Это ж с кем он воевать собирался?

Ничего противотанкового, к сожалению, не было. Нашлась большая коробка с патронами к «Протекте» – и за то спасибо. И «Хеклер и Кох» оказались очень кстати, Янычар проверил работу механизма, быстро снарядил десяток магазинов патронами из коробок, засунул их в карманы своей разгрузки.

Взял еще четыре штуки магазинов к «стечкину». Вот когда пожалел, что выбросил пустой магазин на дороге и не подобрал, когда была такая возможность.

Получалось тяжело, но терпимо. Янычар не собирался совершать большие переходы. Спохватился, достал из своего ранца запасные стволы к пулемету, отдал Петровичу.

– Чего я это железяки таскаю, сам носи.

– А ты далеко собрался? – спросил Петруха и подозрительно прищурился. – На ночь глядя…

– Хочешь со мной пойти? – Янычар в упор посмотрел в глаза Петрухи. – Если хочешь – пошли.

– А дети? – помявшись, спросил Петруха и отвел глаза.

– Хочешь умереть ради деток? Ты в курсе, сколько их в Москве погибло? А по всей России? Тебе это спать не дает? Читал как-то, что еще до революции, если в цыганской семье возникала ссора или даже драка, то родители хватали младших детей за ноги и дрались детворой. И ничего, не вымерли… Остаешься?

– Я… Наверное, останусь… Если завтра вдруг появятся эти уроды…

– Появятся, – уверенно пообещал Янычар. – Ты что собираешься КПВТ противопоставить? Домик крепкий, но не бункер с линии Маннергейма. Через десять минут от него ничего, кроме руин, не останется. И тебя под ними. А если подгонят БМП, то…

Петруха поднял лицо к потолку, зажмурился и прошептал что-то. Потом посмотрел на Янычара – уверенным и твердым взглядом:

– Остаюсь. Надоело бегать. Егорыча бросил, ребят своих бросил… Пора бы уже и опомниться. Остаюсь.

– Герой? Подвиг решил совершить?

– Дурак ты, Янычар! Какой, на хрен, подвиг? Человеком себя чувствовать хочу, тебе, может, не понять…

Янычар покачал головой:

– Как знаешь. Я думал, ты умнее… Позови сюда чекиста… Ну, того, придуренного с ПСМ.

Петруха привел чекиста. Пока Янычар с ним разговаривал, на лице у Петрухи нельзя было ничего прочитать. Потом, когда разговор закончился и чекист ушел, Петруха глянул в глаза Янычару и что-то попытался сказать.

– Все, – сказал Янычар. – Курочка встала – место пропало. Я ухожу, ты остаешься. На хрена мне еще такая обуза, как ты. Любишь детей – оставайся с ними.

Петруха ничего не ответил, молча отошел в сторону, пропуская Янычара.

Но уйти из дома, не прощаясь, у Янычара не получилось. У выхода его ждали Инга и Денисыч.

– Идешь, значит… – сказал старик.

– Иду, – кивнул Янычар.

– Тут этих зверей с полтысячи бродит, – сказал Денисыч. – Ну, может, чуть поменьше, но все равно…

– Дождя нет – прорвусь.

– Так это пока нет… Ты бы парня своего с собой взял, мы тут уж как-нибудь сами…

– Да ну его, – с ленцой в голосе протянул Петруха. – Надоел он мне хуже горькой редьки. Пусть валит отсюда, тут коньяка на всех не хватит.

– Вы вернетесь? – серьезно глядя в лицо Янычару, спросила Инга.

– Еще до рассвета, – ответил Янычар и улыбнулся.

Не своей обычной мерзкой ухмылочкой, а нормальной, спокойной и доброжелательной улыбкой. Даже сам удивился, что еще может вот так, чтобы дети не пугались.

– Ты тут последи за порядком, хорошо?

– Хорошо, – кивнула Инга. – Только вы, пожалуйста, вернитесь.

Янычар тронул ее пальцами за плечо, хотел что-то сказать, но не смог совладать с голосом.

– Не заблудись в лесу.

– Тоже мне лес. – Янычар пренебрежительно пожал плечами. – Видел бы ты, Денисыч, джунгли в период дождей… А тут так, прогулка.

И вышел на улицу, закрыв за собой дверь. Он всегда закрывал за собой двери, плотно, но без стука. И еще не хватало, чтобы эти ненормальные стояли на крыльце и махали ему вдогонку.

Значит, тут неподалеку есть бункер. Чекист не врет, чекист хотел в нем семью спрятать, но не получилось. Не пустили их в бункер. В результате тут в лесу бродят несколько сотен мутантов, но, с другой стороны, бункер существует и люди, в нем закрывшиеся, хотят выжить. Иначе не стали бы так… Не стали бы убивать столько народу, обрекать их на гибель от вируса. Они готовы заплатить за свое спасение. Нужно предложить им обмен.

Янычар им – информацию о Готланде и антивирусе, а они… Они пусть дадут всего одну БМП. Есть же у них БМП, ведь там целая часть стояла, если чекист не врет, с броней, пушками и ПВО. Одну БМП – больше не нужно, все вместятся в десантное отделение, детвора мелкая, всех впихнем. И на прорыв.

Прямой дороги отсюда до бункера нет, только через лес, и ни одна машина не пройдет. Нужно выбираться на шоссе, потом – крюк получается большой, но на БМП вполне осуществимый.

Пешком до бункера от Заставы всего километров десять. Денисыч сказал, что даже меньше. Быстрым шагом – полтора часа. Если бы еще все тело не болело после посадки дельталета, то можно было бы и быстрее управиться. Дождя нет – мутанты спят. Или что они там делают, когда не жрут.

Можно ведь на это надеяться? Можно. Больше ведь надеяться не на что.

Имеем – один человек, десять километров темного леса и несколько сотен мутантов. Кто поставит на человека?

Никто не хочет, сказал Янычар, выходя из ворот поселка.

Значит, Денисыч сказал – на восток. Ну, почти на восток. Янычар глянул на компас – придется все время с ним сверяться, звезд не видно, луны не видно, а мох на северной стороне ствола – это для юных скаутов, эту глупость из Янычара выбили давно. Мох, если растет, то со всех сторон. Особенно в лесу.

Ладно, теперь главное не оступиться в темноте и не сломать ногу. Иначе будет очень обидно. До слез.

И нужно перестать болтать с самим собой, это отвлекает, а ему сейчас нужно быть максимально внимательным.

Янычар шел быстро.

Видел в темноте он неплохо, пару раз зацепил плечом ствол дерева – ерунда. Быстрее. Через полчаса он вышел к оврагу, чуть не загремел в него с налету, Денисыч говорил, что овраг почти на полпути между военной базой и поселком. К поселку чуть поближе, говорил Денисыч.

Янычар присел на корточки, наклонился к оврагу и прислушался. Если мутанты в городе прячутся по подземельям, то здесь, в лесу, лучше оврага им ничего не найти. Нужно проверить? Хорошо бы посветить вниз фонариком, но Янычар знал способы самоубийства и повеселее. Если там мутанты, то убежать не дадут, и отбиться не получится.

Тишина.

Вроде ручеек какой-то журчит. «Протекта» висела на шее, раскачиваясь при каждом движении Янычара. Можно спускаться вслепую, склоны в овраге не слишком крутые, но ведь скользкие. Не туда поставишь ногу – и привет.

Рискнуть.

Придется рискнуть и зажечь фонарь, хотя да, Янычар знает способы самоубийства и повеселее.

Опустить фонарь к самой земле, чтобы поменьше освещенный круг получился, и чтобы не светить во все стороны, как маяк. Влажная черная почва. Скользкая грязь. Вниз съехать получится, а вот подняться на противоположный склон…

Время. Время ведь идет.

Поехали.

Янычар присел на корточки, как гренадер на картине о переходе Суворова через Альпы. Земля под ногами подалась, ботинки медленно заскользили вниз. Янычар левой рукой пытался тормозить, в правой держал «Хеклер и Кох».

Дно оврага. Ручей. Янычар зачем-то сполоснул в ледяной воде левую руку, будто это сейчас имело хоть какое-то значение.

Неширокий ручей, его Янычар перешагнул, следующим шагом оказался перед склоном. Присветил себе фонарем – ни корня, ни ветки. И вправо-влево на несколько метров тоже голый склон. Голый и скользкий.

Подниматься по-альпинистски, вбивая носки ботинок в стену, не получилось, грязь не держала, ноги соскальзывали. И вес патронов с оружием тоже сказывался. Мелькнула мысль – бросить «Протекту», лишние патроны, и бежать налегке. Дурацкая мысль. Привлекательная, но дурацкая.

Янычар уже добрался до середины склона, когда услышал сзади хрипение.

А вот это – плохо. Это очень плохо. Уроды в одиночку не ходят. И даже если этот – один, то отбиться от него не получится. Ни опоры под ногами, ни простора для маневра.

Янычар вытащил из-за голенища нож, воткнул его в землю склона. Хоть какая-то опора. Фокус из старого французского фильма с тремя кинжалами и крепостной стеной не получится, у Жана Маре были свободные руки и не было такого арсенала.

Хрип приблизился – мутант его унюхал. И почему мутант? Мутанты! Несколько глоток хрипят в овраге. И будет очень мило, если сейчас и наверху кто-то поджидает Янычара.

Рывок. Нога скользнула, Янычар повис, вцепившись левой рукой в рукоять ножа. Спокойно! Нашарил опору для ноги. Потом для второй, воткнул нож повыше, подтянулся. Еще рывок – рука с пистолетом-пулеметом легла на край оврага. Янычар оперся на локоть, вытолкнул свое тело наверх. На несколько секунд замер, собираясь с силами.

Внизу, в глубине оврага, несколько глоток сипело, слышались возня и недовольное ворчание.

Янычар встал на колени, нацелил фонарь вниз и нажал на кнопку. Свет отразился в десятках налитых кровью глаз. Уроды взвыли, скрюченные пальцы тянулись вверх, вонзались в землю, скребли ногтями по грязи.

Вот так вот, сказал Янычар, рванул левой рукой из кармана гранату, зубами сорвал кольцо, разодрав усиками чеки нижнюю губу.

– Держите, – сказал Янычар и разжал пальцы. Граната упала вниз, к мутантам.

Янычар надел повязку с фонарем на голову и побежал. Прятаться теперь не было смысла, мутанты в темноте в любом случае ориентировались лучше его.

Сзади рвануло. Кто-то закричал. Взвыло несколько глоток.

Если вы все в овраге, то у меня есть шанс. Бегаете вы лучше, но у меня есть отрыв. И я могу…

Янычар забросил ремень пистолета-пулемета за спину, взял в руки «Протекту». Не сбиваться с темпа. Они отстали, тут совсем близко…

Слева – хрип. Выстрел из ружья, сноп огня вылетел из ствола, осветив оскаленный рот мутанта и его выпученные глаза. Картечь отшвырнула урода, несколько картечин ударило в голову.

Еще выстрел, туда же, влево. И два выстрела вправо. Бегом. Быстрее, еще быстрее…

Выстрел, выстрел… Половина магазина опустошена, и перезарядиться пока нет возможности. Тень справа – выстрел. И еще одна тень, и еще один выстрел. И выстрел. И выстрел…

Луч фонаря метался перед Янычаром, выхватывая то мокрые стволы деревьев, то ветки, опустившиеся почти до самой земли.

Удар плечом в дерево, перевести дыхание, оглядеться… Посмотреть на компас. Янычар сунул в карман руку, достал три патрона, хотел дозарядить магазин – из-за дерева прыгнул мутант.

Патроны упали на землю, палец нажал на спусковой крючок, картечь разнесла голову мутанта. Янычар снова побежал, оттолкнувшись от дерева. В магазине «Протекты» остался один патрон.

За спину ружье, теперь очередь за пистолетом-пулеметом.

Длинная очередь по кустам впереди. Крест-накрест, обрывки листьев полетели в стороны. Еще очередь – мутант падал на землю, но слишком медленно, пули попали ему только в грудь. Короткая очередь в голову – алые брызги, несколько капель попало на лицо Янычару.

Очередь за спину, не целясь, просто на звук, по этому проклятому хрипению. «Хеклер» замолчал, Янычар отбросил пустой магазин в сторону, вырвал запасной из кармана разгрузки, слева набегал мутант, тянул руки… прыгнул… очередь девятимиллиметровых пуль встретила его в воздухе. В голову.

Тело упало возле самых ног Янычара. Он перепрыгнул и побежал дальше… Когда же эта база? Сколько можно бежать?..

Двое мутантов оказались прямо перед Янычаром. Один замахнулся палкой, ударил, Янычар уклонился и длинной очередью пробил головы обоим. Метнулся в сторону, увернулся еще от одного удара, выстрелил.

Сильный рывок швырнул Янычара на землю, он попытался вскочить, но какой-то мутант вцепился в «Протекту», висящую на спине, и встать не получилось.

Длинная, на весь остаток патронов в магазине, очередь. Мутант упал, Янычар поднялся ноги и снова побежал.

Попытался на ходу перезарядить «Хеклер», но не успел – еще одна тварь бросилась на него из-за дерева.

Янычар выпустил пистолет-пулемет из руки, тот повис на ремне. «Стечкина» Янычар поставил на автоматический огонь еще в поселке, возле ворот.

Пять патронов в грудь мутанта и один в голову. И дальше…

Весь лес заполнен хрипами, криками, треском веток… Уроды повсюду, Янычар несколько раз менял направление бега, но каждый раз на пути оказывался мутант.

Сменил магазин в «стечкине» и за две очереди его опустошил. Еще раз попытался перезарядиться, но на спину обрушился сильный удар, и Янычар полете вперед, сбитый с ног. Попытался уйти переворотом, но чертова «Протекта» не дала завершить кувырок, упершись стволом в землю.

Твою ж мать…

Янычар перевернулся на спину, выхватил из-за пазухи «глок». Оскаленные зубы были уже перед самым лицом Янычара, когда он выстрелил. Упер ствол пистолета в лицо мутанта и нажал на спуск. Оттолкнул мертвое тело, попытался встать и пропустил еще один удар палкой, по правой руке. Пистолет вылетел и исчез в темноте. Следующий удар пришелся в голову, скользнул, только сорвал ленту с фонарем.

Нож.

Вот и все, Янычар! Только два ножа и пара гранат, на всякий случай. Ты же не хочешь стать ужином для мутантов? Не хочешь…

Янычар ударил ножом в налетающий из темноты силуэт. Попал, мутант дернулся и упал, так и не вцепившись в него. Еще взмах ножом, клинок с хрустом вошел в тело мутанта, но тот продолжал двигаться и впился зубами в плечо Янычара.

Больно!

Янычар пнул ногой – безрезультатно, левой рукой выхватил нож из ножен, ударил мутанта в висок. Зубы мутанта разжались. Снова бросок из темноты, толчок получился таким сильным, что Янычар выронил из левой руки нож и опустился на колени, выставив перед собой последний клинок.

Теперь его тело рвали несколько мутантов, зубы впились в плечи, в спину… Янычар закричал, рывком вскочил на ноги, взмахнул ножом.

Его убивали. Все было напрасно, его бросок через лес… И ждать его будут в поселке совершенно напрасно, и решат, что он просто сбежал… Петруха выматерится, а Инга… Инга не поверит. Она точно не поверит. Она поймет, что Янычар просто не смог. Не добежал.

Что-то полыхнуло, осветив низкие тучи. Настолько ярко полыхнуло, что даже в лесу, под деревьями стало светло, а мутанты замерли, то ли испугавшись, то ли от неожиданности. Янычар оттолкнул одного урода, замахнулся ножом. Раздался оглушительный грохот. Такого взрыва Янычар никогда не слышал. И снова вспышка. И грохот. И вспышка. И грохот.

Янычар побежал.

Кровь текла по спине и по рукам, земля под ногами раскачивалась, будто он бежал по палубе корабля во время шторма.

Сзади хрипели мутанты. Все ближе и ближе.

Стоп, приказал себе Янычар. Вот тут мы и умрем.

Он остановился и повернулся лицом к набегающим мутантам. В правой руке держал нож, в левой – гранату. Еще хотя бы одного урода забрать с собой, в ад… Рай Янычару не светит, не получилось хоть перед смертью совершить хороший поступок. Откупиться от ада…

Снова вспышка, только не мгновенная, как перед этим. Словно целый ряд прожекторов включился у Янычара за спиной, осветив лес и мутантов. Десятки мутантов.

– Привет, – сказал Янычар и потянулся зубами к кольцу на гранате.

Голова ближайшего мутанта разлетелась в клочья. Потом того, что бежал рядом с ним. Потом рухнули еще двое.

Янычар наконец услышал выстрелы сквозь грохот крови в ушах. Стреляли у него из-за спины. И из чего-то крупнокалиберного.

Мутанты падали-падали-падали… Кровавые клочья, осколки костей, обрывки одежды… Наконец они не выдержали и бросились за деревья.

– Иди влево! – прогремело сзади. – Влево вдоль ограждения сто метров, мы прикроем…

– Прикроете, как же… – пробормотал Янычар. – Где вы раньше были?.. Такие хорошие…

Кровь из ран текла не переставая. Левая рука онемела, и Янычар выронил гранату. Хорошо, что кольцо вырвать не успел.

Справа от него были деревья, покрытые светящимися стеклянными бусинками, слева – ряд прожекторов. Всего сто метров. Это полторы сотни шагов. Ерунда…

Янычар упал, нож в правой руке воткнулся в землю, и выдернуть его сил не хватило.

– Вставай! – проревело слева, из-за прожекторов.

– Вставай, – тихо сказала Наташа и погладила Янычара по щеке. – Нужно идти…

– Ты… Ты здесь откуда?

– А я всегда была с тобой. После того, как умерла… Я всегда была рядом… Вставай…

– Помоги, – прошептал Янычар. – Что-то у меня не получается. Помоги.

– Извини, – сказала Наташа, – я не могу, я же призрак… Я могу только быть рядом. И просить тебя… Встань, пожалуйста, встань!

– Встань! – крикнул Егорыч, оказавшись вдруг рядом. – Ты меня кинул, парней… Так что-то сделай… Хоть что-то… Тебя ведь ждут… Помощи от тебя ждут, Янычар!

Янычар встал.

Стоять было трудно, земля все еще вращалась, спасибо Галилею… Янычар засмеялся. Чертов Галилей…

Сколько он прошел?

Не помнит. Не знает.

Прогремел выстрел – мутант сунулся из-за деревьев к Янычару и схлопотал пулю в голову. Хорошо стреляют ребята, одобрил Янычар. Я скоро приду… Осталось совсем немного.

– Совсем чуть-чуть, – прошептал Янычар.

Кто-то подбежал к нему, подхватил под руки.

– Ребята, там… – прошептал Янычар. – Там, в поселке… Застава… Там дети… Пошлите БМП, седьмой дом справа от ворот, такой… двухэтажный… ворота кованые…

– Нормально, браток, нормально…

– Какой, на хрен, нормально… Я же говорю – броню пошлите за детьми… пошлите… Или дайте мне БМП… Я сам… – Янычар почувствовал, что теряет сознание, попытался все-таки объяснить, что нужно ехать, быстрее ехать, иначе Кравец… этот прапор… я знаю, где антивирус… спасите детей, и я скажу, где антивирус… Я…

Янычар потерял сознание. Было так обидно – он ничего толком не объяснил… Не объяснил…

Тишина.

Как здорово вот так просто лежать… висеть в густом тумане, не чувствуя ни своего тела, ни боли, ни усталости… Он так и не смог выбраться из этой каши. Завяз. Кто бы мог подумать, что Янычар – циничный и прагматичный Янычар – так поведется на детей. Спасти детдомовцев… Себя спасти?

Если бы кто-то тогда, давно, в его детстве, попытался сделать его человеком, не убийцей, не защитником Родины и ее хозяев, а человеком, может, все сложилось по-другому…

Теперь об этом можно забыть.

Можно висеть неподвижно в густом и упругом тумане, ни о чем не думая, ни о чем не жалея… И никого не жалея. Ведь по сути, он был прав. Всю свою порченую жизнь – прав. Пока ты никого не жалеешь, пока четко понимаешь, что по эту сторону линии фронта ты, а по ту – весь остальной мир, то ты будешь жить. Никому не доверять, ни к кому не поворачиваться спиной. Нет друзей, есть только инструменты для выживания. Использовал очередного – выбросил и пошел дальше.

Один раз. Всего один раз он попытался быть другим – и ничего у него не получилось. Ничего…

– Живой? – прозвучало над самым ухом.

– Что? – спросил Янычар.

– Я вот удивляюсь, что ты живой, – сказал Петруха. – Полспины ему отъели, руку обглодали, а он живой. И ведь добежал до бункера, не подох по дороге. Тут все удивляются.

– Ты здесь откуда? – спросил Янычар, не открывая глаз.

– А приехали за нами. Две БМП прикатили, красиво так, мы потом по шоссе прорывались – то еще удовольствие. Я два ствола к пулемету спалил, отстреливаясь. Но детей привезли. Старика твоего, китаезу…

– Он филиппинец, – прозвучало с другой стороны, но тоже рядом.

– Хорошо-хорошо, филиппинец. Его тоже привезли. А чекист твой… Там остался. Отказался ехать, сказал, что не может… с детьми. И в бункер – не может. Если захочет – выживет. Там у него и жратва, и оружие. В доме закроется – выживет. А если не захочет жить – так от себя не спрячешься. Так ведь? – Петруха шмыгнул носом.

– А что Кравец? И эта его банда? Разминулись? – Янычар открыл глаза – над головой был плохо побеленный потолок, покрытый сетью трещин и кровавыми мазками раздавленных комаров.

По молодости, когда еще срочную служил и попал в госпиталь, Янычар и сам так давил комаров – бросая подушку в потолок.

Что-то армейское. И запах тоже. Лизолом пахнет. Такой едкой жидкостью для дезинфекции. Времена меняются, а запахи в армии остаются одни и те же.

– Так что Кравец?

– Нет его. Испарился, – сказал Петруха. – Не хрен было ему с тобой по рации болтать, об этом острове рассуждать да о том, что нужно антивирус уничтожить… Тутошние разговор засекли, связались с бригадой прикрытия. А те взяли и влупили четырьмя ядерными снарядами. Ты вспышки видел? Или уже без сознания был? В общем, больше нет поселка Удача. И Кравца нет…

– Ядерными зарядами?

– Ага, из «Тюльпанов». А чего стесняться? Америки и всяких там ООНов нет, жаловаться некому. А таких, как этот Кравец, в живых оставлять нет смысла. Вокруг и так смерти полно, а тут еще и он…

– Хорошо, – прошептал Янычар. – Так это… получается, что можно было и не бежать через лес…

– Можно было. Но кто ж знал? А так ты все равно успел, успел ведь – это главное. И это… ты прости меня, я тогда в доме подумал…

– Я тоже подумал. Я ведь… – Янычар вдохнул глубоко, прислушался к своим ощущениям. Тело болело, но ничего особо страшного. Нужно будет попросить, чтобы его вынесли под дождь. Дождь вылечит. Обязательно вылечит. – Я ведь сам уйти хотел, только направлением ошибся. Заблудился, а потом меня уроды гнали. Я тебя кинуть хотел, ты понимаешь?

– Шутки у тебя дурацкие, – сказал Петруха. – Был бы ты здоровым – схлопотал бы уже по роже. А так… Нам разрешили разместиться в старом военном городке возле бункера. У них тут система обороны автоматическая, фонари, пулеметы, так мы в охраняемом периметре. Тутошний старший, полковник вроде, хотел с тобой поговорить. Обсудить условия сотрудничества.

– Хорошо… – прошептал Янычар. – Обсудим. Четыре ядерных заряда…

– По две килотонны. Я не знаю – это много?

– Не так чтобы очень. Но поселку должно было хватить…

Янычар осекся.

Поселку. Должно хватить. Двести вооруженных людей. И несколько сотен тех, кого они согнали. Женщин и детей, наверное.

Поселку должно было хватить.

Зато дети, которых он решил спасти, живы. Четырнадцать детей.

Он может сделать хоть что-то, плохое или хорошее, чтобы никто при этом не погиб? Может ведь… Точно – может!

Нужно как-то все продумать… Кравец собирал людей – нужно будет тоже попробовать. Поговорить с полковником, чтобы здесь людей выживших собирать. Вернуться в Заставу, там ограда мощная, можно и там людей поселить. Эти, в бункере, выходить наружу не хотят… Зачем рисковать? А мы уже… Нам бояться нечего. Мы и продовольствие сможем добывать, и если что понадобится… Они же не могли все собрать под землей на сто лет вперед. Что-то им понадобится, а что-то они нам могут дать… Кто-то же должен будет присматривать за детьми, когда вирус все-таки доберется до меня, до Петрухи… Инга одна не справится.

Странное чувство вдруг охватило Янычара. Теплое и светлое ощущение, что теперь все будет хорошо. Насколько это возможно в умирающем мире.

Не дать этому миру умереть.

Вцепиться в его тушу и держать-держать-держать… Может быть, действительно пойти на Готланд, за антивирусом. Или остаться здесь, помогая выжить немногим уцелевшим.

«Это правильно, – подумал Янычар. – Это правильно… Ради этого, наверное, стоит жить».