Подвиг в прайс не забьешь Негривода Андрей
– Т-ты-во-ю-ма-ать... – прошептал он тихо и уселся на траву.
Руки, ноги, каждую его мышцу трясло мелкой противной дрожью, а перед глазами плыли красные круги. Да еще этот кипяток, который теперь обжигал его левый бок и спину... В этот момент он хотел только одного – чтобы все, абсолютно все оставили его в покое хотя бы на пять минут, но...
К нему резво подскочил «кадр»:
– Андрюха! Ты чего? У тебя вся спина в крови!
– Пошел на фуй, мудило... Напарничек, бля, безрукий...
Он поднялся с травы кое-как, потому что левая рука почему-то вдруг резко онемела, стянул с себя футболку и повернулся спиной к блестящему, «нержавеющему» боку духового шкафа...
«...Приятные новости, – подумал он как-то отстраненно. – Шов разошелся... Теперь опять все по-новому...»
Длинный, сантиметров в двадцать, шов, оставшийся у него после последней операции на легком, зиял препротивной на вид, рваной кровоточащей раной...
– Ты! Придурок! Баран русский! Ты чего встал на месте, как осел?! – услышал он вдруг крик управляющего. – Давай-давай! Работай, баран!
Этот мелкий, лет двадцати двух от роду «индусенок» мнил себя большим боссом и никогда не выбирал выражения при общении с грузчиками. А Андрей «отвечал» ему тем, что смотрел на него и «не видел» – пустое место, прыщ на заднице... Но сегодня... Сегодня его накрыла волна обиды на такую вопиющую несправедливость.
Он развернулся «на голос» всем корпусом и схватил «управляющего» пятерней за горло:
– Ты!.. – зашипел он ему прямо в лицо страшным шепотом. – Гнида черножопая! Захлопни пасть и слушай, что я тебе скажу!
– Ата мишуга! Ата мишуга!..[48]
– Да! Это я! – Андрей сильнее сжал его кадык. – А поэтому ты, сморчок, прямо сейчас позвонишь своему Салиму и еще вызовешь «Амбуланс». И пусть твой хозяин поторопится и приедет сюда побыстрее, и пусть захватит с собой чековую книжку – зарплату мне платить! И если он не успеет до приезда врачей, то я расскажу сначала им, а потом и полиции обо всем его бизнесе и о том, какие работники и граждане каких стран работают у него без «разрешения на работу» от Министерства труда. А потом еще и в суд подам!.. За необеспечение техники безопасности!.. Не думаю, что он очень обрадуется, узнав о таких перспективах! Звони, гнида! Пока я добрый!..
Салим примчался на своем «Мерседесе» ровно через десять минут. А машина «Скорой помощи» через пятнадцать. За эти пять минут пожилой индус, будучи совсем не глупым человеком, в отличие от его «управляющего», быстренько оценил все перспективы возможного скандала, связанного с Андреем, так же быстренько выписал чек на 5000 шекелей и умотал восвояси еще быстрее...
В 11.00 утра Андрей опять лежал на операционном столе нетанийской больницы, только теперь уже под местным наркозом – ему накладывали металлические скобы, стягивая воедино разошедшийся операционный шов...
А вечером, отказавшись от госпитализации, он вернулся сначала домой, а потом побрел «в гости» к Генке. В ресторан «Апельсин» – его друг, и именно потому и за то, что друг, был уволен Феликсом из «Версаля». Но... Генку, как прекрасного музыканта, знали все рестораторы города, и предложений на работу у него было столько, что хоть отбавляй! А вот выбор он остановил именно на «Апельсине» потому, что еще полгода назад этот уютный подвальчик назывался «Гамбринус»!.. Ну, и какой же одессит, скажите мне, болеющий ностальгией по родному городу, отказался бы здесь поработать? Тем более что ресторанчик так и продолжали называть старым названием – «Гамбринус»...
...Когда Генка узнал новости Андрея, он только и сказал:
– Загнешься же ведь когда-нибудь!
Филин посмотрел на своего друга с грустной улыбкой:
– Помнишь анекдот, Геныч?
– Какой?
– «Не дождутся!»
– Угу... И шо?..
– Вот и я говорю! Не дождутся они от меня такого подарка! Не дождутся!..
11 сентября 2001 г. Израиль.
«...Надо ехать!.. Пора!..»
...А потом, начиная с того злополучного дня июня, ему начало везти... Видимо, такая капризная девчонка Фортуна попросту устала строить козни нашему герою или поняла наконец-то, что сломать его будет непросто! А может, просто сменила свой гнев на милость... О том никому не ведомо! Но...
1 июля он «наудачу» зашел в одну из охранных фирм, и его тут же взяли на работу! Охранником в один очень крупный супермаркет. Проверять сумки на входе... В общем, тоже не сахар, но по сравнению с кейтерингом... Отстоять на ногах не сутки, а каких-то восемь часов, не таскать по грузовикам тяжеленные стеллажи, а заглядывать в сумочки, да еще и зарабатывать при этом в три раза больше!.. Для него это было сущим подарком! Манной небесной! Не иначе!..
Он начал потихоньку отъедаться и... Ходить в спортивный зал, таскать «железо» и мучить тренажеры...
«...Два месяца! У меня есть еще два месяца, чтобы вернуться в Абажель и доказать всем, что я не сопля зеленая, а офицер-спецназовец... И докажу!.. Иначе загнусь здесь в этом израильском болоте...»
У него опять была цель. Да и не цель даже, а натуральная идея фикс!..
Отстояв свои часы «в калитке» супермаркета, он крупной «рысью» бежал домой, чтобы сбросить с себя форменную одежду, переодеться в спортивные штаны и футболку, и мчался галопом в спортзал, чтобы покачаться там следующие два часа...
В таком жестоком для себя самого ритме пробежали, пролетели и июль, и август... Андрей даже сократил до максимума их посиделки с Генкой в «Апельсине», и за эти последние два месяца они встретились за бутылкой беленькой всего-то два раза...
– Что-то ты друга забывать стал, Лысый! – наигранно обижался Генка. – Или новую подружку себе завел вместо этой своей козы, Лины? Так познакомил бы как-то!
– Без проблем, Геныч! Хоть завтра! Сходим в тренажерный зал, познакомишься...
– Она там работает?
– Угу, работает... И зовут ее Штанга!..
– Иди ты к черту, Андрюха! Мне и без таких знакомств хорошо!
– А мне вот плохо, братишка... Потому и бегаю туда. Под такой женщиной поваляться – одно удовольствие!
– Не-е! Мне бабы с другими фигурами нравятся! А такие не в моем вкусе!
– Колхоз – дело добровольное!..
Его шрамы затянулись основательно, и теперь понять, что они свежие, можно было лишь по цвету – они пока еще, не успев стать с годами белыми, были пунцового цвета...
...Худо-бедно, но время шло, и Филин крепчал с каждым днем...
...В тот день он проснулся не как обычно, в 6.00, чтобы к 8.00 уже быть на работе, а посреди ночи...
Филин попил воды и взглянул на часы. Стрелки показывали 2.45. Андрей пристальнее всмотрелся в циферблат и...
Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! – будто прокуковала в его голове кукушечка.
«...Ну, вот... Вот ты и дождался, капитан!.. Год прошел!.. Пора в дорогу собираться!..»
В крохотном окошечке его наручных часов фосфоресцировала новая, уже сегодняшняя дата – 1 September 2001...
И счастье!..
Какое же это было неземное счастье – понять, наконец, что ты выжил, что не сломался, что ты победил в этом марафоне, в этом забеге на год, в этой гонке со временем!..
Филин чувствовал себя олимпийским чемпионом, который взошел на пьедестал! А наградой, его золотой медалью победителя должно было стать безоговорочное возвращение на службу в Легион! Вот что было той целью, к которой он так стремился и так тяжело шел...
Теперь ему оставалось только одно – собрать денег на обратный билет во Францию...
Все последующие дни все его друзья, знакомые, коллеги по работе попросту не узнавали Андрея! Он опять превратился в весельчака-балагура, в нем опять кипела энергия и жажда жизни, и он носился, словно заводной! Ему задавали вопросы, спрашивали о том, что же такое с ним произошло, а он в ответ только отшучивался и сообщал «по большому секрету», что у него опять выросли крылья. Они не понимали Андрея, вернее, понимали каждый по-своему, хотя...
Он сообщал им самую настоящую «правду» – у Филина, израненного и покалеченного, еле живого еще недавно, вновь «отросли» былые, сильные и мощные крылья!.. Он вновь обрел былую форму и...
Филин вновь собирался в полет!..
...В тот день, отстояв ночную смену, он прибежал домой, переоделся по уже заведенной привычке и ринулся в тренажерный зал... Потом после двух с половиной часов занятий со штангой он сходил на пляж, искупался, позагорал немного, и к полудню вернулся домой.
Настроение было отличным. Даже спать не особенно хотелось после работы и спортзала! И он решил, что посмотрит немного телевизор, а потом ляжет покемарить. А вечером пойдет в «Апельсин» – сегодня, в кои-то веки, ему самому вдруг захотелось выпить в компании друзей...
Он включил телевизор и в одну секунду обалдел от увиденного на экране:
... – Не понял?!
Он смотрел в экран телевизора и никак не мог понять, что же там такое происходит? То ли по всем каналам «крутили» какой-то новый фантастический «ужастик»-блокбастер Стивена Кинга, то ли у него попросту на радостях напрочь и окончательно «сорвало крышу»! Поверить в то, что такое может происходить на самом деле, он просто не мог! Ну, не укладывалось это в его голове – и все тут! Да, я думаю, что тогда, 11 сентября 2001-го, не он один был такой! В то, что такое может произойти в Соединенных Штатах, не мог поверить никто и никогда!..
Андрей наблюдал, как горел первый из «Близнецов» – репортаж велся в прямом эфире. Он даже вздрогнул, дернулся всем телом, когда на его глазах в башню второго «Близнеца» врезался самолет... А потом, на его глазах, обе башни исчезли в многометровых клубах серой пыли – «Близнецы» обрушились...
Так, напряженно вглядываясь в экран телевизора, он провел весь день и весь вечер... Андрей кожей чувствовал, ощущал на физическом уровне всю ту боль и ужас, который испытывали сейчас американцы, особенно те, кто находился недалеко от «погибших» «Близнецов»...
«...Мама дорогая! Что же это такое творится?! Что? Откуда вообще взялись все эти самолеты, боевики-смертники? И где?! В стране, которая так гордилась на весь свет своей армией, своими спецслужбами, да и вообще всей своей национальной обороной?! И что? Что теперь будет? Новая мировая война?! Против кого? С кем они воевать будут? Со всем мусульманским миром?! Не получится! Даже у Штатов на это силенок не хватит! Даже у них!.. Но что-то будет обязательно!»
... – Что думаешь, Геныч? Что дальше будет? – Они встретились в ресторане только на следующий день.
– Много чего в мире изменится.
– Думаешь, полезут америкосы куда-нибудь на Ближний Восток, за себя помстить маленько?
– Даже и не сомневайся! Этот Бен, который Ладен, уже и так всех достал, а теперь еще и это!
– В Саудовскую Аравию или Эмираты не полезут, однозначно!
– А им туда и не надо, Андрюха!
– Тогда остается Ирак, Иран, Афган или Пакистан!
– Это точно! В Ираке Саддам – весь мир уже затрахал своими угрозами! В Иране – аятолла этот, не помню, как его, тоже борзеет. В Афгане – талибы вконец обнаглели! Да и Пакистан уж сколько лет...
– Похоже... – задумался Андрей. – Очень похоже...
– Вот помяни мое слово, а где-нибудь здесь, в каком-то из этих мест америкосы и решат оторваться по полной! А иначе позорище на весь мир!
– В общем, надо ехать... – подвел итог Андрей. – Пора!
– Куда ехать? – не понял его Гена.
– Да-а... Это я так... О своем, о пионерском...
Резонанс во всем мире этот самый большой и кровавый за всю историю теракт имел действительно огромный. Каждая из стран что-то делала для того, чтобы обезопасить себя от террористов...
Делал и Израиль...
Страну «закрыли»...
Ни улететь, ни прилететь сюда теперь было невозможно... Так же как и купить авиабилеты... Особенно в Европу...
Планы Андрея, такие радужные, вдруг поблекли. И настроение Филина тоже изменилось... Теперь он ходил задумчивый и сосредоточенный... Но он не сдавался!
Правдами или неправдами, но Андрею удалось все же купить один билет на рейс Тель-Авив – Марсель. На 25 октября!..
«...Ладно! Ничего! Это же не год! Это всего лишь еще один месяц! Всего один! Потерплю! А пока буду продолжать в зал ходить, набирать форму...»...
...А к концу сентября ему предложили хорошую работу, на которую он с удовольствием и перешел, оставив опостылевший до изжоги супермаркет – надоело ковыряться в чужих сумках!.. Теперь он сел за руль десятиместного микроавтобуса и возил людей. Работяг на заводы и обратно домой, детишек в детские сады и школы... И это ему даже нравилось!.. Как-никак, а «семейная» профессия: все мужчины в его родне, кроме него самого, были профессиональными, матерыми шоферюгами. Тут уж, как говорится, в семье не без...
Он крутил баранку своего раздолбанного вдрызг авто, а когда выдавалось свободное время, прикручивал все новые блины на штангу, раз за разом добавляя вес...
Он даже вроде бы помирился с Линой, и та потихонечку опять начала похаживать к нему в дом заночевать, видимо, узрев в его работе некие для себя меркантильные перспективы... А Андрей... Он только посмеивался мысленно...
«...Что же ты делать-то будешь, красапета, за счет кого жить, рыба-прилипала, когда узнаешь, что я уезжаю „без обратного адреса“, а?..»
Время шло, и Филин терпеливо ждал своего часа.
...Как-то, в середине октября, зазвонил его мобильник, и в трубке прозвучал незнакомый, очень напористый такой, грудной женский голос:
– Будьте добры! Это Андрей Проценко?
– Я слушаю! – ответил Филин.
– Меня зовут Инга Леснова! Я корреспондент русского еженедельника «Панорама»! Могу я задать вам несколько вопросов?..
«Панорама» был одним из самых популярных в Израиле среди «русских» и самым объемным новостным и развлекательным еженедельником, который читали абсолютно все! Большое, красочное, солидное издание газетного формата, но страниц на 40, если не больше!..
– А в чем дело?
– Мне посоветовали поговорить именно с вами как с военным профессионалом. Хочется услышать ваше мнение по поводу того, что Соединенные Штаты собираются ввести свои войска в Афганистан и...
– Кто вам обо мне рассказал, девушка?
– Это профессиональный секрет!
– Тогда вот что я вам скажу! Идите-ка вы в задницу вместе со всеми вашими секретами! Я по телефону с незнакомыми мне людьми на провокационные темы не разговариваю! До свидания! – И дал отбой.
Она позвонила через два часа, уже больше не была так уверена в себе, поняв, что одно название «Панорама», которое должно было, по идее, развязать язык любому, в случае с Андреем не сработало – ему было до лампочки, откуда ему и кто звонил.
– Извините... Это еще раз Инга вас беспокоит...
– Я же уже сказал!
– А если бы мы встретились? Вы можете приехать ко мне завтра, в редакцию, в Тель-Авив?
– Вы, наверное, уже давно живете в Израиле?
– Пятнадцать лет! – произнесла она не без гордости, словно все эти пятнадцать лет совершала подвиг.
– Оно и видно... Поэтому стали плохо понимать по-русски... Ладно! Поясняю подробно!.. Ни завтра, ни через неделю, ни через год я ни в какую там редакцию не поеду – у меня работа и очень напряженный график! Я ясно выражаюсь?
– Д-да-а... – проблеяла журналистка.
– И вообще! Советую бросить вам эти барские замашки!.. Это вам от меня что-то надо, а не мне! Так что, если хотите поговорить, вставайте со стула и приезжайте в Нетанию! И не забудьте свое удостоверение! Иначе вернетесь ни с чем! Теперь ясно?
– Я-а-асно!..
– До свидания! – И он опять дал отбой.
И был третий звонок, уже под вечер.
«...Вот же, привязалась! З-зараза!..»
– Да!!! – рявкнул он в трубку погромче, чтобы напугать журналюгу.
Но та оказалась с крепкой нервной системой – профессия обязывала.
– Это опять я!
– Вижу!
– У вас завтра найдется для меня время?
Андрей очень хотел от нее отвязаться, а потому назвал заведомо неудобное время:
– Да! У меня есть «окно во времени»! С 23.00 до 23.15...
– А-а-а пораньше?
– Нет! – отрезал Андрей.
– Хорошо! Я приеду!
И ему ничего не оставалось, как назначить место встречи...
И они встретились на следующий день...
... – Я хочу задать вам несколько вопросов, и я знаю, что вы можете иметь на них довольно компетентное мнение, как человек...
– Стоп! – рявкнул Андрей. – Не тарахти!.. Сейчас сначала ты ответишь мне на мои два вопроса, а потом будешь задавать свои!
– Хорошо...
– Вопрос первый... – Он протянул руку. – Редакционное удостоверение и теудат зеут[49] ! Прямо сейчас!!!
Девушка довольно долго рылась в своей сумочке, ожидая, видимо, что Андрею надоест. Но он был тверд в своем желании проверить, кто она такая, и журналистке ничего не оставалось, как показать свои документы и вложить их в руку такого несговорчивого и подозрительного интервьюируемого».
Андрей тщательнейшим образом проверил документы девушки и не заметил никакого подвоха:
«...Хрен его знает... Все вроде бы настоящее... Хотя... Как говаривал еще Ося Бендер Кисе Воробьянинову, когда тот показывал ему свой советский паспорт: „При современном развитии технологий на Западе соорудить такие бумажки – пара пустяков!“... Ладно... Посмотрим, что будет дальше...»
Он вернул ей документы:
– Вопрос второй... – И в упор посмотрел девушке в глаза. – На ответ три секунды! Откуда ты обо мне знаешь и что? Быстро!!!
– Про тебя мне рассказала Вероника, жена Феликса, хозяина «Версаля»! Я знаю только то, что ты когда-то служил в каком-то спецназе в Афганистане и еще где-то! – выпалила журналистка на одном дыхании. – Это все!
Филин смотрел на нее, не отрываясь, еще примерно минуту, потом достал мобильник и позвонил Феликсу:
– Але! Феликс? Привет! Узнал?
– Тебя забудешь!
– Скажи, пожалуйста, ты можешь передать трубочку Веронике?
– А зачем?
– Ну, мне надо спросить ее об одной из ее подруг.
– О ком?
– Инга Леснова.
– А! Эта журналисточка из «Панорамы»?
– Она... Ты ее тоже знаешь?
– Конечно! Мы довольно часто общаемся семьями.
– Хорошо... Что вы ей обо мне рассказали, Фела?
– А!.. Ну, так это было примерно неделю назад. Она искала кого-то из бывших офицеров, кто служил в Афгане. Ну, мы ей и подсказали немного...
– Что?
– То, что я о тебе знаю...
– Ладно...
– Что-то не так, застрельщик?
– Все в порядке... Только, Феликс... Я тебя очень прошу на будущее... Если надумаешь обо мне кому-то что-то рассказывать, то посоветуйся сначала со мной! О’кей? Это меня касается напрямую!..
– Без проблем...
– И еще, Феликс... Запомни! «Бывших офицеров» не бывает! Пока!
Андрей положил телефон в карман и посмотрел на Ингу:
– Ладно... Поехали...
– Куда?! – спросила она как-то уж совсем очумело.
Девушка, даже самая смелая, даже журналистка, все равно всегда останется всего лишь слабой девушкой!.. Но теперь эта проныра точно знала, с кем имеет дело, и в самый последний момент испугалась. Не иначе как собственной настойчивости... Теперь в ней боролись два чувства: страха и журналистского профессионализма. И она совершенно растерялась, не зная в тот момент, какому из них отдать предпочтение... Среди ночи...
Андрей улыбнулся:
– Не бойся, «бумажная душа»... Работать поедем... График у меня – людей с работы надо забирать в 12.00, а до завода еще доехать надо... В машине и поговорим... Ну? Едем или как?
– Едем...
И, уже сидя в машине, Андрей спросил ее:
– Как же ты что записывать-то будешь, на ходу? Трясет же ведь?
– А я запомню...
И он ей поверил... А зря!.. Доверять журналистам «при исполнении служебных обязанностей» – значит обдурить самого себя!.. Андрей-то думал, что они просто поболтают и она никогда не запомнит весь этот треп... И ошибся в самой сути!.. Инга «запомнила» абсолютно все! Потому что втихаря от Филина включила диктофон...
Правда, и Андрей не стал вываливать ей всю правду, раскрывать секреты и выворачивать душу наизнанку – незачем было, да и не доверял он ей все же до конца... О Легионе Инга так и не узнала ни слова, а про службу в Отряде всего лишь полуправду...
И, как потом увидел Андрей в газете, получилась не статья с мнением «на тему», а какая-то абсолютная самореклама, которая ему была совершенно не нужна! Но... Тогда, когда этот номер газеты увидел свет, ему было уже абсолютно все равно, что и как будет, – он улетал в Марсель...
23 октября 2001 г. Израиль.
Статья в еженедельнике «Панорама»: «Победят ли американцы в Афганистане?»
Инга Леснова интервьюирует бывшего советского спецназовца
23 октября 2001
«...На сегодняшний день это единственный народ, который воюет уже больше тысячи лет. Они все время пребывают в состоянии войны... Афганцы там живут. Кто только не пытался их завоевать – они не проиграли ни одну войну!..»
(Андрей Проценко)
«У Андрея Проценко нет фотографий „афганского“ периода. Им, бойцам элитного спецподразделения, где Андрей был командиром оперативно-тактической разведгруппы, просто не разрешалось фотографироваться. Через три месяца после начала службы в Афганистане Андрей не успел вовремя „нырнуть“ в траншею, был „снят“ вражеским снайпером, и на этом его „афганский“ период закончился. Раненого офицера отправили лечиться на родину. Потом были еще антитеррористические спецоперации в Ферганской долине, Абхазии, Нагорном Карабахе, еще ранения... В 23 года после тяжелой контузии Андрей был комиссован и стал пенсионером Советской армии. Его родители в Одессе до сих пор получают за него эту военную пенсию.
В Израиле Андрей живет в Нетании и работает водителем микроавтобуса, занимается перевозками людей. Его рабочий день начинается в шесть утра и заканчивается далеко за полночь. Иногда случаются «окна» – перерывы в час-полтора между очередными ходками. Мне повезло попасть в одно из них. Я села на переднее сиденье его видавшего виды транспорта, он завел машину, я включила диктофон, и мы поехали... Нет, я не сразу начала задавать вопросы – отвлеклась на несколько минут, рассматривая фотографии: вот он в компании Вовчика и Левчика, вот – в обществе Арканова, Оганезова и других известных юмористов, а вот – с «Лесоповалом». На обратной стороне последней фотографии – дарственная надпись: «С благодарностью – настоящему бультерьеру».
«Это они мне написали, когда после концерта я дал им от толпы уйти», – комментирует Андрей.
– Так что и в Израиле тебе нашлась работа «по специальности» – охраняешь звезд от проявления «публичной любви»? А мне казалось, что у нас в Израиле народ интеллигентный, одежду кумиров на сувениры не рвет.
Вот она, обратная сторона славы.
– Абсолютно обратная.
– Но с Вовчиком и Левчиком подобных происшествий не было?
– С Вовчиком и Левчиком, в общем-то, особых проблем не было. Их очень любят и относятся уважительно. Их я в основном возил по Израилю. Хорошие мужики. Простые и очень свойские...
– Ты учился на телохранителя в Израиле?
– Ну... Прошел здесь местную специализацию... Учились и личной охране, и охране объектов... Работал сапером, сопровождал грузы на территорию Палестинской автономии. Последняя моя работа – сопровождал «кока-колу» в район Шхема...
– А охранять артистов еще будешь?
– Почему нет? Если пригласят – буду.
– Почему тебя приглашают? Твое имя, как специалиста, известно в этом кругу?
– Те, кому нужна серьезная охрана, и при этом чтобы «телки» не выделялись из толпы (на профессиональном сленге «телок» – это телохранитель. А двухметровые мальчики с необъятными шеями – это все только показуха), те приглашают меня. Кто-то меня знает, кто-то кому-то советует, и меня зовут работать.
– Это хорошо оплачивается?
– Я работал в личной охране у одного «нового израильского русского», и он, когда приглашал меня, сказал: «Ты будешь моим доктором. Ты будешь заботиться о моем здоровье». А свое здоровье они – люди, у которых есть деньги, – ценят.
– Не так давно был проведен первый чемпионат мира среди телохранителей. Кстати, российская команда на нем заняла первое место. Ты бы хотел принять участие в таком чемпионате?
– Я не видел этого сюжета, у меня не было времени. Хотя было бы интересно посмотреть. Насчет того, что русские – лучшие в мире, так об этом никто никогда и не спорил. У нас совсем другая школа... Но чемпионат мира среди телохранителей?! Телохранитель – он на то и телохранитель, чтобы быть готовым к нападению и не выделяться из толпы в виде мишени. Не зря же в последнее время все современные спецслужбы России – ОМОНы, СОБРы и другие – все работают в масках. «Светить» свое лицо неэтично и очень непрофессионально.
– И, может быть, опасно для жизни.
– Именно! Поэтому я этот чемпионат изначально, по определению, считаю глупостью!
Университеты
– Вернемся в детство. Разве мальчик Андрюша мечтал стать офицером и специалистом по борьбе с террором?
– Мальчик Андрюша учился в музыкальной школе по классу гитары и изучал довольно редкий и забытый испанский стиль «фарука», и преподаватель прочил ему большое будущее – карьеру великого гитариста.
Но, когда родители попытались помочь Андрюше поступить в музыкальное училище, он из чувства юношеского протеста поступил не в музыкальное училище, а в военное... Я поступил в Одесское артиллерийское училище. Кто из Одессы, тот знает это учебное заведение.
Как раз там и пригодилось умение играть на гитаре! Гитара – это всегда в душе. Это как первая любовь...
– Но как ты понял, что военная служба – это твое, что это – на всю жизнь?
– Я всегда любил читать военные мемуары, любил военную историю. Мне это нравилось. Мальчик Андрюша в свое время был не очень здоровым, много болел, сейчас уже и не помню, чем, но иногда по три четверти пропускал. Я сидел дома и читал книги.
– У тебя не было проблем из-за того, что ты болел и пропускал контрольные?
– Я окончил школу с золотой медалью, училище – с красным дипломом.