Коварное бронзовое тщеславие Кук Глен

44

Не считая Доллара Дэна, все крысюки были заняты. Точнее, Дэн тоже был занят, но мной. Мы с доктором Тэдом сидели на ступенях переднего крыльца особняка Метательницы Теней. Робко выглянуло солнце, но теперь тучи вернулись, и я ждал дождя. Непогода взяла Танфер в оцепление.

Мы с Тэдом играли с собаками. Дэн стоял поблизости с потерянным видом. Псицы его не полюбили, и неудивительно. Он сам не слишком жаждал собачьего внимания. Мы с Тэдом почти не разговаривали, но пытались разжечь в себе теплые чувства друг к другу по причине того – или вопреки тому, – что в наших жизнях была Страфа Альгарда. Мы обсудили почти все значимые вещи, пряча свое истинное лицо, пытаясь выведать интересные факты из жизни собеседника.

Внезапно Доллар Дэн выпрямился, и настроение крысюка резко улучшилось, словно на него упал луч солнца.

– О. А, – глубокомысленно заметил я на тайном языке блистательных современных философов.

Сквозь калитку в пышный сад Метательницы Теней проникла Паленая. За ней тащилась Пенни, нервная, озирающаяся, на удивление прилично одетая. При виде нее у меня в мозгу сработала финансовая сигнализация. Когда это они с Паленой успели подружиться?

Пенни отвлеклась на клумбы, которых я прежде не замечал. Такие вещи меня обычно не слишком интересуют.

– Тэд, у Констанции есть садовник? – спросил я. – Может, мне следует с ним побеседовать.

Тэд посмотрел на цветы. Неловко изучил Пенни.

– Я его никогда не видел. Но я провожу здесь не так много времени. Полагаю, у нее должен быть садовник.

– Она сама ухаживает за садом, с нашей с Баширом помощью, – произнес голос с акцентом.

Машего была дома. Тихая, как полуночная смерть, она подкралась к нам сзади.

– Мы пытаемся справляться, – продолжила она – теперь я был уверен, что это она, – но, как вы можете видеть, без ее указаний мы теряем почву.

Я этого не видел. Но мои познания в растениеводстве, фермерстве, садоводстве и тому подобных вещах ограничиваются тем, что я обладаю чемпионскими смертоносными руками. Просо и кудзу гибнут, если я хочу, чтобы они росли.

– Кто эта девочка? – спросила Машего. – Она весьма симпатичная. Несколько татуировок в стратегических местах сделают ее сногсшибательной красавицей.

Я всем сердцем надеялся, что татуировки никогда не войдут в моду. Один взгляд на Констанцию Альгарду мог послужить достаточным предупреждением, что каждого любителя боди-арта ждало жуткое будущее.

Паленая любезно уделила минутку Доллару Дэну, пока я рассказывал о Пенни. Покончив с этим, я предложил Машего:

– Если хочешь, я найду надежного помощника для сада.

Я думал о Плоскомордом Тарпе. У этого парня есть удивительные таланты.

Стоило мне обратить внимание на сад, и я уже не мог от него оторваться. Он был не просто красивым и ухоженным: расположение растений свидетельствовало о тонком вкусе. Именно это привлекло Пенни.

В который раз после знакомства со Страфой мне пришлось пересмотреть свою оценку члена ее семейства.

– Нет необходимости, сэр, – ответила мне Машего. – Мастер Барат договорился о приходящей помощи.

– Разумеется. – С людьми, которые подкрепят его уверенность. – Хорошо. Итак, Паленая, любовь моя. Ты меня выследила. Это столь критично?

– Критично? Вряд ли. Простой отчет об общем продвижении дел. Лазутчика Фелльске заключили под стражу. Достаточное количество красных беретов перевесит любое личное преимущество.

Включив допросный режим, я поднял бровь.

– Аналогичным образом была обнаружена и окружена Элона Мьюриэт. Сейчас она также должна быть на пути в Аль-Хар.

Сквозившее в ее голосе самодовольство позволяло предположить, что Паленая считала себя ответственной за это достижение. А что-то в позе Доллара Дэна свидетельствовало о том, что он сильно сомневается, будто крысюку следует испытывать гордость по такому поводу. Крысюки и закон были естественными врагами.

Подмигнув Дэну, Паленая присела на корточки и принялась почесывать Каштанку за большими висячими ушами. Каштанка не просто терпела – она испытывала наслаждение. Будь эта псица кошкой, она бы замурлыкала.

Пять секунд спустя все собаки, кроме любимицы доктора Тэда, ввязались в любовную потасовку.

Каштанка отступила и уселась возле меня, предоставив подчиненным радоваться жизни.

– Собаки – один из добрых подарков богов, – заметил доктор Тэд. – В их присутствии мы всегда чувствуем себя более расслабленными и довольными.

– Лично я по природе своей не собачник. У меня никогда не было пса. Но я тебя понял.

Похоже, мои слова удивили и Тэда, и Каштанку. Лицо доктора выражало почти жалость. Каштанка, с поправкой на песью натуру, выглядела всерьез сконфуженной.

– Дэн отправил ребят на слежку, – сообщил я Паленой. – Мы бездельничаем в ожидании новостей. – И я рассказал ей всю историю.

– Порочная Мин просто встала и убежала?

– Она достаточно хорошо притворялась, чтобы обмануть кое-кого. – Я кивнул на Тэда. – Но уверен, бегать ей не под силу.

Тэд со мной согласился.

– Она потеряла много крови и не могла уйти далеко.

Он отвлекся.

Пенни тоже начала играть с собаками. Она им понравилась. Девчонка полностью завоевала сердце Машего, непрерывно болтая о великолепии сада Метательницы Теней. Она хотела заняться садоводством на нашем крошечном заднем дворе. Я мысленно пожелал ей удачи. Эти несколько квадратных ярдов представляли собой пустыню, куда отправлялись умирать сорняки.

Доктор Тэд и Машего смотрели на Пенни с таким же восхищением, какое та проявляла по отношению к цветам.

Паленая подмигнула мне, забавляясь отцовскими мыслями, которые, как она знала, мелькали в моей голове. Не исключено, что она про себя сочиняла хокку о карме.

Раз уж они все тут собрались, а я об этом вспомнил, я попросил доктора Тэда и Машего навестить моего партнера.

Они не стали отказываться, хотя Машего, вероятно, понимала риск. Я почувствовал ее нежелание. Однако доктор Тэд лишь спросил:

– Следует ли мне так надолго оставлять Констанцию?

– Основную часть времени займет дорога. Старые Кости умеет спрашивать. Сразу переходит к сути дела. И он мастер находить улики и выявлять связи, о существовании которых вы даже не догадываетесь.

Тэд спросил, куда идти. Я проинструктировал его, одновременно наблюдая за Машего. Она не хотела в этом участвовать, но боялась, что, отказавшись, будет выглядеть виновной. В чем-то.

45

Киога Сторнс торопливо вошел в калитку и замер в десятке футов от крыльца, пораженный увиденной толпой. Он выглядел несчастным сам по себе, а не из-за встречи с нами.

– Барат здесь?

– Он наверху у матери, – ответил я. – Что случилось?

– Лунная Плесень. Ее похитили. Возможно, убили. Но не исключено, что им нужна была Лунная Гниль, а они ошиблись.

– А? – Я заметил, что он местами мокрый, местами грязный, а его одежда потрепана. – На вас тоже охотятся?

– Э-э… Проклятие. Может быть. Я об этом не подумал. Напади они на десять минут раньше, заполучили бы и Костемола. Он ушел, потому что за ним явился один из его внуков. Срочное семейное дело.

Паленая посмотрела на меня. Пенни тоже. Они хотели знать, как я поступлю, но по разным причинам.

– Хочешь приступить? – спросил я Паленую.

– Уже. – Она стронулась с места.

– Эй! Что происходит? – выпалил Киога.

– Она проследит ваш путь обратно к месту происшествия. Затем проследит путь Лунной Плесени, чей запах запомнила на поминках Страфы. И будет очень осторожна, чтобы не привлекать внимания.

Это я произнес вслух. Хотел, чтобы Паленая меня поняла. Она махнула рукой: ну да, ну да.

Пенни и Доллар Дэн решили, что тоже хотят участвовать. Я шумно запротестовал. Пенни замерла, кинула хмурый взгляд на причину суматохи. Доллар Дэн проигнорировал меня, а Паленая не велела ему катиться ко всем чертям.

– Что ж, – заметил Киога. – Да. Это было интригующе.

Доктор Тэд начал осматривать его и очищать ссадины – не прекращая внимательно изучать Пенни.

Я заскрипел зубами.

Девчонка не была настолько ужасной, но… Преимущественно я просто терпел ее присутствие, считая питомицей Покойника.

– Я буду жить, Тэд! – проворчал Киога. – Дай мне повидать Барата.

– Барат сам пришел повидать тебя.

Это оказалось правдой – его предупредила Машего. Киога в подробностях изложил свою историю. Мы внимательно слушали. Барат задал вопрос, который сразу пришел мне в голову:

– Почему Маришка, а не Тара Чейн?

– Точно не знаю. Возможно, это связано с тем, что Таре Чейн нужно было присутствовать в другом месте. Ее младшая дочь рожала первенца.

Ну надо же. Обитатели Холма переживают по тем же поводам, что и настоящие люди.

– Ты же их знаешь, – добавил Киога. – Они понимают, что взаимозаменяемы для всех нас. Даже если постоянно ссорятся.

Внезапно я осознал, что мы со Страфой никогда не увидим собственных внуков… Я отогнал эту мысль. Она могла меня похитить.

– Барат, одна из причин, по которым я здесь… Я почти забыл… Я надеялся, что Констанция в достаточной степени оправилась, потому что… – Я рассказал, что мы узнали в «Дивных диковинах» и у Тривиаса Смита. – Это настоящая, хорошая улика.

Киога был разочарован: мои запоздалые новости затмевали его. Тем не менее он воодушевился.

– И Костемол, и Лунная Гниль могут сделать маячок, чтобы спрятать в рукояти меча.

– А мама еще какое-то время сможет делать только под себя, – добавил Барат. – Ты доверяешь этому кузнецу, Гаррет?

– Не особо. Нет повода. – Хотя у меня были некоторые сомнения на собственный счет. Поневоле станешь циничным в компании, где каждый лжет, а большинство не в своем уме, особенно если общаться с ними в худшие их дни. – Но у меня сложилось о нем самое хорошее впечатление из всех за последнее время. Белинда проверит его подноготную.

Я сомневался, что она отыщет что-нибудь плохое.

Надо свести Тривиаса с Покойником.

Паленая вернулась, шаркая и бормоча себе под нос.

– Мне все же нужно что-то для выслеживания этой женщины. Не просто различить запахи близнецов.

Ну конечно. Вполне возможно. Или она хотела задержаться и присмотреть за Пенни.

У Доллара Дэна был несчастный вид. Я быстро догадался, что Паленая передумала насчет его компании.

Киога выглядел смущенным.

– Она правда лучшая, – заверил я его. – Но даже у нее есть свои пределы. Если она успеет до начала дождя, то найдет Лунную Плесень.

Однако придется подождать до вечера.

– О. Хорошо.

Киога позволил Паленой отвести себя в сторонку. Но продолжал одним растерянным глазом смотреть на Пенни. Из языка тела Пенни следовало, что она об этом знала, но не придавала этому особого значения.

Барат подозвал Доллара Дэна, чтобы обсудить способы заключить Кивенс в облако отчаянных крысюков.

Машего наклонилась и прошептала:

– Не тревожьтесь насчет мастера Киоги, сэр. Он никогда не сделает ничего подобного.

Барат услышал ее слова.

– Это точно, Гаррет. В любом случае это не то, о чем ты думаешь. Причина в том, что в таком наряде она копия Скатуры в этом возрасте.

– Кто такая Скатура?

– Его жена. Она давно умерла. Мне это сходство тоже кажется странным. – Он так внимательно посмотрел на Пенни, что мне вновь стало неуютно. У Барата Альгарды были слабости по отношению к женщинам. – Возможно, существуют родственные связи?

Такой вероятности я не видел.

– Сомневаюсь. У нас много дел.

– Действительно. Тэд. Взгляни еще раз на маму, прежде чем мы уйдем. Просвети Машего и Башира насчет того, что им следует делать. А ты, Гаррет? Хочешь еще раз ее повидать?

Мы?

– Ну…

– Вон идти Эсте-Огонь, – сообщил Доллар Дэн. – А значит, сейчас мы услышать что-то о Порочная Мин.

Крысюк медлил возле калитки, не уверенный, стоит ли заходить без особого приглашения. Доллар Дэн нетерпеливо поманил его. Я тоже.

Я раньше не встречал этого Эсте. Оказалось, он заика. В присутствии незнакомых людей его проблема усугублялась. Ему потребовалось несколько минут, чтобы сообщить нам то, что предсказывал Доллар Дэн.

– Что ты думаешь? – спросил Барат, поскольку план заключался в том, чтобы расспросить Лунную Гниль о сестре и предложить изготовить маячок. Я предпочитал ее Костемолу.

– Он странный, – согласился со мной Барат. – В этом его особый шарм. Не принимай близко к сердцу.

– Если вы считаете, что он лучше справится, я положусь на вашу мудрость.

– Нет. Пусть будет Лунная Гниль. Из-за профессиональных достоинств, а не личных.

Достоинств? Так бы выразился Покойник.

Альгарда подождал комментариев. У меня их не нашлось. Как и у остальных.

– У нее тоже имеются свои причуды, – добавил он.

– Неужели? Что ж… Ей следовало бы вести себя соответственно возрасту… Что? Что я сказал?

Пенни фыркнула в левый кулачок. Обвинительно погрозила мне пальцем, тоже левым.

Ну да. Она была левшой. Как и многие другие художники.

– Девочка, ты нравилась мне больше, когда боялась меня.

Она продолжала бояться. В должной степени, чтобы оставить тему.

Однако Пенни была права. Я недостаточно сильно стиснул зубы и прищурил глаз. Одновременно происходило двадцать событий, а я ничего не контролировал. Я позволял всему идти своим чередом, вместо того чтобы выбивать двери.

Если бы я только знал, с какой двери начать…

Сейчас лучше меня никто не справится. Метательница Теней в коме. Покойник мертв – хотя он вызывал у людей желание отыскать нужную дверь… Как и Белинда, Морли и начальник Релвей.

Тем не менее я чувствовал себя бесполезным.

Барат ткнул меня в то же самое место, которое ранее Белинда превратила в кровавый пудинг.

– О чем задумался?

Я подавил визг до девчачьего вскрика.

– Пытаюсь оседлать весь этот хаос.

Как это изящно, объединить в одной фразе лошадей с сумасшедшим домом.

Он ничего не заметил.

– Тебе следует окопаться в безопасном месте и обдумывать ситуацию оттуда.

Вероятно, разумный план действий, но эмоционально неплодотворный.

– Я не умею сидеть на месте. Мне нужно что-то делать.

– Бегать кругами, размахивать руками и кричать. А потом погибнуть. Без сомнения, это нам поможет.

– Это почти всегда помогало, – не покривив душой, возразил я. – За исключением части с гибелью. Если достаточно долго и достаточно громко колотить по всему подряд, плохие парни попытаются что-нибудь с тобой сделать. И тогда ты их прижмешь.

– Если только им не хватит мозгов прижать тебя прежде, чем ты их заметишь. И сколько, по-твоему, времени это займет на сей раз?

– А?

Я надулся, словно гигантская лягушка, готовый заявить: посмотри на меня, я все еще жив! Но мне невероятно, необоснованно везло, например, этим утром.

Даже Каштанке нашлось что возразить, вернее, проскулить. Она прислонилась к моему правому бедру. Ну да. Я начал почесывать ее за ушами.

Эти твари селективно отбирали нас на протяжении тысяч лет.

Я осознал, что в некоторых жизненных аспектах практически полностью завишу от своих друзей. В одиночку мне не справиться.

Покойник мог бы провозгласить, что хотя люди – не ройные насекомые, они социальные животные, которым для нормального функционирования нужно быть частью группы.

«Он вроде как был одиночкой».

«Никто не был знаком с ним близко. Он держался особняком».

«Он всегда казался приятным человеком, тихим, но я никогда не замечал, чтобы у него были друзья».

Так говорят соседи, наблюдая за красными беретами, вытаскивающими на улицу тела.

Но еще ужасней, когда они извлекают из неглубоких могил замученных девочек, а человек, показывающий, где хранятся его игрушки, – добрый семьянин, церковный дьякон, отец пятерых детей.

Моя правая рука взорвалась болью. Полсекунды я думал, что это сердечный приступ, настигший меня на пару десятков лет раньше, чем ожидалось, чтобы воссоединить с моей возлюбленной. Потом я догадался, что это не та рука, и заметил, как пятится Пенни Кошмарка, встревоженная и самодовольная одновременно.

Она нанесла удар со снайперской меткостью.

– Какого черта? Зачем ты это сделала?

– Вы снова отключились. Паленая говорит, вас нельзя терять. Она велела мне не давать вам отвлекаться. Делай что нужно, сказала она.

Все отчаянно ухмылялись, включая Машего, но исключая крысюков, которые просто не умели ухмыляться. Они выражали веселье, шевеля усами: аналог человеческого хохота взахлеб.

Часть меня хотела перекинуть девчонку через колено и отшлепать, но предполагалось, что я слишком взрослый, чтобы поддаваться порывам. Кроме того, меня бы наверняка неправильно поняли, и более того, это ни к чему бы не привело. Одним ловким ходом Пенни завоевала множество сердец.

В ближнем бою с ней лучше не встречаться.

Тайная боль моей жизни. Я вечная игрушка в женских руках.

Даже Каштанка сочувствовала мне только для вида.

46

Итак, мы стояли перед зданием, в котором залегла Порочная Мин. Предположительно.

– Какая помойка. – Доктор Тэд самовольно присоединился к нам после осмотра Метательницы Теней. И это правда была помойка. Я задумался, не следовало ли сначала навестить Лунную Гниль.

Пенни, Барат, Машего и Доллар Дэн с его ребятами согласились с Тэдом. Только член отряда Огонь не смог высказать своего мнения. Он отправился в штаб-квартиру Джона Растяжки, чтобы собрать стаю крысюков, которые будут охранять Кивенс после того, как установят ее местоположение.

– Ага, – проворчал я. – Никогда не видел хуже.

Это было кирпичное строение с наполовину обвалившейся крышей. Большую часть досок ободрали и сожгли, а металл сдали в утиль. Странно, что никто не стащил кирпичи.

– Должно быть, мародеров что-то отпугивает, – предположил Барат.

Я не увидел поблизости выцветших костей. Наверное, защита была умеренно искусной.

– Если здесь действительно живет Мин, этого вполне достаточно. Я бы не стал без необходимости с ней связываться.

– Возможно, – уступил Барат. Но это означало, что Мин прожила здесь достаточно долго, а не явилась недавно из царства демонов.

Собаки не хотели приближаться к зданию.

– Мы уже видели подобное, – сказал я.

– Там, где детишки проводили свои эксперименты с жуками, – кивнул Барат.

Дело было в заклятых руинах с тайными подвалами. Кип, Кивенс и компания увлеклись столь общественно полезной задачей, как создание гигантских жуков. Как будто нам мало уже имеющихся великолепных тараканов, способных закинуть на спину и утащить маленького ребенка.

Я рассказал эту историю остальным.

– Мало-мало обманывать, – высказался Дэн.

– Может, слегка преувеличил. Но спроси любого, кто там был. Жуки оказались крупнее этих дворняг.

– Мой не спорить, Гаррет. Слышал такие истории от других. К сожалению, мой там не был. – Он посмотрел на Пенни.

Она кивнула.

– Они были крупные и жуткие. Я очень рада, что детишки не создали гигантских пауков.

– Многие так говорят, – усмехнулся Барат. – Представь верблюжьего или бананового паука размером с тех жучков.

Секунду мы все испытывали благодарность.

Должно быть, гигантские пауки – универсальный человеческий кошмар.

– Слышать, многая жуки оказаться весьма вкусны, – отметил Дэн.

В этом мире половина людей – даже если они не совсем люди – оптимисты.

– Вы собираетесь просто стоять и предаваться воспоминаниям – или мы все-таки займемся делом? – осведомилась Машего. Ее акцент стал заметней. – Меня дома ждет работа.

Я не стал напоминать, что она присоединилась ко мне по собственному желанию.

– И меня, – добавила Пенни.

Я удержался от колкого замечания, что никогда не видел ее работающей. Я понятия не имел, чем она занимается. С другой стороны, вряд ли Паленая или Дин позволили бы ей бездельничать.

– Барат? Есть идеи? – спросил я.