Грешники и праведники Рэнкин Иэн
— Макари не уцепилась бы за него, будь он мёртв, — сказал Блантайр и добавил: — В горле что-то пересохло, может мне кто-нибудь…
Патерсон поднял стакан и, согнув соломинку под нужным углом, дал Блантайру напиться. Гилмур тут же достал чистый платок из кармана, чтобы вытереть бедняге подбородок.
— И что будем делать? — спросил он.
— Просто я вас, ребята, предупреждаю, — сказал Блантайр. — Мне что — через несколько месяцев мне будет всё равно. Но вот вам нужно быть начеку…
Гилмур повернулся к Ребусу:
— Ты единственный из нас, кто ещё при делах, Джон. Можешь узнать, что там происходит?
— Попытаюсь, — согласился Ребус.
— Только по-тихому, а то кто-нибудь догадается, что ты пытаешься спрятать концы в воду, — добавил Патерсон.
— Концы в воду? — машинально переспросил Ребус как раз в тот момент, когда вернулась Мэгги.
— Ой! — испуганно вскрикнула она при виде троих гостей, тесно обступивших её мужа. — Что случилось?..
— Я в норме, — заверил её Блантайр. — Попил немножко.
— Как вы меня напугали, — сказала она, прижав руку к груди, и потом уже спокойно добавила: — Ещё минут пятнадцать — и пироги готовы, а сейчас мне нужно выйти покурить.
— Я с тобой, — сказал Ребус. Он встретился глазами с Додом Блантайром. — Если никто не возражает…
— Не возражает, — после секундного колебания разрешил Блантайр.
Вслед за Мэгги Ребус через маленькую кухню вышел в садик позади дома. На мощёной площадке стояла садовая мебель, укрытая до лучшей погоды, дальше — заплатка газона. Мэгги закурила сигарету и передала свою золотую зажигалку Ребусу. Поёжившись, обхватила себя руками — холодно.
— Принести тебе пальто? — спросил он.
Но она покачала головой.
— В доме у нас, как правило, слишком жарко. Дод любит, чтобы было тепло.
— Как вы — справляетесь?
— А что ещё остаётся? — Она убрала со лба прядь волос.
— Достаётся тебе, наверное.
— Мы можем переменить тему?
— Как скажешь.
Она задумалась.
— Хотя нет. Давай продолжим эту тему: почему вы все сегодня здесь?
— Не уверен, что понимаю тебя.
— Когда вы вчетвером собирались вместе?
— Когда хоронили Фрейзера.
— А было это десять лет назад. Так почему вдруг теперь? — Она протестующе подняла руку. — Только не надо пудрить мне мозги. — Она шагнула к нему, и он ощутил запах её духов. — Это потому, что он умирает, верно? Он умирает и надеется скрыть это от меня?
Она увидела ответ в его глазах и отвернулась. Потом глубоко затянулась и выдохнула через ноздри — её лицо заволокло дымом.
— Мэгги, — начал он, но она только качала головой.
Наконец она шумно вздохнула и попыталась взять себя в руки.
— Ты живёшь всё по тому же адресу, куда я на Рождество отправляю открытки? — спросила она.
— Да.
— Не захотел сниматься с места? Думал, что Рона вернётся?
— Да нет, в общем-то. — Он переступил с ноги на ногу.
— Мы не любим рвать связи с прошлым, так уж мы устроены, да? Дод часто вспоминает Саммерхолл. Иногда мне кажется, что ему нужен священник, а не жена. — Она увидела его взгляд и подняла руку. — Ни в какие душераздирающие подробности он меня не посвящает. Какие времена, такие и правила, что скажешь?
— Да, наверно, именно так мы и успокаиваем себя. — Ребус внимательно разглядывал горящий кончик сигареты.
— Но что-то его взволновало — и не просто суровая правда, что он умирает, разве нет? Это как-то связано со святыми?
— Лучше спроси у него.
Она улыбнулась:
— Я спрашиваю у тебя, Джон. У моего старого дружка. — Не дождавшись ответа, она подалась вперёд и прижалась к его губам. Потом пальцем стёрла следы помады. — Он ничего не узнал, — сказала она тихим шёпотом. — Если только ты ему не сказал.
Ребус покачал головой, но промолчал.
— Вы были совсем мальчишки — все вы. Мальчишки, которые играли в ковбоев. — Она другим пальцем провела по его щеке и шее.
— А кем была ты, Мэгги? — спросил он, пока она разглядывала контуры его лица.
— Я-то какая была, такая и есть, Джон. Ни больше ни меньше. А вот ты…
— Ну, меня стало явно больше.
— Но ещё ты и выглядишь печальнее. Вот я и спрашиваю себя: почему ты считаешь, что тебе необходимо продолжать работу?
— Так каким я был в молодости?
— Ты был словно под напряжением.
— Слава богу, рубильник выключили.
— Я не уверена. — Затянувшись напоследок, она выбросила окурок в ближайший цветочный горшок. — Пойдём-ка в дом, а то они развяжут языки. Конечно, вы, святые, друг другу доверяете…
Ребус докурил сигарету и положил окурок в тот же горшок, что и она.
— Это просто придуманное название, — объяснил он. — Оно ничего не значит.
— Попробуй сказать это Доду. — Она помедлила у двери, повернула ручку. — Послушать Дода, так вы все сошли со страниц комикса про супергероев.
— Что-то я не помню супергероев, которые обжирались бы пирогами, — возразил Ребус.
— Ну, ты, наверно, и трусы поверх брюк не носишь, — согласилась она. — Разве только я чего-то не знаю…
Дом Патерсона с обеих сторон примыкал к другим таким же викторианским домам на Ферри-роуд. Большинство соседей сдавали внаём комнаты, переделав садик в миниатюрную парковку Но перед домом Патерсона сохранились большие деревья и живая изгородь из остролиста. Он уже семь лет как овдовел, но, судя по всему, ужиматься не собирался.
— Детишки меня изводят, — признался он Ребусу в «саабе». После выпитого его клонило в сон, фразы то и дело повисали незаконченными. — Можно купить где-нибудь современную квартирку — и никаких хлопот, но мне здесь нравится.
— Вот и я такой же, — сказал Ребус. — Две пустые комнаты, которые мне ни на что не нужны.
— Ты приближаешься к нашему возрасту — перемены нам уже ни к чему. Посмотри на беднягу Дода — никто не знает, что ждёт за поворотом. Лучше оставить всё как есть и не слишком… — Он не смог найти подходящего слова, а потому просто покрутил руками.
— Обрастать вещами? — предложил подсказку Ребус.
— Да, вроде того. — Патерсон шумно выдохнул. — Но смотри-ка, вон Стефан-то неплохо себя обеспечил, а? Миллионы в банке, летает по всему миру. — Ребус кивнул. — А Мэгги всё ещё красотка — тут Доду повезло.
— Это точно.
— Она, как прежде, хороша и… — Патерсон замолчал, нахмурился. — Есть какой-то стих — не могу вспомнить. Хороша и ещё что-то, а потом, кажется, и ещё что-то.
— Ну, жду с нетерпением.
Патерсон посмотрел на него, пытаясь сфокусировать взгляд.
— Бесчувственный ты мужик, Джон. Всегда таким был. Я не хочу сказать… — Он задумался на секунду. — Что я хочу сказать?
— Бесчувственный — в смысле высокомерный? — предположил Ребус.
— Нет, не то. Просто ты не любил показывать чувства — боялся, что тебя будут жалеть.
— А я этого не хотел?
— Не хотел, — согласился Патерсон. — Мы же бойцы — все мы. Все, кто тогда поступал в полицию, — мы университетов не кончали. Но если у кого из нас мозги были на месте, то можно было дослужиться до инспектора… — Он замолчал, глядя прямо перед собой в лобовое стекло. — Приехали.
— Я знаю.
Патерсон уставился на него.
— Откуда знаешь?
— Потому что мы уже пять минут стоим перед твоим домом. — Ребус протянул руку Патерсону. — Рад был тебя повидать, Жиртрест.
— Ну, ты доволен, что пошёл с нами?
— Не уверен.
— А то, о чём говорил Дод, — как ты думаешь, получится у тебя?..
— Может быть. Но никаких обещаний.
Патерсон отпустил руку Ребуса.
— Ты хороший парень, — сказал он, словно только сейчас пришёл к этому мнению. Потом он распахнул дверцу и попытался выйти.
— Если отстегнёшь ремень, будет проще, — напомнил ему Ребус.
Ещё секунда-другая — и Патерсон освободился. Он, пошатываясь, пошёл по тропинке к дому. Зажёгся уличный сенсорный фонарь, и Патерсон, не поворачивая головы, махнул Ребусу, мол, всё в порядке, теперь он дойдёт. Ребус улыбнулся устало, включил первую передачу и мысленно попытался проложить простейший путь домой.
На дорогу под песни Мика Тейлора у него ушло двадцать минут; светофоры, казалось, услужливо включали зелёный при его приближении. Задребезжал мобильный телефон в его кармане, но он припарковался у своего дома и только тогда прочёл сообщение от Шивон Кларк.
«Можем поговорить?»
Ребус позвонил ей, не выходя из машины. Она ответила сразу же.
— Что случилось? — спросил он.
— Я несколько раз подъезжала к твоему дому — не хотела по телефону.
— Не хотела что?
— Посредничать.
Ему показалось, что он неправильно понял.
— Посредничать?
— Передать просьбу Малькольма Фокса. Он нижайше просит тебя уделить ему некоторое время завтра или в ближайшие дни.
— И боится обратиться ко мне напрямую?
— Что-то в этом роде.
— А ты посредничаешь, потому что…
— Потому что иногда присутствие дружелюбного лица помогает избежать неприятностей. — Она помолчала. — Но я знаю, что ты так или иначе скажешь ему «нет».
— Скажу «нет»?
— Он работает в «Жалобах», Джон, а по тебе будто ток течёт — ещё плюнешь ему в физиономию!..
Ток течёт… Он вспомнил слова Мэгги: «Ты был словно под напряжением…»
— В этом есть доля правды, — сказал он.
— Так что мне ему сказать? Только имей в виду: я хрупкий цветок.
— Ты несёшь бог знает что, инспектор Кларк.
— Но ты собираешься сказать «нет»?
— Я скажу завтра, во втором зале «Окса» в полдень.
Последовало молчание.
— Ты всё ещё здесь? — спросил он.
— Не уверена.
— Завтра в двенадцать, повторил он.
— И всё?
— И всё.
Я теперь не усну, пока ты мне не скажешь почему. — Она снова помолчала. — Ты как будто уже знал.
— Знал?
— Знал, что он тобой интересуется, — продолжила она. — Но как это может быть?
— Фокусники никогда не выдают своих секретов, Шивон.
— Ты знаешь, что это связано с Саммерхоллом? И святыми Тёмных заповедей?
— Тайного завета, — поправил её Ребус.
— Так ты знаешь? — гнула своё она.
— Есть кое-что, чего я не знаю…
— И что это?
— На этой завтрашней встрече ты на чьей стороне будешь — на его или на моей?
— А ты как думаешь?
— Может, тебе лучше вообще там не появляться.
— Но кто тогда остановит тебя, если ты захочешь двинуть ему между глаз?
— Не захочу, Шив… Мне интересно, что он скажет.
— Это связано с человеком но имени Билли Сондерс.
— Кто бы сомневался, — сказал Ребус, отключил телефон и вышел из машины.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
5
В двенадцать часов следующего дня Ребус сидел с пинтой индийского светлого за столиком в углу. «Оксфорд-бар» состоял из двух залов: в одном была барная стойка, а в другом — столики и стулья. В этом втором зале вдоль стен стояли переделанные церковные скамьи. Здесь горел угольный камин, тянуло дымком, в котором после утренней уборки улавливался привкус хлорки. Большое окно выходило на Янг-стрит, но естественный свет был какой-то судорожный. Ребус отхлебнул пару раз из стакана. Во втором зале никого не было, да и в первом — только барменша Кристи за стойкой, а компанию ей составляли теленовости. Когда входная дверь с шумом отворилась, Ребус слегка улыбнулся — ну конечно, Малькольм Фокс пунктуален, должность обязывает. Он увидел Ребуса и направился к его столику. Отодвинул стул и сел, не удосужившись выяснить, будет ли замечена его рука, протянутая для рукопожатия. В дверях возникла Шивон Кларк, показала пальцем на стакан Ребуса. Он мотнул головой, и она направилась к стойке, а несколько секунд спустя появилась с двумя стаканами пузырящейся воды.
— Спасибо, что согласились со мной встретиться, — сказал Малькольм Фокс, суетливо располагая стакан с водой на подставке для пива. Кларк молча села на скамью рядом с Ребусом, но на равном расстоянии от обоих мужчин. — Позвольте узнать: почему здесь.
— Есть старая эдинбургская традиция — заключать сделки в пабах, — объяснил Ребус. — А кроме того, это показывает степень вашей заинтересованности.
Фокс посмотрел на него:
— В каком смысле?
— Вы могли бы встретиться со мной официально — вызвать меня в управление. Но согласились встретиться на моей территории. А это означает, что вы очень заинтересованы, до крайности.
Фокс решил оставить это без комментариев.
— Я здесь по поручению генерального прокурора. Она решила заново открыть некоторые старые дела.
— Поскольку правило о запрете повторного преследования по одному и тому же делу утратило силу.
— Верно.
— И она нацелилась на Билли Сондерса?
— Для начала.
Ребус повернулся к Кларк:
— Что он успел тебе рассказать?
— Тридцать лет назад, — ответила Кларк, — Сондерс был привлечён за нанесение телесных повреждений, приведших к смерти. Дело рассыпалось. Позднее он отбывал срок за другое преступление и признался сокамернику в своей вине. Последствий он не опасался, потому что повторно привлечь его было нельзя.
— А теперь можно, — добавил Фокс.
— Так чего же ждёт Элинор Макари? — спросил Ребус.
— Дело против Сондерса рассыпалось из-за действий саммерхоллского отдела уголовной полиции. Свидетельские показания были подтасованы, допросы проводились кое-как…
— Помнится, наш инспектор взял на себя всю ответственность за просчёты.
— Вы имеете в виду Стефана Гилмура? Да, в итоге. Но поговаривали, будто таким образом он хотел закрыть это.
— Закрыть что?
— Билли Сондерс был вашим осведомителем. Вы решили, что вам от него будет больше пользы на улице, чем за решёткой. Убил он мерзавца по имени Дуглас Мерчант, который проводил время с любовницей Сондерса. В Саммерхолле все вздохнули с облегчением: дескать, одним подонком меньше. И вы постарались, чтобы обвинение против вашего человечка не склеилось.
— Никто этого не доказал.
Из чего я делаю вывод, что никто и не пытался. Стефан Гилмур подал в отставку, потом отделение расформировали, и за дело взялись бульдозеры. Ни тебе Саммерхолла. ни святых Тайного завета.
— И что тут смешного? — спросил Ребус у Фокса, который не сумел скрыть ухмылку.
— Вам не кажется, что это перебор? Кто додумался так себя назвать?
Ребус пожал плечами:
— Это было ещё до того, как я поступил в Саммерхолл.
— Значит, в семидесятые или, может, даже в шестидесятые?
Ребус снова пожал плечами и вместо ответа спросил:
— Что вы рассчитываете получить от всего этого, если не считать зачёта от генерального прокурора?
— Дело изучается заново. Те улики, которые ещё есть в наличии, будут пересмотрены. Допросы основных участников…
— Я не об этом спросил.
— Мне дали задание, и я его выполняю, — заявил Фокс.
— У Джорджа Блантайра был удар — идите и допросите его, желаю вам удачи. А Фрейзер Спенс погиб десять лет назад.
Фокс кивнул, давая понять, что для него это не новость.
— Но вы-то никуда не делись, — спокойно проговорил он. — И Стефан Гилмур, и Эймон Патерсон. И другие, связанные с этим делом.
— Билли Сондерс?..
— У него частное такси. — Фокс помолчал. — Никогда с ним не сталкивались?
— В последние четверть века — нет.
— Это можно проверить, — предупредил Фокс.
— Проверяйте. — Ребус облокотился на столешницу и подался вперёд. — Ничего, кроме пыли и паутины, вы не найдёте.
— Я правильно понимаю, что вы сообщите вашим бывшим коллегам о нашем разговоре и моем намерении связаться с ними?
— Они вам скажут, что вы попусту тратите не только время, но ещё и деньги налогоплательщиков.
Фокс словно не услышал его слов.
— Адрес Джорджа Блантайра у меня, кажется, есть. Стефана Гилмура найти будет легко — его имя всё время мелькает в газетах. — Он помолчал. — А Эймон Патерсон по-прежнему живёт на Ферри-роуд?
— Насколько мне известно.
— Вряд ли он куда переехал с прошлого вечера. — Фокс поймал взгляд Ребуса. — Я провёл разведку, — пояснил он. — Видел, как вы его высаживали. Рад, что вы по-прежнему дружите. — Фокс снова помолчал. — Когда открывали дело Сондерса, вы только-только появились в Саммерхолле, верно?
— Месяцев шесть-семь.
— Самый молодой из святых?
— Да.
— Из чего я заключаю, что вы, вероятно, в этом не участвовали: Гилмур и другие ещё не поняли, насколько вам можно доверять.
— Так ли? — Ребус откинулся на спинку, и скамья под ним жалобно скрипнула.
— Вы сейчас только-только вернулись в полицию. Расследование такого рода может сильно подпортить…
— Иными словами, если я согласен вам помогать, то меня не будут рассматривать как соучастника?
— Я не могу вам давать обещаний такого рода. — Но, судя по тону Фокса, он имел в виду прямо противоположное.
— А от меня всего-то и требуется — заложить моих старых друзей?
— Этого я не прошу.
— Таких, как вы, Фокс, ещё поискать. И позвольте сказать вам кое-что — что мне совершенно точно известно. — Ребус встал. — Ваша песенка в «Жалобах» практически спета. А это значит, что скоро вы окажетесь среди таких, как я… так что вам предстоят весёлые времена, инспектор. Я надеюсь, вы не против немного поработать локтями…
— Это угроза?
Ребус не дал себе труда ответить. Он надел куртку. Стакан с пивом, которое он не допил и наполовину, остался стоять на столе.
— Официальные допросы начнутся через день-два, — сообщил Фокс. — И можете не сомневаться, они будут жёсткими и пойдут под запись. — Он повернулся, чтобы проводить взглядом Ребуса, который спустился по двум ступенькам в первый зал и вышел на улицу.
На несколько мгновений за столом воцарилось молчание, затем Фокс надул щёки и выдохнул.
— Я бы сказала, что всё прошло неплохо, — подытожила Шивон Кларк.
— Ну, поскольку мы с ним не сошлись в рукопашной, готов с вами согласиться.
Кларк поднялась на ноги. Фокс спросил, не подвезти ли её, но она отказалась.
— Пешком быстрее. К тому же очищу нос от паров.
— Пивных?
— Тестостероновых, — поправила она его.
— В любом случае спасибо за помощь.
Читать бесплатно другие книги:
