Ух, началось! Янук Елена
Тео всю обратную дорогу молчал, и я даже позабыла, как много всего нам сегодня предстоит.
Когда мы вошли в дом, мама успела исподтишка сделать мне большие глаза и показать на часы. Мы пришли на полчаса раньше, наверняка испортив какой-то из маминых замыслов. Родители вышли навстречу гостю.
– Мам, пап, это мой друг – Федор Георгиевич!
Папа энергично поздоровался с Тео, излучая такую деловитость, что казалось, что встречать знакомых дочери мужского пола – его ежедневный ритуал. Тео вручил маме цветы, за которыми мы заехали по дороге. Презент папе был у него с собой. Какой-то коньяк. Ничего в них не смыслю, но папе явно понравился.
– Это мои мама и папа – Михаил Николаевич и Ксения Александровна! – вежливо представила я родителей.
Оделись они по «парадно-домашнему» явно для гостя. Папа надел белую рубашку, мама – платье с запахом, чем-то неуловимо напоминающее халат. Картину довершали мягкие тапки с глазами и ушами, подаренные мною на последнее Рождество.
– Проходите, Федор!
Папа пропустил почетного гостя вперед.
Для торжественной встречи в комнате было все готово. Накрытый стол, нарядная скатерть, шелковое покрывало с ручной вышивкой на диване, купленное мамой для «особых случаев». Мама с радостью водрузила вазу с букетом на журнальный столик. Еще воздушных шаров не хватает, и вообще будет праздник из праздников.
Я печально вздохнула, понимая, что мне сейчас предстоит тяжелая работа. Все еще переполненная горем подруги, ужасом предстоящего расставания с Тео, я должна изображать нечто воспитанное и доброжелательное. А мне хотелось утащить Тео к себе и серьезно поговорить, чтобы покончить со всеми муками. Разрубить «гордиев узел» у себя в голове.
Мама пригласила всех за стол.
– Федор, вы давно знакомы с Дашей? – Папа начал «допрос» первым.
За родителей я не переживала – они знают, что и когда сказать, просто единственное, чего мне хотелось, – быстрее с этим всем покончить.
– Да, довольно давно. – Тон Тео назывался так: «его устами говорит сама благовоспитанность».
Я поморщилась. Спасибо! Удружил! Теперь мне перед родителями держать ответ, почему я раньше молчала. Не дай бог, будут слезы, что я маме не доверяю.
Мама положила в тарелку Тео горячие голубцы со сметаной. Правда, там уже лежали блинчики с мясом, три вида салатов и прочие вкусности. После его слов она прищурилась, вполоборота повернувшись ко мне. Я виновато улыбнулась. Папа в этот момент закончил рассказывать забавный эпизод из своей преподавательской жизни.
– Федор, а вы кто по профессии? – спросила мама и подвинула поближе к гостю еще один салат.
– Пианист… у меня замечательно играла мама, и я пошел по ее стопам. Закончилось тем, что окончил в консерватории курс теории музыки…
Папа слушал, удивленно подняв брови.
Я сидела за столом, невоспитанно устроив голову на ладони, слушала рассказ Тео о детстве и поражалась, как мало я о нем знаю. По сути – ничего. Кто бы подумал, что он музыкант?! Да никогда! Тео не производил впечатления творческого человека. Мама с папой тоже незаметно переглянулись.
– …сначала учился в Венской консерватории по классу фортепиано, но недоучился, потому что мы переехали в Ленинград, и там я заканчивал консерваторию, но уже по теории музыки…
– Вы хотели сказать – Санкт-Петербургскую? – мило поправила мама, подставляя ему еще какую-то закуску.
Бедный! Я от волнения совсем есть не могла.
– Да, конечно. Это я по привычке. Санкт-Петербургскую, конечно. – Тео поблагодарил маму за мясо «по-мексикански».
– Да, я знаю там многих. Две мои подруги закончили ее. Конечно, это было намного раньше того времени, когда учились вы. – Мама углубилась в воспоминания, которые изредка нарушал папа.
Я в разговор не вникала, так как все это уже слышала. Да и маминых подруг хорошо знала, они со мной в детстве занимались музыкой. Помню, как мне нравилось с ними общаться. Интересно, если он учился в то время, они его узнают? Я посчитала. Нет, он учился раньше. Как все странно…
Тео, беседуя с мамой, с удовольствием угощался ее разносолами, чем вызвал искреннее ее восхищение. Надо же, какое согласие! И темы для бесед нашлись. Я улыбнулась гостю, подбадривая. Хотя он несильно в этом нуждался.
– …А то я думаю, вы ненамного старше Даши, значит, когда вы учились, был уже Санкт-Петербург, а вы вон скольких старых преподавателей знаете.
– Да. Вы, конечно, правы, – сказал Тео и очаровательно улыбнулся.
Все – мама покорена. Я закатила глаза, но, поймав строгий взгляд папы, вернула их обратно.
– А чем вы сейчас занимаетесь? Концерты даете? – вежливо спросил отец, чинно подцепив вилкой кусочек мяса.
– Пап, Федор Георгиевич – генеральный директор строительной корпорации. Он и пригласил меня на курсы, – выдала я версию для родителей. Конечно, стыдно лгать. Но так спокойнее. Не все можно пояснить, не рискуя вызвать острую реакцию. Им уже никак нельзя волноваться.
– Да? Как жизнь меняет людей, – посочувствовал папа. – И как вы попали в строительство?
– Как ни странно, нужда заставила… – Они явно отлично понимали друг друга. – Мне пришлось строить дом себе, потом помогать другу. Так что втянулся, а когда понадобились деньги, музыкой мало что тогда можно было заработать, мне пригодились навыки строителя.
Папа понимающе покачал головой. Он сторонник теории, что для жизни в достатке все работы хороши, главное – желание учиться, чтобы стать в любом деле профессионалом.
Мама принесла из кухни новые блюда. Тео ни от чего не отказывался. Обед прошел нормально, под конец я извинилась и увела Тео к себе в комнату. Он развалился там на диване, чуть не урча от удовольствия, и выглядел как сытый кот. Я села в кресло под окном, наблюдая за ним, про себя обдумывая, с чего начать разговор, который сочиняла полночи.
– Даш, родители у тебя замечательные, – начал Тео.
– Знаю, – улыбнулась я.
Тео тут же оказался рядом. Подхватив на руки, прижал к себе. Он весь этот обед, знакомство понял совсем не так. Вернее, он правильно понял, это меня кидает из крайности в крайность.
– Даш, ты согласна поехать ко мне? Да?! – весело спросил Тео и прижал к себе, собираясь поцеловать.
– Нет, не могу… – Я изо всех сил вырывалась, он же делал вид, что крепко меня держит.
– Что «не могу»? – напрягся он.
– Я, по сути, тебя и не знаю. Совсем… – Я притихла.
– А если знаешь, то все нормально? – лукаво спросил он. На какую-то секунду в глубине его глаз вспыхнул лукавый желтый огонек, но тут же погас.
– Да, но…
– Так я тебя знаю! Отлично знаю! Ты ведь со мной жила, – весело пояснил он.
– Нет. Это ты со мной жил! Вернее, со мной жил мой пес! – Мне совсем не нравилось, что разговор пошел не в ту сторону.
– «Мой», – передразнил Тео. – Любого, кто такое сказал бы обо мне, ждала кара, а от тебя я готов снести все, – ехидно отметил он. – И, заметь, ты подтвердила, что жила со мной!
– Словоблуд! Софист несчастный! Что было, то было. Но сейчас я отказываюсь продолжать отношения, – возмущенно сказала я, откинув его руку.
– «Мой»… – продолжил он, проигнорировав мой категоричный отказ. – Это греет… «Мой». Да, метко подмечено! «Мой»! «Моя»! – И потянулся ко мне вновь.
– Я рада, что ты все систематизировал у себя в голове, – резко сказала я, вырвавшись наконец. – Но это не для меня!
– Я тоже хочу, чтобы ты стала моя…
Я не выдержала:
– Хватит! Заканчивай меня мучить! И довольно перечислять свои желания!
– Если ты хочешь в других выражениях, то пожалуйста!
– Для особо глупых – повторяю: никаких отношений не будет! – Я уже рычала: он что, меня не слышит?
– Ясно, никаких отношений! – повторил он, не разжимая объятий.
Я опешила, не понимая, что он еще задумал, раз его абсолютно не смутило мое сопротивление.
– Конечно, никаких отношений! Наши дети должны расти в полной семье! Все верно! Но как ты могла подумать? – Искреннее возмущение Тео в другой ситуации меня, наверно, и позабавило бы, но сейчас только подогрело мой гнев. – Я никогда и не мыслил о… Только брак!
Застонав, я схватилась за голову. Как ему объяснить?
– Я – человек! И не хочу, чтобы мои дети были другими! – решилась я на последний вариант.
– Угу…
Он отпустил меня.
Я все же нажала на болевую точку. Мне сейчас было его ужасно жаль. Но если я сейчас дам слабину, все вернется на круги своя. Оторвалась и отползла от него в сторону, «на свободу». Что-то она у меня больно смахивает на одиночество.
Молчит…
Он спокойно сидел на диване, сжав руки и опустив голову.
– Этого я исправить не могу. – Сухой голос рвал душу на части. – Как бы мне ни хотелось.
– Знаю, – как можно мягче произнесла я, плача про себя от причиненной ему боли.
Черт бы побрал их средневековые помолвки и проблемы с полукровками! Но если я сейчас смалодушничаю, то потом буду жалеть… всегда. Так что надо перетерпеть… всю оставшуюся жизнь.
В дверь постучали, и мама тихо сказала:
– Дашенька, вас гость внизу ждет.
– Мам, проводи его сюда, пожалуйста.
Меня не волновало, кто это. Я сидела, невозмутимо глядя на Тео, тратя на эту «невозмутимость» все свои силы. Внутри едко щипала боль. И его боль, и моя…
Так нас и застал Ник.
– Тео, я домой! В клане бунт хищных! Бабушка собрала всех, кого смогла, и они спрятались. Подробностей не знаю, связь прервалась.
В комнате на миг зависла тишина, которую прервал вожак.
– На блюдечке приготовила… А там твои сестренки молоденькие… – устало пробурчал Тео, поднимаясь с дивана.
Ни капли переживаний по поводу предательства. Хладнокровие – наше все… Скрывает, небось душа съежилась от такой вести, а тут еще я. Я ведь ему жизнь облегчить хотела! Клан и дети-полукровки… Что я могу с этим сделать?!
Тео тем временем достал из бокового кармана пластиковую карту и вложил ее в руку Ника со словами:
– Давай до ближайшего аэропорта, через пару часов будешь дома. Если что, договаривайся через персонал. Пин – последние цифры моего телефонного номера.
Ник кивнул, пряча пластик в карман.
– Да… Хорошо.
– Не рискуй по глупости, собери всех вместе. Ты все понял? Тогда вперед!
Ник помялся, наверняка хотел спросить, когда Тео займется проблемой, но тот молчал, и Ник вынужден был уйти без ответа.
Я подошла к Тео.
– Твое предложение о работе еще в силе? – Он застыл у дверей, не оборачиваясь. – Тогда я еду с тобой!
Часть четвертая
Свет в конце тоннеля
Глава первая
Тео, повернувшись ко мне, деловито уточнил:
– Полдня тебе на все сборы, я заеду завтра в семь. Вот аванс. – Он достал из кармана толстый кожаный бумажник, в котором чего только не было… Все свое ношу с собой!
Я поморщилась, мне, конечно, деньги сейчас нужны очень, но вот брать у Тео незаработанное… неловко. Появилось неприятное ощущение, что меня покупают. Тут мои моральные мучения прервал голос Тео:
– Даша, это аванс. Я серьезно. Как ты метко заметила, ты меня плохо знаешь, я очень хорошо умею считать деньги. Так что лично предупрежу бухгалтера о выплате.
Он говорил это без капли шутки. Я поежилась. Н-да…
– Хорошо. Спасибо за все! Завтра к раннему утру буду готова, – пообещала я тоном будущего работника.
Он кивнул и вышел. Внизу раздались голоса. Тео так же галантно, как общался за обедом, распрощался с родителями.
Я принялась собираться в дорогу. Придется много чего купить – от телефона до пуховика. Кое-что из вещей можно было бы забрать из квартиры, но видеть Тео абсолютно не хочется, поэтому придется покупать… Еще оплатить долги по квартире…
От полного уныния меня спасли только хлопоты. Убежав от расспросов мамы с папой, я вернулась домой с большущими пакетами лишь поздним вечером. К утру я была полностью готова.
Зачем поехала с ним? Какие бы причины ни вызвали тот завершивший все разговор, за свои действия, обращенные к другим людям, должна отвечать сама. Я чувствовала, что подвела его, обманула, даже невольно предала… Правда, способ исправления не убеждал даже меня саму.
Боже мой! А как душе невыносимо больно! Я старалась об этом не думать, иначе меня просто сломало бы пополам… Но если я последую своему «хочу, желаю», я искалечу ему жизнь, а о детях и думать страшно. Растить ребенка и гадать, выживет он или нет в случае оборота?! Нет, все сделано верно…
Маме с папой сказала, что решила принять предложение о работе в строительной корпорации, чтобы еще раз присмотреться. Мама как-то очень легко согласилась, а папа, немного подумав, подозрительно прищурился:
– Даша, что-то ты крутишь…
– Нет, пап, подстраховываюсь, – с усталостью в голосе ответила я, подтаскивая тяжелую сумку к лестнице, откуда ее до двери перенесет отец.
Утром, как рассвело, подъехал Тео. Он помог загрузить большую сумку в багажник своего черного джипа, маленький пакет с необходимыми в дороге вещами я оставила при себе.
Скрыв слезы, я расцеловалась с родителями. Честно пообещала им постоянно звонить и писать. Потом медленно направилась к джипу. Тео попрощался с папой за руку, поцеловал маму в щечку, заверив ее, что такой вкусный обед будет вспоминать всю жизнь, наконец сел в машину.
Я махала родителям, пока мы не тронулись с места. В полном молчании быстро двинулись по полупустой дороге, минуя просыпающийся заснеженный город и первых прохожих. Меня смущало повисшее между нами молчание, и я его нарушила:
– Почему ты отправил Ника одного, а сам поехал позже?
– Мне нужно было все обдумать. Ты же понимаешь, что я не оставил все просто так. Все дела в мое отсутствие вел Кирилл, – исключительно официально ответил Тео и замолчал.
Я тоже немного помолчала, пожалев, что не сняла новый пуховик, усевшись в машину прямо в нем. Мы уже выехали из города и попали на федеральную трассу, окаймленную с обеих сторон высокими, спящими под снегом деревьями.
– Понятно, – протянула я. – А кто мог поднять бунт в клане и почему? – спросила, устраивая удобнее пакет на заднем сиденье. А вот и знакомое место… В этом селе у бабушки был участок, и нам отлично отдыхалось тут несколько лет подряд на каникулах. Я стянула с шеи шарф.
– Ну кто поднял – я почти догадываюсь. В клане есть с десяток семей, которые издавна недовольны сложившимся порядком между хищным оборотом и не хищным, называемым среди оборотней «рабским», но я запретил употреблять это выражение, и оно как-то даже позабылось. Но не всеми. Имен называть не буду, ты все равно их не знаешь. – И опять замолчал.
– Так они воспользовались тем, что ты отсутствуешь, или что-то еще?
– И это тоже… Думаю, там поработали провокаторы из кланов Стэна и Макса. Они предателям пообещали власть и поддержку, а может, что еще… не суть важно… – ровным тоном просвещал меня Тео, не отрывая глаз от дороги. – Главное, изменников поддержали в желании поставить рабов на место и забрать власть в руки хищных. Но меня пугает другое, если там Кирилл, что с ним сделали…
Боже мой, это из-за меня он бросил все. И Кирилл в этот момент попал под удар врага. От чувства вины разговаривать перехотелось. Тео тоже молчал.
Так мы и доехали до небольшой автозаправочной станции. Там Тео достал из багажника пакет с готовым обедом в коробке из «кораблика», очевидно заказанного вчера. Холодная пицца – не самое вкусное блюдо, но мне есть вообще не хотелось, так что всю «прелесть» сухого открытого пирога с начинкой Тео оценивал сам, еще и на ходу управляя машиной после заправки.
Я задала вопрос, мучивший меня со вчерашнего вечера:
– Тео, ответь, почему ты согласился взять меня на работу? После нашего разговора? – Мое сердце предательски нервно заколотилось в ожидании ответа.
Тео спокойно прожевал.
– У меня сейчас нет свободных бойцов, чтобы выделить кого-то для твоей охраны, а так ты будешь под присмотром.
Его ответ я почему-то ждала с трепетом. Дождалась. Разочарование, постигшее меня, пришлось гасить с помощью здравого смысла… А чего я хотела, сообщив ему, что дети от оборотня для меня неприемлемы?!
Я задохнулась от боли в груди. Действительно, все очень рационально-прагматично с его стороны, и никто не виноват, что я ожидала чего-то такого… нежно-влюбленного. Чувство потери, терзавшее меня с момента нашего разрыва, только усиливалось.
– Даш, поешь, – спокойно предложил он, подвигая коробку мне.
Мне удалось проглотить комок обиды в горле.
– Нет, спасибо… я завтракала…
Судя по лицу, это его не убедило, но Тео настаивать не стал. Я забилась в угол и попыталась уснуть… Чужой Тео в наших теперешних отношениях напоминал обогреватель в холодной комнате, раньше согревавший все вокруг ровным жаром, а теперь скудно выделявший тепло, будто на него надели толстый чехол. Тепло расходится, но очень слабое… и комната начинает быстро вымерзать… Как я…
Закутавшись в шарф, я уснула.
Я до сих пор не мог придумать, как быть дальше.
Даше противно, что я оборотень. И кто ее за это осудит?! Я оказался настолько ей антипатичен, что она не собирается иметь со мной отношений… Никаких! А я, дурак, надеялся, что между нами все решено. От злости хотелось стукнуть по панели кулаком. А почему она решила ехать, мне как раз абсолютно понятно. Это ее обычная жалость к убогим и несчастным. То есть ко мне. Достаточно узнал ее за это время, чтобы ясно понимать это. Хоть рядом побудет, пока не опомнится. Я покачал головой.
Чувства обострились при виде ее спящей. Хотя я избегал смотреть на нее, стараясь игнорировать глупую боль в душе. Сейчас не время разбираться в чувствах – когда кто-то пытается уничтожить клан, мой клан! Надо все помыслы сосредоточить на том, что действительно важно. Хотя что делать с бунтом, я смогу решить только на месте. Завтра утром свяжусь с Ником, подробней узнаю, что там происходит. Эх… Я сжал руку на руле, но вовремя опомнился, когда тот резко затрещал…
Даша спала недолго, но и после ее пробуждения если мы и перебросились друг с другом, то только несколькими короткими фразами.
Ехали уже очень долго, преодолев две трети пути, когда во втором часу ночи, отвлекшись от зимней панорамы за окном и обернувшись ко мне, она уверенно сказала:
– Тео, остановись где-нибудь здесь.
Меня заинтриговал ее тон, но уточнять, что она затеяла, не стал. Столько часов за рулем – я бы с удовольствием прошелся ногами.
Сейчас мы ехали по заснеженной трассе через небольшой лес. Здесь даже висел предупреждающий дорожный знак «Дикие животные» с нарисованным оленем. Я выбрал удобное место с примятым снегом и остановился, выключив мотор. Даша повернулась назад и перетащила цветной пакет к себе на колени. В нем нашелся довольно большой термос и какая-то еда.
– Чай как раз остыл, так что давай поешь… и спать… – нейтрально сказала Даша, вынимая запасы.
– Боишься, что не довезу? – холодно поинтересовался я, пальцем выдвигая для ее удобства полочку для стаканов.
– Боюсь, что, когда доберемся, ты будешь таким уставшим, что не сможешь вести дела, – сухо, но терпеливо ответила Даша, разлив чай по одноразовым стаканам.
Я вежливо улыбнулся:
– Не переживай… Я быстро отдыхаю…
– Вот и отлично, рада, что ты согласен!
Мы в тишине поужинали, молчание между нами усугублялось безмолвием зимнего леса вокруг. Чай в термосе был едва теплым, но пирожки Ксении Александровны не подкачали. Салон машины уже остыл, мне пришлось завести мотор и добавить тепла из печки. Даша сняла свой пуховик, используя его как одеяло, накрылась сверху. К запаху перьев от него я уже привык, и теперь волны куриного аромата долетали до меня куда реже, только если Даша переворачивалась. Мы откинули сиденья назад и под тихое урчание включенной печки уснули.
Я проснулся часа через три. Машина мерно гудела. Пошел редкий снег. Значит, потеплеет скоро, да и «каши» на дороге прибавится, никакие шипы не помогут, если машину поведет. С этой мыслью я окончательно проснулся.
Вокруг еще было темно…
Оказался, не знаю как, у Даши под пуховиком. Так и знал, что, стоит потерять контроль, меня тут же притянет, словно магнитом, и никакие рычаги пониженной передачи под спиной не преграда.
Украдкой наслаждаясь возможностью прижать ее к себе, лежал, вдыхая ее аромат. Выбираться очень не хотелось, но пришлось. Даша спокойно спала, а я тихо прокрался на свое место, поправил рукой волосы и вывел джип на дорогу.
Надо заправиться… позвонить Нику и… но все разумные мысли отодвинула на второй план несвоевременно накатившая потребность нежно прижать к себе кое-кого, умильно сопящего на соседнем сиденье. Я с раздражением стиснул челюсти и вцепился в руль.
Через час Даша мягко потянулась, уронив пуховик под ноги, и тихо произнесла:
– Мы еще не добрались?
Она сонно всматривалась в запотевшее окно и протирала глаза одной рукой. Светало.
– Уже близко. Я вынул телефон из кармана. Все звонки по работе шли на другой номер, а на этот звонили только по делам стаи. Видно, дела совсем плохи: ни одного звонка или эсэмэски.
Мой боец поднял трубку сразу.
– Ник, говорить можешь? Да, почти добрались… со мной… Угу… Сейчас… Да, давай в старом парке через часа три… Понятно… Жду!
Даша напряглась, частично улавливая ответы Ника.
Слушая бойца, я внимательно следил, как меняется выражение ее лица в зависимости от мыслей и как она с раздражением откидывает непокорный локон, с напряжением поглядывая на меня.
– Ну что там творится? – взволнованно спросила Даша, когда я закончил разговор. Меня так и подмывало съязвить, но она на самом деле выглядела так… испуганно, что невольно я ответил вежливо, чтобы ее успокоить. Чему был впоследствии рад, так как вчерашняя мрачность между нами сама собой исчезла, и разговор принял нормальное течение… как раньше.
– Пока не знаю, сейчас встретимся и обсудим.
Даша поерзала на кресле, нервно отбарабанив пальчиками по панели, зарядив меня беспокойством, которого я хотел избежать.
– У тебя есть план? – сурово спросила она. – Что будешь делать?
– Нет. Какой может быть план, если я не знаю деталей?
Она тотчас замолчала, признав мою правоту, погрузилась в тяжелую задумчивость.
Когда мы въехали в город и уже стало ясно, что парк недалеко, Даша, сидевшая в кресле почти на краю, подалась чуть вперед, чтобы разглядеть место, где нас уже ждал Ник.
– Не волнуйся так, он сядет к нам, и все услышишь сама, – устало обнадежил я.
Она, прищурившись, недовольно посмотрела в ответ. Мне кажется, сейчас она переживает за клан больше, чем я.
Я притормозил возле парка, выключил мотор и, откинувшись назад, замер. Ник не заставил себя ждать, через минуту ввалившись на заднее сиденье, здороваясь с нами на ходу.
– И тебе того же, – безмятежно ответил я. Даша возмущенно на меня посмотрела, я проигнорировал ее взгляд. – Говори, что там…
– Сегодня тебя они точно не ждут. Перед захватом бунтовщики поставили глушитель мобильной связи. Как успела дозвониться моя сестра, не знаю. Я никого до сих пор не видел.
Я опешил, почти подскочив от такой новости.
– Да?! Как это?
– Не все волки поддержали бунт, и нехищных успели предупредить, пока предатели возились с Кевином.
– Что с ним? – напряженно спросил я, впившись глазами в Ника.
Тот поежился и виновато ответил:
– Конкретного ничего не знаю. Все, что смог выяснить, подслушал в окнах возле базы… Там как раз Алекс и Холт разговаривали о том, что какая-то гадина выдала их замысел рабам и все, кто не поддержал переворот, укрылись в твоем особняке, задействовав защиту. Я не смог к ним попасть, так как особняк окружен.
– А подслушивал ты где? – уже успокоившись, спросил я. В голове сформировался план действий.
– Только на базе… Они со вчерашнего вечера все там крутятся.
– Все?!
– Да. Сегодня с утра собрались на совещание. Но к той комнате я не смог попасть: под окнами нет деревьев.
Я кивнул, представляя, какое место он имеет в виду.
Вмешалась Даша:
– А все успели спрятаться в особняке?
– Нет… Там на базе кого-то пытали… – Голос Ника упал. Даша побледнела. – А еще они твой особняк пытались штурмовать, но его отбили те хищные, кто не пошел за предателями.
Надо торопиться!
– Отлично все складывается… Они все вместе, – хмуро сказал я, заводя машину. – Ник, пока устрой Дашу. Я подъеду к базе и выйду, а ты отвезешь Дашу к себе. Она полтора дня в дороге… А я не могу терять такой шанс.
Да, это хорошо. Все просто великолепно! Я и не мог надеяться на такое. О защите особняка знали многие, но как пригодилось! Подробности штурма узнаю позже. И не все мои хищные повелись на обещания врагов. Это радостная весть, значит, мои полувековые усилия не пропали даром!
Всю дорогу я больше всего боялся, что все пройдет по обычному сценарию: разорят клан, перебьют смелых и сильных и будут пакостничать над беззащитными, а не вышло!
Теперь дело только за мной. А я так устал за сутки пути. Даша была права, что настояла на отдыхе, но этого мало.
По дороге, запруженной машинами из-за обеденного часа, я медленно добрался до базы, остановившись за квартал, свернул на небольшой съезд. Посмотрел в огромные перепуганные глаза Даши, кивнул Нику и вышел.
Как бы ни было приятно размять ноги после долгого неподвижного сидения в машине, но мне совсем не нравилось покорно ждать того, что сейчас будет происходить с Тео…
Ник быстро пересел за руль, собираясь выполнить приказ вожака. Я очнулась.
– Стой! Неужели ты не понимаешь, что у него здесь никого нет, кроме нас, а еще и мы уедем? Не вздумай! – кричала я, повернув возмущенное лицо к Нику.
– Что ты можешь сделать?! Помочь ему драться? – злобно спросил он.
– Помочь хотя бы! – в сердцах ответила я. – Если ты тронешься с места, я выпрыгну! Я не шучу!
– Сам понимаю, что уезжать нельзя, но это приказ вожака, – уже спокойней пояснил Ник, убрав руку от ключа.
Я только что заметила, какие у него круги под глазами. Тоже, видно, не спал все это время. Да, один среди врагов.
– К вашему клану я никаким боком не отношусь, можешь вести себя как хочешь, но меня это не касается!
– Ты пара вожака… – уже тише сказал он.
– Ничего подобного! Я поехала только на заработки. В вашей фирме зарплата в три раза больше, чем у меня на старой работе.
Он в недоумении замолчал. Главное – он никуда не поехал! Прошло пять минут полного молчания… Каждый думал о своем.
Я нагнулась, с легким щелчком вытащила ключи из зажигания и спрятала их в карман. Водитель не противился.
– Ник, а бабушка как? – осмелилась я на вопрос, который было страшно задавать: а вдруг с ней что случилось.
– Не знаю, – буркнул он и отвернулся.
Читать бесплатно другие книги:
