Блондинка в футляре Луганцева Татьяна

Она вернулась на кухню и села на свое место, не глядя на мать.

– Что нам принес почтальон? – не удержалась та.

– Ошибся адресом, – ответила Варя.

– И ты полчаса говорила с человеком, который ошибся адресом?

– А мы нашли общую тему для разговора, – пояснила Варвара и, предотвращая вопрос Любови Александровны, объяснила: – У нас у обоих матери постоянно суют нос в нашу личную жизнь.

Любовь Александровна обиделась и больше не произнесла ни слова. Варя не стала у нее просить прощения, несмотря на то что сама понимала, что перегнула палку.

«Да и на Леонида зачем я так набросилась? Действительно, какое мне дело до его личной жизни? Чего же я завелась? Мне-то он ничего плохого не сделал. Правда, я какая-то не такая стала. Сладкую парочку выгнала, воодушевилась, и Леонид под горячую руку попал», – думала Варвара, собираясь на работу.

Глава 14

Варя села в свою старенькую машину и порылась в бардачке.

Вообще-то она была очень аккуратной и чистоплотной. Дома у них с мамой всегда был идеальный порядок, но вот что странно, почему-то это качество совершенно не распространялось на внешнее и внутреннее содержание ее «Вольво» серого цвета с ржавой окантовочкой по всем швам. Такой своебразный дизайн, мало напоминавший аэрографию. Дверца ее бардачка отвалилась, причем уже не в первый раз, и оттуда посыпалось его содержимое. Сначала выпал женский роман о нешуточных страстях красотки с «гривой развевающихся золотых локонов» и героя-любовника с безупречными манерами и сногсшибательной внешностью. Также из бардачка Варвары, не строящей особых иллюзий по поводу мужчин, вывалились сломанный фен, словно сушить голову можно было бы прямо в машине, и пачка бумажных салфеток. Далее последовали чупа-чупс, заколка для волос с отвалившимися стразами, один чулок и калькулятор без батареек. Атлас дорог Москвы и Московской области, что для Варвары было сродни китайской грамоте и чем она никогда не пользовалась. Пилка для ногтей уже фактически с гладкой, стертой поверхностью, пузырек йода и еще много чего интересного. Варвара даже забыла, для чего она полезла в бардачок. Она стала запихивать все обратно и сразу же вспомнила, что ей нужны очки. Она их надевала только тогда, когда садилась за руль. Оправа была старомодная, темно-коричневая, а одно стекло вообще с трещиной, что не мешало Варваре, нацепив их на нос, ехать с самым невозмутимым видом.

Интернат для детей с ограниченными возможностями, где она работала, находился в ближайшем Подмосковье. Двухэтажное здание располагалось в старом липовом парке. Некоторые дети были из вполне благополучных семей, их родители, как могли, помогали интернату. Помощь от государства была мизерная. Учителя работали на голом энтузиазме. Варя остановила свою колымагу в непосредственной близости от полуразрушенного каменного забора и вышла из нее, с силой захлопывая дверь, так как по-другому она просто не закрылась бы. Такой красиво-ржавой машине, в принципе, не требовалось и противоугонное устройство, так как вряд ли на нее кто-то позарился бы. Варя прошла по мелкому и обледенелому гравию и вошла в здание интерната. Сторожа здесь были из местных жителей, лет по восемьдесят каждому, радующихся любой работе. Можно было сидеть в теплом месте, смотреть телевизор, питаться в школьной столовой бесплатно и спать, когда дети сидят на уроках и не шумят. Вот один из таких сторожей – дядя Боря вздрогнул от звука хлопающей двери, вытянулся в струнку и часто-часто заморгал глазами.

– А? Что? Кто? А! Варвара Викторовна, здравствуйте!

– Доброе утро, Борис, – ответила она, скрывая улыбку и стуча каблуками по пузырившемуся линолеуму.

– Варвара Викторовна, вас срочно просила зайти к себе Вера Сергеевна! – окликнул ее дядя Боря.

– О’кей, – ответила она.

– Что? – не понял охранник.

– Хорошо! – громко повторила она.

Вера Сергеевна была директоршей этого интерната, женщиной очень доброй и умной и при этом весьма рассеянной. Вот и сейчас она сидела у себя в кабинете за столом, подперев голову руками и застывшими глазами рассматривая какой-то документ, словно он был написан на неизвестном ей языке.

– Заходи, Ландышева, – сказала она, не поднимая головы.

– Здравствуйте. Как вы поняли, что это я? – спросила Варя.

– Да ты же среди нас самая молодая! Только ты каблучками стучишь, мы же все в тапочках ходим.

Варвара улыбнулась.

– Зачем звали?

– Есть две категории сотрудников, – пустилась в пространные рассуждения Вера Сергеевна, не меняя позы. – Первая – те, которые сразу же пугаются, если их вызывают к начальству, это означает, что они в чем-то провинились или что-то скрывают.

– Вторая?

– Те бегут в кабинет босса полные надежд на премию, на повышение должности или оклада, – ответила Вера Сергеевна.

– Думаю, что второй категории становится все меньше и меньше, – усмехнулась Варвара.

– А ты пессимистка, – кинула на Варю острый взгляд Вера Сергеевна.

– Неужели?

– Ага!

– Оклад?

– Не-а… должность, – надула полные щеки Вера, отрываясь от документа.

– Должность? – оторопела Варвара, до этого момента воспринимая их диалог как очередной прикол директрисы – женщины со своеобразным чувством юмора.

– Ага! Временно! Меня вызывают на конференцию директоров коррекционных домов-интернатов.

– А я директором? – удивилась Варвара.

– Варя, это всего лишь на месяц. Ну, сама подумай, кому я могу еще здесь доверить этот дурдом? – выразилась Вера Сергеевна в своей обычной манере, имея ввиду хаос в документах и делах. – Савелию Борисовичу? Нашему местному «трудовику» пенсионного возраста? Сейчас весна, Варя! Он уже весь на даче, мыслями о посевной, в клумбах и грядках. На последнем уроке он уже отсчитывает минуты, чтобы бежать на автобус. И ничто и никто его не остановит от окучивания или истребления жука-короеда.

Да, Варвара была полностью согласна с Верой Сергеевной. Всем была известна страсть учителя по труду к земляным работам. Он даже на уроках вместо того, чтобы объяснять детям, как делать коробочки из картона, плавно переводил разговор на высадку саженцев или рассказывал о разных системах корневищ у растений.

– Или, может быть, посадить в это кресло Людмилу Кузьмину? Опору и сбывшуюся надежду всего мужского населения мира?

Варвара рассмеялась в голос. На этот раз разговор шел об учительнице русского языка, литературы и истории в одном флаконе из-за нехватки учительских кадров. Эта дама интересовалась сверх всякой меры противоположным полом. Носила короткие юбки, яркие лосины, еле передвигаясь на высоких каблуках. Такого ядовито-оранжевого цвета волос Варвара больше ни у кого не видела. Плюс ко всему этому великолепию Людмила всегда прикалывала шиньон, не совсем подходящий ей по цвету. Большую грудь пятидесятилетняя Люда Кузьмина умудрялась впихивать в бюстгальтеры маленького размера – зрелище получалось устрашающее. Она не давала прохода вышеупомянутому «трудовику», папашам детей, осмеливавшихся прийти к ней на беседу. Люда не брезговала даже двумя престарелыми охранниками, за глаза прозвавшими ее «огненная бестия». Эту даму интересовали мужчины, походы по рынкам, слезливые сериалы и разговоры «про это».

– Посидишь здесь за меня совсем недолго. Будешь отвечать на телефонные звонки, подписывать бухгалтерию, следить за порядком. Вот, в принципе, и все. А если вдруг объявятся какие-нибудь спонсоры, то как можно жалостливее расскажешь им, как у нас все плохо, и выбьешь как можно больше спонсорской помощи.

– Я не смогу, – испугалась Варвара.

– Ты теперь все сможешь! – заверила ее директриса.

– Это почему? – спросила Варвара.

– Глаза у тебя как-то по особенному горят, словно ты полна какой-то решимости. У тебя точно все получится! Ты меня знаешь, у меня глаз-алмаз!

– Я сегодня бывшего мужа выгнала из дома, – поделилась новостью с начальницей Варвара.

– И правильно сделала! Давно пора было! – поддержала ее Вера Сергеевна. – И как ты могла так долго терпеть такую ситуацию? Ой, не знаю, Ландышева, что делать… – Между бровями у директрисы пролегла глубокая морщина.

– Что?

– Разве можно на такую сумму в день полноценно кормить детей? Совсем с ума сошли! «Мы вам повысим дотацию в следующем месяце». Ага! Повысили на пять рублей сорок четыре копейки. Меньше, чем на заключенных дают! – От возмущения лицо директрисы приобрело угрожающие оттенки бордового цвета. – Ой, Варя, будет у меня к тебе еще одно дельце.

– Какое?

– Съездить в одно место, тут недалеко, в области, я адрес напишу, к дяде Федоту, – проникновенно посмотрела на Варвару Вера Сергеевна.

– Мне ни о чем не говорит это имя, – сказала Варвара.

– О, дядя Федот – замечательная личность, мне-то по долгу службы приходилось с ним общаться. Это мужичок неопределенного возраста, такой лесовичок-боровичок, держащий свое хозяйство и работающий день и ночь. Когда он только успевает обрабатывать свои поля, засаженные картофелем и овощами? Имеет сад из яблоневых и вишневых деревьев, даже развел в пруду рыбу. Иногда, конечно, Федот нанимает сезонных рабочих, но в основном всю работу делает сам.

– Я поняла, что он хороший парень, но при чем тут я? То есть, зачем мне с ним встречаться? – спросила Варвара.

– Ты же знаешь, что я для наших детей делаю все, что могу? Знаешь. Так вот по результатам межинтернатной комиссии у нас очень хорошее и экологически чистое питание. А знаешь благодаря кому? Ну, мне, конечно, и еще дяде Федоту. Он альтруист. Выращивает свой урожай, оставляет часть для себя, но ему много не надо, он же живет один, одинокий «леший», как зовут его местные жители. А большую часть он за сущие копейки продает нуждающимся людям. Например, в магазине килограмм свеклы стоит десять рублей, а Федот продаст за один рубль. Чувствуешь разницу? Не за пять, и даже не за три, а за один. Чисто символическая плата, чтобы у него были денежки на лекарства, хлеб, обувь и хозяйственные мелочи. Несколько раз он бесплатно давал нам по десять мешков картошки. Поэтому у наших детишек круглогодично есть витамины в питании. То капустный салат с морковкой, то свеколка с чесноком, а летом огурчики с помидорами, редиска с укропом, свежая картошка с луком. Все эти продукты попадают к нам от Федота. Летом наши дети имеют возможность лакомиться клубникой. А уж осенью яблоки мы берем просто по бросовой цене, мы даже сушим их и варим компоты всю зиму. Цены-то растут везде, вот я и беру продукты у Федота. Ты должна поехать к нему и договориться о количестве продуктов и об ассортименте, какие он нам обычно дает, и попросить сильно не поднимать цены. Вообще-то он мужик очень хороший и вряд ли будет поднимать. Договор на поставку подпишешь за меня, доверенность на твое имя и все документы я оставлю.

– Я, конечно, постараюсь не подвести вас, Вера Сергеевна. Раз надо, значит, подменю вас, – не очень уверенно согласилась Варвара.

– Вот и отлично! Сейчас иди на уроки, а с завтрашнего дня приступишь к выполнению моих обязанностей.

– Уже завтра? – почему-то испугалась Варя.

– А я сегодня вечером уже вылетаю на конференцию.

Варвара посмотрела на часы, пожелала Вере Сергеевне счастливого пути и поспешила в класс.

Глава 15

На следующее утро Варвара, как всегда, приехала на работу в интернат, но ощущения у нее сегодня были особые.

Группа Вари насчитывала семь детей, четверо мальчиков и три девочки в возрасте от шести до десяти лет. Все они сильно отставали в развитии от обычных детей, но Варвара давно запретила себе думать о своих подопечных как о больных детях. Они для нее были просто другими, особенными, не такими, как все. Пять из ее воспитанников реагировали на ее появление весьма положительно. Они бежали ей навстречу, обнимали, смеялись, рассказывали наперебой обо всем, что их беспокоит, показывали рисунки и по-детски, непосредственно выражали свою привязанность и любовь. Только двое из ее учеников никак не проявляли свои чувства, так как были абсолютно индифферентны. Девочка Эля семи лет и мальчик Петя шести лет. Варвара усиленно занималась с ними, а к Эле, так и вообще испытывала большую нежность. Девочка фактически ничего не говорила, иногда вообще не реагировала на окружающее. Она была маленькой, худенькой, с кукольным личиком, копной каштановых волос и большими темными глазами. Когда-то давно в детстве Варя в гостях у одной богатой женщины, муж которой часто ездил за границу, увидела очень красивую куклу, привезенную из Германии. У нее были фарфоровое личико с нежными щечками, изумительные яркие глаза с длинными загнутыми ресницами, длинные каштановые локоны и роскошное кружевное платье нежно-абрикосового цвета. Варя тогда просто влюбилась в эту куклу, в эту сказочную принцессу. Когда Варе разрешили поиграть с куклой, девочка взяла ее в свои дрожащие руки, не удержала и… принцесса разбилась. С тех пор прошло много лет, но Варя и сейчас иногда вспоминала этот случай с ужасом. Сколько было шума, ругани и слез! Хозяйка квартиры кричала, что это кукла – коллекционная, стоит баснословных денег! Варвара очень расстроилась и сильно плакала. Много позже она узнала, что ее родители выплачивали за разбитую куклу этим людям целый год. Когда Варя увидела девочку Элю, она вздрогнула, настолько малышка была похожа на ту куклу из ее детства. Те же волосы, локоны и, самое главное, те же изумительные глаза… Может, именно поэтому Эля и понравилась Варваре, как живое воплощение того, что она когда-то уничтожила. Эта девочка очень располагала к себе, а к тому же не верилось, что такая красота может быть безжизненной и неадекватной. С этой девочкой не хотелось расставаться. Варя не подавала виду, что Эля ходит у нее в любимицах, стараясь относиться ко всем одинаково, так как дети все чувствуют.

Так вот, в этот день Варвара приехала с осознанием, что сегодня она не пойдет в класс к своим детям, а будет заниматься бумажной работой и прочей ерундой.

«Да, быть директором постоянно я бы не смогла», – подумала Варвара. Она прошла по шершавому гравию к интернату и посмотрела по сторонам словно новым взглядом. Двухэтажное здание окружал парк, в это время года представлявший собой унылое зрелище. К центральному входу в интернат вела подъездная аллея, а с торцевой стороны здания протекала какая-то небольшая быстрая речушка. Варя вошла в здание, поздоровалась, как всегда, с сонным охранником и прошла в кабинет Веры Сергеевны. Эх, не любила она такую вот рутинную бумажную работу вместо живого общения с детьми. Она плюхнула свою большую сумку на стул, а сама расположилась в скрипучем кресле директрисы. Огромные папки с документами ужаснули Варвару. На столе стояли часы, показывающие неправильное время, и перекидной календарь, застрявший на феврале месяце… прошлого года. Пыль на подоконнике, засохший, морщинистый, какой-то сдутый кактус в битом горшке и корзина, полная мусора, тоже не придали ей оптимизма.

К тому же оделась она хуже некуда. Должность обязывала, и Варвара решила выглядеть как можно солиднее. Для этой цели Варя решила использовать твидовый костюм своей матери, который та носила в молодости. Пиджак был очень широк и в плечах, и в талии. Юбка, естественно, тоже была велика и крутилась вокруг ее тонкой талии. Варвара, недолго думая, пришпилила пояс толстой булавкой. Но самое печальное – этот костюм был очень теплым, и к тому же жесткие волокна шерсти кололи тело Вари даже сквозь колготки и тонкую блузку. Она периодически дергала плечами и чесала бедра, приподнимая подол, чтобы унять зуд. Варвара попыталась сосредоточиться. Но ворох совершенно непонятных ее разуму бумаг мешал этому. Да еще жуткая духота в кабинете… А от желания чесаться под своим колючим костюмом ей захотелось плюнуть на все это дело и пойти к своим сложным детям. Дребезжащий звонок старого телефонного аппарата серо-зеленого цвета прозвучал словно набат. Варя вздрогнула и подняла трубку.

– Алло?

– Уже на месте? Молодец! Я знала, что только на тебя и можно положиться, – раздался радостный голос Веры Сергеевны.

– Ой, это вы?! Где вы сейчас?

– В данный момент в туалете. Если тебе это интересно. А так я уже на месте, присутствую на конференции, вот отошла на минуту, то есть по нужде. Ты-то там как?

– Нормально. Сижу, ничего не понимаю, – честно ответила Варвара.

– Это хорошо, я хочу сказать, что верю тебе. Я тоже ничего не понимаю в этой чертовой бухгалтерии! – весело ответила ей Вера Сергеевна.

Они перекинулись парой дежурных фраз, и связь оборвалась.

Варвара вздохнула и с тоской посмотрела на телефон с криво лежащей трубкой, потому что один рычажок западал. Разговор с директрисой сил ей не прибавил.

В ее рабочий кабинет постучали.

– Да! Да-да! Войдите! – сдвинула строго брови Варвара и тут же расплылась в улыбке, увидев учительницу Людмилу Кузьмину.

– Варечка, можно?

– Конечно, заходи! – кивнула Варя.

– Ой, как прикольно тебя видеть в этом кабинете и в этом кресле! – хохотнула Людмила, проходя в кабинет. Короткая юбка открывала миру худые ноги с не очень красивыми коленками, кофта с глубоким вырезом обнажала худую шею и большую грудь с морщинистой кожей.

– А тебе идет здесь находиться, – улыбнулась накрашенным ртом Люда. – Когда Веруська уйдет на пенсию, тебя здесь и посадим!

– Боже упаси! Мне бы месяц продержаться, как просит Вера Сергеевна, а на большее я не согласна.

– Не говори ерунды! Ты – молодая, серьезная, вот и должна продвигаться по карьерной лестнице вверх.

– Что же ты не продвинулась?

– У меня другой интерес в жизни был, – ответила Люда, – да и есть… Эх, работала я в одной школе учительницей, эх, какой у меня роман случился с директором школы! Вот это страсть была! Вот это могло быть продвижением по служебной лестнице! – Люда мечтательно закатила глаза. – Он же потом в министерство ушел… а мне предлагалось быть заучем, затем и директором, а там, кто знает, кем бы я сейчас была?

– И что помешало? – спросила Варвара.

– Не что, а как всегда кто. Жена его, черт бы ее побрал… она у нас в школе физруком работала. – Люда задумчиво потерла подбородок. – Что-то не хочу я больше об этом вспоминать… скажу одно… пришлось мне уволиться.

Варя постаралась не рассмеяться, чтобы не обидеть учительницу «всего гуманитарного», как она себя называла.

– Зачем пришла-то? – спросила Варвара.

– Во дает! Уже как цербер сидит, вся нахмуренная такая, пиджак какой-то страшный с плечами, словно у генерала армии. «Зачем пришла?» – передразнила ее Людмила. – А кстати, и вправду, зачем я пришла? А! Да! Там в твоей группе ЧП.

– Что случилось? – воскликнула Варвара.

– Да не волнуйся, мать-наседка! Ничего страшного! Твои дети совершенно не воспринимают новую девушку – педагога-дефектолога. А твоя любимая снова ушла в себя и рисует одни круги.

– Эля? – уточнила Варя, хотя это было излишне. Так себя вести могла только она. А это ее бесконечное рисование кругов, кругов разных размеров, могло довести кого угодно до сумасшествия. Если у нее в этот момент отнимали карандаш, мелок или ручку, что, собственно, и делали, так как она разрисовала в помещении все стены, девочка продолжала чертить пальчиком воображаемые круги, пока не засыпала. Однажды приступ длился почти целый день, девочка даже не ела в это время, чем очень напугала Варвару. Она постоянно консультировалась с врачами по поводу учеников. В отношении Эли прогнозы психотерапевта были весьма неутешительные. Дело в том, что она была абсолютно асоциальна. Эта девочка замкнулась на чем-то, как пояснил врач.

– Она словно шла и шла по лестнице, поднимая ноги на одинаковую высоту, пока не наткнулась на ступеньку, большую по высоте, и остановилась… Она так и осталась стоять и тыкать ногой в ступеньку, и сколько она так будет стоять на одном месте, неизвестно. Может, день, может, всю жизнь. Я говорю на примере с лестницей условно…

– Я понимаю, – отвечала Варя, – а что поможет сдвинуть ее… ну, с этой ступеньки? Что может дать толчок к тому, чтобы она поняла, что надо поднять ногу повыше и двинуться дальше?

– Хороший вопрос, важный. Если бы мы ответили на него, мы бы вернули этого ребенка в наш мир, – отвечал светило психотерапии. – А толчок может дать что угодно… Сильная эмоция или просто хорошее утро. Не тешьте себя надеждой, Варвара, ведь этого может и не случиться вовсе.

– А эта девочка впала в такое состояние из-за какого-то стресса? С ней что-то сделали или что-то сделали на ее глазах? – продолжала спрашивать Варвара.

– Я не думаю… Это наследственная предрасположенность плюс пребывание в детском доме, не располагающее к развитию индивидуальности. Это состояние могло возникнуть также из-за какой-то мелочи и стать камнем преткновения, той ступенькой, не такой, как все. Мы можем никогда не найти причину…

– Так же как и то, что сможем вернуть ее в реальность? – спросила Варя.

– Точно!

– А эти причины могут быть связаны? То есть, чтобы вылечить Элю, мы должны обязательно знать, что ввергло ее в это состояние?

– Я смотрю, Варвара Ландышева, вы очень вдумчивый педагог.

– Я искренне болею за этих детей.

– Понимаю. Девочка – чудо. Но, отвечая на ваш вопрос, хочу сказать, что это совершенно не обязательно. Ее можно переключить, и для этого не надо копаться в прошлом девочки. Вот рисует она круги, это как психологическая защита от чего-то, что ее тревожит. А если заставить ее рисовать другую геометрическую фигуру? Какая разница, что будет чертить этот больной ребенок? Но я хочу сказать, что это очень важно, сломать в ее мозгу стереотип, это как первая ласточка к общему лабильному восприятию. Будет чудо, если это произойдет. Другая геометрическая фигура стала бы тем мостиком, который помог бы Эле преодолеть ту большую ступеньку, преградившую ей путь.

После той беседы с врачом Варвара уже много месяцев пыталась научить девочку чертить квадрат вместо круга. Она садилась вместе с ней и рисовала эти чертовы квадраты с той же одержимостью, что и девочка. Она обвешала ее спальное место рисунками с квадратами. Варвара не ленилась, и в каждом нарисованном девочкой круге дорисовывала квадрат, она переделывала круги девочки в квадраты, пририсовывая им красной ручкой углы. Она брала руку ребенка в свою прохладную ладонь и рисовала вместе с ней квадраты, но Эля была к этому абсолютно безучастна. Рука ее словно превращалась сразу в безвольную плеть. Но стоило Варваре отпустить детскую руку на свободу, как на бумаге появлялись ровные круги разных диаметров. Это продолжалось уже очень давно, иногда Варваре хотелось выть от отчаяния или биться головой о стенку. Только разум говорил ей, что это не приведет к позитивному результату. Она смотрела в красивые, большие глаза девочки и не видела там ничего. Словно это были две пустые сквозные дырки, а иногда Варе чудилось, что она видит в них мысль, тоску и просьбу помочь ей. И от этого Варвара просто сходила с ума от своего бессилия. Она бы все сделала для этой девочки, сама не понимая, чего ради до такой одури привязалась к ней.

– Не сдавайтесь, – говорил ей психотерапевт.

– Я не имею на это права, – отвечала Варя.

– А я не о вашей профессии, я о том огне, что горит у вас в сердце. Это тяжело, Варвара, но возможно, это окажется потом очень легким.

– Или не окажется никогда… – прошептала она.

– Вы влюбились в эту девочку.

– Вы весьма проницательны. Может, я схожу с ума? Мне иногда кажется, что она смотрит на меня и умоляет помочь ей. Ничего не говорите! Я знаю, вы скажете, что это может быть так или не так.

Психотерапевт засмеялся.

– Вы сами все знаете.

Да, Варя знала, и ради этого «так» она продолжала биться «головой о стенку» каждый день. Вот и сейчас, услышав об обострении заболевания у Эли, она готова была броситься в свой класс, если бы не окрик Люды Кузьминой:

– Сидеть! Ты что? Директриса, придите в себя! Нельзя давать собой манипулировать даже больным детям и хромым собакам… Это я так, к слову. Ты что? Там – учительница! Ты дискредитируешь ее авторитет, ты пойдешь на поводу у детей. А Эле ты все равно не поможешь, ты же знаешь ее состояние, ей сейчас все равно, есть ты рядом или нет.

Варя опустила голову на руки.

– Ты как всегда права… Тебе надо было оставаться на месте Веры.

– Ага! А тебе бежать к своей Эле!

– Может быть… Может быть…

– Варя, а почему ты не удочеришь ее? – задала ей вопрос в лоб Людмила.

– Я бы сделала это… Ребенок очень болен, но я – педагог-дефектолог и могла бы обеспечить ей специфический, то есть специальный, уход. Я не сделала это только потому, что боюсь тронуть ее с места, к которому девочка привыкла. Вдруг я спровоцирую обострение?

– А я считаю, что хуже некуда, – покачала головой Кузьмина, при этом рыжий шиньон съехал набок. – Она абсолютно неадекватна.

– Анализы говорят обратное. Она слышит и, более того, воспринимает речь! – возразила Варвара. – Мало того, она все понимает!

– И где все это?

Варя развела руками.

– Пути Господни неисповедимы…

– Это точно, – провела наманикюренным пальцем по поверхности стола Людмила. – Так вот я пришла тебе сообщить об Эле и еще сказать, что мы все верим в твои способности, наверняка за месяц наш интернат не развалится.

– Я тоже на это надеюсь, – ответила Варвара, словно сама себя убеждая в этом.

Люда одернула свою кофту и, встав со стула, покинула кабинет директора.

Глава 16

Варвара решила навести порядок на столе. Начала она с перекидного календаря и поставила сегодняшнее число, двадцать седьмое марта, пусть и прошлого года. К ее удивлению, именно на этом листке красовалась надпись, сделанная, судя по почерку, рукой самой Веры Сергеевны.

«Очень важно. Одиннадцать ноль-ноль».

«Странно… Вера ничего мне об этом не говорила, – подумала Варя, – и что может быть важно? А если важно, почему забыла? Что это вообще может быть? Встреча? Телефонный звонок? Вот черт! В первый же мой день я сразу так попала?!» – начала сокрушаться Варвара. Время приближалось к одиннадцати часам, и Варю это обстоятельство все больше напрягало.

«Все, больше так не могу! Надо чем-то заняться!» – решила Варвара и принялась вытирать пыль с полок высокого стеллажа в кабинете Веры Сергеевны. За этим интересным занятием ее и застал посетитель. Варвара в нелепейшем, старомодном костюме, изуродовавшем ее фигуру до неузнаваемости, как раз протирала бюстик Владимира Ильича Ленина, когда вошел Леонид Владленович Тихонов собственной персоной.

– Ты?! – одновременно воскликнули они.

– А ты что здесь делаешь? – снова одновременно вопросили друг друга.

– Я вообще-то здесь работаю! – пафосно заявила Варя, подбочениваясь.

– Я по телефону говорил с директором этого интерната. Она представилась мне Верой Сергеевной. Собственно говоря, мне к ней и надо, – сказал Леонид.

– А больше тебе ничего не надо? «Ларису Ивановну хочу!» – фыркнула Варя, продолжая тереть лысину Владимира Ильича.

– Я не шучу, я пришел к директору, – глаза Леонида смотрели весьма насмешливо.

– А я совершенно серьезно говорю, что сегодня я за нее! – буркнула Варвара.

– Невероятно! Вот ведь мир тесен. Не знал, что ты работаешь именно в этом интернате.

– Что-то мне верится с трудом. – Варвара пожалела про себя, что не надела свое красивое вечернее платье. Хотя сейчас бы она выглядела в нем еще более нелепо.

– Прекрати тереть Ильича, ты протрешь в его лысине дырку, – сказал Леонид.

Варя отдернула руку и насупилась.

– Я понимаю, что меня ты не очень рад видеть, мы повздорили в последний раз…

– Вернее, ты набросилась на меня как ненормальная, обвинила во вселенском разврате, – прервал ее Леня.

– И я не была далека от истины, – отметила Варвара, проходя за стол директора. – Мы снова начнем перепалку? – спросила она уже более миролюбивым тоном, вовремя вспомнив, что утром пожалела, что нахамила ему.

– Я сюда пришел с весьма мирными целями, – Леонид сел на стул и облокотился о стол.

– Я слушаю, – Варя принялась перекладывать бумаги на столе с самым сосредоточенным и умным видом.

Леонид подавил усмешку.

– Я хотел оказать спонсорскую помощь этому интернату.

– Помощь? – сдвинула брови на переносице Варвара, невольно отмечая, как теперь неприлично блестит лысина Владимира Ильича, привлекая внимание.

– Помощь…

Варвара резко выдохнула, у нее даже широкие плечи бессильно повисли.

– Хорошо, признаю, что я не права… Я ни черта не знаю, что мне делать и как я могу принять эту спонсорскую помощь тоже… Вера Сергеевна, наверное, забыла поставить меня в известность, но встреча с тобой была очень важна для нее… то есть для нашего интерната. Надеюсь, что твое негативное отношение ко мне не лишит наших детей спонсорской помощи.

– Конечно, нет, – успокоил ее Леонид, – да и отношение к тебе у меня не такое уж негативное, как ты могла подумать.

– Ты уже сотрудничал с нами? – спросила она, словно не замечая второй части его фразы.

– Нет, но я помогал другим социальным заведениям.

– Значит, ты должен знать, как это делается.

– А здесь все просто. Или переведу деньги на ваш счет, или куплю то, что вам необходимо, – ответил Леонид.

– Счет наш я не знаю.

– Могу дать наличные, – расплылся в улыбке Чеширского кота Леонид.

– Вот уж нет! Вот черт, не знаю, что хотела выжать из тебя Вера Сергеевна, но я точно знаю, что нам надо приобрести в интернат.

– Диктуй, – достал электронный блокнот Леня.

– На какую сумму?

– Не имеет значения.

– Хорошо, – она задумалась. – Итак… нам нужны: спортивная стенка в спортзал, новый стационарный холодильник на большой литраж, новые парты в два класса, кондиционеры в классы с вытяжкой на улицу. Еще нужны ортопедические матрасы для кроватей, канцтовары. Не откажемся от компьютеров и хотя бы одного телевизора в холл.

Варя посмотрела на Леонида вопросительно и настороженно, но он казался абсолютно спокойным.

– Это все? – спросил он после затянувшейся паузы.

– Это то, что я помню… Я же не была готова к встрече с тобой, – виновато развела руками Варвара, почему-то обращаясь к бюсту Владимира Ленина, не в силах смотреть в чертовски красивое лицо Леонида.

– Да, чувствую, что ты явно не на своем месте, наделаешь дел… Хорошо, что я пришел, а то ни один добропорядочный бизнесмен не стал бы даже и разговаривать с тобой.

– Да, я не бизнесмен и не умею вести переговоры, – согласилась Варвара.

– Это точно. Я все куплю, о чем ты вспомнила сейчас. Сам найду счет этого интерната и перечислю еще пять миллионов рублей. Может, директор Вера Сергеевна вспомнит, что еще необходимо детям.

Лицо Варвары подобрело.

– Спасибо… нашим детям нужны деньги и на вещи, и на дорогостоящие лекарства. Да и трубы надо менять… В общем, спасибо тебе!

– Я несколько реабилитирован? – рассмеялся Леня, облаченный в очень красивый костюм из темно-синей дорогой ткани.

– При чем тут это? – смутилась Варя. – Что я тебе должна?

– В смысле? – не понял Леонид.

– В том самом смысле, что делают обычно спонсируемые тобой объекты? Ты же говорил, что наш интернат – не первый объект твоего спонсирования.

– Не первый, – согласился Леонид.

– И что я должна сделать в ответ? Подписать какие-то бумаги? Отправить благодарственное письмо? Освободить тебя от уплаты части налогов, так как средства пошли на благотворительность? Что?

– А… этого ничего не надо. Обычно сотрудницы объекта, которому я оказываю благотворительную помощь, целуют меня и соглашаются провести вместе вечер.

Он сказал это таким тоном, что на какое-то мгновение Варвара подумала, что он говорит серьезно. Потом она смутилась и пробубнила:

– Может, натурой берете?

– Это выборочно… В этом интернате я бы… – Леонид задумался, рассматривая Варю, – нет, я бы в этом интернате отказался от натуры. Что-то меня не прельщает такая натура, костюмчик какой-то странный… Не женственно, не сексуально…

– Ты не туда попала, здесь не стриптиз-клуб, – выпалила Варвара, пряча ноги под себя, под стул. – И вообще, я смотрю, в тюрьме тебя не угомонили?

– Не смогли, – улыбнулся Леонид. – Может, покажешь интернат? Я наметанным глазом определю, что вам еще необходимо.

Варвара вскочила с места как ужаленная и с радостью выскочила из кабинета, воспользовавшись предложением Леонида. Она повела неожиданно свалившегося ей на голову спонсора по интернату, стараясь не стучать каблуками, так как шли занятия с детьми. Она показала ему спальни для девочек и мальчиков, для старших детей и для младших.

– Везде чистота и порядок, – отметил Леонид, – а эти подушки, поставленные треугольником, напоминают мне детство… лагеря…

– Пионерские?

– И пионерские тоже, – усмехнулся Леня, – они напоминали мне волшебные паруса на корабле, на котором мы надеялись уплыть в далекие дали.

– Уплыли? – спросила Варя.

– Не без помощи взрослого человека, – ответил Леонид, – поэтому теперь, когда я сам взрослый человек, хочется детям помочь, воплотить в жизнь их мечты, как бы это пафосно ни звучало.

– Звучит нормально, – ответила Варя, – все должны так думать.

– Ты воспитывалась в детском доме? – спросил Леонид.

– Нет, я просто люблю детей. Как к ним по-другому можно относиться? Они настолько беспомощны…

– Вот поэтому я и помогаю, – вторил Леонид.

– Тебе нужна по этому поводу какая-то известность?

– Нет, – пожал плечами Леонид. – Я это делаю не для пиара. Я вообще не очень публичный человек.

– Ты только по женщинам… Ой! Извини! Что-то я опять…

– Если бы не знал твой характер-кремень, то подумал бы, что ревнуешь. Прямо покоя тебе не дают мои похождения, – усмехнулся Леонид.

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

В учебнике освещается история стран Европы, Азии и Америки в Средние века. Наряду с данными о хозяйс...
Из названия книги нетрудно догадаться, что легло в её основу. Однако ни «бухло», ни «вещества» не яв...
В этой книге представлена часть произведений цикла, объединенного слоганами «Дальнобой» и «Из дально...
Оливер Кукс жил обычной жизнью, пока появившийся демон не разрушил его мир, уничтожая всех, кого люб...
Книга начинается с коротких миниатюр о жизни реального человека, пьяницы и дебошира Валерки Терпелов...
Древний волшебный камень через века попадает в руки простого молодого парня из глубинки России. Каме...