Лэшер Райс Энн

Итак, это Столов. Он понял это, как только вышел из салона самолета и ступил на трап. Все это время они следили за ним. И сейчас здоровенный мужчина, чью излишне развитую мускулатуру не скрывал даже просторный черный плащ, поджидал его в аэропорту. Глаза встречавшего имели какой-то неопределенный оттенок, однако же сияли, словно только что вымытое стекло.

Белесые ресницы, светлые волосы, кустистые брови… Юрию показалось, что он похож скорее на норвежца, чем на русского. Так вот он какой — Эрик Столов…

— Столов, — окликнул Юрий и, переложив сумку в левую руку, протянул встречавшему правую.

— О, вы меня узнали? — удивился тот. — Я был уверен, что прежде мы никогда не встречались.

В речи его ощущался заметный акцент, возможно скандинавский, возможно какой-то еще. Не исключено, что он выходец из Восточной Европы.

— Я знаю всех наших людей, — сообщил Юрий. — Зачем вы приехали в Новый Орлеан? Вы что, работаете с Эроном Лайтнером? Или вы прибыли лишь для того, чтобы меня встретить?

— Именно это я и хочу объяснить, — улыбнулся Столов, слегка коснувшись рукой спины Юрия. Они уже шли по застеленному ковром узкому коридору, поток пассажиров следовал за ними. Казалось, пространство вокруг поглощает все звуки. И тон, и манеры этого человека свидетельствовали о дружелюбии и открытости. Тем не менее Юрий ему не доверял.

— Юрий, — произнес Столов. — Вам не следовало покидать Обитель. Я прекрасно понимаю, какие причины толкнули вас на этот поступок. Однако вы сами, несомненно, отдаете себе отчет, что в нашем ордене существуют свои порядки. Жесткая дисциплина чрезвычайно важна для нас. И вы прекрасно знаете почему.

— Вы ошибаетесь, я понятия об этом не имею. И, да будет вам известно, я уже не являюсь членом ордена. И вовсе не считаю себя обязанным тратить время на разговоры с вами. Я прибыл сюда, чтобы увидеться с Эроном Лайтнером. Вот и все.

— Разумеется, разумеется, — кивнул Столов. — Может, мы зайдем выпить по чашке кофе?

— Нет, я поеду прямо в отель. Мне необходимо встретиться с Эроном как можно скорее.

— Он не может сейчас с вами увидеться, даже если бы пожелал, — доверительно понизив голос, сообщил Столов. — Семейство Мэйфейр столкнулось с весьма серьезными проблемами. И Эрон находится с ними. Кроме того, он давний, чрезвычайно опытный и безоговорочно лояльный член ордена Таламаска. И он вряд ли обрадуется вашему неожиданному приезду. Полагаю, что столь откровенное проявление привязанности с вашей стороны приведет его в замешательство.

Последняя двусмысленная фраза привела Юрия в бешенство. Этот здоровенный белобрысый детина раздражал его все сильнее.

— Так или иначе, я отыщу его и узнаю, хочет он со мной разговаривать или нет. Послушайте, Столов, мне отлично известно, что с той минуты, как покинул Обитель, я более не являюсь членом ордена. Не понимаю, чего вы от меня хотите. Эрон знает, что вы здесь?

— Юрий, уверяю вас, вы заблуждаетесь. Несмотря на ваш опрометчивый поступок, вы по-прежнему член ордена и представляете для него большую ценность. Нашим новым Верховным главой является Антон Маркус. Возможно, Дэвид Тальбот лучше справлялся с обязанностями главы ордена. Подобные переходные периоды всегда чреваты тем, что мы теряем людей, которых нам впоследствии очень не хватает.

С этими словами Столов сделал приглашающий жест в сторону пустого кафе. Фарфоровые чашки красовались на пластмассовых столиках. Юрий уловил запах кофе — слабого американского кофе, одинакового во всех городах.

— Нет, я должен идти, — отрезал он. — Мне необходимо отыскать Эрона. А после, если желаете, мы можем поговорить — все втроем. Но прежде всего я хочу сообщить Эрону о своем приезде.

— Это невозможно, — пожал плечами Столов. — Недавно нашли Роуан Мэйфейр. И Эрон сейчас в больнице, вместе с Мэйфейрами. Поверьте, ему угрожает опасность. Вот почему вы должны меня выслушать. Неужели вы не понимаете? Причина произошедшего недоразумения состоит именно в том, что мы пытались защитить Эрона. Точно так же, как и вы.

— Все это вы можете объяснить нам обоим — Эрону и мне.

— Будет лучше, если прежде меня выслушаете только вы, — голос Столова по-прежнему звучал доверительно и мягко. — Прошу вас, уделите мне несколько минут.

Столов сделал шаг, преграждая Юрию путь, и Юрий осознал, что бороться с ним бесполезно. С таким бугаем ему никак не справиться. Впрочем, дело было не только в накачанных мускулах Столова. В отличие от Юрия он был полон решимости настоять на своем и сознания важности своей миссии. Однако же лицо Столова по-прежнему сохраняло доброжелательное и приветливое выражение, а в ровном голосе слышались не угрожающие, а скорее просительные интонации.

— Юрий, нам необходима ваша помощь. В противном случае может пострадать Эрон. Вы можете считать это миссией по спасению Эрона Лайтнера. Нашего общего знакомого втянули в семейные дела Мэйфейров. И ему изменила его обычная рассудительность.

— Почему же?

Но, задавая этот вопрос, Юрий уже чувствовал, что сдается. Он повернулся, покорно вошел в кафе и уселся за столик напротив высокого норвежца, что означало временную капитуляцию. В молчании он наблюдал, как Столов заказывает официантке кофе и что-нибудь сладкое.

Скорее всего, Столов лет на десять старше, чем он сам, предположил Юрий. Значит, ему около сорока. Столов распахнул черный плащ, и Юрий увидел, что на нем обычный для членов ордена Та-ламаска костюм — элегантного покроя, из дорогой материи и в то же время чрезвычайно скромный. Так выглядели все представители этого поколения. Твид и кожаные заплатки, которыми щеголяли Дэвид, Эрон и их ровесники, были молодым не по вкусу.

— Я вижу, вы относитесь ко мне с подозрением, Впрочем, признаю, вы имеете на это полное право, — изрек Столов. — Но мы, члены ордена, — одна семья. И вам, Юрий, не следовало покидать Обитель. Тем более таким образом.

— Это вы уже говорили. Скажите лучше, по какой причине старшины запретили мне общаться с Эроном Лайтнером?

— Они понятия не имели, что их запрет повлечет за собой подобные последствия. Все, что они хотели, это не поднимать лишнего шума и выиграть время, чтобы успеть принять меры для защиты Эрона. Никто и предположить не мог, что на вас все это произведет столь сильное впечатление.

Официантка принесла чашки со слабым светло-коричневым кофе.

— Принесите мне эспрессо, — попросил Юрий. — Извините, но такую бурду я не пью.

Он отодвинул чашку.

К кофе официантка принесла свежие булочки, распространявшие соблазнительный аромат. Однако Юрий не был голоден. В самолете он проглотил не слишком аппетитный, однако чрезвычайно сытный завтрак.

— Вы сказали, что Роуан Мэйфейр наконец нашли, — сказал Юрий, глядя на булочки и пытаясь определить по виду, теплые они или нет. — Если не ошибаюсь, вы упомянули, что она сейчас в больнице.

Столов молча кивнул. Он с удовольствием пил жидкий кофе. Отсутствие цвета делало его глаза пустыми и рассеянными и в то же время придавало взгляду какую-то необъяснимую агрессивность. Подобный эффект показался Юрию странным.

— Эрон сердится нанас, — допив кофе, заговорил Столов. — Он не желает с нами сотрудничать. На Рождество в семье Мэйфейров произошло какое-то неприятное событие. Эрон уверен: окажись он в то время в Новом Орлеане, он непременно помог бы Роуан Мэйфейр. В своем отсутствии он обвиняет орден. И ошибается. Будь Эрон свидетелем происшествия, он бы непременно погиб, но никому не сумел бы помочь. Эрон слишком стар. И его расследования редко связаны с непосредственной опасностью. Точнее говоря, они практически никогда не связаны с опасностью.

— У меня создалось другое впечатление, — возразил Юрий. — Представители семейства Мэйфейр уже пытались убить Эрона. И ему не раз приходилось попадать в ситуации, угрожающие его жизни. Прежние его расследования тоже были достаточно рискованными. Думаю, орден так дорожит Эроном, потому что этот человек на своем веку успел многое повидать и многое сделать.

— Да, но вы понимаете, сейчас угрозу для Эрона представляет вовсе не семья, не Мэйфейрские ведьмы. Опасность исходит от… скажем так, от существа, которому на протяжении многих лет эти ведьмы всячески помогают и содействуют.

— Вы говорите о Лэшере.

— Вижу, вы заглядывали в досье.

— Я досконально его изучил.

— А вы видели это существо, когда ездили в Доннелейт?

— Вам прекрасно известно, что не видел. Если вы занимаетесь этим расследованием, значит, знакомы с докладом, который я сделал для Эрона. Копию этого доклада я направил старшинам. Вам также должно быть известно, что я разговаривал с людьми, которые встречали это, как вы выражаетесь, существо. Но своими глазами я его никогда не видел. Может, вам повезло больше?

— Почему вы сердитесь, Юрий?

Голос Столова был исполнен кротости, терпения, едва ли не почтительности.

— Столов, я вовсе не сержусь. Но, не скрою, у меня возникли серьезные подозрения. Всю свою жизнь я был предан ордену Таламаска. Орден вырастил и воспитал меня. Если бы не орден, трудно сказать, как бы сложилась моя судьба. Но происходящее в последнее время не может не настораживать меня. Люди вокруг совершают необъяснимые поступки. И сейчас я не понимаю, чего вы, собственно, от меня хотите. Зато точно знаю, чего хочу сам. Я хочу откровенно поговорить со старшинами. Поговорить без всяких посредников.

— Этого не будет никогда, Юрий, — спокойно и веско произнес Столов. — Вы сами знаете, никто из членов ордена не имеет права вступать в прямой контакт со старшинами. Эрон наверняка говорил вам об этом. Вы можете общаться с ними лишь так, как это принято в нашем ордене…

— Но речь идет о чрезвычайных обстоятельствах.

— Только не для Таламаски. Лично для вас, Юрий, — согласен. И для Эрона тоже. Но не для ордена. Таламаска стоит крепко и незыблемо, как папский престол в Риме.

— Вернемся к Роуан Мэйфейр. Что с ней?

— Сейчас она находится в благотворительной больнице, но сегодня родственники намереваются забрать ее домой. В течение всей минувшей ночи она была подключена к аппарату искусственного дыхания. Сейчас необходимость в этом отпала, ибо она может дышать самостоятельно. Но она никогда не поправится. Никогда не придет в сознание. Вчера вечером врачи подтвердили это. Мозг Роуан поврежден, он претерпел необратимые изменения. По всей видимости, причин тут несколько: шок, передозировка наркотиков, аллергическая реакция, внезапный подъем уровня инсулина. Сейчас я лишь повторяю слова ее лечащего врача — то, что он счел нужным сообщить всем прочим членам семьи.

Как я уже сказал, надежд на ее выздоровление нет, — продолжал Столов. — В ее завещании учтена подобная ситуация. В качестве преемницы наследия она составила подробные инструкции, предусматривающие и столь критический случай. Если негативный прогноз подтвердится, говорится в завещании, Роуан следует отвезти домой и отказаться от аппаратов искусственного поддержания жизни.

Столов посмотрел на свои часы — довольно уродливое приспособление с несколькими крошечными циферблатами.

— Возможно, сейчас Роуан уже дома. — Он пристально взглянул на Юрия. — Эрон, вне всяких сомнений, находится рядом с Мэйфейрами. Дайте ему немного времени.

— Я даю вам двадцать минут. Скажите без обиняков, что вам от меня надо. А после я займусь своими делами.

— Хорошо. Этот индивидуум — Лэшер — представляет серьезную опасность. Насколько нам известно, он являет собой уникальное создание. И в последнее время он предпринял множество неудачных попыток размножения. Факты свидетельствуют о том, что некоторые члены семейства Мэйфейр могут оказаться ему полезными. Дело в том, что члены этой семьи обладают определенными генетическими особенностями, а точнее — набором хромосом, отсутствующим у других людей. Мы располагаем также данными, согласно которым Майкл Карри имеет те же самые загадочные дополнительные хромосомы. Эта особенность присуща некоторым выходцам из северных стран, в частности кельтам. Когда Роуан и Майкл сочетались браком, результатом их соединения стало это уникальное существо. Существо, которое отнюдь не является человеком. Но оно не могло бы успешно появиться на свет без потустороннего вмешательства. Можно сказать, что произошло вселение могущественной и своевольной души в чужое тело. Эта душа вошла в эмбрион прежде, чем у него появилась своя собственная, и стала направлять его развитие. Воспользовавшись излишними хромосомами, эта душа создала совершенно новое существо, подобного которому мир до сих пор не знал. Если вам угодно, произошла встреча науки и мистики, соединение духовных и генетических отклонений. И из этого соединения потусторонняя сила извлекла свою выгоду. Воспользовалась подвернувшимся шансом для создания таинственного и опасного индивидуума.

Услышанное заставило Юрия задуматься. Лэшер, дух, жаждущий обрести плоть, дух, некогда пугавший Петира ван Абеля своими мрачными предсказаниями, дух, много раз пытавшийся материализоваться, наконец вышел из чрева Роуан Мэйфейр. К подобному выводу Юрий пришел еще до приезда сюда. Однако он не предполагал, что это существо будет столь упорно искать себе пару и пытаться производить себе подобных. Хотя, если разобраться, именно такое поведение с его стороны вполне логично.

— О да, вполне логично, — подхватил Столов. — Без воспроизводства невозможна эволюция. А это создание является теперь частью мировой эволюционной системы. Оно проникло в материальный мир. Теперь ему надо произвести как можно больше себе подобных. Если оно найдет подходящих женщин, то сумеет добиться своей цели. Роуан Мэйфейр пострадала из-за его попытки использовать ее для размножения. Организму ее причинен непоправимый вред. И виной тому — короткая, быстро завершившаяся беременность. Другие женщины из семьи Мэйфейр, не обладавшие дополнительными хромосомами, погибали от сильнейшего кровотечения через несколько часов после совокупления с этим существом. В настоящий момент Мэйфейрам известно, что данный индивидуум является причиной недуга Роуан и что он представляет угрозу для всех прочих женщин, принадлежащих к этой семье. Он способен погубить их всех, в поисках той, что сумеет выдержать оплодотворение и произвести на свет его потомка. Разумеется, семья должна сплотиться и предпринять решительные меры, для того чтобы защитить самое себя и скрыть эти страшные знания. Именно так в прошлом всегда скрывали оккультные тайны. Вне всяких сомнений, Мэйфейры будут искать столь опасного для них индивидуума, в полной мере используя при этом свои обширные возможности и связи. И они сделают все возможное, чтобы страшная правда не стала достоянием общественности.

— Но почему вы утверждаете, что Эрону угрожает опасность? Из того, что вы рассказали, это вовсе не следует.

— Напротив, следует со всей очевидностью. Эрон знает о существовании этого индивидуума. Знает, что он собой представляет. В первые дни после Рождества, еще до того, как Мэйфейры поняли, что произошло, они вели себя крайне неосмотрительно. Были собраны данные относительно рождения индивидуума. Эти данные были направлены в независимое агентство. Более того, Роуан вступила в контакт с одним доктором из Сан-Франциско. Она предоставила ему образцы своих собственных тканей и образцы тканей этого существа. Бесспорно, это была непростительная ошибка. Доктор, который провел анализ этих образцов в одном из институтов Сан-Франциско, ныне мертв. Доктор, который доставлял образцы и прибыл сюда, чтобы обсудить с членами семьи результаты анализа, бесследно исчез. Вчера вечером он, не оставив никаких сообщений, вышел из отеля и более там не появлялся. С тех пор его никто не видел. Из лаборатории в Нью-Йорке пропали все результаты генетических тестов, связанных с этим делом. То же самое произошло в одном из институтов Европы, куда были посланы образцы тканей. Короче говоря, этот индивидуум чрезвычайно ловко заметает следы. Но мы… Мы, члены ордена Таламаска, знаем об этом существе все, — продолжал Столов. — Абсолютно все. Мы знаем намного больше, чем удалось выяснить тем несчастным ученым, которые исследовали его клетки под микроскопом. Больше, чем семья, которая сейчас обеспокоена только собственной безопасностью. И это существо непременно попытается уничтожить наши знания. Точнее, тех, кто этими знаниями владеет. В этом можно не сомневаться. Возможно… возможно, мы уже совершили промах, за который придется поплатиться.

— Что вы имеете в виду? — вскинул голову Юрий. Официантка поставила перед ним маленькую чашечку с дымящимся эспрессо. Юрий коснулся чашки пальцем. Слишком горячо.

— Мы бдим. И мы всегда рядом, — важно изрек Столов. — Таков девиз нашего ордена. И благодаря неизменно присущей членам нашего ордена бдительности порой нам удается увидеть нечто из ряда вон выходящее. Например, проявление непостижимых форм энергии, зла — или как это лучше назвать? Разумеется, эти формы стремятся уничтожить всех свидетелей. Таким образом, наша слишком глубокая осведомленность может обернуться против нас. Возможно, нам следовало лучше подготовиться к рождению этого существа. Но прежде… Полагаю, прежде никто и представить не мог, что подобное возможно. А теперь слишком поздно. Это существо, разумеется, попытается убить Эрона, — бесстрастно сообщил Столов. — А потом оно попытается убить вас. Уверен, ему известно, что я тоже связан с этим расследованием, значит, оно попытается убить и меня. Именно поэтому в Таламаске произошли определенные перемены. Именно поэтому у вас создалось впечатление, что с нашим орденом творится что-то неладное. Старшины сделали все от них зависящее. Будь это возможно, они, конечно, помогли бы этой семье. Но старшины не могут допустить, чтобы члены нашего ордена подвергали себя риску. Разумеется, они не позволят этому существу проникнуть в наш архив и уничтожить бесценную информацию, которая является достоянием ордена. Как я уже говорил, сходные ситуации случались и в прошлом. И нам известны методы борьбы с подобными происками.

— И при всем при этом вы утверждаете, что сложившиеся обстоятельства нельзя назвать чрезвычайными, — усмехнулся Юрий.

— Ничего чрезвычайного в них нет, — покачал головой Столов. — Они требуют от нас согласованных и хорошо организованных действий, только и всего. Необходимо усиление мер безопасности и обеспечение сохранности сведений, которыми мы располагаем. И, конечно же, членам ордена, в особенности тем, над кем нависла угроза, необходимо соблюдать требования дисциплины. Я говорю сейчас о вас. И вам, и Эрону следует немедленно вернуться в Обитель.

— Эрон, как я понимаю, уже отказался это сделать?

— Наотрез. Он не желает оставлять Мэйфейров в столь тяжелый для них период. И сожалеет о том, что проявил послушание в дни Рождества, когда все началось.

— Скажите, а какую цель преследует орден? Или все, что он хочет, это защитить себя?

— Орден намерен обеспечить всеобщую безопасность.

— Не понимаю вас.

— Отлично понимаете. Обеспечить всеобщую безопасность можно одним только способом: уничтожив это существо. Но выполнение этой задачи вы должны предоставить нам. Мне и моим помощникам. Мы знаем, как это сделать, как выследить это существо, определить место его пребывания, как приблизиться к нему и как положить конец его злонамеренным деяниям.

— Судя по вашим словам, наш горячо любимый орден Таламаска не раз занимался подобными вещами в прошлом.

— А как же иначе. Мы не можем бездействовать, когда над нашими жизненными интересами нависает угроза. Мы выработали свой план. И в этом плане ни вам, ни Эрону не отводится никакой роли.

— И все-таки в картине, которую вы нарисовали, недостает некоторых деталей.

— Неужели? — пожал плечами Столов. — А я думал, картина предстала перед вами во всей полноте.

— Вы говорите о том, что над семейством Мэйфейр нависла опасность. Говорите, что под угрозой оказался и наш орден. А что, больше никому из живущих на земле это существо не способно причинить зло? Каковы его конечные планы? Если ему удастся осуществить свою цель и произвести на свет потомство, какие последствия это будет иметь для судеб и перспектив всего мира?

— Зачем говорить о том, что никогда не случится. Можете не сомневаться, ему не удастся произвести на свет потомство. Ваши тревоги не имеют под собой ни малейших оснований.

— Думаю, все же имеют, — пожал плечами Юрий. — Не забывайте, я говорил с людьми, которые видели его своими глазами. Это существо способно вступать в половой контакт с обычными женщинами, его эмбрионы развиваются с чрезвычайной скоростью, сопоставимой только со скоростью развития насекомых или рептилий. А раз оно способно размножаться во много раз быстрее, чем все прочие млекопитающие, вскоре оно будет многократно превосходить их численно и просто-напросто вытеснит их с этой маленькой планеты.

— Вам не откажешь в логическом мышлении. Вы слишком много знаете об этом создании. Напрасно вы прочли досье, напрасно ездили в Доннелейт. Но, повторяю, беспокоиться не о чем. Каковы бы ни были цели нашего индивидуума, он не сможет их выполнить. К тому же никто не знает, какова продолжительность его жизни. Возможно, дни его сочтены, и даже если его контакты с женщинами приведут к желанному результату, он не успеет оплодотворить многих.

Столов взял со стола нож, отрезал небольшой кусочек от лежавшей на тарелке булочки и принялся сосредоточенно жевать. Юрий наблюдал за ним, не произнося ни слова. Покончив с булочкой, Столов вновь устремил на Юрия пристальный взгляд.

— Убедите Эрона вернуться вместе с вами, — произнес он. — Убедите его предоставить Мэйфейрам самим решать свои проблемы.

— Убедить? — усмехнулся Юрий. — Как я могу убедить его в том, в чем далеко не убежден сам? В это дело вовлечено слишком много людей. А вы пытаетесь сделать вид, что речь идет всего лишь о семейной проблеме. Насколько мне известно, подобный подход не в традициях ордена Таламаска. Это существо, разумеется, опасно, но… Все, что вы сейчас сказали, абсолютно не отвечает моим собственным представлениям об ордене и моих собратьях.

— Будьте любезны, объясните, что вы имеете в виду.

— Во время нашего разговора вы проявили завидное терпение, Столов. Я это оценил. Но наш орден слишком привык избегать конфликтов. Старшины умеют уладить любую проблему, не возбуждая подозрений и не поднимая тревоги. А то, что произошло, никак не укладывается в привычные для них схемы. Старшинам не составило бы труда ввести меня в заблуждение. И тогда я оставался бы в Лондоне, спокойный и всем довольный. И Эрон тоже. Но случилось нечто из ряда вон выходящее. Нечто совершенно неблаговидное. И с этим Таламаска не может справиться.

— Юрий, орден ожидает от вас полного подчинения. Он имеет право рассчитывать на вашу абсолютную лояльность.

В первый раз в голосе Столова проскользнули едва заметные нотки раздражения. Смяв салфетку, он бросил ее на стол. Грязная смятая салфетка на столе… Салфетка, покрытая темными пятнами кофе… Юрий не сводил с нее глаз.

— Юрий, — прежним спокойным и доброжелательным голосом произнес Столов. — За последние двое суток погибли несколько женщин. Исчезнувший доктор, Сэмюэль Ларкин, скорее всего, тоже мертв. Смерть Роуан Мэйфейр неизбежно наступит через несколько недель. Старшины вправе рассчитывать, что в эту тревожную пору вы не доставите ордену лишних хлопот. Они никак не ожидали, что ваше поведение ляжет на их плечи дополнительным бременем. Впрочем, отступничество Эрона тоже стало для них неожиданностью.

— Отступничество?

— Ну, скажем так, опрометчивые и безрассудные поступки. Так или иначе, проблема состоит в том, что он не желает оставить семью Мэйфейр, которую ныне считает своей. Но Эрон — глубокий старик. И не способен бороться с Лэшером. С подобным грозным явлением ему никак не справиться!

В голосе Столова вновь прорвалась откровенная злоба.

Юрий откинулся на спинку стула и, по-прежнему глядя на салфетку, погрузился в размышления. Столов схватил салфетку, вытер рот и снова бросил на стол. Взгляд Юрия, казалось, был прикован к смятому кусочку ткани.

— Я хочу лично поговорить со старшинами, — произнес наконец Юрий. — Я хочу, чтобы они сами дали мне некоторые разъяснения. Хочу лично получить от них указания.

— Хорошо. Убедите Эрона уехать с вами. Отвезите его в Нью-Йорк. Я понимаю, вы устали. Если хотите, можете немного отдохнуть, только поставьте нас в известность о месте вашего пребывания. В Нью-Йорке вам предоставят возможность вступить в контакт со старшинами. У вас будет для этого достаточно времени. Все, что вы от них узнаете, вы сможете обсудить с Эроном. А потом вы должны вернуться в Лондон. Должны вернуться в Обитель.

Юрий резко поднялся. Свою салфетку он положил на стул.

— Вы хотите присутствовать при моем разговоре с Эроном? — спросил он.

— Я уже говорил вам, что мое присутствие необходимо, — откликнулся Столов. — Может, это и к лучшему, что вы приехали в Новый Орлеан. Потому что сам я не представляю, каким образом убедить Эрона уехать. Идемте. Думаю, настало время для моей с ним личной беседы.

— Вы хотите сказать, что еще не говорили с ним?

— Юрий, поверьте, у меня дел выше головы. А с Эроном сейчас весьма сложно связаться.

У входа в кафе их ожидала машина, вызывающе шикарный американский «линкольн». Внутри салон был обит серым бархатом. Стекла были такими темными, что казалось, будто весь мир вокруг внезапно погрузился в сумерки. Сквозь такие окна не слишком-то разглядишь город, подумал Юрий. За всю дорогу он не произнес ни слова. Мысли его были поглощены событиями, произошедшими много лет назад.

Тогда они с матерью отправились на поезде в Сербию. Поездка тянулась бесконечно долго. Перед тем как двинуться в путь, мать сделала ему необычный подарок. То был нож для колки льда, хотя тогда Юрий этого не знал. Длинный, острый, тонкий, как шило, с деревянной ручкой, покрытой облупившейся краской.

— Держи его у себя, — сказала мать. — Когда понадобится, пустишь в дело. Просто вонзишь его врагу вот сюда… между ребер.

Каким гневом полыхали в те минуты ее темные глаза. А он, мальчишка, смотрел на мать с недоумением и испугом.

— Но разве у нас есть враги? — пролепетал он в ответ.

Что стало с тем ножом, Юрий не помнил. Скорее всего, он так и забыл его в поезде.

Похоже, он не оправдал надежд своей матери. Подвел ее, да и себя самого тоже. Сейчас, сидя в этой шикарной машине, которая мчалась плавно и беззвучно, он вдруг осознал, что при нем нет никакого оружия. Ни ножа для колки льда, ни даже обыкновенного, столового. Обычно Юрий носил с собой швейцарский военный нож, но на этот раз оставил его дома, так как ему предстоял долгий перелет через океан, а в самолет запрещено проносить даже такое оружие.

— После того как вы лично пообщаетесь со старшинами, вы непременно почувствуете себя увереннее, — донесся до него ровный голос Столова. — Вы можете рассказать им обо всем, что сочтете нужным. А они официально предложат вам вернуться в Обитель и возобновить свое членство в ордене.

Юрий перевел взгляд на Столова. В глухом черном плаще, над которым виднелась узкая полоска белоснежного воротничка, тот походил на священника. Большие белые руки, лежавшие на коленях, беспрестанно то сжимались в кулаки, то разжимались вновь.

Юрий насмешливо улыбнулся.

— Да, вы совершенно правы. В Амстердам наверняка уже послано множество факсов. Вы тщательно обдумали, как завоевать мое доверие.

— Юрий, прошу вас, не надо, — на непроницаемом лице Столова мелькнуло выражение искреннего беспокойства. — Вы нам нужны.

— В этом я не сомневаюсь, — отрезал Юрий. — Скоро мы приедем к Эрону?

— Через несколько минут. Расстояния в этом городе невелики. Еще немного — и будем на месте.

Юрий снял с бархатной стены черный микрофон.

— Водитель, — произнес он.

— Да, сэр.

— Пожалуйста, остановитесь у магазина, где продается оружие. Мне нужен пистолет. Вы знаете такой магазин? Он далеко отсюда?

— Ближайший магазин оружия находится на Саут-Рампарт-стрит.

— Замечательно. Отправляйтесь туда.

— Зачем вам так срочно понадобился пистолет? — сдвинув светлые брови, сокрушенно осведомился Столов.

— Так, маленькая прихоть, — усмехнулся Юрий. — Не волнуйтесь, я вас не слишком задержу.

На прилавках и витринах магазина на Саут-Рампарт-стрит был выставлен целый арсенал.

— У вас есть водительские права, выданные в штате Луизиана? — осведомился продавец.

Столов спокойно наблюдал, как Юрий выбирает пистолет. Почему-то это взбесило Юрия. Столов не имел никакого права глазеть на него.

— Без оружия я чувствую себя неуверенно, — взглянув на него, бросил Юрий. — Мне нужен пистолет с длинным стволом, — обратился он к продавцу. — Да, вот этот, «магнум», подойдет. И еще, пожалуйста, коробку патронов.

Он вытащил из кармана стодолларовые купюры и медленно пересчитал их.

— Не волнуйтесь, — повторил он, обращаясь к Столову. — Я не собираюсь нарушать наш договор. Но мне нужен пистолет. Понимаете?

Здесь же, в маленьком полутемном магазине, под пристальным взглядом Столова Юрий зарядил оружие. Оставшиеся патроны он вытащил из коробки и разложил по карманам.

Когда они вышли на улицу, залитую ярким солнечным светом, Столов спросил:

— Думаете, сложившуюся непростую ситуацию можно разрешить при помощи вашего приобретения?

— Нет, не думаю. Тем более, мы нашли другой выход, разве вы не помните? Мы с Эроном возвращаемся в Нью-Йорк. Но вы сами много раз повторили, что нам угрожает опасность. Серьезная опасность. И с пистолетом я чувствую себя увереннее.

Они подошли к машине.

— После вас, — сказал Юрий, сделав жест в сторону дверцы.

— Боюсь, вы натворите глупостей, — заметил Столов. В тоне его не слышалось ни злобы, ни осуждения, он просто констатировал факт.

Тяжелая рука его легла на руку Юрия. Юрий опустил глаза. Какая светлая кожа, пронеслось у него в голове. Особенно на фоне его собственной смуглой кожи.

— Какие глупости вы имеете в виду? — спросил Юрий.

— Надеюсь, вы не станете открывать стрельбу. — В голосе Столова вновь послышалось раздражение. — Орден вправе ожидать от вас преданности. Вправе рассчитывать, что вы сдержите свое слово.

— Понимаю, понимаю. Напрасно вы так беспокоитесь по поводу этого пистолета. Договорились — значит, договорились. Как говорят американцы, нет проблем.

Юрий растянул губы в улыбке и распахнул дверцу машины, любезно пропуская Столова вперед. Настало время тому терзаться подозрениями, опасениями и тревогами.

«Хорошая вещь пистолет. Жаль, что я едва умею стрелять из этой штуковины», — подумал Юрий.