Мадрид. Город солнца Курушин Михаил

Какая из мадридских улиц самая главная? Трудный вопрос, ставящий в тупик даже настоящего мадриленьо, поскольку официально то нигде не закреплено. По идее, главной могла бы быть Калье-Майор («Главная улица»), но те времена, когда она являлась единственным прямым путем к Королевскому дворцу, считавшемуся первым по важности объектом в городе, давно прошли. Сегодня роль главной улицы неофициально исполняет Гран-Виа (Gran Va), или «Большая дорога», протянувшаяся от пересечения с Алькалой (Calle de Alcal) до площади Испании (Plaza de Espaa). Гран-Виа уже успела отпраздновать свое столетие, а посему – вдобавок к неповторимому облику – имеет еще и уникальную историю.

Рождение «испанского Бродвея»

Рождение важной транспортной магистрали Гран-Виа (Gran Va) было вызвано новыми веяниями, наметившимися в архитектурном облике Мадрида со второй половины XIX века. Местные градостроители давно мечтали соединить Алькалу (Calle de Alcal) от церкви Сан-Хосе до места слияния улиц Леганитос (Calle de Leganitos) и Сан-Марсиаль (сегодняшняя площадь Испании). Рассматривалось несколько проектов, но ни один из них в течение многих лет так и не был реализован. В 1880-е годы родилась принципиально новая идея от архитектора Карлоса Веласко-и-Пейнады. Испанский композитор Фредерико Чуэка (1846–1908) даже сочинил сарсуэлу под названием «Гран-Виа», имевшую немалый успех. Казалось, что уж в этот раз стройке – быть! Однако начинать работы не торопились – слишком уж революционными казались изменения, требовавшие сноса многих зданий и улочек. Только через пару десятилетий Аюнтамьенто наконец обрел решимость.

В итоге Гран-Виа родилась на пересечении Алькалы и улицы маркиза Вальдеиглесиаса (Calle del Marqus de Valdeiglesias) 4 апреля 1910 года. Отсюда пойдет и нумерация домов. В этот торжественный день король Альфонсо XIII с помощью серебряной кирки вывернул первый камень из стены ветхого дома священника, стоящего рядом с церковью Сан-Хосе, положив начало будущему долгострою. «Король надел свой мундир главнокомандующего, длинную серую накидку и шлем, при этом Ее Величество королева Виктория была в черном бархатном платье с боа из меха горностая и голубой шляпе, украшенной черными перьями», – так описывала важное событие одна из мадридских газет. Но многие мадриленьос не разделяли радости и торжественности момента – ради новой магистрали власти собирались провести грандиозную перепланировку мадридского центра, для чего нужно было снести около 300 жилых домов и уничтожить 14 старинных улиц. Недовольство выражали и уличные торговцы, уверенные, что грядет конец их безмятежному бизнесу. А работы по сносу тем временем уже шли.

Дирижабль над первым участком Гран-Виа. 1930 г. Фото: Alfonso. Archivo General de la Administracion

Строительство Гран-Виа велось последовательно на трех отрезках и продолжалось около 40 лет. Первый дом закончат в 1916 году, последний – в 1954-м. Получившаяся улица шириной в 35 метров протянется почти на полтора километра. Сегодня на этом «мадридском Бродвее», сияющем ночными огнями, размещаются офисы многочисленных учреждений, солидные отели и гостиницы, магазины, кинотеатры, рестораны и кафе. Почти все здания этой оживленной артерии имеют внушительные размеры, отличаясь друг от друга формами фасада и декором, наличием или отсутствием скульптур. Полная эклектика, но не в худшем смысле этого слова.

Что касается названия, то на нем стоит остановиться особо. Поначалу каждый из трех участков улицы с момента его создания имел свое наименование: Conde de Pealver, Pi y Margall, Eduardo Dato. Во время Гражданской войны, с 1936о по 1939 год, первый сегмент получил название Русской авеню (Avenida de Rusia), вскоре измененное на авеню СССР (Avenida de la Unin Sovitica). Второй нарекли именем одного из испанских профсоюзов. Третий стал Мексиканским проспектом. Однако мадриленьос в войну называли будущую Гран-Виа не иначе как «проспектом Гаубиц» (Avenida de los Obuses), – намек на то, что высокие здания, в частности «Телефоника», служили хорошими ориентирами для артиллерии франкистов. После войны все три участка улицы стали называться проспектом Хосе Антонио (Avenida de Jos Antonio) в честь основателя Испанской фаланги Примо де Риверы (1903–1936). Привычное сегодня название Гран-Виа появилось только в 1981 году.

Неразгаданная тайна Дома семи печных труб

Прежде чем отправиться в большое путешествие по «Большой дороге», давайте немного уклонимся от маршрута и пройдемся переулками, чтобы отыскать некий старый дом с таинственной историей. Чтобы увидеть эту редкую жемчужину архитектуры XVI века, нужно в самом начале Гран-Виа свернуть направо на короткую улицу маркиза Вальдеиглесиаса (Calle del Marqus de Valdeiglesias), пройти ее и в конце снова повернуть направо на Калье-де-лас-Инфантас (Calle de las Infantas). Три десятка шагов – и вы у высокого кирпичного Дома семи печных труб (Casa de las Siete Chimeneas, сalle de las Infantas, 31), построенного во времена позднего испанского Ренессанса между 1574 и 1577 годами по проекту архитектора Антонио Сильеро. Позже дом приобрел генуэзский купец Балтасар Каттанео, по указу которого архитектор Андреа де Лурано возвел у здания двухэтажную пристройку, выведя на ее шатровую крышу семь печных труб. Поднимите голову – вы и сегодня увидите эти несимметрично расположенные трубы. Но почему их семь?

Говорят, они отождествляют семь смертных грехов. Легенда гласит, что иногда ночью по крыше дома бродит призрак лишенной жизни возлюбленной Филиппа II, жившей когда-то здесь. Были ли отношения у короля с его горничной или нет – неизвестно, но когда она умерла (возможно, погибла), ее тело так и не нашли. В XIX веке, когда в дом въезжал Кастильский банк, в здании начались ремонтные работы. Строители вскрыли пол на первом этаже и неожиданно обнаружили женский скелет. А рядом с ним – золотые монеты XVI столетия, как раз времен правления Филиппа II. Кроме того, перед домом прямо вдоль улицы стоят пять классических колонн с капителями, в декоре которых видны головы зверей – не то собак, не то львов. Что символизируют эти колонны, сегодня также неизвестно.

Самым знаменитым владельцем Дома семи печных труб был, пожалуй, уроженец Италии маркиз Леопольд Григорио Скиллаче, королевский министр при дворе Карлоса III. Кроме своей реформаторской деятельности «маркиз Эскилаче» – именно так называли его на свой манер испанцы – в историю вошел объектом заговора «плащей и шляп».

Многие испанцы издревле привыкли носить капы, плащи, предохранявшие зимой от холода, а летом – от зноя, и широкополые шляпы, надвинутые на глаза. Как это выглядело, представил Гойя на картине «Прогулка в Андалусии, или Маха и закутанные» (1777), хранящейся сегодня в Прадо. Без плаща, как писал Боткин, «считается неприличным войти в Ayuntamiento, идти в процессии, присутствовать на свадьбе, сделать визит важному лицу: это своего рода народный мундир». Неудивительно, что когда вдруг Эскилаче своим указом в 1766 году запретил ношение в стране широкополых шляп и плащей, в Мадриде вспыхнул мятеж. Маркиз обосновывал свое решение тем, что под таким одеянием легко спрятать оружие, да и вообще скрываться преступникам. Народные массы озабоченность министра не разделили. А замену шляп на французские треуголки вообще посчитали национальным предательством. Бунтовщики нагрянули в Дом семи печных труб, перерыли в нем все, сломали мебель и выбросили на улицу все личные вещи Эскилаче. Самого министра и его семью спасло только чудо – их в тот момент просто не было дома. Весь народный гнев приняла на себя обслуга. Возмущение испанцев оказалось столь велико, что Карлосу III пришлось пойти на уступку: отменить указ и отправить Эскилаче в отставку. Хотя, надо сказать, ношение треуголок все равно постепенно вошло в обиход. С 1980-х годов в доме работает Министерство образования и культуры Испании.

В углу открывающейся сразу за домом маленькой площади Пласа-дель-Рей (Plaza del Rey) тоит памятник лейтенанту Хасинто Руису Мендосе (1779–1809), герою майского восстания против французов 1808 года, воздвигнутый по проекту Мариано Бенльюре в 1891 году. С другой стороны площади расположено здание с желтым фасадом работы Хосе Уриосте – дворец герцогов Суэка-и-Алькудия (Palacio de los Duques de Sueca y Alcudia, сalle del Barquillo, 8). Этот дом с декорированными пилястрами, каменными и коваными балконами был построен в 1904 году.

Можно, конечно, продолжить исследование этого района и посетить галерею Мориарти (Galera Moriarty, сalle Libertad, 22), где проводятся выставки современных художников из Испании и Латинской Америки, но наша цель – Гран-Виа. Поэтому давайте вернемся в самое начало «Большой дороги», откуда продолжим наше путешествие.

«Дом Грасси», «пеньисты» и «кожаный лев»

Начальный отрезок Гран-Виа тянется от Алькалы до площади Ред-де-Сан-Луис (Red de San Luis). Первое здание в самом устье улицы, сразу бросающееся в глаза, – белый «Метрополис» (Metrpolis) с круглой башней и черным чешуйчатым позолоченным куполом, увенчанным фигурой крылатой Виктории. Однако стоит учесть, что «Метрополис» «прописан» по Алькале, № 29 и, соответственно, к Гран-Виа не относится. Скажем, просто стоит рядом и повернут к ней левым боком.

Первый дом по Гран-Виа, стоящий по ее левую сторону на треугольном участке земли позади «Метрополиса», – «Дом Грасси» (Edificio Grassy, Gran Via 1, 3). Его построил в 1916–1917 годах архитектор Эладио Ларедо-и-Карранса для часовых дел мастера французского происхождения Алехандро Грасси. Не надо обладать большой фантазией, чтобы заметить определенное архитектурное сходство эклектичного «Дома Грасси» с построенным ранее «Метрополисом». Те же фасады в стиле неоренессанс, те же просторные балконы и широкие карнизы. Этот белый дом, состоящий из двух зданий, объединенных холлом и внутренним двориком, увенчан двумя стоящими друг на друге по принципу пирамиды бельведерами. Вот уже несколько десятилетий существует традиция: вывешивать на фасаде «Дома Грасси» крупные логотипы известных часовых марок. В наши дни там надолго задержался Rolex.

Внутри здания хранится великолепная коллекция старинных часов XVI–XIX веков, представляющая редкие экземпляры из Англии, Германии и Франции. На первом этаже – ювелирный магазин «Грасси», рестораны и кафе. Со стороны Калье-дель-Кабальеро-де-Грасиа (Calle del Caballero de Gracia) у входа в здание закреплена табличка, сообщающая, что весной 1840 года где-то рядом жил французский писатель и поэт Теофиль Готье (1811–1872).

С правой стороны Гран-Виа под № 2 стоит здание Гран-Пенья (Gran Pea), или «Большая компания» (подразумевается компания друзей). Здание спроектировали архитекторы Эдуардо Антонио Сансо и Хамбра Сумаррага в 1914 году. Построили его через два года.

Барочный вход расположен со стороны улицы маркиза Вальдеиглесиаса (Calle del Marqus de Valdeiglesias). На фасаде здания можно различить буквы G и P – аббревиатуру названия Gran Pea. Верхние этажи занимает четырехзвездный отель ADA Palace. На нижних и в подвале разместился старый элитный закрытый клуб, именем которого и называется здание.

Как это часто бывало в прошлом и позапрошлом веках, решение о создании клуба приняли на посиделках в кафе. В данном случае это было кафе «Швеция» (Suizo), располагавшееся на углу Алькалы и Севильи, где в марте 1869 года несколько человек, близких к военным кругам, собрались на свое первое заседание. Поначалу клуб насчитывал три сотни членов, но со временем количество «пеньистов» довольно сильно преумножилось. При этом неукоснительно соблюдалось одно важное правило – в клуб не допускались женщины. Членами клуба в разные периоды времени побывали многие известные личности: военные, аристократы, архитекторы, врачи, банкиры, инженеры, политики, дипломаты. Среди них: Альфонс XIII (король Испании), Хосе Каналехас (глава испанского правительства в 1910–1912 годах), Хосе Кальво Сотело (министр финансов во времена диктатуры Прима де Риверы в 1925–1930 годах)… В одном из залов и сегодня стоит бюст генерала Франко, являвшегося почетным президентом организации с 31 мая 1926 года. После его смерти эту должность занял нынешний король Испании Хуан Карлос.

Следующий примечательный дом на Гран-Виа – бутик Loewe (Gran Va, 8), расположенный на углу с улицей Виктора Гюго (Calle de Vctor Hugo). Это один из самых элегантных в прошлом магазинов в Мадриде. История брэнда Loewe в испанской столице восходит к 1872 году, когда немец Лёве, кожаных дел мастер, объединился с испанскими производителями кожаных изделий, став позже прямым поставщиком Королевского двора.

Дом Грасси (слева) Фото 1935 г.

За необычными прямоугольными окнами из специального стекла с улицы совершенно не видно, что происходит внутри магазина. Когда с 1945 по 1978 год витринами регулярно занимался известный декоратор Хосе Перес Росас, они, по воспоминаниям мадриленьос, выглядели как настоящие произведения искусства. Интересен интерьер с роскошными люстрами и винтовой лестницей, соединяющей первый и второй этажи. В этот престижный бутик иногда заглядывают знаменитости, чтобы купить сумку, ремень, эксклюзивную одежду или духи, а потом обязательно оставить запись в гостевой книге.

«Чикоте» – любимое заведение знаменитостей

Буквально через дом справа расположен известный бар «Музей Чикоте» (Museo Chicote, Gran Va, 12), или просто «Чикоте», как его называли раньше и продолжают называть. Спроектировал заведение архитектор Луис Гутьеррес Ото, а построил в сентябре 1931-го некто Перико Чикоте, бывший бармен отеля «Ритц», первым в Мадриде решивший поить посетителей коктейлями. Его «коктейль Чикоте», в состав которого входили вермут, джин и ликер, сделал заведение безумно популярным среди кинозвезд, журналистов, тореро, да и просто среди разносортных любителей выпить. Сюда неоднократно хаживали Ава Гарднер, Рита Хейворт, Орсон Уэллс, Кэри Грант, Юл Бриннер, Эррол Флинн, Грегори Пек, Лана Тернер, Витторио де Сика, Софи Лорен, Джина Лоллобриджида, Джульетта Мазина, Сальвадор Дали… Ну и, конечно же, Эрнест Хемингуэй, полюбивший бар за то, что тот в Гражданскую войну не закрывался даже во время бомбежек.

Коньяк Courvoisier 1811 года в коллекции бара Чикоте

Немалая заслуга в такой популярности крылась в личности самого хозяина. «Он был незаменимый бармен, всегда приветливый, всегда веселый и, что называется, с огоньком. А это теперь довольно редкая штука, и немногие сохраняют его надолго. И не надо путать его с напускной веселостью. Так вот, огонек у Чикоте был, и не напускной, а настоящий. К тому же человек он скромный, простой, дружелюбный. Он был так хорош и приятен и притом деловит, что его можно сравнить только с Жоржем, барменом парижского “Ритца”, а это сравнение говорит о многом для тех, кто там побывал, – и помимо всего прочего бар он держал превосходный» (Э. Хемингуэй. Разоблачение.).

Перико Чикоте написал книгу, посвященную искусству составления коктейлей. А в 1947 году он открыл в своем дьявольски популярном баре «Музей выпивки» (Museo de Bebidas), демонстрировавший более 18 000 бутылок, среди которых попадались поистине эксклюзивные образцы. Например, подаренные бармену королем Альфонсо XIII незадолго до его изгнания. Или бутылка испанского вина, расписанная рукой самого Пабло Пикассо. Или коньяк Courvoisier 1811 года, произведенный специально для Наполеона (№ 42 из ограниченной партии в количестве 100 штук). Или старый шотландский виски Johnny Walker 1820 года… После смерти Чикоте в 1977 году его коллекция прошла через аукцион и след ее затерялся.

В прежние времена напротив бара «Чикоте» находился другой бар – «Арба», соперничавший со своим боле популярным конкурентом и во всем ему подражавший. Туда тоже иногда заглядывал старик Хэм. Увы, в наши дни этого заведения не существует.

Коррида у Военного казино

На ближайшем перекрестке слева расположено Военное казино (Casino Militar, Gran Va, 13), еще известное как Культурный центр армии и флота, фасад которого частенько красовался на мадридских открытках 1920-х годов. В те времена как-то раз рядом с казино произошел курьезный случай, запомнившийся многим мадриленьос надолго.

24 января 1928 года мадридская газета ABC опубликовала краткую заметку под заголовком «Бык сбежал». В ней на фоне красноречивой фотографии огромного черного быка с застывшими позади него растерянными людьми стояло следующее: «Бык, сбежавший со скотобойни, промчался вчера по нескольким улицам, оставил после себя жертвы и пострадавших, после чего оказался на проспекте графа Пеньяльвера, где был убит матадором “Фортуной”».

Неужели коррида в городе?

Если быть точным, то сбежал гигант не со скотобойни, а из корраля, где содержались племенные быки, специально разводимые для корриды. Корраль этот располагался в окраинном мадридском районе Карабанчель-Бахо. Вероятно, животных собирались перегнать на скотобойню. Как уже упоминалось, проспект графа Пеньяльвера (Avenida del Conde de Pealver) – не что иное, как старое название первого сегмента улицы Гран-Виа. В то злополучное январское утро бык и увязавшаяся за ним корова сумели вырваться из ограждения и, перебежав Мансанарес по мосту Сеговия (Puente de Segovia), направились к центру города. По пути, напугав до смерти велосипедиста и опробовав рогами на прочность проезжавшее такси, они помчались вдоль реки, после чего свернули к площади Испании (Plaza de Espaa). Попытки некоторых прохожих как-то остановить животных только раззадорили их. Бык, за которым по пятам следовала корова, выскочил на Калье-де-Леганитос (Calle de Leganitos) и тут же буквально разметал рогами пожилую пару. Далее, выскочив в узкое пространство улочки Корредера-Альта-де-Сан-Пабло (Calle Corredera Alta de San Pablo), животные устроили настоящий дебош, серьезно ранив полуглухого уличного торговца и молодого посыльного. Люди в страхе и панике бежали врассыпную. Ни редкие полицейские, ни гвардейцы так и не смогли укротить невесть откуда взявшуюся разудалую энергию. Все они были ранены.

Корова вскоре отстала, а вот разбушевавшийся бык, прорвавшись на Гран-Виа, оказался лицом к лицу с матадором Диего Маскиараном, совершенно случайно гуляющим там вместе с женой. Опытный Диего, выступавший на арене под прозвищем «Фортуна», сумел сразу оценить ситуацию. Он снял пальто, чтобы использовать его как мулету. Быстро послав пробегавшего мимо мальчишку к себе домой за шпагой, он начал отвлекать внимание 600-килограммового свирепого гиганта. Из Военного казино кто-то вынес ему саблю, но она оказалась бесполезной. Тем временем толпа любопытных посреди Гран-Виа окружила импровизированную арену. На балконах стали появляться зрители. «Фортуна» еще довольно долго упражнялся с быком, демонстрируя всем собравшимся свое искусство, пока не вернулся мальчишка со шпагой. После нескольких попыток Маскиаран под рукоплескания толпы отточенным ударом все же поразил быка насмерть, за что позже получил орден. К слову сказать, корову к тому времени уже изловили – она не была так опасна, как ее черный приятель. Карьера «Фортуны» после этого события пошла резко вверх, но длилось это недолго – он умер, спустя 8 лет.

Проспект графа Пеньяльвера в 1929 г.

А теперь давайте вернемся к Военному казино, здание которого построено по проекту архитектора Эдуардо Санчеса Эснаррьяги в 1916–1918 годах, одновременно с открытием первого участка улицы Гран-Виа. Сюда Военное казино переехало с площади Санта-Ана (Plaza de Santa Ana). По сути, это был клуб для военных, корни которого уходят к временам революции 1868 года, время свержения королевы Изабеллы II и рождения Первой республики. В те не лучшие для военных времена несколько единомышленников в одном из кафе решили создать свою организацию, которая просуществует до наших дней. Несмотря на то что клуб – военный, это частная организация, за все время своего существования никогда не получавшая никаких субсидий от правительства.

Светлое здание, выходящее на три улицы, имеет трапециевидную форму и три разных барочных фасада. Прямо над входной железной дверью под аляповатым козырьком в виде веера можно прочитать латинское изречение: «Si vis pacem, para bellum» («Хочешь мира – готовься к войне»). Авторство этой фразы обычно приписывают римскому историку Корнелию Непоту, другу Цицерона.

Капелла Кабальеро-де-Грасия для раскаявшегося ловеласа

Давайте обойдем Военное казино по улице Клавель (Calle del Clavel) и свернем направо на улицу Кабальеро-де-Грасия (Calle del Caballero de Gracia). Пройдем по ней несколько десятков метров и по правую руку за розовым домом увидим серый неоклассический фасад капеллы Кабальеро-де-Грасия (Oratorio del Caballero de Gracia, сalle del Caballiero de Gracia, 5), построенной по проекту Хуана де Вильянуэвы. Она буквально задавлена соседними домами. Бывший на ее месте другой храм, возведенный в 1654 году, был разрушен. Работы по строительству новой капеллы начались в ноябре 1782 года, но вскоре, как это часто бывало в Мадриде, приостановились из-за отсутствия средств. Тогда протянуть руку помощи решил сам король Карлос III – он выделил деньги из Королевской национальной лотереи. Работы продолжились, но в 1794 году Конгрегация, не найдя общего языка с Вильянуэвой, дала ему отставку. Строительство в следующем году пришлось заканчивать Хуану Педро Арналю.

Внешний фасад часовни, перед которым мы находимся, был построен гораздо позже, к 1830 году. Это работа Кустодио Теодоро Морено. Высоко над входом, обрамленным двумя ионическими колоннами, заметен барельеф с изображением Тайной вечери, сюжетно очень напоминающим знаменитую фреску великого Леонардо да Винчи.

Интерьер капеллы прост, как и положено по канонам классицизма: три нефа, разделенные колоннами с капителями. Внутреннее освещение храма порождает неожиданные визуальные эффекты, выдавая необычные теневые контрасты. У посетителя в какой-то момент даже может возникнуть ощущение потери боковых пределов крайних нефов.

Справа от входа находится скульптура «Агония Христа» – шедевр испанского барокко, одно из немногих произведений, оставшихся от Хуана Санчеса Барбы. Привычный заалтарный образ как таковой отсутствует. Вместо него – витраж с эпизодом Тайной вечери. Вдоль стен впечатляет масштабная живопись Хосе Бератона, Хосе Камарона Бороната и Закариаса Гонсалеса Веласкеса. Последний расписал и фрески в куполе. Справа близ трансепта – гробница Джакобо де Граттиса, так называемого «кабальеро де Грасия», судьба которого овеяна множеством мадридских легенд. Именно его имя и дало название храму.

Итальянец Джакобо де Граттис, умерший в 1619 году в возрасте 102 лет, оказался в Мадриде при испанском дворе Филиппа II в качестве секретаря папского нунция. Чем он сумел завоевать доверие королевской семьи и местной знати, неизвестно, но титул «кабальеро» он получил из рук одной из дочерей Филиппа II. А о его богатстве и любви к женщинам судачили все вокруг. Он вкладывал деньги в покупку домов, многие из которых располагались на улице, носящей сегодня название Кабальеро-де-Грасия. Кстати, его настоящее имя, указанное на уличной табличке, написано неправильно. Взгляните внимательно – на ней стоит: Jacobo de Gracia.

В одном из его домов арендовала жилье некая донья Леонора де Гарсес, красивая жена арагонского дворянина. Джакобо она так понравилась, что он попытался ее соблазнить. Но безуспешно. Не отступившись от своей цели, он завоевал доверие горничной, и однажды ночью даже пробрался в дом Леоноры с пузырьком со снотворным. Поднимаясь впотьмах полестнице, он вдруг услышал чей-то властный и громкий голос. От неожиданности опешивший ловелас выронил пузырек. Стекляшка упала и разбилась о ступени. По легенде, это был глас Всевышнего, упрекнувшего итальянца за неправедную жизнь. Байка мгновенно разошлась из уст в уста по всему Мадриду, а злополучное здание тотчас окрестили «Домом привидений».

После этого события Джакобо глубоко раскаялся, неожиданно для всех решив стать священником. С тех пор он совершал только благочестивые поступки и посвятил себя богоугодному делу благотворительности.

Во время строительства Гран-Виа часть зданий храма снесли. Исчезли ризница, зал заседаний и жилище священников, переехавших на улицу Сан-Мигель. Со стороны Гран-Виа у капеллы возвели новый северный фасад, оказавшийся сегодня зажатым между пансионом «Авенида» и откровенно мрачным административным зданием судебных органов власти. Вернуться к Гран-Виа, чтобы осмотреть этот фасад, можно обратной дорогой. Но мы этого делать не станем, а пройдем вперед до улицы Монтера, чтобы, свернув по ней направо, снова оказаться на Гран-Виа, но уже на пару домов дальше. Если свернуть налево, то за несколько минут дойдете до «сердца города» – Пуэрта-дель-Соль.

Знаменитая «Телефоника» и нелюбимый отель Хемингуэя

Итак, мы вышли на второй из трех участков Гран-Виа, на которые она была разделена по планам строительства. Работы здесь начались в 1920 году. Для этого сегмента, протянувшегося от площади Ред-де-Сан-Луис (Red de San Luis) до площади Кальяо (Plaza del Callao), характерно влияние французского и американского модерна.

Переходим дорогу мимо фонтанчика и оставляем слева высокое угловое здание пансиона «Метрополь» с «Макдоналдсом» на нижнем этаже. Более 30 лет назад вместо первой в Испании гамбургесерии, открывшейся в 1981 году, здесь располагался знаменитый ювелирный магазин «Александр» (Aleixandre). Кстати, в день открытия «Макдоналдса» левые партии устроили у его дверей манифестацию, требуя вместо иноземных гамбургеров традиционные бутерброды бокадильос и картофельную запеканку.

Примыкающее к нему серое здание – отель «Трип-Гран-Виа» (Tryp Gran Va, Gran Va, 25), в котором останавливался Хемингуэй, построено в первой половине 1920-х. Во время Гражданской войны в баре отеля он писал статьи и встречался с нужными людьми. Например, с Робертом Капой (1913–1954), известным на весь мир мастером фоторепортажа. На втором этаже отеля в наши дни открыт ресторан, названный именем знаменитого воспевателя корриды, и постоянно действующая фотовыставка. Надо сказать, что сам писатель этот отель не любил.

Напротив отеля с другой стороны улицы высится монументальная «Телефоника» (Telefnica, Gran Va, 28) – штаб-квартира национальной телефонной компании, работающей в Испании еще с начала XX века. Именно отсюда отсылал в США свои военные репортажи Эрнест Хемингуэй.

Здание с высокой башней было построено между 1926 и 1929 годами молодым архитектором Игнасио де Карденасом Пастором, сыном кубинского журналиста, эмигрировавшего в Мадрид. Поскольку возводили масштабную постройку на средства чикагской телефонной компании, в проекте участвовали и американцы. В частности, Луис С. Уикс проектировал саму конструкцию, а вот за внешний облик отвечал Игнасио де Карденас, на некоторое время выезжавший в США и сумевший в ультрасовременное по тем меркам здание внедрить элементы испанского барокко. Этот тяжеловесный небоскреб (88 метров), долго считавшийся самым высоким в Европе, стал одним из символов сопротивления Мадрида во время Гражданской войны. Будучи международным центром связи, «Телефоника» являлась командным пунктом республиканской авиации, откуда можно было корректировать огонь дальнобойной артиллерии. А советские военспецы называли ее просто «вышкой», с которой окрестности Мадрида казались большой рельефной картой. Архитектор Карденас, симпатизировавший республиканцам, после захвата столицы франкистами был выслан из страны и поселился в Париже.

После войны «Телефоника» исправно продолжала исполнять свою прямую функцию. Она и сегодня является одной из крупнейших компаний сектора традиционной и мобильной сотовой связи в мире. Говорят, здесь в свое время работал помощником администратора будущий испанский кинорежиссер Педро Альмодовар. Сфотографировать «Телефонику» из-за ее размеров не так просто. Наиболее удобный ракурс – как раз с того места на улице Монтера, куда мы выходили с Калье-дель-Кабальеро-де-Грасия.

От Матесанса к «Мадрид-Парижу»

Следующее здание на Гран-Виа по левую руку – Дом Матесанса (La Casa Matesanz, Gran Va, 27), построенный по проекту Антонио Паласиоса в 1923 году. В XVI веке на его месте находилось жилище и мастерская итальянского скульптора Джакоме да Треццо (1515–1589), прозванного испанцами «Хакометресо» и участвовавшего в создании монастыря Дескальсас-Реалес, а также семь лет строившего базилику в легендарном монастыре Филиппа II Эскориал.

Нынешнее здание названо по фамилии владельца. В свое время это был один из первых торговых и деловых центров с расположенными внутри многочисленными магазинами и офисами. Любопытно, но дом Матесанса очень похож по дизайну на дом № 4 по Калье-Майор. На первом этаже в 40-е и 50-е годы XX века располагалось популярное кафе «Спиедум» (Spiedum). Сегодня здесь известный магазин тканей «Хулиан Лопес» (Julin Lpez).

Через дорогу высится странный стеклянный небоскреб (Gran Va, 30), словно выросший из двух расположенных по бокам от него домов разного цвета. На его месте прежде находился театр Фонтальба (Teatro Fontalba), построенный в 1924 году архитекторами Салаберри и Теодоро Анасагасти. Финансировал строительство все тот же маркиз де Кубас, желавший построить роскошный и элегантный театр, в котором будут давать высокую комедию. Его желание исполнилось – в день открытия давали пьесу Хасинто Бенавенте. Однако театр просуществовал три десятка лет, а потом в 1954 году был закрыт и снесен. Поначалу он уступил место банку, который позже обанкротился и вместо него появилась аляповатая стеклянная конструкция, которую мы видим сегодня.

Рядом серое высокое здание с широким фронтом, увенчанное очередным крылатым Фениксом (Gran Va, 32). Это так называемый дом «Мадрид – Париж» (Edificio Madrid – Pars), построенный архитекторами Теодоро Анасагасти и Максимилиано Якобсоном в 1922 году для одного из первых универмагов Мадрида, который распахнул свои двери для покупателей через два года. Поначалу на его крыше имелись два больших боковых купола, наполненные водой для создания необычного эффекта освещения. Позже купола сняли, достроили пару этажей и водрузили сверху упомянутого Феникса. Поначалу первый этаж здания был сделан в виде широкой галереи, просуществовавшей не менее десятилетия, – по крайней мере, ее можно увидеть на фотографиях 1930-х годов. Позже ее закрыли, и сегодня витрины магазинов выходят прямо к тротуару.

Идея с крупным универмагом не удалась – через 10 лет магазин закрылся, но здание упорно продолжают величать «Мадрид – Париж». Сегодня в нем нашли приют магазины всех мастей, главная мадридская радиостанция и одна из основных музыкальных студий Испании. Довольно долгое время в доме существовал популярный кинотеатр «Империал». Его фасад в виде большого окна, из которого на улицу пробивал меняющийся свет, заманивал прохожих и обычно превращал их в кинозрителей. Сегодня вместо кинотеатра – магазин одежды Sfera.

Дом книги и Дворец музыки

Идем дальше. Слева – Дом книги (Casa del Libro, Gran Va, 29), самый известный сетевой книжный магазин Испании. Знак Casa del Libro был учрежден еще в 1923 году. На углу следующего дома рядом с кассой национальной лотереи «Донья Манолита» (Doa Manolita) еще совсем недавно радовало глаз кафе «Сахаа» (Zahara, Gran Va, 31), основанное в 1930-е годы. Его дизайн был настолько инновационным и импозантным, что привлекал внимание издалека. Это было одно из тех кафе, где хозяева превыше всего ценили профессионализм официантов. Увы, кафе закрылось из-за сильного повышения цен на аренду помещений в этом районе. Отсюда рукой подать до монастыря Дескальсас-Реалес. Для этого надо только нырнуть налево в узкую улочку Месонеро Романоса.

Впереди слева, через несколько домов, нас встретит Дворец музыки (Palacio de la Msica, Gran Va, 35), построенный между 1924 и 1926 годами. Архитектор Секундино Суасо Угальде задумал его как многофункциональное здание, состоящее из кинотеатров, концертных залов и клубов. Инновационная идея состояла в сооружении на крыше летнего кинотеатра. Однако возводимая крыша и часть фасада с видом на улицу Абада рухнули во время строительных работ утром 4 декабря 1925 года. Это обстоятельство заставило Суасо внести в проект существенные поправки и для облегчения веса отказаться от открытого кинотеатра. Фасад здания выполнен в четкой классической манере, при этом его интерьер выдержан в стиле барокко.

Дворец открыли в ноябре 1926 года концертом под управлением маэстро Лассаля, а на следующий день показали заокеанскую комедию «Американская Венера» (1926). Однако «Дворцом музыки» дом стал называться только через два года. В 1932 году сильным пожаром Дворцу был нанесен серьезный урон. Сегодня это один из самых известных залов страны. Его вместительные четыре зала (около 2000 мест) выводят заведение в двадцатку крупнейших театров Европы.

Там, где стоял отель «Флорида»

Напротив Дворца музыки стоит эклектичное светлое здание во французском стиле под № 38, первым владельцем которого был маркиз де Фальсес. Сегодня это отель «Атлантико» (Hotel Atlntico). Его построил архитектор Хоакин Сальданья, автор многих мадридских особняков, расположенных в том числе и на Пасео-де-ла-Кастельяна (Paseo de la Castellana). Сальданья умело подчеркнул монументальный фасад здания, «выстрелив» на углу высокой башней. Между прочим, это самый фотографируемый объект на всей Гран-Виа.

Рядом справа от «Атлантико» привлекает внимание узкое здание (Gran Va, 36) с белыми балкончиками шириной в три окна, напоминающее вкусное пирожное. В 1924 году этот дом, в наши дни ставший офисным центром, построил Теодоро Анасагасти.

Отель «Флорида». Старое фото

По левую руку расположен бывший кинотеатр «Авенида» (Cine Avenida, Gran Va, 37), созданный еще в 1927 году и превращенный после недавней реставрации в коммерческий центр. Фасад здания украшен шестью серыми гранитными пилястрами, вписанными в красно-рыжий оштукатуренный фон. Интерьеры украшены мрамором различных цветов. Вестибюль бывшего кинотеатра после реконструкции большую часть оригинального декора сохранил. Чего не скажешь о так называемом зале «Пасапога», с 1942 года существовавшем в подвале здания. Там бился пульс ночной жизни Мадрида после Гражданской войны. В нем выступали Фрэнк Синатра и Антонио Мачин. Сегодня потрясающий интерьер «Пасапоги», к сожалению, потерян. Остался лишь купол, украшенный сценами в стиле Гойи.

По соседству – здание «Адриатика» (Edificio La Adritica, Gran Va, 39), возникшее здесь в 1926 году. Его ярко выраженная барочная эстетика проявляется в изогнутых фронтонах, скульптурах на фасаде и классических деталях. На углу девятиэтажный дом венчает круглая башня с часами. В нише над главным входом расположился каменный символ страховой компании «Адриатика» – крылатый лев. Когда-то первый этаж здания занимал магазин известной обувной фирмы «Сегарра». Их продавщицы всегда поражали ярко-красными напомаженными губами и тенями на глазах под цвет мадридского синего неба.

Справа – розовый жилой дом (Gran Va, 44), построенный Теодоро Анасагасти в 1922 году для графа Годо.

Итак, мы преодолели второй участок Гран-Виа и находимся на площади Кальяо (Plaza del Callao). Самое время осмотреться. Прямо на площади, рядом с «Адриатикой», торчит огромный корпус здания испанской торговой сети «Эль-Корте-Инглес» (El Corte Ingls). Раньше, до середины 1960-х, вместо него здесь возвышался благородный отель «Флорида» (Florida de Callao), построенный в 1924 году Антонио Паласиосом. В одном из его недорогих номеров жил и работал военный корреспондент Эрнест Хемингуэй. Однажды, когда в отель ударила франкистская бомба, постояльцы и обслуга срочно его покинули. И только один старина Хэм остался в номере, где варил кофе на сухом спирту, глотал виски, заедая его апельсинами, и продолжал писать пьесу о любви. Позже сюда он привел и свою будущую, третью по счету жену, журналистку Марту Джеллхорн.

Площадь Кальяо. Неоновый символ Мадрида

Перед нами третий отрезок Гран-Виа, идущий под уклон и протянувшийся от суетной площади Кальяо (Plaza del Callao) до площади Испании (Plaza de Espaa). Характерно, что в его архитектуре уже нет никаких компромиссов – полное засилье американского модерна. Во время прокладки именно этого сегмента произошло уничтожение наибольшего числа старых улиц и улочек. Отсюда начинается зона развлечений: сплошные рестораны, театры и, конечно же, кино.

В 1930-е и 1940-е годы именно на Кальяо бился пульс «величайшего из искусств». Когда спускались сумерки, прохожие буквально слепли от мигающей световой рекламы и подсветки киноафиш. Суть этого участка ночного «испанского Бродвея» как нельзя лучше выразил испанский пост-импрессионист, большой друг Пикассо, Никанор Пиньоле (1878–1978) в своей картине «Гран-Виа» (1935), хранящейся сегодня в его музее в Хихоне. Каждый вечер жители отдаленных районов Мадрида стремились сюда в надежде попасть на желанный киносеанс, чтобы окунуться в экранный мир грез и мечтаний. «Пойти на Гран-Виа» вплоть до 1990-х часто означало именно «пойти в кино». «Тогда кинотеатры располагались буквально друг за другом, и прохожим требовалось лишь поднять голову, чтобы разглядеть нужную афишу в непрерывном ряду рекламы». Так писал испанский нобелевский лауреат Камило Хосе Села (1916–2002) в своем знаменитом «Улее» (1951). Надо сказать, что билеты в центральные кинотеатры стоили недешево, поэтому завсегдатаями в них были не просто любители кино, знающие о нем все, а в основном те, кто мог себе позволить после позднего сеанса поймать такси – какой-нибудь черный Seat с алой полосой, чтобы без приключений добраться к себе на окраину.

Справа стоит монументальный и торжественный Дворец прессы (Palacio de la Prensa, Gran Va, 46) с высокой массивной башней, появившийся здесь как штаб-квартира Ассоциации мадридской прессы. Это проект архитектора Педро Мугуруса Отаньо, разработавшего многофункциональное здание в американском стиле, имеющее театральное кафе, вместительный кинозал, жилые помещения и магазины. Первый камень дома заложил 11 июля 1925 года король Альфонсо XIII. А в январе 1929-го в только что открывшемся кинозале Дворца показали американскую криминальную мелодраму «Путь всякой плоти» (1927). Кроме Ассоциации мадридской прессы сегодня во Дворце находится местное отделение Испанской социалистической рабочей партии.

«Каррион». 1920-е гг.

Слева на площади – кинотеатр «Кальяо» (Cine Callao, рlaza del Callao, 3), построенный в 1925 году Луисом Гутьерресом Ото, одним из лучших испанских архитекторов XX века. Его желто-розовый необарочный фасад сразу привлекает внимание элементами, близкими к арт-деко и венскому стилю. По задумке архитектора, башня должна была стать маяком, свет которого освещал бы рекламу фильмов. Замысел реализовали, однако светил «маяк» недолго. Кинозал расположен в подвале. Раньше на террасе существовал еще один зал. Именно в нем 11 декабря 1926 года, в день официальногооткрытия кинотеатра, была показана немая картина «Луис Канделас – мадридский бандит», посвященная местному «Робин Гуду».

В том месте, где Гран-Виа от площади Кальяо отклоняется на северо-восток, углом вперед выступает необычное четырнадцатиэтажное здание в стиле арт-деко под названием «Каррион» (Carrin, Gran Va, 41), созданное из мрамора и гранита между 1931 и 1933 годами. Плод совместного труда архитекторов Луиса Мартинеса-Федучи и Висенте Эседы сразу нарекли именем богатого заказчика. Этот многофункциональный комплекс состоял из гостиничных апартаментов, ночного клуба, ресторана, американского бара и кафе. Находился в нем и невероятно популярный кинотеатр «Капитоль» (Cine Capitol), зал которого вмещал до 1900 человек. Его шикарные интерьеры в стиле модерн, великолепно подходящие для тогдашних голливудских кинопремьер, кажется, до сих пор пропитаны духом лучших заокеанских «звезд».

Знаменитая неоновая реклама Schweppes, расположенная на верхних этажах здания, давно стала одним из символов не только Гран-Виа, но и Мадрида. Это одиннадцатиметровое стокилограммовое световое табло, особенно эффектно мигающее в темное время суток, неоднократно появлялось на киноэкране. Именно на нем висел актер Сантьяго Сегура в знаменитой сцене из испанской черной комедии «День зверя» (El da de la bestia, 1995) Алекса де ла Иглесиа.

На финишной прямой

Справа, сразу за Дворцом прессы, идет активное строительство. Прежде на этом месте стояло красивое здание под № 48, возведенное в голландском стиле по проекту Сатурнино Уларги. В нем размещались отель «Нью-Йорк» (Hotel Nueva York) и кинотеатр «Актуалидадес» (Actualidades). В 1970-е годы вместо отеля и кинотеатра появился банк «Атлантико» (Banco Atlntico), более тридцати лет своим ужасным видом испытывающий терпение мадриленьос. Недавно пришел и его черед – вместо банка планируют построить новое ультрамодное здание. Но мадриленьос опять недовольны: творения престижного современного архитектора Рафаэля де ла Оса хотя и отвечают всем требованиям к качеству и эстетике, но объективно никак не вписываются в давно сыгранный ансамбль под названием Гран-Виа. По мнению многих, гораздо лучше было бы просто восстановить стильный старый фасад кинотеатра «Актуалидадес».

Еще один кинотеатр долгое время радовал зрителей в доме № 54. Его построили в 1930 году и назвали «Риальто» (Rialto). Говорят, что некоторое время спустя его зал на 1200 мест стал вдруг величаться «Асторией», но потом, правда, вернул себе прежнее название. В дизайне и интерьерах явно ощущалось вдохновение нью-йоркскими кинодворцами Roxy и Paramount. Любопытно, что именно здесь, в подвале «Риальто», в 1946 году впервые прозвучал будущий послевоенный испанский музыкальный хит «Молочные коровы», исполненный на сенсерро – ударном инструменте неопределенной высоты звучания, внешне напоминающий металлический колокольчик без языка, на котором играют деревянной палочкой. А состоявшаяся в нем 6 мая 1957 года премьера фильма «Последний куплет» (Elltimo cupl) с участием Сары Монтьель вызвала такое количество зрителей, что движение на Гран-Виа остановилось на несколько часов. Похожее случалось еще два раза. Первый – в октябре 1969-го, когда встречали американских космонавтов, вернувшихся с Луны. Второй – в октябре 1991-го, когда во Дворце музыки состоялась премьера культовой мелодрамы Педро Альмодовара «Высокие каблуки» (Tacones lejanos).

Позже кинотеатр «Риальто», в соответствии с тенденциями последнего участка «испанского Бродвея», навсегда уступил место музыкальному театру (Teatro Rialto). Сегодня очень интересны интерьер его вестибюля и роскошная стеклянная дверь с великолепными ручками.

Очередное примечательное здание на Гран-Виа, известное под названием «Лопе де Вега» (Edificio Lope de Vega), имеет фасад в 130 метров и объединяет в единый блок четыре десятиэтажных дома (№ 53, 55, 57, 59) с примечательными башенками на крыше.

Известно, что раньше на этом месте довольно долго стоял доминиканский монастырь Нуэстра-Сеньора-де-Росалия, построенный в 1643 году. Во время Испанской революции (1834–1843) он был конфискован и превращен в казармы, а позже разрушен. В 1867 году на его месте появился театр, просуществовавший пару десятилетий, пока тоже не превратился в руины. В январе 1896 года иезуиты открыли здесь исповедальный дом, разрушенный в мае 1931 года, в момент становления Второй республики. После Гражданской войны в период между 1945-м и 1949-м годами на пустыре выросло большое многофункциональное здание, известное в народе как «Подвалы» (Los Stanos), ставшее тогда крупнейшим в Мадриде. Авторы проекта – архитекторы Хулиан и Хосе Мария Отаменди – заранее предусмотрели в «Подвалах» место под две гостиницы, рестораны и магазины.

Почти сразу после появления этого дома в нем поселился театр «Лопе де Вега», специализировавшийся на мюзиклах. Публика его всегда отличалась избирательностью и требовательностью. И театр, что называется, держал марку. Аристократы, интеллектуалы, политики, актеры, художники – все они считали своим долгом обязательно периодически сюда заглядывать.

Имелся на Гран-Виа (Gran Va, 66) и кинотеатр, также названный в честь знаменитого драматурга, закрытый в 2007 году. Он был построен на месте великолепного рынка Мостенсес (Mercado de los Mostenses), настоящей жемчужины испанской архитектуры металла. Открылось заведение в 1948 году показом фильма «Король финансов» (El rey de las finanzas, 1944) режиссера Рамона Торрадо. Сегодня вместо десятой музы – театр под названием Compac Gran Va. Верхние этажи здания занимает отель Vincci.

Еще одно примечательное здание – отель «Вашингтон» (Hotel TRYP Washington, Gran Va, 72), построенный в мае 1952 года. Находясь у его центрального входа, стоит взглянуть наверх и обратить внимание на интересные формы небольших балкончиков, являющихся как бы продолжением карнизов. В этом же здании находится магазин под названием Музей хамона (Museo del Jamn), витрины которого заставлены национальным деликатесом хамоном – сыровяленым свиным окороком.

Находящийся неподалеку многоэтажный «Колизей» (Coliseum, Gran Va, 78) внешне едва ли напоминает своего знаменитого римского предка. Здание было построено в начале 1930-х годов по инициативе популярного в то время испанского композитора Хасинто Герреро (1895–1951), пожелавшего организовать в нем современный театр. Маэстро Герреро сам финансировал проект и сам искал архитекторов, коими оказались Педро Мугуруса Отаньо и Касто Фернандес Шоу. Вышедшее из их рук творение на 1500 зрительских мест интерьерами недвусмысленно напоминает парижский концертный зал «Плейель».

И вот мы наконец у Пласа-де-Эспанья (Plaza de Espaa), площади Испании, где заканчивается космополитичная Гран-Виа, перетекающая в улицу Принсеса (Calle de la Princesa).

Самые высокие небоскребы каудильо

Перед нами апофеоз франкистской архитектуры: Башня Мадрида (Torre de Madrid, Plaza de Espaa, 18), которую было видно еще от Кальяо, и расположенное справа так называемое Здание Испании (Edificio Espaa, Plaza de Espaa, 19), напоминающее масштабную сталинскую высотку. На этом месте в XVIII–XIX веках располагались казармы солдат, охранявших Королевский дворец.

Здание Испании из белого и красного камня – один из самых известных небоскребов Мадрида (117 метров, 25 этажей) – строили с 1948 по 1954 год братья Отаменди: инженер Хосе Мария, рассчитавший монументальную бетонную конструкцию, и архитектор Хулиан, отвечавший за планы этажей и необарочный фасад. В этом оромном доме, задуманном как самое высокое здание в стране, вмещаются не только квартиры, офисы, коммерческий центр, ресторан и отель, но и бассейн. После недавней реконструкции Здание Испании получило пять входов и 32 лифта.

Возвышающаяся рядом гораздо более узкая, но и более высокая Башня Мадрида (130 метров, 32 этажа), задуманная при Франко как самое высокое бетонное здание в мире, также является творением братьев Отаменди. Ее построили между 1954 и 1957 годами. После недавней реконструкции в этой светлой высокой башне, прозванной «Жирафой», квартиры впервые выставлены на продажу. Раньше их можно было только снять. Когда-то на одном из верхних этажей, откуда открывается великолепная панорама Мадрида, снимал квартиру «великий сюрреалист от кинематографа» Луис Бунюэль (1900–1983). Здесь же имели апартаменты София Лорен и голливудские «звезды», частенько приезжавшие в Мадрид в 1960-е.

Здание Испании позади монументу Мигелю де Сервантесу

До 1967 года, когда в Брюсселе выросла 150-метровая «Тур-дю-Миди», Башня Мадрида являлась самым высоким бетонным зданием в Европе. А самой высокой постройкой в Испании она оставалась до 1982 года, пока не была построена телекоммуникационная Башня Испании (Torrespaa).

Сан-Маркос – жемчужина барочной архитектуры

Обойдя Здание Испании, свернем за ним в небольшую улочку Сан-Леонардо (Calle de San Leonardo). Через пару десятков метров слева нам откроется эллипсовидный вогнутый фасад церкви Сан-Маркос (Parroquia de San Marcos, сalle de San Leonardo, 10), построили которую по проекту Вентуры Родригеса в 1753 году. Как во внешнем, так и во внутреннем ее облике сохранены черты позднего римского барокко. Церковь была посвящена победе Филиппа V в битве при Альмансе в апреле 1707 года, случившейся в день Святого Марка. Воодушевленный король приказал построить приход на месте небольшой оратории святого Мартина, заложенной здесь в 1632 году и продолжавшей неспешно достраиваться в течение нескольких десятилетий силами Маркоса Лопеса, Педро де Риберы и Хосе Луиса де Чурригеры. Смерть Филиппа V в 1746 году планам строительства не помешала, и через 13 лет работы, которыми руководил Вентура Родригес, были закончены.

Приходская церковь Сан-Маркос считается одной из жемчужин барочной архитектуры в Мадриде и одной из лучших работ Вентуры Родригеса (1717–1785), похороненного в ней вместе с женой. Останки великого испанского архитектора покоились в склепе, пока в конце XIX века не были перевезены в капеллу архитекторов церкви Сан-Себастьян (Parroquia de San Sebastin, сalle de Atocha, 39). Когда-то необычайно талантливый и удивительно работоспособный Родригес сам строил эту капеллу. В ней сегодня покоится прах и другого, не менее знаменитого мастера – Хуана де Вильянуэвы (1739–1811).

Однако давайте вернемся на Пласа-де-Эспанья, расположенную прямо напротив Здания Испании.

Площадь Испании

Внешне площадь Испании выглядит незамысловато – прямоугольный зеленый сквер, в самом начале которого расположен фонтан с нимфами, где частенько, особенно перед футбольными матчами, можно увидеть конную полицию Мадрида. Красивым белым лошадкам, находящимся на службе сил правопорядка, не возбраняется отпить прямо из источника. Однако самый примечательный объект на площади – это, конечно, монумент Мигелю де Сервантесу (Monumento a Miguel de Cervantes), открытый 13 октября 1929 года.

В 1915 году, в канун 300-летия со дня смерти писателя, был объявлен конкурс на создание монумента в его честь, который выиграли: архитекторы Рафаэль Мартинес Сапатеро, Педро Мугуруса и скульптор Лоренсо Кулло-Валера. К реальной работе над памятником они приступили только через 10 лет, во время диктатуры Примо де Риверы. Понятно, что в то время мастера могли придерживаться лишь строгого официального курса на помпезность и величие.

Со стороны Здания Испании мы окажемся в тылу памятника, у которого сзади имеются свои персонажи. У подножия монумента находится полукруглый фонтан, вода из которого изливается по лепесткам цветка. Каждый лепесток представляет собой герб одной из стран, где говорят на языке Сервантеса. Сегодня, к сожалению, источенные водой и временем гербы распознать довольно трудно. Вероятно, это можно будет сделать, если выключить воду. На троне над источником восседает Изабелла Португальская (1503–1539), супруга короля Карлоса I. Слева у трона – обращенный в веру индеец, изображенный в традициях поэмы «Араукана» Алонсо де Эрсильи, которая повествует о завоевании испанцами земель арауканов на территории Чили. Справа – Персей из греческих мифов, символизирующий героев-воинов. Высокий постамент, выросший за спиной Изабеллы, венчает земная сфера с аллегорическими статуями, символизирующими пять континентов – зон распространения испанского языка.

Скульптурная группа Дон-Кихот и Санчо Панса

На переднем плане монумента на пьедестале чинно восседает сам Мигель де Сервантес (1547–1616), скорее напоминающий придворного министра, нежели полунищего мастера пера. Под ним, у пруда – бронзовые статуи тощего Дон Кихота, сидящего верхом на длинноногом Росинанте и его верного оруженосца, коротышки Санчо Пансы, верхом на осле. У них постоянно фотографируются туристы. Кстати, пруда поначалу не было – несколько десятилетий постамент с героями бессмертной книги стоял на клумбе на гораздо большем удалении от Сервантеса, чем сейчас. После Гражданской войны по указанию Франко к монументу добавили статуи Дульсинеи Тобосской и Альдонсы Лоренцо, женских героинь «Дон Кихота». Заказ выполнил в 1957 году Федерико Кулло-Валера, сын автора монумента, поставив слева от Дон Кихота и Санчо Дульсинею, справа – Альдонсу. Через три года Федерико добавил еще две скульптурные группы, символизирующие сцены из произведений Сервантеса: «Цыганочка» и «Ринконете и Кортадильо». Их он поместил по бокам монумента.

Большинство мадриленьос, особенно ценители искусства, встретили памятник в штыки. По их мнению, он совершенно не соответствует ни духовной миссии, ни нелегкой судьбе великого писателя, ушедшего из жизни в нищете. Чистый сквер, ровные ряды фонарей, цветочные клумбы и тихий пруд не придают уюта этому месту.

Египетский храм на кровавом холме

Наш дальнейший путь ведет к древнему храму, переехавшему из Египта в парк Монтанья (Parque de la Montaa), расположенный неподалеку от площади Испании. Сначала пройдем до конца зеленый сквер площади и покинем его в правом углу. Затем пересечем оживленную Калье-де-Феррас (Calle de Ferraz). Нырнув в парковую зону, через несколько минут окажемся у древнеегипетского храма Дебод (Templo de Debod), сооруженного во II веке до нашей эры и посвященного богу Амон-Ра и богине Исиде.

Храм Дебод

Храм стоит на холме Принсипе-Пио (Montaa del Prncipe Po), где 3 мая 1808 года наполеоновские солдаты расстреляли мадридских повстанцев, участников восстания против французов. Эти трагические события глубоко запали в душу художника Франсиско Гойи, посвятившего им свою картину «3 мая 1808 года, или расстрел на холме Принсипе-Пио» (1814), хранящуюся сегодня в Прадо. Сцена, изображенная Гойей, получилась настолько достоверной, что создается впечатление, будто он был очевидцем происходящего. Со слов слуги Гойи, живописец в самом деле находился на месте казни и делал зарисовки. Но это заявление не имеет ничего общего с реальностью. Волнующая картина Гойи, скорее всего, плод феноменального воображения гениального художника, ставшего свидетелем жестокой войны, разразившейся в 1808 году против оккупантов.

В 1863 году на холме построили казармы Монтанья, получившие известность во время Гражданской войны. В июле 1936 года их штурмовали республиканцы, чтобы выкурить восставший гарнизо под командованием генерала Фанхуля. На месте полуразрушенных казарм в 1968 году и возник храм Дебод, переданный Испании в дар египетским правительством во время постройки Асуанской плотины (территория, на которой находился храм, была затоплена). Для транспортировки по морю Дебод полностью разобрали, поэтому в Мадриде его собирали буквально по кирпичикам. Подняться на холм стоит не только из-за древнеегипетского храма, но и из-за великолепного вида на окрестности, в том числе и на парк Каса-де-Кампо (Casa de Campo).

Два дворца и одна казарма

Возвращась назад, переходим через Калье-де-Феррас и находим уходящую от нее улицу Вентуры Родригеса (Calle de Ventura Rodrguez). На углу справа стоит кирпичный особняк XIX века. Это Музей Серральбо (Museo Cerralbo, сalle de Ventura Rodrguez, 17), располагающий коллекцией старинных произведений искусства, среди которых картины Сурбарана, Эль Греко, Алонсо Кано и учеников Гойи, а также несколько рисунков последнего. В музее собраны различные археологические древности и прочие артефакты. Это частное собрание, принадлежавшее маркизу де Серральбо, политику и историку, покровительствовавшему археологическим раскопкам. Умерший в 1922 году маркиз завещал свой дом и коллекцию государству, которое через двадцать лет организовало в его доме музей. После недавней реставрации двери музея Серральбо вновь открыты для посещений.

Далее выходим к улице Принсеса (Calle de la Princesa). Оказавшись на ней, перейдем на другую сторону прямо к железной ограде, окружающей большую территорию Дворца Лирия (Palacio de Liria, сalle de la Princesa, 20–22), богатейшей частной художественной коллекции в Мадриде и одновременно действующей резиденции семейства герцогов Альба.

Дворец, строительство которого в 1773 году начал француз А. Жильбер и продолжил итальянец Франческо Сабатини, закончил в 1780 году испанец Вентура Родригес. Заказал его строительство некто Джакобо Фитц-Джеймс Стюарт, выходец из английского рода, женатый на сестре герцога Альба. Родственные корни последнего восходят к графу Гарсии Альваресу де Толедо, получившему титул герцога в знак заслуг перед короной еще в 1472 году. Самый известный представитель семейства – герцог Альба, Фернандо Альварес де Толедо (1507–1582), прославившийся в истории жестоким подавлением Нидерландской революции 1566 года и захватом Лиссабона в 1580 году.

Другой известной особой из семейства стала Кайэтана, тринадцатая герцогиня Альба, – муза Франсиско Гойи, выше которой на социальной лестнице стояла только испанская королева. Современники считали ее женщиной необычайной привлекательности и ума, но при этом крайне избалованной и эксцентричной. Королева Мария Луиза в сердцах как-то обронила: «Она всегда оставалась такой же сумасшедшей, как и в годы юности». Но Гойю это не останавливало. Он последовал за Кайэтаной даже тогда, когда после смерти мужа герцогиня, по обычаю, вынуждена была удалиться в свое андалусское поместье. Никакую другую женщину художник не писал так много, как Кайэтану. Но вот любила ли Гойю Альба также сильно, как он ее? Трудно сказать. В те времена у знатных фамилий Испании вошло в моду поклонение живописи и опека художников. По легенде, именно Кайэтана изображена на его знаменитых картинах: «Маха обнаженная» (1797–1800) и «Маха одетая» (1800–1805), хранящихся сегодня в Прадо. Однако многие исследователи полагают, что на полотнах не она, а настоящая маха с улицы. Надо сказать, что и сам художник обладал незаурядным воображением, поэтому созданные им запоминающиеся образы могли быть просто плодами его фантазии. В собрании дворца Лирия сегодня можно увидеть знаменитый «Портрет герцогини Альба» (1795), на котором Гойя изобразил свою возлюбленную в белом. Другой не менее известный портрет Кайэтаны – в традиционном черном одеянии махи, – где она перстом указывает на надпись «Solo Goya» («Только Гойя»), выведенную ее же рукой на песке, находится в Нью-Йорке, в Испанском обществе. Только вот о чем говорят эти слова? О признании герцогини или о все же заветных мечтах живописца?

Сегодняшняя Лирия принадлежит восемнадцатой герцогине Альба, одной из пяти богатейших женщин мира, также носящей имя Кайэтана. Кроме Гойи в ее коллекции находятся шедевры других мастеров, как, например: «Мадонна с гранатом» Фра Анджелико, «Портрет инфанты Маргариты» Веласкеса, «Портрет герцога Альбы» и «Тайная вечеря» Тициана. Вообще, в пинакотеке герцогини, насчитывающей не менее 350 очень ценных полотен, – картины Рубенса, Ван Дейка, Эль Греко, Сурбарана, Риберы, Мурильо, Амбергера, Менгса, Аллори, Перуджино и многих других. Импрессионисты представлены Пикассо, Дали, Миро, Ренуаром, Буденом, Коро, Фантин-Латуром, Шагалом. Есть гравюры Рембрандта, Мантеньи и Дуреро. Дворец полон запоминающихся гобеленов, изделий из золота, серебра, фарфора, старинной мебели и оружия. Говорят, в нем хранятся 400 ящиков исторических документов, среди которых есть письма Христофора Колумба и несколько тысяч различных бумаг, касающихся Дома Альба. Библиотека герцогини насчитывает 30 000 книг. В ее собрании – экземпляр первого издания «Дон Кихота» Сервантеса и знаменитая Библия Альбы 1433 года, впервые переведенная на кастильский язык. В одном из залов находится кираса герцога Оливареса, фаворита короля Филиппа IV. Вероятно, та самая, в которой он изображен на знаменитом конном портрете Веласкеса, находящемся в Прадо.

Сам дворец возвышается посреди романтического сада, внешне чем-то напоминая Королевский дворец или, быть может, Ла-Гранху в Сеговии. В ноябре 1936 года немецкая авиация, состоявшая на службе у франкистов, едва не разбомбила Лирию. Картины и другие ценности спасло то, что их заранее перевезли в древний приют Сан-Фернандо на территории Муниципального музея. Пострадали многие интерьеры и парадная лестница Вентуры Родригеса. На их восстановление уйдет не один десяток лет.