Ух, началось! Янук Елена

Водитель следил за дорогой.

Я не знала города и удивлялась себе, что за месяц желания побывать дальше своей комнатки даже не появилось. Многому в себе удивлялась! Что не придала значения тому, что собака понимает смысл слов. Что ничего от него не спрятать… А больше всего своей дурости и глупому сердцу! Оно еще умудрялось желать возвращения назад к вероломному негодяю!

Когда я, застонав про себя от особенно «жгучего» воспоминания, ткнулась головой в ледяное стекло, водитель, о котором я совсем забыла, сухо уведомил:

– Я буду с тобой, пока не получу другого приказа от Федора Георгиевича.

Помолчав, тихо спросила:

– Ты ему позвонишь?

– Нет. Среди наших есть враг. Телефоны наверняка прослушиваются.

– И что? Где ты собираешься быть со мной?! – язвительно поинтересовалась я. – Зачем? Я ведь уехала.

Мне надоело, что в мою жизнь постоянно кто-то вмешивается.

– Рядом буду, – сказал как отрезал.

Не на той он свою суровость демонстрирует!

– А меня спросить забыл, нужен ли мне кто-то рядом? – выдохнула сквозь зубы я, сжав руки в кулаки.

– Если не хочешь меня видеть, не увидишь!

Сухой ответ. Ушел от конфликта. А я бы сейчас с удовольствием поругалась. Но, не теряя разума, все же не удержалась:

– Мышкой под полом будешь бегать?

– Я не чистокровный…

Это почему-то прозвучало беззащитно, и мой боевой пыл сдулся, как проколотый шарик.

Я помолчала. Потом, вспомнив о последних новостях мироздания, поинтересовалась:

– Да?! А кто? Барс, лев или гепард? Невзначай и сожрать можешь?

– Только если ты превратишься в морковку! – желчно пошутил Ник, поворачивая на федеральную трассу.

– Не поняла. Ты что – заяц?

– Нет.

– Все ясно! Мы играем в «угадай с девяти раз»! – Сколько, однако, во мне желчи! Самой стыдно.

– Какая тебе разница? Ты и видеть меня не будешь, – невозмутимо ответил мой водитель.

Я плюнула и отвернулась к окну. Ну и черт с тобой. Довези и делай что хочешь!

Когда мы ранним утром подъехали к одному из городов Золотого кольца, оборотень вновь соизволил заговорить.

– Я с суток… С дежурства, – терпеливо пояснил Ник, сворачивая к небольшому кафе из красного кирпича, – поэтому мы остановимся. Не могу рисковать…

Я немного задремала в пути и теперь жмурилась от лучей солнца, бивших прямо в глаза, пыталась разобраться, чего этот молчун от меня хочет.

– Не поняла…

– Я должен пару часов поспать. Иначе могу уснуть за рулем.

– А… Ну конечно. Где хочешь остановиться? – Наконец до меня дошло, о чем речь.

Утро… и я обеими руками за остановку.

– Вот кафе. Позавтракаем и тут же поспим.

– Давай.

Мы обедали в историческом центре России в заведении под названием «Раздолье» со стандартными запахами и посетителями дорожных кафе. Обстановка внутри ничем не напоминала современную кирпичную постройку, имитируя бревенчатую избу с изготовленной вручную из дерева грубой мебелью, над которой туманом висел табачный запах.

После времени, проведенного в пути, люди вокруг стали восприниматься неким фоном: человек за стойкой бара, пробивший Нику счет; несколько водителей длинных большегрузов, вставших рядом с машиной Ника; кто-то из персонала… Я боялась вглядываться, опасаясь, что примусь искать в людях признаки оборотней. Не знаю… Как я с этим буду жить?

Ник, заказав завтрак, рухнул на стальной стул, который досадно крякнул от такого обращения. Помолчав, спросил:

– Ты не передумала? Только кофе?

– Да… Ты все равно спать будешь, если проголодаюсь, потом поем.

Ник никак не отреагировал. Не удивлюсь, если у него проблемы с общением. Да вы, батенька, социофоб?

Очень скоро нам принесли кофе и этак порций восемь пельменей под сметаной. Наблюдать за еще одним знакомым с отличным аппетитом было неприятно, и, поморщившись от недавних воспоминаний, я уткнулась в свою дымящуюся чашку кофе.

Ник быстро уничтожил завтрак, и мы вернулись в машину. Он разложил водительское кресло, завел машину и добавил тепла от печки. Все сделал молча.

Я прилегла в своем уголке на заднем сиденье. Ох эти спортивные сиденья-ковши. Если сидеть в них хорошо, то спать – ужасно.

Ник расщедрился и кинул мне дорожную подушку, похожую на надкушенный бублик, которую надо надевать на шею. Я задумчиво покрутила ее в руке, завернула концы внутрь, сделав мини-подушечку, которую и сунула под голову. Когда улеглась и успокоилась, заметила, что Ник давно спит. Я повертелась в своем многострадальном пуховике, как в спальном мешке, всеми силами избегая терзающих мыслей о вчерашних открытиях. Об этом больше думать не буду! Хотя бы до тех пор, пока эти воспоминания не перестанут раздирать грудь до слез.

Ник тихо посапывал. Я осмотрелась… на стоянке отдыхали еще два дальнобойщика в длинных КамАЗах. Значит, так принято отдыхать в дороге. А я даже не расспросила Тео, как мы с ним добрались в его город!

Черт! Опять Тео!

Закрыв глаза после почти бессонной ночи, не заметила, как уснула.

Абсолютно не спал этой ночью. Никак не мог до конца осознать, что Даша тайно покинула меня. Подхватил майку и встал с дивана. Я остался ночевать в нашей комнате… Здесь еще пахло ею…

Она же не знала того, что давно абсолютно ясно мне. Если она оставит меня, вся эта чертова жизнь навсегда станет такой же унылой и серой, как промозглый осенний туман. Как была до нее…

Когда после ухода Кевина я остался один, то со всей силы ощутил боль утраты, резкую и неожиданную, которую теперь мне предстоит испытывать всегда, до конца своей жизни… если она не вернется. А захочет ли она, если на самом деле узнала, кто я?

А она убежала… по-видимому, потому и убежала, что узнала.

Гнев душил, хотелось выть от безнадежности. Идиот! Глупец! Оставил ее одну против заговора врагов! Тянул с рассказом до последнего! Я был ужасно зол: на себя, на предательниц, на врагов, что постоянно делят что-то, как раздирающие падаль гиены! Главное, мне нельзя показать, что эта потеря выбила почву из-под ног вожака. Потеря контроля над ситуацией была совершенно непростительной. Мне осталось лишь горячо молиться, чтобы никто не причинил Даше вреда.

Одевшись, ушел к себе. И до утра сидел в своем кабинете, обдумывая, как можно исправить ситуацию.

С первыми лучами солнца ко мне с радостной новостью заявился Кевин, серый и уставший. Он ночью в центральном офисе нашел пластит.

– Представь, я совершенно случайно на него наткнулся! Его растерли по щелям в стене за шкафом с документами, а я нашел таймер и детонатор, – вещал жутко довольный друг, у которого выдалась такая же бешеная ночка, но она хоть была плодотворной!

Я ничего сейчас не ощущал, но ценил заслугу и риск, потому заставил себя включиться в происходящее:

– Кир! Пускай Валентина Петровна исполнит задуманное. Есть вероятность, что это не все.

– Да, я знаю, и ты представь…

Я смотрел и думал, что вся беда от того, что я привык мыслить, как в мирное время. Надеясь на разумность противников. А уже давно идет война, и правила изменились.

– Кир, я понял, что взрывчатки там было немного – граммов четыреста, они явно хотели просто запугать…

– Да и…

Но я перебил:

– Вызови мне Индиру. И установи на их телефоны жучки!

Кир замолчал, резко успокоился и тихо произнес:

– Понял. С телефонами – уже!

Я строго кивнул. Поправил двумя руками новый стол, чтобы он встал ровно на место старого, и, сев в свое директорское кресло, приготовился к встрече.

Индира появилась на пороге в сером платье. Весь ее облик говорил о том, что она пришла воевать, зная, что я в курсе. Вошедший в кабинет вслед за ней Кевин быстро закрыл дверь на ключ, сложив руки на груди, прислонился к стене рядом с входом.

Я сухо кивнул в сторону кресла, приглашая даму сесть. Но Индира, небрежно опустившись на стул для посетителей, не дожидаясь вопросов, начала атаку первая:

– Я тебе, Теодоро, предлагаю сделку. Важную сделку!

– Да?! – Она не оробела, услыхав холод в моем голосе. Обычно я с женщинами более вежлив.

– Если ты по закону древних женишься на Сейрре, я заставлю Макса стать твоим союзником в надвигающейся войне!

Ага, надвигающейся, как же! Уже идет вовсю… Я цинично улыбнулся, потом повернул кресло прямо на предательницу.

– Индира, ты на самом деле считаешь, что Макс мне так необходим? – безразлично спросил я, покачиваясь в своем огромном кресле, сложив руки на животе и не отрывая от нее взгляда.

– Конечно! Ты ведь хочешь узнать, что произошло и почему началась война? – с уверенностью парировала она.

Теперь война идет… Ей стоит определиться.

– И в придачу к этой тайне ты отдашь свою дочь? И не жалко родную кровиночку? – холодно спросил я, тихо отбивая пяткой ритм «Похоронного марша» Шопена. Демонстрация спокойствия давалась мне крайне тяжело. Кевин, совершенно незнакомый с музыкой, услышал ритм и поежился. А вот Индира так и не поняла, что торг запоздал… Еще пару месяцев назад я бы на него пошел.

– Я слишком хорошо тебя знаю, Тео! Если ты женишься, других женщин у тебя не будет и ты всегда будешь уважать мать своих детей, а там и все остальное появится…

– Какие у тебя гарантии, что ты сможешь повлиять на Макса? – с любопытством спросил Кевин, оттолкнувшись от стены.

Но Индира его проигнорировала, продолжая говорить исключительно со мной.

– Только намекни, что ты согласен, и он сегодня же явится к тебе, несмотря на то что вы с ним равны в статусе.

– А если я поймаю его и силой выясню, в чем дело?

– Никогда! Ты дашь слово, что не будешь его трогать! – Индира даже отшатнулась. Такая вера в мое благородство сильно умилила меня.

– Ты так уверена? – Я напрягся от бешенства, бурлившего черными клубами внутри.

– Да! Доказать?

Я, прикусив губу, чтобы не выругаться, кивнул.

– Тебя похитили люди Стэна, а Макс спас.

– Очень интересный вариант, – протянул я. Ничего правдивого я от нее и не ожидал.

– Вот именно!

– Значит, так! – сказал я, резко поднимаясь с кресла. – Кевин! Время разбрасывать камни закончилось, начинаем собирать! Открываем зверинец из предателей. Индире – зелье оборота и ошейник против возврата. Потом в клетку и в городской зоопарк. Подарком от шефов! С небольшим грантом на питание зверюшек!

Женщина кинулась на выход, но Кевин поймал ее за руку выше локтя.

– Пока забери ее мобильный телефон…

Она молчала, тяжело дыша, но глаза пылали ненавистью, когда Кевин вынул из ее кармана средство связи.

– Мне интересно, какой личный номер у Макса? – поддел я шпионку, принимая телефон от помощника.

– Ты за это сегодня же ответишь! – зашипела женщина, сверкая глазами от гнева.

– Да?! Ты, надеюсь, не взрывчатку в моем центральном офисе имеешь в виду? А то придется разочаровать! Она не сработает.

Индира рассвирепела так, что вместо рук появились лапы.

Когда Кевин повел ее по коридору, рычащую от бешенства, я вслед сказал:

– Сейрру я трогать не буду, дети за родителей не отвечают. Все исключительно из-за врожденного благородства, на которое ты рассчитывала, предавая клан.

Когда Кевин вернулся, я, скинув все рабочие папки в открытый ящик, произнес:

– Ты понял, что она просто в струю попала? Решив ловить рыбку в мутной воде?

– Да. – Кир устало плюхнулся на кожаный диван, им же утром переставленный из Дашиной комнаты, чтобы дрыхнуть, пока я занят.

Я оглядел помощника и продолжил:

– Так что все на месте… Холодная война между кланами вот-вот перейдет в горяче-кровавую!

– Ну хоть предателя из клана убрали, – зевнул Кир.

– Во-первых, поздно, во-вторых, ты сам сказал, что, может, еще кто есть…

– Тео, когда ты поедешь к Даше?

– Нет… Никогда… Она от меня убежала… – скрывая обиду и боль, спокойно ответил я, отвернувшись к окну.

Я видел, что Кевин не согласен, но уговаривать меня изменить решение не стал. Мой отъезд не входил в его планы. Корыстный тип, однако.

Что ж, это оправдано!

Мы проснулись от звукового сигнала какого-то недоумка, промчавшегося мимо и приветствующего приятелей-дальнобойщиков. Интересно, они тоже мирно спали? Тогда этому «будильнику» точно припомнят бодрую побудку!

Ник, потянувшись после сна, повернулся ко мне с предложением:

– Давай, пока здесь, заодно и поедим, чтобы потом больше не останавливаться до твоего дома?

– Давай.

С трудом двигая затекшими конечностями, выползла из теплой машины на холод и поскрипела вслед за водителем по тонкому слою только что выпавшего снега.

Мы вошли в тяжелые двери кафе и двинулись делать заказ прямо к бару, где за стойкой из шероховатого дуба крутились две молоденькие девушки со срезанными накосо челками. Здесь что, форма такая?

Утром я сюда не подходила, но сейчас решила все оплатить сама, так как это из-за меня у Ника все заботы. В очередной раз предоставила водителю самому заказывать нам еду. Мне все равно, что есть, а ему… я не знаю, что он любит. Сама пока оглядывала зал в поисках свободного столика. Ник по меню перечислял заказ темненькой девушке-кассиру.

В зале стоял гул, равный табачному дыму, висевшему под потолком.

Тут в двери кафе вошли новые посетители. Я следила за ними, так как в обед незанятых столов почти не было. Но эти двое мужчин в черных пуховиках и джинсах, выглядевшие, как большая часть мужского населения, немного постояв в центральном проходе, огляделись и спокойно пошли в нашу сторону, на ходу доставая из черного пакета что-то длинное… Оружие!

– Ник!

Я грубо дернула его за рукав, вложив в рывок весь страх. Он, оторвавшись от заказа и заметив опасность, толкнул меня в сторону открывающегося для прохода отделения барной стойки.

Девушка-бармен от ужаса закричала, и тут же из-за невзрачной подсобной двери с другой стороны зала появились охранники, налетели на бандитов. Видимо, сначала не разобрав, с кем связались, так как те оружие не демонстрировали.

Бандиты, очевидно чувствуя себя почти карающей десницей черта, уверенно прижав к плечам приклады винтовок, быстро сделали по выстрелу. Охранники почти разом рухнули на пол. Еще секунда, и все, кто обедал в кафе, толпой бросились к выходу. Под громкие крики Ник схватил меня за рукав. Пуховик жалобно затрещал.

Ник втолкнул меня в подсобное помещение за стойкой. Не выпуская мою руку, протащил мимо всех препятствий, с невероятной скоростью проскочил через кухню, так и волоча за собой. Люди пытались бежать, прорваться к дверям, мешая преследователям, чьи стволы уже повернулись в нашу сторону и пули летели нам вдогонку. Бандиты действовали быстро, умело и молча.

– Не смотри назад! – заорал Ник и дернул меня вперед. – Быстрее!

Убийцы продолжали стрелять, наступая почти на пятки, укладывая пули уже вокруг нас. Изредка кто-то из них перезаряжал оружие, но никогда – одновременно.

Я неслась за Ником в сторону запасного выхода по пути, отмеченному на стенах красными стрелками на случай пожара, стараясь даже не дышать. Глаза застили слезы, и мне оставалось лишь ждать, что будет с нами за дверью на выходе из кафе.

За удивительно короткое время я, видимо, успела приспособиться к бешеным происшествиям в своей жизни так, что, утерев непрошеные слезы и преодолев все возрастающее ощущение нереальности происходящего, наверно, как-то включила остатки мозгов…

– Ник, стой! Там у дверей точно засада…

– Знаю. Я возьму их на себя…

– Нет! Слишком рискованно! Давай к поварам! Они здесь все знают!

– Да.

Мы, резко притормозив, кинулись в соседний коридор, ведущий куда-то вниз. Там оказалась развилка, путь, ведущий еще ниже, видимо, в подвал и на кухню.

Влетев в небольшой цех, где над серыми металлическими столами спокойно работали люди в белых фартуках, я что есть мочи заверещала:

– Вооруженный налет!!! Стреляют всех подряд. Охранники погибли первыми!

Полминуты на нас смотрели, как на психов. Однако угрозы, что всех сейчас реально застрелят, звука выстрела как подтверждения моих слов и толчка Ника: «Быстрей! Куда бежать отсюда?!» – оказалось вполне достаточно, чтобы мгновенно вернуть людей в реальный мир.

Мешая друг другу, подсобные рабочие и повара кинулись к квадратному окну приемки продукции. Конечно, оно было высоковато над землей для удобства разгрузки с грузовика, а какое сейчас имело значение, отобьешь ты пятки или нет?

Все случилось в течение полуминуты… Окно раскрыли, щелкнув затвором. Ник за шиворот поймал первого паникера – высокого толстого мужчину с залысиной в белом переднике с темными пятнами в районе «талии» и грубо на него цыкнул:

– Тихо! Они ловят всех! Молчком, быстро прыгнул и отбежал! За ним следующий!

Тот кивнул и прыгнул вниз. За ним организованно последовали остальные. Ник, нацепив на меня такой же, только очень грязный передник, висевший у двери на гвоздике, сам надел чью-то допотопную куртку с прорехами, до этого явно применявшуюся для разгрузки овощей. Мы прыгнули вместе… Проскользнув с поварами мимо толстого бандита в черной куртке и оружием наголо, стоявшего у задней двери кафе, побежали, огибая уличный туалет из белого кирпича, к припаркованной на стоянке машине.

Черт!

Возле «фордика» со стороны трассы ошивались те двое из кафе! Они демонстрировали расслабленность, но не выпускали из рук длинных рулонов из газет. Оружие! За что боролись… Бешено колотилось сердце, и я зажала себе рот ладонью, пытаясь приглушить звук тяжелого дыхания. Что же делать?

Мы с Ником разом нырнули за белую кирпичную стену и притихли, обдумывая ситуацию. Меня сотрясала непонятная дрожь, причина которой крылась вовсе не в февральском морозе, а в леденящем душу страхе, парализовавшем волю и движения.

Рядом на дорожке, ведущей к задней части кафе, остановилась старая желтая машина.

– Запрыгивайте скорее!

За рулем сидел тот самый мужичок-паникер, которого Ник вразумил перед прыжком. Мы пулей влетели в салон его «шестерки». Он рванул, я даже не успела нормально закрыть дверь.

– Спасибо! Вы нас спасли! – задыхаясь от безумного бега, сказала я.

– А вы меня как человека вернули, – грустно усмехнулся водитель, сворачивая в сторону города.

Ник успокоил мужика:

– Да ладно, это первая рефлекторная реакция, ее не стоит стесняться! Сейчас вот сознательно рисковали. Там, у моей машины, двое и у входа один… И все со стволами!

Мужичок после этих слов явно приободрился, повернув на какую-то оживленную улицу, предложил:

– А поехали ко мне? Я вас покормлю и помогу забрать машину…

– А как? – с надеждой спросила я, повернувшись к повару. У меня в машине пакет с золотыми украшениями и карточками остался. Не то чтобы это все очень дорогое…

Карточки восстановить можно. Конечно, это долго и нудно, но все же… А вот золото – это подарки родителей, бабушек, которых уже нет, и подруг. Вот его мне было жалко до слез.

– Да сейчас знакомого из СОБРА дерну, он быстро территорию очистит.

– Тогда позвоните, пожалуйста, – попросила я, стянув с себя чужой фартук.

Ник еще так и не разделся, видно чувствуя себя уютно в драной куртке.

Мужичок достал из кармана черный раскладной мобильник и на ходу набрал номер.

– Николай Степанович! Это Юрий Сергеич! Тут у нас бандитские разборки… Да. Еле успели, но не все… Да, говорят, Диму зацепили… Не видел… Может, и пронесло! Ладно… Угу… Не буду… Давай! Ну вот, – довольно заметил Юрий Сергеич, – сейчас он этим бандюгам прикурить даст! Димка – один из охранников – племянник его жены…

– Они попали под выстрелы первыми, – уточнил Ник. Он выглядел невозможно спокойным, так что его хотелось потрясти, чтобы привести в чувство. Я с болью посмотрела на него… Даже думать о том, что сейчас произошло, было страшно!

– Значит, если эти… еще там, им не поздоровится! – сурово ответил Сергеич.

Шесть часов спустя, от души поблагодарив Юрия за спасение и гостеприимство, мы забрались в заледеневшую, но целую машину. Ник дождался, пока я села и закрыла дверь, и тогда, протянув руку, весело сказал:

– Ну с боевым крещением, Даша! Меня зовут Георгий. Ник – это так… кличка…

– Повторное крещение не считается, – улыбнулась я. – Очень приятно, Георгий, а я уже привыкла тебя Ником звать.

– Ну и зови… Второе крещение? Так вот почему ты попала под опеку моей бабушки?

– Валентины Петровны? Да? – Ник расцвел и довольно кивнул. – Здорово, я просто обожаю твою бабушку! Она чудо!

– Я тоже обожаю, но ее никогда нет дома.

– Зато она там, где больше всего нужна!

– Точно!

На такой мирной ноте он завел машину, и мы поехали домой. А у меня к нему было столько вопросов! Теперь, когда вчерашний шок сменился сегодняшним, мне жутко хотелось узнать все о жизни «мифических» существ.