Триумфатор Пучков Лев

Глава 6

Сергей Кочергин

– А книга называется «Мужик с топором». Занимательная, я вам скажу, книжица – местами коряво и как-то хаотично, но в целом очень даже брутально и свежо. Давненько ничего подобного не читал.

– Интригующее название. Автор – психиатр?

– Автор, кстати, Серегин однофамилец, мастер боевых искусств. Здоровенный детина под два метра, легко и непринужденно ломает бетонные блоки и преподает науку убивать сотрудникам сразу нескольких спецслужб. Типаж – я те дам, у нормальных людей при встрече невольно возникает желание немедля перебежать на другую сторону улицы.

– Интересно… И что – вот такой товарищ, и постоянно держит под сиденьем машины топор?

– Да, держит. И вполне ответственно заявляет, что, находясь в городе, не чувствует себя в безопасности.

– Может быть, он маленько маньяк?

– Может быть, может быть… Но мыслит и излагает вполне адекватно. Просто товарищ по специфике работы постоянно сталкивается с агрессией. Поэтому лучше многих специалистов осведомлен о том, что угрожает современному горожанину, в какой степени и с какой стороны.

– Да уж… Вообще – да, есть такое дело… В последнее время люди будто озверели: чуть-чуть краску поцарапают на машине – и давай дубасить друг друга битами, или еще там чем потяжелее, или даже стрелять… Мы-то как-то в системе, в команде, вроде бы от этого отчасти изолированы… Гхм…

– Ну вот, теперь прикиньте: если такой знатный боец не чувствует себя в безопасности, что уж говорить о простых смертных, типа нас с вами?

– Надо Петрушина спросить: какие ощущения у боевых роботов в режиме «мир» на улицах мегаполиса?

– Хе-хе… Петрушин, кстати, судя по поведению, тоже не чувствует себя в безопасности. Постоянно начеку, насторожен, подозрительно так смотрит… Я вот что думаю – может, Марс близко подошел?

– Насчет Марса – не знаю, это, по-моему, полная херомантия… Но вот что верно: да, в последнее время как будто наблюдается ощутимый всплеск тотальной агрессии. Может, перенаселенность сказывается? Ну, это нормально, нет: за помятый бампер могут забить до смерти?!

– Не хочется уподобляться ностальгирующим по СССР пенсионерам, но… Хочется заметить – раньше такого не было. Скажи, Серый?

– Такое было всегда, просто вы не обращали на это внимание, – лениво резюмировал я. – Потому что все ваше «раньше» прошло в горячих точках и в явном режиме «война». А теперь вы живете и работаете в городе, а какой режим тут – сразу и не поймешь.

– Ну, может быть, и так, – Иванов лениво зевнул и подставил чашку под кран самовара. – Где у тебя эта книга?

– Собственно, книги у меня нет. – Костя ткнул пальцем через плечо: – Есть текст на КПК – из сетки качнул. Если желаете, возьмите, почитайте…

Хорошо развлекаться вялотекущей беседой о тотальной агрессии в обществе вот в таком интерьере: сидючи на веранде с видом на переливающееся солнечным серебром озеро, попивая чай с чабрецом из самовара и вслушиваясь в непривычные для городского уха звуки не проснувшейся толком деревни. Справа – яблоневый сад, слева – огород с морковкой, петрушкой и прочей некриминальной травкой, за забором куры кудахчут, тупые козы блеют да корова раз в пять минут лениво мыкнет – зачем, мерзавцы, не выгнали вовремя на пастбище (соседка будет носить нам молоко, сметану и масло – хозяева договорились). А в общем и целом, если не брать во внимание все это животноводство, в округе царит такая тишина, что с непривычки аж в ушах звенит.

Да, такой антураж хорошо подходит для философских рассуждений о неизбежных вызовах сорвавшегося с цепи мегаполиса, насквозь пропитанного гибельными ароматами «паленого» бензина и раскаленного асфальта. Сидишь тут, нюхаешь пахучее яблоко и глупо улыбаешься, вспоминая оставшуюся во вчерашнем дне суету и толчею. Контрастно, знаете ли… Это примерно так же, как в ненастный осенний вечер со шквальным ветром и громовыми раскатами сидеть в уютной теплой комнате у горящего камина, все подряд выключить и, бездумно глядя на пламя через старинную узорчатую решетку, прислушиваться к яростной битве стихий за окном… Очень, знаете ли, располагает к лирическому настроению. Где-то там, вне моей системы координат, кипят и бушуют страсти, жизнь бьет ключом – и зачастую так бьет, что не сразу и оправишься… А у меня тут – тихо, покойно и безопасно…

Вчера, по случаю приезда, мы позволили себе немного расслабиться. Иначе говоря, до четырех утра пили водку под шашлыки – на свежем воздухе. Думали, будем дрыхнуть до вечера, но половина команды – Иванов, Костя и я – подскочили, как по звонку, в восемь утра и стали бесцельно бродить босиком по округе. Сходили на озеро, полюбовались видами, надергали на огороде овощей и зелени, собрали упавшие яблоки, достали из погреба варенье, раскочегарили самовар и сели пить чай. Что удивительно: самочувствие было великолепное, будто спали двенадцать часов кряду и вчера не пили ничего тяжелее кефира. Вот что значит свежий воздух и деревенская тишина. Странно, однако, что на Васю, Петрушина и Ростовского это не действует: до сих пор спят без задних ног, и, похоже, если не разбудить, не встанут до завтрашнего утра. Это, видимо, у них профессиональное: замечено, что спецы и опера, если есть возможность, могут спать сутками напролет – как будто запасают энергию впрок, аккумулируют ее для многодневной тяжелой работы в режиме безостановочной гонки.

На озере были видны два небольших катера: кто-то спозаранку томно рыбачил. В сарае есть надувная лодка и снасти, как освоимся, обязательно поедем ловить рыбу и сделаем царскую уху. А то Иванов, бывало, спросит в сердцах (рабочий момент): вы что, ребята, уху ели? А мы и не знаем, что ответить. Теперь сделаем, поедим и тогда уже можем бодренько этак отвечать со знанием дела: да, господин полковник, мы уху ели.

А вообще местная первозданная дикость мне пока что нравится. В доме нет ни телевизора, ни радиоточки, газеты доставлять никто не будет. Вот отдохнем-то от информационного вала и прочих назойливых прелестей цивилизации! Еще бы мобильники в городе оставили – было бы совсем здорово…

У Иванова на поясе интригующе запикал мобильник. Полковник, пересекаясь со мной мыслью, поморщился:

– Надо было телефоны в городе оставить. Не дадут ведь отдохнуть…

Ну, это он лукавит. Наш вождь без телефона – никуда, привык держать руку на пульсе событий. Вот и сейчас – вышел из дома в шортах, босиком и по пояс голый, однако не забыл нацепить барсетку, в которой таскает сразу три телефона.

Иванов достал мобильный, глянул на дисплей и пожал плечами:

– Странно…

– Что такое?

– Лизавета…

– СМС с докладом о прибытии?

– Да нет… Картинки какие-то прислала… Аж пять штук и в большом разрешении…

– Вот новости, – Костя усмехнулся. – Наверное, всю ночь квасила с землячками, а под утро на нее снизошло откровение. Или озарение. Или остервенение. В общем – снизошло…

Да, это не в характере Лизы. Она у нас дама скромная и экономная, без крайней необходимости даже СМС не отправит. А уж картинки, тем более – шефу, это конкретный вывих по диагонали…

Иванов смотрел картинки, и выражение его лица стремительно менялось вот в такой последовательности: недоумение – растерянность – тревога.

– Что там?

– Ноутбук, – сипло скомандовал полковник. – Гхм-кхм… И это – у меня в сумке шнур. Быстро…

Я метнулся в спальню. Дернул из-под кровати сумку Иванова, стал лихорадочно выкидывать вещи – пока достал шнур, всех перебудил.

– Серый, ты че буянишь?

– Там с Лизой что-то…

– Что?!

– Да пока сам не понял. Сейчас…

Взял ноутбук, вернулся на веранду. Подсоединил телефон полковника, скинул картинки…

Снимки были качественными и натуральными (похоже, без редакции), а их содержание, совершенно недвусмысленным.

Первый: Лиза в поезде, с тремя мужчинами в штатском, один из которых показывает ей удостоверение.

Второй: Лиза на улице, возле «Волги», сзади, на ближнем плане – небольшой вокзал, в ярком свете вспышки (съемка в темное время суток), отчетливо видно название одной из станций неподалеку от Питера. Рядом те же трое в штатском, один держит открытой дверь, рука на отлете, приглашающий жест – садитесь, голубушка. Лиза хмурится, а выражение глаз не разобрать – зрачки получились красные.

Третий: Лиза в небольшом помещении жилого типа, видно, что это не офис и не каземат – простенькие обои, на стенах висят фотографии. Стол, стулья, сервант. На руках нашей дамы – наручники. На лице растерянность, в глазах – страх и предвкушение какой-то неизбежной гадости, от которой невозможно уклониться.

Четвертый: Лиза без наручников, с сигаретой в руке, зрачки неестественно расширены, на щеках лихорадочный румянец, а взгляд… Взгляд просто сумасшедший, иначе не скажешь. Судя по запечатленной в кадре жестикуляции, что-то оживленно рассказывает, ведет себя непринужденно.

Пятый: Лиза вновь в наручниках. Сидит за столом, уронив голову на руки, лица не видно. Рядом мужчина в штатском, приставил к голове Лизы пистолет со взведенным курком. Второй в штатском останавливает его жестом левой руки, в правой – мобильник, поза выражает готовность немедля куда-то звонить.

Все.

– П…ц – приехали… – тоскливо прошептал Вася. – Куча мужиков, б… не смогли одну девку уберечь…

Да, как вы поняли, картинки мы смотрели в полном составе – разбуженные мною «силовики» резвенько подскочили и выползли на веранду.

Я машинально потянулся выдернуть шнур – Иванов остановил:

– Не надо. Открывай рекордер, готовься к записи: сейчас звонить будут.

Я сделал, что было сказано, а полковник достал второй телефон и стал названивать нашему патрону на предмет доклада о происшествии.

Витины мобильные номера отвечали зловещим молчанием. Оба домашних – аналогично. В институте сказали, что шеф еще не приходил, а когда явится – неизвестно.

Какое странное совпадение…

Минут через пять раздался звонок. Иванов даже не стал взывать к тишине – все и так застыли, как статуи, вслушиваясь в каждое слово. При включенном рекордере можно было слушать весь разговор, но я впопыхах не догадался притащить наушники, поэтому пришлось убрать громкость до нуля и довольствоваться лишь тем, что говорил полковник.

– Слушаю… Да, это я… Да-да, я уже понял… Угу… Угу… А что, она вам не сказала?… А, ну понял. Вишняковские дачи… «Девятка». Серая. Номер? Записывайте… Да, в порядке, все нормально, могу выехать в любой момент… А какой смысл?… Понял-понял, хорошо… Какие гарантии?… Нет, я понял, но… Хорошо… Хорошо, я понял. Единственно: не подскажете, с какой целью вы все это затеяли?.. Да понял, понял – не волнуйтесь…. Да ну, какие там глупости – в моем-то возрасте… Минутку, я запишу. Мытищи… поселок Дружба… Недалеко от авторынка, есть… Кропоткинский… Второй Бакунинский… Все, понял. Да, если можно, я хотел бы по прибытии сначала переговорить с ней по телефону, чтобы убедиться… Понял, понял… Хорошо, я выезжаю буквально через десять минут. Сейчас соберусь, заскочу заправиться – и сразу на трассу…

Иванов несколько секунд всматривался в номер на дисплее, потом отсоединил шнур, осторожно покачал в руке мобильник – словно это была оборонительная граната, прерывисто вздохнул и сунул его в барсетку. Затем скрестил руки на груди и бездумно уставился на свое мутное отражение в самоваре.

Ступор. Никакого проблеска мысли, никаких эмоций – наш гений оперативных комбинаций просто в шоке. Знаете, не каждый день такое случается…

– Запись послушаем? – предложил я.

Полковник молча кивнул.

Послушали запись. Особо напрягаться для домысливания образа оппонента не пришлось: хорошо поставленная дикция, уверенность в голосе, спокойный тон, акцента нет, лексикон вполне специфический. Резонно предположить, что товарищ из спецслужб. Заметно, что товарищ весьма борзый и самоуверенный: полагает, что всесторонне контролирует ситуацию, а мы, тупицы, никуда не денемся с подводной лодки. Ну-ну…

Товарищ хочет немногого. Ровно в полдень Иванов должен в гордом одиночестве стоять на Кропоткинском проезде, неподалеку от авторынка. То есть допускается, что кто-то привезет полковника на место встречи, тут же развернется и укатит восвояси – не выходя из машины. Все дальнейшие переговоры – с глазу на глаз, один на один. Если рядом с Ивановым будет находиться кто-то посторонний – все контакты прекращаются, Лиза умирает. Учитывая жесткий дорожный трафик, дается зазор в полчаса. Если Иванов опаздывает на большее время – Лиза умирает.

Сурово.

Зачем все это затевалось, товарищ объяснить отказался – все будет доведено при личной встрече.

– Это не таджики, – хмуро буркнул Вася. – И не азеры.

– И вообще, я так понял, что эти скоты никакого отношения к нашей разработке не имеют, – поддержал Петрушин.

– Точно, – очнулся Иванов. – Судя по всему, это привет из Черного Яра.

– Значит, прав был Иван Алексеевич, – вставил Ростовский.

– Это кто? – отстраненно уточнил Иванов.

– Генерал Азаров.

– А, да… Да, прав: зря мы брали этот диск. И вообще зря влезли во все это…

– Ну и что мы сейчас будет делать? – требовательно вопросил Петрушин.

– Ничего, – покачал головой Иванов. – Вы остаетесь здесь, я поеду встречаться с лиходеями.

– Как это – «ничего»?! Значит, эти чучела че хотят, то и…

– Вы слышали, что он сказал. Если будет кто-то посторонний – Лиза пострадает. Вот сами подумайте: у нас время как раз, только чтобы добраться до места встречи. Мы о них ничего не знаем. Где они, что они – полный информационный вакуум. Тут даже о разведке вопрос не стоит, не говоря уже о каких-то действиях. Так что ничего делать не будем: я поеду, а вы останетесь. Сергей, собирайся, отвезешь меня.

– Да я, в принципе, готов.

– Хорошо – я сейчас…

Иванов встал и, глядя в пол, пошел к двери.

– Петрович!

– Да?

– Может, это… Я на заднем сиденье, калачиком… Я маленький…

– Вася, верни мозги на место, – у полковника бесцветный, слабый голос – будто его только что ранили навылет. – Они же сказали: привезли – развернулись – уехали, никто из машины не выходит, я остаюсь один…

– А теперь напрягитесь на тридцать секунд, я доведу свое видение ситуации, – воззвал ко вниманию Костя, дождавшись, когда наш вождь зашел в дом. – Если кто-то не понял, я расшифрую: Лизу и Иванова будут убивать. Ву компрене?

– А че это – только их?

– А потому что с этим паршивым диском работали только они. Лиза побольше, Иванов поменьше – но факт: они оба с ним работали. Еще его просматривал Витя, но это совсем другой уровень: подозреваю, что он все знает и уже давно куда-то надежно удрал. А нам, кстати, ни полслова, скотина этакая… Ну так вот – остальные к этому диску даже и не прикасались. Лизу допрашивали в режиме «пси», она, естественно, все рассказала. Вы заметили – подход у ребят сугубо профессиональный. Они не стали валить всю команду оптом. Потому что это хлопотно и шумно…

– Плевать им на «хлопотно и шумно», – покачал головой Ростовский. – Они не положили всех, потому что не знали конкретный адрес. Лиза только название населенного пункта знала – это нас и спасло.

– Ну, узнать – это не проблема…

– Да как раз таки проблема. Сюда на выходные приезжают несколько сотен москвичей. Все улицы забиты их тачками, в каждом втором дворе – гости или постояльцы. Найди-ка за пару часов тех, кто нужен, я на тебя посмотрю. А поднимать данные на всю команду и изымать логи операторов – это нужно время.

– Ну, пусть будет так – это сейчас не суть важно. Итог: ребята дернули одного – самого удобного для изъятия человечка, по счастливому совпадению этот человечек оказался тем, кто работал с диском, допросили, сняли всю нужную информацию. Теперь дернут второго. И если мы не вмешаемся – просто убьют обоих. И все, проблема решена.

– А если вмешаемся? – прицепился к слову Вася.

– А мы обязательно вмешаемся, – подхватил Петрушин. – Слушайте сюда, браты. Я вам свой сумбур изложу, если что не так – поправьте…

Через пять минут мы в полном составе были готовы к выезду. Моторы обеих «девяток» радостно взрыкивали в предвкушении длительной гонки по пересеченной местности.

– Не понял – это что за самодеятельность? – Иванов на секунду утратил обреченность и привычно-начальственно нахмурился. – Вы куда собрались?

– Петрович, вы спокойно поезжайте, куда было сказано, – пояснил Петрушин. – Валера вас отвезет. А мы заскочим в одно местечко, возьмем экипировку и пересечемся с вами позже.

– Жень, ты бредишь?! – с отчаянным бешенством воскликнул полковник. – Какая, в п…, экипировка?!

Да, надо заметить – реакция насчет экипировки вполне адекватная. По «тяжелому» вооружению мы прикреплены к управлению Лизиных коллег по Москве, чтобы что-то получить, надо за сутки подать заявку и обоснование на применение. Если экстренно – нужен личный звонок Вити. Витя, вы в курсе, куда-то очень вовремя пропал. Но будь он на месте и срочно позвони – если все это проделки Лизиных коллег, мы таким экстренным обращением сдали бы себя с головой. А потом, даже если игнорировать все вышеперечисленные факторы, мы просто не успеваем по времени: пока доедем отсюда до центра, получим, а потом от центра к точке встречи – надежно истекут все дополнительные лимиты…

– Пусть это вас не волнует, – Петрушин заговорщицки подмигнул. – Экипировку мы добудем. А ваша задача: определить, кто там главный, и зафиксировать его в момент, когда все начнется.

– Не понял… – растерянно пробормотал Иванов. – Вы что собираетесь делать?

– Ну, как обычно: убить всех лишних и быстренько допросить главного. Ваша задача: определить, кто главный, и показать его нам, чтобы сохранили.

– Так… – взгляд Иванова принял осмысленное выражение. – Интересное кино… А насчет «момента когда все начнется» я как узнаю? Получу фельдъегерскую почту?

– Не знаю, – честно признался Петрушин. – Это уже – по обстоятельствам. Но сами понимаете – нам нужен будет кто-то живой, чтобы снять инфо. Желательно, чтобы этот кто-то был осведомленным товарищем. Иначе как мы узнаем, где Лиза?

– Так… – в голосе Иванова прорезалась заинтересованность и какая-то слабенькая надежда. – Думаете, у нас есть варианты?

– Есть, – солидно заверил Вася. – К тому моменту, когда вы там встанете один – возле этого сраного кладбища…

– Возле авторынка, – машинально поправил Иванов.

– Да без разницы – мы, один хер, сделаем там кладбище – короче, когда вы там встанете, мы уже будем за вами смотреть. Из кустов. Ну, или еще откуда там – поглядим. Главное – информера определите и зафиксируйте. Чтоб не вальнули ненароком.

– В общем, может случиться так, что вы сами начнете, – определился Петрушин. – Если почувствуете, что все – больше никого не будет, сейчас сажают в машину и везут, – хватаете главного, валите наземь и падаете рядом.

– Бред какой-то, – с сомнением покачал головой Иванов. – Он может не выйти из машины. Пятьдесят на пятьдесят – что не выйдет. Он может просто не подъехать к точке встречи – пошлет другой экипаж и будет по рации управлять. Наконец, они могут меня шлепнуть прямо на месте, едва установив личность. Серый, что там за место? Я как-то не особо…

– Там с одной стороны дороги сплошняком – парк. Лосиный остров.

– Ну вот, видите – удобно для этого дела… Хотя, конечно, интереснее сначала отвезти меня в укромное местечко и поболтать по душам… Короче, там может случиться все что угодно! И вообще, как можно: без планирования, без тщательной подготовки, вот так, наобум, на авось…

– Короче, полковник, – Петрушин сурово нахмурился. – Там может случиться все что угодно, я в курсе. Но других вариантов у нас нету. Поэтому будем пробовать вот этот. Либо мы вас вытащим обоих, либо все вместе там сдохнем. Все – поезжайте. И будьте готовы: операция может начаться в любой момент с первой секунды контакта. Если чувствуете, что готовы, начинайте сами, мы подхватим.

– А если я начну, а вас к тому моменту там не будет? Вот будет клоунада!!!

– Мы будет там в любом случае. Даже если в Москве рванет ядерный заряд или город целиком уйдет под землю, мы до вашего приезда будем на позициях. Все, хватит болтать. Погнали – убьем всех, заберем Лизу и поедем обедать…

Вот так сразу, конечно, не «погнали»: минут пять определялись с Ростовским, каким образом лучше подъехать к точке встречи. Определили три варианта, как устроимся, отправим Валере одну циферку. Это так, на всякий случай: вдруг перехватчики уже «сидят» на всех наших номерах. В таком деле подстраховаться никогда не мешает.

Отпустив Иванова с Ростовским, мы немного выждали и тоже убыли из поселка – только через восточный выезд, влившись в довольно приличную толпу поздних гостей, покидающих берега живописного озера.

Автомобилем управлял ваш покорный слуга. Первоначально за руль рвался Петрушин, но нам удалось отговорить его от такого опрометчивого шага. Нет, он прекрасный водитель и отлично справляется буквально со всем, что имеет колеса и мотор. Но при этом ездит как-то неистово и яростно, будто в последний раз в жизни. А одна из главных задач для нас сейчас была: доехать до места в целости и сохранности. Кроме того, я лучше знаю окрестности, а при выборе кратчайшего пути это немаловажный фактор.

Мы остановились у первого попавшегося пригорка, вскарабкались наверх и, поймав в бинокль машину Иванова, некоторое время за ней наблюдали.

Долго ждать не пришлось. Наши не успели доехать до АЗС – откуда-то из кустов (в буквальном смысле – вынырнула из лесопосадки!) на трассу вырулила белая «Волга» и, пристроившись в кильватер «девятке», пошла в одном с нею темпе, на дистанции немногим более ста метров.

– Ведут? – уточнил Петрушин.

– Угу, – я передал ему бинокль.

– Вот ведь парадоксальная ситуация, – выдал запоздалую сентенцию Костя. – В данном случае получается, что нас всех спасло от гибели незнание товарищем всей информации о нашем местонахождении. А представьте себе – если бы Лиза знала адрес…

Да, так оно и есть. Им надо было брать меня. Из всей компании я один знал точный адрес. В принципе, понятно, что неподготовленный ночной штурм частного дома – мероприятие, чреватое самыми непредсказуемыми последствиями. Особенно если учесть, какой контингент засел внутри этого дома. Однако при острой необходимости такое мероприятие можно организовать – даже в моей недолгой практике бывали аналогичные случаи.

– Даже не прячутся, скоты… – буркнул Петрушин, отдавая мне бинокль. – Так нагло и уверенно «ведут», как будто спецом себя сдают. Типа – знайте, мы на контроле, не балуйте тут…

«Девятка» заехала на АЗС, вышел Ростовский и стал заправлять машину – обстоятельно, не спеша, как и договаривались. Мы, не дожидаясь завершения сей рутинной процедуры, покинули свой НП, проскочили по проселку до Черного, выбрались на шоссе и, «врубив форсаж», во все лопатки рванули в сторону Балашихи.

Теперь все зависит от нашей расторопности. Если успеем сделать все, что задумали, и пересечься с Ивановым на последнем этапе, у нас есть некоторые шансы на успех.

По дороге Петрушин вызвонил одного из своих балашихинских боевых братьев и, не вдаваясь в подробности, в двух словах обрисовал проблему:

– Привет. Ты где? Понял. А твои на полигоне?.. Очень хорошо! Короче. У меня беда. Срочно нужно «железо». Бросай все, выходи на Спортивную – мы там проезжать будем… Нет-нет, никаких заявок, никаких приказов – все неофициально…

Боевой брат попался на диво толковый и бестрепетный: я бы, например, задал кучу вопросов и по беде, и по «железу». Брат, видимо, ничего подобного спрашивать не стал, потому что Петрушин удовлетворенно буркнул:

– Гут. Минут через сорок выходи – думаю, успеем…

– Ну, давай, доктор, – нетерпеливо потребовал Вася, дождавшись, когда Петрушин отговорит. – Рассказывай нам, как мы будем жить в ближайшие три часа.

Вася терпеть не может неопределенности. Ему обязательно надо все разложить по полочкам и в деталях расписать перспективы. Ежели, допустим, сказать ему, что за следующим поворотом будет ждать вражеская штурмовая бригада в таком-то составе – списочная численность, вооружение, боеприпасы, – это будет для него более приемлемым, чем встреча пусть с небольшой, но совершенно неизведанной неприятностью абсолютно непредсказуемого характера.

– Предлагаю послушать Серегу, – Костя с ходу делегировал мне полномочия. – Операцию проводят в некотором роде его коллеги, так что он лучше владеет существом вопроса. А я уже потом откорректирую…

– Они мне такие же коллеги, как тебе и Васе, – открестился я. – Это Лизины коллеги-ренегаты. Вот она бы нам сейчас точно выдала что-нибудь стоящее…

– Э, хорош препираться! – возмутился Вася. – Скажите уже что-нибудь толковое, время-то идет!

– Давай, Серый, рассказывай, – поддержал Петрушин. – Корректировать будем все вместе, по ходу изложения.

– Я тронут вашим доверием. Но я среди вас самый молодой – могу сдуру где-нибудь косяка упороть…

– Давай уже, не выеживайся! – рявкнул Вася.

– Хорошо… Итак: кто нам противостоит?

– А лучше – от лица оппонента, – предложил Костя. – Так нагляднее. Натяни на себя его гнусную личину. Почувствуй себя в его вонючей шкуре.

– Ладно. Кто я такой? Наемный чекист, отставной или действующий, – но в любом случае работающий за деньги…

– Это неважно, дальше давай!

– Это важно, – поправил Костя. – Если человек выступает в привычном амплуа слуги государева, у него одни мотивации и методы решения поставленной задачи. А если за деньги, сугубо для себя и от себя – совсем другие.

– Да ладно! Что те, что другие – все делают одинаково…

– Расшифрую, – терпеливо пояснил Костя. – Если у слуги государева при решении служебной задачи возникнет дилемма: убить человека или нет, он десять раз подумает – а стоит ли? Каковы будут последствия и так далее. А тот, кто делает это в личное время и за деньги – тем паче, за большие деньги, ориентируется исключительно на результат и долго раздумывать не будет. Поэтому для простоты сразу берем крайний вариант: Серега – наемник.

– Ага, я наемник. Почему я беру Лизу? Именно – Лизу?

– Потому что ты чекист – и она чекист, – вставил Петрушин.

– Мужики, вот это уже точно – не важно! – Вася от нетерпения подпрыгнул на месте. – Ну давайте же к делу, маму вашу е! Считайте, что она просто одна поехала домой, отбилась от банды – вот и все.

– Да, это, пожалуй, особого значения не имеет, – согласился Костя. – Хотя, конечно, интересно, почему именно Лиза, и вообще, откуда течет инфо… Это ведь могло быть только в том случае, если контору Азарова разгромили, взяли всех в оборот – допустим, вчера в полночь, и, добравшись до основного хранилища информации, начали пытать хранителей на предмет: а кто вообще имел доступ к данным?

– Ага, а мы туда ходили с табличками, где были адреса и фамилии, – съязвил Вася.

– Нет, табличек не было, – Петрушин как-то странно покосился на Васю. – Но ты знаешь, у меня тогда возникло интересное предположение…

– Не отвлекайтесь, коллеги, – у меня аналогичное предположение тоже возникло, но в настоящий момент нам от этого не было никакой пользы. – В общем, изъял я Лизу – и как чекиста, и как отбившуюся от банды, – допросил в режиме «пси» и выяснил, что доступ к диску имели трое. По одному вопрос сразу отпал: это Витя, о нем я уведомил работодателя, – этим типом теперь будут заниматься отдельно, другие люди и, скорее всего, другими методами. Оставшиеся двое – «низы»: Иванов и Лиза. С «низами», сами понимаете, вопрос решается просто и радикально. Лиза уже и так у меня – осталось выдернуть Иванова. Беру Лизин телефон, шлю картинки, общаюсь. Иванов – патриот и рыцарь, ситуация аховая, время прибытия подобрано так, что шаг вправо, шаг влево – неизбежная перспектива опоздания на финише…

– Ну так мы все это и так знаем! – Вася опять подпрыгнул на месте. – Давай к сути! Вот Петрович приехал на место – дальше что?

– Дальше… Почему я выбрал именно это место?

– Да фиг тебя знает… – Петрушин тяжело вздохнул. – Москва большая, мог выбрать где угодно…

– Нет, я не о том. Я выбрал данное место в первую очередь потому, что у меня где-то рядом – база, будем так это называть, где сидят мои люди и где мы держим Лизу.

– А чего мы ее держим? – живо подхватил Костя. – Может, мы ее уже грохнули и закопали?

– Э! – Вася грозно нахмурился.

– Это образно, – с тоской в голосе пояснил Петрушин.

– Да е… я такое «образно»!

– А Иванов – умница, сказал, что в точке встречи хочет переговорить с Лизой, прежде чем куда-то там отправляться, – напомнил я. – Устранить ее мы всегда успеем, будем пока держать на всякий случай – вдруг и вправду полковник заупрямится и потребует доказать, что она жива.

– Ну то-то же… – Вася облегченно вздохнул. – А откуда инфо, что она где-то рядом?

– Вася, это просто предположение. Я пытаюсь рассуждать, как бы вел себя на месте оппонента. Приглашать Иванова сразу в адрес – верх легкомыслия. Назначать встречу слишком далеко – нерационально: нам нужно решить вопрос как можно быстрее и доложить о результате, так что безразмерным временным ресурсом мы не располагаем. Я бы, например, в этом случае назначил встречу не далее полутора-двух километров от базы. За неимением других сведений, предлагаю исходить из этого расчета.

– Ну-ну, дальше…

– Буду вести его одним экипажем. Как только останется один, этот экипаж доложит мне о готовности. Посмотрю обстановку, когда буду уверен, что он точно один, подъеду, уточню личность, посажу в машину, надену наручники. Отвезу на базу, допрошу в режиме «пси», удостоверюсь, что информация дальше вышеуказанного круга лиц не ушла, – и если так и будет, просто шлепну обоих и спрячу трупы. Все, дело закрыто. Деньги в карман, прощай, работодатель. Если в отставке – поеду на дачу, если действующий – пойду дальше следить за инакомыслящими и ловить террористов.

– Да, в теории-то выглядит все просто, – Петрушин озабоченно нахмурился. – А вот как оно будет на деле… Доктор, что думаешь?

– Возражений нет, – заключил Костя.

– Хорошо… Еще разок: как будешь забирать?

– В две тачки. Одна ведет, вторая стоит где-то поблизости от места встречи. Его машина прибывает, высаживает, разворачивается и уезжает. Он остается один. Немного понаблюдаю, нет ли сопровождения, – хотя какое тут сопровождение при таком временном режиме… В общем, убедившись, что он один, подъеду двумя машинами: Сергей Петрович? Да! А позвольте-ка документик. Пожалуйста. Хорошо, вижу – это точно вы. Присаживайтесь, дорогой!

– То есть выходить не будешь?

– А зачем? Сам сядет – не барин.

– Плохо, – огорченно покачал головой Петрушин. – Если так – как определить, где старший?

– Очевидно, в той машине, что будет ждать на месте встречи.

– Почему? Что мешает старшему вести его от поселка?

– Ничего не мешает. Рассуждаю по принципу «Я начальник – ты дурак». Если я старший, на фига мне мотаться туда-обратно? Пошлю «пацанов», сам подожду, как «подведут» вплотную, сообщат, выеду, встану, встречу…

– Ладно, пусть будет так. Куда сядет Иванов?

– Очевидно, в ту машину, где будет старший. На заднее место, за водителем.

– Ну, это не факт… – возразил Костя.

– Не, так нормально, – поддержал Вася. – Водила занят, ему коситься недосуг. Контроль – двое, один рядом, на заднем сиденье, второй на месте рядом с водилой, вполоборота. Даже если в наручниках, все равно нужен контроль.

– Ну вот, собственно, и все.

– Берем за основу, что старший сидит в первой машине, спереди, рядом с водителем, – резюмировал Петрушин. – Наша задача: быстро убить всех, кроме старшего, пока Иванов не сел в салон. Даже если это будет не старший – он наверняка даст инфо по базе. Других вариантов просто не вижу.

– Надо будет правильно сесть, чтобы Иванов в сектор не влез и старшего не зацепить, – озабоченно буркнул Вася. – Серый, там, говоришь, лесок есть?

– Лесок? Там огромный парк. Так что насчет «правильно сесть» – не проблема. Главное, правильно все посмотреть, чтобы нас не высветили до приезда Иванова, – эти ребята тоже не дураки насчет разведки на дальних подступах.

– Сделаем, – уверенно заявил Вася. – Это я беру на себя.

– Ну что ж, на словах все получается легко и без запинки. – Петрушин хмуро посмотрел на часы. – Осталось взять «железо» и добраться до места…

В Балашихе мы подобрали военного. Военный был одет в камуфляж, лицо смутно знакомое (такое впечатление, что мы с ним где-то пересекались) и, что странно, довольно интеллигентное. Сразу и не скажешь, что коллега Петрушина. Интеллигентность подчеркивали дорогие очки в изящной золотой оправе – товарищ явно не бедствует.

Вася с Костей военного знали. Общались они так, словно расстались на прошлой неделе.

– Ты когда уже похудеешь? Собирался ведь!

– Да уж, «девятке» не вынести пятерых. Уточню – вот таких пятерых…

– Хорош п…болить, – практичный Петрушин с ходу поставил вопрос ребром: – «Железо» даешь, нет?

– Состав?

– Шестеро.

– Задача?

– Штурм жилого дома.

– Ну… можно подобрать.

– Слава яйцам, – Петрушин облегченно вздохнул. – Серый, давай на полигон. Дорогу знаешь?