Фея Грёз, или Изнанка желаний Соколова Наталья

– Да всё и так ясно, – зло прошипела Кри, сжимая кулачки, – но мне очень хочется одному козлу поставить по фингалу под бесстыжие зенки.

– Зачем же так не по фейски? Мы сыграем тоньше. Ребята, вы мне поможете? – Наор увёл друзей в свою комнату и поставил защитный полог, чтобы никто не раскрыл их коварный план.

С Утар явно было что-то совсем не так. Плотно закрыв дверь и нарисовав на её поверхности, стенах и полу цепочки мелких рун.

– Дамы вы не в курсе, какая вторая специализация у этого столичного хлыща?

Мили и Кри синхронно отрицательно помотали головами. Ронар беззвучно шевелил губами, точно что-то просчитывая. Фей Снежных Буранов славился среди сокурсников именно способностью моментально ухватывать мелочи и самую суть самых невероятных событий:

– Знаешь что, Наор, у Феи Серых туманов на руке был странный браслет с какими-то значками, я ничего подобного никогда не видел. А ещё она в кулачке снимала амулет или кулон.

– Чтобы Утар нацепила что-то на шею? Она этого терпеть не может, – глаза у Мили стали круглыми от удивления, – да и браслеты у фей не в ходу, особенно рунные, они мешают феячить без помех.

– Кто из вас может подловить Утар и заболтать её так, чтобы я смог рассмотреть украшение? Кулон бы тоже, желательно. В разделе рунной магии есть несколько сотен заклинаний, которые относятся к категории запретных. Зачаровывание плохо сказывается на обеих сторонах, поэтому признано недопустимой формой воздействия.

– Лучше, если это буду я, – авторитетно обронила Милисандра, – они оба считают меня слишком легкомысленной и недалёкой, потому даже Торвард не станет таиться. Вот с Кри такой номер не пройдёт: они на дух друг друга не переносят.

– Тогда ты сейчас разыщешь Утар, и всё выяснишь. Мили, это всё очень некрасиво выглядит, а если мои подозрения окажутся верны, то у Торварда будут крупные неприятности.

Милисандра долго сидела в зарослях орешника, ожидая пока Фей Праздничных Огней оставит подругу без присмотра и, словно случайно мимо проходила и подошла просто поздороваться.

– Ути, Торвард совсем не такой стал, каким я его помню, а совсем взрослый, красивый и важный, – восхищённо пропела феечка грёз, украдкой наблюдая за девчонкой, которая так неприятно изменилась всего за пару седьмиц.

– Он служит при королёвском дворе, – защебетала феечка серых туманов, – смотри, что он мне подарил? – и она раскрыла ладонь, показывая странного вида медальон из тёмного янтаря, по поверхности которого змеились какие-то незнакомые письмена.

– Какая прелесть! – Мили специально добилась, чтобы в её голосе проскользнули завистливые нотки, рассч1т оказался верен, Утти похвасталась и массивным амулетом из чёрного камня с багровыми прожилками. На его поверхности были похожие символы, и даже удалось учуять древнюю магию, – «эта вещь очень древняя, и мне не нравится ощущение опасности, которое поднимается в моей душе всякий раз, когда я даже просто смотрю на него. Надеюсь, Наор успел всё рассмотреть, а то если Торвард меня тут застукает, он может заподозрить неладное, а нам этого совсем и не надо». – Подумала феечка и тут заметила, что Ронар делает ей отчаянные знаки, подзывая к себе.

Утар вообще как-то странно на всё реагировала и почти не обращала никакого внимания на подругу. Зрачки её серых глаз были ненормально расширены, а дыхание слишком поверхностно.

– Ой, – испуганно пискнула, – я совсем забыла, что мне ещё сегодня надо тётушке Фермопене помочь с зельями. Сама знаешь, со студенческими проказами хлопот так много, что просто с ума сойти можно. Увидимся позже, Утти, – уже убегая, выпалила Мили и торопливо умчалась в сторону Академии.

Феечка Грёз, бросив испуганный взгляд потемневших зелёных глаз, заправила за ухо прядь тёмно-каштановых волос и взяла лист пергамента и стило, которые протянул ей Наор. Времени на переживания у неё сейчас не было: надо скорее зарисовать всё цепочки, которые она успела рассмотреть, чтобы понять, что же случилось с Утар. Мили кусала губы, чтобы не заплакать: слёзы могли испортить надписи, а этого допустить было никак нельзя. Дара Рунной Магии у неё не было, поэтому память быстро сотрёт то, что для хозяйки не имеет почти никакого значения.

Наор весь подобрался, пробуждая свой весьма капризный и своенравный основной фейский Дар, ожидая данных для последующего всестороннего анализа.

– Начну с первой вещицы, которую мне Утти изволила показать, – сердито засопела Мили, стараясь, всё же, не разреветься, как форменная дура, – Это был весьма странного вида медальон из тёмного янтаря. Похож он был на листья вороньего глаза, даже как ягодка круглая бусина в центре предусмотрена. По поверхности вот такие цепочки рун, сияющих багровым светом. Лично мне такие письмена совершенно незнакомы.

– Плохо, Утар влипла в неприятную историю. Это Приворотный Танар, их уже и делать-то разучились. Нам говорили, что почти всё подобные «раритеты» были уничтожены по приказу правящей чёты Королевства Фей ещё две тысячи лёт тому назад. Где Торвард его только умудрился откопать? – Наор беззвучно шевелил губами, пытаясь прочитать надпись правильно, наконец, он удовлетворённо хмыкнул, чувствуя, что руны признали в нём Мастера и готовы подчиняться его воле.

– Это ещё не всё, – девчонку начинало мелко потряхивать от ужаса, но когда друзья попробовали к ней приблизиться, лишь отрицательно покачала головой и взяла в руки второй лист, – потом, сейчас не время. Массивный амулет из чёрного камня с багровыми прожилками так фонил колдовством, что я боялась, что прямо там, в обморок и грохнусь, на радость Торварду. На его поверхности были похожие символы, и даже мне удалось учуять древнюю магию, хотя Дара Рун у меня нет и следа.

– Ворал, Амулет Принуждения, – схватился за голову Ронар, – Про такую штуку в моём роду до сих пор такие истории рассказывают, что волосы на голове дыбом становятся. Такие древние мастера-чернокнижники одевали на своих рабов. Любое живое существо будет слепо обожать его владельца, он, напрочь, отключает силу воли у носителя.

– А ещё она как не живая, зрачки расширены и дыхание такое поверхностное, что я временами даже сомневалась, дышит ли она вообще.

– Это побочный эффект от совместного воздействия амулета и медальона. А ещё я заметила у Утти на левой руке ремешок из чёрной замши, там янтарными бусинами тоже были вышиты цепочки рун, – трясясь от ужаса, Мили заставила себя воспроизвести надпись из мелких значков.

– Придётся обращаться за помощью, – насупился Наор, – это и правда ужасная вещь, это Ремешок Судьбы. Интересно, как давно она его носит? Надо выяснить точно. Если больше месяца, то дело плохо, Торвард будет иметь полную власть над наивной феечкой. Тут даже старые феи уже ничем не смогут помочь этой бедовой девчонке.

– Ректор Онэриль – приходится Утар тёткой. К тому же, она ещё не оправилась от выходки Церберуса. Нам лучше обратиться за помощью к тётушке Фермопене. Она с подобными вещами, наверняка, сталкивалась и сможет, как минимум, дать нам дельный совет. В данном случае, родственные узы будут играть Торварду на руку. Мили, я попробую узнать, что за связывающие заклятия держат Фею Серых Туманов в плену, а ты и Ронар бегите за помощью. Нам не стоит ходить по одиночке, этот мерзкий интриган мог заподозрить неладное. Так ему будет сложнее с нами справиться.

Тётушка Фермопена, пригласив племянницу и её друга в свой кабинет, велела им присесть. Почти сразу она активировала дополнительные защитные контуры, выпустив заклинание из чёток, с которыми никогда не расставалась и терпеливо выслушала всё, что молодым феям удалось выведать.

– Мда, а я всё голову ломаю, с чего мне так противен этот придворный щёголь. Вон оно как повернулось-то дело для малышки Утар. Наор прав, Онэриль не стоит об этом знать, пока мы не вытащим эту дурёху из капкана, в который она угодила. Видать, больно лакомым показалось приданое девчонки этому прохвосту, да и породниться с ректором Академии тоже не грех никому… В общем, так, Мили, Ремешок Судьбы надо снять как можно скорее, я тебе амулет дам, чтобы его чары на тебя не подействовали и не велели Утти сопротивляться. Сделать это лучше всего на Новогоднем Балу, который состоится завтра. Всякое копошение вокруг этой парочки лучше пока прекратить, не дай бог спугнём этого пакостника. После их выступления с праздничными огнями ты, детка, отзовёшь вертихвостку в сторону, сказав, что у неё причёска растрепалась и надо бы переплести волосы. Околдованная такой магией, она воспримет не совершённый внешний вид, как катастрофу. В твоей комнате тебя будем ждать я и Кри. Потом, когда заменим настоящий на подделку, вернём бедняжку Торварду, а вы с Ронаром исполните своё праздничное волшебство. Потом Наору надо отвлечь прохвоста, чтобы Стражи смогли его застать врасплох и связать. Причём увести пленника надо так, чтобы не испортить праздника. Когда мы снимем амулет и медальон, Утти провалится в глубокий сон недели на две. Её надо будет отнести к целителям и поставить несколько кругов защиты. Просто так такую добычу никто не отдаст. Нам надо предусмотреть всё возможные ходы противника.

На этом «заговорщики» и разошлись по своим делам. Эта новогодняя ночь обещала быть весьма занятной и непредсказуемой.

Утро перед самой длинной ночью в году, когда в Царстве Фей принято отмечать наступление Нового Года, оказалось пронзительно стылым. Мили с трудом заставила себя вылезти из-под одеяла. Печурка давно остыла, а ветер быстро унёс из комнатки остатки тепла.

– Бррр, – клацая зубами, феечка грёз подбросила дров и разожгла огонь, добавив хитрое заклинание, которое заставило воздух в её спаленке нагреться до приятной температуры.

В дверь деликатно постучали. Любопытная Талли тут же проснулась, запрыгнула хозяйке на плечо и издала мелодичную вопросительную трель.

– Мили, открывай скорее, хватит спать! – ворчливый голос тётушки Фермопены выдавал, что женщина очень спешила и слегка запыхалась от быстрого бега.

– Я уже встала, – девчонка открыла дверь и впустила старшую родственницу, – Что случилось?

– Всю ночь не могла уснуть, – пожаловалась старая фея. – Всё думала, как нам вытащить Утар из передряги, в которую она умудрилась попасть. После того, как они исполнят свой номер, Торвард будет обязан выйти на кафедру и поздравить всех присутствующих. Ваша подруга останется без присмотра. Надо будет увести её в кладовую и постараться снять в первую очередь браслет, но так, чтобы этот паршивец ничего не заметил. То есть, надо подменить его качественной иллюзией.

– У меня с ними совсем плохо, не моё это умение, – тяжело вздохнула Мили, – Ронар сумеет, это его второй по силе Фейский Дар. Ты должна отвлечь Торварда, чтобы мы смогли незаметно вернуть его спутницу в бальный зал Академии.

– Неужели он обратит на меня внимание? – в зелёных глаза девчушки пульсировал страх, она с детства побаивалась этого прожжённого интригана и злого шутника.

– Кроме тебя никто не поможет Утти, Торвард считает тебя легкомысленной сопливой Феечкой, у которой в голове только ветер и свищет. Ты научилась ловко прятаться за образом девочки, которая ничем кроме создания грёз не интересуется. Даже Онэриль не очень довольна, что её племянница водится с тобой. Я не стала разубеждать ректоршу, она тоже должна усвоить свой урок. Феи Грёз тем и опасны, что их недооценивают даже сородичи. Уж я-то это знаю, не первую сотню лёт живу на свете.

– А если мне удастся умыкнуть её до Бала, то всё образуется, но придётся скрывать очень старательно, что чары сползли с Утар.

– По-хорошему, лучше не портить никому праздник, ну, а как выйдет, скоро узнаём. Я пойду, предупрежу остальных, а ты разыщи нашу Зачарованную Красавишну.

– Я боюсь одна идти, мало ли что взбредёт этому ненормальному в дурную башку, – голос Мили упал до едва слышного шёпота.

– Так никто и не говорит, что тебя не подстрахуют. Церберус уже разбудил Кри, Наора и Ронара. Вы можете на глазах у всех с ней поцапаться, вот и попроси Утар помочь тебе затянуть шнуровку на костюме. Она на спине, а магией пользоваться строго запрещено. Торвард очень самолюбив, ваши кавалеры вполне могут поспорить с ним, с чего это он носиться вздумал с такой бледной молью как феечка серых туманов.

– Ой, он же и на дуэль может вызвать.

– Не посмеет. У него рыльце слишком сильно в пушку, дорогуша. А теперь довольно пустой болтовни, одевайся и марш, берись уже за дело.

Мили быстро накинула тёплый плащ и сунула ноги в вязаных носочках в коротенькие сапожки. Троица уже поджидала девчонку в коридоре, а Церберус с важным видом что-то вещал Кри на ушко.

– Он знает, где Утар и противный придворный. Если поторопимся, то застанем их в ювелирной лавке Авиуса.

– Хммм, а парень-то решил взяться за дело серьёзно, – в голосе Наора прозвучало неприкрытое беспокойство, – этот ювелир создаёт свои шедевры для Королевы и двора. Цены там далёко не каждому по карману.

Тётушка Фермопена, окружив маленькую копанию Пологом Безмолвия, быстро рассказала детали придуманного ею плана.

– Вам всё понятно? – голубые глаза бывшего ректора Академии были холодны как две льдинки.

Молодёжь уверила наставницу, что им всё понятно и быстро отправилась восвояси.

– Ронар, помнишь, я тебе рассказывал про Огненный Амулет в виде дракона? Ты представляешь, старый Каор решил его-таки продать. Жаль, у меня нет и следа Даров этой ветки.

====

– Был бы он ледяной, помчался бы к торговцу раритетами и не пожалел бы никаких денег. Такой раритет, жаль, мне он тоже без надобности.

– Дорогая, – Торвард церемонно поклонился спутнице, – нам не помешает эта занятная вещица. Ты пока выбери, что захочешь, я мигом обернусь, – поцеловав Утар руку, зловредный Фей быстро помчался по извилистой улочке в сторону лавки почтенного Ларона.

Мили осторожно подошла к подруге детства и восторженно пропела:

– Утти, посмотри какой браслетик! – девчонка захлопала огромными зелёными глазищами и, ткнув пальчиком в тонкое ажурное плетение с инкрустацией из янтаря глубокого медового цвета, печально вздохнула. Она с удивлением заметила, что феечка серых туманов никак не отреагировала на её восклицание: «Оооо, как всё запущено! С этим пора уже что-то делать, пока не стало совсем поздно», – Эртэ Дертэ, а можно мне примерить вот тот браслетик?

Фей-ювелир по-доброму усмехнулся и протянул девчушке изящную вещицу.

– Утти, он тебе пойдёт больше, давай просмотрим права ли я, а?

– Он мне не нравится, – упёрлась Утар и попыталась вырвать руку из цепких пальцев подруги, но не тут-то было.

– Мили, я тебя еле нашёл. Ректор Онэриль передала, что мы сегодня будем выступать первыми, а не самыми последними. Доброго тебе дня, Фея Серых Туманов. – Школяр Ронар галантно поклонился. – Да, кстати, Милька, там Церберус снова учинил Крисиг скандал. Он хочет выступать в нашем номере ассистентом и непременно в длинном зелёном плаще. Представляешь, этот поганец попытался скроить обновку из любимого выходного платья Кри. Раздобыл где-то ножницы для стрижки овец, банку с заживляющим зельем для скота цвета молодой травы и был пойман за хвост, когда собирался перерезать первую лямочку. И пока Крисиг с ним боролась за право обладать ножницами, он хвостом столкнул ей склянку на ноги. Так что теперь она до колен напоминает поросль молодой осоки. Тётушка Фермопена пытается отмыть это безобразие до натурального цвета мелким речным песком и на всё корки ругает громового заразу.

– Ох, намучается она с ним. Вроде взрослый совсем, а за ум никак не желает браться. Бедная Кри, – фальшиво посочувствовала Цветочной Фее Мили. – Смотри, я подобрала браслет к наряду Утти, а она примерить стесняется.

– Кто? Я? Да с чего ты взяла, зазнайка? – когда девчонка отвлеклась на красивую вещицу, Ронар прошептал заклинание обмена и с руки туманной феечки пропал злополучный рунный ремешок, вместо него на руке обосновалась иллюзия. Сам же злополучный оригинал покоился в глубине левого кармана штанов Фея и неприятно щипал бедро сквозь ткань колючими разрядами. – Ладно, сударыни, у вашего покорного слуги осталось ещё несколько невыполненных дел, поэтому я поспешу, не то по шее получу, и подвиг свой не совершу! – Он снова галантно раскланялся и торопливо исчез за звякнувшей медным колокольчиком дверью.

– А ты ему определённо нравишься, Милька! – Не преминула подколоть подружку Утар. – А, небось, уже угощал тебя жареным миндалём в леденцовой глазури.

– А тебе что, завидно, госпожа Фея Серых Туманов? Вот и завидуйте себе молча, – и Мили издевательски вывалила язык на бок и закатила смеющиеся глаза. Скучающий за прилавком торговец сделал вид, что не замечает выходок не в меру расшалившихся стервочек.

Тут дверь снова со звоном распахнулась, и в лавку с шумом и пыхтением ввалился Торвард. От его прилизанно-напомаженной физиономии разило таким тошнотворным приличием, что Мили торопливо отвернулась и даже сплюнула на пол, прошептав тихонько: «Касторка в соплях, а не парень».

К слову сказать, среди мужского населения Академии у юного Торварда было весьма обидное прозвище, которое начиналось словами Лакированное баранье и заканчивалось слогом цо. Парни всячески старались подшутить над его прилизанным видом и приторными манерами. Встречали его издевательским хохотом и выкриками: «Блеющая Жаба идёт». Правда, дальше этого дело не доходило, так как отец этого студента был волостным старшиной и сполна отсыпал звонкую монету в карманы ректора Онэриль.

– Ну, что ты выбрала себе подарок, дражайшая Утар? – и Торвард, схватив холодными пальцами ладошку Туманной Феечки, с громким чмоканьем припал к ней губами.

– Мне понравился это браслет, – в серых глазах девчонки было столько обожания и покорности, что Мили аж перекосило от отвращения.

Она поспешно отвернулась и пробурчала едва слышно:

– Меня сейчас стошнит. Вот никогда бы не подумала, что Утти предпочитает бараньи фрукты…», – тут она осеклась и бросила опасливый взгляд в сторону парочки.

Беспокоилась она зря. Чтобы дополнить сложившуюся картину, отметим, что они сильно смахивали на персонажей из простонародной песенки «Очарованная овца».

– Эй, почтенный, сколько там с нас? – Жеманно проблеял Торвард.

– Восемнадцать эрвинов, – голос торговца был холодным и скользким как агатовое ожерелье.

– Могли бы пятёрочку и скостить, – пробубнил вполголоса юный кавалер, скаредно отсчитывая увесистые серебряные монеты.

После того, как парочка церемонно покинула лавку, хозяин заведения проворчал:

– Да я бы сам заплатил твоему отцу пятьсот золотых цэрлатов, лишь бы он тебя не зачинал! Ну, и ужасная баба, наверно была, которая его рожала или господин волостной староста согрешил с садовой жабой, надувая её своим инструментом?

Фея Грёз не выдержала и тихонько захихикала, видимо, представив сей увлекательный процесс во всей красе.

– Эртэ Дертэ, не могли бы вы мне помочь?

– И что нужно прекрасной тьене?

– Ну, что-нибудь этакое, – невразумительно пропищала Милисандра, пытаясь с помощью пальчиков внести ясность.

– Ага, понятно, – догадливо хмыкнул торговец, – и денег, стало быть, у вас столько же, – и он скопировал жест феечки.

Девчонка порозовела и стала смущённо ковырять носком туфельки половицы. Торговец, кряхтя, полез под прилавок и что-то там довольно долго искал под незлобивое ворчание, что, дескать, молодые тьены совсем потеряли совесть и вздумали издеваться над пожилым эртэ, заставляя его вытирать коленками всю пыль с пола. Наконец, он снова появился и высыпал на него с полдюжины разных безделушек. Феечка радостно пискнула и принялась увлечённо рассматривать выложенное богатство, среди которого было: две пары оловянных серёжек с зелёными и голубыми камешками, три или четыре бронзовых витых браслета, украшенных гравировкой и столько же разнообразных колечек. Мили с горящими от восторга глазами принялась примерять то одно, то другое, не в силах справиться с душившей её тётей жабой. До Новогоднего Бала оставалось всё меньше и меньше времени. Вспомнив об этом, Феечка Грёз печально вздохнула, и ей пришлось сделать выбор. Она отложила в сторону серьги с зелёными камушками и браслет орочьей работы, похожий на обнявшую четырьмя лапками запястье бронзовую лягушку.

– И сколько это будет стоить, эртэ? – девчушка постаралась придать голосу независимость, но получилось весьма неубедительно.

– Для тьены, похожей на испуганного мышонка, всего, – и он сделал многозначительную паузу, во время которой душа у Мили ушла в пятки. – Только двадцать, – торговец снова затих, хитро поглядывая на побледневшую покупательницу.

Феечка заметно пригорюнилась, ведь у неё в кошельке было всего три бронзовых полуэрвина. Всё, что осталось от весьма скромных средств, которые тётушка Фермопена по доброте душевной изредка подбрасывала племяннице. Аппетит у этой девчонки был сравним с проглотом Церберусом. Там пара коржиков, тут кексик с фруктовым соком, а ещё учебные принадлежности и эльфийский леденец по выходным… Тут Мили совсем повесила нос, в очередной раз клятвенно обещая себе отказаться от дорогущих эльфийских леденцов.

Продавец, выдержав положенную в таких случаях паузу, важно продолжил:

– Железных грошей. – Улыбнулся он, видя, как верещащая от счастья малявка носится по лавке.

Купив украшения, Фея Грёз гордо выложила на прилавок последнюю бронзовую монету, которая у неё ещё оставалась. Два железных гроша сдачи со звоном легли на поверхность из морёного дуба.

– Счастливых вам зелёных веников, тьена Милисандра, – пожелал на прощание старый ювелир.

Девчушка вежливо поблагодарила мужчину и умчалась приводить себя в порядок к празднику. Конечно, её браслет был не в пример дешевле, чем у Утар, но она купила его сама, чем могла по праву гордиться, как и изящными серёжками.

Мили переоделась в платье, привела в порядок волосы и сунула ножки в изящные зелёные туфельки. Красивая полупрозрачная маска из веточек папоротника, украшенная огненными звёздочками мелких цветочков полностью преобразили её лицо. Через несколько минут в дверь раздался настойчивый стук:

– Ты готова?

– Заходи, Ронар. Боязно как-то, не хотелось бы оконфузиться. – Она нервно хихикнула и спрятала глаза. В первый раз выходить на сцену ей было по-настоящему страшновато.

– И как Утти умудрилась попасть в такую скверную историю?

– А чего тут гадать-то? – Ронар пожал плечами. – Вестимо, что любая девушка, при одевании на неё амулетов, начинённых приворотной магией, становится мягкой, как сливочное масло, когда тётка Фермопена печёт пироги.

– На Утти сейчас противно смотреть. Мало того, что связалась с Бараньим Яйцом, так и сама стала блеять. Ей бы ещё поводок и колокольчик на шею, – и Мили скорчила зверскую гримасу.

Ронар плюхнулся на один из трёх стульев, который жалобно заскрипел под его весом. Пока Мили упоённо вертелась перёд зеркалом, фей развлекался тем, что запустив блуждающий огонёк, пытался им дёрнуть девчонку за ухо. Та досадливо отмахивалась и в ответ пыталась выдернуть из-под него постамент. Спустя некоторое время случилось то, что должно было произойти. Рассохшаяся мебель не выдержала, и у стула отломилась правая передняя ножка. Жалобно скрипнув, седалище юного Фея повиновалось законам природы, и он полетел на пол.

– Милька, зараза! Я же испачкаю свой новенький плащ! – С негодующим воплем Ронар вскочил на ноги и принялся торопливо отряхивать обновку. – Я же за него три эрвина выложил! – воскликнул Фей.

– Ну, что, пошли? Пора уже. – Осторожно поинтересовался парнишка, опасаясь новой каверзы со стороны вредной девчонки.

Мили ещё раз оправила оборки платья и причёску и опустила на лицо изящную маску. Её пальцы нервно подрагивали. Сильные руки Ронара крепко обняли Мильку за плечи.

– Вы просто великолепны, феечка Грёз!

Извечное мужское заклинание и на этот раз сработало безукоризненно. Девчонка приосанилась и автоматически задрала нос кверху.

– Ах, да, чуть не забыл. Это тебе, – фей покопался в складках плаща и выудил оттуда полупрозрачный веер с растительным орнаментом, – мне кажется, он прекрасно подойдёт к твоему новогоднему костюму.

Мили восхищённо запищала и принялась рассматривать подарок со всех сторон. Оторвавшись от изящной вещицы, он звонко чмокнула Ронара в щёку и упрыгала за дверь.

Тюльпанное дерево испускало радужное свечение, которое придавало обычной бальной зале фантастический вид. Мили так и застыла, восхищённо хлопая ресницами и не в силах отвести взгляд. Маленькие крылатые девушки, которых принесла из Мира Мечтаний Кри, тоже подпали под праздничную атмосферу и яркими стрекозками вились у полупрозрачных бутонов.

– Какая красота! – Прошептала девчушка, но ей пришлось выйти из благоговейного ступора. До выступления оставались считаные мгновения.

Ректор Онэриль, затянутая в тёмно-синее с зелёными травяными узорами бархатное платье, поднялась на кафедру, негромко откашлялась и обратилась к присутствующим.

– Любезные мои дариольчики, от всей души поздравляю вас с праздником Зелёных Веников, окончанием первого семестра и тем, что вы не превратились из нормальных фей в механизмы для перерабатывания корма в навоз. Как ректор вверенной мне Академии, я рада, что мои подопечные набрались немножечко знаний и стали хотя бы капельку разумней. Не буду вас томить, а то ремонт здания обойдётся дороже, чём продажа вас на Конюшни. Посему, Новогодний Бал объявляется открытым, – и тут произошло то, чего никто не ожидал.

Онэриль вложила в рот два пальца, залихватски свистнула разбойничьим посвистом и, прищёлкнув каблуками, поднялась в воздух и вылетела прочь через каминную трубу. Толпа стояла в полнейшей тишине. Внезапно раздался громкий деревянный стук. Это впечатлённый Церберус стучал по полу стащенным где-то морским орехом, выражая своё одобрение забавным казусом.

Тут серебристый занавес медленно пополз вверх, открывая празднично убранную сцену. Ледяной лес медленно колыхался в такт причудливой музыке. Огромные папоротники полыхали огнистыми цветами. Вокруг кружились в танце причудливые бабочки, точно сотканные из нитей радуги. Из чащи вышла зимняя нимфа и закружилась в грациозном танце. В такт каждого па то вспыхивали, то гасли маленькие жемчужные огоньки, окружавшие плясунью мерцающим облаком. Очарованные зрители восторженно замерли, тронутые красотой рассказанной зимней сказки. Когда последняя нота растаяла, рассыпался мириадами снежинок сказочный лес.

Под восхищённый гвалт и громкий топот Ронар вывел пунцовую от смущения Мили. Получив свою порцию приветствий и накланявшись как следует, новоиспечённая актриса Фейского Иллюзиона совсем стушевалась и попыталась улизнуть за спину Фея Снежных Буранов.

Ректор Онэриль соткалась буквально из воздуха и объявила следующую выступающую пару:

– А теперь маленький сюрприз вне конкурсной программы, – старая фея сделала многозначительную паузу. Когда тишина стала такой, что было даже слышно, как за окнами ветер колышет ветки деревьев, она, довольно улыбаясь, продолжила.

– Фермопена Дар Руайяль, моя предшественница и старинная подруга, решила порадовать нас проделками своих питомцев. Громовые бельчата под предводительством всем известного Церберуса, изъявили желания тоже поучаствовать в общем веселье. Напоминаю, что после того, как всё конкурсанты выступят, лучшая тройка, которую выберете вы сами, получит по железному жёлудю. Потом те, кто отличился в хорошем смысле слова в течение этого семестра, тоже получат свою награду. Ни одна фея ещё добровольно не отказывалась от уникальной возможности расширить спектр своих талантов при усилении уже имеющихся способностей. После этого, будут танцы до рассвета. С завтрашнего дня у вас наступят недельные каникулы, а потом вас ждёт двухмесячная практика. Но, время для работы ещё не наступила, поэтому продолжим новогоднее веселье, и пусть каждый из вас получит в этом году уникальный Зелёный Веник.

Зал отозвался топотом ног, свистом и одобрительным рёвом. Попасть на Новогодний Бал в Академию или Королёвский дворец выпадало далёко не каждому. Бонусы и сюрпризы тут были такие, что только каждая фея мечтала попасть сюда в Новый Год.

На сцене выросли железные дубы, густо усеянные спелыми желудями. Гости праздника восхищённо охнули, не сводя глаз с редкостного богатства. По ветвям носились пушистые рыжие молнии, выделывая такие акробатические номера, какие даже эльфам были не под силу. Церберус же, сорвав с дюжину плодов, начал ловко ими жонглировать, посвистывая и пощёлкивая в такт торжественной мелодии. Потом он вышел в зал и, повинуясь безмолвным указаниям ректора, раздал жёлуди тем, кто заслужил такой драгоценный дар. Номер продолжался до тех пор, пока всё счастливчики не получили свои награды. Среди них оказались и Утар, Мили, Кри, Наор и, даже, Ронар, который после Конюшен и истории с Тувином взялся-таки за ум, удивив не только сокурсников и преподавателей, но даже ректора. Важно раскланявшись, Церберус достал из дупла свирель и исполнил Новогоднюю Фейскую Песенку, ни разу не сбившись и сфальшивив. Сказать, что он всех поразил, было мало. Гости прибывали в удивлённом ступоре несколько минут.

– Счастливых вам Зелёных Веников, – пропела Фермопена, по взмаху её руки сцена опустела, и она важно удалилась за столы, где сидели преподаватели.

Номеров оказалось так много, что выбрать победителей так и не смогли. Пришлось смириться с тем, что всё молодцы и приступить к танцевальной части после весёлого банкета, во время которого было произнесено немало великолепных тостов и пожеланий.

Когда на скатертях осталась только опустевшая посуда, в воздухе разнеслась приятная музыка, и пары стали выходить в центр зала. Ронар тоже уволок отчаянно краснеющую от смущения Мили, которая постоянно пыталась улизнуть и затесаться в толпе.

– Милька, прекрати чудить, – рассмеялся Фей Снежных Буранов, – это же не сцена. – Я хочу, чтобы всё видели, какая красивая девушка пригласила меня на Новогодний Бал. Смотри, с какой завистью косятся на меня не только одноклассники.

– Я сейчас умру от смущения, – пролепетала девчонка, пряча испуганные глаза.

– Успокойся, никто тебя не укусит, а то мы Церберусу пожалуемся. Знаешь, что он с таким сделает.

– Ронар, надо как-то незаметно снять оставшиеся амулеты с Утар, заменив их иллюзией, – очень тихо сказала Фея Грёз, увидев среди веселящихся гостей Торварда со спесивым выражением на холёной морде.

– Кажется, придумал, как нам провернуть это дельце быстро и тихо. Ищи Кри…

Цветочная Фея и Наор были в восторге от проделки, которую придумал их товарищ. Крисиг подозвала Церберуса и что-то зашептала ему на ухо. Рыжий проказник довольно заверещал и умчался в толпу танцующих. Найти «Очарованную Овцу» было для него делом пары минут. Запах Феи Серых туманов выдал хозяйку с головой. Хвостатый наглец отвёл глаза всем, кто мог заметить его выходку и одним кусом перегрыз серебряные цепочки обоих амулетов, успев поймать побрякушки до того, как они сверзились на пол. Воровато оглянувшись, громовой бельчонок завязал их бантиками на пушистом хвосте и, донельзя довольный собой удрал. Ронар быстро выпустил заготовленные загодя иллюзии, чтобы Торвард не заметил, как его ловко обвели вокруг пальца.

Церберус повертел в лапках опасные безделки, на минутку задумался и вновь пустил в ход молнию. Обезвреженные украшения вернулись на своё штатное место на хвосте.

Когда этот этап интриги был благополучно завершён, безобразники принялись решать, как им убрать неприятного гостя с праздничной вечеринки. Всё высказанные решения казались им недостаточно сильным наказанием за применение запрещённой фейской магии.

Торвард, оставаясь в счастливом неведении относительно того, что его козни раскрыты, и их последствия почти устранены. Утар счастливо улыбалась и строила Фею Праздничных Огней и шептала ему на ухо откровенную чепуху, от которой у того уже начинало сводить челюсти.

Если честно, он подумывал, а не охмурить ли по старинке проказницу Мили, а то Утти даже очарованная наводила на него скуку и смертельную тоску. Осталось только придумать, как избавиться от ставшей обузой «невесты» и сплавить Ронара подальше от искромётной и бесшабашной девчонки с очень полезным Даром.

Наконец, настал черёд Фейской Польки, во время которой было принято меняться партнёрами. Торвард гаденько улыбнулся в предвкушении того счастливого момента, когда он, наконец, избавится от «любимой овечки», чьи бессмысленные воркотня и сюсюканье достали его уже до самых печёнок. Наконец, Фей Праздничных Огней сжал тоненькую талию Милисандры и галантно поцеловал ей руку. Ронар, переглянувшись с Кри, которую сейчас вёл в танце, насупился и помрачнел.

Торвард слащаво улыбнулся, сверкнув белозубой улыбкой, и попытался завязать чисто светскую беседу. Мили, которая на дух не выносила этого «придворного барана», привычно врубила «идиотку на тысячу процентов»: хлопала глазами, улыбалась и иногда восхищённо ахала. Даже тени интеллекта нельзя было обнаружить на её по-детски чуть пухлом личике.

О чём в полголоса разговаривала парочка, Ронар не слышал, поэтому весь извёлся. Поняв, что парень банально ревнует, Кри тихо зашептала ему в ухо:

– Угомонись уже. Этому хлыщу ничего не светит. Мили врубила на всю катушку «Я у мамы дурочка, милый, купи мне новый мозг!». Когда ей кто-то нравится, она так не выделывается.

Почувствовав, что Фея Грёз уже на пределе терпения, Церберус скользнул к Торварду, словно случайно задев ловеласа пушистым хвостом. Мили густо покраснела и отпрянула и взвизгнула так, что даже у тех, кто стоял довольно далёко, заложило уши и заломило зубы.

Всё в зале впали в удивлённый ступор. Онэриль и Фермопена, в ужасе всплеснув руками, бросились к оконфузившемуся на Новогоднем Балу придворному, но добраться до возмутителя спокойствия быстро не вышло: слишком много было приглашённых на торжество в этом году. Торвард ничего не замечал: его роскошные белые бриджи из самого дорогого эльфийского шёлка куда-то испарились. Странное серебристое свечение распространялось от его колоколов, вгоняя феечек в густую краску.

Мили, тихо пятясь, скрылась в толпе. Её и без того зелёные глазищи стали вдвое больше и грозили совсем вылезти из орбит. Девчонку бил настоящий озноб, она практически не соображала, куда идёт и что делает. Ронар, увидев совсем растерявшуюся подругу, бросился на выручку. Обняв феечку за плечи, он тихонько прошептал:

– Успокойся, Мили, всё хорошо, – краем глаза он увидел, как Наор высыпает в загребущие лапки Церберуса горсть сочных фиников, к которым он в последнее время сильно пристрастился почти сразу, как подружки вернулись под своды Академии, – этот танец – последний, он больше не сможет к тебе подойти. – Феечка судорожно всхлипнула и уткнулась носом парню в плечо. Он почувствовал, что она плачет, когда ткань камзола быстро промокла. – Вот ведь, дурёха, нашла из-за чего так расстраиваться. Сейчас паршивца Торварда отправят в родное имение, я представляю, что его папаше выскажут обе наши старшие преподавательницы. Всё, всё, успокойся.

Что прошипели на ухо возмутителю спокойствия обе Старые Феи, так никто и не узнал, но спесивое выражение выражением пропало с его лица. Он лишь молча закутался в принесённый слугой плащ из плотной тёмной шерсти и покинул залу. Онэриль быстренько отвела племянницу в её комнату и напоила успокоительным. У Утар началась такая истерика, что даже снотворное подействовало далеко не сразу.

Тётушка Фермопена подошла к весёлой компании и поделилась радостной новостью:

– Королева назначила меня Старшим Лесничим. Её Величество посетовало, что в наших кущах расплодилось слишком много опасных тварей, которые настолько обнаглели, что уже не только воруют скот, но и даже начали нападать на жителей. Девчонки, вас троих я приглашаю провести каникулы у меня. А ты, Утар, прекращай сопли жевать! Этот паскудник сегодня доигрался-таки. Слухи о его поведении дошли до правящей четы, так что мы его теперь, уверена, не скоро увидим. Ронар, Наор, проводите своих спутниц и зайдите к ректору. У Онэриль для вас назначения на зимнюю практику.

– Пошли, Мили. А что на каждом Новогоднем Балу так весело? – Веселилась от души Крисиг, озорно сверкая льдисто-голубыми глазами.

– Слава Богам, нет! – Устало проворчала Фермопена. – Иначе никаких бы нервов не хватило у Онэриль. Как будто нам мало проказ студентов, так ещё к нам присылают невоспитанных взрослых остолопов. – Вы молодцы, что вытащили Утар из такой неприятной передряги. Всё, а теперь отправляйтесь по своим делам. Мили, завтра, как отоспишься, зайдёшь за Кри и Утар, и придёте ко мне. Думаю, твоим понравятся деревенские гуляния в честь Праздника Зелёных Веников. Вы ведь никогда не бывали в Еловом Бору?