Такие разные миры (сборник) Шекли Роберт

Он быстро написал несколько строк и поднял глаза.

– Но вы же понимаете, что эта бумага бесполезна, пока вы не обеспечите мне возможность разбомбить британцев в Дюнкерке?

– Понимаю, – сказал Джокер. – Отдайте ее мне и ни о чем не беспокойтесь. Просто ждите вестей.

Когда Джокер на следующий день отправился на аудиенцию к Гитлеру, он застал того в состоянии крайнего воодушевления. Фюрер был у себя в кабинете, делал отметки на большой настенной карте и передвигал значки по лежавшему на столе плану, показывавшему наступление германских войск и нарастающее давление на войска союзников.

– А, герр Джокер! – сказал он. – Рад вас видеть. Как выяснилось, ваш совет был хорош. Правда, я в нем не нуждался, конечно. Я так или иначе приходил к тому же заключению. Но хорошо, что вы оказались здесь в то время, когда я принял решение.

Гитлер взял Джокера под руку и подвел к карте расположения войск.

– Взгляните сами. Разве не великолепно?

– О да, это замечательно, – сказал Джокер. – Я от души рад за вас. Но у меня есть к вам еще одно внезапное предложение.

– Да? – сказал Гитлер. – И в чем же оно состоит?

– Дюнкерк! – воскликнул Джокер.

– Дюнкерк? Ну да, они там у меня все в ловушке! И что Дюнкерк?

– Пусть Герман все сделает, – сказал Джокер.

Гитлер уставился на него в недоумении. Под кожей у него ходили желваки. Усы подергивались.

– Вы уверены?

– Положитесь на меня, – сказал Джокер. – Я когда-нибудь предлагал вам плохое?

Двадцать четвертого мая Гитлер приказал германским войскам прекратить наступление на Дюнкерк и ждать дальнейших приказаний. В ход было пущено люфтваффе. Началась великая операция Геринга, призванная стереть с лица земли британские армии и подчинить Европу нацистам по крайней мере на ближайшую тысячу лет.

Когда герр Обермайер услышал, что совершил Джокер, он пришел в ужас.

– Но это невозможно! Все мои астрологические расчеты показывают, что, хотя Геринг и возглавляет Военно-воздушные силы, у него неблагоприятные отношения со стихией воздуха. В одиночку он не добьется успеха.

– Я примерно так и думал, – сказал Джокер.

– Тогда зачем вы это сделали?

– Ну, очень уж сильно ему этого хотелось… И еще, у него кое-какие мои вещи. Которые мне нужно получить назад. Обермайер, спасибо за вашу поддержку. Похоже, вскоре я покину Германию.

– Не стоит благодарности, – сказал Обермайер. – Иметь с вами дело было для меня огромным удовольствием.

Уже взявшись за ручку двери, Джокер обернулся и спросил:

– Скажите, что ваши звезды говорят относительно перспектив Гитлера в этой войне?

– У него все сложится хорошо, – сказал Обермайер. – Но только если будут соблюдены два условия. Первое: Америка не должна вступать в войну. Второе: Германия не должна нападать на Россию.

В тот вечер Джокер отправился в свою комнату. При помощи специального оборудования он слегка подделал бумагу, которую дал ему рейхсмаршал. Надо было всего лишь поменять дату, чтобы приказ о снятии ареста на сокровища и о предоставлении самолета вступал в силу немедленно. Затем Джокер упаковал вещи. Он готовился к отъезду, который должен был состояться в тот же вечер, но тут в дверь постучали.

Это была Петра.

– Джокер, – сказала она, – прости. Я знаю, тебе было больно, когда ты вошел в мой номер и увидел меня с Германом.

– Не бери в голову, – колко сказал Джокер. – В этом мире только одна женщина что-то для меня значила. Это была Дженни, моя жена, и она мертва.

– Но я тоже что-то для тебя значу, – сказала Петра. – Не моя вина в том, что происходило до тебя. Рейхсмаршал увидел меня несколько лет назад и настоял, чтобы я стала его любовницей. У меня не было выбора.

– Ну что ж, ты сделала неплохой выбор, – сказал Джокер. – Дела у Германа идут хорошо. Даже если с этой дюнкеркской аферой он ударит в грязь лицом, то все равно, пожалуй, останется на плаву, и у тебя при нем тоже все будет благополучно.

– Но мне он не нужен! – воскликнула Петра. – Ты еще помнишь, как мы мечтали поехать в Рио?

– Конечно помню, – сказал Джокер. – Пустые фантазии.

– Неправда! Они могут сбыться! Послушай, мы встретимся с тобой там. Зачем тебе возвращаться в Америку, почему бы вместо этого не полететь в Рио?

Джокер опустил свое вытянутое уродливое лицо. Петра смотрела на него, не отводя взгляда.

– Джокер, я люблю тебя.

До рассвета было еще далеко, когда Джокер отправился в финальную часть своего европейского похода за сокровищами, – по крайней мере, рассчитывал, что она будет финальной. Ганс, его шофер, появился в полпятого утра, когда небо было еще темным и виднелись тонкие желтые лучи прожекторов, ощупывавших небо далеко на севере, в Гамбурге. Ганс привез с собой в лимузине шесть человек. У каждого была спортивная сумка. По приглашению Джокера они вошли в коттедж. Джокер велел им подождать в гостиной, а сам вывел Ганса на улицу, чтобы коротко переговорить с глазу на глаз.

– Ганс, эти люди, которых ты мне привез, они надежные?

– О да, герр Джокер, очень надежные. Первоклассные преступники из трущоб Гамбурга, Берлина, Штутгарта и прочих мест. Я их отбирал очень тщательно.

– И они не питают любви к Третьему рейху и Гитлеру?

Ганс рассмеялся – коротким неприятным смешком.

– Ни малейшей! Герр Джокер, это преступники. Если Третий рейх их найдет, он их казнит. Это люди доведены до отчаяния, они готовы сделать все, что угодно, чтобы выбраться из Германии и вообще из Европы.

– Костюмы у всех с собой? – спросил Джокер.

– Да, герр Джокер. Пошиты у знакомого портного. Ткань – настоящая фельдграу[13]. В ломбарде я набрал подходящих цацек. Только не знал, нужно ли и для вас раздобыть форму.

– Не нужно, моя при мне, – сказал Джокер. – Сделана в старых добрых США, но из немецкой ткани и с немецкими знаками различия. Подожди, вот увидишь ее – начнешь мне так салютовать, что из штанов выпрыгнешь.

Джокер и Ганс вошли обратно в коттедж. Джокер быстро переоделся в офицерский мундир.

– Ты уверен, что не хочешь улететь со мной? – спросил он Ганса. – В Бразилии мы все заживем новой жизнью.

– Нет, герр Джокер, – сказал Ганс. – У меня здесь много дел, и вы со мной так хорошо расплатились, что я смогу купить кусок земли, где мы с Гретой и детьми построим ферму. Например, в Швеции, с нашими фальшивыми документами. И тогда для меня это будет конец преступной жизни.

– Что ж, надеюсь, ты выбрал правильно, – сказал Джокер. – А теперь давай взглянем на этих людей. Как только мы заберем сокровища и доедем до аэродрома, твоя задача будет выполнена, и тогда тебя ждет еще одно небольшое вознаграждение.

Джокер внимательно осмотрел свою команду. Удивительно, что способны сотворить несколько мундиров. Эти люди уже не походили на сброд из самых гнусных трущоб. Они выглядели типичными нацистскими офицерами.

Джокер замаскировал себе лицо, натянул плотную резиновую маску, которая придала ему вид закаленного в боях ветерана. Кроме того, он надел парик из коротко стриженных светлых волос. Ганс критически осмотрел его и объявил, что все безупречно.

Все набились в лимузин. Ганс укрепил на переднем крыле флаг, означающий, что он везет высокопоставленного офицера, и они отправились в лагерь люфтваффе под «Бад фляйштайном».

Дороги в столь ранний час были почти пустынны. Тем не менее на одну военную колонну Джокер и его помощники все-таки наткнулись. Мигая фарами, обогнали ее.

Через полчаса стремительной езды они очутились у склада и остановились у ворот с охраной. Часовой вытянулся по стойке смирно, увидев, что подъехал служебный автомобиль германских Военно-воздушных сил. Когда солдат заглянул внутрь и увидел высокого сурового генерала, уткнувшего нос в воротник серой шинели, Ганс просунул в окно бумаги. Часовой просмотрел их и отдал честь. Джокер небрежно притронулся указательным пальцем к фуражке, машина рванула с места и въехала на территорию лагеря. Пока все шло успешно.

Они проезжали один ряд бараков за другим. Ганс вел машину уверенно, поскольку давно заучил маршрут наизусть. Постройка, где хранились сокровища, находилась на дальнем конце территории, недалеко от периметра. Ганс остановился прямо перед ней. Двое часовых, вышедших проверить документы, были строже, чем тот, у въездных ворот. Они тщательно прочитали бумаги, вполголоса посовещались, и старший из них, капрал, сказал:

– Очень странно, генерал. Обычно нас заранее предупреждают, когда отсюда планируется вывозить ценные предметы.

– В военное время, – сказал Джокер резким хриплым голосом, – обычно только необычное. Рейхсмаршал никого не хотел предупреждать о перемещении этих сокровищ. Их место назначения строго засекречено.

Охранники продолжали сомневаться. Один из них сказал другому:

– Наверное, надо вызвать начальника караула.

– Вызывайте, конечно, – сказал Джокер. – И сообщите мне ваши имена и личные номера, чтобы я запомнил людей, которые задержали исполнение приказа второго человека в Третьем рейхе.

Еще одно совещание. Затем оба часовых отдали честь. Капрал сообщил:

– Можете следовать, герр генерал. Мы не хотим вас задерживать. Но пренебрегать своими обязанностями нам тоже нельзя.

– Хорошо, – сказал Джокер. – Вы все сделали правильно.

Как договорились раньше, Ганс остался в машине. Джокер и его помощники прошли на склад. Огромное деревянное сооружение было до потолка завалено ценностями. Там была мебель из Дании и Швеции – стулья, кушетки, всевозможные предметы, полированные серванты, нескончаемая вереница картин. Германская армия получала неплохой доход, грабя всю Европу. Еще при въезде на территорию Джокер заметил вдалеке другие подобные строящиеся здания. Должно быть, хранилища, которым предстояло заполняться произведениями искусства по мере падения новых стран.

– Где произведения итальянского искусства? – спросил Джокер у одного из охранников склада.

– Какие именно, господин генерал? – спросил часовой.

– Те, что изъяты у этого сумасшедшего Джокера.

– А, яволь, майн генерал, это здесь.

Охранник подвел их к палете у стены. Здесь, завернутая все в тот же брезент, лежала целая гора сокровищ из Ватикана. Джокер приподнял ткань и заглянул, чтобы не ошибиться: глупо было бы сейчас взять не тот товар. Сомнения тотчас развеялись: он увидел произведения Рафаэля, Леонардо, Тициана, Рубенса и других величайших мастеров.

– Йа-йа, – сказал Джокер. – Давайте сюда тележку, быстро. Нам нельзя терять времени.

Охранники торопливо прикатили мототележку. Джокер отправил их за второй: вокруг лежало столько добра, что бессмысленно было оставлять его. Если бы знать, подумал он, можно было бы обойтись без лишних хлопот и вместо Ватикана ограбить этот склад. Правда, ограбить Ватикан ему всегда хотелось. Это было одно из преступлений, которыми он больше всего гордился.

Снаружи Джокер приказал своим людям перегрузить мешки на крышу лимузина. На прощание охранники отдали ему честь. Машина тронулась. Но, подъезжая к воротам, Джокер заметил какое-то внезапное волнение.

– Это еще что такое? – спросил Ганс.

– Не нервничай, – сказал Джокер. – И не стреляй, пока не увидишь, что я стреляю.

Они остановились. Подбежал один из охранников, размахивая листом бумаги.

– Генерал! – воскликнул он. – Еще одна формальность. Вы забыли расписаться!

– Ах да, – сказал Джокер, – как это глупо с моей стороны.

Он торопливо нацарапал подпись и сунул бумагу часовому. Тот отдал честь. Ворота открылись, и машина выехала.

– Ну ладно, – сказал Джокер, – пока все нормально. Теперь на аэродром, Ганс, и не щади лошадиных сил.

Когда машина въехала на летное поле, уже совсем рассвело. Они быстро разгрузились. Начальник караула пришел в должный трепет при виде погон и орденов Джокера, а также от его надменного облика. Джокер с самоуверенным до невозможности видом реквизировал крупный армейский транспортник – старый, но очень надежный «Дорнье» в камуфляжной раскраске. По его распоряжению под крыльями укрепили дополнительные баки и доверху залили их горючим. Диспетчер дал разрешение на запуск моторов. Закрутились винты. Нанятые Джокером люди взобрались на борт. Ганс и Джокер пожали друг другу руки.

– Удачи, герр Джокер, – сказал Ганс. – С вами было приятно работать.

– Спасибо, Ганс, ты не ударил в грязь лицом, – ответил Джокер. – А вот и небольшой подарок на прощание.

Он вручил водителю замшевый мешочек. Открыв его, Ганс обнаружил пять великолепных жемчужин.

– Ах, герр Джокер, вы более чем щедры! Это слишком много! Намного больше, чем та цена, о которой мы договорились.

– Ничего страшного, – сказал Джокер. – Они мне ничего не стоили. Удачи, дружище!

Ганс сел в служебную машину и уехал. В самолете помощники Джокера пристегнулись к сиденьям, все, кроме Дитриха, опытного авиатора. Он прошел в нос и сел в кресло второго пилота. Джокер уселся в соседнее, проверил системы, увеличил обороты. Четыре больших винта закрутились быстрее. Движки кашлянули, выбросили голубой выхлоп и заработали ровно. Джокер прибавил газу и запросил у диспетчера взлет.

– Да, генерал, взлет разрешаю. Но вы не предоставили план полета.

– Приятель, давай ты за меня что-нибудь напишешь, ладно? – сказал Джокер.

– Но куда вы направляетесь?

– В «Орлиное гнездо»! – назвал Джокер горную резиденцию Гитлера в Баварии. – Фюрер устраивает там прием века.

– Яволь! – ответили из диспетчерской.

Джокер взялся за штурвал, и самолет начал выруливать на взлетную полосу. Но тут вновь заговорила несущая волна. Вызывал контрольно-диспетчерский пост:

– Одну минуту, генерал! Тут кое-что не в порядке.

– Правда? Что такое? – спросил Джокер.

– Прибыли часовые со склада. В накладной на получение сокровищ вы подписались как «герр генерал Джокер».

– Это моя маленькая шутка, – сказал Джокер, продолжая выруливать к взлетной полосе.

– Мы просим вас расписаться еще раз, – настойчиво сказал голос.

– Идиот! Нельзя заставлять фюрера ждать!

Джокер прибавил газу, отпустил тормоза, и машина с ревом начала разбег. На фоне помех совещались растерянные голоса. Потом кто-то сказал:

– В таком случае… удачи, генерал!

Самолет взмыл в воздух.

Джокер сорвал с головы маску. Усмехаясь, он прошел в салон взглянуть, как себя чувствует его отряд.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да, герр Джокер! – хором ответили помощники.

– Надеюсь, вы взяли в дорогу бутерброды, – сказал Джокер.

Люди заулыбались.

– Взяли сосисок и пива вдоволь!

– Хорошо, – сказал Джокер. – Отдыхайте. Трудная часть позади.

Но в этом он жестоко ошибался.

Согласно замыслу, Джокер должен был поначалу лететь на юг. Ему хотелось как можно скорее покинуть зону военных действий. Глупо было бы схлопотать пулю именно сейчас. Он пролетел над Швейцарией, не утруждая себя ответами на запросы попадавшихся на пути авиадиспетчерских радиостанций. Он продолжал путь на юг, вдоль Тирренского моря, оставляя тяжелую громаду Италии слева. Когда показалась Сицилия, Джокер взял правее, чтобы пересечь Средиземное море и выйти к Атлантике.

Но в этот момент из облаков вынырнул истребитель и быстро пошел на сближение.

– Это еще что за черт? – сказал Джокер. – Дитрих, можешь разглядеть знаки на крыльях?

Дитрих долго смотрел в бинокль на преследователя.

– Герр Джокер, какой-то символ на крыле есть, но не разобрать.

– Итальянец? – спросил Джокер.

– Нет, вряд ли, – ответил Дитрих. – Ничего похожего на итальянскую эмблему.

Снова затрещала несущая волна. Затем громкий голос осведомился по-итальянски:

– Чей самолет?

– Военно-воздушных сил Третьего рейха, – ответил Джокер, – на особом задании.

– Да что ты говоришь? – хмыкнул пилот истребителя.

Он подошел поближе, и Джокер наконец разглядел опознавательные знаки. Такого он никогда раньше не видел. Эмблема на крыльях и фюзеляже изображала пронзенное кинжалом сердце, лежащее на свернутом лассо.

– Это еще что за диво? – спросил Джокер у Дитриха. – Наверно, какая-то мелкая страна, о которой я раньше не слышал.

Дитрих выругался.

– Герр Джокер! Это знак мафии!

– С каких это пор они обзавелись авиацией? – спросил Джокер.

– У мафии всегда появляется то, что ей требуется, – сказал Дитрих. – Особенно на Сицилии.

Джокер снова нажал тангенту рации.

– Прочь с дороги! У меня особый приказ от самого фюрера!

Истребитель добавил скорость и стал описывать вокруг них тугие круги. Уже видно было темное небритое лицо летчика, следящего за ними тяжелым взглядом.

– Ага! Это же Джокер! – проговорил итальянский пилот. – Сажай машину, приятель! У тебя то, что принадлежит Италии и нам.

– Прикажи людям встать к пулеметам, – сказал Джокер Дитриху.

Истребитель сделал еще один круг, держась за пределами досягаемости пулеметов. Слышны были радиопереговоры на сицилийском диалекте, которого никто на борту «Дорнье» не понимал. Из облаков появились еще два самолета. Когда они вошли в зону обстрела, Джокер скомандовал:

– Открыть огонь.

Три истребителя ткали невидимые кружева вокруг медленного транспортника. Застрекотали их пулеметы – и получили ответ от носовых и хвостовых пулеметов «Дорнье». Пули истребителей рвали тонкую обшивку немецкого самолета.

– Сбейте их! – крикнул Джокер своим стрелкам.

– Но мы их не видим, сэр! Они заходят со стороны солнца!

– Значит, сбейте солнце! – проорал Джокер.

Сам он тем временем выполнял фигуры высшего пилотажа, уклоняясь от пуль, закладывая виражи, пытаясь укрыться за жиденькими облаками. Кто-то из его стрелков попал – истребитель закувыркался, прочертил небо густым дымом и рухнул в яркую синеву моря. Оставшиеся удвоили усилия. У транспортника зачадил один из двигателей, Джокер поспешил заглушить его. «Дорнье» пока летел ровно. Облачность усилилась. Истребители обнаружили немецкий самолет и снова пошли в атаку. Тогда Джокер применил необычный маневр. Он резко, буквально на одном крыле, развернул «Дорнье», словно махнул вокруг себя косой. Один из самолетов мафии был застигнут врасплох, он напоролся на очередь и взорвался, выбросив шлейф дыма и искр.

Оставался последний самолет. Этот изменил тактику и пошел в лоб. Рация исторгла голос Скуцци: «Я доберусь до тебя, Джокер, я убью тебя!» В последний момент истребитель отклонился, но тут же превратился в огненный шар и рухнул в море. Джокер встал на прежний юго-западный курс.

– Держитесь, ребята, – сказал он. – Мы летим в Рио!

Двое из его людей были убиты. Джокер велел остальным выбросить их тела через люк.

– Зато теперь при дележке каждый получит долю покрупнее, – сказал он.

Немного времени спустя все ели сосиски и запивали пивом, словно ничего не произошло.

Самолет летел весь день. Ночь застала его на середине Атлантики. Азоры он оставил позади и наконец развернулся, чтобы лететь на запад, через самую узкую часть Южной Атлантики. Рио лежал прямо по курсу, примерно в тысяче миль.

Утром они шли с неплохим запасом высоты. Но уже сказывалась неисправность второго мотора. Самолет понемногу снижался. Все проверив, они обнаружили, что пробит один из баков. Торопливые расчеты показали, что им не хватит топлива до конца пути.

Джокер сражался с управлением, использовал каждое случайное дуновение ветра, каждый восходящий воздушный поток, чтобы сохранить высоту. Но уже понимал, что его усилий недостаточно.

– Дитрих, – сказал он, – надо облегчить машину. Придется выбросить скульптуры. Распорядись там. Потом выломайте сиденья, избавьтесь от всего лишнего. Вернуться мы не сможем. Между нами и посадочной полосой в Рио – только вода.

Бесценные мраморные шедевры Микеланджело, кувыркаясь, полетели в океан. За произведениями искусства последовало оборудование. Это помогло, но ненадолго. Джокер переключился на автопилот и прошел в салон.

– Все вы проявили себя хорошо и оказали мне большую помощь, – произнес он. – Мне очень неприятно, но, боюсь, другого выбора нет. Выбрасывайте спасательные плоты и прыгайте сами.

Послышались протесты:

– Вы, наверное, шутите, герр Джокер? У нас мало шансов выжить, даже со спасательными плотами.

– Если останетесь, – сказал Джокер, – у вас не будет вообще никаких шансов. Только пуля в лоб.

Под прицелом автомата он погнал всех к открытому люку. Один из бандитов попытался наброситься на Джокера, но был застрелен. Остальные выпрыгнули по очереди. Через люк Джокер видел, как раскрываются парашюты.

На борту остались только самые легкие из сокровищ. Джокер скорее бы согласился умереть, чем выбросить их. А еще в самолете оставался Дитрих.

Джокер вспомнил о пилоте, когда тот открыл огонь из кабины. За долю секунды шестое чувство предупредило об опасности. Спасаясь от пуль, Джокер свесился из открытого люка; под ним далеко внизу плескались свинцовые волны.

На самом деле этот мятеж решал проблему. Джокер был доволен Дитрихом, тот хорошо помог ему. Но в этом человеке было не меньше двухсот фунтов. На таком весе не мешало бы сэкономить.

Дождавшись, когда стихнет стрельба, Джокер толчком бросил себя обратно в салон, дал очередь и попал Дитриху точно в лоб. Он избавился от трупа и остался наедине с сокровищами на раненом германском транспортнике, который продолжал терять высоту, хотя уже не так быстро.

Но потеряно было немало. «Дорнье» летел не более чем в пятидесяти футах над гребнями волн и сильно клевал носом. Машине крепко досталось и от истребителей мафии, и от выстрелов, прогремевших на ее борту. Она могла в любой момент развалиться на куски.

Наконец на горизонте Джокер увидел тонкую темную линию. Бразилия! Он почти добрался!

Двигатели работали с перебоями. Самолет скользил по гребням волн, и земля понемногу приближалась. Джокер видел полоску пляжа, а дальше зеленые джунгли. Он быстро проверил свое местоположение. Да, все правильно! Чуть левее – посадочная полоса, она доходит до кромки воды. Но Джокер не знал, сможет ли дотянуть до нее. Он уже был почти в воде, та хлестала внутрь через пробоины. Шасси теперь не выпустить… Посадочная полоса – прямо по курсу. Джокер видел небольшую группу людей, которые махали ему. Среди них блондинка. Он пригляделся. Да, это Петра! Она прилетела! Она ждет его! Как было бы печально, подумал Джокер, преодолеть такое расстояние и погибнуть у самого Рио.

На одной силе воли он заставил самолет поднять нос. Хвост уже вспахивал воду, а затем песок пляжа. Но наконец Джокер посадил «Дорнье» на брюхо на краю взлетно-посадочной полосы.

Он встал, отстегнул ремни. Получилось! Теперь он величайший грабитель века, а может быть, и всех времен! И он в безопасности. И Петра здесь…

Джокер пробежал по изрешеченному пулями салону, распахнул люк, сбросил трап. Когда он спускался, его ослепила вспышка.

Снова открыв глаза, он обнаружил, что лежит на каталке, которую толкает человек в белой одежде.

– Это Рио? – спросил Джокер.

И тут же вспомнил, что не говорит по-португальски. Но волноваться не пришлось, поскольку человек ухмыльнулся и сказал:

– Рио? Хороший сон приснился, да, Джокер?

– Сон? – переспросил Джокер. – Где я?

– Это Аркхемская лечебница для душевнобольных преступников, – сказал человек. – Вы только что прошли очередной сеанс электрошока.

– Я в Аркхемской лечебнице? Как я сюда попал?

– Стараниями Бэтмена, – сказал санитар. – Разве не помните, чем закончилось ваше последнее злодеяние?

– А война?

– Какая война?

– С немцами.

– Сладко же вам спалось, – сказал санитар. – Та война закончилась несколько десятилетий назад.

Джокер все понял. И рассмеялся. Этот ужасный смех, смех безумца, эхом отражался от темных коридоров лечебницы.

Когда Джокера запирали в его одиночной палате, он все еще продолжал хохотать.

В 1996 году на зов писателя Стэна Ли собрались самые отъявленные негодяи вселенной «Marvel Comics»: Супер-Скрулл, Локи, Магнето и другие. Они явились во всеоружии, чтобы под одной обложкой сразиться с самыми прославленными положительными героями того же мира: Профессором Ксавьером, Людьми Икс, Мстителями и прочими. А освещать эти схватки было доверено известным фантастам, как писателям, так и иллюстраторам: Роберту Шекли, Майклу Яну Фридману, Грегу Коксу, Энн Ноченти, Дику Эйерсу, Рону Лиму и остальным создателям антологии «The Ultimate Super-Villains» («Абсолютные суперзлодеи»).