Арийские мифы русов Белов Александр

«СТРАНА МЕРТВЫХ» ЮНГА НЕ ПОХОЖА НА «ЦАРСТВО МЕРТВЫХ» ГИММЛЕРА

Как мы понимаем, возрождать культ мертвых пытались не только нацисты. В этом был неоднократно замечен такой всеми уважаемый ученый, как Карл Густав Юнг. Вот что писал Юнг в своей книге «О жизни после смерти»:

Юнг употребляет здесь термин практически аналогичный нацистскому «Царству мертвых». Однако подход Юнга и нацистов, как говорится, это две большие разницы.

Юнга занимали мистерии Вотана — «Дикого охотника», посланника смерти. Юнг видел пророческие сны, связанные с сюжетами героического эпоса германцев. Он писал в своей книге «О жизни после смерти», что как-то во сне оказался в дремучем сумрачном лесу, фантастические валуны лежали среди могучих деревьев. Затем он услышал пронзительный свист и от ужаса у него подогнулись колени.

Как видим, обращение к языческому прошлому само по себе не является делом противозаконным и «античеловеческим». Германский бог Водан (Вотан) считался носителем магической силы. Перед битвой германские племена просили у него победы. Он обещал победу тем племенам, которых во время боя увидит прежде других. Как мне кажется, здесь отражена функция Водана как предводителя. Русские слова «водитель», «предводитель» созвучны с именем германского бога. Возможно, имя бога и его функция восходит к древнейшим временам индоевропейского единства.

Что касается так называемой Дикой охоты Вотана, то древние германские легенды рассказывают о том, что Вотан проносится по небу во время зимней бури под Рождество в окружении своей свиты, состоящей из мертвецов и гончих псов. При этом раздается дикий вой, который заставляет скулить дворовых собак. Такой образ, например, как нельзя лучше иллюстрирует стихотворение А.С. Пушкина «Бесы», отрывок из которого я уже приводил. Отношение к таким легендам, как мы видим, может быть разное. Христиане считают путешествие под Рождество бесовскими кознями; древние германцы считали, что Вотан во время своего небесного вояжа забирает души людей.

Вотан, как и скандинавский Один — бог войны и военной дружины. Кроме того, и тот и другой сеятель военных раздоров. Один — инициатор первой войны между асами и ванами. Он первый кидает копье — символ военной магии в войско ванов. Один сам себя приносит в жертву, когда пронзенный собственным копьем, девять дней висит на Мировом древе Иггдрасиль… Один, захваченный в плен, восемь дней мучается между двух костров, пока, наконец, юный Агнар не дает ему напиться. Тогда Один начинает вещать и заставляет врага упасть на свой меч. Как видим, у Одина характер не из лучших. Вообще надо сказать, что в чем-то Один напоминает хорошо знакомого нам персонажа — Кощея Бессмертного и Змея Горыныча. Все то же самоистязание, вздорный нрав и жертвенность…

Весьма примечательна мистическая история Одина. Он совершает поездку на тот свет и пробуждает вельву (пророчицу), спящую смертным сном. Затем он выпытывает у нее судьбу людей и богов… Один, маг и волшебник, отец колдовства, владелец магических рун, бог мудрости. Он постоянно советуется с мертвой головой мудреца Мимира.

Распятие Одина на Мировом древе указывает на шаманский характер его культа. Его постоянное общение с мертвыми делает из него фигуру, которая связывает два мира — мир живых и мир мертвых. Несомненно, нацисты взяли внешнюю сторону мифа об Одине, для того чтобы как-то обосновать свои действия. Между тем было бы совершенно неправильно считать, что в древних легендах скрыта некая изначальная злонамеренность и фатальность. У нацистов был свой бесчеловеческий культ. Они использовали в мифе то, архитепическое, говоря словами Юнга, что позволило им оставить внешнюю сторону мифа и вложить в него совсем иное геополитическое содержание. Если можно здесь говорить о преемственности, то о преемственности не древним мифам, а колониальной политике Запада, проводившейся не одно столетие.

Однако обращает внимание на себя тот факт, что нацистское «предприятие» окончилось совершенно так же как и в мифе. Здесь было и самоистязание и истязание других, и жертвенность и попытка создать культ мертвых. С одной только разницей, что все это пришлось испытать не главному герою, а немецкому народу в целом. Горе и страдание, выпавшие на долю русского народа из-за этой авантюры безмерны! Очевидно, не стоит «заигрывать» с древними мифами, даже если они кажутся очень привлекательными. И уж тем более не стоит их экстраполировать на весь народ, подменяя содержание мифа. Бескорыстные герои мифов вряд ли имеют что-то общее с вождями Третьего Рейха.

Что касается Юнга, то с молодых лет он был большим поклонником спиритизма. В компании своих родственниц — молодых девушек, он проводил спиритические сеансы, во время которых общался со своими умершими предками. Эти оккультные упражнения проходили до тех пор, пока круглый деревянный стол, за которым вызывали духов, неожиданно не треснул ровно посередине во время сеанса. Очевидно, тогда в 1895 году Юнг действительно понял, что спиритизм не игрушки, а реальность. «Земля мертвых» действительно существует — писал Юнг.

Общение с потусторонним миром позволило открыть ему скрытые таланты. Так Юнг неожиданно стал писать великолепные стихи. После чего он вообразил себя реинкарнацией Иоганна Гете… Хотя кто знает, может быть так было и на самом деле….

Любопытен также случай, произошедший накануне разрыва отношений с Зигмундом Фрейдом. Как-то два мэтра заспорили, стоит ли считать парапсихологию настоящей наукой, как и психологию. Фрейд был непреклонен и категоричен — нет, нельзя. Он резко и грубо высказался в отношении парапсихологии. И Юнг неожиданно ощутил, что в его груди против его воли даже поднимается некая волна возмущения, которая готова вырваться наружу и разорвать Фрейда. И в этот самый момент в шкафу с книгами Фрейда раздался ужасный грохот. Все полки в шкафу рухнули. Мистически настроенный Юнг это счел знаком разрыва… Духи подсказали ему, что не стоит спорить с тем, кто не верит в их существование.

Рассказывают, что когда Юнг умирал, в дерево у башни ударила молния. Через несколько лет его друг — кинорежиссер — снимал о Юнге фильм. И надо же такому случиться, неожиданно собралась гроза и в это же дерево вновь ударила молния. Режиссер посчитал это мистическим знаком.

ФАНТАСМАГОРИЯ ГЕРБЕРТА УЭЛЛСА

Справедливости ради надо сказать, что заупокойный культ предков процветал не только в нацистской Германии, но и в СССР. Речь идет о том, кто «живее всех живых». Тело вождя «мирового пролетариата» до сих нор хранится в облицованной красным гранитом пирамиде на Красной площади. Пирамида эта снаружи кажется какой-то игрушечной копией пирамид американских индейцев. Зато внутри все серьезно — в особом зале покоится тело вождя. Вождь возлежит на своем высоком ложе полусидя. Веки вождя закрыты… кажется еще минута, и он откроет их…

Помниться, я в детстве читал книжку Герберта Уэллса о вожде, заснувшем долгим сном. Вождя поместили в саркофаг со стеклянной крышкой и хранили двести лет. И вот вождь неожиданно проснулся, огляделся по сторонам и привстал со своего царственного ложа, свесив вниз босые ноги. Первой это заметила уборщица. С криком выбежала она вон… Срочно был созван синклит руководителей, который стал решать, что же им делать с вождем. Ведь за двести лет столько воды утекло — мир изменился и во «втором пришествии вождя» правительство не было заинтересовано. Некоторые одиозные фигуры на секретном заседании синклита даже предложили вождя усыпить…

Однако рабочие как-то узнали, что вождь очнулся от своего двухвекового сна, и предприняли дерзкую попытку вызволить вождя из его царственной опочивальни. Через вентиляционное отверстие просунулась рука. Однако враги включили мощный вентилятор, и вождь увидел, как из разрубленной руки капает рабочая кровь…

Тем не менее делегацию рабочих все-таки допустили к вождю — не посмели не допустить. Вождь, накормленный рабочими бутербродами, сидя на своем ложе, пламенно призывал их начать новую революцию…

Не знаю, чем там дело кончилось у Уэллса. Книжку у меня отобрали….

Впрочем, чтобы судить о заупокойном культе вождя, не нужно читать Уэллса. Нужно было проснуться часов в пять, прийти к Александровскому саду и встать в конец длинной очереди. Народ, желающий лицезреть В.И. Ленина, гэбэшники выстраивали попарно. Очередь тихо двигалась в предрассветном сумраке и делала резкие изгибы, чем странно походила на некую живую молнию. Внутри мавзолея очередь П-образно обходила тело вождя; и совершенно подавленный увиденным народ уже нестройным ручейком выплескивался где-то позади «пирамиды» у кремлевской стены.

Зачем мы, «совки», туда ходили? На этот вопрос не сможет ответить сегодня, вероятно, ни один бывший «совок». То был сакраментальный ритуал приобщения к таинству вождя. Помнится, М.Н. Задорнов очень весело рассказывал, как В.В. Жириновский пошел выкидывать вождя из мавзолея. Он назначил время журналистам. И они, падкие до сенсаций, собрались у траурных дверей. Почетного караула уже не было. В.В. Жириновский прошел внутрь. Его не пускали, раздалась брань. Через некоторое время, по словам М.Н. Задорного, политик вышел наружу с фингалом под глазом, пробурчал что-то невразумительное журналистам и тут же ушел. «Кто поставил Жириновскому фингал?» — ехидно спрашивал М.Н. Задорнов. И сам же себе отвечал. — Ну, конечно же он, который «живее всех живых».

Мне кажется, реальный или воображаемый поход Жириновского к Ленину — это продолжение все той же слепой веры в заупокойный культ вождя. Те, кто устраивал святой пантеон на Красной площади, рассчитывали на максимальное воздействие на массы. Те, кто изымал из черепной коробки вождя мозг и изучал его затем в специально созданном Институте мозга, нисколько не сомневались в реальной смерти вождя «мирового пролетариата». Вряд ли эти люди в «белых халатах» верили в заупокойный культ. Однако сильны в нас архетипические стороны сознания. «Бессознательное» или «Страна мертвых», говоря языком Юнга, присутствует в нас самих, в каждом из нас.

Так зачем же ходил народ к вождю?

На этот вопрос попытался ответить В.В. Маяковский; помните, у него есть строки: «Двое в комнате — Я и Ленин», и еще: «Я себя под Лениным чищу», «Он и сегодня живее всех живых».

И действительно, посещали Ленина для того, чтобы общаться с его «неукротимым духом», с его «пламенной душой». Ленин, как «живая набальзамированная голова» Одина, должен был руководить нами с того света. Помните песню: «Есть у революции начало, нет у революции конца…». Как писал В.В. Маяковский: «В грядущей коммунистической сытости готовьте новую революцию духа». Вот эту «революцию» и подготовили и реализовали наши вожди во время перестройки. Другое дело, что революция по странному стечению обстоятельств стала контреволюцией. Очевидно, мало вожди ходили в мавзолей, мало простаивали перед телом того, кто все это затеял. Хотя они могли это делать в свободное от народа время, в тишине. Ничто не мешало им предаваться размышлениям у тела самого «человечного человека». Вспомните, в школах, на заводах и фабриках были «Ленинские комнаты». Как правило, стоял там гипсовый бюст Ленина, были развешаны фотографии из «Ленинианы». Лично меня обстановка этой комнаты, где бы она не находилась — в школе, в казарме, на заводе, всегда вызывала ассоциации с заупокойным культом. Рядом, как иконостас, — висели фотографии членов Политбюро. Это преемники преемников, те, кто ведет нас по «Ленинскому пути». Где вы теперь, «члены Политбюро»? «Иных уж нет, а те — далече».

Однако я что-то не помню, чтобы «Ленинские комнаты» были в научных коллективах. Ученые, склонные к рациональному мышлению, всегда были «страшно далеки от народа». Таким образом, «Ленинский культ» — это типичный культ мертвых, позаимствованный у язычества. Вместе с тем от язычества этот культ отличается как небо от земли.

Однако вернемся к Водану — западногерманскому богу. Экстатическая природа этого бога требует действия, даже если это действие ведет к саморазрушению.

Этот бог связан с царством мертвых, прислуживают Водану, как и скандинавскому Одину два свирепых волка…

Удивительная метаморфоза может случаться с именами собственными в произведениях писателей. Вот возьмем для примера произведение М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Как говорится, пример весьма показательный. Главный герой — Воланд. Это имя, согласитесь, похоже на Водан (Вотан). В конце булгаковского произведения Водан превращается вместе со своими спутниками в архетипических рыцарей. Все они несутся на своих волшебных конях по воздуху, подобно тому, как мчится по небу Водан со своей сказочной свитой. Прислуживает Воланду, однако, не волк и даже не пес, а кот (Бегемот), что также весьма знаменательно. Образ кота-Боюна часто встречается в народных сказках. Это говорящий — (от глагола с этим связаны такие слова: кот. Помните кота у Пушкина: «…пойдет направо — песнь заводит; налево — сказку говорит…»

Появляется Воланд чудесным образом не где-нибудь, а в Москве. Что забыл этот полусказочный-полуфантастический персонаж в столице пролетарского государства? Его неожиданное появление можно трактовать как нападение враждебной (черной) силы. И в самом деле, проходит несколько лет после написания романа, и на СССР нападет Гитлер, в арсенале которого имеется архаический культ неоязычества. Гитлер, конечно, не поклоняется Водану и Одину. Но, тем не менее, эсэсовский Черный орден Гиммлера можно уподобить волчьей своре, возглавляемой Воданом.

Быть может, мистически настроенный Булгаков, общаясь с душами предков, каким-то образом узнал от них о грядущем нападении гитлеровцев?

Это, конечно, гипотеза. Но все может быть в этом подлунном мире.

У Гитлера-Гиммлера, насколько я помню, не встречается образ волка. Это было бы явным заимствованием из древних мифов. Тем не менее древний миф мог проявиться в действиях фашистов парадоксально-чудесным образом — недаром советская пропаганда называла гитлеровцев волчьей стаей.

Однако термин «волчья стая» отнюдь не всегда имел негативную нагрузку. Достаточно вспомнить народные сказки. Так, у осетин, которых уж никак нельзя заподозрить в симпатиях к фашистскому стилю мышления, герой-родоначальник, вождь племени или дружины издревле назывался волком или имеющим голову волка, буквально — Герой древнеиндийского эпоса «Махабхарата» Бхима также имеет волчьи признаки. И эти признаки обличают его героическое происхождение и миссию. Прозвище грузинского царя Вахтанга Первого Горгослани — имеющий голову волка. Это прозвище, как говорят лингвисты, образовано от персидского слова — буквально — «волкоголовый». Очень может быть, что от этого слова образовано и всем нам известное слово

Таким образом, в древние времена носить на плечах волчью голову было делом весьма почетным. Вспомним сюжеты о том, как волчица выкормила Ромула и Рима, а также древнеиранскую легенду о волчице, вскормившей Кира. В хронике VII века рассказывается о предках тюрок, истребленных врагами. Погибли все, кроме одного мальчика, вскормленного волчицей. Эта волчица стала ему женой и родила от него десять сыновей. Аналогичное предание существовало и у монголов.

Согласно хеттскому тексту XVII века до н. э., царь Хаттусилиса I обращается к своему воинству и призывает их быть едиными как «семья» волка. Аналогичное представление о волчьей стае, как о символе княжеской дружины, известно на Кавказе у сванов. Древние германцы во время праздника наряжались в волчьи шкуры…

Можно предположить, по некоторым косвенным свидетельствам, что и Змей Горыныч не всегда имел голову змеи, а в легендарную бытность свою имел голову волка. Отсюда происходит такой фольклорный персонаж славян, как Змей-Огненный Волк. Да и само звучание имени Горыныч, а также греческого имени Горгона схоже с персидским словом «волкоголовый».

Ритуал переодевания в волчьи шкуры и хождение с волчьей головой известен у многих народов Европы, в том числе у южных и западных славян. Он приурочивался к декабрю, который назывался «волчий месяц», например у латышей — «vilka menesis». С волком связан и русский персонаж Карачун, а также древний бог русов Велес (Волос). Некоторые считают, что некогда произошла замена. Истинное имя Велеса было утеряно, и его стали называть «волосатый» по имени волка, который его олицетворял. Затем слово «волосатый» превратилось в имя собственное. При этом первоначальный смыл этого слова во многом потерялся. Очевидно, и медведь и волк сначала являлись представителями бога, а затем стали олицетворять его самого. Именно поэтому волк на Руси традиционно связан с царством мертвых, со смертью. В то же время конь является его противоположностью и олицетворяет жизнь и солнце. Это хорошо видно на примере народных сказок. Так, в сказке «Иван-царевич и серый волк» волк съедает коня Ивана-царевича и после этого сам становится его «конем». Он доставляет своего седока на тот свет, где Иван-царевич вызволяет (пробуждает от вечного сна) свою невесту. И уже волк доставляет обоих на этот свет. Несомненно, что волк в этой сказке мыслится как нечто большее, чем фольклорный зооморфный персонаж — он является царем мертвых — Белесом.

Об особой функции волка как связника между миром живых и мертвых говорится в народных заговорах. Встретив волка в лесу, надо, не убоявшись его, поприветствовать его: «Здорово молодец!».

Затем следует завести с волком разговор, отвечая за него:

В Полесье при встрече с волком нужно призвать вслух своих умерших родственников. Волк выслушает и убежит в чащобу. Причастность волка к миру мертвых прослеживается в некоторых рождественских обычаях приглашать его, вместе с домовым, умершими родственниками на праздничный ужин.

О связи Велеса с волком, быть может, сегодня уже никто и не вспомнит, а вот о связи волка с покровителем скота св. Власием, а также св. Георгием, или Егорием, Юрием известно немало. Например, св. Георгий перенял от своего предшественника Велеса важную функцию покровителя диких животных — медведя и волка. У русских волка так и называют — «Юрьевой собакой». Согласно народным поверьям, св. Егорий ездит на волке. Накануне своего праздника он собирает свою стаю и распределяет добычу, указывая им тех, у кого следует таскать скотину, а у кого не следует. Отсюда поговорка: «Что у волка на зубах, то Егорий дал!». В одной народной сказке говорится о вдове, у которой волк утащил последнюю корову-кормилицу, потому что ей уготовано место в царствии небесном, где «молочные реки и кисельные берега».

Белорусы считают, что в праздник осеннего Юрия он «отмыкает им пасть», а в праздник «весеннего Юрия» — «замыкает им пасть». В связи с этим верили, что жеребенок, родившийся летом, не будет съеден волком.

В славянской мифологии имелся весьма любопытный персонаж — Змей-Огненный волк. Согласно древнерусским поверьям, рождается он от Огненного Змея, появляется на свет в облике человека. Он имеет на своем теле отметины, неопровержимо указывающие на его чудесное рождение, кроме прочего, его тело покрыто волчьей шерстью.

Легенды о Змее-Огненном волке похожи на европейские легенды о звездном мальчике, рожденном от звезды. После сильной грозы, согласно поверьям, иногда находят в лесу, близ селений младенцев с отметинами на теле, указывающими на их чудесное рождение. Тот, кто возьмет такого младенца в семью и воспитает его, может столкнуться с черной неблагодарностью. Дитя вырастет черствым, жестоким, склонным к бродяжничеству, военным забавам и походам. Звездный мальчик — не что иное, как Змей Огненный волк.

В русской мифологии Змей-Огненный волк с рождения обладает удивительной способностью — он может по своему желанию оборачиваться волком, медведем, а также другими животными. В славянской мифологии его называют Очевидно, этот персонаж связан с культом Велеса. Способность к оборотничсству позволяет рожденному чудесным образом ребенку посещать иной мир — царство мертвых. Сохранилось древнерусское предание о Всеславе, князе Полоцком (XI в.), который обладал такой способностью. Весьма любопытно, что другим именем волкодлака у славян было слово, образованное от глагола — «знать». В украинском языке это —в древнечешском — в словенском — и т. д. Эти слова означают «волк-оборотень». Здесь мы видим указание на жреческую функцию «волка-оборотня». Это не только князь — представитель власти, превращающийся в волка сам; и свою дружину. Но и жрец, который владеет тайной наукой, и способен путешествовать по миру мертвых. В связи с этим сама собой напрашивается смысловая и языковая параллель — на Руси жрецов — служителей языческого культа называли или Это слово, судя по всему, является слегка измененным словом волк. Согласитесь, волх и волк — разница только лишь в произношении.

Весьма интересно, что па связь Змея-Огненного волка со стихией огня указывает такое, казалось бы, далекое слово «вулкан». В старину, согласно В.И. Далю, говорили не вулкан, а «волкан». Огнедышащая гора, очевидно, уподоблялась фольклорному Змею-Огненному волку. С другой стороны, Огненного Змея в старину называли Змиулан, что фонетически отдаленно напоминает «вулкан».

Змиулан тождественен Велесу. Согласно белорусским и русским сказкам, царь Огонь и царица Маланьица (молния) сжигают стада царя Змиулана, который прячется от них в дупле старого дуба. Тогда молния бьет в этот дуб и сжигает его… Здесь мы видим несомненную мифологическую «перекличку» с основным славянским мифом о противнике громовержца — змее, который украл стада у громовержца и прячется от него в дупле дуба.

Таким образом, мы можем сделать общий вывод, что Змей-Огненный Волк, Змиулан, Велес, а также волк — это разные ипостаси противника громовержца, царя подземного мира. С течением времени изменялось отношение к этим персонажам. Способность «волкодлака» превращаться в волка или других животных была переоценена и стала восприниматься со знаком минус. Так, в предреволюционной России бытовали былички о том, что колдуны (наследники волхвов) превращали в волков целые свадебные поезда. О негативном отношении к колдунам говорит и картина одного дореволюционного художника «Приход колдуна на крестьянскую свадьбу». Художник ярко показал всеобщее смятение и страх, которое вызвало появление колдуна на свадьбе.

Между тем смысловая связь колдунов и их предшественников волхвов с темой женитьбы весьма древняя. Мы можем думать, что и в былые времена, так же как и ныне, благославляли на брак; и делали это жрецы тамошнего культа — волхвы. В этом мы видим знакомый нам мотив — древнерусское сознание отожествляло огонь небесный, чьим хранителем по праву являлся жрец культа — волхв, с огнем плотским — горевшим в телах молодых. Благодаря этому огню они зачинали детей, и род человеческий не прекратился.

В индоевропейских традициях (в частности — хеттской) превращение жениха в волка связанно было с распространенной формой брака — умыканием (насильственным уводом) невесты. Так, на среднерусском диалекте словом «волк» называют еще и шафера со стороны жениха. В северо-русских причитаниях, исполняемых невестой, «серыми волками» называют братьев жениха. В Полесье видение волка во сне предвещало девушке появление жениха и при

Мотив кражи овцы волком имеет место быть и в святочной игре ряженых «Волки и овцы». Вот как описывается эта игра в Тверской губернии:

«Волком рядятся — шубу вывернут из овчины. Сперва приходит пастушка. Тут вбегает «волк». Схватит девку «овцу». Пастушка говорит: «Ой, овцу волк украл. Хорошая овца, породистая. С тем бараном гуляла, покрывши была». Здесь и суд судили».

В русской народной сказке «Иван-царевич и серый волк» волк как раз помогает «умыкнуть» Ивану-царевичу невесту из царства смерти. Очевидно, волк может быть сравним здесь с волхвом, освещающим свадебный обряд.

Конечно, мне не хотелось бы «демонизировать» любимый русский народный сказочный персонаж — волка. Но все-таки нужно, наверное, сказать, что лично у меня эсэсовцы вызывают ассоциацию с волчьей стаей. Возможно, это происходит потому, что у эсэсовцев черная форма с нашивками, отсылающими нас к культу мертвых. Глава Черного ордена Гиммлер в этом случае может восприниматься как волкодлак — волкоглавый. Если эта моя ассоциация имеет право на жизнь, то ритуальное оборотничество древних воинов, таким образом, получило неожиданное и не совсем адекватное продолжение в новейшей германской истории.

Не могу ручаться, но, по-моему, Гитлер сказал, что снимает ответственность со своих солдат и предоставляет им свободу убивать без всякого разбора, как это делает хищный зверь. И в самом деле, древние воины перед боем проводили особый ритуал, благодаря чему разжигали в себе яростное начало. В бою они уподоблялись волкам, которые режут стадо овец, упоенные кровью. И действительно, волки, порой, вошедшие в раж, не могут остановиться и режут все стадо, гораздо более того, чем могут съесть.

Отголоски обрядов превращения в волка можно увидеть в средневековых европейских легендах. От рассказов о злодеяниях волков-оборотней стынет кровь. Оборотни, согласно этим легендам, превращались в волков только для того, чтобы удовлетворить свою иссушающую страсть — жажду крови.

«Псы войны» сопровождают германского бога войны Одина. Аналогичное представление отмечено и в грузинской мифологии, а также в культе Марса. Мы можем подозревать, что и русский Ярила и белорусский Ярыло, украинский Ярило, судальский Ярун и балтийский Яровит некогда были богами войны, имели также при себе «псов войны». На это в частности указывает корень «яр» — довольно древний (яростный), связанный с военной функцией. Очевидно, в былые времена быть «ярым» воином было почетно. Военная доблесть ценилась более других заслуг. То, что фашисты позаимствовали из древней мифологии этот «волчий» или «песий» образ никак не компрометирует ни древнюю мифологию, ни уж тем более наших далеких пращуров. Кроме того, времена меняются — то, что было хорошо когда-то, недопустимо сегодня.

Однако фашисты слишком далеко зашли. Я где-то читал, что в нацистской Германии велись эксперименты по соединению человека и немецкой овчарки. Конечно, эти эксперименты не могли закончиться успешно — разница в наборе хромосом человека и собаки слишком велика, чтобы начал развиваться зародыш. Но сам факт проведения таких экспериментов (если он, конечно, имел место быть) говорит о многом.

Конечно, и это надо признать, и в советской России пытались скрещивать людей и животных. Так, профессор Иванов проводил эксперименты по соединению человека и человекообразных обезьян. Для этих целей в свое время был создан Сухумский обезьяний заповедник. Согласно темным слухам, в СССР пытались скрещивать людей и дельфинов. Узнав об этих экспериментах от одного своего знакомого, фантаст Александр Беляев написал свою известную книгу «Человек-амфибия».

В общем, история разных государств имеет массу неприятных страниц, которые официальные историки предпочитают перелистывать не читая.

Как ни парадоксально древняя свадебная функция волка как фольклорного персонажа проявилась и у эсэсовцев. Как пишет Николас Гудрик-Кларк в своей книге «Оккультные корни нацизма», «личный маг» Гиммлера Вилл и гут проводил в замке Вевельсбург свадебные церемонии для офицеров СС и их невест, «на которых Вейстхор (Виллигут) появлялся с палкой из слоновой кости, увенчанной голубой лентой, с изображенными на ней рунами». Что символизировала эта палка, я думаю, объяснять читателям не надо.

Понятно, что невест для элиты СС подбирали весьма скрупулезно. Вожди Рейха были одержимы идеей рождения «чистых ариейцев», здесь они опирались на богатый опыт селекционизма, накопленный наукой в области скрещивания животных. Вот что писали по этому поводу Луи Повель и Жак Бержье в своей книге «Утро магов»: «Целью

Гитлера было не установление расы господ и не завоевание мира. Для него это были только средства для осуществления «великого дела», о котором он мечтал. Его подлинной целью было дело созидания, «божественное» дело, биологическая мутация, результатом которой должно быть стать восхождение человечества, «появление человечества героев, полубогов, сверхчеловеков». Как мы понимаем, для того, чтобы появились «герои, полубоги и человекобог», прилагались конкретные усилия, дело не ограничивалось просто декларациями. Достаточно вспомнить проект «Тор», когда спермой Гитлера были оплодотворены 100 специально отобранных немок.

Напомним, что Тор в германско-скандинавской мифологии — бог грома, бури и плодородия. Тор ездит на колеснице, запряженной козлами. Молот является исконным оружием бога-громовика. Его противником выступает мировой змей. Исследователи совершенно справедливо указывают на черты, сближающие Тора с Перуном, Индрой и другими индоевропейскими богами-громовержцами. имеет тот же корень, что и слово в русском языке. Не исключено, что первоначально у Тора вместо молота была молния. Молния, как мы знаем, является атрибутом свадебной обрядности. Да и молот с определенной долей обобщения можно принять за мужской детородный орган. Козлы — ездовые животные Тора также указывают на функцию плодородия.

В Южной Скандинавии обнаружены наскальные изображения бога с топором, иногда с молотом. Рядом выбиты солярный знак — колесо и изображение козла. Это является свидетельством достаточной древности культа Тора.

В мифах боевой топор Тора (иногда и молот) обладает чудесным свойством. Он возвращается к своему владельцу, как бумеранг. Козлы Тора также волшебные. Они служат вечным источником пищи для Тора и его гостей. Как гласит легенда, Тор, остановившись на ночлег, каждый вечер убивает козлов и жарит их на огне. При этом он оставляет нетронутыми кости. Утром съеденные козлы чудесным образом оживают. Как-то раз у Тора были гости и один из них, пренебрегая запретом Тора, стал грызть кости козла. В результате оживленный Тором поутру козел охромел. Такие чудесные козлы, несомненно, указывают на функцию плодородия — ритуализированной смерти и последующего обязательного возрождения.

Подобные идеи, быть может выраженные в несколько иной форме, характерны для индийской мифологии, а также для славянской и прочих индоевропейских мифологий.Так, в русской народной сказке кости героя, разбросанные по полю собирает его сестрица. Затем она поливает их «мертвой водой» и кости обрастают плотью. После этого наступает черед «живой воды», и герой оживает. Аналогичным образом в сказках оживляют коня.

Очевидно, нацисты увидели в мифе о Торе источник вдохновения для собственных спекуляций на этот счет. Они считали, что можно возродить, оживить душу героя, воина, короля, если произвести особый ритуал на его могиле. После этого душа входит в чрево будущей биологической матери. И герой рождается заново. Очевидно, с этим были связаны нацистские помыслы о возрождении сверхчеловека.

Впрочем, мечты о рождении сверхчеловека были характерны не только для нацистов. Об этом писал еще Д.С. Мережковский. Так, в среде русской интеллигенции начала XX века были распространены идеи, что можно родить выдающую личность, царя Египта… и даже Иисуса Христа в его новом воплощении, если провести соответствующий оккультный ритуал. По некоторым данным, Ахматова и Гумилев, мистически подготовив себя к важному событию, — рождению ребенка — предварительно вступили в спиритуалистический контакт с «великой личностью». После чего они зачали тело «великой личности» в Булонском лесу в Париже. Трудно сказать, кого «хотели» поэты «заполучить», но родился Лев Гумилев — фигура весьма почтенная и неординарная. Гумилев известен своей теорией пассионарности.

Виллигут во время проведения «эсэсовских свадеб» в Вевельсбурге спиритуалистическим образом вступал в контакт с «великими личностями Великой Германии» и благословлял особым образом их очередное рождение в новом теле.

Как писал Андрей Васильченко в своей книге «Мистика СС»:

Очевидно, «божественная искра» вошла, по мысли Гитлера, в чрево немецкой расы как раз в период, предшествующей ее возрождению. Вот что говорил сам Гитлер:

Масштабная программа насильственной ариезации народов и генетические эксперименты должны были обеспечить рождение «нового человека».

Может быть и хорошо, что нацистам не удались их грандиозные планы по рождению «нового-старого человека». Однако идея эта о рождении определенной исторической личности придумана вовсе не нацистами. Еще в древнеиндейском своде правил — «Законах Ману» говорится о том, как нужно подготовиться к зачатию, каким образом нужно это зачатие проводить и в каком месте, чтобы войти в непосредственный контакт с личностью будущего ребенка. К сожалению, эта древняя наука сегодня во многом утеряна. И лишь ее слабый отблеск остался нам в народных мифах и сказках, обрядах и преданиях, заговорах и песнях.

Современные люди как-то об этом совсем не думают — кого они зачинают… и для чего? Как свидетельствует социология, некоторая часть людей рождается случайно. Рождение других приурочено к празднику — Новому году, Дню рождения и т. д. Часто зачинают детей в состоянии опьянения — и это вовсе нехорошо. Как нам говорит современный оккультизм, в таком состоянии есть вероятность прихода в зачатую оболочку души совсем не того уровня, которую бы хотели получить родители.

Конечно, никто, находясь в добром здравии и в своем уме, не захочет зачать ребенка, который станет, когда вырастет, насильником или убийцей. Однако современная наука говорит нам о том, что качества будущего ребенка либо воспитываются, либо наследуются. Однако наука молчит на счет бессмертной души, которая входит в тело зачатого зародыша. Какая эта душа — науке неведомо. Ведь наука наша и в душу-то не верит.

«ПОБЕДИТЕЛЬ СМЕРТИ»

В фольклоре европейцев немало неприятных «волчьих» персонажей. Это и скандинавские варги — волки-оборотни, и западноевропейские вервольфы, которые по ночам передвигаются «с быстротой молнии», и литовские вилколакп, которые лакомятся человечинкой… Можно к ним добавить и славянских волкодлаков, о которых уже шла речь, а также «перевертышей» (т. е. те, которые перевертываются (перекувыркиваются) через воткнутый в пень нож и превращаются в волков), а также упырей, вампиров, на теле которых имеются волчьи отметины. Так вампиры согласно преданиям, имеют волчьи лапы, острые волчьи клыки и заостренные уши, изо рта идет омерзительный запах… Варги имеют голову волка, а тело человека. Этот странный симбиоз волчьих и человеческих черт в одном лице указывает нам на древний культ волкоглавых, распространенный некогда у многих народов. Кстати, слово волкоглавый по своему произношению похоже на славянское слово волкодлак. Очень может быть, что волкодлак является измененным словом волкоглавый.

Были времена, когда быть оборотнем (умение превращаться в волка и других животных) было почетно. Это было привилегией жрецов и князей. Быть может, неким отголоском древних культов можно считать икону св. Христофора — защитника от заразных болезней. Список такой иконы XVI века известен из Чудова монастыря в Кремле. На ней св. Христофор изображен в одеянии война с копьем и с волчьей головой. Причем над головой имеется нимб.

Очевидно, фигура св. Христофора с головой волка трактовалась как олицетворение «победителя смерти».

Мы можем вспомнить также, что опричники Ивана Грозного прикручивали к седлу отрубленную собачью голову, что являлось неким символом власти. Да и само расхожее выражение «псы войны» вовсе не всегда имело негативный оттенок… Опричники же с головой собаки, притороченной к седлу, воспринимались народом как посланцы царя мертвых.

Образ собаки в виде «посланца смерти» фигурирует и в произведении А. Конан Дойля «Собака Баскервилей». Мистически настроенный автор всерьез занимался спиритизмом. Думается, что образ «огненной собаки» возник в его голове не случайно, а был навеян древними легендами, или, как сегодня говорят, «архетипами».

Вспомним в этой связи заупокойный «волчий» культ. Отголоски этого культа можно встретить и в современной России.

Интересно, что в египетской мифологии главным богом в царстве мертвых был Анубис. Именно он считал сердца умерших. В то же время Осирис в египетском культе мертвых олицетворял фараона. Анубис охраняет тело Осириса, когда тот умирает, и участвует в его оживлении. Здесь мы видим явную параллель со сказкой «Иван-царевнч и серый волк». Анубис надзирает за процессом, когда идет подготовка тела покойного к бальзамированию. После того как бальзамирование окончено, Анубис возлагает на мумию руки и превращает покойника в («просветленного», «блаженного»), который оживает чудесном образом благодаря этому жесту…

Весьма интересно и то, как выглядел Анубис — он имел голову шакала или дикой собаки Саб, а тело человека… Часто Анубис предстает в виде шакала или собаки.

В русской сказке волк, после того как Иван-царевич был убит, хватает вороненка и заставляет ворона под угрозой расправы над вороненком принести в клюве «мертвую», а затем и «живую» воду. Окропив сначала «мертвой», а потом «живой» водицей тело Ивана-царевича, он оживляет его. При желании в этом ритуале можно уловить отзвуки ритуального бальзамирования с последующим оживлением, что имело место в египетском культе Анубиса.

Надо отметить, что на Руси «живая» — «прыгающая» вода — это дождевая вода, а «мертвая» вода — это колодезная. Дождевая влага по весне пробуждает плодородие почвы. Здесь мы видим параллель с возрождающимся и умирающим богом плодородия.

В греческой мифологии функцию Анубиса выполняет Гермес. Он является проводником душ умерших («психопомпа») в царство смерти (аид). Само имя Гермес указывает на смысловую связь со словом «герма» — каменный столб или груда камней, которыми в древности обозначались места погребений. Гермы были также путевыми знаками, фетишами, которые охраняли дороги, границы, ворота городов и храмов. Весьма интересно сравнить греческие с русскими которые выполняли ту же самую функцию и были связаны с богом Чуром (предком). Повреждение «герм», как «терм» на Руси считалось страшным святотатством по отношению к предкам.

Согласно легенде, Гермес крадет стадо прекрасных коров у Аполлона, олицетворяющего солнце. Поскольку сам Гермес является олицетворением мира мертвых, то можно считать этот миф тождественным другим мифам индоевропейцев о борьбе верховного бога с царем подземного мира, например — русского Велеса и Перуна, индийского Вала и Индры.

Правда, борьба Гермеса и Аполлона закончилась не столь фатально, как это происходит в русской и индийской мифологии. Хитрый Аполлон «выменял» коров на лиру, изготовленную Гермесом. В придачу этой сделке Аполлон вручил Гермесу свою свирель. С тех пор Гермес стал покровителем пастушества, хозяином стада. Играя на подаренной Аполлоном свиреле, он созывает коров и людей из мира мертвых в мир живых. Благодаря «патронажу» Гермеса в стадах умножается приплод; увеличивается рождение детей. Гермес также почитался на анфестериях — празднике пробуждения весны и памяти мертвых. Мы видим здесь, что по своим функциям Гермес аналогичен богу древних русов — Велесу.

В связи с близостью Гермеса к миру мертвых в период поздней античности он стал почитаться под именем Гермеса Трисмегиста («трижды величайшего»). Этим обозначалась функция Гермеса как покровителя тайных «герметичных» наук и искусств, доступным лишь посвященным в его мистерии.

В римской мифологии Гермес известен под именем Меркурия. Меркурий является проводником душ в мир мертвых. Об этом со всей очевидностью говорит его имя. В русском языке оно созвучно с таким словами, как Меркурий является покровителем искусств и ремесел, знатоком магии и астрологии. Помимо прочего, Меркурий бог торговли. Его благосклонность может увеличить прибыль. Меркурий также укажет на зарытый клад своему ревностному почитателю.

Весьма любопытно, что аналогичную функцию — помощника в обнаружении и рытье кладов выполняет всем нам известный Иван Купала. Согласно календарю старого стиля его день отмечался 23 июня, что совпадает с летним солнцестоянием. На Ивана Купала в белорусских селах сжигали куклу, которую называли Марой. Она воплощала смерть. Слово Купала созвучно с такими словами, как кроме того, Купала родственен Купидону — римскому божеству любви. Как говорят исследователи, слово «Купидон» образовано от латинского слова — «сильная страсть». Чтобы понять, что «cupido» означает «сильную страсть», не обязательно знать латынь. Русское слово «кипеть» в значении «страстно желать» восходит к индоевропейскому корню «кир» с тем же значением. Кроме того, имя собственное Купала созвучно с русским словом что нашло выражение в рытье кладов, а также в похоронных обрядах, связанных с этим днем. Корень «кап» также указывает на слово(богатство). Очевидно, можно предположить, что в прежние времена Иван Купала, как и римский Меркурий, был покровителем торговли. Очевидно, Купала, как и греческий Гермес, может трактоваться как покровитель тайных наук и искусств.

К сказанному можно добавить, что аналогичный персонаж есть и в ирландской мифологии — это бог Луг; по-галльски звучит как Лугус, валлийцами произноситсяЛлеу. Ллеу имеет эпитет — «искусная рука». Он является покровителем искусств и ремесел. Еще Цезарь говорил о культе Меркурия, который был схож с культом Ллеу. Валлийский Ллеу — воспитанник провидца и мага Гвидиона, который передал своему ученику тайные знания.

Согласно народным поверьям в ночь на Ивана Купалу совершаются чудеса, сбываются желания. Как считает А.Н. Афанасьев:

Именно на Ивана Купалу происходят удивительные превращения людей в животных. Так, Афанасьев приводит рассказ, бытующий в его времена на Украине, о солдате, который подсмотрел за ведьмой, готовящейся лететь на Лысую в вечор Иванова дня. Ведьма разделась, намазалась волшебной мазью и вылетела в трубу. То же самое проделал солдат из любопытства. Его подхватила неведомая сила и понесла по воздуху на Лысую гору. Испуганный невиданным зрелищем — танцующих ведьм и ведьмаков солдат спрятался за деревом. Но в ту же минуту перед ним явилась ведьма и спросила его: «Ты зачем? Скорее назад, а то наши тебя сейчас увидят и задушат… Вот тебе славный конь — утекай!» Солдат вскочил на коня, который его вихрем домчал до дому. Он привязал коня к яслям и залег спать. Утром, когда проснулся, пошел в конюшню — глядь, а вместо коня к яслям привязано большое полено.

По русскому поверью, у ведьмы всегда хранится вода, вскипяченная с пеплом купальского костра. Когда ей заблагорассудится лететь на бесовскую сходку, она обрызгает себя этой водой и тут же вздымается в воздух… В купальскую ночь ведьма добывает корень травы терлич. Когда ей вздумается призвать к себе кого-то, она варит в горшке этот корень, и приговаривает: «Терлич, терлич! Moero милого прикличь!» Неведомая сила поднимает ее возлюбленного, и он с быстротой молнии несется поверх деревьев. Чем сильнее закипает снадобье, тем быстрее он несется…Согласно поверью, в этом случае запросто можно налететь на древесный ствол и ушибиться до смерти. По народному представлению волшебный состав готовится с добавлением волчьего сердца, когтей кошки и змеи.

В старинной повести о бесноватой Соломонии (XVII век) рассказывается о демоне «пришедша к ней зверским образом, мохната, имущи когти, и ляже к ней на одр». Тот же зверь осквернил Соломонию блудом и стал к ней приходить уже в образе прекрасного юноши, кроме великих праздников, но пять — шесть раз в месяц-

Очевидно, в этой повести мы видим отголоски «старины глубокой», когда Змей-Огненный волк прилетает к своей полюбовнице. Сходные сюжеты имеются в древней индоевропейской литературе.

Также в «Слове о полку Игореве» можем прочитать: о князе Всеславе, у которого «вещая душа была в теле», что он «В ночь волком рыскаше: из Киева дорыскаше до кур (до петухов)». Здесь еще превращение в волка не имеет того негативного оттенка, который появился позже. Можно также прочесть в былинах о богатыре Волхве Всеславовиче, что его имя и подвиги указывают на его чародейное значение. Когда он родился, сотрясалось все царство индийское. С детства он учился трем премудростям: оборачиваться ясным соколом, серым волком и гнедым туром-золотые рога. Далее в былине рассказывается, что он оборачивался горностаем и мурашкою.

Как считает А.Н. Афанасьев, не только на Купалу, но и на Каляду можно увидеть отголоски былых представлений об оборотничестве. Так, «окрутниками» на Руси называли одетых по-святочному в мохнатые шкуры или вывороченные тулупы ряженых. Это представление восходит к древним индоевропейским мифам о небесных богах, которые зимой надевают звериные шкуры и скрывают свой лучезарный облик под звериным обличьем. С приходом весны небесные боги чудесным образом преображаются — сбрасывают с себя шкуры и являют людям свой истинный светозарный лик.

Весьма интересно, что смысловое значение современного слова восходит к слову очевидно, в былые времена «окрутить» означало превратить кого-то помимо его желания в волка или в другого зверя. «Окрута» — на древнерусском означало — «одежда».

Злые колдуны и духи в зимнюю пору набрасывают на богов волчьи шкуры — «окруты» и вынуждают их по полгода проводить в облике зверя. Однако с приходом весны злые чары падают и звериные «окруты» спадают.

Очевидно, в день зимнего солнцестояния (Коляда) колдуны набрасывают на богов звериные шкуры (вспомним день Карачуна, а также слово «карачки»), а в праздник летнего солнцестояния (Купала) эти шкуры спадают.

Слово очевидно родственно слову «Коляда». Тогда и в слове «Купала» можно увидеть отзвук обряда закапывания шкуры, сжигания ее в купальском огне; а также ритуальноекупальской водой.

Мы можем увидеть, что такое представление удивительным образом изменилось во времена средневековья. В засухах и бесплодии почвы стали обвинять ведьм и ведьмаков. Сожжение или потопление последних должно было вернуть земле дожди, силу плодородия. Такой обычай — прямо скажем, варварский — сжигание людей на кострах аналогичен возрождению чудовищных жертвоприношений. Произошла подмена — вместо омовения стали «потоплять», а вместо сожжения звериной шкуры стали сжигать людей.

Вслед за таким отношением властей и церкви последовала реакция — в народе стало усиленно распространяться мнение, что колдуны и ведьмы могут превращать людей в зверей, и делают это в отместку. Так, но указанию А.Н. Афанасьева, на Украине и в Белоруссии невольных оборотней, насильно превращенных в животных, называют вовкулаками, потому что чаще всего их превращают в волков… Нередко эти страдальцы бродят возле родного села, и когда завидят человека, то смотрят на него так жалостливо, как будто умаляют о помощи. Селянам случалось даже замечать, как из глаз вовкулака в три ручья катились слезы. По поверьям, насильно превращенный в волка человек кусок сырого мяса не берет, а хлеб поедает с жадностью превеликой. Такие представления бытовали и в Северной Европе. Скандинавы традиционно связывают с присутствием волков военные походы — свои и неприятеля. Во время войны Швеции с Россией около Кальмара расплодилось множество волков. Тогда в окрестных селах и деревнях пронесся слух, что это рекруты, ушедшие на войну, превращены неприятелем в волков, и они вернулись в родные места в таком обличии…

В былые времена русские крестьяне уверяли, что, снимая шкуру с убитой волчицы или медведицы, случалось находить под нею бабу в сарафане. Существует быличка о том, как на охотничьей облаве убили трех волков. Когда стали снимать с них шкуры, то обнаружили, что под одной из них был молодой жених, под другой — его невеста, а под третьей — музыкант со скрипочкой.

Надо отметить, что нет дыма без огня. Народная фантазия, конечно, прибавляет нечто, чего не было, но убитая волчица или медведица с ободранной шкурой действительно отдаленно напоминает тело молодой женщины. То же самое можно сказать по отношению к самцу волка или медведя — без шкуры они отдаленно напоминают тело мужчины. Так, у медведя и собаки на стопе имеется пятка, как у человека; у медведя пять пальцев на ноге, как у человека, а у волка только четыре. Кроме того, семенники хищных — медведей, волков и т. д. опущены в мошонку, как у человека. Белый слой подкожного жира у волков и медведей со снятой шкурой вызывает определенные ассоциации с белым телом человека.

Легенды о ряженых трансформировались причудливым образом в иные легенды. Так, согласно европейским преданиям, на Рождество по городам и весям ходят мальчики-калеки. Они созывают людей на поклонение бесам. Тех, кто отказывается с ними идти добровольно, они бьют волшебными прутьями и превращают в вервольфов насильно. Это превращение действует только двенадцать дней, после чего чары спадают, и человек получает свой прежний облик. К нему возвращается речь и умение мыслить рационально.

Очевидно, эти предания являются отзвуком — эхом древних обрядов превращения в волков, на всю праздничную неделю, связанную с астрономическим периодом зимнего солнцестояния. На Украине полагали, что удар того же «волшебного прутика» снимает с заговоренных людей колдовские чары и делает их снова людьми.

Быть может, эти предания связаны с «палочкой-выручалочкой» и с именем Чура — патриарха — родоначальника, который при произнесении его имени пробуждает к истинной человеческой жизни. Можно вспомнить в этой связи русские сказки, в которых прикосновение волшебного прута повергает героев в сон или заставляет их окаменеть. И опять же прикосновение этого прута через какое-то время снимает это заклятие и пробуждает к жизни.

В русских сказках весьма поэтично обрисовано превращение героев в волков и их последующее освобождение. Вот как в одной сказке рассказывается о заклятых детях:

Такие приметы, скажем прямо, обличают в будущих сыновьях светлых богов, «представителей высокого неба» — как выразился А.Н. Афанасьев.

Весьма любопытно, что этой русской сказке соответствует греческая, в которой прямо говорится, что царица родила Солнце, Луну и Денницу. Рождение Солнца праздновалось на Коляду. Именно тогда оно «поворачивает» на лето. И этот поворот на Руси совпадает с зимними морозами, вьюгами, метелями. Злая колдунья Зима овладевает детьми царя в его отсутствие и превращает их в волчат. Согласно другой версии этой же сказки, ведьма подменяет детей. Она превращает их в камни и прячет в глубоком подземелье, а вместо них в колыбельки укладывает волчат. Между тем она подговаривает слуг царя волчат и царицу посадить в просмоленную бочку, законопатить и пустить в синее море, — мол, такова была воля отсутствующего царя. Бочку прибивает к чудесному острову, и добрый волшебник превращает волчат в братьев. Делает он это весьма любопытным образом, когда волчата-братья спали, он связал их хвосты в один крепкий узел и крикнул зычным голосом: «Не пора спать, пора вставать!» Волчата кинулись спросонья в разные стороны — волчьи шкуры с них вмиг слетели. Волшебник бросил шкуры в огонь и тем самым вернул братьям их человеческий облик.

Дальнейшее развитие сюжета также весьма интересно. Царь, вернувшийся после долгой отлучки, не обнаруживает ни жены, ни детей. Слуги его уверяют, что царица родила волчат. И что по его приказу они засмолили ее в бочку и бросили в синее море… И коварная ведьма выдает за царя собственную дочь… А дальше все почти как у А.С. Пушкина. Проходили нищие в далекой стороне и видят, течет там молочная река в кисельных берегах. Подивились нищие и рассказали царю про это диво неслыханное. Царь хотел было ехать на диво посмотреть, но жена — дочь злой колдуньи его не пустила. «Экое диво рассказывают, — говорит она, — у моей матушки есть получше того: кувшин о семи рожках — сколько не ешь, сколько не пей, все не убывает». Узнал о том один из братьев и тотчас собрался в путь и унес у ведьмы заветный кувшин…

Снова приходят к царю нищие и рассказывают о реке молочной, о берегах кисельных, о кувшине о семи рожках. «Эко диво, — говорит жена царская — у моей матушки есть диво получше — зеленный сад, и в том саду птицы райские поют песни царские».

И вновь приходят нищие к царю и говорят о прочих чудесах и «зеленом саду, где птицы райские поют песни царские». «Эко диво, — отвечает дочка ведьмы, — у моей матушки есть получше: волшебное зеркальце, как глянешь в него — весь мир увидишь». И вот в третий раз приходят нищие к царю и говорят о прежних чудесах и о волшебном зеркальце.

Не стерпел царь, поехал сам на все своими глазами посмотреть, и увидел свою прежнюю жену красавицу и своих трех сыновей — красных молодцев. Тут и ведьме конец…

Как видим, эта народная сказка весьма похожа на «Сказку о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче, и о прекрасной царевне Лебеди» А.С. Пушкина. Мотив чудесного превращения у Пушкина слегка подсократился до следующих строк:

Зато у Пушкина сын, оклеветанный «ткачихой, поварихой, сватьей бабой Бабарихой» превращается то в комара, то в муху, то в шмеля, и чудесным образом перебирается через море. Море это, конечно же, преграда, которая отделяет мир живых от мира мертвых. А сам Гвидон превращается в «связного» между двумя мирами. У А.С. Пушкина поистине масштабно показано превращение Лебеди белой в Царевну:

Как видим, Царевну у А.С. Пушкина также обличают знаки космического достоинства. Афанасьев проводит в связи с этим определенные мифологические параллели. Он говорит, что красное солнце или звезда во лбу напоминает ему глаз Одина, месяц на затылке — лунный серп, венчающий голову Дианы. И действительно, светлые боги сбрасывают свои звериные и птичьи личины и становятся поистине прекрасными, как и положено быть богам.

Весьма любопытно и то, что в скандинавской мифологии есть персонаж — маг и провидец Гвидион. Он является учителем Ллеу, который, по всей видимости, является тезкой нашего Купалы. Может быть, А.С. Пушкин вполне осознанно назвал своего царевича Гвидоном… Ллеу (Луг) в поединке вышиб губительный глаз Балора… Гвидон жалит ненавистных теток в глаз.

Сила колдовства превращает сказочных героев в различных животных, не только волков. Это медведь, конь, рысь, козел, баран, змея, лягушка, сорока, ворон и т. д. Во всех сказочных метаморфозах главное значение придается шкуре животного. Так, в Белоруссии оборотня в виде жабы называют жабалака, а в виде кошки — кошкалачень. Эти слова образованы наподобие слова «вовкулак» и буквально означают жабью и кошачью длаку (шкуру). Спасти оборотня можно тем, что спалить его шкуру. Однако это нельзя делать преждевременно. Иначе герой может погибнуть — отправиться в царствие смерти, как это было с Царевной-лягушкой.

На Руси бытовали некогда былички о матери, превращенной колдуньей в рысь. Мать тайком прибегала к своему осиротелому ребенку, превращалась в красавицу и кормила его грудью, после чего никем не замеченная убегала в лес. Муж красавицы замечал, что ребенок всегда сыт и не плачет. Он подстерег рысь и спалил ее шкуру в огне, когда она в очередной раз пришла кормить ребенка. Этим самым он погубил красавицу. Ей осталось лишь два дня в шкуре ходить, чтобы освободиться от заклятия. Здесь мы видим гот же сказочный мотив, что и в «Царевне-лягушке». Схожие мотивы о времени заклятия мы находим и в авторской сказке «Аленький цветочек». Сам «Аленький цветочек» выступает символом цветка папоротника, который, согласно преданию, расцветает один раз в году — в купальскую ночь и огненным светом указывает на клад…

Специалисты связывают купальские обряды с основным мифом русской мифологии. Перун освобождает украденных коров, метает молнии в Белеса, который прячется сначала в дупло дерева, затем в камень, затем в зайца, потом в утку, потом в человека. Огненная молния Перуна сжигает дерево, раскалывает камень. Затем сжигает шкуры животных. В результате на свет появляется преображенный человек, у которого согласно мифу — «во лбу красное солнце, на затылке светел месяц, по косицам — частые звезды. Снимая свою шапочку, он все вокруг освещает яркими лучами». (Таким образом, сияние вокруг головы — весьма древний символ, свидетельствующий о преображении человека.)

Обновленный или «Новый человек» предстает перед нами как некий преображенный Пуруша (первочеловек). В облике его мы видим микрокосм, тождественный макрокосму. Подобного рода мотив встречается во всей индоевропейской мифологии. Преображенный человек — есть Человекобог. Своим обликом он напоминает, например, Шиву — творца сущего, у которого во лбу третий глаз (солнце), в волосах — месяц; и священная река Ганга берет исток из его волос. Сам Шива предстает перед преданными восседающим на тигровой шкуре, что в некотором смысле указывает на его способность к оборотничеству. Шива известен как покровитель диких зверей.

Весьма интересно, что голова Зевса, согласно греческому автору Павсанию, имеет три глаза. Третий глаз во лбу светит как солнце…

По своим функциям на Купалу похож Дионис — греческий бог, имеющий фракийское происхождение. Согласно мифу, безумный Дионис долго скитался по Сирии, Египту, пришел во Фригию, где богиня Кибела исцелила его и приобщила к своим оргастическим мистериям. После чего Дионис отправился в Индию. И уже затем пришел в Грецию. Культ Кибелы (Кивевы, Индийской матери, Матери богов) сам по себе интересен. Она появляется в окружении безумных корибантов и куретов, диких львов и пантер. Одним своим появлением она вызывает экстаз и необузданное влечение у своих спутников. Она владычица гор, лесов и диких зверей.

Дионис многое воспринял от своей патронессы. В шествии Диониса, носившем экстатический характер, участвуют вакханки, сатиры. Охваченные «священным» безумием, они все сокрушали на своем пути; упиваясь кровью растерзанных диких зверей, увлекали за собой толпы мужчин и женщин.

Сам Дионис, захваченный пиратами во время своего плавания в Грецию, приводит в ужас своих похитителей, превращаясь в свирепую медведицу и льва. Сами пираты, бросившиеся в море с испугу, были превращены Дионисом в дельфинов. Дионис не раз являл свое умение превращаться в разных животных, например в быка и козла. Из религиозных мистерий и обрядов, посвященных Дионису, появился в последствии театральный стиль — трагедия. Греческое слово tragodia буквально означает «песнь козлов».

Многие специалисты усматривают много общего в облике Шивы и Диониса. Это экстатичность, необузданность, покровительство над дикими зверями, способность превращаться в животных. Оргический характер культа Шивы хорошо известен. Можно предположить, если следовать буквально указаниям греческого мифа, что Дионис посетил Индию вместе с арийскими племенами и вернулся оттуда в Грецию. Имя Дионис встречается на табличках критского линейного письма «В» еще в XIV веке до н. э. В Греции культ Диониса утвердился в VIII–VII веках до н. э.

Если предполагать, что культ Диониса весьма древний, то мы можем отожествить некоторые черты самого Диониса с культом литовского Диеваса, латышского Диевса, прусского Дейвса, древнеирландского Диа, а также русского Дива и индийского Дева.

В древней индийской мифологии слово Дева обозначает обширный класс богов. Само слово образовано от древнего индоевропейского корня — «сиять». В той же мифологии слово «Дэви» означает богиню — жену бога Шивы. Культ Дэви весьма древний. Он восходит к древнему культу Великой матери богов.

Литовский Диевас — бог сияющего неба вступает в брак с Дейве. У них рождаются близнецы — два сына, в более древней версии мифа — сын и дочь, которые вступают в инцестуозный брак. Этот мотив отражен в мифе о небесной свадьбе.

Весьма интересно, что «наш» Купала также вступает в такой брак со своей сестрой Марьей (Марой). Мы можем предполагать, что отцом Ивана да Марьи является Див, который дважды упомянут в «Слове о полку Игореве». Вначале Див «кличет» вверху древа, а затем спускается вниз — уже «връжеся» (врезался) Див на Землю. Несомненно, что Див — это ипостась дневного и заходящего солнца. Иван да Марья, таким образом, дети солнца.

В восточнославянской мифологии известно другое имя солнечного бога — Дый. Оно упомянуто в древнерусской вставке в южнославянский текст «Хождение Богородицы по мукам» и в списках «Слова о том, како погане суще языци кланялися идоломъ» («Дыево служение»). Имя Дый также было обнаружено в трех новгородских греческих надписях, выполненных тайнописью. Специалисты отожествляют древнерусское имя бога Дый и Див с древнеиндийским богом Дьяусом.

Дьяус — это бог сияющего, дневного неба. Зооморфной ипостасью Дьяуса является бык-производитель, с подчеркнутой сексуальной функцией.

Нетрудно увидеть, что Дьяус, Дый и иные подобные имена весьма похожи на всем нам известное имя — Дьявол. Возможно, имя Дьявол двусоставное, и состоит из двух имен — Дьяуса и Вала.

Согласно древнеиндийской мифологии, Вала скрывает в своем подземном жилище коров. Индра посылает на поиски свою божественную собаку Сараму, которая выслеживает коров. Индра разрушает пещеру и освобождает коров. Тьма исчезает, появляется богиня зари Ушас (Ужас).

Имя Вала (Вол) могло быть образовано от имени Велес (Волос). Если, конечно, предположить, что само имя Велес очень древнее и восходит еще ко временам индоевропейской общности. Соединение имен Дьяуса — сияющего солнечного неба и Вала (Велеса) — царя мертвых, могло именоваться

Филологи утверждают, что меньше всего в формировании образа Дьявола участвовали верования евреев. Составители энциклопедии «Мифы народов мира» пишут, что «в их вероучении сатана занимал ничтожное и туманное место». Между тем образ сатаны или Дьявола в индоевропейской мифологии мог иметь вполне авторитетное и уважаемое место. Немало потрудились, чтобы придать этому образу демонические черты древние иранцы. Так, известно, что «дэвы», «дайва» (авестийское) или дивы (фарси) в эпоху индоиранской общности воспринимались как божества. Такое же отношение к ним сохранилось и в современной индийской мифологии.

Как пишут составители «Мифов народов мира» — масштабного академического издания:

Былая индоиранская общность раскололась из-за конфликта оседлых земледельцев и скотоводов. В одном из авестийских текстов — «Гатах», приписываемых Заратуштре, порицается жизнь кочевников, занимающихся угоном скота и грабежом. Говорится о том, что похитители уничтожают скот во время оргастических жертвоприношений. Вместе с тем идеализируется труд оседлых скотоводов, а позже в «Ведевдате» — и труд земледельцев: «Кто сеет хлеб — тот сеет праведность».

Обращает на себя внимание, что дагестанский миф о дэве очень похож на греческий миф об одноглазом Циклопе, в пещере которого оказались Одиссей и его спутники. Очевидно, новые идеи и новые мифы распространялись в былые времена достаточно быстро. «Главный грузинский дэвоборец» Рустам весьма похож на нашего Руслана, воспетого А.С. Пушкиным, а также на героя-дэвоборца осетинского эпоса Сослана…

Постоянный конфликт оседлых земледельцев и скотоводов Ирана со скифо-сакскими кочевниками породил изменение и в мифологии. Так, близнецы — брат и сестра, вступившие в недозволенную связь, трансформировались в двух братьев близнецов — жестко противопоставленных друг другу. Один стал «исчадием ада», самим Дьяволом (Ангро-Манью), другой — Ахурамаздой — духом света и справедливости. Таким образом была отделена тьма от света. Было признано, что свет победит, а тьма исчезнет. В «Авесте» были разделены и небеса: царство света — вотчина Ормазда (Ахурамазды) от царства тьмы — вотчины Ахримана (Ангро-Манью). Благодаря реформе Заратуштры попали в немилость ведические боги. Главным демоном, возглавляющим воинство тьмы, стал Индра-громовержец. Лагерь духовных существ был разделен на приверженцев Правды — Арты и приверженцев лжи и мракобессия — Другу. Противопоставление (земного и небесного) затронуло и самого человека. Некоторые его качества были объявлены порождением скверны и тьмы, а некоторые — порождением света и правды. Мир человека разделился на чистый — духовный, и нечистый — телесный. Получалось, что дух добра и зла совместно правили людьми до реформы Заратуштры; выбора у человека не было — кому служить. После реформы Заратуштры человеку уже предоставлялось право делать осознанный выбор между светом и тьмой, погибелью и вечной жизнью, раем и адом…

Не исключено, что в этот сложный период слово Дьявол, как совокупность древних мифов, получило свое негативное значение. Былые противники: Бог-громовержец и царь мертвых в сознании реформаторов объединились и стали единым духом тьмы, вечным противником Бога, самим Сатаной. Индоевропейский корень — «сеять» позволяет подозревать, что и Сатана в былые времена был богом плодородия и света. Быть может, с именем этого гипотетического бога связаны Сатурн — один из древнеиндийских римских богов, бог «Золотого века», а также вавилонский бог Сатаран. Надписи о нем, как о божестве-свидетеле Иштаране имеются в Меслиме (XXVII век до н. э.).

Вероятно, к нынешнему Сатане имеют некоторое отношение и Сатиры — в древнегреческой мифологии демоны плодородия, составляющие вместе с селенамн свиту Диониса.

На Сатану похож другой отрицательный персонаж — Шайтан. В мусульманской мифологии — это одно из имен дьявола. Его еще называют аш-шайтан. Он живет в нечистых местах, на кладбищах. Его едой является то, что ему приносят в жертву — питье, развлечение, музыку…

Иным именем аш-шайтана является Иблис. Это имя удивительным образом созвучно ругательному обозначению полового акта, которое сохранилось в русском языке с древних времен. И в самом деле, чем занимается Сатана со своими подручными, — как раз этим нехитрым делом. Со словом шайтан созвучно и слово Шабаш — сходка ведьм в вальпургиеву ночь. Во время этой сходки мы могли бы увидеть, если бы захотели, «чудеса» превращения, разгул плоти и одурманенных людей… В аккадской мифологии имелся бог солнца Шамаш. В изначальном варианте шабаш означало поклонение солнцу!

И совсем уж интересное имя Ибу Пертиви имеет в индуистской мифологии Западной Индонезии и Малайзии Мать-Земля — воплощение плодоносящих животворных сил земли. Согласно балийскому мифу (остров Бали, Индонезия), Ибу Пертиви создал бог Батара Кала, что мы можем почти свободно прочитать по-русски, как «Солнечный отец». Великая «первая» Мать-Земля родила великого героя Бому, освободителя людей. Сама же Ибу Пертиви считается воплощением Деви Сри. Опять же здесь мы видим знакомое нам слово Деви…

Как далеко может простираться влияние индоевропейской общности!

Что касается слова Иблис, то в нем слышится русское слово помимо народного восклицанияОчевидно, в былые времена индоевропейской общности словом Иблис или близким ему по звучанию словом обозначали уважаемого предка — главу семейства. Остатки такого отношения к этому слову мы встречаем в частице например — ибн-Хасан. Так на Востоке традиционно именуют уважаемого человека, главу большого семейства.

Конечно, сегодня не принято выставлять напоказ свои сексуальные подвиги. Однако в былое время все было наоборот. Некий рудимент этого встречаем сегодня на островах Индонезии. Глава семейства, принимая поздравления по поводу очередного рожденного ребенка, возлежит на высоком ложе и демонстрирует гостям свой… пенис. Тем самым он подчеркивает свои производящие возможности. Надо полагать, что такой странный обычай в Индонезию привезли индоевропейцы… Не исключено, что они дали острову имя Бали. Это имя подозрительно похоже на имя древнего бога Бала.

Что касается «ужасного» слова Сатана, то в былые времена единства индоевропейской общности оно могло обозначать Солнце. Недаром в Индии первую эпоху называют Сатья юга — «Золотая эпоха». Это был тот самый легендарный «Золотой век», про который Ленин сказал, что его не было. Вождь мирового пролетариата выразился в том духе, что «сказочки о Золотом веке» придуманы попами, никакого «Золотого века» не было — древние люди были «задавлены» непосильным трудом и вели жалкое существование… Очевидно, древние люди ждали, когда к ним придет Ленин и освободит их от непосильного труда.

Пожалуй, первый, кто сказал, что человечество не знало «Золотого века», был Заратуштра. Он призвал народ трудиться, отражать набеги врагов, слушаться во всем своего царя; и когда враг будет разбит и уничтожен, настанет «Золотой век». Таким образом, «религию труда» и «войну до победного конца» придумали вовсе не социалисты с коммунистами.

Индоевропейский корень «сат» означает не только «сеять». Так, в этрусской мифологии имеется божество Сатре, с именем, которого связано представление о «Золотом веке» — эпохе изобилия и всеобщего равенства. На модели бронзовой печени из Пьяченицы имя этого бога помещено в самом центре. В римской мифологии божеству Сатре соответствует Сатурн. Ему, в свою очередь, был посвящен праздник карнавального типа, проводившийся 17 декабря — сатурналии. Во время чего избирался шуточный царь сатурналий, люди обменивались подарками — светильниками с зажженным огнем. Этот праздник воспринимался как воспоминание о «Золотом веке» всеобщего братства и изобилия, когда боги ходили в гости к людям и наоборот.

В индийской мифологии имеется интересный персонаж Сартаджит, что можно перевести как «все побеждающий». Сартаджит получил в подарок от бога Солнца волшебный камень сьямантака. Для добродетельного человека, почитающего бога Солнца этот камень являлся неисчерпаемым источником золота; он также служил охраной от всяческих бед. Однако камнем завладели звери — лев, царь медведей. В конце концов камень возратился к его владельцу… Все приключения окончились счастливой небесной свадьбой.

Эта легенда о солнечном камне напоминает тибетскую легенду о камне чинтамани, а также в большей степени народные сказки разных народов. Путешествие героя к солнцу за волшебным даром описано во многих сказках и мифах, например «Конек-горбунок» П.П. Ершова.

Вспомним сказку «Огниво» Г.Х. Андерсена. В этой сказке фигурирует не камень, а светильник — огниво. Владелец его получает столько золота, сколько захочет. Свирепые собаки приносят ему кошели с золотом, а также выполняют разные поручения. Три свирепые собаки со страшными мордами — это, очевидно, «охранники» мира мертвых, некая метафора греческого Цербера — пса о трех головах, стерегущего вход в подземный мир. «Солдат» из «Огнива» справляется с свирепыми собаками очень просто — он сажает их на ведьмин передник. Орфей же, отправившийся за Эвридикой в царство мертвых, зачаровывает Цербера своей игрой и пением.

Дело у «солдата» кончается свадьбой. Ведьма разрублена на куски, а злые родители невесты растерзаны собаками.

Орфей менее удачлив — усомнившись, он оглянулся, и его жена навеки осталась в царстве мертвых.

Эту сказку Е.Х. Андерсена весьма напоминает другая, уже арабская, из сборника «Тысяча и одна ночь». Алладин по настоянию злого волшебника спускается в подземелье, где видит много драгоценных камней. Однако волшебник просит у Алладина достать из подземелья не драгоценные камни, а светильник, горящий ярким светом. Злой волшебник овладевает лампой. Жизнь Алладина в опасности. Но все неприятности легко преодолеваются с участием джина. Дело кончается женитьбой на царской дочери.

Таким образом, мы видим, что во всех трех сказках — индийской, арабской и в сказке Андерсена в общем-то присутствует один и тот же сюжет. Герой достает из подземного мира светильник, «огниво» или «солнечный камень». Лично мне представляется, что эти сказки в равной степени восходят к ритуалу, проводимому нашими далекими пращурами в день зимнего солнцестояния, когда самый короткий день в году, и когда солнце скрывается в «подземной темнице». Герой вызволяет солнце (огонь), или его ипостась — солнечный камень. Дело завершается небесной свадьбой, которая празднуется в день летнего солнцестояния, когда самый большой день в году… Золото и драгоценные камни выступают как некий сказочный эквивалент солнца.

И в самом деле, слово «солнце» и слово «золото» не столь уж далеки друг от друга, как это может показаться на первый взгляд. И там, и там присутствует корень «сол» — «зол». Древнее название золота — «злато» (злато-серебро) сближает эти два слова. Да и сейчас многие говорят, награждая своих возлюбленных — «золотце мое», что по своему произношению похоже на слово солнце.

Очевидно, что в былые времена эпитетами: «светлозарый», «солнцеликпй», «луноликий» награждали выдающихся царей. Это видно, хотя бы по такому слову, как «султан». В Индии говорят сатху, когда речь идет о святом отшельнике. Да и русское слово «святой» указывает на свет, исходящий от благодетельного человека… Выражение «вы — соль земли» может быть истолковано как «вы — солнце земли». Таким образом, уподобление человека солнцу отсылает нас к древней индоевропейской традиции. Слово «сатана» в былые времена воспринималось куда как благодарно…