Триумфатор Пучков Лев
– А некогда тут детсад разводить, – буркнул Разуваев. – Он – факт – нам нужен. И должен понимать это.
– Все было очень правильно, – неожиданно одобрил Людвиг. – Игорь привык постоянно о ком-то заботиться: это смысл его жизни.
– Ага, и когда барыгой был, тоже заботился.
– Ну… Барыгой – да, но… Да вы, наверное, знаете – у него никто не умер от овердоза. Никто не подхватил «гепу», все вовремя падали на ремиссию, а кое-кто вообще завязал. Я понимаю, что это звучит неправдоподобно, но это было. Так что лучший способ удержать его от опрометчивого шага: дать ему понять, что он сейчас остро нужен и без него вы не справитесь…
На КПП нас притормозил дежурный: он же часовой, он же начальник караула – крепенький бородатый дедок с добрым лицом и волчьим взглядом. Людвиг вышел, пообщался, спустя минуту нас выпустили.
– Чего хотел?
– Напомнил, чтобы я пропуск на ваш транспорт оформил. Я сказал, что вечером привезу.
– Понятно… А как, вообще, ты нас представил?
– Зачем представлять? Сказал, что вы будете работать в мастерской брата. В течение двух недель вас надо будет внести в штатный список, оформить пропуск на машину – вот и все. Ну а Игоря он знает.
– А что будет через две недели?
– Да просто плановая проверка. Точнее, не через две, а шестнадцатого. Два раза в месяц Первый отдел проверяет по списку всех, кто тут работает. Все-таки режимный объект, хоть и на консервации. Думаю, вы до того времени управитесь.
– Да постараемся. Дедок, поди, военный пенсионер?
– Подполковник запаса, комитетчик.
– Ух ты…
– Ага. Тут у нас в охране почти все – бывшие чекисты. Берут по знакомству, все – свои люди, так что волноваться не о чем. Если что – насчет вас я буду знать первым…
Пока ехали по полигону, уточнил у Разуваева планы на будущее.
– Значит, воевать собираемся?
– Да нет, это я так сказал, чтобы доктора в тонус привести. С кем воевать-то?
– Ясно. Я думал – серьезно… А что делать собираемся?
– Понятия не имею.
– Нет, но мы же сейчас куда-то едем? Надеемся там кого-то найти, верно?
– Точно.
– Ну вот найдем мы там кого-то… А дальше что?
– Гхм… Слушай, ты ведь сам не дурнее меня! Чего такие идиотские вопросы задаешь? Если найдем – привезем на объект, дальше будет видно.
– Ага… А тебе не кажется, что все это – бессмысленно?
– Что именно бессмысленно?
– Вообще все эти наши телодвижения. Едем куда-то, суетимся, кого-то ищем, волнуемся, переживаем… Зачем все это?
– Так… Че-то ты меня утомил…
– Нет, ну признай честно, положа руку на сердце: жизнь кончилась. Разве нет?
– А, вон ты о чем… Слушай, а ты, когда вора завалил, не считал, что жизнь кончилась? Ты ж тогда себе подписал смертный приговор. Тебе, по идее, с того самого момента должно быть все по барабану…
– Меня Азаров в управление забрал. Если бы не это, наверное, давно бы уже убили. И вообще, это разные вещи. Одно дело, когда тебя хотят воры шлепнуть. Это, конечно, фатально, но – это же воры. И совсем другое – когда тебя ищет вся страна…
– Не надо страну равнять с этими мразями, – Разуваев сурово нахмурился. – Страна, между прочим, это в том числе и ты, и я, и Людвиг с доктором. Ну и тысячи других, таких, как мы, или даже миллионы. Так что жить можно. И нужно. Надо только голову включить – наверняка из нашей ситуации есть выход, а то и не один…
Мы высадили Людвига неподалеку от города, а сами свернули на просеку и покатили на север, вдоль высоковольтной линии.
По дороге Разуваев в двух словах объяснил, куда мы едем. При формировании управления – еще на стадии комплектации кадров – Азаров приказал Разуваеву оборудовать ЗКП (запасной командный пункт). Расположение не указал – сам большой, выберешь, а требования были такие: место должно быть укромное, в противоположном от Москвы направлении и не на режимной территории. Ну и, понятное дело, чем меньше народу будет об этом знать, тем лучше.
Разуваев прокатился с картой по окрестностям и убедился, что вся пятнадцатикилометровая зона вокруг Черного Яра – сплошь режимный объект. Не тратя времени зря, он сразу махнул на двадцатый километр в противоположном от Москвы направлении и довольно скоро нашел среди болот местечко, по всем параметрам удовлетворявшее генеральским запросам.
Не буду зря будоражить ваше любопытство – нет там никаких подземных бункеров с разветвленной системой потайных ходов, и содержать на этом ЗКП высокопоставленных узников никто не собирался. Обычный замаскированный блиндаж в один накат, с небольшим запасом продовольствия, медикаментов и предметов первой необходимости. В случае чего – недельку можно отсидеться.
То есть прозорливый генерал, едва вступив в должность, уже предполагал, что наша убойная благодеятельность может завершиться в любой момент и самым плачевным образом. Вот только воспользоваться плодами этой прозорливости ему не довелось.
– А чего мы сразу туда не поехали?
– Больно много народу об этом месте знает. Полтора десятка человек из моего отдела там трудились. А потом: ночью там запросто можно заплутать и утонуть в болоте.
– Понятно… А чего тогда сейчас едем? За истекшие полсуток твои полтора десятка забыли об этом укромном местечке?
– Да я в курсе, что ты вредный, можешь особо не напрягаться, – Разуваев беззлобно хмыкнул. – Мы все по-тихому сделаем, на рожон лезть не будем. Семь раз посмотрим, один раз пойдем. Или вообще не пойдем, если что-то не понравится…
Контрольная точка была обозначена на редкость тривиально: белой краской на опалубке высоковольтной опоры – «Спартак – чемпион!!!».
– Так… Это какой-то шифр?
– Это какой-то удод, – буркнул Разуваев. – По фамилии Леха Сидоров. У нас все болеют за «Динамо», а он – за «Спартак».
– То есть никакого скрытого смысла нет?
– Какой, в ж…, смысл? Сказал ему пометку сделать – вот и сделал…
Мы загнали машину в кусты и двинулись в глубь чащи. Лес был довольно густой, но без бурелома и непроходимых зарослей. Я с некоторым разочарованием отметил, что обещанной укромностью местечко вовсе даже не страдает и сюда случайно может забрести любой грибник. Однако минут через десять мы вышли к болоту, и все претензии автоматически отпали.
Болото здесь было классное. Матерое такое, дремучее, с классической туманной дымкой, жирной трясиной, небольшими «окнами» и лохматыми кочками – оно тут неплохо жило и без нас, лениво булькало пузырьками газа, дышало и чавкало, как будто что-то пережевывало. А когда мы подошли, мне показалось, что оно притихло и с любопытством уставилось на нас глазами-«окнами». Идите-ка сюда, голубчики, я вас маленько засосу…
– Ух ты… Надеюсь, мы туда не полезем? – я ткнул пальцем в глубь болота. – По краешку обойдем, верно?
– Неверно. – Разуваев пошарил в кустах и вытянул двухметровый осиновый дрын. – Обойти тут нельзя – оно километров пятнадцать тянется. Глянь в кустах, там еще пара шестов заныкана.
– Понятно… А без дрынов – никак?
– Да просто неудобно будет. Нашел?
– Нет тут никаких дрынов.
– Не понял… – Разуваев обшарил все окрестные кусты и тоже ничего не нашел. – Ага… Ну, значит, там точно кто-то есть.
– Вопрос только: кто? Если наши – хорошо. А если…
– Да чего гадать: сейчас шест смастерим, пойдем и узнаем…
На изготовление дрына ушло полчаса. Не сказать, чтобы уж совсем руки из тыла выросли, но пока нашли подходящее деревце, пока его сгубили боевым ножом (было огромное желание сбегать обратно к машине – там топорик в инструментарии) да обрезали сучки – время и пролетело.
Потом еще минут пять слушали обстановку. Было тихо: болото размеренно дышало и причмокивало, ничего такого, что свидетельствовало бы о наличии враждебной активности, мы так и не услышали. Я бы посидел подольше: мне тут неожиданно понравилось. Тихо, уютно, спокойно, враг незаметно не подберется – болото…
А там, за болотом, – неизвестность. Не собираюсь порочить бойцов Разуваева, но нельзя забывать, что они в первую очередь – люди, смертные создания, плохо переносящие боль и мучения и готовые на многое ради сохранения своей жизни. И вообще тут многое зависит от деловых качеств инициаторов поисковой операции и целого ряда сопутствующих факторов. Например, от того, насколько важен для этих инициаторов удравший товарищ.
– Есть соображения, кто там может быть?
– Да кто-то из моих «вратарей», больше некому, – уверенно заявил Разуваев.
– Почему так думаешь?
– Так это же очевидно… В районе базы управления розыск не ведут – шмонают только острова и акваторию. Значит, свалил кто-то из отдела обеспечения. Ну ты ж знаешь, кто там у них – сплошь брюхатые технари и «вохра». Так что единственные кандидаты на рывок – мои «вратари».
– Ну да, логично…
Пара слов о «вратарях».
Где-то через месяц после начала активного функционирования управления Разуваеву дали команду подготовить четверых самых лучших людей для выполнения особого задания. Серега проявил редкую добросовестность (обычно в таких случаях руководитель с радостью «сбрасывает балласт») и действительно выбрал наиболее достойных. Через пару месяцев кто-то из этих хлопцев приехал в управление за получкой и, естественно, зашел проведать своих.
Разуваев закономерно поинтересовался: если не секрет, намекни, почем фугасы оптом и вообще каким местом вы там груши околачиваете. Боец сказал, что от командира секретов нет, и поделился: они там охраняют одну калитку и пару плешивых рахитов. То есть рахит сидит в конуре и забивает в комп всю информашку, что ему тащат денно и нощно, аки пчелки мед в улей, сотрудники отдела обеспечения. Через сутки его меняет второй рахит – и так по кругу.
Собственно дежурства как такового нет, а просто бойцов поделили на пары, и каждая пара постоянно пасет одного рахита. Сидит рахит в конуре – надо находиться рядом (хотя внутрь входить запрещено), можно сутки напролет валяться на диване или гонять в нарды – главное, ни на шаг не отлучаться от опекаемой персоны. Сменился, пошел отдыхать – заступает другая пара, ответственная за второго рахита, а первая со своим подопечным убывает в жилой корпус и продолжает пасти его там. Живут вместе с ним, в одних апартаментах, только комнаты у всех разные. В общем, бессрочная и бессменная служба: от безделья и хронического перееда-пересыпа уже опухли.
Разуваев, помнится, тогда здорово возмущался:
– Надо же, взяли лучших бойцов и поставили на ворота! У них там что, своих толстож… «вохровцев» не хватает?!
А я узнал об этом сугубо в спортивно-оздоровительном аспекте. Собрались как-то в очередной раз мяч погонять, смотрю – парочка особо зловредных игрунов с их стороны отсутствует. Поинтересовался, Разуваев и пожаловался. А по большому счету, если разобраться – элементарная утечка информации. Думаю, ни мне, ни Разуваеву не полагалось знать, чем там занимаются его люди. Если бы полагалось, нам сказали бы.
К чему вообще рассказал про этих «вратарей»? Да просто сейчас для нас вопрос «кто да кто в домике живет?!» без всяких натяжек жизненно важен. Мне самому по роду деятельности частенько доводилось принимать участие в разыскных мероприятиях. И я прекрасно знаю, что формат этих мероприятий целиком и полностью зависит от параметров объекта поиска.
Ежели, допустим, удрал заместитель третьего помощника младшего клозетного смотрителя, искать его будут, как выражается Разуваев, «вохровцы», лениво почесывая толстые зады и вяло имитируя поисковую активность для большого начальства, которое с легким сердцем поставит галочку и доложит на самый верх, что мероприятие проведено в полном объеме, с привлечением всех доступных сил и средств.
А вот если ушел какой-нибудь особо важный «носитель» – это совсем другое дело. Тут наверняка привлекут мастеров, которые вспашут каждый квадратный метр в районе поиска, прошерстят любые возможные «связи», поставят на уши всех, кого можно и нельзя, и вообще всем подряд устроят веселую жизнь и покажут, где раком зимуют.
В связи с этим меня очень остро интересует вопрос: хлопцы Разуваева удрали одни или уволокли с собой подопечного «носителя»? Если одни – с чего тогда такой сыр-бор и циклические вертолетные прогулки? Сами-то они в разыскном плане ничего из себя не представляют: их даже в помещение, где работал «носитель», не пускали…
– Хватит уже сидеть, потопали.
– Может, еще немного послушаем?
– Ну тихо же – чего тут слушать? На болоте – пусто.
– Да, на болоте-то пусто… А там?
– Тут с полкилометра идти, не меньше: если на том берегу засада, все равно ничего не услышишь. Подойдем поближе, еще посмотрим.
– Ладно, пошли. Как будем двигаться?
– Молча, тихо, не спеша. Давай топай за мной и запоминай дорогу.
– Не понял? Зачем мне…
– Если меня шлепнут – просто так, наобум, не проберешься.
– Если тебя шлепнут, меня, скорее всего, тоже шлепнут. Так что – запоминай, не запоминай…
– А ты все равно запоминай. Может, не только тебе пригодится…
Вопреки моим опасениям, с болотом мы справились без проблем. «Дорогу» я так и не запомнил, однако, подозреваю, ее как таковой не было вовсе: в некоторых местах Разуваев делал остановки и подолгу тыкал дрыном в соседние кочки, проверяя их наступательную благонадежность. Вот тут он оказался прав: без дрына в болоте не просто «неудобно», а прямо-таки фатально неудобно.
Выбравшись на сухое место, мы резко взяли вправо и обошли стороной пологий бугор, обильно утыканный вековыми елями. За бугром пряталась поросшая кустами длиннющая ложбина, в которой, по-моему, можно было спрятать целый танковый полк.
Углубляться в ложбину мы не стали: присели за толстой развесистой елкой и принялись наблюдать.
– И где это?
– Прямо перед тобой.
– Ну где – передо мной?
– А вот угадай. Ты ж погранец, глаз должен быть наметан.
С минуту посидели, послушали, посмотрели: тишина. Где блиндаж, я так и не разгадал. То ли навык утратил, то ли замаскировали мастерски – в общем, никаких признаков.
Смотрю – Разуваев малость озверел. В смысле: по-собачьи ноздрями прядает, шерсть на загривке встала дыбом, взгляд немигающий, в одну точку устремлен. Ну прямо борзая, почуявшая дичь.
– Ты чего?
– Тихо…
– Да и так тихо! – Мы говорили еле слышным шепотом. – Чего встопорщился?
– Там кто-то есть.
– Это ты как определил? По запаху, что ли?!
– Ну… Просто чувствую.
– Ага… Лично я ничего не чувствую. Но верю в твою интуицию.
– Не, точно – там кто-то есть. И оно сейчас смотрит в нашу сторону.
– Ну нет, это уже мистика какая-то!
– Да какая в ж… мистика! Ты что, не чувствуешь, что на нас кто-то смотрит?
– Хорош придуряться. Скажи лучше, что делать будем.
– По моей команде встаем и медленно идем к ложбине. Спокойно, медленно, без резких движений.
– Может, один будет прикрывать, один пойдет?
– Смысла нет.
– Почему?
– Да спалили нас, все уже, – с патологическим спокойствием резюмировал Разуваев. – Если враг – не уйти, по болоту шибко не разбежишься, на раз срубят. Так что вариантов нет. Раз-два – встали!
– Ой, б…! Чую, не то делаем…
– Пошли, пошли…
Мы вышли из-за елки и неспешно двинулись к ложбине. Не успели сделать и пяти шагов – в пятидесяти метрах спереди, из кусов, вывернулся какой-то чумазый крепыш и бросился к нам с радостным воплем:
– Командир!!!
– Леха Сидоров, – с огромным облегчением констатировал Разуваев. – Ну все, мамаша, – уродец будет жить…
Вслед за Лехой на свет божий выползли еще двое субъектов РФ, похожие друг на друга как братья-близнецы: упитанные товарищи с пивным брюшком, только один совсем лысый, в скорбно поблескивающих очках и засаленном тельнике, а другой – богато плешивый, в рыжей толстовке и бейсболке.
Ну вот и приплыли. Вот это непруха! Самые худшие мои опасения оправдались. А если точнее: оправдались двояко…
– Мужики, у вас мобила есть? – озабоченно спросил Леха, наскоро обнявшись с Разуваевым и пожав мне руку.
– У нас много чего есть, – барски осклабился Разуваев. – Ты давай рассказывай, как с объекта удрали. Позвонить всегда успеешь.
– Мужики, позвонить надо – просто до зарезу, – взгляд у Лехи блуждающий, кипит в нем смертельная озабоченность, правый глаз нервно подергивается. – Я одного человечка подставил так, что дальше просто некуда. Надо срочно поправлять это дело.
– Держи, – понятливый Разуваев без лишних слов протянул телефон. – А что это за подстава такая, если не секрет?
– Не секрет, – Леха, нервно дрожа пальцами, начал тыкать кнопки. – Так… Сейчас звякну, попрошу, чтобы его поискали, потом все расскажу. Я ж его номер не знаю, а тут буквально каждая минута все решает…
Глава 10
Сергей Кочергин
«С глаз долой – из сердца вон» – это как раз про нас, да не в бровь, а в глаз.
Насчет того, что неплохо было бы предупредить Глебыча о свалившихся на нас проблемах, вспомнили только поздно вечером седьмого сентября: после того, как разложили по полочкам рандеву с Гафаровым и раздали задачи на завтра по подготовке к судьбоносной встрече в верхах.
Нет, понятно, что кататься по захолустным донским станицам и искать Глебыча среди крепко пьяных казачьих компаний – перспектива для врага еще та. Но если существует вероятность, что могут искать, предупредить надо в обязательном порядке. А то получается, мы тут вовсю воюем, а он там – ни в одном глазу. Нехорошо.
Кроме того, телефоны мы поменяли, и теперь связаться с нами он не может. Надо это дело исправлять.
Иванов нашел в блокноте последний мобильный Глебыча, позвонил и в общих чертах обозначил проблему.
Глебыч был изрядно в тонусе: сказал, что прямо сейчас все бросает и немедля мчится на помощь. До нормальных дорог далековато – они сейчас сидят где-то в камышах, но есть катер, а в соседней станице можно угнать кукурузник, так что попасть к рассвету в Ростов – это не вопрос…
Иванову стоило большого труда уговорить нашего Вудичку оставаться на месте и ничего не угонять. Умная Лиза подсказала аргумент: мы в конспиративном режиме и появление Глебыча может «спалить» нас подчистую. Так что если не хочет оказать медвежью услугу, пусть занесет номер в память и продолжает сидеть в камышах. Взрывать пока что ничего не надо, так что справляемся сами. Ну а надумаем взрывать – непременно позовем.
Глебыч с такими доводами согласился, но был ужасно недоволен.
О том, что мы потеряли Ростовского, Иванов говорить не стал. Тут бы никакие доводы не помогли: все кукурузники были бы наши. А заодно и сломанные челюсти, простреленные колени и прочие прелести сугубо казачьих способов решения внезапно возникающих задач – вкупе с милицейскими протоколами и нездоровым вниманием органов правопорядка.
Приедет – скажем. А сейчас у нас и без того проблем хватает.
Прощаясь, Глебыч вспомнил: тут Васю уже вторые сутки разыскивает сослуживец, хочет сообщить какую-то архиважную информацию. Кто такой – он не знает, передали номер через третьи руки, сказали, чтобы Вася позвонил по нему как можно быстрее. Вот вам номер. За последние три цифры не ручаюсь, коряво написано…
Вася взял номер и, злонамеренно проигнорировав замечание Кости (даже язык показал, мерзавец этакий) насчет того, что начало двенадцатого – не самое подходящее время, чтобы беспокоить сто лет не виденного боевого брата, у которого могут быть, например, маленькие дети или больные родители, тотчас же позвонил.
Вася у нас товарищ непосредственный и дикий, внезапно обретенным боевым братьям радуется так, словно выиграл в лотерею импортный внедорожник или почетное право расстрелять разом всех более-менее известных отечественных буржуинов. То есть, если не вдаваться в подробности, а только в общих чертах – его телефонные беседы в таких случаях невольно навевают ассоциации с брачными оргиями бабуинов (недавно по BBC показывали – страшное это дело, я вам доложу!).
Поэтому разведчика сразу же выставили на веранду, чтобы не мешал остальным своими воплями и радостными прыжками.
Мы с Костей смотрели по местному каналу нетленку «Карты, деньги, два ствола», Иванов с Петрушиным играли в нарды и вполуха – вполглаза соучаствовали в просмотре, Лиза читала с Костиного КПК книгу – поэтому, в общем-то, к Васиной беседе никто особо не прислушивался. Судя по отдельным громогласным репликам, доносившимся с веранды, Вася сначала хвалил своего боевого брата, потом ругал, а в завершение (а это, скорее, норма, нежели какая-то девиация) советовал немедленно при-стрелить каких-то рахитов, поскольку будут от них одни проблемы, а взять с них все равно нечего. Или есть чего?
– Петрович, нам диск уже не нужен, правильно я понял? – поинтересовался Вася, заглянув в гостиную.
– Да, Вася, не нужен. Купили уже.
– А, ну я так и сказал, – Вася вернулся на веранду, неплотно прикрыв за собой дверь. – Не, Леха, тут мы уже все сами разрулили. Так что пусть свернет в трубочку – и… Не сворачивается? Ну, значит, плашмя… Гы-гы-гы! Ну давай – береги…
– Вася – дверь!
– А все уже, переговорили…
Вася вернулся, скромно присел в уголке дивана и стал молча смотреть телевизор. Наверное, на этом все бы и кончилось, если бы бдительная Лиза не стала донимать Васю расспросами: кому звонил, кого и за что следует пристрелить и что за диск предлагал загадочный Леха.
– Да фигня это все, тебе оно не надо…
– Не поняла: почему это мне не надо? Мы в режиме конспирации, ты только что засветил номер человеку, которого я не знаю, а я, между прочим, отвечаю за информбезопасность. Так что давай, гусь ты мой трубчатый, колись быстрее, пока не началось…
Вася продолжал отнекиваться и почему-то стал мучительно краснеть. Это мгновенно заинтересовало всех присутствующих: мы поддержали Лизу и потребовали у мелкого негодяя отчитаться – а ну, ответь, по какому поводу пигментируешь?!
Не выдержав коллективного напора, Вася быстро сдался:
– Короче, ребята… Это я во всем виноват… Леха Сидоров узнал меня, когда ночью приходили…
– А подробнее?
– Ну… Леха – мой боец, служил у меня. Узнал, короче. Потом с рахитом терли – кто приходил ночью, сболтнул, не подумав. Когда эти вломились, рахита чуть колупнули – он сразу и сдал. Те, быстро – Леху: иди сюда, мой белый хлеб! А Леха – раз! И свинтил. И рахита прихватил. Не – двух. Ствол к башке, все дела – наш человек! А те, понятно – личное дело со штаба: где служил, кто командир… Ну а дальше уже как два пальца – сами понимаете… Ну вот, так и узнали.
– Какое исчерпывающее изложение, – заметил Иванов, раскрывая свой блокнот. – А теперь давай: подробно и по пунктам.
– Не, Петрович, ну в самом деле… Уже ж договорились, что теперь-то без разницы, откуда протекла инфо…
– Да тебя что, кто-то ругает, что ли? Просто нужно восстановить последовательность событий, увязать все факты – может, пригодится…
– А что за диск предлагал Леха? – напомнила Лиза.
– Да когда вламывались эти, рахит эвакуировал какой-то диск с инфо.
– И?
– Ну и, теперь, типа, у них вроде бы как есть этот диск, и они готовы поделиться. Сами, типа, не знают, чего с ним делать. Сидят там в лесу, недалеко от города, репы морщат, как быть…
– Давай все же по пунктам… Кто такой «рахит»? Когда и где тебя узнал Леха? Где он работает, этот Леха?
– Ну, Петрович… Вроде бы и так все по полочкам разложил…
– Вася!
– Ну, короче, когда мы за диском на остров – на катере… Леха на дверях, у секретки, а рахит – это который диск нам давал…
– Вася!!! – страшным голосом крикнул Иванов, нехорошо багровея и выкатывая глаза. – Ва-ся!!!
– Ну а че…
– У них есть диск?!!!
– Ну, вроде как…
– А ты сказал, что он нам не нужен?!!
– Не, ну вы ж сами…
– Ва-ся!!!
– Ну нет – все, пойду, на фиг, застрелюсь…
– Где они?!
– Да в лесу, рядом с Черным Яром…
– Бегом звони своему Лехе!!! Бегом, я сказал!!!
– Понял, – Вася с готовностью потащил из кармана телефон. – На завтра, на утро?
– На сегодня, через три часа! Выезжаем сейчас же!
– А спать?!
– В дороге поспишь. Рулить тебя никто не заставляет. Звони, уточняй ориентиры – выезжаем немедля…
Злые языки утверждают, что Москва – большая деревня. Это они правильно утверждают. Могу добавить, что сама Россия – деревня ненамного большая, а Объединенная Группировка, в которую ссылают со всей России, – вообще крохотное сельцо, где каждый второй знает каждого третьего. А каждого первого, если и не знают, то непременно видели, и не один раз.
Короче. Не надейтесь, что можете гарантированно спрятаться от прошлого, набедокурив в одном конце страны и переехав в другой. У нас это не работает.
Петрушин и Вася с ходу опознали Разуваева: было время, он не вылезал из командировок и неоднократно пересекался с ними в Объединенной Группировке. При последующем общении выяснилось, что Андрей Горбенко был знаком с Ростовским, и на протяжении нескольких лет они регулярно контактировали, участвуя в целом ряде совместных мероприятий.
Ну а Леха Сидоров, как вам уже известно, опознал Васю – и шапка не помогла.
Наверное, надо было не брать его с собой в тот раз. Приметная личность. Интересно, как бы все обернулось, если бы в ту ночь Васи с нами не было?
На закрытый объект нас не повезли, сказали, что слишком много народу, замучаешься на всех пропуска оформлять. Сигать через болото мы не пожелали: не маленькие, чай, замаскированными бункерами нас не удивишь.
Мы с комфортом расположились неподалеку от высоковольтной линии, пожарили шашлыки (прихватили по дороге мясо-зелень-водку, угли и мангал в дежурном магазине – думали, они тут бедствуют, хотя на деле вышло, что хлопцы в полном порядке, умеют о себе позаботиться), немного выпили и славно поговорили за жизнь.
В общем-то, встречать водкой рассвет – это не наш стиль, но уж коль скоро жизнь дала трещину и пошла в разнос по всем позициям, некоторыми принципами можно пренебречь. Глебыч бы нас категорически одобрил.
Поначалу Разуваев с недоверием косился на Лизу, но Петрушин тихонько отрекомендовал:
– Из «винта» с сотни сигарету гасит. И это так – хобби. Еще хобби: мужикам гульфики отстреливает. На досуге, по настроению. Ну а профиль: шпионская техника – и там она шарит в пять раз лучше, чем стреляет.
– Ух ты! – бесхитростно восхитился Разуваев. – Наш человек…
Рассказ оставшихся в живых «управленцев» произвел на нас неизгладимое впечатление. То, что они нам поведали, было больше похоже на какую-то кошмарную сказку, нежели на суровую реальность – сказку, невероятную даже для нашей многострадальной страны, вволю насмотревшейся на самые разные злодеяния.
Нет, понятно, что с этим пресловутым «Сантьяго» Зубов переборщил. Но чтобы разом уложить пятерых представителей высшего эшелона власти, да не по одному и в ходе каких-то тайных следственных процедур, а оптом, при штурме усадьбы такого человека, как Зубов…
Такого себе даже товарищ Сталин не позволял. А уж насколько этот товарищ был крут по отношению к своим врагам, думаю, известно каждому.
Послушал я «управленцев», поковырялся между делом в своих сложных чувствах и еще раз убедился, что человек – животина крайне субъективная, себялюбивая и эгоистичная.
Знаете, как хорошо и покойно на душе, когда против тебя ополчилась совокупно вся наркомафия огромной страны? Да это просто прелесть! Нет-нет, я не оговорился: именно хорошо и покойно. И на меня отнюдь не снизошла вызванная колоссальными переживаниями, внезапная и острая переоценка ценностей.
Просто человек так устроен: если моему соседу во много раз хуже, чем мне самому, на душе от этого становится спокойнее и радостнее. То есть, если не желаете ощущать себя конченой сволочью, можете мыслить от обратного: мне сейчас во много раз лучше, чем соседу.
Да, Гафаров и иже с ним имеют к нам большие претензии, при первом же удобном случае убьют и на радостях спляшут гопака на наших могилах.
А вот товарищи «управленцы» – Горбенко и Разуваев – они оба в федеральном розыске, и на них охотится вся страна, как на особо опасных преступников. И плюс к тому, Гафаров и иже с ним имеют к этим людям те же претензии, что и к нам.
Вот и делайте выводы. Наше положение, если сравнивать его с положением этих парней, – просто комфортный круиз с эпизодическим щекотанием нервов для поддержания общего тонуса…
Вторым номером программы слушали Леху и «рахитов».
Читать бесплатно другие книги:
