Секс в Мегаполисе 2 Модар Стефка

Глава 11. Перипетии

…Инна, не решившись уволиться, по-прежнему ходила на работу, но уже как на каторгу. Ей казалось, что коллеги обсуждают её так и несостоявшийся роман с главным заказчиком. Она чувствовала на себе их колкие взгляды. Поэтому старалась избегать встреч с ними. Кабинет стал настоящей «клеткой», деля его с Виктором, чувствовала себя загнанной в угол.

В один из рабочих дней в офис приехал Николай. Он заехал, чтобы попросить прощения у Инны, считая, что повёл с ней как настоящий «мажор» проведя между ними полосу отчуждения.

Войдя в кабинет Инны, видя её одну сидящей за столом стоя в дверях, спросил:

– Ты меня простишь?

Её губы в ироничной улыбке тихо прошептали:

– Никогда.

Он, развернувшись, желая уйти, с презрением произнёс:

– Я так и думал. В этом и есть разница между мной и тобой. Ты не держишь удар, детка!.. От тебя пахнет дурным воспитанием…

Инна, встав из-за стола подойдя к нему, дала пощёчину. Она была в гневе, глаза горели ненавистью; сдерживая желание наговорить гадости, вытолкнув из кабинета, закрыла за ним дверь. Она стояла огорошенная всем произошедшим, а главное его мнением о ней. Терзаясь в муках, стоя спиной к двери, дрожа от злости всем телом, монотонно шептала:

– Сволочь, сволочь, какая же сволочь…

Ощущая толчок в спину, резко открыв дверь, стала бить в грудь вошедшего. Это был Виктор.

Тот глядя на неё, с непониманием отбиваясь, произнёс:

– Ты что совсем рехнулась?! – глядя то на неё, то назад, зло, – нашла из-за кого с ума сходить.

Идя к своему столу. Сев, в кресло глядя на неё как бы, между прочим, сказал:

– Ты уволена.

Инна, застыв на месте, хватая открытым ртом воздух, роняя предательскую слезу, переспросила:

– Как уволена?

Виктор, кивая на дверь, поспешил довести до сведения:

– Так этот «твой» только что в коридоре шефу сказал, чтобы твоего духа не было иначе он с нами «не дружит».

Инна молча подошла к своему столу, выбрав из него свои вещи, также молча вышла из кабинета, оставив Виктора в полной прострации.

Пока Инна шла по коридору, ощущая на себе любопытные взгляды коллег, кажется, от их колкости становилась только сильнее; выровняв дыхание, с гордостью пройдя мимо них, уже на выходе ощутила покой. Ей было по барабану, что и кто может подумать. Она была свободна от всех пут, что вот уже несколько дней сдерживали шаг в завтра.

Выйдя из офиса глядя на счастливые лица москвичей, вдруг подумала, что жизнь лучше, чем кажется. Она прошла очередное испытание, только выиграв от того. Она свободна. На улице лето. Солнышко сияет. Что ей ещё надо? Любовь?! Она где-то рядом. Инна ощущает на себе её взгляд и тёплое дыхание, то вот-вот коснётся лица и шепнёт на ушко: «Привет!..»

…Инна, идя по улице лёгкой походкой с коробкой в руках, чувствуя на себе восхищенные взгляды, понимала, что ещё ничего, что всё будет хорошо и неважно в какой социальной среде она росла и воспитывалась; невольно подумав о Николае, буркнула, пусть ищет себе подобную «мажориху»…

Хмыкнув:

– Хм… Флаг ей в руки!.. – направляясь к метро.

Неожиданный звонок на мобильный не заставил поменять хорошее настроение. Достав из коробки мобильник, посмотрев, чей вызов, отключив, хотела положить в сумочку, как вдруг неловко открывая дверь в метро, столкнулась с парнем в наушниках.

Она не могла пройти, вперёд минуя того из-за его рюкзака, что был громоздкий. Невольно парень оказался «пробкой». Инна приложила усилие, чтобы пробиться сквозь него.

Парень, застыв на месте, стоял, опешив вслед провожая взглядом.

Инна с нескрываемой радостью, что уже отомстила Николаю, сливаясь с толпой, вбежала на эскалатор. Неожиданно парень заметил в ногах мобильный, подняв, понял, что это той, которая только что исчезла как мимолётное видение. Ему ничего не оставалось, как бросить его к себе в рюкзак. Толпа, закружив парня на месте, вынесла на выход…

…Прекрасное настроение улетучилось, как только Инна перешагнула порог квартиры. Пройдя в ванную комнату посмотрев на себя в зеркало, почувствовав жалость к самой себе, стала реветь. Ей было и обидно, и больно. Чтобы заглушить всхлипывание, включила воду. Так она проревела несколько минут. Казалось, она выплакала свою боль до последней капли, как вдруг со злостью глядя на себя в зеркало крикнула:

– Да перестань уже!.. Возьми себя в руки!.. Нашла из-за кого слезы лить… – размазывая по щекам слёзы.

Умывшись, поправляя причёску, с любовью глядя на своё отражение, подытожила:

– Ты вон, какая у меня красавица! – улыбнувшись, – и умница…

С любовью касаясь своего отражения, сдерживая предательскую слезу, выпалила:

– Он противный, сноб! – гладя своё отражение, – а тебя я люблю. Прости меня, я тебя больше не обижу… – целуя отражение, улыбнувшись, вышла.

На ходу размышляя вслух:

– Зачем я только поехала к нему? – злясь на себя, – дура…

Чувствуя, что слезы вновь вот-вот хлынут из глаз, беря себя в руки, сказала:

– Не было, и нет его в моей жизни. Я так решила!

Считая, что она справилась со своими фонтанирующими чувствами, поспешила на кухню.

Сделав на скорую руку чай, стоя у окна, стала вглядываться вдаль. Но как не старалась она никак не могла выбросить из головы Николая. Выпив несколько глотков чая, поспешила в спальню, чтобы лечь отдохнуть. Ей казалось, что она сходит с ума.

Накрывшись с головой, покрывалом, Инна не могла избавиться от назойливой картинки, как Николай, находясь в этой спальне, влечёт за собой в постель. Она, не сопротивляясь, идёт за ним. На ходу он снимает с неё шорты и майку, мгновение, и она стоит перед ним в неглиже. Он все ещё в дорогом костюме стоит и смотрит на неё. Она, открывая его взгляду свою наготу, спросила:

– А ты?

Тот, хмыкнув, касаясь поцелуем её округлых плеч, демонстративно раздеваясь, снял пиджак, рубашку, брюки. Она наблюдала за его движениями и ощущала где-то в самом низу живота необъяснимое шевеление полет бабочек. Это было райское наслаждение смотреть на мужчину твоей мечты. Приблизившись к ней, беря её тонкие пальцы, в свои томно глядя в глаза тот попросил:

– Помоги снять… – показывая глазами на плавки.

Инна снимала с осторожностью боясь коснуться его тела. Она испытывала внутреннюю дрожь. После чего он, подхватив её на руки, с осторожностью положил на постель. Его страстные губы коснулись её груди. По ней прокатилась волна блаженства. Он ненасытно поедал её соски, отчего она испытывала истому. Было впечатление, что она цветок, которому нравится пить росу. Он увлажнял её тело влажными поцелуями. Его руки двигались по телу, находя эрогенные зоны, от этого она истомно постанывало, выгибаясь и расслабляясь. Её тело было послушно и податливо, как мягкий пластилин. Ему нравились линии женского тела, что он корректировал, доводил до совершенства всего лишь прикосновением рук. В его объятьях она становилась хрупкой и трогательной, теряя на глазах пару килограмм. Это был экстаз.

Инна, касаясь ладонями мужской спины ощущая, как он напряжён, умоляла:

– Сделай мне больно…

И он делал. Она, испытывая блаженство, мотая головой из стороны в сторону, сжимая кулаками холодную простынь, стоная, выкрикнула:

– Класс! Класс… – не в силах сдержать эмоции от удовольствия, которое она только что получила, – божественно… – сгорая в объятьях, тая от его пыла как воск.

Их тела двигались в унисон. Темп менялся от эмоций и им это нравилось, считая, что они одно целое. Он провёл рукой по её волосам, отчего та пришла в себя…

…Она сев на постели с удивлением осмотрела комнату. В ней кроме неё никого не было. Понимая, что это иллюзии, наваждение, ощутила озноб, накрывшись покрывалом, встала, подошла к окну. За окном был вечер. Хотя был летний день, несмотря на это, она замёрзла. Её буквально трусило. Она поняла, что от неё отторгалось то мимолётное чувство похожее на любовь, так и не прижившись в ней. Через пять минут оно её покинуло, душа прогрелась, тело ощутило тепло. Скинув с себя покрывало. Открыла створку окна, вдыхая свежий летний ветер. Комната наполнилась запахами цветов. Жизнь уже не пугала; в мозгу мелькнула мысль: больше тебе никто не сделает больно…

…Ночь прошла без сна. Инна пребывала в полной прострации. Она не могла выстроить в определённую линию свои хаотичные мысли. Те, кажется, ссорились. Постоянно перебивая друг друга. Поэтому Инна в них и не вникала, потому что из всего, что ей навязывало подсознание она ничего не понимала. Калейдоскоп фонтанирующих мыслей был бессмысленный. Устав пересматривать всё, что с ней происходило, происходит, Инна буквально была вымотана, ей хотелось отдохнуть, но сон не спешил прийти, чтобы дать её душе покой; теряя нить со всем бредом ближе к утру уснула.

Встав утром, она с испугом стала вспоминать, что с ней произошло. Наконец вспомнив, Инна с облегчением вздохнула. Считая то, что было, уже в прошлом, поэтому не стоит даже вспоминать или углубляться, рассматривая его тени. Она поняла, что жизнь продолжается и непременно в ней будет что-то хорошее интересное.

За чашкой чая, как-то совсем неожиданно для себя вспомнила сон. Тот из недавнего прошлого, где её раздирали руки мужчин. Сейчас она смутно помнила те искажённые смазанные лица. Тогда ей казалось, что герои того сна, мужские силуэты были узнаваемы, но сейчас мозг выдал картинку и вкралась неуверенность, возможно, их было не трое, а больше. Теперь она вспоминала ещё одно лицо, что было тогда размыто, оно было откуда-то из прошлого. Всматриваясь, она вспомнила его. Кадры памяти, как кубики выстраивались в линии, создавая картинку. Да это парень из вчера…

…Она впервые обратила на него внимание, когда оказалась в подземке. Он был в наушниках. Помнится, тогда ещё в мозгу скользнула мысль, что москвичи инфантильные ушедшие в себя люди. Думая, что попала в точку, хмыкнув, сбежала по ступенькам вниз. Попав в толщу толпы, шагая шаг за шагом вместе с ней, в собственных глазах уже считала себя москвичкой.

Уже через некоторое время она выдавленная из толпы какими-то необъяснимыми силами по инерции догнала парня, проходя дальнейший путь рядом с ним, шагая семимильными шагами, как скороход.

Тем самым вновь заостряя на нём внимание, искоса с любопытством разглядывая, находя для себя много странного и необъяснимого.

Тот до сих пор был в наушниках и по-прежнему не обращал не на кого внимания.

Парень был полностью погружен в себя. Он, слушая определённо классическую музыку, попав в ноту, мурлыкал, как «мартовский кот». Правда, этого никто, кроме неё, не замечал.

Со стороны это выглядело болезненно, вызывало сочувствие, даже на беглый взгляд показалось, что у парнишки приступы шизофрении.

Заметив на себе её пристальный взгляд, он как-то испуганно посмотрел и тут же метнулся от неё в сторону, продолжая мурлыкать. Потеряв к нему интерес, Инна взбежала на эскалатор, вспомнив, что спешит на работу…

…Она сложила картинку того дня до последнего кубика. На душе стало тепло; тёплые волны, обволакивая её тело, показалось, хотели дать некое знамение. Но она не спешила шагать в будущее, но было приятно от соприкосновения с чем-то чистым, ангельским.

Она пробубнила:

– Ангел, мальчик – ангел… – глотая чай, растеряно, – так я его вчера видела.

Что-то, вспомнив, стала искать мобильник, но его нигде не было. Она позвонила с домашнего телефона Тане, та сказала, что подарит ей «новый», может взять на кухне в столике. Там всегда лежал «дежурный» на тот случай если Таня потеряет мобильный.

Инна по поводу потери даже не успела поистерить. Танин телефон ей понравился. Он был ещё новый модель 2014 «Айфон6». Та себе купила «айфон6S». Она любила менять мобильные телефоны, как перчатки.

Инна решила перезвонить Тане, её номер она помнила наизусть. Та, обрадовавшись, что Инне понравилась её «безделушка» стала щебетать, говоря, что они с Олесей немного взгрустнули, полушёпотом сообщая, что она опять в своих любовных трагедиях, что пришлось разделить её участь, чтобы не вызвать зависть. Не преминула добавить, мол, пришлось соврать, что и у неё не всё хорошо. Инна с пониманием поддержала в этом плане. Таня тут же сказала, что если ей захочется, то пусть присоединяется к их компании. Неожиданно разговор прервался, трубку взяла Олеся. Та предложила свою помощь, говоря, что может помочь как в плане работы, так и жилья. Напоминая, что она не хухры-мухры, квадратные метры пустуют, так что если что, пусть перебирается. Инне стало жаль подругу, понимая, что сердце той не может остановиться на ком-то оно постоянно в поиске, именно поэтому Инна решилась подъехать. Тем более что Тане срочно нужно было покинуть Олесю. Она спешила на встречу со своей, как она сказала, последней и единственной любовью.

Приехав к Олесе. Инна окунулась в тонкости её личной жизни. Та, сервируя столик, только и говорила о своей новой интрижке, о которой, разумеется, не знал муж, прося держать тайну в секрете. Олеся сев рядом с Инной вдруг замолчала готовая разрыдаться. Инна сидела как на иголках, не зная, как поступить. Наверно Олеся была измучена своими чувствами, став их пленницей теперь, она хотела бы об этом кому-то рассказать. Но боялась напугать оттолкнуть от себя Инну, ведь у той по Таниным рассказам «разбитое сердце». У Инны на лице было написано большим форматом «одинокая».

Олеся, пожалев ту, призналась:

– Инн ты меня прости… Я всё о себе… – гладя ту по плечу, – я тебе помогу.

Делая паузу:

– Немного успокоюсь решу свою бабскую проблемку.

Глядя на ту:

– Ну, ты понимаешь… Или порву отношения или буду отвоёвывать своё счастье… – тушуясь, – сама не знаю, что хочу… – кладя руку на грудь, – только здесь так тяжело и больно, дышать трудно.

Вытирая набежавшую слезу:

– И обязательно помогу… – оправдываясь, – ведь когда-то выкручивалась. Ты же знаешь я сильная!..

Инна кивнула. Где-то в душе она жалела Олесю, но погружаться с головой в её проблемы ей не хотелось. Поэтому посидев с ней за столом, поболтав о её проблемах, стала собираться домой, сославшись, что завтра у неё собеседование и ей надо уехать. Олеся даже не успела расстроиться, ей позвонил тот, из-за которого той было плохо. Она тут же засияла и отпустила подругу, говоря, что ей надо принять ванну, чтобы сразить того наповал. В этом была вся Олеся, «Женщина – Любовь»…

…А кто не хотел любви? Только Инна старалась о ней не думать, вызвав такси, она поспешно покинула подругу, считая, что у каждого свои проблемы. Зачем мешать их решать…

…Приехав домой, Инна вплотную занялась своими проблемами. Развернув купленные в киоске у дома газеты, стала их «шерстить» на предмет вакансий. Как оказалось, их было много, обозначив ручкой, кружками, стала обзванивать, набирая номера рекламных агентств. Отвечали недружелюбно, поэтому на полуслове Инна бросала трубку. Наконец на одном из номеров она нашла то, что искала. Вакансия старшего менеджера её устроила. Сотрудница агентства попросила ей перекинуть резюме, что Инна и поспешила сделать. Ей хотелось бы попасть в то агентство одно из раскрученных в мегаполисе.

Через полчаса перезвонила та же сотрудница и попросила завтра утром подъехать на собеседования, оговорив, что желающих все же много, но, тем не менее, будут ждать.

Инна всю ночь была на иголках, практически не сомкнула глаз.

Она приехала, как и договорились прямо в начале рабочего дня. Чтобы как-то занять претендентку на вакансию её попросили заполнить анкету. Генерального директора на мете не было, ею занималась его секретарь. Инна чуть не вспылила, почему тот назначил встречу, а сам ещё не явился на неё. Секретарь, пожимая плечами, предложила подъехать в офис после обеда, допуская, что у того, скорее всего, встреча на высшем уровне. Инну ответ секретаря привёл в бешенство, она, округлив глаза, уже хотела вслух рассказать о подобных встречах «на верху», но видя безразличное лицо той, все же сдержалась, покинув столь «холодные пенаты».

Вернувшись в офис ближе к трём часам, не застав Генерального, застала Зам. Генерального, судя по фамилии, сына первого.

Тот на вид около тридцати лет, напоминал скорее подростка, нежели Генерального директора. Он принял её уже сходу недружелюбно даже не предложив сесть; с наскока стараясь поставить точки над «и», мол, кто он и, кто она, гоняя её по теме «наружная реклама». Хотя сам был некомпетентен в этом вопросе, но ловко манипулировал заученными шаблонными фразами. Чем поставил Инну в тупик, так как с такими людьми, как тот вообще трудно профессионально разговаривать. В дальнейшем он просто стал унижать и хамить, называя её «деревней», говоря, что она приехала в Москву и сразу лезет не в «свой курятник». Вот этого Инна не смогла стерпеть, назвав того «Болваном» развернувшись, покинула кабинет, постаравшись как можно сильнее грохнуть дверью. Отчего секретарь, стоящая у двери подскочив на месте, прилипла спиной к стене, пропуская Инну, та как фурия пронеслась мимо, бесследно исчезая за дверью приёмной.

Придя домой, Инна прошла на кухню. Достав из заначки коньяк, залпом наполовину опустошила. Почувствовав себя вольной от всех проблем, прилегла на уголке глядя в окно, за которым моросил дождь. В приоткрытую створку входил свежий воздух. Она смотрела сквозь дождь куда-то ввысь. Тяжёлые тучи осаждали небо, разрастаясь как на дрожжах становясь «подушкой» между двумя мирами. Инна верила, что там, далеко-далеко живёт её любовь, которая, пока не хочет к ней спуститься; плача об её судьбе, разряжая пустоту, что окружает, подсылая к ней ангелов, чтобы они укрепили дух. Инна даже повернула голову, чтобы найти хоть одного из ангелов.

Но, так и не обнаружив, пьяно пробубнила:

– Блин, вот дожила, не одного ангелочка!.. – размахивая рукой, хныча, – что я хуже всех?! Ведь должен же быть кто-то кто прикреплён ко мне… – касаясь рукой груди, – душа болит…

Душа её действительно болела, но боль от выпитого коньяка становилась тупой. Сердце стучало монотонно и тихо. Внутреннее спокойствие отразилось и на её лице оно стало добрее, щёчки порозовели, сияющие глаза говорили о покое. В мозгу мелькнуло, наверно все же ангел включился в борьбу за меня.

И тихо шепнула:

– Спасибо… – закрывая глаза, впала в глубокую дрёму.

Проснувшись рано утром, Инна стала вспоминать, почему она спала на уголке? Заметив на столе бутылку коньяка. Всё поняла. Встав вылила из бутылки остаток коньяка в раковину. И дала себе «честное слово» завязать со всем, что разрушает.

Приведя себя в порядок, занялась уборкой квартиры, заглянув в холодильник, не найдя там еды, решила сбегать в магазин.

По дороге в магазин встретилась с Таней, та как раз собиралась к ней. Накупив еды, они поспешили домой. Всю дорогу Таня хвасталась, что наконец обрела то, что так долго искала. Говоря, что любит и любима.

Инна искоса глядя на неё сказала:

– Завидую.

Таня, сияя, поспешила заверить:

– Инн, какие твои годы?! Вся жизнь впереди. Вот ты идёшь, идёшь по тротуаре и бац, споткнулась. Подняла глаза, а это «он», твоё счастье.

Это было так мило и смешно, что тут же громко рассмеялись, умиляя своей непосредственностью снующую толпу.

Целый день они провели в разговорах за поглощением вкусного обеда, который перешёл в ужин. Вечером, включив телевизор, Таня обратила внимание на рекламный ролик о вакансии менеджера наружной рекламы. Наскоро записав номер, отдала Инне. Та решила перезвонить завтра утром.

Досмотрев сериал, обнявшись они уснули на одной кровати, как когда-то в первые годы их совместной жизни в той милой квартирке, где их «четвёрка» мечтала о большой любви…

…Утро показалось добрым. Перезвонив в офис рекламного агентства, Инна по согласованию поехала на встречу. Она ждала только одного, что её непременно возьмут на должность старшего менеджера.

Ей понравилась по голосу девушка, что была её оппонентом. Та была вежливой и учтивой это уже вселяло надежду. Поэтому наперёд зарядившись позитивом, получила то, что хотела. Должность.

Конечно, Инна понимала, что проблемы могут возникнуть потом, после того как приняли, но она надеялась и прямо-таки верила в хорошее стечение обстоятельств. Пока же выводы делать было рано и неуместно. Коллеги приняли радушно. Посидев с ними в обеденный перерыв за чашечкой кофе с пирожным, она ощутила, что находится в своей «тарелке», как говорится, есть, о чем поговорить и что послушать. Ей, правда, с ними было очень легко.

Коллектив из семи человек оказался сплочённым. Взглядом со стороны не успела заметить ханжества, лицемерия. А ведь она боялась, что могут возникнуть трения с коллегами или хуже того её станут игнорировать. Как говорится Бог миловал. Инна даже не хотела говорить «пока». Шеф ей понравился ещё на собеседование, говорил все по делу, лаконично без всяких там «посягательств» на что-то большее. Нормальный мужик, на вид сорока лет, симпатичный, женатый и по всему видно примерный семьянин, к тому же корректный и учтивый. В краску не вгонял дежурными шутками или дешёвыми комплиментами. Инна с первой минуты пребывания в коллективы ощутила комфорт и деловую хватку коллег. Каждый знал, чем заниматься на своём рабочем месте. Инна не боялась, а это уже говорило о многом.

Из-за дня в день она становилась уверенней. Наверное, потому что не было тех любителей поёрничать поиздеваться над новым коллегой. Просто на это не было времени и свидетелей таких «вулканических выбросов». Это говорило о том, что коллектив был слажен, и никто из коллег не желал таких стрессов, чтобы не получить бумеранг, из серии: не желай другому того, чего не хочешь получить сам…

Инна не была «слабым звеном», так как её профессионализм был на должном уровне, наработан годами. А это немаловажно. Конечно же, она не была новатором идей перемен, как часто бывает: пришёл, увидел, натворил. Она вносила от себя то, что было оправдано профессионализмом.

В этом офисе был принят дресс-код, поэтому не пришлось мучить напрягать мозг: что одеть? Да и денег на дизайнерские платья и костюмы отсутствовали. Все ходили в строгой одежде. Впрочем, джинсы тоже не отвергались. Инна с облегчением вздохнула, что не придётся клянчить что-то из вещей у Тани, чтобы повергнуть нарядом коллег. Хотя Таня по телефону предложила, сказав, если нужен её гардероб, то нет проблем. А зачем? Чтобы вырядиться как «Барби» и быть темой для разговора коллег. Было и так комфортно, что можно было подытожить «мечты сбываются».

Инна адаптировалась в новом коллективе за пару недель, ходила на работу, как на праздник. До этого, она даже не могла предположить, что где-то живут по правилам жизни, а никакой-то там навязанной игры. Её даже не спросили: почему поменяла работу, как, впрочем, об этом и не хотелось говорить вслух. Коллеги наверняка не поняли бы, потому что было бы трудно представить то, чего здесь в помине нет. Пребывание здесь было сравни «идеальному», даже не хотелось думать, что всё может поменяться на сто восемьдесят градусов. Инна отнесла это на тот счёт, что жизнь полосатая. Бывают чёрные и белые полосы, как хорошо и плохо, нормально – ненормально. И, слава богу, что теперь пошла белая полоса.

Она, каждый день засыпая, боялась, что та может поменяться. Но жизнь пока как ни странно радовала. Инна была счастлива уже, оттого что ходит на работу и приходит домой совершенно не уставшая. Это значит, она на своём пути, занимается своим делом.

Только иногда по ночам на неё находило, она мечтала о любви. К сожалению, пока не находила даже во сне. Правда в последнее время её по ночам стал докучать один и тот же сон о нем…

…О ком ещё не знала, но очень хотела узнать, хотя бы разглядеть «суженного» во сне. До сих пор не смогла его разглядеть. Однако с вожделением ждала, когда погрузится в сон и встреться с ним.

В очередной раз она легла в постель чтобы поскорее уснуть и неожиданно приехала Таня под лёгким шафе и предложила отпраздновать первую зарплату Инны благо день был выходной.

Они дружно посидели за бутылочкой шампанского. Таня успела пожаловаться, что устала ждать своего любимого из командировки. Она от ревности сходила с ума, тот взял с собой в Прагу молоденькую и красивую секретаршу. Это было оправдано тем, что девица говорила на нескольких европейских языках. Она родом из Закарпатья, поэтому в языках была продвинута, была носителем чуть ли не пяти языков. А с этим не потягаешься. Таня конечно тоже не дура, но говорит только на немецком и то не свободно. С английским и того хуже всего-то базовая школьная программа.

Посиделки закончились за полночь. Расположившись на одной постели, обнявшись, уснули, каждая, желая найти во сне ответы на все свои вопросы подсмотреть в щёлочку жизни. Кажется, что они видели один и тот же сон…

…Погрузившись в сон их глаза, постепенно привыкли к щемящей душу темноте. Инна с интересом смотрела на Таню, что лежала в напряжённом ожидании. Она не понимала, как они оказались с ней вдвоём в это время в этом месте, практически в неглиже.

Инна, коснувшись тонкими пальцами Тани скользя по линиям тела проникая сквозь сетчатые трусики в промежность подруги, ощутила дрожь. Мгновенный прилив крови к правому виску заставил её податься искушению. Она ощутила желание проникнуть внутрь, посмотреть со стороны как та будет реагировать. Это был взгляд как бы на саму себя со стороны. Инна испытывала тревогу и блаженство. Таня, ощущая сладкую пульсирующую боль, просто таяла под ней, ощущая упругую грудь Инны на своей груди. Таня, в азарте прижав ту к себе, со страстью впилась в её пухлые полные страсти губы. Отчего пальцы Инны, как бы играючи доводили подругу до безумства.

Таня управляла ими, направляя вглубь себя и в эйфории шептала:

– Какая ты шикарная баба Инка, я тебя хочу!..

Округлые белые бедра Инны казались при полной темноте мраморными. Таня под ней была просто неистова в экстазе, постанывая от наслаждения, осыпая поцелуями тело подруги, ощущая бархат кожи, дрожала. Инна, теребя соски своей груди, жаждала ласк подруги, та, коснувшись хрупкими изящными холодными пальцами её промежности, довела ту до оргазма. Хватая воздух ртом, Инна упала рядом с Таней, та тут же извиваясь, как лоза, целуя в губы, прошептала:

– Инн ты лучшая…

…Эти слова Инна услышала сквозь сон, придя в себя, испугалась. Она не могла понять, что с ней было, ведь ей казалось, что происходящее из реальности. Однако это был сон. Таня тихо спала как дитя, с головой накрывшись одеялом, изредка смешно посапывая. За окном в рассветной дымке оживал город. Были слышны голоса дворников, а также лязг и скрежет трамвая.

Инна присев на постели, про себя усмехнувшись, прошептала:

– Да, Инночка, мужичка тебе надо!.. Только очень хорошего, а то уже по ночам к бабам пристаёшь… – вспрыснув в кулак, побежала в ванную, чтобы смыть с себя похоть.

Инна поразилась своим действиям. Пусть это было во сне, но было. Ей стало стыдно. Приняв душ, она решила погулять по Москве, наскоро одевшись, чтобы не будить Таню вышла, как можно тише закрывая за собой дверь.

Глава 12. А дальше?..

Инна была рада встрече с Москвой. Она как жительница мегаполиса не успела познакомиться с достопримечательностями. Всё было как-то недосуг. Настроив себя на знакомство с мегаполисом, поспешила в метрополитен.

Проехав несколько станций метро, вышла в центре.

Было приятно начать прогулку по мегаполису рано утром. Город только-только отошёл от сна, хотя вряд ли он спал. По ночам очень много праздношатающихся. Народ любил ночную Москву в ней некая магия, таинство жизни. Утром, народ, заполняя улицы, скверы, парки и площади, снуя туда-сюда, торопился на работу.

Москва любила трудоголиков. В этом городе всегда было место работе и отдыху, можно посидеть, отдохнуть в различных кафе и ресторанах.

Выйдя на самую главную площадь, «Красную», сразу сталкиваешься с нечто особенным величественным. Инна, подойдя к храму Василия Блаженного, ощутила озноб от него исходила энергетика того далёкого века. Инна невольно перекрестилась, так он её впечатлил своей властностью. Ступая по брусчатке, она почувствовала себя дамой где-нибудь 19 века. Перехватило дыхание, когда взгляд поймал помпезность ГУМа, ЦУМа и Большого театра.

Погуляв по окрестности центра Москвы, Инна отметила, что ей повезло, что она претендовала на то чтобы стать москвичкой. Это ко многому обязывало, надо было держать планку на уровне. Культура должна быть одной из главных степеней развития жителей мегаполиса. Инна дала себе слово, что займётся своим развитием в этом направление, будет посещать выставки, театры. Мгновенно поймала себя на том, что и современная архитектура ей нравилась. Она чувствовала себя в ней, как рыба в воде. Так что одно дополняло другое. На то он и мегаполис! И не зря все едут именно сюда. Здесь каждый находил то, что хотел. Кто-то ехал за деньгами на заработки, кто-то вкладывал деньги, чтобы сделать имя. И старое, и новое влекли туристов, которым хотелось вдохнуть воздух большого красивого города. Ведь мегаполис пах ароматом – свободы, успеха, любви…

…Инна, впитав запахи мегаполиса, была переполнена новыми чувствами, найдя город в новых радужных красках, хотелось влюбиться. Она невольно оглянулась по сторонам, но, к сожалению, не увидела того, при виде которого сердце стало бы отбивать дробь, тем не менее, душа получила массу впечатлений, дышалось легко и вольно.

…Проголодавшись, Инна спустилась в подземку, спеша домой. Думая, что Таня уже проснулась и быть может приготовила что-нибудь вкусненькое…

…Утро воспринималось по-новому и Антоном. Тот, приготовив к стирке свой старенький рюкзак, уже хотел запустить машинку, как неожиданно нашёл в нем мобильный телефон. Посмотрев на него, вспомнил о той молодой женщине, что его потеряла. Напрягая память, он стал в памяти воспроизводить лицо, как вдруг опешил и ринулся за альбомом, в котором всегда делал наброски. Тут же набросав в карандаше портрет женщины, был поражён сходством с той, которая была из прошлого. Пересмотрев альбом. Нашёл в нем массу портретов девушки из прошлого. Он её часто видел во сне. В прочем, как и сегодня…

…Лица, правда, не разглядел, но… Закрыв глаза, он стал вспоминать сон…

…Он и она на эскалаторе в метро. Её рассеянный взгляд был сквозь него. Они стояли молча рядом. Девушка, споткнувшись наверху эскалатора, нечаянно схватила его за руку, вероятно боясь упасть. Попросив извинение, та уже хотела исчезнуть в толпе спеша на выход, как он назвал своё имя. Та рассеяно, сказала своё, но так тихо, что не мог вспомнить. Они вышли, вместе болтая о пустяках. Был такой же летний день; проходя мимо уличного кафе, он предложил посидеть за чашкой кофе с мороженым. Это был милый невинный предлог, чтобы накоротке пообщаться…

…Выйдя из воспоминаний, напрягая память, как же все же её звали, так и не мог вспомнить. Глядя как в стиральной машинке крутится рюкзак, продолжил вспоминать утренний сон, который он чуть не вычеркнул из своей памяти…

…Он помнится, проводил до её дома, правда адрес тоже стёрт из памяти. Они расстались, но все же договорились созвониться. Антон первым перезвонил, напросившись на встречу у станции метро, где они встретились. Повод?! Он не помнит. Память зафиксировала лишь то, что придя вовремя, ждал у входа и торопил её появление. Она не заставила себя ждать. Встретившись, пошли гулять по улочкам мегаполиса. Тот как москвич был её экскурсоводом. Где они только не гуляли.

Он успел показать достопримечательности и его любимые потаённые места. Она была его музой. Он читал на ходу сочинённые стихи; находясь в различных парках и скверах, рисовал камешками и палками на земле её портреты. Кажется, миллионы москвичей познакомились с его любимой девушкой и неважно, что заочно.

То, что он был влюблён это было правдой. Она ему нравилась своей улыбкой, рассеянным взглядом, прекрасной фигурой. Он про себя это все успел отметить, но пленили более всего её длинные точёные ноги. На высоком каблуке они казались вычурными. Маленькое платье делало её изящной. В ней было что-то от подростка. Её пухленькие губы бантиком трогали сердце, их хотелось целовать. Но в первый день знакомства на улице он решался.

Время было к вечеру, девушка засуетилась, говоря, что надо домой. Он проводил до дому. Уже стоя у подъезда, она предложила зайти на чай, Антон согласился. Промотав память вперёд, вспомнил, как они пили чай, смотрели телик, шёл известный молодёжный сериал, так что засиделись допоздна. Метро уже не работало. Она как бы невзначай предложила переночевать у неё. Он согласился, тем более он того и сам хотел. Лёгкий озноб и дрожь дали ему понять, что где-то как-то хочет видеть в своих объятиях, однако боялся признаться в этом даже самому себе. Не хотелось разрушать дружескую обстановку. Нет, это ещё была не любовь, а намёки на неё. Завязка.

Сидя на угловом диване перед телевизором рядом с ним, она, прислонившись к нему, сделала вид, что засыпает. Положив голову Инны на свою руку прилёг рядом, чувствуя её дыхание, в голове закружилось. Она была такая трогательная в коротком домашнем халатике. Он, не отрываясь, смотрел на неё, от его дыхания её ресницы предательски вздрагивали, но она старательно притворялась спящей. Проведя ладонью по волосам, он ощутил, как она вздрогнула. Произошла цепная реакция её дрожь передалась ему, захотелось поцеловать то чудо, что было рядом с ним. Как бы во сне Инна придвинулась ближе. Она вдыхала его прерывистое дыхание, отчего её грудь волнительно то поднималась, то опускалась под его пристальным взглядом. Это было волнительно и интригующе, казалось и она чувствовала, что он должен решиться на большее. Момент ожидания был минутами вожделения. И он сделал то, что должен был сделать, обдав её горячим дыханием, страстно поцеловал. Поцелуй был долгим и упоительным. Он думал, что сердце, сейчас освободившись от пут табу, выпрыгнет из груди. Их языки вели диалог любви. Его рука скользила по ней все ниже и ниже, она в сладкой истоме застонала, приоткрыв глаза. Её руки сплелись в объятии, глядя на него в упор, Инна тихо произнесла:

– Я хочу тебя…

Его тонкие пальцы касались сосков её налитой груди, те становились набухшими и манили к поцелую. Он целовал, слегка зажимая зубами, отчего та, постанывая, извивалась под ним, как «угорь». Бархатная кожа, пахнущая из памяти о женщине топлёным молоком, доводила буквально до экстаза. Её точёная фигура с пышными бёдрами сводила с ума. Его тело, ощутив пронизывающую леденящую волну, покрылось гусиной кожей. Он стал неистово брать её, прижимая к себе почти бездыханное тело, сливаясь в единении. Каждый получал немыслимое удовлетворение, то сладостное наслаждение, от которого голова шла кругом. Их тела были невесомыми, кажется, души попали в рай. Это было незабываемо…

…Антон, выйдя из лабиринтов памяти, пришёл в недоумение, что во сне был именно с ней. Он ещё раз посмотрел на портрет, что наскоро по памяти набросал, добавив веснушки от чего лицо незнакомки стало ещё милее; теребя рукой волосы, признаваясь самому себе, сказал:

– Хороша! Да это она.

Набрав первый номер, что был им найден в контакте телефона, услышав ответ, поспешил сказать:

– Я ищу хозяйку телефону. Я его недавно нашёл… – немножко растерянно, – извините, но я ваш номер в контакте первым нашёл.

Уже уверение, более чем решительно:

– Как бы мне с ней переговорить?

С той стороны ему ответила Таня, та в крик радостно закричала:

– Ой, как хорошо! – смущаясь, – только её сейчас нет дома… – попросив, – перезвоните позже, она вот-вот должна подойти.

Таня так обрадовалась появлению в Инниной жизни молодого человека, пусть незнакомца, что даже забыла дать новый номер подруги.

Антон сказал, что обязательно перезвонит.

Таня не могла дождаться Инны, перезвонив ей, спросила:

– Ну и где ты гуляешь?

Инна отшутилась:

– Как?! Уже соскучилась?

Таня начала говорить, что звонил парень или мужчина… Не поняла. Что тот по телефону не представился, лишь сказал, что он нашёл телефон.

Инна немного удивлённо спросила:

– Мой?

Таня срываясь, вспылила:

– Не мой же, если он на мой звонил с твоего бывшего номера.

Инна сказала, что она только вышла на «Бауманской» хочет посмотреть Собор.

Таня уточнила:

– Елоховский, Богоявленский?