Карандаш надежды. Невыдуманная история о том, как простой человек может изменить мир Браун Адам

Мантра 14

Находи невероятных людей

Пока я ездил по Юго-Восточной Азии, координируя строительство нашей первой школы и создавая организацию на местах, «Карандаши надежды» продолжали развиваться и на другом конце планеты. В Нью-Йорке Мими провела первый «белый» прием, на который все должны были прийти в лучшей белой одежде. Это привлекло 800 человек – наше самое большое мероприятие за все время. Как всегда, все доходы с него пошли на проекты, связанные со школой. Все до единого пожертвования, вне зависимости от размера, были невероятно важны.

Вооруженные пониманием стоимости проекта, мы показали, на что влияет каждый билет. За 30 долларов можно купить 15 учебников, 40 долларов – это книжные полки, 60 – все необходимое для учителя. Людям очень нравится видеть взаимосвязи и влияние. Билеты на мероприятие были распроданы за три дня до начала, а после него мой почтовый ящик снова заполнили сообщения от людей, которым было интересно активнее участвовать в деле.

Хотя я не пил кофе, чашечку кофе я предлагал каждому, кто хотел присоединиться к нам в качестве волонтера. Одно из моих самых глубоких убеждений состоит в следующем: даже если у человека нет денег на пожертвования – а среди молодежи во время кризиса это бывало, – он все равно может принести пользу в другой форме. Время, энергия и умения могут помочь нам в нашей миссии. Все беседы начинались с одного и того же вопроса: «Что вы больше всего любите делать?» Когда я понимал страсть собеседника, мы придумывали способ использовать ее, чтобы поддержать организацию. Благодаря такому подходу наш штат волонтеров быстро рос.

Одновременно я сконцентрировался на том, чтобы организация была устойчива в долгосрочной перспективе. Я позвонил Джорджу Стэнтону, моему наставнику, который первым порекомендовал мне выбрать Bain, а не Lehman, и спросил его совета. Он ответил прямо:

– Послушай, Адам, тебе надо найти пять ключевых доноров, каждый из которых даст тебе пятьдесят тысяч долларов. У тебя будет для начала четверть миллиона, и с такой суммой уже можно что-то сделать.

Его совет меня обескуражил, потому что совершенно не совпадал с тем, чем я собирался заниматься. Мы видели своими глазами, как сумма маленьких вкладов делает большое дело. Девяносто восемь процентов пожертвований были по 100 долларов и меньше и поступали от подростков и молодежи. Эти небольшие взносы полностью оплатили нашу первую школу и позволили положить в банк сумму, которой хватит на несколько следующих. Я хотел оставаться верным этому подходу, пока у нас не будет солидного послужного списка, с которым можно искать крупных спонсоров.

Джордж заявил, что я сошел с ума:

– В такой финансовой обстановке это нереально, – твердо сказал он.

Его слова больно меня ужалили. Тяжело слышать, что то, во что ты веришь, невозможно. Боль была еще сильнее, потому что это были слова человека, мнение которого я очень ценил, но они подтолкнули меня вперед. Я заставил себя глубже продумать подход к сбору средств, и это помогло мне выделить тип человека, которого нам надо привлечь: нужен персонал и благотворители, которые с радостью делают то, что другие считают невозможным.

Чтобы добиться успеха, надо было сделать ставку на два допущения. Если все правильно, мы невероятно удачно себя спозиционируем, обеспечим рост на годы вперед и изменим представление о том, как строится современная организация. Если я ошибаюсь, мы, скорее всего, свернем деятельность в ближайшие два года.

Первая большая ставка была на рост социальных сетей. В 2006 году Марк Цукерберг основал Facebook. Тогда он был второкурсником в Гарварде, а я – второкурсником в Университете Брауна (одном из первых десяти вузов, использовавших эту платформу). В отличие от наших родителей, мы не воспринимали социальные медиа как нечто чуждое: они были вшиты в ткань нашей повседневности. Не надо быть гением, чтобы предсказать, что однажды социальные сети проникнут почти в каждую клетку популярной культуры. Тем не менее в то время в мире благотворительных организаций это понимали лишь немногие: в соцсетях продолжали видеть пространство для старшеклассников и студентов. Большинство организаций занимались окучиванием крупных жертвователей, но мне нужны были не просто доноры – я хотел заполучить ярых сторонников. Я искренне верил, что статус человека на странице Facebook – ценный ресурс. Мы очень рано поставили на то, что активность человека в социальных сетях – важная валюта.

Вторая ставка была сделана на подъем благотворительного маркетинга. Все данные говорили о том, что потребители в массе своей будут предпочитать продукт, который сделает мир лучше, а не его аналог, не имеющий социальной компоненты. В результате я был уверен, что продавцы и крупные бренды с большим рекламным бюджетом захотят удовлетворить этих потребителей и будут искать способ показать клиенту, что его покупка приносит другим пользу. Я пришел к выводу, что они станут искать партнеров среди организаций с самым большим числом активных последователей в социальных медиа. Поэтому мы сосредоточились на создании активной онлайн-среды и прозрачных программ, которые приносят конкретные плоды на местах, тем самым делая нас идеальными кандидатами для кампаний благотворительного маркетинга.

Если мир пойдет в том направлении, в котором мы думаем, правильное позиционирование позволит сделать прыжок на годы вперед. Но ни в одну из этих областей нельзя войти без первоклассного брендинга и дизайна.

Поэтому теперь я всерьез озаботился созданием бренда для «Карандашей надежды». Я продумал все – от цвета и формы логотипа до формулировок в печатных материалах и оформления и архитектуры нашего сайта. Брендинг может решать судьбу компании: отличный бренд создает солидность и вызывает доверие, что очень важно в мире благотворительности. Но хотя в голове я все себе представлял, нужные умения у меня напрочь отсутствовали. Иногда по вечерам я открывал Photoshop или InDesign, но всего за час попыток что-либо сделать приходил в отчаяние. Мими была правой рукой организации, но мне крайне нужна была еще и левая, которая сможет сделать этот чертов дизайн.

К счастью, я случайно получил письмо от парня, с которым я вырос, но почти десять лет не поддерживал контактов. Брэд Хауген работал в ведущем рекламном агентстве Bartle Bogle Hegarty (BBH) и хотел применить свои таланты во благо человечества. Он следил за нашими успехами в соцсетях и был уверен, что с его опытом маркетолога и дизайнера у нас получится сделать бренд мирового класса. Через несколько недель друг по «Морскому семестру» познакомил меня с Ником Онкеном – восходящей звездой мира коммерческой фотографии. После долгого обеда он согласился лично слетать в Лаос и сделать для нас очень красивые снимки. Внезапно сложилась брендовая команда моей мечты.

Брэд начал собирать команду волонтеров, в которую вошли технологи, рекламщики, блогеры и дизайнеры. Теперь, когда для организации старались люди по всему городу, я по примеру Скотта Нисона заказал на распродаже Vistaprint.com 50 наборов визиток по два с половиной доллара. Все волонтеры, принимавшие активное участие в организации, получили собственные визитные карточки с именем и придуманной мною должностью. Обычно я отправлял их, даже не предупреждая, но отклик всегда был один и тот же. «Я вручаю визитку “Карандашей надежды” в два раза чаще, чем рабочую!» Организация вошла в их разговоры по вечерам, а вскоре стала важной частью их жизни.

Теперь мне хотелось не просто построить одну школу. Я хотел создать движение, которое изменит восприятие благотворительности. И хотя в начале пути за мной не стояли люди с большими кошельками, у меня было намного более мощное оружие: твердая уверенность в целом ряде убеждений. У нас есть враг, против которого надо восстать (уверенность, что наш подход «невозможен»), а это один из самых быстрых способов сплотить людей вокруг общей цели. И с каждым новым солдатом, вступающим в нашу армию волонтеров, мы получаем и самоутверждение, и навыки, которые помогут доказать, что можно идти другим путем, не таким, как наши предшественники.

Но сначала нам надо найти новых факелоносцев и вдохновить их нести идею дальше, за пределы Нью-Йорка. Надо отыскать людей, которые проверят границы мира, прощупают их изгибы. Настало время для турне «Карандашей надежды» по всем Соединенным Штатам.

Мантра 15

Концентрируйся на одном человеке в каждой аудитории

Мы с лучшими друзьями несколько месяцев лелеяли эту идею, и я согласился полететь в Лос-Анджелес, взять напрокат десятиметровый автофургон и проехать по стране, неся весть о «Карандашах надежды».

Гейб проработал несколько лет в консалтинге и смог уговорить свою компанию дать ему небольшой отпуск. Тич как раз открывал небольшое дело, Дэн был гитаристом, недавно сколотил группу и надеялся давать концерты в городах по пути нашего следования, а Люк хотел отточить мастерство документалиста, делая снимки по всей стране. Мы пришли к выводу, что наши «Карандаши надежды» будут находить отклик у молодой аудитории – прежде всего потому, что мы сами были молоды, – и проложили маршрут по университетским кампусам.

Первую остановку нашего турне мы сделали в Университете Оклахомы, в котором училось 35 тысяч студентов – это альма-матер Джарета, моего соседа по каюте в «Морском семестре». Чтобы организовать выступление, Дэн связался с отделом по делам студентов, и мы ждали сотен зрителей в огромной аудитории. Люк принес камеру и звуковое оборудование и с вечера все как следует настроил, чтобы поймать в кадр ликующие толпы. За день до этого я даже получил в фейсбуке сообщение от Челси Кэнэды, студентки второго курса: она просила занять ей место, потому что может опоздать.

Ночью я почти не спал. Мне предстояло произнести свою первую большую речь, я нервничал и предвкушал, как буду доносить свои идеи до студенческих сердец. За несколько минут до намеченного времени я ходил туда-сюда в туалете, репетируя про себя фразы.

Я был так занят мыслями о выступлении, что даже не подумал о том, что делать, если никто не придет. Тем временем комната оставалась пустой. Я дал студентам еще двадцать минут, но никто так и не появился. Я вышел на трибуну. Передо мной сидели пять человек: мои друзья и одна студентка университета – Челси Кэнэда.

Это было далеко не то, на что я рассчитывал, и сложно было сдержать разочарование, потому что я подготовил презентацию из тридцати слайдов и теперь приходилось показывать ее аудитории, состоящей из одного человека. Но это не был потерянный шанс. Один-то слушатель пришел, а я хорошо знал, что для больших изменений одного человека вполне достаточно. Мне не хотелось разочаровать Челси, и я 45 минут читал самую страстную речь, на какую только был способен. Могу сказать, что я задел струны в ее душе, а после выступления заверил в том, что, если она посвятит себя нашей организации, произойдет волшебство.

Это было не то выступление, какое я себе представлял, зато оно произвело немедленный эффект. В фургоне у нас периодически был доступ к интернету, и, когда мы вернулись после позднего ужина, Челси добавила меня в друзья на Facebook. Я вошел в ее профиль и увидел полный набор материалов, связанных с «Карандашами надежды». Она поставила вместо аватара наш логотип, открыла группу «“Карандаши надежды” в Университете Оклахомы» и опубликовала новость со ссылкой на видео длиной 99 секунд, которое Брэд и его коллеги по BBH сняли об организации.

Челси основала в своем кампусе наш первый клуб, а через несколько месяцев рассказала о нас в своей бывшей школе. Своей страстью она заразила Эндрю Грэя, который познакомил с «Карандашами надежды» свою школу и открыл для нас двери в старшие классы по всей стране. Впоследствии он стал инициатором создания клубов «Карандашей надежды» в американских школах, сменил Челси на посту председателя клуба «Карандашей надежды» в Университете Оклахомы и выступил на TED-конференции[22], рассказав о своем участии в организации. Вдобавок ко всему этому его работа была многократно описана в прессе, что принесло ему славу и поспособствовало еще более широкому освещению нашей деятельности.

«Карандаши надежды» работали отчасти благодаря эффекту домино. Мы знали, что участие одного человека может распространиться на его семью и знакомых, стать частью системы ценностей, которую они передадут следующим поколениям. Эта идея расширила нашу миссию. Теперь мы не просто строили школы в развивающихся странах, но и учили молодых лидеров действовать на родине и за рубежом. Это породило один из первых лозунгов «Карандашей надежды»: «Вдохновленное поколение вдохновляет мир».

Мы видели, как это работает, во время поездки по кампусам. В Техасском университете, следующем в нашем списке, Тич знал капитана команды чирлидеров[23]. Там должна была пройти моя вторая речь, и, учитывая его связи, мы ожидали намного большего отклика.

И опять просчитались. Пришло восемь человек, но среди них оказалась студентка по имени Алекс, которая летом приехала в Нью-Йорк и стала нашей первой официальной практиканткой. Она, как и Эндрю Грэй, потом участвовала в «Морском семестре»: они решили посмотреть на большой мир за пределами своего двора.

В Алабаме я встретил довольно экзальтированную пожилую женщину, владелицу ресторана, которая поделилась с нами своей любимой фразой о путешествиях.

– Милок, незнакомец – это друг, с которым я пока не познакомилась! – объявила она. Это было сентиментально, но верно, и в пути мы много раз в этом убеждались.

Когда я выступал в Тулейнском университете, зал наконец-то был полон: на этот раз пришло примерно полсотни студентов факультета международного развития. Один из них тем вечером встретился с нами за пивом и несколько месяцев спустя начал организовывать концерты в пользу «Карандашей надежды».

До меня начало доходить, что совершенно не важно, сколько людей сидит в зале. Если я смогу вдохновить всего одного человека сделать для нас какое-нибудь дело (организовать мероприятие, посвятить нам день рождения или открыть клуб «Карандашей надежды»), организация получит преданного сторонника, который будет двигать ее вперед. В Челси, Эндрю и Алекс я видел пример влияния таких «якорей».

Поэтому в каждой своей речи, перед большой или маленькой аудиторией, я стараюсь найти одного человека, глаза которого от нашей истории загораются больше всего. Чтобы определять таких людей во время выступления, нужно много практики, и я все еще работаю над этим каждый раз, когда выхожу на сцену, но цель всегда одна и та же: найти в каждой аудитории одного человека и превратить его в следующую Челси Кэнэду.

В пути мы провели три недели. Наступил конец октября, и мы полетели обратно из Атланты в Нью-Йорк: у нас оставались в запасе сутки, чтобы организовать ежегодный сбор средств, посвященный Хеллоуину и моему дню рождения. С момента старта прошел год. За 365 дней мы погнались за невероятной идеей, построили школу и заронили искру в небольшое движение. Пришло время отметить достижения организации и попутно собрать немного денег.

Чтобы оживить обстановку, я купил пять костюмов шмелей, заставил всех переодеться и в таком виде пройти через службу безопасности аэропорта. Мы расправили усики, крылья и тесные черные шорты на черных колготках. Люди просто покатывались со смеху: на рейсе Delta Air Lines в нью-йоркский аэропорт имени Кеннеди прилетели пять крепких шмелей и принесли дух Хеллоуина. В этих костюмах мы приветствовали гостей и собрали еще 10 тысяч долларов небольших, но важных вкладов.

Время летело, и моя стажировка подходила к концу, поэтому я планировал две последние поездки: одну в Никарагуа, а другую в Лаос. Я постоянно слышал, что люди называют «Карандаши надежды» «этой лаосской организацией», хотя нашей целью была глобальная работа с детьми. Я решил, что можно обозначить свое присутствие во всех трех больших зонах бедности – Азии, Латинской Америке и Африке и доказать тем самым, что нашу работу можно проводить в глобальном масштабе. На очереди была Латинская Америка. Я нашел партнерскую организацию под названием Seeds of Learning, работавшую в Никарагуа, и после многочисленных звонков и писем провел две недели в этой стране, чтобы заложить фундамент сотрудничества.

За несколько месяцев до этого я получил в Facebook сообщение от Лесли Энгл. Ее лучший друг был вместе со мной на «Морском семестре» и, когда увидел фотографии, которые я разместил в соцсетях, поделился с ней моей контактной информацией. Лесли написала, что в конце года переезжает в Луангпхабанг. Она путешествовала там в прошлом году, и у нее был опыт писателя и дошкольной воспитательницы. Она собиралась поработать в Лаосе несколько лет и поискать там счастья. Мы немного попереписывались, а потом час проговорили по телефону. Беседа прошла удивительно хорошо. Она была не похожа на наших нью-йоркских волонтеров: много путешествовала по развивающимся странам и хорошо понимала, чем живут и как функционируют сельские общины. Лесли умела учить, была насквозь «связана с землей». Но я не был готов создать в Лаосе полную ставку: все поездки и административные расходы я по-прежнему оплачивал из своего кармана, чтобы каждый собранный нами доллар шел школам.

– Надеюсь, мы свяжемся, когда будем там в декабре, – сказал я, намекая, что предложить могу немного.

Вернувшись из Никарагуа, я написал ей за несколько дней до многопересадочного перелета в Лаос и узнал, что мы оба прилетаем одним и тем же утром. Оказалось, мы независимо друг от друга забронировали билет на один и тот же самолет в Луангпхабанг, где должны были встретиться. Такие счастливые случайности нельзя игнорировать. На следующий день после обеда появился Ник Онкен, чтобы сделать фотографии, и следующие шесть дней мы втроем ездили на мотоциклах по сельским районам Лаоса. Мы были прекрасным трио путешественников, а иногда у Ланой получалось пораньше закончить дела в гостинице и присоединиться к нам.

Всего за несколько дней до моего возвращения в Нью-Йорк мы отправились на север, в деревню Пхайонг, на церемонию открытия нашей второй школы. Ланой переводила нам и делала заметки в своем «акульем блокноте». И вдруг она перебила одного из сидящих вокруг нас мужчин. Все присутствующие были просто шокированы.

Церемония продолжалась, но мы не понимали, что произошло. Потом она объяснила:

– Этот человек сказал, что рад открытию школы, но начал просить еще больше. Я сказала ему, что «Карандаши надежды» не делают подачек. Деревне надо доказать, что она будет использовать школу как надо. Мы сами, лаосцы, должны продемонстрировать, что хотим дать нашим детям образование. Не ты, не Лесли, не Ник.

В этой части мира женщины редко перечат мужчинам так, как это сделала Ланой. В этот момент я понял, что именно такие, как она, должны отвечать за наши местные программы. Она была нашим «якорем». Маленькая женщина, которую я впервые встретил в гостиничной прачечной, превращалась в смелого, уверенного в себе лидера.

За девятимесячную практику мне удалось сделать намного больше, чем я ожидал: мы завершили строительство двух школ, запланировали расширить деятельность на другие регионы и создали солидную группу сторонников.

Лесли знала меня всего неделю, но продолжала задавать один и тот же вопрос:

– Как же ты вернешься и опять станешь консультантом?

– Это вообще не проблема, – уверял я ее. Я искренне верил в каждое свое слово и думал, что все будет нормально. Оказалось, что никогда в жизни я так не заблуждался.

Мантра 16

Читай путеводные знаки

После третьего года работы практически все новые сотрудники нью-йоркского офиса Bain должны либо продолжить обучение в школе бизнеса и потом вернуться в компанию, либо не идти в бизнес-школу и искать себе другую работу. Рекрутеры об этом знали и активно за нами охотились. Мне каждые несколько дней звонили из инвестиционных компаний первой величины, например Blackstone и KKR, и предлагали должности, на которых теоретически уже в первый год можно было заработать четверть миллиона. Одно из этих мест должно было стать следующей остановкой на моем жизненном пути и помочь исполнить детскую мечту о больших деньгах. Коллег, которых такие предложения не интересовали, ждали престижные программы в Гарварде и Стэнфорде.

Но я даже не думал куда-то устраиваться. Я просто обожал то, чем занимался в «Карандашах надежды», и мне хотелось дать организации еще немного времени, чтобы полностью раскрыть ее потенциал. Я решил, что останусь в Bain на весь август, чтобы завершить третий, последний год программы помощника консультанта, потом год проработаю только в «Карандашах надежды», а затем решу, как быть дальше.

Мне казалось правильным вернуться к работе, но вдруг появилась изумительная, однако требующая времени возможность для «Карандашей надежды»: банк Chase запустил первую программу Community Giving. В ее рамках пожертвования до миллиона долларов должны были пойти благотворительным организациям, которые наберут больше всего голосов в социальных сетях. Впервые решение о выделении средств принималось так демократично, и момент был исключительно подходящий.

Я не был зарегистрирован в Twitter, но программа Chase дала мне для этого хороший повод. Команда из десяти волонтеров круглые сутки в несколько смен обновляла профиль «Карандашей надежды», напрямую общаясь с каждым сторонником, которого нам удалось привлечь. Мы попросили друзей поменять аватары на специально придуманные по этому поводу картинки со словами «Я голосовал за “Карандаши надежды”» и ссылкой на страницу голосования. На странице в Facebook они сделали классные события, которые побудили проголосовать за нас десятки тысяч пользователей. Через две недели активной кампании мы вышли в финальный раунд.

Я создал в Excel модель по образцу Bain, чтобы выявить вероятных лидеров. Обычно заполнение всех полей с данными (рейтинг сайта, число участников в Facebook, подписчиков в Twitter и так далее) занимало у меня день-два, но я привлек помощников: поставил в Facebook статус: «Кто посвятит несколько часов виртуальному исследованию для “Карандашей надежды”?» Через несколько минут у меня было 20 волонтеров, живущих в самых разных уголках, от Калифорнии до Камбоджи. Каждому я выделил пять организаций, через два часа свел их исследования воедино, и модель была готова. Наш первый исследовательский проект был сделан с помощью краудсорсинга.

Результаты показали, что мы, скорее всего, попадем в первую двадцатку. Если занять первое место, мы выиграем миллион долларов. Со второго по шестое – 100 тысяч. Я думал только о том, чтобы оплатить третью школу, а потом четвертую и пятую. Пять школ, рассуждал я, – сногсшибательный результат.

Как я и ожидал, после окончания стажировки активных дел на праздники не оказалось, поэтому мне поручили исследовать расширение клиентской базы. Когда меня наконец привлекли к более серьезному проекту, работа оказалась удаленная: я был прикреплен к менеджеру, живущему в Бостоне. Мне поручили провести подробный анализ потенциального клиента и подготовить 40 слайдов с «выжимкой информации» для трех старших партнеров, занимающихся этой компанией. Сумма сделки составляла 3 миллиона долларов.

В ту же неделю стартовал последний раунд Chase Community Giving. Я пытался собрать информацию для Bain, но у меня было такое ощущение, что тяну сам себя за волосы. Поэтому я отправил менеджеру письмо, что плохо себя чувствую и не могу работать, хотя на самом деле следующие десять дней я едва отвечал на ее письма совсем не поэтому – просто мои приоритеты были в другом месте.

«Карандаши надежды» вступили в схватку с мощными организациями с долгой историей и бесконечными списками рассылок, но мы с Брэдом разработали микросайт, на котором поощрялись и награждались наши сторонники, собравшие для нас больше всего голосов. Мы привлекли в свою поддержку целую армию единомышленников, и каждый из них неустанно привлекал знакомых. В день старта финального раунда мы занимали второе место. Благодаря нашим поклонникам в нескольких крупных блог-сервисах и социальных сетях мы удерживали позиции целых три дня.

Но во второй половине недели крупные конкуренты закрепились и вырвались вперед. В конце концов мы выпали из гонки за миллион, но нас поддержали 30 тысяч голосов – это столько народу, что хватит почти два раза заполнить спорткомплекс Мэдисон-сквер-гарден[24]. Мы заняли одиннадцатое место, сделали «Карандаши надежды» известнее и выиграли 25 тысяч долларов – достаточно, чтобы построить целую школу.

Следующее мероприятие пополнило казну еще больше. На второй ежегодный карнавал пришло несколько сотен гостей, а это значило, что к концу года у нас в распоряжении будет достаточно средств как минимум для трех новых школ – их было решено построить в Лаосе к апрелю. Мы уже убедились в силе маленьких пожертвований, но огромное влияние большого взноса почувствовали впервые. Конечно, и для этого понадобилось много небольших шажков – в данном случае 30 тысяч человек нажали на кнопку. Без этого ничего бы не вышло. Тем временем передо мной все еще было восемь долгих месяцев на работе. Вечность.

Когда мы ездили по стране, нашу организацию открыла для себя Хоуп Тайц, мать троих детей и исключительно активный филантроп. Двадцать лет назад она стала одной из основательниц влиятельной образовательной организации, и наша работа ее заинтересовала. Холодным январским днем мы встретились в суши-баре, и я поделился с ней своей головоломкой. Рост «Карандашей надежды» превзошел все мои ожидания, но мне очень мешала работа в Bain, не дававшая заниматься любимым делом. Я впервые высказал вслух то, что до того держал в себе:

– Может быть, я уйду из Bain раньше.

Я решил, что, если мы уверенно наберем в этом году 100 тысяч, я уволюсь и займусь «Карандашами надежды».

– Хоуп, я никогда никого ни о чем таком не просил, но, пожалуйста, сделайте мне большое одолжение, – сказал я. – Вы поможете нам собрать в этом году пятьдесят тысяч долларов?

Она ответила сразу.

– Думаю, я смогу вам помочь, но меня интересуют намного более важные вещи, чем сбор средств как таковой. Я хочу помочь вам построить организацию мирового класса.

Именно такой партнер мне был нужен. Хоуп не просто предложила открыть передо мной двери, но и решила обучить меня в процессе. В ближайшие несколько лет у меня будет наставник, и при этом все станет происходить в интересах организации. Это был шанс.

Я не сомневался, что если Хоуп войдет в нашу команду, у нас может получиться. Она была первым человеком с серьезной деловой репутацией, готовым отдать время и деньги зарождающейся организации. Поэтому сразу после обеда я поехал в офис Bain и попросил начальника отдела по персоналу о разговоре с глазу на глаз.

– Что я потеряю, если сейчас уволюсь из Bain? – спросил я. – Какие это суммы?

– Что-то между вашей зарплатой и бонусами, где-то около того…

Когда я услышал цифры, то открыл рот. «Блин, это же куча денег, – подумал я. – Но с другой стороны, полгода жизни – тоже очень много».

Если прождать столько времени, может случиться всякое. Но я знал, что, если уйти из Bain раньше и полностью посвятить себя «Карандашам надежды», мне ничего не останется, кроме как привести организацию к успеху. Рид Хоффман, основатель LinkedIn, как-то сказал, что предприниматель – это человек, который «прыгает со скалы и по дороге вниз собирает самолет». Я был пока не готов к прыжку, но поискать запчасти для самолета было самое время.

Начал я с того, что присмотрел место для офиса. Один вариант подсказал мне друг Этан, который работал в компании Cushman & Wakefield, занимавшейся коммерческой недвижимостью. У Нормана Бельмонте, торговавшего дамской одеждой, недавно освободились помещения, и можно было недорого сторговаться.

– Норман хочет частично сдать свой офис, – сказал мне Этан. – Сходи поговори с ним.

У нас не было ни сайта, ни годового отчета, зато имелся пресс-кит, подготовленный под руководством Брэда слушателями Школы искусства и дизайна Института Пратта. На этих страницах были представлены наша история и миссия, они были украшены последними фотографиями Ника и выглядели превосходно.

Во время обеденного перерыва я съездил в офис к Норману на углу Тридцать второй улицы и Мэдисон-авеню. Как только я вошел, он оторвался от дисплея и спросил без обиняков:

– Для какого рода деятельности вы собираетесь снять у меня помещение?

В последние годы я уже сотни раз беседовал за чашкой кофе и постепенно начал оттачивать свою речь, но здесь промахнуться было нельзя.

Многие презентации сосредоточены на личности героя, то есть выступающего, и его пути. Это должно завоевать слушателей. Однако лучшие выступления – те, что вдохновляют действовать, – построены на рассказе о том же самом пути, только в центре внимания – аудитория. Они не о докладчике, а о шансе слушателя стать героем, если он выполнит четко определенную задачу.

Когда презентацию делают для одного человека, важно прежде всего понимать, что больше всего заботит собеседника. Поэтому сначала я спросил Нормана, в чем его страсть. По его ответу стало понятно, какую радость ему дают внуки, а когда я огляделся, то увидел, что кабинет увешан семейными фотографиями. Тогда я рассказал ему о Ба, о том, как построил в честь нее первую школу. Потом я показал Норману прекрасно напечатанные материалы, сопровождая каждую страницу подробным рассказом об изображенных на фотографиях детишках. Наконец я затронул стоящее передо мной трудное решение – увольнение из Bain – и постарался объяснить, какое колоссальное значение для «Карандашей надежды» будет иметь переезд в хороший офис, арендованный по доступной цене. Сцена для героя была готова, и Норману оставалось выйти и сыграть эту роль.

– Ну, я не могу запросить у вас столько, сколько планировал, – сказал он. – Я председатель компании, поэтому дайте мне поговорить с племянником, который ведет текущие дела, и я потом с вами свяжусь. Но помочь я хочу.

Вернувшись в офис Bain, я обнаружил тревожное письмо от Дэйва, нового менеджера по персоналу: «Адам, нам надо поговорить. Зайдите ко мне в кабинет».

Он не сказал ничего неожиданного.

– Мы понимаем, что вас волнуют «Карандаши надежды», но вам надо быть ответственным сотрудником. Последнее время вы не очень стараетесь. Я слышал, вы почти две недели проболели?

– Да, я неважно себя чувствовал.

– Ну не две же недели!

Он видел меня насквозь.

– Хорошо, вы правы. Но мне не дали настоящего дела! Дайте мне серьезного клиента, и, думаю, проблем не будет.

– Отлично. У меня есть для вас задание. Большой университет проводит реструктуризацию бюджета, и вам надо провести анализ. Следующие четыре месяца вы будете четыре дня в неделю проводить за городом.

Этого я никак не мог допустить.

– А если я не соглашусь?

– Тогда вам придется уйти из Bain.

– У меня есть время подумать?

– К работе надо приступить в понедельник, поэтому сообщите мне о своем решении завтра.

– Можно подумать еще в выходные?

Я собирался съездить в Сан-Франциско с другом детства Мэттом. Он меня очень поддерживал все эти годы, не так давно мы путешествовали по Гватемале. Мэтт был идеальным человеком, чтобы обговорить такое важное решение.

– Хорошо.

Джеймс де ла Вега – прославленный нью-йоркский уличный художник. Он рисует мелом, расписывает стены и оставляет по всему Ист-Виллиджу граффити с глубоким подтекстом. Некоторые его работы продают на аукционе Christie’s, а некоторые смывает утренний дождь. Вечером я шел домой в свою новую квартиру на Десятой улице и боролся с решением, которого от меня требовал Дэйв. На ступенях подъезда я заметил большую картонную коробку. Де ла Вега, наверное, проходил мимо нее незадолго до меня, потому что она была расписана характерными для него жирными черными буквами. Всего три слова: «Стань своей мечтой». Самая известная его фраза.

Бывает, что просишь дать знак, указать верное направление. Иногда высшая сила отвечает на эти мольбы, иногда приходится искать ответ в себе. Но если хорошо поискать и держать глаза открытыми, знаки обычно открываются. Это был тот случай, когда знак не мог быть яснее: ответ на мой вопрос был в буквальном смысле написан на парадном подъезде. Вечером за окном пошел снег, и я бросился на улицу, чтобы вырезать слова из коробки. Я дал себе слово, что однажды мы откроем офис «Карандашей надежды» и я повешу этот знак, чтобы он вел за собой людей, как путеводная звезда. Тем не менее я по-прежнему не имел представления, где этот офис будет находиться.

На следующий день по дороге в аэропорт я получил письмо от Нормана: «Перезвоните немедленно».

Пройдя через службу безопасности к выходу на посадку, я позвонил.

– Я хотел с вами поговорить до того, как вы уедете на выходные, – сказал он. – Я обсудил все с племянником. Мы решили с мая или июня предоставить вам помещение на нашем этаже в бесплатное пользование. Сообщите мне, когда захотите переехать.

Больше никаких знаков мне не требовалось. Я сел в самолет с чувством определенности: на следующей неделе я увольняюсь из Bain и начинаю заниматься «Карандашами надежды» на полную ставку.

Неделя началась с самого страшного письма в моей жизни. Вот его первые слова: «Моей семье – сотрудникам Bain. С вами было здорово. Просто великолепно. Честное слово».

Я понимал, что через секунду после отправки система разошлет эти четыре предложения четырем с лишним сотням сотрудников: всему нью-йоркскому офису, международным партнерам, менеджерам, наставникам, друзьям. Я сообщу им о своем уходе из компании, и пути назад не будет.

Почти все, кого я знал, и родители в том числе, думали, что это полный идиотизм. У нас не было ни постоянного работодателя, ни генерального спонсора. Каждая рациональная клетка моего мозга уговаривала меня остаться и подождать до конца. Это было просто, безопасно и выгодно. Но я не мог проигнорировать голос сердца, а он знал, что надо делать. Отчасти это ощущалось как выбор, а отчасти я просто шел по пути, который мне суждено пройти. Знаки были ясны. Я сделал глубокий вдох, собрал вещи и нажал кнопку «Отправить».

Мантра 17

Оторвись от дел, чтобы наладить связи

Офис у Нормана должен был быть готов только через несколько месяцев, поэтому до лета я жил и работал в своей квартире в Ист-Виллидже площадью 32 квадратных метра. Когда меня спрашивали: «Встретимся в вашем или в моем офисе?», я всегда отвечал: «Давайте лучше сходим перекусить» – и предлагал кафе в трех кварталах от моего дома, чтобы можно было туда заскочить и быстро вернуться на рабочее место, по совместительству – мой диван. Иногда приходится прикидываться, чтобы чего-то достичь, и это был точно тот случай.

Я убрал телевизор и вообще все, что меня отвлекало, и прибил на стену белую доску, чтобы фиксировать приходящие мне в голову идеи. Я жил один, но ощущение было такое, что у меня роман с «Карандашами надежды». С момента, когда я открывал глаза, и до минуты, когда голова касалась подушки, 99 процентов времени и умственных усилий я тратил на организацию. Поражение даже не входило в расчет, поэтому я позаботился о том, чтобы быть постоянно на связи по телефону или электронной почте на случай, если придет важное письмо.

Вскоре после того, как я перешел на новый, круглосуточный режим работы, появилось заманчивое предложение. Во время международного перелета я оказался рядом с основателями Summit Series – компании, организующей для молодых предпринимателей, деятелей искусства и активистов эксклюзивные курсы по практике ведения бизнеса, технологическим инновациям и работе в интернете. Идея заключалась в том, чтобы познакомить друг с другом людей из разных сфер деятельности, которые меняют мир: бизнесменов, ученых, специалистов по венчурному капиталу, эстрадных артистов, представителей СМИ – и посмотреть, что хорошего они могут сделать вместе.

Весь полет я проговорил с Джошем и Джеффом из команды основателей Summit. К моменту прилета Джефф доверительно пообещал «изменить мою жизнь» и пригласил поучаствовать в следующем крупном мероприятии в Вашингтоне. Оказалось, что оно стоит целых 3600 долларов.

Мы категорически не могли позволить себе такие расходы, но когда я заглянул на их сайт, список выступающих и участников оказался более чем впечатляющим. Там должны были выступить не только звезды вроде экс-президента Билла Клинтона и Теда Тернера, но и многие основатели благотворительных организаций, которыми я так восхищался. Нашему совету директоров не мешало добавить веса, а на это мероприятие должны были съехаться сотни людей именно того типа, который я ищу.

– Если вы дадите мне большую скидку как представителю благотворительной организации и познакомите с тремя людьми, которые войдут в мой совет директоров, я готов приехать, – сказал я.

– Легко, – ответил Джош. – И потом, сейчас билеты на самолет дешевые.

– Не волнуйтесь, я поеду автобусом.

Я совершенно не мог позволить себе тратить лишние деньги на авиабилеты. Я не брал денег из фонда «Карандашей надежды» даже на свою медицинскую страховку – позднее это будет иметь катастрофические последствия.

Я знал, что у нас нет денег на зарплату второму сотруднику, но понимал и то, что без команды организация расти не будет. План, который я придумал, не был идеальным, но это лучше, чем ничего: я начал привлекать студентов и старшеклассников для бесплатной летней практики в нашей организации, надеясь сколотить небольшую армию волонтеров. Экономика была в очень плохом состоянии, и я подумал, что, может, даже получится найти временно безработного, который согласился бы бесплатно поработать в качестве менеджера-стажера. Я опубликовал эти вакансии на нескольких досках объявлений и начал получать довольно приличные резюме.

Особенно выделялась одна кандидатура – Джослин Кмет, бывший рекрутер в консалтинговой фирме McKinsey & Company. Ее письмо начиналось так: «Уважаемый менеджер по найму!» Поскольку я сидел один в своей квартире, то, прочитав это, не мог удержаться от смеха. Если бы она только знала, какая наша организация на самом деле маленькая!

На следующий день мне надо было лететь в Лаос открывать три новые школы, но я все равно решил встретиться с Джослин в Starbucks на углу, а через несколько часов поехать в аэропорт. Она оказалась бойкой, стильной, умной и явно подходила на эту должность. У Джослин были и страсть, и все необходимые для работы черты характера, но я ушел с ощущением, что надо немного подождать, провести собеседование еще с несколькими кандидатами и только потом сделать решительный шаг. Я поблагодарил ее за потраченное время и рванул в аэропорт.

По приезде в Луангпхабанг, в Rattana Guesthouse, меня крепко обняли Лесли и Ланой. Мы быстро переговорили, и я пошел в кафе Joma проверить почту. Кассирша выжала для меня свежий апельсиновый сок, а когда я попросил дать пароль для интернета, вручила мне тонкую – сантиметра два шириной – полоску бумаги. Она была похожа на записки, которые кладут в печенье с предсказаниями, и когда я ее перевернул, то едва поверил своим глазам.

Пароль был jocelyn9.

Знак не мог быть яснее. Я решил не спорить с судьбой и первое письмо написал Джослин, предложив ей работу. Она сразу согласилась, и я начал собирать команду, которая станет нашим первым курсом стажеров.

Вернувшись в США, я встретился с Джослин, чтобы обрисовать план работы, а потом отправился в Вашингтон на первое мероприятие Summit Series. 750 ведущих молодых предпринимателей США собрались, чтобы наладить контакты и поделиться идеями. Я сразу увидел в списке много знакомых имен и компаний, но лично не был знаком ни с кем из присутствующих.

Чтобы извлечь максимум из каждой секунды, я записался на обе необязательные сессии по «скоростной работе в сети», предложенные в рамках программы перед конференцией. До этого я привык к часовым беседам за чашкой кофе, на которых можно было 20 минут рассказывать свою историю, но здесь вдруг оказалось, что надо объяснить суть «Карандашей надежды» меньше, чем за 60 секунд. На этих занятиях я познакомился с основателями 80 зарождавшихся стартапов, которые тоже хотели заявить о себе. Среди них были бизнесмены, связанные с компанией Airbnb, которая сейчас стоит миллиарды долларов. И всех их объединяло умение быстро рассказать свою историю.

Вечером того же дня я встретил Джейсона Расселла, Ларена Пула и Бобби Бейли – основателей Invisible Children, организации, перед которой я просто благоговел. Это они выиграли гран-при в миллион долларов на Chase Community Giving Contest. Когда я представился Ларену в баре, он тут же крикнул Джейсону:

– Это тот парень из «Карандашей надежды»! – И добавил, обращаясь ко мне: – Когда вы вдруг оказались на втором месте, у нас все перепугались и начали спрашивать: «Кто это вообще такие?!»

Мы не потратили на рекламу ни доллара: присутствие в соцсетях очевидно себя оправдывало. Я не мог поверить, что три человека, которыми я восхищался на расстоянии, знали, кто я такой.

На сцене или в зале присутствовали лидеры всех новых стартапов, и в жизненном пути большинства из них очевидно было много общего. Им говорили «нет», но они не хотели сдаваться. Они были уверены в себе и невозмутимы, но не стеснялись просить о помощи. Все иногда терпели поражение, но они многому учились на своих ошибках и успехах.

Мои новые знакомые определяли себя тем, что у них в голове, а не на визитке. И хотя я чувствовал себя как новичок в классе, я был рад, что меня окружали люди, накопившие такие опыт и мудрость и готовые ими делиться.

По иронии судьбы, единственным человеком, с которым у меня не было времени толком поговорить, был мой сосед по комнате – Адам Уитти, основатель и руководитель издательства в Южной Каролине. Мы почти не пересекались до последнего утра, когда уже собирали вещи. Когда он спросил меня, чем я занимаюсь, я выдал ему недавно отработанную минутную речь.

– Это здорово, – сказал Адам. – Через несколько месяцев наша компания будет праздновать пятилетие со дня основания. Хотите, мы попросим всех наших авторов внести пожертвование на «Карандаши надежды» и построим школу вместе? Я сейчас свяжу вас с Бруком из моей компании, и мы все организуем.

Благодаря этому короткому разговору я получил свой первый взнос на целую школу, а в следующие несколько месяцев и лет члены сообщества Summit будут спонсировать много других школ. Некоторые построят школы от имени своей компании, многие выпишут чеки с личного счета, кто-то просто свяжет меня по почте с человеком, который, как они знают, может быть заинтересован нашей работой. И благодаря этой конференции я встретил трех человек, которые в итоге вошли в наш совет директоров.

По дороге в свою тесную квартиру в Ист-Виллидже я думал о том, что необходимо периодически специально отрываться от рутины. Важные знакомства, которые я завязал за несколько дней, появились не тогда, когда я торчал у компьютера и строчил письма, а тогда, когда сосредоточился на живом общении с людьми. Я задумался: «Сколько раз я пропускал такие невероятные возможности? Они могли бы реализоваться, если бы я не смотрел в телефон, не обращая внимания на окружающих».

Я также подумал о тренировках в университетской баскетбольной команде. Я вспомнил, что от поднятия тяжестей мускулы не укрепляются. Поднятие грузов на самом деле слегка повреждает мышцы, создает маленькие разрывы, но в период восстановления организм заживляет их, и благодаря этому мышцы увеличиваются в размерах и становятся сильнее. Другими словами, если хочешь выкладываться по максимуму, период восстановления не менее важен, чем сама тренировка.

Следуя этой логике, я решил ввести новый принцип: отрываться от электронной почты с вечера пятницы до утра воскресенья. Выходные я буду использовать для отдыха, обновления, общения с людьми, которыми я больше всего дорожу. Важно позволить себе раз в неделю быть обычным человеком, а не человеком-функцией.

Тогда я и не подозревал, что уже через три недели мои новые принципы проверят на прочность. Это будет человек из Форт-Лодердейла, способный сделать величайшее пожертвование в истории «Карандашей надежды».

И он захочет разговаривать все выходные.

Мантра 18

Если человек не может сказать «да», это не отказ

Чтобы расти и увеличивать масштаб нашей деятельности, нужно было занять особое положение в цифровом мире. Однако у нас по-прежнему не было своей странички: больше года на ее месте красовалась надпись «Сайт в разработке».

У нас просто не было свободных средств, чтобы инвестировать их в сайт. Чтобы все как следует сделать, требовалось значительное количество времени и денег, поэтому я решил подождать, пока мы сможем себе его позволить. Сайт – это витрина компании, его рекламная панель, визитная карточка. Это ключевая часть современного бизнеса, и я был полон решимости создать такой сайт, который будет выделяться среди тысяч других.

Одна из крупнейших проблем некоммерческих организаций – ошибочное мнение, что любые «надбавки», все, что не входит в основные программы, – это неэффективная, пустая трата средств. Тем не менее инвестиции в инфраструктуру очень важны для роста. Сильный сайт должен быть передовым активом хорошей организации, особенно такой, как наша, работающая в отдаленных уголках мира. В то же время спонсоры хотят видеть высокое соотношение затрат на программы к сопутствующим тратам (80 процентов традиционно считаются очень хорошим результатом), поэтому мне оставалось с беспокойством ждать чуда, чтобы оправдать серьезную инвестицию в веб-страницу.

Брэд продолжал работать в BBH, но по сути стал нашим главным специалистом по брендингу. Он связался с нашим общим другом Алексом – в детстве мы вместе играли в баскетбол, а сейчас он работал в AgencyNet, одном из ведущих в стране агентств по цифровым технологиям. Учитывая, что они сделали сайт для Bacardi и Clinton Foundation, казалось утопией, что они хотя бы посмотрят в нашу сторону. Мы никогда не сможем оплатить их услуги, но, может быть, Алекс что-нибудь подскажет или найдет немного времени, чтобы набрать команду фрилансеров, возглавить ее и сделать нам сайт? По крайней мере, на это я уповал в своих самых смелых мечтах.

Я навел справки и выделил на создание сайта 20 тысяч долларов. Мне было очень непросто смириться, что эта сумма пойдет не на новую школу, но это была инвестиция в будущее, которая должна окупиться многократно. К сожалению, Брэд сказал мне, что меньше, чем за 100 тысяч, хороший сайт не сделать.

Мы с Алексом договорились пообедать, чтобы наверстать недостаток общения в последние годы, и я отточенными фразами объяснил ему, чем занимаются «Карандаши надежды». В последний год мы работали с партнерами на местах и основали пять школ в Лаосе и две в Никарагуа. Перед нами стояла следующая цель: построить еще десять школ и до конца года создать движение из более чем сотни тысяч сторонников.

Мы побеседовали, и Алекса заинтересовала наша работа. К концу обеда он заявил:

– Я в деле. С большим удовольствием помогу. Если у вас на эти расходы только двадцать тысяч, это жесткий бюджет, но, может быть, получится найти ребят, которые поработают на общественных началах или за небольшие деньги.

Я был вне себя от радости. В дверях он упомянул об одной идее, которая пришла ему в голову.

– Наш CEO – большой филантроп. Мне кажется, вы поладите, и даже есть шанс, что получится вывести этот проект на корпоративный уровень. Но мне надо поговорить с Ричем. Он обычно работает в Форт-Лодердейле, но часто бывает в Нью-Йорке, поэтому, может быть, я смогу организовать вам встречу. В любом случае на меня ты можешь рассчитывать.

Все это, конечно, обнадеживало, но мы хотели, чтобы сайт заработал к лету. А на дворе стоял апрель.

Я подождал две недели и написал Алексу: «Есть какие-то новости от Рича?»

«Занимаюсь этим вопросом».

Прошло еще несколько недель. Мы с Джослин уже переехали в предоставленный Норманом офис, но Алекс по-прежнему молчал. Что еще хуже, мы топтались на месте с поиском фрилансеров, держась за небольшой шанс, что AgencyNet обратит на нас внимание.

Я знал, что при всех благих намерениях у Алекса не было полномочий мобилизовать AgencyNet для нашего дела. Часто слышишь, как люди говорят: «Извини, я думал, что получится». Это значит: «Я не властен ответить так, как ты хочешь». Никогда не воспринимай как отказ слово «нет» из уст человека, который не может сказать «да». Единственным, кто мог дать мне желаемый ответ, был Рич, поэтому я должен был сделать все, что в моих силах, чтобы встретиться с ним лично или переговорить по телефону.

После двадцати двух писем Алексу удалось устроить нам встречу во вторник после обеда, но Ричу пришлось ее отменить и вернуться в Форт-Лодердейл раньше. Нужны были крайние меры. Иногда надо показать, что ты готов пробить стену, не дожидаясь, пока откроют парадную дверь.

Я написал Алексу, что, если в следующие недели Рич появится в районе крупного аэропорта, я сам туда полечу, чтобы с ним поговорить. Согласно моим подсчетам перелет будет стоить 300 долларов – крупная для меня сумма, – но я понимал, что сайт – самое важное для развития «Карандашей надежды».

Не прошло и двух часов, как Алекс ответил – Рич перезвонит сегодня в 16:30.

В четыре я получил сообщение: «Это Рич из AgencyNet. Можем поговорить в пять?»

«Да, конечно», – ответил я. Я не привык разговаривать с CEO, а тем более слать им СМС, но оценил его подход: если все пойдет не очень, у меня не будет его электронной почты и я больше никогда с ним не свяжусь. Гениально.

Приближалось пять часов вечера. Я пошел в пустую, плохо освещенную комнату для совещаний в офисе Нормана. С собой у меня была метровой высоты фотография Нут, которую мы распечатали на большой панели для наших мероприятий. На этом фото был самый очаровательный ребенок в мире: девочка сидела босиком на ступенях школы в Пхатхенге, склонив головку набок, и смотрела прямо в объектив. Казалось, она выглядывает за пределы фотографии и игриво спрашивает: «Как поживаешь?» Снимок я поставил на стул напротив своего. Во время беседы буду смотреть на Нут – она поможет мне сосредоточиться на самом главном. Я взял телефон и набрал номер Рича.

Он взял трубку после первого гудка.

– Приветствую, Адам. Говорят, вы занимаетесь отличным делом. – Голос Рича звучал намного менее формально и более живо, чем я думал.

Следующие 40 минут я объяснял Ричу, что мы уже сделали. Вместо обычных вопросов о снабжении школ, например «Откуда вы берете учителей?» (их предоставляет отдел образования, а мы помогаем в подготовке), он задавал глубокие вопросы, прощупывал здоровье организации: «Чего вы больше всего боитесь?», «Как работает ваш совет директоров?», «Какие крупнейшие проблемы роста стоят перед вами?».

Видимо, Рича искренне интересовала наша работа, и вообще он оказался очень классным. Мы отлично нашли общий язык. Но я понимал, что он и так уделил мне массу времени, поэтому решил перейти к сути.

– Рич, я хотел с вами поговорить о том, что нам надо сделать сайт. Может быть, ваши сотрудники смогли бы этим заняться… – я слышал, как нервно запинаюсь на каждом слове, – по льготной цене, за двадцать тысяч долларов?

«Не могу поверить, что это выговорил», – мелькнула мысль. Это была моя первая большая прямая просьба для «Карандашей надежды». Сердце бешено колотилось.

– Адам, честно говоря, я не занимаюсь производственной стороной нашего бизнеса, поэтому мне надо переговорить с вице-президентом по этим вопросам.

Черт!

– Но я тут подумал, – продолжал он. – Дайте мне несколько дней. Может быть, получится пообщаться в понедельник.

Что он придумал? Я получил от него сообщение с адресом электронной почты, а следующим вечером – это был четверг – отправил письмо с благодарностью. В пятницу после обеда он ответил: «Отлично поговорили. Будет возможность созвониться на выходных?»

«Само собой! Буду в вашем распоряжении все выходные. Дайте мне знать, когда вам удобно», – тут же ответил я. Но час за часом приближался пятничный вечер, и мне надо было решить, проверять все выходные почту в ожидании его ответа, нарушив тем самым мой новый принцип, или забыть о новых привычках. Сделать исключение? Или придерживаться принятого решения? Может быть, он подумает, что с моей стороны невежливо проигнорировать его письмо? А если я расскажу ему о решении раз в неделю откладывать почту, сочтет меня лентяем. Я решил подавить конфликт в зародыше и выложить всю правду, поэтому позвонил Ричу в пятницу прямо перед заходом солнца.

– Хочу быть с вами откровенным. Я недавно решил отвлекаться от почты от заката в пятницу до восхода в воскресенье, чтобы откладывать ненадолго работу и полноценно проводить время с близкими. Мне кажется, если не пользоваться в выходные электронной почтой, останется больше энергии на всю следующую неделю, и это поможет избежать выгорания.

Я затаил дыхание. Может быть, он подумает, что я слабак, который не умеет трудиться? Многие люди носят свои «24 часа в сутки 7 дней в неделю» как медаль на груди.

– Адам, я уважаю ваш выбор. Если бы я мог, тоже бы так поступал. Спасибо, что предупредили. Давайте тогда на следующей неделе.

И действительно, в понедельник в 9:30 утра я получил сообщение от Рича: «Можем поговорить? Перезвоню в течение 15 минут».

Я вставил наушники и начал ходить туда-сюда по квартире. Наконец телефон зазвонил.

– Адам, в выходные я много об этом думал и обсудил вопрос с вице-президентом по производству. Хочу предложить вам три вещи. Во-первых, мы не будем делать вам сайт за двадцать тысяч.

Мое сердце оборвалось.

– Вместо этого я уже согласовал, что мы выделим сто пятьдесят тысяч долларов на благотворительность и, таким образом, сделаем вам первоклассный сайт совершенно бесплатно.

Я не мог поверить своим ушам и начал бегать по своей комнатке как ненормальный, сжимая кулаки.

– Во-вторых, если вы согласитесь, я хочу войти в ваш совет директоров. И в-третьих, мой друг, Джей, работает президентом еще одного ведущего цифрового агентства и ищет, как сделать свою жизнь более осмысленной. Вы с ним поговорите? Возможно, он тоже захочет войти в ваш совет.

Рич говорил, а я бегал и бегал по комнате с беззвучным криком «Ураааааааааа!».

Прежде чем ответить, мне надо было прийти в себя, во многом потому, что я совершенно выдохся. Наш совет директоров был все еще неформальным: я и еще пятеро моих друзей, помогавших мне основать и построить «Карандаши надежды». Всем – Мими, Брэду, Майку, Либби и Джен – было около двадцати пяти. Еще я надеялся ввести в совет Хоуп и одного из директоров Bain – Карен Харрис, которая прочла мое прощальное письмо, связалась со мной и выразила желание активнее участвовать в нашей работе. Я отдавал себе отчет, что большинство с восторгом воспримут идею заполучить Рича и его друга в наш совет, но не мог просто сказать «да», не посоветовавшись с командой.

– Прежде всего – у меня не хватает слов, чтобы поблагодарить вас за эти предложения. Сейчас у нас в совете шесть человек, и мне надо поговорить с остальными, прежде чем я дам окончательный ответ. Но я однозначно очень заинтересован в том, чтобы вы к нам присоединились. Что касается сайта, мы на сто процентов «за».

– Приятно слышать, что вы считаетесь с другими участниками команды. Я на следующей неделе буду в Нью-Йорке. Давайте вместе поужинаем и познакомимся лично.

– Разумеется, с большим удовольствием.

Как только он повесил трубку, я позвонил Брэду, а потом Алекс и сообщил им радостную новость. Мы начинали с надежды получить группу добровольцев и потратить на сайт 20 тысяч, а теперь за нами стояла вся мощь одного из ведущих агентств в стране, причем совершенно бесплатно. Чувство восторга было невероятным.

На следующей неделе мы с Ричем вместе поужинали, а на торжественном коктейле к нам присоединилась Алекс. Тогда мы, конечно, не могли знать, что Рич не только сделает нам сайт и войдет в совет директоров, но и через несколько месяцев поможет мне принять одно из важнейших в моей жизни решений.

Мантра 19

Иди за ценностями, а не за потребностями

Джон Нолан, друг моего отца, знал меня с малых лет и был одним из самых богатых людей, каких я встречал в своей жизни. В 1980х годах он основал успешную маклерскую компанию на Уолл-стрит, а потом переехал в Гринвич и запустил несколько инвестиционных фондов. У нас всегда были хорошие отношения, и в 19 лет я целое лето проработал у него, когда он запускал фонд фондов.

– Ты далеко пойдешь и многого достигнешь, – сказал он тогда.

Через несколько месяцев после того, как я уволился из Bain и окончательно перешел в «Карандаши надежды», Джон неожиданно мне позвонил.