Рандеву с Валтасаром Абдуллаев Чингиз

– Зайди ко мне, – услышал он приказ.

Положив трубку, Баширов отправился в тот самый кабинет, откуда получал задания. Еще через минуту он сидел в кабинете человека, который имел право отдавать в этом здании приказы.

– Рассказывай, – потребовал хозяин кабинета. Он был высокого роста, лысоват, у него были глубоко запавшие глаза и тонкие изогнутые губы.

– Все идет по плану, – доложил полковник, – он уже сделал подробные расчеты, я забрал их для проверки. Предложу нашим специалистам поработать с ними, используя как учебный материал среди других задач. Некоторые данные я, конечно, изменю. Мне важно проверить, насколько хорошо он выполнил задание. Если все будет нормально, мы начнем работу ближе к концу июня.

– Он не сможет оттуда сбежать?

– Там четверо наших вместе с Голубевым. Дача круглосуточно охраняется. Заброшенное место, выбраться трудно. На ночь на него надевают цепь. Постоянно дежурят двое охранников, по очереди. Нет, думаю, побег невозможен.

– Нужно найти еще кого-нибудь, – предложил хозяин кабинета. – четверых мало. Они быстро выдохнутся. Когда один человек хочет убежать, четверых мало. Он, в отличие от них, постоянно думает о побеге, а они, занятые своими делами, не так целеустремленны. Пошли еще четверых. Вызови из провинции. Откуда-нибудь с Дальнего Востока. Приедут только для охраны и через месяц вернутся домой. Никаких контактов с арестованным, никаких разговоров. Ему дают газеты?

– Я запретил.

– Правильно сделал. Не нужно ему читать наши газеты, пусть не засоряет голову перед смертью. Я иногда, читая нашу прессу, думаю, что можно сойти с ума. Каждый день появляется новый маньяк, каждый день кого-то убивают, грабят, насилуют, воруют. У читателя возникает паническое чувство страха. Давно пора вводить хоть какую-нибудь цензуру. А как они издеваются над государством, над властью!

Баширов молчал. Он считал взгляды хозяина кабинета достаточно консервативными. Но свое мнение он держал при себе. Полковник был профессионалом и умел отделять личные симпатии от должностных обязанностей. В данном случае он должен был выполнять приказы именно этого человека. И Баширов понимал, что приказы, которые он получает и выполняет, носят не вполне законный характер; по-большому счету, они грубо нарушают именно те законы, которые обязаны защищать. Тем не менее, он достаточно охотно и с удовольствием делал то, что считал полезным для страны и для своей карьеры.

– За этого Мирзу ты отвечаешь головой, – жестко закончил хозяин кабинета. – После того как все произойдет, ты лично обязан его устранить. Только лично и так, чтобы даже пепла от него не осталось. Такого человека никогда не было и никогда больше не будет.

– Понимаю, – кивнул полковник.

– А пока он нам нужен. Если он дал верные расчеты, пусть подождет, пока мы не проверим их на практике. Осталось ждать не так долго.

– У него есть одна просьба, – вспомнил Баширов.

– Какая просьба? – раздраженно спросил хозяин кабинета. – Мерзавец еще что-то просит? Он вообще должен был умереть в горах, сдохнуть как собака. Мы подарили ему несколько недель достойной жизни, и он еще чего-то просит. Что он хочет? Денег? Свободы?

– Нет. Ему нужно побывать на месте, где все произойдет.

– Зачем? Откуда такое любопытство?

– Это не любопытство. Он хочет все точно рассчитать. Толщину стен, направление взрывной волны, силу заряда. Он специалист и привык все проверять.

– Без этого нельзя обойтись?

– Думаю, можно. Но он настаивает.

– Нет, – подумав сказал хозяина кабинета, – его нельзя туда везти. Если кто-то из наших людей доставит его туда, а потом окажется, что именно там произошел террористический акт, это может вызвать у нашего офицера ненужные ассоциации. И нам придется искать другого офицера, который устранит первого, а потом третьего, который устранит второго. Нет, это нам не подходит. Мы проверим все на бумаге.

– Я тоже так думаю, – сказал Баширов, – но он настаивает. Может, мы повезем его вместе с Голубевым так, чтобы никто не узнал?

– И ты гарантируешь, что он не попытается бежать? А если сбежит? Если вы вдвоем с ним не справитесь и он сбежит? Ты понимаешь, что тогда все наши планы коту под хвост? Мы не успеем за оставшееся время найти другого специалиста. Не успеем никого найти. А наших специалистов я привлекать не могу. Все толковые люди воюют в Чечне, а любой из оставшихся может оказаться либо болтуном, либо честным дураком, что одинаково опасно. И тогда я должен буду принимать решение об одновременном устранении и этого специалиста, и твоего любимчика Голубева…

Хозяин кабинета замолчал, но Баширов понял, что в этом варианте третьей будет стоять его фамилия.

– Он не сбежит, – твердо сказал полковник. – мы используем специальные наручники, присланные из Японии. Экспериментальный образец, замок невозможно открыть. Кодовая система плюс два ключа, вставляемых одновременно. Оба ключа я оставлю на даче. Даже если наш пленник убьет Голубева, он и тогда не сможет открыть замок. И вдобавок ко всему, ему придется тащить на себе стокилограммовое тело Голубева, что само по себе нелегко. Я думаю, можно рискнуть. Пусть он посмотрит на это месте, чтобы у нас были абсолютные гарантии.

– Если он сбежит, я дам тебе один час, чтобы застрелиться, – ласково сказал хозяина кабинета. – Ты берешь на себя всю ответственность за его передвижение.

– Он не сбежит, – уверенно сказал Баширов, поднимаясь. – Я могу идти?

– Можешь. И помни о том, что я тебе сказал. Он должен оставаться на нашей даче до шестого июля. Седьмого июля, если все будет нормально, его уже там не должно быть. Ни при каких обстоятельствах и независимо от результата, который мы получим. Шестое июля – последний день, который мы позволим ему прожить. Сегодня двенадцатое июня. Значит, у него есть в запасе еще двадцать четыре дня. За все его преступления это царский подарок. А ты как считаешь?

– Да, – сдержанно сказал полковник. – Я с вами согласен.

– До свидания.

Баширов вышел из просторного кабинета, кивнул секретарю, прошел в коридор. И, достав сигарету, щелкнул зажигалкой. Генерал прав. Если пленник сбежит, ему придется застрелиться. Слишком многое поставлено на карту.