Великобритания. Страна замков, дворцов и парков Коути Екатерина

Тайны и призраки Тауэра

Для человека, любящего историю, Лондон начинается с Тауэра, ибо это здание – одно из древнейших в Великобритании, к тому же наилучшим образом сохранившееся. Если бы камни Тауэра заговорили, они рассказали бы историю английского государства, причем особенно подробно упомянули бы самые скорбные ее страницы. Еще в XVI в. английский историк Джон Стоу написал: «Тауэр – это крепость для защиты города. Это королевский дворец, где устраивают приемы и куда удаляются отдохнуть. Это государственная тюрьма для самых опасных преступников. Это оружейная, где хранится оружие для возможной войны. Это сокровищница для драгоценностей короны. Это хранилище для документов королевского суда в Вестминстере».

В переводе с английского «Тауэр» означает «цитадель» или «башня», но как русские, говоря «Кремль», имеют в виду не кремль вообще (а их много – в Рязани, в Казани, в Новгороде…), но именно Московский Кремль, так и для англичан: Тауэр – это прежде всего Лондонский Тауэр.

Бытует мнение, будто Тауэр построен на месте более древней римской или саксонской крепости. Что ж, возможно, какое-то укрепление в этом месте и стояло, но все-таки строительство Тауэра начал герцог Вильгельм Нормандский по прозвищу Завоеватель. Победив в 1066 г. в битве при Гастингсе, Вильгельм стал королем Англии, даровал Лондону статус свободного города и приказал выстроить несколько крепостей, самой могущественной и величественной из которых стал Тауэр: символ власти короля, верный страж феодальной системы. Строительство началось около 1077 г., архитектором был назначен норманнский монах Гундульф. Вильгельм Завоеватель скончался в 1087 г., не дожив до завершения строительства. Достраивали Тауэр уже при Генрихе I.

Тауэр в 1890-х гг.

Убийство принцев. Гравюра XIX в.

Какое-то время Тауэр оставался неизменным, пока в 1189 г. на трон не взошел неугомонный Ричард Львиное Сердце: при нем началась перестройка крепости. Поскольку Ричард, отдав приказ расширить и укрепить Тауэр, отбыл в крестовый поход, за работами наблюдал его канцлер. А первым врагом, против которого предстояло выстоять этим стенам, стал родной брат Ричарда: печально известный принц Джон, пытавшийся захватить престол.

После смерти Ричарда он уже вполне законно занял Тауэр, поскольку стал королем и вошел в историю как Иоанн Безземельный. Хотя крепость нуждалась в дальнейшем укреплении, Иоанн привнес только одно новаторство: приказал создать в Тауэре зверинец. Традиция держать в Тауэре зверей просуществовала до 1835 г., когда животных перевезли в Риджентс-парк и было создано Зоологическое общество. При Иоанне и его преемниках на львов и медведей не только любовались, их также травили собаками. Говорят, что призрак одного из затравленных медведей до сих пор разгуливает по Тауэру.

Сын Иоанна, король Генрих III, внес основательную лепту в изменения облика крепости: начав с отделки внутренних покоев, он перешел к расширению территории, которая увеличилась при нем почти вдвое. В 1240 г. центральное здание побелили: с тех пор оно получило название Белая Башня.

Сын Генриха III, король Эдуард I, вернулся из крестового похода после смерти своего отца и, опираясь на знания, полученные на Ближнем Востоке, затеял еще одну перестройку Тауэра. В частности, он приказал выстроить по периметру внешней стены еще одну защитную стену. При нем же в Тауэре был открыт монетный двор.

При Эдуарде II в Тауэре собрали государственный архив, а при Эдуарде III Тауэр стал главным арсеналом. Там до сих пор хранится внушительная коллекция оружия, в том числе огромные доспехи Генриха VIII.

Королевской тюрьмой Тауэр был с самого начала: узники там появились прежде, чем царственные обитатели. Впрочем, и среди узников было немало августейших особ, в том числе иностранцы – короли Шотландии Давид Брюс и Яков I, король Франции Иоанн II. В 1478 г. в Тауэре убили герцога Кларенса, младшего брата Эдуарда IV.

Принцы в башне

Сын Эдуарда IV – двенадцатилетний Эдуард V – должен был взойти на престол после смерти отца, но его вместе с младшим братом, Ричардом, герцогом Йоркским, поместили в Тауэр: якобы для сохранности… Но мальчики уже не вышли оттуда. Считается, что их дядя Ричард, герцог Глостерский, приказал убить их, оставшись в истории коварным и зловещим из королей – Ричардом III. Судьба «юных принцев», один из которых на самом деле был уже королем, оставалась тайной до XVII в., хоть и ходили слухи, что детей задушили. Только при Карле II была предпринята очередная перестройка Тауэра, и под одной из лестниц в Белой Башне были обнаружены останки двух мальчиков. Рабочие поначалу выбросили их вместе с мусором, но нашлись люди, которые догадались, кому могли принадлежать два детских скелета… Кости собрали и в погребальной урне захоронили на территории Вестминстерского аббатства.

Однако в 1933 г. их было решено эксгумировать и тщательно исследовать, ибо то и дело звучали голоса историков, желавших обелить Ричарда III и утверждавших, что он никак не мог убить своих юных племянников. Быть может, убил их вовсе не родной дядя, а другой претендент на трон, а именно – Генрих VII! Ученые определили возраст и пол жертв, а также время смерти с погрешностью в два месяца, и способ смерти – удушение. Было установлено, что под лестницей похоронили все-таки Эдуарда V и Ричарда Йоркского, ибо не имелось в том отрезке времени других детей, которые находились бы в Тауэре и от которых требовалось избавиться. Подозрения с Генриха VII сняли: он еще не властвовал над Тауэром, когда мальчики погибли, а злодейство Ричарда получило подтверждение. Однако исследователи нового поколения поставили под вопрос выводы своих коллег в 1933 г. Возможно, анализ ДНК прольет свет на многовековую загадку.

В Тауэре были заточены и казнены три королевы Англии: две жены ненасытного Генриха VIII, Анна Болейн и Екатерина Говард, а также юная Джейн Грей. Несчастная девочка, возведенная на трон честолюбивыми родственниками в обход законной королевы – Марии Тюдор, старшей дочери Генриха VIII, – пробыла королевой всего девять дней и был казнена вместе со своим мужем, таким же юным Гилфордом Дадли. До сих пор в одной из комнат можно увидеть выцарапанное на камне имя «Джейн». Долго считалось, что его написала сама Джейн Грей, но потом историки выяснили, что ее держали в другом помещении. Скорее всего, надпись сделал Гилфорд Дадли…

Величайшая из английских королев, Елизавета I Тюдор, тоже побывала в Тауэре. Еще во времена ее юности принцессу Елизавету, дочь Генриха VIII и Анны Болейн, обвинили в участии в заговоре Уайетта против ее старшей сестры – королевы Марии. Елизавета всю жизнь боялась, что закончит свои дни в Тауэре, на плахе, так же, как и ее мать… Когда она поднималась по ступеням к Воротам Изменников – так назывались ворота, через которые на лодках со стороны Темзы привозили в Тауэр узников, – Елизавета опустилась на колени и поклялась спасением души, что ни в чем не виновата.

Увы, нынешние Ворота Изменников – это вовсе не те, по которым ступали все величайшие узники Тауэра: королевы Анна, Екатерина и Джейн, великий Томас Мор, Роберт Дэверо граф Эссекс, сэр Уолтер Рэйли… В викторианскую эпоху истершиеся средневековые ступени заменили на новые, вырубленные из батского камня, а сами ворота демонтировали и продали за 15 шиллингов антиквару из Уайтчапела.

Анна Болейн

Туристам показывают место в Тауэр-Грин, где стояла плаха, и многие уверены, что земля здесь буквально пропитана кровью. На самом деле внутри Тауэра казнили всего семерых узников, причем пятеро из них были женщины: Анна Болейн, Екатерина Говард, Джейн Грей, а также леди Рочфорд, которая сводничала для Екатерины Говард, и престарелая графиня Солсбери. Остальные, в том числе величайшие из узников Тауэра, были казнены на лобном месте за пределами крепости – на Тауэр-Хилл. В Тринити-гарденс можно увидеть огороженное пространство, внутри которого стоял эшафот.

Казнь по-английски

Для каждой казни приносили новую плаху, т. е. деревянную колоду, на которую приговоренные клали голову. Иногда ее делали такой низкой, что осужденный лежал ничком на погосте, так что к неприятной процедуре примешивалась порция унижения. Топор тоже внушал трепет – почти метр в длину, с 25-сантиметровым лезвием. После удара такого топора приходилось менять колоду, причем удар мог быть и не один. Не всякий палач отличался точностью. Например, знаменитому Джеку Кетчу однажды потребовалось 5 ударов, чтобы отделить голову от тела. Головы преступников выставляли на пиках на Лондонском мосту. Предварительно головы пропаривали в котле с солью и тмином, чтобы запах специй отогнал чаек и горожане могли любоваться сим поучительным зрелищем как можно дольше. Хотя на холме никого не казнили с 1747 г., служители утверждают, что по нему прохаживается не одиночный дух, а целая кавалькада. И в наше время на холме можно увидеть букеты цветов, иногда с записками. Чаще всего цветы оставляют католики и записка гласит: «В честь Св. Джона Фишера и Св. Томаса Мора, которые умерли на этом месте во славу Господа и Святой Католической Церкви».

Хоронили казненных под мозаичным полом церкви Святого Петра-в-Веригах: образ апостола-узника, ожидающего казни, наиболее близок тем, кого топор палача освободил от цепей… Удивительно, но многие из тех, кто лежит здесь, заслуживают почестей не меньше, чем те, кого торжественно хоронили в Вестминстерском аббатстве. В викторианские времена, когда и эту церковь подвергли реконструкции, под полом были обнаружены многочисленные захоронения.

Память о казненных порою приобретает зловещие формы, так что призракам Тауэра просто несть числа. Дух безголовой Анны Болейн знаменит настолько, что никто уже не отрицает его существование. В 1864 г. караульный Тауэра внезапно покинул свой пост, за что и был предан военному суду. В свое оправдание беглец рассказал, что к нему приблизилось нечто белое. А когда он ткнул в размытую фигуру штыком, острие прошло насквозь. Как тут сохранить присутствие духа? Судьи вынесли оправдательный приговор, ведь с Анной Болейн лучше не связываться.

По известности с ней соперничает авантюрист сэр Уолтер Рэйли (1554–1618), казненный в 1618 г. после 13 лет заключения в Кровавой Башне. Его дух прогуливается по «Дорожке Рэйли», куда сэр Уолтер выходил подышать воздухом. Леди Джейн Грей, «королева на девять дней», появляется в годовщину своей казни, 13 февраля 1554 г. Но самые несчастные обитатели Тауэра – это «маленькие принцы», Эдуард V и его брат Ричард. Даже после перезахоронения их скелетов в Вестминстерском аббатстве принцы время от времени навещают тюрьму.

Еще один важный с исторической точки зрения, но куда менее зловещий уголок Тауэра, – это часовня Святого Иоанна, построенная в норманнском стиле: ее считают самой красивой из сохранившихся норманнских церквей.

В Тауэре хранится сокровищница английских королей: коллекция великолепнейших драгоценностей, но главное – все три короны.

Главная корона – Корона Англии, так называемая «Корона Эдуарда Святого»: она была на последнем из саксонских королей, Эдуарде Исповеднике, в последнее его Рождество 1065 г., а после ее надел новый норманнский король – Вильгельм Завоеватель. Ею венчались все короли Англии, вплоть до Иоанна Безземельного, после чего она была утрачена… И снова объявилась в XVI в., когда Генрих VIII короновал ею Анну Болейн. Во время революции, в 1649 г., противники монархии уничтожили как символ ненавистной тирании «корону очень древней работы, с орнаментом, украшенным довольно просто ограненными камнями». Когда сын Карла I взошел на трон, он приказал изготовить новую корону по образу утраченной. Некоторые мемуаристы утверждали, что основание новой короны было выплавлено из золота старой короны. Корону Англии украшают 444 драгоценных камней и роскошнейших жемчужин.

Вторая по важности корона – Корона Британской империи. Она создана в 1838 г. из золота, серебра и драгоценных камней и жемчужин. В ней красуется сапфир, принадлежавший Эдуарду Исповеднику, и огромный рубин, принадлежавший Эдуарду, Черному Принцу, и так называемый «сапфир Стюартов», и огромный алмаз Куллинан-II, и две жемчужины, когда-то служившие серьгами Елизаветы I… В общем, вся английская история – в драгоценностях, сияющих на этой короне.

Третья – Имперская корона Индии, которую создали в 1912 г. для короля Георга V: его короновали в Дели как императора Индии, но вывозить из страны Корону Англии и Корону Британской империи по закону не дозволяется.

Не менее известная, чем короны, достопримечательность Тауэра – живые вороны. Когда-то вороны и коршуны селились по всему Лондону и служили городскими падальщиками. Считается, что в Тауэре эти птицы обитают с незапамятных времен, хотя по другой версии их приютил там Карл II. Известная легенда гласит, что астроном Джон Фланстид просил короля Карла II избавиться от воронов, которые мешали ему наблюдать за звездами из обсерватории. Однако королю передали предсказание, согласно которому, когда Тауэр покинут вороны – падет и монархия, и сама Англия. С тех пор в Тауэре обязательно обитают шесть воронов. Чтобы они не улетали, им подрезают крылья. Воронам присваивают имена и на каждого заводят карточку, как на военнослужащего.

…Вряд ли Вильгельм Завоеватель мог предположить, что крепость, которую он приказал построить, переживет две мировые войны и бесчисленные воздушные атаки. Эти стены должны были защищать от стрел, копий, камней, но никак не от авиабомб и ракет «Фау». Однако Тауэр выстоял во время бомбежек Лондона, принеся в жертву Второй мировой войне только выбитые стекла и нескольких убитых воронов.

Вестминстерское аббатство – усыпальница и зал торжеств

Рядом с Вестминстерским дворцом, где заседает английский парламент, и часами Биг-Бен, украсившими Лондон в 1858 г., расположился еще один знаменитый символ города – Вестминстерское аббатство. Доподлинно неизвестно, когда была основана его предшественница, церковь Св. Петра. По некоторым сведениям, она стояла тут уже в VII в., а основали ее миссионеры, прибывшие по приглашению саксонского короля Саеберта. По легенде, освятил первую церковь не кто иной, как апостол Петр. Он заглянул в гости к рыбакам и наградил их невиданным уловом лосося в благодарность за то, что они переправили его через Темзу. Хранителю райских врат ничто не трудно.

В 1065 г. Эдуард Исповедник основал на месте старинной церквушки бенедиктинское аббатство. Торжества выпали на 28 декабря – День Избиения Младенцев, согласно фольклору, самый неудачный день в году. Возможно, лондонцы припомнили дурное предзнаменование, когда буквально через неделю, 5 января, Эдуард скончался от затянувшейся болезни. Вскоре после его смерти пошли слухи о чудесах, сотворенных благочестивым государем. А в 1161 г., когда выяснилось, что его мощи не истлели, их перенесли в усыпальницу перед главным алтарем, Эдуарда же нарекли святым. Даже сейчас его усыпальница с витыми колоннами и мозаикой завораживает своей красотой, но прежние дни она переливалась золотом и драгоценными каменьями. За века усыпальница растеряла богатое убранство: кое-что забрал себе Генрих VIII, что-то еще – солдаты Оливера Кромвеля, которые вели себя в церкви, как в конюшне. Зато на века сохранились арки, куда становились коленопреклоненные пилигримы, чтобы помолиться у гроба святого государя.

Вестминстерское аббатство

Вокруг Эдуарда обрели покой его преемники. Генрих V похоронен в боевых доспехах, в которых он разгромил французов при Азенкуре. На гробнице Эдуарда I выбита грозная надпись «Молот Шотландцев», да и сама гробница отменно длинная – король недаром получил прозвище «Длинноногий». Светлой печалью веет от надгробного памятника его супруги Элеоноры Кастильской (1241–1290). Левой рукой королева придерживает плащ, а правую прижимает к груди в неуверенном жесте. Когда-то в руке находился скипетр, и королеве его очень недостает.

Компанию монархам составляют министры, вельможи, церковные и общественные деятели, ученые и знаменитости всех мастей. В Вестминстерском аббатстве похоронены Исаак Ньютон, Чарльз Дарвин, путешественник Дэвид Ливингстоун, физик Эрнест Резерфорд. Можно до бесконечности разглядывать мраморные статуи и бюсты, но один памятник точно заставит вас вздрогнуть. Это надгробие леди Элизабет Найтингейл, знатной дамы, скончавшейся в 1731 г. после выкидыша. Скульптор изобразил, как супруг одной рукой поддерживает умирающую, а другой отгоняет Смерть, которая уже нацелила на бедняжку копье. Как-то раз в церковь забрался взломщик, но при свете луны увидел скелет с копьем и так испугался, что пустился наутек, оставив позади лом. Еще много лет лом красовался у подножия могилы.

Одна из главных достопримечательностей аббатства – Уголок Поэтов, где похоронены светила английской литературы начиная с Джеффри Чосера. Примечательно, что Чосер заслужил такую честь не поэзией, а государственной службой, но последующие поколения забыли Чосера-чиновника, зато запомнили Чосера-поэта. А где один великий бард, там найдется место и другим. Рядом с Чосером покоится прах Сэмюэля Джонсона, Алфреда Теннисона, Чарлза Диккенса и многих других знаменитых писателей и поэтов.

Вестминстерское аббатство – это не только дом скорби. Здесь проводятся коронации английских монархов начиная с Вильгельма I. Его коронация получилась памятной, но не столько из-за празднеств, сколько из-за пожара, учиненного норманнскими солдатами. Еще одна разудалая коронация пришлась на 1821 г., когда корону наконец-то примерил принц-регент Георг. Даже в столь торжественный момент Георг умудрился поскандалить со своей супругой Каролиной: королева рвалась в церковь, но охране было строго-настрого приказано ее не пускать. От такого унижения Каролина слегла и вскоре скончалась, а лондонцы (которые, кстати, посмеялись над ее конфузом) так и не простили Георгу смерть жены.

Без коронации в Вестминстерском аббатстве обошлись только два монарха: Эдуард V, «принц из Тауэра», и Эдуард VIII, который вообще отказался от короны. Жаль, они очень много потеряли. Ведь, по преданиям, вместе со святым елеем, который используется для помазания, монарх получает дар исцеления болезней. Одним из монархов, которые лечили золотуху наложением рук, был Карл II. Между прочим, он неплохо на этом зарабатывал.

Восставший из пепла собор Святого Павла

Этот англиканский собор, посвященный апостолу Павлу, находится в верхней части Ладгейт-хилл, самой высокой точке Лондона, и его огромный купол ярко и торжественно выделяется на фоне современных зданий.

Купол собора Св. Павла

Нынешний собор построен по проекту сэра Кристофера Рена (1632–1723) на руинах старого, сгоревшего в Великом пожаре 1666 г. Тогда был уничтожен практически весь Лондон Средневековья и эпохи Возрождения…

Хотя на самом деле нынешний собор – уже пятый по счету, построенный на этом месте. Первый, деревянный, сгорел в 675 г. Второй, уже каменный, был построен в 685 г. и уничтожен викингами во время набега на Лондон в 961 г. Дальше собор Св. Павла возводили только из камня, но это его не спасало… Третий собор был построен, а вернее – восстановлен из развалин второго в 962 г., но сгорел в 1087 г. Четвертый собор, один из крупнейших в Европе, продержался дольше остальных: с 1240 по 1666 г.

В ходе строительства Кристофер Рен трижды полностью изменял проект. Работы шли с 1675 по 1710 г. Официально датой открытия собора считается 20 октября 1708 года: 76-й день рождения Рена. Но первую службу в соборе совершили 2 декабря 1697 года.

Существует легенда – или быль? – согласно которой, когда Рен, приступая к строительству собора, попросил принести камень, чтобы отметить им центр будущего храма, ему подали кусок старого надгробия, на котором было написано «Resurgam» – «Воскресну». Рен счел это добрым знамением.

Размерами купол собора Св. Павла уступает только собору Св. Петра в Риме: Кристофер Рен не скрывал, что именно в Риме он черпал вдохновение для строительства своего шедевра. Под куполом расположены три галереи: золотая, серебряная и «галерея шепотов». Последняя – самая популярная: слово, сказанное шепотом в одном ее конце, так отражается стенами, что шепот можно услышать на другом конце галереи. А с золотой галереи открывается самый красивый вид на Лондон.

Первым, кто удостоился чести быть похороненным в соборе, стал сам архитектор. Над его могилой нет памятника, только эпитафия на латыни: «Lector, si monumentum requiris, circumspice» («Читающий, если хочешь найти памятник, оглянись вокруг»). Впоследствии собор стал местом упокоения великих британцев. В их числе – адмирал Горацио Нельсон и герцог Веллингтон, художники Джон Милле и Лоуренс Альма-Тадема, и – среди немногих женщин – знаменитая сестра милосердия, основательница современного подхода к сестринской работе, Флоренс Найтингейл.

Интересно, что Нельсон похоронен в гробу, который ему… подарили. Еще при жизни. Корабельный плотник выстрогал гроб из грот-мачты французского фрегата «Ориент». Адмирал не считал подарок зловещим, перевозил гроб с одного корабля на другой и всегда держал в своей каюте. Однако присутствие гроба на корабле так беспокоило суеверных моряков, что в конце концов Нельсон оставил его в Лондоне, хотя регулярно навещал свое сокровище. Накануне Трафальгарской битвы он приказал лакею как следует отполировать гроб и пророчески заметил: «Возможно, скоро он мне понадобится». Нельсон был смертельно ранен в бою, но умер только в момент победы, словно силой духа удерживал себя среди живых, пока не убедился, что Британия спасена. Его тело перевезли в Лондон в ванне с ромом. Похороны были невероятно многолюдными… и удивительно тихими. По воспоминаниям современника, был слышен только странный звук, напоминавший шелест прилива: это двигалась толпа, пытаясь разглядеть катафалк со своим героем.

Еще только раз Лондон видел похороны, сравнимые с похоронами Нельсона: когда хоронили другого героя наполеоновских войн, очень популярного в народе и дожившего до преклонных лет герцога Веллингтона.

Во время Второй мировой войны и бомбардировок Лондона собор уцелел только чудом… Хотя это чудо было рукотворное. Генри Мортон пишет в книге «Прогулки по Лондону»: «При взгляде на развалины соседних домов понимаешь, что ни одно здание во всем Лондоне не подвергалось такой опасности, как этот собор, который во время разрушительных бомбардировок оказался буквально в огненном кольце. Я восхищаюсь отвагой духовенства и служителей собора, которые на протяжении нескольких лет охраняли его каждую ночь. Они хватали клещами зажигательные бомбы, бросали их в ведро с песком и заливали водой из насосов. Только благодаря самоотверженности своих защитников уцелела эта знаменитая церковь, купол которой является символом Лондона и узнаваем в любом уголке земного шара. Если бы не их усилия, собор, несомненно, постигла бы участь его предшественника, сгоревшего во время Большого пожара».

Трафальгарская площадь и колонна Нельсона

Главная площадь Лондона, традиционное место для массовых праздников, митингов и демонстраций. На этой площади под Новый год устанавливают самую большую елку в Англии, которую привозят из Норвегии.

Вокруг площади расположены Арка Адмиралтейства, церковь Святого Мартина в Полях, Лондонская Национальная галерея, но центром и главным магнитом для туристов является колонна Нельсона. Колонна напоминает о величайшем британском адмирале, погибшем в битве с французским флотом у мыса Трафальгар. Прежде площадь носила имя короля Вильгельма IV, но в честь победы британского флота была переименована в Трафальгарскую.

Трафальгарская площадь

Бронзовая капитель колонны, на которую помещен памятник адмиралу Нельсону, сделана из орудий корабля «Король Георг». Четыре бронзовых рельефа вокруг основания колонны отлиты из металла французских пушек, захваченных англичанами. Статуя Горацио Нельсона изначально лондонцам не понравилась: они сочли ее «нелепой карикатурой». На самом же деле памятник, созданный малоизвестным, но очень талантливым скульптором Эдуардом Ходжезом Бейли, имеет огромное сходство с оригиналом. Далеко не красавец, адмирал тем не менее был гением морских сражений и настоящим героем.

Гитлер мечтал захватить колонну Нельсона, привезти ее в Берлин и торжественно отправить в переплавку. Что ж, ему это не удалось, зато вокруг колонны Нельсона 8 мая 1945 г. лондонцы слушали объявление премьер-министра Уильяма Черчилля об окончании Второй мировой войны.

Заблуждения и факты Пикадилли

Площадь Пикадилли с ее огромными разноцветными афишами, безусловно, один из самых узнаваемых символов города, однако ее название «Piccadilly Circus» озадачивает как туристов, так и самих горожан. Слово «circus» ошибочно переводят как «цирк», на самом же деле оно означает круговую развязку. Но что же такое «Пикадилли»? В начале XVII в. лондонский портной Роберт Бейкер прославился широкими воротниками «piccadills», которые пользовались таким спросом при дворе Якова I, что портной разбогател и выстроил себе особняк. Соседи в насмешку называли его апартаменты «домом пикадилли», и мелодичное название закрепилось за кварталом.

В 1819 г. архитектор Джон Нэш (1752–1835) придал площади нынешний облик, а в 1910 г. на Пикадилли появились огромные рекламные вывески. На их фоне выделяется силуэт крылатого бога, с которым связано еще одно заблуждение. Многие считают, что юноша с луком – это легкомысленный бог любви Эрос, но в действительности это его братец Антэрос. Он тоже отвечает за любовь, но уже более серьезную и обдуманную. Впрочем, когда статуя, посвященная викторианскому филантропу лорду Шефстбери, была открыта в 1893 г., бедняге Антэросу пришлось притвориться «духом христианского милосердия»: полунагой языческий бог возмутил благочестивых викторианцев. «Кто это – девочка, мальчик или какая-то мифологическая птица?», – зубоскалили журналисты из сатирического издания «Панч». Но сияющий юноша, первая в Лондоне статуя из алюминия, уже более века охраняет Пикадилли.

Серьезная улица Уайтхолл

Уайтхолл – нарицательное название правительства: «В Уайтхолле постановили…» – значит, правительство приняло решение. На улице Уайтхолл, ведущей от здания Парламента в Вестминстере к Трафальгарской площади, когда-то находился ее тезка-дворец. В Уайтхолле Генрих VIII праздновал свадьбу с Анной Болейн, а потом – с Джейн Сеймур, из него отправилась на коронацию Мария Тюдор, его сделала своей любимой резиденцией Елизавета I. Художник Ганс Гольбейн Младший украсил дворец настенной росписью, а Рубенс расписывал потолки.

Карл I

Хэмптон-корт

В 1649 г. перед своей любимой резиденцией был казнен Карл I. По одной версии, его последним словом стало «Помни!», обращенное к архиепископу Кентерберийскому (по другой, король так охрип на морозе, что вообще едва говорил). По иронии судьбы, в Уайтхолле скончался главный гонитель Карла Оливер Кромвель. Последней торжественной церемонией во дворце, который сравнивали с Версалем, стал торжественный прием Марии и Вильгельма Оранского. Королю-иностранцу дворец не понравился. От затхлого воздуха у Вильгельма разыгралась астма, и монарх вместе со своим двором переселился в Кенсингтонский дворец.

В 1698 г. случилась трагедия: горничная сушила белье у камина и по неосторожности вызвала пожар. Уайтхолл сгорел почти полностью, уцелел только Банкетный дом работы несравненного Иниго Джонса.

На улице Уайтхолл сейчас расположены здания Министерства обороны и Адмиралтейства, там же – памятник британским солдатам, погибшим в годы Первой мировой войны.

Хэмптон-Корт – усадьба кардинала и короля

Поместье Хэмптон на северном берегу Темзы существовало со времен раннего Средневековья. Впервые в документах оно упоминается в 1211 г., когда Джоан, леди Грей, продала его рыцарям ордена Святого Иоанна Иерусалимского. В 1514 г. поместье приобрел Томас Уолси (1473–1530), епископ Йоркский, ставший кардиналом, вице-канцлером и главным советником молодого Генриха VIII. Говорили, будто Уолси, мечтая прожить долгую и здоровую жизнь, пригласил самых выдающихся докторов Англии, чтобы они выбрали идеальное место для его будущего поместья. Они указали на Хэмптон.

На постройку небольшого, но запредельно роскошного дворца ушли десять лет и весьма значительные средства. Уолси с удовольствием принимал у себя королевскую семью: для них были выделены особые покои. Когда в Лондоне разразилась очередная эпидемия чумы, король и вовсе переселился в Хэмптон-корт. А французские послы, которые как-то побывали на пиру в Хэмптоне, отметили, что прием у кардинала отличается от приема у короля, «как золото от серебра».

Неудивительно, что Генрих VIII позавидовал советнику и пожелал завладеть Хэмптон-кортом. Современники рассказывали, что однажды король спросил у кардинала, зачем ему такое великолепное жилище. Хитрый Уолси отвечал: «Чтобы показать, какой прекрасный дворец подданный может предложить своему суверену». Генрих поймал его на слове и с 1525 г. стал хоть и неофициальным, но единоличным владельцем дворца. А в 1529 г. Уолси впал в немилость, был лишен титулов и имущества, и через год скончался со словами: «Если бы я служил Богу так усердно, как королю, Он не оставил бы меня в старости…» Когда Генриху сообщили о смерти кардинала и его бывшего друга, он упражнялся в стрельбе из лука в саду Хэмптон-корта и даже не пожелал прервать забаву.

Генрих VIII приказал перестроить Хэмптон-корт, чтобы дворец вмещал весь его немалый двор. C тех пор он стал одной из самых популярных резиденций английских королей, пока в 1838 г. королева Виктория не сделала Хэмптон-корт «народным достоянием», позволив публике посещать сады и помещения дворца.

Что же касается потусторонних визитеров, в Хэмптон-корте обретаются духи двух жен Генриха VIII, Екатерины Говард и Джейн Сеймур. Пожилой король не привечал свою пятую женушку Екатерину, девица искала развлечений на стороне, за что и поплатилась жизнью. Узнав о смертном приговоре, королева вырвалась из-под стражи и бросилась к часовне, где молился Генрих. Екатерина колотила в запертую дверь и, задыхаясь от слез, молила о прощении, но обиженный супруг ей так и не открыл. Ее стенания отдаются эхом в коридорах, а невидимые кулачки стучат в дверь часовни.

Служители Хэмптон-корта описывали также призрак Джейн Сеймур, третьей жены Генриха. За ее душу отслужили 1200 месс, но дух королевы не обрел покоя. Можно сказать, что Джейн повезло: она не сложила голову на плахе, а умерла от родовой горячки, так что и после смерти ведет себя более миролюбиво. В день рождения своего сына Эдуарда королева с зажженной свечой в руках тихо скользит по галерее.

С Эдуардом VI связан еще один призрак Хэмптон-корта – миссис Сибиллы Пенн, его няньки. Женщина была привязана к своему подопечному и долго оплакивала его раннюю смерть. Правда, ее дух забеспокоился не от тоски по Эдуарду, а по более прозаичной причине: когда снесли старую церковь Хэмптон-корта, где находилась ее могила, дух миссис Пенн лишился жилья.

Кровавая тайна дворца Сент-Джеймс

Дворец Сент-Джеймс стал официальной королевской резиденцией, когда сгорел Уайтхолл. Впрочем, придворные роптали на тесноту дворца, где трудно было разместить весь штат прислуги. Сент-Джеймс с прилегающим к нему парком всегда был своего рода «королевской дачей»: еще когда существовал роскошный Уайтхолл, в Сент-Джеймс удалялись, чтобы отдохнуть от государственных забот.

Еще Генрих VIII облюбовал уютное местечко неподалеку от Вестминстера. На месте будущего дворца стояла больница для прокаженных женщин, но ее снесли, а пациенток убрали с глаз долой. Дворец Сент-Джеймс предназначался для любимой из жен Генриха: для Анны Болейн. Инициалы Генриха и Анны до сих пор можно увидеть над входом во дворец и на каминной доске в одном из покоев, где они заключены в сердечко. Но пожить в Сент-Джеймсе Анна не успела: ее казнили в 1533 году, а дворец окончательно достроили только к концу 1530-х.

Дочь Генриха VIII и Екатерины Арагонской, королева Мария I, умерла в Сент-Джеймском дворце: она долго болела и уехала сюда, чтобы пребывать в покое и на свежем воздухе. Согласно завещанию королевы, ее сердце и внутренности хранятся в дворцовой часовне. Сент-Джеймс любил легкомысленный Карл II: сюда он приезжал развлекаться со своими бесчисленными фаворитками и выгуливать спаниелей.

Дворец Сент-Джеймс

Дворец много раз расширяли и перестраивали, так что он утратил свой прежний облик. Королева Виктория, вступив на престол в 1837 г., своим основным дворцом сделала Букингемский, а Сент-Джеймс стал резиденцией принца Уэльского.

Помимо роскошных интерьеров, дворец славится своим фантомом. 31 мая 1810 г. в Сент-Джеймсе произошло то ли убийство, то ли самоубийство – в общем, темное дело, в котором оказался замешан сын Георга III Эрнст (1771–1851), герцог Камберлендский. Его лакей Джозеф Селлис был найден с перерезанным горлом. Герцог уверял, что слуга напал на него, но, встретив отпор, покончил с собой. Мало кто поверил Эрнсту, известному распутнику и буяну. Поговаривали, будто он соблазнил дочь Селлиса, а когда разгневанный отец пришел за объяснениями, заставил его замолчать. Раз и навсегда. Призрак лакея появляется в покоях, где совершилось преступление, и за ним тянется запах свежей крови.

Странные жильцы Букингемского дворца

Вообще-то правильно называть этот дворец «Бакингемский» – так произносят его название англичане. А по-русски было бы привычнее «Бэкингемский», потому что построен он был герцогом Бэкингемом, но еще с XIX столетия в прессе было принято называть его «Букингемским» – так и осталось…

История дворца началась с оригинального, но крайне неудачного эксперимента: король Яков I решил разводить в столице шелковичных червей. На прокорм червям посадили 10 тыс. тутовых деревьев, но, как выяснилось чуть позже, именно этой породой тутовника шелкопряды брезговали. А на месте тутового сада в XVIII в. был построен Букингемский дворец.

К блистательному Джорджу Вилльерсу, герцогу Бэкингему, знакомому всем поклонникам Александра Дюма, этот дворец отношения не имеет. Сыновья Бэкингема умерли, не оставив потомства, род его иссяк, и в 1703 г. королева Анна даровала титул герцога Бэкингема Джону Шеффилду за его заслуги перед Англией. И вот этот-то новоиспеченный герцог Бэкингем и построил дворец, который в 1762 г. был куплен королем Георгом III «в качестве частного жилища». Иными словами, король приобрел его лично для себя, для своей супруги и будущих детей. Георг IV изрядно потратился на ремонт дворца, но когда сюда въехала королева Виктория, в резиденции не хватало элементарных удобства. Двери не закрывались, окна не открывались, и, в довершение всего, плохо работал водопровод.

Несмотря на эти недочеты, Виктория пожелала сделать Букингемский дворец главным королевским дворцом. Его принялись перестраивать и украшать: затраты составили 700 000 фунтов, а отделка поражала лондонцев как своей роскошью, так и полнейшим, на их взгляд, отсутствием вкуса. Уж слишком много там было золотого, пурпурного и малинового. Отдельно пристроили крыло, в котором разместился бальный зал.

Казалось бы, королевские покои должны отлично охраняться, но в 1837 г. в Букингемском дворце завелся «домовой». Кто-то таскал еду на кухне и спал в многочисленных спальнях, пачкая простыни копотью. В конце концов служитель задержал парнишку лет 13, который почти год «гостил» во дворце – днем прятался в каминах, по ночам расхаживал по коридорам, а как-то раз даже вскрыл письмо королевы, рассчитывая найти там деньги. Несмотря на строгие английские законы, хулиган отделался несколькими месяцами тюрьмы.

Учитывая вклад Виктории в благоустройство дворца, неудивительно, что перед входом стоит белоснежный памятник королеве. Но после смерти принца Альберта безутешная вдова заперлась в Виндзорском замке, а лондонская резиденция осталась без хозяйки. В 1873 г. в опустевшем дворце разместили персидского шаха. Лондонцы сплетничали, будто восточной гость испортил ковры, обедая на полу, и задушил одного из своих слуг, а тело сжег и зарыл в саду.

Королевская карета в Букингемском дворце

Но это всего лишь сплетни. Иначе призрак смуглого слуги нарезал бы круги по Букингемскому дворцу. А так во дворце наблюдают всего-навсего монаха. Призрачные священнослужители встречаются в Англии сплошь и рядом, так что среди охотников за привидениями Букингемский дворец котируется невысоко.

Ныне Букингемский дворец принадлежит британскому монарху: не Елизавете II лично, а ей – как представительнице монархии. Официальные покои дворца можно посетить, купив билет: правда, период, когда Букингемский дворец доступен для публики, ограничен – с конца июля по конец сентября – время, на которое королева уезжает в Шотландию.

Зато Галерея Королевы, где собраны живописные полотна, севрский фарфор и драгоценности Фаберже, открыта круглый год. Галерея стоит на месте часовни, разбомбленной в 1940 г. Когда ее разбомбили, Елизавета, покойная королева-мать, невозмутимо заметила: «Что ж, теперь мне лучше видно Ист-Энд». Прекрасные слова.

Кенсингтонский дворец – колыбель Виктории

Своим появлением Кенсингтонский дворец обязан астме Вильгельма III. После свежего воздуха Голландии лондонский чад показался монарху удушающим, а деревня Кенсингтон в конце XVII в. как раз лежала за городской чертой. Купив усадьбу у местного помещика, король передал ее в надежные руки сэра Кристофера Рена, который превратил скромный помещичий дом в резиденцию, достойную короля. Впрочем, тоже довольно скромную в сравнении с Сент-Джеймсом или Уайтхоллом.

В 1694 г. в Кенсингтонском дворце скончалась от оспы Мария, супруга и соправительница Вильгельма. Серьезность болезни была хорошо известна Марии, и королева отослала прочь всех придворных, еще не переболевших оспой, а также свою сестру Анну, которая надеялась выходить больную. После кончины Вильгельма Анна стала новой хозяйкой дворца и добавила к нему оранжерею, где устраивала чаепития для приближенных. Любовь к пирожным была губительна для королевы – тучная монархиня скончалась в Кенсингтоне от апоплексического удара, вызванного перееданием. Следующим монархом, чей жизненный путь тоже завершился в Кенсингтонском дворце, причем по той же самой причине, стал Георг II: апоплексический удар застал его в уборной. Смерть не из приятных, что и говорить. Быть может, поэтому дух короля все никак не может покинуть дворец? Призрак видели у окна, где при жизни король дожидался курьеров из родного Ганновера. «Патшему они еще не приехаль?» – вопрошает дух на ломаном английском.

Принцесса Виктория с матерью

После смерти Георга II в Кенсингтонском дворце проживали королевские родственники, в том числе и герцог Кентский, отец королевы Виктории. Именно в Кенсингтонском дворце появилась на свет малютка Виктория, «пухленькая, словно куропатка». Здесь она играла в куклы, училась светским премудростям и росла под строгим надзором маменьки, и здесь же принимала поздравления лорда Конингхема и архиепископа Кентерберийского, пришедших поцеловать руку новой королеве. Жизнь принцессы Александрины Виктории изменилась в одночасье. Ей уже не нужно было делить спальню с матушкой, да и в наставлениях тоже отпала необходимость. Дворец детства не привлекал королеву Викторию, она предпочитала другие лондонские резиденции.

А если вы не поклонник строгой Виктории, возможно, вы все же посетите дворец в память о принцессе Диане. «Принцесса сердец» владела Кенсингтонским дворцом с момента свадьбы в 1981 г. и даже после развода с принцем Чарльзом, вплоть до своей трагической гибели в 1997 г.

Легкие Лондона – Гайд-парк и Кенингтонский сад

Гайд-парк принадлежал Вестминстерскому аббатству еще до норманнского завоевания и стал королевским парком, когда Генрих VIII, отказавшись от католицизма и начав роспуск монастырей, забрал его в казну. Сюда Генрих приезжал пострелять куропаток, фазанов и цапель.

Карл I открыл королевский парк для публики. Интересно, что в любимом парке казненного Карла едва не погиб Оливер Кромвель: лошади понесли, Кромвель вывалился из кареты, во время падения прозвучал выстрел – опасаясь покушения, лорд-протектор носил в кармане заряженный пистолет. Везучий политик отделался парой царапин, а роялисты горестно вздохнули – эх, какая возможность упущена!

В 1815 г. в Гайд-парке проходил парад, посвященный победе над Наполеоном: чествовали Артура Уэлсли, первого герцога Веллингтона, премьер-министра и полководца, любимого армией и народом. В память о нем была построена Арка Веллингтона и памятник Ахиллу – первое в Англии выставленное для публичного осмотра изображение обнаженного человека. Несмотря на то что греческий герой прикрывал фиговым листком место, лицезрение которого англичане XIX столетия и вовсе бы не вынесли, в Лондоне звучали протесты против «непристойной» скульптуры.

На протяжении веков Гайд-парк оставался любимым местом для прогулок и катания на лошадях. Конный маршрут в южной части парка проложил еще Вильгельм Оранский в конце XVII в., чтобы безопасно и с комфортом добираться до Кенсингтонского дворца. Аристократы называли дорожку по-французски «route de roi» («королевский маршрут»), но простому люду слышалось «Rotten Row» («гнилой ряд»). Угадайте, какое название сохранилось! Еще в XVII в. вдоль Роттен-роу горели масляные фонари – то была первая в Англии дорога с искусственным освещением.

Летом лондонцы кормили уток на озере Серпентайн, а зимой катались по нему на коньках. Впрочем, озеро пользовалось популярностью и у самоубийц. В 1816 г. здесь утопилась Харриет Уэстбрук, первая жена поэта Перси Биши Шелли (1792–1822). Оплакав Харриет, Шелли поспешил жениться на Мэри Годвин, будущей писательнице, подарившей миру «Франкенштейна».

В 1851 г. Гайд-парк был избран местом проведения первой в мире Всемирной выставки. Здесь был построен Хрустальный дворец, который называли восьмым чудом света. Впоследствии дворец перенесли на юго-восток Лондона, где его уничтожил пожар в 1866 г.

Открытие Всемирной выставки в Хрустальном дворце

Для русских название «Гайд-парк» известно в основном благодаря расположенному здесь Speakers’ Corner – «Уголку Ораторов», – где каждый может выступить с речью, пропагандируя любые политические и философские идеи. Во времена советской власти это казалось проявлением исключительной западной свободы, а с началом Перестройки и развитием гласности «гайд-парками» в России называли все площади, на которых устраивались митинги.

Кенсингтонский сад является частью Гайд-парка и находится рядом с Кенсингтонским дворцом. С 1728 г. в сад разрешен доступ публики, правда, только по воскресеньям. В мире Кенсингтонский сад известен благодаря сказкам Д. М. Бэрри (1860–1937) о Питере Пэне: мальчике-призраке, который живет возле Круглого пруда и дружит с феями. В 1912 г. на деньги писателя в саду был поставлен памятник Питеру Пэну.

Другой, куда более пышный монумент, – Мемориал принца Альберта, сделанный в виде роскошно украшенной псевдоготической часовни с позолоченной скульптурой внутри. Монумент поставлен королевой Викторией в честь безвременно почившего и страстно любимого ею супруга, но лондонцам всегда претила вычурность этого памятника.

«Падает, падает Лондонский мост»

«Падает, падает Лондонский мост» – поется в английской детской песенке, но что же это за мост и почему он падает? Еще римляне возвели первый мост над Темзой (кстати, англичане обращаются к ней в мужском роде и величают «отец Темза»), но почти тысячелетняя история моста покрыта мраком. По одной версии, в 1014 г. его сжег норвежский король Олаф, чтобы разделить войско датчан и тем самым помочь англосаксонскому королю Этельреду. Вполне возможно, что как раз этот эпизод сохранился в детской песенке. А по другой, совсем уж мрачной теории, песенка намекает на жертвоприношения в те темные времена, когда детей зарывали «на счастье» в фундаменте домов или мостов.

Вестминстерский мост и колесо обозрения «Лондонский глаз»

Что ж, Лондонский мост и правда был зловещим местом: начиная с XIV в. с казни шотландца Уильяма Уоллеса, известного как «Храброе сердце», на Лондонском мосту выставляли отрубленные головы изменников – к примеру, Томаса Мора, Томаса Кромвеля и участников якобинских восстаний. Соседство с гниющими головами не мешало горожанам селиться не только вокруг моста, но и на нем самом: прямо на Лондонском мосту стояли лавки и жилые дома. В 1758–1762 гг. мост очистили от домов и перестроили так, чтобы под ним могли проходить крупные корабли. В начале XIX в. Лондонский мост перестроили еще раз, а в 1967–1972 гг. заменили более легким мостом из бетона. Старый мост отправился на пенсию: его купили власти американского штата Аризона, и теперь он высится на рекой Колорадо.

Второй лондонский мост, тоже деревянный, был построен в Путни в 1729 г. Парламент сразу же задумался о третьем мосте, но тут возмутились лодочники и паромщики, перевозившие через Темзу пассажиров и скот – новый мост больно бил их по карману. Поскольку крупнейшим паромом владел сам архиепископ Кентерберийский, парламенту пришлось откупиться от речных бизнесменов – один только архиепископ получил 21 тыс. фунтов в качестве отступных. Вестминстерский мост был открыт в 1750 г., а в 1862 г. перестроен по проекту Томаса Пейджа.

Последним на сегодняшний день мостом стал элегантный Миллениум, соединивший собор Св. Павла и новый корпус галереи Тейт. Как и следует из его названия, мост открылся в 2000 г.

Наследие Всемирной выставки: Музей Альберта и Виктории

Самый первый в мире и самый большой музей декоративно-прикладного искусства. Если вы любите рассматривать одежду и обувь, украшения и посуду, предметы интерьера и всевозможные мелкие вещички ушедших эпох – сюда вам нужно зайти непременно. Здесь застыла в вечности не великая история битв и свершений, а маленькая история повседневности, которая и есть – история человеческой жизни…

Музей был основан в 1852 г., через год после первой Всемирной выставки (полное название – «Великая выставка изделий промышленности всех наций»). После Лондона инициативу выставок перехватили другие города, самой знаменитой стала Парижская выставка 1889 г., к открытию которой возвели Эйфелеву башню, и до сих пор подобные выставки проходят под названием EXPO.

А тогда, в 1851 г., в Лондон со всего мира свезли достижения промышленности и декоративно-прикладного искусства и разместили их в только что отстроенном Хрустальном дворце в Гайд-парке. Самые ценные экспонаты сохранили в Музее мануфактур, открытом на прибыль от выставки. Коллекция пополнялась, музей расширялся, но разместить все экспонаты было невозможно. В 1899 г. королева Виктория заложила первый камень в основание нового здания, которое должно было окружить старые корпуса общим фасадом.

Мумия из Британского музея

Один из самых больших – а возможно, просто самый большой! – в мире музей истории и культуры. Его коллекции охватывают все периоды развития человечества, а экспонатов насчитывается не менее 7 миллионов, но, скорее всего, значительно больше: не все, накопившееся в запасниках в XIX и начале XX века, учтено.

Музей был создан в 1753 г. на основе коллекции доктора Ганса Слоана, который за долгую свою жизнь каких только ценных вещей не собирал! 71 тыс. экспонатов включала 7 тыс. рукописей и 40 тыс. книг, картины Альбрехта Дюрера, «диковинки» из Египта, Греции, Рима, Восточной Азии и Америки, а также гербарий из 337 засушенных растений, преимущественно экзотических. Слоан не хотел, чтобы после его смерти коллекцию распродали, а посему завещал ее лично Георгу II. 7 июня 1753 г. Георг дал свое согласие на основание Британского музея, куда, помимо собрания Слоана, вошли еще две библиотеки – Роберта Коттона и Роберта Харли. Для посетителей музей был открыт 15 января 1759 г. Подобных музеев на тот момент не существовало: он не принадлежал ни частному лицу, ни королю, ни церкви, был открыт для любых гостей, и в его собрании присутствовало все – от биологических объектов до произведений искусства.

В 1772 г. музей получил от Уильяма Гамильтона коллекцию греческих ваз. С 1778 г. путешественники, в том числе Джеймс Кук, привозили в музей экзотические экспонаты со всего света. В 1802 г. Георг III подарил музею Розеттский камень, который стал ключом для расшифровки иероглифов. Весь XIX век музей участвовал в раскопках, проводившихся в Египте, Греции, Малой Азии, и пополнялся сокровищами древних цивилизаций. В конце концов, экспонаты перестали умещаться в здании музея, и для расширения пространства было приобретено… 69 окрестных домов. Их снесли и построили новое гигантское здание с огромными подземными хранилищами.

Наиболее зловещий экспонат музея обозначен непримечательным номером 22542: это деревянный саркофаг египетской жрицы или даже принцессы, датируемый 900-ми гг. до н. э. С того самого момента, как трое британских туристов приобрели саркофаг в Египте в 1880-х, за ним тянется кровавый след. Один из покупателей прострелил себе руку и скончался от заражения крови, другой пропал без вести, а третий поспешил сбыть сувенир. Несколько раз саркофаг менял владельцев, принося им разнообразные и причудливые злоключения, пока в 1889 г. не обрел пристанище в Британском музее. Но и там он продолжал творить зло. Служители божились, что от экспоната 22542 исходит злая сила, а сэр Эрнст Бадж, смотритель египетской коллекции, как-то обмолвился, что саркофаг… стал причиной Первой мировой войны! Уж такое в нем зло. Считалось также, что мумию жрицы отправили в США, а в качестве транспортного средства был выбран… ну, разумеется, «Титаник». Или же «Императрица Ирландии», еще один лайнер, затонувший в 1906 г. В 1921 г. в Египетском зале Британского музея двое молодых медиумов провели обряд изгнания духов. По словам экзорцистов, им явилось лицо, напоминавшее медузу, но даже с таким страшилищем удалось договориться. С тех самых пор саркофаг присмирел.

Бейкер-стрит и музей Шерлока Холмса

Эта оживленная улица в центре Лондона прославилась благодаря рассказам и романам Артура Конана Дойля (1859–1930) о гениальном сыщике Шерлоке Холмсе, который якобы снимал вместе со своим другом доктором Ватсоном квартиру в доме миссис Хадсон, 221b по Бейкер-стрит. На самом деле такого адреса в Лондоне не существовало. Когда было решено создать музей Шерлока Холмса, пришлось для начала зарегистрировать фирму под названием «221b Baker Street», чтобы повесить на доме 239 соответствующую табличку. Со временем, правда, удалось официально зарегистрировать и литературный адрес, на который можно посылать письма: 221b, Baker Street, London, NW1 6XE. Музей расположен в четырехэтажном доме, построенном в викторианском стиле и внесенном в список зданий, представляющих историческую и архитектурную ценность. Музей оформлен мебелью и подлинными вещами второй половины XIX и начала XX в., которые вполне могли бы принадлежать Холмсу и Ватсону и позволяют посетителям погрузиться в атмосферу любимых книг – и холостяцкой квартирки викторианской эпохи.

Улица Бейкер-стрит знаменита не только квартирой Шерлока Холмса, но и Volunteer pub на ее северном конце. Пока вы будете потягивать эль, мимо может прошествовать дух в щеголеватом камзоле. Это Руперт Невилл, владелец поместья, сгоревшего на этом самом месте в 1654 г. Хотя вряд ли застенчивый фантом подойдет прямо к вашему столику – обычно он прячется в подвале. Наверняка сэр Артур Конан Дойль, страстный поклонник спиритизма и завсегдатай сеансов, был только рад, что его персонажи проживают на такой мистической улице!

Музей восковых фигур мадам Тюссо

Музеи восковых фигур пользовались огромным успехом с начала XVIII века по всей Европе: в Лондоне было два таких музея задолго до того, как в 1802 г. туда прибыла мадам Мари Тюссо (1761–1850), урожденная Гросхольтц…

Матушка Мари Гросхольтц работала экономкой у доктора Жана Христофора Курциуса – по разноречивым сведениям, он приходился Мари не то дядей, не то даже отцом, по какой-то причине не имевшим возможность признать свою дочь. Курциус открыл в Париже музей восковых фигур, который вскоре сделался модным местом. Он обучал Мари своему искусству, и вскоре ученица превзошла наставника. «Своими тонкими пальчиками она творила колдовство!» – восторженно отозвался о ней один из современников. Мари предложили поселиться в Версале, чтобы обучать принцессу Елизавету популярному искусству лепки из воска. Правда, принцесса лепила фрукты, а вовсе не человеческие лица. Зато Мари сделала восковые портреты всех членов королевской семьи и видных придворных.

12 июля 1789 г. толпа революционеров ворвалась в музей Курциуса и захватила эти скульптуры, чтобы протащить их по улицам Парижа. Пусть каждый желающий бросает в них отбросы и плюет в восковые лица! Совсем скоро по улицам потащили не восковых, а настоящих аристократов, заработала гильотина, полилась кровь, а в мастерскую Курциуса, куда Мари вернулась из Версаля, начали приносить отрубленные головы знаменитостей. Талантливая девушка делала с них посмертные слепки. Мария-Антуанетта и Людовик XVI, Марат и его убийца Шарлотта Корде – все они прошли через руки Мари Гросхольтц. Лепить полноценные восковые портреты было невозможно: на это требовалось несколько дней, а головы быстро разлагались, поэтому Мари делала слепки из глины, в них отливала восковые лица и совершенствовала прикосновениями своих волшебных пальцев – так, что они начинали казаться живыми… Или мертвыми, но пугающе натуральными.

В конце концов, Мари тоже оказалась в тюрьме Консьержери, но лишиться головы не успела. Грянул термидорианский переворот, Мари выпустили, и первым, кого ей поручили вылепить из воска, был Робеспьер с простреленной щекой, вернее – его отрубленная голова. В 1796 г. Мари Гросхольтц вышла замуж за Франсуа Тюссо. Мари исполнилось уже 35 лет, она была талантлива и своевольна, и супружеская жизнь быстро ее разочаровала. В 1802 г. она сбежала от мужа в Лондон, увозя с собой двоих маленьких сыновей и драгоценные глиняные формы. Сколько бы раз не погибала в будущем ее экспозиция, мадам Тюссо могла восстановить самые ценные экспонаты – сделанные с натуры головы казненных знаменитостей – по глиняным слепкам.

Сначала она организовала передвижную выставку своих работ и объехала всю Англию, Шотландию и Ирландию. Только в 1835 г. мадам Тюссо смогла снять здание под постоянную экспозицию. Изначально музей располагался на Бейкер-стрит, а в 1884 г. был перевезен на Мэрилебон-роуд. Мари Тюссо скончалась в возрасте девяноста лет, завещав музей внукам.

В 1925 г. музей серьезно пострадал от пожара, фигуры погибли, однако уцелели формы, и музей воссоздали заново. Коллекция пополняется до сих пор. Среди фигур присутствуют как работы самой мадам Тюссо, так и ее автопортрет. Впрочем, наибольшей популярностью как в XIX веке, так и сейчас пользуется Комната ужасов, где хранятся копии голов, отрубленных во время Великой Французской революции, а также восковые портреты знаменитых убийц. Любители ужасов могут провести в этой комнате ночь за плату в 100 фунтов стерлингов.

Чарлз Диккенс…

Город густых, как дым, туманов и снежинок, облаченных в траур, город слякоти и промозглых ночей, город, где среди ханжества и равнодушия все равно найдется место любви и милосердию, – все это Лондон Чарлза Диккенса (1812–1870), знакомый нам по его многочисленным романам.

На первый взгляд кажется, что только коренной лондонец мог описать город так осязаемо, приправляя бытовые зарисовки изрядной долей иронии. Но Чарлз Джон Хаффем Диккенс родился не в Лондоне, а в Портсмуте в семье флотского чиновника. В 1815 г. Джона Диккенса перевели по службе в Лондон, однако столичная жизнь оказалась отнюдь не ложем из роз. В 1832 г. глава семейства был брошен в долговую тюрьму Маршалси, которую Чарлз Диккенс затем описал в романе «Крошка Доррит». Правила в тюрьме были не слишком строгими: Элизабет Диккенс вместе с младшими детьми поселилась под боком у мужа, а по утрам к ним даже заходила горничная! Зато двенадцатилетний Чарлз внезапно стал добытчиком, его отправили работать на фабрику по производству ваксы. В те годы на фабриках трудились даже карапузы лет шести, да и работа была хотя и монотонной, но не такой уж изнурительной, однако для чувствительного мальчика она стала шоком. Никому, даже своему ближнему кругу, Диккенс не рассказывал о мучительных месяцах на фабрике, но именно этот опыт задал тон его произведениям, научил его сострадать обиженным и привлекать внимание к проблемам маленьких людей.

Чарлз Диккенс

После того как его отец привел дела в порядок, Чарлз отучился в школе и работал сначала клерком в адвокатской конторе, а затем репортером. На этом поприще раскрылся его литературный талант и расцвел его неподражаемый стиль.

В 1830 г. Диккенс страстно влюбился в Марию Биднелл, но родители красавицы не сочли журналиста достойным зятем, так что пришлось довольствоваться девицей попроще – Кэтрин Хогарт, дочерью коллеги. Молодожены поселились в доме по адресу 48 Doughty Lane, где ныне расположен Музей Диккенса. В уютных светлых комнатках собрана его мебель и личные вещи, а на подоконниках цветет герань – любимый цветок Диккенса. Попытайтесь представить, как шумно было в этом георгианском таунхаусе, когда в комнатах резвились отпрыски Диккенсов, а супруги принимали гостей и давали любительские спектакли. По хозяйству сестре помогала Мэри Хогарт, тихая и трудолюбивая девушка, прототип маленькой Нелл из «Лавки Древностей». Семейная жизнь Диккенсов казалась викторианским идеалом, – блестящий муж, верная помощница жена и десяток детей, – но через 20 лет супружества мистер и миссис Диккенс разъехались. Инициатором разрыва стал Чарлз Диккенс, увлекшийся молодой актрисой (увы, поговорка про беса в ребро затрагивает даже великих), и долгие годы его отношения с женой оставались натянутыми.

Ранние зарисовки Диккенса о городской жизни известны как «Очерки Боза», а его первым полновесным романом стали «Посмертные записки Пиквикского клуба». Сначала издатели предложили репортеру всего лишь написать тексты к серии гравюр Роберта Сеймура, известного иллюстратора. Вскоре после подписания договора Сеймур скончался, а юмористические зарисовки Диккенса оказались вполне самодостаточными. «Записки Пиквикского клуба», так же как и «Оливер Твист», «Николас Никльби» и «Лавка Древностей», публиковались сериями в журналах, так что читатели не сразу распознали в них романы (общепринятой формой романа был увесистый трехтомник). Зато Диккенс сумел заинтриговать англичан, которые мчались за каждым новым выпуском, чтобы узнать, сбежит ли Оливер из притона карманников, и поправится ли Нелл.

Более зрелые романы Диккенса – «Домби и сын», «Дэвид Копперфилд», «Крошка Доррит», – тоже пользовались бешеным спросом, причем не только в Англии, но и за рубежом. По своей популярности Диккенс обогнал Шекспира! Надо отметить, что его славе способствовали новые технологии: поезда позволяли ему встречаться с читателями по всей Англии, на пароходе можно было добраться до США, а с развитием фотографии образ бородатого англичанина был растиражирован по всей Европе. Но в первую очередь залогом его успеха стал литературный гений вкупе с обаянием, неистощимой энергией, вниманием к нуждам обездоленных. Такого человека трудно не полюбить.

Смерть Диккенса стала ударом для всех англичан – от королевы Виктории до девочек-торговок на лондонских улицах. «Диккенс умер? Значит, Дед Мороз тоже умрет?» – огорчались дети. Рождество у англичан до сих пор ассоциируется в первую очередь с «Рождественской песнью» Диккенса – кто еще так вкусно описывал пудинг?

Кстати, о пудингах. Всевозможные пудинги и традиционные пироги вы можете отведать в любимом ресторане Диккенса Rule's (35 Maiden Lane), открытом еще в 1798 г.

…и диккенсовский Лондон

Диккенсовский Лондон – это в первую очередь улочки и переулки Ист-Энда, восточной части города, где селилась беднота. Давайте прогуляемся по Ист-Энду середины XIX века, в самый разгар эпохи Диккенса.

Что же нам бросится в глаза? Конечно, грязь. Хотя кэбы и омнибусы не досаждали выхлопными газами, лошади производили навоз, регулярно и в больших количествах. Летом навоз высыхал и превращался в едкую пыль, зимой смешивался со снегом до состояния вонючей бурой массы. Хотя в Лондоне трудились уборщики, которые телегами вывозили пыль и мусор, их усилий было недостаточно, чтобы вычистить эти авгиевы конюшни. Но некоторым горожанам невообразимая грязь давала возможность заработать. Это были подметальщики перекрестков. В ненастную погоду они ловко орудовали метлами, расчищая дорогу прохожим, которые шли по тротуару или пересекали улицу. Таким образом, дамы могли перемещаться в пространстве, не замарав кромку платья. Гораздо чаще взрослых подметанием перекрестков занимались дети. Наиболее известным подметальщиком является Джо из «Холодного дома»: парнишка не получил даже начального образования и вынужден бессмысленно скитаться по городу.

Хотя жизнь простых лондонцев была тяжелой, в развлечениях они тоже не знали нужды. Городские улицы были запружены не только торговцами всех мастей, но также певцами, акробатами, глотателями змей, шотландскими музыкантами, игравшими на волынке, художниками, которые за пенни вырезали из черной бумаги профиль заказчика, безрукими каллиграфами и слепыми чтецами. Охочие до зрелищ горожане могли не только поглазеть на карликов или бородатых женщин, но и ознакомиться с достижениями науки – например, за небольшую плату заглянуть в микроскоп. Но простейшие интересовали отнюдь не всех, некоторые предпочитали животных покрупнее – например, танцующих собак или канареек в пестрых костюмчиках.

Где жители викторианского Лондона покупали продукты? Прихватив корзину, они отправлялись на рынок, к мяснику и зеленщику, в бакалейную лавку. Не менее часто еду продавали прямо на городских улицах или же приносили на дом. К примеру, центром рыбной торговли был рынок в Биллингсгейте. Там же уличные торговцы покупали свой товар, а затем разносили его по всему Ист-Энду. В наши дни устрицы считаются деликатесом, но в викторианской Англии они были популярной едой бедняков. Как говаривал Сэм Уэллер из «Посмертных записок Пиквикского клуба», «бедность и устрицы всегда идут как будто рука об руку». Хотя fish and chips (жареная рыба с картошкой) у многих ассоциируется с традиционной уличной едой, продавать этот фастфуд начали только во второй половине XIX века. В середине столетия к жареной рыбе подавали не картошку, а хлеб.

На лондонской улице середины XIX в. Рисунок из журнала «Панч»

Меню лондонцев из Ист-Энда не изобиловало деликатесами, но даже бедняки время от времени тешили вкусовые рецепторы. На улицах продавались мясные и рыбные пироги, вареные пудинги с жиром и почками, а также сладкая выпечка всех сортов – открытые пирожки с начинкой из ревеня, смородины, крыжовника и яблок, пудинги с сухофруктами, пышки и кексы, булочки с корицей, лимонной цедрой и изюмом.

По лондонским улицам деловито сновали молочницы, зачастую уроженки Уэльса. На плечах молочница придерживала коромысло, с которого свисали подойники, полные молока. Каждый день молочницы посещали дома постоянных клиентов, а при случае могли и прохожему налить кружку. Первого мая женщины участвовали в торжественном параде и лихо отплясывали, держа на голове подойники, увешанные столовым серебром. Кофейни появились в Лондоне еще в конце XVII века, но порою бывает, что рассиживаться в кофейне просто нет времени. В таких случаях лондонцы полагались на уличные ларьки. В 1820-х гг. снизились пошлины на кофе, цены упали, и, как следствие, обороты уличной торговли возросли. Кофе на улицах был по большей части низкого качества, с примесью цикория и сушеной моркови. Впрочем, и покупали его отнюдь не гурманы. Когда мы как следует забрызгали одежду грязью, подышали запахами навоза и жареной рыбы, пригубили кофе с примесью моркови, можно возвращаться в XXI век. Возможно, теперь современность понравится вам гораздо больше!

Призрачная столица

Лондон – это самая потусторонняя столица Европы. Пожалуй, ни в одном другом городе не приходится столько мятущихся духов на единицу пространства. Полистать черные страницы истории можно в музее The London Dungeon на берегу Темзы, где вас будут стращать байками о Джеке Потрошителе или Суинни Тодде, цирюльнике, который пек пирожки из своих клиентов. Но ничто не мешает самостоятельно прогуляться по местам, окруженным мистической аурой.

На площади Red Lion, маленьком оазисе между улицей Холборн и районом Блумсбери, появляется знаменитая тройка – Оливер Кромвель и его соратники, Джон Брэдшоу и генерал Генри Айртон. Трех вождей Английской революции похоронили в Вестминстерском аббатстве, но после Реставрации их кости были потревожены. 30 января 1661 г., в двенадцатую годовщину казни Карла I, тела выволокли из аббатства и судили как дееспособных лиц. Приговор за измену королю – повешение и отсечение головы. Обезглавленные трупы, и так порядком разложившиеся, сбросили в яму неподалеку от площади Ред Лайон. Хотя головы выставили на шестах в Вестминстерском холле, призраки каким-то образом сумели их прирастить. Когда джентльмены прохаживаются по площади, головы у них на месте.

А теперь посетим район Темпл, правовой центр Лондона, где сосредоточены юридические корпорации и адвокатские палаты. Свое название район берет от церкви рыцарей-храмовников. Церковь Темпл описана в романе «Код да Винчи», но поклонники Дэна Брауна будут разочарованы. Нет здесь ни тамплиеров, ни коварных монахов, зато шуршит бумагами сэр Генри Хоукинс (1817–1907), известный как «Вешатель». На самом деле судья Хоукинс не был таким уж кровожадным, просто ему доставались дела об убийствах, по которым требовалось вынести смертный приговор. Какой-то душегуб проклял сэра Генри, и в полночь дух судьи скользит по Темплу, облаченный в длинную мантию и напудренный парик.

Личный призрак найдется не только у юристов, но и у банкиров. Близ Банка Англии, внушительного здания с мраморными колоннами, появляется дух Сары Уайтхед. Ее брат служил клерком, но в 1811 г. повешен за подделку документов. Сара так и не поверила в его смерть и каждый день на протяжении 25 лет приходила справиться о брате. Нарумяненная особа в черном до сих пор расхаживает по округе – как знать, не вернулся ли братец? Другой завсегдатай банка – призрак двухметрового кассира. В свое время он так боялся похитителей тел, которые вскрывали свежие могилы, что попросил похоронить его на территории банка. История подтвердилась, когда при раскопках в 1973 г. был обнаружен огромный свинцовый гроб, обвитый цепью.

Университетский колледж Лондона, один из ведущих вузов Великобритании, гордится известным жильцом – здесь обрел последний приют философ и экономист Джереми Бентам (1748–1832). Предпочитая мумификацию заурядным похоронам, он распорядился, чтобы его останки выставили в стеклянном шкафу на радость потомкам. Воля философа была исполнена, и гости колледжа могут познакомиться с полноватым джентльменом в сюртуке, коротких штанах и круглой шляпе. Правда, голова у мумии восковая. Дело в том, что после мумификации оригинал выглядел непрезентабельно. Некоторое время настоящая голова покоилась у ног философа, но то ли туристы пугались, то ли студенты выкрали реликвию и сыграли ею в футбол, но голову решено было припрятать. При жизни философ проповедовал наибольшее счастье для наибольшего числа людей, а после смерти не отказал себе в удовольствии задержаться на земле подольше. Его мумия покидает стеклянный домик и совершает променад по коридорам, постукивая любимой тростью (трость звали Dapple – пеструшка).

Привидениями изобилуют и столичные театры. Ни с того ни с сего колышется занавес, за кулисами раздаются странные шумы, зрители замечают в ложе даму, на коленях которой покоится отрубленная голова… Почти каждый театр, хоть сколько-нибудь старинный, обладает фантомом, но самый знаменитый театральный дух – это Серый Человек из Королевского театра Друри-лейн. Привидение появляется на галерке, наблюдает за представлением, а после уходит по-английски, не прощаясь. Считается, что при жизни Серый Человек был юным повесой, который закрутил роман с актрисой театра. Свою пассию он поджидал на галерке, где его заколол соперник и замуровал тело в нише. Легенда появилась после того, как в 1828 г. в стене был обнаружен скелет, меж ребер которого торчал кинжал. Появление Серого Человека вызывает бурю восторгов среди актеров. Еще бы, ведь в таком случае спектаклю гарантирован успех!

Где еще водиться привидениям, как не на кладбище? Самый знаменитый погост Англии это, бесспорно, Хайгейт на севере Лондона. Но погодите! Еще на подъезде к кладбищу вам встретится непознанное. Морозным мартовским днем 1626 г. сэр Фрэнсис Бэкон (1561–1626), знаменитый философ и политик, ехал через заснеженные просторы. Рассеянно глядя из окна кареты, он размышлял, как долго мясо может храниться на холоде. А почему бы не проверить? Кучер сбегал за курицей, и сэр Фрэнсис набил ее снегом. На тот момент философ чувствовал себя неважно, а пока, разгоряченный, возился со снегом, и вовсе расхворался. Вскоре он скончался от пневмонии… а курица его пережила. Жители Хайгейта клялись, что видели призрак ощипанной птицы, которая бегала кругами и кудахтала, но взлететь не могла – без перьев не полетаешь. В 1943 г. английский пилот, проезжая мимо Pond Square, услышал стук копыт и звук катящейся кареты, но вместо экипажа узрел… всю ту же нелепую курицу. В 1970-х гг. ее видели влюбленные парочки, приходившие сюда на свидания. Дурашливый призрак отбивал все желание целоваться.

Что уж говорить о самом кладбище, где безумная мать ищет могилки детей, которых сама же задушила? На Swain's Lane появляется высокий мужчина в черной шляпе и медленно проходит сквозь стену, а у главного входа рыщет привидение с костлявыми пальцами. Но происшествия, прославившие Хайгейт, все же не связаны с привидениями.

В 1862 г. здесь была похоронена Элизабет Сиддал, жена художника и поэта Данте Габриэля Россетти (1828–1882). Художник писал картины на средневековые сюжеты, а хрупкая Лиззи с каскадом рыжих волос как нельзя лучше годилась на роль модели. За Россетти водилась склонность к эпатажу: в день похорон он швырнул в гроб рукопись неизданных стихов. Но литагент Россетти, известный шантажист Чарльз Хауэлл, не хотел упускать такой куш. Долгие годы он уговаривал поэта вернуть рукопись, и вот промозглой октябрьской ночью 1869 г. Россетти вернулся на кладбище. Он вскрыл могилу жены и забрал пожелтевшие страницы, заметив при этом, что волосы Лиззи были такими же яркими, как при жизни, но сильно отросли и заполнили собой весь гроб (по крайней мере, именно так гласит легенда!). Публикация «стихов из гроба» не принесла никому счастья. Художник запил, а литагент Хауэлл погиб в 1890 г. при странных обстоятельствах: его горло было перерезано от уха до уха, а меж стиснутых зубов просунута золотая монета.

Уже в XX в. возникла легенда о «хайгейтском вампире». Начитавшись романа Брэма Стокера «Дракула», доморощенные «ван хельсинги» зачастили на кладбище, где якобы был похоронен «король вампиров из Валахии». Охотников на нечисть было так много, что они разделились на две враждующие группировки. Одну возглавлял Шон Манчестер, которого весьма огорчал тот факт, что в XX в. нельзя протыкать гробы осиновым колом (ну а как еще бороться с вурдалаками?) Лидер другой группы, Дэвид Фаррант, увлекался оккультизмом и даже рассылал куклы-вуду детективам, расследовавшим его деятельность. Как и следовало ожидать, охота на вампиров граничила с вандализмом. (А что, если кровососы укрылись в том старинном склепе? Ломом его, ломом!) Бесстрашные борцы получили тюремные сроки, а на воротах кладбища повис замок. Посетить Хайгейт можно лишь под бдительным оком экскурсовода. Число экскурсий ограничено, так что зарезервируйте билет заранее!

Глава II. Юг Англии: древние замки и цветущие сады