Золотая книга романов о любви для девочек Щеглова Ирина

– Нет, не прикидываешься, – ответил он сам себе и покачал головой. – Нетронутая нимфа…

– Что?

– Я говорю, что тебя, наверное, выращивали в каком-то специальном месте, в теплице, вдали от мира. – Он засмеялся. – Как принцессу в высокой башне… ты как будто из института благородных девиц появилась. В вашем городе все такие?

– Не знаю… А какие?

– Такие, как ты.

Я начала оправдываться. Откуда мне знать, какие у нас девушки? Если я ни с кем не общаюсь, кроме одноклассников, да и то только в школе.

Он слушал и хмурился.

Я замолчала.

– О чем ты думаешь? – спросила я.

– Что-то в этом есть, возможно, – сказал он, глядя в потолок, – что-то… но не для меня.

Под окном громко смеялись.

– Нас обсуждают, – предположил Андрей.

– Нас?

– Конечно, им же интересно, что мы тут делаем.

Он встал и подошел к окну, прислушался. Я подбежала и прижалась к его спине.

– Взрослые бывают просто невыносимыми! – сказала я.

– О, только не мои родители! Они классные, – сообщил Андрей.

– Правда? Почему?

Он пожал плечами:

– Они никогда ни во что не вмешиваются и все понимают, особенно мама.

– Мама?

– Ты что! Мне все друзья завидуют, – похвастался Андрей, – звонят ей, спрашивают обо всем. Всякие проблемы с ней решают.

– А разве так можно? – не поверила я.

– С ней – можно.

Я что-то хотела спросить, но он приказал: «Тсс! Послушай».

Говорили о нас, точнее, обо мне. Женя, смеясь, рассказывала о нашей кошке Ульяне. Какая она вся чистенькая, беленькая, впервые выбралась из дома весной, села под кустом распустившихся пионов и ждала. «Ну прямо невеста!».

Я не помню Ульянку такой. Для меня она всегда была взрослой кошкой, занятой своими кошачьими делами. Периодически она приносит котят, которых надо было куда-то пристраивать. Вот и все. А оказалось, что у нашей Ульянки была целая любовная эпопея с каким-то приблудным помоечным котом.

О! Как они смеялись там, внизу, когда Женя увлеченно рассказывала о многочисленных женихах, претендующих на Ульянкину благосклонность. И про этого страшного, ободранного, с бельмом и оторванным ухом. Он что-то жрал, нашел под старой грушей кусок какой-то гнили и урчал от жадности. Вот к нему и подошла прекрасная, чистенькая Ульяна и робко тронула его грязный хвост своей утонченной лапкой. Кот вздрогнул, обернулся, смотрел на нее секунду и снова вернулся к жратве. В тот момент она была для него важнее всех кошек на свете. А потом их застали за сараем…

– Вот мне Лера сейчас напоминает Ульянку под кустом пионов, – завершила свой рассказ Женя. Я покраснела и отстранилась от Андрея.

– Эй! – крикнул он в форточку. – А нам тут все слышно!

– Нам тоже, – ответили снизу и снова засмеялись.

Только этого не хватало! Я отступила от окна.

– Обиделась? Ладно! Ведь правда же весело!

– Я не кошка и вовсе на нее не похожа!

– Забудь! – Он слегка толкнул меня, я не удержалась на ногах и плюхнулась на кровать.

– Ах, ты так! – Я схватила его за ногу и резко дернула к себе. Мы оба повалились и начали в шутку бороться.

– Все, сдаюсь! – Андрей поднял руки.

Мы легли на спину и смотрели, как по потолку бродят тени от разрисованного абажура.

– Судя по всему, домой мы сегодня не попадем, – сообщил Андрей, зевая.

Он сбросил кроссовки и откатился к стене.

Я прилегла рядом, хотелось еще поговорить. Но пока я болтала, Андрей уснул. Он просто вырубился, и все.

Ах, как бы мне хотелось тоже вот так просто взять и провалиться в сон. Умеют же люди! Я никогда не думала, что парень, с которым я буду целоваться впервые в жизни, банально уснет. А как же рассказы о первой любви? А где же романтика, прогулка под звездами? Где разговоры ночь напролет, где горячий шепот и быстрые поцелуи? А как же мои родители? У них тоже было так? А у родителей Андрея? Или это только я такая невезучая?

Мои родители, например, познакомились в троллейбусе. Шел сильный дождь, у мамы был зонтик. Она стояла на задней площадке и рассматривала папу, потому что у него была совершенно чистая обувь. Маму это просто потрясло. Я не знаю, что подумал о ней папа, но, когда она вышла из троллейбуса, он встал к ней под зонтик.

Еще она говорила, что никто из ее знакомых не знал столько и не умел рассказывать так, как папа.

Когда она серьезно простудилась и ей было очень плохо, а дома никого не оказалось, она позвонила папе. Он примчался, вызвал «Скорую», доехал с ней до больницы и потом уже не отходил от мамы, пока ее не выписали. А еще он писал ей стихи. Только она никому их не показывает. Когда они поженились, маме было двадцать шесть лет, а папе – тридцать один. Если учесть, что мне почти шестнадцать, то ждать придется еще долго. Целых десять лет! А все мои одноклассницы уже встречаются с парнями. Одна я до сегодняшнего дня не имела такой возможности. И вот моя возможность бессовестно уснула.

Мне захотелось растолкать Андрея, наговорить ему всяких гадостей и уйти с гордым видом вниз, на улицу, к этим странным взрослым, которые сидят в холодном ночном саду, жгут костер и находят темы для разговоров.

Но я не стала его будить. Уж очень он сладко спал, даже посапывал, как маленький. Я просто встала и спустилась по узкой лестнице, надела куртку, вышла из дома.

Костер догорал.

Взрослые поднялись со своих мест, зевая и потягиваясь.

– Надо бы поспать, – сказала Катя.

– Я – за! – поддержала ее Женя.

Они все были – за! Одна я оказалась не у дел. Куда ни пойду – везде лишняя.

Я понуро побрела следом за всеми в дом. Там они некоторое время совещались, кого куда положить. В итоге решили, что я буду спать с Андреем. Вот так новость! Я даже смутилась. Что ж, если так велят взрослые…

Мне не спалось. Остаток ночи я просто лежала, уткнувшись в подушку, и слушала дыхание Андрея.

Ира проснулась первой. Тогда я тоже потихоньку встала и пошла ее искать. Она была во дворе. Увидела меня, улыбнулась, сказала: «Доброе утро».

Я тоже пожелала ей доброго утра.

– Как спалось? Жениха видела во сне?

– Жениха?

– На новом месте приснись жених невесте, – рассмеялась хозяйка.

– А-а, – я не нашлась что ответить. Но спросила, как меня учили:

– Вам помочь?

– Хочешь лошадей покормить?

Я не хотела. Но отказываться было поздно, поэтому я просто кивнула.

– Тогда пойди переобуйся, там на веранде стоят галоши, и куртку надень старую, на вешалке найдешь.

Ежась от холода, я вернулась на веранду, нашла галоши и куртку. Переоделась.

– Совсем другое дело! – одобрила Ира. – Возьми ведра, пойдем.

Она направилась к конюшне, я поплелась следом, в душе ругая себя за то, что не сдержалась и поднялась так рано.

Ира сначала заперла собаку и только потом пустила меня в лошадиный загон. Лошади почувствовали хозяйку. Они тихонько ржали и пофыркивали. Рыжий высокий конь нервничал и мотал головой над дверцей денника.

– Это Бурбон, – представила его Ирина, – он самый молодой и самый глупый.

Я стояла у входа, не решаясь ступить дальше. Лошади меня пугали: они были просто огромными, я не представляла себе, как с ними можно справиться.

– А это Риточка, – продолжала рассказывать Ира, – хорошая девочка.

Она гладила своих питомцев, похлопывала их по шее. Говорила с ними.

– Этого зовут Кадет, он самый старший и самый спокойный. Ну вот, а здесь живет Табунчик! Табун мой друг! Он тут главный, мы с ним вместе уже четыре года.

Она продолжала рассказывать и одновременно набирала воду в ведра, выгребала из закутка сено, показывала, как открывать двери в денники, как поить, как кормить. Лошади оказались очень спокойными, терпеливо ждали своей очереди, все, кроме Бурбона. Он нервничал и обижался, что не ему первому дают завтрак.

Рита кокетничала. У Кадета грива была заплетена в косички. «Лошадь викингов» – так называла его Ира. Табун был настоящим красавцем, с лоснящейся бархатной шкурой, черногривый, с белым пятном на боку, он выглядел настоящим аристократом.

Конечно, лошади – не морские свинки! Но пока мы их кормили, я даже рискнула погладить Риту и Кадета.

Когда мы закончили и вернулись в дом, все, кроме Андрея, проснулись. Оказалось, отцу Андрея надо было еще заехать на работу, так что мы стали собираться. Пока завтракали, Катя пыталась разбудить сына. Он встал, чай пить отказался, зевал отчаянно и не обращал на меня внимания. Как будто мы не знакомы.

И только когда мы уже выехали от гостеприимной Ирины, Андрей спросил у Жени, что мы собираемся делать в ближайшие дни.

– Да, в общем, ничего особенного, – ответила она.

– Я завтра позвоню, – пообещал Андрей, – может, сходим куда-нибудь с Лерой. Как, отпустите ее?

– С тобой? Да хоть на край света! – засмеялась Женя.

Тут мама Андрея повернулась и сказала:

– Вы имейте в виду, что этот парень спит до трех, так что с утра звонков не ждите.

– Мы в курсе, – ответила Женя.

Вот так. А потом нас завезли домой, и я осталась наедине со своими мыслями. Снова одна. Ждать следующего дня.

Вечером я попросила у Жени велосипед, хотела покататься по двору. Она как-то странно на меня посмотрела, будто удивилась. Но разрешила, не без колебаний. Я это заметила.

Во дворе было темно и холодно. Я прокатилась по узкому проходу среди припаркованных машин и вернулась.

На самом деле я ждала, что Андрей позвонит, и хотела поговорить с ним, пока никто не слышит. Но он не звонил.

Сама я не решалась. А поговорить с кем-нибудь хотелось ужасно! Измаявшись, я подошла к Жене и спросила, могу ли я позвонить по городскому своей подруге.

– Да, только звони по карточке, – разрешила Женя. Я не знала, как по ней звонить, тогда Женя сказала: – Продиктуй номер, я наберу.

«Это уловка, – подумала я. – Хочет выспросить номер, а потом доложит маме». Нет, я не могла попадаться. Стоит маме узнать о том, что я общаюсь с «этой идиоткой», как сразу же будет скандал и допрос с пристрастием.

Я отступила от Жени, отрицательно качая головой.

Она удивленно посмотрела на меня, но промолчала. Вот и хорошо. Тогда я схватила мобильник и заперлась с ним в ванной. Включила воду: пусть думает, что я купаюсь. Набрала Анин номер, с трудом дождалась ответа. Как только услышала ее голос, выпалила скороговоркой:

– Аня, тут такое! Я долго говорить не могу. Я с парнем познакомилась! У нас кое-что было!

– Да ну! – раздалось в ответ. – Правда?!

– Погоди, не перебивай! Он, знаешь, такой классный! Я тебе потом все подробно расскажу. Ань, мы даже спали вместе!

– Вау!

– Ты не думай, ничего такого у нас не было, и вообще, нас вместе родители положили. Мне просто надо с кем-то поделиться. Я в таком состоянии!

– Представляю…

– Ань, я как приеду, сразу все тебе расскажу, только ты никому! А то мне башку снесут, ты же знаешь.

– Ладно, удачи тебе!

– И тебе. Пока.

Я отключилась, вздохнула и закрыла кран с бьющей в ванну водой. По мобильнику толком не поговоришь.

Я открыла дверь и столкнулась нос к носу с Татьяной, она была в восточном халате синего бархата с золотой вышивкой. Я даже опешила от неожиданности.

– Что, нравится халатик? – Татьяна заметила мое изумление и откровенно хвалилась. – Приятненькая тряпочка, ты не находишь?

– А она, то есть он для чего? – вырвалось у меня.

– Просто домашний халат, – невозмутимо ответствовала Татьяна и гордо прошествовала мимо меня в ванную.

Она была в своем репертуаре. Вот интересно, это как называется: фрик или пафос? Я подумала, подумала и отправилась в комнату, мучить Хемингуэя.

5 Ободок с черепушками

Утром Женя собралась на работу. Она спросила, пойду ли я с ней, но я довольно резко ответила, что хочу остаться дома.

Женя пожала плечами:

– Если ты думаешь, что Андрей позвонит раньше трех, то ошибаешься.

– Я вовсе не из-за него. Просто устала.

Тогда она позвонила им сама. Я навострила уши. Напрасно. Женя поговорила с его мамой, Андрей действительно спал! Да что же это такое! Он когда-нибудь не спит?!

Женя ушла, пообещав вернуться часам к шести. Попросила позвонить, если я куда-нибудь соберусь.

Я бродила по квартире, не находя себе места. Пообщалась с Татьяной. Она тоже звала меня с собой, но я отнекивалась – мол, жду звонка… договорились…

Она ушла.

Я готова была впасть в отчаяние. Но вдруг дверь распахнулась, и в квартире появились незнакомая женщина и две девушки.

– Привет, – сказала женщина, – я – Марта.

– Очень приятно.

Татьяна предупредила меня, что к ней должна зайти художница Марта, поэтому я не удивилась. Марта тоже была наслышана обо мне. Девушки оказались ее дочерьми. Они были старше меня, Эле – семнадцать, Полине – девятнадцать. Конечно, обе студентки. Они принесли свои работы. Видимо, для выставки в Татьяниной галерее. Я старалась им не мешать, пока они разбирали свои коробки и свертки. Но мне было очень любопытно пообщаться с девушками.

Я ушла в комнату и сидела там, глядя на молчащий телефон.

В дверном проеме появилась Эля:

– Не возражаешь, если мы попьем чайку?

– Нет, конечно, – обрадовалась я и пошла следом за ней на кухню.

Они были такие классные. И совсем не заносчивые. Их мама посидела с нами немного и вернулась к разбору своих работ, а мы остались поболтать на кухне.

Эля спросила, когда я приехала и надолго ли. Полина интересовалась моими планами. Я сначала старалась отвечать односложно, помня реакцию Андрея, но потом забылась и рассказала все, включая поездку под Звенигород.

– Вот сижу теперь, жду звонка, – закончила я свой рассказ.

– Делать тебе нечего, – возмутилась Полина.

– В смысле? – не поняла я.

– Без смысла! Пойди погуляй. Ты в Москве часто бываешь? Ориентируешься хорошо?

– Не очень, – честно призналась я.

– Ну, это не страшно, – сказала Полина, – ты же почти в центре, так что можешь пройтись пешком куда захочешь.

И они стали объяснять мне, как лучше добраться до Красной площади, как попасть к Манежу, где находятся Гостиный двор, Третьяковская галерея, зоопарк…

Все эти названия звучали очень соблазнительно, а возможность погулять одной по столице вызвала в душе целую бурю. На меня отчетливо пахнуло свободой, я даже дышать начала глубже, как будто поднялся ветер и я должна была хватать его ртом.

– А как же звонок? – спохватилась я.

– Так ведь у тебя мобильник, – напомнила Эля.

– Да, конечно…

Я вспомнила, что Андрей записал мой номер.

– Чего я сижу здесь? – произнесла вслух.

Я загорелась желанием поскорее выбраться на воздух, окунуться в городскую суету, побыть на людях. У меня есть деньги, у меня есть свобода, у меня есть все!

Марта и девочки вскоре ушли. И я, недолго думая, собралась и удрала из дома.

Благополучно добралась до метро, вспомнила уроки Жени и без труда доехала до «Кропоткинской». Вышла к набережной и побрела куда глаза глядят. Не заметила, как дошла до большого здания со ступеньками и колоннами. Здесь меня и настиг звонок Андрея.

– Привет, ты сейчас где?

– Честно говоря, не знаю, – призналась я. – Где-то в городе.

– Ну ты даешь! Опиши место.

Я рассказала о том, что видела вокруг себя, тогда-то я и узнала, что нахожусь у Библиотеки имени Ленина.

– Я сейчас еду на Вэдэху, хочешь со мной? – спросил Андрей.

– А что это Вэдэха?

– «ВДНХ» – есть такая станция, – объяснил Андрей.

– Я знаю, просто никогда раньше не слышала, чтоб ее так называли.

– А, ну да… так ты приедешь?

– Приеду.

И снова он стал объяснять мне, как лучше доехать, чтоб я не заблудилась.

Я слушала, не перебивая, привыкла. Иногда лучше просто выслушать, чем объяснить, что ты все знаешь. Я знала, как доехать до ВДНХ. Или ВВЦ, кто как называет.

Андрей встретил меня на выходе из метро. Он был с каким-то парнем. Парень представился Пашей. Я сказала, как меня зовут, но мне было не до парня. Я ехала сюда в надежде пообщаться с Андреем.

А вместо этого?

Я попыталась взять Андрея под руку, а он стал спрашивать, позвонила ли я Жене. Я не звонила. Хотя обещала сообщить о своих перемещениях. Но как-то так вышло: сначала ожидание звонка, потом девчонки Эля с Полиной, потом гуляние по городу… Не хотелось мне звонить, и все тут. Чтоб избавиться от дальнейших вопросов, я соврала Андрею – сказала, что договорилась с Женей. Он успокоился. А я потихоньку отключила телефон.

Мы пошли в сторону главного входа на ВВЦ.

Ребята рассказывали мне, что Вэдэха одно из мест в городе, где встречаются неформалы. Я не знала, чем отличаются неформалы от остальных людей. Тогда мне стали объяснять и это. Насколько я поняла, неформалами называются те люди, которые примыкают к разным необычным движениям или направлениям в искусстве. Они слушают свою музыку, одеваются по своей моде, собираются в определенных местах, у них существуют всякие странные ритуалы, общие интересы и еще много чего, всего не запомнишь. Андрей еще называл их альтернативщиками, это значит – другими, отличными от всех остальных.

Мы шли вдоль киосков, торгующих всякой всячиной, ребята то и дело останавливались и рассматривали какие-то безделушки.

Они звали меня, чтоб я тоже посмотрела, присоединилась и приобщилась.

Они говорили о субкультуре, всевозможных течениях, группах, приверженцах… Да я всего и не запомнила. Поняла только, что здесь можно купить всякие знаки, подтверждающие эту самую приверженность.

– Выбери себе что-нибудь на память, – настаивали ребята.

Я пожимала плечами и отнекивалась. Куда я это буду носить? Но они подводили меня к прилавкам, извлекали какие-то колечки, сережки, ремешки, кулончики, заколки. Я отшучивалась и одновременно представляла себе маму, как бы она посмотрела на меня, если бы я стала носить все эти неформальные штуки.

Но ребята продолжали дурачиться. В одном месте продавали ободки для волос, мы остановились. Паша надевал мне на голову очередной ободок, Андрей фоткал и показывал результат.

Я никак не могла выбрать. Все время спрашивала, сомневалась.

Андрей сначала настаивал на том, чтоб я решила сама, потом ему это надоело, и он остановился на черном ободке с черепами, сказал «с черепушками». И правда, они же маленькие и совсем не страшные, эти черепушки.

Потом мы просто гуляли. Ребята пытались что-то рассказывать, я почти не слушала. Наблюдала за Андреем, ждала сама не знаю чего. Они все время хохмили, а я не понимала их шуток, может быть, потому что все время думала об Андрее. Они пытались развлечь меня, а я была как деревянная.

Я в очередной раз попыталась взять Андрея за руку, он странно дернулся, как будто ему это было неприятно. Я смутилась, отступила. А он стал рассказывать о своих знакомых девушках. И снова они с Пашей перешучивались, а я чувствовала себя глупо.

Нашли пустую скамейку и уселись на нее. Холода я не чувствовала. Андрей начал демонстрировать нам с Пашей снимки в своем телефоне. Сначала он показал фотки со мной, те, что он снимал под Звенигородом, потом я увидела снимки других девчонок. Их было много. Разные девушки мелькали передо мной: они смеялись, позировали, некоторые были полуодеты… У меня пересохли губы, и кровь прихлынула к щекам. Я перестала различать лица и фигуры, они все превратились в цветные пятна, поплыли, и я поняла, что это слезы, что я вот-вот расплачусь. Андрей перечислял имена, какие-то смешные случаи. Я постаралась взять себя в руки, нашла в себе силы улыбнуться. Повернулась к Паше и, почти не соображая, что я делаю, повисла у него на плече. Надо было доказать самой себе и Андрею, что мне наплевать на него. Что у меня парней – пруд пруди! Ах нет, ведь я же все о себе ему рассказала! Так вот почему он предупреждал меня не доверять первому встречному… А я-то дура!

Паша усмехнулся и сообщил мне, что он давно встречается с девушкой, и тоже показал ее снимок в своем телефоне. Она была рыженькая, симпатичная, так хорошо улыбалась…

Я совершенно растерялась, отшатнулась от него и, сжавшись, замерла на скамейке между ними. Я не знала, что делать дальше и как себя вести.

Андрей снова все решил за меня. Он посмотрел на часы и позвонил Жене. Чем дольше он говорил с ней, тем больше хмурился.

– Тебе пора домой, – заявил он, закончив разговаривать.

Я молча склонила голову. Обман раскрылся. Мой телефон был выключен, чтобы мама не донимала меня звонками. Но я совершенно забыла о Жене!

До метро мы шли, не говоря друг другу ни слова.

Когда доехали до моей станции, Андрей еще раз позвонил и сказал, что все в порядке, мы на месте.

Проводив меня до дома, он буркнул:

– Ты меня подставила.

Потом они с Пашей ушли, а я осталась наедине с запертой дверью подъезда. Снова железная дверь! Прежде чем войти в квартиру, я сняла ободок с черепушками и спрятала его под курткой.

Женя обиделась. Правда, она не читала мне нотаций, только сказала, что так не делают и что ей пришлось весь вечер отдуваться за меня перед мамой.

Я забилась в угол, как бывало дома после скандалов, и приготовилась молчать весь вечер.

Женя походила туда-сюда по комнате и неожиданно предложила:

– Хочешь погулять?

Я согласилась. И не потому, что снова хотела на улицу. А потому, что предложение было необычным и неожиданным.

Но прежде чем выйти, Женя велела мне включить телефон и позвонить маме.

– Я соврала, сказала ей, что ты возле дома дышишь свежим воздухом, так что не подведи меня, – сообщила Женя.

Я видела, как ей неприятно все это говорить. Вспомнила бабушку, которая всегда меня выгораживала. Но ведь я никогда не задумывалась над этим. Мама постоянно меня ругает, бабушка старается прикрыть. Я так привыкла. А сейчас выходило, что Женя, вместо того чтоб отругать меня, сама же и выгородила…

Я позвонила, выслушала очередную мамину тираду о том, как я должна себя вести, подтвердила Женины слова, соврала, что у меня разрядился телефон, все, как обычно.

Потом Женя накормила меня ужином. Есть не хотелось, но я заставила себя, просто чтоб не возникло лишних вопросов.

Я думала: вот сейчас Женя станет меня воспитывать. Скажет, что она за меня отвечает, что я должна думать не только о себе. Потом про чувство ответственности и про то, что ей пришлось ради меня врать моей маме. Но Женя повела себя совсем не так. Они все здесь словно сговорились. Все, с кем мне довелось познакомиться в этом городе, вели себя непредсказуемо. От этого я терялась.

Мы шли с Женей по ярко освещенным улицам среди тысяч и тысяч гуляющих или спешащих куда-то людей, машины чуть двигались в вечерних пробках, повсюду горели и переливались огни, и у меня было ощущение праздника, как будто вот-вот наступит Новый год.

Женя рассказывала о моем папе. Он был старше ее на несколько лет. Но при этом в детстве они были очень дружны. Когда папа брал ее с собой в свою компанию, Женя просто прыгала от счастья, потому что с ним было очень интересно, гораздо интереснее, чем со сверстниками.

Она рассказывала, а я молчала и думала о папе. О том, что мы давно никуда не ходили вместе. О том, что он так увлекательно мог говорить о совершенно простых вещах и что надо бы как-нибудь попытаться наладить с ним отношения.

Еще Женя спрашивала, куда я хочу поступать. Вопрос требовал ответа, а у меня его не было.

– Ты ведь очень хорошо учишься, – сказала Женя, – у тебя есть шанс поступить в Москве. Ты думала об этом?

Ха! Думала… Я могу думать о чем угодно. Только кто меня станет слушать.

Она снова прочитала мои мысли:

– Ты уже определилась? Говорила с родителями?

Страницы: «« ... 1011121314151617 »»

Читать бесплатно другие книги:

25-летний немец Кристоф Рехаге учился в Пекине и мечтал о приключениях. В тот день, когда он осознал...
С чем у вас ассоциируется Франция? Несомненно, большинство людей в первую очередь назовут книги Фран...
Жанр своей новой книги «Уна & Сэлинджер» Ф. Бегбедер с присущим ему стремлением эпатировать определя...
Как осуществить свои заветные желания? Как добиться цели и успеха? Как раскрыть свои творческие спос...
Действие небольшой повести происходит на Северном Кавказе, но параллельно в двух временных промежутк...
Классический детектив: таинственное убийство и находка клада....